Страница:
Эрик смотрел, как лорды Западного Княжества Крондорского выходят из зала. Многие все еще кипели от ярости. Когда в комнате остались только Патрик, Джеймс, Уильям, Кэлис и Эрик да еще горстка должностных лиц двора, Патрик сказал:
— Что ж, все прошло лучше, чем я ожидал.
Эрик не мог скрыть своего изумления. Кэлис сказал ему:
— Он имеет в виду, что мы не встретили открытого сопротивления.
Уильям рассмеялся.
— Мы до последней минуты скрывали, что отодвигаем их на вторые роли, но дольше тянуть уже было нельзя.
Эрик сказал:
— Я не совсем понимаю.
— Так и должно быть, — успокоил его Кэлис, после чего спросил принца:
— Могу ли я уйти?
— Да, и лучше бы вам поторопиться, — сказал Патрик.
Эрик поглядел на Уильяма, и тот сказал:
— Особое задание.
Эрик привык к особым заданиям Кэлиса за то время, что был его старшим сержантом. Он скрыл свое любопытство и сказал: «Да, сэр».
— У меня для вас много работы, сержант-майор, — сказал Уильям. — Но нет необходимости ее начинать, пока я не разберусь с этими аристократами, которые только что вышли отсюда в таком грязном настроении. У вас сегодня свободный вечер, отдохните, расслабьтесь. Начиная с завтрашнего дня и до Банаписа, вы будете работать от рассвета до темноты.
— Да, сэр, — сказал Эрик. — Что-нибудь еще?
— Сейчас больше ничего, но начните думать, кто из последней партии новобранцев мог бы служить в горах. Список из пятидесяти лучших завтра должен лежать на моем столе.
— Да, сэр.
Уильям сказал:
— Я уже выбрал триста лучших, они явятся завтра на рассвете, под командование Колвина и Джедоу Шати. Большая часть вашей команды выступит маленькими группками на этой неделе. Завтра в полдень я введу вас в курс дела. До тех пор ваше время принадлежит вам.
Эрик отдал честь, пожелал принцу, герцогу и другим всего хорошего и ушел. Он поспешил к себе и сел изучать список людей, с которыми он только что вернулся из гор.
На мгновение он почувствовал, что задача ему не по силам. Имена ничего ему не говорили; как он выберет пятьдесят человек, у которых больше шансы на выживание? Вдруг внимание его привлекло имя «Реардон». Он запомнил его из-за одного забавного неприличного замечания, которое он выдал в трудный момент, когда другой бы на его месте разъярился. Все вокруг засмеялись, обстановка разрядилась, и солдаты справились с заданием, которое им дал Эрик.
Он представил себе его лицо и вдруг начал вспоминать людей, которые были в той группе — Реардон и пять его товарищей по команде, — и другую группу. В считанные секунды Эрик вспомнил дюжину имен.
К концу часа Эрик составил список из пятидесяти человек, которых он счел годными к выполнению особых заданий в горах. Радуясь тому, что справился с задачей, он пошел в баню, где уже мылись несколько солдат. Он подслушал барачные сплетни, и когда наконец, помывшись, вышел оттуда, у него уже не оставалось сомнений, что весь гарнизон гудит в преддверии надвигающейся войны.
Эрик переоделся и со всей доступной ему скоростью побежал в «Сломанный щит». Трактир был переполнен, но это не помешало Китти выскочить из-за стойки и броситься в его объятия. Эрик рассмеялся, но, когда девушка поцеловала его, он сказал:
— Не так шустро, женщина. Ты хочешь, чтобы люди думали, что ты совсем стыд потеряла?
— Кого заботит, что подумают люди? — ответила Китти.
Посетители засмеялись, а одна из шлюх, нанятых герцогом Джеймсом, сказала:
— Уж конечно, не меня, дорогуша!
— Как ты жила без меня? — спросил Эрик.
Она игриво ущипнула его за щеку и сказала:
— Одиноко. Когда тебе снова во дворец?
Эрик улыбнулся.
— До завтрашнего полудня я там не нужен.
Китти чуть не завизжала от восторга.
— Я сегодня с утра, так что через два часа уже освобожусь. Возьми чего-нибудь поесть и не пей слишком много с этими отбросами общества, потому что у меня на тебя свои планы.
Эрик покраснел, а те, кто услышал это замечание Китти, громко расхохотались.
Эрик подошел к столику, за которым сидели сержант Альфред и люди из отряда Эрика. Эрик подвинул себе стул, и одна из девушек принесла кувшин эля и чистую кружку. Она собрала пустые кружки и предоставила мужчин самим себе.
— Чего такой мрачный? — спросил Эрик.
— Приказы, — сказал Альфред.
Другой солдат, капрал из Родезии по имени Мигель, сказал:
— Мы выступаем завтра на закате.
Эрик сделал большой глоток.
— Так.
Альфред сказал:
— Начинается.
Другие солдаты закивали.
Эрик, единственный из присутствующих, кто был с Кэлисом в Новиндусе, сказал:
— Нет, началось это давным-давно. — Он посмотрел вдаль, потом на своих товарищей и сказал:
— Только теперь это начинается у нас.
— Как меня бесит, что ты должен завтра уйти.
— Я знаю, — сказал Эрик.
— Что стряслось?
— А с чего ты взяла, будто что-то стряслось?
Они лежали в относительном уединении в комнате Китти. Эрик мог бы позволить себе снять комнату, но все его детство прошло на таком же чердаке, и поэтому ему нравился запах сена и животных, кожи и железа.
Китти сказала:
— Эрик, я тебя знаю. Ты взволнован.
Эрик обдумал свои слова. Наконец он сказал:
— Ты знаешь дорогу из города?
— Ты имеешь в виду, где ворота? — дурачась, спросила она.
— Нет, я имею в виду, ты смогла бы найти дорогу, если город закроют?
Китти приподнялась на локте и посмотрела на своего возлюбленного.
— Зачем?
— Просто ответь: могла бы?
— Так, чтобы не столкнуться с Мошенниками, вероятно, нет.
Эрик тщательно взвесил следующие слова, потому что то, о чем он собирался говорить, граничило с изменой, по крайней мере было прямым невыполнением приказа.
— Могу я тебя попросить об одной вещи?
— О чем угодно.
— Когда праздник на следующей неделе начнет подходить к концу, как раз перед закатом…
— Да? — нетерпеливо сказала она.
— Найди дорогу из города; пойди с фермерами из окрестных деревень, они как раз отправятся по домам.
— Как это? — недоуменно спросила Китти.
— Я не могу тебе точно сказать почему, но я не хочу, чтобы ты оставалась в Крондоре после Банаписа.
— Ты имел в виду — не хочешь сказать. Что все это значит?
— У герцога Джеймса наверняка на всех воротах города свои агенты, и кроме того, что они ищут врагов, они, по моим предположениям, имеют также приказ не давать тебе и всем, кого он еще заставил служить, смыться. Банапис — лучшая возможность выйти из города.
— Почему я должна уехать из Крондора? — сказала Китти.
— Потому что, если ты не уедешь, ты можешь погибнуть. Я не могу сказать больше.
— Ты меня пугаешь, — сказала она. Эрик никогда не слышал, чтобы Китти чего-то боялась, так что слова ее имели вес.
— Хорошо. Ты должна бояться того, что я не могу сказать из-за длинных ушей герцога Джеймса. Как выйдешь из города, иди в имение Ру и спрячься у него. Я сделаю так, чтобы он вывез тебя с запада. И никому ни слова.
— А где будешь ты, пока я буду прятаться на востоке?
— На войне.
Эрик почувствовал, что она обмякла в его руках, и горячие слезы Китти упали ему на грудь.
— Мы теперь не скоро увидимся, да?
Он прижал ее к себе, погладил по головке и поцеловал в щеку.
— Я не знаю. но это не значит, что я не буду стараться, любовь моя вина поцеловала его в ответ.
— Я хочу забыть то, что ты мне сказал.
— Можешь забыть до Банаписа. — сказал Эрик.
— До Банаписа, — эхом повторила Китти.
ГЛАВА 12. СЕРЕДИНА ЛЕТА
— Что ж, все прошло лучше, чем я ожидал.
Эрик не мог скрыть своего изумления. Кэлис сказал ему:
— Он имеет в виду, что мы не встретили открытого сопротивления.
Уильям рассмеялся.
— Мы до последней минуты скрывали, что отодвигаем их на вторые роли, но дольше тянуть уже было нельзя.
Эрик сказал:
— Я не совсем понимаю.
— Так и должно быть, — успокоил его Кэлис, после чего спросил принца:
— Могу ли я уйти?
— Да, и лучше бы вам поторопиться, — сказал Патрик.
Эрик поглядел на Уильяма, и тот сказал:
— Особое задание.
Эрик привык к особым заданиям Кэлиса за то время, что был его старшим сержантом. Он скрыл свое любопытство и сказал: «Да, сэр».
— У меня для вас много работы, сержант-майор, — сказал Уильям. — Но нет необходимости ее начинать, пока я не разберусь с этими аристократами, которые только что вышли отсюда в таком грязном настроении. У вас сегодня свободный вечер, отдохните, расслабьтесь. Начиная с завтрашнего дня и до Банаписа, вы будете работать от рассвета до темноты.
— Да, сэр, — сказал Эрик. — Что-нибудь еще?
— Сейчас больше ничего, но начните думать, кто из последней партии новобранцев мог бы служить в горах. Список из пятидесяти лучших завтра должен лежать на моем столе.
— Да, сэр.
Уильям сказал:
— Я уже выбрал триста лучших, они явятся завтра на рассвете, под командование Колвина и Джедоу Шати. Большая часть вашей команды выступит маленькими группками на этой неделе. Завтра в полдень я введу вас в курс дела. До тех пор ваше время принадлежит вам.
Эрик отдал честь, пожелал принцу, герцогу и другим всего хорошего и ушел. Он поспешил к себе и сел изучать список людей, с которыми он только что вернулся из гор.
На мгновение он почувствовал, что задача ему не по силам. Имена ничего ему не говорили; как он выберет пятьдесят человек, у которых больше шансы на выживание? Вдруг внимание его привлекло имя «Реардон». Он запомнил его из-за одного забавного неприличного замечания, которое он выдал в трудный момент, когда другой бы на его месте разъярился. Все вокруг засмеялись, обстановка разрядилась, и солдаты справились с заданием, которое им дал Эрик.
Он представил себе его лицо и вдруг начал вспоминать людей, которые были в той группе — Реардон и пять его товарищей по команде, — и другую группу. В считанные секунды Эрик вспомнил дюжину имен.
К концу часа Эрик составил список из пятидесяти человек, которых он счел годными к выполнению особых заданий в горах. Радуясь тому, что справился с задачей, он пошел в баню, где уже мылись несколько солдат. Он подслушал барачные сплетни, и когда наконец, помывшись, вышел оттуда, у него уже не оставалось сомнений, что весь гарнизон гудит в преддверии надвигающейся войны.
Эрик переоделся и со всей доступной ему скоростью побежал в «Сломанный щит». Трактир был переполнен, но это не помешало Китти выскочить из-за стойки и броситься в его объятия. Эрик рассмеялся, но, когда девушка поцеловала его, он сказал:
— Не так шустро, женщина. Ты хочешь, чтобы люди думали, что ты совсем стыд потеряла?
— Кого заботит, что подумают люди? — ответила Китти.
Посетители засмеялись, а одна из шлюх, нанятых герцогом Джеймсом, сказала:
— Уж конечно, не меня, дорогуша!
— Как ты жила без меня? — спросил Эрик.
Она игриво ущипнула его за щеку и сказала:
— Одиноко. Когда тебе снова во дворец?
Эрик улыбнулся.
— До завтрашнего полудня я там не нужен.
Китти чуть не завизжала от восторга.
— Я сегодня с утра, так что через два часа уже освобожусь. Возьми чего-нибудь поесть и не пей слишком много с этими отбросами общества, потому что у меня на тебя свои планы.
Эрик покраснел, а те, кто услышал это замечание Китти, громко расхохотались.
Эрик подошел к столику, за которым сидели сержант Альфред и люди из отряда Эрика. Эрик подвинул себе стул, и одна из девушек принесла кувшин эля и чистую кружку. Она собрала пустые кружки и предоставила мужчин самим себе.
— Чего такой мрачный? — спросил Эрик.
— Приказы, — сказал Альфред.
Другой солдат, капрал из Родезии по имени Мигель, сказал:
— Мы выступаем завтра на закате.
Эрик сделал большой глоток.
— Так.
Альфред сказал:
— Начинается.
Другие солдаты закивали.
Эрик, единственный из присутствующих, кто был с Кэлисом в Новиндусе, сказал:
— Нет, началось это давным-давно. — Он посмотрел вдаль, потом на своих товарищей и сказал:
— Только теперь это начинается у нас.
***
Китти уткнулась лицом в плечо Эрика.— Как меня бесит, что ты должен завтра уйти.
— Я знаю, — сказал Эрик.
— Что стряслось?
— А с чего ты взяла, будто что-то стряслось?
Они лежали в относительном уединении в комнате Китти. Эрик мог бы позволить себе снять комнату, но все его детство прошло на таком же чердаке, и поэтому ему нравился запах сена и животных, кожи и железа.
Китти сказала:
— Эрик, я тебя знаю. Ты взволнован.
Эрик обдумал свои слова. Наконец он сказал:
— Ты знаешь дорогу из города?
— Ты имеешь в виду, где ворота? — дурачась, спросила она.
— Нет, я имею в виду, ты смогла бы найти дорогу, если город закроют?
Китти приподнялась на локте и посмотрела на своего возлюбленного.
— Зачем?
— Просто ответь: могла бы?
— Так, чтобы не столкнуться с Мошенниками, вероятно, нет.
Эрик тщательно взвесил следующие слова, потому что то, о чем он собирался говорить, граничило с изменой, по крайней мере было прямым невыполнением приказа.
— Могу я тебя попросить об одной вещи?
— О чем угодно.
— Когда праздник на следующей неделе начнет подходить к концу, как раз перед закатом…
— Да? — нетерпеливо сказала она.
— Найди дорогу из города; пойди с фермерами из окрестных деревень, они как раз отправятся по домам.
— Как это? — недоуменно спросила Китти.
— Я не могу тебе точно сказать почему, но я не хочу, чтобы ты оставалась в Крондоре после Банаписа.
— Ты имел в виду — не хочешь сказать. Что все это значит?
— У герцога Джеймса наверняка на всех воротах города свои агенты, и кроме того, что они ищут врагов, они, по моим предположениям, имеют также приказ не давать тебе и всем, кого он еще заставил служить, смыться. Банапис — лучшая возможность выйти из города.
— Почему я должна уехать из Крондора? — сказала Китти.
— Потому что, если ты не уедешь, ты можешь погибнуть. Я не могу сказать больше.
— Ты меня пугаешь, — сказала она. Эрик никогда не слышал, чтобы Китти чего-то боялась, так что слова ее имели вес.
— Хорошо. Ты должна бояться того, что я не могу сказать из-за длинных ушей герцога Джеймса. Как выйдешь из города, иди в имение Ру и спрячься у него. Я сделаю так, чтобы он вывез тебя с запада. И никому ни слова.
— А где будешь ты, пока я буду прятаться на востоке?
— На войне.
Эрик почувствовал, что она обмякла в его руках, и горячие слезы Китти упали ему на грудь.
— Мы теперь не скоро увидимся, да?
Он прижал ее к себе, погладил по головке и поцеловал в щеку.
— Я не знаю. но это не значит, что я не буду стараться, любовь моя вина поцеловала его в ответ.
— Я хочу забыть то, что ты мне сказал.
— Можешь забыть до Банаписа. — сказал Эрик.
— До Банаписа, — эхом повторила Китти.
ГЛАВА 12. СЕРЕДИНА ЛЕТА
Ру указал вперед.
— Совсем не похоже на Равенсбург, правда?
Эрик сказал:
— Это точно.
Внутренний двор был заполнен знатными гостями, ожидающими начала празднования Банаписа, Дня Середины Лета, которое по традиции начиналось в полдень. Эрик поглядел вокруг, и им овладели противоречивые эмоции; Банапис всегда считался самым счастливым днем в году, днем, когда все в Королевстве становились на год старше. Этот день был посвящен питью, азартным играм, любви, танцам и всему, что связано с удовольствиями. Слуги после полудня были свободны и, как только столы для гостей были накрыты, могли присоединиться к господам или податься в город, где тоже можно было неплохо повеселиться.
В Равенсбурге праздник проходил значительно менее официально. Слуги за ночь и утро успевали приготовить угощение, потом бюргеры, члены местного собрания Виноградарей и Виноделов, выходили на улицы, и начинался праздник. Все в этот день сообща закатывали пир горой, и каждый вносил свою лепту, кто сколько мог. Все припасы расставляли на общем столе, и в полдень начинался кутеж.
Здесь же, в Крондоре, были слуги, чье время праздновать наступало лишь после того, как принц и его семья удалятся спать. Некоторым из них разрешалось уйти пораньше, но потом они были обязаны вернуться, чтобы сменить других. Независимо от того, какие традиции существовали в других частях Королевства, королевская семья никогда не оставалась без прислуги.
Эрику выпало донести до сведения солдат, что они должны воздерживаться от чрезмерных возлияний и что всякий, кто вернется в казармы заметно пьяным, непременно будет наказан. Само по себе это вряд ли остановило бы молодых солдат, но пустили слух, что преступники в наказание будут целый день трудиться на строительстве нового причала в гавани.
И это было причиной мрачности, овладевшей Эриком. В глубине души он не мог забыть о предстоящей битве и беспокоился о том, удастся ли Китти скрыться из города.
Его мучила совесть. Он должен был прямо пойти к лорду Джеймсу и попросить его отослать Китти, но боязнь отказа толкнула Эрика на ослушание. Он убеждал сам себя, что Джеймс открыто не запрещал Китти покидать Крондор, следовательно, нет никакой измены, но Эрик знал, что есть негласный закон, и нарушить условия службы лорду Джеймсу все равно что нарушить присягу.
И все же какой-то частью своего сознания он понимал, что все это пустое и для него нет ничего важнее безопасности этой девушки, так же как безопасности матери и ее мужа Натана. Китти отнесла бы в Равенсбург письмо, подумал Эрик, если Ру даст ей приют. В письме он сказал бы Натану, чтобы тот увез Фрейду на Восток.
Эрик понимал, что, если Королевство падет, в Мидкемии не будет безопасных уголков, но он знал, что война рано или поздно дойдет до Даркмура, и даже если потом Королевство победит, Равенсбург стоит не на той стороне гор, на какой надо. Его обязательно захватит враг.
Ру спросил:
— В чем дело?
Понизив голос, Эрик сказал:
— Отойдем на минутку.
Ру жестом показал Карли, что они с Эриком отлучатся, и она кивнула. Дети были отмыты до блеска и вели себя благовоспитанно, поскольку Ру как один из самых преуспевающих торговцев был в числе Знатных гостей на частном приеме принца Патрика, посвященном празднованию Банаписа.
Дункан Эйвери увлеченно беседовал с Сильвией Эстербрук, и Эрик машинально подумал, уж не специально ли Ру приставил к девушке своего невоспитанного кузена, чтобы усыпить бдительность Карли.
— В чем дело? — спросил Ру.
— Э… — протянул Эрик и вдруг сказал:
— Я вижу, с вами Элен Джекоби и ее дети.
— Да, — ответил Ру. — Они быстро вошли в мою жизнь. — Он усмехнулся. — Вообще-то Элен — замечательная женщина, и они с Карли спелись. А дети возятся все вместе, как котята в мусорной корзине. А теперь выкладывай, что у тебя на уме. Ведь не об Элен Джекоби ты собирался со мной поговорить. Я тебя слишком хорошо знаю, Эрик фон Даркмур; я твои лучший друг, ты еще не забыл? Тебе нужна помощь. Ты никогда не умел просить об услуге, так что давай, не тяни.
— Я хочу, чтобы ты спрятал Китти, — тихо сказал Эрик. Глаза Ру расширились. Из людей, не являющихся членами двора принца, он больше любого другого знал о происходящем в Королевстве. Он служил в отряде Кэлиса и видел, на что способна Изумрудная Королева. Он знал о приготовлениях к войне, поскольку его компании делали для престола больше других. Он мог довольно точно сказать, где строятся какие укрепления, потому что именно его фургоны перевозили оружие и провизию.
Он также знал, кем была Китти до того, как попала на службу к лорду Джеймсу, и понимал, что придется пойти против воли герцога Крондорского. Он на секунду задумался, а затем сказал:
— Договорились.
У Эрика словно гора упала с плеч. На глаза ему навернулись слезы, но, справившись с волнением, он прошептал:
— Спасибо.
— Когда она должна выскользнуть из города?
Убедившись, что их никто не подслушивает, Эрик сказал:
— На закате. Я раздобыл ей неброское платье и театральный парик. Она смешается с толпой фермеров, которые вечером начнут разъезжаться по своим деревням. Я оставил для нее в «Молчащем петухе» около Эсфорда деньги и лошадь. Хозяин гостиницы думает, что Китти дочь богатого торговца, которая сбежала со мной. Сам он получил достаточно, чтобы не задавать вопросов.
Ру усмехнулся. Два года назад он занял у Эрика деньги, чтобы начать свое дело, и эта небольшая сумма вернулась к Эрику в тысячекратном размере.
— Так ты наконец нашел применение деньгам, которые я тебе сделал?
Эрик выжал из себя слабую улыбку.
— Да, наконец-то.
— Что ж, надеюсь, ты ему не переплатил. Это одна из моих гостиниц, и ты мог все то же самое получить даром.
Эрик рассмеялся.
— Есть ли в Крондоре что-то, что тебе не принадлежит?
Ру посмотрел туда, где стояла Сильвия, которая в этот момент засмеялась над какой-то шуткой Дункана, и ответил:
— Да, к моему великому сожалению, есть.
Эрик пропустил эту фразу мимо ушей.
— Когда вы уезжаете в имение? — спросил он.
— Завтра. Китти придется провести эту ночь в гостинице. Завтра она может прийти к нам. Я отправлю ее на кухню и скажу Карли и прислуге, что взял ее под свое покровительство. — Он немного подумал и добавил:
— Придумаю какую-нибудь историю о том, что она служила в одном из моих трактиров — потом решу в каком именно, — и с кем-то там не поладила; — Понизив голос, он сказал:
— А потом я расскажу Карли правду, и она с радостью будет хранить тайну. Она любит романтические истории.
Эрик покачал головой.
— Как тебе будет угодно, Ру. И спасибо.
— Да ладно, — сказал маленький человек. — Лучше давай праздновать и веселиться. Как я понимаю, ты сейчас в «Разбитый щит»?
— Я просто не могу туда не пойти, — улыбнулся Эрик. — Если мы с Китти не будем вместе встречать Банапис, ребята подумают, что она меня отшила.
Ру посетила идея. Он зашептал Эрику на ухо:
— Тащи ее в храм и женись на ней. Если Джеймс узнает про твои проделки, он скорее простит тебе попытку спасти жену. Эрик так и застыл на месте.
— Жениться? — Он посмотрел на своего друга. — Я никогда об этом не думал.
Ру, прищурившись, заглянул ему в лицо.
— Друг мой, ты просто слишком долго был солдатом.
Они оба рассмеялись, и тут Эрик увидел, что к ним идет Карли. Он сказал:
— Госпожа Эйвери, я возвращаю вам вашего мужа.
Карли улыбнулась:
— Спасибо. Детям надоели взрослые разговоры, и мы хотим повести их посмотреть на жонглеров и шутов.
Ру сказал:
— Осторожно, берегитесь шарлатанов. И ради бога ничего не покупай! Я скоро к вам присоединюсь.
Эрик видел, что он шутит, и Карли тоже не обратила на него внимания. Они с Элен взяли детей за руки, поклонились жене герцога и ушли.
Вдруг Эрик и Ру с ужасом заметили, что леди Гамина пристально на них смотрит. Они оба слишком хорошо знали о таланте жены Джеймса читать мысли и немедленно почувствовали, что она догадывается об их намерениях.
Она на мгновение замерла, и печаль, смешанная с пониманием, отразилась на ее лице; потом она направилась в их сторону, и им ничего не оставалось, как только поклониться. Эрик сказал:
— Счастлив вас видеть, герцогиня.
Леди Гамина строго посмотрела на него:
— Вы никогда не научитесь убедительно врать, Эрик, так что лучше не пытайтесь. — Поглядев на Ру, она сказала:
— А вы не пытайтесь его учить. Такие честные люди, как Эрик, — большая редкость. — Она внимательно вглядывалась в лицо Эрика. — Я никогда сама не лезу в чужие мысли, если только мой муж не требует от меня этого во имя блага государства, — в ее глазах мелькнуло сожаление, — но иногда мысли сами «кричат» так громко, что их нельзя не услышать. Обычно эти мысли связаны с сильными чувствами. — Она улыбнулась. — Так почему вы вдруг закричали «Жениться», Эрик?
Эрик густо покраснел.
— Просто я… я хочу жениться на Китти.
Гамина посмотрела на него и снова улыбнулась.
— Значит, вы ее любите?
— Люблю.
Пожилая дама ласково потрепала Эрика по руке.
— Тогда женитесь, молодой человек. Я не знаю, насколько бессмысленно желать кому-то счастья в такое время, но хватайте сколько успеете. — Она посмотрела туда, где в окружении знатных господ стоял ее муж, и сказала:
— Наслаждайтесь своей молодостью и, если все закончится хорошо, заботьтесь о своей избраннице. Я знаю, как трудно быть слугою короля. И еще лучше я знаю, каково быть женой того, кто служит королю.
С этими словами она развернулась и пошла к мужу. Ру поглядел на Эрика и кивком велел идти за ним. Когда они отошли в относительно безлюдное место, Ру прошептал:
— Думаешь, она знает?
Эрик кивнул:
— Она знает.
— Но она никому не скажет?
Эрик пожал плечами.
— Я не думаю, что она станет врать мужу ради нас с тобой, но я думаю, что сама она не разболтает. — Он задумался. — Что-то она сегодня очень грустная.
Ру пожал плечами.
— Не заметил. — Он заглянул в приемную. — Я лучше посмотрю, как там Дункан.
— Правильно, — сказал Эрик с явным сарказмом. Он прекрасно понимал, что Ру захотелось пообщаться с Сильвией. — Мне еще нужно закончить здесь кое-какие дела, прежде чем я смогу пойти к Китти. — Он прошептал на ухо своему другу:
— Спасибо. Я скажу ей, чтобы она завтра пришла к вам в усадьбу.
Ру прошептал в ответ:
— Я наряжу ее горничной, когда мы отправимся на Восток. Это будет где-то через месяц.
— Это впритык.
— Чуть раньше — и герцог найдет повод меня арестовать, можешь не сомневаться. — Он пожал Эрику руку и вернулся в комнату.
Эрик пошел к себе, чтобы сменить черный мундир с красным орлом на обычную куртку. Зайдя в свою комнатку, он снял мундир и, когда начал складывать, невольно засмотрелся на красную птицу, вышитую на груди.
«А как Кэлис встречает Банапис?» — подумал он.
Энтони закрыл глаза и пробормотал себе под нос несколько тихих слов, после чего воздух перед ним замерцал, потом начал сгущаться и выгибаться и вдруг принял форму линзы, сквозь которую стало ясно видно, как флот Изумрудной Королевы плывет по Проливам Мрака.
Старый волшебник с трудом перевел дух.
— Возможно, это самое полезное, что я умею делать. Это заклинание усиливает свет, изгибая воздух в форме линзы. Никаких активных действий, к тому же с такого расстояния нас вряд ли заметят, разве что пантатиане очень подозрительны.
Они стояли на вершине скалы и смотрели на Проливы с самого южного шпиля Серых Башен.
— Сядьте, — сказал Кэлис. — Вы же совсем задыхаетесь.
— Это от высоты, — сказал Энтони, потом сел и добавил:
— И от возраста. — Он поглядел на утреннее солнце. — И оттого, что пришлось в такое мерзкое время подниматься в горы. Я не предполагал, что переброска отнимет столько сил.
Энтони было под шестьдесят, он был строен, и на лице его почти не было морщин, хотя волосы уже поседели. Он с шумом выдохнул и снова глубоко вдохнул.
— В былые времена мне как-то удавалось залезть сюда и не окочуриться.
Кэлис улыбнулся своему старому другу.
— Может быть, вы преувеличиваете? Южное Ущелье на целых три тысячи футов ниже, чем этот шпиль. Я сомневаюсь, чтобы вы когда-нибудь забирались так высоко.
— Ладно-ладно, будем считать, что я преувеличиваю. — Зять герцога Крайди снова лег на скалу, пытаясь устроиться поудобнее. — Я так устал, что не могу больше смотреть. Что вы видите?
— Авангард уже в Проливах и развернулся, готовясь к нападению. Как мне повернуть эту штуку?
Хоть и был разгар лета, но здесь, на высоте восьми тысяч футов, дул ледяной ветер. Энтони сказал:
— Я должен сам ее повернуть. В какую сторону?
— Сначала направо. Я хочу увидеть весь флот целиком.
Энтони поднял руку параллельно воздушной линзе и медленно повернул ладонь. Линза описала дугу вслед за рукой.
Эти два человека были товарищами по первой поездке Кэлиса в Новиндус. Энтони был придворным магом двора герцога Мартина и был влюблен в дочь Мартина, Маргарет. Он отправился в поход с Никласом, Кэлисом и другими, чтобы вызволить похищенную пантатианами Маргарет и других заложников. Они проплыли ровно полмира.
Энтони сказал:
— Я уже говорил, что всякий раз, когда вы появляетесь на горизонте, дела для меня оборачиваются плохо?
— Совпадение, — сказал Кэлис с улыбкой. — Я почти уверен. — Он поглядел на линзу. — Подержите ее в таком положении. — Он стал следить за продвижением флота и вдруг сказал:
— Проклятие!
— Что такое? — спросил Энтони.
— Они очень осторожны.
— А именно?
— Они высадили стрелков дальше по берегу, чем думал Никки.
— Это плохо.
— Это значит, что Никки, который собирался сражаться с кораблями, причинит небольшой ущерб флоту, даже если выиграет сражение.
— Это плохо. — Энтони принюхался и фыркнул. — Вы ничего не чувствуете?
— Нет. А что?
— Просто спросил, — сказал Энтони и снова фыркнул.
— Отодвиньте ее немного назад. — Энтони сделал, как просил Кэлис, и когда тот снова сказал:
— Подержите вот так, — он замер. Кэлис стал ему описывать:
— Королева окружила свое судно военными кораблями, и… — Он замялся. — Что-то тут не так.
— Что?
— Посмотрите.
Энтони наигранно застонал и, приподнявшись, заглянул в линзу через плечо Кэлиса.
— Боги и рыбы!
— Что вы видите?
— Я вижу демона, сидящего на троне.
Кэлис сказал:
— А мне видится, что это леди Кловис.
— Ну, вы же не волшебник, — сказал Энтони. Он достал мешочек с каким-то порошком и сказал:
— Понюхайте это.
Кэлис повиновался и вдруг громко чихнул.
— Что это за дрянь?
— Простите, но один из компонентов — перец. Не трите глаза. Пытаясь сморгнуть слезы, Кэлис вновь приник к линзе. Он увидел уже две фигуры на возвышении в центре судна: иллюзию Изумрудной Королевы и демона.
— Возможно, это могло бы объяснить, что случилось с Пугом.
— Хотел бы я, чтобы кто-нибудь мне объяснил, что случилось с Пугом, — сказал Энтони. — Я простой волшебник. Сказать по правде, я не особенно напрягался после того, как получил титул.
— Вот что значит жениться на аристократке, — сказал Кэлис.
— Когда тебе надо управлять поместьем, тут уж не до магии.
— Пока что вы превосходно заменяли Пуга, — сухо сказал Кэлис. — Как вы думаете, могли бы вы спуститься туда и разделаться с этой тварью?
Энтони закрыл глаза и тихо пропел какую-то фразу, потом громко фыркнул и глубоко втянул ноздрями воздух. После этого он сделал важное лицо и сказал:
— Нет, и я сомневаюсь, чтобы Пугу это удалось.
— В самом деле? Почему?
— Потому что, может, я и не такой сильный, как Пуг, и не такой умный, как некоторые из этих магов в Стардоке, но у меня очень хороший нюх на магию.
— Нюх на магию?
— Не спрашивайте. Коммерческая тайна и все такое.
— Да, но вы сказали?..
— Я говорю абсолютно серьезно; я чувствую запах магии за несколько миль. На этот корабль кто-то вел сильнейшую атаку, может быть, даже Пуг. Если то, что я чую, — это лишь остатки, тогда это был просто колоссальный обмен магической энергией. Учитывая, что это существо все еще там, а Пуга нигде нет, нам остается предположить самое худшее.
Кэлис вздохнул.
— Чего еще можно было ожидать?
— Мы можем идти? Я начинаю замерзать.
— Еще секунду. Поверните эту штуку опять налево, я хочу заглянуть за юго-западный горизонт.
— Она же как стекло: вы можете увидеть только то, что увидели бы ваши глаза, только подальше. А для того, о чем вы просите, нужен кристалл, а я позабыл его прихватить. Кроме того, если бы у меня был кристалл, которого у меня нет, то у первого, кто навел бы его на эту тварь, вероятно, покрылись бы волдырями глаза.
— Ладно, теперь вон туда. — Кэлис показал направление. Энтони сделал, как ему было сказано, и услышал довольное «Ага!».
— Ну что? — спросил волшебник.
— Королева посылает стрелков на северное побережье, к Тьюлану. Но южный фланг у нее плохо защищен.
— На юге Проливов много необитаемых островков и Тролльи Горы. Я сомневаюсь, что она боится флота троллей, поскольку они уже очень давно не объявлялись.
— Но кешийцы из Илариаля всего лишь в одной неделе пути со стороны кешийского побережья, а из Ли-Мета — в двух днях пути от ее авангарда с запада. И эти пустынные острова кишмя кишат пиратами.
Энтони помолчал, а потом спросил:
— Джеймс?
— Кто же еще. Он в течение нескольких месяцев распространял слухи о том, что здесь проплывет флотилия с сокровищами из чудесной страны.
— Вот трусливый ублюдок, а?
Кэлис сказал:
— Кажется, я вижу паруса. — Он вытянул руку на юго-восток. — Пожалуйста, поверните линзу в эту сторону.
— Совсем не похоже на Равенсбург, правда?
Эрик сказал:
— Это точно.
Внутренний двор был заполнен знатными гостями, ожидающими начала празднования Банаписа, Дня Середины Лета, которое по традиции начиналось в полдень. Эрик поглядел вокруг, и им овладели противоречивые эмоции; Банапис всегда считался самым счастливым днем в году, днем, когда все в Королевстве становились на год старше. Этот день был посвящен питью, азартным играм, любви, танцам и всему, что связано с удовольствиями. Слуги после полудня были свободны и, как только столы для гостей были накрыты, могли присоединиться к господам или податься в город, где тоже можно было неплохо повеселиться.
В Равенсбурге праздник проходил значительно менее официально. Слуги за ночь и утро успевали приготовить угощение, потом бюргеры, члены местного собрания Виноградарей и Виноделов, выходили на улицы, и начинался праздник. Все в этот день сообща закатывали пир горой, и каждый вносил свою лепту, кто сколько мог. Все припасы расставляли на общем столе, и в полдень начинался кутеж.
Здесь же, в Крондоре, были слуги, чье время праздновать наступало лишь после того, как принц и его семья удалятся спать. Некоторым из них разрешалось уйти пораньше, но потом они были обязаны вернуться, чтобы сменить других. Независимо от того, какие традиции существовали в других частях Королевства, королевская семья никогда не оставалась без прислуги.
Эрику выпало донести до сведения солдат, что они должны воздерживаться от чрезмерных возлияний и что всякий, кто вернется в казармы заметно пьяным, непременно будет наказан. Само по себе это вряд ли остановило бы молодых солдат, но пустили слух, что преступники в наказание будут целый день трудиться на строительстве нового причала в гавани.
И это было причиной мрачности, овладевшей Эриком. В глубине души он не мог забыть о предстоящей битве и беспокоился о том, удастся ли Китти скрыться из города.
Его мучила совесть. Он должен был прямо пойти к лорду Джеймсу и попросить его отослать Китти, но боязнь отказа толкнула Эрика на ослушание. Он убеждал сам себя, что Джеймс открыто не запрещал Китти покидать Крондор, следовательно, нет никакой измены, но Эрик знал, что есть негласный закон, и нарушить условия службы лорду Джеймсу все равно что нарушить присягу.
И все же какой-то частью своего сознания он понимал, что все это пустое и для него нет ничего важнее безопасности этой девушки, так же как безопасности матери и ее мужа Натана. Китти отнесла бы в Равенсбург письмо, подумал Эрик, если Ру даст ей приют. В письме он сказал бы Натану, чтобы тот увез Фрейду на Восток.
Эрик понимал, что, если Королевство падет, в Мидкемии не будет безопасных уголков, но он знал, что война рано или поздно дойдет до Даркмура, и даже если потом Королевство победит, Равенсбург стоит не на той стороне гор, на какой надо. Его обязательно захватит враг.
Ру спросил:
— В чем дело?
Понизив голос, Эрик сказал:
— Отойдем на минутку.
Ру жестом показал Карли, что они с Эриком отлучатся, и она кивнула. Дети были отмыты до блеска и вели себя благовоспитанно, поскольку Ру как один из самых преуспевающих торговцев был в числе Знатных гостей на частном приеме принца Патрика, посвященном празднованию Банаписа.
Дункан Эйвери увлеченно беседовал с Сильвией Эстербрук, и Эрик машинально подумал, уж не специально ли Ру приставил к девушке своего невоспитанного кузена, чтобы усыпить бдительность Карли.
— В чем дело? — спросил Ру.
— Э… — протянул Эрик и вдруг сказал:
— Я вижу, с вами Элен Джекоби и ее дети.
— Да, — ответил Ру. — Они быстро вошли в мою жизнь. — Он усмехнулся. — Вообще-то Элен — замечательная женщина, и они с Карли спелись. А дети возятся все вместе, как котята в мусорной корзине. А теперь выкладывай, что у тебя на уме. Ведь не об Элен Джекоби ты собирался со мной поговорить. Я тебя слишком хорошо знаю, Эрик фон Даркмур; я твои лучший друг, ты еще не забыл? Тебе нужна помощь. Ты никогда не умел просить об услуге, так что давай, не тяни.
— Я хочу, чтобы ты спрятал Китти, — тихо сказал Эрик. Глаза Ру расширились. Из людей, не являющихся членами двора принца, он больше любого другого знал о происходящем в Королевстве. Он служил в отряде Кэлиса и видел, на что способна Изумрудная Королева. Он знал о приготовлениях к войне, поскольку его компании делали для престола больше других. Он мог довольно точно сказать, где строятся какие укрепления, потому что именно его фургоны перевозили оружие и провизию.
Он также знал, кем была Китти до того, как попала на службу к лорду Джеймсу, и понимал, что придется пойти против воли герцога Крондорского. Он на секунду задумался, а затем сказал:
— Договорились.
У Эрика словно гора упала с плеч. На глаза ему навернулись слезы, но, справившись с волнением, он прошептал:
— Спасибо.
— Когда она должна выскользнуть из города?
Убедившись, что их никто не подслушивает, Эрик сказал:
— На закате. Я раздобыл ей неброское платье и театральный парик. Она смешается с толпой фермеров, которые вечером начнут разъезжаться по своим деревням. Я оставил для нее в «Молчащем петухе» около Эсфорда деньги и лошадь. Хозяин гостиницы думает, что Китти дочь богатого торговца, которая сбежала со мной. Сам он получил достаточно, чтобы не задавать вопросов.
Ру усмехнулся. Два года назад он занял у Эрика деньги, чтобы начать свое дело, и эта небольшая сумма вернулась к Эрику в тысячекратном размере.
— Так ты наконец нашел применение деньгам, которые я тебе сделал?
Эрик выжал из себя слабую улыбку.
— Да, наконец-то.
— Что ж, надеюсь, ты ему не переплатил. Это одна из моих гостиниц, и ты мог все то же самое получить даром.
Эрик рассмеялся.
— Есть ли в Крондоре что-то, что тебе не принадлежит?
Ру посмотрел туда, где стояла Сильвия, которая в этот момент засмеялась над какой-то шуткой Дункана, и ответил:
— Да, к моему великому сожалению, есть.
Эрик пропустил эту фразу мимо ушей.
— Когда вы уезжаете в имение? — спросил он.
— Завтра. Китти придется провести эту ночь в гостинице. Завтра она может прийти к нам. Я отправлю ее на кухню и скажу Карли и прислуге, что взял ее под свое покровительство. — Он немного подумал и добавил:
— Придумаю какую-нибудь историю о том, что она служила в одном из моих трактиров — потом решу в каком именно, — и с кем-то там не поладила; — Понизив голос, он сказал:
— А потом я расскажу Карли правду, и она с радостью будет хранить тайну. Она любит романтические истории.
Эрик покачал головой.
— Как тебе будет угодно, Ру. И спасибо.
— Да ладно, — сказал маленький человек. — Лучше давай праздновать и веселиться. Как я понимаю, ты сейчас в «Разбитый щит»?
— Я просто не могу туда не пойти, — улыбнулся Эрик. — Если мы с Китти не будем вместе встречать Банапис, ребята подумают, что она меня отшила.
Ру посетила идея. Он зашептал Эрику на ухо:
— Тащи ее в храм и женись на ней. Если Джеймс узнает про твои проделки, он скорее простит тебе попытку спасти жену. Эрик так и застыл на месте.
— Жениться? — Он посмотрел на своего друга. — Я никогда об этом не думал.
Ру, прищурившись, заглянул ему в лицо.
— Друг мой, ты просто слишком долго был солдатом.
Они оба рассмеялись, и тут Эрик увидел, что к ним идет Карли. Он сказал:
— Госпожа Эйвери, я возвращаю вам вашего мужа.
Карли улыбнулась:
— Спасибо. Детям надоели взрослые разговоры, и мы хотим повести их посмотреть на жонглеров и шутов.
Ру сказал:
— Осторожно, берегитесь шарлатанов. И ради бога ничего не покупай! Я скоро к вам присоединюсь.
Эрик видел, что он шутит, и Карли тоже не обратила на него внимания. Они с Элен взяли детей за руки, поклонились жене герцога и ушли.
Вдруг Эрик и Ру с ужасом заметили, что леди Гамина пристально на них смотрит. Они оба слишком хорошо знали о таланте жены Джеймса читать мысли и немедленно почувствовали, что она догадывается об их намерениях.
Она на мгновение замерла, и печаль, смешанная с пониманием, отразилась на ее лице; потом она направилась в их сторону, и им ничего не оставалось, как только поклониться. Эрик сказал:
— Счастлив вас видеть, герцогиня.
Леди Гамина строго посмотрела на него:
— Вы никогда не научитесь убедительно врать, Эрик, так что лучше не пытайтесь. — Поглядев на Ру, она сказала:
— А вы не пытайтесь его учить. Такие честные люди, как Эрик, — большая редкость. — Она внимательно вглядывалась в лицо Эрика. — Я никогда сама не лезу в чужие мысли, если только мой муж не требует от меня этого во имя блага государства, — в ее глазах мелькнуло сожаление, — но иногда мысли сами «кричат» так громко, что их нельзя не услышать. Обычно эти мысли связаны с сильными чувствами. — Она улыбнулась. — Так почему вы вдруг закричали «Жениться», Эрик?
Эрик густо покраснел.
— Просто я… я хочу жениться на Китти.
Гамина посмотрела на него и снова улыбнулась.
— Значит, вы ее любите?
— Люблю.
Пожилая дама ласково потрепала Эрика по руке.
— Тогда женитесь, молодой человек. Я не знаю, насколько бессмысленно желать кому-то счастья в такое время, но хватайте сколько успеете. — Она посмотрела туда, где в окружении знатных господ стоял ее муж, и сказала:
— Наслаждайтесь своей молодостью и, если все закончится хорошо, заботьтесь о своей избраннице. Я знаю, как трудно быть слугою короля. И еще лучше я знаю, каково быть женой того, кто служит королю.
С этими словами она развернулась и пошла к мужу. Ру поглядел на Эрика и кивком велел идти за ним. Когда они отошли в относительно безлюдное место, Ру прошептал:
— Думаешь, она знает?
Эрик кивнул:
— Она знает.
— Но она никому не скажет?
Эрик пожал плечами.
— Я не думаю, что она станет врать мужу ради нас с тобой, но я думаю, что сама она не разболтает. — Он задумался. — Что-то она сегодня очень грустная.
Ру пожал плечами.
— Не заметил. — Он заглянул в приемную. — Я лучше посмотрю, как там Дункан.
— Правильно, — сказал Эрик с явным сарказмом. Он прекрасно понимал, что Ру захотелось пообщаться с Сильвией. — Мне еще нужно закончить здесь кое-какие дела, прежде чем я смогу пойти к Китти. — Он прошептал на ухо своему другу:
— Спасибо. Я скажу ей, чтобы она завтра пришла к вам в усадьбу.
Ру прошептал в ответ:
— Я наряжу ее горничной, когда мы отправимся на Восток. Это будет где-то через месяц.
— Это впритык.
— Чуть раньше — и герцог найдет повод меня арестовать, можешь не сомневаться. — Он пожал Эрику руку и вернулся в комнату.
Эрик пошел к себе, чтобы сменить черный мундир с красным орлом на обычную куртку. Зайдя в свою комнатку, он снял мундир и, когда начал складывать, невольно засмотрелся на красную птицу, вышитую на груди.
«А как Кэлис встречает Банапис?» — подумал он.
***
— Туда! — показал Кэлис.Энтони закрыл глаза и пробормотал себе под нос несколько тихих слов, после чего воздух перед ним замерцал, потом начал сгущаться и выгибаться и вдруг принял форму линзы, сквозь которую стало ясно видно, как флот Изумрудной Королевы плывет по Проливам Мрака.
Старый волшебник с трудом перевел дух.
— Возможно, это самое полезное, что я умею делать. Это заклинание усиливает свет, изгибая воздух в форме линзы. Никаких активных действий, к тому же с такого расстояния нас вряд ли заметят, разве что пантатиане очень подозрительны.
Они стояли на вершине скалы и смотрели на Проливы с самого южного шпиля Серых Башен.
— Сядьте, — сказал Кэлис. — Вы же совсем задыхаетесь.
— Это от высоты, — сказал Энтони, потом сел и добавил:
— И от возраста. — Он поглядел на утреннее солнце. — И оттого, что пришлось в такое мерзкое время подниматься в горы. Я не предполагал, что переброска отнимет столько сил.
Энтони было под шестьдесят, он был строен, и на лице его почти не было морщин, хотя волосы уже поседели. Он с шумом выдохнул и снова глубоко вдохнул.
— В былые времена мне как-то удавалось залезть сюда и не окочуриться.
Кэлис улыбнулся своему старому другу.
— Может быть, вы преувеличиваете? Южное Ущелье на целых три тысячи футов ниже, чем этот шпиль. Я сомневаюсь, чтобы вы когда-нибудь забирались так высоко.
— Ладно-ладно, будем считать, что я преувеличиваю. — Зять герцога Крайди снова лег на скалу, пытаясь устроиться поудобнее. — Я так устал, что не могу больше смотреть. Что вы видите?
— Авангард уже в Проливах и развернулся, готовясь к нападению. Как мне повернуть эту штуку?
Хоть и был разгар лета, но здесь, на высоте восьми тысяч футов, дул ледяной ветер. Энтони сказал:
— Я должен сам ее повернуть. В какую сторону?
— Сначала направо. Я хочу увидеть весь флот целиком.
Энтони поднял руку параллельно воздушной линзе и медленно повернул ладонь. Линза описала дугу вслед за рукой.
Эти два человека были товарищами по первой поездке Кэлиса в Новиндус. Энтони был придворным магом двора герцога Мартина и был влюблен в дочь Мартина, Маргарет. Он отправился в поход с Никласом, Кэлисом и другими, чтобы вызволить похищенную пантатианами Маргарет и других заложников. Они проплыли ровно полмира.
Энтони сказал:
— Я уже говорил, что всякий раз, когда вы появляетесь на горизонте, дела для меня оборачиваются плохо?
— Совпадение, — сказал Кэлис с улыбкой. — Я почти уверен. — Он поглядел на линзу. — Подержите ее в таком положении. — Он стал следить за продвижением флота и вдруг сказал:
— Проклятие!
— Что такое? — спросил Энтони.
— Они очень осторожны.
— А именно?
— Они высадили стрелков дальше по берегу, чем думал Никки.
— Это плохо.
— Это значит, что Никки, который собирался сражаться с кораблями, причинит небольшой ущерб флоту, даже если выиграет сражение.
— Это плохо. — Энтони принюхался и фыркнул. — Вы ничего не чувствуете?
— Нет. А что?
— Просто спросил, — сказал Энтони и снова фыркнул.
— Отодвиньте ее немного назад. — Энтони сделал, как просил Кэлис, и когда тот снова сказал:
— Подержите вот так, — он замер. Кэлис стал ему описывать:
— Королева окружила свое судно военными кораблями, и… — Он замялся. — Что-то тут не так.
— Что?
— Посмотрите.
Энтони наигранно застонал и, приподнявшись, заглянул в линзу через плечо Кэлиса.
— Боги и рыбы!
— Что вы видите?
— Я вижу демона, сидящего на троне.
Кэлис сказал:
— А мне видится, что это леди Кловис.
— Ну, вы же не волшебник, — сказал Энтони. Он достал мешочек с каким-то порошком и сказал:
— Понюхайте это.
Кэлис повиновался и вдруг громко чихнул.
— Что это за дрянь?
— Простите, но один из компонентов — перец. Не трите глаза. Пытаясь сморгнуть слезы, Кэлис вновь приник к линзе. Он увидел уже две фигуры на возвышении в центре судна: иллюзию Изумрудной Королевы и демона.
— Возможно, это могло бы объяснить, что случилось с Пугом.
— Хотел бы я, чтобы кто-нибудь мне объяснил, что случилось с Пугом, — сказал Энтони. — Я простой волшебник. Сказать по правде, я не особенно напрягался после того, как получил титул.
— Вот что значит жениться на аристократке, — сказал Кэлис.
— Когда тебе надо управлять поместьем, тут уж не до магии.
— Пока что вы превосходно заменяли Пуга, — сухо сказал Кэлис. — Как вы думаете, могли бы вы спуститься туда и разделаться с этой тварью?
Энтони закрыл глаза и тихо пропел какую-то фразу, потом громко фыркнул и глубоко втянул ноздрями воздух. После этого он сделал важное лицо и сказал:
— Нет, и я сомневаюсь, чтобы Пугу это удалось.
— В самом деле? Почему?
— Потому что, может, я и не такой сильный, как Пуг, и не такой умный, как некоторые из этих магов в Стардоке, но у меня очень хороший нюх на магию.
— Нюх на магию?
— Не спрашивайте. Коммерческая тайна и все такое.
— Да, но вы сказали?..
— Я говорю абсолютно серьезно; я чувствую запах магии за несколько миль. На этот корабль кто-то вел сильнейшую атаку, может быть, даже Пуг. Если то, что я чую, — это лишь остатки, тогда это был просто колоссальный обмен магической энергией. Учитывая, что это существо все еще там, а Пуга нигде нет, нам остается предположить самое худшее.
Кэлис вздохнул.
— Чего еще можно было ожидать?
— Мы можем идти? Я начинаю замерзать.
— Еще секунду. Поверните эту штуку опять налево, я хочу заглянуть за юго-западный горизонт.
— Она же как стекло: вы можете увидеть только то, что увидели бы ваши глаза, только подальше. А для того, о чем вы просите, нужен кристалл, а я позабыл его прихватить. Кроме того, если бы у меня был кристалл, которого у меня нет, то у первого, кто навел бы его на эту тварь, вероятно, покрылись бы волдырями глаза.
— Ладно, теперь вон туда. — Кэлис показал направление. Энтони сделал, как ему было сказано, и услышал довольное «Ага!».
— Ну что? — спросил волшебник.
— Королева посылает стрелков на северное побережье, к Тьюлану. Но южный фланг у нее плохо защищен.
— На юге Проливов много необитаемых островков и Тролльи Горы. Я сомневаюсь, что она боится флота троллей, поскольку они уже очень давно не объявлялись.
— Но кешийцы из Илариаля всего лишь в одной неделе пути со стороны кешийского побережья, а из Ли-Мета — в двух днях пути от ее авангарда с запада. И эти пустынные острова кишмя кишат пиратами.
Энтони помолчал, а потом спросил:
— Джеймс?
— Кто же еще. Он в течение нескольких месяцев распространял слухи о том, что здесь проплывет флотилия с сокровищами из чудесной страны.
— Вот трусливый ублюдок, а?
Кэлис сказал:
— Кажется, я вижу паруса. — Он вытянул руку на юго-восток. — Пожалуйста, поверните линзу в эту сторону.