Страница:
- Но в тот вечер он напился до такой степени, что Гейвигэну пришлось
привезти его с холма Кобба?
- Патрульные машины перекрыли все дороги. Они искали виновника аварии.
Гейвигэн подумал, что будет нехорошо, если Сейра задержат за управление
автомобилем в нетрезвом виде. Полицейские из других городов не знакомы с
привычками судьи. Я хочу сказать, для него это обычное дело.
- Я вижу, что вы хотите сказать. Значит, по совету этого пьяницы вы
написали официальную жалобу на мисс Винтерс?
- Телицки не был пьян, - отбивался Хэтч. - Он уговаривал меня более
настойчиво, чем судья.
- И той же ночью, поддавшись уговорам садиста-полицейского и пьяного
бывшего судьи, как всем известно, ненавидящего мисс Винтерс, вы официально
обвинили ее в безнравственности?
- Я... я поторопился. Я был возбужден и... потрясен случившимся. Но
потом, потом я понял, что поступил правильно.
- Неужели?
- Когда Бредли Коннорс рассказал мне то, что знал о мисс Винтерс, у
меня не осталось сомнений в правомерности моих действий. В передовице вы
спрашиваете, почему я не обращался в совет просвещения с требованием
запретить курс биологии. Я обращался, мистер Джейсон. Посмотрите протокол
заседания совета, на котором мисс Винтерс предложила ввести биологию в
школьную программу. Я попросил отметить мое несогласие с этим решением, -
Эвери покачал головой. - Я не пользуюсь большим влиянием. Марк Свенсон и
остальные не прислушиваются к моему мнению. Я помню, как Марк назвал меня
ретроградом. Но мое отношение к курсу биологии зафиксировано документально.
Пять лет назад!
Билл закурил.
- Я хочу, чтобы все, сказанное здесь, попало на страницы моей газеты,
мистер Хэтч.
- А как же еще? - удивился Эвери. - Я сказал вам чистую правду.
- Понятно. Но я собираюсь задать вам один вопрос, и вы должны знать,
что я воспользуюсь вашим ответом так, как сочту нужным.
- Мне нечего скрывать, - взвизгнул Хэтч.
- Коннорс сказал вам, а вы передали полиции его слова о том, что мисс
Винтерс поддерживает неестественные отношения с Шарон Джейгер и пыталась...
скажем так, соблазнить Коннорса, когда тот пригрозил, что объявит об этом
публично.
- Да, - едва слышно ответил Эвери.
- И вы в это поверили?
- Разумеется, поверил! Он был пастором моей церкви, мистер Джейсон!
- Пусть так, - сухо признал Джейсон. - Мой вопрос заключается в
следующем, мистер Хэтч. Когда Коннорс рассказал вам эту историю о Аннабелль
Винтерс?
Эвери облизал бескровные губы.
- В ночь аварии, написав жалобу, я поехал в молитвенный дом. Меня
грызла тревога, мистер Джейсон. Я не знал, прав я или нет.
- Браво, - хмыкнул Билл.
- Я хотел сказать, что, подавая жалобу, я имел в виду биологию как
школьную дисциплину. Я не выдвигал обвинений против учителей лично! Я... у
меня не было компрометирующих улик. Я возражал против биологии, которая,
как мне казалось, развращает наших детей. Но потом... потом я подумал, что
моя жалоба может причинить вред репутации учителей. Я разнервничался. Я
поехал к Коннорсу за советом. Он... он ободрил меня. Он сказал, что пришла
пора решительных действий. А потом раскрыл мне глаза на мисс Винтерс. Вот
тогда я окончательно уверовал в то, что поступил правильно.
- Мистер Коннорс пояснил, почему он сам не обнародовал эти "факты",
касающиеся поведения мисс Винтерс?
- Разумеется, - кивнул Эвери. - Из-за Шарон Джейгер. Он полагал, что
ее надо любой ценой уберечь от скандала.
- Уберечь?
- Сохранить ее душевный покой, - ответил Эвери. - Мисс Винтерс,
говорил Коннорс, не посмеет посягнуть на нее под угрозой разоблачения.
Наказание мисс Винтерс, считал он, не стоит скандала, в который будет
вовлечена девушка.
К горлу Билла подкатила тошнота.
- И что заставило его передумать?
- Дурное влияние мисс Винтерс, приведшее к гибели детей, не оставило
ему другого выхода! - взвизгнул Эвери.
Билл вдавил окурок в стоящую на столе пепельницу.
- То же самое Коннорс рассказал и Сейру Вудлингу?
- Да. Сейр это подтвердил.
- И когда состоялся этот разговор?
- Вероятно, на следующий день. Точно я не знаю. Но наверняка до
заседания совета просвещения.
Билл встал.
- И что вы от меня хотите, мистер Хэтч?
- Я хочу, чтобы все знали, что я лишь выполнял свой долг. Что в
аналогичной ситуации я поступил бы точно так же. Из вашей передовицы можно
понять, что до аварии я никогда не возражал публично против курса биологии.
Это не так. Мое мнение зафиксировано в протоколе заседания совета
просвещения. Вы написали, будто у меня не было оснований обращаться в
полицию. Разве свидетельства мистера Коннорса недостаточно для оправдания
моих действий?
- До свидания, мистер Хэтч, - процедил Билл.
- Но, мистер Джейсон...
- Я могу дать вам один совет.
- Да?
- Идите домой и молитесь.
У Эвери отвисла челюсть.
- Идите домой и молитесь, чтобы господь бог дал вам способность
различить похотливого мерзавца, когда доведется еще раз встретиться с ним.
Крамер пришел в редакцию "Вестника" около пяти часов. Билл уже
собирался домой. Адвокат почти ничего не узнал. По совету Марка Свенсона он
спросил лейтенанта Хогана, почему они не проверяют других обладателей
разрешений на хранение пистолета марки "особый" тридцать второго калибра.
Но не получил вразумительного ответа. На месте преступления не нашли ничего
нового. Эксперты по баллистике подтвердили, что убийца стрелял, стоя у
самого окна. Они определили это по расположению осколков стекла.
Сейр Вудлинг дал показания полиции. Он был с Коннорсом примерно до
половины второго ночи. Потом поехал в город и зашел в клуб "Рок-Сити" без
четверти два, как раз перед закрытием.
- Я надеялся, что нам удастся заставить Хогана взглянуть на Вудлинга
как на возможного убийцу, - продолжал Крамер, - несмотря на бейсбольную
амуницию! Его алиби не так уж надежно. Паттон считает, что смерть наступила
в два часа ночи. Гамбургеры они могли съесть чуть раньше или позже, чем
показал судья, но и тогда момент смерти сдвинется не больше, чем на
полчаса. Во всяком случае, кроме пищеварительных процессов есть и другие
критерии, указывающие, что он не мог умереть раньше половины второго. Без
четверти два Вудлинг появился в клубе, в четырех милях от молитвенного
дома. Такое возможно, хотя и с большой натяжкой. Бармен сказал, что
Вудлинг, как обычно, приехал выпивши. Но у него еще не начало двоиться в
глазах.
- Что?
- Похоже, это местная шутка, - пояснил Крамер. - Когда Вудлинг
выпивает слишком много, у него двоится в глазах. Они узнают об этом, потому
что Вудлинг закрывает один глаз, глядя на себя в зеркало. Он видит в нем
своих близнецов! В ночь убийства он не дошел до такого состояния. Другими
словами, не был столь пьян.
- И что теперь? - спросил Билл.
- Предварительное слушание завтра утром, в половине десятого. Мы
снимем с Аннабелль обвинение в убийстве. Но я чувствую, что они обвинят ее
в нарушении нравственных норм. Тогда мы внесем залог, и ее выпустят на
свободу.
Билл вкратце передал содержание разговора с Хэтчем.
- Как нам разоблачить Коннорса?
Крамер пожал плечами.
- Паттон пока не пускает меня к Шарон Джейгер. Она и ее отец,
несомненно, станут нашими главными свидетелями. Юридически ее оправдают,
так как доказательств вины нет, если не считать услышанной кем-то сплетни.
К сожалению, только время очистит мисс Винтерс в глазах публики, время или
новый скандал.
- Вудлинг и Телицки так легко не сдадутся, - покачал головой Джейсон.
- Если им удастся поддержать слова Коннорса чем-то еще...
- Если мисс Винтерс сказала нам правду, они ничего не найдут.
- А пока среди нас ходит убийца. И где-то есть ведущая к нему ниточка.
Крамер, прищурившись, взглянул на Джейсона.
- Тебе не приходила в голову мысль, Билл, что у сержанта Телицки
психическое заболевание?
Последние пятнадцать часов, подумал Билл, он то поднимался на гребень
волны, то скатывался в глубокую впадину. Все началось с желания помочь
Аннабелль Винтерс. Оно возникло под влиянием разговоров в местном баре, где
закончили вечер многие из тех, кто присутствовал на заседании совета
просвещения. Тогда Билл еще не решил, в чем может выразиться его помощь, но
по пути домой, проезжая мимо дома Аннабелль, увидел, что в окнах горит
свет, но никто из друзей не утешает ее.
И в нескольких десятках ярдов притаилась патрульная машина сержанта
Телицки.
А после того как на стенах гостиной Аннабелль заплясали блики от
горящего креста, им овладела ярость, холодная, до боли, завязанная тугим
узлом.
Эта ярость не покидала Билла весь день. Она выплеснулась в его
передовице. Она раскалилась добела в полицейском участке, когда он и Крамер
увидели кричащую Аннабелль.
Приходила ли ему в голову мысль, что Телицки - псих? Не меньше десятка
раз. Отнюдь не чувством долга руководствовался сержант в своих действиях.
Какой полицейский в своем уме будет сидеть и спокойно смотреть на горящий
крест и выкрикивающих ругательства подростков.
Билл вспомнил сухую улыбку Телицки на заседании совета просвещения.
Ему нравилось то, что он видел.
Но убийца? Именно это имел в виду Крамер. Трудно представить, что
такой человек, наслаждающийся своей жестокостью, подойдет к фургону и
застрелит Коннорса через окно. Нет, Телицки хотел бы сначала увидеть, как
корчится его жертва. Вдохнуть аромат страха, которым пропитается воздух.
Впрочем, ситуация могла сложиться и по-другому. В последние дни
Коннорс показал свое истинное лицо. Негодяй чистейшей воды, он искусно
скрывался под маской добродетели. Билл мог поклясться, что Коннорс
частенько прибегал к шантажу. Он всячески поощрял доверительные беседы и
признания. Аннабелль стало известно о его пристрастии к молоденьким
девушкам, и Коннорс тут же попытался уничтожить ее. Возможно, каким-то
образом он узнал что-то компрометирующее о Телицки и стал шантажировать
сержанта. Вот тогда Телицки мог убрать его, тихо, без свидетелей, лишив
себя удовольствия услышать предсмертные мольбы.
Следовало учесть и такой вариант.
После того как Билл заскочил к себе на несколько минут по пути в
гостиницу, чтобы взять снотворное, ему не удалось попасть домой до самого
вечера. Спал он в гостиной Аннабелль, брился в кабинете в редакции. За день
он совершенно вымотался и мечтал о коктейле и горячей ванне. Предстояло
сложить воедино известные ему отрывочные сведения. Журналистская интуиция
подсказывала Биллу, что слишком долго его поступками руководили эмоции, а
не разум.
Подъезжая к коттеджу, он заметил, что входная дверь открыта. Бывали
случаи, когда он не запирал дом, но на этот раз помнил, как, уходя,
подергал дверь. Ключ был также у миссис Ларсен, убиравшей его комнаты, но
она обычно приходила по понедельникам и пятницам.
Билл осторожно вылез из кабины. По его спине пробежал холодок. Что-то
в этой открытой двери?..
Он поднялся на крыльцо и прислушался. Из глубины дома, из кухни
донесся какой-то звук. Звук бьющейся посуды, будто кто-то бросил тарелку на
линолеум.
Билл вошел и застыл на пороге, изумленно оглядывая гостиную. Казалось,
в ней бушевал тайфун. Сорванные со стен картины. Изрезанная ножом обшивка
кресла и дивана. Разломанный в щепки старинный стул. Во всю стену огромные
красные буквы, нарисованные краской или губной помадой:
В кухне вновь что-то загремело, вероятно, на пол сбросили целую полку
с посудой. Донесся пронзительный истерический смех.
В висках Билла гулко застучала кровь, в глазах потемнело. Он вернулся
в прихожую. Клюшки для гольфа он оставлял в клубе, но одну держал дома,
чтобы иногда потренироваться на лужке. Она стояла за вешалкой. Билл достал
клюшку, задумчиво посмотрел на металлическую рукоятку и метнулся к кухне.
Все бьющееся валялось на полу. Посреди стояли три парня в черных
кожаных пиджаках.
Клюшка для гольфа описала дугу и обрушилась на плечо самого ближнего.
Он рухнул на пол, крича от боли.
Второй парень бросился к двери черного хода, но от испуга не смог ее
открыть. Клюшка угодила ему в голову, ноги подогнулись, и он свалился, как
куль с картошкой. Побелев от ярости, Билл повернулся к третьему и оказался
лицом к лицу с наставленным на него дулом пистолета.
- Не подходи или буду стрелять! - крикнул парень.
Не задумываясь о последствиях, Билл прыгнул вперед. Прогремел выстрел,
его лицо опалило жаром пороха, но пуля чудом пролетела мимо. Клюшка вышибла
пистолет из руки парня, Билл прижал его к стене.
- Отпусти меня! - орал парень. - Мой дядя отплатит тебе за это,
сутенер! Отпусти меня!
Со всей силы Билл вогнал кулак в раззявленный рот. Парень сполз на пол
и застыл.
Билл поднял пистолет и огляделся. Подросток у двери не шевелился, в
волосах густо проступила кровь. Второй сидел, прижав руку к ключице, и
стонал.
Билл присмотрелся к пистолету. "Особый", тридцать второго калибра.
Подойдя к стонущему парню, Билл рывком поднял его на ноги.
- Кто ты? Как тебя зовут? - спросил он, не узнавая собственного
голоса.
- Я Джек Рэскоб. Отвяжись от меня, Джейсон. Мы еще разберемся с тобой
и твоей шлюхой!
- Заткнись! - проревел Билл, влепив ему затрещину. Затем хорошенько
встряхнул его левой рукой.
- Как зовут того, с пистолетом? Говори! Быстро!
- Это Уолли Телицки, - пробормотал Рэскоб. - Ты за это поплатишься,
Джейсон. Его дядя - полицейский.
- Вон телефон. Иди и позвони в полицию, - приказал Билл. - Тогда и
поглядим, кому придется платить, приятель. Пошевеливайся!
Шестнадцатилетние подростки! Шестнадцатилетние чудовища! Не убил ли я
того, у двери, подумал Билл.
Хныкающий голос у телефона подействовал на Билла, как холодный душ. Он
проверил пистолет. Полностью заряжен, если не считать пули, просвистевшей у
него над плечом.
Парень у двери дернулся и застонал. Значит, не умер, безучастно
подумал Билл. Переступив через тело, он запер дверь, пересек кухню и вырвал
трубку у подростка с ушибленным плечом.
- Стань рядом со своими дружками, - Билл махнул пистолетом. - И не
вздумай пошевельнуться. Пристрелю на месте.
В этот момент в трубке раздался ровный, будто механический, голос.
- Полицейский участок Рок-Сити, говорит патрульный Маккарти.
- Соедините меня с лейтенантом Хоганом, - потребовал Билл.
- Лейтенант сейчас занят.
- Это Билл Джейсон! Мне надо с ним поговорить! Меня только что
пытались убить.
Хоган взял трубку.
- В чем дело? - спросил он осипшим от усталости голосом.
- Я только что вернулся с работы, - ответил Билл. - И обнаружил, что в
моем доме все переломано и трое подростков, учащихся старших классов,
добивают на кухне последнюю тарелку. Я отлупил их клюшкой для гольфа. Один
из них выстрелил в меня из пистолета. Из "особого", тридцать второго
калибра, если вас это заинтересует. Приезжайте побыстрее, Хоган, потому что
пистолет у меня и, если эти мерзавцы что-то предпримут, я их перестреляю. И
привезите врача.
- Мы выезжаем, - коротко ответил Хоган.
Билл тут же перезвонил Крамеру и рассказал ему о случившемся.
- Возможно, ты мне понадобишься, Сэм. Эти подростки находятся под
особой опекой сержанта Телицки.
В третий раз, не отрывая взгляда от пленников, Билл позвонил Джерри
Хейвенсу, своему репортеру.
- Мне нужны фотографии, Джерри, - сказал Билл после того, как ввел его
в курс дела. - Их надо сделать быстро, так что поторопись.
Положив трубку, он достал из кармана сигарету и с некоторым удивлением
заметил, что его рука чуть дрожит.
Уолли Телицки пошевелился и провел рукой по лбу. С трудом поднялся на
четвереньки. Во взгляде, брошенном на Билла, горела ненависть. Биллу стало
нехорошо. Дети! Всего лишь дети! Но ожог на щеке напоминал, как близко
пролетела смерть.
- Кто вас на это надоумил? - спросил Билл, уже зная ответ на этот
бессмысленный вопрос. Их надоумил весь город!
- Нам все известно о тебе и твоей женщине, Джейсон! - выкрикнул Уолли
Телицки. - Мы выгоним вас из Рок-Сити! Вот увидишь! У моего дяди достаточно
улик. Вот увидишь!
- Лучше б ты заткнулся, щенок, - спокойный голос Билла напугал их
сильнее крика.
Первым приехал Джерри Хейвенс. Он жил меньше чем в полумили от
коттеджа Билла. Войдя в гостиную, он остолбенел.
- Сфотографируй все, что можно, - попросил Билл. - Особенно надпись на
стене. Хоган может не разрешить съемку. Он должен приехать с минуты на
минуту.
- Тот черноволосый - племянник Телицки, - заметил Джерри.
- Займись делом!
- Сей момент.
Вспышка - и на пленку попали трое подростков, сбившихся в кучку у
двери черного хода. Джерри ушел в гостиную.
Патрульная машина и доктор Паттон прибыли почти одновременно. Маккарти
сидел за рулем, Хоган и еще один незнакомый Биллу офицер - на заднем
сиденье. Полицейские оглядывались вокруг, не веря своим глазам. Хоган
представил незнакомца.
- Это капитан Левис из полицейского управления штата.
Левис приветственно кивнул.
- Вот пистолет, - Билл передал оружие Хогану. - В меня стрелял молодой
Телицки. Пулю вы найдете в той стене, - у него дернулся рот. - Чтобы вы не
подумали, что стрелял я, лейтенант, пуля пролетела вот здесь, - он коснулся
обожженной щеки.
- Не надо так говорить, Билл, - Хоган осмотрел пистолет, достал из
кармана маленькую записную книжку. - Номера совпадают, - сказал он Левису.
- Это пистолет Аннабелль Винтерс.
- Возьмите его с собой, - Левис повернулся к Биллу. - Я привез
эксперта по баллистике. Мы скоро узнаем, из этого ли пистолета стреляли в
Коннорса, - он глубоко вздохнул. - А теперь, мистер Джейсон, расскажите,
что здесь произошло?
- Вы все видите сами. Когда я пришел, эти щенки были на кухне. Я
схватил клюшку для гольфа и бросился на них. Телицки выстрелил в меня.
- Дайте-ка я взгляну на вашу щеку, - раздался знакомый голос. Лицо
доктора Паттона посерело от гнева. Проходя через гостиную, он прочитал
надпись на стене. - Вам повезло, - доктор раскрыл черный саквояж. - Легкий
ожог, - он начал втирать в щеку какую-то мазь.
- С ним ничего не случится, - захныкал Рэскоб. - А у меня сломана
рука, док.
Паттон резко обернулся.
- Будь это мой дом, Джекки, я бы тебя прибил, - его пальцы продолжали
втирать мазь.
- Он это заслужил! - взвизгнул Уолли Телицки. - Он, и его женщина, и
его газета, и его болтливая пасть.
- Где ты взял пистолет? - спросил капитан Левис.
- Где-то нашел.
- Скорее всего, в ящике стола мисс Винтерс, - добавил Билл.
- Поговорим с ним в участке, - решил Левис. - Взгляните на двух
остальных, доктор.
- Надеюсь, им крепко досталось, - пробурчал Паттон.
Выйдя в гостиную, Билл увидел Сэма Крамера. Как и каждый вновь
прибывший, адвокат изумленно озирался.
- Тебя могли убить, Билл, - сказал он.
- Это точно. А где Джерри? Я хотел...
- Он уехал. Просил передать, что все в порядке. Он подумал, что ему не
стоит связываться с Хоганом. А что тут делает Дик Левис?
- Вероятно, приехал, чтобы помочь Хогану в деле Коннорса.
Их разговор прервало появление сержанта Телицки. Он хмуро оглядел
разгромленную гостиную.
- Что случилось? - спросил он. - Я услышал по радио...
- Пойдите на кухню и спросите вашего племянника, - ответил Крамер.
Телицки дернул головой, будто зверь, почуявший приближение охотника.
Затем молча прошел на кухню.
Он взглянул на трех подростков и доктора Паттона, потом повернулся к
капитану Левису. В его глазах блеснула искорка удивления.
- Я не знал, что вы в городе, сэр, - сказал Телицки.
- Вы можете убедиться сами, сержант, эти парни виновны в совершении
самого дикого акта вандализма, с которым мне случалось сталкиваться, -
нахмурившись, заметил Левис. - Как я понимаю, один из них - ваш племянник.
Кроме упомянутого вандализма он обвиняется в незаконном хранении оружия и
попытке убийства.
- Он хотел ударить меня клюшкой для гольфа, - выкрикнул Уолли Телицки.
- Я должен был защищаться, не так ли? Это он пытался убить меня, - дрожащий
палец указал на Билла.
Сержант с ненавистью взглянул на Джейсона.
- Что вы на это скажете?
- Я поймал их на месте преступления, - ответил Билл, с трудом
сдерживая себя. - Я не дал им уйти. Прошлой ночью, когда они жгли крест на
лужке мисс Винтерс, вы поступили иначе.
- О чем идет речь? - спросил капитан Левис.
- Прошлой ночью сержант Телицки сидел в патрульной машине в полусотне
ярдов от дома мисс Винтерс, когда эти трое и пара их дружков жгли крест на
лужке перед домом и выкрикивали в адрес мисс Винтерс грязные ругательства,
вроде того, что написано на стене моей гостиной. Сержант не пошевелил и
пальцем, чтобы остановить их. Не помешал он им и уехать.
- Мы знаем, что это за женщина, - не унимался Уолли Телицки. - И ты
был у нее, Джейсон, в час ночи.
- Успокойся, Уолли, - бросил Телицки.
Билл искоса взглянул на сержанта. Телицки пытался думать. Давалось ему
это с трудом.
- Как же ты узнал, что за женщина мисс Винтерс, Уолли? - спросил Билл.
- Вероятно, тебя просветил твой дядя?
- Конечно, - хмыкнул Уолли. - И рассказал кое-что о тебе. Таким, как
ты и мисс Винтерс, не место в Рок-Сити. Мы...
- Замолчи, Уолли! - взревел Телицки.
- Вернемся к горящему кресту, сержант, - вмешался капитан Левис. - Вы
при этом присутствовали и позволили им уехать?
Билл наблюдал за Телицки. На раздумья у того оставались доли секунды.
Билл буквально видел, как вертятся колесики в его голове. Если он станет
отрицать свое присутствие, подростки могут сломаться при допросе и сказать
правду. Подростки - ненадежные союзники.
- Да, я там был, - ответил Телицки. - Действительно, я не остановил
их, так как не знал, что они затевают, пока не вспыхнул крест. Потом я
увидел, что мисс Винтерс не нуждается в помощи, - по лицу Телицки пробежала
грязная ухмылка. - С ней был мистер Джейсон, как и сказал Уолли, в час
ночи. Я не остановил их, потому что знал, куда они поедут. Я нашел их через
полчаса в доме Уолли и призвал к порядку.
- К порядку? - в голосе Крамера слышалась откровенная насмешка.
- Все это отражено в вашем ежедневном рапорте? - спросил капитан
Левис.
- Нет, сэр. Они же несовершеннолетние. Мы не всегда подаем такие
сведения, капитан. Ребята из хороших семей. Мы не хотим создавать сложности
для родителей. Обычно достаточно припугнуть мальчиков.
- Значит, вы припугнули их, - усмехнулся Билл, - и не прошло и
двадцати четырех часов, как они разнесли мой дом? Хорошенький испуг! И
вообще, не слишком ли мы оберегаем родителей таких вот деточек? Мы бережем
родителей, даже не печатаем подобные истории в газете, а потом всю
ответственность возлагают на нас.
- Это обычное дело, - заметил Телицки, - не только у нас, но и по
всему штату.
- Довольно болтовни! - сердито воскликнул Крамер. - Капитан, последние
шесть дней сержант Телицки преследует мисс Винтерс, распространяет о ней
слухи, собирает ложные улики. Должен признаться, я собираюсь подать на него
в суд.
- Что вы можете сказать в свое оправдание, сержант? - спросил капитан
Левис.
- Ему нечего сказать, - доктор Паттон оторвался от своих пациентов. -
У Рэскоба сломана ключица. Его надо отвезти в больницу на рентген. Этих
двух можно забрать в тюрьму, - он повернулся к Телицки. - Ему нечего
сказать, потому что он болен. Он сам не знает, что с ним происходит. Он
преследует Аннабелль, но не шесть дней, а пятнадцать лет. И знаете почему,
капитан? Потому что, когда он был лучшим спортсменом школы, поцеловал
Аннабелль на танцах. Она подумала, что это забавно. Рассказала подругам. Те
пришли к тому же мнению. Возможно, Аннабелль давно забыла об этом. Но разве
можно смеяться над Телицки? Они вам это припомнят. Его место не в полиции,
капитан. В психиатрической больнице.
Билл Джейсон вышел из редакции "Вестника" далеко за полночь. Он
написал передовицу завтрашнего номера и статью о вечерних событиях.
Доктор Паттон не зря говорил, что Телицки пора отправить в
психиатрическую больницу. В полицейском участке, куда его отвезли из
коттеджа Билла, Телицки вел себя как безумец. Ушаты грязи выливались на
Аннабелль и вообще на всех женщин Рок-Сити. Казалось невероятным, что
неистовство Телицки, его стремление отомстить вызвано смехом нескольких
школьниц.
- Современная психиатрия подтверждает, - объяснял доктор Паттон
потрясенному Хогану, - что толчком для возникновения навязчивой идеи может
послужить невинное и ничего не значащее для окружающих событие прошлого.
Полдюжины школьниц посмеялись над юным Телицки. И эта шутка, вместо того
чтобы забыться, осталась открытой, кровоточащей раной, определившей всю его
дальнейшую судьбу.
- Один поцелуй на танцах, - Хоган недоверчиво покачал головой.
- Для вас - да, - ответил доктор. - Для него это раскаленный прут,
вонзившийся в самое сердце.
Билл никогда не испытывал такой невероятной усталости. Свалившиеся на
него потрясения, физические и душевные, полностью опустошили его. Он едва
передвигал ставшие чугунными ноги.
В полицейском участке капитан Левис и лейтенант Хоган честно пытались
докопаться до истины, но оказались у разбитого корыта. Эксперт по
баллистике, выстрелив несколько раз из пистолета Аннабелль, найденного у
Уолли Телицки, пришел к выводу, что Бредли Коннорса убили из другого
пистолета. Молодой Телицки признал, что украл пистолет из стола Аннабелль.
- Мне хотелось иметь пистолет. Я знал, где она его держит, - большего
от него не добились.
привезти его с холма Кобба?
- Патрульные машины перекрыли все дороги. Они искали виновника аварии.
Гейвигэн подумал, что будет нехорошо, если Сейра задержат за управление
автомобилем в нетрезвом виде. Полицейские из других городов не знакомы с
привычками судьи. Я хочу сказать, для него это обычное дело.
- Я вижу, что вы хотите сказать. Значит, по совету этого пьяницы вы
написали официальную жалобу на мисс Винтерс?
- Телицки не был пьян, - отбивался Хэтч. - Он уговаривал меня более
настойчиво, чем судья.
- И той же ночью, поддавшись уговорам садиста-полицейского и пьяного
бывшего судьи, как всем известно, ненавидящего мисс Винтерс, вы официально
обвинили ее в безнравственности?
- Я... я поторопился. Я был возбужден и... потрясен случившимся. Но
потом, потом я понял, что поступил правильно.
- Неужели?
- Когда Бредли Коннорс рассказал мне то, что знал о мисс Винтерс, у
меня не осталось сомнений в правомерности моих действий. В передовице вы
спрашиваете, почему я не обращался в совет просвещения с требованием
запретить курс биологии. Я обращался, мистер Джейсон. Посмотрите протокол
заседания совета, на котором мисс Винтерс предложила ввести биологию в
школьную программу. Я попросил отметить мое несогласие с этим решением, -
Эвери покачал головой. - Я не пользуюсь большим влиянием. Марк Свенсон и
остальные не прислушиваются к моему мнению. Я помню, как Марк назвал меня
ретроградом. Но мое отношение к курсу биологии зафиксировано документально.
Пять лет назад!
Билл закурил.
- Я хочу, чтобы все, сказанное здесь, попало на страницы моей газеты,
мистер Хэтч.
- А как же еще? - удивился Эвери. - Я сказал вам чистую правду.
- Понятно. Но я собираюсь задать вам один вопрос, и вы должны знать,
что я воспользуюсь вашим ответом так, как сочту нужным.
- Мне нечего скрывать, - взвизгнул Хэтч.
- Коннорс сказал вам, а вы передали полиции его слова о том, что мисс
Винтерс поддерживает неестественные отношения с Шарон Джейгер и пыталась...
скажем так, соблазнить Коннорса, когда тот пригрозил, что объявит об этом
публично.
- Да, - едва слышно ответил Эвери.
- И вы в это поверили?
- Разумеется, поверил! Он был пастором моей церкви, мистер Джейсон!
- Пусть так, - сухо признал Джейсон. - Мой вопрос заключается в
следующем, мистер Хэтч. Когда Коннорс рассказал вам эту историю о Аннабелль
Винтерс?
Эвери облизал бескровные губы.
- В ночь аварии, написав жалобу, я поехал в молитвенный дом. Меня
грызла тревога, мистер Джейсон. Я не знал, прав я или нет.
- Браво, - хмыкнул Билл.
- Я хотел сказать, что, подавая жалобу, я имел в виду биологию как
школьную дисциплину. Я не выдвигал обвинений против учителей лично! Я... у
меня не было компрометирующих улик. Я возражал против биологии, которая,
как мне казалось, развращает наших детей. Но потом... потом я подумал, что
моя жалоба может причинить вред репутации учителей. Я разнервничался. Я
поехал к Коннорсу за советом. Он... он ободрил меня. Он сказал, что пришла
пора решительных действий. А потом раскрыл мне глаза на мисс Винтерс. Вот
тогда я окончательно уверовал в то, что поступил правильно.
- Мистер Коннорс пояснил, почему он сам не обнародовал эти "факты",
касающиеся поведения мисс Винтерс?
- Разумеется, - кивнул Эвери. - Из-за Шарон Джейгер. Он полагал, что
ее надо любой ценой уберечь от скандала.
- Уберечь?
- Сохранить ее душевный покой, - ответил Эвери. - Мисс Винтерс,
говорил Коннорс, не посмеет посягнуть на нее под угрозой разоблачения.
Наказание мисс Винтерс, считал он, не стоит скандала, в который будет
вовлечена девушка.
К горлу Билла подкатила тошнота.
- И что заставило его передумать?
- Дурное влияние мисс Винтерс, приведшее к гибели детей, не оставило
ему другого выхода! - взвизгнул Эвери.
Билл вдавил окурок в стоящую на столе пепельницу.
- То же самое Коннорс рассказал и Сейру Вудлингу?
- Да. Сейр это подтвердил.
- И когда состоялся этот разговор?
- Вероятно, на следующий день. Точно я не знаю. Но наверняка до
заседания совета просвещения.
Билл встал.
- И что вы от меня хотите, мистер Хэтч?
- Я хочу, чтобы все знали, что я лишь выполнял свой долг. Что в
аналогичной ситуации я поступил бы точно так же. Из вашей передовицы можно
понять, что до аварии я никогда не возражал публично против курса биологии.
Это не так. Мое мнение зафиксировано в протоколе заседания совета
просвещения. Вы написали, будто у меня не было оснований обращаться в
полицию. Разве свидетельства мистера Коннорса недостаточно для оправдания
моих действий?
- До свидания, мистер Хэтч, - процедил Билл.
- Но, мистер Джейсон...
- Я могу дать вам один совет.
- Да?
- Идите домой и молитесь.
У Эвери отвисла челюсть.
- Идите домой и молитесь, чтобы господь бог дал вам способность
различить похотливого мерзавца, когда доведется еще раз встретиться с ним.
Крамер пришел в редакцию "Вестника" около пяти часов. Билл уже
собирался домой. Адвокат почти ничего не узнал. По совету Марка Свенсона он
спросил лейтенанта Хогана, почему они не проверяют других обладателей
разрешений на хранение пистолета марки "особый" тридцать второго калибра.
Но не получил вразумительного ответа. На месте преступления не нашли ничего
нового. Эксперты по баллистике подтвердили, что убийца стрелял, стоя у
самого окна. Они определили это по расположению осколков стекла.
Сейр Вудлинг дал показания полиции. Он был с Коннорсом примерно до
половины второго ночи. Потом поехал в город и зашел в клуб "Рок-Сити" без
четверти два, как раз перед закрытием.
- Я надеялся, что нам удастся заставить Хогана взглянуть на Вудлинга
как на возможного убийцу, - продолжал Крамер, - несмотря на бейсбольную
амуницию! Его алиби не так уж надежно. Паттон считает, что смерть наступила
в два часа ночи. Гамбургеры они могли съесть чуть раньше или позже, чем
показал судья, но и тогда момент смерти сдвинется не больше, чем на
полчаса. Во всяком случае, кроме пищеварительных процессов есть и другие
критерии, указывающие, что он не мог умереть раньше половины второго. Без
четверти два Вудлинг появился в клубе, в четырех милях от молитвенного
дома. Такое возможно, хотя и с большой натяжкой. Бармен сказал, что
Вудлинг, как обычно, приехал выпивши. Но у него еще не начало двоиться в
глазах.
- Что?
- Похоже, это местная шутка, - пояснил Крамер. - Когда Вудлинг
выпивает слишком много, у него двоится в глазах. Они узнают об этом, потому
что Вудлинг закрывает один глаз, глядя на себя в зеркало. Он видит в нем
своих близнецов! В ночь убийства он не дошел до такого состояния. Другими
словами, не был столь пьян.
- И что теперь? - спросил Билл.
- Предварительное слушание завтра утром, в половине десятого. Мы
снимем с Аннабелль обвинение в убийстве. Но я чувствую, что они обвинят ее
в нарушении нравственных норм. Тогда мы внесем залог, и ее выпустят на
свободу.
Билл вкратце передал содержание разговора с Хэтчем.
- Как нам разоблачить Коннорса?
Крамер пожал плечами.
- Паттон пока не пускает меня к Шарон Джейгер. Она и ее отец,
несомненно, станут нашими главными свидетелями. Юридически ее оправдают,
так как доказательств вины нет, если не считать услышанной кем-то сплетни.
К сожалению, только время очистит мисс Винтерс в глазах публики, время или
новый скандал.
- Вудлинг и Телицки так легко не сдадутся, - покачал головой Джейсон.
- Если им удастся поддержать слова Коннорса чем-то еще...
- Если мисс Винтерс сказала нам правду, они ничего не найдут.
- А пока среди нас ходит убийца. И где-то есть ведущая к нему ниточка.
Крамер, прищурившись, взглянул на Джейсона.
- Тебе не приходила в голову мысль, Билл, что у сержанта Телицки
психическое заболевание?
Последние пятнадцать часов, подумал Билл, он то поднимался на гребень
волны, то скатывался в глубокую впадину. Все началось с желания помочь
Аннабелль Винтерс. Оно возникло под влиянием разговоров в местном баре, где
закончили вечер многие из тех, кто присутствовал на заседании совета
просвещения. Тогда Билл еще не решил, в чем может выразиться его помощь, но
по пути домой, проезжая мимо дома Аннабелль, увидел, что в окнах горит
свет, но никто из друзей не утешает ее.
И в нескольких десятках ярдов притаилась патрульная машина сержанта
Телицки.
А после того как на стенах гостиной Аннабелль заплясали блики от
горящего креста, им овладела ярость, холодная, до боли, завязанная тугим
узлом.
Эта ярость не покидала Билла весь день. Она выплеснулась в его
передовице. Она раскалилась добела в полицейском участке, когда он и Крамер
увидели кричащую Аннабелль.
Приходила ли ему в голову мысль, что Телицки - псих? Не меньше десятка
раз. Отнюдь не чувством долга руководствовался сержант в своих действиях.
Какой полицейский в своем уме будет сидеть и спокойно смотреть на горящий
крест и выкрикивающих ругательства подростков.
Билл вспомнил сухую улыбку Телицки на заседании совета просвещения.
Ему нравилось то, что он видел.
Но убийца? Именно это имел в виду Крамер. Трудно представить, что
такой человек, наслаждающийся своей жестокостью, подойдет к фургону и
застрелит Коннорса через окно. Нет, Телицки хотел бы сначала увидеть, как
корчится его жертва. Вдохнуть аромат страха, которым пропитается воздух.
Впрочем, ситуация могла сложиться и по-другому. В последние дни
Коннорс показал свое истинное лицо. Негодяй чистейшей воды, он искусно
скрывался под маской добродетели. Билл мог поклясться, что Коннорс
частенько прибегал к шантажу. Он всячески поощрял доверительные беседы и
признания. Аннабелль стало известно о его пристрастии к молоденьким
девушкам, и Коннорс тут же попытался уничтожить ее. Возможно, каким-то
образом он узнал что-то компрометирующее о Телицки и стал шантажировать
сержанта. Вот тогда Телицки мог убрать его, тихо, без свидетелей, лишив
себя удовольствия услышать предсмертные мольбы.
Следовало учесть и такой вариант.
После того как Билл заскочил к себе на несколько минут по пути в
гостиницу, чтобы взять снотворное, ему не удалось попасть домой до самого
вечера. Спал он в гостиной Аннабелль, брился в кабинете в редакции. За день
он совершенно вымотался и мечтал о коктейле и горячей ванне. Предстояло
сложить воедино известные ему отрывочные сведения. Журналистская интуиция
подсказывала Биллу, что слишком долго его поступками руководили эмоции, а
не разум.
Подъезжая к коттеджу, он заметил, что входная дверь открыта. Бывали
случаи, когда он не запирал дом, но на этот раз помнил, как, уходя,
подергал дверь. Ключ был также у миссис Ларсен, убиравшей его комнаты, но
она обычно приходила по понедельникам и пятницам.
Билл осторожно вылез из кабины. По его спине пробежал холодок. Что-то
в этой открытой двери?..
Он поднялся на крыльцо и прислушался. Из глубины дома, из кухни
донесся какой-то звук. Звук бьющейся посуды, будто кто-то бросил тарелку на
линолеум.
Билл вошел и застыл на пороге, изумленно оглядывая гостиную. Казалось,
в ней бушевал тайфун. Сорванные со стен картины. Изрезанная ножом обшивка
кресла и дивана. Разломанный в щепки старинный стул. Во всю стену огромные
красные буквы, нарисованные краской или губной помадой:
В кухне вновь что-то загремело, вероятно, на пол сбросили целую полку
с посудой. Донесся пронзительный истерический смех.
В висках Билла гулко застучала кровь, в глазах потемнело. Он вернулся
в прихожую. Клюшки для гольфа он оставлял в клубе, но одну держал дома,
чтобы иногда потренироваться на лужке. Она стояла за вешалкой. Билл достал
клюшку, задумчиво посмотрел на металлическую рукоятку и метнулся к кухне.
Все бьющееся валялось на полу. Посреди стояли три парня в черных
кожаных пиджаках.
Клюшка для гольфа описала дугу и обрушилась на плечо самого ближнего.
Он рухнул на пол, крича от боли.
Второй парень бросился к двери черного хода, но от испуга не смог ее
открыть. Клюшка угодила ему в голову, ноги подогнулись, и он свалился, как
куль с картошкой. Побелев от ярости, Билл повернулся к третьему и оказался
лицом к лицу с наставленным на него дулом пистолета.
- Не подходи или буду стрелять! - крикнул парень.
Не задумываясь о последствиях, Билл прыгнул вперед. Прогремел выстрел,
его лицо опалило жаром пороха, но пуля чудом пролетела мимо. Клюшка вышибла
пистолет из руки парня, Билл прижал его к стене.
- Отпусти меня! - орал парень. - Мой дядя отплатит тебе за это,
сутенер! Отпусти меня!
Со всей силы Билл вогнал кулак в раззявленный рот. Парень сполз на пол
и застыл.
Билл поднял пистолет и огляделся. Подросток у двери не шевелился, в
волосах густо проступила кровь. Второй сидел, прижав руку к ключице, и
стонал.
Билл присмотрелся к пистолету. "Особый", тридцать второго калибра.
Подойдя к стонущему парню, Билл рывком поднял его на ноги.
- Кто ты? Как тебя зовут? - спросил он, не узнавая собственного
голоса.
- Я Джек Рэскоб. Отвяжись от меня, Джейсон. Мы еще разберемся с тобой
и твоей шлюхой!
- Заткнись! - проревел Билл, влепив ему затрещину. Затем хорошенько
встряхнул его левой рукой.
- Как зовут того, с пистолетом? Говори! Быстро!
- Это Уолли Телицки, - пробормотал Рэскоб. - Ты за это поплатишься,
Джейсон. Его дядя - полицейский.
- Вон телефон. Иди и позвони в полицию, - приказал Билл. - Тогда и
поглядим, кому придется платить, приятель. Пошевеливайся!
Шестнадцатилетние подростки! Шестнадцатилетние чудовища! Не убил ли я
того, у двери, подумал Билл.
Хныкающий голос у телефона подействовал на Билла, как холодный душ. Он
проверил пистолет. Полностью заряжен, если не считать пули, просвистевшей у
него над плечом.
Парень у двери дернулся и застонал. Значит, не умер, безучастно
подумал Билл. Переступив через тело, он запер дверь, пересек кухню и вырвал
трубку у подростка с ушибленным плечом.
- Стань рядом со своими дружками, - Билл махнул пистолетом. - И не
вздумай пошевельнуться. Пристрелю на месте.
В этот момент в трубке раздался ровный, будто механический, голос.
- Полицейский участок Рок-Сити, говорит патрульный Маккарти.
- Соедините меня с лейтенантом Хоганом, - потребовал Билл.
- Лейтенант сейчас занят.
- Это Билл Джейсон! Мне надо с ним поговорить! Меня только что
пытались убить.
Хоган взял трубку.
- В чем дело? - спросил он осипшим от усталости голосом.
- Я только что вернулся с работы, - ответил Билл. - И обнаружил, что в
моем доме все переломано и трое подростков, учащихся старших классов,
добивают на кухне последнюю тарелку. Я отлупил их клюшкой для гольфа. Один
из них выстрелил в меня из пистолета. Из "особого", тридцать второго
калибра, если вас это заинтересует. Приезжайте побыстрее, Хоган, потому что
пистолет у меня и, если эти мерзавцы что-то предпримут, я их перестреляю. И
привезите врача.
- Мы выезжаем, - коротко ответил Хоган.
Билл тут же перезвонил Крамеру и рассказал ему о случившемся.
- Возможно, ты мне понадобишься, Сэм. Эти подростки находятся под
особой опекой сержанта Телицки.
В третий раз, не отрывая взгляда от пленников, Билл позвонил Джерри
Хейвенсу, своему репортеру.
- Мне нужны фотографии, Джерри, - сказал Билл после того, как ввел его
в курс дела. - Их надо сделать быстро, так что поторопись.
Положив трубку, он достал из кармана сигарету и с некоторым удивлением
заметил, что его рука чуть дрожит.
Уолли Телицки пошевелился и провел рукой по лбу. С трудом поднялся на
четвереньки. Во взгляде, брошенном на Билла, горела ненависть. Биллу стало
нехорошо. Дети! Всего лишь дети! Но ожог на щеке напоминал, как близко
пролетела смерть.
- Кто вас на это надоумил? - спросил Билл, уже зная ответ на этот
бессмысленный вопрос. Их надоумил весь город!
- Нам все известно о тебе и твоей женщине, Джейсон! - выкрикнул Уолли
Телицки. - Мы выгоним вас из Рок-Сити! Вот увидишь! У моего дяди достаточно
улик. Вот увидишь!
- Лучше б ты заткнулся, щенок, - спокойный голос Билла напугал их
сильнее крика.
Первым приехал Джерри Хейвенс. Он жил меньше чем в полумили от
коттеджа Билла. Войдя в гостиную, он остолбенел.
- Сфотографируй все, что можно, - попросил Билл. - Особенно надпись на
стене. Хоган может не разрешить съемку. Он должен приехать с минуты на
минуту.
- Тот черноволосый - племянник Телицки, - заметил Джерри.
- Займись делом!
- Сей момент.
Вспышка - и на пленку попали трое подростков, сбившихся в кучку у
двери черного хода. Джерри ушел в гостиную.
Патрульная машина и доктор Паттон прибыли почти одновременно. Маккарти
сидел за рулем, Хоган и еще один незнакомый Биллу офицер - на заднем
сиденье. Полицейские оглядывались вокруг, не веря своим глазам. Хоган
представил незнакомца.
- Это капитан Левис из полицейского управления штата.
Левис приветственно кивнул.
- Вот пистолет, - Билл передал оружие Хогану. - В меня стрелял молодой
Телицки. Пулю вы найдете в той стене, - у него дернулся рот. - Чтобы вы не
подумали, что стрелял я, лейтенант, пуля пролетела вот здесь, - он коснулся
обожженной щеки.
- Не надо так говорить, Билл, - Хоган осмотрел пистолет, достал из
кармана маленькую записную книжку. - Номера совпадают, - сказал он Левису.
- Это пистолет Аннабелль Винтерс.
- Возьмите его с собой, - Левис повернулся к Биллу. - Я привез
эксперта по баллистике. Мы скоро узнаем, из этого ли пистолета стреляли в
Коннорса, - он глубоко вздохнул. - А теперь, мистер Джейсон, расскажите,
что здесь произошло?
- Вы все видите сами. Когда я пришел, эти щенки были на кухне. Я
схватил клюшку для гольфа и бросился на них. Телицки выстрелил в меня.
- Дайте-ка я взгляну на вашу щеку, - раздался знакомый голос. Лицо
доктора Паттона посерело от гнева. Проходя через гостиную, он прочитал
надпись на стене. - Вам повезло, - доктор раскрыл черный саквояж. - Легкий
ожог, - он начал втирать в щеку какую-то мазь.
- С ним ничего не случится, - захныкал Рэскоб. - А у меня сломана
рука, док.
Паттон резко обернулся.
- Будь это мой дом, Джекки, я бы тебя прибил, - его пальцы продолжали
втирать мазь.
- Он это заслужил! - взвизгнул Уолли Телицки. - Он, и его женщина, и
его газета, и его болтливая пасть.
- Где ты взял пистолет? - спросил капитан Левис.
- Где-то нашел.
- Скорее всего, в ящике стола мисс Винтерс, - добавил Билл.
- Поговорим с ним в участке, - решил Левис. - Взгляните на двух
остальных, доктор.
- Надеюсь, им крепко досталось, - пробурчал Паттон.
Выйдя в гостиную, Билл увидел Сэма Крамера. Как и каждый вновь
прибывший, адвокат изумленно озирался.
- Тебя могли убить, Билл, - сказал он.
- Это точно. А где Джерри? Я хотел...
- Он уехал. Просил передать, что все в порядке. Он подумал, что ему не
стоит связываться с Хоганом. А что тут делает Дик Левис?
- Вероятно, приехал, чтобы помочь Хогану в деле Коннорса.
Их разговор прервало появление сержанта Телицки. Он хмуро оглядел
разгромленную гостиную.
- Что случилось? - спросил он. - Я услышал по радио...
- Пойдите на кухню и спросите вашего племянника, - ответил Крамер.
Телицки дернул головой, будто зверь, почуявший приближение охотника.
Затем молча прошел на кухню.
Он взглянул на трех подростков и доктора Паттона, потом повернулся к
капитану Левису. В его глазах блеснула искорка удивления.
- Я не знал, что вы в городе, сэр, - сказал Телицки.
- Вы можете убедиться сами, сержант, эти парни виновны в совершении
самого дикого акта вандализма, с которым мне случалось сталкиваться, -
нахмурившись, заметил Левис. - Как я понимаю, один из них - ваш племянник.
Кроме упомянутого вандализма он обвиняется в незаконном хранении оружия и
попытке убийства.
- Он хотел ударить меня клюшкой для гольфа, - выкрикнул Уолли Телицки.
- Я должен был защищаться, не так ли? Это он пытался убить меня, - дрожащий
палец указал на Билла.
Сержант с ненавистью взглянул на Джейсона.
- Что вы на это скажете?
- Я поймал их на месте преступления, - ответил Билл, с трудом
сдерживая себя. - Я не дал им уйти. Прошлой ночью, когда они жгли крест на
лужке мисс Винтерс, вы поступили иначе.
- О чем идет речь? - спросил капитан Левис.
- Прошлой ночью сержант Телицки сидел в патрульной машине в полусотне
ярдов от дома мисс Винтерс, когда эти трое и пара их дружков жгли крест на
лужке перед домом и выкрикивали в адрес мисс Винтерс грязные ругательства,
вроде того, что написано на стене моей гостиной. Сержант не пошевелил и
пальцем, чтобы остановить их. Не помешал он им и уехать.
- Мы знаем, что это за женщина, - не унимался Уолли Телицки. - И ты
был у нее, Джейсон, в час ночи.
- Успокойся, Уолли, - бросил Телицки.
Билл искоса взглянул на сержанта. Телицки пытался думать. Давалось ему
это с трудом.
- Как же ты узнал, что за женщина мисс Винтерс, Уолли? - спросил Билл.
- Вероятно, тебя просветил твой дядя?
- Конечно, - хмыкнул Уолли. - И рассказал кое-что о тебе. Таким, как
ты и мисс Винтерс, не место в Рок-Сити. Мы...
- Замолчи, Уолли! - взревел Телицки.
- Вернемся к горящему кресту, сержант, - вмешался капитан Левис. - Вы
при этом присутствовали и позволили им уехать?
Билл наблюдал за Телицки. На раздумья у того оставались доли секунды.
Билл буквально видел, как вертятся колесики в его голове. Если он станет
отрицать свое присутствие, подростки могут сломаться при допросе и сказать
правду. Подростки - ненадежные союзники.
- Да, я там был, - ответил Телицки. - Действительно, я не остановил
их, так как не знал, что они затевают, пока не вспыхнул крест. Потом я
увидел, что мисс Винтерс не нуждается в помощи, - по лицу Телицки пробежала
грязная ухмылка. - С ней был мистер Джейсон, как и сказал Уолли, в час
ночи. Я не остановил их, потому что знал, куда они поедут. Я нашел их через
полчаса в доме Уолли и призвал к порядку.
- К порядку? - в голосе Крамера слышалась откровенная насмешка.
- Все это отражено в вашем ежедневном рапорте? - спросил капитан
Левис.
- Нет, сэр. Они же несовершеннолетние. Мы не всегда подаем такие
сведения, капитан. Ребята из хороших семей. Мы не хотим создавать сложности
для родителей. Обычно достаточно припугнуть мальчиков.
- Значит, вы припугнули их, - усмехнулся Билл, - и не прошло и
двадцати четырех часов, как они разнесли мой дом? Хорошенький испуг! И
вообще, не слишком ли мы оберегаем родителей таких вот деточек? Мы бережем
родителей, даже не печатаем подобные истории в газете, а потом всю
ответственность возлагают на нас.
- Это обычное дело, - заметил Телицки, - не только у нас, но и по
всему штату.
- Довольно болтовни! - сердито воскликнул Крамер. - Капитан, последние
шесть дней сержант Телицки преследует мисс Винтерс, распространяет о ней
слухи, собирает ложные улики. Должен признаться, я собираюсь подать на него
в суд.
- Что вы можете сказать в свое оправдание, сержант? - спросил капитан
Левис.
- Ему нечего сказать, - доктор Паттон оторвался от своих пациентов. -
У Рэскоба сломана ключица. Его надо отвезти в больницу на рентген. Этих
двух можно забрать в тюрьму, - он повернулся к Телицки. - Ему нечего
сказать, потому что он болен. Он сам не знает, что с ним происходит. Он
преследует Аннабелль, но не шесть дней, а пятнадцать лет. И знаете почему,
капитан? Потому что, когда он был лучшим спортсменом школы, поцеловал
Аннабелль на танцах. Она подумала, что это забавно. Рассказала подругам. Те
пришли к тому же мнению. Возможно, Аннабелль давно забыла об этом. Но разве
можно смеяться над Телицки? Они вам это припомнят. Его место не в полиции,
капитан. В психиатрической больнице.
Билл Джейсон вышел из редакции "Вестника" далеко за полночь. Он
написал передовицу завтрашнего номера и статью о вечерних событиях.
Доктор Паттон не зря говорил, что Телицки пора отправить в
психиатрическую больницу. В полицейском участке, куда его отвезли из
коттеджа Билла, Телицки вел себя как безумец. Ушаты грязи выливались на
Аннабелль и вообще на всех женщин Рок-Сити. Казалось невероятным, что
неистовство Телицки, его стремление отомстить вызвано смехом нескольких
школьниц.
- Современная психиатрия подтверждает, - объяснял доктор Паттон
потрясенному Хогану, - что толчком для возникновения навязчивой идеи может
послужить невинное и ничего не значащее для окружающих событие прошлого.
Полдюжины школьниц посмеялись над юным Телицки. И эта шутка, вместо того
чтобы забыться, осталась открытой, кровоточащей раной, определившей всю его
дальнейшую судьбу.
- Один поцелуй на танцах, - Хоган недоверчиво покачал головой.
- Для вас - да, - ответил доктор. - Для него это раскаленный прут,
вонзившийся в самое сердце.
Билл никогда не испытывал такой невероятной усталости. Свалившиеся на
него потрясения, физические и душевные, полностью опустошили его. Он едва
передвигал ставшие чугунными ноги.
В полицейском участке капитан Левис и лейтенант Хоган честно пытались
докопаться до истины, но оказались у разбитого корыта. Эксперт по
баллистике, выстрелив несколько раз из пистолета Аннабелль, найденного у
Уолли Телицки, пришел к выводу, что Бредли Коннорса убили из другого
пистолета. Молодой Телицки признал, что украл пистолет из стола Аннабелль.
- Мне хотелось иметь пистолет. Я знал, где она его держит, - большего
от него не добились.