Фред Адра. Лис Улисс и свирель времени

   После утренней трапезы брат Нимрод намекнул Его Святейшеству, что лично он уже не уверен в том, что Сверхобезьян не может быть юной самкой. Однако эта идея не нашла понимания у главы секты. Его Святейшество ужасно разгневался и так переволновался, что к нему пришлось вызвать врача.
   «Ладно, – подумал брат Нимрод. – Пойду другим путем».
   Барс засел в своем кабинете и углубился в просмотр личных дел сектантов, выискивая подходящие кандидатуры для осуществления плана. Он выбрал троих: шакала Иннокентия и двух шимпанзе – Еремию и Филиппа. Во-первых, потому что эти трое были друзьями, а следовательно, уже являли собой более или менее сплоченную группу. А во-вторых, все они были замечены в повышенном интересе и неафишируемой симпатии ко всякой ереси, в том числе и к самкитянству.
   Брат Нимрод вызвал троицу в свой кабинет, усадил их перед собой и некоторое время молча изучал, мысленно возвращаясь к их личным делам.
   Шимпанзе Еремия. Неистовый фанатик. Впадает в экстаз, только заслышав слова «Сверхобезьян» и «Космический Первозверь». Перерывы между молитвами коротает в молитвах.
   Шакал Иннокентий. Большой почитатель религиозных авторитетов и отцов секты. Многие их труды выучил наизусть и постоянно нервирует Его Святейшество тем, что поправляет его во время проповедей, когда глава секты ошибается в цитатах.
   Шимпанзе Филипп. Головная боль всего ордена, так как с рождения страдает перевертянкой. Этот хронический недуг заставляет больного говорить обратное тому, что он хочет сказать. Филипп – единственный зверь в замке, который может громко заявлять, что ненавидит Космического Первозверя и презирает Сверхобезьяна, и ему ничего за это не будет.
   – Мне известно о ваших симпатиях к идеям сестры Ларисы, – с максимальным дружелюбием сказал брат Нимрод.
   Посетители напряглись. Никому не хочется быть обвиненным в ереси.
   – Совершенно верно! – ответил Филипп.
   «Ничего подобного», – мысленно перевел брат Нимрод.
   – Вы ошибаетесь, – возразил Иннокентий. – Ибо сказано: «Не слухам верь, но сплетням».
   А Еремия закрыл глаза лапами и запричитал:
   – Убереги, Сверхобезьян, от навета, спаси от языков недобрых!
   Брат Нимрод улыбнулся – как ему казалось, миролюбиво. Посетители отшатнулись.
   – Не волнуйтесь, – сказал барс. – Я вызвал вас не для того, чтобы обвинить в ереси. Напротив… Я решил, что в данный момент вы единственные, кому я могу доверить страшную тайну. – Брат Нимрод выдержал театральную паузу и объявил: – Сестра Лариса была права!
   Сверхобезьянцы поежились. Филипп произнес:
   – Этого следовало ожидать, – что означало: «не может быть».
   – Ибо сказано: «Не искушай брата своего», – укоризненно добавил Иннокентий.
   – Грешникам не место среди праведников! – гневно изрек Еремия.
   «Не верят, – догадался барс. – Думают, я их провоцирую».
   – Это не ловушка. Сверхобезьян пришел, и я его видел. Он – юная самка!
   Посетители выпучили глаза.
   А брат Нимрод продолжал:
   – Как вы понимаете, этот факт многим не понравится. А значит, Сверхобезьян нуждается в нашей защите!
   – Ибо сказано: «Не поверят в Него». Или, согласно сестре Ларисе, «в Нее»… – прошептал Иннокентий.
   Брат Нимрод довольно кивнул:
   – Вот именно, любезный мой шакал.
   Иннокентий обиделся:
   – Я не шакал, а обезьяна псового происхождения! Ибо сказано: «Кто примет веру в Меня, тот обезьяна!»
   – Прошу прощения, любезная моя обезьяна псового происхождения. – Брат Нимрод был сама покладистость.
   – Ничего. Ибо сказано: «Не держи обиды на того, кто назовет тебя тем, кем ты когда-то был».
   – Спасибо. Как ты, однако, подкован в священных текстах. Только, Иннокентий, а свои-то мысли у тебя есть? – полюбопытствовал брат Нимрод.
   – Конечно! Ибо сказано: «Имей свои мысли!»
   – Убежим от ваших волков, – вмешался Филипп.
   – Ты прав, вернемся к нашим баранам, – кивнул брат Нимрод.
   – Где же Сверхобезьян?! – воскликнул Еремия. – Я жажду узреть его воочию!
   У брата Нимрода имелась догадка насчет того, где может находиться девочка-Сверхобезьян. Когда он ночью обдумывал этот вопрос, то попытался проникнуть в психологию врага – то есть Ищущего Лиса, который вчера остался с девочкой в пещере. Насколько брат Нимрод знал Улисса, существовала очень высокая вероятность, что лис потащил ее к себе – как он делает со всеми, о ком ему вдруг приспичит заботиться.
   – Не сомневаюсь, что Сверхобезьян томится в лапах врагов веры, – сказал брат Нимрод. – Но мы освободим его и защитим!
   Возглавляемая барсом группа тихонько спустилась в гараж и забралась в один из принадлежащих секте фургонов. Шакал Иннокентий уселся за руль и вывел машину наружу.
   Сверхобезьянцы заняли выжидательную позицию недалеко от дома Улисса.
   – Сверхобезьян должен быть здесь, – пояснил брат Нимрод. – Так что, братья, запасаемся терпением и не сводим с дома глаз.
   – Да поможет нам Космический Первозверь, – сказал Еремия.
   Ждать пришлось долго. Наблюдатели видели, как в доме собрались звери, как они потом разбрелись кто куда, включая и самого Улисса, после чего в доме стало совсем тихо и темно. Спутники барса начали проявлять первые признаки разочарования.
   – Мы должны остаться! – заявил Филипп.
   – Нет, мы остаемся, – возразил брат Нимрод. – Сверхобезьян там, я чувствую это! Подождем еще немного, если хозяин не вернется, то проникнем в дом.
   Но до этого дело не дошло. Внезапно дверь отворилась, и на улицу поспешно выскочил некто, не очень хорошо видимый в вечерней темноте. Но брат Нимрод подскочил на месте:
   – Это он!
   Все прильнули к стеклам фургона, пытаясь получше разглядеть Сверхобезьяна.
   – Не видно, – пожаловался Еремия. – Почему вы решили, что это он? Сверхобезьян не может быть незаметен! От него исходит божественный свет!
   – Маловерные! Это от взрослого Сверхобезьяна исходит божественный свет! – сымпровизировал брат Нимрод, опасаясь, что теряет бразды правления. – А наш Сверхобезьян еще ребенок. Дитя, что нуждается в нашей защите!
   И тут случилось нечто, что рассеяло все сомнения наблюдателей. Существо, вышедшее из дома Улисса, вдруг оказалось схвачено двумя, невесть откуда взявшимися, фигурами. Они казались совершенно черными, словно кляксы.
   Иннокентий пораженно процитировал:
   – «И будут преследовать Его звери страшные, звери черные. И схватят Его за лапы с помыслами недобрыми. И спасут Его те, что уверуют в Него, ибо наблюдают за Ним из фургона»…
   «Ничего себе», – подумал брат Нимрод, никак не ожидавший, что ему на выручку придут древние пророчества.
   Тем лучше!
   – Убедились, маловерные? Спасем же его! Вперед!
   Так Веронике во второй раз удалось сбежать от Карла и Магды. И теперь она ехала в фургоне вместе со спасителями, не сводящими с нее восторженных глаз. Даже шакал, ведущий машину, время от времени поглядывал назад, чтобы просветленно блеснуть глазами.
   – Мы погубим тебя, ненавистный, – с чувством произнес один из шимпанзе.
   Прежде чем Вероника успела испугаться, второй шимпанзе пояснил:
   – Он имеет в виду: мы защитим тебя, обожаемый!
   Брат Нимрод исподтишка наблюдал за своими новоиспеченными помощниками. Он был очень доволен. Сначала вдруг взяло да исполнилось пророчество, а затем все увидели, что спасенное существо – действительно обезьяна без шерсти, как и положено. И сейчас, глядя на Филиппа, Еремию и Иннокентия, барс с удовлетворением осознавал: они верят…
 
   Лис Улисс и Марио пребывали в замешательстве. Вероника бесследно исчезла, и этот факт наводил на очень тревожные мысли.
   – Может, она просто вышла подышать воздухом? – безнадежно предположил коала. – Ее пальто здесь…
   Улисс покачал головой.
   – Берта принесла ей куртку. Которую нигде не видно.
   – Улисс, думаешь, ее похитили?
   Лис пожал плечами.
   – Не знаю… Похитили, или она сама ушла…
   – Но почему?!
   Вместо ответа Улисс спросил:
   – Марио, ты рассказывал Ефрату про Веронику?
   – Конечно…
   – Выходит, о Веронике знала куча народу. Не только брат Нимрод, Крот и Георгий, но еще и Ефрат…
   – Улисс, ну я же понятия не имел, что Ефрат обманщик, – шпион виновато опустил глаза. – Я думал, мы все заодно…
   Резко зазвонил телефон. Улисс схватил трубку, разрываясь между хорошим предчувствием и нехорошим:
   – Алло?!
   – Здравствуйте, Улисс, – раздался в ответ голос известного мафиози, зайца Кроликонне.
   Лис не смог скрыть разочарования. Он отошел в сторонку, показав глазами Марио, что разговор предстоит конфиденциальный.
   – А… Это вы, дон Кроликонне. Добрый вечер.
   – Что-то вы мне не очень рады, – заметил собеседник.
   – Вам показалось. Конечно, я рад. Как можно не обрадоваться тому, кто готов спалить твой дом.
   – Какие ужасы вы про меня думаете, Улисс. Мне, право, обидно. Просто вы должны понимать, что когда некто одалживает вам деньги на то, чтобы получить еще большие деньги, то он ожидает определенных результатов. И если результаты отрицательные, наш некто может очень расстроиться. И тогда спалить ваш дом – это меньшее, на что он способен в расстроенных чувствах. Лично я не стал бы его за это винить. Особенно если он – это я. Улисс, я ссудил вас деньгами и что теперь за это получаю?
   – Вы получаете число, – ответил лис. – Очень важное число, которое откроет вам доступ в сокровищницу. За это вы прощаете мне все долги. И еще дайте обещание, что я смогу пользоваться книгами из тайника.
   – Число, значит… Ладно, Улисс. Я думал над вашим предложением и склонен его принять. Хотя и не без сомнений. Давайте ваше число.
   – Диктую по цифрам. Два, четыре, три, два, шесть, один, пять, один, восемь, четыре. До свидания, дон Кроликонне.
   – Спокойной ночи, Улисс.
   Улисс повесил трубку и только тут заметил, что на автоответчике оставлено сообщение. Он немедленно включил динамик и запустил воспроизведение: «Здравствуйте, Улисс. Это Карл, брат Магды. Я всего лишь хотел от имени сестры и от себя лично поблагодарить вас за ценную информацию, которую вы нам предоставили. Мы рассчитываем на вашу дальнейшую поддержку. Спасибо, всего хорошего».
   Улисс удивленно опустился на стул и обратился к Марио:
   – Ничего не понимаю… Какой Карл, какая Магда? Что за информация?
   Марио насторожился.
   – Улисс, когда ты уходил, телефон был на громкоговорителе?
   – Не помню. Возможно… Хочешь сказать, что Вероника могла услышать это сообщение, и оно ее почему-то настолько напугало, что она решила сбежать?
   – Да. Именно это я и хочу сказать, – кивнул шпион.
   Улисс задумался.
   – Меня это беспокоит… Возможно, за появлением Вероники в нашем мире стоит что-то еще. Марио, мы обязаны ее отыскать! И… – Улисс покосился на телефон. – Необходимо узнать, кто такие эти Карл и Магда.
   Марио согласился. После чего они несколько раз попытались дозвониться до Ефрата, но безрезультатно. Саблезубый старец не отвечал…
 
   Брат Нимрод и его помощники привезли Веронику в замок графа Бабуина. Девочка облачилась в рясу, накинула на лицо капюшон и, не вызывая никаких подозрений, добралась до кабинета брата Нимрода.
   – Мне надо поговорить со Сверхобезьяном наедине, – строго заявил барс Филиппу, Еремие и Иннокентию. – Поэтому ступайте. И помните, появление Сверхобезьяна – тайна! Не раскрывайте ее никому, даже тем, кто склонен к самкитянской ереси. Не забудьте также ни в коем случае не упомянуть им про исполнившиеся пророчества. И особенно не подчеркивайте, что Сверхобезьяна защищает сам брат Нимрод.
   С этими словами он отпустил их, будучи абсолютно уверенным, что новость о пришествии девочки-Сверхобезьяна вскоре станет известна куче народа. И это хорошо!
   Брат Нимрод закрыл за сподвижниками дверь и повернулся к Веронике.
   – Ну, что ж… Теперь поговорим откровенно, без свидетелей. Так откуда ты взялась?
   Девочка насторожилась.
   – Что значит откуда? Я Сверхобезьян! Тот, кого вы ждали!
   Брат Нимрод поморщился.
   – Перестань. Никакой ты не Сверхобезьян, уж мы-то с тобой это знаем.
   Вероника растерялась.
   – Но почему тогда… Я хочу сказать…
   – Пока просто ответь, откуда ты взялась! – велел брат Нимрод.
   – Ну… Вообще-то, я не здешняя. Я из другого мира.
   Барс уселся в кресло за свой стол и движением лапы пригласил Веронику присесть напротив.
   – Я это подозревал. И что, много в твоем мире существ, подобных тебе?
   – Шесть… Может, семь…
   – Шесть-семь Сверхобезьянов – цифра явно завышенная, – усмехнулся брат Нимрод, не дослушав. – Надо же, шесть-семь…
   – Миллиардов, – закончила Вероника.
   Брат Нимрод поперхнулся и зашелся кашлем. Шесть-семь миллиардов Сверхобезьянов! Миллиарды ложных богов! Даже древние язычники не позволяли себе таких пантеонов! О, Космический Первозверь, что же еще ты натворил в той Великой Катастрофе?!
   Брат Нимрод взял себя в лапы и спросил:
   – Что от тебя хотели те, черные?
   – Понятия не имею! А вы их знаете?
   – Нет.
   – Тогда почему вы испугались, когда та колдунья открыла морду?
   – Я вовсе не испугался, – возразил барс. – Просто мне не понравилась ее морда. Некрасивая. Скажи лучше, почему ты ушла от Лиса Улисса?
   Какое-то мгновение Вероника колебалась с ответом.
   – Я решила, что он обманщик. Что ему нельзя доверять.
   Брат Нимрод довольно улыбнулся.
   – Верное решение. Ты очень проницательная. Как тебя зовут?
   – Вероника.
   – Вероника… Вероника… – повторил сверхобезьянец, словно пробуя имя на вкус. – Это хорошо, мне нравится. Имечко что надо, подходит…
   – Для чего подходит? – не поняла девочка.
   Но вместо ответа брат Нимрод сказал:
   – Мне нужна твоя помощь.
   Вероника удивилась:
   – Да? А я думала, что это вы мне поможете…
   – А что тебе нужно?
   – Ну, я полагала, что вы подскажете, как мне вернуться домой, в свой мир.
   – А, это… Конечно, помогу.
   – Так вы знаете, как это сделать?! – воспряла духом девочка.
   – Догадываюсь. Скажи, как ты попала в наш мир? Хотя нет, давай я сам догадаюсь. Ты вошла куда-то… возможно, в некое здание… а вышла уже у нас. Верно?
   Вероника оживленно кивнула.
   – В таком случае, я знаю, как ты можешь вернуться, – сообщил брат Нимрод.
   – Ура-а-а! Можно прямо сейчас?
   – Нет. Я же сказал, мне нужна твоя помощь. Разве ты не хочешь помочь тому, кто может вернуть тебя домой?
   – Ну… Вообще-то… – замялась Вероника. – Я как бы хочу. В принципе. Ну, если только не долго. А то ведь мои родители волнуются.
   Брат Нимрод скрестил лапы на груди и сказал:
   – Давай договоримся. Сначала ты поможешь мне, а потом ты мне поможешь.
   – Э?
   – А уже после этого я помогу тебе вернуться.
   Вероника задумалась.
   – У меня есть выбор?
   – Конечно. Если тебя не устраивает мое предложение, то ты свободна. Можешь сама искать путь домой.
   – Тогда я согласна, – вздохнула Вероника. – Но вы не правы. Так нельзя…
   – Я делаю это в высших интересах, – возразил брат Нимрод. – О которых тебе знать ни к чему. От тебя требуется совсем другое.
   – Что же?
   – Мне нужно, чтобы ты изображала из себя Сверхобезьяна.
   – Но я понятия не имею, как это делать!
   Брат Нимрод загадочно улыбнулся.
   – Не беспокойся. Просто доверься мне…

Глава 5
Ночь Большого Раскола

   В дверь кабинета робко постучались. Брат Нимрод нахмурился, знаком велел Веронике молчать и, подойдя к двери, спросил:
   – Кто там?
   – Сподвижники! – прозвучало в ответ, и Вероника узнала голос шимпанзе Еремии.
   – Ибо сказано: «Вернитесь и узрите!» – добавил голос шакала Иннокентия.
   – Не впускайте нас! – закончил страдающий перевертянкой шимпанзе Филипп.
   Брат Нимрод открыл дверь.
   – Я же велел не мешать нам! – недовольно сказал он, загораживая проход непрошеным визитерам.
   – Мы не можем, – заявил Еремия. – Наши души тянутся к Сверхобезьяну! Мы должны видеть его, ощущать его присутствие!
   Иннокентий горячо поддержал друга:
   – Ибо сказано: «Вот Он!»
   Брата Нимрода такой поворот дел не устраивал, однако просто взять и прогнать ретивых сверхобезьянцев он не решился – все-таки союзники. Поэтому барс пошел на хитрость. Он отвлек сподвижников тем, что занял их делом: отправил в соседний кабинет исследовать содержимое ранца Вероники – ведь в нем хранятся бесценные записи самого Сверхобезьяна, имеющие колоссальное религиозное значение! Вероника отнеслась к этой идее равнодушно – в данный момент ее беспокоили совсем другие вопросы, – зато сподвижники прониклись небывалым воодушевлением.
   С величайшей бережностью они вытащили на стол все, что было в ранце. Учебники, в отличие от тетрадей, сверхобезьянцев не заинтересовали.
   Наиболее бурный восторг вызвал дневник Вероники. Сами сверхобезьянцы никогда не учились в обычной школе и понятия не имели о том, что такое школьный дневник. Поэтому они интерпретировали находку по-своему.
   – Личный дневник Сверхобезьяна, – благоговейно прошептал Еремия. – Его собственные записи. Смотрите, тут всякие науки и цифры!
   – Ибо сказано: «География четыре», – согласился Иннокентий. – Почему-то все цифры – от трех до пяти.
   – Это священные числа Сверхобезьяна! – осенило Еремию. – Три – означает трех сподвижников, то есть нас. Четыре – означает трех сподвижников и их единственно верный путь. А пять – трех сподвижников, единственно верный путь и…
   – И еще один единственно верный путь, – подсказал Иннокентий.
   – Точно!
   – Чепуха, – вставил Филипп.
   – Я рад, что ты согласен, – ответил ему Еремия и вновь углубился в изучение дневника. – Науки повторяются. От страницы к странице – одни и те же. Это безусловное указание на то, что только эти дисциплины являются истинными. Все остальные – ложные и подлежат искоренению.
   – Ибо сказано: «Подобно гнилым корням», – поддержал его Иннокентий.
   Неожиданно Еремия подпрыгнул в крайнем возбуждении.
   – Смотрите, тут написано: «Не забыть тетрадь по математике!»
   – И? – не понял Филипп, хотя внутренне уже был готов радоваться по любому поводу.
   – Это же она! – воскликнул Еремия. – Недостающая заповедь Космического Первозверя!
   Иннокентий ахнул.
   – Ибо сказано: «И последнее: Не (тут уже сами что-нибудь нужное впишите)».
   – Вот именно! Мы нашли ее! Последнюю заповедь! Она звучит: «Не забывай тетрадь по математике!» Космический Первозверь передал ее нам через Сверхобезьяна, как и было предсказано!
   – Это реализм, – прошептал Филипп.
   – И правда, фантастика! – энергично закивал Еремия.
   Их совещание было прервано стуком в дверь. В коридоре переминалась с лапы на лапу кучка сверхобезьянцев. Это были те, кому Еремия, Филипп и Иннокентий по большому секрету рассказали о приходе Сверхобезьяна, а также те, кому по еще большему секрету рассказали об этом те, кто услышал новость от Еремии, Филиппа и Иннокентия.
   Теперь они хотели убедиться в приходе высшего существа собственными глазами, и даже возможный гнев брата Нимрода не мог их остановить.
   – А есть ли у вас с собой тетради по математике? – строго вопросил Еремия.
   – Нету, – растерянно развели лапами новоприбывшие.
   Еремия, Филипп и Иннокентий многозначительно усмехнулись.
 
   Брат Нимрод вовсе не стал гневаться. Напротив, он был доволен, так как все шло по плану. Барс велел Филиппу и Иннокентию собрать всех интересующихся в малой молитвенной зале, где им и будет явлен долгожданный Сверхобезьян. Еремии же предстояло сыграть в грядущем действе важную роль, так как брат Нимрод задумал явить сверхобезьянцам чудо.
   – То есть мне надо будет притворяться? – нахмурился Еремия, когда барс ввел его в курс дела.
   – Можно и так сказать. А что? Неужели ты сомневаешься, что Вероника способна совершить подобное чудо?
   – Нет, конечно!
   – Ну, значит, нет и никакого обмана, – сказал брат Нимрод, и Еремия был вынужден согласиться.
   Чудо было необходимо, и брат Нимрод понимал это со всей очевидностью. А настоящее или подлинное – не так важно.
   Сама Вероника к этому времени уже сильно жалела, что связалась со сверхобезьянцами. Она чувствовала, что все больше и больше вязнет в чем-то, что определенно походило на болото. Ах, мама, папа, где же вы! Увидит ли она их когда-нибудь? Вероника автоматически засунула руку в карман джинсов, где у нее обычно лежал мобильник, и с ужасом осознала, что аппарат остался в пальто. А пальто – у Улисса. Впрочем, мобильник в этом мире был совершенно бесполезен, и это немного утешило девочку.
   Брат Нимрод проинструктировал Веронику по поводу предстоящей демонстрации ее сверхобезьянской сущности, и на душе девочки заскребли кошки. Хотя в этом мире, наверно, так не говорят… Здесь, наверно, на душе скребут какие-нибудь насекомые. Впрочем, кто бы там ни скреб, общей картины это не меняло – ей придется дурачить сектантов, чтобы брат Нимрод помог ей вернуться домой. Кошмар.
   Стараясь подавить в себе неприятные ощущения, девочка слушала указания брата Нимрода.
   – Поменьше разговаривай. Лучше вообще молчи. Но если все же придется что-нибудь сказать, то говори так, чтобы тебя нельзя было понять однозначно. Так, чтобы каждый услышал в твоих словах то, что ему хочется услышать.
   Вероника поежилась.
   – Не волнуйся, все пройдет хорошо, – попытался успокоить ее барс. – Ребята ужасно давно ждут Сверхобезьяна и уже так устали от этого занятия, что сами все сделают для того, чтобы поверить, будто ты и есть он. Почаще употребляй слова «свет», «тьма», «силы зла», «защитники добра»… В любом контексте. Вместо «чтобы» говори «дабы», а вместо «потому что» – «ибо».
   – Почему? – удивилась Вероника. – Это ведь то же самое.
   – То же самое, – не спорил брат Нимрод. – Но звучит весомее. Ибо так следует изъясняться высшему существу, дабы тьма ушла из наших душ и воцарился свет.
   – Дабы силы зла отступили перед защитниками добра? – уточнила Вероника.
   – Именно, – усмехнулся брат Нимрод.
   Слух о том, что Сверхобезьян явился и его можно узреть воочию, ураганом пронесся по замку графа Бабуина, ошарашивая всех, кто еще не заснул. В итоге в малую молитвенную залу набилось столько народу, что Филиппу с Иннокентием с трудом удавалось пробивать себе проход от дверей к алтарю.
   – Сойдитесь, сойдитесь плотнее! – кричал Филипп, помахивая перед мордами сектантов толстой тетрадью, на обложке которой значилось «Тетрадь по математике брата Филиппа».
   – Ибо сказано: «Дорогу, дорогу!» – восклицал Иннокентий, ударяя особо неповоротливых сверхобезьянцев тетрадью с надписью «Тетрадь по математике брата Иннокентия».
   В проеме двери появился брат Нимрод, а рядом с ним… Толпа ахнула и расступилась.
   Сектанты завороженно глядели на Веронику. Конечно, они знали, они всегда знали, что Сверхобезьян должен быть не таким, и явиться не так, но ведь вот же она – юная самка обезьяны без шерсти, и ничего против этого не скажешь. А они так долго ждали, они так устали ждать, а некоторые и вообще уже сомневались, что явление Сверхобезьяна произойдет на самом деле. Многим из них так хотелось поверить в Веронику, что до этой веры оставался всего шаг…
   Брат Нимрод и Вероника прошествовали к алтарю. Барс поднял лапу и обратился к собранию:
   – Братья и сестры! Перед вами Вероника. Она – Сверхобезьян. В глазах ваших читаю я смятение. В душах у вас хаос, но, как известно, именно из хаоса Космический Первозверь создал Вселенную…
   Его речь была прервана гневным возгласом:
   – Остановитесь, нечестивцы!
   От входа к алтарю, вне себя от возмущения, решительно шагал Его Святейшество.
   – Святотатство! Брат Нимрод, вы перешли все границы! Эта особа, – палец главы секты взметнулся в сторону Вероники, – не Сверхобезьян!
   – Отчего же такая уверенность? – спокойно поинтересовался барс.
   – Она самка! И не адепт веры!
   Брат Нимрод пожал плечами.
   – Сестра Лариса предвидела такую возможность.
   – Сестра Лариса – еретичка!
   – Как знать, как знать…
   Его Святейшество скрестил лапы на груди.
   – Ах, так? Тогда докажите, что эта девица – Сверхобезьян! Пускай она сотворит чудо!
   По толпе прокатился согласный гул, а брат Нимрод еле заметно усмехнулся.
   – Хорошо, Ваше Святейшество. Это справедливое требование. Сверхобезьян Вероника сотворит чудо исцеления. Брат Филипп, брат Иннокентий, приведите больного!
   Шимпанзе и шакал вылетели из залы и сразу же вернулись, ведя под лапы Еремию. Последний закатывал глаза, хромал, трясся и кашлял. Могло показаться, что он болен всеми болезнями одновременно.
   Сподвижники подтащили страдальца к алтарю, отпустили и отошли в сторону. Брат Нимрод сделал приглашающий жест Веронике, и девочка, с трудом уняв дрожь в коленках, приблизилась к Еремии, простерла к нему руки и лаконично воскликнула:
   – Излечись!
   Собрание затаило дыхание. Еремия пару раз кашлянул, потом смолк, выпрямил «хромую» лапу, изумленно поглядел на переставшие трястись передние лапы и тихо произнес:
   – Я здоров… – И еще раз, уже громко: – Я здоров!
   Сверхобезьянцы охнули. Кто-то воскликнул:
   – Чудо! Чудо! Больной теперь здоров!
   Его Святейшество рассерженно топнул лапой:
   – Никакое это не чудо! Он только притворялся больным!