Небо над вершинами холмов и верхушками деревьев посерело; издалека повеяло утром. Маленький собеседник перебрался поближе к высокому и заговорил немного иначе.
-- Предположи, друг,-- сказал он,-- ты предположи в простейшем и горчайшем смысле, что все это -- одно сплошное издевательство. Что от начала ваших великих войн некто следил за вами с чувством невыразимым --отчужденно, озабоченно, иронично и беспомощно. Кому-то, предположи,--известно, что все это, с начала до конца, пустая и глупая шутка.
Высокий отвечал:
-- Не может ему это быть известно. Не шутка это была. Порывом ветра разогнало облака, и сверкнула серебряная полоса у его ног. А другой голос проговорил, еще ближе.
-- Адам Уэйн, -- сказал он,-- есть люди, которые исповедуются только на смертном одре; люди, которые винят себя, лишь если не в силах помочь другим. Я из них. Здесь, на поле кровавой сечи, положившей всему этому конец, я прямо и просто объясняю то, что тебе не могло быть понятно. Ты меня узнаешь?
-- Я узнаю тебя, Оберон Квин,-- отозвался высокий, -- и я рад буду облегчить твою совесть от того, что ее тяготит.
-- Адам Уэйн,-- повторил тот,-- ты не будешь рад облегчить меня, услышав, что я скажу. Уэйн, это было издевкой с начала и до конца. Когда я выдумывал ваши города, я выдумывал их точно кентавров, водяных, рыб с ногами или пернатых свиней -- ну, или еще какую-нибудь нелепость. Когда я торжественно ободрял тебя, говоря о свободе и нерушимости вашего града, я просто издевался над первым встречным, и эта тупая, грубая шутка растянулась на двадцать лет. Вряд ли кто мне поверит, но на самом-то деле я человек робкий и милосердный. И когда ты кипел надеждой, когда был на вершине славы, я побоялся открыть тебе правду, нарушить твой великолепный покой. Бог его знает, зачем я открываю ее теперь, когда шутка моя закончилась трагедией и гибелью всех твоих подданных. Однако же открываю. Уэйн, я просто пошутил.
Настало молчанье, и ветер свежел, расчищая небо, и занимался бледный рассвет. Наконец Уэйн медленно выговорил:
-- Значит, для тебя это была пустая шутка?
-- Да,-- коротко отвечал Квин.
-- И значит, когда ты измыслил,-- задумчиво продолжал Уэйн,-- армию Бейзуотера и хоругвь Ноттинг-Хилла, ты даже отдаленно не предполагал, что люди пойдут за это умирать?
-- Да нет,-- отвечал Оберон, и его круглое, выбеленное рассветом лицо светилось простоватой искренностью,-- ничуть не предполагал.
Уэйн спустился к нему и протянул руку.
-- Не перестану благодарить тебя,-- сказал он звенящим голосом,-- за то добро, которое ты нехотя сотворил. Главное я уже сказал тебе, хотя и думал, что ты -- это не ты, а насмешливый голос того всевластья, которое древнее вихрей небесных. А теперь я скажу доподлинно и действительно. Нас с тобою, Оберон Квин, то и дело называли безумцами. Мы и есть безумцы -- потому что нас не двое, мы с тобою один человек. А безумны мы потому, что мы --полушария одного мозга, рассеченного надвое. Спросишь доказательства -за ним недалеко ходить. Не в том даже дело, что ты, насмешник, был в эти тусклые годы лишен счастия быть серьезным. И не в том, что мне, фанатику, был заказан юмор. Мы с тобой, различные во всем, как мужчина и женщина, мы притязали на одно и то же. Мы -- как отец и мать Хартии Предместий.
Квин поглядел на груду листьев и ветвей, на поле кровавой битвы в утренних лучах, и наконец сказал:
-- Ничем не отменить простое противоречие: что я над этим смеялся, а ты это обожал.
Восторженный лик Уэйна, едва ли не богоподобный, озарил ясный рассвет.
-- Это противоречие теряется, его снимает та сила, которая вне нас и о которой мы с тобой всю жизнь мало вспоминали. Вечный человек равен сам себе, и ему нет дела до нашего противоречия, потому что он не видит разницы между смехом и обожанием; тот человек, самый обыкновенный, перед которым гении, вроде нас с тобой, могут только пасть ниц. Когда настают темные и смутные времена, мы с тобой оба необходимы -- и оголтелый фанатик, и оголтелый насмешник. Мы Возместили великую порчу. Мы подарили нынешним городам ту поэзию повседневности, без которой жизнь теряет сама себя. Для нормальных людей нет между нами противоречия. Мы -- два полушария мозга простого пахаря. Насмешка и любовь неразличимы. Храмы, воздвигнутые в боголюбивые века, украшены богохульными изваяниями. Мать все время смеется над своим ребенком, влюбленный смеется над любимой, жена над мужем, друг -- над другом. Оберон Квин, мы слишком долго жили порознь: давай объединимся. У тебя есть алебарда, я найду меч -- пойдем же по миру. Пойдем, без нас ему жизни нет. Идем, уже рассветает.
И Оберон замер, осиянный трепетным светом дня. Потом отсалютовал алебардой, и они пошли бок о бок в неведомый мир, в незнаемые края.
Комментарии
Поначалу судьба русского Честертона складывалась удачно. Отдельные переводы его рассказов и эссе стали появляться уже в середине 10-х годов (в альманахе "Мир приключений", 1914 -- 1916 гг.), а в 1914 году вышел роман "Человек, который был Четвергом". В 20-е годы кооперативные и государственные издательства ("Огонек", "Всемирная литература", "Товарищество", "Начатки знаний" и др.) выпускают в свет новые и новые переводы. Появляются романы "Жив человек" (в двух разных переводах -- В. И. Сметанича и К. И. Чуковского), "Наполеон из пригорода" (пер. В. И. Сметанича), "Новый Дон-Кихот" (пер. Л. Л. Слонимской), "Перелетный кабак" (пер. Н. Чуковского), а также многочисленные сборники рассказов Среди них примечательны переводы Б С Болеславской, И. Р. Гербач, К. Жихаревой, Б. И Искова. В одном только 1924 году выходят пять книг Честертона, не считая многочисленных публикаций, рассыпанных по периодике. После 1929 года, отмеченного появлением книги "Чарльз Диккенс" (пер. А. П. Зельдович), в русской честертониане наступает почти сорокалетняя пауза, прерываемая случайными публикациями отдельных рассказов и стихотворений.
С конца 50-х годов Честертон снова возвращается к отечественному читателю. Однако из литературного обихода исчезли романы, почти все эссе и литературная критика. Зато многократно переиздаются рассказы, сформировавшие в читательской среде прочное мнение о Честертоне как об авторе популярных детективов.
Однако подлинное открытие Честертона происходит в середине и второй половине 80-х годов, когда в издательстве "Прогресс" выходит сборник эссе "Писатель в газете", в приложении к журналу "Иностранная литература" --роман "Человек, который был Четвергом" (1989), а в журнале "Вопросы философии" -трактат "Франциск Ассизский" (1989, No 1).
Мы наконец узнаем Честертона в его целостности -- рассказчика, поэта, романиста, эссеиста и теолога.
Настоящее издание впервые представляет отечественному читателю собрание художественных произведений Честертона. Поэтому комментарий ограничивается лишь самым необходимым: пояснением географических реалий, имен исторических деятелей и представителей культуры, истолкованием религиоведческой терминологии, раскрытием персонажей литературных произведений, источников цитат.
Последнее представляет особую трудность: даже в своих литературно-критических исследованиях Честертон приводит цитаты по памяти (в чем его упрекала и английская критика), не говоря уже о рассказах и романах. Следует учитывать еще один курьезный факт: Честертон временами пародирует некий подразумеваемый текст, а то и вовсе стилизует его, но при этом пародию либо стилизацию выдает за подлинную цитату. В определенном смысле его можно считать родоначальником литературных мистификаций XX века: именно он впервые стал придумывать выдающихся писателей, ученых, политиков, наделяя их полноправной жизнью реальных лиц. Наконец, порой Честертон рассуждает о культурных реалиях, актуальных для английского "рубежа веков" и ушедших вместе с эпохой, а порой намекает на них. В этих и других случаях комментатор указывал только на то, что необходимо для верного понимания мысли писателя.
НАПОЛЕОН НОТТИНГХИЛЛЬСКИЙ
1904
В каждом из своих романов Честертон защищает символы старой доброй Англии. Роман "Шар и крест" он строит как воображаемый храм во славу доброго и несколько ироничного Бога, взирающего из заоблачных высот на туманный Альбион; "Человек, который был Четвергом" отстаивает веселое жизнелюбие; с "Возвращением Дон Кихота" писатель связывает возрождение средневекового рыцарства и цехового ремесла; а "Перелетным кабаком" напоминает об уютной традиции английских "inns" -- подобия постоялых дворов с винным погребом и харчевней. Но в самом первом своем романе Честертон расчищает место, где позже он разместит цех, кабак, церковь и веселого йомена. Место это он называет Ноттинг-Хилл.
Наполеон -- император Франции; Ноттинг-Хилл -- район Лондона. Зачем понадобилось Честертону ссорить в романе гигантскую империю с тихим кварталом, сталкивать их армии да еще поручать оборону персонажу со столь неприлично громким прозвищем? Английский читатель 1904 года, беря в руки этот "батальный" роман, думал не об обороне Ноттинг-Хилла, а о растущей в колониальных войнах британской империи: ведь война с бурами на юге Африки, где отличился коварством и жестокостью упоминаемый в самом начале романа расист Сесил Родс, едва отгремела. И в национальных героях по-прежнему числился киплинговский колониальный солдат Томми Аткинс, преисполненный послушания и долга и готовый беззаветно служить короне. Но если порабощение малых народов будет продолжаться дальше, считал писатель, то Англия сама превратится в громадное рабовладельческое государство, о котором предупреждал еще X. Беллок в книге "Сервилистское государство". Чтобы защитить свободу, спасать нужно малый дом и защищать не империю и даже не столицу империи, а квартал. И на защиту его следует поставить не безликого и послушного Томми, а великого полководца из народных умельцев, под стать наполеоновским маршалам. Поэтому -- Наполеон, поэтому -- Ноттингхилльский.
Когда-то в детстве Честертон увлекался картами и на карте Лондона вычерчивал план обороны лондонских кварталов. В 1904 году эта оборона наполнилась глубоким смыслом: в Ноттинг-Хилле войско ремесленников защищало от будущих тоталитарных империй последний приют демократии.
Стр. 23. Беллок Джозеф Хилэр (1870--1953) английский поэт, писатель, историк, ближайший друг Честертона.
Стр. 26. Уэллс Герберт Джордж (1866--1946) -- английский писатель-фантаст; его технократические утопии и языческую веру в "Человека Технического" Честертон высмеивал в эссе "Герберт Уэллс и великаны" ("Еретики", 1905), а также в главе "Человек из пещеры" ("Вечный человек", 1925).
Эдвард Карпентер (1844--1929) -- английский писатель, проповедник и мыслитель, сторонник социал-реформистской программы У. Морриса; предвосхищая трагические последствия технического прогресса, ратовал за возврат к природе и крестьянскому труду.
Толстой и иже с ним... -- Льву Толстому (1828--1910) Честертон посвятил эссе "Толстой и культ опрощения" и некоторые другие.
Сесил Родс (1853--1902) -- британский путешественник, финансист и государственный деятель; возглавлял военные действия против буров, коренного населения Британской Южной Африки.
Стр. 27. Бенджамин Кидд (1858--1917) -- английский экономист и социолог, в своем труде "Социальная эволюция" (1894) рассматривал вопросы социальной прогностики.
Сидней Уэбб (1859--1947) -- английский экономист, социал-реформатор и историк, член лейбористской партии.
Стр. 30. Макс Бирбом (1872--1956) -- английский карикатурист, писатель, сатирик, литературный критик. Близкий друг Честертона и Б. Шоу.
Стр. 32. ...звали Оберон Квин.-- По мнению многих исследователей, прототипом этого героя послужил Макс Бирбом.
Стр. 34. ...бронзовый Данте.-- Речь идет о бронзовом бюсте итальянского поэта Данте Алигьери, отлитого с его посмертной маски и хранящегося в Национальном музее (Неаполь).
Стр. 36. Желтая бумага и красная тряпка... Символика Никарагуа. --Желтый и красный цвета -- на флагах таких латиноамериканских государств, как Гайана и Боливия; цветовая символика Никарагуа -- синее с белым.
Никарагуа покорили, как были покорены Афины... как изничтожили Иерусалим.-- Здесь писатель оказывается провидцем, предрекая высадку американского морского десанта в Никарагуа через четыре года после выхода романа в свет.
Стр. 37. Флаг и герб Никарагуа.-- На гербе Никарагуа изображен колпак свободы, надетый на шест, и символическая горная цепь, уходящая в море.
Стр. 40. ...различие между Стюартами и Ганноверцами.-- Речь идет о двух королевских династиях Великобритании: Стюарты правили с 1603 по 1714 г.; Ганноверы -- с 1714 по 1837 г.
Стр. 41. Сохо -- район в центре Лондона.
Стр. 42. Мейдстоун -- район в графстве Кент в шести километрах к юго-востоку от Лондона; старинная резиденция норманских архиепископов.
Кенсингтон-Гарденз -- большой парк в Лондоне, заложен в 1728-- 1731 гг., примыкает к Гайд-Парку.
Чешир -- графство на северо-западе Англии, граничит с Уэлльсом.
"Кто потерпит Гракхов, сетующих на мятеж?" -- Ювенал, "Сатиры", II, 24. Букв.: кто бы стал терпеть человека, нетерпимого к тем ошибкам других, которыми страдает он сам.
Стр. 43. ...завиральными идейками насчет городских парков.-- Речь идет о проектах Джонатана Каминс Кэрра, ландшафтного архитектора, впервые применившего красный кирпич для отделочных работ в Бедфорд-Парке, любимом лондонском уголке Честертона.
Стр. 47. ...к древнему Кенсингтонскому дворцу, королевской резиденции.-- Речь идет об одном из королевских дворцов в Лондоне, где и по сей день живут некоторые члены королевской семьи.
Стр. 50. Заратустра (Зороастр) (предположительно VII--VI вв. до н. э.) -- пророк древнего Ирана, основатель дуалистического учения. Герой книги Ф. Ницше "Так говорил Заратустра".
...я -- тот же принц-консорт, двойник супруга незабвенной королевы? --Имеется в виду принц Альберт (1819--1861), супруг королевы Виктории (1819--1901).
...убедил ли вас Герберт Спенсер...-- Английский философ-позитивист Герберт Спенсер (1820--1903) применил эволюционную теорию к биологии, психологии, социологии.
...десяток книг о природе человеческого сообщества.-- Речь идет о многотомной монографии Г. Спенсера "Синтез философии" (1896), включающей его основные труды.
Стр. 51. Клэпам -- железнодорожный вокзал в южной части Лондона.
Уимблдон -- предместье Лондона, где и во времена Честертона располагался крокетный и теннисный клуб.
Стр. 53. ... Уондз-уортское Улюлюканье.-- Уондзуорт -- самая большая в Англии тюрьма, предназначенная преимущественно для рецидивистов.
Челси -- район в западной части Лондона.
Баттерси -- район в Лондоне, где жил Честертон в 1901 --1909 гг.
...ни с Юстинианом, ниже с Альфредом.-- Флавий Юстиниан (483--565)--византийский император; Альфред Великий (871--899)--король Уэссекса, саксонского королевства на юго-западе Англии. Честертон пишет о нем в поэме "Белая лошадь", в книге "Краткая история Англии", в эссе "Альберт Великий" и в некоторых других эссе.
Фулем -- район на юго-западе Лондона.
Кенсингтон -- западный район Лондона между Холланд-Парком и Кенсингтон-Гарденз.
Стр. 59. От Шепердс-Буша до Марбл-Арч.-- То есть от западной окраины до центра города. Шепердс-Буш -- улица на западе Лондона; Марбл-Арч --триумфальная арка (1828 г.), некогда украшавшая вход в Букингемский дворец.
Стр. 62. ...не ведаешь, ни откуда явишися, ни зачем.-- Ср. слова Иисуса Христа "Я знаю, откуда пришел и куда иду". Иоанн, 8, 14.
Стр. 71. Леонид -- царь Спарты (491--480 до н. э.), защищавший ущелье Фермопилы от персидского царя Ксеркса.
Стр. 78. Может привирать, подобно Мандевилю.-- Мандевиль Бернард (1670--1733), английский мыслитель и сатирик, автор басни о пчелах, в которой утверждает, что эгоизм и жадность созидают экономический прогресс.
Стр. 85. При Франциске или Елизавете.-- То есть либо в первой, либо во второй половине XVI в. при французском короле Франциске I (1494--1547), правившем с 1515 г., или при английской королеве Елизавете I (1537--1603), правившей с 1558 г.
В Пикардии или в Нортумберленде.-- Пикардия -- округ на севере Франции; Нортумберленд -- графство на севере Англии.
Стр. 87. Росло ужасное древо.-- Речь идет о древе познания, с которым связаны многочисленные бедствия обитателей райского сада. Быт., 2, 17.
Стр. 89. ...макет нашего района... и план его обороны.-- В персонаже по имени Тернбулл нашли воплощение некоторые черты самого Честертона -- любовь к игрушечным солдатикам и картам.
Стр. 98. Солнце, луна, по образу и подобию. -- Быт., I, 16.
Стр. 103. Портобелло-роуд -- улица в Лондоне, пересекающая Ноттинг-Хилл с северо-запада на юго-восток.
...как говорит Уолт Уитмен, "пересмотреть заново философии и религии".-- Честертон неточно цитирует предисловие У. Уитмена к "Листьям травы" (1855).
Стр. 107. Кромвель Оливер (1599--1658) -- лорд-протектор Англии с 1653 по 1658 г.
Стр. 111. Затмились светила на тверди фонарной.-- Ироническая парафраза библейской цитаты: Быт., 1, 14--15; Дан., 12, 3 и Отк., 8, 12.
Стр. 112. ...выхожу специальным военным корреспондентом.-- Намек на К.-Ф.-Г. Мастермена, издателя газеты "Дейли Ньюс", друга и коллегу Честертона, военного корреспондента во время англо-бурской войны.
Стр. 113. ...любые два врача немедля отправили бы в лечебницу.-- В Англии времен Честертона достаточно было подписи двух врачей, чтобы человека признали сумасшедшим.
Стр. 115. ...меня зовут... Пинкер.-- Возможно, намек на Аллана Пинкертона (1819--1884), американского сыщика и героя детективных рассказов, положивших начало "массовому чтиву" XX столетия.
Стр. 117. Черная Свинья в ирландской мифологии.-- Точнее: вепрь; почитался у кельтов как священное животное.
Стр. 119. ...во время осады Парижа в 1870-м.-- Речь идет о кульминационном эпизоде франко-прусской войны, когда войска фельдмаршала Мольтке осадили Париж и взяли в плен Наполеона III.
Стр. 123. ...мудрил, как Мольтке.-- Имеется в виду прусский фельдмаршал Хельмут фон Мольтке (1800--1891), начальник генштаба прусской армии; его боевые операции отличались тщательной и продуманной тактикой.
Стр. 124. ...точно смотришь этакую пьесу старика Метерлинка.-- Пьесы бельгийца Мориса Метерлинка (1862--1949) пользовались неслыханной популярностью в Англии девятисотых годов. О Метерлинке Честертон писал в эссе "Споры о Диккенсе" (сб. "Вкус к жизни"), "Могильщик" (сб. "Безумие и ученость") и некоторых других.
Стр. 127. Боже, храни короля Оберона! -- Ироническая парафраза первой строки британского гимна ("Боже, храни короля!").
Ты победил, Галилеянин! -- Слова, приписываемые императору Юлиану (332--363), прозванному Отступником.
Стр. 134. ...частица души Афин была в тех, кто твердой рукой подносил к губам чашу цикуты. -- Речь идет о гибели Сократа (470-- 399 гг. до н. э.), описанной в платоновском диалоге "Федон": обвиненный афинскими властями в том, что он обирает и развращает молодежь, Сократ был приговорен к смертной казни; по легенде, он умер, выпив отвар цикуты.
Стр. 139. Если упадет дерево, то там оно и останется.-- См.: Еккл., II, 3.
Стр. 140. ...и корни дерева нисходят в ад, а ветви протягиваются к звездам.-- Имеется в виду мировое древо скандинавской мифологии ясень Иггдрасиль.
...темнейшая из богодухновенных книг.-- Речь, вероятно, идет об Откровении Иоанна Богослова, наиболее эзотерической из книг Нового завета.
-- Предположи, друг,-- сказал он,-- ты предположи в простейшем и горчайшем смысле, что все это -- одно сплошное издевательство. Что от начала ваших великих войн некто следил за вами с чувством невыразимым --отчужденно, озабоченно, иронично и беспомощно. Кому-то, предположи,--известно, что все это, с начала до конца, пустая и глупая шутка.
Высокий отвечал:
-- Не может ему это быть известно. Не шутка это была. Порывом ветра разогнало облака, и сверкнула серебряная полоса у его ног. А другой голос проговорил, еще ближе.
-- Адам Уэйн, -- сказал он,-- есть люди, которые исповедуются только на смертном одре; люди, которые винят себя, лишь если не в силах помочь другим. Я из них. Здесь, на поле кровавой сечи, положившей всему этому конец, я прямо и просто объясняю то, что тебе не могло быть понятно. Ты меня узнаешь?
-- Я узнаю тебя, Оберон Квин,-- отозвался высокий, -- и я рад буду облегчить твою совесть от того, что ее тяготит.
-- Адам Уэйн,-- повторил тот,-- ты не будешь рад облегчить меня, услышав, что я скажу. Уэйн, это было издевкой с начала и до конца. Когда я выдумывал ваши города, я выдумывал их точно кентавров, водяных, рыб с ногами или пернатых свиней -- ну, или еще какую-нибудь нелепость. Когда я торжественно ободрял тебя, говоря о свободе и нерушимости вашего града, я просто издевался над первым встречным, и эта тупая, грубая шутка растянулась на двадцать лет. Вряд ли кто мне поверит, но на самом-то деле я человек робкий и милосердный. И когда ты кипел надеждой, когда был на вершине славы, я побоялся открыть тебе правду, нарушить твой великолепный покой. Бог его знает, зачем я открываю ее теперь, когда шутка моя закончилась трагедией и гибелью всех твоих подданных. Однако же открываю. Уэйн, я просто пошутил.
Настало молчанье, и ветер свежел, расчищая небо, и занимался бледный рассвет. Наконец Уэйн медленно выговорил:
-- Значит, для тебя это была пустая шутка?
-- Да,-- коротко отвечал Квин.
-- И значит, когда ты измыслил,-- задумчиво продолжал Уэйн,-- армию Бейзуотера и хоругвь Ноттинг-Хилла, ты даже отдаленно не предполагал, что люди пойдут за это умирать?
-- Да нет,-- отвечал Оберон, и его круглое, выбеленное рассветом лицо светилось простоватой искренностью,-- ничуть не предполагал.
Уэйн спустился к нему и протянул руку.
-- Не перестану благодарить тебя,-- сказал он звенящим голосом,-- за то добро, которое ты нехотя сотворил. Главное я уже сказал тебе, хотя и думал, что ты -- это не ты, а насмешливый голос того всевластья, которое древнее вихрей небесных. А теперь я скажу доподлинно и действительно. Нас с тобою, Оберон Квин, то и дело называли безумцами. Мы и есть безумцы -- потому что нас не двое, мы с тобою один человек. А безумны мы потому, что мы --полушария одного мозга, рассеченного надвое. Спросишь доказательства -за ним недалеко ходить. Не в том даже дело, что ты, насмешник, был в эти тусклые годы лишен счастия быть серьезным. И не в том, что мне, фанатику, был заказан юмор. Мы с тобой, различные во всем, как мужчина и женщина, мы притязали на одно и то же. Мы -- как отец и мать Хартии Предместий.
Квин поглядел на груду листьев и ветвей, на поле кровавой битвы в утренних лучах, и наконец сказал:
-- Ничем не отменить простое противоречие: что я над этим смеялся, а ты это обожал.
Восторженный лик Уэйна, едва ли не богоподобный, озарил ясный рассвет.
-- Это противоречие теряется, его снимает та сила, которая вне нас и о которой мы с тобой всю жизнь мало вспоминали. Вечный человек равен сам себе, и ему нет дела до нашего противоречия, потому что он не видит разницы между смехом и обожанием; тот человек, самый обыкновенный, перед которым гении, вроде нас с тобой, могут только пасть ниц. Когда настают темные и смутные времена, мы с тобой оба необходимы -- и оголтелый фанатик, и оголтелый насмешник. Мы Возместили великую порчу. Мы подарили нынешним городам ту поэзию повседневности, без которой жизнь теряет сама себя. Для нормальных людей нет между нами противоречия. Мы -- два полушария мозга простого пахаря. Насмешка и любовь неразличимы. Храмы, воздвигнутые в боголюбивые века, украшены богохульными изваяниями. Мать все время смеется над своим ребенком, влюбленный смеется над любимой, жена над мужем, друг -- над другом. Оберон Квин, мы слишком долго жили порознь: давай объединимся. У тебя есть алебарда, я найду меч -- пойдем же по миру. Пойдем, без нас ему жизни нет. Идем, уже рассветает.
И Оберон замер, осиянный трепетным светом дня. Потом отсалютовал алебардой, и они пошли бок о бок в неведомый мир, в незнаемые края.
Комментарии
Поначалу судьба русского Честертона складывалась удачно. Отдельные переводы его рассказов и эссе стали появляться уже в середине 10-х годов (в альманахе "Мир приключений", 1914 -- 1916 гг.), а в 1914 году вышел роман "Человек, который был Четвергом". В 20-е годы кооперативные и государственные издательства ("Огонек", "Всемирная литература", "Товарищество", "Начатки знаний" и др.) выпускают в свет новые и новые переводы. Появляются романы "Жив человек" (в двух разных переводах -- В. И. Сметанича и К. И. Чуковского), "Наполеон из пригорода" (пер. В. И. Сметанича), "Новый Дон-Кихот" (пер. Л. Л. Слонимской), "Перелетный кабак" (пер. Н. Чуковского), а также многочисленные сборники рассказов Среди них примечательны переводы Б С Болеславской, И. Р. Гербач, К. Жихаревой, Б. И Искова. В одном только 1924 году выходят пять книг Честертона, не считая многочисленных публикаций, рассыпанных по периодике. После 1929 года, отмеченного появлением книги "Чарльз Диккенс" (пер. А. П. Зельдович), в русской честертониане наступает почти сорокалетняя пауза, прерываемая случайными публикациями отдельных рассказов и стихотворений.
С конца 50-х годов Честертон снова возвращается к отечественному читателю. Однако из литературного обихода исчезли романы, почти все эссе и литературная критика. Зато многократно переиздаются рассказы, сформировавшие в читательской среде прочное мнение о Честертоне как об авторе популярных детективов.
Однако подлинное открытие Честертона происходит в середине и второй половине 80-х годов, когда в издательстве "Прогресс" выходит сборник эссе "Писатель в газете", в приложении к журналу "Иностранная литература" --роман "Человек, который был Четвергом" (1989), а в журнале "Вопросы философии" -трактат "Франциск Ассизский" (1989, No 1).
Мы наконец узнаем Честертона в его целостности -- рассказчика, поэта, романиста, эссеиста и теолога.
Настоящее издание впервые представляет отечественному читателю собрание художественных произведений Честертона. Поэтому комментарий ограничивается лишь самым необходимым: пояснением географических реалий, имен исторических деятелей и представителей культуры, истолкованием религиоведческой терминологии, раскрытием персонажей литературных произведений, источников цитат.
Последнее представляет особую трудность: даже в своих литературно-критических исследованиях Честертон приводит цитаты по памяти (в чем его упрекала и английская критика), не говоря уже о рассказах и романах. Следует учитывать еще один курьезный факт: Честертон временами пародирует некий подразумеваемый текст, а то и вовсе стилизует его, но при этом пародию либо стилизацию выдает за подлинную цитату. В определенном смысле его можно считать родоначальником литературных мистификаций XX века: именно он впервые стал придумывать выдающихся писателей, ученых, политиков, наделяя их полноправной жизнью реальных лиц. Наконец, порой Честертон рассуждает о культурных реалиях, актуальных для английского "рубежа веков" и ушедших вместе с эпохой, а порой намекает на них. В этих и других случаях комментатор указывал только на то, что необходимо для верного понимания мысли писателя.
НАПОЛЕОН НОТТИНГХИЛЛЬСКИЙ
1904
В каждом из своих романов Честертон защищает символы старой доброй Англии. Роман "Шар и крест" он строит как воображаемый храм во славу доброго и несколько ироничного Бога, взирающего из заоблачных высот на туманный Альбион; "Человек, который был Четвергом" отстаивает веселое жизнелюбие; с "Возвращением Дон Кихота" писатель связывает возрождение средневекового рыцарства и цехового ремесла; а "Перелетным кабаком" напоминает об уютной традиции английских "inns" -- подобия постоялых дворов с винным погребом и харчевней. Но в самом первом своем романе Честертон расчищает место, где позже он разместит цех, кабак, церковь и веселого йомена. Место это он называет Ноттинг-Хилл.
Наполеон -- император Франции; Ноттинг-Хилл -- район Лондона. Зачем понадобилось Честертону ссорить в романе гигантскую империю с тихим кварталом, сталкивать их армии да еще поручать оборону персонажу со столь неприлично громким прозвищем? Английский читатель 1904 года, беря в руки этот "батальный" роман, думал не об обороне Ноттинг-Хилла, а о растущей в колониальных войнах британской империи: ведь война с бурами на юге Африки, где отличился коварством и жестокостью упоминаемый в самом начале романа расист Сесил Родс, едва отгремела. И в национальных героях по-прежнему числился киплинговский колониальный солдат Томми Аткинс, преисполненный послушания и долга и готовый беззаветно служить короне. Но если порабощение малых народов будет продолжаться дальше, считал писатель, то Англия сама превратится в громадное рабовладельческое государство, о котором предупреждал еще X. Беллок в книге "Сервилистское государство". Чтобы защитить свободу, спасать нужно малый дом и защищать не империю и даже не столицу империи, а квартал. И на защиту его следует поставить не безликого и послушного Томми, а великого полководца из народных умельцев, под стать наполеоновским маршалам. Поэтому -- Наполеон, поэтому -- Ноттингхилльский.
Когда-то в детстве Честертон увлекался картами и на карте Лондона вычерчивал план обороны лондонских кварталов. В 1904 году эта оборона наполнилась глубоким смыслом: в Ноттинг-Хилле войско ремесленников защищало от будущих тоталитарных империй последний приют демократии.
Стр. 23. Беллок Джозеф Хилэр (1870--1953) английский поэт, писатель, историк, ближайший друг Честертона.
Стр. 26. Уэллс Герберт Джордж (1866--1946) -- английский писатель-фантаст; его технократические утопии и языческую веру в "Человека Технического" Честертон высмеивал в эссе "Герберт Уэллс и великаны" ("Еретики", 1905), а также в главе "Человек из пещеры" ("Вечный человек", 1925).
Эдвард Карпентер (1844--1929) -- английский писатель, проповедник и мыслитель, сторонник социал-реформистской программы У. Морриса; предвосхищая трагические последствия технического прогресса, ратовал за возврат к природе и крестьянскому труду.
Толстой и иже с ним... -- Льву Толстому (1828--1910) Честертон посвятил эссе "Толстой и культ опрощения" и некоторые другие.
Сесил Родс (1853--1902) -- британский путешественник, финансист и государственный деятель; возглавлял военные действия против буров, коренного населения Британской Южной Африки.
Стр. 27. Бенджамин Кидд (1858--1917) -- английский экономист и социолог, в своем труде "Социальная эволюция" (1894) рассматривал вопросы социальной прогностики.
Сидней Уэбб (1859--1947) -- английский экономист, социал-реформатор и историк, член лейбористской партии.
Стр. 30. Макс Бирбом (1872--1956) -- английский карикатурист, писатель, сатирик, литературный критик. Близкий друг Честертона и Б. Шоу.
Стр. 32. ...звали Оберон Квин.-- По мнению многих исследователей, прототипом этого героя послужил Макс Бирбом.
Стр. 34. ...бронзовый Данте.-- Речь идет о бронзовом бюсте итальянского поэта Данте Алигьери, отлитого с его посмертной маски и хранящегося в Национальном музее (Неаполь).
Стр. 36. Желтая бумага и красная тряпка... Символика Никарагуа. --Желтый и красный цвета -- на флагах таких латиноамериканских государств, как Гайана и Боливия; цветовая символика Никарагуа -- синее с белым.
Никарагуа покорили, как были покорены Афины... как изничтожили Иерусалим.-- Здесь писатель оказывается провидцем, предрекая высадку американского морского десанта в Никарагуа через четыре года после выхода романа в свет.
Стр. 37. Флаг и герб Никарагуа.-- На гербе Никарагуа изображен колпак свободы, надетый на шест, и символическая горная цепь, уходящая в море.
Стр. 40. ...различие между Стюартами и Ганноверцами.-- Речь идет о двух королевских династиях Великобритании: Стюарты правили с 1603 по 1714 г.; Ганноверы -- с 1714 по 1837 г.
Стр. 41. Сохо -- район в центре Лондона.
Стр. 42. Мейдстоун -- район в графстве Кент в шести километрах к юго-востоку от Лондона; старинная резиденция норманских архиепископов.
Кенсингтон-Гарденз -- большой парк в Лондоне, заложен в 1728-- 1731 гг., примыкает к Гайд-Парку.
Чешир -- графство на северо-западе Англии, граничит с Уэлльсом.
"Кто потерпит Гракхов, сетующих на мятеж?" -- Ювенал, "Сатиры", II, 24. Букв.: кто бы стал терпеть человека, нетерпимого к тем ошибкам других, которыми страдает он сам.
Стр. 43. ...завиральными идейками насчет городских парков.-- Речь идет о проектах Джонатана Каминс Кэрра, ландшафтного архитектора, впервые применившего красный кирпич для отделочных работ в Бедфорд-Парке, любимом лондонском уголке Честертона.
Стр. 47. ...к древнему Кенсингтонскому дворцу, королевской резиденции.-- Речь идет об одном из королевских дворцов в Лондоне, где и по сей день живут некоторые члены королевской семьи.
Стр. 50. Заратустра (Зороастр) (предположительно VII--VI вв. до н. э.) -- пророк древнего Ирана, основатель дуалистического учения. Герой книги Ф. Ницше "Так говорил Заратустра".
...я -- тот же принц-консорт, двойник супруга незабвенной королевы? --Имеется в виду принц Альберт (1819--1861), супруг королевы Виктории (1819--1901).
...убедил ли вас Герберт Спенсер...-- Английский философ-позитивист Герберт Спенсер (1820--1903) применил эволюционную теорию к биологии, психологии, социологии.
...десяток книг о природе человеческого сообщества.-- Речь идет о многотомной монографии Г. Спенсера "Синтез философии" (1896), включающей его основные труды.
Стр. 51. Клэпам -- железнодорожный вокзал в южной части Лондона.
Уимблдон -- предместье Лондона, где и во времена Честертона располагался крокетный и теннисный клуб.
Стр. 53. ... Уондз-уортское Улюлюканье.-- Уондзуорт -- самая большая в Англии тюрьма, предназначенная преимущественно для рецидивистов.
Челси -- район в западной части Лондона.
Баттерси -- район в Лондоне, где жил Честертон в 1901 --1909 гг.
...ни с Юстинианом, ниже с Альфредом.-- Флавий Юстиниан (483--565)--византийский император; Альфред Великий (871--899)--король Уэссекса, саксонского королевства на юго-западе Англии. Честертон пишет о нем в поэме "Белая лошадь", в книге "Краткая история Англии", в эссе "Альберт Великий" и в некоторых других эссе.
Фулем -- район на юго-западе Лондона.
Кенсингтон -- западный район Лондона между Холланд-Парком и Кенсингтон-Гарденз.
Стр. 59. От Шепердс-Буша до Марбл-Арч.-- То есть от западной окраины до центра города. Шепердс-Буш -- улица на западе Лондона; Марбл-Арч --триумфальная арка (1828 г.), некогда украшавшая вход в Букингемский дворец.
Стр. 62. ...не ведаешь, ни откуда явишися, ни зачем.-- Ср. слова Иисуса Христа "Я знаю, откуда пришел и куда иду". Иоанн, 8, 14.
Стр. 71. Леонид -- царь Спарты (491--480 до н. э.), защищавший ущелье Фермопилы от персидского царя Ксеркса.
Стр. 78. Может привирать, подобно Мандевилю.-- Мандевиль Бернард (1670--1733), английский мыслитель и сатирик, автор басни о пчелах, в которой утверждает, что эгоизм и жадность созидают экономический прогресс.
Стр. 85. При Франциске или Елизавете.-- То есть либо в первой, либо во второй половине XVI в. при французском короле Франциске I (1494--1547), правившем с 1515 г., или при английской королеве Елизавете I (1537--1603), правившей с 1558 г.
В Пикардии или в Нортумберленде.-- Пикардия -- округ на севере Франции; Нортумберленд -- графство на севере Англии.
Стр. 87. Росло ужасное древо.-- Речь идет о древе познания, с которым связаны многочисленные бедствия обитателей райского сада. Быт., 2, 17.
Стр. 89. ...макет нашего района... и план его обороны.-- В персонаже по имени Тернбулл нашли воплощение некоторые черты самого Честертона -- любовь к игрушечным солдатикам и картам.
Стр. 98. Солнце, луна, по образу и подобию. -- Быт., I, 16.
Стр. 103. Портобелло-роуд -- улица в Лондоне, пересекающая Ноттинг-Хилл с северо-запада на юго-восток.
...как говорит Уолт Уитмен, "пересмотреть заново философии и религии".-- Честертон неточно цитирует предисловие У. Уитмена к "Листьям травы" (1855).
Стр. 107. Кромвель Оливер (1599--1658) -- лорд-протектор Англии с 1653 по 1658 г.
Стр. 111. Затмились светила на тверди фонарной.-- Ироническая парафраза библейской цитаты: Быт., 1, 14--15; Дан., 12, 3 и Отк., 8, 12.
Стр. 112. ...выхожу специальным военным корреспондентом.-- Намек на К.-Ф.-Г. Мастермена, издателя газеты "Дейли Ньюс", друга и коллегу Честертона, военного корреспондента во время англо-бурской войны.
Стр. 113. ...любые два врача немедля отправили бы в лечебницу.-- В Англии времен Честертона достаточно было подписи двух врачей, чтобы человека признали сумасшедшим.
Стр. 115. ...меня зовут... Пинкер.-- Возможно, намек на Аллана Пинкертона (1819--1884), американского сыщика и героя детективных рассказов, положивших начало "массовому чтиву" XX столетия.
Стр. 117. Черная Свинья в ирландской мифологии.-- Точнее: вепрь; почитался у кельтов как священное животное.
Стр. 119. ...во время осады Парижа в 1870-м.-- Речь идет о кульминационном эпизоде франко-прусской войны, когда войска фельдмаршала Мольтке осадили Париж и взяли в плен Наполеона III.
Стр. 123. ...мудрил, как Мольтке.-- Имеется в виду прусский фельдмаршал Хельмут фон Мольтке (1800--1891), начальник генштаба прусской армии; его боевые операции отличались тщательной и продуманной тактикой.
Стр. 124. ...точно смотришь этакую пьесу старика Метерлинка.-- Пьесы бельгийца Мориса Метерлинка (1862--1949) пользовались неслыханной популярностью в Англии девятисотых годов. О Метерлинке Честертон писал в эссе "Споры о Диккенсе" (сб. "Вкус к жизни"), "Могильщик" (сб. "Безумие и ученость") и некоторых других.
Стр. 127. Боже, храни короля Оберона! -- Ироническая парафраза первой строки британского гимна ("Боже, храни короля!").
Ты победил, Галилеянин! -- Слова, приписываемые императору Юлиану (332--363), прозванному Отступником.
Стр. 134. ...частица души Афин была в тех, кто твердой рукой подносил к губам чашу цикуты. -- Речь идет о гибели Сократа (470-- 399 гг. до н. э.), описанной в платоновском диалоге "Федон": обвиненный афинскими властями в том, что он обирает и развращает молодежь, Сократ был приговорен к смертной казни; по легенде, он умер, выпив отвар цикуты.
Стр. 139. Если упадет дерево, то там оно и останется.-- См.: Еккл., II, 3.
Стр. 140. ...и корни дерева нисходят в ад, а ветви протягиваются к звездам.-- Имеется в виду мировое древо скандинавской мифологии ясень Иггдрасиль.
...темнейшая из богодухновенных книг.-- Речь, вероятно, идет об Откровении Иоанна Богослова, наиболее эзотерической из книг Нового завета.