Гир Майкл. Путь воинов

   — Совсем напротив, — возразил Честер, — сегодня ты чувствуешь присутствие Бога. Пять месяцев назад твоя жизнь была стерильной, Скор. Ты парил над Gi-сетью и решал запутанные проблемы. Ты распоряжался и манипулировал жизнью миллионов изнутри сознательно созданной пустоты. Сегодня же ты задаешься вопросами о том, что правильно, а что нет, что хорошо, а что плохо, о боли и наслаждении. Твоя душа пожинает плоды твоего учения, и тем самым это же делает Бог.
   — Зачем Богу учиться? — спросил Навтов. — Во вселенной не должно быть ничего более великого, чем Бог!
   — Совершенно верно, — согласился Честер, — в то же время, Паук сотворил вселенную, и она должна иметь цель. Быть пророком — значит видеть вселенную в качестве проявления Паука. Каждая душа — это частица Божества. Когда закончится твоя физическая жизнь, захочешь ли ты вернуть обратно эту божественную искру, которую мы зовем душой, Божеству блеклой и бессмысленной? Не лучше ли вернуть ее сияющей откровением?
   — Если я правильно понимаю, то мы являемся органами чувств Бога? — спросил Навтов. — Ты этому учишь?
   — Верно, мы зрение, слух, обоняние, осязание, боль и удовольствие Божества. Что ты испытываешь в жизни? Каков твой вклад? Системы? Матричная алгебра экономики? Рациональность? Ты — это бесплотное, стерильное знание. Задавать вопросы — значит чувствовать. Где твое откровение?
   — Эти откровения помогут нам победить сирианских мятежников? — спросил Навтов.
   Честер покачал головой как всегда спокойно и все с той же блаженной улыбкой.
   — Нет.
   — Тогда на что они нам? — спросил Робинсон.
   — Ты не понял самого главного, директор. Не имеет значения, кто победит в приближающейся битве. Достаточно того, что твоя вселенная не погибнет в гражданской войне, как это произошло бы без романанов. Я здесь для ВАШЕЙ пользы — а не для пользы Директората. Подумай о том, что я сказал. Если я тебе больше не нужен, отошли меня. Пророк всегда найдет жаждущих знаний. Люди никогда не перестанут учиться.
   — Ты постоянный источник раздражения, — раздался безжизненный голос Навтова. — Я бы хотел знать, чего ты действительно стоишь.
   Честер продолжал вести себя все так же мягко.
   — Учитель — постоянный источник раздражения; а человек стоит своего Бога.
   — А что же бластер, о котором мы хотели знать? — напомнил Скор. — Ты не скажешь нам, каким будет его воздействие на наш флот?
   — Это будет решающим фактором, — запросто сказал Честер. — Бластер притягивает к себе несколько точек выбора, которые сыграют значительную роль в будущем. Речь идет о свободе воли. Окончательная победа Директората сомнительна, хотя все зависит от точек выбора. Нген Ван Чжоу, Дэймен Ри, Сюзан Андохар, Пятница Желтая Нога, Рита Сарса и другие стоят на стволе дерева; перед ними ветви. Мне неведомо, какие ответвления они изберут.
   — Ба! — вставил Навтов.
   — Я знаю точно, что ни одна сторона не отдает себе отчет в последствиях своих действий. Каждая видит несбыточное будущее. Твои ученые предположения, стратегии Дэймена Ри, самоуверенность Нген Ван Чжоу и обоюдные надежды — все это жестокая ошибка. Запомните урок, полученный сегодня. Изучайте действие страсти, ибо через несколько часов флоты встретятся и в Директорате наступит эпоха страсти. Пускай каждый из вас постарается понять, что же есть эмоция и как страсть может менять ценность жизни в глазах человека. Страсть — это ключ к знанию. Это путь Паука.
   Честер почтительно поклонился, закрыв глаза и оставаясь безучастным к вопросам, которыми забрасывали его Робинсон с Навтовым. Через несколько минут возросшего оживления они отключились. Честер посмотрел на пустующую стену, кивнул с легкой улыбкой и продолжил изучать Сартра.

 

 
   Дэймен Ри развернулся и выбросил вперед ногу.
   Железный Глаз поймал ее и, крякнув от напряжения, выгнулся и упал, припечатав Ри к мату и захватив шею полковника. Ри брыкнулся, свернулся и сумел засунуть между ними согнутое колено. Взрывной атакой снизу он скинул Джона Железный Глаз, сгруппировался и перекатился, нанося коварные удары кулаками Железному Глазу в живот.
   Они разошлись, тяжело дыша и обливаясь потом, с красными лицами и горящими глазами. Железный Глаз прыгнул, вытянул ногу и врезался в Ри, впечатав человека меньших, чем он, габаритов в стену просто за счет инерции. Ри крутанулся, освобождаясь от его хватки и сокрушая грудь и живот военного вождя мощными ударами, а затем сделал подсечку и повалил романана на маты, нацелившись пальцами на горло Железного Глаза.
   — Ты… мертв! — выдохнул Ри, глотая слюну и еле дыша.
   По широкому лицу Железного Глаза медленно расплылась улыбка.
   — Сначала вы с Ритой могли убить меня без труда.
   Ри скатился с более крупного, чем он, человека и прижался спиной к прохладному мату.
   — Уффф! — простонал он. — Возраст уже… не тот. Да, ты действительно сделал успехи. Еще немного, и ты превзойдешь меня.
   Железный Глаз сел, обхватив широко расставленные колени и опустив голову.
   — Этот защитный костюм. Если бы не он, ты мог бы пару раз прикончить меня. Я уже чувствую синяки.
   — Не только ты, — Ри сел, отдуваясь и расстегивая облегающий защитный костюм. — Знаешь, с тех пор как ты появился на борту, я опять набираю форму. Другого достойного спарринг-партнера не найти. Приходится довольствоваться роботом.
   Железный Глаз расслышал грусть одиночества в голосе полковника и кивнул. Тренировки по рукопашному бою стали для них обоих чем-то вроде ритуала в свободные часы.
   — Как продвигается чтение? — спросил Ри.
   — Медленно, — буркнул Железный Глаз. — Мне пришло в голову, что это похоже на обучение старого пса новым трюкам. Видно, я слишком много времени провел, гоняясь за лошадьми и трофеями сантос, вместо того, чтобы слушать стариков. Вероятно, мой мозг не создан для учености. Но… но я обещал Лите.
   Ри поморщился и встал, протягивая руку романану и помогая ему подняться.
   — Старые псы и новые трюки, — он помолчал, задумавшись и вытирая потную шею. — И похоже, что Нген тоже собирается преподать нам урок.
   Железный Глаз снял защитный костюм.
   — Тебя беспокоят эти бластеры?
   Ри повел плечом.
   — Конечно беспокоят. Любой уважающий себя командир испытывает тревогу по поводу того, чего он не понимает. Когда речь идет о военных действиях, я не люблю сюрпризов.
   — А Братство?
   — Братство, — фыркнул Ри, перебросив костюм через плечо. — Со временем многое начинает принимать неестественные размеры. Превращаться в легенду и все такое. Но вкратце история следующая. Шестьсот лет назад Братство — подобно вашим предкам — оказалось бельмом на глазу Советов. Как и всех остальных диссидентов, их депортировали. Советы отправили их на границу, посчитав, что там они смогут потратить свою энергию на борьбу с тавромедведями и враждебным климатом. Этим-то они занимались, но параллельно они организовали самый передовой в космосе подпольный университет.
   — Как и подобает всем порядочным империям, Советы стали богатыми, разжирели и обленились, их армия перестала совершенствоваться, и они стали медленно загнивать в своей роскоши. На границе Братство разожгло революцию конфедератов. И на протяжении следующих трехсот лет Братство было в авангарде развития человечества. Они считали, что для того чтобы управлять, нужны не вооружения, а мозги. А уж этого у них хватало! Думающие корабли, представляешь, со своим собственным мозгом. Медицина достигла высот, которые нам и не снились. Они открыли новые области космоса, контролировали пиратство, самых лучших и умных обучали…
   — И тем не менее, где они теперь? — подумал вслух Железный Глаз.
   — Да, — Ри зашел под душ, подставляя свое тело под потоки воды. — Похоже, что они недооценили способность людей затаивать обиду. Как бы то ни было, когда обстановка накалилась под давлением Сириуса и Арпеджио, они просто ушли, чтобы не подвергать своих людей опасности и не провоцировать войну.
   — И ты не знаешь, куда они отправились? — нахмурился Железный Глаз.
   — Нет, известно только, что они покинули заселенный космос на-заре Директората. Они забрали все до последней голографии, погрузили все на свой флот и исчезли. Куда, никто не знает. Многие годы это оставалось большой загадкой. Затем — как всегда бывает — интерес со временем притупился, а Директорат скрыл эти сведения от всех, кроме немногих избранных.
   — Но Нген что-то обнаружил, — напомнил Железный Глаз. Он напрягся под воздействием силовых полей, высушивавших его кожу. Он облокотился руками на перегородку. — Ты встревожен, Дэймен. Это в свою очередь тревожит меня. Во что я ввязываю своих людей? Не знаю, как это делается здесь, но на Мире, в походе, я бы сказался больным, убежал домой и стал бы ждать лучших времен.
   Ри хлопнул ладонью по сушилке.
   — Ага, жаль, что мы не можем этого сделать, — он обвел рукой вокруг. — Этот корабль уже на пределе. Конечно, мы все подлатали — но это все-таки заплаты, черт возьми. Нам нужен капитальный ремонт, после того что нам устроила «Победа». Нам нужно время, чтобы подготовить твоих людей и возместить потери личного состава. Мы ослаблены.
   Железный Глаз почесал подбородок.
   — Но у нас нет особого выбора, так ведь? Путь Паука ждет нас. Тот, кто не ступит на него, не обретет славы.
   Ри натянул форму через голову, застегнув ремень на поясе.
   — У воинов никогда не бывает особого выбора, правда? Я думаю, что мы… Черт! Я не знаю, в какую заваруху мы попадем, Джон. Жаль, что с нами нет пророка.
   Железный Глаз оделся в свою новую форму Патруля — такую легкую по сравнению с кожей — и потрогал изображение Паука на ткани. Он перекинул косы через плечо и вытянул руки, расправляя тонкую ткань.
   — Не надо переоценивать пророков. Если бы он с тобой был, то свел бы тебя с ума своими вопросами и уклончивыми ответами. Пророки не дают человеку спокойно спать. Нам, простым смертным, не стоит соваться в будущее. Там один ужас. Не стоит узнавать о своей судьбе — о трагедиях, которые тебя ждут.
   Ри задумчиво нахмурился.
   — Может быть ты и прав, но, Джон, помни, что там все может полететь к черту. На войне случается столько всего непредвиденного — вроде шального попадания в нас Майи в битве над Миром. Да чего я, ты же стреляная птица, все знаешь сам. Эта операция со слишком многими неизвестными. Необученные войска, неизвестные возможности сириан, неуверенное руководство, политические интриги. Да и Патруль может в последний момент выступить против нас. Ты, должно быть, думаешь о том, что будет, если Паук нас всех в конце концов надует.
   Железный Глаз похлопал его по плечу.
   — Не волнуйся, дружище. Я уже имел дело с Пауком и видел неопределенное будущее.
   — Это верно, но Сириус — это незнакомый мир. Совсем не то, что поход за лошадьми… как ты, я надеюсь, понимаешь.
   Железный Глаз подмигнул.
   — Паук будет хранить нас. Мне нужно будет продолжить заниматься чтением.
   — А что, если Паук отвернется? — не отступал Ри.
   — Тогда я буду действовать по-другому, — Железный Глаз замолчал. — Полковник, за это не беспокойся. Любой военный вождь должен уметь действовать по обстановке. Если мы явимся туда, а Сириус смешает все наши планы, то будем просто следовать интуиции. Но больше всего мне не хотелось бы проиграть. И никому из романанов тоже. Это придает нам силу.
   Ри погладил подбородок, когда военный вождь зашагал по белому коридору.
   — Надеюсь, что сил нам хватит.

 

 
   Ганс хлопал глазами, изо всех сил стараясь не уснуть.
   — Знаешь, у нас осталось не так уж много времени, — проворчал он. Они с Сюзан не вылезали из чрева компьютерной системы «Пули» уже почти два дня.
   Как раз когда они сидели и думали, как же им удастся найти время, чтобы всерьез заняться компьютерами корабля, вошла Рита и вдруг — хотя и без особой радости — дала Сюзан передышку. Она разрешила ей тогда взять два выходных и расслабиться.
   Если бы кто-нибудь обратил внимание, то заметил бы, что в то же время капрал Ганс Йегер попросил — и получил — два дня самостоятельной работы «для дальнейшего изучения передовых методов обслуживания компьютеров».
   Прошло сорок три часа — в углу выросла груда пакетов из-под еды и стоял контейнер для личных отходов, — а они еще практически не сдвинулись с места.
   — Попробуй код капитана, — наконец предложил Ганс, склонившись над экраном переносного монитора. — Когда-то, раньше, кораблями командовали капитаны, а не полковники.
   Монитор Сюзан тут же выдал ряд символов.
   — Что это?
   Ганс едва мог пошевелиться в узком лазу. Они проникли в запретную зону корабля; но если не произойдет крупной неисправности в системе, никому не придет в голову снимать аварийную панель и пробираться по кабелепроводу, через силовые и вакуумные кабели туда, где они прятались.
   — Господи! — выдохнул Ганс. — Вот оно! Теперь нам остается только вычислить, как получить полномочия пользователя. Интересно…
   — Думаешь, они их требуют для Братства? — спросила Сюзан. — Если эта информация такая древняя, как ты говоришь, то, может быть, она не была защищена? — она ввела команду.
   — Невозможно. Они… — в ту же секунду монитор начал выдавать информацию.
   — О, неужели? — самодовольно спросила она, боясь оторвать глаза от экрана, чтобы торжествующе улыбнуться.
   — Этот материал даже не является секретным! — Ганс был потрясен до глубины души.
   — Давай посмотрим. Технология, — догадалась Сюзан, входя в другой раздел системы. Высветились цифры и текст. — Ты что-нибудь понимаешь?
   Ганс подполз поближе, чувствуя ее запах и ощущая голой рукой ее тело. С усилием оторвав внимание от девушки, он начал разглядывать подразделы.
   — Давай начнем с вооружений, — решил он. — В конце концов, мы здесь из-за этого проклятого бластера.
   Он вошел в файл, и на экране появились различные схемы и диаграммы.
   — Совсем не такие, как у нас, — вслух размышлял он. — Боже мой, ничего удивительного, только посмотри! Для каждого из вот этих больших нужна огромная пластина гиперпроводника.
   — Что это?
   — Ну, для нас это дорогостоящий, сложный для производства сплав. Сверхпроводник пропускает электроны без сопротивления, так? Ну а гиперпроводник — это следующий шаг, он отражает электроны и направляет их в определенном направлении и с определенной мощностью.
   — Ну возьмем хотя бы бластер. Силовой кабель, идущий к бластеру, дает энергию, правильно? Гиперпроводник окружает конец кабеля и стержень из тяжелых элементов, который служит зарядом. Когда силовой кабель запитывается, генерированное в гиперпроводнике поле разрушает силы, сохранявшие стабильность атома в стержне. Происходит мгновенная реакция с определенным зарядом энергии. Гиперпроводник возбуждается от этой реакции и при помощи равнозначного заряда выталкивает атомы прочь, то есть в ствол бластера. Гравитационные поля сдерживают выброс и позволяют сфокусировать его. Именно для этого нужны кольца вокруг орудийных стволов.
   — То есть, имея большее количество гиперпроводника, они получают больше энергии?
   — В принципе да, но в то же время я чего-то не понимаю. Посмотри на эту конструкцию. Она здесь названа усилителем Фуджики. Интересно, что он делает?
   — А почему у нас нет гиперпроводника в большем количестве?
   — По очень простой причине, — пробормотал Ганс и пожал плечами, пристально разглядывая усилитель Фуджики и пытаясь определить его назначение. — Этот материал очень трудно производить. В то же время без него атомные поля становятся трудно управляемыми и требуют оборудования гигантских размеров и невероятного количества энергии. Любое манипулирование возможно только при условии, что удастся разделить и изменить спектр спин лептонов. Это привело к тому, что Директорат пустил весь гиперпроводник на гравитационные панели станций, энергетические блоки реакторов антивещества, субкосмические трансдукторы и прочие прелести современной цивилизации. Вероятно, им пришлось потрясти Патруль, чтобы добыть гиперпроводник для гражданских целей.
   Сюзан покачала головой.
   — Я все-таки не понимаю, почему они не постарались произвести большее количество.
   — Чтобы добыть необходимые метаморфные кристаллы, нужно разрабатывать погасшие звезды. Мне кажется, ты уже можешь представить себе технические проблемы, связанные с этим! — он кусал палец, ломая голову над диаграммой.
   — Но я узнала, что эти тяжелые кристаллы могут также выбрасываться умирающими звездами, — заметила она. — Суперновые не всегда ведут себя нормально. С такими сгустками гравитации и энергии происходят всякие странные вещи. Какие-то части отлетают. Всегда что-то случается.
   — Ага, и все подобное тщательно отлавливается по всему обжитому космосу. Так происходит последние шестьсот лет, — отозвался Ганс. — Зачем, по-твоему, им понадобился Директорат? Чтобы обеспечить для всех заинтересованных сторон максимально эффективное использование таких вещей, как торон и гиперпроводник.
   — Конечно уж, — проворчала она. — А ведь им следовало заняться зондированием и поиском. Что еще они урезали до минимума, кроме вооружений? Знаешь, я везде читаю, что космос — это неограниченная сырьевая база, но Директорат тем не менее создал дефицит, — она задумчиво посмотрела на него. — Остается только удивляться.
   Ганс опустил глаза.
   — Нет, — его голос был хриплым. — Я знаю, как им это удалось. Ты тоже все узнаешь, когда попадешь на Сириус. Директорат контролирует общество. Отклоняющиеся от нормы отправляются на «реориентацию» методом психообработки. Остальных начиная с детства приучают делать все, что им говорят, ради общего блага. Мысли о чем-то ином, о других мирах смущают умы. Золотое правило Директората заключается в том, что удовлетворение личных амбиций и достижения даются только ценой чьих-то страданий. Разве ты стала бы лишать меня счастья из-за дополнительного количества гиперпроводника?
   — Не люди, а овцы! — она поморщилась от отвращения и изумления.
   — Они так не думают. Они считают себя «цивилизованными» мужчинами и женщинами. М-м, просвещенными. Живущими без риска и опасности. Главное — никого не ставить в неудобное положение, тогда никогда не будешь виноват. Конечно, везде и во всем есть отклонения. Диапазон человеческого поведения богат всевозможными атавизмами. Таких сразу отправляют на психообработку. Тех, кто не поддается воздействию, убивают или держат в заточении в качестве подопытных животных. За триста лет эта наука сделала успехи. Как, ты думаешь, они создали твою обучающую машину?
   — Боже, — прошептала Сюзан, — наши романаны поубивают их на земле. Мы повергнем всю культуру в шок. Им буквально придется поверить, что мы огнедышащие демоны прямо из ада.
   Ганс кивнул, производя мысленные операции.
   — Бьюсь об заклад, что Директорату требуется как раз такой эффект. Вы явитесь воплощенным назиданием сирианам и всем, кто вздумает бунтовать. «Взгляните! Вот люди-звери! Хотите быть похожими на них? Тогда не мутите воду. Следуйте указаниям. Доверьтесь директорам. Иначе, ВЫ, в конце концов, превратитесь в нечто подобное».
   — А что случилось с вами, доблестными солдатами Патруля? — спросила Сюзан. — Я что-то не замечаю особого обилия овец на корабле. Когда я наблюдала за вашим сражением с «Братством» и «Победой», то мне было страшно. И не только мне.
   Ганс криво усмехнулся ей.
   — Во-первых, мы ненормальные. Немногих, обладающих достаточными умственными способностями, чтобы пройти через жесткое обучение в университете, или тех, кто имеет военную жилку и управляем, направляют в Патруль. Скору с друзьями нужно нечто вроде полиции, на всякий случай. Патруль позволяет в определенных пределах проявить индивидуальность.
   — Этому кораблю амбиции не занимать, — отметила она, выжидающе посмотрев ему в глаза.
   — Мы прошли через Атлантиду. Мы сражались с вашими романанами, и многие погибли в борьбе против Директората, — его голос стал тише, а глаза смотрели куда-то вдаль. — Мы… учились у вас тому, каким следует быть и как подобает себя вести.
   Ганс проглотил слюну.
   — Когда только началось умиротворение, мне довелось видеть со своего места у бластера человека, которому только что оторвало ногу, — он покачал головой, делая вдох. — Боже, как ему, должно было, быть больно! Тот малый не мог отличить бластера от скалы, но продолжал ползти туда, где уронил ружье. Мне оставалось только смотреть. Ты что, не понимаешь? Он был мертв, Сюзан! Мертв. Вопрос времени. Он должен был… должен был остановиться и мирно свести счеты с жизнью. Так нет, он продолжал подтягиваться на пальцах. Он добрался до ружья и перекатился, я видел его глаза, и в них было торжество! Он улыбался, стреляя в меня! Он издавал победный клич! Думал, что убил меня, забрал с собой, — Ганс покачал головой, как будто до сих пор был не в силах поверить.
   — Так что было дальше? — спросила Сюзан, сжав его плечо.
   Ганс отгонял от себя воспоминание.
   — Уиллер снес ему голову. Со мной ничего не было. Пуля попала в защитный костюм. Самое главное, что мы стали вас уважать. Нам захотелось подражать вам, стать такими же благородными и гордыми! Теперь мы уже никогда не будем прежними.
   Сюзан кивнула.
   — Нам нужно подумать о том, чтобы выбраться отсюда. Я записала все коды и смогу воспроизвести это на своем собственном компьютере. Вот, проверь. Проследи, чтобы я ничего не напутала.
   Ганс просмотрел копию, чтобы быть уверенным. Он с тревогой отметил, что Сюзан переписала все существующие файлы по Братству. Многие были с секретными кодами, но записалось все. Места осталось лишь на то, чтобы запустить программу.
   — Получилось. У тебя есть все, что было в банках данных корабля. Клянусь, что полковник даже не подозревает о существовании всего этого. Подожди-ка, а это что? — Ганс остановил программу. — Что… — он вбирал в себя информацию с нарастающим возбуждением, — Братство не умерло. — Ганс поднял глаза. — Они где-то там. В запредельном космосе, чем-то занимаются. Уже несколько веков! Неудивительно, что Директорат хотел похоронить всю информацию. Вот это да!
   — Мы могли бы найти их, — выдохнула Сюзан.
   — Что нас там ждет? — у Ганса возникло зловещее предчувствие. — Возможно, их могущество достигло такой степени, что они стали подобны богам. Может, они обратят человечество в рабов.
   — А разве Директорат уже этого не сделал? — фыркнула она.
   — Господи! — его глаза пробегали информацию, выдававшуюся компьютером. — «Пуля» была одним из кораблей, сопровождавших их с границы. Тон совсем не враждебный! Посмотри! Капитан «Пули» пожелал им удачи и скорости. Патруль и Братство были союзниками. Боже мой, а нам их представляли смертельными врагами человечества!
   — Пусть так, но менее чем через час тебе нужно быть на месте, а мне нужно возвращаться к моим урокам, — энтузиазм Сюзан рассеялся. — Ради всего святого, как я устала!
   Ганс принялся отключать портативные блоки со свойственной ему сноровкой. В то же время его сознание было подавлено тяжестью того, что обнаружилось в банках данных «Пули».
   — Спорю, что за триста лет эту информацию никто не запрашивал, — изумленно бормотал он. — Если об этом узнают, Директорат встанет на уши. Если Скор испугался влияния романанов, то можно представить, что будет, когда в один прекрасный день Братство явится на одном из своих суперкораблей!
   Сюзан упаковала использованные продуктовые пакеты в мешок и аккуратно взяла контейнер. Она мельком взглянула на Ганса, вспомнив его смущение, когда впервые пришлось им пользоваться. Ну что ж, Ганс больше не питал иллюзий по поводу женского пола. Она была так же крепко привязана к биологической реальности, как и он.
   — Все в порядке, — прошептал Ганс, остановившись перед аварийной панелью. — Будем надеяться, что в коридоре никого не будет. Не уверен, что удастся все объяснить, — он вытер потные ладони об штаны.
   — Подожди, — быстро прошептала Сюзан. — Если нас все же поймают, то могут проверить мой блок. Они получат все материалы о Братстве еще тепленькими.
   — Дай-ка, — Ганс взял устройство и оглядел его. Он кивнул, улыбнулся и склонился над своим чемоданчиком. Достав пару инструментов, он снял заднюю крышку блока и нахмурился. Улыбка вернулась, когда он быстро соединил вместе две тонкие пластины и снова закрыл крышку.
   Запитав блок, он надел головное устройство. Из своего собственного блока он перевел информацию к Сюзан. Его улыбка была торжествующей, когда он протянул ей головное устройство.
   — Придумай в качестве кода слово, которое никто никогда не сможет угадать. Только не говори мне. Я не хочу знать.
   Она кивнула и с любопытством посмотрела на него.
   — Что теперь?
   — Выключай его. Ты имеешь полный текст истории Директората и две логические игры, которые доступны для всех. Тебе нужно только ввести твое слово-код, и появится остальное. Если ты когда-нибудь полностью очистишь банки данных, у тебя будет объем памяти в два раза больше.
   — А я не смогу стереть это случайно?
   — Только если сначала воспользуешься кодом.
   Она кивнула, отключила свет и выползла наружу, где ее ждало самое худшее.
   — Стоять! — раздался резкий окрик. Сюзан спрыгнула и повернулась к двигавшемуся к ней с бластером наперевес майору Нилу Иверсону.