Страница:
В 1942 году ГКО и НКО продолжали совершенствовать и усиливать организацию ПВО страны, подчинив 22 января командующему ПВО страны все корпуса, дивизии и полки истребительной авиации, активно занятые защитой ключевых объектов по всей стране.54 Вдобавок к централизации и улучшению управления ПВО страны эта мера также стимулировала лучшее взаимодействие между различными оборонительными системами ПВО. Вскоре после этого НКО придал корпусам, дивизиям и отдельным полкам истребительной авиации, входящим в ПВО страны, 56 батальонов аэродромного обслуживания. В результате к 1 апреля 1942 года зенитные войска ПВО страны состояли из двух корпусов ПВО, двух дивизий ПВО и двух бригад ПВО, а также одного корпусного района ПВО, 15 дивизионных районов и 14 бригадных районов. В то же самое время воздушные силы ПВО страны состояли из трех корпусов истребительной авиации, 13 дивизий истребительной авиации и девяти отдельных полков истребительной авиации ПВО.55 Наконец, 5 апреля 1942 года ГКО увеличил численность соединений ПВО страны, преобразовав Московский корпусной район ПВО в Московский фронт ПВО, Ленинградский и Бакинский корпусные районы – в армии ПВО, а несколько других дивизионных районов ПВО – в полные корпусные районы ПВО.56
В 1942 года ГКО также начал заменять солдат-мужчин военнослужащими-женщинами – с целью создания резерва, необходимого для укомплектования боевых соединений на фронте. Например, 25 марта 1942 года постановление ГКО обязывало НКО мобилизовать к 10 апреля 1942 года 100 000 военнослужащих-женщин, «девушек-комсомолок», для службы в рядах ПВО страны.57 В это число входило и 45 000 женщин, направленных служить в зенитно-артиллерийские войска в качестве наблюдателей за воздухом, радисток, телефонисток, дальномерщиц и прибористок, 3000 направленных в зенитно-пулеметные войска в качестве наблюдательниц, пулеметчиц и связисток, 7000 направленных в зенитно-прожекторные части связистками и прожектористками, 5000 направленных в части аэростатов воздушного заграждения в качестве связисток и обслуги аэростатов и 40 000 направленных служить во ВНОС наблюдателями и телефонистками.
Хотя эта проведенная в 1941 году и в начале 1942 года всеобъемлющая реорганизация управления и организационной структуры ПВО страны централизовала ресурсы и улучшила противовоздушную оборону в действующих фронтах и в тылу, рост и быстрое количественное увеличение войск ПВО усложнили управление ими. Особенно это коснулось защиты жизненноважных промышленных и административных объектов. В результате 31 мая 1942 года НКО расформировал Управление ПВО страны, передав все его управления и отделы Громадину, командующему ПВО страны, обеспечив его двумя заместителями, первый из которых отвечал за подготовку личного состава и центры этой подготовки, а второй – за вооружение и материально-техническое обеспечение.58
Всего через два дня, 2 июня 1942 года, НКО поставил все войска ПВО и ВНОС в действующих фронтах и армиях под начало командующего артиллерией Красной Армии Воронова и его артиллерийского управления (ГАУ). С этого момента в ГАУ входил собственный отдел ПВО, который в ноябре 1942 года был преобразован в полнокровное управление.59 Воронов учредил в войсках ПВО новый штаб – Центральный штаб истребительной авиации, а также Центральный пост ВНОС, главную инспекцию и подчиненное ГАУ управление боевой подготовки. По сути дела эта июньская реформа создала в рядах Красной Армии два отдельных и четко отличающихся друг от друга рода войск противовоздушной обороны – ПВО войск[69] и ПВО страны. И наконец НКО также обязал Громадина обеспечить командным составом все части войск ПВО.60 Еще позже, в октябре 1942 года, НКО предписал ПВО страны и состоящим при НКВД местным службам ПВО (МПВО) более тесно взаимодействовать при осуществлении противовоздушной обороны.61
Когда Красная Армия зимой 1942–1943 годов активизировала свои наступательные действия и фронт постоянно продвигался на запад, стало очевидным, что организация противовоздушной обороны страны требует новых изменений. В результате
10 июня 1943 года ГКО разделил войска ПВО страны на Западный и Восточный фронты ПВО, первый – под командованием пребывающего в Москве Громадина, а второй – под руководством находящегося в Куйбышеве генерала Г. С. Зашихина.62 Одновременно Дальневосточную, Забайкальскую и Среднеазиатскую зоны ПВО вернули под управление соответствующих фронтов и военных округов, а Ленинградская армия ПВО и ПВО Ладожского района остались под оперативным управлением Ленинградского фронта.63
Вскоре после этого ГКО упразднил управление командующего ПВО страны и передал все его функции центральному штабу ПВО страны в Москве. Хотя оба фронта ВО и все войсковые соединения и части ПВО остались в прямом подчинении командующего артиллерией Красной Армии, центральный штаб ПВО страны теперь отвечал за координацию действий обоих фронтов ВО, которые разделялись по меридиональной линии от Архангельска на Белом море через Кострому и Краснодар до Сочи на Черном море.
Несущий на себе основную тяжесть войны Западный фронт ПВО к июню 1943 года включал в себя Особую московскую армию ПВО, 11 корпусных и дивизионных ПВО и 14 соединений истребительной авиации ПВО. В нем имелось 1012 пилотов-истребителей, 3106 зенитных орудий среднего калибра и 1066 орудий малого калибра, 2280 зенитных пулеметов, 1573 зенитных прожектора и 1834 аэростатных заграждения.64 Менее значимый Восточный фронт ПВО, который обеспечивал защиту жизненно важных объектов на Урале, Средней и Нижней Волге, на Кавказе и в Закавказье, состоял из Закавказской зоны ПВО, семи корпусных и бригадных районов ПВО и восьми соединений истребительной авиации; он имел 447 пилотов-истребителей, 2459 зенитных орудий среднего калибра и 800 орудий малого калибра, 1142 зенитных прожектора, 1814 зенитных пулеметов и 491 аэростат заграждения.65
Для улучшения управления войсками ПВО во время стратегических операций – таких, как оборона Курска – Центральный штаб ПВО страны часто учреждал специальные группировки сил ПВО. Например, в Курске он учредил оперативную группу войск ПВО под руководством полковника В. С. Гаврилова, начальника штаба Воронежского корпусного района ПВО. Эта группа централизовала управление войсками ПВО, защищавшими Курск и примыкающие к нему железнодорожные ветки, координировала действия сил ПВО страны и войсковых ПВО в данном районе, поддерживала тесную связь со штабами ПВО, защищавшими Центральный и Воронежский фронты. Оперативная группа Гаврилова имела под своим началом 761 зенитное орудие, свыше 200 истребителей, 558 зенитных пулеметов и 125 зенитных прожекторов.66
В сочетании с огромным количеством нового вооружения и техники, полученным войсками ПВО в 1943 году эти улучшения управления значительно увеличили возможности ПВО в деле обнаружения и уничтожения неприятельских воздушных целей. Однако упразднение единого командующего всеми войсками ПВО было ошибкой, так как это увеличило груз работы, взваленный на плечи командующего артиллерией Красной Армии, и затруднило ему координацию действий огромной структуры воздушной обороны. Это отсутствие единого командующего также вызвало необходимость в дальнейших изменениях структуры ПВО в 1944 и 1945 годах.
За первые 30 месяцев войны НКО также были произведены существенные структурные улучшения входящей в ПВО страны системы ВНОС, в частности, сформированы новые дивизии ВНОС и отдельные радио-роты. Оперативные улучшения заключались в увеличении числа радиолокационных станций ВНОС. К середине 1943 года эти станции стали главными средствами раннего предупреждения, и ПВО все в большей степени использовала свои посты визуального наблюдения для формирования густой сети наблюдения на подходах к жизненно важным объектам возможной бомбежки.67
Кроме использования учебных центров военно-воздушных сил и артиллерии, НКО в 1941 году создал на базе факультета ПВО в Военной академии имени Фрунзе Высшее военное училище ПВО Красной Армии. Кроме того, многие офицеры ПВО были обучены фронтовыми и армейскими командными органами и штабами ПВО и на своих местах службы в ПВО.
Мобилизация, укомплектование войск и офицерский состав
Военное обучение и подготовка
Связь
В 1942 года ГКО также начал заменять солдат-мужчин военнослужащими-женщинами – с целью создания резерва, необходимого для укомплектования боевых соединений на фронте. Например, 25 марта 1942 года постановление ГКО обязывало НКО мобилизовать к 10 апреля 1942 года 100 000 военнослужащих-женщин, «девушек-комсомолок», для службы в рядах ПВО страны.57 В это число входило и 45 000 женщин, направленных служить в зенитно-артиллерийские войска в качестве наблюдателей за воздухом, радисток, телефонисток, дальномерщиц и прибористок, 3000 направленных в зенитно-пулеметные войска в качестве наблюдательниц, пулеметчиц и связисток, 7000 направленных в зенитно-прожекторные части связистками и прожектористками, 5000 направленных в части аэростатов воздушного заграждения в качестве связисток и обслуги аэростатов и 40 000 направленных служить во ВНОС наблюдателями и телефонистками.
Хотя эта проведенная в 1941 году и в начале 1942 года всеобъемлющая реорганизация управления и организационной структуры ПВО страны централизовала ресурсы и улучшила противовоздушную оборону в действующих фронтах и в тылу, рост и быстрое количественное увеличение войск ПВО усложнили управление ими. Особенно это коснулось защиты жизненноважных промышленных и административных объектов. В результате 31 мая 1942 года НКО расформировал Управление ПВО страны, передав все его управления и отделы Громадину, командующему ПВО страны, обеспечив его двумя заместителями, первый из которых отвечал за подготовку личного состава и центры этой подготовки, а второй – за вооружение и материально-техническое обеспечение.58
Всего через два дня, 2 июня 1942 года, НКО поставил все войска ПВО и ВНОС в действующих фронтах и армиях под начало командующего артиллерией Красной Армии Воронова и его артиллерийского управления (ГАУ). С этого момента в ГАУ входил собственный отдел ПВО, который в ноябре 1942 года был преобразован в полнокровное управление.59 Воронов учредил в войсках ПВО новый штаб – Центральный штаб истребительной авиации, а также Центральный пост ВНОС, главную инспекцию и подчиненное ГАУ управление боевой подготовки. По сути дела эта июньская реформа создала в рядах Красной Армии два отдельных и четко отличающихся друг от друга рода войск противовоздушной обороны – ПВО войск[69] и ПВО страны. И наконец НКО также обязал Громадина обеспечить командным составом все части войск ПВО.60 Еще позже, в октябре 1942 года, НКО предписал ПВО страны и состоящим при НКВД местным службам ПВО (МПВО) более тесно взаимодействовать при осуществлении противовоздушной обороны.61
Когда Красная Армия зимой 1942–1943 годов активизировала свои наступательные действия и фронт постоянно продвигался на запад, стало очевидным, что организация противовоздушной обороны страны требует новых изменений. В результате
10 июня 1943 года ГКО разделил войска ПВО страны на Западный и Восточный фронты ПВО, первый – под командованием пребывающего в Москве Громадина, а второй – под руководством находящегося в Куйбышеве генерала Г. С. Зашихина.62 Одновременно Дальневосточную, Забайкальскую и Среднеазиатскую зоны ПВО вернули под управление соответствующих фронтов и военных округов, а Ленинградская армия ПВО и ПВО Ладожского района остались под оперативным управлением Ленинградского фронта.63
Вскоре после этого ГКО упразднил управление командующего ПВО страны и передал все его функции центральному штабу ПВО страны в Москве. Хотя оба фронта ВО и все войсковые соединения и части ПВО остались в прямом подчинении командующего артиллерией Красной Армии, центральный штаб ПВО страны теперь отвечал за координацию действий обоих фронтов ВО, которые разделялись по меридиональной линии от Архангельска на Белом море через Кострому и Краснодар до Сочи на Черном море.
Несущий на себе основную тяжесть войны Западный фронт ПВО к июню 1943 года включал в себя Особую московскую армию ПВО, 11 корпусных и дивизионных ПВО и 14 соединений истребительной авиации ПВО. В нем имелось 1012 пилотов-истребителей, 3106 зенитных орудий среднего калибра и 1066 орудий малого калибра, 2280 зенитных пулеметов, 1573 зенитных прожектора и 1834 аэростатных заграждения.64 Менее значимый Восточный фронт ПВО, который обеспечивал защиту жизненно важных объектов на Урале, Средней и Нижней Волге, на Кавказе и в Закавказье, состоял из Закавказской зоны ПВО, семи корпусных и бригадных районов ПВО и восьми соединений истребительной авиации; он имел 447 пилотов-истребителей, 2459 зенитных орудий среднего калибра и 800 орудий малого калибра, 1142 зенитных прожектора, 1814 зенитных пулеметов и 491 аэростат заграждения.65
Для улучшения управления войсками ПВО во время стратегических операций – таких, как оборона Курска – Центральный штаб ПВО страны часто учреждал специальные группировки сил ПВО. Например, в Курске он учредил оперативную группу войск ПВО под руководством полковника В. С. Гаврилова, начальника штаба Воронежского корпусного района ПВО. Эта группа централизовала управление войсками ПВО, защищавшими Курск и примыкающие к нему железнодорожные ветки, координировала действия сил ПВО страны и войсковых ПВО в данном районе, поддерживала тесную связь со штабами ПВО, защищавшими Центральный и Воронежский фронты. Оперативная группа Гаврилова имела под своим началом 761 зенитное орудие, свыше 200 истребителей, 558 зенитных пулеметов и 125 зенитных прожекторов.66
В сочетании с огромным количеством нового вооружения и техники, полученным войсками ПВО в 1943 году эти улучшения управления значительно увеличили возможности ПВО в деле обнаружения и уничтожения неприятельских воздушных целей. Однако упразднение единого командующего всеми войсками ПВО было ошибкой, так как это увеличило груз работы, взваленный на плечи командующего артиллерией Красной Армии, и затруднило ему координацию действий огромной структуры воздушной обороны. Это отсутствие единого командующего также вызвало необходимость в дальнейших изменениях структуры ПВО в 1944 и 1945 годах.
За первые 30 месяцев войны НКО также были произведены существенные структурные улучшения входящей в ПВО страны системы ВНОС, в частности, сформированы новые дивизии ВНОС и отдельные радио-роты. Оперативные улучшения заключались в увеличении числа радиолокационных станций ВНОС. К середине 1943 года эти станции стали главными средствами раннего предупреждения, и ПВО все в большей степени использовала свои посты визуального наблюдения для формирования густой сети наблюдения на подходах к жизненно важным объектам возможной бомбежки.67
Кроме использования учебных центров военно-воздушных сил и артиллерии, НКО в 1941 году создал на базе факультета ПВО в Военной академии имени Фрунзе Высшее военное училище ПВО Красной Армии. Кроме того, многие офицеры ПВО были обучены фронтовыми и армейскими командными органами и штабами ПВО и на своих местах службы в ПВО.
Мобилизация, укомплектование войск и офицерский состав
Хотя за мобилизацию советских граждан, подлежащих военной службе по закону о всеобщей воинской обязанности от 1939 года, общую ответственность нес ГКО, непосредственно набором призывников в придачу к множеству других вопросов, касающихся людских ресурсов, занималось Главное управление формирования резервов Красной Армии или Главупраформ [70]. Оно было создано 29 июля 1941 года из Мобилизационного управления НКО и Управления комплектования войск Генерального штаба.68 Его первого начальника, маршала Г. М. Кулика, который также являлся заместителем наркома обороны и был одним из приближенных Сталина, 6 августа 1941 года сменил армейский комиссар 1-го ранга (впоследствии генерал-лейтенант) Е. А. Щаденко, который тоже стал заместителем наркома обороны.
Долгая карьера Щаденко восходила ко времени революции и Гражданской войны, когда он организовывал отряды красногвардейцев на юге, был членом Донского военно-революционного комитета в Донбассе, работал под началом Сталина во время обороны Царицына, а позже стал комиссаром в 10-й, буденновской 1-й Конной и 2-й Конной армиях. В 1920-х и 1930-х годах Щаденко закончил Военную академию РККА, командовал кавалерийской дивизией и служил помощником по политическим делам начальника Академии имени Фрунзе и начальником политуправления Киевского особого военного округа. В результате чисток он в мае 1937 года стал комиссаром Киевского особого военного округа, а в ноябре 1937 года – заместителем народного комиссара обороны и начальником Управления НКО по командному составу Красной Армии. После начала войны Щаденко продолжал служить заместителем наркома обороны и начальником Главупраформа (позже называемого ГУФУ КА), до сентября 1943 года, когда его назначили комиссаром Южного (позже – 4-го Украинского) фронта.69
Вдобавок к ответственности за мобилизацию и комплектование Главупраформ отвечал за подготовку, вооружение, питание и обеспечение жильем призванных солдат и офицеров, за формирование всех пехотных и воздушно-десантных соединений и частей (танковые, авиационные и артиллерийские войска формировали другие главные управления), за подготовку и определение требований к вооружению стратегических резервов и подкреплений и организацию их доставки полевым войскам
Красной Армии, за разработку требований к живой силе войсковой структуры Красной Армии в соответствии с оперативными и тактическими разработками и указаниями Генштаба, и за «учет» иного рода – регистрацию потерь Красной Армии в личном составе за время войны.70 Для выполнения этих функций Главупраформ подразделялся на управления комплектования и применения войск, формирования частей, организационное, резервных и охранных частей, боевой подготовки и на отделы вооружения и снабжения, кадров и общий.
Хотя изданный 9 августа 1941 года новый приказ НКО и изменил название Главупраформа на Главное управление формирования и укомплектования войск Красной Армии или ГУФУ КА[71] и резко увеличил штат и круг задач этого нового главного управления, названия «Главупраформ» и «ГУФУ КА» так и сосуществовали до конца войны. Августовский приказ развернул работающее в системе ГУФУ КА Управление формирования частей (полков и бригад) в Управление формирования соединений (дивизий и корпусов) и частей, учредил в составе ГУФУ КА инспекцию новых соединений, политотдел, отдел учета потерь личного состава и бюро писем (администрации). Кроме того, этот приказ возложил на ГУФУ КА ответственность за создание всех видов соединений и частей (за исключением авиационных, танковых, механизированных и моторизованных), за выделение их действующим фронтам и армиям и инспектирование их на фронте.
Поскольку на практике эти функции вторгались в сферу ответственности Генерального штаба за обеспечение боевой эффективности войск Красной Армии, между этими двумя органами возникла сильная напряженность.71 Для ее разрядки НКО 20 июня 1942 года поручил Щаденко координировать работу своего главного управления с Генштабом. В конечном итоге 29 апреля 1943 года НКО возложил конкретно на ГУФУ КА ответственность за формирование соединений и частей, а на Генштаб – ответственность за их оперативное использование.72
Завершая создание ГУФУКА, НКО 29 июля 1941 года сформировал из бывшего Управления кадров Генштаба Главное управление кадров НКО СССР, или ГУК[72]. Отвечавшее за «руководство делом подбора, учета и расстановки командных кадров Красной Армии» ГУК во главе с генерал-майором А. Д. Румянцевым ведало назначениями командного состава во всей войсковой структуре Красной Армии.73 Кроме того, 20 сентября 1941 года НКО сформировал параллельные управления и отделы кадров во всех прочих главных управлениях НКО, предписав ГУК тесно взаимодействовать с этими органами в деле отбора, учета и распределения офицерских кадров, а также подчинил соответствующим управлениям и отделам все военные учебные заведения и школы.
Долгая карьера Щаденко восходила ко времени революции и Гражданской войны, когда он организовывал отряды красногвардейцев на юге, был членом Донского военно-революционного комитета в Донбассе, работал под началом Сталина во время обороны Царицына, а позже стал комиссаром в 10-й, буденновской 1-й Конной и 2-й Конной армиях. В 1920-х и 1930-х годах Щаденко закончил Военную академию РККА, командовал кавалерийской дивизией и служил помощником по политическим делам начальника Академии имени Фрунзе и начальником политуправления Киевского особого военного округа. В результате чисток он в мае 1937 года стал комиссаром Киевского особого военного округа, а в ноябре 1937 года – заместителем народного комиссара обороны и начальником Управления НКО по командному составу Красной Армии. После начала войны Щаденко продолжал служить заместителем наркома обороны и начальником Главупраформа (позже называемого ГУФУ КА), до сентября 1943 года, когда его назначили комиссаром Южного (позже – 4-го Украинского) фронта.69
Вдобавок к ответственности за мобилизацию и комплектование Главупраформ отвечал за подготовку, вооружение, питание и обеспечение жильем призванных солдат и офицеров, за формирование всех пехотных и воздушно-десантных соединений и частей (танковые, авиационные и артиллерийские войска формировали другие главные управления), за подготовку и определение требований к вооружению стратегических резервов и подкреплений и организацию их доставки полевым войскам
Красной Армии, за разработку требований к живой силе войсковой структуры Красной Армии в соответствии с оперативными и тактическими разработками и указаниями Генштаба, и за «учет» иного рода – регистрацию потерь Красной Армии в личном составе за время войны.70 Для выполнения этих функций Главупраформ подразделялся на управления комплектования и применения войск, формирования частей, организационное, резервных и охранных частей, боевой подготовки и на отделы вооружения и снабжения, кадров и общий.
Хотя изданный 9 августа 1941 года новый приказ НКО и изменил название Главупраформа на Главное управление формирования и укомплектования войск Красной Армии или ГУФУ КА[71] и резко увеличил штат и круг задач этого нового главного управления, названия «Главупраформ» и «ГУФУ КА» так и сосуществовали до конца войны. Августовский приказ развернул работающее в системе ГУФУ КА Управление формирования частей (полков и бригад) в Управление формирования соединений (дивизий и корпусов) и частей, учредил в составе ГУФУ КА инспекцию новых соединений, политотдел, отдел учета потерь личного состава и бюро писем (администрации). Кроме того, этот приказ возложил на ГУФУ КА ответственность за создание всех видов соединений и частей (за исключением авиационных, танковых, механизированных и моторизованных), за выделение их действующим фронтам и армиям и инспектирование их на фронте.
Поскольку на практике эти функции вторгались в сферу ответственности Генерального штаба за обеспечение боевой эффективности войск Красной Армии, между этими двумя органами возникла сильная напряженность.71 Для ее разрядки НКО 20 июня 1942 года поручил Щаденко координировать работу своего главного управления с Генштабом. В конечном итоге 29 апреля 1943 года НКО возложил конкретно на ГУФУ КА ответственность за формирование соединений и частей, а на Генштаб – ответственность за их оперативное использование.72
Завершая создание ГУФУКА, НКО 29 июля 1941 года сформировал из бывшего Управления кадров Генштаба Главное управление кадров НКО СССР, или ГУК[72]. Отвечавшее за «руководство делом подбора, учета и расстановки командных кадров Красной Армии» ГУК во главе с генерал-майором А. Д. Румянцевым ведало назначениями командного состава во всей войсковой структуре Красной Армии.73 Кроме того, 20 сентября 1941 года НКО сформировал параллельные управления и отделы кадров во всех прочих главных управлениях НКО, предписав ГУК тесно взаимодействовать с этими органами в деле отбора, учета и распределения офицерских кадров, а также подчинил соответствующим управлениям и отделам все военные учебные заведения и школы.
Военное обучение и подготовка
Когда началась война, за всеобщее военное обучение, в особенности за обучение солдат и офицеров и за надзор за всеми военно-учебными заведениями, отвечало Главное управление военно-учебных заведений или ГУВУЗ[73].74 В его ведении находилось 19 военных училищ, десять военных факультетов в гражданских учебных заведениях, семь высших флотских училища, а также 203 военных училища и школы. Начальником ГУВУЗ к началу войны был генерал-лейтенант И. К. Смирнов, назначенный на этот пост в 1940 году и оставивший его в августе 1941 года с переводом на должность командующего одной из армий.75 Под его руководством различные училища и школы изменили содержание курса обучения в соответствии с потребностями войны, отправили опытные командные и штабные кадры из преподавательского состава этих учебных заведений на фронт и начали трудный процесс обучения и подготовки нового поколения офицеров Красной Армии. На протяжении всей войны ГУВУЗ работало в тесном контакте с другими управлениями, каждое из которых взяло на себя ответственность за преподавательский состав и курс обучения в своей конкретной области.
Среди центральных административных органов НКО, наиболее ответственных за подготовку и обучение солдат и офицеров, наиболее важным было Главное управление всеобщего военного обучения или ГУВВО[74], которое руководило всеобщим военным обучением {Всевобуч*) после того, как оно было вновь введено ГКО приказом от 17 сентября 1941 года. Принцип Всевобуча требовал обязательного всеобщего военного обучения всех граждан СССР.76
ГУВВО работало напрямую для армейского комиссара 1-го ранга Е. А. Щаденко, который был заместителем наркома обороны, а во время войны – начальником Главупраформа и ГУФУ КА. Оно ведало всем военным обучением на общесоюзном уровне (центр) и создало параллельные отделы для выполнения той же задачи в военных комиссариатах военных округов, областей, краев[75] и союзных республик.77 Для достижения наибольшей эффективности программы Всевобуча на базе всех войсковых подразделений от отделения до батальона в областных военных комиссариатах были сформированы небольшие группы военных инструкторов, которые вели 110-часовые программы военной подготовки для всех мужчин в возрасте от 16 до 50 лет. Программа Всевобуча обеспечила за время войны минимальную военную подготовку примерно 9,8 миллионов человек, которые позднее пополнили вооруженные силы. Первым начальником ГУВВО был генерал-лейтенант H. Н. Пронин.78
С Главупраформом (ГУФУ) была тесно связана еще одна уникальная организация под названием ОСОАВИАХИМ – Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству СССР*. Она внесла значительный вклад в военное обучение советского населения, особенно молодежи, а также в подготовку потенциальных резервов военного времени в предвоенные годы и во время войны.79 На 22 июня 1941 года ОСОАВИАХИМ насчитывал в своих рядах 14 миллионов подготовленных членов, состоящих в 329 первичных организациях, 156 000 группах, 26 680 командах и 350 отрядах, в том числе 2,6 миллиона военных специалистов.80 В первые же несколько месяцев войны больше половины членов ОСОАВИАХИМА либо вступили добровольцами в Красную Армию, либо были зачислены в войска народного ополчения, истребительные части НКВД (Народного комиссариата внутренних дел), партизанские группы и отряды.
Позднее органы и структуры Всевобуча на общесоюзном уровне и его местные филиалы обеспечили население СССР всеобщим военным обучением и подготовкой к противовоздушной и химической обороне, участвовали в сборе денежных средств, снаряжения и других материалов, требующихся для оборонной промышленности.81И наконец, в дополнение к всеобщему военному обучению и подготовке, проводимой в военных училищах на всесоюзном уровне, каждый отдельный род войск создавал и контролировал собственную сеть заведений военного обучения и подготовки.
Среди центральных административных органов НКО, наиболее ответственных за подготовку и обучение солдат и офицеров, наиболее важным было Главное управление всеобщего военного обучения или ГУВВО[74], которое руководило всеобщим военным обучением {Всевобуч*) после того, как оно было вновь введено ГКО приказом от 17 сентября 1941 года. Принцип Всевобуча требовал обязательного всеобщего военного обучения всех граждан СССР.76
ГУВВО работало напрямую для армейского комиссара 1-го ранга Е. А. Щаденко, который был заместителем наркома обороны, а во время войны – начальником Главупраформа и ГУФУ КА. Оно ведало всем военным обучением на общесоюзном уровне (центр) и создало параллельные отделы для выполнения той же задачи в военных комиссариатах военных округов, областей, краев[75] и союзных республик.77 Для достижения наибольшей эффективности программы Всевобуча на базе всех войсковых подразделений от отделения до батальона в областных военных комиссариатах были сформированы небольшие группы военных инструкторов, которые вели 110-часовые программы военной подготовки для всех мужчин в возрасте от 16 до 50 лет. Программа Всевобуча обеспечила за время войны минимальную военную подготовку примерно 9,8 миллионов человек, которые позднее пополнили вооруженные силы. Первым начальником ГУВВО был генерал-лейтенант H. Н. Пронин.78
С Главупраформом (ГУФУ) была тесно связана еще одна уникальная организация под названием ОСОАВИАХИМ – Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству СССР*. Она внесла значительный вклад в военное обучение советского населения, особенно молодежи, а также в подготовку потенциальных резервов военного времени в предвоенные годы и во время войны.79 На 22 июня 1941 года ОСОАВИАХИМ насчитывал в своих рядах 14 миллионов подготовленных членов, состоящих в 329 первичных организациях, 156 000 группах, 26 680 командах и 350 отрядах, в том числе 2,6 миллиона военных специалистов.80 В первые же несколько месяцев войны больше половины членов ОСОАВИАХИМА либо вступили добровольцами в Красную Армию, либо были зачислены в войска народного ополчения, истребительные части НКВД (Народного комиссариата внутренних дел), партизанские группы и отряды.
Позднее органы и структуры Всевобуча на общесоюзном уровне и его местные филиалы обеспечили население СССР всеобщим военным обучением и подготовкой к противовоздушной и химической обороне, участвовали в сборе денежных средств, снаряжения и других материалов, требующихся для оборонной промышленности.81И наконец, в дополнение к всеобщему военному обучению и подготовке, проводимой в военных училищах на всесоюзном уровне, каждый отдельный род войск создавал и контролировал собственную сеть заведений военного обучения и подготовки.
Связь
Когда началась война, Управление связи Красной Армии (УС КА)[76], возглавляемое начальником связи Красной Армии генерал-майором связи Н. И. Галичем, отвечало за все виды связи, а также за разработку, производство и ремонт средств связи. При такой ограниченной задаче управление Гапича слабо контролировало (а то и вообще не контролировало) состояние и технику связи в рядах Красной Армии.82 Когда началась война, единственными структурами связи, находящимися под прямым контролем Гапича, были части радиосвязи Верховного командования, которым полагалось соединять Генеральный штаб с военными округами и фронтами военного времени.
Так как у Красной Армии не хватало необходимых средств связи, особенно радиостанций, а советская промышленность производила их в очень небольших количествах, то стратегическая и оперативная сеть связи УС КА базировалась в первую очередь на гражданской проводной и кабельной наземной связи, находящейся в ведении Народного комиссариата связи. Кроме того, поскольку УС КА не имел никаких собственных частей или подразделений связи, которые можно было придать действующим фронтам и армиям, полевые войска оказались лишены средств связи, необходимых для ведения тех мобильных операций, которыми характеризовался начальный период войны.
Эта проблема еще более усугублялась почти органической неспособностью командиров и их штабов на всех уровнях как осознавать необходимость, так и эффективно применять доступные им средства связи. Положение было настолько тяжелым, что НКО 23 июля 1941 года издал приказ, перечисляющий эти вопиющие недостатки и требующий от командиров принять соответствующие меры к исправлению положения – централизовать, стандартизировать и усовершенствовать свою систему связи для управления войсками.83
В тот же день ГКО назначил вместо Гапича начальником связи Красной Армии полковника И. Т. Пересыпкина. 37-летний Пересыпкин был опытным офицером связи, он воевал в рядах Красной Армии во время Гражданской войны, а после короткой отставки вновь поступил на военную службу в 1923 году. В 1942 году[77] он закончил Военно-политическое училище, а в 1937 году – Военно-электротехническую академию. В марте 1939 года Сталин назначил Пересыпкина заместителем начальника Управления связи Красной Армии, а в мае 1939 года – народным комиссаром связи СССР, каковой пост он и занимал до ноября 1944 года.84
Контроль Пересыпкина над военной и гражданской связью ликвидировал искусственные различия между военной и гражданской связью, сломал ведомственные барьеры и открыл дорогу для улучшения связи в действующих фронтах и армиях. Вскоре Сталин назначил Пересыпкина еще и на пост заместителя наркома обороны по связи а в декабре 1941 года произвел его в генерал-лейтенанты связи.85 Эти меры вымостили путь к исправлению в конечном итоге затруднений со связью, которые испытывала Красная Армия в начальный период войны.
Вскоре после назначения Пересыпкина начальником связи НКО преобразовал 28 июля слабое Управление связи в Главное управление связи Красной Армии или ГУС КА [78], главой которого также стал Пересыпкин. ГУ СКА состояло из штаба, оперативно-технического управления, управлений аппаратуры и снабжения, центра связи НКО, мобилизационного и финансового отделов, отделов кадров и оборонного строительства, а также «общей» и «секретной» частей.86 Кроме того, Пересыпкин сразу же установил тесное взаимодействие между ГУС КА и отделами связи в Народном комиссариате путей сообщения (НКПС) и НКВД, взяв на себя координацию связи с другими ключевыми наркоматами.87
Новее главное управление Пересыпкина отвечало за обеспечение бесперебойной связи Ставки, организацию безопасной и надежной связи между всеми соединениями и частями Красной Армии, реконструкцию и максимально полное использование всей гражданской связи для военных нужд, разработку заказов на получение средств связи от советской промышленности, ремонт оборудования связи, снабжение Красной Армии аппаратурой связи и обучение личного состава войск связи ее использованию, контроль за состоянием войск связи, отбор и переподготовку связистов для повышения их квалификации.88
Проведенная Пересыпкиным реорганизация системы связи Красной Армии дала значительные результаты. Например, к 1 декабря 1941 года НКО и НКПС для обеспечения основной гражданской и военной связи совместно сформировали много новых органов и частей связи, некоторые из которых были приданы РВГК, чтобы Ставка могла создать резервные центры связи и выстроить или восстановить связь между Генштабом и действующими фронтами и армиями.89 Эти улучшения продолжались и в 1942, и в 1943 годах, стимулированные приказом НКО от 29 апреля 1942 года «Об улучшении использования радиосвязи для обеспечения управления войсками»[79], который требовал больше полагаться на организованную радиосвязь во фронтах и армиях.90
В январе 1943 года ГКО улучшил координацию связи между ГУ СКА и НКВД, издав постановление, определяющее зоны их ответственности и рабочие отношения. С этого момента части связи НКВД должны были пользоваться только высокочастотной связью, оперативное управление Генштаба отвечало за обеспечение внутренней связи в Генеральном штабе и подчиненных ему структурах, а ГУ СКА – за связь между Генштабом и действующими фронтами. Кроме того, данное постановление учреждало штаты[80] для фронтовых управлений связи и армейских отделов связи, что еще больше повысило их возможности. Оно же создало во фронтах должности начальников связи, отвечавших за организацию вспомогательных командных пунктов фронтов, армий и дивизий и обеспечение их проводной связью, радиосвязью и другими видами связи.91
ГУ СКА также работало над созданием в Красной Армии действенной воздушно-наземной связи. После того, как единственный самолет, выделенный штабом ВВС и гражданским воздушным флотом для обеспечения связи между Генеральным штабом и штабами фронтов и армий, оказался неэффективным, Ставка сформировала в декабре 1941 года 233-ю отдельную эскадрилью связи и придала ее для осуществления задач связи ГУ СКА. Еще позже Ставка также отрядила для поддержания требуемой Генштабом связи 2-ю эскадрилью Московской авиагруппы особого назначения.92
Однако эти части не смогли удовлетворить потребности Генштаба, поэтому НКО 3 декабря 1942 года сформировал из специальной группы авиасвязи ГВФ (гражданского воздушного флота) 3-ю отдельную дивизию авиасвязи. Эта дивизия состояла из двух авиаполков, отдельного транспортного авиаотряда и ремонтного батальона авиабазы, она была подчинена Пересыпкину и должна была обеспечивать воздушную связь между Генштабом и действующими фронтами и армиями. Одновременно НКО придал действующим фронтам для обеспечения внутренней и внешней связи одну-две эскадрильи (в сумме по 19–20 самолетов У-2 и Р-5), а всем армиям – небольшие эскадрильи воздушной связи из 6 самолетов У-2. В октябре 1943 года эти эскадрильи были преобразованы в полки.93
Так как у Красной Армии не хватало необходимых средств связи, особенно радиостанций, а советская промышленность производила их в очень небольших количествах, то стратегическая и оперативная сеть связи УС КА базировалась в первую очередь на гражданской проводной и кабельной наземной связи, находящейся в ведении Народного комиссариата связи. Кроме того, поскольку УС КА не имел никаких собственных частей или подразделений связи, которые можно было придать действующим фронтам и армиям, полевые войска оказались лишены средств связи, необходимых для ведения тех мобильных операций, которыми характеризовался начальный период войны.
Эта проблема еще более усугублялась почти органической неспособностью командиров и их штабов на всех уровнях как осознавать необходимость, так и эффективно применять доступные им средства связи. Положение было настолько тяжелым, что НКО 23 июля 1941 года издал приказ, перечисляющий эти вопиющие недостатки и требующий от командиров принять соответствующие меры к исправлению положения – централизовать, стандартизировать и усовершенствовать свою систему связи для управления войсками.83
В тот же день ГКО назначил вместо Гапича начальником связи Красной Армии полковника И. Т. Пересыпкина. 37-летний Пересыпкин был опытным офицером связи, он воевал в рядах Красной Армии во время Гражданской войны, а после короткой отставки вновь поступил на военную службу в 1923 году. В 1942 году[77] он закончил Военно-политическое училище, а в 1937 году – Военно-электротехническую академию. В марте 1939 года Сталин назначил Пересыпкина заместителем начальника Управления связи Красной Армии, а в мае 1939 года – народным комиссаром связи СССР, каковой пост он и занимал до ноября 1944 года.84
Контроль Пересыпкина над военной и гражданской связью ликвидировал искусственные различия между военной и гражданской связью, сломал ведомственные барьеры и открыл дорогу для улучшения связи в действующих фронтах и армиях. Вскоре Сталин назначил Пересыпкина еще и на пост заместителя наркома обороны по связи а в декабре 1941 года произвел его в генерал-лейтенанты связи.85 Эти меры вымостили путь к исправлению в конечном итоге затруднений со связью, которые испытывала Красная Армия в начальный период войны.
Вскоре после назначения Пересыпкина начальником связи НКО преобразовал 28 июля слабое Управление связи в Главное управление связи Красной Армии или ГУС КА [78], главой которого также стал Пересыпкин. ГУ СКА состояло из штаба, оперативно-технического управления, управлений аппаратуры и снабжения, центра связи НКО, мобилизационного и финансового отделов, отделов кадров и оборонного строительства, а также «общей» и «секретной» частей.86 Кроме того, Пересыпкин сразу же установил тесное взаимодействие между ГУС КА и отделами связи в Народном комиссариате путей сообщения (НКПС) и НКВД, взяв на себя координацию связи с другими ключевыми наркоматами.87
Новее главное управление Пересыпкина отвечало за обеспечение бесперебойной связи Ставки, организацию безопасной и надежной связи между всеми соединениями и частями Красной Армии, реконструкцию и максимально полное использование всей гражданской связи для военных нужд, разработку заказов на получение средств связи от советской промышленности, ремонт оборудования связи, снабжение Красной Армии аппаратурой связи и обучение личного состава войск связи ее использованию, контроль за состоянием войск связи, отбор и переподготовку связистов для повышения их квалификации.88
Проведенная Пересыпкиным реорганизация системы связи Красной Армии дала значительные результаты. Например, к 1 декабря 1941 года НКО и НКПС для обеспечения основной гражданской и военной связи совместно сформировали много новых органов и частей связи, некоторые из которых были приданы РВГК, чтобы Ставка могла создать резервные центры связи и выстроить или восстановить связь между Генштабом и действующими фронтами и армиями.89 Эти улучшения продолжались и в 1942, и в 1943 годах, стимулированные приказом НКО от 29 апреля 1942 года «Об улучшении использования радиосвязи для обеспечения управления войсками»[79], который требовал больше полагаться на организованную радиосвязь во фронтах и армиях.90
В январе 1943 года ГКО улучшил координацию связи между ГУ СКА и НКВД, издав постановление, определяющее зоны их ответственности и рабочие отношения. С этого момента части связи НКВД должны были пользоваться только высокочастотной связью, оперативное управление Генштаба отвечало за обеспечение внутренней связи в Генеральном штабе и подчиненных ему структурах, а ГУ СКА – за связь между Генштабом и действующими фронтами. Кроме того, данное постановление учреждало штаты[80] для фронтовых управлений связи и армейских отделов связи, что еще больше повысило их возможности. Оно же создало во фронтах должности начальников связи, отвечавших за организацию вспомогательных командных пунктов фронтов, армий и дивизий и обеспечение их проводной связью, радиосвязью и другими видами связи.91
ГУ СКА также работало над созданием в Красной Армии действенной воздушно-наземной связи. После того, как единственный самолет, выделенный штабом ВВС и гражданским воздушным флотом для обеспечения связи между Генеральным штабом и штабами фронтов и армий, оказался неэффективным, Ставка сформировала в декабре 1941 года 233-ю отдельную эскадрилью связи и придала ее для осуществления задач связи ГУ СКА. Еще позже Ставка также отрядила для поддержания требуемой Генштабом связи 2-ю эскадрилью Московской авиагруппы особого назначения.92
Однако эти части не смогли удовлетворить потребности Генштаба, поэтому НКО 3 декабря 1942 года сформировал из специальной группы авиасвязи ГВФ (гражданского воздушного флота) 3-ю отдельную дивизию авиасвязи. Эта дивизия состояла из двух авиаполков, отдельного транспортного авиаотряда и ремонтного батальона авиабазы, она была подчинена Пересыпкину и должна была обеспечивать воздушную связь между Генштабом и действующими фронтами и армиями. Одновременно НКО придал действующим фронтам для обеспечения внутренней и внешней связи одну-две эскадрильи (в сумме по 19–20 самолетов У-2 и Р-5), а всем армиям – небольшие эскадрильи воздушной связи из 6 самолетов У-2. В октябре 1943 года эти эскадрильи были преобразованы в полки.93