Страница:
Жак криво усмехнулся… и промолчал.
5
3 ноября.
Ночью взорвался фрегат «Лис», стоявший на якоре в кабельтове от нас. Благодарение Господу, нас не задело обломками. Что ж, людям следует лучше хранить свой порох.
Получил плату от девчонки. После гибели отца вернуться на родину она не может. Предложил ей подписать договор с дополнительными условиями. Оставил за ней право выгнать с корабля тех из новичков, кто окажется тупее палубной доски. По её словам, это искусство дураку не дастся в руки всё равно, так зачем на него продукты переводить. Я согласен. Дураки и правда на борту ни к чему.
4 ноября.
Набрали полсотни новичков. Эшби опять что-то ворчит про висельников, но я ему быстро напомнил, откуда он сам взялся на моём корабле.
Девчонка умнее, чем я думал. С командой у неё сложились самые дружеские отношения, чего не скажешь о её пугливом братце. Даже Дубина Сэм, поначалу ворчавший по поводу бабы на борту, и тот доволен. Однако в ответ любую попытку распустить руки девчонка без разговоров применяет своё адское искусство. Уверяет, будто оно пришло к ним из Японии, но я там не был, и не склонен этому верить без веских доказательств. Но девчонка явно из тех, кому благоволит фортуна. Другая бы не выдержала и половины того, что довелось выдержать ей. Был бы на её месте парень, я бы сказал, что из таких получаются хорошие капитаны. В этом случае я не знаю, что сказать. Парни относятся к ней с уважением, и мне уже совсем не так смешно, как было поначалу.
8 ноября.
Отремонтировали грот-мачту, заделали лишние дыры в борту, подновили такелаж. Завтра выходим в рейд, пощиплем испанцев у берегов Эспаньолы.
11 ноября.
Мы в открытом море. Скорость четыре узла с четвертью, курс на южное побережье Эспаньолы, где есть шанс перехватить какого-нибудь испанца, идущего в Санто Доминго.
Девчонка продолжает обучение команды. Новички почти все ходят в синяках, и я догадываюсь об их происхождении: по-видимому, это работа самой девчонки и троих её закадычных приятелей. Дуарте, Билл Роулинг и канонир Бертье. Старый Жак говорит, среди новеньких зреет недовольство. Ничего. Это до первого абордажа. Поручил ему как следует натаскать девчонку драться на саблях. Её брат в бою годится разве что заряжать пистолеты. Чёртов купчишка полагал, что ему всё будут подавать на золотой тарелочке. Но я ему ещё покажу, как он заблуждался.
12 ноября.
Прошли сквозь шторм. Благодаренье Господу, нас не слишком далеко отнесло с курса. К вечеру по левому борту показались берега Эспаньолы.
13 ноября.
На горизонте парус. Эшби смотрел в трубу. Клянётся, что это испанский галеон, и у него сломана бизань. Приказал готовиться к бою.
14 ноября, утро.
Испанец ковыляет, что было сил, стараясь дотянуть до берега, но это ему уже не удастся. У него больше пушек, однако я приказал зарядить картечью. Подойдём с кормы, ударим в упор, затем на абордаж. Если будет на то воля Господня, вечером запишу, как прошёл бой.
6
7
8
5
Судовой журнал «Орфея»
3 ноября.
Ночью взорвался фрегат «Лис», стоявший на якоре в кабельтове от нас. Благодарение Господу, нас не задело обломками. Что ж, людям следует лучше хранить свой порох.
Получил плату от девчонки. После гибели отца вернуться на родину она не может. Предложил ей подписать договор с дополнительными условиями. Оставил за ней право выгнать с корабля тех из новичков, кто окажется тупее палубной доски. По её словам, это искусство дураку не дастся в руки всё равно, так зачем на него продукты переводить. Я согласен. Дураки и правда на борту ни к чему.
4 ноября.
Набрали полсотни новичков. Эшби опять что-то ворчит про висельников, но я ему быстро напомнил, откуда он сам взялся на моём корабле.
Девчонка умнее, чем я думал. С командой у неё сложились самые дружеские отношения, чего не скажешь о её пугливом братце. Даже Дубина Сэм, поначалу ворчавший по поводу бабы на борту, и тот доволен. Однако в ответ любую попытку распустить руки девчонка без разговоров применяет своё адское искусство. Уверяет, будто оно пришло к ним из Японии, но я там не был, и не склонен этому верить без веских доказательств. Но девчонка явно из тех, кому благоволит фортуна. Другая бы не выдержала и половины того, что довелось выдержать ей. Был бы на её месте парень, я бы сказал, что из таких получаются хорошие капитаны. В этом случае я не знаю, что сказать. Парни относятся к ней с уважением, и мне уже совсем не так смешно, как было поначалу.
8 ноября.
Отремонтировали грот-мачту, заделали лишние дыры в борту, подновили такелаж. Завтра выходим в рейд, пощиплем испанцев у берегов Эспаньолы.
11 ноября.
Мы в открытом море. Скорость четыре узла с четвертью, курс на южное побережье Эспаньолы, где есть шанс перехватить какого-нибудь испанца, идущего в Санто Доминго.
Девчонка продолжает обучение команды. Новички почти все ходят в синяках, и я догадываюсь об их происхождении: по-видимому, это работа самой девчонки и троих её закадычных приятелей. Дуарте, Билл Роулинг и канонир Бертье. Старый Жак говорит, среди новеньких зреет недовольство. Ничего. Это до первого абордажа. Поручил ему как следует натаскать девчонку драться на саблях. Её брат в бою годится разве что заряжать пистолеты. Чёртов купчишка полагал, что ему всё будут подавать на золотой тарелочке. Но я ему ещё покажу, как он заблуждался.
12 ноября.
Прошли сквозь шторм. Благодаренье Господу, нас не слишком далеко отнесло с курса. К вечеру по левому борту показались берега Эспаньолы.
13 ноября.
На горизонте парус. Эшби смотрел в трубу. Клянётся, что это испанский галеон, и у него сломана бизань. Приказал готовиться к бою.
14 ноября, утро.
Испанец ковыляет, что было сил, стараясь дотянуть до берега, но это ему уже не удастся. У него больше пушек, однако я приказал зарядить картечью. Подойдём с кормы, ударим в упор, затем на абордаж. Если будет на то воля Господня, вечером запишу, как прошёл бой.
6
«Ну, блин… Мало того, что этот хитрожопый капитан умудрился-таки оставить нас на борту – теперь ему позарез надо с кем-нибудь подраться! Нет, я понимаю, пираты есть пираты. А нас зачем в этом дерьме марать?.. Догадываюсь…»
Галка и в той, прежней жизни не отличалась ни учтивыми речами, ни покладистостью. Ну, а после более чем двухнедельного общения с толпой головорезов её характер вовсе стал невыносимым. Волю кулакам давала по любому поводу. А впрочем, пираты по большей части только такое «общение» и признавали. Намечались, правда, некоторые сдвиги к лучшему. К примеру, после того, как она стала читать им свои путевые заметки, написанные с таким едким юмором, что парни то и дело перебивали чтение взрывами хохота. Во-первых, у неё появились друзья в прямом смысле этого слова, а не в том, в каком обычно понимали здешние пираты дружбу между мужчиной и женщиной. Во-вторых, капитан уже давно понял, что имел глупость пригласить на борт потенциального конкурента: Галка понемногу, шажок за шажком, завоёвывала авторитет среди команды, и если так пойдёт и дальше, то она станет на «Орфее» тем, что в наше время принято называть «неформальным лидером». Судить его за это не стоило. По тем временам только полный псих мог предполагать в девушке оного лидера, а капитан на психа похож не был. Галка, правда, пока с трудом отличала фор-брамсель от фор-марселя и бакштаги от топенантов, но Старый Жак всех уверял, что это легко поправимо ежедневной дрессировкой. И гонял её по вантам с утра до полудня. А с обеда до темноты заставлял учиться фехтованию. На ладонях у Галки даже появились мозоли от канатов и сабельных рукоятей. Зато мышцы, почти бесполезные в урбанизированном двадцать первом веке, заметно окрепли. Сейчас ей гораздо легче было «тягать концы», чем поначалу. Уставала она тогда зверски. После отбоя заваливалась в любезно отведенном ей закутке, по какому-то недоразумению именовавшемуся каютой – не в кубрике же ей ночевать, в компании нескольких десятков мужиков! – и мгновенно засыпала. Чтобы наутро бодренько вскочить и выполнять очередное поручение Старого Жака – драить палубу, чинить драные паруса (та ещё работка), вязать узлы, заниматься теоретической подготовкой, а уже после этого учить команду искусству боя без оружия. Сейчас ей это всё давалось куда проще…
Испанец, оставшийся после шторма без бизань-мачты и двух верхних рей на грот-мачте, давал дёру. Отделавшийся в тот же шторм лёгким испугом, «Орфей» догонял его довольно быстро по меркам этого времени – через часок можно будет обменяться любезностями из всех стволов. Словом, нет у испанца ни единого шанса доползти до Санто Доминго. Если только не принесёт нелёгкая корабли береговой охраны. Тогда уже сам «Орфей» станет дичью. Эту опасность капитан понимал лучше всех на корабле – иначе какой он капитан? – и самым приемлемым выходом для него было бы покончить с испанцем как можно скорее… Ветер окреп, и «Орфей», забрав его всеми парусами, помчался на противника. Высокая корма испанского галеона уже представляла собой удобную мишень, но капитан не торопился открывать огонь. Хотя «привет» от испанца уже прилетел: пара ядер, пущенных из кормовых орудий, подняли фонтаны метрах в пятнадцати от бушприта «Орфея».
– Бог свидетель, не мы выстрелили первыми! – засмеялся Причард. – Готовьте крючья и сабли, парни, сегодня повеселимся так, что чертям в аду завидно станет!
Тактика была немудрёной: подойти поближе, переждать залп испанца, всадить с полного борта картечью, чтобы хорошенько проредить ряды противника, потом залп из стрелкового оружия – и вперёд на абордаж. Испанцы слыли грозными противниками, а уж на галеоне должно было быть не меньше двухсот человек команды. Пиратов же было девяносто четыре, включая капитана и офицеров. И Галку с Владиком. Негусто, но зачастую соотношение бывало ещё хуже. Любивший потрепать языком Билли рассказывал, как они вышли из боя с испанцами двадцать второго числа, за день до высадки на острове. Галка слышала тогда далёкий отзвук этого боя, занесённый по прихоти своевольного ветра. Подловили они милях в сорока к востоку от Кюрасао испанского купца, завязалась драка. И тут черти принесли два испанских фрегата. «Орфей» сумел выскочить лишь потому, что шальное ядро снесло фок-мачту одного из испанцев, и та, падая, запуталась в вантах его напарника. Пока корабли расцепились, пираты были уже далеко. Одним словом, джентльменам удачи эта самая удача сопутствовала далеко не всегда. Дуарте говорил, из трёх рейдов только один обычно заканчивался захватом приличной добычи, и это ещё считалось признаком везения: хорошо уже то, что в остальные два раза не пошли на корм рыбам.
Испанский капитан, сообразив, что выброситься на берег не успеет, стал разворачиваться правым бортом к преследователю. Залп восемнадцати пушек, будь он чуть поточнее, мог бы сразу пустить «Орфей» на дно. Пиратский корабль отделался несколькими дырками в носовой части, да повредило одно из орудий на батарейной палубе. Расстояние между кораблями быстро сокращалось. Пираты уже показывали испанцам абордажные крючья и верёвки – мол, мы вас сейчас пачками вязать станем. Испанцы не оставались в долгу: с их борта доносились солёные словечки и подначки. Эта «артподготовка» длилась минут пять – ровно столько, сколько понадобилось «Орфею» для занятия огневой позиции… Впервые попав на парусник, Галка даже не подозревала, как долго перезаряжаются пушки семнадцатого века. Бертье потратил три дня, чтобы просветить любопытную девчонку на этот счёт. Рассказал, как забивать в ствол пороховой картуз, засаживать что-то вроде пыжа, как после выстрела охлаждать её водой, зачастую смешанной с уксусом (на батарейной палубе после залпа хоть противогаз надевай), какой тип боеприпаса применяется в той или иной ситуации. Даже дал пальнуть разок из пушки. Теперь Галка была в курсе, что испанец перенервничал и поторопился. Ударив ядрами справа, он тем самым заполучил минут на десять (как минимум, и то если их канониры сработают идеально чётко) уязвимое место размером во весь борт, и теперь отчаянно пытался сделать поворот фордевинд. Причард, понятно, такой возможности ему не предоставил. Тяжёлый галеон не мог повернуть так же быстро, как барк, и «Орфей» смачно всадил испанцу залп картечью с расстояния пистолетного выстрела.
– Мушкеты к бою! – гаркнул капитан. – Поднять флаг!
Британский флаг соскользнул с клотика «Орфея», а вместо него появилось чёрное полотнище со скрещёнными саблей и шпагой. Испанцы ответили нестройным – не все пушки успели зарядить – залпом, тоже картечью. Кое-кого из пиратов убило, несколько человек ранило. Здоровенного мужика, стоявшего рядом с Галкой, зацепило в ногу. Девушка, дождавшись команды Старого Жака, стала на одно колено, приложилась из кремнёвого французского ружьишка и отжала курок. Отдачей её пребольно двинуло в плечо. Грохот, дым – она перестала видеть, что происходит на борту испанца Но тут капитан крикнул:
– На абордаж!
Каждый выхватил по паре пистолетов и пустил пули в белое облако. Оттуда пришёл такой же ответ. Ещё несколько человек скорчились за фальшбортом – кто ранен, кто убит, не понять, – но шестеро самых здоровых пиратов уже взмахнули абордажными крючьями. Железные «кошки» впились в фальшборт и палубу галеона.
– Взяли, якорь вам в задницу!!! – заорал Старый Жак.
Матерясь по-русски, Галка вместе со всеми вцепилась в канат и тянула что было сил, рискуя порвать связки. «Взялся за гуж – не говори, что не дюж. Вот тебе и романтика дальних морей, чёрт бы её побрал». Корабли столкнулись так, что затрещали борта. И тут же на палубу галеона посыпались вооружённые до зубов пираты…
Галка и в той, прежней жизни не отличалась ни учтивыми речами, ни покладистостью. Ну, а после более чем двухнедельного общения с толпой головорезов её характер вовсе стал невыносимым. Волю кулакам давала по любому поводу. А впрочем, пираты по большей части только такое «общение» и признавали. Намечались, правда, некоторые сдвиги к лучшему. К примеру, после того, как она стала читать им свои путевые заметки, написанные с таким едким юмором, что парни то и дело перебивали чтение взрывами хохота. Во-первых, у неё появились друзья в прямом смысле этого слова, а не в том, в каком обычно понимали здешние пираты дружбу между мужчиной и женщиной. Во-вторых, капитан уже давно понял, что имел глупость пригласить на борт потенциального конкурента: Галка понемногу, шажок за шажком, завоёвывала авторитет среди команды, и если так пойдёт и дальше, то она станет на «Орфее» тем, что в наше время принято называть «неформальным лидером». Судить его за это не стоило. По тем временам только полный псих мог предполагать в девушке оного лидера, а капитан на психа похож не был. Галка, правда, пока с трудом отличала фор-брамсель от фор-марселя и бакштаги от топенантов, но Старый Жак всех уверял, что это легко поправимо ежедневной дрессировкой. И гонял её по вантам с утра до полудня. А с обеда до темноты заставлял учиться фехтованию. На ладонях у Галки даже появились мозоли от канатов и сабельных рукоятей. Зато мышцы, почти бесполезные в урбанизированном двадцать первом веке, заметно окрепли. Сейчас ей гораздо легче было «тягать концы», чем поначалу. Уставала она тогда зверски. После отбоя заваливалась в любезно отведенном ей закутке, по какому-то недоразумению именовавшемуся каютой – не в кубрике же ей ночевать, в компании нескольких десятков мужиков! – и мгновенно засыпала. Чтобы наутро бодренько вскочить и выполнять очередное поручение Старого Жака – драить палубу, чинить драные паруса (та ещё работка), вязать узлы, заниматься теоретической подготовкой, а уже после этого учить команду искусству боя без оружия. Сейчас ей это всё давалось куда проще…
Испанец, оставшийся после шторма без бизань-мачты и двух верхних рей на грот-мачте, давал дёру. Отделавшийся в тот же шторм лёгким испугом, «Орфей» догонял его довольно быстро по меркам этого времени – через часок можно будет обменяться любезностями из всех стволов. Словом, нет у испанца ни единого шанса доползти до Санто Доминго. Если только не принесёт нелёгкая корабли береговой охраны. Тогда уже сам «Орфей» станет дичью. Эту опасность капитан понимал лучше всех на корабле – иначе какой он капитан? – и самым приемлемым выходом для него было бы покончить с испанцем как можно скорее… Ветер окреп, и «Орфей», забрав его всеми парусами, помчался на противника. Высокая корма испанского галеона уже представляла собой удобную мишень, но капитан не торопился открывать огонь. Хотя «привет» от испанца уже прилетел: пара ядер, пущенных из кормовых орудий, подняли фонтаны метрах в пятнадцати от бушприта «Орфея».
– Бог свидетель, не мы выстрелили первыми! – засмеялся Причард. – Готовьте крючья и сабли, парни, сегодня повеселимся так, что чертям в аду завидно станет!
Тактика была немудрёной: подойти поближе, переждать залп испанца, всадить с полного борта картечью, чтобы хорошенько проредить ряды противника, потом залп из стрелкового оружия – и вперёд на абордаж. Испанцы слыли грозными противниками, а уж на галеоне должно было быть не меньше двухсот человек команды. Пиратов же было девяносто четыре, включая капитана и офицеров. И Галку с Владиком. Негусто, но зачастую соотношение бывало ещё хуже. Любивший потрепать языком Билли рассказывал, как они вышли из боя с испанцами двадцать второго числа, за день до высадки на острове. Галка слышала тогда далёкий отзвук этого боя, занесённый по прихоти своевольного ветра. Подловили они милях в сорока к востоку от Кюрасао испанского купца, завязалась драка. И тут черти принесли два испанских фрегата. «Орфей» сумел выскочить лишь потому, что шальное ядро снесло фок-мачту одного из испанцев, и та, падая, запуталась в вантах его напарника. Пока корабли расцепились, пираты были уже далеко. Одним словом, джентльменам удачи эта самая удача сопутствовала далеко не всегда. Дуарте говорил, из трёх рейдов только один обычно заканчивался захватом приличной добычи, и это ещё считалось признаком везения: хорошо уже то, что в остальные два раза не пошли на корм рыбам.
Испанский капитан, сообразив, что выброситься на берег не успеет, стал разворачиваться правым бортом к преследователю. Залп восемнадцати пушек, будь он чуть поточнее, мог бы сразу пустить «Орфей» на дно. Пиратский корабль отделался несколькими дырками в носовой части, да повредило одно из орудий на батарейной палубе. Расстояние между кораблями быстро сокращалось. Пираты уже показывали испанцам абордажные крючья и верёвки – мол, мы вас сейчас пачками вязать станем. Испанцы не оставались в долгу: с их борта доносились солёные словечки и подначки. Эта «артподготовка» длилась минут пять – ровно столько, сколько понадобилось «Орфею» для занятия огневой позиции… Впервые попав на парусник, Галка даже не подозревала, как долго перезаряжаются пушки семнадцатого века. Бертье потратил три дня, чтобы просветить любопытную девчонку на этот счёт. Рассказал, как забивать в ствол пороховой картуз, засаживать что-то вроде пыжа, как после выстрела охлаждать её водой, зачастую смешанной с уксусом (на батарейной палубе после залпа хоть противогаз надевай), какой тип боеприпаса применяется в той или иной ситуации. Даже дал пальнуть разок из пушки. Теперь Галка была в курсе, что испанец перенервничал и поторопился. Ударив ядрами справа, он тем самым заполучил минут на десять (как минимум, и то если их канониры сработают идеально чётко) уязвимое место размером во весь борт, и теперь отчаянно пытался сделать поворот фордевинд. Причард, понятно, такой возможности ему не предоставил. Тяжёлый галеон не мог повернуть так же быстро, как барк, и «Орфей» смачно всадил испанцу залп картечью с расстояния пистолетного выстрела.
– Мушкеты к бою! – гаркнул капитан. – Поднять флаг!
Британский флаг соскользнул с клотика «Орфея», а вместо него появилось чёрное полотнище со скрещёнными саблей и шпагой. Испанцы ответили нестройным – не все пушки успели зарядить – залпом, тоже картечью. Кое-кого из пиратов убило, несколько человек ранило. Здоровенного мужика, стоявшего рядом с Галкой, зацепило в ногу. Девушка, дождавшись команды Старого Жака, стала на одно колено, приложилась из кремнёвого французского ружьишка и отжала курок. Отдачей её пребольно двинуло в плечо. Грохот, дым – она перестала видеть, что происходит на борту испанца Но тут капитан крикнул:
– На абордаж!
Каждый выхватил по паре пистолетов и пустил пули в белое облако. Оттуда пришёл такой же ответ. Ещё несколько человек скорчились за фальшбортом – кто ранен, кто убит, не понять, – но шестеро самых здоровых пиратов уже взмахнули абордажными крючьями. Железные «кошки» впились в фальшборт и палубу галеона.
– Взяли, якорь вам в задницу!!! – заорал Старый Жак.
Матерясь по-русски, Галка вместе со всеми вцепилась в канат и тянула что было сил, рискуя порвать связки. «Взялся за гуж – не говори, что не дюж. Вот тебе и романтика дальних морей, чёрт бы её побрал». Корабли столкнулись так, что затрещали борта. И тут же на палубу галеона посыпались вооружённые до зубов пираты…
7
Её оставили на «Орфее» с двадцатью канонирами. У них был чёткий приказ: беречь корабль любой ценой, если испанцы, пользуясь численным превосходством, вздумают прорваться сюда и учинить какое-нибудь безобразие. Вроде взрыва крюйт-камеры, например. Случись такое, пираты даже с вариантом захвата повреждённого галеона далеко бы не ушли. А на выстрелы рано или поздно примчится береговая охрана. Словом, неприятностей было бы выше крыши.
Саблю она пока не доставала Пару пистолетов разрядила перед абордажем, но пока испанцев на «Орфее» не наблюдалось, можно было это исправить. Особого беспокойства от того, что её не взяли в абордажную команду, Галка не испытывала. Чтобы научиться махать саблей так же лихо, как пираты, нужно время. И вообще, это время ещё надо как-то прожить.
– Пошла жара, – хмыкнул Владик. Его, как полного салагу, оставили сторожить камбуз. Но он всё-таки вышел на палубу, посмотреть на первый в его жизни настоящий морской бой. – А тебя почему не взяли? Ты же у нас гроза Карибского моря.
– Так, а ну быстро за фальшборт! – рыкнула на него девушка. Стрельба на палубе галеона шла нешуточная, пираты и испанцы вовсю состязались не только в остроте сабель, но и в меткости. А пуля, как известно, умом не блещет.
– Галя, ты чего! – Владик не узнавал соседку по двору: сейчас она была ничуть не лучше головорезов, дравшихся с испанцами.
– Ничего! – Галка, казалось, готова его сожрать без соуса. – Пристукнут – сам будешь виноват!
Владик покорно спрятался за толстыми досками фальшборта. Умирать ему в самом деле не хотелось. Бертье криво усмехнулся. Сам он пулям не кланялся, и считал любого мужчину, который не поступал так же, неисправимым трусом. С его канонирской колокольни, этот сопляк не заслуживал никакого уважения. Зато его сестрица – другое дело.
– Баба в штанах и мужик в юбке, – хмыкнул Пьер. – Вообще-то, это правильно, Алина. Должен же быть хоть один мужик в семье.
Галка хоть и была не в юбке – одевалась так же, как большинство матросов, в полотняную рубаху и кожаные штаны, нацепив сегодня для большего удобства высокие сапоги, – но мысленно согласилась с канониром. Владик не был «голубым», даже относился к ним с нескрываемым презрением, но чаще всего вёл себя как изнеженная барышня. Золотая молодёжь, туды её налево…
– Смотри в оба, – мрачно ответила французу девушка. Предчувствие говорило ей, что капитан подстраховался не напрасно.
Не успела она это сказать, как с высокого борта испанца свесились несколько канатов.
– К бою! – скомандовал Бертье.
Галка с усилием взвела тугие курки пистолетов и расположилась за бизань-мачтой. Секунд через пять на ют «Орфея» стали спрыгивать злые, все в пороховой копоти, испанцы.
– Пли!
Канониры, больше привычные управляться с пушками, дали ружейно-пистолетный залп. Ещё бы чуть больше меткости в такой стрельбе – и были бы они просто идеальными вояками. Но не всё же в одни руки… Галка пустила одну пулю мимо, вторая досталась ближайшему к ней испанцу. Но тех осталось в строю ещё человек тридцать во главе с офицером. С криком: «Заряжай!» – Галка бросила Владику свои пистолеты, выхватила саблю и кинулась в бой, совершенно не думая о том, что может быть убита. Как там говорил сэнсэй? «Мысль о смерти притягивает смерть». У кого он эту фразочку слямзил, не имело значения. Только Галка твёрдо помнила, что боящийся смерти – не боец… Удивительно, но ей удалось отбить клинок испанца и возвратным движением рубануть его наискось по груди. Будь на нём кираса – спасла бы. А так… Испанец схватился за рану и осел на палубу, тут же окрасившуюся тёмно-красным. Его товарищ, более опытный фехтовальщик, очень быстро выбил саблю из руки девушки. Но это ему не помогло. Галка уже «переключила режим». Время потекло медленно-медленно, как в страшном сне. Уход с плоскости удара, захват, разворот на левой ноге. Она прижалась к испанцу вплотную, как корабль перед абордажем, и повела его вкруговую в смертельном танце. Потом руки, обхватившие его запястье, пошли влево и вверх, усиливая его же первоначальный импульс движения и заставляя потерять равновесие. Руки у девушки действительно окрепли за эти дни, но и раньше из её захвата было сложновато вырваться, а теперь и подавно. Испанец невольно вскрикнул, когда его запястье хрустнуло, а рукоять сабли оказалась почему-то в ладони этой чертовки. Да, он теперь отдавал себе отчёт, что судьба свела его в бою с девчонкой. Но он не успел в полной мере осознать свой позор: чёртова девка рванула назад. Будь здесь Жером-Меченый, он бы узнал этот приём. Испанец неловко завалился на спину, и последним, что он успел увидеть перед смертью, был его собственный клинок, входящий в вырез кирасы…
Сзади стукнул пистолетный выстрел. Галка мгновенно сбила следующего противника подсечкой, обернулась. Пока оборачивалась, выстрелили ещё раз. Здоровенный испанец, каким-то образом миновавший яростно дерущихся канониров, наскочил на Владика… Ну то есть он до него не добежал. Перепуганный, с закушенной губой, Галкин сосед выстрелил в него два раза подряд. Только после этого испанец упал. «Ну, даёт, – мелькнула у Галки мысль. – А я-то думала, он безнадёжен…» Додумать ей не дал сбитый с ног и успевший подняться испанец. Этого пришлось успокаивать не с помощью айкидо, а запрещённым ударом ниже пояса. Ногой. В тяжёлом сапоге. После чего незадачливого испанца, скорчившегося в три погибели, уже гораздо проще было вышвырнуть за борт. А дальше драться уже стало не с кем: канониры, потерявшие только троих человек, убили, побросали за борт или взяли в плен всех диверсантов. Что ж, значит, не напрасно Галка валяла их по палубе добрых три недели…
Из семнадцати лужёных глоток вырвался ни с чем не сравнимый рёв: пираты, вскинув оружие кверху, сообщали миру о своей победе. К семнадцати мужским голосам присоединился восемнадцатый – звонкий, девичий. В ответ такой же, разве что более мощный, рёв донёсся с палубы галеона. Всё было кончено.
«Я не верила, – думала тяжело дышавшая Галка, мрачно глядя на радующихся канониров. Она вспоминала читанный накануне происшествияфайл. – Я думала, всё – фантазия автора. А это просто желание жить…»
Позеленевший Владик, бросив пистолеты, свесился за борт. Отдавал матушке-природе недавно съеденный завтрак.
Саблю она пока не доставала Пару пистолетов разрядила перед абордажем, но пока испанцев на «Орфее» не наблюдалось, можно было это исправить. Особого беспокойства от того, что её не взяли в абордажную команду, Галка не испытывала. Чтобы научиться махать саблей так же лихо, как пираты, нужно время. И вообще, это время ещё надо как-то прожить.
– Пошла жара, – хмыкнул Владик. Его, как полного салагу, оставили сторожить камбуз. Но он всё-таки вышел на палубу, посмотреть на первый в его жизни настоящий морской бой. – А тебя почему не взяли? Ты же у нас гроза Карибского моря.
– Так, а ну быстро за фальшборт! – рыкнула на него девушка. Стрельба на палубе галеона шла нешуточная, пираты и испанцы вовсю состязались не только в остроте сабель, но и в меткости. А пуля, как известно, умом не блещет.
– Галя, ты чего! – Владик не узнавал соседку по двору: сейчас она была ничуть не лучше головорезов, дравшихся с испанцами.
– Ничего! – Галка, казалось, готова его сожрать без соуса. – Пристукнут – сам будешь виноват!
Владик покорно спрятался за толстыми досками фальшборта. Умирать ему в самом деле не хотелось. Бертье криво усмехнулся. Сам он пулям не кланялся, и считал любого мужчину, который не поступал так же, неисправимым трусом. С его канонирской колокольни, этот сопляк не заслуживал никакого уважения. Зато его сестрица – другое дело.
– Баба в штанах и мужик в юбке, – хмыкнул Пьер. – Вообще-то, это правильно, Алина. Должен же быть хоть один мужик в семье.
Галка хоть и была не в юбке – одевалась так же, как большинство матросов, в полотняную рубаху и кожаные штаны, нацепив сегодня для большего удобства высокие сапоги, – но мысленно согласилась с канониром. Владик не был «голубым», даже относился к ним с нескрываемым презрением, но чаще всего вёл себя как изнеженная барышня. Золотая молодёжь, туды её налево…
– Смотри в оба, – мрачно ответила французу девушка. Предчувствие говорило ей, что капитан подстраховался не напрасно.
Не успела она это сказать, как с высокого борта испанца свесились несколько канатов.
– К бою! – скомандовал Бертье.
Галка с усилием взвела тугие курки пистолетов и расположилась за бизань-мачтой. Секунд через пять на ют «Орфея» стали спрыгивать злые, все в пороховой копоти, испанцы.
– Пли!
Канониры, больше привычные управляться с пушками, дали ружейно-пистолетный залп. Ещё бы чуть больше меткости в такой стрельбе – и были бы они просто идеальными вояками. Но не всё же в одни руки… Галка пустила одну пулю мимо, вторая досталась ближайшему к ней испанцу. Но тех осталось в строю ещё человек тридцать во главе с офицером. С криком: «Заряжай!» – Галка бросила Владику свои пистолеты, выхватила саблю и кинулась в бой, совершенно не думая о том, что может быть убита. Как там говорил сэнсэй? «Мысль о смерти притягивает смерть». У кого он эту фразочку слямзил, не имело значения. Только Галка твёрдо помнила, что боящийся смерти – не боец… Удивительно, но ей удалось отбить клинок испанца и возвратным движением рубануть его наискось по груди. Будь на нём кираса – спасла бы. А так… Испанец схватился за рану и осел на палубу, тут же окрасившуюся тёмно-красным. Его товарищ, более опытный фехтовальщик, очень быстро выбил саблю из руки девушки. Но это ему не помогло. Галка уже «переключила режим». Время потекло медленно-медленно, как в страшном сне. Уход с плоскости удара, захват, разворот на левой ноге. Она прижалась к испанцу вплотную, как корабль перед абордажем, и повела его вкруговую в смертельном танце. Потом руки, обхватившие его запястье, пошли влево и вверх, усиливая его же первоначальный импульс движения и заставляя потерять равновесие. Руки у девушки действительно окрепли за эти дни, но и раньше из её захвата было сложновато вырваться, а теперь и подавно. Испанец невольно вскрикнул, когда его запястье хрустнуло, а рукоять сабли оказалась почему-то в ладони этой чертовки. Да, он теперь отдавал себе отчёт, что судьба свела его в бою с девчонкой. Но он не успел в полной мере осознать свой позор: чёртова девка рванула назад. Будь здесь Жером-Меченый, он бы узнал этот приём. Испанец неловко завалился на спину, и последним, что он успел увидеть перед смертью, был его собственный клинок, входящий в вырез кирасы…
Сзади стукнул пистолетный выстрел. Галка мгновенно сбила следующего противника подсечкой, обернулась. Пока оборачивалась, выстрелили ещё раз. Здоровенный испанец, каким-то образом миновавший яростно дерущихся канониров, наскочил на Владика… Ну то есть он до него не добежал. Перепуганный, с закушенной губой, Галкин сосед выстрелил в него два раза подряд. Только после этого испанец упал. «Ну, даёт, – мелькнула у Галки мысль. – А я-то думала, он безнадёжен…» Додумать ей не дал сбитый с ног и успевший подняться испанец. Этого пришлось успокаивать не с помощью айкидо, а запрещённым ударом ниже пояса. Ногой. В тяжёлом сапоге. После чего незадачливого испанца, скорчившегося в три погибели, уже гораздо проще было вышвырнуть за борт. А дальше драться уже стало не с кем: канониры, потерявшие только троих человек, убили, побросали за борт или взяли в плен всех диверсантов. Что ж, значит, не напрасно Галка валяла их по палубе добрых три недели…
Из семнадцати лужёных глоток вырвался ни с чем не сравнимый рёв: пираты, вскинув оружие кверху, сообщали миру о своей победе. К семнадцати мужским голосам присоединился восемнадцатый – звонкий, девичий. В ответ такой же, разве что более мощный, рёв донёсся с палубы галеона. Всё было кончено.
«Я не верила, – думала тяжело дышавшая Галка, мрачно глядя на радующихся канониров. Она вспоминала читанный накануне происшествияфайл. – Я думала, всё – фантазия автора. А это просто желание жить…»
Позеленевший Владик, бросив пистолеты, свесился за борт. Отдавал матушке-природе недавно съеденный завтрак.
8
Вы думаете, этим всё закончилось? Фигушки.
Захватив корабль, пираты взяли кроме всякого добра ещё человек двадцать пленных, включая капитана и его семью. На кой чёрт испанец тащил за собой в море жену и троих детей?.. Солдат заставили переносить добычу на «Орфей», а благородного дона с семейством доставили на палубу пиратского корабля. Причард разумно решил не связываться с призовым кораблём – ну его, с таким довеском точно не смоешься. Приз попросту решили затопить, для чего канониры уже закладывали пороховую «мину» в крюйт-камере галеона, где остался «лишний» порох. Капитан приказал вытащить абордажные крючья, а Бертье собственноручно поджёг длинный фитиль. Пятнадцати минут, пока он тлел, оказалось достаточно, чтобы «Орфей» отошёл на безопасное расстояние. Затем последовал взрыв, и галеон упокоился вечным сном в какой-то миле от берега Эспаньолы.
Покажите мне, какому капитану понравится, когда от его команды остаются жалкие ошмётки, а корабль пускают на дно? Вот и дон Алонсо, испанский капитан, был явно не в настроении. Мягко выражаясь. Его матросы и один уцелевший офицер ожидали решения своей судьбы у квартердека, охраняемые пиратами. Его семья – жена, два сына и дочь – находилась там же. Хорошенькое дело. При таком раскладе у него немного шансов поговорить с этим англичанином так, как он того заслуживает.
– Сеньор капитан, – несмотря на «хорошее» настроение, испанец был учтив. – Надеюсь, у вас имеется каперское свидетельство? В противном случае власти любой колонии, даже английской, могут осудить вас за разбойное нападение.
– Разумеется, у меня есть все необходимые бумаги, – Причард знал, что не красавец, и что усмешка делает его похожим на людоеда. – Желаете ознакомиться?
– Верю вам на слово, – процедил дон Алонсо. – Теперь хотелось бы определиться относительно нашего будущего.
– Рад, что наша дружеская беседа перешла в практическое русло, сеньор, – со всей возможной учтивостью ответил Причард. Если с тобой говорят по-человечески, почему бы не ответить тем же? – Давайте обойдёмся без предисловий. Двадцать тысяч реалов выкупа за вас, столько же за ваше семейство.
– У меня нет таких денег, сеньор капитан.
– Дон Алонсо, я настоятельно советую вам их поискать. Ибо в противном случае мне придётся обойтись с вами и вашей семьёй не по-христиански. Вы проиграли бой, и согласитесь, что по всем законам я имею право требовать от вас репараций.
– Выкуп, разумеется, будет выплачен в казну его величества короля Англии? – испанец не удержался от той единственной шпильки, которую ещё мог подсунуть англичанину.
– Вас, дон Алонсо, это должно заботить в последнюю очередь, – Причард стал проявлять признаки раздражения. – Королю Англии всё равно, откуда берётся его законная доля от всех моих деловых операций.
– Разумеется, – ядовито ответил испанец, вкладывая в это слово всё, что думал по поводу столь неразборчивого в средствах короля. Но зарываться не стоило: не он был хозяином положения, а этот пират. – Сеньор капитан, уверяю вас, сорок тысяч реалов для меня неподъёмная сумма. Вы пустите по миру не только меня самого, но и всех моих родственников в Испании.
– Полноте вам прибедняться, дон Алонсо. Неужто вы ещё не успели запустить пятерню в колониальную казну? – хохотнул пиратский капитан. – В жизни не поверю.
– Увы, сеньор капитан. Я не казнокрад.
– Врёт, как сивый мерин, – Владик, навострив уши, прислушивался к этой душещипательной беседе.
– Кто? – Галка старалась не выпускать из виду и сбившихся в кучку пленных, и любезно беседующих капитанов.
– Испанец.
– Это ты с чего взял-то? – Галка удивленно уставилась на него.
– Ну… По роже видно… – Владик вдруг смутился, даже покраснел. – Я с детства сразу определял, когда люди врут. При личном разговоре, понятно, не с экрана. Не знаю, как это получается, но получается, и всё…
– М-да, весело… Значит, на раз брехню сечёшь? Будем знать, – усмехнулась Галка. – Но если испанец врёт, кэп это тоже просёк, хоть и не ясновидящий, как ты. А это значит, что нам нужно быть наготове.
– Ты точно рехнулась, – Владик чуть не перекрестился – соседка по двору его иногда просто пугала.
– Может быть. Но у кэпа сегодня будет трудный день, обещаю…
…Разговор на квартердеке обещал затянуться надолго, однако Причард хорошо знал способ поторопить и самого прижимистого из испанцев. Надёжнее не придумаешь…
– Что ж, дон Алонсо, – он решил подвести итог. – Видимо, к голосу разума вы не желаете прислушаться. Может быть, сердце подскажет вам что-нибудь дельное, а?.. – он подошёл к поручням и обратился к команде: – Парни! Выкупа за пленных не будет! Делайте с ними, что хотите!
Испанец побледнел, схватился за поручень – у него подкосились ноги.
– Сеньор капитан, я…
Причард, однако, его не слышал. Он поначалу не понял, что именно не так. Что мешает ему в должной мере натешиться унижением пленника. Потом сообразил. Сколько он себя помнил, команда всегда отзывалась на подобные слова весёлым гоготом, и начиналась свистопляска. Мужчин либо загоняли в трюм, либо убивали и бросали за борт, а женщин «пускали по кругу». Но сейчас всё было не так. Задние ряды – по большей части, это были новички, набранные в Порт-Ройяле – радостно заржали, но те, кто стоял впереди, почему-то начали переглядываться между собой, шушукаться. Одним словом, непорядок. Капитан присмотрелся… и тихо выругался сквозь зубы. Около пленников с хорошо знакомой ему бесшабашной улыбочкой прохаживалась девчонка. Улыбаться-то она улыбалась, но в глаза посмотришь – и увидишь свою смерть.
– В чём дело? – поинтересовался капитан, начиная медленно сатанеть. Кто-то осмелился поставить под сомнение его авторитет на корабле! – Я отдал приказ.
Кто-то из матросов двинулся было к двум перепуганным испанкам – даме средних лет и её дочери, девчонке лет пятнадцати. Старший брат, видать, ещё не успевший отметить своё семнадцатилетие, храбро заслонил собой мать, сестру, мелкого братишку и приготовился геройски умереть. Но видно ещё не вышел его срок на земле.
Около самого носа непонятливого – или слишком послушного приказам – пирата свистнул клинок.
– Через мой труп.
Галка небрежно помахивала саблей, а левая рука как бы невзначай легла на рукоять ножа, который она теперь носила раскрытым в высоком голенище. Как она его метает, знала вся команда: девушка с полубака попадала в муху, сидящую на грот-мачте. А уж каким тоном она заговорила… В общем, самоубийц не нашлось. Хотя все были в курсе, что на саблях она не дока, и если завяжется бой, то для неё он станет последним. Но оказаться среди тех пяти или шести неудачников, которых она наверняка прихватит с собой – извините, дураков нет. Пусть лучше противник в бою зарубит, чем вот так, по глупости, из-за каких-то двух тощих испанок. Или кэп сам попробует ей голову снять, если больно охота позориться перед командой.
– Не горячись, капитан, – вмешался Эшби, заметив, что Причард собирается кое-кого немедленно отправить на нок-рею. – Мёртвые не возвращаются.
Капитан чуть было не поблагодарил его за хорошую мысль, но вовремя передумал. Девчонка не смотрела на него, но он понял одну вещь: она что-то пыталась ему доказать. Узнать, что именно, он мог только от неё. Но для этого следовало оставить ей жизнь. Хотя она ослушалась капитана и теперь подлежала суду. Если не докажет, что была права – вперёд, на рею…
– Пленных в трюм, – гневно прорычал он. – И эту… защитницу справедливости – тоже. Пусть остынет.
Вроде бы ничего не изменилось, но призрак смерти, который все без исключения видели за спиной девушки, исчез. Галка с ехидной улыбкой на хитрющей физиономии отдала оружие своим друзьям, Билли и Дуарте. И без комментариев отправилась под арест. Её, ошалевших от таких крутых перемен в своей нелёгкой жизни испанцев и хватающегося за сердце дона Алонсо молча отправили в трюм, на отсидку.
– Джеймс, – капитан негромко окликнул своего штурмана. – Может, хоть ты понимаешь, что происходит на моём корабле?
– Честно говоря, не очень, – признался Эшби. – С таким я сталкиваюсь впервые.
Захватив корабль, пираты взяли кроме всякого добра ещё человек двадцать пленных, включая капитана и его семью. На кой чёрт испанец тащил за собой в море жену и троих детей?.. Солдат заставили переносить добычу на «Орфей», а благородного дона с семейством доставили на палубу пиратского корабля. Причард разумно решил не связываться с призовым кораблём – ну его, с таким довеском точно не смоешься. Приз попросту решили затопить, для чего канониры уже закладывали пороховую «мину» в крюйт-камере галеона, где остался «лишний» порох. Капитан приказал вытащить абордажные крючья, а Бертье собственноручно поджёг длинный фитиль. Пятнадцати минут, пока он тлел, оказалось достаточно, чтобы «Орфей» отошёл на безопасное расстояние. Затем последовал взрыв, и галеон упокоился вечным сном в какой-то миле от берега Эспаньолы.
Покажите мне, какому капитану понравится, когда от его команды остаются жалкие ошмётки, а корабль пускают на дно? Вот и дон Алонсо, испанский капитан, был явно не в настроении. Мягко выражаясь. Его матросы и один уцелевший офицер ожидали решения своей судьбы у квартердека, охраняемые пиратами. Его семья – жена, два сына и дочь – находилась там же. Хорошенькое дело. При таком раскладе у него немного шансов поговорить с этим англичанином так, как он того заслуживает.
– Сеньор капитан, – несмотря на «хорошее» настроение, испанец был учтив. – Надеюсь, у вас имеется каперское свидетельство? В противном случае власти любой колонии, даже английской, могут осудить вас за разбойное нападение.
– Разумеется, у меня есть все необходимые бумаги, – Причард знал, что не красавец, и что усмешка делает его похожим на людоеда. – Желаете ознакомиться?
– Верю вам на слово, – процедил дон Алонсо. – Теперь хотелось бы определиться относительно нашего будущего.
– Рад, что наша дружеская беседа перешла в практическое русло, сеньор, – со всей возможной учтивостью ответил Причард. Если с тобой говорят по-человечески, почему бы не ответить тем же? – Давайте обойдёмся без предисловий. Двадцать тысяч реалов выкупа за вас, столько же за ваше семейство.
– У меня нет таких денег, сеньор капитан.
– Дон Алонсо, я настоятельно советую вам их поискать. Ибо в противном случае мне придётся обойтись с вами и вашей семьёй не по-христиански. Вы проиграли бой, и согласитесь, что по всем законам я имею право требовать от вас репараций.
– Выкуп, разумеется, будет выплачен в казну его величества короля Англии? – испанец не удержался от той единственной шпильки, которую ещё мог подсунуть англичанину.
– Вас, дон Алонсо, это должно заботить в последнюю очередь, – Причард стал проявлять признаки раздражения. – Королю Англии всё равно, откуда берётся его законная доля от всех моих деловых операций.
– Разумеется, – ядовито ответил испанец, вкладывая в это слово всё, что думал по поводу столь неразборчивого в средствах короля. Но зарываться не стоило: не он был хозяином положения, а этот пират. – Сеньор капитан, уверяю вас, сорок тысяч реалов для меня неподъёмная сумма. Вы пустите по миру не только меня самого, но и всех моих родственников в Испании.
– Полноте вам прибедняться, дон Алонсо. Неужто вы ещё не успели запустить пятерню в колониальную казну? – хохотнул пиратский капитан. – В жизни не поверю.
– Увы, сеньор капитан. Я не казнокрад.
– Врёт, как сивый мерин, – Владик, навострив уши, прислушивался к этой душещипательной беседе.
– Кто? – Галка старалась не выпускать из виду и сбившихся в кучку пленных, и любезно беседующих капитанов.
– Испанец.
– Это ты с чего взял-то? – Галка удивленно уставилась на него.
– Ну… По роже видно… – Владик вдруг смутился, даже покраснел. – Я с детства сразу определял, когда люди врут. При личном разговоре, понятно, не с экрана. Не знаю, как это получается, но получается, и всё…
– М-да, весело… Значит, на раз брехню сечёшь? Будем знать, – усмехнулась Галка. – Но если испанец врёт, кэп это тоже просёк, хоть и не ясновидящий, как ты. А это значит, что нам нужно быть наготове.
– Ты точно рехнулась, – Владик чуть не перекрестился – соседка по двору его иногда просто пугала.
– Может быть. Но у кэпа сегодня будет трудный день, обещаю…
…Разговор на квартердеке обещал затянуться надолго, однако Причард хорошо знал способ поторопить и самого прижимистого из испанцев. Надёжнее не придумаешь…
– Что ж, дон Алонсо, – он решил подвести итог. – Видимо, к голосу разума вы не желаете прислушаться. Может быть, сердце подскажет вам что-нибудь дельное, а?.. – он подошёл к поручням и обратился к команде: – Парни! Выкупа за пленных не будет! Делайте с ними, что хотите!
Испанец побледнел, схватился за поручень – у него подкосились ноги.
– Сеньор капитан, я…
Причард, однако, его не слышал. Он поначалу не понял, что именно не так. Что мешает ему в должной мере натешиться унижением пленника. Потом сообразил. Сколько он себя помнил, команда всегда отзывалась на подобные слова весёлым гоготом, и начиналась свистопляска. Мужчин либо загоняли в трюм, либо убивали и бросали за борт, а женщин «пускали по кругу». Но сейчас всё было не так. Задние ряды – по большей части, это были новички, набранные в Порт-Ройяле – радостно заржали, но те, кто стоял впереди, почему-то начали переглядываться между собой, шушукаться. Одним словом, непорядок. Капитан присмотрелся… и тихо выругался сквозь зубы. Около пленников с хорошо знакомой ему бесшабашной улыбочкой прохаживалась девчонка. Улыбаться-то она улыбалась, но в глаза посмотришь – и увидишь свою смерть.
– В чём дело? – поинтересовался капитан, начиная медленно сатанеть. Кто-то осмелился поставить под сомнение его авторитет на корабле! – Я отдал приказ.
Кто-то из матросов двинулся было к двум перепуганным испанкам – даме средних лет и её дочери, девчонке лет пятнадцати. Старший брат, видать, ещё не успевший отметить своё семнадцатилетие, храбро заслонил собой мать, сестру, мелкого братишку и приготовился геройски умереть. Но видно ещё не вышел его срок на земле.
Около самого носа непонятливого – или слишком послушного приказам – пирата свистнул клинок.
– Через мой труп.
Галка небрежно помахивала саблей, а левая рука как бы невзначай легла на рукоять ножа, который она теперь носила раскрытым в высоком голенище. Как она его метает, знала вся команда: девушка с полубака попадала в муху, сидящую на грот-мачте. А уж каким тоном она заговорила… В общем, самоубийц не нашлось. Хотя все были в курсе, что на саблях она не дока, и если завяжется бой, то для неё он станет последним. Но оказаться среди тех пяти или шести неудачников, которых она наверняка прихватит с собой – извините, дураков нет. Пусть лучше противник в бою зарубит, чем вот так, по глупости, из-за каких-то двух тощих испанок. Или кэп сам попробует ей голову снять, если больно охота позориться перед командой.
– Не горячись, капитан, – вмешался Эшби, заметив, что Причард собирается кое-кого немедленно отправить на нок-рею. – Мёртвые не возвращаются.
Капитан чуть было не поблагодарил его за хорошую мысль, но вовремя передумал. Девчонка не смотрела на него, но он понял одну вещь: она что-то пыталась ему доказать. Узнать, что именно, он мог только от неё. Но для этого следовало оставить ей жизнь. Хотя она ослушалась капитана и теперь подлежала суду. Если не докажет, что была права – вперёд, на рею…
– Пленных в трюм, – гневно прорычал он. – И эту… защитницу справедливости – тоже. Пусть остынет.
Вроде бы ничего не изменилось, но призрак смерти, который все без исключения видели за спиной девушки, исчез. Галка с ехидной улыбкой на хитрющей физиономии отдала оружие своим друзьям, Билли и Дуарте. И без комментариев отправилась под арест. Её, ошалевших от таких крутых перемен в своей нелёгкой жизни испанцев и хватающегося за сердце дона Алонсо молча отправили в трюм, на отсидку.
– Джеймс, – капитан негромко окликнул своего штурмана. – Может, хоть ты понимаешь, что происходит на моём корабле?
– Честно говоря, не очень, – признался Эшби. – С таким я сталкиваюсь впервые.