– Ну, если ты так будешь рассуждать, то тебе тут никто не пара, – хмыкнул Дуарте.
   – Ты тоже в списке кандидатов, Жозе? – Галке он нравился, но она уже мечтала стать капитаном… – Ты ведь и правда ко мне, как положено, с предложением руки и сердца подъехал. Со второго захода. Даже цветочек подарил, спасибо. Обещал любить, на руках носить, никому не отдавать. Помнишь? Зато я помню, как на острове ты собирался делить меня с четырьмя приятелями. Было, Жозе? Было. А я, кроме всего прочего, ещё и злопамятная… Ты, Билли?
   – Нет, Воробушек, – вздохнул Билл. – Я не в списке. Ты мне как сестра.
   – Ну да, это после того мы с тобой побратались, как я тебе по загривку настучала, – девушка улыбнулась уже без ледяного холода. Ситуация медленно, но верно оказывалась под её контролем. – А до того? Ладно, кто старое помянет… В общем, всем уже всё ясно? Мне, чтобы чувствовать себя человеком, мужик под боком не нужен. Без обид, парни. Просто я не такая, как все.
   – Тебя, наверное, никто ещё не обнимал как следует, – проговорил Дуарте. Отказ девушки, которая без шуток нравилась ему, стал первым за эти годы ударом по его самолюбию. Но стерпел, мысленно кляня себя последними словами за происшествие на острове. Что ж, головой надо было думать, а не одним местом. – Тогда бы ты по-другому говорила.
   – Может быть, – согласилась Галка. – Только не хочу я замуж, хоть стреляйте. Штаны мужу стирать, рубашки штопать, пироги печь, платочки крестиком вышивать, а там, глядишь, детки пойдут. Пелёнки, горшки, прочие прелести, и всё это – на берегу. Ведь не потащит же любящий супруг жену с младенцем в море… Да я удавлюсь от тоски на третий день. Честное слово, лучше погибнуть при следующем абордаже, чем такая жизнь.
   – Значит, ты не выбираешь никого? – Билли как будто обрадовался, но виду не казал, чтобы не сглазить.
   – Верно, – кивнула Галка. – Чем принадлежать всем понемногу или одному, но ненадолго, лучше вообще быть самой по себе. Зачем заморачиваться с этим делом, если результат заранее известен? А так будет проще жить и вам, и мне. Идёт?..
   …В ту ночь она впервые нормально выспалась, зная, что никто не придёт ломиться в хлипкую дверцу конуры, которую на этом корабле точно сделали для незваных гостей. А потом был второй подряд абордаж с хорошей добычей, третий… И кто-то – наверняка Бертье, больше никто бы такого не придумал – пустил слух о том, что с этой девушкой на борт «Орфея» пришла удача. Вот тут Галка поняла: победа. Что такое для пирата спугнуть удачу, она уже знала.
   Чужой век, чужое море. Они приняли её, явившуюся из иной эпохи, предварительно испытав на излом, как и всех прочих. Галка не сломалась. Не сдалась, когда, казалось, иного выхода просто не было. Удача тоже сказала своё слово. Может, прав был Пьер?.. Она никогда раньше не выигрывала там, где требовалась удача, даже в автоматах на трамвайных остановках. Всего, что имела, добивалась упорным трудом. А здесь? Другой мир, другие правила игры.
   Но и Галка тоже стала другой.

ЧАСТЬ 3
ФОРТУНА: ВИД СЗАДИ

1

   Чем море берёт человека за душу? Может, неземной радостью солнечных бликов на волне, когда солнце стоит почти над самой головой? А может, вечерним прохладным шёпотом, нескончаемым разговором воды и песка? Или мутной, полупрозрачной зеленью штормовой волны? Никто не знает…
   Сегодня команда снова гуляла по кабакам Порт-Ройяла. В седьмой уже раз на её памяти. «Орфей» бросил якорь сегодня на рассвете. Затем последовал делёж добычи, и теперь над портовыми притонами дым стоял коромыслом. А она сама отправилась в облюбованный трактирчик, где хозяин-француз недорого, а главное, вкусно кормил. Владик готовил совсем даже неплохо, но нужно было дать желудку отдых от солонины и рыбы. Оно, конечно, сытно, не поспоришь. Но когда две недели приходится есть только это, иногда добавляя маисовые лепёшки вместо хлеба, волей-неволей соскучишься по нормальной пище.
   Хозяин, едва завидев постоянную – и весьма щедрую – посетительницу, расплылся в любезной улыбке, засуетился. Лично подал заказанный девушкой черепаховый суп, целый поднос фруктов и бутылочку баснословно дорогого в этих местах бургундского. Настоящего, не какой-нибудь там подделки, сварганенной из местных сортов винограда. Хозяин знал, что постоянная клиентка не только исправно платит за съеденное, не требуя сдачи, но и отменно учтива в обращении. Это никак не вязалось со слухами, которые о ней ходили, – мол, отчаянная голова и драчунья, каких мало. Болтали даже, будто в последние два рейда «Орфея» именно она возглавляла абордажную команду. А «Орфей» уже месяцев восемь как не знал неудач. К сожалению, трактир стоял не на набережной, и команда столь удачливого судна бузила по другим заведениям. Хорошо хоть эта девушка заходит, не стесняется. Отчего же не уважить гостью, отличавшуюся от прочих посетителей полными золота карманами и приятными манерами?
   Галка сидела за отдельным столиком, почти рядом со стойкой, и имела возможность в любой момент заказать любое блюдо, какое ей понравится, но решила ограничиться супчиком из черепахи. Вкусная вещь, что и говорить. А уж если под хорошее вино, так просто неповторимо. Такой обед обычно поднимал у неё настроение, но сегодня это средство не действовало. И на то была своя причина. Седьмой подряд удачный рейд «Орфея» не только поднял до небес, если так можно выразиться, рейтинг капитана Причарда, но и заметно увеличил его состояние. И это, увы, стало сказываться на нём не в лучшую сторону. Только вчера, накануне прибытия в порт, кэп взъярился на Билла, и чуть было не схватился за оружие. А за что? Билли всего лишь выразил всеобщее мнение, что Причард, так сказать, обнародовал не весь перечень добытого. Не вмешайся Эшби и Галка, неизвестно ещё, чем бы это кончилось. Но не понравилось ей это до чёртиков.
   «Оборзел наш кэп, – думала она, неспешно попивая вино. – Братва базарит, завёл приятельские отношения с губернатором. Ещё бы: инглезы всегда ценили в человеке его состояние, а не то, каким способом оно добыто. Если так пойдёт и дальше, начнёт ещё, как Морган, развешивать оппозицию по реям… А что делать? Чёрную метку ему слать? Тоже мне, Билли Бонс нашёлся. Бунтовать в открытую? Это можно, но нужен веский повод, и дать его должен он сам. Иначе выйдет не по законам Берегового братства, и тогда на фиг пошлют уже меня… М-да, задачка на засыпку…»
   Задачка, может, и была на засыпку, только для кого-то другого. Причард не ошибся. Если и ходил по палубе «Орфея» человек, способный реально организовать бунт против него, то это была Галка. Алина-Воробушек. Девушка, совершившая по тем временам невозможное: ей удалось завоевать почти безграничное доверие команды. И не только тем, что она учила своих друзей-пиратов бою без оружия. Не только тем, что заковыристо ругалась и лезла в драку, если что-то было не по ней. Не одной своей безбашенной отвагой, с которой она бросалась в бой. Даже не редкой для любого времени способностью быть со всеми на равных. С ней, как поговаривали пираты, была удача, а вот этот аргумент для них перевешивал всё остальное.
   «А ведь я тогда материлась по поводу „крутых современников-соотечественников", – она волей-неволей возвращалась к воспоминаниям о последних днях в родном мире. – То ли нет дыма без огня, то ли… я даже не знаю, что и придумать-то. Я здесь оказалась не такой уж и чужой… Хотя автор там изрядно накрутил по части человеческой психологии. Пираты никогданаобум не напали бы на корабль величиной с половину тутошнего города, это я теперь точно знаю».
   Сделав ещё глоток, девушка вдруг услышала, что кто-то за её спиной помянул «Орфей». Навострила ушки, незаметно огляделась. Позади неё, через стол, сидела непривычно скучная компания из четверых пиратов, накачивавшихся ромом. Процесс начался, видно, давно, но речь этих посетителей ещё не потеряла логической связности.
   – …Говорят, в этот рейд «Орфей» захватил торговый галеон, набитый серебром под самую завязку, – один из четверых тоскливо и завистливо вздыхал, мысленно подсчитывая чужую добычу – Тысяч на двадцать, не меньше. Везёт же некоторым…
   – А не спознался ли Причард с нечистым? – засомневался второй.
   – Вряд ли, – третий, судя по бульканью, наливал ром себе в здоровенный стакан. – Правда, Причард нынче в гору пошёл, только нечистый тут не при чём. Это я вам точно говорю.
   – С чего ты это взял? – хмыкнул второй. – Лично у чёрта осведомился? Не-ет, такая удача неспроста, говорю вам. Что-то тут не то.
   – Я другое слышал, – сказал четвёртый, кажется, самый трезвый из всей компании. – Встретил я месяц назад одного своего приятеля, с которым мы раньше вместе на испанца ходили. Он уже год на «Орфее». Так вот: он говорит, удача повернулась к ним лицом с тех самых пор, как они подобрали на острове какую-то девку. То ли полячку, то ли московитку, чёрт их там разберёт. Эта девка сперва им каким-то мудрёным манером по шее накостыляла, а потом их самих учить принялась. Вот с тех самых пор, говорит, у них денежки и не переводятся.
   – Так ведь баба и есть самый что ни на есть верный признак сговора с нечистым! – воскликнул второй. – От баб всё зло в мире, помяните моё слово!
   Как бы ни были невеселы мысли Галки, но сейчас её разобрал смех. Она честно старалась сдержаться, но всё-таки прыснула, и пропитанная ромом четвёрка дружно уставилась на неё. Со спины её легко было спутать с парнишкой, зачем-то нацепившим абордажную саблю. Немудрено, что один из них, длинный и худой – как раз тот самый, что горой стоял за версию сговора с дьяволом – поднялся и, шатаясь, направился к ней.
   – Эй, ты, салага! – рыкнул он. – Как ты смеешь смеяться надо мной? Да ты знаешь, кто я?
   – Треска сушёная, – ответила Галка, негромко смеясь. Ситуация была вполне контролируема и забавляла её.
   – Да ты… Ты вообще кто такой? – рассердившись, пьяный пират хватанул девушку за кожаную безрукавку, надетую поверх рубахи. То есть он успел, конечно, коснуться грубоватой кожи местной выделки, из которой эта безрукавка была сшита. Но тут пол таверны почему-то ушёл из-под ног, а потом пребольно ударил его по физиономии. И ещё рука, оказавшаяся заведенной за спину, вдруг взорвалась отрезвляющей болью во всех суставах.
   – Хочешь знать, кто я? – звонким голоском мурлыкнул «салага». – Пойди в порт, где парни с «Орфея» гуляют, они тебе растолкуют. Возможно, даже с помощью слов, но за это не поручусь.
   Двое приятелей поверженного пьянчужки поднялись с лавки, собираясь кое-кого размазать по стенке, но их более трезвый приятель, видимо, обо всём уже догадался, и хватал их за рубахи.
   – Сидите, идиоты! – расслышала девушка. – Это же она!
   – КТО?!!
   Галка, рассмеявшись погромче, отпустила своего пленника.
   – Иди проспись, треска сушёная, – напутствовала его она. – Захочешь подраться, найдёшь меня. А так – нечего и приставать.
   Рука у пирата болела, видать, сильно, иначе он снова полез бы в драку. По всему видно, до сих пор не сообразил, кто это так лихо его скрутил. Но когда приятели растолковали, «кто есть ху», уставился на неё чуть ли не в ужасе. А Галка, расплатившись за обед, спокойненько себе ушла.
   Трактирных пьянчужек она выкинула из головы, как только вышла на улицу. Нужно было найти Билла, Дуарте и Бертье. Владик пошёл со Старым Жаком и двумя матросами закупать продукты для следующего плаванья, разговор с ним тоже предстоит, но это будет не раньше вечера. Да и Жаку совсем не нужно знать, что на корабле запахло бунтом. Зря, что ли, он по три раза на день бегает к Причарду на доклад? Галка терпеть не могла доносчиков, но Старый Жак, нутром почуяв эту неприязнь, однажды сказал ей: «На корабле должен быть порядок, девочка, а откуда ему взяться, если капитан не в курсе, что творится у него на палубе?» Девушка тогда ответила, что это, конечно, так, только всё равно наступит момент, когда дядюшка боцман в должной мере оценит благодарность Причарда. Словечки были двусмысленные, но Жак только нахмурился. И тогда, вопреки обычаю, не донёс о них капитану. А разговор этот случился в день захвата последнего трофея. «Может, дядюшка Жак и не безнадёжен, – думала Галка, пробираясь улочками к набережной. – Но в таком деле на него нечего рассчитывать. Хрен его знает… Сиди потом, гадай на ромашках – донесёт, не донесёт… Я должна точно знать, чего ждать».

2

   Своих друзей Галка застала там, где и думала застать – в одном из портовых кабаков. В приятном обществе бутылок и шлюх. Набраться под завязку они ещё не успели, но веселы были сверх меры.
   – Ага, фестиваль «Играй, гормон» в разгаре, – хмыкнула Галка, глядя, как они тискают хохочущих девок. – Народ, на два слова, – сказала она, подойдя поближе. Сказала по-русски: за восемь месяцев, проведенных на одной палубе, вся команда научилась её понимать. Так же, как она научилась понимать по-французски – добрая треть команды была родом из этой страны. И по-испански – надо же знать, о чём думает противник?
   Девок не без сожаления отпустили, резонно полагая, что повеселиться с ними ещё успеют. Дела команды не касаются никого, кроме самой команды.
   – Говори, Воробушек, – Дуарте знал, что девушка не жалует ром, и только потому не предложил ей опрокинуть стаканчик. – Лишних ушей здесь нет.
   – Я, собственно, пришла о вчерашнем побазарить, – Галка, завидев на столе свеженькую пшеничную краюху, тут же отломила кусочек и принялась Жевать. От хорошо выпеченного хлеба она не отказывалась никогда.
   Билли нахмурился.
   – Нашла о чём вспоминать, – буркнул он. – Может, ты объяснишь, с чего это кэп на меня вызверился? Если я не прав, пусть вывернет карманы, и докажет, что я осёл. Но за саблю хвататься – это перебор.
   – Сдаётся мне, ты его за живое задел, – предположил Бертье. – Нет дыма без огня. Может, кэп и крысятничает, а тут ты со своим длинным языком, которому мало места за зубами.
   – Может, и так, – кивнул Дуарте. Потом подмигнул девушке. – Ты, Воробушек, уже, видать, что-то задумала, а? Или я тебя плохо знаю?
   – Есть у меня одна идея, – Галка подтвердила его подозрения. – Нужно каким-то макаром проверить капитановы дела… А как? Рыться в его бумагах? Я не самоубийца, а вас подставлять не хочу. Проследить, с кем он контачит на берегу?
   – Это дело, – кивнул Билл.
   – Я за это возьмусь, – согласился Дуарте. – У меня здесь родственник торговлю ведёт… Чего уставились? Я разве не говорил, что у меня матушка англичанка?
   – Не прошло и года, как мы узнали о тебе что-то новое, – хихикнула Галка. – Ладно, скрытный ты наш, подключай родственника. Надо будет – я золотишка на это предприятие отсыплю. У меня в заначках больше тысячи реалов… А вы чего уставились? Я же, в отличие от вас, в роме не топлюсь и по бабам не бегаю.
   Её друзья заржали так, что с потолка слетели несколько хлопьев сажи.
   – Удовольствия – вещь недешёвая, – весело улыбалась Галка. – Всё, братцы, похихикали и хватит. Дело-то серьёзное. Проблема не в том, крысятничает кэп или нет. Даже если да, пусть он этим золотом подавится. Но подставлять свою шкурку под испанские сабли ради того, чтобы мистер Причард в один прекрасный момент слинял в Англию и отгрохал там себе особнячок на нашей крови… Обидно ведь, правда?
   – Так-то оно так… – вздохнул Бертье. – Только разве это с нами одними происходит? Сплошь и рядом. Наберётся какой-нибудь говнюк добычи и быстренько в Европу. Хорошо ещё, если собственную команду губернатору как преступников не сдаст. Чтобы не пришли однажды по его душу.
   – Тебе, небось, приятно думать, что не ты один под началом у говнюка ходишь? – подначил его Дуарте, не забывая краем глаза послеживать, чтобы никто посторонний их не слышал.
   – Ты сперва докажи, что кэп – крыса, – осадила его Галка. – А потом уже решим, что с этим делать будем. Я не хотела бы брать на себя грех и разделываться с невиновным.
   Мимо прошёл толстый трактирщик с большущим подносом: за одним из соседних столов гуляли матросы с другого корабля. Наши заговорщики примолкли. Проводили его взглядами. Потом, чтобы не возбуждать подозрений, громко затребовали добавочной выпивки и закуски. Получив требуемое, они выпили по глоточку, после чего продолжили.
   – Ты прямо как крючок-законник рассуждаешь, – проговорил Бертье. – «Доказательства», «а вдруг не виновен»… Хотя, может, оно и правильно. Только иной прощелыга сто лазеек найдёт, чтобы за закон спрятаться. А иной честный человек по этому же закону выходит жутким злодеем. Вот, скажем, Эшби. Знаешь, как он к нам попал? Сказал своему капитану пару ласковых. По делу, между прочим, а его в кандалы и под виселицу. Что его спасло? Только то, что в колониях нужны были рабочие руки. Так и отправили английского дворянчика на плантации. У него эта история кнутом по спине написана, вдоль и поперёк. Откуда я знаю? Так мы ведь с ним вместе спину гнули. Вместе и сбежали. Я ведь раньше с Олонэ ходил, был его канониром. Однажды испанцы долбанули нас, когда этот ублюдок посадил корабль на рифы, и мы парились на берегу. Всех пленных продали на свои плантации, только по дороге испанца перехватил английский фрегат. Нас пересадили из одного трюма в другой, и вместо Венесуэлы мы попали на Барбадос. Сменяли шило на мыло, как ты говоришь… Одним словом, везде весёлая жизнь, Воробушек. А ты надумала её изменять к лучшему. Кишка не тонка?
   – Слаб тот, кто признаёт свою слабость, – уклончиво ответила Галка. – Не знала, что вы с сэром Джеймсом горбатились на плантациях. Теперь многое понятно… Ну а что до нашего кэпа, то тут пока полный туман. Вся надежда на тебя, Жозе. И на твоего родственника-торговца.
   – Не подведу, – сказал Дуарте. Потом, заметив, что в их сторону начали оглядываться, сменил пластинку. – Слушай, Воробушек, – он широко улыбнулся и приобнял девушку за плечи. – Выходи за меня замуж, а? Вся команда знает, что я влюблён в тебя по уши.
   – Когда это ты успел? – засмеялась Галка, поддерживая его игру.
   – Да в первый же день, когда ты нас… гм… просвещала, с помощью своих приёмчиков. Любовь с первого взгляда. Не веришь?
   – М-да, крепко я тебя тогда с гукнула… – девушка подмигнула весело ржущим Билли и Пьеру. – Нет, ну сам посуди, – она начала загибать пальцы. – Ругаюсь, дерусь, готовить не умею, зато обожаю командовать, на берегу никаким якорем не удержишь. Зачем тебе такая жена?
   – Я бы уж нашёл, зачем, – негромко сказал ей Дуарте. И она поняла: на этот раз в его шутке только доля шутки.
   Обычно Галка находила массу весомых аргументов, чтобы срезать такого шутника – от колкого словечка до сабли. Только Жозе Дуарте ей нравился. Без всяких шуток. И она знала, что нравится ему. В другой обстановке уже давно дошло бы до свадьбы. Но была здесь одна существенная проблема.
   «Я хочу быть капитаном…»
   А это автоматически означало для неё полный отказ от личной жизни. Мужчина-капитан мог оставить свою жену на берегу. Женщина-капитан со своим мужем так бы поступить не смогла. А допускать, чтобы её мужа дразнили «ночным капитаном», она не хотела Потому и держала португальца на расстоянии.
   – Ладно тебе, – сказала она, чувствуя, как сердечко бьётся чаще обычного. – Оставим шутки, парни, сейчас будет не до них.
   – Как скажешь, – Дуарте ничего не знал о желании Галки непременно стать капитаном, и понимал её сдержанность как отсутствие каких-либо чувств, кроме дружеских.
   – Вообще-то, Воробушек, тебе надо было сказать «да», – Билли решил, что шутке ещё найдётся место. – Хотел бы я посмотреть тогда на рожу Дуарте.
   – Билли, ёлки зелёные! – нахмурилась Галка. – Вот уж точно язык без костей! Если бы ты умел держать его за зубами, сам бы давно был капитаном. Кончай базар, делом заниматься надо!
   Предчувствие, не раз спасавшее ей жизнь за эти месяцы, пока нашёптывало ещё невнятные эмоции. Но и этого ей было достаточно, чтобы помрачнеть. Если сложить все известные ей факты и помножить на это пока ещё неясное предчувствие, картина получалась нехорошая.
   Она не раз смотрела в лицо смерти, но тогда она представляла собой испанские корабли, стрелявшие в неё ядрами из всех орудий. Но подкрадывающиеся со спины шаги костлявой девушка учуяла впервые…
 
    Компашка у нас вообще-то зашибись. Сказал бы кто раньше, что попаду в такое, гм, пёстрое общество – послала бы на фиг…
    Судари и сударыни, а вы знаете, как становятся пиратами? Могу просветить.
    Вариант первый. Джеймс. В прошлом офицер королевских ВМС. Что и в какой ситуации он наговорил своему капитану, тайна за семью печатями. Капитан далеко, а Джеймс, понятно, не скажет. Скромный. Но ценой этих слов стал суд, приговор к повешению и лицемерное помилование в виде карибской каторги. Дальше побег, и он – пиратский штурман.
    Вариант второй. Билли. Лондонский вор, можно даже сказать, авторитет. Долго не попадался, но однажды всё-таки приживили, когда залез в богатый и хорошо охраняемый дом. Дальше путь известен. Приговор, помилование в виде каторги, побег – и он у пиратов.
    Вариант третий. Пьер. Наивный мечтатель, захотевший повидать мир и заодно неплохо заработать. Семнадцати лет отроду купил на честно заработанные ливры место на корабле, уходящем в Кайонну. Обещали нелёгкую, но хорошо оплачиваемую работу. Действительность оказалась грубой, как никогда: по приезде пассажиров незатейливо продали с молотка, как рабов на плантации. Дальше опять путь известен: побег, пираты.
    Вариант четвёртый. Жером. Лесоруб с Эспаньолы. Ночью явились злые испанцы, перебили всю семью, а его, как сильного и здорового парня, захватили в рабство. Побег, пираты…
    Вариант пятый. Жозе. Сын португальского купца. Был продан за батюшкины долги после смерти родителей от какой-то местной болячки. Плантации, побег, пираты.
    Вариант шестой, седьмой, восьмой… Их, как видите, множество, и я имела неосторожность добавить к ним ещё один. Свой. Смею надеяться, уникальный.

3

   «Ещё один рейд, и хватит. Пора бросать якорь».
   Встреча с губернатором Причарду не очень понравилась. Чем больше в его сундуке звенело золотишка, тем любезнее становился этот чёртов сэр, чтоб ему в аду гореть. Но в этот раз капитан «Орфея» услышал нечто, насторожившее его. Сэр Томас Модифорд был столь любезен, что приоткрыл завесу над некоторыми планами официального Лондона относительно заморских колоний. Чуть-чуть, самую малость. Но для умного человека, коим Джон Причард и был, вполне достаточно. Потому и решил: пора бросать якорь. Где-нибудь в Плимуте, скажем. Или, если не удастся уговорить местного шерифа забыть его прошлые делишки, в Бристоле. На худой конец сгодится и Саутгемптон. Того, что у него уже есть, вполне хватит купить какое-нибудь доходное дело. А если последний рейд выдастся таким же удачным, как этот, то, пожалуй, останется ещё на приличный дом с обстановкой и прислугой, да на посвататься к какой-нибудь купеческой дочери. Как ни верти, а осёдлому человеку нужна жена. Опять же, род кому-то надо продолжить.
   Зря он вчера сорвался на Билла Роулинга. Ох, зря. Эта пигалица – он даже в мыслях не называл девушку-московитку по имени – всё видела, и наверняка всё поняла. Теперь от неё не отцепишься. Что же делать? Отвалить в сторону сейчас? Потом, чего доброго локти придётся кусать: мог наполнить заветный сундучок доверху и не наполнил! Скажут, девки испугался. С другой стороны, эта девка была опаснее трёх мужиков. От тех хоть знаешь, чего ждать. А эта… Старый Жак неправ. То есть прав только в том, что девчонка так же дьявольски умна, как сам капитан. Но Причард, как ни бился, так и не смог понять, по какому руслу текут её мыслишки. Так что вполне можно было дождаться от неё какого-нибудь сюрприза. Если не принять меры.
   «Чёрт раздери, но ведь она принесла мне удачу…»
   Эта мысль вертелась в голове волчком. Что бы там ни болтали учёные жуки, а люди-талисманы существуют. Потому, кстати, Причард и держался за девушку. Особенно когда она сумела переломить ход событий в свою пользу. А ведь прояви она тогда хоть малейшую слабину – пошла бы по рукам, как пить дать. Или, что вернее, за борт. Он позволял ей то, чего не позволил бы никому больше – отделил толику власти над командой – и не спускал никаких оскорблений в её адрес. Не хватало спугнуть удачу, когда дела пошли так хорошо. Только теперь, когда ставки стали особенно высоки, в игру вмешались силы, с которыми Причард справиться не надеялся. Оставалось лишь вовремя отойти в сторону.