И как всегда, красота Джози, ее жизненная сила и неиссякаемая доброта, на которую, слава Богу, не повлияли никакие тяжелые испытания, уготовленные ей судьбой, вызвали в нем вспышку радости и желания – такого сильного, что ему захотелось тут же стиснуть ее в объятиях. А поистине фантастическая история о том, как она узнала, кто ее родители, о драгоценностях из одного гарнитура, о застенчивой сестре и дедушке-герцоге Беннингтоне придала Джозефине Купер Баркер Сэвидж еще большее очарование.
Черт бы подрал этих напыщенных, чопорных болванов! Если б не они да не дурацкие условия завещания, с которыми сегодня же надо покончить, он и сейчас целовал бы Джози до тех пор, пока ее глаза не потемнеют от страсти – такой же неистовой, как и его собственная.
– Пожалуй, больше. Намного больше, – шепнул Итэн, и выражение его глаз подсказало Джози, что это правда.
Усилием воли он снова переключил свое внимание на Гризмора.
– Полагаю, наша встреча подошла к концу. Вы выполнили свои обязательства перед моим отцом: познакомились с моей женой и собственными глазами убедились, что она, вне всяких сомнений, – истинная леди. Теперь вы можете снять с себя ответственность.
– Боюсь, все не так просто, милорд, – заявил Гризмор, устремив на графа сочувственный взгляд.
Очаровательная молодая женщина, сидевшая рядом с наследником, была, безусловно, очень элегантна в своем шелковом платье с кремовыми кружевами и крошечным турнюром. Блестящие локоны уложены в затейливую прическу, и маленькая шляпка со страусовым пером – последний крик моды. Ее движения грациозны, низкий голос красив и музыкален. Гризмор не нашел никакого изъяна в этих сияющих глазах и вызывающе чувственном очертании рта, но он не мог пренебречь словами мистера Оливера Уинтропа. А новость, которую тот сообщил (если, конечно, это правда), у любого вызовет шок. Такая женщина не может быть графиней Стоунклиф.
И все же надо соблюдать осторожность. Допустим, мистер Уинтроп сказал неправду или что-то преувеличил – в обоих случаях он, Гризмор, окажется в весьма неприятном положении перед молодым графом. Выгоды ему это не принесет. Придется идти по лезвию ножа и постараться, выполнив свой долг перед покойным графом, сохранить в числе клиентов его наследника.
– Мистер Уинтроп довел до моего сведения информацию весьма неприятного свойства. Сожалею, миледи, что вынужден затронуть этот вопрос, но нам важно выяснить правду.
– Я понимаю. – Джози глубоко вздохнула, приготовившись к расспросам и обвинениям.
Итэн заранее предупредил ее о том, что Уинтроп знает все о ее прошлом и уже начал распускать у них за спиной грязные слухи. Конечно же, он донес о прошлом Джози и Грйзмору.
Выбора у нее не было. Она будет лгать. И лгать убедительно – так, чтобы Гризмор поверил ей больше, чем Уинтропу, и не вздумал наводить справки в Америке.
Иначе они проиграют. Гризмор легко обнаружит, что Уинтроп прав. И дело не в том, что она воровка (об этом никому не известно доподлинно). Главное, выяснится, что Джози никто, безродная сирота, работавшая поварихой и танцовщицей в салуне, – словом, очень далека от идеала безупречной аристократки, которую старый граф прочил в жены своему сыну.
Джози почувствовала, как Итэн снова напрягся. Она знала, что в душе он проклинает отца. Ночью он сказал, что, если придется выбирать между ней и наследством, он без всяких колебаний откажется от богатства. Они вернутся в Америку, где никто не будет вмешиваться в их отношения, и заживут своей собственной жизнью. К черту Стоунклиф-Парк, Лондон и парламент…
Но Джози прекрасно понимала, как Итэн любит свое поместье. Да и сама она – совсем чужой здесь человек – чувствовала, что Стоунклиф-Парк завоевал ее сердце. Как приятно, должно быть, любить этот дом, милую зеленую Англию и называть их своим домом.
Дом. Из-за нее, никогда не имевшей дома, Итэн может потерять свой собственный, принадлежащий ему по праву. Это невыносимо.
– Я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы.
И Джози одарила Гризмора изысканной улыбкой, которую репетировала перед зеркалом со дня отъезда в Лондон.
– Если вы не возражаете, мистер Гризмор, я все поясню сам, задав несколько простых вопросов. – Уинтроп ринулся вперед, стараясь держаться подальше от кулаков Итэна, по пути наткнулся на письменный стол и наконец встал рядом с креслом стряпчего.
– Скажите, работали ли вы в Америке… в качестве танцовщицы? – Слово «работали» он выговорил с явным отвращением.
– Я…
Не успела Джози произнести хоть слово, как в дверь кто-то властно постучал. Гризмор нахмурился.
– Войдите! – резко крикнул он, но, когда дверь открылась, раздражение на его лице сменилось удивлением и подобострастием.
– Ваша светлость!
Герцог Беннингтон в сопровождении Алисии Денби медленно вошел в комнату.
От изумления Джози так и подскочила в кресле. Она уже открыла было рот, но ободряющая, полная решимости улыбка Алисии заставила ее замолчать.
Джози вопросительно взглянула на Итэна, которому уже все рассказала этой ночью. Он лишь подмигнул ей в ответ.
– Простите, что прервал вас, мистер Гризмор, но, насколько я понимаю, вы собираетесь устроить моей внучке допрос. Я не допущу такого безобразия.
– Ваша… внучка? – Гризмор стал хватать ртом воздух, точно рыба, вытащенная из воды.
– Вот именно! – Герцог нахмурился. – И я не позволю, чтобы ее терзали вопросами, как уличную воровку, задержанную полицией.
Джози кашлянула, чуть не поперхнувшись. Итэн посмотрел на нее с участием и взял за руку.
– Полно, любовь моя, успокойся, – прошептал он, с нежностью поглаживая Джози по голове. – За один день моя жена наслушалась достаточно много оскорблений. Хватит с нее. Вы согласны, Гризмор?
– О да, милорд… но я не хотел… то есть… вы никогда не говорили, что ваша жена – внучка герцога Беннингтона, милорд. Я приношу свои извинения. В этом случае, разумеется, нет никакой необходимости…
– Есть необходимость, есть! – возопил Уинтроп, чуть ли не подпрыгивая в кресле от негодования. Его глазки так и бегали по лицам присутствующих. – Эта девчонка, воровка и танцовщица, вовсе не ваша внучка, сэр! Быть такого не может… это хитрость… ложь…
Его голос сорвался. В комнате воцарилось ледяное молчание. Герцог бросил на Уинтропа презрительный взгляд. Граф насмешливо скривил губы. Мисс Денби подошла к Джози и взяла ее под руку, словно защищая от злых наветов. А виновница происходящего стояла, гордо вздернув голову и распрямив плечи, и смотрела на Уинтропа с грустным сожалением, как истинная леди.
– О, дорогой мистер Уинтроп, не понимаю, почему вы испытываете ко мне такую неприязнь? Я надеялась, что мы станем друзьями.
– Но это же очевидно, дорогая, – сказал Итэн, и его глаза сверкнули. – Вы ведь понимаете, почему мой кузен затеял всю эту чепуху, не так ли? – презрительно спросил он Гризмора.
Тот сморщился, встретив его пронизывающий взгляд.
– Конечно, милорд, – ответил он еле слышно, но, заметив, что герцог продолжает надменно хмуриться, повторил погромче: – Конечно, я понимаю.
И в самом деле, истина не вызывала сомнений – стоило поглядеть на герцога Беннингтона, который объявил леди Стоунклиф своей внучкой, на графа Стоунклифа, который явно не желал расставаться со своей женой, и на саму молодую женщину – с ее необычной красотой, изысканными манерами, утонченной элегантностью, которой так и веяло от всего ее облика.
Обыкновенная вульгарная жадность побудила Уинтропа оклеветать жену своего кузена. Он лгал в отчаянной попытке завладеть наследством графа Стоунклифа.
«И я едва не впутался в это грязное дело, – с ужасом подумал Гризмор. – Я чуть не совершил фатальную ошибку, чуть не расстался со своим собственным положением в обществе».
Он попятился, словно спасаясь от смертельной опасности.
– Миледи, примите мои глубочайшие извинения за ту боль, которую причинил вам своими расспросами. Я только пытался выполнить свой долг перед покойным графом, служить ему верой и правдой, как, надеюсь, буду служить вам и лорду Стоунклифу.
– Неееееет! – Обезумевший Уинтроп схватил вазу, стоявшую на письменном столе, и бросил ее через всю комнату.
Ваза разбилась о камин с таким грохотом, что по мрачному кабинету стряпчего прокатилось эхо.
– Лэтерби! – крикнул Гризмор.
Тот мгновенно появился из соседней комнаты. На его переносице, как всегда, поблескивали золотые очки.
– Будьте добры, выведите мистера Уинтропа вон.
– Вы не можете поступить так, не можете! Это ложь… Лэтерби ухватил его за руку.
– Идемте.
Голос помощника Гризмора звучал холодно и вежливо, но Джози заметила, как в его глазах блеснула радость победы.
– Вам помочь? – спросил Итэн, шагнув вперед.
– Милорд, миледи. – Лэтерби адресовал Джози многозначительную улыбку. – Позвольте, я сам. Ничто не доставит мне большего удовольствия.
Не испытывай Джози такого облегчения, вид орущего благим матом Уинтропа, которого волокли к двери, мог бы вызвать у нее жалость.
Гризмор попросил всех сесть. Вопли Уинтропа постепенно затихали вдали.
– Итак, – сказал стряпчий и прерывисто вздохнул, окинув взглядом столь внушительное собрание, – осталось выполнить лишь несколько формальностей: просмотреть некоторые документы, поставить подписи, милорд. – Он виновато склонил голову перед Джози и одарил ее наилюбезнейшей улыбкой. – Простите, миледи. Даю слово, это не займет много времени.
Джози всю жизнь ждала, мечтая найти людей, которые заботились бы о ней, любили ее и защищали – так, как только что это сделали Итэн, старый герцог и Алисия. Ее сердце разрывалось от счастья.
– Не беспокойтесь, – ответила она стряпчему с ослепительной улыбкой. Итэн стиснул ее руку. – Я могу подождать.
Оказавшись на залитой солнцем улице, Джози поцеловала герцога и обняла Алисию.
– Как вы узнали о нашей сегодняшней встрече с Гризмором?
Дедушка посмотрел на Итэна с одобрительной улыбкой.
– Рано утром мы получили записку от твоего мужа. Он предупредил нас.
Джози бросила па Итэна удивленный взгляд.
– Но ты мне ничего не сказал…
– Не хотел понапрасну обнадеживать тебя, милая. Я боялся, что герцог и мисс Денби будут заняты или не пожелают подвергаться унизительным расспросам. Но решил попробовать. Риск – благородное дело.
– Как хорошо, что вы пришли! – Глаза Джози сияли. – Я никогда не смогу отблагодарить вас за это.
– Это самое меньшее, что мы сумели для тебя сделать, Джози. Ведь ты член нашей с-семьи.
– Отныне ты всегда будешь под нашей защитой, дорогая, – твердо заявил герцог, но его глаза заволокло слезами. У Джози перехватило горло. – Семья – это одно целое. Все мы должны заботиться друг о друге.
Старик испытующе взглянул на Итэна, стоявшего рядом с его внучкой. На лице этого высокого сильного мужчины вдруг промелькнула тень страдания. Все поняли, что сейчас он должен чувствовать.
У Итэна никогда не было настоящей семьи. Родные никогда не защищали его. Отец даже после смерти продолжал ограничивать свободу своего сына, контролировать его поступки, словно не верил, что тот стал взрослым и может отвечать за свои поступки и суждения. А результатом был предстоявший сегодня унизительный допрос, который наверняка не закончился бы столь быстро и удачно, если бы не поддержка вновь обретенной Джози семьи. Поддержка, которой Итэн был лишен всю жизнь.
– Лорд Стоунклиф, вы вернули мне внучку. Вы подарили Алисии сестру, которую она так страстно хотела разыскать. Мы в долгу перед вами.
– Это я ваш должник, сэр. Ваше появление у Гризмора сразу изменило расстановку сил.
– Я вижу, вы ранены? – спросил герцог, разглядывая повязку.
– Пустяки, царапина.
– Вовсе не пустяки, – перебила его Джози. – С тех пор как я уехала от вас с Белгрейв-сквер, столько всего произошло! Итэн спас мне жизнь.
Герцог и Алисия ахнули. Джози взяла мужа под руку и кивнула:
– Да. Но может быть, вы навестите нас в Мэйфере? Мы выпьем чаю, я расскажу вам об этом происшествии… и мы получше познакомимся, – застенчиво закончила она.
– О да, с удовольствием. Нам ведь м-многое предстоит узнать друг о друге, верно, дедушка?
– Конечно, после стольких-то лет разлуки. – Герцог посмотрел на Джози, потом на Итэна, подчеркивая, что эти слова относятся и к нему. – Теперь мы вместе, одна семья, – твердо сказал он. – Вот за что надо больше всего благодарить судьбу. – Старик улыбнулся Джози. – Мы приедем к тебе на чай, внучка. Но это только начало, мы еще долго будем привыкать друг к другу.
Забравшись в карету (герцог с Алисией отправились к себе в своем экипаже), Джози опустила голову на плечо мужа, чувствуя, что умирает от счастья – так прекрасна была эта минута. Она обрела наконец свою семью, рядом с ней сидит самый восхитительный мужчина на свете. Пугавшая ее встреча с Гризмором, опасности, неуверенность в будущем – все осталось позади.
Когда карета остановилась, Итэн сжал руку жены и, заглянув ей в глаза, сразу понял, что она сейчас испытывает.
– Идем, милая, – тихо промолвил он. – Мы уже дома.
Отличное утро выдалось для свадьбы!
Лучи солнца омывали маленькую каменную церковь, угнездившуюся в тени деревьев милях в десяти от Стоунклиф-Парка. Внутри она была украшена свечами и цветами. От прочных старых стен веяло уютом и покоем.
Невеста в атласном платье цвета слоновой кости сияла ярче солнечных лучей, бивших в окна.
Голос викария доносился до нее словно издалека.
– Милорд, желаете ли взять эту женщину себе в жены…
В жены. Они с Итэном будут вместе. Навеки.
У Джози сердце защемило от радости. Погруженная в свои мысли, она почти не вслушивалась в монотонный голос викария. Главное – рядом стоял Итэн, красивый, элегантный, улыбающийся. Его черные как смоль волосы были тщательно приглажены, глаза блестели под дугами темных бровей.
Джози знала, что герцог и Алисия здесь, в первом ряду, а рядом с ними, взявшись за руки, сидят Клара и полковник Хэмринг (они поженились две недели назад). Сзади расположился Хэм в своем лучшем воскресном костюме – чопорный и прямой как палка.
Идя по проходу, Джози мельком взглянула на них, но по-прежнему видела только Итэна. «Сердце мое, муж мой!»
На этот раз все было по-настоящему.
Пятеро гостей, приглашенных на эту более чем скромную брачную церемонию, считали, что молодая пара, переехав в Англию, просто решила заново сыграть свадьбу.
Только Джози и Итэн знали, что это их настоящее бракосочетание, ведь первое было незаконным и в счет не шло. Идея принадлежала Итэну.
– Но Змей мертв, – возразила Джози, когда он сказал ей о своих намерениях. – Никто и понятия не имеет, что я была за ним замужем…
– Зато мне это известно. – Итэн запрокинул ее голову назад и твердо заглянул в глаза. – Нас обвенчает здешний викарий – официально, законно и навечно.
И вот они здесь. Джози вдруг сообразила, что все смотрят на нее и ждут, когда она произнесет заветное слово.
– Да, – сказала она громко и четко, и в ее голосе звучала любовь.
Итэн снял с ее руки перчатку и надел на палец кольцо. Джози не сводила с него глаз. Прежнее кольцо вернули Лэтерби после истории с похищением. С тех пор – вплоть до сегодняшнего дня – она, по настоянию Итэна, носила кольцо его дедушки. А это кольцо предназначалось лично ей. Узкий золотой ободок со сверкающим сапфиром и бриллиантами.
Раньше Джози и помыслить не могла, что кто-то подарит ей такую красивую вещь, что у нее появится семья – сестра и дед, близкие друзья, а главное – любящий муж. И она никогда не представляла себе, что ей доведется жить в милом уютном доме, который не нужно покидать.
Опережая викария, Джози подняла на Итэна сияющие глаза.
– Я знаю, что он скажет сейчас. «А теперь поцелуйте невесту», – прошептала она, чувствуя, как ее горло перехватывает от восторга.
Итэн улыбнулся и обнял ее. У Джози гулко забилось сердце. Еле сдерживая готовый прорваться смех, она спросила его – очень тихо, чтобы никто из людей, находящихся в церкви, не услышал ее:
– Сначала скажи мне, Итэн Сэвидж, сколько еще раз ты собираешься жениться?
В глазах Итэна вспыхнула нежность. Он обнял Джози покрепче и медленно наклонился к ней.
– Ответ прост, моя любимая. Этот раз – единственный.
Черт бы подрал этих напыщенных, чопорных болванов! Если б не они да не дурацкие условия завещания, с которыми сегодня же надо покончить, он и сейчас целовал бы Джози до тех пор, пока ее глаза не потемнеют от страсти – такой же неистовой, как и его собственная.
– Пожалуй, больше. Намного больше, – шепнул Итэн, и выражение его глаз подсказало Джози, что это правда.
Усилием воли он снова переключил свое внимание на Гризмора.
– Полагаю, наша встреча подошла к концу. Вы выполнили свои обязательства перед моим отцом: познакомились с моей женой и собственными глазами убедились, что она, вне всяких сомнений, – истинная леди. Теперь вы можете снять с себя ответственность.
– Боюсь, все не так просто, милорд, – заявил Гризмор, устремив на графа сочувственный взгляд.
Очаровательная молодая женщина, сидевшая рядом с наследником, была, безусловно, очень элегантна в своем шелковом платье с кремовыми кружевами и крошечным турнюром. Блестящие локоны уложены в затейливую прическу, и маленькая шляпка со страусовым пером – последний крик моды. Ее движения грациозны, низкий голос красив и музыкален. Гризмор не нашел никакого изъяна в этих сияющих глазах и вызывающе чувственном очертании рта, но он не мог пренебречь словами мистера Оливера Уинтропа. А новость, которую тот сообщил (если, конечно, это правда), у любого вызовет шок. Такая женщина не может быть графиней Стоунклиф.
И все же надо соблюдать осторожность. Допустим, мистер Уинтроп сказал неправду или что-то преувеличил – в обоих случаях он, Гризмор, окажется в весьма неприятном положении перед молодым графом. Выгоды ему это не принесет. Придется идти по лезвию ножа и постараться, выполнив свой долг перед покойным графом, сохранить в числе клиентов его наследника.
– Мистер Уинтроп довел до моего сведения информацию весьма неприятного свойства. Сожалею, миледи, что вынужден затронуть этот вопрос, но нам важно выяснить правду.
– Я понимаю. – Джози глубоко вздохнула, приготовившись к расспросам и обвинениям.
Итэн заранее предупредил ее о том, что Уинтроп знает все о ее прошлом и уже начал распускать у них за спиной грязные слухи. Конечно же, он донес о прошлом Джози и Грйзмору.
Выбора у нее не было. Она будет лгать. И лгать убедительно – так, чтобы Гризмор поверил ей больше, чем Уинтропу, и не вздумал наводить справки в Америке.
Иначе они проиграют. Гризмор легко обнаружит, что Уинтроп прав. И дело не в том, что она воровка (об этом никому не известно доподлинно). Главное, выяснится, что Джози никто, безродная сирота, работавшая поварихой и танцовщицей в салуне, – словом, очень далека от идеала безупречной аристократки, которую старый граф прочил в жены своему сыну.
Джози почувствовала, как Итэн снова напрягся. Она знала, что в душе он проклинает отца. Ночью он сказал, что, если придется выбирать между ней и наследством, он без всяких колебаний откажется от богатства. Они вернутся в Америку, где никто не будет вмешиваться в их отношения, и заживут своей собственной жизнью. К черту Стоунклиф-Парк, Лондон и парламент…
Но Джози прекрасно понимала, как Итэн любит свое поместье. Да и сама она – совсем чужой здесь человек – чувствовала, что Стоунклиф-Парк завоевал ее сердце. Как приятно, должно быть, любить этот дом, милую зеленую Англию и называть их своим домом.
Дом. Из-за нее, никогда не имевшей дома, Итэн может потерять свой собственный, принадлежащий ему по праву. Это невыносимо.
– Я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы.
И Джози одарила Гризмора изысканной улыбкой, которую репетировала перед зеркалом со дня отъезда в Лондон.
– Если вы не возражаете, мистер Гризмор, я все поясню сам, задав несколько простых вопросов. – Уинтроп ринулся вперед, стараясь держаться подальше от кулаков Итэна, по пути наткнулся на письменный стол и наконец встал рядом с креслом стряпчего.
– Скажите, работали ли вы в Америке… в качестве танцовщицы? – Слово «работали» он выговорил с явным отвращением.
– Я…
Не успела Джози произнести хоть слово, как в дверь кто-то властно постучал. Гризмор нахмурился.
– Войдите! – резко крикнул он, но, когда дверь открылась, раздражение на его лице сменилось удивлением и подобострастием.
– Ваша светлость!
Герцог Беннингтон в сопровождении Алисии Денби медленно вошел в комнату.
От изумления Джози так и подскочила в кресле. Она уже открыла было рот, но ободряющая, полная решимости улыбка Алисии заставила ее замолчать.
Джози вопросительно взглянула на Итэна, которому уже все рассказала этой ночью. Он лишь подмигнул ей в ответ.
– Простите, что прервал вас, мистер Гризмор, но, насколько я понимаю, вы собираетесь устроить моей внучке допрос. Я не допущу такого безобразия.
– Ваша… внучка? – Гризмор стал хватать ртом воздух, точно рыба, вытащенная из воды.
– Вот именно! – Герцог нахмурился. – И я не позволю, чтобы ее терзали вопросами, как уличную воровку, задержанную полицией.
Джози кашлянула, чуть не поперхнувшись. Итэн посмотрел на нее с участием и взял за руку.
– Полно, любовь моя, успокойся, – прошептал он, с нежностью поглаживая Джози по голове. – За один день моя жена наслушалась достаточно много оскорблений. Хватит с нее. Вы согласны, Гризмор?
– О да, милорд… но я не хотел… то есть… вы никогда не говорили, что ваша жена – внучка герцога Беннингтона, милорд. Я приношу свои извинения. В этом случае, разумеется, нет никакой необходимости…
– Есть необходимость, есть! – возопил Уинтроп, чуть ли не подпрыгивая в кресле от негодования. Его глазки так и бегали по лицам присутствующих. – Эта девчонка, воровка и танцовщица, вовсе не ваша внучка, сэр! Быть такого не может… это хитрость… ложь…
Его голос сорвался. В комнате воцарилось ледяное молчание. Герцог бросил на Уинтропа презрительный взгляд. Граф насмешливо скривил губы. Мисс Денби подошла к Джози и взяла ее под руку, словно защищая от злых наветов. А виновница происходящего стояла, гордо вздернув голову и распрямив плечи, и смотрела на Уинтропа с грустным сожалением, как истинная леди.
– О, дорогой мистер Уинтроп, не понимаю, почему вы испытываете ко мне такую неприязнь? Я надеялась, что мы станем друзьями.
– Но это же очевидно, дорогая, – сказал Итэн, и его глаза сверкнули. – Вы ведь понимаете, почему мой кузен затеял всю эту чепуху, не так ли? – презрительно спросил он Гризмора.
Тот сморщился, встретив его пронизывающий взгляд.
– Конечно, милорд, – ответил он еле слышно, но, заметив, что герцог продолжает надменно хмуриться, повторил погромче: – Конечно, я понимаю.
И в самом деле, истина не вызывала сомнений – стоило поглядеть на герцога Беннингтона, который объявил леди Стоунклиф своей внучкой, на графа Стоунклифа, который явно не желал расставаться со своей женой, и на саму молодую женщину – с ее необычной красотой, изысканными манерами, утонченной элегантностью, которой так и веяло от всего ее облика.
Обыкновенная вульгарная жадность побудила Уинтропа оклеветать жену своего кузена. Он лгал в отчаянной попытке завладеть наследством графа Стоунклифа.
«И я едва не впутался в это грязное дело, – с ужасом подумал Гризмор. – Я чуть не совершил фатальную ошибку, чуть не расстался со своим собственным положением в обществе».
Он попятился, словно спасаясь от смертельной опасности.
– Миледи, примите мои глубочайшие извинения за ту боль, которую причинил вам своими расспросами. Я только пытался выполнить свой долг перед покойным графом, служить ему верой и правдой, как, надеюсь, буду служить вам и лорду Стоунклифу.
– Неееееет! – Обезумевший Уинтроп схватил вазу, стоявшую на письменном столе, и бросил ее через всю комнату.
Ваза разбилась о камин с таким грохотом, что по мрачному кабинету стряпчего прокатилось эхо.
– Лэтерби! – крикнул Гризмор.
Тот мгновенно появился из соседней комнаты. На его переносице, как всегда, поблескивали золотые очки.
– Будьте добры, выведите мистера Уинтропа вон.
– Вы не можете поступить так, не можете! Это ложь… Лэтерби ухватил его за руку.
– Идемте.
Голос помощника Гризмора звучал холодно и вежливо, но Джози заметила, как в его глазах блеснула радость победы.
– Вам помочь? – спросил Итэн, шагнув вперед.
– Милорд, миледи. – Лэтерби адресовал Джози многозначительную улыбку. – Позвольте, я сам. Ничто не доставит мне большего удовольствия.
Не испытывай Джози такого облегчения, вид орущего благим матом Уинтропа, которого волокли к двери, мог бы вызвать у нее жалость.
Гризмор попросил всех сесть. Вопли Уинтропа постепенно затихали вдали.
– Итак, – сказал стряпчий и прерывисто вздохнул, окинув взглядом столь внушительное собрание, – осталось выполнить лишь несколько формальностей: просмотреть некоторые документы, поставить подписи, милорд. – Он виновато склонил голову перед Джози и одарил ее наилюбезнейшей улыбкой. – Простите, миледи. Даю слово, это не займет много времени.
Джози всю жизнь ждала, мечтая найти людей, которые заботились бы о ней, любили ее и защищали – так, как только что это сделали Итэн, старый герцог и Алисия. Ее сердце разрывалось от счастья.
– Не беспокойтесь, – ответила она стряпчему с ослепительной улыбкой. Итэн стиснул ее руку. – Я могу подождать.
Оказавшись на залитой солнцем улице, Джози поцеловала герцога и обняла Алисию.
– Как вы узнали о нашей сегодняшней встрече с Гризмором?
Дедушка посмотрел на Итэна с одобрительной улыбкой.
– Рано утром мы получили записку от твоего мужа. Он предупредил нас.
Джози бросила па Итэна удивленный взгляд.
– Но ты мне ничего не сказал…
– Не хотел понапрасну обнадеживать тебя, милая. Я боялся, что герцог и мисс Денби будут заняты или не пожелают подвергаться унизительным расспросам. Но решил попробовать. Риск – благородное дело.
– Как хорошо, что вы пришли! – Глаза Джози сияли. – Я никогда не смогу отблагодарить вас за это.
– Это самое меньшее, что мы сумели для тебя сделать, Джози. Ведь ты член нашей с-семьи.
– Отныне ты всегда будешь под нашей защитой, дорогая, – твердо заявил герцог, но его глаза заволокло слезами. У Джози перехватило горло. – Семья – это одно целое. Все мы должны заботиться друг о друге.
Старик испытующе взглянул на Итэна, стоявшего рядом с его внучкой. На лице этого высокого сильного мужчины вдруг промелькнула тень страдания. Все поняли, что сейчас он должен чувствовать.
У Итэна никогда не было настоящей семьи. Родные никогда не защищали его. Отец даже после смерти продолжал ограничивать свободу своего сына, контролировать его поступки, словно не верил, что тот стал взрослым и может отвечать за свои поступки и суждения. А результатом был предстоявший сегодня унизительный допрос, который наверняка не закончился бы столь быстро и удачно, если бы не поддержка вновь обретенной Джози семьи. Поддержка, которой Итэн был лишен всю жизнь.
– Лорд Стоунклиф, вы вернули мне внучку. Вы подарили Алисии сестру, которую она так страстно хотела разыскать. Мы в долгу перед вами.
– Это я ваш должник, сэр. Ваше появление у Гризмора сразу изменило расстановку сил.
– Я вижу, вы ранены? – спросил герцог, разглядывая повязку.
– Пустяки, царапина.
– Вовсе не пустяки, – перебила его Джози. – С тех пор как я уехала от вас с Белгрейв-сквер, столько всего произошло! Итэн спас мне жизнь.
Герцог и Алисия ахнули. Джози взяла мужа под руку и кивнула:
– Да. Но может быть, вы навестите нас в Мэйфере? Мы выпьем чаю, я расскажу вам об этом происшествии… и мы получше познакомимся, – застенчиво закончила она.
– О да, с удовольствием. Нам ведь м-многое предстоит узнать друг о друге, верно, дедушка?
– Конечно, после стольких-то лет разлуки. – Герцог посмотрел на Джози, потом на Итэна, подчеркивая, что эти слова относятся и к нему. – Теперь мы вместе, одна семья, – твердо сказал он. – Вот за что надо больше всего благодарить судьбу. – Старик улыбнулся Джози. – Мы приедем к тебе на чай, внучка. Но это только начало, мы еще долго будем привыкать друг к другу.
Забравшись в карету (герцог с Алисией отправились к себе в своем экипаже), Джози опустила голову на плечо мужа, чувствуя, что умирает от счастья – так прекрасна была эта минута. Она обрела наконец свою семью, рядом с ней сидит самый восхитительный мужчина на свете. Пугавшая ее встреча с Гризмором, опасности, неуверенность в будущем – все осталось позади.
Когда карета остановилась, Итэн сжал руку жены и, заглянув ей в глаза, сразу понял, что она сейчас испытывает.
– Идем, милая, – тихо промолвил он. – Мы уже дома.
Отличное утро выдалось для свадьбы!
Лучи солнца омывали маленькую каменную церковь, угнездившуюся в тени деревьев милях в десяти от Стоунклиф-Парка. Внутри она была украшена свечами и цветами. От прочных старых стен веяло уютом и покоем.
Невеста в атласном платье цвета слоновой кости сияла ярче солнечных лучей, бивших в окна.
Голос викария доносился до нее словно издалека.
– Милорд, желаете ли взять эту женщину себе в жены…
В жены. Они с Итэном будут вместе. Навеки.
У Джози сердце защемило от радости. Погруженная в свои мысли, она почти не вслушивалась в монотонный голос викария. Главное – рядом стоял Итэн, красивый, элегантный, улыбающийся. Его черные как смоль волосы были тщательно приглажены, глаза блестели под дугами темных бровей.
Джози знала, что герцог и Алисия здесь, в первом ряду, а рядом с ними, взявшись за руки, сидят Клара и полковник Хэмринг (они поженились две недели назад). Сзади расположился Хэм в своем лучшем воскресном костюме – чопорный и прямой как палка.
Идя по проходу, Джози мельком взглянула на них, но по-прежнему видела только Итэна. «Сердце мое, муж мой!»
На этот раз все было по-настоящему.
Пятеро гостей, приглашенных на эту более чем скромную брачную церемонию, считали, что молодая пара, переехав в Англию, просто решила заново сыграть свадьбу.
Только Джози и Итэн знали, что это их настоящее бракосочетание, ведь первое было незаконным и в счет не шло. Идея принадлежала Итэну.
– Но Змей мертв, – возразила Джози, когда он сказал ей о своих намерениях. – Никто и понятия не имеет, что я была за ним замужем…
– Зато мне это известно. – Итэн запрокинул ее голову назад и твердо заглянул в глаза. – Нас обвенчает здешний викарий – официально, законно и навечно.
И вот они здесь. Джози вдруг сообразила, что все смотрят на нее и ждут, когда она произнесет заветное слово.
– Да, – сказала она громко и четко, и в ее голосе звучала любовь.
Итэн снял с ее руки перчатку и надел на палец кольцо. Джози не сводила с него глаз. Прежнее кольцо вернули Лэтерби после истории с похищением. С тех пор – вплоть до сегодняшнего дня – она, по настоянию Итэна, носила кольцо его дедушки. А это кольцо предназначалось лично ей. Узкий золотой ободок со сверкающим сапфиром и бриллиантами.
Раньше Джози и помыслить не могла, что кто-то подарит ей такую красивую вещь, что у нее появится семья – сестра и дед, близкие друзья, а главное – любящий муж. И она никогда не представляла себе, что ей доведется жить в милом уютном доме, который не нужно покидать.
Опережая викария, Джози подняла на Итэна сияющие глаза.
– Я знаю, что он скажет сейчас. «А теперь поцелуйте невесту», – прошептала она, чувствуя, как ее горло перехватывает от восторга.
Итэн улыбнулся и обнял ее. У Джози гулко забилось сердце. Еле сдерживая готовый прорваться смех, она спросила его – очень тихо, чтобы никто из людей, находящихся в церкви, не услышал ее:
– Сначала скажи мне, Итэн Сэвидж, сколько еще раз ты собираешься жениться?
В глазах Итэна вспыхнула нежность. Он обнял Джози покрепче и медленно наклонился к ней.
– Ответ прост, моя любимая. Этот раз – единственный.