Грегори Джил. Моя долгожданная любовь

   Брайони пустила жеребца по той же тропе, по которой они с Техасом приехали сюда впервые в октябре. Теперь ей было смешно вспомнить, что когда-то она испугалась при виде этой тропы. Действительно, здесь было легко ехать, если знаешь дорогу, скрытую за грядой валунов. С головокружительной высоты плато, выходящего на каньон, она любовалась величественными, поросшими соснами вершинами, вздымавшимися слева от нее, и вглядывалась вдаль, где на фоне лазурного неба виднелись багряные силуэты Сьерры. Затем она повернула Полночь домой.
   Уже прошло более двух часов с тех пор, как Брайони выехала на прогулку, и Техас, возможно, уже вернулся с добычей. Ей хотелось иметь побольше времени, чтобы хорошо протомить жаркое, приготовить выпечку из пресного теста и пирог с ягодами. Техас еще не знал, что это будет не обычный ужин, а праздничный, для чего был особый повод.
   Брайони собиралась сказать ему нечто очень важное, и не могла дождаться этого момента, чтобы увидеть его реакцию.
   У них будет ребенок.
   Девушка громко рассмеялась от радости, что скоро Техас узнает ее секрет. Конечно, еще рановато говорить наверняка, но в этом месяце ее сроки прошли, и, кроме того, уже два дня в утренние часы ее явно подташнивало при самой мысли о еде. И потом у нее было предчувствие, что это именно так. Счастье захлестывало ее. Она родит Техасу ребенка, их ребенка, и именно это сделает их жизнь полной.
   Брайони была так поглощена этими размышлениями, что не заметила людей, спрятавшихся на утесе вверху, и не видела, что из-за своего укрытия за вертикальной серой скалой они следили, как она исчезает на потайной тропке за валунами.
   Девушка быстро доехала до хижины и обнаружила, что Техас уже успел побывать здесь до нее. Он оставил ей фазана, которого общипал и разделал для нее, и записку, в которой говорилось, что он вернется до ужина с остальной добычей. Брайони повесила куртку и шляпу на крюк у двери, закатала рукава желтой ковбойки и сполоснула руки, прежде чем заняться жарким.
   Когда она разрезала тушку фазана, неожиданно лезвие ножа отломилось от ручки и со звоном упало на пол в нескольких сантиметрах от ее обутой в сапог ноги. Недовольно поморщившись, Брайони подняла его. Она не знала, как починить нож, а в таком виде им ничего нельзя было делать. Кроме того, среди скудной утвари кухни больше не было ножей.
   Затем она вспомнила о вьючном тюке. Ведь Техас купил набор ножей в той мексиканской деревеньке, где они покупали индейское одеяло и прочие вещи. Девушка поспешила в угол, где возле камина он сложил снаряжение, и стала на колени у тюка. Быстрыми движениями, следя за котелком на плите и думая о том, что еще нужно сделать, она начала рыться в самой большой сумке.
   Однако на самом дне сумки она обнаружила вовсе не ножи, а фотографию. Пораженная, Брайони вынула ее из пакета и положила на колени, чтобы рассмотреть.
   На фотографии с серебряной рамкой были изображены мужчина и женщина, судя по всему, по уши влюбленные друг в друга. Мужчина обнял женщину за плечи, а она лучезарно улыбалась ему. Мужчина, как всегда красивый и с грубоватыми чертами лица, был не кто иной, как Техас Джим Логан. А женщина — она сама.
   Сколько времени она просидела без движения, никто не знает. Сделанное ею открытие парализовало ее. Она могла лишь молча смотреть на фотографию расширившимися от изумления глазами. Девушка подняла фото дрожащими руками поближе к глазам, но оно соскользнуло и шлепнулось на пол. Ахнув, что скорее напоминало приглушенный стон, она подняла его и снова начала рассматривать.
   Она и Техас. Фото ее и Техаса. Это могло означать только одно. Когда они встретились там, на холме у моря, они не были незнакомцами друг для друга. Во всяком случае, для него она не была незнакомкой. Он часть ее прошлого. И Техас Джим Логан, и Фрэнк, и Вилли Джо — все трое они были частью ее забытого прошлого.
   В этот момент она услышала шум за дверью.
   — Техас. — Ее голос превратился в хрипящий шепот. Она еще не оправилась от шока и не могла нормально ни говорить, ни думать. — Техас…
   Но, обернувшись все с тем же изумленным лицом к двери и не имея сил сформулировать напрашивавшийся сам собой вопрос, она обнаружила, что это вовсе не Техас.
   Это был Фрэнк.

Глава 24

 
   Очень медленно девушка положила фотографию на пол и поднялась.
   — Фрэнк, — раздался то ли вздох, то ли рыдание. Она в ужасе глядела на громадную фигуру мужчины, стоявшего в дверях и загородившего собой свет уходящего декабрьского дня.
   Мимо него в дверь прошмыгнул с сияющими глазами Вилли Джо.
   — Это так-то ты приветствуешь своего мужа и деве-ря, Катарина? — проворчал он. — Тебе что, нечего сказать?
   Она переводила взгляд с одного мужчины на другого, и в ее душе опять что-то умерло. Затем как бы издалека она услышала за дверью голоса других мужчин. Фрэнк повернулся и рявкнул:
   — Форрестер, ты и остальные парни будьте настороже! Логая может вернуться в любой момент. Если будет необходимо, можете ранить его, но сделайте максимум возможного, чтобы оставить его в живых для меня и Вилли Джо. Что бы вы там ни делали, не подпускайте его к хижине, пока мы не покончим наши дела с моей женушкой.
   Брайони побледнела, как полотно. У нее чуть не остановилось сердце, когда она увидела Фрэнка. А теперь, когда до нее дошел смысл его зловещих слов, оно забилось так, что, казалось, заглушает все остальные звуки.
   — Фрэнк, что ты здесь делаешь?! — крикнула она. У нее сорвался голос. Она облизнула губы и вновь попыталась что-то сказать: — Как… как ты меня нашел?
   Он шагнул к ней с потемневшим от ярости лицом. Его мускулы буграми перекатывались под тяжелым пальто из оленьей кожи, когда он схватил ее за плечи так, что пальцы его рук врезались в кожу.
   — Мы следовали прямо за вами, дорогая, что было поистине легко и просто. Разве ты не рада мне? — Его смешок звучал отвратительно. Глумясь над ней и тряхнув ее за плечи, он продолжал: — Ну, а где же поцелуй твоему мужу, который обшарил все закоулки, чтобы спасти тебя от мерзкого стрелка, утащившего тебя с собой? Давай, моя любовь, не увиливай. Покажи, как ты благодарна за спасение.
   Вилли Джо пробрался поближе и схватил Брайони за волосы.
   — Что-то она не проявляет радости, Фрэнк?
   Старший брат отпустил ее плечи, и Вилли Джо рванул ее к себе. Он так тянул ее за волосы, что она вскрикнула от боли, на что Вилли Джо лишь хихикнул:
   — В чем дело, разве ты не хочешь спастись от Техаса Джима Логана, Катарина? Разве тебе не хочется посмотреть, что произойдет с этим убийцей и сукиным сыном?
   — Прекрати! Отпусти меня! — Она оттолкнула Вилли Джо изо всей силы, и ей удалось вырваться.
   Тяжело дыша, она попятилась от них, испытывая панический ужас, когда они подступили к ней с двух сторон. Теперь ее мозг работал четко, поскольку главная угроза была направлена против Техаса. Они хотят убить его. Их было слишком много, чтобы он мог справиться с ними, и, кроме того, они захватят его врасплох, когда он вернется. Она обязана увести их отсюда и не дать им возможности причинить ему вред.
   — Фрэнк, выслушай меня, — отчаянно заговорила она, вытянув руку вперед, как бы для того, чтобы он не напирал на нее. — Я… я хочу, чтобы ты забрал меня отсюда. Прямо сейчас! Пожалуйста, забери меня домой. Я поеду с тобой. Я буду тебе хорошей женой. Давай уедем прямо сейчас.
   Он закинул голову назад и расхохотался, и от дикой злобы, явственно прозвучавшей в его смехе, она похолодела.
   — Милочка моя, ты, должно быть, считаешь меня по меньшей мере идиотом. Неужели ты думаешь, что я нуждаюсь в подержанном товаре? Ты полагаешь, что мне нужна женщина, обманувшая меня, опустившаяся до того, что обманула меня с человеком, которого я ненавижу больше всего на свете?
   — Я не обманывала! — солгала она, сверля его своими огромными зелеными глазами. — Фрэнк, клянусь, я…
   — Обманщица! — С диким бешенством он схватил ее и отбросил к стене. — И ты думаешь, я поверю? Я видел тебя сегодня на прогулке, вольной, как птица в небе! — Он хрипло дышал, и глаза на его темном лице горели жутким огнем. — Нет, ты здесь не пленница, Катарина. Ведь ты делишь вон то проклятое ложе с Логаном, не так ли? Ты выглядела там на краю каньона, как луговой жаворонок, и вернулась так же беззаботно обратно к Логану. — Он поднял руку и ударил ее кулаком в лицо. — Лживая сука! Мне следует убить тебя вместе с Логаном и отдать ваши трупы на съедение канюкам.
   От удара Брайони охнула. Вспухшая челюсть отчаянно заныла. Она подняла руку, пытаясь защититься от нового удара. Фрэнк схватил ее за руку и резко заломил ее за спину. Затем он притянул девушку спиной к своей груди. Вилли Джо глумливо любовался происходящим.
   — Не волнуйся, Катарина. Мы пока еще не собираемся убивать тебя, — насмехался он. — Мы просто зададим тебе небольшую трепку, которая послужит тебе уроком, а потом мы с тобой малость поразвлечемся — ты и я, как мне давно-давно хотелось. Ну, а уж потом мы убьем тебя, милочка. Так что расслабься, девочка. У тебя еще осталось два или от силы три часа жизни, после чего мы отправим тебя в преисподнюю вместе с твоим любовником.
   — Нет… нет! — Она попыталась вырваться из рук Фрэнка.
   Слезы ручьями бежали по ее щекам. Когда Вилли Джо с ухмылкой поднял руку, чтобы ударить ее, она изловчилась и ударила его сапогом в пах. С криком боли он рухнул на пол. Доведенная до крайности, Брайони ударила сапогом Фрэнка по лодыжке, и на секунду он выпустил ее из рук. Этого-то ей и было нужно. Она стрелой метнулась от него и схватила первое, что подвернулось ей под руку. Это была кочерга, которой она с Техасом пользовалась, когда нужно было поправить дрова в камине. Она резко развернулась, размахивая ею перед собой, когда братья бросились к ней.
   — Назад! Назад! Я убью вас, если вы сделаете еще хоть шаг! — завизжала девушка, и оба мужчины замерли на месте.
   — Лучше вам убраться отсюда, да поскорее, пока Техаса нет. Он убьет вас обоих и ваших паршивых приятелей! И я не шевельну пальцем, чтобы помешать ему!
   Вилли Джо оскалился, вытаскивая пистолет.
   — Нет, пташка, будет вовсе не так, как ты говоришь. Мы убьем Логана, а тебя заставим быть зрительницей. Мы снимем с него скальп точно так же, как с того старика-индейца, над которым ты так рыдала.
   Брайони, похолодев, смотрела на него, и кочерга вывалилась из ее рук.
   — Что вы?.. — Она закрыла глаза, а его слова, как колокол, звенели у нее в голове, резонируя снова и снова. «Мы снимем с него скальп… скальп… точно так же, как… мы снимем скальп…»
   И вдруг ее пронзила убийственная боль. Она не выдержала и, задыхаясь, закрыла глаза. Перед ней молнией пронесся целый рой образов: она с Техасом на фотографии, индейское одеяло, купленное в деревне, старая смуглая шайенка; затем эти образы сменились следующими, казавшимися такими же живыми: высокий воин с боевой раскраской на лице, вождь с глубоко поставленными глазами и двумя темными косами; окровавленная лагерная стоянка, растерзанные тела… и вновь вождь… вождь… Два медведя! Два медведя!
   Раскалывая мозг, к ней с убийственной ясностью возвращалась память, заставив ее схватиться за виски. «Два медведя!» — зарыдала девушка, и слезы застлали ей глаза.
   Вилли Джо отбросил ногой кочергу, а Фрэнк схватил девушку за руку. Брайони яростно воззрилась на них.
   — Вы убили его! Моего nihu'. Вы убили его и скальпировали.
   — Ну и что, — пробормотал Фрэнк, глядя на ее пепельно-серое, обезумевшее лицо. — Значит, ты наконец припомнила. Долго же возвращалась к тебе память. Наверное, ты вспомнила и все остальное, не так ли?
   Мало-помалу ее память подсказывала ей все, что случилось после того злосчастного события, и она все яснее понимала происшедшее. Ужас охватил ее, и она, потрясенная, устремила взгляд на жесткие, оливковые глаза Фрэнка.
   — Значит, это была ложь, с начала до конца — ложь. — В полубессознательном состоянии она тряхнула головой.
   У Брайони было такое ощущение, словно она с трудом пробирается через густые джунгли в отчаянных поисках проторенной тропинки. Слова, срывавшиеся с кончика языка, превращались в тихий, скрипучий шепот:
   — Я никогда не была твоей женой. Ты… ты взял меня обманом, для тебя это была просто шутка. Ты сделал это только для того, чтобы грязно отомстить… моему мужу — Джиму. — Ярость затопила ее, как прорванная плотина. — Ты, проклятый мерзавец, враль и свинья! — бросилась девушка на него, готовая выцарапать ему глаза. — Как ты посмел… как ты посмел?
   Он легко отбил ее нападение, но она успела расцарапать ему ногтями лицо. Вилли Джо прыгнул сбоку и схватил ее за шею. Прижав ее, он приставил пистолет к виску девушки так, что дуло впилось в ее кожу.
   — С нас хватит, пташка. Только пикни еще, и я всажу пулю в твой черепок прежде, чем ты успеешь моргнуть. Дошло до тебя?
   Задыхаясь и все еще кипя от возмущения, она кивнула, боясь, что голос может подвести ее. Ей страстно хотелось убить их, обоих выродков, но она не знала, как.
   Фрэнк стоял перед ней со странным выражением на лице. Если бы она не знала его, то могла бы подумать, что ему совестно. Но она-то знала его! Брайони смотрела на него, и ее глаза сверкали от ненависти, а ногти пальцев впились в ладони от беспомощности. Если бы она только могла, то разорвала его на куски.
   Тихая глумливая ухмылка Вилли Джо резанула ей ухо.
   — Вот мы и прихватили тебя, наша благородная и могучая миссис Логан, мадам, не так ли? Мы преподали тебе и старине Техасу хороший урок за то, что вы разозлили братьев Честер, не правда ли?
   Именно в этот момент она вспомнила о Джиме, который вот-вот должен был вернуться и угодить в приготовленную для него западню. В отчаянии она издала приглушенный вопль. Что-то нужно предпринять, чтобы предупредить Джима. Но было поздно. Снаружи началась стрельба.

Глава 25

 
   Джим возвращался крайне довольный собой. У него удачно прошла охота, и он спешил домой к женщине, которую обожал. Он даже улыбнулся сам себе, представляя, как Брайони выбежит встретить его. Да, все обернулось гораздо лучше, чем он мог ожидать, когда увез ее из того дома в Калифорнии. Хотя память к ней еще не вернулась, она вновь полюбила его, и он знал, что сделал ее счастливой. К ней вернулся ее веселый задор, которым он так дорожил, и день ото дня жена становилась все красивее и жизнелюбивее.
   Эти дни и ночи в горах были лучшими в его жизни. Отчасти ему не хотелось, чтобы они когда-нибудь подошли к концу. Однако он понимал, что приближается тот момент, когда ей придется столкнуться со всей правдой. Теперь Брайони доверяла ему. Она была в безопасности и довольстве. Джим был убежден, что, если он осторожно расскажет ей все, жена сможет осознать, кто она такая в действительности и как коварно ее обманули братья Честер. Он питал уверенность, что у нее полегчает на сердце, когда она узнает, что на деле является его женой и что у них есть свой дом и счастливое будущее ждет их в Техасе. Уже в течение целой недели он обдумывал, как рассказать ей об этом, и задавался вопросом, наступил ли подходящий момент, или целесообразно подождать еще неделю или месяц. Может быть, сегодня вечером, когда они покончат с ужином, когда сядут у камина и будут прислушиваться к завыванию ветра за окном…
   Плавное течение мыслей нарушилось, когда Пекос неожиданно поднял голову, навострил уши и фыркнул.
   Джим похлопал его по загривку.
   — В чем дело, парень? Кони?
   По сути, не было причин для беспокойства, если не считать этого мимолетного знака и не учитывать какое-то шестое чувство, предупреждавшее его об опасности и сформировавшееся на основе многолетнего жизненного опыта. Поэтому Джим нахмурился и чуть отклонился от обычного маршрута у поворота, за которым тропка шла прямо к хижине. Проворно привязав гнедого к стволу мескитового дерева, он, крадучись, быстрыми перебежками двинулся вперед, чтобы выяснить обстановку. Все его тело напряглось, как туго натянутый лук, и все его мысли были о том, угрожает ли опасность Брайони. Он вытащил кольт и, затаив дыхание, из-за укрытия посмотрел в сторону хижины.
   Его словно кипятком ошпарило, когда он увидел возле хижины пять лошадей на привязи и трех мужчин с пистолетами в руке, пристально наблюдавших за тропой. Затем его мысли как бы раздвоились: с одной стороны, он ужаснулся, поняв, что Брайони находится в опасности, с другой, — более трезво оценив ситуацию, он заметил и узнал двух из пяти жеребцов. Это были мустанг и большой чалый конь, принадлежавшие братьям Честер. И он также понял, что они должны быть в хижине с его женой.
   В его душе боролись два чувства: холодная ярость и одновременно жуткий страх за жену. Затем он услыхал вопль Брайони в хижине. Слов он не разобрал. Потом наступила тишина. Джим бросился вперед, по возможности держась в укрытии, пока ему не пришлось выйти на открытое пространство. Он находился в пятидесяти футах от троицы пришельцев, когда выпрыгнул на тропу, и все трое, услышав шум, тут же развернулись и выстрелили. Но Джим был точнее, прогремели три выстрела из его кольта, и все попали в цель: противники рядком свалились в песок. Джим, не останавливаясь, бежал к хижине.
   Дверь распахнулась, и Честеры выскочили на крыльцо. Вилли Джо держал Брайони перед собой, прикрываясь ею, как щитом. Джим увидел, что ковбой приставил пистолет к ее виску.
   — Логан, бросай оружие, — рявкнул Фрэнк Честер, неторопливо шагая по крыльцу. В его руках был шестизарядный револьвер, нацеленный в грудь Джима. — Только попробуй что-нибудь предпринять. Одно движение, и Вилли Джо проделает дырку в голове леди.
   У Джима сдавило виски. Сверля врагов глазами, он, подобно пантере, замерев на месте, был готов к прыжку, чтобы нанести смертельный удар. Стрелок не решался кинуть взгляд на Брайони, понимая, какой ужас должен был отразиться на ее лице. Если бы он увидел это, то мог пойти на крайность, что было бы неразумно, так как в результате и он, и она могли погибнуть. Поэтому, пока его мозг метался в поисках выхода из этого отчаянного положения, стрелок не сводил глаз с Фрэнка и Вилли Джо, держа курки пистолетов на взводе. Но вновь раздался голос Фрэнка, в котором отчетливо прозвучала насмешливая нотка:
   — Бросай оружие, Логан! Сию минуту! Или я подам команду Вилли Джо. Ведь девушка слишком хороша, чтобы раздробить ее голову на куски, а? Итак?
   Больше Джим не колебался. Он бросил пистолеты. Брайони издала вопль, когда Вилли Джо отшвырнул ее от себя, и упала на песок у ног мужа.
   Он быстро нагнулся и помог ей подняться, поддерживая ее обеими руками. Ее личико было белым, как мел, и влажным от слез. Глаза девушки казались огромными и застывшими от ужаса, когда она вцепилась в его руку, чтобы не упасть.
   — Они ничего не сделали тебе? — быстро спросил он. — Ты в порядке?
   — Да, но они собираются убить нас обоих, Джим. Что будем делать?
   Он не успел ответить, так как снова прозвучал голос Фрэнка, смотревшего на них с ухмылкой с крыльца. Но, что странно, несмотря на пренебрежительный вид, его лицо стало необыкновенно бледным, а оливковые глаза горели особенно ярким светом.
   — Ну что, Катарина, теперь ты видишь, какие неприятности доставляет тебе этот тип? — Фрэнк издал хриплый смешок. — Тебе следует держаться за нас с Вилли Джо, и тогда ты будешь великолепно себя чувствовать дома, в Сан-Диего.
   Брайони выпрямилась, сомкнув руки в кулаки. В ее глазах зажглись изумрудные огоньки.
   — Не смей больше называть меня Катариной! — с ядовитой угрозой крикнула она ему. — Ты просто куча бизоньего дерьма — и ты, и твой мерзопакостный братец! — Она тряхнула головой, и ее гордый, прелестный подбородок взвился вверх тем движением, которое так хорошо помнилось Джиму. — Лучше я погибну со своим настоящим мужем, чем останусь жить с тобой!
   Она услышала, как Джим пораженно присвистнул, и обернулась к нему.
   — Так ты вспомнила, — хрипло прошептал он. — Значит, ты все знаешь?
   — Да, я знаю. — Брайони печально погладила его щеку, не в силах оторвать глаз от его изумленного лица. — Знаю, но вряд ли от этого нам станет лучше, ведь так?
   Внезапно Вилли Джо прыгнул вперед, дико размахивая пистолетом.
   — Заткни пасть, ты, проклятая сучка! Думаешь, мы пожалеем тебя, потому что ты женщина? Думаешь, мы позволим тебе беспардонно оскорблять нас? Да я прикончу тебя сию секунду и заткну твой поганый рот. Я наделаю в твоей шкуре столько дырок, что стервятникам ничего не достанется на обед!
   — Нет, Вилли Джо! — резко бросил Фрэнк, полуобернувшись к брату. — Погоди…
   Но худосочный, жилистый ковбой проигнорировал его. Слова Брайони напомнили ему о ее презрении по отношению к нему в тот вечер, когда он появился на вечеринке в Трайпл Стар, и ее надменность, как и в тот раз, раскалила до предела ярость, которая с тех пор не давала ему покоя. Убийство брата, стычка в хижине, ядовитые слова Брайони довели его до точки. Он поднял пистолет и прицелился ей прямо в сердце. Проклиная ее, Вилли Джо нажал на спуск.
   Одновременно с этим Джим толкнул Брайони на землю, прикрыв ее своим телом, а Фрэнк Честер бросился грудью на пистолет брата, чтобы выхватить его. Пуля пробила ему грудь. Во все стороны полетели брызги крови. Тело Фрэнка взлетело в воздух, перелетело через перила крыльца и шлепнулось на каменистую землю. Из его горла вырвался лишь предсмертный хрип.
   А в следующий миг Джим схватил с земли свой пистолет, пока Вилли Джо в ужасе и смятении пятился назад. У последнего широко раскрылся рот, когда он увидел рухнувшее на землю тело брата, струю крови, хлынувшую из его груди, и все еще дымившийся пистолет в своей собственной руке. Затем краем глаза он заметил, что Джим схватил свой кольт и вскочил на ноги. Вилли Джо быстро прицелился и выстрелил. Но Джим опередил его, влепив пулю ему точно между глаз. Пуля худосочного ковбоя пошла мимо цели и ударила в скалу. Ковбой упал навзничь, расставшись с жизнью в тот самый момент, когда пуля пробила ему череп. Все еще лежавшая на песке Брайони при виде этой картины почувствовала приступ тошноты и быстро отвела взгляд.
   Затем Джим склонился над ней и помог встать. Он заключил ее дрожащее тело в объятия.
   — Все позади, Брайони. Все-все позади. Больше они никогда не смогут причинить тебе вреда.
   Она прильнула к нему всем телом, крепко обняв мужа, словно желая показать, что больше ни за что на свете не отпустит его от себя.
   — Не могу поверить, что ты в безопасности. Мы оба спасены. Это просто чудо. — Прерывистый смех вырвался из ее груди, когда она коснулась его щеки, его губ. — О Джим…
   — Катарина. — Оба они услышали это имя и предсмертный хрип, последовавший за этим, и одновременно уставились на окровавленное тело Фрэнка Честера.
   — Фрэнк? — Брайони была уверена, что он мертв, но оказалось, что в его огромной туше оставался проблеск жизни. Она сделала шаг в его сторону, борясь с подступавшей тошнотой от вида и смрада, исходившего от его зияющей раны. Джим с мрачным видом шел рядом.
   Не было сомнения в том, что Фрэнк подавал последние признаки жизни. Глядя на его измученное лицо и кровь, хлеставшую из отверстия в груди, Брайони почувствовала себя дурно. Чтобы прийти в себя, она несколько раз глубоко вздохнула и опустилась рядом с ним на колени.
   — Фрэнк. Мы здесь, рядом с тобой.
   Ее изумило, куда подевалась ее ненависть к этому человеку. Глядя на него, умирающего, беспомощного, стонущего от боли, она понимала, что должна что-то почувствовать по отношению к нему, но нет, ничего этого не было. Она жаждала его смерти, но, видя его при смерти, не ощутила удовлетворения. Ее кольнула мысль, что он погиб, пытаясь удержать Вилли Джо от выстрела. Он получил пулю, предназначавшуюся ей. Ее изумлению не было предела. Застыв над ним, она покачала головой и прошептала:
   — Почему, Фрэнк? Почему?
   Его оливково-карие глаза в отчаянии сосредоточились на ее лице. Рука чуть шевельнулась.
   — Катарина, — задыхаясь, просипел он. — Про… сти… ме… ня.
   — Да, Фрэнк. Все позади. — Она положила руку на его ладонь. Он сжал ее на секунду, собрав остатки былой мощи, затем обмяк. Брайони явственно чувствовала, как жизнь уходит из его пальцев. Его рука повисла. Лицо свела судорога. Последний стон, и его не стало. Не стало этого огромного медведя, использовавшего ее, обманувшего, а перед самой смертью спасшего ее от гибели. В горле девушки застрял хрип, и она, наклонившись над телом, закрыла глаза. Джим шагнул к ней и поднял ее.
   — Брайони, пойдем. Больше здесь нечего делать.
   Она позволила ему увести себя. Они проследовали по тропинке, пока не дошли до большой гладкой скалы. Джим снял свою куртку из оленьей кожи и накинул ее на дрожащие плечи жены. Он опасался, что она может упасть в обморок.
   Прохладный вечерний бриз колыхал ветви деревьев и шевелил кустарники под ними. В небе со свистом кружил ястреб. Джим молча вглядывался в бледное лицо жены, проклиная себя за то, что ему не удалось увезти ее в такое место, где она была бы избавлена от этих мук. Как раз в тот момент, когда она немного пришла в себя и окрепла, ей было суждено пройти и через такое испытание. Проклятые Честеры. То, что они погибли, нисколько не умаляло боль, которую они причинили ей. Они заслуживали отнюдь не такой легкой и быстрой смерти…