Страница:
Зато Камерон и не подумал уйти, он не тронулся с места. Джейми мерил ее мрачным, осуждающим взглядом.
Джесси потупилась, игнорируя его присутствие. Нужно было поскорее поправить платье и завязать ленты, но трясущиеся пальцы отказывались повиноваться.
Он двинулся вперед, и Джесси пришлось прикусить губу, чтобы не закричать от испуга — такое жадное пламя полыхнуло в его взоре. Он отвел ее руки от застежек на корсете.
— Перестаньте! — возмутилась она.
— Ты предпочитаешь, чтобы тебя нашли здесь полуголой? — грубо спросил он. И в мгновение ока ловко завязал все тесемки. Оттого, что его пальцы то и дело касались чуткой обнаженной кожи, ей хотелось кричать. Он был далек от нежности. Он был едва ли не жесток. Стоя здесь, совсем близко, он буквально излучал снедавшее его возбуждение, и эти горячие волны одна за другой прокатывались по ее телу. — Как много вам удалось выручить за эту душещипательную сцену, мисс Дюпре? Если бы я знал, что вы все еще пребываете в поисках любовника, непременно предложил бы самую высокую цену!
Джесси с яростным визгом отшатнулась, чтобы снова наброситься на негодяя. Однако ей удалось нанести всего один удар — в точности как она желала — по гладко выбритой бронзовой щеке, после чего последовала мгновенная жестокая реакция: ее руки поймали и завели за спину. Она оказалась прижатой вплотную к Джейми и в пылу битвы попыталась пинаться. Он молниеносно сделал подножку, и Джесси опрокинулась навзничь, увлекая его за собой. Она услышала, как от удара клацнули его зубы, и испуганно уставилась в полыхавшие над ней бездонные иссиня-черные глаза. Загорелое лицо свело от безжалостного гнева. Однако и теперь она извивалась под ним, пытаясь сопротивляться, не обращая внимания на то, что ее прическа вконец растрепалась, а роскошное платье пачкается и рвется.
— Ах ты, настырный урод, я тебя терпеть не могу, я тебя ненавижу и презираю и ни за что не позволю прикоснуться к себе, даже за все золото в мире! Мне омерзительны твои прикосновения…
— Вот как? Ты врешь, Джесси, потому что никогда не была недотрогой. Ты — самая дикая и колючая роза, созданная для величайшей страсти. И к тому же ты дура! Не пройдет и пары месяцев, как ты возненавидишь Роберта: ведь стоит тебе заполучить его, и он согнется перед тобой. Но тебе не видать его как своих ушей. Хотя ты и не желаешь этого понять, верно? Ну а я запросто докажу, что ты создана не для него!
— Нет!
Джейми и не подумал слушать се возражения. Он поцеловал ее, и его губы не были ни нежными, ни податливыми. Они были напряженными, грубыми и нетерпеливыми. Под их натиском Джесси вынуждена была приоткрыть рот, и туда с необузданной силой ворвался его язык. Девушка задыхалась, она не могла пошевелиться, она лишь чувствовала его напор, как будто снедавшее Джейми неистовое пламя запылало и у нее в крови. О, она не хотела его объятий, ей были отвратительны его ласки… и тем не менее он словно опоил ее каким-то зельем. От него Джесси передалось не только яростное пламя — раз за разом по телу катились волны возбуждения, наполняя каждую его клетку новой, неведомой силой. А он все целовал и целовал ее, и возбуждение все возрастало, так что под конец Джесси больше не смогла сопротивляться, в ушах у нее гулко застучала кровь.
Даже через многослойную одежду девушка ощущала жар его огромного тела. Тела, полного первозданной мощи. Его рука легла на корсет — оказывается, он снова был расстегнут и распахнулся, обнажая грудь. Джейми немедленно подхватил в ладонь пышную грудь и дразнящими движениями стал теребить сосок. Джесси неловко поежилась, но Джейми прижался к ней еще теснее, не прерывая обжигающего поцелуя. И тогда жар, снедавший обоих, слился в единое целое. Последнее сопротивление было сломлено, Джесси покорно затихла. И в тот же миг его натиск перестал быть неистовым. Его рука стала ласкать грудь, его губы смягчились, а язык ласково скользил вдоль рта, и, что самое любопытное, Джесси по-прежнему не шевелилась, позволяя ему делать все что угодно.
И вдруг Камерон резко поднял голову. Ее влажные, искусанные, припухшие губы так и остались полуоткрытыми. Ленты давно вывалились из прически, волосы разлохматились, а из корсета виднелась обнажившаяся грудь. Ибо тонкая нижняя сорочка ничего не прикрывала.
— Место моей любовницы по-прежнему свободно, Джасмин, — язвительно ухмыльнулся Джейми. — И смею тебя заверить, я более щедр, чем Роберт!
Джесси молча прожигала его взглядом, не в силах найти слова, способные выразить ее ненависть, ее омерзение перед его ласками. Взвизгнув что-то невразумительное, Джесси снова попыталась ударить его. А он со смехом наклонился, лизнул сосок сквозь тонкую ткань сорочки и взял его в рот. У Джесси вырвалось какое-то ругательство, но уже в следующий миг обжигающий ручеек невероятного возбуждения нашел свою дорогу от соска вниз, в самые интимные места. А он не спеша выпустил сосок, слегка потеребив на прощание зубами.
Джесси чуть не лопнула от ярости, она ругалась, извивалась всем телом и лупила кулачками куда попало, но в ответ слышала лишь хриплый хохот. Но вот наконец Камерон соизволил подняться и поднял Джесси, резко дернув за руки. Она немедленно вырвалась, из глаз брызнули злые слезы. Джесси заморгала, стараясь поскорее избавиться от них. Непослушные пальцы не могли привести в порядок платье, но она яростно чертыхнулась и отскочила прочь, когда Джейми имел наглость предложить:
— Постой, я тебе помогу!
— Оставьте меня в покое! — выкрикнула девушка, повернувшись к мерзавцу спиной. — После всего, что вы натворили, имейте хотя бы совесть убраться отсюда!
— Ну уж нет, я и не подумаю убираться. Я сам провожу тебя обратно в дом — только после того как удостоверюсь, что твой туалет в полном порядке.
— Никуда я с вами не пойду! На вас нельзя положиться! Мне тошно, когда вы…
Тут Джейми рывком притянул ее к себе и вложил во взгляд все свое желание, запылавшее в нем с новой силой.
— Нет, не смей больше лгать, потому что мы оба знаем: ты врешь. Ты не леди Ленор, и если уж на то пошло, ты вообще не похожа на леди, потому что полна жизни и огня. — И он заставил Джесси поднять руки. — Вот, взгляни! Взгляни: разве такие мозоли могут быть на руках у леди? Госпожа, ваши руки радуют мой взор, ибо они знакомы с трудом и усталостью. Джесси, ты просто маленькая дурочка, ведь твое предназначение — полноценная жизнь! Жизнь, полная борьбы и страсти, хотя ты ни за что не желаешь в это поверить! Может, хватит врать самой себе? Потому что тебе совсем не противно, а наоборот. И именно это тебе нужно, собственно это ты заслужила, именно в этом ты обретешь счастье
— Поверь, ведь я знаю тебя. Я знаю твои сильные и слабые стороны, и я знаю все уловки твоего куцего умишка и помыслы алчного маленького сердца! Ты осмелилась играть в опасные игры, и делаешь одну ошибку за другой, и не желаешь обращать внимания на правила…
— Вон отсюда! — перебила Джесси, вырывая свои руки. Ах, какая ужасная улика! Какое настырное напоминание о ее прошлом, в котором она была девчонкой на побегушках в грязной убогой таверне! Грубые, красные, несмотря на лечебные свойства бальзама Джейн, они выдавали ее с головой, пусть даже Джесси вырядится в пух и прах! Торопливо спрятав руки за спиной, девушка дерзко задрала подбородок, расправила плечи и напустилась на Джейми, наплевав на свой растерзанный вид: — Вам угодно играть в свои игры, лорд Камерон, а мне — в свои! И коли мне неизвестны ваши дурацкие правила — тем лучше, потому что я смогу не обращать на них внимания! Я не хуже вас умею выигрывать, милорд, и выиграю непременно! Я никогда не стану вашей любовницей, и вы здорово ошибаетесь! Потому что не можете дать мне ничего!
Джейми протянул руку. Она затопала ногами и завизжала от ярости. Он засмеялся:
— Госпожа, я просто хотел вытащить у вас из волос сено. Вы позволите?
— Нет!
— Пойди сюда, тебе самой ни за что не управиться с корсетом…
— Я вам не верю!
— Ну и не верь на здоровье, но если ты собираешься вернуться в дом, то тебе не обойтись без моей помощи.
— Мне не нужна…
— Ох, да замолчи ты наконец!
Джейми дернул Джесси к себе. Она пыталась отбиваться, а Джейми, чертыхаясь, стал вынимать из ее волос сено. Потом бесцеремонно развернул, как куклу, поправил корсет и зашнуровал его, причем управился на удивление ловко, гораздо быстрее, чем самая опытная горничная. После чего снова повернул Джесси лицом к себе и одернул юбки. Она кинулась было прочь.
— Постой!
— С меня довольно!
Джейми пришлось снова схватить ее за руку и развернуть к себе лицом. Он принялся терпеливо приводить в порядок ее прическу. Джесси скрипнула зубами в бессильной ярости, но не смогла не подивиться, с какой нежностью могут орудовать те же руки, что так грубо хватали ее всего минуту назад.
— Похоже, вы не новичок в этом деле! — съязвила Джесси. — Ну хватит, пожалуй. — И она снова собралась уходить.
— Не дергайся! — велел он.
— Ну да, именно так и должны обычно вести себя ваши любовницы!
— Зато ты слишком необычная любовница.
— Я вам не любовница вовсе!
— Ах, какая жалость. А я-то подумал, что ты только что решила принять предложение.
— Никогда!
— Я буду тебе сниться, — предрек Джейми.
— Еще бы, в самых жутких кошмарах!
— Обещаю, что ты сама станешь мечтать о моих ласках.
— Если я о чем и буду мечтать, так это о вашей скорой смерти на копье у какого-нибудь дикого индейца!
— Вот так. А ну-ка повернись, я взгляну. — И он повернул Джесси лицом к себе, грубо и бесцеремонно. Критически посмотрел на ее лицо и наряд. — Пожалуй, можно считать ущерб возмещенным.
— Такой ущерб вам не возместить никогда!
— Как невежливо. А я так заботился о твоей внешности.
— Вы же сами все испортили своими приставаниями!
— Ах-ах, да ведь не я это начал! Я всего лишь проник туда, где успел побывать другой мужчина.
— Ух! — Джесси замахнулась, чтобы ударить ею, но Камерон небрежно рассмеялся и снова прижал девушку к себе.
— Ты желаешь получить очередные доказательства того, что рано или поздно будешь трепетать от счастья при одном моем имени? Очень жаль, ведь мы потратили столько сил на твое платье!
— Ничего вы не доказали, кроме того, что ведете себя как грубая наглая скотина! Роберт ваш друг, но и это для вас ничего не значит! Вы издевались над его намерениями, а что можно сказать о ваших? Вы же протянули лапы к тому, что я готова была отдать ему по собственной воле…
— Глупая! — рявкнул Джейми. Впервые Джесси видела его в такой ярости. Камерон оттолкнул ее так, что девушке пришлось попятиться, чтобы не упасть. — Значит, так тому и быть! Ступай отыщи Роберта Максвелла, отдай ему все что угодно. Я не могу тебя остановить. Я могу лишь предупредить, что у него нет ничего, и как бы он тобой ни увлекся, ты от него ничего не добьешься! Ты мечтаешь о свадьбе, но ее никогда не будет. Спустись с небес на землю. Ты ведешь себя, как слепая!
Он отвесил Джесси низкий поклон, развернулся и вышел. Девушка следила за ним, задыхаясь, не в силах сдержать нервного озноба, и выкрикнула вслед:
— Тем лучше!
Ее трясло так, что стучали зубы. Ноги подогнулись сами собой, и Джесси рухнула на пол, жадно ловя ртом воздух-Боже милостивый! Как же она ненавидит этого типа!
Джесси машинально провела пальцем по губам, припухшим от его поцелуев. Она ничего не могла поделать с нервной дрожью и с каким-то отвратительным ощущением, засевшим глубоко внутри, как заноза. Наверное, это давала о себе знать слепая ненависть к Джейми Камерону.
Но как ни старалась Джесси, ей так и не удалось выбросить из головы настырного негодяя. И когда она потихоньку вернулась в дом и поспешила укрыться в блаженной безопасности своей каморки, именно жгучие поцелуи Джейми тревожили ее воображение, тогда как нежные ласки Роберта выветрились из памяти с удивительной быстротой.
Глава 6
Джесси потупилась, игнорируя его присутствие. Нужно было поскорее поправить платье и завязать ленты, но трясущиеся пальцы отказывались повиноваться.
Он двинулся вперед, и Джесси пришлось прикусить губу, чтобы не закричать от испуга — такое жадное пламя полыхнуло в его взоре. Он отвел ее руки от застежек на корсете.
— Перестаньте! — возмутилась она.
— Ты предпочитаешь, чтобы тебя нашли здесь полуголой? — грубо спросил он. И в мгновение ока ловко завязал все тесемки. Оттого, что его пальцы то и дело касались чуткой обнаженной кожи, ей хотелось кричать. Он был далек от нежности. Он был едва ли не жесток. Стоя здесь, совсем близко, он буквально излучал снедавшее его возбуждение, и эти горячие волны одна за другой прокатывались по ее телу. — Как много вам удалось выручить за эту душещипательную сцену, мисс Дюпре? Если бы я знал, что вы все еще пребываете в поисках любовника, непременно предложил бы самую высокую цену!
Джесси с яростным визгом отшатнулась, чтобы снова наброситься на негодяя. Однако ей удалось нанести всего один удар — в точности как она желала — по гладко выбритой бронзовой щеке, после чего последовала мгновенная жестокая реакция: ее руки поймали и завели за спину. Она оказалась прижатой вплотную к Джейми и в пылу битвы попыталась пинаться. Он молниеносно сделал подножку, и Джесси опрокинулась навзничь, увлекая его за собой. Она услышала, как от удара клацнули его зубы, и испуганно уставилась в полыхавшие над ней бездонные иссиня-черные глаза. Загорелое лицо свело от безжалостного гнева. Однако и теперь она извивалась под ним, пытаясь сопротивляться, не обращая внимания на то, что ее прическа вконец растрепалась, а роскошное платье пачкается и рвется.
— Ах ты, настырный урод, я тебя терпеть не могу, я тебя ненавижу и презираю и ни за что не позволю прикоснуться к себе, даже за все золото в мире! Мне омерзительны твои прикосновения…
— Вот как? Ты врешь, Джесси, потому что никогда не была недотрогой. Ты — самая дикая и колючая роза, созданная для величайшей страсти. И к тому же ты дура! Не пройдет и пары месяцев, как ты возненавидишь Роберта: ведь стоит тебе заполучить его, и он согнется перед тобой. Но тебе не видать его как своих ушей. Хотя ты и не желаешь этого понять, верно? Ну а я запросто докажу, что ты создана не для него!
— Нет!
Джейми и не подумал слушать се возражения. Он поцеловал ее, и его губы не были ни нежными, ни податливыми. Они были напряженными, грубыми и нетерпеливыми. Под их натиском Джесси вынуждена была приоткрыть рот, и туда с необузданной силой ворвался его язык. Девушка задыхалась, она не могла пошевелиться, она лишь чувствовала его напор, как будто снедавшее Джейми неистовое пламя запылало и у нее в крови. О, она не хотела его объятий, ей были отвратительны его ласки… и тем не менее он словно опоил ее каким-то зельем. От него Джесси передалось не только яростное пламя — раз за разом по телу катились волны возбуждения, наполняя каждую его клетку новой, неведомой силой. А он все целовал и целовал ее, и возбуждение все возрастало, так что под конец Джесси больше не смогла сопротивляться, в ушах у нее гулко застучала кровь.
Даже через многослойную одежду девушка ощущала жар его огромного тела. Тела, полного первозданной мощи. Его рука легла на корсет — оказывается, он снова был расстегнут и распахнулся, обнажая грудь. Джейми немедленно подхватил в ладонь пышную грудь и дразнящими движениями стал теребить сосок. Джесси неловко поежилась, но Джейми прижался к ней еще теснее, не прерывая обжигающего поцелуя. И тогда жар, снедавший обоих, слился в единое целое. Последнее сопротивление было сломлено, Джесси покорно затихла. И в тот же миг его натиск перестал быть неистовым. Его рука стала ласкать грудь, его губы смягчились, а язык ласково скользил вдоль рта, и, что самое любопытное, Джесси по-прежнему не шевелилась, позволяя ему делать все что угодно.
И вдруг Камерон резко поднял голову. Ее влажные, искусанные, припухшие губы так и остались полуоткрытыми. Ленты давно вывалились из прически, волосы разлохматились, а из корсета виднелась обнажившаяся грудь. Ибо тонкая нижняя сорочка ничего не прикрывала.
— Место моей любовницы по-прежнему свободно, Джасмин, — язвительно ухмыльнулся Джейми. — И смею тебя заверить, я более щедр, чем Роберт!
Джесси молча прожигала его взглядом, не в силах найти слова, способные выразить ее ненависть, ее омерзение перед его ласками. Взвизгнув что-то невразумительное, Джесси снова попыталась ударить его. А он со смехом наклонился, лизнул сосок сквозь тонкую ткань сорочки и взял его в рот. У Джесси вырвалось какое-то ругательство, но уже в следующий миг обжигающий ручеек невероятного возбуждения нашел свою дорогу от соска вниз, в самые интимные места. А он не спеша выпустил сосок, слегка потеребив на прощание зубами.
Джесси чуть не лопнула от ярости, она ругалась, извивалась всем телом и лупила кулачками куда попало, но в ответ слышала лишь хриплый хохот. Но вот наконец Камерон соизволил подняться и поднял Джесси, резко дернув за руки. Она немедленно вырвалась, из глаз брызнули злые слезы. Джесси заморгала, стараясь поскорее избавиться от них. Непослушные пальцы не могли привести в порядок платье, но она яростно чертыхнулась и отскочила прочь, когда Джейми имел наглость предложить:
— Постой, я тебе помогу!
— Оставьте меня в покое! — выкрикнула девушка, повернувшись к мерзавцу спиной. — После всего, что вы натворили, имейте хотя бы совесть убраться отсюда!
— Ну уж нет, я и не подумаю убираться. Я сам провожу тебя обратно в дом — только после того как удостоверюсь, что твой туалет в полном порядке.
— Никуда я с вами не пойду! На вас нельзя положиться! Мне тошно, когда вы…
Тут Джейми рывком притянул ее к себе и вложил во взгляд все свое желание, запылавшее в нем с новой силой.
— Нет, не смей больше лгать, потому что мы оба знаем: ты врешь. Ты не леди Ленор, и если уж на то пошло, ты вообще не похожа на леди, потому что полна жизни и огня. — И он заставил Джесси поднять руки. — Вот, взгляни! Взгляни: разве такие мозоли могут быть на руках у леди? Госпожа, ваши руки радуют мой взор, ибо они знакомы с трудом и усталостью. Джесси, ты просто маленькая дурочка, ведь твое предназначение — полноценная жизнь! Жизнь, полная борьбы и страсти, хотя ты ни за что не желаешь в это поверить! Может, хватит врать самой себе? Потому что тебе совсем не противно, а наоборот. И именно это тебе нужно, собственно это ты заслужила, именно в этом ты обретешь счастье
— Поверь, ведь я знаю тебя. Я знаю твои сильные и слабые стороны, и я знаю все уловки твоего куцего умишка и помыслы алчного маленького сердца! Ты осмелилась играть в опасные игры, и делаешь одну ошибку за другой, и не желаешь обращать внимания на правила…
— Вон отсюда! — перебила Джесси, вырывая свои руки. Ах, какая ужасная улика! Какое настырное напоминание о ее прошлом, в котором она была девчонкой на побегушках в грязной убогой таверне! Грубые, красные, несмотря на лечебные свойства бальзама Джейн, они выдавали ее с головой, пусть даже Джесси вырядится в пух и прах! Торопливо спрятав руки за спиной, девушка дерзко задрала подбородок, расправила плечи и напустилась на Джейми, наплевав на свой растерзанный вид: — Вам угодно играть в свои игры, лорд Камерон, а мне — в свои! И коли мне неизвестны ваши дурацкие правила — тем лучше, потому что я смогу не обращать на них внимания! Я не хуже вас умею выигрывать, милорд, и выиграю непременно! Я никогда не стану вашей любовницей, и вы здорово ошибаетесь! Потому что не можете дать мне ничего!
Джейми протянул руку. Она затопала ногами и завизжала от ярости. Он засмеялся:
— Госпожа, я просто хотел вытащить у вас из волос сено. Вы позволите?
— Нет!
— Пойди сюда, тебе самой ни за что не управиться с корсетом…
— Я вам не верю!
— Ну и не верь на здоровье, но если ты собираешься вернуться в дом, то тебе не обойтись без моей помощи.
— Мне не нужна…
— Ох, да замолчи ты наконец!
Джейми дернул Джесси к себе. Она пыталась отбиваться, а Джейми, чертыхаясь, стал вынимать из ее волос сено. Потом бесцеремонно развернул, как куклу, поправил корсет и зашнуровал его, причем управился на удивление ловко, гораздо быстрее, чем самая опытная горничная. После чего снова повернул Джесси лицом к себе и одернул юбки. Она кинулась было прочь.
— Постой!
— С меня довольно!
Джейми пришлось снова схватить ее за руку и развернуть к себе лицом. Он принялся терпеливо приводить в порядок ее прическу. Джесси скрипнула зубами в бессильной ярости, но не смогла не подивиться, с какой нежностью могут орудовать те же руки, что так грубо хватали ее всего минуту назад.
— Похоже, вы не новичок в этом деле! — съязвила Джесси. — Ну хватит, пожалуй. — И она снова собралась уходить.
— Не дергайся! — велел он.
— Ну да, именно так и должны обычно вести себя ваши любовницы!
— Зато ты слишком необычная любовница.
— Я вам не любовница вовсе!
— Ах, какая жалость. А я-то подумал, что ты только что решила принять предложение.
— Никогда!
— Я буду тебе сниться, — предрек Джейми.
— Еще бы, в самых жутких кошмарах!
— Обещаю, что ты сама станешь мечтать о моих ласках.
— Если я о чем и буду мечтать, так это о вашей скорой смерти на копье у какого-нибудь дикого индейца!
— Вот так. А ну-ка повернись, я взгляну. — И он повернул Джесси лицом к себе, грубо и бесцеремонно. Критически посмотрел на ее лицо и наряд. — Пожалуй, можно считать ущерб возмещенным.
— Такой ущерб вам не возместить никогда!
— Как невежливо. А я так заботился о твоей внешности.
— Вы же сами все испортили своими приставаниями!
— Ах-ах, да ведь не я это начал! Я всего лишь проник туда, где успел побывать другой мужчина.
— Ух! — Джесси замахнулась, чтобы ударить ею, но Камерон небрежно рассмеялся и снова прижал девушку к себе.
— Ты желаешь получить очередные доказательства того, что рано или поздно будешь трепетать от счастья при одном моем имени? Очень жаль, ведь мы потратили столько сил на твое платье!
— Ничего вы не доказали, кроме того, что ведете себя как грубая наглая скотина! Роберт ваш друг, но и это для вас ничего не значит! Вы издевались над его намерениями, а что можно сказать о ваших? Вы же протянули лапы к тому, что я готова была отдать ему по собственной воле…
— Глупая! — рявкнул Джейми. Впервые Джесси видела его в такой ярости. Камерон оттолкнул ее так, что девушке пришлось попятиться, чтобы не упасть. — Значит, так тому и быть! Ступай отыщи Роберта Максвелла, отдай ему все что угодно. Я не могу тебя остановить. Я могу лишь предупредить, что у него нет ничего, и как бы он тобой ни увлекся, ты от него ничего не добьешься! Ты мечтаешь о свадьбе, но ее никогда не будет. Спустись с небес на землю. Ты ведешь себя, как слепая!
Он отвесил Джесси низкий поклон, развернулся и вышел. Девушка следила за ним, задыхаясь, не в силах сдержать нервного озноба, и выкрикнула вслед:
— Тем лучше!
Ее трясло так, что стучали зубы. Ноги подогнулись сами собой, и Джесси рухнула на пол, жадно ловя ртом воздух-Боже милостивый! Как же она ненавидит этого типа!
Джесси машинально провела пальцем по губам, припухшим от его поцелуев. Она ничего не могла поделать с нервной дрожью и с каким-то отвратительным ощущением, засевшим глубоко внутри, как заноза. Наверное, это давала о себе знать слепая ненависть к Джейми Камерону.
Но как ни старалась Джесси, ей так и не удалось выбросить из головы настырного негодяя. И когда она потихоньку вернулась в дом и поспешила укрыться в блаженной безопасности своей каморки, именно жгучие поцелуи Джейми тревожили ее воображение, тогда как нежные ласки Роберта выветрились из памяти с удивительной быстротой.
Глава 6
Последовавший на другой день приказ явиться в кабинет к брату не был для Джесси неожиданностью.
Генри ни на минуту не забывал о том, что носит титул герцога Сомерфилда. Он никогда не позволял себе снизойти до непринужденной беседы и, как феодальный вельможа, считал своей собственностью всех, находившихся под его крышей.
— Джейн хорошо отзывается о тебе.
— Очень рада это слышать, — отвечала Джесси и с недовольной гримаской добавила: — Ваша светлость.
— Я не жестокий человек, Джасмин.
— Еще бы, милорд. Ради Бога, скажите, неужели я когда-то утверждала обратное?
Он отрицательно покачал головой, и Джесси принялась гадать, напоминает ли Генри их отца в те годы, когда тот вскружил голову ее матери: высокий, с великолепной золотистой шевелюрой, в роскошном камзоле из шелка и бархата.
— Позволь мне преподать тебе урок истории, младшая сестра, — промолвил Генри, отойдя к окну и задумчиво на полукруглую подъездную аллею. — В конце пятнадцатого века все серьезно подозревали Ричарда Третьего том, что он умертвил своих племянников мужского пола в лондонском Тауэре. В следующем столетии королева Мария отрубила голову кузине Джейн Грей за посягательство на трон и отказ принять католичество. Впоследствии наша повелительница королева Елизавета казнила свою кузину Марию Стюарт, королеву Шотландии, за заговор против трона. А война Алой и Белой роз была на редкость жестокой и кровопролитной. Впрочем, ты ведь тоже хорошо знаешь историю, не так ли?
— Да, я знакома с историей своей страны, — подтвердила Джесси.
— Ну, тогда ты должна понимать, как мало значат в этом мире кровные связи, и особенно те из них, что подпорчены незаконным происхождением. Я сделал для тебя все, что мог. Но ты не являешься полноправным членом нашей семьи и не должна быть допущена к участию в более-менее значительных событиях наравне со всеми. Ты понравилась Джейн, Элизабет на тебя молится. Однако мне ты представляешься такой же ничтожной охотницей за удачей, какой была твоя мать, и я не позволю тебе перешагнуть через мои интересы ради поживы. Ты — личная служанка моей супруги, и не более. И на балу тебе не бывать. Ленор сможет спокойно отыскать себе жениха, без вмешательства с твоей стороны.
Джесси скрипнула зубами, но все же осмелилась дерзко вскинуть голову.
— Ах, ваша светлость, да как же я, несчастная незаконнорожденная, могу ей помешать?
— Джасмин, ты отлично знаешь, что можешь это сделать — и сделаешь при первой же возможности. — Генри вернулся за рабочий стол и взял в руки перо и пергамент. — Ты, подобно своей матери, заставляешь всех мужчин сгорать от желания . Твоя натура служит источником тревог и неприятностей для окружающих. И я не пожалею усилии, чтобы над этой порочной натурой возобладали христианское смирение и покорность. Попробуй ослушаться меня — и получишь порку. Ну а теперь ступай. Я занят. Но Джесси не ушла. Она метнулась к столу и рухнула перед братом на колени.
— Ваша светлость! Элизабет сказала, что даже самой последней молочнице разрешается…
— Но не тебе. Ступай, ступай! Ты мне мешаешь заниматься.
— Но, ваша Светлость!
— Если ты когда-нибудь посмеешь нарушить мой приказ, я раздену тебя донага, привяжу к козлам на конюшне и высеку собственноручно, а потом вышвырну обратно на панель, откуда ты сюда и явилась!
Она встала и дала себя клятву, что не простит его до самой смерти. Кровные узы для него пустой звук — тем же они станут и для нее!
Ей пришлось поскорее выскочить вон, чтобы не разрыдаться прямо на глазах у Генри. Но уже по дороге к собственной комнате слезы высохли, и она в тревоге заметалась из угла в угол. Роберт собирался прийти на бал, а Джейми — нет. Тогда Ленор обязательно бросится в объятия Роберта, и это будет хорошо и правильно, и они поженятся, как и велят приличия!
Нет! Это нечестно!
Джесси плюхнулась на кровать и уставилась в потолок. Она попыталась успокоить себя тем, что должна быть благодарна за сытую обеспеченную жизнь и не мечтать о большем. Однако надменные слова Генри не давали ей покоя. Ее жизнь зависела от расположения другого человека, и это и лишало надежды. Ослушайся она сейчас, или через года, или через пять — конец один: ее вышвырнут на улицу. Назад в нищету.
Должен же быть какой-то выход!
Снова пришла Кэтрин с приказанием: ее ждет Джейн. Джесси пришлось затаить до поры до времени ненависть к сводному брату и отправиться прислуживать его жене. Джейн надиктовала ей множество писем, адресованных по большей части держателям акций Виргинской компании. Как и брат с отцом, Джейн вложила немало денег в Виргинскую компанию, а также в Бермудскую. Покончив с корреспонденцией, Джейн облегченно вздохнула и прилегла па кровать.
— Как быстро я устаю! И стала такой толстой!
— Миледи, кое-кто даже не заметит, что вы беременны.
— Да ты к тому же еще и дипломат! — рассмеялась Джейн. — И притом с недюжинной сметкой. — И герцогиня поинтересовалась, кивая на пачку писем: — Скажи, что ты думаешь об этих авантюрах?
— Миледи?..
— К примеру, Виргинская компания, — засмеялась Джейн. — Джейми так с ней носится. Поначалу один крах следовал за другим, но теперь я не боюсь вкладывать деньги в предприятие моего брата. Все дело было в отсутствии должной организации. Владельцы только и делали что грызлись между собой. Но даже несмотря на это, с 1606 года многое успело измениться. Джейми рассказывал, что в Джеймстауне живет множество семейных колонистов. А также во многих поселениях вдоль Джеймс-Ривер. И мне кажется, что благодаря этой новой земле, дарованной Джейми, будет процветать вся наша семья.
— Не сомневаюсь, так оно и будет, — пробормотала Джесси, чуть не сломав перо.
— Он настоящий авантюрист, наш Джейми. Не может жить без вольного ветра, и моря, и диких дальних стран. Хотя построенный им особняк и вправду потрясающий. Ну ладно, будем надеяться, что он вскоре остепенится благодаря Ленор и она убедит его остаться дома. Впрочем, я и сама не знаю. Их брак может оказаться неудачным. Он привык поступать по своему усмотрению, а Ленор не большая любительница неожиданностей. — Джейн пожала плечами. — Это их дело — решать. Ну и конечно, Генри, ведь он твердо решил выдать Ленор замуж в этом году, так что придется ей сделать выбор.
— А что, если она выберет Роберта Максвелла? — не удержалась Джесси.
— О, это я как раз очень легко представляю. Оба любят пофлиртовать и повеселиться, и им вместе придется привыкать к ответственности!
— А как это происходило у вас? — после минутного колебания осмелилась спросить Джесси. — Как вы уживаетесь с Генри?
— Довольно хорошо, — понимающе улыбнулась Джейн. — Хотя тебе он наверняка показался жестоким, ты не должна забывать, что ему с детства внушали мысль, что он станет герцогом, его светлостью, наследником благородного титула. Поверь мне, Джесси, на его месте многие тебя и на порог бы не пустили.
— И я стала для него обузой. Вот если бы мне разрешили пойти на бал, вероятно, все бы изменилось.
— Пока для него главное — выдать замуж Ленор, — рассмеялась Джейн. — Вот увидишь, как только с этим будет покончено, он обратит внимание и на тебя. Ведь этот бал не последний в твоей жизни. Я уверена, что со временем Генри сумеет найти для тебя приличную партию — скажем, процветающего купца. — И Джейн пожаловалась с легкой гримасой — Джесси, ты уж извини, но у меня жутко болит голова.
— Если здесь найдется немного минеральной воды, возможно, я могу помочь. — Джесси порывисто вскочила. — У моей матери такие приступы головной боли случались довольно часто.
Джейн недоверчиво подняла брови, однако позволила Джесси отыскать на туалетном столике минеральную воду.
Джесси встала за спиной у герцогини, слегка увлажнила пальцы и ласково положила их на виски. А потом стала делать массаж медленными, убаюкивающими движениями, и уже через несколько минут Джейн с облегчением вздохнула.
— Да ты просто находка, — вырвалось у нее. Джесси промолчала, и вскоре Джейн крепко заснула.
Джесси на цыпочках выскользнула из спальни.
Она направилась в конюшню и попросила заседлать для нее Мэри. Здесь ее встретила Элизабет, которая также собиралась прокатиться верхом. То и дело возбужденно хихикая, Элизабет принялась обсуждать предстоящий бал — ведь больше всего на свете ей нравилось ожидание праздника! Хотя сначала нужно дождаться окончания Великого поста и встретить светлое Христово Воскресение. И столько всего еще предстояло сделать!
Джесси слушала вполуха, бурча в ответ нечто невразумительное. Она также не обращала внимания, куда едет, предоставив Элизабет выбирать дорогу. Внезапно она всполошилась: оказывается, девушки давно уже следуют по какой-то незнакомой дороге, которая привела их к новому роскошному особняку — Джесси впервые в жизни увидела такое великолепие. Идеально ухоженный сад с лужайками и рощами окружала высокая степа, а среди зелени ровно подстриженных лужаек вырастали белоснежные кирпичные стены настоящего дворца с симметрично расположенными флигелями, очаровательными мансардами и изящными башенками. Когда-то в детстве Джесси довелось видеть Хэмптон-Корт, однако то, что предстало перед ней сейчас, намного превосходило известную резиденцию кардинала Вулси, отобранную у церкви королем Генрихом Восьмым.
— Что это? — благоговейно спросила Джесси.
— Всего лишь новый дом Джейми, — рассмеялась Элизабет. — Ты ведь знаешь, он у нас путешественник асимметрия в устройстве здания перенята им у итальянцев, по крайней мере, так он мне объяснил. Хотя по большей части и нем выдержан французский стиль и обитают здесь добропорядочные англичане — отсюда и герб Тюдоров на фасаде. Смотрится чудесно, не так ли?
— Да.
— Пойдем посмотрим, что внутри.
— О, но мы же не можем! Я не хочу…
— Да ты не бойся! Джейми уехал в Лондон. Там заседает Королевский совет, и герцог Карлайл — его член, а Джейми состоит при отце советником. Здесь сейчас командует его управляющий, Лаймон Миллер, и он впустит нас в дом!
Джесси не успела и рта открыть, как Элизабет решительно поскакала к литым чугунным воротам с гордым изображением льва и сокола. Привратник сразу узнал Элизабет и впустил внутрь, почтительно кланяясь. Но вот наконец девушки добрались до широкого крыльца. Выскочили проворные слуги, которые приняли у них лошадей, и пока гостьи снимали перчатки, со ступеней поспешно спустился энергичный лысый мужчина, радостно восклицавший:
— Леди Элизабет! Добро пожаловать! Лорд Камерон будет огорчен, что вы его не застали! Увы, увы, но я вынужден сообщить, что его нет сейчас в замке Карлайл! Они с герцогом уехали в Лондон.
— Да, я знаю об этом, Лаймон. Это моя сестра, Джасмин. И я бы хотела показать ей особняк. Вы позволите?
Судя по любопытному косому взгляду Лаймона, уже вся округа знала о ее неожиданном появлении и сомнительном прошлом.
Мисс Джасмин, — чопорно поклонился управляющему
— Леди Элизабет, вы вольны поступать так, как полагаете. Прикажете подать кофе? Лорд Камерон недавно получил груз со своих кораблей в Средиземном море.
— Да, Лаймон, будьте так добры, в голубую гостиную.
Следом за Элизабет Джесси поднялась по высоким ступеням мимо мраморных львов, карауливших массивные двойные двери. Роскошный алый ковер застилал под в просторном холле, способном вместить в себя не меньше нескольких сотен гостей. На стенах висели портреты и множество дверей вели в анфиладу комнат. В конце холла виднелась широкая полукруглая лестница, также застланная алым пушистым ковром. Джесси невольно охнула, и Элизабет засмеялась:
— Довольно мило, не правда ли?
— Потрясающе.
— А теперь попытайся представить — он здесь почти не живет. Даже когда возвращается из поездок, большую часть времени проводит у отца. Похоже, сюда он только складывает свои приобретения. — Элизабет снова захихикала: — Ну ничего, вот Ленор за него возьмется. Они поженятся, и уж тогда ему придется бывать дома почаще! Ты согласна?
Джесси машинально кивнула, хотя вовсе не хотела соглашаться. У нее в голове не укладывалось, что Ленор может достаться такая роскошь, — гораздо проще было представить себя хозяйкой этого великолепного дворца. Стойло лишь зажмуриться, и перед глазами возникало очаровательное видение: несравненная Джесси, разодетая в пух и прах, не спеша спускается по полукруглой лестнице навстречу гостям. И они восторженно приветствуют ее и заверяют, что она самая очаровательная хозяйка во всех владениях короля Якова, та самая несчастная безродная девчонка на побегушках, которая сумела выбиться из нищеты и доказать, что простая девушка способна подняться над низменной простой жизнью и стать на равных рядом потомственными аристократами.
Пришлось одернуть себя: этот дом принадлежит Камерону.
— Пойдем выпьем кофе? — предложила Элизабет. — Голубая гостиная вон там. — И она кивнула в сторону Устной комнаты, где стены были обиты бледно-голубым шелком, а пол покрыт ковром того же оттенка. Перед мраморам камином с догоравшими углями стояли изящные полированные стулья. Потолок украшала искусная лепнина. Передвижной столик с серебряным сервизом был предусмотрительно подвинут к огню.
— Садись. А я буду разливать, — взмахнула рукой Элизабет. Но Джесси упрямо закусила губу и неловко улыбнулась:
Генри ни на минуту не забывал о том, что носит титул герцога Сомерфилда. Он никогда не позволял себе снизойти до непринужденной беседы и, как феодальный вельможа, считал своей собственностью всех, находившихся под его крышей.
— Джейн хорошо отзывается о тебе.
— Очень рада это слышать, — отвечала Джесси и с недовольной гримаской добавила: — Ваша светлость.
— Я не жестокий человек, Джасмин.
— Еще бы, милорд. Ради Бога, скажите, неужели я когда-то утверждала обратное?
Он отрицательно покачал головой, и Джесси принялась гадать, напоминает ли Генри их отца в те годы, когда тот вскружил голову ее матери: высокий, с великолепной золотистой шевелюрой, в роскошном камзоле из шелка и бархата.
— Позволь мне преподать тебе урок истории, младшая сестра, — промолвил Генри, отойдя к окну и задумчиво на полукруглую подъездную аллею. — В конце пятнадцатого века все серьезно подозревали Ричарда Третьего том, что он умертвил своих племянников мужского пола в лондонском Тауэре. В следующем столетии королева Мария отрубила голову кузине Джейн Грей за посягательство на трон и отказ принять католичество. Впоследствии наша повелительница королева Елизавета казнила свою кузину Марию Стюарт, королеву Шотландии, за заговор против трона. А война Алой и Белой роз была на редкость жестокой и кровопролитной. Впрочем, ты ведь тоже хорошо знаешь историю, не так ли?
— Да, я знакома с историей своей страны, — подтвердила Джесси.
— Ну, тогда ты должна понимать, как мало значат в этом мире кровные связи, и особенно те из них, что подпорчены незаконным происхождением. Я сделал для тебя все, что мог. Но ты не являешься полноправным членом нашей семьи и не должна быть допущена к участию в более-менее значительных событиях наравне со всеми. Ты понравилась Джейн, Элизабет на тебя молится. Однако мне ты представляешься такой же ничтожной охотницей за удачей, какой была твоя мать, и я не позволю тебе перешагнуть через мои интересы ради поживы. Ты — личная служанка моей супруги, и не более. И на балу тебе не бывать. Ленор сможет спокойно отыскать себе жениха, без вмешательства с твоей стороны.
Джесси скрипнула зубами, но все же осмелилась дерзко вскинуть голову.
— Ах, ваша светлость, да как же я, несчастная незаконнорожденная, могу ей помешать?
— Джасмин, ты отлично знаешь, что можешь это сделать — и сделаешь при первой же возможности. — Генри вернулся за рабочий стол и взял в руки перо и пергамент. — Ты, подобно своей матери, заставляешь всех мужчин сгорать от желания . Твоя натура служит источником тревог и неприятностей для окружающих. И я не пожалею усилии, чтобы над этой порочной натурой возобладали христианское смирение и покорность. Попробуй ослушаться меня — и получишь порку. Ну а теперь ступай. Я занят. Но Джесси не ушла. Она метнулась к столу и рухнула перед братом на колени.
— Ваша светлость! Элизабет сказала, что даже самой последней молочнице разрешается…
— Но не тебе. Ступай, ступай! Ты мне мешаешь заниматься.
— Но, ваша Светлость!
— Если ты когда-нибудь посмеешь нарушить мой приказ, я раздену тебя донага, привяжу к козлам на конюшне и высеку собственноручно, а потом вышвырну обратно на панель, откуда ты сюда и явилась!
Она встала и дала себя клятву, что не простит его до самой смерти. Кровные узы для него пустой звук — тем же они станут и для нее!
Ей пришлось поскорее выскочить вон, чтобы не разрыдаться прямо на глазах у Генри. Но уже по дороге к собственной комнате слезы высохли, и она в тревоге заметалась из угла в угол. Роберт собирался прийти на бал, а Джейми — нет. Тогда Ленор обязательно бросится в объятия Роберта, и это будет хорошо и правильно, и они поженятся, как и велят приличия!
Нет! Это нечестно!
Джесси плюхнулась на кровать и уставилась в потолок. Она попыталась успокоить себя тем, что должна быть благодарна за сытую обеспеченную жизнь и не мечтать о большем. Однако надменные слова Генри не давали ей покоя. Ее жизнь зависела от расположения другого человека, и это и лишало надежды. Ослушайся она сейчас, или через года, или через пять — конец один: ее вышвырнут на улицу. Назад в нищету.
Должен же быть какой-то выход!
Снова пришла Кэтрин с приказанием: ее ждет Джейн. Джесси пришлось затаить до поры до времени ненависть к сводному брату и отправиться прислуживать его жене. Джейн надиктовала ей множество писем, адресованных по большей части держателям акций Виргинской компании. Как и брат с отцом, Джейн вложила немало денег в Виргинскую компанию, а также в Бермудскую. Покончив с корреспонденцией, Джейн облегченно вздохнула и прилегла па кровать.
— Как быстро я устаю! И стала такой толстой!
— Миледи, кое-кто даже не заметит, что вы беременны.
— Да ты к тому же еще и дипломат! — рассмеялась Джейн. — И притом с недюжинной сметкой. — И герцогиня поинтересовалась, кивая на пачку писем: — Скажи, что ты думаешь об этих авантюрах?
— Миледи?..
— К примеру, Виргинская компания, — засмеялась Джейн. — Джейми так с ней носится. Поначалу один крах следовал за другим, но теперь я не боюсь вкладывать деньги в предприятие моего брата. Все дело было в отсутствии должной организации. Владельцы только и делали что грызлись между собой. Но даже несмотря на это, с 1606 года многое успело измениться. Джейми рассказывал, что в Джеймстауне живет множество семейных колонистов. А также во многих поселениях вдоль Джеймс-Ривер. И мне кажется, что благодаря этой новой земле, дарованной Джейми, будет процветать вся наша семья.
— Не сомневаюсь, так оно и будет, — пробормотала Джесси, чуть не сломав перо.
— Он настоящий авантюрист, наш Джейми. Не может жить без вольного ветра, и моря, и диких дальних стран. Хотя построенный им особняк и вправду потрясающий. Ну ладно, будем надеяться, что он вскоре остепенится благодаря Ленор и она убедит его остаться дома. Впрочем, я и сама не знаю. Их брак может оказаться неудачным. Он привык поступать по своему усмотрению, а Ленор не большая любительница неожиданностей. — Джейн пожала плечами. — Это их дело — решать. Ну и конечно, Генри, ведь он твердо решил выдать Ленор замуж в этом году, так что придется ей сделать выбор.
— А что, если она выберет Роберта Максвелла? — не удержалась Джесси.
— О, это я как раз очень легко представляю. Оба любят пофлиртовать и повеселиться, и им вместе придется привыкать к ответственности!
— А как это происходило у вас? — после минутного колебания осмелилась спросить Джесси. — Как вы уживаетесь с Генри?
— Довольно хорошо, — понимающе улыбнулась Джейн. — Хотя тебе он наверняка показался жестоким, ты не должна забывать, что ему с детства внушали мысль, что он станет герцогом, его светлостью, наследником благородного титула. Поверь мне, Джесси, на его месте многие тебя и на порог бы не пустили.
— И я стала для него обузой. Вот если бы мне разрешили пойти на бал, вероятно, все бы изменилось.
— Пока для него главное — выдать замуж Ленор, — рассмеялась Джейн. — Вот увидишь, как только с этим будет покончено, он обратит внимание и на тебя. Ведь этот бал не последний в твоей жизни. Я уверена, что со временем Генри сумеет найти для тебя приличную партию — скажем, процветающего купца. — И Джейн пожаловалась с легкой гримасой — Джесси, ты уж извини, но у меня жутко болит голова.
— Если здесь найдется немного минеральной воды, возможно, я могу помочь. — Джесси порывисто вскочила. — У моей матери такие приступы головной боли случались довольно часто.
Джейн недоверчиво подняла брови, однако позволила Джесси отыскать на туалетном столике минеральную воду.
Джесси встала за спиной у герцогини, слегка увлажнила пальцы и ласково положила их на виски. А потом стала делать массаж медленными, убаюкивающими движениями, и уже через несколько минут Джейн с облегчением вздохнула.
— Да ты просто находка, — вырвалось у нее. Джесси промолчала, и вскоре Джейн крепко заснула.
Джесси на цыпочках выскользнула из спальни.
Она направилась в конюшню и попросила заседлать для нее Мэри. Здесь ее встретила Элизабет, которая также собиралась прокатиться верхом. То и дело возбужденно хихикая, Элизабет принялась обсуждать предстоящий бал — ведь больше всего на свете ей нравилось ожидание праздника! Хотя сначала нужно дождаться окончания Великого поста и встретить светлое Христово Воскресение. И столько всего еще предстояло сделать!
Джесси слушала вполуха, бурча в ответ нечто невразумительное. Она также не обращала внимания, куда едет, предоставив Элизабет выбирать дорогу. Внезапно она всполошилась: оказывается, девушки давно уже следуют по какой-то незнакомой дороге, которая привела их к новому роскошному особняку — Джесси впервые в жизни увидела такое великолепие. Идеально ухоженный сад с лужайками и рощами окружала высокая степа, а среди зелени ровно подстриженных лужаек вырастали белоснежные кирпичные стены настоящего дворца с симметрично расположенными флигелями, очаровательными мансардами и изящными башенками. Когда-то в детстве Джесси довелось видеть Хэмптон-Корт, однако то, что предстало перед ней сейчас, намного превосходило известную резиденцию кардинала Вулси, отобранную у церкви королем Генрихом Восьмым.
— Что это? — благоговейно спросила Джесси.
— Всего лишь новый дом Джейми, — рассмеялась Элизабет. — Ты ведь знаешь, он у нас путешественник асимметрия в устройстве здания перенята им у итальянцев, по крайней мере, так он мне объяснил. Хотя по большей части и нем выдержан французский стиль и обитают здесь добропорядочные англичане — отсюда и герб Тюдоров на фасаде. Смотрится чудесно, не так ли?
— Да.
— Пойдем посмотрим, что внутри.
— О, но мы же не можем! Я не хочу…
— Да ты не бойся! Джейми уехал в Лондон. Там заседает Королевский совет, и герцог Карлайл — его член, а Джейми состоит при отце советником. Здесь сейчас командует его управляющий, Лаймон Миллер, и он впустит нас в дом!
Джесси не успела и рта открыть, как Элизабет решительно поскакала к литым чугунным воротам с гордым изображением льва и сокола. Привратник сразу узнал Элизабет и впустил внутрь, почтительно кланяясь. Но вот наконец девушки добрались до широкого крыльца. Выскочили проворные слуги, которые приняли у них лошадей, и пока гостьи снимали перчатки, со ступеней поспешно спустился энергичный лысый мужчина, радостно восклицавший:
— Леди Элизабет! Добро пожаловать! Лорд Камерон будет огорчен, что вы его не застали! Увы, увы, но я вынужден сообщить, что его нет сейчас в замке Карлайл! Они с герцогом уехали в Лондон.
— Да, я знаю об этом, Лаймон. Это моя сестра, Джасмин. И я бы хотела показать ей особняк. Вы позволите?
Судя по любопытному косому взгляду Лаймона, уже вся округа знала о ее неожиданном появлении и сомнительном прошлом.
Мисс Джасмин, — чопорно поклонился управляющему
— Леди Элизабет, вы вольны поступать так, как полагаете. Прикажете подать кофе? Лорд Камерон недавно получил груз со своих кораблей в Средиземном море.
— Да, Лаймон, будьте так добры, в голубую гостиную.
Следом за Элизабет Джесси поднялась по высоким ступеням мимо мраморных львов, карауливших массивные двойные двери. Роскошный алый ковер застилал под в просторном холле, способном вместить в себя не меньше нескольких сотен гостей. На стенах висели портреты и множество дверей вели в анфиладу комнат. В конце холла виднелась широкая полукруглая лестница, также застланная алым пушистым ковром. Джесси невольно охнула, и Элизабет засмеялась:
— Довольно мило, не правда ли?
— Потрясающе.
— А теперь попытайся представить — он здесь почти не живет. Даже когда возвращается из поездок, большую часть времени проводит у отца. Похоже, сюда он только складывает свои приобретения. — Элизабет снова захихикала: — Ну ничего, вот Ленор за него возьмется. Они поженятся, и уж тогда ему придется бывать дома почаще! Ты согласна?
Джесси машинально кивнула, хотя вовсе не хотела соглашаться. У нее в голове не укладывалось, что Ленор может достаться такая роскошь, — гораздо проще было представить себя хозяйкой этого великолепного дворца. Стойло лишь зажмуриться, и перед глазами возникало очаровательное видение: несравненная Джесси, разодетая в пух и прах, не спеша спускается по полукруглой лестнице навстречу гостям. И они восторженно приветствуют ее и заверяют, что она самая очаровательная хозяйка во всех владениях короля Якова, та самая несчастная безродная девчонка на побегушках, которая сумела выбиться из нищеты и доказать, что простая девушка способна подняться над низменной простой жизнью и стать на равных рядом потомственными аристократами.
Пришлось одернуть себя: этот дом принадлежит Камерону.
— Пойдем выпьем кофе? — предложила Элизабет. — Голубая гостиная вон там. — И она кивнула в сторону Устной комнаты, где стены были обиты бледно-голубым шелком, а пол покрыт ковром того же оттенка. Перед мраморам камином с догоравшими углями стояли изящные полированные стулья. Потолок украшала искусная лепнина. Передвижной столик с серебряным сервизом был предусмотрительно подвинут к огню.
— Садись. А я буду разливать, — взмахнула рукой Элизабет. Но Джесси упрямо закусила губу и неловко улыбнулась: