Страница:
– Я разве похож на идиота?
– Значит, я не так уж и плох, как ты думаешь. По идее, нам с тобой на одном троллейбусе ехать. Может, выходить на разных остановках, но на данном этапе я собираюсь ехать поближе к конечной.
– Так что же ты хочешь?
– Я хочу не просто денег, а участия в деле. Я был уверен, что наш разговор все-таки подойдет к деловой ноте, поэтому документы приготовил заранее, – Игорек подвинул к Петру папку с бумагами. – Ты должен подписать их сейчас.
– А что это? – Сидор-младший недоуменно взял в руки папку.
– Обязательства, контракты и прочая. Ты заплатишь мне единовременно пятьдесят тысяч долларов, можно в рублевом эквиваленте. Зарплату поднимешь с пяти до пятнадцати штук в месяц плюс процент от сделок, отдашь указанную в завещании адвокатскую контору. Кроме того, введешь меня в правление, в совет директоров и назначишь исполнительным директором компании. Пост генерального – за тобой, если хочешь, конечно. И последнее – ты выделишь мне долю в уставе головного предприятия, я не жадный, десяти процентов мне достаточно.
– Ну ты и наглец! – только и смог промолвить Петр. – Ты мне-то место в фирме предусмотрел? Или так, английской королевой?
– А у тебя выхода нет! Я понимаю, что натурально руки тебе выкручиваю, но мне о себе думать тоже надо. А это шанс. Ты мне нужен позарез, а ты без меня с голой задницей останешься. Мы обречены вместе это делать. И потом, я конечно отхватываю жирный кусок, но с тем, что получишь ты, это не идет ни в какие сравнения. Я тебе нужен. Я и до этого много делал для фирмы, а так я буду пахать, как бульдозер – это же и моим делом станет!
– И ты хочешь, чтобы я все это подписал даже не зная, что ты мне предлагаешь? Нет, ты меня все-таки считаешь идиотом.
– Отнюдь! – даже обиделся Игорек. – Посмотри внимательней на документы. Все они составлены от имени Петра Сидорова, владельца компании. Ты же сейчас не владелец, а бедный родственник. Если мой план не удастся – этим бумажкам цена три копейки в базарный день. Они будут иметь силу только после того, как ты окажешься главой компании. Усекаешь?
Петр недоверчиво посмотрел на бумаги, вчитался в них.
– Без юриста я не могу это подписать.
– Некогда! – отрезал Игорек. – Сейчас на счету каждая минута. Как только завещание всплывет, мы оба с тобой будем сосать лапу, как медведи в берлоге. У нас в запасе уже меньше часа.
Младший еще раз пробежал глазами документы, судорожно шевеля пальцами, закрыл глаза и, отчаянно махнув рукой, выхватил из кармана пиджака ручку и подписал все бумаги.
– А теперь выкладывай свой план! – глаза Петра лихорадочно блестели.
Игорек облегченно вздохнул.
– Насколько я знаю, ты единственный ребенок у своего отца?
– Сейчас – да.
– Что значит – сейчас? – оторопел Игорек.
– У меня был брат, но он погиб в Афгане.
– Ну, это ерунда! – Игорек понял, что сморозил глупость, и быстро поправился. – Я не то хотел сказать, извини.
– Ладно, проехали. Что дальше?
– Матери у тебя нет?
– Умерла тогда же.
– А других, побочных детей у Сидора не было?
– Нет. Он ответственно к этому делу подходил. Не артист же какой-то!
– Отсюда следует следующий вывод. По закону, если отсутствует завещание, то право на наследство имеют только родственники первой очереди. Дядьки, тетки и разные дедушки идут следом.
– Отец детдомовский.
– Еще лучше. А наследником первой очереди являешься ты. Один-одинешенек. И никакие «бурундуки» и рядом не валялись. Все достается тебе одному.
– Круто! – восхитился Петр. – И это весь план? Но завещание-то – вот оно! – Петр так треснул ладонью по столу, припечатав к нему завещание, что компьютер подпрыгнул.
– Спокойно, Маша, я Дубровский, – вытянул вперед ладони Игорек. – Не все потеряно. Завещание составлено в трех экземплярах. Один остался у меня, как у душеприказчика Сидора. Один в его личном сейфе. И один у Анечки, для успокоения сердца. Поскольку завещание подразумевалось фуфловым, то никакому сейфу в банке его доверять не стали. Есть, мол, и есть. Первый экземпляр, который мой, я тебе дарю.
– Спасибо, – саркастически усмехнулся Петр. – А где остальные?
– Вот тебе второй! – Игорек жестом фокусника извлек из стола еще один экземпляр завещания и бросил его на стол перед Петром.
– Где ты его взял?
– В сейфе Сидора, – развел руками Игорек. – Ничего сложного. Наши кабинеты сообщаются, и пока народ носится по коридорам, я спокойно зашел в него и забрал завещание. Шифр сейфа я знаю, Сидор мне сам его сказал, чтобы я мог взять нужные бумаги в его отсутствие. Все равно, ничего важного там не хранилось. Нет, если ты против, я могу обратно его отнести!
– Не стоит! – Петр быстренько прибрал завещание к рукам. – Ну, давай еще один фокус. Может и третий экземпляр у тебя в столе уже?
– С этим чуть сложнее, – посерьезнел Игорек, собирая со стола подписанные Петром бумаги и пряча их в свой сейф. Сидор-младший наблюдал за его действиями с плохо скрытой тревогой. – Но и тут не все безнадежно. Я берусь получить этот экземпляр в твоем присутствии. Чтобы не обижать девушку, нам, вернее, тебе, придется немного потрясти кошельком. Квартира у нее есть, и неплохая, Сидор хорошо потрудился над ее обустройством. А вот машины нет. И с деньгами проблема. Я думаю, следует поступить так. Подари ей какую-нибудь тачку, разумеется, не «девятку», а посолиднее. Отстегни тысяч пятьдесят баксов. Она таких денег в руках никогда не держала, ей понравится, и боль потери сгладится. Ведь теряет-то она прилично. И у меня есть свой интерес – подари ей ту киприотскую фирмочку, что по завещанию тебе отходила. Во-первых, она поймет, что ты ей даешь больше, чем папа оставлял тебе, единственному сыну. Женщины любят благородные жесты. Во-вторых, она будет при деле. Офф-шорная фирма тоже может кормить владельца. В-третьих, мы ее привяжем к себе, и она никогда не посмеет сказать «бурундукам», что они могли прибрать себе все хозяйство Сидора. Ведь тогда они, в первую очередь, грохнут ее, просто сгоряча, от злости. Как тебе такой расклад? Жадничать не будешь?
– Ты змей, Игорек, – обалдело уставился на него Сидор-младший. – Тебе в средние века надо было родиться и дворцовые перевороты устраивать.
– Между прочим, некоторые уважающие меня люди называют меня Игорем Владимировичем, – улыбнулся доморощенный Ришелье.
– Перебьешься, – отмахнулся Петр. – Рано еще, не дорос.
– Ладно, подожду первого заседания совета директоров, – не обиделся Игорек. – Исполнительного уменьшительно-ласкательно называть не принято. Во всяком случае – в глаза.
– Тебе не кажется, что в твоем плане есть одно небольшое «но», про которое англичане говорят, что в это небольшое «но» может уместиться весь Лондон?
– Что ты имеешь в виду?
– А если девица не купится на пятьдесят штук и тачку? Если она не дура, то понимает, что если она получит всю фирму, то ей достанется сумма с семью, а то и с восемью нулями. Что если она сразу ломанется к «бурундукам» за защитой? Не странно давать взятку в сто рублей человеку, чтобы он отказался от миллиона?
– Доверься мне, – спокойно ответил Игорек. – Это моя головная боль. Думаешь, я долю задаром прошу? Я ее отработаю. Через час завещание будет у тебя в руках и ты его сожжешь и навсегда забудешь об этом кошмаре.
– И как ты это сделаешь?
– Я ведь не просто поверенный в делах Сидора. Я его душеприказчик. Я кое-что знаю о его личной жизни. И я знаю его девушку. В общем, смотрим и удивляемся!
С этими словами Игорек провел по лицу рукой, стирая маску азартного возбуждения и настраиваясь на рабочий лад, и набрал номер Анечки. Трубку не снимали довольно долго, Игорек даже заволновался. Наконец гудки прервались и раздался щелчок. Игорек почти готов был услышать голос одного из ненавистных «бурундуков», но это была Анечка. Игорек успокаивающе кивнул Петру, заметив, что тот с напряженным вниманием вслушивается в разговор. Еще бы ему не волноваться!
– Здравствуй, Аня, очень рад слышать твой голос. Это Игорь звонит. Ты одна сейчас?
– …
– К тебе никто сегодня не заходил, не звонил?
– …
– Знаешь, значит, что случилось. А обстоятельства его гибели тебе известны?
– …
– Да разница-то как раз есть, и очень серьезная. Те еще не решила, как с наследством поступить?
– …
– Нет-нет, в компаньоны я не напрашиваюсь, у меня своих проблем хватает. Тут вот какая фигня получается… Я, наверное, тебя расстрою, но и не предупредить не могу, ты же, вроде, не совсем чужой человек…
– …
– Да не тяну я, просто не знаю, как начать. Ну ладно, чего церемонится, скажу открытым текстом. К нам сейчас менты приезжали…
– …
– Да, по этому делу. Вот тут как раз обстоятельства гибели Сидора и всплыли. И очень неприятные для тебя.
– …
– Нет, не в постели с девицей, это бы тебя не убило. Все гораздо хуже. Он умер от наркотической передозировки.
– …
– Подожди, не перебивай. Я сам знаю, что коксом отравиться сложно. Вот поэтому и возник вопрос о том, не подменили ли наркоту или не подмешали ли в нее какой-нибудь дряни. И самое неприятное, что они очень интересовались тобой. Хочешь – верь, хочешь – не верь, но они знают, что кокс он хранил у тебя.
– …
– Ну откуда мне знать, кто им сказал!
– …
– Могу поклясться, что не я.
– …
– Все! Хватит на меня орать! Я тебе помочь хочу, дуреха, а ты меня во всем обвиняешь! Короче, они поехали сейчас к тебе с целью найти наркоту.
– …
– Бесполезно. У них собачка с собой, симпатичный такой коккер-спаниель. Даже если у тебя порошка не будет, он совершенно точно покажет, где его хранили. Тут же пришлют экспертов, они найдут микрочастицы кокаина и никуда тебе не деться.
– …
– Не обольщайся. Раскрутят они тебя, как миленькую. Там таких зубров колют! Ты пойми – Сидор большой человек, дело громкое. А тут самый натуральный «глухарь». С них же бошки поснимают, если они долго канителиться с ним будут. А тут ты, сама к ним в руки плывешь! Они за тебя уцепятся – не оторвешь.
– …
– Ой, да ладно ты со своей презумпцией! Ты где живешь, не забыла? То, что жена Рохлина его чпокнула кто-нибудь доказал?
– …
– Вот видишь! А где она сейчас со своей недоказанной виной? Сидит. И ты будешь сидеть. К тому же ты отнюдь не жена генерал-депутата. Так что шансов у тебя еще меньше. ЕБН наш уйдет, и Рохлину отпустят, а тебя нет.
– …
– Да что я тебя, как девочку уговариваю! К ней наряд уже едет, а она передо мной отмазывается! Не я же тебя раскручивать буду.
– …
– Нет, в адвокаты я к тебе тоже не пойду, дело заведомо проигрышное, зачем мне карьеру портить на самом ее восходе.
– …
– Пойми, против тебя все. Его неделю не было, у тебя были все возможности дело обстряпать, и, главное, мотивы.
– …
– Что значит какие?! Ты что, с лестницы свалилась?
– …
– Какая, к черту, ревность! Ты ж ему никто. Я про завещание! За такие бабки родителей убивают, а не только спонсоров. Это твой пеньковый галстук. Сейчас они едут наобум, вдруг ты расколешься. А как только всплывет завещание – тебе каюк. Без этой бумажки никто тебя и трогать не станет, ведь тебе спонсора мочить не выгодно, он же твой кормилец. А наследница миллионов – это совсем другое дело! Тут не мотив, а мотивище!
– …
– Ну, наконец-то! Я о чем и пытаюсь тебе втолковать! Я им завещание не показал, на свой страх и риск. Оба первых экземпляра у меня. Срывайся скорее и вези мне третий – и у ментов ничего против тебя не будет.
– …
– Да, денег тоже не будет, но тут уж приходится выбирать. Если ты чувствуешь в себе силы пободаться за наследство со всей машиной МВД, то флаг тебе в руки, мое дело предложить, твое – отказаться. Кстати, ты хорошо себе представляешь, как управляться со всем этим хозяйством? Это же не мешок наличных, все деньги – в деле. Нужно следить за сотнями работников, контролировать ход работы, иметь дело с бандитами и партнерами, которые не намного лучше бандитов и только и ждут, как оторвать себе кусок от твоего пирога. Чтобы с этим справиться, нужно жестким человеком быть. Ты к этому готова?
Сидор-младший протестующе замахал руками, но Игорек остановил его нетерпеливым жестом.
– Пойми, глупенькая, получить наследство у тебя один шанс из тысячи. Это ведь, по большому счету, не твои деньги, на них еще множество претендентов. Сама бумага отнюдь не безупречна, есть к чему придраться, поверь мне, как юристу. Даже если ты прорвешься сквозь все юридические препоны, на что уйдет масса сил, времени и средств, которых у тебя пока еще нет, если тебя за это время не пристрелят другие соискатели премии имени Сидора, если ты сумеешь отвертеться от обвинения в убийстве, то и в этом случае ты получишь наполовину разворованный за время междоусобиц корабль. И когда ты встанешь к рулю, ты его утопишь, потому что не знаешь, как им управлять и куда плыть.
– …
– Я уже объяснил тебе, что делать. Большие деньги – большие проблемы. Откажись от них, и все беды пройдут стороной. Оставь драку за пирог тем, у кого есть силы за него драться. Я уже переговорил с Петром, он готов тебя отблагодарить. Квартиру Сидор тебе уже сделал по высшему разряду. А Петр обещал подарить тебе хорошую машину, пятьдесят тысяч долларов наличными, передать тебе одну фирму на Кипре. У нее на счету еще десять тысяч. Причем, это не просто деньги, а возможность зарабатывать, я тебе с этим помогу, на первых порах, пока не научишься сама, абсолютно безвозмездно, то есть даром. Эта фирма в нашей упряжке, так что ты окажешься в нашем деле и сможешь получать неплохой приварок. И все это без малейшей головной боли, прямо сегодня. При таком раскладе со стороны ментов тебе ничего не грозит, я тебе это обещаю и готов сам это проконтролировать. Решайся, милиция выехала минут двадцать назад, времени у тебя очень мало.
– …
– Вот и умница. Я знал, что ты все поймешь правильно. Хватай скорее эти бумажки, лови такси, плати любые бабки – я все компенсирую – и лети в офис. Мой кабинет знаешь? Я тебя жду и Петра приглашу, чтобы все было без обмана и сразу.
Игорек аккуратно положил трубку и отер лоб платком, победоносно взглянув на Сидора-младшего.
– Не люблю решать такие проблемы по телефону, – признался он. – В таком разговоре надо видеть лицо собеседника.
– А ведь ты порядочная сволочь, Игорь Владимирович! – заметил Петр, но ни в голосе, ни в глазах его не было ни малейшего признака осуждения.
– Сволочам везде у нас дорога, сволочам везде у нас почет, – усмехнулся Игорек. – Сентиментальные романтики даже в коммерческом ларьке торговать не смогут. Зарабатывать деньги – это то же самое, что в навозе рыться. Грязнее только политика. Хотя политика, это тот же бизнес, только в особо крупных размерах, потому и грязнее.
– Тебе девчонку-то не жалко? Ты ведь ее большого будущего лишил.
– Так ведь я ее почти и не обманывал, когда прелестями большого бизнеса пугал. Согласись, сунься она туда – сожрут в три счета, ни косточек, ни перышек не оставят. Ты же знаешь партнеров Сидора по бизнесу. Можешь себе представить, что с ней будет после первого же разговора с Резо, Алимом или с Сашей-перстнем? Я уж про бандитов просто молчу. Ладно, у Сидора «крыши» не было, он сам себе «крыша». Я на сто процентов не уверен, но, по моим данным, он в бандитский общак напрямую платил, минуя «инкассаторов» из бригад. Но девчонку-то на бабки разведут прямо в день «инаугурации». Пусть даже «бурундуки» остались бы с ней работать и не скинули бы ее с воза сами. Но они ведь не волшебники! Они, конечно, мастера на улаживание конфликтов и с помощью языка, и с помощью автомата, но на конкретных разборках всегда выступает хозяин, а не они. Много эта девочка навыступает? В общем, ее из этой песочницы или выкинули бы через неделю, не дав деньгами насладиться, или, что вероятней, прямо в песочнице бы и закопали. Зачем ей тогда наследство? Я, Петр, может и выгляжу подлецом, но на деле я ее спасаю. Если бы не я, было бы хуже всем – и ей, и тебе, и мне. А так все довольны, все смеются. Не так, скажешь?
– Да, за хвост тебя хрен поймаешь, – усмехнулся криво Петр. – Ты и Иуду к папской награде бы представить смог.
– А за что мне, по-твоему, Сидор деньги платил? Уж кем-кем, а дураком твой папа никогда не был.
– Я и не спорю. Признаюсь, ошибался я на твой счет. Выгонять тебя нельзя ни в коем случае. Как враг ты слишком опасен, а иметь тебя со мной в одной упряжке чрезвычайно полезно. Но доверять тебе я никогда не буду. Пока я тебе нужен, ты будешь толкать мою телегу, как паровоз. Но если что – спихнешь меня с пути не задумываясь. Похоже, мне и спать теперь придется с открытыми глазами.
Игорек расцвел и заулыбался, как от большой похвалы, и закурил очередную сигарету.
Ожидание тянулось для Петра мучительно. Он уже поверил, что все может завершиться благополучно, но полной уверенности не было. Она могла появиться только тогда, когда это трижды клятое завещание будет у него в руках. Нет, тогда, когда сгорит последний листок завещания. Он его лично сожжет. А сейчас все хоть и катится в нужном направлении, но еще не докатилось. Черт его знает, что может случиться. Передумает девица по дороге, перехватят ее Чип и Дейл в коридоре перед кабинетом, или такси в аварию попадет, или менты ее на пороге дома зацепят – и все, горит его наследство синим горгазовским пламенем. Ну, папаша! Ну, удружил! Уважать себя заставил даже после кончины.
Когда через полчаса Маша заглянула в их кабинет, то увидела странную картину, учитывая настоящий момент и суету в офисе – Петр Сидоров, наследник престола, сидел на стуле у стены с закрытыми глазами и, похоже, дремал, а Игорек лихорадочно дергал «мышкой» перед включенным компьютером, явно моча монстров из какого-нибудь «Квэйка». Маша похлопала ресницами и решилась их оторвать от важной беседы, для которой они, по словам Петра, уединились.
– Извините, Петр А…Алексеевич, – Маша едва вспомнила, как звали ее покойного шефа, которого никто в фирме по имени не называл, только «шеф» в глаза и «Сидор» между собой. – Вы обещали зайти к Сергею Сергеевичу, он просил узнать, не забыли ли вы об этом.
– Машенька! – укоризненно отозвался Игорек, не отрываясь от разборок с компьютерными монстрами. – Я, помнится, слышал, что Петр Алексеевич просил тебя позаботиться, чтобы нас не беспокоили. А ты сама нас беспокоишь. Это не дело.
– Но вы же… – попыталась возразить секретарша.
– Ты слышала, что сказал Игорь Владимирович? – рявкнул из своего угла Петр. – Изволь выполнять. Я ничего не забываю, просто пока я занят.
Маша состроила обиженную гримаску и исчезла за дверью, раздраженно ей размахнувшись, но придержав в последний момент и закрыв ее совершенно беззвучно. Игорек довольно осклабился, он просто балдел, когда его называли по имени-отчеству.
– Давай-ка делом займемся, пока наша разлюбезная не пришла, – предложил он Петру.
– Каким?
– Позвони сейчас в свой салон, пусть подгонят оформленную машину. Потом в бухгалтерию – выпиши пятьдесят штук наличными. Фирму оформим чуть позже, это не так к спеху.
– Может чеком проще?
– Не стоит. Она сейчас на взводе, лучше постелить помягче.
– Давай я в салон пока звякну, а в бухгалтерию ты сам сгоняй, быстрее получится.
– Не получится, – отказался Игорек. – Сейчас такой аврал, никто мне сейчас наличных не даст, слишком много желающих свои дыры закрыть. Бухгалтера поди в дверях уже пулемет поставили. А про твои проблемы никто пока не знает, для всех ты сейчас единственный и полноправный владелец всего этого шумного хозяйства. Хоть по документам ты еще никто, но отказать тебе не посмеют, побоятся конфликта.
На эти формальности ушло не больше пятнадцати минут, и кабинет снова превратился в зал ожидания.
Резиной протянулись еще сорок минут. И когда Петр уже начал отчаиваться, дверь распахнулась и в кабинет стремительно вошла Анечка. Игорек непроизвольно встал ей навстречу, а Петр едва сдержался, чтобы не сделать то же самое – не стоило показывать девице, как он ждал ее появления. Он даже сделал скучающее и равнодушное лицо, но сердце забилось, словно он пробежал трехкилометровую дистанцию.
Анечка остановилась посредине кабинета и, поджав губы, оглядела присутствующих. Обтягивающие джинсы на длинных ногах, блестящая «кислотная» куртка и яркая косметика делали ее моложе, но чуть приглядевшись, Игорек заметил, что макияж прикрывал припухшие веки и покрасневшие глаза. Не было никаких сомнений, что она плакала, но здесь, в кабинете, она держалась достойно, даже слегка вызывающе, и это ей очень шло.
С прямой, натянутой, как нерв, спиной она подошла к столу, достала из сумочки несколько листов бумаги и чуть подрагивающим голосом спросила:
– Ну, кому из вас это нужно?
Не дожидаясь ответа она бросила документы перед Игорьком и закурила, отвернувшись к окну. Игорек быстро пробежал взглядом бумаги и кивнул Петру, подтверждая их подлинность.
– Убедились? – повернулась к ним девушка.
Она сделала две быстрых затяжки и сломала сигарету в пепельнице.
– А теперь давайте мои деньги.
– Успокойся, Аня, все будет нормально, не нужно нас обижать и на нас обижаться! – попытался успокоить ее Сидор-младший.
– Давайте деньги! – голос Анечки зазвенел. – И никаких чеков, никаких машин по доверенности. Пока все это не будет у меня в руках, никаких бумаг вы не получите!
С этими словами Анечка вырвала у Игорька завещание и отступила на шаг назад.
– Ты что, нам не веришь? – неубедительно возмутился Петр.
– Вам верить – себя не уважать! – с нервной улыбкой парировала девушка.
Игорек выразительно посмотрел на Петра, словно говоря: «Что я тебе говорил!» Тот только развел руками. Игорек открыл ящик стола и выложил на стол пять тугих пачек стодолларовых купюр. Анечка наугад извлекла из них по две-три бумажки, посмотрела их на свет, на сгиб, провела пальцами, нащупывая рельеф.
– Ну это уж слишком! Мы же не кидалы дешевые! – всплеснул руками Игорек. – Я тебя когда-нибудь обманывал?
– Все бывает в жизни в первый раз, – резонно возразила Анечка. – Пересчитывать не надо?
– Делай что хочешь, – махнул Петр.
– Ладно, поверю. Что с машиной?
– Вот ключи, – Игорек запустил по поверхности стола связку с брелком противоугонки. – Внизу, у подъезда, найдешь красный спортивный БМВ. Такой девице, как ты – тачка в самый раз, не пожалеешь.
– Пользованный?
– Да ты что? – уже рассердился Петр. – Без пробега. Из моего салона. Эта тачка за семьдесят пять тысяч стояла. Зверь! Документы на твое имя лежат в бардачке, но чтобы полностью все формальности закончить, подкати завтра в салон, тебе сделают все в лучшем виде, как мне самому, я распоряжусь. Адрес на наклейке на боковом стекле.
– Фирму на Кипре так быстро оформить не получится, придется повозиться и подождать, когда волна схлынет, – вступил Игорек. – В течение недели, я тебе обещаю, все будет сделано. Ань, мы тебя не кидаем! Просто каждый должен брать кусок по размеру, тебе этот груз не удержать. Пойми, и не обижайся. Мы тебя не бросим, ты на своей фирме будешь зарабатывать – дай Бог! Я тебе помогу, я же обещал! Будешь с нами работать, в команде. А не хочешь – поставь управляющего, а сама только купоны будешь стричь.
– Идите вы к черту! – негромко произнесла Анечка. Глаза ее предательски заблестели, и она, резко развернувшись, вышла из кабинета, оставив на столе завещание.
Мужчины переглянулись, переводя дух.
– Да! Ну и чертовка! – восхищенно протянул Петр после недолгого молчания. – Я папу понимаю. Такую лошадку объездить мало, ее нужно и кормить хорошо, и привязывать железной цепью, и стойло на три замка запирать. Чуть дашь слабины – или украдут, или сама сбежит, или, не дай Бог, сбросит так, что костей не соберешь.
– Вернись на землю, – посоветовал Игорек, ощутив легкий укол немотивированной ревности.
Петр, воровато оглянувшись, подошел к столу и сгреб бумаги.
– Они? – спросил Игорек.
– Они, родимые!
– Я заслужил свою награду?
– Вполне, – признал Сидор-младший. – Слушай, Владимирыч, ты всегда предусматриваешь абсолютно все? Никогда не упускаешь ни одной детали?
– Никогда! – улыбнулся Игорек. – Только на этом и держусь. Хороших специалистов много, а я – один.
Петр терпеть больше просто не мог, три экземпляра чуть не убившего его завещания оттягивали карман, как сума Святогора. Он мог чувствовать себя спокойным только после того, как все они будут уничтожены.
– Где у тебя можно с ними расправиться? – спросил он у Игорька, доставая бумаги из кармана и глядя на них с хищным возбуждением. – Пепельницу какую-нибудь дай, что ли, сжечь их к чертовой матери!
– Весь кабинет дымом провоняет, – возразил Игорек. – Лучше в туалете, там кондиционер хороший.
Он отпер дверь и проводил Петра в «зал заседаний», где Сидор-младший в торжественной обстановке сжег страшный для него документ методично, листок за листком, держа горящие бумажки на весу до последнего, как на испытании в «Форте – Байяр», прежде, чем уронить их в унитаз. Наконец, последний листок скорчился в пламени. Заговорщики посмотрели друг на друга, молча пожали руки. Игорек спустил воду, включил кондиционер и проводил Петра на выход. Глаза наследника сияли и он совсем не был похож на человека, несколько часов назад потерявшего отца.
– Значит, я не так уж и плох, как ты думаешь. По идее, нам с тобой на одном троллейбусе ехать. Может, выходить на разных остановках, но на данном этапе я собираюсь ехать поближе к конечной.
– Так что же ты хочешь?
– Я хочу не просто денег, а участия в деле. Я был уверен, что наш разговор все-таки подойдет к деловой ноте, поэтому документы приготовил заранее, – Игорек подвинул к Петру папку с бумагами. – Ты должен подписать их сейчас.
– А что это? – Сидор-младший недоуменно взял в руки папку.
– Обязательства, контракты и прочая. Ты заплатишь мне единовременно пятьдесят тысяч долларов, можно в рублевом эквиваленте. Зарплату поднимешь с пяти до пятнадцати штук в месяц плюс процент от сделок, отдашь указанную в завещании адвокатскую контору. Кроме того, введешь меня в правление, в совет директоров и назначишь исполнительным директором компании. Пост генерального – за тобой, если хочешь, конечно. И последнее – ты выделишь мне долю в уставе головного предприятия, я не жадный, десяти процентов мне достаточно.
– Ну ты и наглец! – только и смог промолвить Петр. – Ты мне-то место в фирме предусмотрел? Или так, английской королевой?
– А у тебя выхода нет! Я понимаю, что натурально руки тебе выкручиваю, но мне о себе думать тоже надо. А это шанс. Ты мне нужен позарез, а ты без меня с голой задницей останешься. Мы обречены вместе это делать. И потом, я конечно отхватываю жирный кусок, но с тем, что получишь ты, это не идет ни в какие сравнения. Я тебе нужен. Я и до этого много делал для фирмы, а так я буду пахать, как бульдозер – это же и моим делом станет!
– И ты хочешь, чтобы я все это подписал даже не зная, что ты мне предлагаешь? Нет, ты меня все-таки считаешь идиотом.
– Отнюдь! – даже обиделся Игорек. – Посмотри внимательней на документы. Все они составлены от имени Петра Сидорова, владельца компании. Ты же сейчас не владелец, а бедный родственник. Если мой план не удастся – этим бумажкам цена три копейки в базарный день. Они будут иметь силу только после того, как ты окажешься главой компании. Усекаешь?
Петр недоверчиво посмотрел на бумаги, вчитался в них.
– Без юриста я не могу это подписать.
– Некогда! – отрезал Игорек. – Сейчас на счету каждая минута. Как только завещание всплывет, мы оба с тобой будем сосать лапу, как медведи в берлоге. У нас в запасе уже меньше часа.
Младший еще раз пробежал глазами документы, судорожно шевеля пальцами, закрыл глаза и, отчаянно махнув рукой, выхватил из кармана пиджака ручку и подписал все бумаги.
– А теперь выкладывай свой план! – глаза Петра лихорадочно блестели.
Игорек облегченно вздохнул.
– Насколько я знаю, ты единственный ребенок у своего отца?
– Сейчас – да.
– Что значит – сейчас? – оторопел Игорек.
– У меня был брат, но он погиб в Афгане.
– Ну, это ерунда! – Игорек понял, что сморозил глупость, и быстро поправился. – Я не то хотел сказать, извини.
– Ладно, проехали. Что дальше?
– Матери у тебя нет?
– Умерла тогда же.
– А других, побочных детей у Сидора не было?
– Нет. Он ответственно к этому делу подходил. Не артист же какой-то!
– Отсюда следует следующий вывод. По закону, если отсутствует завещание, то право на наследство имеют только родственники первой очереди. Дядьки, тетки и разные дедушки идут следом.
– Отец детдомовский.
– Еще лучше. А наследником первой очереди являешься ты. Один-одинешенек. И никакие «бурундуки» и рядом не валялись. Все достается тебе одному.
– Круто! – восхитился Петр. – И это весь план? Но завещание-то – вот оно! – Петр так треснул ладонью по столу, припечатав к нему завещание, что компьютер подпрыгнул.
– Спокойно, Маша, я Дубровский, – вытянул вперед ладони Игорек. – Не все потеряно. Завещание составлено в трех экземплярах. Один остался у меня, как у душеприказчика Сидора. Один в его личном сейфе. И один у Анечки, для успокоения сердца. Поскольку завещание подразумевалось фуфловым, то никакому сейфу в банке его доверять не стали. Есть, мол, и есть. Первый экземпляр, который мой, я тебе дарю.
– Спасибо, – саркастически усмехнулся Петр. – А где остальные?
– Вот тебе второй! – Игорек жестом фокусника извлек из стола еще один экземпляр завещания и бросил его на стол перед Петром.
– Где ты его взял?
– В сейфе Сидора, – развел руками Игорек. – Ничего сложного. Наши кабинеты сообщаются, и пока народ носится по коридорам, я спокойно зашел в него и забрал завещание. Шифр сейфа я знаю, Сидор мне сам его сказал, чтобы я мог взять нужные бумаги в его отсутствие. Все равно, ничего важного там не хранилось. Нет, если ты против, я могу обратно его отнести!
– Не стоит! – Петр быстренько прибрал завещание к рукам. – Ну, давай еще один фокус. Может и третий экземпляр у тебя в столе уже?
– С этим чуть сложнее, – посерьезнел Игорек, собирая со стола подписанные Петром бумаги и пряча их в свой сейф. Сидор-младший наблюдал за его действиями с плохо скрытой тревогой. – Но и тут не все безнадежно. Я берусь получить этот экземпляр в твоем присутствии. Чтобы не обижать девушку, нам, вернее, тебе, придется немного потрясти кошельком. Квартира у нее есть, и неплохая, Сидор хорошо потрудился над ее обустройством. А вот машины нет. И с деньгами проблема. Я думаю, следует поступить так. Подари ей какую-нибудь тачку, разумеется, не «девятку», а посолиднее. Отстегни тысяч пятьдесят баксов. Она таких денег в руках никогда не держала, ей понравится, и боль потери сгладится. Ведь теряет-то она прилично. И у меня есть свой интерес – подари ей ту киприотскую фирмочку, что по завещанию тебе отходила. Во-первых, она поймет, что ты ей даешь больше, чем папа оставлял тебе, единственному сыну. Женщины любят благородные жесты. Во-вторых, она будет при деле. Офф-шорная фирма тоже может кормить владельца. В-третьих, мы ее привяжем к себе, и она никогда не посмеет сказать «бурундукам», что они могли прибрать себе все хозяйство Сидора. Ведь тогда они, в первую очередь, грохнут ее, просто сгоряча, от злости. Как тебе такой расклад? Жадничать не будешь?
– Ты змей, Игорек, – обалдело уставился на него Сидор-младший. – Тебе в средние века надо было родиться и дворцовые перевороты устраивать.
– Между прочим, некоторые уважающие меня люди называют меня Игорем Владимировичем, – улыбнулся доморощенный Ришелье.
– Перебьешься, – отмахнулся Петр. – Рано еще, не дорос.
– Ладно, подожду первого заседания совета директоров, – не обиделся Игорек. – Исполнительного уменьшительно-ласкательно называть не принято. Во всяком случае – в глаза.
– Тебе не кажется, что в твоем плане есть одно небольшое «но», про которое англичане говорят, что в это небольшое «но» может уместиться весь Лондон?
– Что ты имеешь в виду?
– А если девица не купится на пятьдесят штук и тачку? Если она не дура, то понимает, что если она получит всю фирму, то ей достанется сумма с семью, а то и с восемью нулями. Что если она сразу ломанется к «бурундукам» за защитой? Не странно давать взятку в сто рублей человеку, чтобы он отказался от миллиона?
– Доверься мне, – спокойно ответил Игорек. – Это моя головная боль. Думаешь, я долю задаром прошу? Я ее отработаю. Через час завещание будет у тебя в руках и ты его сожжешь и навсегда забудешь об этом кошмаре.
– И как ты это сделаешь?
– Я ведь не просто поверенный в делах Сидора. Я его душеприказчик. Я кое-что знаю о его личной жизни. И я знаю его девушку. В общем, смотрим и удивляемся!
С этими словами Игорек провел по лицу рукой, стирая маску азартного возбуждения и настраиваясь на рабочий лад, и набрал номер Анечки. Трубку не снимали довольно долго, Игорек даже заволновался. Наконец гудки прервались и раздался щелчок. Игорек почти готов был услышать голос одного из ненавистных «бурундуков», но это была Анечка. Игорек успокаивающе кивнул Петру, заметив, что тот с напряженным вниманием вслушивается в разговор. Еще бы ему не волноваться!
– Здравствуй, Аня, очень рад слышать твой голос. Это Игорь звонит. Ты одна сейчас?
– …
– К тебе никто сегодня не заходил, не звонил?
– …
– Знаешь, значит, что случилось. А обстоятельства его гибели тебе известны?
– …
– Да разница-то как раз есть, и очень серьезная. Те еще не решила, как с наследством поступить?
– …
– Нет-нет, в компаньоны я не напрашиваюсь, у меня своих проблем хватает. Тут вот какая фигня получается… Я, наверное, тебя расстрою, но и не предупредить не могу, ты же, вроде, не совсем чужой человек…
– …
– Да не тяну я, просто не знаю, как начать. Ну ладно, чего церемонится, скажу открытым текстом. К нам сейчас менты приезжали…
– …
– Да, по этому делу. Вот тут как раз обстоятельства гибели Сидора и всплыли. И очень неприятные для тебя.
– …
– Нет, не в постели с девицей, это бы тебя не убило. Все гораздо хуже. Он умер от наркотической передозировки.
– …
– Подожди, не перебивай. Я сам знаю, что коксом отравиться сложно. Вот поэтому и возник вопрос о том, не подменили ли наркоту или не подмешали ли в нее какой-нибудь дряни. И самое неприятное, что они очень интересовались тобой. Хочешь – верь, хочешь – не верь, но они знают, что кокс он хранил у тебя.
– …
– Ну откуда мне знать, кто им сказал!
– …
– Могу поклясться, что не я.
– …
– Все! Хватит на меня орать! Я тебе помочь хочу, дуреха, а ты меня во всем обвиняешь! Короче, они поехали сейчас к тебе с целью найти наркоту.
– …
– Бесполезно. У них собачка с собой, симпатичный такой коккер-спаниель. Даже если у тебя порошка не будет, он совершенно точно покажет, где его хранили. Тут же пришлют экспертов, они найдут микрочастицы кокаина и никуда тебе не деться.
– …
– Не обольщайся. Раскрутят они тебя, как миленькую. Там таких зубров колют! Ты пойми – Сидор большой человек, дело громкое. А тут самый натуральный «глухарь». С них же бошки поснимают, если они долго канителиться с ним будут. А тут ты, сама к ним в руки плывешь! Они за тебя уцепятся – не оторвешь.
– …
– Ой, да ладно ты со своей презумпцией! Ты где живешь, не забыла? То, что жена Рохлина его чпокнула кто-нибудь доказал?
– …
– Вот видишь! А где она сейчас со своей недоказанной виной? Сидит. И ты будешь сидеть. К тому же ты отнюдь не жена генерал-депутата. Так что шансов у тебя еще меньше. ЕБН наш уйдет, и Рохлину отпустят, а тебя нет.
– …
– Да что я тебя, как девочку уговариваю! К ней наряд уже едет, а она передо мной отмазывается! Не я же тебя раскручивать буду.
– …
– Нет, в адвокаты я к тебе тоже не пойду, дело заведомо проигрышное, зачем мне карьеру портить на самом ее восходе.
– …
– Пойми, против тебя все. Его неделю не было, у тебя были все возможности дело обстряпать, и, главное, мотивы.
– …
– Что значит какие?! Ты что, с лестницы свалилась?
– …
– Какая, к черту, ревность! Ты ж ему никто. Я про завещание! За такие бабки родителей убивают, а не только спонсоров. Это твой пеньковый галстук. Сейчас они едут наобум, вдруг ты расколешься. А как только всплывет завещание – тебе каюк. Без этой бумажки никто тебя и трогать не станет, ведь тебе спонсора мочить не выгодно, он же твой кормилец. А наследница миллионов – это совсем другое дело! Тут не мотив, а мотивище!
– …
– Ну, наконец-то! Я о чем и пытаюсь тебе втолковать! Я им завещание не показал, на свой страх и риск. Оба первых экземпляра у меня. Срывайся скорее и вези мне третий – и у ментов ничего против тебя не будет.
– …
– Да, денег тоже не будет, но тут уж приходится выбирать. Если ты чувствуешь в себе силы пободаться за наследство со всей машиной МВД, то флаг тебе в руки, мое дело предложить, твое – отказаться. Кстати, ты хорошо себе представляешь, как управляться со всем этим хозяйством? Это же не мешок наличных, все деньги – в деле. Нужно следить за сотнями работников, контролировать ход работы, иметь дело с бандитами и партнерами, которые не намного лучше бандитов и только и ждут, как оторвать себе кусок от твоего пирога. Чтобы с этим справиться, нужно жестким человеком быть. Ты к этому готова?
Сидор-младший протестующе замахал руками, но Игорек остановил его нетерпеливым жестом.
– Пойми, глупенькая, получить наследство у тебя один шанс из тысячи. Это ведь, по большому счету, не твои деньги, на них еще множество претендентов. Сама бумага отнюдь не безупречна, есть к чему придраться, поверь мне, как юристу. Даже если ты прорвешься сквозь все юридические препоны, на что уйдет масса сил, времени и средств, которых у тебя пока еще нет, если тебя за это время не пристрелят другие соискатели премии имени Сидора, если ты сумеешь отвертеться от обвинения в убийстве, то и в этом случае ты получишь наполовину разворованный за время междоусобиц корабль. И когда ты встанешь к рулю, ты его утопишь, потому что не знаешь, как им управлять и куда плыть.
– …
– Я уже объяснил тебе, что делать. Большие деньги – большие проблемы. Откажись от них, и все беды пройдут стороной. Оставь драку за пирог тем, у кого есть силы за него драться. Я уже переговорил с Петром, он готов тебя отблагодарить. Квартиру Сидор тебе уже сделал по высшему разряду. А Петр обещал подарить тебе хорошую машину, пятьдесят тысяч долларов наличными, передать тебе одну фирму на Кипре. У нее на счету еще десять тысяч. Причем, это не просто деньги, а возможность зарабатывать, я тебе с этим помогу, на первых порах, пока не научишься сама, абсолютно безвозмездно, то есть даром. Эта фирма в нашей упряжке, так что ты окажешься в нашем деле и сможешь получать неплохой приварок. И все это без малейшей головной боли, прямо сегодня. При таком раскладе со стороны ментов тебе ничего не грозит, я тебе это обещаю и готов сам это проконтролировать. Решайся, милиция выехала минут двадцать назад, времени у тебя очень мало.
– …
– Вот и умница. Я знал, что ты все поймешь правильно. Хватай скорее эти бумажки, лови такси, плати любые бабки – я все компенсирую – и лети в офис. Мой кабинет знаешь? Я тебя жду и Петра приглашу, чтобы все было без обмана и сразу.
Игорек аккуратно положил трубку и отер лоб платком, победоносно взглянув на Сидора-младшего.
– Не люблю решать такие проблемы по телефону, – признался он. – В таком разговоре надо видеть лицо собеседника.
– А ведь ты порядочная сволочь, Игорь Владимирович! – заметил Петр, но ни в голосе, ни в глазах его не было ни малейшего признака осуждения.
– Сволочам везде у нас дорога, сволочам везде у нас почет, – усмехнулся Игорек. – Сентиментальные романтики даже в коммерческом ларьке торговать не смогут. Зарабатывать деньги – это то же самое, что в навозе рыться. Грязнее только политика. Хотя политика, это тот же бизнес, только в особо крупных размерах, потому и грязнее.
– Тебе девчонку-то не жалко? Ты ведь ее большого будущего лишил.
– Так ведь я ее почти и не обманывал, когда прелестями большого бизнеса пугал. Согласись, сунься она туда – сожрут в три счета, ни косточек, ни перышек не оставят. Ты же знаешь партнеров Сидора по бизнесу. Можешь себе представить, что с ней будет после первого же разговора с Резо, Алимом или с Сашей-перстнем? Я уж про бандитов просто молчу. Ладно, у Сидора «крыши» не было, он сам себе «крыша». Я на сто процентов не уверен, но, по моим данным, он в бандитский общак напрямую платил, минуя «инкассаторов» из бригад. Но девчонку-то на бабки разведут прямо в день «инаугурации». Пусть даже «бурундуки» остались бы с ней работать и не скинули бы ее с воза сами. Но они ведь не волшебники! Они, конечно, мастера на улаживание конфликтов и с помощью языка, и с помощью автомата, но на конкретных разборках всегда выступает хозяин, а не они. Много эта девочка навыступает? В общем, ее из этой песочницы или выкинули бы через неделю, не дав деньгами насладиться, или, что вероятней, прямо в песочнице бы и закопали. Зачем ей тогда наследство? Я, Петр, может и выгляжу подлецом, но на деле я ее спасаю. Если бы не я, было бы хуже всем – и ей, и тебе, и мне. А так все довольны, все смеются. Не так, скажешь?
– Да, за хвост тебя хрен поймаешь, – усмехнулся криво Петр. – Ты и Иуду к папской награде бы представить смог.
– А за что мне, по-твоему, Сидор деньги платил? Уж кем-кем, а дураком твой папа никогда не был.
– Я и не спорю. Признаюсь, ошибался я на твой счет. Выгонять тебя нельзя ни в коем случае. Как враг ты слишком опасен, а иметь тебя со мной в одной упряжке чрезвычайно полезно. Но доверять тебе я никогда не буду. Пока я тебе нужен, ты будешь толкать мою телегу, как паровоз. Но если что – спихнешь меня с пути не задумываясь. Похоже, мне и спать теперь придется с открытыми глазами.
Игорек расцвел и заулыбался, как от большой похвалы, и закурил очередную сигарету.
Ожидание тянулось для Петра мучительно. Он уже поверил, что все может завершиться благополучно, но полной уверенности не было. Она могла появиться только тогда, когда это трижды клятое завещание будет у него в руках. Нет, тогда, когда сгорит последний листок завещания. Он его лично сожжет. А сейчас все хоть и катится в нужном направлении, но еще не докатилось. Черт его знает, что может случиться. Передумает девица по дороге, перехватят ее Чип и Дейл в коридоре перед кабинетом, или такси в аварию попадет, или менты ее на пороге дома зацепят – и все, горит его наследство синим горгазовским пламенем. Ну, папаша! Ну, удружил! Уважать себя заставил даже после кончины.
Когда через полчаса Маша заглянула в их кабинет, то увидела странную картину, учитывая настоящий момент и суету в офисе – Петр Сидоров, наследник престола, сидел на стуле у стены с закрытыми глазами и, похоже, дремал, а Игорек лихорадочно дергал «мышкой» перед включенным компьютером, явно моча монстров из какого-нибудь «Квэйка». Маша похлопала ресницами и решилась их оторвать от важной беседы, для которой они, по словам Петра, уединились.
– Извините, Петр А…Алексеевич, – Маша едва вспомнила, как звали ее покойного шефа, которого никто в фирме по имени не называл, только «шеф» в глаза и «Сидор» между собой. – Вы обещали зайти к Сергею Сергеевичу, он просил узнать, не забыли ли вы об этом.
– Машенька! – укоризненно отозвался Игорек, не отрываясь от разборок с компьютерными монстрами. – Я, помнится, слышал, что Петр Алексеевич просил тебя позаботиться, чтобы нас не беспокоили. А ты сама нас беспокоишь. Это не дело.
– Но вы же… – попыталась возразить секретарша.
– Ты слышала, что сказал Игорь Владимирович? – рявкнул из своего угла Петр. – Изволь выполнять. Я ничего не забываю, просто пока я занят.
Маша состроила обиженную гримаску и исчезла за дверью, раздраженно ей размахнувшись, но придержав в последний момент и закрыв ее совершенно беззвучно. Игорек довольно осклабился, он просто балдел, когда его называли по имени-отчеству.
– Давай-ка делом займемся, пока наша разлюбезная не пришла, – предложил он Петру.
– Каким?
– Позвони сейчас в свой салон, пусть подгонят оформленную машину. Потом в бухгалтерию – выпиши пятьдесят штук наличными. Фирму оформим чуть позже, это не так к спеху.
– Может чеком проще?
– Не стоит. Она сейчас на взводе, лучше постелить помягче.
– Давай я в салон пока звякну, а в бухгалтерию ты сам сгоняй, быстрее получится.
– Не получится, – отказался Игорек. – Сейчас такой аврал, никто мне сейчас наличных не даст, слишком много желающих свои дыры закрыть. Бухгалтера поди в дверях уже пулемет поставили. А про твои проблемы никто пока не знает, для всех ты сейчас единственный и полноправный владелец всего этого шумного хозяйства. Хоть по документам ты еще никто, но отказать тебе не посмеют, побоятся конфликта.
На эти формальности ушло не больше пятнадцати минут, и кабинет снова превратился в зал ожидания.
Резиной протянулись еще сорок минут. И когда Петр уже начал отчаиваться, дверь распахнулась и в кабинет стремительно вошла Анечка. Игорек непроизвольно встал ей навстречу, а Петр едва сдержался, чтобы не сделать то же самое – не стоило показывать девице, как он ждал ее появления. Он даже сделал скучающее и равнодушное лицо, но сердце забилось, словно он пробежал трехкилометровую дистанцию.
Анечка остановилась посредине кабинета и, поджав губы, оглядела присутствующих. Обтягивающие джинсы на длинных ногах, блестящая «кислотная» куртка и яркая косметика делали ее моложе, но чуть приглядевшись, Игорек заметил, что макияж прикрывал припухшие веки и покрасневшие глаза. Не было никаких сомнений, что она плакала, но здесь, в кабинете, она держалась достойно, даже слегка вызывающе, и это ей очень шло.
С прямой, натянутой, как нерв, спиной она подошла к столу, достала из сумочки несколько листов бумаги и чуть подрагивающим голосом спросила:
– Ну, кому из вас это нужно?
Не дожидаясь ответа она бросила документы перед Игорьком и закурила, отвернувшись к окну. Игорек быстро пробежал взглядом бумаги и кивнул Петру, подтверждая их подлинность.
– Убедились? – повернулась к ним девушка.
Она сделала две быстрых затяжки и сломала сигарету в пепельнице.
– А теперь давайте мои деньги.
– Успокойся, Аня, все будет нормально, не нужно нас обижать и на нас обижаться! – попытался успокоить ее Сидор-младший.
– Давайте деньги! – голос Анечки зазвенел. – И никаких чеков, никаких машин по доверенности. Пока все это не будет у меня в руках, никаких бумаг вы не получите!
С этими словами Анечка вырвала у Игорька завещание и отступила на шаг назад.
– Ты что, нам не веришь? – неубедительно возмутился Петр.
– Вам верить – себя не уважать! – с нервной улыбкой парировала девушка.
Игорек выразительно посмотрел на Петра, словно говоря: «Что я тебе говорил!» Тот только развел руками. Игорек открыл ящик стола и выложил на стол пять тугих пачек стодолларовых купюр. Анечка наугад извлекла из них по две-три бумажки, посмотрела их на свет, на сгиб, провела пальцами, нащупывая рельеф.
– Ну это уж слишком! Мы же не кидалы дешевые! – всплеснул руками Игорек. – Я тебя когда-нибудь обманывал?
– Все бывает в жизни в первый раз, – резонно возразила Анечка. – Пересчитывать не надо?
– Делай что хочешь, – махнул Петр.
– Ладно, поверю. Что с машиной?
– Вот ключи, – Игорек запустил по поверхности стола связку с брелком противоугонки. – Внизу, у подъезда, найдешь красный спортивный БМВ. Такой девице, как ты – тачка в самый раз, не пожалеешь.
– Пользованный?
– Да ты что? – уже рассердился Петр. – Без пробега. Из моего салона. Эта тачка за семьдесят пять тысяч стояла. Зверь! Документы на твое имя лежат в бардачке, но чтобы полностью все формальности закончить, подкати завтра в салон, тебе сделают все в лучшем виде, как мне самому, я распоряжусь. Адрес на наклейке на боковом стекле.
– Фирму на Кипре так быстро оформить не получится, придется повозиться и подождать, когда волна схлынет, – вступил Игорек. – В течение недели, я тебе обещаю, все будет сделано. Ань, мы тебя не кидаем! Просто каждый должен брать кусок по размеру, тебе этот груз не удержать. Пойми, и не обижайся. Мы тебя не бросим, ты на своей фирме будешь зарабатывать – дай Бог! Я тебе помогу, я же обещал! Будешь с нами работать, в команде. А не хочешь – поставь управляющего, а сама только купоны будешь стричь.
– Идите вы к черту! – негромко произнесла Анечка. Глаза ее предательски заблестели, и она, резко развернувшись, вышла из кабинета, оставив на столе завещание.
Мужчины переглянулись, переводя дух.
– Да! Ну и чертовка! – восхищенно протянул Петр после недолгого молчания. – Я папу понимаю. Такую лошадку объездить мало, ее нужно и кормить хорошо, и привязывать железной цепью, и стойло на три замка запирать. Чуть дашь слабины – или украдут, или сама сбежит, или, не дай Бог, сбросит так, что костей не соберешь.
– Вернись на землю, – посоветовал Игорек, ощутив легкий укол немотивированной ревности.
Петр, воровато оглянувшись, подошел к столу и сгреб бумаги.
– Они? – спросил Игорек.
– Они, родимые!
– Я заслужил свою награду?
– Вполне, – признал Сидор-младший. – Слушай, Владимирыч, ты всегда предусматриваешь абсолютно все? Никогда не упускаешь ни одной детали?
– Никогда! – улыбнулся Игорек. – Только на этом и держусь. Хороших специалистов много, а я – один.
Петр терпеть больше просто не мог, три экземпляра чуть не убившего его завещания оттягивали карман, как сума Святогора. Он мог чувствовать себя спокойным только после того, как все они будут уничтожены.
– Где у тебя можно с ними расправиться? – спросил он у Игорька, доставая бумаги из кармана и глядя на них с хищным возбуждением. – Пепельницу какую-нибудь дай, что ли, сжечь их к чертовой матери!
– Весь кабинет дымом провоняет, – возразил Игорек. – Лучше в туалете, там кондиционер хороший.
Он отпер дверь и проводил Петра в «зал заседаний», где Сидор-младший в торжественной обстановке сжег страшный для него документ методично, листок за листком, держа горящие бумажки на весу до последнего, как на испытании в «Форте – Байяр», прежде, чем уронить их в унитаз. Наконец, последний листок скорчился в пламени. Заговорщики посмотрели друг на друга, молча пожали руки. Игорек спустил воду, включил кондиционер и проводил Петра на выход. Глаза наследника сияли и он совсем не был похож на человека, несколько часов назад потерявшего отца.