Страница:
— Не надо было так распалять себя там, внизу, — хмыкнула Нэнси и присела на кровать. — Перина! Не то что наши жалкие тюфяки. Послушай, объясни, как у тебя хватило дерзости так разговаривать со знатным человеком? А если бы он приказал отправить тебя в участок?
— А если бы я в отместку вылила твой суп на его роскошный наряд?
— Не говори так, ты меня пугаешь! Неужто ты могла бы?
— Еще как!
Нэнси в очередной раз схватилась руками за щеки.
— На счастье, его милость с первого взгляда заподозрил в тебе иностранку. Только это тебя и спасло. Иначе… — она округлила глаза и провела рукой по горлу, — голова с плеч!
— И ты еще уверяла, что здесь нет дикарей. Нравы у вас самые что ни на есть варварские. — С минуту Рэй сосредоточенно терла корсаж, потом небрежно заметила: — Послушай, зачем тебе терять со мной время? Для тебя это шанс подольше побыть с Джеком. Ты ведь не собиралась сразу после обеда возвращаться в Линфилд, верно? Вот и повеселитесь оба на славу. Часа через три встретимся перед лавкой портнихи и вместе отправимся назад. Иди же, я вовсе не хочу портить тебе выходной.
Нэнси немного поломалась, но больше для виду. Перспектива провести часть дня вдвоем с женихом явно пришлась ей по вкусу.
— Ну так я пойду?
— Конечно, иди.
Нэнси соскочила с кровати, подбежала к Рэй и обняла ее.
— У тебя золотое сердечко!
Когда она вылетела за дверь, Рэй не удержалась от добродушной улыбки. Не прошло и пяти минут, как дверь открылась снова. Она не подняла головы, так как прекрасно знала, кто это может быть, лишь процедила сквозь зубы:
— Надо было дождаться тебя и заставить самого отстирывать это злосчастное платье.
Джерри неторопливо заложил щеколду, подошел и остановился за спиной у Рэй.
— Там, внизу, ты устроила настоящее представление. Можешь считать, что я аплодировал долго и бурно. Но теперешний спектакль мне еще больше по душе.
— Это потому, что ты без царя в голове!
— Ну и язычок! — усмехнулся Джерри. — Леди, у вас ни на грош уважения к титулованной особе.
— К какой это? — осведомилась Рэй через плечо. — Кроме тебя, я здесь никого не вижу.
— Дерзкая девчонка!
Джерри бочком обошел корыто и присел на корточки рядом с коленопреклоненной Рэй, намеренно задев рукавом ее обнаженное плечо.
— А теперь самое время поприветствовать нашу милость поцелуем.
— Вашу милость? Ты чересчур вошел в свою роль.
Рэй приподняла платье над мыльной водой, внимательно оглядела его, встряхнула и принялась выжимать с таким видом, словно это поглощало все ее мысли.
— Как, милорд, вы все еще здесь? Позвольте заметить, что я не знаю своей роли. Кто я? Героиня случайной интрижки, средство разогнать сплин?
— Как хорошо ты знаешь ход моих мыслей!
— Я вообще хорошо тебя знаю, — с нажимом сказала Рэй. — Успела изучить.
Джерри сделал рывок в ее сторону, но опоздал. Рэй уже была за пределами его досягаемости. Она заботливо развешивала мокрое платье на стуле перед камином. Старательно расправляя каждую складочку, она невольно предоставила Джерри возможность как следует себя разглядеть. Обернувшись, Рэй поймала на его лице выражение решимости. Хорошо зная, что оно означает, она ахнула и загородилась стулом.
— Поберегитесь, милорд, — вкрадчиво предостерегла она. — Хорошенько подумайте, прежде чем тащить меня в постель. Я завладею вашим сердцем, и тогда…
— Ты уже завладела моим сердцем, своенравная девчонка. Я для того и хочу затащить тебя в постель, чтобы в отместку завладеть твоим.
Рэй сделала шажок из-за стула, вытянула ленту, что украшала прическу, и как следует тряхнула головой. Волосы рассыпались по плечам, словно порыв осеннего ветра разом сорвал с клена все его пламенное убранство.
— Ну так возьмите мое сердце, милорд. Оно ваше!
Джерри приблизился к Рэй. Взявшись за оба конца шелковой ленты, по-прежнему лежавшей на шее у девушки, он слегка потянул за них, принудив ее сделать шаг к нему навстречу. Потом еще и еще. Как в давнем, но незабытом сне, он взял Рэй повыше локтей и, когда ее руки обвились вокруг его шеи, ощутил ни с чем не сравнимое удовлетворение. Ее волосы пахли осенью, свежестью, прохладной росой туманного сентябрьского утра. Как он скучал по ней все это время!
Джерри высказал это и в ответ услышал: «Не больше, чем я по тебе, милый…»
Ответное объятие Рэй было таким нежным, что Джерри помедлил, прежде чем коснуться губами ее рта. Его поцелуй был жадным. Рэй приподнялась на цыпочки и выгнулась навстречу Джерри с такой отчаянной силой, что пуговицы его бархатной куртки впились в нежную кожу ее груди.
Они так и стояли в центре комнаты, прижимаясь друг к другу. Это простейшее, пока еще нетребовательное прикосновение распаляло желание. Но главное, оно было убедительным доказательством того, что все происходит наяву. Казалось, стоит на шаг отступить, нарушить тесный контакт тел — и наступит пробуждение.
Рэй наслаждалась горьковатым и волнующим привкусом эля на губах Джерри. Осененная неожиданной идеей, она принялась по очереди покусывать его губы, особенно нижнюю, и услышала тихий стон. Только тогда она отстранилась.
Когда они упали на постель, мягкая перина подалась, а ремни заскрипели под двойным весом. Этот жалобный звук рассмешил Рэй. Джерри прижался губами к ее горлу, чтобы почувствовать, как она смеется. Рэй умела радоваться самым простым и очевидным вещам. Это была одна из тех черт, которые он особенно в ней любил.
— Джерри…
— Что?
Его губы все еще прижимались к горлу Рэй.
— Мы же едва успели поздороваться… хотя нет, мы даже этого не успели. И вот тебе, лежим в постели! Может, не будем торопиться?
— Здравствуй, — сказал Джерри. — Теперь, я думаю, можно.
Он склонился к губам Рэй для поцелуя.
— Я серьезно!
— А уж я-то как серьезно!
Рэй сумела уклониться от поцелуя, но его губы все равно прижались — пониже уха. Джерри не возражал и против такого начала. Несколько минут он ласкал ее шею и изгиб плеч. Это было очень трогательно, но вскоре Рэй снова воспротивилась:
— Прошу тебя, Джерри! Все это как-то… неправильно. Я словно женщина легкого поведения, которая с порога задирает юбки!
— А что, больше никто так не делает?
Он уже успел сдвинуть ее сорочку и обнажить груди, а теперь подбирался губами к темным вершинкам сосков. Это мешало сосредоточиться, тем более что и сама Рэй желала этого. Но им нужно, необходимо было поговорить. Она понятия не имела, чем был занят Джерри все эти недели, и ей совсем не хотелось возвратиться в Линфилд в неведении.
— Остановись хоть ненадолго!
Руки Джерри замерли на груди Рэй. Он и не подумал их убрать.
— Знаю, Рыжая, знаю. Ты вне себя от любопытства, верно? Но вопросы задают до или после, никак не во время такого важного занятия. Поскольку «до» уже безвозвратно миновало, остается «после». Буду счастлив, если ты усвоишь эти азы любовного этикета. — Дразнящая улыбка исчезла с губ Джерри. — Пойми, разговор будет такой, что мы непременно поссоримся. Мне бы не хотелось, чтобы это случилось сейчас.
Рэй собралась возразить, но опоздала. Поцелуй заставил ее махнуть рукой на любопытство.
— Так как мы поступим? — спросил Джерри, слегка отстраняясь.
Что тут было ответить? Руки Рэй сами собой обвились вокруг его шеи. В самом деле, у них были дела поважнее.
Глава 22
— А если бы я в отместку вылила твой суп на его роскошный наряд?
— Не говори так, ты меня пугаешь! Неужто ты могла бы?
— Еще как!
Нэнси в очередной раз схватилась руками за щеки.
— На счастье, его милость с первого взгляда заподозрил в тебе иностранку. Только это тебя и спасло. Иначе… — она округлила глаза и провела рукой по горлу, — голова с плеч!
— И ты еще уверяла, что здесь нет дикарей. Нравы у вас самые что ни на есть варварские. — С минуту Рэй сосредоточенно терла корсаж, потом небрежно заметила: — Послушай, зачем тебе терять со мной время? Для тебя это шанс подольше побыть с Джеком. Ты ведь не собиралась сразу после обеда возвращаться в Линфилд, верно? Вот и повеселитесь оба на славу. Часа через три встретимся перед лавкой портнихи и вместе отправимся назад. Иди же, я вовсе не хочу портить тебе выходной.
Нэнси немного поломалась, но больше для виду. Перспектива провести часть дня вдвоем с женихом явно пришлась ей по вкусу.
— Ну так я пойду?
— Конечно, иди.
Нэнси соскочила с кровати, подбежала к Рэй и обняла ее.
— У тебя золотое сердечко!
Когда она вылетела за дверь, Рэй не удержалась от добродушной улыбки. Не прошло и пяти минут, как дверь открылась снова. Она не подняла головы, так как прекрасно знала, кто это может быть, лишь процедила сквозь зубы:
— Надо было дождаться тебя и заставить самого отстирывать это злосчастное платье.
Джерри неторопливо заложил щеколду, подошел и остановился за спиной у Рэй.
— Там, внизу, ты устроила настоящее представление. Можешь считать, что я аплодировал долго и бурно. Но теперешний спектакль мне еще больше по душе.
— Это потому, что ты без царя в голове!
— Ну и язычок! — усмехнулся Джерри. — Леди, у вас ни на грош уважения к титулованной особе.
— К какой это? — осведомилась Рэй через плечо. — Кроме тебя, я здесь никого не вижу.
— Дерзкая девчонка!
Джерри бочком обошел корыто и присел на корточки рядом с коленопреклоненной Рэй, намеренно задев рукавом ее обнаженное плечо.
— А теперь самое время поприветствовать нашу милость поцелуем.
— Вашу милость? Ты чересчур вошел в свою роль.
Рэй приподняла платье над мыльной водой, внимательно оглядела его, встряхнула и принялась выжимать с таким видом, словно это поглощало все ее мысли.
— Как, милорд, вы все еще здесь? Позвольте заметить, что я не знаю своей роли. Кто я? Героиня случайной интрижки, средство разогнать сплин?
— Как хорошо ты знаешь ход моих мыслей!
— Я вообще хорошо тебя знаю, — с нажимом сказала Рэй. — Успела изучить.
Джерри сделал рывок в ее сторону, но опоздал. Рэй уже была за пределами его досягаемости. Она заботливо развешивала мокрое платье на стуле перед камином. Старательно расправляя каждую складочку, она невольно предоставила Джерри возможность как следует себя разглядеть. Обернувшись, Рэй поймала на его лице выражение решимости. Хорошо зная, что оно означает, она ахнула и загородилась стулом.
— Поберегитесь, милорд, — вкрадчиво предостерегла она. — Хорошенько подумайте, прежде чем тащить меня в постель. Я завладею вашим сердцем, и тогда…
— Ты уже завладела моим сердцем, своенравная девчонка. Я для того и хочу затащить тебя в постель, чтобы в отместку завладеть твоим.
Рэй сделала шажок из-за стула, вытянула ленту, что украшала прическу, и как следует тряхнула головой. Волосы рассыпались по плечам, словно порыв осеннего ветра разом сорвал с клена все его пламенное убранство.
— Ну так возьмите мое сердце, милорд. Оно ваше!
Джерри приблизился к Рэй. Взявшись за оба конца шелковой ленты, по-прежнему лежавшей на шее у девушки, он слегка потянул за них, принудив ее сделать шаг к нему навстречу. Потом еще и еще. Как в давнем, но незабытом сне, он взял Рэй повыше локтей и, когда ее руки обвились вокруг его шеи, ощутил ни с чем не сравнимое удовлетворение. Ее волосы пахли осенью, свежестью, прохладной росой туманного сентябрьского утра. Как он скучал по ней все это время!
Джерри высказал это и в ответ услышал: «Не больше, чем я по тебе, милый…»
Ответное объятие Рэй было таким нежным, что Джерри помедлил, прежде чем коснуться губами ее рта. Его поцелуй был жадным. Рэй приподнялась на цыпочки и выгнулась навстречу Джерри с такой отчаянной силой, что пуговицы его бархатной куртки впились в нежную кожу ее груди.
Они так и стояли в центре комнаты, прижимаясь друг к другу. Это простейшее, пока еще нетребовательное прикосновение распаляло желание. Но главное, оно было убедительным доказательством того, что все происходит наяву. Казалось, стоит на шаг отступить, нарушить тесный контакт тел — и наступит пробуждение.
Рэй наслаждалась горьковатым и волнующим привкусом эля на губах Джерри. Осененная неожиданной идеей, она принялась по очереди покусывать его губы, особенно нижнюю, и услышала тихий стон. Только тогда она отстранилась.
Когда они упали на постель, мягкая перина подалась, а ремни заскрипели под двойным весом. Этот жалобный звук рассмешил Рэй. Джерри прижался губами к ее горлу, чтобы почувствовать, как она смеется. Рэй умела радоваться самым простым и очевидным вещам. Это была одна из тех черт, которые он особенно в ней любил.
— Джерри…
— Что?
Его губы все еще прижимались к горлу Рэй.
— Мы же едва успели поздороваться… хотя нет, мы даже этого не успели. И вот тебе, лежим в постели! Может, не будем торопиться?
— Здравствуй, — сказал Джерри. — Теперь, я думаю, можно.
Он склонился к губам Рэй для поцелуя.
— Я серьезно!
— А уж я-то как серьезно!
Рэй сумела уклониться от поцелуя, но его губы все равно прижались — пониже уха. Джерри не возражал и против такого начала. Несколько минут он ласкал ее шею и изгиб плеч. Это было очень трогательно, но вскоре Рэй снова воспротивилась:
— Прошу тебя, Джерри! Все это как-то… неправильно. Я словно женщина легкого поведения, которая с порога задирает юбки!
— А что, больше никто так не делает?
Он уже успел сдвинуть ее сорочку и обнажить груди, а теперь подбирался губами к темным вершинкам сосков. Это мешало сосредоточиться, тем более что и сама Рэй желала этого. Но им нужно, необходимо было поговорить. Она понятия не имела, чем был занят Джерри все эти недели, и ей совсем не хотелось возвратиться в Линфилд в неведении.
— Остановись хоть ненадолго!
Руки Джерри замерли на груди Рэй. Он и не подумал их убрать.
— Знаю, Рыжая, знаю. Ты вне себя от любопытства, верно? Но вопросы задают до или после, никак не во время такого важного занятия. Поскольку «до» уже безвозвратно миновало, остается «после». Буду счастлив, если ты усвоишь эти азы любовного этикета. — Дразнящая улыбка исчезла с губ Джерри. — Пойми, разговор будет такой, что мы непременно поссоримся. Мне бы не хотелось, чтобы это случилось сейчас.
Рэй собралась возразить, но опоздала. Поцелуй заставил ее махнуть рукой на любопытство.
— Так как мы поступим? — спросил Джерри, слегка отстраняясь.
Что тут было ответить? Руки Рэй сами собой обвились вокруг его шеи. В самом деле, у них были дела поважнее.
Глава 22
Джерри присел на постель и начал раздеваться. Рэй помогла ему избавиться от узкого жакета и скрыла улыбку, когда он аккуратно повесил его на спинку кровати. Он был, конечно, прав, ни на минуту не забывая о репутации человека светского, которую ему теперь приходилось поддерживать. Мятая одежда, прорехи и висящие на одной нитке пуговицы — все это плохо вписывалось бы в его новый облик. Проследив ее взгляд, Джерри пожал плечами и бросил рубашку на пол, словно говоря: к черту! Рэй расценила это как поощрение и побросала на рубашку свои ботинки, чулки и нижнее белье. Когда потребовалось отстегнуть нож, она устроила из этого маленький чувственный спектакль. Наградой было появившееся вожделение на лице Джерри. Очень скоро вся его одежда грудой лежала на полу. Рэй первой забралась под одеяло. Вначале они просто прижимались друг к другу под прохладными простынями.
— Даже камин не так быстро разогревается, как ты, — заметил Джерри.
— Если это было задумано как романтический комплимент, то учти, затея с треском провалилась.
Джерри засмеялся, а Рэй обвила ногами его бедра. Девушка пыталась найти наилучшую позу для слияния тел. Все это происходило бессознательно, она лишь покорялась инстинкту. В медленном проникновении была невыразимая сладость, но как только тела слились, Джерри замер. На его губах застыла улыбка, взгляд подзадоривал Рэй первой начать любовный танец. Она приоткрыла глаза.
— Милорд, хочу напомнить, что в упрямстве мы не уступим друг другу. Не советую настаивать на своем, иначе мы останемся в этой позе, пока не отдадим Богу душу.
Взрыв смеха едва не положил конец тесному контакту, но он же и заставил их двигаться. Остановиться было уже невозможно. С каждым разом близость становилась все лучше, все чудеснее и приносила все большее удовлетворение. Это был подлинный акт любви во всей ее полноте.
Рэй с упоением ощутила, как жизнь изливается в ее лоно, и теснее сжала ноги. Хотелось продлить эти мгновения. Когда объятия медленно и неохотно разжались, Джерри прилег рядом, опираясь на локоть.
— Радость моя, в следующий раз напомни, чтобы я завязал твой говорливый рот. Ты едва все не испортила своей неуместной шуточкой. Мужчине, знаешь ли, в постели требуется некоторая сосредоточенность. Возможно, стоит подумать о кляпе…
Веки Рэй приподнялись. Улыбка ее была самим соблазном.
— Я против! Вдруг мне захочется приласкать тебя ргом?
— Надо же, а я только собрался одеться. — Джерри посмотрел на нее с большим интересом. — Давай устроим себе напряженный день.
— Напряженный? Хм… — Рэй окинула взглядом простыню, что прикрывала его живот. — Я что-то не вижу никакого напряжения.
Простыня шевельнулась и приподнялась. Веселые искорки в глазах Джерри погасли. Он взял руку Рэй и положил себе вниз живота.
— Как, уже?! — изумилась она.
— А что я могу поделать? Правда, раньше я не был способен на такие подвиги, но перемена явно к лучшему. Что скажешь?
Она молча кивнула и начала раздвигать ноги.
— Ну нет! У меня другие планы.
Прежде Рэй ни за что не поверила бы, что может испытать такое неистовое желание сразу после того, как однажды оно уже было удовлетворено. Это стало для нее счастливым откровением. Руки и губы Джерри были повсюду: на ее налившихся грудях, в нежном сгибе локтя, на влажном треугольнике волос внизу живота. Рэй забыла, что когда-то его смелые ласки смущали ее, что в глубине души она стыдилась даже собственной смелости. Теперь все это казалось неоспоримо правильным.
Ни сама Рэй, ни Джерри не могли и не желали сдерживать приглушенных вскриков и стонов. Их голоса сливались в один голос страсти, а тела двигались в унисон. Рэй первой содрогнулась в спазме наслаждения. Секундой позже волна настигла и Джерри. Наслаждаясь сладостными ощущениями, они долго лежали в полной неподвижности. Мир для них исчез, осталась лишь счастливая гавань, в которой они покоились после упоительной близости.
Вскоре Рэй впала в дремоту и проснулась, ощутив у себя на плече руку Джерри. Он уже был одет. В дорогом и модном наряде он выглядел красивым и чужим. Это заставило Рэй, усевшись, натянуть простыню повыше.
— Пора поговорить, моя Рыжая.
— Я в невыгодном положении.
— Так оно и было задумано.
— Можно все-таки одеться?
— Нельзя.
В первый момент Рэй решила, что Джерри шутит, но он уселся на постель и прижал ее ноги одеялом. В его лице читалась решимость, на этот раз совсем непонятная. Противиться не было смысла, все равно Джерри одержал бы верх. Рэй благоразумно предпочла обойтись без сцены, которая испортила бы им обоим настроение.
— Я не хочу, чтобы ты возвращалась в Линфилд, — без предисловий заявил Джерри.
Рэй сочла добрым знаком то, что он не сказал: «Я запрещаю тебе возвращаться в Линфилд».
— Я знала, что услышу это. Но вернуться придется.
— Чего ради?
— Разве твой новый друг ничего не сказал? Я хочу разведать планы Найджела насчет Эшли.
— Мистер Гудфеллоу что-то такое упоминал, но мне это не пришлось по нраву. Причина, по которой ты остаешься в Линфилде, не кажется мне веской, особенно теперь, когда я скоро возвращу себе то, что принадлежит мне по праву. Как только это случится, я займусь Найджелом. Тебе совсем ни к чему рисковать.
— Ты собираешься убить Найджела?
— А ты уже не считаешь это необходимым? — прямо спросил Джерри. — Или ты думаешь, что обязана ему за хлеб, который ешь, и за постель, в которой спишь под его крышей? Забыла, что это за чудовище? Твой отец, братья и я готовы взять на свою душу грех этого убийства, готовы, если нужно, пойти за это на вечные муки. Быть может, сейчас, когда мы с тобой обсуждаем судьбу Найджела, подосланный им человек подбирается к Маклеллан-Лэндингу с приказом похитить Эшли и заодно прикончить Салема или даже детей. Ты позволишь этому случиться?
— Не смей даже спрашивать об этом! — внезапно воскликнула Рэй. — Речь идет не о никчемной жизни Найджела, а о твоей безопасности! Я хочу знать, как ты намерен воплотить свой план в жизнь!
— Не спорю, некоторый риск существует, — сказал Джерри тоном ниже и на всякий случай сделал шаг назад. — Но я постараюсь не рисковать без крайней необходимости. Я хочу вызвать Найджела на дуэль.
— Что?! — вскричала Рэй, округляя глаза. — По-твоему, именно это и есть «не рисковать без крайней необходимости»? Ты излагал свой план моим братьям и отцу? Только не говори, что они его одобрили! Из всех тупых, нелепых, бестолковых, идиотских затей эта…
— Помолчи хоть минуту, дай мне объяснить. — Джерри произнес это таким тоном, что она сочла за лучшее умолкнуть. — Твоим родным известно, какой я меткий стрелок. Если дуэль пойдет по всем правилам, на нее посмотрят сквозь пыльцы, как и на любую из тех, что время от времени случаются в светских кругах. В самом крайнем случае меня вышлют за пределы Англии, а поскольку я и так не намерен здесь вечно болтаться, то не буду иметь ничего против. На мой взгляд, я мало чем рискую.
— А мне так не кажется, — жалобно возразила Рэй.
— И очень хорошо. Если бы тебе было все равно, вот тогда бы я всерьез расстроился. — Заметив в зеленых глазах надежду, Джерри поспешил ее развеять. — Ты не сумеешь меня отговорить, лучше не старайся.
Рэй немного посидела в раздумье. Неуверенно теребя над грудью край простыни, она на секунду задумалась.
— Ты скажешь мне, как собираешься вернуть Стэнхоуп? Это ведь ты ограбил Ньюборо?
— Что, новость уже разнеслась по всей Англии? — усмехнулся Джерри. — Я, и притом не однажды, а дважды. Мне помогали компаньоны мистера Гудфеллоу по контрабанде.
— А мне известно только об одном ограблении.
— Во второй раз граф был не один, а со своей замужней любовницей. Уверен, чтобы уберечь репутацию этой дамы, он велел своим людям молчать. Хотелось бы мне знать, как она объяснила мужу пропажу своих драгоценностей.
— А мне бы хотелось знать, на что идут плоды твоих тяжких трудов. Впрочем, я и сама знаю: в карман лучшего лондонского портного. — Рэй коснулась бархатного рукава жакета. — Но к чему весь этот роскошный гардероб?
— На титул мне наплевать, а вот состояние и земли пригодились бы. Теперь у меня есть возможность прибрать их к рукам. Помнишь, я говорил, что Ньюборо — игрок, и к тому же никудышный? Все эти годы он только и делал, что проигрывал. Сейчас дело идет к разорению. Драгоценности я обратил в деньги, а деньги пошли на гардероб и тому подобное, без чего не подобраться к игорным столам. Я уже упоминал, что мне везет в азартных играх?
— Нет, но я охотно верю, — заметила Рэй с кривой усмешкой. — Признайся, ты шулер?
Джерри замахал руками в притворном ужасе, но потом ответная лукавая улыбка озарила его лицо.
— Только если иначе нельзя.
— Вот в чем заключается твой подлинный талант!
— Что делать, каждому свое. Часть денег пошла на то, чтобы снять и обставить городской дом. Гудфеллоу и его дружки играют там роль неотесанных, но преданных слуг. Пожалуй, их там многовато для одного господина, к тому же я не уверен, что ребята понимают, какую серьезную игру мы затеяли.
— Но им ведь можно верить, правда?
— Как ни одним слугам в мире. Тебе не стоит забивать всем этим голову, — сказал Джерри мягче и погладил через простыню ногу Рэй. — Я уже заработал в Лондоне репутацию не только азартного игрока, но и человека загадочного. Это последнее влечет ко мне скучающих светских повес. Я слышал, в клубах на меня уже заключаются пари. Кое-кто утверждает, что я недавно вернулся из Индии, где внезапно разбогател — вероятнее всего, нашел клад. Я не опровергаю слухов, но и не подтверждаю их, так что популярность моя растет. На прямой вопрос, откуда я родом, я отвечаю, что с севера страны, и ссылаюсь на некое поместье. Насколько мне известно, никто еще не наводил справок. Зачем? Пока мои счета оплачиваются, никому нет дела до того, сколько в моих словах правды.
— Но что общего все это имеет со Стэнхоупом? — настаивала Рэй.
— Я играю на расписки Ньюборо.
Наступило молчание. Когда Рэй поняла, что это и есть ответ на ее вопрос, она встрепенулась:
— Ну и что?
— А то, что долги Ньюборо рассеяны по Лондону, как золотоносный песок по дну реки. Рассеяны в виде долговых расписок. Каждый отдельно взятый долг невелик, но вместе они составляют колоссальную сумму. До сих пор никто не побеспокоился собрать расписки в одних руках, это просто не пришло никому в голову. Ньюборо неглуп и намеренно не играет по крупной. Если бы общая сумма его долгов стала известна, никто уже не сел бы с ним за один игорный стол. Мало-помалу расписки скапливаются в моих руках, и чем их больше, тем легче мне вынудить Ньюборо сесть за игру. Если он откажется, я могу потребовать уплаты долгов. Это прикончило бы его. Стэнхоуп будет моим! Вот тогда герцог сам набьется мне в друзья. Знаешь, почему? Он мечтает заполучить племенных лошадей Ньюборо. Я как раз ехал осмотреть конюшни Стэнхоупа, когда остановился в этой харчевне перекусить.
— А сколько нужно времени, чтобы собрать все расписки?
— Самое большее — пара месяцев. Когда всем наконец станет ясно, что я играю только на деньги Ньюборо, игроки слетятся на меня, как пчелы на мед. Он, конечно, будет яростно бороться за свое имущество, но я не дам ему возможности отыграться, а если буду уверен, что ты в полной безопасности, дело пойдет и того легче. Перебирайся в мой лондонский дом!
— В качестве кого? Горничной или содержанки?
— Супруги и хозяйки.
Это было последнее из того, что Рэй ожидала услышать. От неожиданности она разрыдалась, закрыв лицо руками.
— Только не это, Рыжая, только не это!
Она зарыдала еще отчаяннее. Джерри привлек ее к себе.
— Лучше взгляни-ка вот сюда. — Он сунул руку в карман и извлек разрешение на брак. — Можем пожениться хоть сегодня. Хотелось бы все-таки знать, почему ты плачешь. На корабле мы ведь это уже обсуждали.
Рэй отерла глаза и щеки, несколько раз глубоко вздохнула, чтобы подавить всхлипывания.
— Да, но я не думала, что Найджел все еще будет иметь влияние на наши жизни, когда встанет вопрос о браке. Может, это и глупо, но я воображала тогда жизнь в полной безвестности, мирную и счастливую, до тех пор, пока Салем не заберет нас назад в Америку. Откуда мне было знать, что все так усложнится!
— Что сложного в том, чтобы вступить в брак?
— Ничего. Но ведь это не изменит твоих планов насчет Найджела?
— Нет.
— И моих не изменит тоже. Я останусь в Линфидде до тех пор, пока все не разрешится.
— Я отказываюсь верить своим ушам!
— Думаешь, я позволю тебе рисковать жизнью, если есть какой-то иной выход? Позволю упрятать себя в твой лондонский дом, как в роскошную тюремную камеру, буду сидеть там и ломать руки, зная, что в это время в Линфилде ты стоишь спина к спине с Найджелом и готовишься разойтись на двадцать шагов для выстрела?
Джерри и в самом деле не собирался стреляться с герцогом в Лондоне, где каждая дуэль привлекала всеобщее внимание. Он предполагал сделать это в Линфилде. Поэтому и хотел увезти оттуда Рэй: сама мысль о том, что в этот момент она будет поблизости, была ненавистна. Кроме того, Джерри не желал подвергать ее опасности, ведь Рэй могли разоблачить. Он не собирался идти на уступки.
— Рэй! — воскликнул он, хватая девушку за руки. — Не возвращайся туда!
— Я должна, — возразила девушка, морщась от болезненной хватки. — Даже если бы сегодня мы обвенчались, я все равно вернулась бы в Линфилд вместе с Нэнси и Джеком. Подумай сам, ведь я не могу просто взять и исчезнуть! Конечно, я не такая важная персона, чтобы объявлять розыск или хотя бы ставить в известность хозяина, но прислуга непременно станет судачить, строить догадки, а Нэнси и Джек могут заподозрить тебя, ведь я исчезну сразу после нашей встречи. Когда ты явишься в Линфилд, они тебя узнают.
— Ну и на здоровье!
— Боже мой, Джерри! Я же должна была как-то объяснить соседке по комнате обстоятельства своего появления в Англии. Теперь все думают, что я служила в Маклеллан-Лэндинге, а благодаря Нэнси знают, что мы с Эшли знакомы. Если сегодня я не вернусь в Линфилд, всем станет ясно, раз уж я осталась с тобой, что ты не тот, за кого себя выдаешь. А уж если пересуды дойдут до герцога…
— Ты делаешь из мухи слона.
— Я просто стараюсь быть благоразумной.
Джерри засмеялся, но его смех был безрадостным. Потом он даже не отстранил, а отодвинул Рэй в сторону, как неодушевленный предмет. Пройдя к окну, Джерри долго смотрел на реку, скованную ледяными тисками, густо запорошенную снегом и больше похожую на ненаезженную дорогу. Руки его при этом рвали на мелкие кусочки бумагу с разрешением на брак. Он смотрел на белизну за окном, такую яркую, что болели глаза, и даже тихие всхлипывания не заставили его повернуться. Он чувствовал себя беспомощным, бессильным, чтобы изменить ход событий.
Наконец он повернулся, сорвал с себя куртку и бросил поверх недосохшего платья Рэй. Взгляд, которым он пронзил девушку, был уже не ласковым, а ожесточенным.
— Ты всегда была своенравной, Рыжая, всегда поступала, как тебе вздумается, и родные тебе в этом потакали. Ты понятия не имеешь, что такое благоразумие, а знаешь почему? Тебе некогда было ему научиться. В какие бы неприятности ты ни влипала, рядом всегда оказывался рыцарь, готовый вызволить тебя из беды. Тебе еще не приходилось сполна расплачиваться за свои поступки, в одиночку расхлебывать последствия своего сумасбродства. Вздумалось поиграть в потаскушку в таверне «У Вульфа» — ничего, вовремя подвернулся Джерри Смит, и все обошлось. Салем явился вовремя, чтобы не позволить тебе стать моей подстилкой. Да-да, именно это тебя ожидало, потому что я считал тебя продажной и низкой, шпионкой парней в красных мундирах. Ты и не вспомнила о благоразумии, когда назвалась Сэму Джаджу другим именем, и заплатила за это своей свободой, а могла лишиться жизни. На этот раз твоим спасителем стал простой лакей. — Джерри покачал головой. — Я сыт по горло, Рахаб Маклеллан. Я не стану всю жизнь ходить у тебя на поводу только потому, что ты умеешь размахивать кинжалом и палить из пистолета. Не надейся, что сможешь провести прожженного негодяя вроде Найджела Линна: ты женщина и потому более уязвима. Если он узнает, кто ты на самом деле, я не поставлю за твою безопасность и ломаного гроша. Никто из прислуги и пальцем не пошевелит, чтобы тебе помочь, даже если он прикажет убить тебя на месте. Но я не думаю, что до этого дойдет. Убийство не доставит ему такого удовольствия, как насилие. Он уложит тебя в постель и будет пользоваться как последней шлюхой, отлично зная, что порочит этим имя всех Маклелланов. — Последовал горький смешок. — А может, это придется как раз кстати? Вдруг он проговорится о своих коварных планах после жарких объятий на скомканных простынях? Я так до сих пор и не уверен, что ты не способна шпионить ценой собственного тела.
Рэй сидела, вцепившись побелевшими пальцами в простыню. Глаза ее блестели, но не от слез. Легкий румянец окрасил щеки, однако лицо было мертвенно-бледным от гнева.
— Тебе нравится оскорблять меня?
— Да, очень! — процедил Джерри, прищурившись. Его тон испугал Рэй. — Но не по той причине, по которой ты думаешь. Если я не выскажусь, то просто придушу тебя, как котенка! Нет, не то! — Его лицо вдруг окаменело, и он сделал шаг к постели. — Я хочу совсем другого.
Приблизившись к кучке лежавшего на полу нижнего белья, он поддел ее мыском сапога и отбросил в сторону, открыв деревянный нож в самодельных ножнах. Достал и протянул Рэй рукояткой вперед.
— Вот! Возьми и пусти в дело. Продемонстрируй мне, как ты прикончишь герцога, если он обнаружит, что ты шаришь по его ящикам.
Рэй отдернула руку. Кинжал упал на постель.
— Я ничего не собираюсь демонстрировать! Чего ради? Ты прекрасно знаешь, что я умею обращаться с холодным оружием. Я даже кое-кого убила, помнишь?
— Я-то помню, а ты?
Вместо ответа она судорожно прижала ладони к ушам, в которых глухо отдавался тяжелый стук сердца.
— Даже камин не так быстро разогревается, как ты, — заметил Джерри.
— Если это было задумано как романтический комплимент, то учти, затея с треском провалилась.
Джерри засмеялся, а Рэй обвила ногами его бедра. Девушка пыталась найти наилучшую позу для слияния тел. Все это происходило бессознательно, она лишь покорялась инстинкту. В медленном проникновении была невыразимая сладость, но как только тела слились, Джерри замер. На его губах застыла улыбка, взгляд подзадоривал Рэй первой начать любовный танец. Она приоткрыла глаза.
— Милорд, хочу напомнить, что в упрямстве мы не уступим друг другу. Не советую настаивать на своем, иначе мы останемся в этой позе, пока не отдадим Богу душу.
Взрыв смеха едва не положил конец тесному контакту, но он же и заставил их двигаться. Остановиться было уже невозможно. С каждым разом близость становилась все лучше, все чудеснее и приносила все большее удовлетворение. Это был подлинный акт любви во всей ее полноте.
Рэй с упоением ощутила, как жизнь изливается в ее лоно, и теснее сжала ноги. Хотелось продлить эти мгновения. Когда объятия медленно и неохотно разжались, Джерри прилег рядом, опираясь на локоть.
— Радость моя, в следующий раз напомни, чтобы я завязал твой говорливый рот. Ты едва все не испортила своей неуместной шуточкой. Мужчине, знаешь ли, в постели требуется некоторая сосредоточенность. Возможно, стоит подумать о кляпе…
Веки Рэй приподнялись. Улыбка ее была самим соблазном.
— Я против! Вдруг мне захочется приласкать тебя ргом?
— Надо же, а я только собрался одеться. — Джерри посмотрел на нее с большим интересом. — Давай устроим себе напряженный день.
— Напряженный? Хм… — Рэй окинула взглядом простыню, что прикрывала его живот. — Я что-то не вижу никакого напряжения.
Простыня шевельнулась и приподнялась. Веселые искорки в глазах Джерри погасли. Он взял руку Рэй и положил себе вниз живота.
— Как, уже?! — изумилась она.
— А что я могу поделать? Правда, раньше я не был способен на такие подвиги, но перемена явно к лучшему. Что скажешь?
Она молча кивнула и начала раздвигать ноги.
— Ну нет! У меня другие планы.
Прежде Рэй ни за что не поверила бы, что может испытать такое неистовое желание сразу после того, как однажды оно уже было удовлетворено. Это стало для нее счастливым откровением. Руки и губы Джерри были повсюду: на ее налившихся грудях, в нежном сгибе локтя, на влажном треугольнике волос внизу живота. Рэй забыла, что когда-то его смелые ласки смущали ее, что в глубине души она стыдилась даже собственной смелости. Теперь все это казалось неоспоримо правильным.
Ни сама Рэй, ни Джерри не могли и не желали сдерживать приглушенных вскриков и стонов. Их голоса сливались в один голос страсти, а тела двигались в унисон. Рэй первой содрогнулась в спазме наслаждения. Секундой позже волна настигла и Джерри. Наслаждаясь сладостными ощущениями, они долго лежали в полной неподвижности. Мир для них исчез, осталась лишь счастливая гавань, в которой они покоились после упоительной близости.
Вскоре Рэй впала в дремоту и проснулась, ощутив у себя на плече руку Джерри. Он уже был одет. В дорогом и модном наряде он выглядел красивым и чужим. Это заставило Рэй, усевшись, натянуть простыню повыше.
— Пора поговорить, моя Рыжая.
— Я в невыгодном положении.
— Так оно и было задумано.
— Можно все-таки одеться?
— Нельзя.
В первый момент Рэй решила, что Джерри шутит, но он уселся на постель и прижал ее ноги одеялом. В его лице читалась решимость, на этот раз совсем непонятная. Противиться не было смысла, все равно Джерри одержал бы верх. Рэй благоразумно предпочла обойтись без сцены, которая испортила бы им обоим настроение.
— Я не хочу, чтобы ты возвращалась в Линфилд, — без предисловий заявил Джерри.
Рэй сочла добрым знаком то, что он не сказал: «Я запрещаю тебе возвращаться в Линфилд».
— Я знала, что услышу это. Но вернуться придется.
— Чего ради?
— Разве твой новый друг ничего не сказал? Я хочу разведать планы Найджела насчет Эшли.
— Мистер Гудфеллоу что-то такое упоминал, но мне это не пришлось по нраву. Причина, по которой ты остаешься в Линфилде, не кажется мне веской, особенно теперь, когда я скоро возвращу себе то, что принадлежит мне по праву. Как только это случится, я займусь Найджелом. Тебе совсем ни к чему рисковать.
— Ты собираешься убить Найджела?
— А ты уже не считаешь это необходимым? — прямо спросил Джерри. — Или ты думаешь, что обязана ему за хлеб, который ешь, и за постель, в которой спишь под его крышей? Забыла, что это за чудовище? Твой отец, братья и я готовы взять на свою душу грех этого убийства, готовы, если нужно, пойти за это на вечные муки. Быть может, сейчас, когда мы с тобой обсуждаем судьбу Найджела, подосланный им человек подбирается к Маклеллан-Лэндингу с приказом похитить Эшли и заодно прикончить Салема или даже детей. Ты позволишь этому случиться?
— Не смей даже спрашивать об этом! — внезапно воскликнула Рэй. — Речь идет не о никчемной жизни Найджела, а о твоей безопасности! Я хочу знать, как ты намерен воплотить свой план в жизнь!
— Не спорю, некоторый риск существует, — сказал Джерри тоном ниже и на всякий случай сделал шаг назад. — Но я постараюсь не рисковать без крайней необходимости. Я хочу вызвать Найджела на дуэль.
— Что?! — вскричала Рэй, округляя глаза. — По-твоему, именно это и есть «не рисковать без крайней необходимости»? Ты излагал свой план моим братьям и отцу? Только не говори, что они его одобрили! Из всех тупых, нелепых, бестолковых, идиотских затей эта…
— Помолчи хоть минуту, дай мне объяснить. — Джерри произнес это таким тоном, что она сочла за лучшее умолкнуть. — Твоим родным известно, какой я меткий стрелок. Если дуэль пойдет по всем правилам, на нее посмотрят сквозь пыльцы, как и на любую из тех, что время от времени случаются в светских кругах. В самом крайнем случае меня вышлют за пределы Англии, а поскольку я и так не намерен здесь вечно болтаться, то не буду иметь ничего против. На мой взгляд, я мало чем рискую.
— А мне так не кажется, — жалобно возразила Рэй.
— И очень хорошо. Если бы тебе было все равно, вот тогда бы я всерьез расстроился. — Заметив в зеленых глазах надежду, Джерри поспешил ее развеять. — Ты не сумеешь меня отговорить, лучше не старайся.
Рэй немного посидела в раздумье. Неуверенно теребя над грудью край простыни, она на секунду задумалась.
— Ты скажешь мне, как собираешься вернуть Стэнхоуп? Это ведь ты ограбил Ньюборо?
— Что, новость уже разнеслась по всей Англии? — усмехнулся Джерри. — Я, и притом не однажды, а дважды. Мне помогали компаньоны мистера Гудфеллоу по контрабанде.
— А мне известно только об одном ограблении.
— Во второй раз граф был не один, а со своей замужней любовницей. Уверен, чтобы уберечь репутацию этой дамы, он велел своим людям молчать. Хотелось бы мне знать, как она объяснила мужу пропажу своих драгоценностей.
— А мне бы хотелось знать, на что идут плоды твоих тяжких трудов. Впрочем, я и сама знаю: в карман лучшего лондонского портного. — Рэй коснулась бархатного рукава жакета. — Но к чему весь этот роскошный гардероб?
— На титул мне наплевать, а вот состояние и земли пригодились бы. Теперь у меня есть возможность прибрать их к рукам. Помнишь, я говорил, что Ньюборо — игрок, и к тому же никудышный? Все эти годы он только и делал, что проигрывал. Сейчас дело идет к разорению. Драгоценности я обратил в деньги, а деньги пошли на гардероб и тому подобное, без чего не подобраться к игорным столам. Я уже упоминал, что мне везет в азартных играх?
— Нет, но я охотно верю, — заметила Рэй с кривой усмешкой. — Признайся, ты шулер?
Джерри замахал руками в притворном ужасе, но потом ответная лукавая улыбка озарила его лицо.
— Только если иначе нельзя.
— Вот в чем заключается твой подлинный талант!
— Что делать, каждому свое. Часть денег пошла на то, чтобы снять и обставить городской дом. Гудфеллоу и его дружки играют там роль неотесанных, но преданных слуг. Пожалуй, их там многовато для одного господина, к тому же я не уверен, что ребята понимают, какую серьезную игру мы затеяли.
— Но им ведь можно верить, правда?
— Как ни одним слугам в мире. Тебе не стоит забивать всем этим голову, — сказал Джерри мягче и погладил через простыню ногу Рэй. — Я уже заработал в Лондоне репутацию не только азартного игрока, но и человека загадочного. Это последнее влечет ко мне скучающих светских повес. Я слышал, в клубах на меня уже заключаются пари. Кое-кто утверждает, что я недавно вернулся из Индии, где внезапно разбогател — вероятнее всего, нашел клад. Я не опровергаю слухов, но и не подтверждаю их, так что популярность моя растет. На прямой вопрос, откуда я родом, я отвечаю, что с севера страны, и ссылаюсь на некое поместье. Насколько мне известно, никто еще не наводил справок. Зачем? Пока мои счета оплачиваются, никому нет дела до того, сколько в моих словах правды.
— Но что общего все это имеет со Стэнхоупом? — настаивала Рэй.
— Я играю на расписки Ньюборо.
Наступило молчание. Когда Рэй поняла, что это и есть ответ на ее вопрос, она встрепенулась:
— Ну и что?
— А то, что долги Ньюборо рассеяны по Лондону, как золотоносный песок по дну реки. Рассеяны в виде долговых расписок. Каждый отдельно взятый долг невелик, но вместе они составляют колоссальную сумму. До сих пор никто не побеспокоился собрать расписки в одних руках, это просто не пришло никому в голову. Ньюборо неглуп и намеренно не играет по крупной. Если бы общая сумма его долгов стала известна, никто уже не сел бы с ним за один игорный стол. Мало-помалу расписки скапливаются в моих руках, и чем их больше, тем легче мне вынудить Ньюборо сесть за игру. Если он откажется, я могу потребовать уплаты долгов. Это прикончило бы его. Стэнхоуп будет моим! Вот тогда герцог сам набьется мне в друзья. Знаешь, почему? Он мечтает заполучить племенных лошадей Ньюборо. Я как раз ехал осмотреть конюшни Стэнхоупа, когда остановился в этой харчевне перекусить.
— А сколько нужно времени, чтобы собрать все расписки?
— Самое большее — пара месяцев. Когда всем наконец станет ясно, что я играю только на деньги Ньюборо, игроки слетятся на меня, как пчелы на мед. Он, конечно, будет яростно бороться за свое имущество, но я не дам ему возможности отыграться, а если буду уверен, что ты в полной безопасности, дело пойдет и того легче. Перебирайся в мой лондонский дом!
— В качестве кого? Горничной или содержанки?
— Супруги и хозяйки.
Это было последнее из того, что Рэй ожидала услышать. От неожиданности она разрыдалась, закрыв лицо руками.
— Только не это, Рыжая, только не это!
Она зарыдала еще отчаяннее. Джерри привлек ее к себе.
— Лучше взгляни-ка вот сюда. — Он сунул руку в карман и извлек разрешение на брак. — Можем пожениться хоть сегодня. Хотелось бы все-таки знать, почему ты плачешь. На корабле мы ведь это уже обсуждали.
Рэй отерла глаза и щеки, несколько раз глубоко вздохнула, чтобы подавить всхлипывания.
— Да, но я не думала, что Найджел все еще будет иметь влияние на наши жизни, когда встанет вопрос о браке. Может, это и глупо, но я воображала тогда жизнь в полной безвестности, мирную и счастливую, до тех пор, пока Салем не заберет нас назад в Америку. Откуда мне было знать, что все так усложнится!
— Что сложного в том, чтобы вступить в брак?
— Ничего. Но ведь это не изменит твоих планов насчет Найджела?
— Нет.
— И моих не изменит тоже. Я останусь в Линфидде до тех пор, пока все не разрешится.
— Я отказываюсь верить своим ушам!
— Думаешь, я позволю тебе рисковать жизнью, если есть какой-то иной выход? Позволю упрятать себя в твой лондонский дом, как в роскошную тюремную камеру, буду сидеть там и ломать руки, зная, что в это время в Линфилде ты стоишь спина к спине с Найджелом и готовишься разойтись на двадцать шагов для выстрела?
Джерри и в самом деле не собирался стреляться с герцогом в Лондоне, где каждая дуэль привлекала всеобщее внимание. Он предполагал сделать это в Линфилде. Поэтому и хотел увезти оттуда Рэй: сама мысль о том, что в этот момент она будет поблизости, была ненавистна. Кроме того, Джерри не желал подвергать ее опасности, ведь Рэй могли разоблачить. Он не собирался идти на уступки.
— Рэй! — воскликнул он, хватая девушку за руки. — Не возвращайся туда!
— Я должна, — возразила девушка, морщась от болезненной хватки. — Даже если бы сегодня мы обвенчались, я все равно вернулась бы в Линфилд вместе с Нэнси и Джеком. Подумай сам, ведь я не могу просто взять и исчезнуть! Конечно, я не такая важная персона, чтобы объявлять розыск или хотя бы ставить в известность хозяина, но прислуга непременно станет судачить, строить догадки, а Нэнси и Джек могут заподозрить тебя, ведь я исчезну сразу после нашей встречи. Когда ты явишься в Линфилд, они тебя узнают.
— Ну и на здоровье!
— Боже мой, Джерри! Я же должна была как-то объяснить соседке по комнате обстоятельства своего появления в Англии. Теперь все думают, что я служила в Маклеллан-Лэндинге, а благодаря Нэнси знают, что мы с Эшли знакомы. Если сегодня я не вернусь в Линфилд, всем станет ясно, раз уж я осталась с тобой, что ты не тот, за кого себя выдаешь. А уж если пересуды дойдут до герцога…
— Ты делаешь из мухи слона.
— Я просто стараюсь быть благоразумной.
Джерри засмеялся, но его смех был безрадостным. Потом он даже не отстранил, а отодвинул Рэй в сторону, как неодушевленный предмет. Пройдя к окну, Джерри долго смотрел на реку, скованную ледяными тисками, густо запорошенную снегом и больше похожую на ненаезженную дорогу. Руки его при этом рвали на мелкие кусочки бумагу с разрешением на брак. Он смотрел на белизну за окном, такую яркую, что болели глаза, и даже тихие всхлипывания не заставили его повернуться. Он чувствовал себя беспомощным, бессильным, чтобы изменить ход событий.
Наконец он повернулся, сорвал с себя куртку и бросил поверх недосохшего платья Рэй. Взгляд, которым он пронзил девушку, был уже не ласковым, а ожесточенным.
— Ты всегда была своенравной, Рыжая, всегда поступала, как тебе вздумается, и родные тебе в этом потакали. Ты понятия не имеешь, что такое благоразумие, а знаешь почему? Тебе некогда было ему научиться. В какие бы неприятности ты ни влипала, рядом всегда оказывался рыцарь, готовый вызволить тебя из беды. Тебе еще не приходилось сполна расплачиваться за свои поступки, в одиночку расхлебывать последствия своего сумасбродства. Вздумалось поиграть в потаскушку в таверне «У Вульфа» — ничего, вовремя подвернулся Джерри Смит, и все обошлось. Салем явился вовремя, чтобы не позволить тебе стать моей подстилкой. Да-да, именно это тебя ожидало, потому что я считал тебя продажной и низкой, шпионкой парней в красных мундирах. Ты и не вспомнила о благоразумии, когда назвалась Сэму Джаджу другим именем, и заплатила за это своей свободой, а могла лишиться жизни. На этот раз твоим спасителем стал простой лакей. — Джерри покачал головой. — Я сыт по горло, Рахаб Маклеллан. Я не стану всю жизнь ходить у тебя на поводу только потому, что ты умеешь размахивать кинжалом и палить из пистолета. Не надейся, что сможешь провести прожженного негодяя вроде Найджела Линна: ты женщина и потому более уязвима. Если он узнает, кто ты на самом деле, я не поставлю за твою безопасность и ломаного гроша. Никто из прислуги и пальцем не пошевелит, чтобы тебе помочь, даже если он прикажет убить тебя на месте. Но я не думаю, что до этого дойдет. Убийство не доставит ему такого удовольствия, как насилие. Он уложит тебя в постель и будет пользоваться как последней шлюхой, отлично зная, что порочит этим имя всех Маклелланов. — Последовал горький смешок. — А может, это придется как раз кстати? Вдруг он проговорится о своих коварных планах после жарких объятий на скомканных простынях? Я так до сих пор и не уверен, что ты не способна шпионить ценой собственного тела.
Рэй сидела, вцепившись побелевшими пальцами в простыню. Глаза ее блестели, но не от слез. Легкий румянец окрасил щеки, однако лицо было мертвенно-бледным от гнева.
— Тебе нравится оскорблять меня?
— Да, очень! — процедил Джерри, прищурившись. Его тон испугал Рэй. — Но не по той причине, по которой ты думаешь. Если я не выскажусь, то просто придушу тебя, как котенка! Нет, не то! — Его лицо вдруг окаменело, и он сделал шаг к постели. — Я хочу совсем другого.
Приблизившись к кучке лежавшего на полу нижнего белья, он поддел ее мыском сапога и отбросил в сторону, открыв деревянный нож в самодельных ножнах. Достал и протянул Рэй рукояткой вперед.
— Вот! Возьми и пусти в дело. Продемонстрируй мне, как ты прикончишь герцога, если он обнаружит, что ты шаришь по его ящикам.
Рэй отдернула руку. Кинжал упал на постель.
— Я ничего не собираюсь демонстрировать! Чего ради? Ты прекрасно знаешь, что я умею обращаться с холодным оружием. Я даже кое-кого убила, помнишь?
— Я-то помню, а ты?
Вместо ответа она судорожно прижала ладони к ушам, в которых глухо отдавался тяжелый стук сердца.