Гусев Владимир. Хранитель Виртуальности

   - Фактически ты собираешься провести разведку боем. Исход такой разведки обычно непредсказуем.
   - В следующий раз они могут собраться совсем в другом месте, мой осведомитель об этом знать не будет, и мы их вообще никогда не найдем.
   - Ладно, уговорил. Удачи!
   Мы как раз проходим мимо одной из кабинок. Юрт входит в нее, но не телепортируется, как обычно, а тут же выходит, уже в шапке-невидимке. Я его не вижу, но зато наблюдаю слабо мерцающий значок Винтерпола, медленно плывущий в сторону клуба спиритов. Лениво повернувшись, я дефилирую вслед за значком, привычно поглядывая на стрелки системы позиционирования и оставаясь в реале почти строго посреди кабинета. Не исключено, вскоре придется активно перемещаться, и неизвестно, в какую сторону. Так что центр кабинета в реале самая выгодная позиция.
   Народу в этот утренний час на улицах немного. Виртляне сейчас в основном сидят в офисах, виртуальных или реальных. Но некоторые зеваки и туристы все же встречаются. Какая-то девица в весьма рискованном вечернем платье демонстрирует прелести своего виртела. Повинуясь универсальному закону притяжения разноименных зарядов, к ней клеится парень в джинсах и тенниске, не скрывающей бугрящихся бицепсов. Оба наверняка блефуют - и возрастом, и прелестями, и мышцами. Пока это еще разрешается Хартией. Поправка на соответствие параметров виртела телу физическому отклонена подавляющим числом голосов.
   Юрчик подходит к клубу спиритов, останавливается, его значок исчезает.
   "Прошел стену... - слышу я его голос. Мы общаемся через один из закрытых каналов Винтерпола, недоступный для простых виртлян. Здесь никого нет. Иду по коридору. В него выходят четыре двери. Прохожу через стену рядом с первой слева. Эта комната тоже пустая. Возвращаюсь в коридор..."
   Юрчик действует грамотно, хоть и молодой еще. Плана клуба у него нет. Заблудиться в незнакомом здании, если идти напролом через все стены, ничего не стоит. Возвращаясь каждый раз в один и тот же коридор, он тем самым ведет топографическую съемку внутренностей здания. И если мне случится прийти ему на помощь, я, повторив тот же маршрут, легко его найду.
   Впрочем, в вирте прийти на помощь трудно. Схватки, если и происходят, столь быстротечны, что поучаствовать в них успевают только те, кто в момент начала находился на расстоянии прямой видимости.
   "Прохожу через стену рядом со второй дверью слева, - продолжает Юрчик. Это то ли средневековый замок, то ли церковь, но без православных икон или католических статуй. Может, мусульманский храм? Ни разу не был в таком, не знаю. У дальней стены группа людей, они что-то делают. Сейчас подойду поближе... Кажется, меня заметили. Проверяюсь..."
   Я как раз подошел к двери клуба спиритов. Подошел и остановился, якобы разглядывая барельефы, расположенные по обе стороны от двери. На одном разрезанная недалеко от вершины пирамида, из вершины смотрит недреманное око.. Бога. На другом - звезда Давида...
   "Да, заметили! - продолжает Юрчик. - Пытаюсь уйти через ту же стену. Прошел... В коридоре двое, кажется, охранники. Они меня не видят. Сейчас попробую войти в зал с другой стороны,.."
   "Возвращайся! Немедленно возвращайся!" - беззвучно командую я. Не нужно, чтобы случайные прохожие слышали эти слова. Ведь среди них могут оказаться и не случайные...
   "Ты думаешь..." - возражает Юрчик вместо того, чтобы немедленно ретироваться. Узнать, что именно я думаю, мне не суждено: по моим ушам словно бьют большой подушкой...
   Бум-м-м...
   Я невольно хватаюсь за уши. Это - реакция вирта на убийство. Случись такое на улице, была бы еще и световая вспышка. Сюда тотчас примчалась бы патрульная машина, и убийца немедленно был бы идентифицирован и в вирте, и в реале. Но на этот раз все произошло за стенами, наверняка бум-м-мопоглощающими (что запрещено Хартией); я услышал звуковой сигнал только благодаря служебному каналу связи, и никакая патрульная машина сюда не примчится.
   Убийство копа - преступление более чем серьезное. За это наказывают не только виртуально (чаще всего - отлучением на длительный срок от вирта), но и реально. Шок от виртуальной смерти достаточно болезненный. Это сделано для того, чтобы у виртлян сохранялся инстинкт самосохранения. После введения в Хартию соответствующего пункта количество насильственных смертей в реале почти вернулось к первоначальному, довиртуальному уровню.
   Правда, виртуальную смерть пытались запретить - особенно после того как двое стариков действительно умерли, не выдержав виртшока. Но не отменили - от виртуального секca умирают ежегодно тысячи пожилых мужчин, и никто не устраивает по этому поводу панику. А виновных в смерти стариков судили и наказали как за убийство в реале - пожизненное заключение без права выхода в вирт. Это послужило хорошим уроком - насильственные вирт-смерти случаются теперь лишь втрое чаще, чем реальные.
   "Экстренное сообщение. Жовтяк вызывает Федотова", - отчетливо артикулируя речь, но совершенно беззвучно сообщаю я.
   "Федотов на линии".
   "На улице Клубная, в клубе спиритов, только что убили копа, Юру Смирнова. Срочно нужна группа захвата. И окажите Смирнову помощь в реале, его кабинет номер двести восемь".
   Последнее можно было не говорить. "Скорая помощь" в Управлении работает четко. В кабинет наверняка уже проник врач, сделал укол обезболивающего... Вначале копы пользовались привилегиями: не испытывали ни боли, когда их убивали, ни даже стресса. Но, во-первых, их возненавидели лютой ненавистью все без исключения виртляне, во-вторых, смертность среди копов в реале так и осталась высокой - и даже имела тенденцию роста! Тогда и нас подстригли под общую гребенку. Копов в виртуале снова стали считать за людей, смертность снизилась. Теперь убитый в вирте коп должен, как все, проходить реабилитацию и раньше чем через два-три дня в вирт не возвращается. И это при том, что заново осваивать виртело ему не приходится - эту привилегию нам сохранили. А рядовой виртлянин... Пока новое тело приобретет, пока зарегистрирует, пока ходить в нем научится... Раньше чем через месяц в вирт он при всем желании не вернется. Поэтому обычный виртлянин и дорожит своим виртелом, своей виртуальной жизнью...
   И, соответственно, жизнью реальной. Чего и стремились достичь авторы знаменитого двадцать первого пункта Хартии.
   "Группа захвата готовится. Выход в вирт - через четыре минуты, - сообщает Федотов. - С реалом сложнее".
   Да, в реале отыскать преступников труднее. Невозможно поднять по тревоге всех полицейских всего мира. А ведь преступник, убивший Юрчика, мог погрузиться в вирт и из квартиры в Новых Черемушках, и из офиса на Бродвее, и из джонки, плывущей в Желтом море. Если даже я смогу распылить убийцу Юрчика в вирте, все равно через два-три часа он оправится от шока, ищи тогда его в реале, а ветра в поле. Допустим, его адрес в реале и установят - а удается это далеко не всегда, - все равно у него будет тысяча уловок, тысяча способов выиграть дело в суде и уйти от ответственности.
   "Я пошел в клуб. Без моей команды штурм не начинать, ждите на улице".
   "Понял. Ждем на улице. Будь на связи".
   "Надеюсь, ты не услышишь "Бум-м-м!".
   "Я тоже надеюсь".
   Соблюдать конспирацию, отыскивая свободную кабинку телепорта, мне некогда. Я немедленно надеваю шапку-невидимку (девица в откровенном вечернем платье, флиртовавшая в скверике с накачанным парнем и время от времени поглядывавшая на меня, застывает с открытым ртом), включаю код прохождения сквозь стены и... отключаю полицейские значки. Да, они надежно защищены. Да, пароль меняется каждую неделю. Но тогда как охранники клуба обнаружили Юрчика? Шапка-невидимка защищена еще сильнее, хотя и ее может "снять" опытный хакер.
   Надеюсь, охранники засекли все же значки, а не шапку.
   Пройдя сквозь наружную стену, я оказываюсь в коридоре. В него, как и сообщил Юрчик, выходят четыре двери. Никаких охранников уже нет - смылись. Труп Юрчика тоже улетучился - чистота в вирте поддерживается неукоснительно, будь иначе, Виртуальность давно уже задохнулась бы в нечистотах потерянных кластеров.
   Следующая стена, как говорил Юрчик, - рядом со второй дверью слева. Пройдя ее, я действительно оказываюсь в довольно просторном зале. Стены Каменные, окна узкие и почти не дают света. Но у дальней стены, возле какого-то странного возвышения, несколько человек держат большие черные свечи. И в их мерцающем свете я, бесшумно подойдя чуточку ближе, вижу, как на возвышении мужчина, так и не снявший черного балахона, совокупляется с очень молодой, очень красивой женщиной - почти девочкой.
   Ничего удивительного, в вирте почти все очень красивы, почти все - почти девочки.
   Эта женщина-девочка в отличие от своего партнера полностью обнажена. Лицо ее искажает гримаса не наслаждения, а боли.
   И мне все сразу становится понятным.
   Юрчик ошибся. Вернее, его неправильно информировали. Это - не групповой прием виртаина, это - месса вирт-Сатанистов, точнее, ее завершающий этап.
   В реале девочка - женщина лет сорока - сорока пяти, предклимактерического возраста. Рискнула поучаствовать в сексуальном приключении - именно на этот крючок вирт-сатанисты ловят своих жертв. Прикинулась девственницей - фемискафы пока еще позволяют восстанавливать виртуальную девственность сколько угодно раз. Полагала, что ей ничего не угрожает - ведь в любой момент она может экстренно выскочить в реал. Но на самом деле это не так. Есть способы удерживать человека в вирте долго, очень долго. Так долго, что в реале он может умереть от нервного истощения, И сатанисты знают, как это можно сделать. Винтерпод не получит от жертвы никакой информации, а противники вирта снова
   начнут требовать ужесточения контроля над ним.
   Сатанисты, отслужив мессу, начали насиловать девушку на алтаре. Она, конечно, отбивалась, хотя и не очень: будет потом чем перед подружками хвастаться. Но когда к ней подошел третий или четвертый, попыталась выйти из вирта.
   И не смогла.
   Вот тогда она испугалась по-настоящему. И начала кричать, уже понимая, что здесь ее никто не услышит. Хорошо, если в реале есть кто-то поблизости, кто может аварийно выключить терминал - с потерей виртела и прочими неприятными последствиями. А если нет? Фемискаф у нее - наверняка прессор-сенсорный, почти полностью имитирующий совокупление. Заблокировать такой скаф в вирте трудно, но можно. Достаточно умело сдавить ей в вирте шею - и все, она не сможет произнести в реале команду "Экстренный выход!", да и дышать-то будет с трудом. Правда, до конца не задохнется, эту защиту создатели "Клеопатры" - а у бедняжки наверняка недавно разрекламированное новейшее виртело этого типа - в скаф встроили.
   Мужчина, насытившись, покинул алтарь. Его место тут же занял следующий. Двое держат жертву за руки, один сдавливает шею. Возможно, она уже потеряла сознание.
   "Группа захвата на месте. Что у тебя?" - спрашивает Федотов.
   "Здесь месса сатанистов. Вычисляю главаря. Полуминутная готовность".
   "Понял. Тридцать секунд".
   Вновь подошедший делает какой-то странный жест рукой. То ли в реале он однорук, то ли его рука повреждена - во всяком случае, в вирте его левая рука ведет себя странно.
   Но это все мелочи. Главное - захватить главаря. Вот он, в балахоне и маске. Прячет свое лицо даже в вирте. Точнее, не лицо, а личину.
   Неслышно приблизившись к главарю со стороны спины, я хватаю его за горло и изо всех сил стискиваю руки. Это - хоть и запрещенный, но очень действенный способ удержать в вирте преступника до тех пор, пока сотрудники Федотова не вычислят его адрес в реале.
   "Пошли! Вычисляйте главаря, я его держу!"
   Оставаясь вне досягаемости рук главаря, я внимательно наблюдаю за остальными сатанистами.
   Такое впечатление, что у меня в руках действительно бьется, задыхаясь, сильное мужское тело. Поскольку я невидим, сатанисты не сразу понимают, что происходит. Один из них решительно направляется ко мне, и мне не остается ничего другого, как его убить.
   "Орудие товсь... - неслышно для окружающих произношу я и, сосредоточив взгляд на сатанисте, добавляю: - Пли!"
   Сатанист начинает светиться, словно люстра в Большом театре, а потом рассыпается тысячью мелких осколков.
   "Бум-м-м!" - грохочет в зале.
   И это служит командой для остальных. Они бросаются к стенам, возле которых, как оказалось, расположено сразу несколько кабинок телепорта.
   Я успеваю распылить еще одного.
   В зал, прямо сквозь стены, сразу с нескольких сторон врываются люди Федотова. Шум, кутерьма, выстрелы...
   Сопротивление главаря вдруг резко ослабевает, его тело тает в моих руках и на моих глазах.
   Ушел-таки, гад! Лучше бы я его пристрелил. Но, надеюсь, предводителя сатанистов уже вычислили в реале. Минуты или даже двух, в течение которых я его удерживал, людям Федотова могло хватить.
   Я встаю, осматриваю свое виртело. На нем несколько рваных ран - из-за плотного соприкосновения двух виртел были повреждены соответствующие фрагменты программного кода.
   Мясо и кости, конечно, не видны - просто некоторые участки моей одежды и даже тела отсутствуют, а кисти рук - напрочь, словно ампутированные. Вместо них - ничего, черные пятна. Но раны на глазах затягиваются и покрываются виртуальной одеждой - это включилась доступная только копам программа экстренной реанимации, - отрастают, подобно хвосту ящерицы, ладони и пальцы рук.
   Через несколько минут мы подводим итоги. Они неутешительны: захватить в вирте удалось лишь двоих, видимо, самых неопытных. Остальные или разбежались, или были убиты.
   Что ж, на безрыбье и рак рыба. Будет о чем доложить начальству.
   И в чем упрекнуть Смирнова.
   Глава 8
   И только там, где есть могилы, есть и воскресение.
   Ф.Ницше. Так говорил Заратустра
   Выйдя из вирта, я с удовольствием снимаю скаф, сажусь в кресло и на несколько минут расслабляюсь.
   Все-таки не приспособлены мы для вирта. Недаром у жены ничего не получается. Да и я после погружений устаю так, что потом неделю ничего не хочется делать. Но - надо. Функция еще не завершена.
   Я называю номер Смирнова, через мгновение его лицо появляется на дисплейчике теркома.
   - Юрчик, как ты? Живой?
   - Вроде бы...
   Лицо у него бледное, но глаза блестят. Смирнов уже знает, что удалось взять секту сатанистов - во многом благодаря его наводке. Хотя сам он действовал, понятно, не лучшим образом.
   - Зайди, обменяемся впечатлениями.
   Юрчик заходит как-то странно. И вообще он производит впечатление человека, перенесшего болезнь и только-только поставившего в ближний угол костыли. И это при том, что на нем, как и на всех копах, была кираса. Как же чувствуют себя после вирт-смерти те, кто не имеет права на броню? А ведь это - подавляющее большинство виртлян. Конечно есть умельцы, нелегально производящие кирасы и сбывающие их по бешеным ценам. Но таких Винтерпол вычисляет и привлекает. Потому что вычислять и привлекать - основная задача Винтерпола.
   - Присаживайся!
   Юрчик садится осторожно, словно на шаткий стул, который в любой момент может развалиться.
   - Ну и чем все кончилось? - спрашивает он.
   Да, дружок, самое интересное ты пропустил. Впрочем, с неопытного копа взятки гладки. Если бы не амбиции Юрчика, я бы его даже похвалил.
   - Двоих сатанистов удалось захватить, четверых застрелили, остальные, в том числе главарь и жертва, сбежали. В целом исход операции оценивается положительно.
   Юрчик довольно улыбается. Еще бы: и наводку на клуб дал он, и время узнал точное. .
   - Но то, что сатанисты так легко вычислили и застрелили копа, оценивается крайне отрицательно, - добавляю я, дав Юрчику вволю поулыбаться.
   - Они значок копа засекли! И стреляли - двое одновременно, без предупреждения! Не думаю, что допустил какую-то ошибку! - ерепенится Юрчик.
   - Со значком разберутся. Но тебе не кажется, что реакция копа должна быть несколько быстрее?
   - Они стреляли даже не из пальца, а глазами. Все что я мог сделать, - это начать стрелять раньше. Но у меня оснований не было.
   - Ты должен был, едва заметив охранников, сразу же исчезнуть в стене. Ноты этого почему-то не сделал.
   - Да они как-то неожиданно выскочили... Я не сразу сообразил, что нужно делать.
   - А у них приказ был - уничтожать любого нелегала на месте. Ладно, на первый раз прощается, хоть ты и не оправдал моих надежд.
   - Вы тоже не оправдали моих надежд. В отделе говорили, вы один способны пятерых вычислить! А тут - вместе с группой захвата только двоих,
   - Правильно говорили. Бывало и такое. Но ты вроде вообще ни одного не вычислил?
   - В следующий раз буду стрелять без предупреждения.
   - Не советую: затаскают по судам.
   - Ну вот: это нельзя, то не можно, а сё вообще запрещено... - ворчит Юрчик. - Спасенная девушка, кстати, хотела бы отблагодарить своего спасителя. Просит познакомить, и не в вирте, а в реале.
   - Эта девушка - наверняка одинокая женщина сорока с лишним лет, прекрасно обеспеченная, лечилась от алкоголизма, замужем, без детей. Пыталась развлечься, но напоролась на сатанистов, была ими изнасилована и напугана, но еще больше испугалась огласки, потому и сбежала после освобождения. Пусть спит спокойно: никто ее не собирается вычислять. Улик и так предостаточно.
   - А вот и нет. Лет двадцати пяти, замужем не была, красавица. Насчет развлечься - да, было такое желание. Думаю, больше не возникнет.
   - Откуда ты все про нее знаешь? - Знаком с нею по вирту. Она меня, собственно, и предупредила о возможном групповом сеансе приема виртаина, перед тем как идти в клуб. Ей обещали увлекательное приключение с незабываемыми ощущениями. Она решила, что это - виртаин. Хотела понаблюдать за поведением наркоманов. Пробовать виртаин она, конечно, не стала бы, но боялась, что могут заставить, поэтому сказала обо всем мне. Так ты будешь знакомиться?
   - Нет. Я женат, а развлечься могу и в вирте, это безопаснее.
   - Тогда можно я представлюсь напарником ее спасителя? Спасителем уже не могу - засветился.
   - Можно.
   - Ты не будешь жалеть?
   - Я никогда не жалею о своих поступках.
   Юрчик выводит на экран наручного теркома портрет, показывает мне.
   - Смотри, какая красавица! Только я не скажу ей, что так опростоволосился, ладно? Навру, что мы вместе ее спасали...
   - Можешь сочинить, что специально вызвал огонь на себя. Операция ведь твоя, ты и спаситель. А я так, на подхвате был.
   Юрчик откровенно любуется изображением. Наверное, он не равнодушен к этой красивой, даже по меркам вирта, девушке.
   - Вообще-то она портрет для тебя передала. Но ты ведь не жалеешь?
   - Действительно красавица. Toп-модель, да?
   - С нее виртело "Клеопатра" делали.
   - Хорошие у тебя осведомители.
   - Она не осведомитель. Мы просто так... Дружим.
   - Не забудь на свадьбу позвать, друг! - усмехаюсь я.
   На моем лице - смесь восхищения красотой девушки, легкая грусть по поводу того, что я женат и уже не могу приударить за красоткой, и толика зависти к Юрчику, у которого с этим прототипом виртела "Клеопатра" может что-то быть. Или уже что-то есть? Тогда моя зависть должна быть чуточку сильнее.
   - Ладно, иди восстанавливайся. Завтра и послезавтра можешь не выходить. Считай, заработал два дня отпуска за удачно проведенную операцию.
   - В следующий раз буду осторожнее, - улавливает мою иронию Юрчик. - До свидания.
   - Счастливо.
   Ну вот, очередной трудовой день позади. Хотя нет, только треть дня. Я сегодня должен выполнить еще одно, довольно-таки деликатное поручение, а потом поработать с женой и, главное, дочерью. Не ошибиться бы, не ляпнуть лапушке чего лишнего. Говорят, дочь очень гордится своим КИ и именно по этому критерию оценивает всех окружающих. Не хотелось бы упасть в ее глазах...
   Выйдя из Управления, я обнаруживаю, что в реале, оказывается, идет дождь.
   Очень хорошо. Самое время выполнить поручение предка.
   Я сажусь в свое авто и еду на одно из немногих оставшихся в Москве кладбищ. Теперь в моде кремация, да и немудрено: на земле и для живых места не хватает, мертвым приходится потесниться. Но некоторые состоятельные люди предпочитают хоронить своих родственников по старинке.
   Я выхожу из авто, раскрываю зонт, вынимаю из багажника четыре пятилитровых пластиковых бутыли, укладываю их в две сумки и вхожу в гостеприимно распахнутые ворота. Расспросив вышедшего из сторожки сгорбленного старичка, довольно быстро нахожу восемьдесят первый участок. Здесь несколько свежих могил. Нужная мне уже не крайняя, хотя похоронили дистриба только три дня назад.
   Я внимательно осматриваюсь. Дождь усилился, вокруг нет ни души. Новая похоронная процессия тоже не наблюдается.
   Закрыв старомодный зонт с изогнутой ручкой, я втыкаю его в еще не осевшую могилу, нажимаю кнопку. Вскоре ручка зонтика меняет цвет. Навинтив на крюк пустую пластиковую бутыль, я поворачиваю ручку вокруг оси зонтика. В емкость льется густая темно-коричневая жидкость. Дождавшись, пока тара наполнится, я вращаю ручку в обратную сторону, снимаю с крюка бутыль, закручиваю крышечку и повторяю ту же самую операцию с тремя оставшимися емкостями. Пока они наполняются, я внимательно обозреваю окрестности. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь застал меня за столь странным занятием. Подумают черт знает что...
   По мере наполнения четвертой бутыли жидкость меняет свой цвет, и верхний слой ее, словно в коктейле "кровавая Мэри", получается почти прозрачным.
   Это значит, что я все сделал правильно.
   Подойдя к авто, я укладываю сумки в багажник, еще раз оглядываюсь. Никто не обратил на меня внимания? Кажется, никто.
   Дома, поцеловав жену и поздоровавшись с дочерью, я выливаю темно-коричневую, дурно пахнущую жидкость в ванну, включаю холодную воду, плотно закрываю дверь и топаю в детскую - доложить дочери о том, что только что проделал.
   - Ты хочешь с ним поговорить? - спрашивает она.
   - Да, прямо сейчас.
   - Я с тобой. И мама пусть послушает - ей это полезно.
   Когда мы заходим в гостевую ванную комнату, дистриб уже сидит на краю огромной розовой ракушки. Кран закрыт, на дне ванны блестит лужица - в канализацию стекают излишки воды. Дистриб только-только принял форму и даже не догадался стянуть с вешалки халат. Увидев жену и дочь, он изображает смущение, закрывает ладонями обильно поросший волосами пах, но, разглядев на обеих Знаки, опирается руками на край ванны-ракушки и счастливо улыбается.
   - Ну и как это понимать? - спрашивает он, еще не догадываясь, что здесь вопросы задает дочь.
   - Обыкновенно, - спокойно отвечаю я. Мой статус выше, я имел полное право вывести лысого толстяка из Функции. - Все прекрасно знают: давать виртаин в вирте категорически запрещено. И тем не менее твои распространители нарушили запрет. Вот и пришлось снять тебя с доски. Или ты хотел, чтобы через тебя вышли на лицензиата?
   -Я не дистриб, - огорошивает меня голый толстяк. - И никакого отношения к распространителям виртаина не имею - ни в реале, ни в вирте. Так что мне совершенно непонятно, за что меня вывели из Функции. Если бы я был обывателем наверняка открыл бы рот.
   - Тогда что ты делал возле коттеджа установщика?
   - Выполнял работы по контракту. В интересах Функции я освоил следующую область деятельности: защита от несанкционированного прослушивания и наблюдения. Владелец коттеджа нанял меня за хорошие деньги проверить его жилище и сад; Что я и пытался сделать. Но обнаружил, что коттедж обложен, словно волчье логово, решил ретироваться во избежание нежелательного контакта с полицейскими, а тут ты...
   - М-да. Ошибочка вышла, - вынужден признать я. - А зачем ты начал стрелять?
   - Но ты же сам показал мне Знак Смерти! Твой статус выше, спорить не приходилось, да и времени на это не было. Вот я и дал повод себя убить.
   - Ничего страшного не произошло, - спокойно говорит дочь. - Логвин, показавший тебе Знак Смерти, выполняет очень важную функцию. Намного более важную, нежели освоение полезной профессии. Я бы рекомендовала в качестве компенсации предоставить ему двух-трехнедельный отпуск, - говорит дочь уже мне. - Поговори об этом со своим предком - я еще не уполномочена решать подобные вопросы. Думаю, руководство Функции пойдет вам навстречу,
   - А что потом? Заново входить в Функцию? - огорчается мнимый дистриб.
   - Я позабочусь о том, чтобы этот процесс прошел как можно быстрее и безболезненнее, - обещает дочь, -У вас будет та же профессия, единственное неудобство - придется поменять семью.
   - Семьи у меня не было. Жену вывели из Функции в прошлом году.
   - Тем лучше. Значит, вы получите отпуск и почти ничего не потеряете. Логвин, оформи ему краткосрочный отпуск, - приказывает дочь и вслед за женой выходит из ванной.
   Я приношу и укладываю в ванну чистую двадцатилитровую бутыль со снятой крышкой, деликатно выхожу. Вернувшись минут через десять, я обнаруживаю, что темная жидкость уже полностью всосалась в бутылку, занимая примерно четыре пятых объема и, в нарушение законов физики, не выливаясь из открытого резервуара. Повернув бутыль вертикально, я выношу отпускника в кладовку. Здесь я скармливаю ему два килограмма сахара, доливаю воду.
   Пусть бродит.
   Хотя дистриб и не заслужил этого.
   Глава 9
   Я стремлюсь к своей цели, я иду своей дорогой... Пусть будет моя поступь их гибелью!
   Ф. Ницше. Так говорил Заратустра
   И был вечер, и было утро. И утром, при первых отблесках зари, родился мальчик. И стала эта заря началом нового мира...
   Д. Аймон. Подлинная история Виртуальности
   К предку я приезжаю вечером.
   Телекамера у ворот, тихо урча, долго сканирует мою машину и мою физиономию. Наконец ворота открываются, и я въезжаю на обширный участок.