Страница:
Я возносил небесам молитвы, чтобы Хеллер убрался отсюда поскорее к чертовой матери. Но он обмакнул свою краснозвездную инженерскую тряпицу в воду и прикладывал прохладный компресс на лоб Мэри. Я был до того взволнован, что даже не отметил у себя, что в этом поступке усматривалось нарушение Кодекса.
Прошло совсем немного времени, и машина с номерами городского управления полиции приткнулась к обочине рядом с лошадью. Прибывшие переговорили о чем-то шепотом с конным полицейским. Я почти ничего не расслышал из их разговора.
«…Это виргинские номерные знаки, вот и созвонитесь с ними и проверьте».
Один из полицейских взял микрофон радиотелефона. Потом они вышли из машины и, разойдясь в стороны по широкой дуге, стали приближаться к «кадиллаку». Находясь уже футах в двадцати от машины, ближайший ко мне полицейский выхватил пистолет.
— Эй, ты! Не двигаться!
Хеллер выпрямился во весь рост. Я молил богов, чтобы он ничего не вздумал предпринять. «Не сделай очередной глупости, Хеллер! С такого расстояния они преспокойно застрелят тебя. Я ведь еще не успел добыть твои трафареты».
Ближайший к нему полицейский сделал ему знак пистолетом:
— Ладно, парень, ложись на травке лицом вниз.
Хеллер направился в указанное место и лег на живот. Голова его была повернута в сторону полицейского.
— Ну хорошо, — сказал полицейский. — Предъяви-ка мне свое водительское удостоверение, где оно у тебя?
И тут раздался крик из машины. Мэри, по-видимому, одолел приступ истерической энергии.
— Удостоверение у меня в сумочке! Этого мальчишку я просто подвезла по дороге. Машина принадлежит мне! — Но взрыв этот явно исчерпал все ее силы. Она безвольно опустилась на землю, задыхаясь и держась за сердце. И тут мне стало ясно, что она все-таки не настоящий психолог. Дело в том, что главной задачей в этой науке считается умение или искусство перекладывать на других возникающие подозрения и ответственность за содеянное, чтобы взвалить на них всю вину и тем самым, естественно, освободить от нее себя, что в конечном счете представляет собой одно и то же. И хотя ее поступок являлся явным нарушением основных требований психологической науки, я с благодарностью принял эту неожиданную помощь. Второй полицейский подошел к машине и принялся рыться там в поисках ее сумочки. Найдя ее, он вынул водительское удостоверение и принялся изучать его.
— О Господи, — простонала Мэри. — Прошу, умоляю вас, добудьте мне хоть одну дозу!
На слова эти полицейский отреагировал моментально.
— Наркоманка! — воскликнул он и, знаком приказав держать под прицелом Хеллера, принялся выбрасывать чемоданы из машины. Он, по-видимому, решил искать в них наркотики. Прежде всего он раскрыл спортивную сумку, порылся в ней и отшвырнул ее в сторону. Потом схватил один из чемоданов Хеллера, и быстро расстегнув ремни, открыл крышку.
— Да это же все вещи мальчишки, — простонала Мэри.
Но полицейский, уже запустил внутрь руку. И тут же с воплем выдернул ее и, морщась от боли, осторожно освободился от огромного рыболовного крючка. Потом пососал пораненный палец. С меньшей энергией и с большей осторожностью он взял обломок удилища и принялся шевелить им в запутавшейся леске.
— Фотокамеры и рыболовные снасти, — сообщил он. — О Господи, парень, ну и умеешь же ты запаковывать вещи в дорогу. Все навалено так, что ты все переломаешь, пока довезешь. — И он захлопнул крышку. Второй полицейский оставался в стороне, держа Хеллера на прицеле.
Первый полицейский раскрыл второй чемодан.
— О Боже! — выкрикнула Мэри. — Да достаньте же мне мою дозу! Неужто никто здесь ничего не слышит? — Она вползла в машину и упала ничком на заднее сиденье. Все тело ее содрогалось от приступов рвоты, хотя желудок ее уже давно был пуст.
— Конфеты! — воскликнул первый полицейский. — Тут полно конфет! Они наверняка в них перевозят наркоту! — Он обернулся к напарнику: — Понимаешь, я сразу понял, что у них должны быть наркотики. Они наверняка спрятали их в конфетах. Стараясь не наткнуться на очередной крючок, он из путаницы лески и рыболовных снастей извлек мешочек с конфетами и, открыв его, достал конфету. Потом взял перочинный нож и разрезал ее пополам. Потом поочередно попробовал обе половинки конфеты на язык. С разочарованным видом он швырнул остатки конфеты и фантик в сторону таблички с надписью «Просьба не сорить». Потом достал из чемодана еще один бумажный мешочек с конфетами и повторил процедуру.
— Вот черт, — сказал он. — Это самые обычные конфеты, и вкус у них самый обыкновенный, конфетный.
— Джой, — сказал второй полицейский, — я думаю, что если бы у них были наркотики в багаже, то у дамы не было бы ломки.
Первый полицейский закрыл чемодан Хеллера, вытащил чемодан, принадлежащий Мэри, и принялся рыться в нем.
— Ура! — торжествующе выкрикнул он. — Ну я же знал! Погляди, да у нее здесь полный комплект инструментария наркомана! — И он поднял над головой металлическую коробочку со шприцем так, чтобы напарник мог разглядеть ее. — Это противозаконно, даже если у них нет при себе наркотиков. Я сразу же решил, что они попались!
«О, Хеллер, — молился я. — Ради всего святого, продолжай спокойно лежать. Ничего не предпринимай».
У Мэри как раз случился перерыв в приступах сухой рвоты. Она попыталась добраться до первого полицейского.
Это мой шприц! Я доктор! Мой диплом лежит в этом чемодане!
Первый полицейский даже не снизошел до того, чтобы затолкать ее обратно в автомобиль, и она завалилась на дорожку, хотя ноги ее продолжали оставаться в машине. Первый полицейский, к своему разочарованию, тут же нашел диплом.
— Знаешь, а она права! — крикнул он товарищу, захлопнув с раздражением крышку чемодана, и выпрямился. — Ах, (…), тут нет ни крошки героина.
— Можешь вставать, парень, — сказал второй полицейский и сделал Хеллеру знак пистолетом. — Ты свободен.
Я весь обмяк от радости. Теперь я точно знал, что чувствует приговоренный, когда ему приносят весть о помиловании. Хеллер поднялся на ноги и, вернувшись к машине, попытался водворить Мэри на место.
И тут Хеллер боковым зрением приметил зеленый седан без каких-либо эмблем, который тихо подъехал к ним и остановился чуть в стороне.
— О (…)! — пробормотал первый полицейский. — Это ФБР.
Два субъекта весьма воинственного вида вышли из машины. У них были совершенно одинаковые пальто и шляпы, заломленные по последней гангстерской моде. Как по команде они одновременно вытащили удостоверения и сунули их под нос полицейским.
— Специальный агент ФБР Тупевиц, — отрекомендовался первый — человек с одутловатым лицом и отвисшей нижней губой.
— Специальный агент О'Блоом, ФБР, — кратко сообщил о себе второй — грузный верзила.
Тупевиц подошел к конному полицейскому и двум представителям городской полиции.
— Настоящее дело подлежит компетенции федеральных органов. Можете убираться отсюда!
О'Блоом подошел к машине со стороны багажника и внимательно осмотрел номерной знак.
— Все верно, это именно та машина. Поглядите на это пулевое отверстие!
Тупевиц сделал знак Хеллеру револьвером системы «кольт». Калибр кольта был 0,457, и оружие здорово смахивало на пушку.
— Стань-ка лицом к машине, парень. Руки — на крышу, а ноги раздвинь пошире.
Хеллер точно исполнил указания. Из такой пушки его можно было разнести в клочья.
— Да он просто попутчик, — произнес первый из городских полицейских. — Машина принадлежит этой вот женщине. Она говорит, что согласилась подбросить его по пути.
— Машина битком набита наркотиками, — сказал О'Блоом.
— В чемоданах только кинокамеры и рыболовные снасти, — возразил второй полицейский. — Даже в конфетах мы не нашли наркоты.
— Вы, братцы, кругом ошибаетесь, — вмешался Тупевиц. — Вот поэтому вас, представителей местных властей, все время и приходится выручать парням из ФБР. Не будь нас, вот бы вы благоденствовали в полном безделье.
Ну вот, Грис, сказал я себе, писать завещание тебе уже поздно! Хеллера прикончат так быстро, что ты и за стол сесть не успеешь. Тупевиц все это время держал под прицелом Хеллера.
— Ну-ка, парень, назови-ка себя, — потребовал он.
И тут вдруг оживилась Мэри:
— Не говори им ни слова, парень!
Хеллер не ответил на вопрос, Тупевица.
— Ты что, не понимаешь, — не унимался тот, — что совершаешь правонарушение, не называя себя представителям федеральных властей?
Ответом ему было молчание Хеллера.
Тогда Тупевиц сделал знак О'Блоому. Тот вытащил из-за пояса пистолет и, продолжая держаться в стороне, направил его на Хеллера. Тупевиц тут же принялся обыскивать Хеллера. Я прекрасно понимал, что сейчас произойдет. Даже молиться было уже поздно. Тупевиц быстро добрался до документов, которые лежали в кармане пиджака Хеллера, и, вытащив бумажник, принялся рассматривать их. Внезапно Тупевиц отошел в сторону от Хеллера и от полицейских и лихорадочными жестами стал подзывать к себе О'Блоома.
Тот, по-прежнему держа Хеллера под прицелом, бочком подобрался к своему напарнику. Я торопливо включил звук на полную катушку. Был слышен даже шум ветра в ветвях деревьев. Доносилось птичье чириканье. Кроме того, мне удалось расслышать отдаленный вой машины «скорой помощи», стремительно нараставший по мере приближения машины к месту происшествия. Но мне не удалось расслышать ни словечка из того, о чем говорили Тупевиц и О'Блоом, разглядывая документы. Я видел, что они шепотом обменивались какими-то репликами, но, поскольку по заведенному среди преступников обычаю они произносили слова уголком рта, я, даже видя их лица, не мог читать по губам.
Подъехала машина «скорой помощи». На борту ее было написано: «Джорджтаунская больница».
Из нее выбежали санитары. Промелькнули белые халаты и носилки. Они отворили вторую дверцу машины, только глянули на Мэри и сразу же взялись за нее. Она к тому времени уже настолько ослабела, что даже не сопротивлялась.
— Всего, парень! — только и смогла она слабо выкрикнуть.
Вопреки приказам агентов ФБР Хеллер повернулся в сторону санитаров.
— Не смейте убивать ее! — крикнул он.
Один из санитаров оставил Мэри, которую они сейчас пытались аккуратно извлечь из машины и уложить на носилки.
— Убивать ее? Ну, тут ты явно ошибаешься, сынок. Она нуждается в срочной помощи. Мы обязаны позаботиться о ней.
— Обещаете, что не убьете ее? — спросил Хеллер.
— Ну конечно, парень, — сказал санитар. Им удалось уложить Мэри на стоявшие рядом носилки.
Тупевиц придвинулся к санитару и сказал ему что-то шепотом, показывая свое удостоверение. Санитар в ответ только пожал плечами.
Хеллер повернулся к О'Блоому:
— Можно я положу ее чемодан в машину «скорой помощи»?
О'Блоом сделал разрешающий жест пистолетом. Хеллер взял чемодан и сумочку Мэри, подошел к машине «скорой помощи» и положил туда вещи. «Скорая» рванула с места, и Хеллер проводил ее взглядом.
Тем временем Тупевиц принял какое-то решение.
— Садись сюда, парень, — сказал он, указывая на их служебную машину.
Но Хеллер сделал по-своему. Он подошел к «кадиллаку», аккуратно закрыл свои чемоданы, поставил их в багажник «кадиллака», после чего запер багажник, пользуясь запасным ключом. Только после этого он исполнил приказ Тупевица и занял место на перед нем сиденье служебной машины. О'Блоом же сел за руль «кадиллака» и первым тронулся с места.
— Нет! — выкрикнул Хеллер. — Это наша машина!
— Не волнуйся, — сказал Тупевиц. — Он отведет машину в гараж ФБР.
Полицейские из городского управления вместе с конным коллегой переговаривались шепотом и покачивали головами. То же самое делал и я. Челюсти Федерального бюро расследований сомкнулись на Джеттеро Хеллере. И хуже всего было то, что в данный момент фэбээровцы, как обычно, и представить себе не могли, что судьба всей планеты может хрустнуть под нажимом их кровожадных зубов. Безмозглые (…)!
— Не пытайся бежать, — сказал Тупевиц. — Тебя могут застрелить.
Но Хеллер бежать и не собирался. Он, задрав голову, разглядывал серо-зеленый мраморный фасад дома. Его внимание привлекла надпись на нем, сделанная огромными золотыми буквами: «Дж. Эдгар Гувер».
Каждая из этих букв была пяти футов высотой, и расставлены они были так редко, что ему пришлось повернуться всем корпусом, чтобы прочесть надпись целиком.
— Мы что, собираемся нанести визит Дж. Эдгару Гуверу? — спросил Хеллер.
— Не корчи из себя (…) остряка, парень.
— А что, он такая важная птица? Я что-то никогда не слышал о нем, — простодушно пояснил Хеллер.
Это сообщение сразило Тупевица наповал.
— О Господи! Они уже совсем не изучают истории! — Он почти вплотную придвинул набрякшее лицо к Хеллеру. — Послушай, парень, ты, надеюсь, слышал хотя бы о Джордже Вашингтоне? — И он ткнул толстым пальцем в сторону надписи. — Ну, так заруби себе на носу — Дж. Эдгар Гувер в десять раз важнее Вашингтона! Настоящим спасителем этой страны был Г-У-В-Е-Р! Без его вклада подлинные хозяева страны просто не в состоянии были бы управлять ею! — И он решительно подтолкнул Хеллера в сторону входа, возмущенно бормоча себе под нос: — Господи, да ведь в наши дни молодежь не учат буквально ничему! Никаких святынь! Никакой памяти!
Минуя длинные коридоры и пересаживаясь с лифта на лифт, Тупевиц, слегка подталкивая, довел Хеллера до двух расположенных рядом кабинетов. Они вошли в первый из них, и Тупевиц толкнул Хеллера к креслу.
— Садись! — приказал он.
В кабинет почти сразу же вошел и О'Блоом. Тупевиц уставился на Хеллера пристальным взглядом.
— Тебе грозят серьезные неприятности. Так что ты уж лучше не пытайся сбежать, потому что охрана здесь весьма строга и оружия тут сколько угодно. Так что веди себя хорошо и не подымай шума. Фэбээровцы перешли во второй кабинет, оставив, однако, дверь открытой. Они опять заговорили шепотом, и я усилил звук, но и на этот раз не смог ничего разобрать. По соседству, в одном из кабинетов избивали кого-то, и этот тип страшно мешал мне своими воплями. Через приоткрытую дверь смежного кабинета Хеллер мог видеть
Тупевица. Агент сидел за столом и набирал номер телефона. Огромная грузная фигура О'Блоома нависала над ним.
— Мне нужно лично переговорить с Делбертом Джоном Роксентером, — сказал Тупевиц в трубку. — Это звонят из ФБР….Ну, в таком случае соедините меня с его секретарем. — Он прикрыл трубку рукой и сообщил О'Блоому: — Роксентер сейчас в России, где обговаривает условия займа, который поможет им свести концы с концами. — И снова в трубку: — Это ФБР в Вашингтоне. У нас тут сложилась такая ситуация… — Крики из находящегося поблизости кабинета заглушили дальнейшие его слова. Потом он снова прикрыл ладонью трубку и сказал О'Блоому: — Они сейчас свяжут нас с мистером Гробсом, одним из адвокатов его фирмы «Кинул Лизинг». Делами такого рода у него обычно занимается именно Гробе.
Пришлось ждать. Наконец Тупевица соединили.
— Мистер Гробе? Здравствуйте! У меня тут для вас большой сюрприз. Вы говорите со мной по проверенной и безопасной линии? О, она была проверена на предмет наличия «жучков» только сегодня утром? Отлично! В таком случае слушайте. Мы — это специальные агенты Тупевиц, — он заученной скороговоркой протараторил номер своего служебного удостоверения и те адреса, где все это можно проверить, — и О'Блоом, — и он отбарабанил данные О'Блоома. — Ну как, записали правильно?
По-видимому, мистер Гробе все записал. Тогда Тупевиц разложил перед собою бумаги Хеллера и принялся зачитывать их. Он прочитал все от корки до корки — свидетельство о рождении, диплом, ведомость с выставленными в учебном заведении отметками.
— Вы все успели записать? Я просто хочу убедиться в этом, чтобы потом не возникло каких-нибудь недоразумений или ошибок… Да, мальчишка сейчас у нас. Для доказательства я зачитываю вам описание его физических данных. — И он быстро и привычно отбарабанил описание внешности. — …Нет, он ни с кем не разговаривал. Это мы обеспечили. — Тупевиц бросил торжествующий взгляд на О'Блоома, а потом снова заговорил в трубку. — Да не расстраивайтесь вы так, мистер Гробе… Но дело в том, что его разыскивают в Фейр-Оуксе, штат Виргиния, за нападение на представителей власти и избиение двух полицейских, оба сейчас госпитализированы… Да, это попытка к совершению убийства. Он также подозревается в похищении автомобиля, превышении скорости, в отказе остановиться по требованию полиции. Скрывается от закона… Совершенно верно. Подозревается также в хранении наркотиков… Вы совершенно правы. Также нарушение федеральных законов, выразившееся в попытке добыть их, чтобы переправить через границу штата. Вы, несомненно, правы. Ну а среди мелких правонарушений — незаконная связь с известной проституткой. Верно… А также в нарушении закона Манна — пересечение границы штата с аморальными целями… Совершенно справедливо. А также в попытке сокрытия своей личности от представителей федеральных служб. Мне стало ясно, что Хеллер может быть приговорен к пожизненному заключению — именно то, что и предусматривалось нами с самого начала. По-видимому, на другом конце провода решили перейти к более крутым мерам. После длительной паузы Тупевиц сумел все же перебить говорившего:
— Нет, погодите, мистер Гробе. Пока что я сообщил все это только вам. Женщина болтать не будет. У нас есть документы, у нас же находится и автомобиль, да и парень ведь тоже у нас… Нет, никто из газетных репортеров об этом не пронюхал. Имя его никому в Фейр-Оуксе не известно… Нет, об этом знаем только мы двое. Тупевиц напряженно слушал своего далекого собеседника, только изредка позволяя себе поддакнуть, демонстрируя свою полную лояльность. Мистер— Гробе, по-видимому, говорил весьма энергично и настойчиво. Тупевиц едва поспевал вставлять: «Слушаюсь, мистер Гробе», «Да, мистер Гробе», «Совершенно с вами согласен, мистер Гробе». Такой диалог длился довольно долго. Тупевиц хитро подмигнул О'Блоому и кивнул. Потом он снова заговорил:
— Нет, мистер Гробе. Никаких протоколов, никаких копий тут не имеется. Никаких сведений ни у тамошней, ни у местной полиции о нем нет, а что касается нас, то мы даже директору не станем докладывать.
Он утвердительно кивнул, словно загадочный Гробе мог это видеть. А потом он снова продиктовал в трубку номера служебных удостоверений и адреса, по которым их можно проверить, сообщив данные как о себе, так и о О'Блооме. Разговор Тупевиц завершил довольно пространной тирадой:
— Да, мистер Гробе. И вы можете пребывать в полнейшей уверенности, что в наших руках сын Д. Дж. Р. будет в полнейшей безопасности и ни словечка не будет сказано ни прессе, ни вообще кому бы то ни было. Сейчас, как и всегда, мы оба пребываем в абсолютной готовности оказать любую услугу Делберту Джону Роксентеру. Да, мистер Гробе, вы все поняли совершенно правильно. До свидания, мистер Гробе.
С сияющим лицом он повесил трубку и встал из-за стола. Потом они с О'Блоомом устроили в крохотном кабинетике нечто вроде индейской пляски, громко смеясь при этом.
— И подумать только, — сказал О'Блоом, — что мы собирались через несколько лет уходить в отставку, не имея за душой ничего, кроме наших жалких пенсий!
— Да, он наверняка должен будет взять нас к себе, — с восторгом подхватил Тупевиц. — У него просто не будет иного выхода!
Я был поражен. Эти два бесчестных агента воспользовались сложившейся ситуацией для того, чтобы подняться по социальнойлестнице. Они шантажировали самого Делберта Джона Роксентера. И что еще более усугубляло противозаконность их гнусных происков, так это тот несомненный факт, что, по существу, само ФБР целиком и полностью принадлежало Д. Дж. Роксентеру. Но самым глупым во всей этой истории было то, что они ведь были уверены, что в руках у них и в самом деле находится сын Делберта Джона Роксентера. Запланированные Ломбаром акции явно принимали неожиданный оборот. Проявим выдержку. Все это никак не облегчает участи Хеллера. Я еще не мог определить, каким именно образом это произойдет, но уже точно знал, что Хеллера поджидает верная смерть.
— Послушайте, Младший, — сказал ему Тупевиц, — Сейчас со мной разговаривал персональный адвокат вашего папаши, некий
мистер Гробе из юридической фирмы «Киннул Лизинг» в НьюЙорке. Папаша ваш сейчас в России, где его ублажают, как могут, так что домой он вернется не ранее чем недели через две.
— Так что вам, Младший, — добавил О'Блоом, — лучше всего сейчас сидеть спокойно здесь. Пройдет некоторое время, прежде чем мы сможем выпустить вас отсюда.
О'Блоом уселся за стол и придвинул к себе целый ворох официальных бумаг Я сразу же сообразил, что этот кабинет принадлежит ему, а тот, что рядом, — Тупевицу. Должно быть, они довольно высоко забрались по служебной лестнице в ФБР, если им выделили здесь личные кабинеты. Тупевиц направился к двери, но, перед тем как уйти, обернулся в сторону О'Блоома.
— Со всем остальным я сам справлюсь, — сказал он. — А ты пригляди здесь за мальчиком.
Он уже был в дверях, но, по-видимому, припомнил что-то и остановился. Теперь он обратился уже к Хеллеру:
— А по поводу этой шлюхи вы можете больше не волноваться. Она умерла.
Экран у меня вздрогнул.
— Почему вам пришлось убить ее? — спросил Хеллер.
— Убить? — удивился Тупевиц. — Она умерла естественной смертью в больнице Джорджтауна. Причина — сердечный приступ. — И — сама невинность — успокаивающе добавил: — Знаете, вам ведь чертовски повезло, что это произошло в карете «скорой помощи», иначе вас могли бы обвинить еще и в убийстве.
— Героин убил ее, вот так-то, Младший, — добавил О'Блоом.
— Кстати, я все время хотел у кого-нибудь спросить, — сказал Хеллер, — не объясните ли вы мне, что значит эта так называемая доза?
— Нет, этот милый мальчик меня доконает, — сказал Тупевиц, снова берясь за ручку двери. — О'Блоом, постарайся проследить, чтобы все здесь было в порядке. Все остальное я беру на себя.
И он вышел. Устало отодвинув от себя кипу бумаг, О'Блоом еще более усталым взглядом уставился на Хеллера.
— Не (…), парень! Вы до сих пор не знаете, что такое доза? Да чему же, черт побери, учат вас в этом вашем… — Он нашел в документах Хеллера диплом и продолжил: — В военной академии Сент-Ли? Кройке и шитью, да? — Он снова бросил взгляд на кипу бумаг и брезгливо отодвинул ее от себя. — Ну что ж, нам предстоит здесь убить массу времени, а поскольку вам все равно выпадет когда-то распоряжаться в этом доме, то ничего худого не произойдет, если я прямо сейчас займусь просвещением будущего Мистера «Америка»! Пошли со мной! Легонько подталкивая Хеллера, О'Блоом повел его по многочисленным лестницам и переходам.
— Ни с кем не разговаривайте, — предупредил он. — Я буду отвечать на все вопросы, если кому-то придет в голову их задать.
Судя по всему, здание это было огромным. Перед ними открылся длинный коридор. Звякая шипами по полу, Хеллер шагал довольно спокойно.
— Скажите, ради всего святого, Младший, — сказал О'Блоом, которого явно раздражал этот звук. — Какого черта вы нацепили на себя эти бейсбольные туфли с шипами?
— Так мне удобней, — отозвался Хеллер. — Я натер себе волдыри.
— Ах, это совсем другое дело. Я отлично понимаю вас — у меня самого мозоли. Ну вот, мы и пришли. И он остановился у двери с табличкой: «Химическая лаборатория. Наркотические вещества». Открыв дверь, он пропустил Хеллера вперед.
Взору Хеллера предстало помещение, в котором на многие ярды вглубь тянулись полки, сплошь уставленные стеклянными банками самых различных размеров и форм. За столом, склонившись над горящей спиртовкой, сидел лаборант. Он подогревал воду в столовойложке, а вокруг него, разбросанные по всему столу, валялись иголки.
— Вообще-то наркотиками занимается Агентство по борьбе с наркотиками, — начал свои пояснения тоном экскурсовода О'Блоом, — однако мы по-прежнему сохраняем у себя собственную лабораторию, которая занимается исследованиями в этой области. Нашей заботой является осуществление контроля за работой и правительственных органов, поэтому нам нередко приходится перепроверять действия самого АБН. Тут у нас собраны практически все известные науке виды наркотиков. Вот, поглядите на эти банки!
— Вы занимаетесь их продажей? — спросил Хеллер.
Лаборант испуганно поднял голову.
— Тише! — сказал он. Повнимательней приглядевшись к Хеллеру и обращаясь к О'Блоому, он продолжил: — О чем это вы думали, О'Блоом, приведя сюда этого (…) мальчишку? Здесь не место для общественных экскурсий.
Прошло совсем немного времени, и машина с номерами городского управления полиции приткнулась к обочине рядом с лошадью. Прибывшие переговорили о чем-то шепотом с конным полицейским. Я почти ничего не расслышал из их разговора.
«…Это виргинские номерные знаки, вот и созвонитесь с ними и проверьте».
Один из полицейских взял микрофон радиотелефона. Потом они вышли из машины и, разойдясь в стороны по широкой дуге, стали приближаться к «кадиллаку». Находясь уже футах в двадцати от машины, ближайший ко мне полицейский выхватил пистолет.
— Эй, ты! Не двигаться!
Хеллер выпрямился во весь рост. Я молил богов, чтобы он ничего не вздумал предпринять. «Не сделай очередной глупости, Хеллер! С такого расстояния они преспокойно застрелят тебя. Я ведь еще не успел добыть твои трафареты».
Ближайший к нему полицейский сделал ему знак пистолетом:
— Ладно, парень, ложись на травке лицом вниз.
Хеллер направился в указанное место и лег на живот. Голова его была повернута в сторону полицейского.
— Ну хорошо, — сказал полицейский. — Предъяви-ка мне свое водительское удостоверение, где оно у тебя?
И тут раздался крик из машины. Мэри, по-видимому, одолел приступ истерической энергии.
— Удостоверение у меня в сумочке! Этого мальчишку я просто подвезла по дороге. Машина принадлежит мне! — Но взрыв этот явно исчерпал все ее силы. Она безвольно опустилась на землю, задыхаясь и держась за сердце. И тут мне стало ясно, что она все-таки не настоящий психолог. Дело в том, что главной задачей в этой науке считается умение или искусство перекладывать на других возникающие подозрения и ответственность за содеянное, чтобы взвалить на них всю вину и тем самым, естественно, освободить от нее себя, что в конечном счете представляет собой одно и то же. И хотя ее поступок являлся явным нарушением основных требований психологической науки, я с благодарностью принял эту неожиданную помощь. Второй полицейский подошел к машине и принялся рыться там в поисках ее сумочки. Найдя ее, он вынул водительское удостоверение и принялся изучать его.
— О Господи, — простонала Мэри. — Прошу, умоляю вас, добудьте мне хоть одну дозу!
На слова эти полицейский отреагировал моментально.
— Наркоманка! — воскликнул он и, знаком приказав держать под прицелом Хеллера, принялся выбрасывать чемоданы из машины. Он, по-видимому, решил искать в них наркотики. Прежде всего он раскрыл спортивную сумку, порылся в ней и отшвырнул ее в сторону. Потом схватил один из чемоданов Хеллера, и быстро расстегнув ремни, открыл крышку.
— Да это же все вещи мальчишки, — простонала Мэри.
Но полицейский, уже запустил внутрь руку. И тут же с воплем выдернул ее и, морщась от боли, осторожно освободился от огромного рыболовного крючка. Потом пососал пораненный палец. С меньшей энергией и с большей осторожностью он взял обломок удилища и принялся шевелить им в запутавшейся леске.
— Фотокамеры и рыболовные снасти, — сообщил он. — О Господи, парень, ну и умеешь же ты запаковывать вещи в дорогу. Все навалено так, что ты все переломаешь, пока довезешь. — И он захлопнул крышку. Второй полицейский оставался в стороне, держа Хеллера на прицеле.
Первый полицейский раскрыл второй чемодан.
— О Боже! — выкрикнула Мэри. — Да достаньте же мне мою дозу! Неужто никто здесь ничего не слышит? — Она вползла в машину и упала ничком на заднее сиденье. Все тело ее содрогалось от приступов рвоты, хотя желудок ее уже давно был пуст.
— Конфеты! — воскликнул первый полицейский. — Тут полно конфет! Они наверняка в них перевозят наркоту! — Он обернулся к напарнику: — Понимаешь, я сразу понял, что у них должны быть наркотики. Они наверняка спрятали их в конфетах. Стараясь не наткнуться на очередной крючок, он из путаницы лески и рыболовных снастей извлек мешочек с конфетами и, открыв его, достал конфету. Потом взял перочинный нож и разрезал ее пополам. Потом поочередно попробовал обе половинки конфеты на язык. С разочарованным видом он швырнул остатки конфеты и фантик в сторону таблички с надписью «Просьба не сорить». Потом достал из чемодана еще один бумажный мешочек с конфетами и повторил процедуру.
— Вот черт, — сказал он. — Это самые обычные конфеты, и вкус у них самый обыкновенный, конфетный.
— Джой, — сказал второй полицейский, — я думаю, что если бы у них были наркотики в багаже, то у дамы не было бы ломки.
Первый полицейский закрыл чемодан Хеллера, вытащил чемодан, принадлежащий Мэри, и принялся рыться в нем.
— Ура! — торжествующе выкрикнул он. — Ну я же знал! Погляди, да у нее здесь полный комплект инструментария наркомана! — И он поднял над головой металлическую коробочку со шприцем так, чтобы напарник мог разглядеть ее. — Это противозаконно, даже если у них нет при себе наркотиков. Я сразу же решил, что они попались!
«О, Хеллер, — молился я. — Ради всего святого, продолжай спокойно лежать. Ничего не предпринимай».
У Мэри как раз случился перерыв в приступах сухой рвоты. Она попыталась добраться до первого полицейского.
Это мой шприц! Я доктор! Мой диплом лежит в этом чемодане!
Первый полицейский даже не снизошел до того, чтобы затолкать ее обратно в автомобиль, и она завалилась на дорожку, хотя ноги ее продолжали оставаться в машине. Первый полицейский, к своему разочарованию, тут же нашел диплом.
— Знаешь, а она права! — крикнул он товарищу, захлопнув с раздражением крышку чемодана, и выпрямился. — Ах, (…), тут нет ни крошки героина.
— Можешь вставать, парень, — сказал второй полицейский и сделал Хеллеру знак пистолетом. — Ты свободен.
Я весь обмяк от радости. Теперь я точно знал, что чувствует приговоренный, когда ему приносят весть о помиловании. Хеллер поднялся на ноги и, вернувшись к машине, попытался водворить Мэри на место.
И тут Хеллер боковым зрением приметил зеленый седан без каких-либо эмблем, который тихо подъехал к ним и остановился чуть в стороне.
— О (…)! — пробормотал первый полицейский. — Это ФБР.
Два субъекта весьма воинственного вида вышли из машины. У них были совершенно одинаковые пальто и шляпы, заломленные по последней гангстерской моде. Как по команде они одновременно вытащили удостоверения и сунули их под нос полицейским.
— Специальный агент ФБР Тупевиц, — отрекомендовался первый — человек с одутловатым лицом и отвисшей нижней губой.
— Специальный агент О'Блоом, ФБР, — кратко сообщил о себе второй — грузный верзила.
Тупевиц подошел к конному полицейскому и двум представителям городской полиции.
— Настоящее дело подлежит компетенции федеральных органов. Можете убираться отсюда!
О'Блоом подошел к машине со стороны багажника и внимательно осмотрел номерной знак.
— Все верно, это именно та машина. Поглядите на это пулевое отверстие!
Тупевиц сделал знак Хеллеру револьвером системы «кольт». Калибр кольта был 0,457, и оружие здорово смахивало на пушку.
— Стань-ка лицом к машине, парень. Руки — на крышу, а ноги раздвинь пошире.
Хеллер точно исполнил указания. Из такой пушки его можно было разнести в клочья.
— Да он просто попутчик, — произнес первый из городских полицейских. — Машина принадлежит этой вот женщине. Она говорит, что согласилась подбросить его по пути.
— Машина битком набита наркотиками, — сказал О'Блоом.
— В чемоданах только кинокамеры и рыболовные снасти, — возразил второй полицейский. — Даже в конфетах мы не нашли наркоты.
— Вы, братцы, кругом ошибаетесь, — вмешался Тупевиц. — Вот поэтому вас, представителей местных властей, все время и приходится выручать парням из ФБР. Не будь нас, вот бы вы благоденствовали в полном безделье.
Ну вот, Грис, сказал я себе, писать завещание тебе уже поздно! Хеллера прикончат так быстро, что ты и за стол сесть не успеешь. Тупевиц все это время держал под прицелом Хеллера.
— Ну-ка, парень, назови-ка себя, — потребовал он.
И тут вдруг оживилась Мэри:
— Не говори им ни слова, парень!
Хеллер не ответил на вопрос, Тупевица.
— Ты что, не понимаешь, — не унимался тот, — что совершаешь правонарушение, не называя себя представителям федеральных властей?
Ответом ему было молчание Хеллера.
Тогда Тупевиц сделал знак О'Блоому. Тот вытащил из-за пояса пистолет и, продолжая держаться в стороне, направил его на Хеллера. Тупевиц тут же принялся обыскивать Хеллера. Я прекрасно понимал, что сейчас произойдет. Даже молиться было уже поздно. Тупевиц быстро добрался до документов, которые лежали в кармане пиджака Хеллера, и, вытащив бумажник, принялся рассматривать их. Внезапно Тупевиц отошел в сторону от Хеллера и от полицейских и лихорадочными жестами стал подзывать к себе О'Блоома.
Тот, по-прежнему держа Хеллера под прицелом, бочком подобрался к своему напарнику. Я торопливо включил звук на полную катушку. Был слышен даже шум ветра в ветвях деревьев. Доносилось птичье чириканье. Кроме того, мне удалось расслышать отдаленный вой машины «скорой помощи», стремительно нараставший по мере приближения машины к месту происшествия. Но мне не удалось расслышать ни словечка из того, о чем говорили Тупевиц и О'Блоом, разглядывая документы. Я видел, что они шепотом обменивались какими-то репликами, но, поскольку по заведенному среди преступников обычаю они произносили слова уголком рта, я, даже видя их лица, не мог читать по губам.
Подъехала машина «скорой помощи». На борту ее было написано: «Джорджтаунская больница».
Из нее выбежали санитары. Промелькнули белые халаты и носилки. Они отворили вторую дверцу машины, только глянули на Мэри и сразу же взялись за нее. Она к тому времени уже настолько ослабела, что даже не сопротивлялась.
— Всего, парень! — только и смогла она слабо выкрикнуть.
Вопреки приказам агентов ФБР Хеллер повернулся в сторону санитаров.
— Не смейте убивать ее! — крикнул он.
Один из санитаров оставил Мэри, которую они сейчас пытались аккуратно извлечь из машины и уложить на носилки.
— Убивать ее? Ну, тут ты явно ошибаешься, сынок. Она нуждается в срочной помощи. Мы обязаны позаботиться о ней.
— Обещаете, что не убьете ее? — спросил Хеллер.
— Ну конечно, парень, — сказал санитар. Им удалось уложить Мэри на стоявшие рядом носилки.
Тупевиц придвинулся к санитару и сказал ему что-то шепотом, показывая свое удостоверение. Санитар в ответ только пожал плечами.
Хеллер повернулся к О'Блоому:
— Можно я положу ее чемодан в машину «скорой помощи»?
О'Блоом сделал разрешающий жест пистолетом. Хеллер взял чемодан и сумочку Мэри, подошел к машине «скорой помощи» и положил туда вещи. «Скорая» рванула с места, и Хеллер проводил ее взглядом.
Тем временем Тупевиц принял какое-то решение.
— Садись сюда, парень, — сказал он, указывая на их служебную машину.
Но Хеллер сделал по-своему. Он подошел к «кадиллаку», аккуратно закрыл свои чемоданы, поставил их в багажник «кадиллака», после чего запер багажник, пользуясь запасным ключом. Только после этого он исполнил приказ Тупевица и занял место на перед нем сиденье служебной машины. О'Блоом же сел за руль «кадиллака» и первым тронулся с места.
— Нет! — выкрикнул Хеллер. — Это наша машина!
— Не волнуйся, — сказал Тупевиц. — Он отведет машину в гараж ФБР.
Полицейские из городского управления вместе с конным коллегой переговаривались шепотом и покачивали головами. То же самое делал и я. Челюсти Федерального бюро расследований сомкнулись на Джеттеро Хеллере. И хуже всего было то, что в данный момент фэбээровцы, как обычно, и представить себе не могли, что судьба всей планеты может хрустнуть под нажимом их кровожадных зубов. Безмозглые (…)!
Глава 3
Они вышли из машины у здания ФБР на Пенсильвания-авеню.— Не пытайся бежать, — сказал Тупевиц. — Тебя могут застрелить.
Но Хеллер бежать и не собирался. Он, задрав голову, разглядывал серо-зеленый мраморный фасад дома. Его внимание привлекла надпись на нем, сделанная огромными золотыми буквами: «Дж. Эдгар Гувер».
Каждая из этих букв была пяти футов высотой, и расставлены они были так редко, что ему пришлось повернуться всем корпусом, чтобы прочесть надпись целиком.
— Мы что, собираемся нанести визит Дж. Эдгару Гуверу? — спросил Хеллер.
— Не корчи из себя (…) остряка, парень.
— А что, он такая важная птица? Я что-то никогда не слышал о нем, — простодушно пояснил Хеллер.
Это сообщение сразило Тупевица наповал.
— О Господи! Они уже совсем не изучают истории! — Он почти вплотную придвинул набрякшее лицо к Хеллеру. — Послушай, парень, ты, надеюсь, слышал хотя бы о Джордже Вашингтоне? — И он ткнул толстым пальцем в сторону надписи. — Ну, так заруби себе на носу — Дж. Эдгар Гувер в десять раз важнее Вашингтона! Настоящим спасителем этой страны был Г-У-В-Е-Р! Без его вклада подлинные хозяева страны просто не в состоянии были бы управлять ею! — И он решительно подтолкнул Хеллера в сторону входа, возмущенно бормоча себе под нос: — Господи, да ведь в наши дни молодежь не учат буквально ничему! Никаких святынь! Никакой памяти!
Минуя длинные коридоры и пересаживаясь с лифта на лифт, Тупевиц, слегка подталкивая, довел Хеллера до двух расположенных рядом кабинетов. Они вошли в первый из них, и Тупевиц толкнул Хеллера к креслу.
— Садись! — приказал он.
В кабинет почти сразу же вошел и О'Блоом. Тупевиц уставился на Хеллера пристальным взглядом.
— Тебе грозят серьезные неприятности. Так что ты уж лучше не пытайся сбежать, потому что охрана здесь весьма строга и оружия тут сколько угодно. Так что веди себя хорошо и не подымай шума. Фэбээровцы перешли во второй кабинет, оставив, однако, дверь открытой. Они опять заговорили шепотом, и я усилил звук, но и на этот раз не смог ничего разобрать. По соседству, в одном из кабинетов избивали кого-то, и этот тип страшно мешал мне своими воплями. Через приоткрытую дверь смежного кабинета Хеллер мог видеть
Тупевица. Агент сидел за столом и набирал номер телефона. Огромная грузная фигура О'Блоома нависала над ним.
— Мне нужно лично переговорить с Делбертом Джоном Роксентером, — сказал Тупевиц в трубку. — Это звонят из ФБР….Ну, в таком случае соедините меня с его секретарем. — Он прикрыл трубку рукой и сообщил О'Блоому: — Роксентер сейчас в России, где обговаривает условия займа, который поможет им свести концы с концами. — И снова в трубку: — Это ФБР в Вашингтоне. У нас тут сложилась такая ситуация… — Крики из находящегося поблизости кабинета заглушили дальнейшие его слова. Потом он снова прикрыл ладонью трубку и сказал О'Блоому: — Они сейчас свяжут нас с мистером Гробсом, одним из адвокатов его фирмы «Кинул Лизинг». Делами такого рода у него обычно занимается именно Гробе.
Пришлось ждать. Наконец Тупевица соединили.
— Мистер Гробе? Здравствуйте! У меня тут для вас большой сюрприз. Вы говорите со мной по проверенной и безопасной линии? О, она была проверена на предмет наличия «жучков» только сегодня утром? Отлично! В таком случае слушайте. Мы — это специальные агенты Тупевиц, — он заученной скороговоркой протараторил номер своего служебного удостоверения и те адреса, где все это можно проверить, — и О'Блоом, — и он отбарабанил данные О'Блоома. — Ну как, записали правильно?
По-видимому, мистер Гробе все записал. Тогда Тупевиц разложил перед собою бумаги Хеллера и принялся зачитывать их. Он прочитал все от корки до корки — свидетельство о рождении, диплом, ведомость с выставленными в учебном заведении отметками.
— Вы все успели записать? Я просто хочу убедиться в этом, чтобы потом не возникло каких-нибудь недоразумений или ошибок… Да, мальчишка сейчас у нас. Для доказательства я зачитываю вам описание его физических данных. — И он быстро и привычно отбарабанил описание внешности. — …Нет, он ни с кем не разговаривал. Это мы обеспечили. — Тупевиц бросил торжествующий взгляд на О'Блоома, а потом снова заговорил в трубку. — Да не расстраивайтесь вы так, мистер Гробе… Но дело в том, что его разыскивают в Фейр-Оуксе, штат Виргиния, за нападение на представителей власти и избиение двух полицейских, оба сейчас госпитализированы… Да, это попытка к совершению убийства. Он также подозревается в похищении автомобиля, превышении скорости, в отказе остановиться по требованию полиции. Скрывается от закона… Совершенно верно. Подозревается также в хранении наркотиков… Вы совершенно правы. Также нарушение федеральных законов, выразившееся в попытке добыть их, чтобы переправить через границу штата. Вы, несомненно, правы. Ну а среди мелких правонарушений — незаконная связь с известной проституткой. Верно… А также в нарушении закона Манна — пересечение границы штата с аморальными целями… Совершенно справедливо. А также в попытке сокрытия своей личности от представителей федеральных служб. Мне стало ясно, что Хеллер может быть приговорен к пожизненному заключению — именно то, что и предусматривалось нами с самого начала. По-видимому, на другом конце провода решили перейти к более крутым мерам. После длительной паузы Тупевиц сумел все же перебить говорившего:
— Нет, погодите, мистер Гробе. Пока что я сообщил все это только вам. Женщина болтать не будет. У нас есть документы, у нас же находится и автомобиль, да и парень ведь тоже у нас… Нет, никто из газетных репортеров об этом не пронюхал. Имя его никому в Фейр-Оуксе не известно… Нет, об этом знаем только мы двое. Тупевиц напряженно слушал своего далекого собеседника, только изредка позволяя себе поддакнуть, демонстрируя свою полную лояльность. Мистер— Гробе, по-видимому, говорил весьма энергично и настойчиво. Тупевиц едва поспевал вставлять: «Слушаюсь, мистер Гробе», «Да, мистер Гробе», «Совершенно с вами согласен, мистер Гробе». Такой диалог длился довольно долго. Тупевиц хитро подмигнул О'Блоому и кивнул. Потом он снова заговорил:
— Нет, мистер Гробе. Никаких протоколов, никаких копий тут не имеется. Никаких сведений ни у тамошней, ни у местной полиции о нем нет, а что касается нас, то мы даже директору не станем докладывать.
Он утвердительно кивнул, словно загадочный Гробе мог это видеть. А потом он снова продиктовал в трубку номера служебных удостоверений и адреса, по которым их можно проверить, сообщив данные как о себе, так и о О'Блооме. Разговор Тупевиц завершил довольно пространной тирадой:
— Да, мистер Гробе. И вы можете пребывать в полнейшей уверенности, что в наших руках сын Д. Дж. Р. будет в полнейшей безопасности и ни словечка не будет сказано ни прессе, ни вообще кому бы то ни было. Сейчас, как и всегда, мы оба пребываем в абсолютной готовности оказать любую услугу Делберту Джону Роксентеру. Да, мистер Гробе, вы все поняли совершенно правильно. До свидания, мистер Гробе.
С сияющим лицом он повесил трубку и встал из-за стола. Потом они с О'Блоомом устроили в крохотном кабинетике нечто вроде индейской пляски, громко смеясь при этом.
— И подумать только, — сказал О'Блоом, — что мы собирались через несколько лет уходить в отставку, не имея за душой ничего, кроме наших жалких пенсий!
— Да, он наверняка должен будет взять нас к себе, — с восторгом подхватил Тупевиц. — У него просто не будет иного выхода!
Я был поражен. Эти два бесчестных агента воспользовались сложившейся ситуацией для того, чтобы подняться по социальнойлестнице. Они шантажировали самого Делберта Джона Роксентера. И что еще более усугубляло противозаконность их гнусных происков, так это тот несомненный факт, что, по существу, само ФБР целиком и полностью принадлежало Д. Дж. Роксентеру. Но самым глупым во всей этой истории было то, что они ведь были уверены, что в руках у них и в самом деле находится сын Делберта Джона Роксентера. Запланированные Ломбаром акции явно принимали неожиданный оборот. Проявим выдержку. Все это никак не облегчает участи Хеллера. Я еще не мог определить, каким именно образом это произойдет, но уже точно знал, что Хеллера поджидает верная смерть.
Глава 4
Зазвонил телефон, и двум бесчестным агентам пришлось прекратить свои дикарские пляски. Тупевиц подошел к телефону, внимательно выслушал, что ему говорили, коротко ответил и повесил трубку. После этого парочка вернулась в комнату, в которой они оставили Хеллера. Он сидел там тихо и спокойно, иногда глаза его обращались к застарелому пятну крови на стене. Я весьма сомневался, что ему удалось более четко, чем мне, услышать разговор, состоявшийся в соседнем кабинете. Должно быть, все это время он просто раздумывал, что же с ним теперь сделают.— Послушайте, Младший, — сказал ему Тупевиц, — Сейчас со мной разговаривал персональный адвокат вашего папаши, некий
мистер Гробе из юридической фирмы «Киннул Лизинг» в НьюЙорке. Папаша ваш сейчас в России, где его ублажают, как могут, так что домой он вернется не ранее чем недели через две.
— Так что вам, Младший, — добавил О'Блоом, — лучше всего сейчас сидеть спокойно здесь. Пройдет некоторое время, прежде чем мы сможем выпустить вас отсюда.
О'Блоом уселся за стол и придвинул к себе целый ворох официальных бумаг Я сразу же сообразил, что этот кабинет принадлежит ему, а тот, что рядом, — Тупевицу. Должно быть, они довольно высоко забрались по служебной лестнице в ФБР, если им выделили здесь личные кабинеты. Тупевиц направился к двери, но, перед тем как уйти, обернулся в сторону О'Блоома.
— Со всем остальным я сам справлюсь, — сказал он. — А ты пригляди здесь за мальчиком.
Он уже был в дверях, но, по-видимому, припомнил что-то и остановился. Теперь он обратился уже к Хеллеру:
— А по поводу этой шлюхи вы можете больше не волноваться. Она умерла.
Экран у меня вздрогнул.
— Почему вам пришлось убить ее? — спросил Хеллер.
— Убить? — удивился Тупевиц. — Она умерла естественной смертью в больнице Джорджтауна. Причина — сердечный приступ. — И — сама невинность — успокаивающе добавил: — Знаете, вам ведь чертовски повезло, что это произошло в карете «скорой помощи», иначе вас могли бы обвинить еще и в убийстве.
— Героин убил ее, вот так-то, Младший, — добавил О'Блоом.
— Кстати, я все время хотел у кого-нибудь спросить, — сказал Хеллер, — не объясните ли вы мне, что значит эта так называемая доза?
— Нет, этот милый мальчик меня доконает, — сказал Тупевиц, снова берясь за ручку двери. — О'Блоом, постарайся проследить, чтобы все здесь было в порядке. Все остальное я беру на себя.
И он вышел. Устало отодвинув от себя кипу бумаг, О'Блоом еще более усталым взглядом уставился на Хеллера.
— Не (…), парень! Вы до сих пор не знаете, что такое доза? Да чему же, черт побери, учат вас в этом вашем… — Он нашел в документах Хеллера диплом и продолжил: — В военной академии Сент-Ли? Кройке и шитью, да? — Он снова бросил взгляд на кипу бумаг и брезгливо отодвинул ее от себя. — Ну что ж, нам предстоит здесь убить массу времени, а поскольку вам все равно выпадет когда-то распоряжаться в этом доме, то ничего худого не произойдет, если я прямо сейчас займусь просвещением будущего Мистера «Америка»! Пошли со мной! Легонько подталкивая Хеллера, О'Блоом повел его по многочисленным лестницам и переходам.
— Ни с кем не разговаривайте, — предупредил он. — Я буду отвечать на все вопросы, если кому-то придет в голову их задать.
Судя по всему, здание это было огромным. Перед ними открылся длинный коридор. Звякая шипами по полу, Хеллер шагал довольно спокойно.
— Скажите, ради всего святого, Младший, — сказал О'Блоом, которого явно раздражал этот звук. — Какого черта вы нацепили на себя эти бейсбольные туфли с шипами?
— Так мне удобней, — отозвался Хеллер. — Я натер себе волдыри.
— Ах, это совсем другое дело. Я отлично понимаю вас — у меня самого мозоли. Ну вот, мы и пришли. И он остановился у двери с табличкой: «Химическая лаборатория. Наркотические вещества». Открыв дверь, он пропустил Хеллера вперед.
Взору Хеллера предстало помещение, в котором на многие ярды вглубь тянулись полки, сплошь уставленные стеклянными банками самых различных размеров и форм. За столом, склонившись над горящей спиртовкой, сидел лаборант. Он подогревал воду в столовойложке, а вокруг него, разбросанные по всему столу, валялись иголки.
— Вообще-то наркотиками занимается Агентство по борьбе с наркотиками, — начал свои пояснения тоном экскурсовода О'Блоом, — однако мы по-прежнему сохраняем у себя собственную лабораторию, которая занимается исследованиями в этой области. Нашей заботой является осуществление контроля за работой и правительственных органов, поэтому нам нередко приходится перепроверять действия самого АБН. Тут у нас собраны практически все известные науке виды наркотиков. Вот, поглядите на эти банки!
— Вы занимаетесь их продажей? — спросил Хеллер.
Лаборант испуганно поднял голову.
— Тише! — сказал он. Повнимательней приглядевшись к Хеллеру и обращаясь к О'Блоому, он продолжил: — О чем это вы думали, О'Блоом, приведя сюда этого (…) мальчишку? Здесь не место для общественных экскурсий.