Страница:
Старуха была права. Огнегрив не мог допустить, чтобы кто-нибудь страдал, сомневаясь в преданности собственному племени. Он прошел через это и слишком хорошо знал, как это тяжело. — Я обещаю, что никогда не скажу им ни слова! — сурово сказал он. — Клянусь Звездным племенем! Старая кошка расслабилась и устало выгнулась, протянув передние лапы и подняв крестец.
— Я верю твоему слову, Огнегрив, — ответила она. — Не знаю, поможет ли тебе мой рассказ. В любом случае теперь ты знаешь, почему Желудь не мог допустить, чтобы коты из Грозового племени поднимали лапу на Камня или Невидимку. Пусть он и впрямь не знал, откуда они взялись, но запах-то не мог не учуять! Так что если мои детки всецело преданы Речному племени, то Желудь, кажется, делил свою верность пополам. Но не нам его судить. — Я так благодарен тебе! — проурчал Огнегрив, стараясь вложить в эти слова все свое уважение. — Не знаю, какое это имеет отношение к тому, что мне нужно узнать, но это в любом случае очень важно! Поверь, это как-то касается обоих наших племен! — Возможно, — буркнула старуха и нахмурилась. — А теперь, раз ты все разузнал, немедленно уходи с нашей территории!
— Конечно! — вскочил Огнегрив. — Считай, меня тут и не было! И, знаешь, что… — он замолчал, продираясь сквозь колючие ветки, а потом обернулся и посмотрел в желтые глаза старухи: — Спасибо тебе, Лужица!
Огнегрив бросился в лагерь. В голове у него все смешалось. Невидимка и Камень — дети Грозового племени! Но теперь они всецело преданы своему племени и даже не подозревают о своем происхождении. Верность родной крови — это одно, а верность племени — совсем другое. Сам Огнегрив родился в доме у Двуногих, но это нисколько не умаляет его преданности Грозовому племени!
Надо как можно скорее поговорить с Синей Звездой! Невидимка подтвердила, что Желудь погиб под камнепадом, значит, предводительнице придется поверить в преступление Когтя! Кроме того, надо расспросить ее о детях Лужицы. Может быть, Синяя Звезда вспомнит, пропадали ли в племени двое крошечных котят!
Выскочив на поляну, Огнегрив побежал прямо к Высокой Скале. Добежав до пещеры предводительницы, он услышал два кошачьих, голоса и уловил сильный запах Когтя. Он быстро прижался к скале в надежде, что могучий глашатай не заметит его. В следующую секунду полог из лишайников резко распахнулся, и Коготь выбрался наружу.
— Поведу охотничий патруль к Нагретым Камням! — пробасил глашатай, поворачивая голову в сторону входа. — Там вот уже несколько дней никто не охотился.
— Отличная мысль! — одобрила Синяя Звезда, выходя вслед за ним. — Добычи по-прежнему слишком мало. Да пошлет нам Звездное племя скорую оттепель! Коготь что-то согласно буркнул и направился в пещеру воинов, не заметив Огнегрива, распластавшегося возле скалы.
Когда глашатай скрылся с глаз, Огнегрив торопливо бросился к входу в пещеру.
— Синяя Звезда! — окликнул он, видя, что предводительница собирается вернуться внутрь. — Мне нужно поговорить с тобой. — Хорошо, — кивнула Синяя Звезда. — Заходи. Огнегрив последовал за ней. Полог задернулся, и яркий зимний день остался за порогом. Очутившись в полумраке, предводительница села и повернулась к Огнегриву.
— В чем дело? — спросила она. Огнегрив глубоко вздохнул.
— Ты помнишь рассказ Горелого о том, что Коготь убил Ярохвоста в битве у Нагретых Камней? Синяя Звезда вздрогнула. — Огнегрив! — сурово рявкнула она. — Хватит!. Однажды я уже сказала тебе, что у меня есть самые серьезные основания не верить ни единому слову Горелого.
— Я знаю, — почтительно склонил голову Огнегрив. — Но я узнал кое-что еще. Синяя Звезда промолчала, и Огнегрив растерялся. О чем она думает? — Никто не убивал Желудя, — начал он, понимая, что отступать уже поздно. — Он умер оттого, что на него обрушилась скала. Это был несчастный случай!
— Откуда ты знаешь? — нахмурилась Синяя Звезда.
— Я… я снова ходил к Горелому, — признался Огнегрив. — Сразу после прошлого Совета, — тихо добавил он и замолчал, ожидая гнева предводительницы. Но Синяя Звезда оставалась спокойна. — Так вот почему ты тогда так поздно вернулся, — заметила она. — Я должен был узнать правду, — быстро начал Огнегрив. — И я…
— Подожди! — перебила его Синяя Звезда. — На сколько я помню, в прошлый раз Горелый поведал тебе, что Желудя убил Ярохвост. Теперь он придумал новую историю? — Нет! Выслушай меня! — взмолился Огнегрив. — Наверное, в тот раз я просто неправильно понял его. Он сказал, что Желудь погиб по вине Ярохвоста, но имел в виду, что Ярохвост толкнул его под накренившуюся скалу! Эта скала обрушилась на голову Желудю! Но Ярохвост не знал, что так случится! Он нехотел убивать глашатая Речного племени! Вот почему ты не могла поверить в рассказ Горелого! — горячо заговорил он. — Ты не могла даже представить, что Ярохвост мог намеренно убить другого кота. Но он…
— Что еще? — очень спокойно спросила предводительница.
— Я перешел реку и говорил с котами из Речного племени, — признался Огнегрив. — Просто, чтобы точно убедиться! Они подтвердили, что Желудь погиб под обвалом. Он опустил глаза на лапы, готовый принять справедливый гнев предводительницы. Однако, когда он вновь поднял голову, в глазах Синей Звезды не было ничего, кроме неподдельного интереса. Она коротко кивнула, и Огнегрив продолжил: — Выходит, теперь мы точно знаем, что Коготь солгал. Он не убивал Желудя в отместку за смерть Ярохвоста. Желудь погиб под упавшей скалой. А раз так, Коготь мог солгать и по поводу смерти самого Ярохвоста!
По мере того как он говорил, Синяя Звезда выглядела все более и более взволнованной. Глаза ее сузились, превратившись в две узкие голубые щелочки.
— Все это время Коготь был прекрасным глашатаем, — с глубоким вздохом протянула она. — Это очень серьезные обвинения, Огнегрив.
— Я знаю! — тихо согласился он. — Но неужели ты не понимаешь, насколько он опасен?! Синяя Звезда уронила голову на грудь. Молчание длилось так долго, что Огнегриву в какой-то момент показалось, будто предводительница вышла из пещеры.
— И вот еще что, — неожиданно выпалил он. — Я узнал что-то странное о двух воинах из Речного племени! Синяя Звезда вскинула голову и насторожила уши. Какую-то долю секунды Огнегрив колебался, стоит ли передавать ей рассказ, услышанный от вспыльчивой старой Лужицы, однако желание узнать правду взяло верх над осторожностью:
— Горелый рассказал мне, что во время битвы у Нагретых Камней Желудь не позволил Ярохвосту напасть на Камня. При этом он произнес очень странные слова. Он сказал, что ни один кот из Грозового племени не имеет права трогать Камня! Так получилось, что я… я разговаривал с одной из старейшин Речного племени. Она сказала мне, что когда-то давно Желудь принес ей двух маленьких котят. Это было в сезон Голых Деревьев, котята умерли бы, если бы о них никто не позаботился. Лужица — так зовут эту старейшину, выходила их и воспитала, как собственных детей. Теперь они уже большие, их зовут Камень и Невидимка. И еще Лужица сказала, что эти котята… на них был запах Грозового племени! Неужели это правда, Синяя Звезда? Скажи, разве из нашего лагеря когда-нибудь пропадали котята?
Ему показалось, что Синяя Звезда не слушает его. Какое-то время она сидела неподвижно, словно окаменев, потом вдруг вскочила и кинулась к Огнегриву.
— И ты поверил в эту чушь?! — прошипела она.
— Но Синяя Звезда! Это же очень важно…
— Я не ожидала этого от тебя, Огнегрив! — крикнула предводительница. Глаза ее метали молнии, шерсть на загривке стояла дыбом. — До чего ты докатился! Бегаешь на вражескую территорию и собираешь сплетни у старух! Неужели ты поверил в эти россказни? Лучше бы занялся своими прямыми обязанностями и перестал морочить мне голову сказками про Когтя! — она пристально посмотрела на него: — Порой мне кажется, Коготь прав, сомневаясь в твоей преданности племени!
— Я… Прости меня, — пролепетал Огнегрив, ошарашенный этой неожиданной вспышкой ярости. — Я подумал, Лужица говорит правду! Синяя Звезда глубоко вздохнула. От ее заинтересованности не осталось и следа, теперь лицо ее не выражало ничего, кроме холодного разочарования.
— Иди, — велела она. — Постарайся занять себя чем-нибудь полезным — а главное, достойным воина. И никогда — ты слышишь? — никогда не смей заговаривать со мной об этом. Ты хорошо меня понял?
— Да, Синяя Звезда, — пробормотал Огнегрив, пятясь к выходу. — Но как же насчет Когтя? Ведь он…
— Вон! — взорвалась Синяя Звезда.
Огнегрив стремительно повернулся, взрыв когтями песок на полу. Выскочив из пещеры, он пронесся по поляне и остановился только тогда, когда отбежал на несколько лисьих прыжков от входа. Он был в полном смятении. Он прекрасно помнил, что вначале Синяя Звезда заинтересовалась его рассказом, но стоило упомянуть о похищенных котятах, как она тут же пришла в ярость и отказалась разговаривать с ним.
И тут Огнегрив похолодел от страха. Что если Синяя Звезда догадалась о том, как ему удалось поговорить с котами Речного племени?! Неужели она узнала о Серебрянке и Крутобоке?! А Коготь? Что же теперь будет? Самое ужасное, что Огнегрив уже почти поверил в то, что ему удастся предостеречь Синюю Звезду об опасности, исходящей от глашатая! «Шипы и колючки! — удрученно подумал он. — Теперь она не позволит мне и слова худого сказать о Когте. Я все испортил!»
Глава VII
Глава VIII
— Я верю твоему слову, Огнегрив, — ответила она. — Не знаю, поможет ли тебе мой рассказ. В любом случае теперь ты знаешь, почему Желудь не мог допустить, чтобы коты из Грозового племени поднимали лапу на Камня или Невидимку. Пусть он и впрямь не знал, откуда они взялись, но запах-то не мог не учуять! Так что если мои детки всецело преданы Речному племени, то Желудь, кажется, делил свою верность пополам. Но не нам его судить. — Я так благодарен тебе! — проурчал Огнегрив, стараясь вложить в эти слова все свое уважение. — Не знаю, какое это имеет отношение к тому, что мне нужно узнать, но это в любом случае очень важно! Поверь, это как-то касается обоих наших племен! — Возможно, — буркнула старуха и нахмурилась. — А теперь, раз ты все разузнал, немедленно уходи с нашей территории!
— Конечно! — вскочил Огнегрив. — Считай, меня тут и не было! И, знаешь, что… — он замолчал, продираясь сквозь колючие ветки, а потом обернулся и посмотрел в желтые глаза старухи: — Спасибо тебе, Лужица!
Огнегрив бросился в лагерь. В голове у него все смешалось. Невидимка и Камень — дети Грозового племени! Но теперь они всецело преданы своему племени и даже не подозревают о своем происхождении. Верность родной крови — это одно, а верность племени — совсем другое. Сам Огнегрив родился в доме у Двуногих, но это нисколько не умаляет его преданности Грозовому племени!
Надо как можно скорее поговорить с Синей Звездой! Невидимка подтвердила, что Желудь погиб под камнепадом, значит, предводительнице придется поверить в преступление Когтя! Кроме того, надо расспросить ее о детях Лужицы. Может быть, Синяя Звезда вспомнит, пропадали ли в племени двое крошечных котят!
Выскочив на поляну, Огнегрив побежал прямо к Высокой Скале. Добежав до пещеры предводительницы, он услышал два кошачьих, голоса и уловил сильный запах Когтя. Он быстро прижался к скале в надежде, что могучий глашатай не заметит его. В следующую секунду полог из лишайников резко распахнулся, и Коготь выбрался наружу.
— Поведу охотничий патруль к Нагретым Камням! — пробасил глашатай, поворачивая голову в сторону входа. — Там вот уже несколько дней никто не охотился.
— Отличная мысль! — одобрила Синяя Звезда, выходя вслед за ним. — Добычи по-прежнему слишком мало. Да пошлет нам Звездное племя скорую оттепель! Коготь что-то согласно буркнул и направился в пещеру воинов, не заметив Огнегрива, распластавшегося возле скалы.
Когда глашатай скрылся с глаз, Огнегрив торопливо бросился к входу в пещеру.
— Синяя Звезда! — окликнул он, видя, что предводительница собирается вернуться внутрь. — Мне нужно поговорить с тобой. — Хорошо, — кивнула Синяя Звезда. — Заходи. Огнегрив последовал за ней. Полог задернулся, и яркий зимний день остался за порогом. Очутившись в полумраке, предводительница села и повернулась к Огнегриву.
— В чем дело? — спросила она. Огнегрив глубоко вздохнул.
— Ты помнишь рассказ Горелого о том, что Коготь убил Ярохвоста в битве у Нагретых Камней? Синяя Звезда вздрогнула. — Огнегрив! — сурово рявкнула она. — Хватит!. Однажды я уже сказала тебе, что у меня есть самые серьезные основания не верить ни единому слову Горелого.
— Я знаю, — почтительно склонил голову Огнегрив. — Но я узнал кое-что еще. Синяя Звезда промолчала, и Огнегрив растерялся. О чем она думает? — Никто не убивал Желудя, — начал он, понимая, что отступать уже поздно. — Он умер оттого, что на него обрушилась скала. Это был несчастный случай!
— Откуда ты знаешь? — нахмурилась Синяя Звезда.
— Я… я снова ходил к Горелому, — признался Огнегрив. — Сразу после прошлого Совета, — тихо добавил он и замолчал, ожидая гнева предводительницы. Но Синяя Звезда оставалась спокойна. — Так вот почему ты тогда так поздно вернулся, — заметила она. — Я должен был узнать правду, — быстро начал Огнегрив. — И я…
— Подожди! — перебила его Синяя Звезда. — На сколько я помню, в прошлый раз Горелый поведал тебе, что Желудя убил Ярохвост. Теперь он придумал новую историю? — Нет! Выслушай меня! — взмолился Огнегрив. — Наверное, в тот раз я просто неправильно понял его. Он сказал, что Желудь погиб по вине Ярохвоста, но имел в виду, что Ярохвост толкнул его под накренившуюся скалу! Эта скала обрушилась на голову Желудю! Но Ярохвост не знал, что так случится! Он нехотел убивать глашатая Речного племени! Вот почему ты не могла поверить в рассказ Горелого! — горячо заговорил он. — Ты не могла даже представить, что Ярохвост мог намеренно убить другого кота. Но он…
— Что еще? — очень спокойно спросила предводительница.
— Я перешел реку и говорил с котами из Речного племени, — признался Огнегрив. — Просто, чтобы точно убедиться! Они подтвердили, что Желудь погиб под обвалом. Он опустил глаза на лапы, готовый принять справедливый гнев предводительницы. Однако, когда он вновь поднял голову, в глазах Синей Звезды не было ничего, кроме неподдельного интереса. Она коротко кивнула, и Огнегрив продолжил: — Выходит, теперь мы точно знаем, что Коготь солгал. Он не убивал Желудя в отместку за смерть Ярохвоста. Желудь погиб под упавшей скалой. А раз так, Коготь мог солгать и по поводу смерти самого Ярохвоста!
По мере того как он говорил, Синяя Звезда выглядела все более и более взволнованной. Глаза ее сузились, превратившись в две узкие голубые щелочки.
— Все это время Коготь был прекрасным глашатаем, — с глубоким вздохом протянула она. — Это очень серьезные обвинения, Огнегрив.
— Я знаю! — тихо согласился он. — Но неужели ты не понимаешь, насколько он опасен?! Синяя Звезда уронила голову на грудь. Молчание длилось так долго, что Огнегриву в какой-то момент показалось, будто предводительница вышла из пещеры.
— И вот еще что, — неожиданно выпалил он. — Я узнал что-то странное о двух воинах из Речного племени! Синяя Звезда вскинула голову и насторожила уши. Какую-то долю секунды Огнегрив колебался, стоит ли передавать ей рассказ, услышанный от вспыльчивой старой Лужицы, однако желание узнать правду взяло верх над осторожностью:
— Горелый рассказал мне, что во время битвы у Нагретых Камней Желудь не позволил Ярохвосту напасть на Камня. При этом он произнес очень странные слова. Он сказал, что ни один кот из Грозового племени не имеет права трогать Камня! Так получилось, что я… я разговаривал с одной из старейшин Речного племени. Она сказала мне, что когда-то давно Желудь принес ей двух маленьких котят. Это было в сезон Голых Деревьев, котята умерли бы, если бы о них никто не позаботился. Лужица — так зовут эту старейшину, выходила их и воспитала, как собственных детей. Теперь они уже большие, их зовут Камень и Невидимка. И еще Лужица сказала, что эти котята… на них был запах Грозового племени! Неужели это правда, Синяя Звезда? Скажи, разве из нашего лагеря когда-нибудь пропадали котята?
Ему показалось, что Синяя Звезда не слушает его. Какое-то время она сидела неподвижно, словно окаменев, потом вдруг вскочила и кинулась к Огнегриву.
— И ты поверил в эту чушь?! — прошипела она.
— Но Синяя Звезда! Это же очень важно…
— Я не ожидала этого от тебя, Огнегрив! — крикнула предводительница. Глаза ее метали молнии, шерсть на загривке стояла дыбом. — До чего ты докатился! Бегаешь на вражескую территорию и собираешь сплетни у старух! Неужели ты поверил в эти россказни? Лучше бы занялся своими прямыми обязанностями и перестал морочить мне голову сказками про Когтя! — она пристально посмотрела на него: — Порой мне кажется, Коготь прав, сомневаясь в твоей преданности племени!
— Я… Прости меня, — пролепетал Огнегрив, ошарашенный этой неожиданной вспышкой ярости. — Я подумал, Лужица говорит правду! Синяя Звезда глубоко вздохнула. От ее заинтересованности не осталось и следа, теперь лицо ее не выражало ничего, кроме холодного разочарования.
— Иди, — велела она. — Постарайся занять себя чем-нибудь полезным — а главное, достойным воина. И никогда — ты слышишь? — никогда не смей заговаривать со мной об этом. Ты хорошо меня понял?
— Да, Синяя Звезда, — пробормотал Огнегрив, пятясь к выходу. — Но как же насчет Когтя? Ведь он…
— Вон! — взорвалась Синяя Звезда.
Огнегрив стремительно повернулся, взрыв когтями песок на полу. Выскочив из пещеры, он пронесся по поляне и остановился только тогда, когда отбежал на несколько лисьих прыжков от входа. Он был в полном смятении. Он прекрасно помнил, что вначале Синяя Звезда заинтересовалась его рассказом, но стоило упомянуть о похищенных котятах, как она тут же пришла в ярость и отказалась разговаривать с ним.
И тут Огнегрив похолодел от страха. Что если Синяя Звезда догадалась о том, как ему удалось поговорить с котами Речного племени?! Неужели она узнала о Серебрянке и Крутобоке?! А Коготь? Что же теперь будет? Самое ужасное, что Огнегрив уже почти поверил в то, что ему удастся предостеречь Синюю Звезду об опасности, исходящей от глашатая! «Шипы и колючки! — удрученно подумал он. — Теперь она не позволит мне и слова худого сказать о Когте. Я все испортил!»
Глава VII
Расстроенный и несчастный, Огнегрив поплелся в пещеру воинов. Перед входом он немного помедлил. Не хотелось бы нарваться на Когтя, да и чесать языком с приятелями тоже не было настроения. Он повернулся и поплелся куда глаза глядят. Лапы привели его к папоротниковому туннелю, ведущему к пещере Щербатой. Едва он приблизился к входу, как из туннеля вылетела Пепелюшка и с размаху врезалась ему в грудь. От толчка Огнегрив уселся на задние лапы, а Пепелюшка резко притормозила, запорошив его облаком снега. — Ой, прости, пожалуйста! — пропыхтела она. — Я тебя не видела! Огнегрив молча отряхнул шерстку от снега. При виде Пепелюшки на душе у него отчего-то сразу стало легче. Сейчас, со своей растрепанной шерсткой и смущенно опущенными голубыми глазами, она вновь напомнила ему прежнюю Пепелюшку, какой он знал ее до трагедии на Гремящей Тропе. А ведь было время, когда он всерьез опасался, что та непоседливая егоза навсегда осталась в прошлом.
— Куда несешься? — спросил он.
— В лес! Щербатая послала меня за травами, — пояснила Пепелюшка. — Из-за этого снегопада у нас столько больных, а травы подходят к концу. Мне надо бежать, чтобы собрать побольше до наступления темноты. — Я пойду с тобой, — решил Огнегрив. Синяя Звезда велела ему заняться чем-нибудь полезным, вот он и займется. Даже сам Коготь не сможет сказать, что племени не нужны лечебные травы! — Вот здорово! — радостно воскликнула Пепелюшка.
Держась рядом, они пошли через поляну к выходу из лагеря. Чтобы не утомлять Пепелюшку, Огнегрив постарался идти медленнее. Казалось, Пепелюшка не обратила внимания на его маневр, а если и заметила, то не подала вида.
Приблизившись к выходу, Огнегрив услышал громкий писк котят. Он резко обернулся и уставился на поваленное дерево, валявшееся возле пещеры старейшин. Там, в зарослях сухих ветвей, неподвижно лежал слепой Хвостолом.
С тех пор, как Синяя Звезда решила дать приют бывшему разбойнику, он жил отдельно, под постоянной охраной. Никто из котов никогда не заходил в этот уголок лагеря, поэтому Огнегрив очень удивился, увидев здесь котят.
— Бандит! Предатель! — донесся до него возбужденный писк Облачка. Огнегрив невольно замер, увидев, как белый котенок выскочил вперед, стукнул Хвостолома лапкой в бок и стремительно отпрыгнул назад. Воодушевленный его примером, к Хвостолому подскочил еще один котенок и громко завопил: — Не поймаешь, не поймаешь! — Частокол, охранявший слепого пленника, даже не думал останавливать резвящихся сорванцов. Он лежал чуть поодаль, подвернув под себя лапы, и с видимым удовольствием наблюдал за котятами.
Хвостолом мучительно крутил головой, но слепота не позволяла ему увидеть обидчиков. Его когда-то бурая шерсть вся свалялась и торчала клочками, широкую морду испещряли шрамы от множества когтей — в том числе и от тех, что оставили его без глаз. Теперь никто не узнал бы в нем надменного и кровожадного Звездолома.
Огнегрив встревоженно переглянулся с Пепелюшкой. Он понимал, что Хвостолом заслужил свою судьбу, но сейчас этот беспомощный старый кот внушал ему острую жалость. Тем временем травля продолжалась, и он почувствовал закипающий гнев.
— Я сейчас! — сказал он Пепелюшке и бросился к поваленному дереву.
Когда он подбежал, Облачко уселся пленнику на хвост и что было силы вонзил в него свои маленькие острые зубки. Хвостолом попытался отползти в сторону и протянул лапу, чтобы стряхнуть врага. В ту же секунду Частокол вскочил с места и злобно зашипел:
— Только тронь котенка, предатель, и я порву тебя в клочья!
Огнегрив задохнулся от гнева. Бросившись к Облачку, он схватил его за шиворот, оторвал от Хвостолома и с силой встряхнул. — Ты что делаешь? — возмущенно запищал малыш. — Больно же! Огнегрив резко опустил его в снег и остановился, оскалив зубы.
— Марш домой! — приказал он остальным котятам. — Домой я сказал! Быстро! Малыши с секунду смотрели на него, испуганно вытаращив глазенки, а потом гурьбой бросились бежать. — А ты… — зашипел Огнегрив на Облачко. — Отстань от малыша, — лениво бросил Частокол, приближаясь к ним. — Он не делал ничего плохого.
— Не лезь не в свое дело! — рявкнул на него Огнегрив.
Частокол прошел мимо, нарочно задев Огнегрива плечом так, что тот едва не упал, и сел возле пленника.
— Ишь ты, разошелся, домашний котик! — не громко бросил он.
Огнегрив почувствовал, что весь дрожит. Ему хотелось броситься на Частокола и вбить ему в глотку его поганые слова, но он сдержался. Сейчас не время для драк внутри племени. Кроме того, надо заняться Облачком.
— Ты слышал, что он сказал? — спросил Огнегрив, грозно глядя на белого котенка. — Ты знаешь, что значит домашний котенок?
— Домашний? — озадаченно пробормотал Облачко. — Какой домашний?
Огнегрив поперхнулся. Оказывается, Облачко даже не догадывается о своем происхождении!
— Домашний котенок, это котенок, который растет у Двуногих, — осторожно начал он. — Некоторые лесные коты не верят в то, что такой котенок может стать хорошим воином. Это касается нас с тобой, Облачко. Я, как и ты, родился в доме у Двуногих. Облачко слушал, округлив глаза.
— О чем это ты? — тихонько мяукнул он. — Я родился здесь — Нет, — спокойно возразил Огнегрив. — Твою мать зовут Принцесса. Она моя сестра и живет в доме у Двуногих. Она отдала тебя на воспитание Грозовому племени, потому что хотела, чтобы ты вырос настоящим воином. Облачко окаменел, и Огнегриву на мгновение почудилось, что он видит перед собой фигурку котенка, слепленную из снега и льда. Наконец малыш пошевелился.
— Почему ты не рассказал мне об этом раньше? — сердито прошипел он.
— Прости меня, — вздохнул Огнегрив. — Я… я думал, ты знаешь. Мне казалось, Чернобурка тебе рассказала.
Облачко вскочил на лапы и отпрыгнул от Огнегрива. Изумление в его глазах быстро сменилось какой-то холодной решимостью.
— Так вот почему меня здесь никто не любит! — крикнул он. — Они считают меня плохим только из-за того, что я не родился в их дурацком лесу! Это просто глупо! Огнегрив растерялся. Он помнил, как волновалась Принцесса, отдавая ему своего первенца, как он поклялся ей вырастить из малыша настоящего воина. А теперь он сам заставляет Облачко смотреть в прошлое и думать о трудностях, с которыми ему предстоит столкнуться в племени. Что, если котенок решит, что они с Принцессой совершили ошибку и напрасно искалечили ему жизнь?
— Конечно, глупо, — вздохнул Огнегрив. — Но только так оно и есть. А теперь послушай и постарайся запомнить, что я тебе скажу. Такие воины, как Частокол, не сомневаются в том, что домашние котята не могут быть хорошими. Это значит, мы с тобой должны стать в два раза лучше, чтобы доказать всем, что дело не в крови, а в сердце.
Облачко надменно вскинул подбородок.
— Я не собираюсь ничего им доказывать! — крикнул он. — Мне плевать на них! Я стану лучшим воином в племени! Я буду драться со всеми, кто посмеет в этом сомневаться! И буду убивать преступников — таких, как старый Хвостолом. Вот! Огнегрив с облегчением вздохнул, убедившись, что отважный характер помог малышу справиться с потрясением. Однако ему совсем не нравилось то, что Облачко до сих пор не понимает законов воинской чести.
— Настоящий воин не может быть жесток, — сурово сказал он. — Он никогда не позволит себе поднять лапу на побежденного. Такой воин уронит свою честь и покроет себя позором. Ты понял? Облачко потупился, пряча глаза. Огнегрив надеялся, что малыш запомнит его слова. Обернувшись, он увидел, что Пепелюшка уже подбежала к Хвостолому и осматривает его хвост.
— Ничего серьезного! — успокоила она слепого кота.
Хвостолом не ответил. Он лежал неподвижно, устремив незрячие глаза на лапы. Огнегрив неохотно подошел к нему и помог подняться.
— Пойдем, — тихо сказал он. — Я отведу тебя на твое место.
Хвостолом молча повернулся и позволил Огнегриву подвести себя к устланной листьями яме, выкопанной под ветками поваленного дерева. Частокол проводил их глазами и презрительно дернул хвостом. — Все в порядке, Пепелюшка! — крикнул Огнегрив, когда слепой улегся. — Теперь можем идти за травами!
— Вы куда это? — подлетел к ним Облачко. — А мне можно с вами?
Огнегрив заколебался, но Пепелюшка решительно встала на сторону Облачка. — Давай возьмем его, Огнегрив! — попросила она. — Ты же видишь, он со скуки бесится, вот и занимается всякой ерундой. А нам помощь не помешает.
Облачко просиял и заурчал от удовольствия, Да так громко, что просто не верилось, откуда в таком маленьком тельце может браться такой мощный звук. — Будь по-твоему, — вздохнул Огнегрив. — Но если будешь хулиганить, очутишься в детской быстрее, чем скажешь «мышка»!
Сильно припадая на изуродованную ногу, Пепелюшка уверенно вела их к оврагу, в котором тренировались ученики. Солнце уже начало садиться, бросая на белый снег длинные голубые тени. Облачко летел впереди, засовывая нос во все трещины в скалах — видимо, охотился на воображаемую добычу.
— А как же мы найдем травы под снегом? — спросил Огнегрив. — Разве они не замерзли?
— Но ягоды-то остались, — пояснила Пепелюшка. — Щербатая просила меня поискать можжевельник, он хорошо помогает от кашля и болей в желудке.
Еще нам нужен ракитник. Из него мы делаем припарки при ранах и переломах. И обязательно надо набрать ольховой коры. Она прекрасно снимает зубную боль.
— Ягодки! — радостно закричал Облачко. — А я наберу больше, чем вы, вот увидите! — С этими словами он понесся в заросли кустарника, растущего на другой стороне оврага.
Пепелюшка с улыбкой посмотрела ему вслед. — Он очень способный, — сказала она. — Когда станет учеником, будет все схватывать на лету! Огнегрив только что-то неопределенно буркнул себе под нос. Своей неуемной энергией Облачко порой напоминал ему Пепелюшку, в ту пору, когда она только-только стала учеником. Но Пепелюшка никогда не стала бы издеваться над беспомощным калекой! — Будь он моим учеником, я начал бы с того, что научил бы его слушаться, — угрюмо пробурчал он. — В самом деле? — насмешливо переспросила Пепелюшка. — Да уж, ты у нас грозный наставник! Все ученики будут трепетать от ужаса при одном твоем появлении!
Огнегрив заглянул в ее смеющиеся глаза и невольно приободрился. Пепелюшка, как никто другой, умела поднять ему настроение. Он перестал беспокоиться об Облачке и приготовился искать ягоды.
— Пепелюшка! — прозвенел над оврагом громкий голосок Облачка. — Тут ягодки! Иди посмотри! Огнегрив повернул голову. Облачко стоял под каким-то маленьким хвойным кустиком, притулившимся между двух высоких камней. Возле ствола куст был весь усыпан маленькими ярко-красными ягодами.
— Вкусненькие, наверное! — крикнул Облачко, когда старшие приблизились к нему. Вытянув шейку, он разинул рот, чтобы сорвать ягодку. Пепелюшка испуганно ахнула. Огнегрив и глазом не успел моргнуть, а она уже понеслась по снегу так быстро, как только позволяла ее изуродованная лапка.
— Не смей! — кричала она. — Не ешь, Облачко! Она с размаху налетела на котенка и оттолкнула его. С изумленным писком Облачко рухнул в снег, увлекая за собой Пепелюшку. Огнегрив бросился к ним, боясь, как бы Облачко ненароком не свалился на покалеченную лапку Пепелюшки. Однако когда он подоспел, Пепелюшка уже спихнула с себя котенка и грозно закричала:
— Ты съел хоть одну? Отвечай! — Н-нет, — удивленно мяукнул Облачко. — Я только собирался…
— Смотри! — Пепелюшка развернула котенка и ткнула его носом в куст. Никогда еще Огнегриву не доводилось видеть ее в такой ярости. — Смотри, но не смей трогать! Это тис. Его ягоды настолько ядовиты, что их называют смерть-ягодами. Одной ягодки хватит, чтобы убить такого малыша, как ты! — Глаза Облачка превратились в две круглые желтые луны. Не говоря ни слова, он в страхе смотрел на Пепелюшку. — Ну да ничего! — чуть ласковее сказала она, успокаивающе лизнув малыша в бочок. — Тебе повезло. Хорошенько запомни эти ягоды, чтобы больше никогда не ошибиться. И еще, Облачко. Никогда — ты слышишь? — никогда не бери в рот того, чего не знаешь! — Я понял, Пепелюшка, — горячо пообещал Облачко.
— Вот и отлично! Пошли за ягодами! — Пепелюшка помогла котенку подняться на лапы. — Позови меня, как только что-нибудь найдешь.
Облачко побежал вперед, но на бегу несколько раз оглядывался на старших. Никогда еще Огнегрив не видел его столь смущенным. Что и говорить, ужасное потрясение для такого гордеца и зазнайки! — Как хорошо, что ты была рядом! — с благодарностью сказал он Пепелюшке. Ему было немного стыдно за свое невежество. Не будь Пепелюшки, он не сумел бы предупредить Облачко и предотвратить беду! — Ты так много успела узнать от Щербатой!
— Она прекрасный учитель! — ответила Пепелюшка и, отряхнув шерстку от снега, заковыляла в овраг вслед за Облачком. Огнегрив пошел рядом, еще сильнее замедляя шаг, чтобы не заставлять ее выбиваться из сил.
На этот раз Пепелюшка заметила его хитрость. — Знаешь, моя лапа уже совсем зажила, — тихо сказала она. — Очень не хочется покидать Щербатую, да, видно, придется. Не могу же я всю жизнь просидеть около нее! — Она остановилась и посмотрела на Огнегрива. Озорные искорки погасли, и теперь в голубой бездне ее глаз Огнегрив видел лишь боль и тоску. — Я не знаю, что мне делать. Огнегрив вытянулся и нежно потерся щекой о ее щеку. — Синяя Звезда знает. Она поможет тебе. — Может быть, — кивнула Пепелюшка. — Сколько себя помню, я всегда хотела быть похожей на Синюю Звезду. Она благородная, она посвятила племени всю свою жизнь… Но как я могу послужить моему племени? Какой от меня прок?
— Не знаю, — признался Огнегрив.
Жизнь кота племени предельно проста. Из детской — в пещеру учеников, потом посвящение в воины, а по достижении почтенного возраста — заслуженный покой в обществе старейшин. Огнегрив никогда не задумывался, как складывается жизнь у тех, кто по каким-то причинам выпадает из этой размеренной жизни. Что остается делать калекам, которые не могут ходить в дозор, не могут охотиться и сражаться, как подобает воинам? Даже королевы, выхаживающие котят, когда-то были воинами и обучались защищать своих детенышей.
Пепелюшка была храброй и умной, до несчастного случая на дороге она готова была посвятить племени всю свою энергию и преданность. Неужели все это должно пропасть даром? «Во всем виноват Коготь, — мрачно подумал Огнегрив. — Это он поставил метки слишком близко к Гремящей Тропе! Все из-за него!» — Ты должна поговорить с Синей Звездой, — решил он. — Попроси у нее совета.
— Ладно, — кивнула Пепелюшка. — Пепелюшка! — прервал их разговор отчаянный визг Облачка. — Иди посмотри, что я нашел!
— Иду! — Пепелюшка заковыляла к малышу.
На ходу она обернулась к Огнегриву и невесело пошутила: — Надеюсь, это не ядовитый паслен!
Огнегрив посмотрел ей вслед. Он всей душой надеялся, что Синяя Звезда поможет Пепелюшке найти Достойное место в племени. Синяя Звезда — великая предводительница, прославившая себя не только отвагой в боях, но и неусыпной заботой о своих котах.
Огнегрив невольно вздохнул, вспомнив, как предводительница разозлилась на него, когда он пересказал ей историю Лужицы. Почему она повела себя так странно? Почему история о двух котятах из Грозового племени настолько потрясла ее, что она закрыла глаза на преступление Когтя?! Огнегрив помотал головой и пошел догонять Пепелюшку. Ясно одно — у Синей Звезды есть какая-то тайна, и проникнуть в нее ему, видимо, не суждено.
— Куда несешься? — спросил он.
— В лес! Щербатая послала меня за травами, — пояснила Пепелюшка. — Из-за этого снегопада у нас столько больных, а травы подходят к концу. Мне надо бежать, чтобы собрать побольше до наступления темноты. — Я пойду с тобой, — решил Огнегрив. Синяя Звезда велела ему заняться чем-нибудь полезным, вот он и займется. Даже сам Коготь не сможет сказать, что племени не нужны лечебные травы! — Вот здорово! — радостно воскликнула Пепелюшка.
Держась рядом, они пошли через поляну к выходу из лагеря. Чтобы не утомлять Пепелюшку, Огнегрив постарался идти медленнее. Казалось, Пепелюшка не обратила внимания на его маневр, а если и заметила, то не подала вида.
Приблизившись к выходу, Огнегрив услышал громкий писк котят. Он резко обернулся и уставился на поваленное дерево, валявшееся возле пещеры старейшин. Там, в зарослях сухих ветвей, неподвижно лежал слепой Хвостолом.
С тех пор, как Синяя Звезда решила дать приют бывшему разбойнику, он жил отдельно, под постоянной охраной. Никто из котов никогда не заходил в этот уголок лагеря, поэтому Огнегрив очень удивился, увидев здесь котят.
— Бандит! Предатель! — донесся до него возбужденный писк Облачка. Огнегрив невольно замер, увидев, как белый котенок выскочил вперед, стукнул Хвостолома лапкой в бок и стремительно отпрыгнул назад. Воодушевленный его примером, к Хвостолому подскочил еще один котенок и громко завопил: — Не поймаешь, не поймаешь! — Частокол, охранявший слепого пленника, даже не думал останавливать резвящихся сорванцов. Он лежал чуть поодаль, подвернув под себя лапы, и с видимым удовольствием наблюдал за котятами.
Хвостолом мучительно крутил головой, но слепота не позволяла ему увидеть обидчиков. Его когда-то бурая шерсть вся свалялась и торчала клочками, широкую морду испещряли шрамы от множества когтей — в том числе и от тех, что оставили его без глаз. Теперь никто не узнал бы в нем надменного и кровожадного Звездолома.
Огнегрив встревоженно переглянулся с Пепелюшкой. Он понимал, что Хвостолом заслужил свою судьбу, но сейчас этот беспомощный старый кот внушал ему острую жалость. Тем временем травля продолжалась, и он почувствовал закипающий гнев.
— Я сейчас! — сказал он Пепелюшке и бросился к поваленному дереву.
Когда он подбежал, Облачко уселся пленнику на хвост и что было силы вонзил в него свои маленькие острые зубки. Хвостолом попытался отползти в сторону и протянул лапу, чтобы стряхнуть врага. В ту же секунду Частокол вскочил с места и злобно зашипел:
— Только тронь котенка, предатель, и я порву тебя в клочья!
Огнегрив задохнулся от гнева. Бросившись к Облачку, он схватил его за шиворот, оторвал от Хвостолома и с силой встряхнул. — Ты что делаешь? — возмущенно запищал малыш. — Больно же! Огнегрив резко опустил его в снег и остановился, оскалив зубы.
— Марш домой! — приказал он остальным котятам. — Домой я сказал! Быстро! Малыши с секунду смотрели на него, испуганно вытаращив глазенки, а потом гурьбой бросились бежать. — А ты… — зашипел Огнегрив на Облачко. — Отстань от малыша, — лениво бросил Частокол, приближаясь к ним. — Он не делал ничего плохого.
— Не лезь не в свое дело! — рявкнул на него Огнегрив.
Частокол прошел мимо, нарочно задев Огнегрива плечом так, что тот едва не упал, и сел возле пленника.
— Ишь ты, разошелся, домашний котик! — не громко бросил он.
Огнегрив почувствовал, что весь дрожит. Ему хотелось броситься на Частокола и вбить ему в глотку его поганые слова, но он сдержался. Сейчас не время для драк внутри племени. Кроме того, надо заняться Облачком.
— Ты слышал, что он сказал? — спросил Огнегрив, грозно глядя на белого котенка. — Ты знаешь, что значит домашний котенок?
— Домашний? — озадаченно пробормотал Облачко. — Какой домашний?
Огнегрив поперхнулся. Оказывается, Облачко даже не догадывается о своем происхождении!
— Домашний котенок, это котенок, который растет у Двуногих, — осторожно начал он. — Некоторые лесные коты не верят в то, что такой котенок может стать хорошим воином. Это касается нас с тобой, Облачко. Я, как и ты, родился в доме у Двуногих. Облачко слушал, округлив глаза.
— О чем это ты? — тихонько мяукнул он. — Я родился здесь — Нет, — спокойно возразил Огнегрив. — Твою мать зовут Принцесса. Она моя сестра и живет в доме у Двуногих. Она отдала тебя на воспитание Грозовому племени, потому что хотела, чтобы ты вырос настоящим воином. Облачко окаменел, и Огнегриву на мгновение почудилось, что он видит перед собой фигурку котенка, слепленную из снега и льда. Наконец малыш пошевелился.
— Почему ты не рассказал мне об этом раньше? — сердито прошипел он.
— Прости меня, — вздохнул Огнегрив. — Я… я думал, ты знаешь. Мне казалось, Чернобурка тебе рассказала.
Облачко вскочил на лапы и отпрыгнул от Огнегрива. Изумление в его глазах быстро сменилось какой-то холодной решимостью.
— Так вот почему меня здесь никто не любит! — крикнул он. — Они считают меня плохим только из-за того, что я не родился в их дурацком лесу! Это просто глупо! Огнегрив растерялся. Он помнил, как волновалась Принцесса, отдавая ему своего первенца, как он поклялся ей вырастить из малыша настоящего воина. А теперь он сам заставляет Облачко смотреть в прошлое и думать о трудностях, с которыми ему предстоит столкнуться в племени. Что, если котенок решит, что они с Принцессой совершили ошибку и напрасно искалечили ему жизнь?
— Конечно, глупо, — вздохнул Огнегрив. — Но только так оно и есть. А теперь послушай и постарайся запомнить, что я тебе скажу. Такие воины, как Частокол, не сомневаются в том, что домашние котята не могут быть хорошими. Это значит, мы с тобой должны стать в два раза лучше, чтобы доказать всем, что дело не в крови, а в сердце.
Облачко надменно вскинул подбородок.
— Я не собираюсь ничего им доказывать! — крикнул он. — Мне плевать на них! Я стану лучшим воином в племени! Я буду драться со всеми, кто посмеет в этом сомневаться! И буду убивать преступников — таких, как старый Хвостолом. Вот! Огнегрив с облегчением вздохнул, убедившись, что отважный характер помог малышу справиться с потрясением. Однако ему совсем не нравилось то, что Облачко до сих пор не понимает законов воинской чести.
— Настоящий воин не может быть жесток, — сурово сказал он. — Он никогда не позволит себе поднять лапу на побежденного. Такой воин уронит свою честь и покроет себя позором. Ты понял? Облачко потупился, пряча глаза. Огнегрив надеялся, что малыш запомнит его слова. Обернувшись, он увидел, что Пепелюшка уже подбежала к Хвостолому и осматривает его хвост.
— Ничего серьезного! — успокоила она слепого кота.
Хвостолом не ответил. Он лежал неподвижно, устремив незрячие глаза на лапы. Огнегрив неохотно подошел к нему и помог подняться.
— Пойдем, — тихо сказал он. — Я отведу тебя на твое место.
Хвостолом молча повернулся и позволил Огнегриву подвести себя к устланной листьями яме, выкопанной под ветками поваленного дерева. Частокол проводил их глазами и презрительно дернул хвостом. — Все в порядке, Пепелюшка! — крикнул Огнегрив, когда слепой улегся. — Теперь можем идти за травами!
— Вы куда это? — подлетел к ним Облачко. — А мне можно с вами?
Огнегрив заколебался, но Пепелюшка решительно встала на сторону Облачка. — Давай возьмем его, Огнегрив! — попросила она. — Ты же видишь, он со скуки бесится, вот и занимается всякой ерундой. А нам помощь не помешает.
Облачко просиял и заурчал от удовольствия, Да так громко, что просто не верилось, откуда в таком маленьком тельце может браться такой мощный звук. — Будь по-твоему, — вздохнул Огнегрив. — Но если будешь хулиганить, очутишься в детской быстрее, чем скажешь «мышка»!
Сильно припадая на изуродованную ногу, Пепелюшка уверенно вела их к оврагу, в котором тренировались ученики. Солнце уже начало садиться, бросая на белый снег длинные голубые тени. Облачко летел впереди, засовывая нос во все трещины в скалах — видимо, охотился на воображаемую добычу.
— А как же мы найдем травы под снегом? — спросил Огнегрив. — Разве они не замерзли?
— Но ягоды-то остались, — пояснила Пепелюшка. — Щербатая просила меня поискать можжевельник, он хорошо помогает от кашля и болей в желудке.
Еще нам нужен ракитник. Из него мы делаем припарки при ранах и переломах. И обязательно надо набрать ольховой коры. Она прекрасно снимает зубную боль.
— Ягодки! — радостно закричал Облачко. — А я наберу больше, чем вы, вот увидите! — С этими словами он понесся в заросли кустарника, растущего на другой стороне оврага.
Пепелюшка с улыбкой посмотрела ему вслед. — Он очень способный, — сказала она. — Когда станет учеником, будет все схватывать на лету! Огнегрив только что-то неопределенно буркнул себе под нос. Своей неуемной энергией Облачко порой напоминал ему Пепелюшку, в ту пору, когда она только-только стала учеником. Но Пепелюшка никогда не стала бы издеваться над беспомощным калекой! — Будь он моим учеником, я начал бы с того, что научил бы его слушаться, — угрюмо пробурчал он. — В самом деле? — насмешливо переспросила Пепелюшка. — Да уж, ты у нас грозный наставник! Все ученики будут трепетать от ужаса при одном твоем появлении!
Огнегрив заглянул в ее смеющиеся глаза и невольно приободрился. Пепелюшка, как никто другой, умела поднять ему настроение. Он перестал беспокоиться об Облачке и приготовился искать ягоды.
— Пепелюшка! — прозвенел над оврагом громкий голосок Облачка. — Тут ягодки! Иди посмотри! Огнегрив повернул голову. Облачко стоял под каким-то маленьким хвойным кустиком, притулившимся между двух высоких камней. Возле ствола куст был весь усыпан маленькими ярко-красными ягодами.
— Вкусненькие, наверное! — крикнул Облачко, когда старшие приблизились к нему. Вытянув шейку, он разинул рот, чтобы сорвать ягодку. Пепелюшка испуганно ахнула. Огнегрив и глазом не успел моргнуть, а она уже понеслась по снегу так быстро, как только позволяла ее изуродованная лапка.
— Не смей! — кричала она. — Не ешь, Облачко! Она с размаху налетела на котенка и оттолкнула его. С изумленным писком Облачко рухнул в снег, увлекая за собой Пепелюшку. Огнегрив бросился к ним, боясь, как бы Облачко ненароком не свалился на покалеченную лапку Пепелюшки. Однако когда он подоспел, Пепелюшка уже спихнула с себя котенка и грозно закричала:
— Ты съел хоть одну? Отвечай! — Н-нет, — удивленно мяукнул Облачко. — Я только собирался…
— Смотри! — Пепелюшка развернула котенка и ткнула его носом в куст. Никогда еще Огнегриву не доводилось видеть ее в такой ярости. — Смотри, но не смей трогать! Это тис. Его ягоды настолько ядовиты, что их называют смерть-ягодами. Одной ягодки хватит, чтобы убить такого малыша, как ты! — Глаза Облачка превратились в две круглые желтые луны. Не говоря ни слова, он в страхе смотрел на Пепелюшку. — Ну да ничего! — чуть ласковее сказала она, успокаивающе лизнув малыша в бочок. — Тебе повезло. Хорошенько запомни эти ягоды, чтобы больше никогда не ошибиться. И еще, Облачко. Никогда — ты слышишь? — никогда не бери в рот того, чего не знаешь! — Я понял, Пепелюшка, — горячо пообещал Облачко.
— Вот и отлично! Пошли за ягодами! — Пепелюшка помогла котенку подняться на лапы. — Позови меня, как только что-нибудь найдешь.
Облачко побежал вперед, но на бегу несколько раз оглядывался на старших. Никогда еще Огнегрив не видел его столь смущенным. Что и говорить, ужасное потрясение для такого гордеца и зазнайки! — Как хорошо, что ты была рядом! — с благодарностью сказал он Пепелюшке. Ему было немного стыдно за свое невежество. Не будь Пепелюшки, он не сумел бы предупредить Облачко и предотвратить беду! — Ты так много успела узнать от Щербатой!
— Она прекрасный учитель! — ответила Пепелюшка и, отряхнув шерстку от снега, заковыляла в овраг вслед за Облачком. Огнегрив пошел рядом, еще сильнее замедляя шаг, чтобы не заставлять ее выбиваться из сил.
На этот раз Пепелюшка заметила его хитрость. — Знаешь, моя лапа уже совсем зажила, — тихо сказала она. — Очень не хочется покидать Щербатую, да, видно, придется. Не могу же я всю жизнь просидеть около нее! — Она остановилась и посмотрела на Огнегрива. Озорные искорки погасли, и теперь в голубой бездне ее глаз Огнегрив видел лишь боль и тоску. — Я не знаю, что мне делать. Огнегрив вытянулся и нежно потерся щекой о ее щеку. — Синяя Звезда знает. Она поможет тебе. — Может быть, — кивнула Пепелюшка. — Сколько себя помню, я всегда хотела быть похожей на Синюю Звезду. Она благородная, она посвятила племени всю свою жизнь… Но как я могу послужить моему племени? Какой от меня прок?
— Не знаю, — признался Огнегрив.
Жизнь кота племени предельно проста. Из детской — в пещеру учеников, потом посвящение в воины, а по достижении почтенного возраста — заслуженный покой в обществе старейшин. Огнегрив никогда не задумывался, как складывается жизнь у тех, кто по каким-то причинам выпадает из этой размеренной жизни. Что остается делать калекам, которые не могут ходить в дозор, не могут охотиться и сражаться, как подобает воинам? Даже королевы, выхаживающие котят, когда-то были воинами и обучались защищать своих детенышей.
Пепелюшка была храброй и умной, до несчастного случая на дороге она готова была посвятить племени всю свою энергию и преданность. Неужели все это должно пропасть даром? «Во всем виноват Коготь, — мрачно подумал Огнегрив. — Это он поставил метки слишком близко к Гремящей Тропе! Все из-за него!» — Ты должна поговорить с Синей Звездой, — решил он. — Попроси у нее совета.
— Ладно, — кивнула Пепелюшка. — Пепелюшка! — прервал их разговор отчаянный визг Облачка. — Иди посмотри, что я нашел!
— Иду! — Пепелюшка заковыляла к малышу.
На ходу она обернулась к Огнегриву и невесело пошутила: — Надеюсь, это не ядовитый паслен!
Огнегрив посмотрел ей вслед. Он всей душой надеялся, что Синяя Звезда поможет Пепелюшке найти Достойное место в племени. Синяя Звезда — великая предводительница, прославившая себя не только отвагой в боях, но и неусыпной заботой о своих котах.
Огнегрив невольно вздохнул, вспомнив, как предводительница разозлилась на него, когда он пересказал ей историю Лужицы. Почему она повела себя так странно? Почему история о двух котятах из Грозового племени настолько потрясла ее, что она закрыла глаза на преступление Когтя?! Огнегрив помотал головой и пошел догонять Пепелюшку. Ясно одно — у Синей Звезды есть какая-то тайна, и проникнуть в нее ему, видимо, не суждено.
Глава VIII
Огнегрив лежал в детской, не сводя глаз с крошечных котят, жадно сосущих свою мать. Гордость и волнение переполняли его сердце. Перед ним лежало будущее Грозового племени! Внезапно в памяти у него шевельнулось какое-то смутное сомнение. В Грозовом племени не было таких маленьких котят! Откуда они взялись? Он оторвал взгляд от котят, чтобы посмотреть на их мать, но увидел лишь переливающуюся серебристо-серую шерстку. У королевы не было лица!