Хауэлл Ханна. Безрассудная

   – Надеюсь, ты прав, Малькольм, – произнес Дункан, однако в его голосе слышалось сомнение. – Нам нужно время, чтобы все хорошенько обдумать.
   – Да, – согласился Малькольм, – но время может оказаться нашим самым худшим врагом.

Глава 3

   – Черт бы тебя побрал, Александр! – проревел Барра, когда солдаты отряда Макдабов победоносно вступили в большой зал Ратмора. – Почему ты поехал без меня?
   – Ты был бы для нас обузой, – объяснил Александр и нахмурился, когда понял, что Барра его не слушает.
   Брат вглядывался куда-то в противоположную сторону большого зала.
   Но смотрел он не на детей. В его взгляде читалось изумление, словно перед ним появился сам дьявол. Детей почти невозможно было разглядеть в толпе, и глаза Барры были направлены на Эйлис. Она осторожно усаживала Джейма на стул, чтобы посмотреть на порезы на его лице и ссадины на кулаках.
   Барра поднялся со своего места за главным столом и сделал несколько нетвердых шагов по направлению к Эйлис, протянув к ней трясущуюся руку. Александр видел, как с каждым шагом худое лицо его брата понемногу светлело.
   – Майри, – прошептал Барра. Потом он тряхнул головой и почесал голову трясущимися пальцами. – Нет, какой же я дурак! Майри мертва. У меня желание затмило реальность. Это, должно быть, ее сестра Эйлис.
   Эйлис невольно вскрикнула – теперь всем известно, кто она. Ее взволновало и то, что на красивом лице Барры она увидела синие глаза близнецов. И его лицо было таким же узким, как у мальчиков. Увидела она и вьющиеся волосы соломенного цвета, похожие на те, что были у Сибил. Отрицать это совпадение было невозможно. То, как Барра смотрел на детей, с любовью и тоской после долгой разлуки, лишило Эйлис последних сомнений. Возлюбленным ее сестры был Барра Макдаб. Теперь было понятно, почему та столь тщательно скрывала его имя.
   – Сестра? – прошептал Александр, после чего чуть тряхнул Барру, чтобы привлечь его внимание. – Ты сказал – сестра?
   – Да. – Барра заставил себя на миг посмотреть на Александра, а потом снова перевел взгляд на Эйлис: – Эйлис, вы очень похожи на мою Майри. Но теперь, когда я справился с удивлением, я вижу разницу. Мне так жаль, Эйлис, – произнес он тихо и тоскливо. – Я не принес твоей несчастной сестре ничего, кроме горя.
   В его голосе было столько отчаяния, что это тронута Эйлис.
   – Нет. Майри была счастлива, очень счастлива с тобой и детьми.
   – Ты утверждала, что ты няня, – прошипел Александр, мрачно глядя на Эйлис и стараясь забыть о тоне, которым она беседовала с Баррой. Однако это не удалось, и сердце его смягчилось по отношению к этой девушке. – Ты солгала. Ты – Эйлис Макфарлан, племянница и наследница этого кровавого ублюдка Колина Макфарлана.
   – Я достаточно хорошо знаю, кто я такая. – Эйлис решила не обращать внимания на его грозный тон. – Я не лгала. Ты спросил, кто я, чем я занимаюсь, и я сказала правду. Я действительно их нянька. Я не обязана рассказывать все подробности.
   Паж принес ей материю и немного воды, чтобы омыть раны Джейма, и Эйлис немедленно этим воспользовалась. Потом она взглянула на детей и спросила их:
   – Я присматривала за вами одна? – Дети закивали. – Я помогала вашей маме до того, как ее взял к себе Бог? Я помогала ей и заботилась о вас, когда она этого не могла? – Дети снова закивали, и Эйлис бросила на Александра быстрый острый взгляд: – Так где же ложь? – Она покачала головой и принялась протирать раны Джейма. – Теперь я знаю, почему вы захватили этих детей.
   Она попыталась сосредоточиться на Джейме. Александр Макдаб чересчур ее волновал. Ни один из рассказов о его красоте не содержал преувеличений, решила она. Он был высоким, стройным и с отличной фигурой Его волосы были густыми, волнистыми и свисали чуть ниже широких плеч. В его глазах было что-то циничное, однако его лицо было столь красиво, что захватывало дух. Эйлис никогда не видела, чтобы черты лица были столь совершенны. Как и его глаза, подумала она и мысленно себя обругала. Эти чистые голубые глаза занимали ее ум, даже несмотря на то, что сейчас в них были гнев и недоверие. И рассказы о характере этого человека тоже не содержали преувеличений. Лучшая защита против мужчин – это не обращать на них внимания. Если от его красоты она еще не потеряла рассудок, то его гнев вызывал в ней трепет. А она не хотела показывать этому человеку свою слабость. Когда Александр заговорил, она с трудом преодолела искушение повернуться на его глубокий голос.
   – Да, я приезжал за детьми, – произнес Александр твердым и холодным тоном. – Я не хочу оставлять кого-либо, в ком течет кровь Макдабов, в кровавых руках Макфарланов. Дети еще совсем маленькие. Мы сделаем все, чтобы очистить их от скверны.
   Хотя Эйлис и не нравился способ, которым ее дядя прибрал к рукам Лирган, она принадлежала к Макфарланам и потому восприняла его слова как оскорбление. Поскольку детьми в Лиргане занималась только она, а до нее – Майри, это был выпад лично против нее. Потом здравый смысл подсказал ей, что этот Макдаб не мог знать, кто именно воспитывал детей и как, но она решила все расставить по своим местам. Эйлис отложила ткань, которую держала, подбоченилась и мрачно посмотрела на мужчину перед собой.
   – О да! Ты очень заботился о том, чтобы вырастить этих детей. – Она саркастически рассмеялась. – Будет гораздо лучше, если они вырастут кровожадными, чем ублюдками с холодным сердцем; как ты.
   Александр ударил Эйлис по лицу. Это удивило его самого и – он видел это по лицам – его людей. Несмотря на его низкое мнение о женщинах, он никогда раньше ни одну из них не бил, считая подобное бесчестным, даже трусливым, поскольку женщине не справиться с мужчиной.
   Джейм издал низкий рык, когда Эйлис повалилась на пол. Четыре солдата бросились, чтобы не позволить ему подняться, но до этого до Александра добралась крохотная Сибил и продемонстрировала, что и в ней течет кровь Макдабов. Александр застонал от боли, когда девочка лягнула его в ту часть его тела, до которой могла дотянуться. Он схватился за промежность и слегка согнулся, чтобы восстановить дыхание. Когда он посмотрел на свою крошечную племянницу, то увидел, что она стоит прямо перед ним, подбоченившись на манер своей тетки. Солдаты смотрели на эту сцену с разинутыми ртами.
   – Надеюсь, я тебя покалечила, – произнесла Сибил. Злость прибавила силы ее голоску. – Если ты ударишь мою тетю Эйлис еще раз, я отрежу твой штырь и запихну его тебе в ухо, ты, вонючий сын шлюхи.
 
   Даже боль в челюсти не удержала Эйлис от смеха. Она не стала кашлять и делать еще что-либо, чтобы сдержать веселье. Ее смешили изумленные лица Александра и всех остальных в зале. То, что произошло, очень ее развеселило. Следом за ней засмеялись близнецы, затем Джейм и Барра, а потом многие из людей Макдабов. Когда Эйлис попыталась остановиться, она заметила, что и сам Александр готов рассмеяться.
   – Ах, моя прелестная Сибил! Леди так не выражаются, – улыбнулась девочке Эйлис.
   На ангельском личике появилась морщинка.
   – Но ты говорила то же самое сэру Дональду Маккорди. Я слышала. Ты сказала именно это и кое-что еще.
   Эйлис почувствовала, что краснеет. Она тихо простонала, когда Барра помог ей подняться.
   – Я уверена, что ты ошиблась, малышка. – Она старалась говорить со спокойной уверенностью, но это оказалось непросто.
   Она знала, что должна была сказать это. Она мысленно поклялась, что в следующий раз проследит, чтобы никто из малышей с их острым слухом не находился рядом.
   – Нет, она не ошибается, – произнес Рут с озорным блеском в глазах. Было видно, что его расстройство по поводу грубого обращения с его тетушкой уступило место интересным воспоминаниям. – Дональд кричал, как свинья со связанными ногами. Я хорошо это помню. Он сказал, что пылает к тебе страстью, а ты сказала, что навсегда потушишь его огонь. – Эйлис попыталась заставить его замолчать, но он продолжал, видя явную заинтересованность в глазах мужчин. – Дональд сказал, что он может так вас разогреть, что вы будете молить его об этом, а вы сказали, что если он положит на вас свою грязную руку, вы так ударите его по шее, что он никогда не сможет глотать. После этого он дотронулся до вас, и вы выполнили свою угрозу.
   – Скверный мальчишка, – пробормотал Александр и улыбнулся, видя замешательство Эйлис. Однако эта улыбка сползла с его губ, когда он взглянул на нее пристальнее, борясь с чувством вины от того, что след от удара был отчетливо виден на ее прелестном лице. – А с чего это сэр Дональд Маккорди решил, что может позволить себе такие вольности с племянницей лэрда Колина Макфарлана? – Видя, что Эйлис начала отворачиваться от него, он схватил ее за руку.
   – Возможно, он всего лишь развратная собака. – Эйлис понимала, что было бы ошибкой сообщить ему, что она помолвлена с человеком, которого Макдабы ненавидели почти как ее дядю.
   – Да, это так и есть, но я думаю, что здесь что-то еще. – Он схватил Эйлис за руку, которую она пыталась спрятать в складках своего платья, и уставился на кольцо на ее пальце. Потом посмотрел ей прямо в лицо. – Думаю, этот человек просто пытался заполучить то, что в конечном счете все равно будет его собственностью. Ты помолвлена с сэром Дональдом Маккорди.
   Эйлис лихорадочно искала в памяти какое-нибудь имя, которое можно было бы назвать, – любое имя, которое не прибавило бы Макдабам желания ей отомстить.
   – Вы тоже не любите его, сэр? – наивно осведомилась у Александра Сибил. – Вы знаете, он не любит меня и моих братьев, но это ничего не значит. У нас есть Эйлис. Мы будем жить с ней. Она нам обещала. Я собираюсь помогать ей заботиться о ее детях.
   Хотя этот голосок был слабым и на него почти никто не обратил внимания, Александр заметил, что Эйлис вздрогнула. Заметил он и злость, которая замутила ее красивые карие глаза. Александру пришло на ум: одного лишь Дональда Маккорди осадила эта девушка, или же она так относилась ко всем мужчинам? Потом он подумал: а почему это его беспокоит? Когда он уложит ее в кровать – а он это сделает, – это будет не для удовольствия, его или ее, так что то, как она относится к мужчинам, не должно его заботить.
   – Твоя ценность для нас возрастает с каждым моментом, ведьма, – буркнул Александр. – Оказывается, у меня в руках не только наследница Лиргана и всего того, чем владеет этот грязный Колин, но и супруга наследника Крейгендаба. – Она сделала попытку высвободиться, и он сжал ее мягкую руку сильнее и притянул Эйлис к себе. – Как ты думаешь, что я должен с тобой сделать – с женщиной, столь тесно связанной с двумя людьми, которых я просто мечтаю проткнуть мечом?
   От его вкрадчивой манеры говорить Эйлис похолодела, однако заставила себя посмотреть ему прямо в лицо.
   – Мы уже знаем, как ты можешь поступить, так что я не хочу напрягать голос для ответа.
   Александр медленно стал изучать ее наглым взглядом. Она сочла это оскорбительным и продолжала яростно смотреть на него.
   – Да, я знаю, что с тобой делать. Тебя надо приберечь, чтобы твой бедный оскорбленный сэр Дональд Маккорди за тебя заплатил. – Он посмотрел на Джейма, который то сжимал, то разжимал огромные кулаки. – Тебе следует предупредить своего большого друга, чтобы он не старался оказывать тебе медвежьих услуг, иначе все твои отважные попытки его спасти окажутся напрасными.
   Лицо Эйлис залило краской, что ясно свидетельствовало о том, что она очень привязана к этому увальню. Александру было неприятно признавать эту истину, поскольку она не соответствовала его весьма нелестному и горькому мнению о женщинах.
   – Джейм, ты клялся, что не поднимешь руку на кого-либо из Макдабов. – Голос Эйлис был спокойным, но твердым, поскольку это было лучшим способом подавить ярость Джейма. – Ты должен держать слово.
   – Но, госпожа, – протестующе произнес он. – Я знаю, что он хочет с вами сделать.
   – Держи слово, Джейм, – повысила голос Эйлис. – Я не хочу, чтобы на мне была твоя кровь. Ты не можешь изменить мою судьбу.
   – Я могу разорвать этого ублюдка надвое, – пробурчал Джейм. Взгляд его темных глаз был жестким от ярости. Он неотрывно смотрел на Александра, разминая свои массивные пальцы.
   – Да, ты можешь это сделать. – Эйлис посмотрела на человека, который все еще сжимал ее руку. И почему Бог наградил ее преследователя столь красивой внешностью? – И я буду при этом присутствовать, но это время еще не пришло, Джейм. – Она оглянулась на своего большого друга. – Не сейчас. Ты можешь мне понадобиться, когда придется снова встретиться с моим дядей и женихом.
   Александр хотел что-то сказать, но не успел – прибыли слуги с пищей и напитками. Эйлис хотела сесть за стол вместе с детьми и Джеймом, но Александр не очень вежливо потащил ее на свою сторону. Дети и Джейм осторожно последовали за ней, но громкая команда заставила их немедленно сесть. Александр подумал, что от детей слишком много суматохи. Они вели себя так, словно хотели, чтобы их выпроводили из большого зала.
   – Мы не можем есть в большом зале, – выпалила Сибил. – Бабушка это запрещала, как и дядя Колин. Вы уверены, что мы не должны отправиться в свою комнату? У нас же есть комната, не так ли? Знаете, Рут часто рыгает. Тетя Эйлис тоже может пойти с нами. Она часто так делает. – Девочка напряженно съежилась на стороне, где находился Барра, приготовившись убежать.
   – Ну, у нас взрослые едят за одним столом с детьми, – произнес Александр. – Значит, ваш дядя и бабушка редко бывали в вашем обществе?
   – Да, – пробормотала Сибил, которую весьма заинтересовало угощение, поставленное перед ней Баррой.
   Эйлис почувствовала, как сжимается ее сердце. Так было всегда, когда дети жаловались на взрослых, которые относились к ним с равнодушием. Но она радовалась, что Сибил наконец успокоилась. Было бы скверно, если бы Александр Макдаб понял, как пренебрежительно к детям относились у Макфарланов. Она увидела, что Барра обменялся озадаченными взглядами с Александром. Она знала, что ее сестра, Майри, никогда не говорила Барре, что к ее детям относятся как к париям. Майри боялась, что Барра потребует избавить детей от подобного унижения, а она не хотела расставаться с ними. Эйлис молила Бога, чтобы Александр не стал далее расспрашивать детей. Она бросила взгляд на него и непроизвольно простонала. Удивительно красивое лицо Александра было полно решимости, и что-то подсказывало Эйлис, что он захочет узнать все подробнее. У него явно было много вопросов, и она уже знала, что он относится к людям, которые настойчиво добиваются ответа.
   – С чего это наша маленькая девушка замолчала? – Александр пристально посмотрел на Эйлис. – Она не хочет отвечать на вопросы.
   – Это потому, что ответы к вам не относятся. А! – вдруг воскликнула она, когда он без всякой вежливости схватил ее за волосы и притянул к себе – так, что их разделяло всего несколько дюймов. – Грубость вам ничего не даст, сэр Макдаб.
   – Я получу ответы, – произнес он тихим спокойным голосом, не обращая внимания на негромкие протесты Барры. Она заметила, что, несмотря на то, что Джейм напрягся, как туго натянутая тетива, он держал обещание и не давал воли своим могучим рукам. – Это по твоему приказу они молчат, сударыня. Я хочу знать, как травила их твоя проклятая семья.
   Даже если бы он начал выдергивать ее волосы, волосок за волоском, Эйлис ни за что бы не стала отвечать. Она подняла подбородок и обдала его самым вызывающим взглядом, на который только была способна.
   – Оставь ее! – крикнул Мейнус, хватая Александра за запястье. – Я скажу тебе все, что ты хочешь знать.
   Александр выпустил из пальцев густые черные волосы Эйлис и буркнул, что этот мальчик выглядит много старше своего возраста.
   – Хорошо. Тогда почему вас заставляли есть в своей комнате?
   – Потому что мы незаконнорожденные, – выкрикнул Мейнус, после чего бросил быстрый беспокойный взгляд на плотно сжавшую губы Эйлис. – Родственники нашей матери, кроме тети Эйлис, не выносят нашего вида. Бабушка Макфарлан говорила, что мы произошли от греха и срама и что мы напоминаем ей, что ее старшая дочь всего лишь шлюха. – Его звонкий голос слегка дрожал. – Дед думал почти так же, только он умер, когда я был совсем маленьким. Колин Макфарлан считал нас пятном греха на имени Макфарланов, отродьем шлюхи и говорил, что не выносит нашей вони. Вот почему, сэр, мы оставались в нашей комнате – Он опустился на скамью и, бросив последний взгляд на Эйлис, начал есть.
   Пытаясь привести в порядок спутавшиеся волосы, Эйлис зло прошипела Александру:
   – Теперь вы довольны, сэр Макдаб? После того как вы открыли все эти раны? Эти дети очень часто видели лишь презрение, и это их больно ранило. И не стоило заставлять их вспоминать об этом и слушать, как это обсуждается.
   Она была абсолютно права, но Александру было неприятно это признавать. Он без труда мог различить уязвленное выражение детских глаз. Какое-то время он молчал, а потом решил умерить свой темперамент. То, что к детям относились подобным образом, вызывало в нем ярость, но еще более сложные чувства испытывал Барра.
   – Что вам говорили о вашем отце? – внезапно спросил Александр. Ожидая ответа, он внимательно посмотрел на каждого ребенка по очереди.
   – Только то, что нам говорили наша мать и тетя Эйлис, – ответил Мейнус. – Мы не могли пойти с нашей мамой посмотреть на нашего отца, поскольку могли выдать секрет. Дети не всегда думают, прежде чем говорят. Мама сказала нам, что есть люди, которые убьют нашего отца, если узнают, кто он и где живет. Мама сказала, что любит нас, но не хочет, чтобы мы несли бремя этой тайны. Сейчас я все понимаю. Мы часто обменивались подарками с нашим отцом.
   – Тетя Эйлис рассказывала нам, что сделала мама, – добавила Сибил. – Тетя Эйлис говорит, что наше рождение не может быть грехом в глазах Бога, поскольку мама родила нас в любви. Бог понимает любовь. – Она похлопала по крепко сжатой руке Барры там, где рука покоилась на столе, и улыбнулась, глядя на его напряженное, изнуренное лицо. – Вы не должны печалиться о нас. Тетя Эйлис говорит, что, когда мы умрем, нас возьмет за руки Бог, как это делала мама. У Бога очень большие руки. – Улыбающийся Барра с повлажневшими глазами на миг прижал ее к себе. – Я надеюсь, что мама не возражала бы, если бы я не отправилась в руки Бога очень скоро.
   – Нет. – Голос Барры дрожал, когда он освободил девочку. – Твоя мама с удовольствием подождет тебя на небе подольше.
   – А что еще ты можешь сказать о матери? – требовательно спросил Александр.
   – Мама сказала нам, что Мейнус и я выглядим как наш отец, кроме цвета волос, – ответил Рут. – У Сибил волосы как у нашего отца. Мама однажды сказала, что к лучшему, что нас никому не показывают, поскольку есть опасность, что кто-нибудь по нашему виду поймет, кем является наш отец.
   Мейнус кивнул:
   – Тогда те люди, которые хотят его смерти, найдут его и убьют.
   – Кто хотел смерти вашего отца? – спросил Александр, удивляясь, как много они ему сказали.
   Александр вдруг понял, что ему нравится умение детей изъясняться. Было видно, что какой-то взрослый проводил с ними много времени и много с ними общался как с равными, и потому они говорят с рассудительностью взрослых. Хотя большая часть того, что они сообщили, было просто пересказом того, что говорили им самим, он чувствовал в детях проницательный ум. Из задумчивости его вывел ответ Мейнуса.
   – Дед, дядя Макфарлан и Дональд Маккорди, – ответил Мейнус. – Да, семья Маккорди ненавидела нашего отца, и она ненавидит его до сих пор.
   – Какое дело клану Маккорди, что Майри Макфарлан имела возлюбленного? – Тут он почувствовал, как Эйлис напряглась, и это подогрело его интерес.
   Сибил посмотрела на Александра.
   – Дональд Маккорди должен был жениться на моей маме. Верно, тетя Эйлис? – Она не стала дожидаться ответа. – Все было уже подготовлено, но у мамы родились близнецы. Тетя Эйлис сказала, что это к лучшему, что свадьба никогда не состоится, поскольку моя мама никогда бы не родила, будучи замужем за человеком с губами, похожими на пиявки.
   – Губы, похожие на пиявки? – Александр взглянул на Эйлис и заметил, что та отвела взгляд и немного покраснела. Он чуть не рассмеялся.
   Рут кивнул и чуть улыбнулся.
   – Да, губы как пиявки. – Он проигнорировал попытку своей тети заставить его замолчать. – Тетя Эйлис говорит, что поцелуи Дональда Маккорди похожи на то, как ко рту прикладывают больших жирных пиявок. – Когда все мужчины рассмеялись, он тоже хихикнул.
   Однако веселье Александра не имело отношения к живописному описанию искусства поцелуев сэра Дональда Маккорди. Александру было радостно слышать, что сэр Дональд Маккорди – человек, которого Александр ненавидел почти так же, как он ненавидел Колина, потерял свою невесту из-за Барры, который лишил ее девственности. Если бы Александр не испытывал на удивление сильное желание затащить Эйлис в постель, он все равно бы сделал это. Плотское желание женщины, которую сэр Дональд Маккорди считал своей, могло стать средством мести, причем средством не из неприятных. Александр знал, что сэр Дональд непременно разъярится. Потеря второй его невестой девственности может вызвать у него удар.
   Эйлис увидела лицо Александра и мысленно чертыхнулась. Она поняла, что именно так его развеселило. Ее раздосадовало и то, что она нашла его смех привлекательным. Он вызвал незнакомое, но приятное чувство в ее теле. Эйлис напомнила себе, что его смех вызван предстоящим ей позором – тем не менее, она не смогла найти в этом глубоком, богатом смехе что-то непривлекательное. Она так сильно ненавидела Дональда, что мысль о том, что обе женщины, которые должны были стать его невестами, попали к его смертельным врагам, показалась ей неплохой насмешкой. Однако это не избавило ее от горестных чувств.
   – Знаешь, ты будешь для сэра Дональда Маккорди очень плохой женой, – произнес Александр, прервав ее невеселые мысли.
   – Это должно тебя радовать, – тихо ответила она, стараясь, чтобы ее не слышали посторонние. – Если все пойдет так, как ты планируешь, этой свадьбы может не быть.
   – Я знаю, что Маккорди сильно нуждается в помощи твоего дяди. Вокруг столько желающих, чтобы он умер или куда-нибудь сбежал! То же самое с Макфарланами. Если эти кланы будут действовать поодиночке, то противники их быстро одолеют, но вместе они будут представлять серьезную опасность. Да, Дональд Маккорди все равно возьмет тебя в жены, независимо от того, в каком ты будешь состоянии, хотя, может, и не очень этим довольный.
   – О да! – Эйлис вздохнула, и ее рот растянулся в улыбке. – Думаю, Дональд уже жалеет об этом. – Она подумала, что хорошо, что дети слишком малы, чтобы понять, с какой опасностью она столкнулась.
   – Нo и ты была не очень довольна его ухаживаниями, – заметил Александр. – Думаю, Маккорди схватится за меч, как только узнает, кто тебя захватил. Да, он будет рад проткнуть меня насквозь.
   Он смаковал предвкушение этой встречи. Эйлис удивило, почему она не испытывает страха перед ним.
   – Дональд очень давно ни на кого не поднимал свой меч.
   – Вот как? Твой жених слаб здоровьем или, может, калека? – Александр молча смотрел, как она слизывает вино с полных губ, чувствуя, что напрягается его промежность. Он невольно застонал.
   – Да, сэр Дональд искалечен, – ответил Мейнус. – Его правая рука забинтована и на перевязи. Я слышал, что ему на рану наложили много стежков.
   – Дональд Маккорди всегда быстро хватался за меч или действовал кулаками, – заметил Барра. – Кто дал нам время, чтобы противник не нанес ответный удар сразу? – Он заметил заалевшие щеки Эйлис и произнес: – О-хо! Это вы с ним боролись, госпожа?
   – Можно сказать и так, – пробурчал Джейм. Его темные глаза искрились смехом. Казалось, он забыл на какое-то время и свой страх, и свой гнев. – Моя госпожа воткнула нож в этого мошенника, когда он прокрался в ее комнату.
   – О, так вы злобная штучка, мисс Макфарлан! – Александр рассмеялся. – Сэр Дональд Маккорди может никогда не пережить женитьбу на тебе. – Он схватил Эйлис за запястье и притянул ее к себе. При этом его удивило, что даже ее запах – аромат чистого белья с легкой примесью аромата лаванды – вызвал желание в его теле. – Вам не стоит обращаться со мной таким же образом, – пробормотал он.
   На мгновение его взгляд остановился на ее губах, а потом переместился на ее расширенные от гнева темные глаза.
   Оглянувшись, Эйлис поняла, что Барра и остальные заняты разговором с детьми, и потому прошептала Александру:
   – Я порежу тебе не только правую руку, Александр Макдаб. Сейчас я ничего не могу сделать, но помни, мой прекрасный сластолюбивый похититель, что за каждую каплю крови, что прольется из-за тебя, я пущу тебе кровь в десять раз больше. Как только я освобожусь, за выкуп или после налета, я найду людей, которые об этом позаботятся.
   – Такие грозные слова из таких мягких губ. – Александр легонько дотронулся до ее губ пальцами и не позволил ей отстраниться. – Скажи мне, твой дядя или твой жених Маккорди знают, кто на самом деле отец этих детей? – Он смотрел на нее пристально, надеясь найти какую-либо ложь в ее ответе.
   – Откуда он мог узнать? Я не знала этого сама, хотя, если не считать твоего брата, я была к Майри ближе всех.
   – Твои родственники и твой жених имеют глаза, госпожа, и они легко могли догадаться, что дети похожи на Барру.