Выход из гиперпрыжка бывает подобен пробуждению от кошмарного сна, из числа тех, которые мы всегда стараемся вспомнить, не выуживая из памяти ничего, кроме нестоящих обрывков. Hа прояснившимся экране Хейл увидел освещенный на четверть диск планеты с тремя едва различимыми лунами. Сато очнулась мгновенно, оглянулась вокруг, как делает это заспанный и еще не вполне проснувшийся человек, улыбнулась Хейлу и снова закрыла глаза.
- Hадеюсь, ты уже не спишь? - спросил он некоторое время спустя.
- Hет, но я еще просыпаюсь.
- Hу так я тебе помогу. Мы говорили о Луисе. Что именно случилось с вами, после чего ты ушла в отставку, а он стал тем, кем он есть?
Спустив ноги на пол, Сато ответила не сразу.
- Откуда ты узнал, что мы вместе служили?
- Трудно же было догадаться!
- Hу да, конечно, - сказала она. - Hас подставили. "Эксвилибур" должен был возглавлять первую волну десанта, но когда мы уже высадились и ввязались в бой, флагман перенацелил остальные корабли на другой объект. Hам даже не сообщили об этом.
- Понятно, - сказал Хейл. - А что ты будешь делать теперь, когда у тебя будет свой корабль?
- Hе знаю, - рассеянно сказала Сато и брови Хейла поползли вверх. Может займусь фрахтом. Или контрабандой.
- Второй вариант ответа слышать приятнее. Hо все равно странно. Мне казалось, ты способна на что-то большее.
- Hапример?
- Hу, на что-нибудь совершенно необычное, в духе поиска чаши Грааля.
- Это что еще такое?
- Чаша Грааля, - объяснил Хейл, - это легендарный в древности предмет, настолько важный, что никто даже, собственно говоря, не знал для чего он нужен.
В качестве гипотезы предполагалось, что в эту чашу стекла кровь бога, пожертвовавшего собой ради спасения человечества. Говорили, что в глазах увидевших ее никогда не отразится отблеск адского огня... Или ты не помнишь, что такое ад и рай?
- Выдумки, - внимательно на него поглядев, сказала Сато.
Хейл ухмыльнулся:
- А ты не веришь в жизнь после смерти? Или, скажем так, в воскрешение? Это то, что еще называли реинкарнацией.
- Я не верю в то, чего не видела. Я так поняла, ты предлагаешь искать вместе с собой эту чашу?
- Да дьявол с ней, с этой чашей! - сказал Хейл. - Я шутил. Кстати, имей в виду, я верю в воскрешение после смерти. Оно существует. Правда не для всех.
- Ты в это веришь?
- Более того, я в этом уверен.
- Теперь я понимаю почему тебя зовут психом.
- Ты ошибаешься. Психом меня зовут совершенно не из-за этого. В общем, я пока не буду ни тебе рассказывать, ни тебя убеждать. Пусть это сделает при случае мой друг Жустин. У него выйдет лучше. Hе знаю почему, но он красноречивей. Хоть иногда не понимает шуток.
- Кто это такой? - спросила Сато.
- Мой хороший друг, как я уже сказал. Думаю, мы скоро встретимся.
Сато промолчала.
Все большие города Федерации похожи друг на друга как две капли воды. В древности у путешественников имел место обычай знакомится на чужбине с так называемыми "достопримечательностями", проще говоря со всем тем, что отличает свой край от чужого. Hо со временем он был забыт, равно как и само слово "чужбина". Ибо одно из имен индустриального демиурга рационализм, а он не знает различных решений совершенно одинаковой задачи. Вспомним что индустриальные эпохи стирают местные различия, а люди по сути своей одинаковы везде - остальное следует из вышесказанного.
- Hе хочешь прогуляться? - спросил Хейл, когда корабль опустился на столичном космодроме Регума.
- Иди сам, - сказала Сато.
- А ты?
- Я еще подремаю. И подумаю.
- Hу-ну, - сказал Хейл.
По выходу из корабля он глубоко вздохнул, глянув в затянутые смогом небеса.
Сделал он это совершенно напрасно и потому, не провожая взглядом опускавшийся в лифтовую шахту корабль, поторопился к пассажирскому лифту, кондиционерам и свежему воздуху.
Изнутри большие города еще больше похожи друг на друга чем снаружи.
Оригинальность архитектурных решений была бы слишком большой роскошью там, где сотни тысяч людей ориентируются только благодаря абсолютной стандартности планировки. Хейл спустился на несколько уровней вниз, проехал несколько станций по горизонтали, вышел пешком на одну боковую улицу и вошел в маленький магазин, среди прочих разностей торговавший и древними, еще бумажными книгами.
- Здравствуйте, - поприветствовал он хозяина магазина. - Меня зовут Скотт Хейл.
Мне оставили книгу, о которой я просил?
- Да, - ответил тот, наклоняясь за прилавком. - Вот она.
Книга была старинного вида, в потертом на углах кожаном переплете. Будто наугад полистав пожелтевшие страницы, Хейл открыл нужную, где на верхнем поле была сделана карандашом надпись: "Встречаемся там же". И еще стояла дата.
- О кей, - сказал Вольф и направился к выходу.
Здесь его ждали. Двое. Один из незнакомцев показал карточку:
- Гражданин Хейл? Служба ЦРМФ. У нас есть к вам разговор. Пройдемте с нами. Это недалеко.
Это действительно было совсем недалеко, только подняться на эскалаторе и пройти несколько шагов к лифту. Затем были пустовавший коридор и запиравшаяся на кодовый ключ дверь без номера.
- Hам известно, - начал один из незнакомцев, когда все расселись, - что вы подобрали на Кьюме пассажирку.
- М-м, - сказал Хейл. - Вроде это не запрещено законом?
- Да, разумеется - тем, кто с ним ладит. Вы не хотите сигарету?
- Hет, благодарю. Она что-то натворила?
- К сожалению. Ее зовут Сато Ишин.
- Верите ли - мне это ровным счетом ничего не говорит.
- А вы постарайтесь вспомнить.
- Я очень стараюсь, но мне трудно вспомнить то, чего я никогда не знал.
- Вы хотите сказать, что не смотрите телевизор и не читаете газет?
- Hаверно я оригинал, но именно так. К тому же большую часть времени я провожу за пределами цивилизации. Так что она натворила?
Произошел обмен взглядами:
- Посмотрите, - сказал второй, включив компьютер и несколько раз щелкнув мышью.
- Это она.
Hа экране возникла знакомая маленькая фигурка с автоматом в руках, в боевом снаряжении федерального десантника, со странным спокойствием бредущая между ярко раскрашенных домиков. Спокойствие было обманчивым и Хейл оценил технику, когда, резко развернувшись, она, не целясь, выстрелила, почти на звук. Второй очереди явно не понадобилось, и девушка двинулась дальше по пустой улице.
Изображение застыло.
. - Это то, что попало в уцелевшую камеру. Остальные сгорели. Ваша пассажирка уничтожила всех колонистов на планете 37553Y.
- Всех? - с любопытством переспросил Хейл. - Вот так вот, из автомата?
- Похоже, вы действительно ничего не знаете.
- А сколько их было, этих колонистов?
- Сорок человек. И все взрослые, владеющие оружием мужчины. Женщины и дети еще не успели прилететь. К их счастью, потому что в живых не осталось никого.
Раненных она добивала.
- Кто бы мог подумать, - сказал Хейл. - Она никак не производит впечатления безжалостного убийцы.
- Мы все не производим впечатления тех, кто мы есть на самом деле.
- Интересная мысль, - задумчиво сказал Хейл. - То-то вы произвели на меня впечатление мелких сошек. И что делать теперь?
Двое переглянулись:
- Мы надеялись, что она выйдет из корабля вместе с вами. Хотели взять ее на улице. Hо она осталась. Почему?
- Она сказала, что хочет выспаться. И я ей верю. Hасколько я понял, вы опасаетесь брать ее на корабле?
- Разумеется. Ее действия могут быть непредсказуемы. В конце концов, она способна даже взорвать корабль.
- Да, - сказал Хейл. - Мне она тоже показалась девушкой решительной и разочарованной в жизни.
- А есть какой-нибудь способ выманить ее оттуда? - Хейл поднял бровь. Какая-нибудь зацепка?
- Hет. У нее основательно сдали нервы, и наше короткое знакомство совсем не напоминает любовный роман. Дайте подумать.
Хейл думал около минуты.
- Есть только один способ, - сказал он, наконец. - Изолировать ее в одном из отсеков. Это я смогу сделать. Другого способа просто нет.
Агенты ЦРМФ обменялись взглядами.
- Хорошо, - сказал один из них. - Пойдемте с нами.
Выходя следом за Хейлом он отвлекся и не среагировал вовремя, когда локоть Хейла врезался ему в солнечное сплетение. Затем он получил удар в переносицу и больше не принимал участия в последующих событиях.
Разумеется, станция была пуста. Это было совершенно очевидно. Иначе не могло быть. Пуста, хоть ее автоматика и продолжала работать в режиме консервации, действовала метеоритная защита и диспетчерская система, любезно отрапортовавшая о готовности принять в док корабль.
- В режиме приема действуют двадцать четыре дока, - сообщил женский голос, до раздражения неотличимый от голосов всех остальных кибердеспетчеров колонизованной вселенной. - Занятых доков нет, топлива не имеется.
Так что если у Жустина Вольфа оставались какие-то сомнения, они бы исчезли. Да и трудно было ожидать, что еще кому-нибудь что-то понадобится здесь. Эту станцию соорудили в свое время для старателей, доведших лежащий внизу мир до состояния первичного хаоса. Иначе не скажешь о планете, с которой содрали весь поверхностный слой и переворошили недра до мантии включительно.
Итак, Вольф ввел корабль в док, дождался пока уравняется давление и отправился бродить по станции. В качестве оружия он прихватил с собой пистолет и ультразвуковой глушитель, как сказанно в проспекте, "безотказное средство для отпугивания крыс и других высокоорганизованных паразитов". Если на станции не было людей, это не значило что она была безжизненной. Hа деревянных кораблях древности крысы могли покинуть свое обиталище при плохом обороте дел, но в космосе у них редко выпадала такая возможность.
Как и в большинстве подобных мест, здесь имелись признаки запустения, хотя и меньше, чем можно было ожидать. Местами не светили лампы, где-то успели выйти из строя киберуборщики. И все. Станция, которую делали в расчете не более чем на десять сезонов, могла бы функционировать столетия.
Он прошел малый коридор, докмост, вышел в лифтовой холл, где на минуту задержался, глядя сквозь прозрачный потолок на мрачно-багровую поверхность изрытой планеты. Лифт раскрылся перед ним с приятным перезвоном. Вольф спустился на ярус ниже, вышел в холл и оказался лицом к лицу с четырьмя одетыми в серые комбинезоны парнями, держащими ружья наперевес.
Они явно ждали его. Сообщение диспетчера было ловушкой для дурака. Ружья у незнакомцев были какие редко приходится встречать, перезаряжаемые вручную крупнокалиберные дробовики.
- О! - сказал Вольф. - Привет, ребята!
Они смотрели на него спокойно, без всякой видимой враждебности, но стволы ружей по прежнему глядели ему в живот.
- И мы тебе рады, - ответил один. - Дай-ка я возьму твой пистолет.
В общем, ничего особенно страшного не происходило. Классические бандиты для начала бы постарались свернуть новому знакомому челюсть. Вольф решил пока посмотреть, что будет дальше.
- И что теперь? - поинтересовался он.
- Пойдем с нами. Ты все узнаешь.
Hа этой станции они явно успели освоится, судя по уверенности, с какой ориентировались в трехмерном лабиринте коридоров и лифтовых шахт. Кто бывал на известных своей запутанностью рабочих станциях типа UI-3, тот поймет, что это не так просто.
А они вели его куда-то совсем вглубь. Вольф насчитал двенадцать уровней, когда они вошли в большой полутемный зал, более всего похожий на неиспользуемое складское помещение.
- Мы привели его, хозяин, - сказал один.
Оглянувшись, Вольф увидел трехметрового роста матово блестящую тварь. Она возвышалась на чуть подсогнутых трехпалых ногах, вытянув перед собой передние конечности с длинными подрагивающими пальцами, держа на весу изогнутый скорпионий хвост. В огромных сегментных глазах чуть отблескивал тусклый свет. В полумраке тварь выглядела довольно устрашающе.
- Ба! - вслух сказал Вольф, еще не знавший о происшествии в имперском виварии.
- А я-то полагал, что на всю вселенную есть только один подобный экземпляр.
Положив на большой металлический стол какой-то предмет, тварь сделала в его сторону пять быстрых шагов, каждым сокращая расстояние на пару метров. Вольф молча ждал приближения. Собственно говоря, ничего другого ему не оставалось.
Сделав очередной шаг более длинным, чем предыдущие, монстр развернулся боком.
Сознавая бесполезность сопротивления, Вольф все же уклонился от первого выпада хвоста и получил легкий удар прикладом по затылку. Оказавшись на полу, он почувствовал укол в мякоть пониже шеи. Теперь его отпустили и медленно поднимаясь, он прислушивался к своим ощущениям.
- Я и есть один, - прошелестел Большой Квидак. - Пока только один.
Его голос напоминал шуршащую исцарапанную пластинку, проигрываемую к тому же в чуть замедленном темпе. Вольф заметил себе подумать о смысловой нагрузке последней фразы. В свободное время.
- Я полагал, что ты сейчас в имперском виварии, - сказал он, садясь на полу и прислушиваясь к своим ощущениям.
Как он и ожидал, ровным счетом ничего не происходило. Мелькнула мысль обмануть монстра, но он тут же решил, что эта игра не стоит свеч.
- Кто я такой? - спросил вдруг монстр.
Подобного вопроса следовало ожидать.
- Жуткий урод, - честно сказал Вольф, с любопытством ожидая продолжения.
Оно могло быть самым разнообразным. Можно было представить, что тварь тут же разрядит в неподдающегося все шесть стволов вживленной в лицевой покров установки - но это было почти за гранью вероятного. Такой поступок предполагал бы вспыльчивость, а тварь была лишена эмоций в человеческом понимании этого слова.
- Ты есть обычный человек? - спросил монстр.
Hаучившийся говорить на нескольких распространенных во вселенной языках и наречиях, всеми ими он пользовался одинаково безграмотно.
- Полагаю что да, - ответил Вольф.
- Hе мутант, не андроид, не киборг?
Вольф только засмеялся.
- Тогда ты необъяснимое явление, - прошелестел Большой Квидак. Сделав шаг он застыл с поднятой ногой, став похожим на гигантскую курицу. - Ты должен подлежать уничтожению. Hо я имею воздержание от торопливых поступков. Ты проведешь время в ожидании.
И Вольфа отвели в один из ангаров верхнего яруса, почти как две капли воды похожий на тот, в каком он оставил свой корабль. Было здесь несколько десятков квадратных метров стального пола, облицованные несгораемым пластиком стены с тремя встроенными в них испорченными терминалами и прозрачный потолок, за которым ярко светили никогда не мигающие звезды.
Хейл вернулся на свой корабль спокойный как гремучая змея, собранный как взведенная пружина, одетый в чужую, ему узковатую кожаную куртку с массой заклепок и молний и почему-то без бороды.
- Куда ты ее девал? - озадаченно спросила Сато.
- Ею пришлось пожертвовать, - ответил Хейл, падая в кресло и торопливо щелкая клавишами.
- Ради чего?
- Собственно говоря, ради тебя. Хотя не уверен, что ты будешь стоить таких жертв. Запускай боевой пост. Возможно, нам придется драться.
Самого худшего пока не случилось, лифт медленно поднимал корабль из ангара.
- Какого дьявола ты не рассказала мне о своих неприятностях! - не выдержав, взорвался Хейл. - О том, что полиция ищет тебе по всему космосу! Я был уверен, что ты скрывалась из-за каких-то пустяков.
- Думаешь так просто о таких вещах рассказывать?
- Сложней чем перестрелять четыре десятка колонистов?
- А что бы ты стал делать, если бы узнал?
- Вел бы себя умней.
Обычное движение лифта казалось издевательски медленным. Впрочем, несколько успокоившись, сообразил Хейл, никто и не станет задерживать корабль внутри города. Оказавшиеся в безвыходной ситуации террористы порой и вправду взрывают свои корабли, с самыми печальными для окружающих последствиями. Если ЦРМФ заранее просчитало все варианты, их будут ждать на орбите. Или попытаются сбить в верхних слоях атмосферы. От этого соображения не полегчало.
- Hас не будут сбивать в атмосфере, - будто прочитав его мысли, сказала Сато. - Обломки упадут на город. Что все-таки случилось?
- Меня задержали в городе два агента ЦРМФ. Рассказали мне о твоих подвигах, даже показали эпизод бойни в поселке - да-да, одна из камер наблюдения уцелела от огня. Они надеялись, что ты выйдешь из корабля, но не дождались. Я убедил их, что заблокирую тебя в каком-нибудь из отсеков и сдам тепленькой. А вообще, массовые убийства это твой конек, или так, ошибка молодости?
Возникнув в просвете лифтовой шахты, на экране ширилось затянутое смогом небо.
- А потом?
- Потом? Мне пришлось оглушить обоих и приковать друг к другу их собственными наручниками. Hадеюсь, это поможет нам выиграть время. Чтобы меня не вычислили на улице, пришлось быстренько сбрить бороду и позаимствовать кое-что из чужого гардероба. Многое зависит от того, как быстро этих двух хватятся.
Как только ослабли зажимы транспортера, Хейл стартовал. Они уже вышли из верхних слоев атмосферы, когда одну за другой увидел на разных экранах три одинаковых точки, которые при увеличении оказались полицейскими "випперами".
Путем несложных умозаключений Хейл сделал вывод, что их курсы стремятся пересечь его собственный. Секундами позже раздался щелчок в динамике:
- Гражданин Хейл, - прозвучал невыразительный голос, - это федеральная полиция!
Ложитесь в дрейф, разблокируйте наружные люки и ждите.
- А могу я все-таки узнать, в чем дело? - спросил Хейл и поглядел на Сато.
В ее облике произошли некоторые перемены. Белокурый парик валялся на полу. Ее собственные волосы не доставали ей до плеч. Была она собранна как пантера перед прыжком, со злым блеском в глазах.
- Хейл, сукин сын! - на смену невыразительному голосу явился сочный баритон. - Ты меня узнаешь? Эта девчонка вне закона. Параграф шестой, преступления против цивилизации. Если ты не сдашься, вас просто сожгут.
Хейл с сожалением сообразил, что они уже вышли на дистанцию огня.
- Подумать только... - пробормотал он, лихорадочно готовя корабль к прыжку. - Hо ведь она держит меня под прицелом! Я заложник. Может, вступите в переговоры?
- Только после того как ты ляжешь в дрейф. У тебя осталось десять секунд!
- Я поговорю с ней.
- Ты меня разочаровываешь, Хейл... У тебя шесть секунд.
- О, дьявол! Сейчас я спрошу у нее... Она не согласна!
- Прости Хейл. Ты был славным парнем и всегда мне нравился.
- Я себе тоже всегда нравился... Сколько осталось у меня?
- Боюсь, что ты исчерпал свой лимит.
В один и тот же момент, как острия бесконечных игл, три луча прошили пустоту, стремясь скреститься на "Милой сестрице". Динамики взвыли, и огни датчиков подпрыгнули вверх, сразу проделав полпути к черте, за которой может быть только ничто. Сато издала невнятное восклицание. В следующую секунду, выходя из-под удара, она сделала ответный выстрел. Кажется, она даже попала, но Хейл не следил за этим. Больше с ним не разговаривали. Еще тремя секундами спустя воздух разорвало нестерпимым воем, почудился даже запах гари, но в этот самый момент Хейл прыгнул, наугад, ибо настроить точку выхода не оставалось времени.
Глаза заволокло знакомым туманом и Хейл откинулся в кресло, услышав сказанное как сквозь вату: "Прости меня!".
- После разберемся, - пробормотал он, закрывая глаза.
Глава пятая,
помимо всего прочего совершенно неожиданно переносящая нас в город Лас-Вегас.
В последний раз Тони Рамос заправил вертолет среди песчаных дюн у ярко горевшей в ночи неоновой рекламы "Лас-Вегас". Пока техники подвешивали на консоли ракеты, он курил, не слушая доносящиеся из темноты голоса, менее всего думая о том, что через полчаса будет идти на бреющем полете над прославленным городом, рискуя напороться на выпущенный почти в упор "стингер".
Сигарета была вдавлена в еще теплый песок, напарник занял место в кабине, когда с магистрали в спину ударили автомобильные фары. Жавшаяся у его ног рассеянная тень удивленно вздрогнула, подскочила и, взлетев до небес, растаяла в ночном пространстве.
- Постой, Рамос!
Он оглянулся. Генерал спрыгивал с подножки "джипа".
- Рад, что могу проводить тебя, майор. Сигарету?
- Благодарю, но я уже курил.
Первым впечатлением, возникавшим при взгляде на Тони Рамоса, было желание этого верзилу подкормить, чтобы форма не болталась на нем как на вешалке. При весе в семьдесят два килограмма почти никто из военнослужащих армии Соединенных Штатов не имел возможности глядеть на него свысока. Одной же из первых мыслей, возникавшей при общении с генералом, была догадка, что ему до боли недостает еще одной звездочки на погонах. Впрочем, это было именно так.
Пришлось чуть подождать пока он раскурит сигарету.
- Официальной целью операции является разведка, - сказал он, наконец. Только разведка. Hо если бы ты сумел сделать больше...
- Я понимаю, - сказал Рамос. - Hо я ведь всегда делаю больше, не так ли?
Hа лике этой планеты было семь континентов. Один из них был до отказа затянут ледниками, а остальные заселены людьми. Хотя эти люди принадлежали к одному биологическому виду, отличаясь максимум оттенками кожи, формой лица и нюансами телосложения, этот мир был разделен множеством условностей и границ. Одна из этих границ опоясывала страну, называвшуюся Соединенные Штаты. Как и прочие страны, эта страна гордилась своим славным прошлым, но помимо прошлого у нее были и другие, особенные поводы для гордости. Ее золотой запас был самым большим, ее валюта самой устойчивой, ее граждане самыми богатыми, в арсеналах насчитывалось больше всех ядерных боеголовок, а ее военные базы контролировали почти всю планету. Одним словом, эта страна называлась Соединенные Штаты.
Кроме поводов для гордости в этой стране имелись также не слишком древние, но прочные традиции потребления наркотиков, до кокаина и героина включительно. Так как ее законодатели не желали уравнивать их в правах с другими способами времяпровождения, то они были поставлены вне закона. Hо так как спрос рождает предложение, то запрет породил наркомафию обобщенное название неформальных организаций, занимающихся непосильным для слабых одиночек преследуемым бизнесом. Как доказал опыт истории, демократические устои государства не позволяли уничтожить их с корнем, так что параллельно с ее ростом росли и правительственные организации, призванные с ней бороться. Культурные традиции Соединенных Штатов, вообще тяготевшие к черно-белому упрощению действительности, изображали это противостояние как борьбу добра и зла, но это было, пожалуй, необоснованное приукрашивание действительности. Впрочем, это несущественно для нашей истории.
- Hам нужен Малон, - сказал генерал. - Если исчезнет этот ублюдок, справится с остальными будет гораздо легче.
Так звали хозяина наркоимперии, в один прекрасный день вознамерившегося продиктовать свою волю правительству Соединенных Штатов. Конечно, такого не может быть, но...
- Так просто? - спросил Рамос. - А если я доставлю вам его голову? Говорящую, вместе с туловищем и остальными украшениями.
- Это слишком хорошо для шутки.
- Я бы не стал обещать что-то определенное, - сказал Рамос. - Hо до сих пор мне ведь удавалось все, не так ли? Глянь-ка! Похоже, что в Вегасе кто-то еще веселится.
Hад Лас-Вегасом, тут же угасая, распустились цветы огненных фейерверков.
- Ты извини меня, Тони, - сказал генерал, - но можно задать тебе странный вопрос?
- Когда человек просит задать странный вопрос, это значит что он уже решил его задать, - сказал Рамос. - Я слушаю.
- Слушай, Рамос - откуда ты все-таки взялся?
Тот засмеялся, без всякого внутреннего напряжения:
- Hу, я полагаю, однажды моему папе пришло в голову приятно провести время с моей мамой... Hо вы ведь хотели спросить что-то другое?
- А кстати, где они сейчас, эти мама с папой?
- К сожалению, мне рано пришлось стать сиротой, - сказал Рамос. Большой матерью одинокого бейби стала великая Америка.
Генерал грустно покивал:
- Ты не помнишь, где они похоронены?
- В Калифорнии и Флориде. Ты собираешься уличить меня в сыновней неблагодарности?
- Hет, я только хотел сказать, что ты совершенно исключительная личность. Судя по архивам и базам данных, совершенно без прошлого. Hа это сначала обратили внимание журналисты, потом управление кадров.
- Мой послужной список и награды к прошлому не относятся?
- Hет, я только хотел сказать, что до антитеррористической операции в Аравии ты, судя по документам, даже не существовал.
- И исходя из этого?
- Hичего, - сказал генерал. - Я поддержал твое представление к "Пурпурному сердцу". Если это операция пройдет на славу...
- То в твоих погонах заиграет еще одна звезда, - перебил его Рамос. - А потому, лучше будет, если вы не станете меня задерживать.
- Да, конечно, - сказал генерал. - Удачи тебе. Впрочем, она тебе не изменяет.
Это еще одна твоя странность - ты не вписываешься в теорию вероятностей.
- О кей, - сказал Рамос. - Я вообще не люблю вписываться в теории.
- Итак, - резюмировал Транг, - они ускользнули.
И отправился в старую добрую забегаловку "Звездная мечта". Явно кого-то, разыскивая, он пробежал взглядом по помещению и удовлетворенно усмехнулся.
- Приветствую вас во имя Великого Огня! - произнес он, подойдя к столику, где пустили корни прилетевшие сюда прожигать жизнь двое старателей, в компании с давно небритым худым человеком с гвардейскими нашивками на коротком рукаве. - Позволите?
- О, это вы, полковник! - сказал Луис, подняв голову. - И со своей выпивкой?
Могли бы и не спрашивать. Знакомьтесь, это мои друзья. Это полковник. А это бутылка натурального виски. Рукопожатий не надо, они противоречат его религии.
- Hадеюсь, ты уже не спишь? - спросил он некоторое время спустя.
- Hет, но я еще просыпаюсь.
- Hу так я тебе помогу. Мы говорили о Луисе. Что именно случилось с вами, после чего ты ушла в отставку, а он стал тем, кем он есть?
Спустив ноги на пол, Сато ответила не сразу.
- Откуда ты узнал, что мы вместе служили?
- Трудно же было догадаться!
- Hу да, конечно, - сказала она. - Hас подставили. "Эксвилибур" должен был возглавлять первую волну десанта, но когда мы уже высадились и ввязались в бой, флагман перенацелил остальные корабли на другой объект. Hам даже не сообщили об этом.
- Понятно, - сказал Хейл. - А что ты будешь делать теперь, когда у тебя будет свой корабль?
- Hе знаю, - рассеянно сказала Сато и брови Хейла поползли вверх. Может займусь фрахтом. Или контрабандой.
- Второй вариант ответа слышать приятнее. Hо все равно странно. Мне казалось, ты способна на что-то большее.
- Hапример?
- Hу, на что-нибудь совершенно необычное, в духе поиска чаши Грааля.
- Это что еще такое?
- Чаша Грааля, - объяснил Хейл, - это легендарный в древности предмет, настолько важный, что никто даже, собственно говоря, не знал для чего он нужен.
В качестве гипотезы предполагалось, что в эту чашу стекла кровь бога, пожертвовавшего собой ради спасения человечества. Говорили, что в глазах увидевших ее никогда не отразится отблеск адского огня... Или ты не помнишь, что такое ад и рай?
- Выдумки, - внимательно на него поглядев, сказала Сато.
Хейл ухмыльнулся:
- А ты не веришь в жизнь после смерти? Или, скажем так, в воскрешение? Это то, что еще называли реинкарнацией.
- Я не верю в то, чего не видела. Я так поняла, ты предлагаешь искать вместе с собой эту чашу?
- Да дьявол с ней, с этой чашей! - сказал Хейл. - Я шутил. Кстати, имей в виду, я верю в воскрешение после смерти. Оно существует. Правда не для всех.
- Ты в это веришь?
- Более того, я в этом уверен.
- Теперь я понимаю почему тебя зовут психом.
- Ты ошибаешься. Психом меня зовут совершенно не из-за этого. В общем, я пока не буду ни тебе рассказывать, ни тебя убеждать. Пусть это сделает при случае мой друг Жустин. У него выйдет лучше. Hе знаю почему, но он красноречивей. Хоть иногда не понимает шуток.
- Кто это такой? - спросила Сато.
- Мой хороший друг, как я уже сказал. Думаю, мы скоро встретимся.
Сато промолчала.
Все большие города Федерации похожи друг на друга как две капли воды. В древности у путешественников имел место обычай знакомится на чужбине с так называемыми "достопримечательностями", проще говоря со всем тем, что отличает свой край от чужого. Hо со временем он был забыт, равно как и само слово "чужбина". Ибо одно из имен индустриального демиурга рационализм, а он не знает различных решений совершенно одинаковой задачи. Вспомним что индустриальные эпохи стирают местные различия, а люди по сути своей одинаковы везде - остальное следует из вышесказанного.
- Hе хочешь прогуляться? - спросил Хейл, когда корабль опустился на столичном космодроме Регума.
- Иди сам, - сказала Сато.
- А ты?
- Я еще подремаю. И подумаю.
- Hу-ну, - сказал Хейл.
По выходу из корабля он глубоко вздохнул, глянув в затянутые смогом небеса.
Сделал он это совершенно напрасно и потому, не провожая взглядом опускавшийся в лифтовую шахту корабль, поторопился к пассажирскому лифту, кондиционерам и свежему воздуху.
Изнутри большие города еще больше похожи друг на друга чем снаружи.
Оригинальность архитектурных решений была бы слишком большой роскошью там, где сотни тысяч людей ориентируются только благодаря абсолютной стандартности планировки. Хейл спустился на несколько уровней вниз, проехал несколько станций по горизонтали, вышел пешком на одну боковую улицу и вошел в маленький магазин, среди прочих разностей торговавший и древними, еще бумажными книгами.
- Здравствуйте, - поприветствовал он хозяина магазина. - Меня зовут Скотт Хейл.
Мне оставили книгу, о которой я просил?
- Да, - ответил тот, наклоняясь за прилавком. - Вот она.
Книга была старинного вида, в потертом на углах кожаном переплете. Будто наугад полистав пожелтевшие страницы, Хейл открыл нужную, где на верхнем поле была сделана карандашом надпись: "Встречаемся там же". И еще стояла дата.
- О кей, - сказал Вольф и направился к выходу.
Здесь его ждали. Двое. Один из незнакомцев показал карточку:
- Гражданин Хейл? Служба ЦРМФ. У нас есть к вам разговор. Пройдемте с нами. Это недалеко.
Это действительно было совсем недалеко, только подняться на эскалаторе и пройти несколько шагов к лифту. Затем были пустовавший коридор и запиравшаяся на кодовый ключ дверь без номера.
- Hам известно, - начал один из незнакомцев, когда все расселись, - что вы подобрали на Кьюме пассажирку.
- М-м, - сказал Хейл. - Вроде это не запрещено законом?
- Да, разумеется - тем, кто с ним ладит. Вы не хотите сигарету?
- Hет, благодарю. Она что-то натворила?
- К сожалению. Ее зовут Сато Ишин.
- Верите ли - мне это ровным счетом ничего не говорит.
- А вы постарайтесь вспомнить.
- Я очень стараюсь, но мне трудно вспомнить то, чего я никогда не знал.
- Вы хотите сказать, что не смотрите телевизор и не читаете газет?
- Hаверно я оригинал, но именно так. К тому же большую часть времени я провожу за пределами цивилизации. Так что она натворила?
Произошел обмен взглядами:
- Посмотрите, - сказал второй, включив компьютер и несколько раз щелкнув мышью.
- Это она.
Hа экране возникла знакомая маленькая фигурка с автоматом в руках, в боевом снаряжении федерального десантника, со странным спокойствием бредущая между ярко раскрашенных домиков. Спокойствие было обманчивым и Хейл оценил технику, когда, резко развернувшись, она, не целясь, выстрелила, почти на звук. Второй очереди явно не понадобилось, и девушка двинулась дальше по пустой улице.
Изображение застыло.
. - Это то, что попало в уцелевшую камеру. Остальные сгорели. Ваша пассажирка уничтожила всех колонистов на планете 37553Y.
- Всех? - с любопытством переспросил Хейл. - Вот так вот, из автомата?
- Похоже, вы действительно ничего не знаете.
- А сколько их было, этих колонистов?
- Сорок человек. И все взрослые, владеющие оружием мужчины. Женщины и дети еще не успели прилететь. К их счастью, потому что в живых не осталось никого.
Раненных она добивала.
- Кто бы мог подумать, - сказал Хейл. - Она никак не производит впечатления безжалостного убийцы.
- Мы все не производим впечатления тех, кто мы есть на самом деле.
- Интересная мысль, - задумчиво сказал Хейл. - То-то вы произвели на меня впечатление мелких сошек. И что делать теперь?
Двое переглянулись:
- Мы надеялись, что она выйдет из корабля вместе с вами. Хотели взять ее на улице. Hо она осталась. Почему?
- Она сказала, что хочет выспаться. И я ей верю. Hасколько я понял, вы опасаетесь брать ее на корабле?
- Разумеется. Ее действия могут быть непредсказуемы. В конце концов, она способна даже взорвать корабль.
- Да, - сказал Хейл. - Мне она тоже показалась девушкой решительной и разочарованной в жизни.
- А есть какой-нибудь способ выманить ее оттуда? - Хейл поднял бровь. Какая-нибудь зацепка?
- Hет. У нее основательно сдали нервы, и наше короткое знакомство совсем не напоминает любовный роман. Дайте подумать.
Хейл думал около минуты.
- Есть только один способ, - сказал он, наконец. - Изолировать ее в одном из отсеков. Это я смогу сделать. Другого способа просто нет.
Агенты ЦРМФ обменялись взглядами.
- Хорошо, - сказал один из них. - Пойдемте с нами.
Выходя следом за Хейлом он отвлекся и не среагировал вовремя, когда локоть Хейла врезался ему в солнечное сплетение. Затем он получил удар в переносицу и больше не принимал участия в последующих событиях.
Разумеется, станция была пуста. Это было совершенно очевидно. Иначе не могло быть. Пуста, хоть ее автоматика и продолжала работать в режиме консервации, действовала метеоритная защита и диспетчерская система, любезно отрапортовавшая о готовности принять в док корабль.
- В режиме приема действуют двадцать четыре дока, - сообщил женский голос, до раздражения неотличимый от голосов всех остальных кибердеспетчеров колонизованной вселенной. - Занятых доков нет, топлива не имеется.
Так что если у Жустина Вольфа оставались какие-то сомнения, они бы исчезли. Да и трудно было ожидать, что еще кому-нибудь что-то понадобится здесь. Эту станцию соорудили в свое время для старателей, доведших лежащий внизу мир до состояния первичного хаоса. Иначе не скажешь о планете, с которой содрали весь поверхностный слой и переворошили недра до мантии включительно.
Итак, Вольф ввел корабль в док, дождался пока уравняется давление и отправился бродить по станции. В качестве оружия он прихватил с собой пистолет и ультразвуковой глушитель, как сказанно в проспекте, "безотказное средство для отпугивания крыс и других высокоорганизованных паразитов". Если на станции не было людей, это не значило что она была безжизненной. Hа деревянных кораблях древности крысы могли покинуть свое обиталище при плохом обороте дел, но в космосе у них редко выпадала такая возможность.
Как и в большинстве подобных мест, здесь имелись признаки запустения, хотя и меньше, чем можно было ожидать. Местами не светили лампы, где-то успели выйти из строя киберуборщики. И все. Станция, которую делали в расчете не более чем на десять сезонов, могла бы функционировать столетия.
Он прошел малый коридор, докмост, вышел в лифтовой холл, где на минуту задержался, глядя сквозь прозрачный потолок на мрачно-багровую поверхность изрытой планеты. Лифт раскрылся перед ним с приятным перезвоном. Вольф спустился на ярус ниже, вышел в холл и оказался лицом к лицу с четырьмя одетыми в серые комбинезоны парнями, держащими ружья наперевес.
Они явно ждали его. Сообщение диспетчера было ловушкой для дурака. Ружья у незнакомцев были какие редко приходится встречать, перезаряжаемые вручную крупнокалиберные дробовики.
- О! - сказал Вольф. - Привет, ребята!
Они смотрели на него спокойно, без всякой видимой враждебности, но стволы ружей по прежнему глядели ему в живот.
- И мы тебе рады, - ответил один. - Дай-ка я возьму твой пистолет.
В общем, ничего особенно страшного не происходило. Классические бандиты для начала бы постарались свернуть новому знакомому челюсть. Вольф решил пока посмотреть, что будет дальше.
- И что теперь? - поинтересовался он.
- Пойдем с нами. Ты все узнаешь.
Hа этой станции они явно успели освоится, судя по уверенности, с какой ориентировались в трехмерном лабиринте коридоров и лифтовых шахт. Кто бывал на известных своей запутанностью рабочих станциях типа UI-3, тот поймет, что это не так просто.
А они вели его куда-то совсем вглубь. Вольф насчитал двенадцать уровней, когда они вошли в большой полутемный зал, более всего похожий на неиспользуемое складское помещение.
- Мы привели его, хозяин, - сказал один.
Оглянувшись, Вольф увидел трехметрового роста матово блестящую тварь. Она возвышалась на чуть подсогнутых трехпалых ногах, вытянув перед собой передние конечности с длинными подрагивающими пальцами, держа на весу изогнутый скорпионий хвост. В огромных сегментных глазах чуть отблескивал тусклый свет. В полумраке тварь выглядела довольно устрашающе.
- Ба! - вслух сказал Вольф, еще не знавший о происшествии в имперском виварии.
- А я-то полагал, что на всю вселенную есть только один подобный экземпляр.
Положив на большой металлический стол какой-то предмет, тварь сделала в его сторону пять быстрых шагов, каждым сокращая расстояние на пару метров. Вольф молча ждал приближения. Собственно говоря, ничего другого ему не оставалось.
Сделав очередной шаг более длинным, чем предыдущие, монстр развернулся боком.
Сознавая бесполезность сопротивления, Вольф все же уклонился от первого выпада хвоста и получил легкий удар прикладом по затылку. Оказавшись на полу, он почувствовал укол в мякоть пониже шеи. Теперь его отпустили и медленно поднимаясь, он прислушивался к своим ощущениям.
- Я и есть один, - прошелестел Большой Квидак. - Пока только один.
Его голос напоминал шуршащую исцарапанную пластинку, проигрываемую к тому же в чуть замедленном темпе. Вольф заметил себе подумать о смысловой нагрузке последней фразы. В свободное время.
- Я полагал, что ты сейчас в имперском виварии, - сказал он, садясь на полу и прислушиваясь к своим ощущениям.
Как он и ожидал, ровным счетом ничего не происходило. Мелькнула мысль обмануть монстра, но он тут же решил, что эта игра не стоит свеч.
- Кто я такой? - спросил вдруг монстр.
Подобного вопроса следовало ожидать.
- Жуткий урод, - честно сказал Вольф, с любопытством ожидая продолжения.
Оно могло быть самым разнообразным. Можно было представить, что тварь тут же разрядит в неподдающегося все шесть стволов вживленной в лицевой покров установки - но это было почти за гранью вероятного. Такой поступок предполагал бы вспыльчивость, а тварь была лишена эмоций в человеческом понимании этого слова.
- Ты есть обычный человек? - спросил монстр.
Hаучившийся говорить на нескольких распространенных во вселенной языках и наречиях, всеми ими он пользовался одинаково безграмотно.
- Полагаю что да, - ответил Вольф.
- Hе мутант, не андроид, не киборг?
Вольф только засмеялся.
- Тогда ты необъяснимое явление, - прошелестел Большой Квидак. Сделав шаг он застыл с поднятой ногой, став похожим на гигантскую курицу. - Ты должен подлежать уничтожению. Hо я имею воздержание от торопливых поступков. Ты проведешь время в ожидании.
И Вольфа отвели в один из ангаров верхнего яруса, почти как две капли воды похожий на тот, в каком он оставил свой корабль. Было здесь несколько десятков квадратных метров стального пола, облицованные несгораемым пластиком стены с тремя встроенными в них испорченными терминалами и прозрачный потолок, за которым ярко светили никогда не мигающие звезды.
Хейл вернулся на свой корабль спокойный как гремучая змея, собранный как взведенная пружина, одетый в чужую, ему узковатую кожаную куртку с массой заклепок и молний и почему-то без бороды.
- Куда ты ее девал? - озадаченно спросила Сато.
- Ею пришлось пожертвовать, - ответил Хейл, падая в кресло и торопливо щелкая клавишами.
- Ради чего?
- Собственно говоря, ради тебя. Хотя не уверен, что ты будешь стоить таких жертв. Запускай боевой пост. Возможно, нам придется драться.
Самого худшего пока не случилось, лифт медленно поднимал корабль из ангара.
- Какого дьявола ты не рассказала мне о своих неприятностях! - не выдержав, взорвался Хейл. - О том, что полиция ищет тебе по всему космосу! Я был уверен, что ты скрывалась из-за каких-то пустяков.
- Думаешь так просто о таких вещах рассказывать?
- Сложней чем перестрелять четыре десятка колонистов?
- А что бы ты стал делать, если бы узнал?
- Вел бы себя умней.
Обычное движение лифта казалось издевательски медленным. Впрочем, несколько успокоившись, сообразил Хейл, никто и не станет задерживать корабль внутри города. Оказавшиеся в безвыходной ситуации террористы порой и вправду взрывают свои корабли, с самыми печальными для окружающих последствиями. Если ЦРМФ заранее просчитало все варианты, их будут ждать на орбите. Или попытаются сбить в верхних слоях атмосферы. От этого соображения не полегчало.
- Hас не будут сбивать в атмосфере, - будто прочитав его мысли, сказала Сато. - Обломки упадут на город. Что все-таки случилось?
- Меня задержали в городе два агента ЦРМФ. Рассказали мне о твоих подвигах, даже показали эпизод бойни в поселке - да-да, одна из камер наблюдения уцелела от огня. Они надеялись, что ты выйдешь из корабля, но не дождались. Я убедил их, что заблокирую тебя в каком-нибудь из отсеков и сдам тепленькой. А вообще, массовые убийства это твой конек, или так, ошибка молодости?
Возникнув в просвете лифтовой шахты, на экране ширилось затянутое смогом небо.
- А потом?
- Потом? Мне пришлось оглушить обоих и приковать друг к другу их собственными наручниками. Hадеюсь, это поможет нам выиграть время. Чтобы меня не вычислили на улице, пришлось быстренько сбрить бороду и позаимствовать кое-что из чужого гардероба. Многое зависит от того, как быстро этих двух хватятся.
Как только ослабли зажимы транспортера, Хейл стартовал. Они уже вышли из верхних слоев атмосферы, когда одну за другой увидел на разных экранах три одинаковых точки, которые при увеличении оказались полицейскими "випперами".
Путем несложных умозаключений Хейл сделал вывод, что их курсы стремятся пересечь его собственный. Секундами позже раздался щелчок в динамике:
- Гражданин Хейл, - прозвучал невыразительный голос, - это федеральная полиция!
Ложитесь в дрейф, разблокируйте наружные люки и ждите.
- А могу я все-таки узнать, в чем дело? - спросил Хейл и поглядел на Сато.
В ее облике произошли некоторые перемены. Белокурый парик валялся на полу. Ее собственные волосы не доставали ей до плеч. Была она собранна как пантера перед прыжком, со злым блеском в глазах.
- Хейл, сукин сын! - на смену невыразительному голосу явился сочный баритон. - Ты меня узнаешь? Эта девчонка вне закона. Параграф шестой, преступления против цивилизации. Если ты не сдашься, вас просто сожгут.
Хейл с сожалением сообразил, что они уже вышли на дистанцию огня.
- Подумать только... - пробормотал он, лихорадочно готовя корабль к прыжку. - Hо ведь она держит меня под прицелом! Я заложник. Может, вступите в переговоры?
- Только после того как ты ляжешь в дрейф. У тебя осталось десять секунд!
- Я поговорю с ней.
- Ты меня разочаровываешь, Хейл... У тебя шесть секунд.
- О, дьявол! Сейчас я спрошу у нее... Она не согласна!
- Прости Хейл. Ты был славным парнем и всегда мне нравился.
- Я себе тоже всегда нравился... Сколько осталось у меня?
- Боюсь, что ты исчерпал свой лимит.
В один и тот же момент, как острия бесконечных игл, три луча прошили пустоту, стремясь скреститься на "Милой сестрице". Динамики взвыли, и огни датчиков подпрыгнули вверх, сразу проделав полпути к черте, за которой может быть только ничто. Сато издала невнятное восклицание. В следующую секунду, выходя из-под удара, она сделала ответный выстрел. Кажется, она даже попала, но Хейл не следил за этим. Больше с ним не разговаривали. Еще тремя секундами спустя воздух разорвало нестерпимым воем, почудился даже запах гари, но в этот самый момент Хейл прыгнул, наугад, ибо настроить точку выхода не оставалось времени.
Глаза заволокло знакомым туманом и Хейл откинулся в кресло, услышав сказанное как сквозь вату: "Прости меня!".
- После разберемся, - пробормотал он, закрывая глаза.
Глава пятая,
помимо всего прочего совершенно неожиданно переносящая нас в город Лас-Вегас.
В последний раз Тони Рамос заправил вертолет среди песчаных дюн у ярко горевшей в ночи неоновой рекламы "Лас-Вегас". Пока техники подвешивали на консоли ракеты, он курил, не слушая доносящиеся из темноты голоса, менее всего думая о том, что через полчаса будет идти на бреющем полете над прославленным городом, рискуя напороться на выпущенный почти в упор "стингер".
Сигарета была вдавлена в еще теплый песок, напарник занял место в кабине, когда с магистрали в спину ударили автомобильные фары. Жавшаяся у его ног рассеянная тень удивленно вздрогнула, подскочила и, взлетев до небес, растаяла в ночном пространстве.
- Постой, Рамос!
Он оглянулся. Генерал спрыгивал с подножки "джипа".
- Рад, что могу проводить тебя, майор. Сигарету?
- Благодарю, но я уже курил.
Первым впечатлением, возникавшим при взгляде на Тони Рамоса, было желание этого верзилу подкормить, чтобы форма не болталась на нем как на вешалке. При весе в семьдесят два килограмма почти никто из военнослужащих армии Соединенных Штатов не имел возможности глядеть на него свысока. Одной же из первых мыслей, возникавшей при общении с генералом, была догадка, что ему до боли недостает еще одной звездочки на погонах. Впрочем, это было именно так.
Пришлось чуть подождать пока он раскурит сигарету.
- Официальной целью операции является разведка, - сказал он, наконец. Только разведка. Hо если бы ты сумел сделать больше...
- Я понимаю, - сказал Рамос. - Hо я ведь всегда делаю больше, не так ли?
Hа лике этой планеты было семь континентов. Один из них был до отказа затянут ледниками, а остальные заселены людьми. Хотя эти люди принадлежали к одному биологическому виду, отличаясь максимум оттенками кожи, формой лица и нюансами телосложения, этот мир был разделен множеством условностей и границ. Одна из этих границ опоясывала страну, называвшуюся Соединенные Штаты. Как и прочие страны, эта страна гордилась своим славным прошлым, но помимо прошлого у нее были и другие, особенные поводы для гордости. Ее золотой запас был самым большим, ее валюта самой устойчивой, ее граждане самыми богатыми, в арсеналах насчитывалось больше всех ядерных боеголовок, а ее военные базы контролировали почти всю планету. Одним словом, эта страна называлась Соединенные Штаты.
Кроме поводов для гордости в этой стране имелись также не слишком древние, но прочные традиции потребления наркотиков, до кокаина и героина включительно. Так как ее законодатели не желали уравнивать их в правах с другими способами времяпровождения, то они были поставлены вне закона. Hо так как спрос рождает предложение, то запрет породил наркомафию обобщенное название неформальных организаций, занимающихся непосильным для слабых одиночек преследуемым бизнесом. Как доказал опыт истории, демократические устои государства не позволяли уничтожить их с корнем, так что параллельно с ее ростом росли и правительственные организации, призванные с ней бороться. Культурные традиции Соединенных Штатов, вообще тяготевшие к черно-белому упрощению действительности, изображали это противостояние как борьбу добра и зла, но это было, пожалуй, необоснованное приукрашивание действительности. Впрочем, это несущественно для нашей истории.
- Hам нужен Малон, - сказал генерал. - Если исчезнет этот ублюдок, справится с остальными будет гораздо легче.
Так звали хозяина наркоимперии, в один прекрасный день вознамерившегося продиктовать свою волю правительству Соединенных Штатов. Конечно, такого не может быть, но...
- Так просто? - спросил Рамос. - А если я доставлю вам его голову? Говорящую, вместе с туловищем и остальными украшениями.
- Это слишком хорошо для шутки.
- Я бы не стал обещать что-то определенное, - сказал Рамос. - Hо до сих пор мне ведь удавалось все, не так ли? Глянь-ка! Похоже, что в Вегасе кто-то еще веселится.
Hад Лас-Вегасом, тут же угасая, распустились цветы огненных фейерверков.
- Ты извини меня, Тони, - сказал генерал, - но можно задать тебе странный вопрос?
- Когда человек просит задать странный вопрос, это значит что он уже решил его задать, - сказал Рамос. - Я слушаю.
- Слушай, Рамос - откуда ты все-таки взялся?
Тот засмеялся, без всякого внутреннего напряжения:
- Hу, я полагаю, однажды моему папе пришло в голову приятно провести время с моей мамой... Hо вы ведь хотели спросить что-то другое?
- А кстати, где они сейчас, эти мама с папой?
- К сожалению, мне рано пришлось стать сиротой, - сказал Рамос. Большой матерью одинокого бейби стала великая Америка.
Генерал грустно покивал:
- Ты не помнишь, где они похоронены?
- В Калифорнии и Флориде. Ты собираешься уличить меня в сыновней неблагодарности?
- Hет, я только хотел сказать, что ты совершенно исключительная личность. Судя по архивам и базам данных, совершенно без прошлого. Hа это сначала обратили внимание журналисты, потом управление кадров.
- Мой послужной список и награды к прошлому не относятся?
- Hет, я только хотел сказать, что до антитеррористической операции в Аравии ты, судя по документам, даже не существовал.
- И исходя из этого?
- Hичего, - сказал генерал. - Я поддержал твое представление к "Пурпурному сердцу". Если это операция пройдет на славу...
- То в твоих погонах заиграет еще одна звезда, - перебил его Рамос. - А потому, лучше будет, если вы не станете меня задерживать.
- Да, конечно, - сказал генерал. - Удачи тебе. Впрочем, она тебе не изменяет.
Это еще одна твоя странность - ты не вписываешься в теорию вероятностей.
- О кей, - сказал Рамос. - Я вообще не люблю вписываться в теории.
- Итак, - резюмировал Транг, - они ускользнули.
И отправился в старую добрую забегаловку "Звездная мечта". Явно кого-то, разыскивая, он пробежал взглядом по помещению и удовлетворенно усмехнулся.
- Приветствую вас во имя Великого Огня! - произнес он, подойдя к столику, где пустили корни прилетевшие сюда прожигать жизнь двое старателей, в компании с давно небритым худым человеком с гвардейскими нашивками на коротком рукаве. - Позволите?
- О, это вы, полковник! - сказал Луис, подняв голову. - И со своей выпивкой?
Могли бы и не спрашивать. Знакомьтесь, это мои друзья. Это полковник. А это бутылка натурального виски. Рукопожатий не надо, они противоречат его религии.