Херберт Фрэнк. Дом глав Дюны

   Мы знали, что человеческая Вселенная никогда не станет чем-то большим, чем разрозненными общинами со слабой спайкой между ними, когда мы будем Рассеяны. Общая традиция рождения ушла так далеко в наше прошлое, что картины ее, несомые потомками, давно искажены. Преподобные Матери несут в себе оригинал, номы не можем навязать его тем, кому он не нужен. Видишь, Тиран? Мы слышали тебя: "Пусть они придут попросить об этом! Тогда и только тогда..."
   Вот почему ты сохранил нас, ты атридесовский ублюдок! Вот почему мне надо приниматься за работу.
   Несмотря на явную опасность своему ощущению человеческого, Одрейд знала, что будет продолжать подстраивать свой разум под мышление Чтимых Матре. Мне нужно думать, как они.
   Проблема охотника: ее разделяют хищник и жертва. Это не совсем дело иголки в стоге сена. Скорее вопрос выслеживания на территории, переполненной знакомыми и незнакомыми знаками. Обманы Бене Джессерит гарантировали, что знакомое причинит Чтимым Матре по меньшей мере столько же беспокойства и неприятностей, сколь и незнакомое.
   Но что они сделали для нас?
   Межпланетная коммуникация работала на благо гонимым. Ограничена экономикой на миллионы лет. Не так уж и много ее, за исключением Важных Лиц и Торговцев. "Важный" - здесь означало то же, что и всегда: богатый, могущественный - банкиры, чиновники, курьеры. Военные. Ярлык "важный" принадлежал многим категориям: дипломаты, антрепренеры, медицинский персонал, квалифицированные техники, шпионы и другие профессионалы. Это немногим отличалось от времен массонских лож на Старой Земле. В основном разница была в численности, качестве и изощренности. И границы их оставались столь же прозрачны, как и всегда.
   Ей показалось важным когда-нибудь вновь вернуться к этой мысли, поискать недостатки.
   Великая масса привязанного к своим планетам человечества говорила о "молчании космоса", имея в виду, что они не могут позволить себе подобные путешествия или коммуникацию. Большинство людей знали, что новости, доходящие до них через этот барьер, служат чьим-то интересам. Всегда так было.
   На поверхности планеты необходимость избегать последствий радиации диктовала использование наземных систем: капсул, гонцов, световых передач и многочисленных передвижений. Важны были секретность и шифровки не только между планетами, но и на них.
   Одрейд виделось это как система, в которой Чтимые Матре смогут перехватывать сообщения, если только найдут точку входа в нее. Охотницам необходимо начинать с расшифровки системы, но тогда: откуда начинается след к Дому Ордена?
   Неподдающиеся выслеживанию не-корабли, икшианские машины и Навигаторы Гильдии - все это вносило свой вклад в покрывало молчания, окутывающее планеты, покрывало непроницаемое для всех, за исключением немногих избранных. Не дать охотницам исходной точки!
   Одрейд надолго и глубоко задумалась. А потому появление в рабочей комнате Великой Матери незадолго до перерыва на ленч стареющей Преподобной Матери с планеты, куда ссылали в наказание, оказалось для нее настоящей неожиданностью. Архивы идентифицировали ее: Имя: Дортуила. Много лет назад выслана в район специальной подготовки за непростительное нарушение. А память дополнила: "Непростительным нарушением" было что-то вроде любовного романа. Одрейд не стала запрашивать деталей. Но, тем не менее, часть из их все же поступила. (Снова вмешивается Беллонда! ). Эмоциональный переворот во время изгнания Дортуйлы заметила Одрейд. Бесполезные попытки любовника предотвратить расставание.
   Одрейд даже вспомнила какие-то слухи о проступке Дортуйлы. "Преступление Джессики!" Немало ценной информации поступает посредством слухов. Куда, дьявол ее побери, направили Дортуйлу? Неважно. В данный момент совсем неважно. Важнее: Почему она здесь? Почему она решилась на поездку, которая может навести на наш след охотниц?
   Одрейд спросила об этом объявившую о прибытии Стегти, но та не знала.
   - Она говорит, что эти сведения предназначены только для ваших ушей. Великая Мать.
   - Только для меня? - Одрейд едва не хмыкнула, подумав о постоянном мониторинге (надзоре было бы лучшим определением) каждого ее поступка. Эта Дортуила не сказала, почему она здесь?
   - Те, кто сказал мне прервать вас. Великая Мать, просили передать, что, по их мнению, вам стоит увидеться с ней.
   Одрейд поджала губы. Сам факт того, что изгнанная Преподобная Мать проникла так далеко, уже возбудил ее любопытство. Проявив настойчивость. Преподобная Мать могла прорвать обычные барьеры, но эти - ординарными не были. Значит, причина появления Дортуйлы уже была названа. Другие выслушали ее и дали ей допуск. Совершенно очевидно, что Дортуйла не стала полагаться на хитрость, чтобы уговорить своих Сестер. Результатом этого был бы немедленный отказ. Нет времени для подобной чуши! Так значит она учла цепь приказов. Ее действия говорили о тщательной оценке ситуации, само по себе информация внутри того, чтобы она ни собиралась сказать.
   - Приведи ее.
   На ее далекой планете возраст был милосерден к Дортуйле. Годы проглядывали лишь в моршинках вокруг глаз и рта. Капюшон робы скрывал ее волосы, но взгляд ярких глаз, смотревших из-под его оторочки, был настороженным и проницательным.
   - Почему ты здесь? - тон Одрейд говорил: "Лучше бы, во имя всех богов, твоим сведениям быть важными".
   История Дортуйлы была вполне прямолинейна. Она и еще три Преподобных Матери говорили с бандой футаров из Рассеивания. Пост Дортуйлы был выбран за отдаленность и ей было предложено доставить в Дом Ордена сообщение. Дортуйла сказала, что пропустила эту просьбу через ясновидцев и видящих правду, напомнив тем самым Великой Матери, что и на отсталой планете может быть какой-то талант. Сочтя сообщение правдивым и с ободрения Сестер Дортуйла приняла меры быстро, но и не забывая об осторожности.
   "Все путем отправки на нашем не-корабле" - вот как она это сформулировала. Корабль, по ее словам, мал, типа кораблей контрабандистов.
   - Им может управлять один человек.
   От самого послания голова шла кругом. Футары заявляли о своей готовности заключить союз с Преподобными Матерями против Чтимых Матре.
   Какими силами командуют сами футары, достаточно сложно оценить, сказала Дортуйла. - Они отказались сказать, когда я их об этом спросила.
   Одрейд не раз приходилось иметь дело с историями о футарах. Убийцы Чтимых Матре? Было достаточно причин, чтобы в это поверить, но способности футаров приводили в некоторое недоумение, особенно если учитывать доклады с Гамму.
   - Сколько человек было в этой группе?
   - Шестнадцать футаров и четверо Водящих. Так они себя и называли Водящими. Они говорили также, что Чтимые Матре обладают опасным оружием, которое они могут использовать лишь однажды.
   - Ты упоминала только футаров. Кто такие эти Водящие? И что за секретное оружие?
   - Я воздержалась от упоминания о них. Они производят впечатление людей, в пределах вариаций, отмеченных для Рассеивания. Их четверо: трое мужчин и одна женщина. Что касается оружия, они отказывались рассказать чтолибо еще.
   - Производят впечатление людей?
   - В том то и дело. Великая мать. Моим первым, довольно странным впечатлением было, что это Танцующие Лица. Но ни один из критериев определения Танцующих Лиц не дал положительного ответа. Ферономы негативны. Жесты, выражения - все негативно.
   - Только это первое впечатление?
   - Я не могу этого объяснить.
   - А что футары?
   - Совпадают с описанием. Люди по внешнему виду, но с яркими кошачьими признаками. Происхождение из семейства кошачьих, на мой взгляд.
   - Таково же мнение и других.
   - Они способны говорить, но это обрывочная галака. Скопление слов, как мне кажется. "Когда есть? ", "Ты госпожа милая", "Хочу чесать голову". "Сесть здесь?" Они слушаются одного взгляда Водящих, но не боятся их. У меня создалось впечатление, что между Водящими и футарами существуют скорее взаимные уважение и приязнь.
   - Зная насколько это рискованно, почему эти сведения показались важными настолько, чтобы доставить их немедленно?
   - Это люди из Рассеивания. Их предложение альянса - доступ туда, откуда происходят Чтимые Матре.
   - Ты, конечно, спрашивала о них. И об условиях в Рассеивании.
   - Никакого ответа.
   Просто констатация факта. Ни у кого нет права на насмешку над изгнанной Сестрой, какое бы облако не омрачало ее прошлого. Следует задать еще ряд вопросов. Одрейд задавала их, тщательно наблюдая за реакцией пожилой женщины при ответах.
   Что-то в служении Дортуйлы, может быть, многие годы раскаяния, смягчило ее, но оставило в неприкосновенности стойкость Бене Джессерит. Она говорила с естественной неспешностью. Ее жесты были плавными и мягкими. На Одрейд она смотрела с добротой и участием. (Вот он недостаток, за который приговорили ее Сестры: цинизм Бене Джессерит здесь был загнан в самый темный угол.)
   Дортуйла вызвала интерес Одрейд. Она говорила с Великой Матерью как сестра с сестрой, и за ее словами просматривался недюжинный и хорошо тренированный ум. Ум, закаленный напастями за долгие годы на ссыльной планете. Теперь делает все, что он нее зависит, чтобы возместить прегрешение юности. Никакой попытки казаться далекой от времени и ничего не понимающей в нынешнем положении дел. Отчет сокращенный до сути. Спокойно дает понять, что обладает возможного более полным сознанием необходимости. Склонилась перед решением Великой Матери и предупреждением об опасности своего визита, но тем не менее сочла, что "вы должны получить эту информацию".
   - Я убеждена, что это не ловушка.
   Манера Дортуйлы вести себя была выше всяких похвал. Прямой взгляд, в глазах и на лице приличествующая Преподобной Матери сдержанность, но никаких попыток скрыть чего бы то ни было. Одна эта маска даст Сестре правильное представление о той, кто перед ней сидит. Дортуйла действовала повинуясь чувству срочности. Однажды она совершила глупость, но это давно в прошлом.
   Как называлась эта ссыльная планета?
   Проектор на рабочем столе выдал название: Баззел.
   Это имя заставило Одрейд встрепенуться. Баззел! Пальцы ее забегали по консоли, которая подтвердила воспоминания. Баззел: большую часть поверхности занимает океан. Холодная. Очень холодная. Рукотворные острова, размером не более крупного не-корабля. Бене Джессерит когда-то сочла Баззел наказанием. Отрицательный урок: "Осторожно, девочка, или тебя сошлют на Баззел". Тут Одрейд вспомнился другой ключевой момент: камни Су. Баззел был тем местом, где удалось натурализовать исключительно морское существо, чолистер, стирающийся щиток которого создавал необычайно красивые тьюморы, одни из самых ценимых во вселенной драгоценностей.
   Камни Су.
   Дортуйла носила один такой - он был вставлен в брошь, скрепляющую ворот ее накидки. В свете плавающих ламп камень отливал то розовато-лиловым, то неуловимо меняющимся светом морской воды. Размером он был больше человеческого глаза и носимый так на виду являлся знаком богатства. Впрочем, там на Баззеле они, наверное, не так уж ценят подобные побрякушки. Собирают их на пляже.
   Камни Су. Это имело немало значение. По праву Бене Джессерит Дортуйла часто заключала сделки с контрабандистами. (Возьмите, например, ее не-корабль). С этим следовало обращаться с осторожностью. Вне зависимости от сестринского разговора здесь все же Великая Мать и ссыльная Преподобная Мать.
   Контрабанда. Основное преступление для Чтимых Матре и тех, кто не смирился с фактом того, что невозможно навязать исполнение всех законов. Сворачиваемое пространство ничем не изменило контрабандной торговли, разве что упростила мелкие вылазки. Мелкие не-корабли. Насколько маленьким возможно сделать такой корабль? Пробел в знаниях Великой Матери. Его восполнили данные Архивов: "Диаметр - 140 метров".
   Значит, довольно маленький. Камни Су представляли из себя груз привлекательный сам по себе. Критическим экономическим барьером являлось Сворачиваемое Пространство: насколько ценен груз по сравнению с размером и массой? На перевозку массивных грузов могли потребоваться тысячи и тысячи соларов. Камни Су притягивают контрабандистов как магнит. Для Чтимых Матре они также представляют особый интерес. Простая экономика? Всегда обширный рынок. Эти камни притягивают контрабандистов с той же силой, что и меланж, теперь когда Гильдия так беспечно его расходует. Гильдия всегда хранила по складам запасы спайса, каких должно хватить не на одно поколение.
   Они думают, им у дастся купить иммунитет от Чтимых Матре! Но это давало нечто, что как смутно угадывала Великая Мать, можно будет повернуть в свою пользу. В своем безумном гневе Чтимые Матре разрушили Дюну, единственный из известных естественных источников меланжа. По-прежнему не заботясь о последствиях (что однако странно) они уничтожили население Тлейлакс, чьи акслоть-автоклавы наполняли спайсом Старую Империю.
   А у нас есть существа, способные воссоздать Дюну. У нас также, возможно, единственный из оставшихся в живых мастер Тлейлаксу. Где-то в мозгу Скитейла скрыт способ превратить автоклавы в рог изобилия, который будет изливать меланж. Если нам удастся заставить его поделиться этим.
   Сейчас непосредственную проблему представляла собой Дортуйла. Эта женщина преподносила свои идеи с краткостью, которая делала ей честь. Водящие и их футары, говорила она, обеспокоены чем-то, о чем они не хотят говорить. Дортуйла поступила умно, что не пыталась испробовать на них тактики убеждения Бене Джессерит. Никогда нельзя сказать, как отреагируют люди из Рассеивания. Но что их встревожило?
   - Какая-то иная угроза, нежели Чтимые Матре, - предположила Дортуйла. Она не рискнула сказать большего, но возможность такого существовала, и ее следовало рассмотреть.
   - Существенно то, что они говорят, что желают союза, - сказала Одрейд.
   - Объединение для решения общей проблемы, - вот как они выразили это.
   Несмотря на проверку ясновидением, Дортуйла советовала лишь осторожное исследование предложения.
   Почему вообще отправляться на Баззел? Потому что Чтимые Матре просмотрели Баззел или ошибочно сочли его малозначимым?
   - Маловероятно, - решительно сказала Дортуйла.
   Одрейд согласилась. Дортуйла, вне зависимости от того, какую грязную работу она изначально была отправлена исполнять, теперь управляла ценной собственностью и, что более важно, она была Преподобной Матерью с собственным не-кораблем, который доставил бы ее к Великой Матери. Она знала местонахождение Дома Ордена, что безусловно было бы для охотниц бесполезно. Они знают, что Преподобная Мать скорее убьет себя, чем выдаст этот секрет.
   Проблемы складывались в проблемы. Но прежде всего будем Сестрами. С уверенностью можно сказать, что Дортуйла правильно расценит мотивы Великой матери. Одрейд перевела разговор на более личные вопросы.
   Это прошло хорошо. Дортуйлу перемена темы явно позабавила, но она была согласна поболтать.
   У Преподобных Матерей в одиночестве отправляющих свое служение на отдаленных планетах часто возникало то, что Сестры называли "другими интересами". В прошлые времена это звалось "хобби", но внимание, посвящаемое этим интересам, зачастую заводило их в крайности. Одрейд находила большинство этих интересов скучными, но ей показалось немаловажным то, что свой интерес Дортуйла называла хобби. Она собирает старые монеты, так ведь?
   - Какого рода?
   - У меня есть две ранне-греческие серебряные монеты и великолепный золотой обол.
   - Подлинные?
   - Они настоящие, - ответила та, имея в виду, что она просканировала Иные Воспоминания, чтобы определить их подлинность. Увлекательно. Она использовала свои способности так, чтобы усилить их, даже в своем хобби, совмещая Внутреннюю историю и внешний мир.
   - Это очень интересно. Великая Мать, - наконец проговорила Дортуйла. - Я ценю ваше заверение в том, что мы по-прежнему Сестры, равно как и то, что вы интересуетесь древними картинами как параллельным хобби. Но обе мы знаем, почему я здесь.
   - Контрабандисты.
   - Конечно. Чтимые Матре не могли пропустить моего присутствия на Баззел. Контрабандисты продают тем, кто больше заплатит. Нам следует предположить, что они получили прибыль от своего ценного знания о Баззеле, камнях Су и постоянно живущей на планете Преподобной Матери и ее помощниках. И мы не должны забывать о том, что меня каким-то образом отыскали Водящие.
   Проклятье, - подумала Одрейд. - Именно такого советника, как Дортуйла, мне хотелось бы иметь при себе. Интересно, сколько еще подобных талантов рассыпано по Вселенной, закопанно из соображений дурацкой жестокости? Почему мы так часто отбрасываем талантливых Сестер? Это древняя слабость, какую пока еще не удалось изжить Общине.
   - Я думаю мы узнали о Чтимых Матре нечто очень ценное, - продолжала Дортуйла.
   Не было необходимости кивать в знак согласия. Вот суть того, что привело Дортуйлу в Дом Ордена. Безумные охотницы как стая хищных птиц налетели на Старую Империю, убивая всех и сжигая все там, где они подозревали существование центров Бене Джессерит. Но охотницы не коснулись Баззел, даже несмотря на то, что его местоположение должно быть прекрасно известно.
   - Почему? - спросила Одрейд, вслух высказывая то, что было на уме у них обеих.
   - Никогда не порти собственное гнездо, - ответила Дортуйла.
   - Ты думаешь, они уже проникли на Баззел?
   - Пока нет.
   - Но ты полагаешь, Баззел - это именно то место, что им нужно?
   - Первичная проекция.
   Одрейд просто смотрела на нее. Так значит, у Дортуйлы есть еще одно хобби! Она копается в Иной Памяти, оживляя и собирая хранящиеся там таланты. Кто может ее в этом обвинить? Время, должно быть, тянется на Баззел так медленно.
   - Вывод ментата, - обвиняюще заявила Одрейд.
   - Да, Великая Мать, - очень покорно.
   Предполагалось, что Преподобные Матери могут таким образом копаться в Иной Памяти только с разрешения Дома Ордена, но и в этом случае только под руководством и при поддержке еще одной Сестры. Похоже, Дортуйла так и осталась мятежницей. Она следовала собственным желаниям так же как когда-то в случае с запретной любовью. Хорошо! Бене Джессерит необходимы подобные мятежники.
   - Они не хотят повредить Баззел, - сказала Дортуйла.
   - Водный мир?
   - Из него получился бы подходящий дом для слугамфибий. Не для футаров и Водящих. Я тщательно их изучила.
   Все свидетельствовало о том, что Чтимые Матре планируют завезти обращенных в рабство слуг, скорее всего амфибий, для сбора камней Су. У Чтимых Матре могут быть и рабы-амфибии. Знание, результатом которого стали футары, может создавать всякие формы пограничной жизни.
   - Рабы - опасное нарушение равновесия, - раздумчиво сказала Одрейд.
   Тут Дортуйла впервые позволила себе проявление сильного чувства глубокого отвращения, от которого ее рот сжался в тонкую линию.
   Этот сценарий Община распознала очень давно: неизбежное падение рабства или шпионажа. Они просто создавали резервуары ненависти. Если нет надежды на то, что возможно будет уничтожить всех врагов, лучше и не пытаться. Сдерживайте свои порывы твердой уверенностью в том, что подавление лишь усилит ваших врагов. День подавляемых настанет, и помоги небо рабовладельцу, когда этот день придет. Это обоюдоострый клинок. Подавляемые всегда учатся у хозяина и копируют его. И когда роли переменятся, пьеса снова будет разыграна по тем же нотам - насилие и месть, но наоборот. И снова смена ролей, и снова и снова, и так до бесконечности.
   - Повзрослеют они когда-нибудь? - вопросила в пространство Одрейд.
   Ответа у Дортуйлы не было, но она тут же внесла предложение:
   - Мне необходимо вернуться на Баззел.
   Одрейд задумалась. Опять изгнанная Преподобная Мать оказалась на шаг впереди Великой Матери. Как бы ни хотелось отказаться от такого решения, обе они знали, что это будут наилучшим шагом. Футары и Водящие вернутся. И что более важно, при наличии планеты, настолько желанной для Чтимых Матре, высоки шансы того, что за посетителями из Рассеивания следили. Чтимым Матре придется что-то предпринять, и этот шаг может поведать о них немало.
   - Конечно, они полагают, что Баззел - приманка в ловушке, - сказала Одрейд.
   - Я могла бы сделать так, чтобы стало известно, что я изгнана своими Сестрами, - заметила Дортуйла. - Этому нетрудно найти подтверждение.
   - Использовать себя в качестве приманки?
   - Великая Мать, а что если их можно соблазнить на переговоры?
   - С нами?
   Что за удивительная идея!
   - Я знаю, их история состоит не из разумных дискуссий, но...
   - Это великолепно! Но давай добавим искушения. Скажем, ты убедила меня, что я должна прийти к ним с предложением покорности Бене Джессерит.
   - Великая Мать!
   - У меня нет никаких намерений сдаваться. Но разве есть лучший способ заставить их заговорить?
   - Баззел - неудачное место для встречи. Наши возможности там очень невелики.
   - Сильнее всего они чувствуют себя на Узловой. Если они предложат в качестве места встречи эту планету, ты могла бы дать себя уговорить?
   - Это потребует тщательного планирования. Великая Мать.
   - Ода, очень тщательного, - пальцы Одрейд побежали по клавишам консоли. - Да, сегодня, - сказала она в ответ на пробежавший по столу вопрос, потом через заваленный кристаллами рабочий стол обратилась к Дортуйле: - Я хочу, чтобы перед возвращением ты встретилась с моим Советом и остальными. Мы основательно проинструктируем тебя, но я даю тебе свое личное заверение в том, что ты получаешь полную свободу действий. Самое важное - заставить их договориться о встрече на Узловой... и, я надеюсь, ты понимаешь, насколько мне не нравится использовать тебя в качестве приманки.
   Когда Дортуйла, глубоко задумавшись, не ответила, Одрейд произнесла:
   - Они могут и проигнорировать нашу инициативу и просто смести с поверхности планеты нашу станцию на Баззеле. И все же ты - лучшая наживка, какая у нас есть.
   - Мне и самой не нравится идея того, чтобы болтаться на крючке. Великая Мать, - слова Дортуйлы говорили о том, что за все эти годы она не утратила чувства юмора. - Пожалуйста, держите покрепче удочку.
   Она встала и бросив обеспокоенный взгляд на заваленный стол Одрейд, добавила:
   - У вас столько работы, и, боюсь, я задержала ваш ланч.
   - Мы поедим вместе, Сестра. В настоящее время, ты важнее всего остального.
   Все государства - абстракции Octun Politicus.
   Архивы Бене Джессерит
   Луцилла предостерегала себя, что не стоит полагаться на ощущение, что в этой ядовито-зеленой комнате и посещениях Великой Чтимой Матре, есть что-то знакомое и привычное. Это Узловая Станция, бастион тех, кто жаждет уничтожения Бене Джессерит. Это враг. День семнадцатый.
   Непогрешимые внутренние часы, запущенные в ней в момент Агонии, показали ей, что она уже приспособилась к приблизительному ритму планеты. Пробуждение на восходе. И никак не угадать, когда ее накормят. Чтимые Матре ограничивали ее одной трапезной в день.
   И всегда этот футар в своей клетке. Напоминание: Вы оба в клетках. Вот как мы обращаемся с опасными животными. Иногда ради удовольствия мы их выпускаем поразмять ноги, но потом - назад в клетку.
   Минимальное количество меланжа в еде. Не потому что бережливы, только не при их богатстве. Просто небрежный жест, призванный показать то, "что могло бы быть твоим, веди ты себя разумно".
   Когда она придет сегодня?
   В появлениях Великой Чтимой Матре не было никакого определенного порядка. Случайные визиты, чтобы вывести пленницу из равновесия? Возможно. А внимания командира требуют также и другие дела. Отправляйся навестить опасного зверька, как только появится окно в рутинном распорядке дня.
   Может быть, я и опасна. Паучья Королева, но я не твой домашний зверек.
   Луцилла ощущала присутствие сканирующих устройств. Эти хитрые машины вглядывались в плоть, выискивая спрятанное оружие, присматриваясь к работе органов. Нет ли у нее чужеродных имплантантов? А как на счет дополнительных органов хирургическим путем встроенных в это тело?
   Ничего подобного, Мадам Паук. Мы полагаемся на то, что дано нам от рождения.
   Луцилла понимала, что самая страшная сейчас для нее опасность заключается в том, что она станет чувствовать себя в подобном окружении не на месте. Те, кто схватили ее, поставили ее в ужасающее положение, но не могли отобрать ее способностей Бене Джессерит. Она могла заставить свое тело умереть еще до того, как шир в ее теле будет истощен до предательства. Она сохранила разум... и рой Воспоминаний с Лампадас.
   В задней стене отъехала желтоватая панель, и лента транспортера вывезла клетку с футаром. Так значит Паучья Королева уже в пути высылает вперед себя напоминание-угрозу. Все как обычно. Рановато сегодня. Раньше чем когда-либо.
   - Доброе утро, футар, - весело пропела Луцилла.
   Футар глянул на нее, но ничего не сказал.
   - Ты должно быть, ненавидишь эту клетку, - сказала Луцилла.
   - Не любить клетка.
   Луцилла успела уже определить, что эти существа до некоторой степени владеют способностью говорить, но насколько далеко простирается эта способность, попрежнему ускользало от нее.
   - Думаю, она тебя тоже морит голодом. Тебе хотелось бы съесть меня?
   - Есть, - отчетливый интерес в его взгляде.
   - Хотелось бы мне быть Водящим.
   - Ты, Водящий?
   - А если да, стал бы ты меня слушаться?
   Из пола поднялось тяжелое кресло Паучьей Королевы. По-прежнему ни малейшего признака ее присутствия, но стоит предположить, что она слушает эти беседы.