Херберт Фрэнк. Дом глав Дюны

   Где же это чудесное оружие последнего удара, которым, как предполагалось, владеют Достопочтенные Матери?
   "Что он сделает сейчас?"
   Тег потерял свой Командный Кокон из-за лазерного удара извне основного района действий. Кокон лежал на боку позади него, а он сидел, выпрямившись, на плечах Стрегги среди закрывавших его кустов, некоторые из них еще дымились. Он потерял свой пульт управления вместе с коконом, но серебристая подковка связи на его плечах все еще оставалась, хотя без усилителей пульта она пришла в негодность. Поблизости в страхе прижались к земле специалисты по связи, в панике от того, что потеряли тесную связь с действием.
   Сражение позади зданий становилось громче. Он слышал резкие выкрики, высокий свист сжигателей и низкое гудение лазерных пушек, вперемежку с жестким свистом пуль ручного оружия. Где-то в стороне, слева, слышался тяжелый грохот, который он узнал - тяжелые орудия в затруднении. Скребущий звук агонии металла. Энергетическая система была под угрозой. Она тащилась по земле, возможно, создавая кутерьму в садах.
   Хэкер, личный адъютант Тега, появился позади Башара, зигзагом пересекая переулок. Стрегги заметила его первой и повернулась без предупреждения, заставив Тега посмотреть на него. Хэкер, смуглый и мускулистый, с нависшими бровями (сейчас мокрыми от пота), остановился прямо перед Тегом и заговорил прежде, чем успел перевести дух:
   - Мы заткнули последние дырки, Башар.
   Хэкер повысил голос, чтобы перекрыть грохот боя и пронзительное жужжание передатчика за его левым плечом, из которого слышались тихие переговоры, боевые отрывистые приказы.
   - Дальний периметр? - потребовал Тег.
   - Очистим через полчаса, не больше. Вам следует уйти отсюда, Башар. Матерь Настоятельница предупреждала нас, чтобы мы оберегали вас от ненужной опасности.
   Тег показал на свой бесполезный пульт.
   - Почему у меня нет запасного Командного кокона?
   - Большой лазер сжег оба запасных одним выстрелом, когда они вышли.
   - Вместе?
   Хэкер почуял гнев.
   - Сэр, они были...
   - Ни одно важное оборудование нельзя высылать вместе. Я хочу знать, кто ослушался приказа. - Спокойный голос незрелых голосовых связок был куда более злобен, чем крик.
   - Да, Башар. - Четкое подчинение и никакого намека, что это была ошибка самого Хэкера.
   "Черт!"
   - Как скоро прибудет замена?
   - Через пять минут.
   - Доставьте резервный кокон скоро, как можете. - Тег коснулся шеи Стрегги коленом.
   Прежде чем уйти, Хэкер заговорил.
   - Башар, они тоже получили подкрепление. Мне приказали другое.
   Тег подавил вздох. Такое случалось в битвах, но он не любил зависеть от примитивных коммуникаторов.
   - Мы закрепимся здесь. Достань еще переговорных устройств. - У них, по крайней мере, есть диапазон действия.
   Хэкер окинул взглядом зелень вокруг них.
   - Здесь?
   - Мне не нравится вид этих зданий впереди. Эта башня господствует над районом. И у них наверняка есть подземные подходы. Я бы устроил их.
   - Здесь ничего...
   - План в моей памяти не содержит этой башни. Доставь сюда акустические зонды, чтобы проверить почву. Я хочу, чтобы наш план был приведен в соответствие с моментом с помощью точной информации.
   Переговорник Хэкера взорвался громким криком:
   - Башар! Башар здесь?
   Стрегги подошла к Хэкерйу, не дожидаясь приказа. Тег взял переговорник, который высвистнул свой код, когда Тег схватил его.
   - Башар, беспорядки на Посадочной площадке. Около сотни их попытались взлететь и врезались в экран. Выживших нет.
   - Какие-нибудь известия о Матери Настоятельнице или Королеве Пауков?
   - Отрицательные. Мы не можем сказать. Я имею в виду, это настоящая заваруха. Показать на экране?
   - Пошлите мне донесение. И продолжайте искать Одрейд!
   - Я говорю вам, что живых не осталось, Башар. - Затем щелканье и другой голос:
   - Донесение.
   Тег поднял к подбородку голосовой передатчик и пролаял отрывистый приказ:
   - Опустите над Цитаделью ударный корабль. Сцену на Посадочной Площадке и прочие их потери передайте открытым кодом. По всем отрядам. Удостоверьтесь, что они могут это видеть. Объявите, что на Посадочной Площадке никто не выжил.
   Двойное щелканье приема-связи оборвало переговоры.
   Хэкер сказал:
   - Вы действительно думаете, что мы можем устрашить их?
   - Преподать им урок, - он повторил прощальные слова Одрейд. - Они прискорбно забыли об образовании.
   Что случилось с Одрейд? Он был уверен, что она погибла, возможно, при первых же потерях здесь. Она ожидала этого. Погибла, но не потеряна, если Мурбелла сможет обуздать свою порывистость.
   Одрейд в этот момент смотрела прямо на Тега из башни. Логно заглушила ее жизненный сигнал передачами противосигнального экрана и перевела ее в башню сразу после прибытия первых беженцев с Гамму. Никто не сомневался в превосходстве Логно. Мертвая Достопочтенная Мать и другая - живая - было лишь знакомым обыкновением.
   Ожидая быть убитой в любой момент, Одрейд все же собирала данные, даже вступая в нуль-трубу вместе с охранниками. Труба была сохранившимся со времен Рассеяния сооружением, прозрачным поршнем в прозрачном цилиндре. Они миновали несколько препятствующих стен на этажах. В основном виды жилых районов и эзотерических металлических сооружений, которые, как Одрад догадывалась, имели военное назначение. Пышные свидетельства комфорта и покоя становились все явственно по мере подъема.
   "Власть ползет вверх физически и физиологически".
   Вот они и наверху. Секция цилиндра открылась наружу, и охранники грубо выпихнули ее на покрытый толстым ковром пол.
   "Рабочая комната, которую Дама показала мне внизу, была иной постановкой пьесы".
   Одрейд ощутила секретность. Оборудование и обстановка здесь были бы почти неузнаваемыми, не будь их в знаниях Мурбеллы. Значит, прочие центры действия были только для показухи. Потемкинские деревни для Преподобной Матери.
   "Логно врала насчет намерений Дамы. Меня должны были отпустить невредимой... поскольку я не несла полезной информации"
   Какую еще ложь продемонстрируют ей?
   Логно и прочие, кроме одной охранницы, прошли к консоли справа от Одрейд. Повернувшись на одной ноге, Одрейд осмотрелась. Здесь был настоящий центр Она внимательно рассматривала его. Странное место. Аура санитарии. Обработана химикалиями для очистки. Никаких заразных бактерий или вирусов. Никаких чужаков в крови. Все дезинфицировано, словно как на витрине с редкостными яствами. А Дама проявляла интерес к бенеджессеритской иммунности к болезням. Во времена Рассеяния велась бактериологическая война.
   "Им только одно от нас нужно!"
   И одна-единственная выжившая Преподобная Матерь могла бы удовлетворить их интерес, если бы им удалось вырвать у нее информацию.
   Полный штат Бене Джессерит должен исследовать нити этой паутины и посмотреть, куда они ведут.
   "Если мы победим".
   Операционный пульт, на котором сосредоточилась Логно, был меньше, чем витринные. Этот был для работы пальцами. Колпак на низком столике рядом с Логно был небольшим и прозрачным, зонды свисали с него, как нити медузы.
   "Шигавир для уверенности".
   Колпак демонстрировал близкое родство с Т-зондом времен Рассеяния, как и описывали Тег и прочие. Есть ли у этих женщин еще какие-нибудь чудеса технологии? Должны быть.
   За спиной Логно мерцала стена, окна слева от нее выходили на балкон, отсюда издалека была видна Узловая и передвижение войск и орудий. Она издали узнала Тега, фигурку на плечах взрослого, но не подала знака, что видит нечто выдающееся. Она продолжала свое медленное исследование. Дверь в проход с другой нуль-трубой виднелась сразу слева от нее. На полу здесь была более зеленая плитка. Различные функции в одном пространстве.
   Внезапный взрыв шума прорвался из-за стен. По плитке определенно шагали солдаты. Шелест экзотической ткани, голоса. Она расслышала голоса Достопочтенных Матерей, кому-то ошарашено отвечавших.
   "Мы побеждаем"
   Шок ожидался, когда непобедимость была сокрушена. Она рассматривала Логно. Погрузится ли она в отчаянье?
   "Если так, то я, может, и выживу".
   Роль Мурбеллы должна была измениться. Ладно, с этим можно и подождать. Сестер проинструктировали, что надо делать в случае победы. Никто из атакующих не должен был коснуться Достопочтенных Матерей - с целью плотской утехи или еще для чего-либо. Дункан подготовил людей, ясно растолковав им опасность попасться на эротическую наживку.
   "Не рискуйте попасть в рабство. Не вызывайте нового антагонизма".
   Новая Королева Пауков показалась сейчас чем-то более чужим, чем подозревала Одрейд. Логно оставила пульт и шагнула к Одрейд.
   - Вы выиграли это сражение. Мы ваши пленники.
   В глазах ее не было оранжевого блеска. Одрейд бросила взгляд на женщин, что были ее стражами. Пустые лица, чистые глаза. Значит, так они выражают отчаяние? Это не казалось правильным. Логно и прочие не показали ожидавшегося эмоционального ответа.
   "Все под маской?"
   События прошедших часов должны вызвать у нее эмоциональный кризис. Но Логно не показала никакого признака его. Ни подрагивания нерва или мускула. Возможно, случайное огорчение от того, что все кончено.
   "Бенегессеритская маска!"
   Это должно было быть бессознательным, чем-то автоматическим, включенным осознанием поражения Значит, они на самом деле поражения не признавали.
   "Мы по-прежнему здесь, в них. Тайно... но в них! Неудивительно, что Мурбелла чуть не умерла. Она боролась со своим собственным генетическим прошлым как, с запретом свыше".
   - Мои спутницы, - спросила Одрейд. - Три женщины, что приехали со мной. Где они?
   - Мертвы. - Голос Логно был столь же мертвым, как и это слово.
   Одрейд подавила укол совести за Суйпол. Там и Дортуйла прожили жизни долгие и полезные, но Суйпол... умерла, и никогда не будет в Единении.
   "Еще один хороший человек погиб. Разве это не горький урок!"
   - Я найду виновных, если вы желаете мести, - сказала Логно.
   "Второй урок".
   - Месть для детей и эмоционально заторможенных.
   Глаза Логно вновь чуть вспыхнули оранжевым.
   Человеческая мания величия принимает разные формы, напомнила себе Одрейд. Остерегаясь того, что это Рассеяние могло породить неожиданное, она вооружилась соответственно защитной отстраненностью, что могло дать ей простор в оценке новых мест, вещей и людей. Она знала, что ей придется расставить многое по разным категориям - то, что может ей послужить или отвести угрозу. Поведение Логно она определила как угрозу.
   - Вы не кажетесь взволнованной. Великая Достопочтенная Мать.
   - За меня отомстят другие. - Прямо, с чувством самообладания.
   Слова казались еще более странными, чем ее спокойствие. Она скрывала все чувства под этим густым покровом, кусочки и отрывки их проявлялись в отрывистых движениях, вызванных наблюдениями Одрейд. Глубокие и сильные, но затаенные. Все было внутри себя, замаскированное таким же образом, как это сделала бы Преподобная Матерь. Казалось, у Логно больше не осталось никакой власти, и, тем не менее, она говорила так, словно ничего существенно не изменилось.
   "Я ваша пленница, но это ничего не меняет".
   Была ли она на самом деле бессильна? Нет! Но это было то впечатление, которое она хотела создать, и стоявшие вокруг нее Достопочтенные Матери отражали то же выражение.
   "Видишь нас? Мы бессильны, если исключить верность нам наших Сестер и последователей".
   Были ли Достопочтенные Матери так уверены в своих мстительных легионах? Возможно, только если они никогда не испытывали раньше таких поражений. И все же что-то оттеснило их в рамки Древней Империи. Миллиона Планет.
   Тег нашел Одрейд и ее пленниц, когда подыскивал место для того, чтобы оценить победу. Сражение всегда требует последующего аналитического рассмотрения, особенно для командующего-Ментата. Это был сравнительный тест, которого это сражение требовало от него более, нежели какое-либо другое из проведенных им. Это столкновение нельзя откладывать в память, покуда он не оценит его и не поделится опытом насколько это возможно с теми, кто зависел от него. Это была неизменная схема, и Тегу было все равно, как в этой схеме будет выглядеть он. Разорви связь взаимного интереса, и ты обречешь себя на поражение.
   "Мне нужно тихое местечко для того, чтобы собрать воедино нити этого сражения и сделать предварительное обобщение".
   По его оценке, наиболее трудной задачей сражения было вести его так, чтобы не выпускать наружу человеческое озверение. Бенеджессеритское изречение. Сражение должно вести так, чтобы вызвать лучшее в том, кто выжил. Наиболее трудно и иногда полностью невозможно. Это была причина, по которой Тег всегда пытался приблизиться к театру военных действий и исследовать его лично. Если ты не видишь страданий, ты легко можешь причинить еще большие без всякой задней мысли. Такова была схема Достопочтенных Матерей. Но их страдания были причинены дома. Что они могут поделать с этим?
   Этот вопрос был у него в голове, когда он и его адъютанты вышли из трубы и увидели Одрейд, стоявшую перед группой Достопочтенных Матерей.
   - Это наш командир, Башар Майлз Тег, - сказала, показав, Одрейд.
   Достопочтенные Матери уставились на Тега.
   "Ребенок на плечах взрослого? И это их командир?"
   - Гхола, - пробормотала Логно.
   Одрейд заговорила с Хэкером.
   - Уведите этих пленников куда-нибудь, где они могли бы чувствовать себя удобно.
   Хэкер не двинулся с места, покуда Тег не кивнул ему, затем вежливо показал пленникам, что они должны пойти впереди него в выложенный плитками угол. Власть Тега не ускользнула от глаз Достопочтенных Матерей, и они гневно взирали на него, подчинившись приглашению Хэкера.
   "Мужчина, повелевающий женщинами!"
   Тег коснулся коленом шеи Стрегги, и вместе с Одрейд вышел на балкон. Странно было видеть, как он какое-то мгновение узнавал сцену. Он много сражений видел с высоких точек, большей частью с разведывательного вертолета. Этот же балкон был зафиксирован в пространстве, давая ему ощущение сиюминутности. Они стояли метрах в ста над ботаническими садами, где были самые яростные схватки. Множество тел лежали, распростершись в последнем отступлении, - куклы, разбросанные уже ушедшими детьми. Он узнавал форму некоторых своих подразделений, ощущая вину.
   "Мог ли я сделать что-нибудь, чтобы предотвратить это?"
   Такое чувство он испытывал много раз и называл его "Командной Виной". Но это зрелище было другим, лишенным той однообразности, что была присуща всем сражениям, оно чем-то раздражало его. Он решил, что это было отчасти из-за ландшафта, места, более пригодного для вечеринок в садах, ныне развороченных по древней жестокой схеме.
   Мелкие животные и птицы вернулись украдкой, в тревоге после того, как эти шумные люди перевернули все вверх дном. Маленькие пушистые твари с длинными хвостами фыркали на раненых и поспешно удирали на ближайшие деревья без видимой причины. Разноцветные птицы всматривались сквозь заслоняющие вид листья или летали поперек картины - размытые разноцветные полоски, что становились маскировкой, когда они быстро ныряли в листья. Оперенный акцент зрелища, пытающийся восстановить то беспокойство, что наблюдающие люди ошибочно принимали за мир в такого рода постановках. Тег прекрасно это понимал. В его жизни до состояния гхолы, он вырос среди дикой природы. Жизнь на ферме рядом с разве что не дикими животными. Спокойной жизни там не было.
   Из наблюдений он понял, что так тревожило его.
   Принимая во внимание факт, что они взяли штурмом хорошо укомплектованное войсками оборонительное укрепление, занятое защитниками с тяжелым вооружением, количество раненых и убитых внизу было чрезвычайно мало. Он ничего не видел такого, что могло бы объяснить это с момента вступления в Цитадель. Где они потеряли равновесие? Их потери в космосе одно, его способность видеть корабли защитников могла исчезнуть снова, и тогда атака обошлась бы куда дороже. Падение защиты Достопочтенных Матерей было резким и необъяснимым.
   "Я ошибался, решив, что на них подействует демонстрация их потерь".
   Он бросил взгляд на Одрейд.
   - Если эта Великая Достопочтенная Мать здесь, то отдала ли она команду прекратить сопротивление?
   - Это я беру на себя.
   Предостерегающий и типичный ответ бенегессеритки. Она тоже тщательно рассматривала зрелище. Было ли ее принятие обязанностей на себя объяснением внезапности, с которой защитники бросали свое оружие?
   "Зачем им это делать?" Чтобы предотвратить большее кровопролитие?"
   Видя черствость, которую обычно выказывали Достопочтенные Матери, он сомневался в этом. Решение было сделано по причинам, беспокоившим его.
   "Ловушка?"
   Сейчас, когда он подумал об этом, в зрелище появилась новая странность. Не было обычных призывов раненых, не было обычной суеты с криками о том, чтобы принесли носилки или медикаменты. Он видел, как Сьюк ходили между телами. Это, по крайней мере, было обычным, но каждая фигура, которую они осматривали, оставалась лежать там, где лежала.
   "Все мертвы? Нет раненых?"
   Он ощутил хватку страха. Страх в сражении дело обычное, но он умел узнавать его. Нечто глубоко неправильное. Шумы, все, что он видел, запахи приобрели новую окраску. Он ощущал себя натянутым до предела, как хищный зверь в джунглях, знающий свою территорию, но сознающий нечто, вторгшееся к нему, которое можно распознать, только став добычей, а не охотником. Он отмечал окружающее на другом уровне сознания, разбираясь также и в себе, выискивая тревожные признаки, что вызвали у него такую реакцию. Стрегги дрожала под ним. Значит, и она чувствовала его утомление.
   - Здесь что-то не совсем так, - сказала Одрейд.
   Он протянул к ней руку, требуя молчания. Даже в этой башне, окруженной победившими войсками, он чувствовал себя в опасности, которую его возмущенные чувства не могли обнаружить.
   "Опасность!"
   Он был в этом уверен. Неизвестное выбивало его из колеи. Удержать себя от нервного срыва требовало всего его умения до последней капли.
   Он легким толчком заставил Стрегги повернуться, выкрикнул приказ адъютанту, стоявшему в дверях балкона. Адъютант спокойно выслушал и бегом отправился выполнять. Они должны получить сводку о потерях! Сколько раненых относительно убитых? Отчет о захваченном оружии. Срочно!
   Когда он вновь вернулся к наблюдениям, он обнаружил еще один тревожный фактор, основную странность, которую пытались донести до него глаза. Очень мало крови на павших в форме Бене Джессерит. Ты ожидаешь, что у павших в бою будут последние свидетельства того, что они просто люди алые потоки крови, темнеющие на воздухе, но всегда оставляющие неизгладимый след в памяти тех, кто это видел. Отсутствие кровавой резни было вещью неизвестной, и в военном деле неизвестное, судя по истории, таило чрезвычайную опасность.
   Он тихо сказал Одрейд:
   - У них есть оружие, о котором мы не знаем.
   Не торопись высказывать свои суждения. Скрытое
   суждение часто более сильно. Оно может направлять
   реакции, чей эффект скажется только тогда, когда
   будет слишком поздно доя того, чтобы избежать его.
   Совет Бене Джессерит Кандидатам
   Шиана учуяла червей издали - коричный привкус меланжа, смешанный с твердым кремнем и серой, сохраненная в кристалле преисподняя огромных Ракианских пескоедов. Она почувствовала маленьких нападающих только потому, что они были в таком количестве.
   "Они так малы".
   На Пустынной Вышке было сегодня жарко, и сейчас, далеко за полдень, она была рада искусственно охлажденному помещению. В ее старом жилище было сносное тепловое регулирование, хотя окно, выходящее к западу, оставалось открытым. Шиана подошла к нему и уставилась на пылающий песок.
   Память сказала ей, что это преимущество будет вечером - яркий свет звезд в сухом воздухе, слабое свечение песчаных волн, что уходили к мрачно выгнутому горизонту. Она помнила Ракианские луны и тосковала по ним Только звезд было не достаточно ее Фременским корням.
   Она подумала об этом, как об отступлении, о месте и времени, где можно будет поразмышлять о том, что случилось с ее Сестрами.
   "Автоклавы, киборги, а теперь еще это".
   План Одрейд не казался чудом с тех пор, как они вступили в Единение. Игра? А если он удастся?
   "Мы, возможно, узнаем завтра, и чем мы тогда станем?"
   Пустынная Вышка притягивала ее, больше чем место для рассматривания последствий. Сегодня она бродила под иссушающим солнцем, доказывая себе, что все еще может призывать своим танцем червей, выражая чувства действием.
   "Танец Примирения. Язык моего общения с червями".
   Она кружилась, словно дервиш, на дюне, покуда голод не прервал ее транса памяти. И маленькие черви - повсюду бдительно, неотрывно смотрели на нее, напоминая огни в тисках кристаллических клыков.
   "Но почему такие маленькие?"
   Слова исследователей объясняли это, но не давали удовлетворения.
   "Это из-за сырости".
   Шиана вспомнила гигантских Шай-хулуд с Дюны, "Стариков Пустыни", достаточно больших для того, чтобы пожрать фабрики спайса, поверхность их колец была жесткой, как пластрет. Хозяева в своем собственном владении. Боги и дьяволы песков. Она ощутила электрическое напряжение из окна своего наблюдательного пункта.
   "Почему Тиран выбрал симбиотическое существование в виде червя?"
   Неужели эти маленькие черви несут его бесконечный сон?
   Эту пустыню населяла песчаная форель. Если влезть в их шкуру, она сможет последовать путем Тирана.
   "Метаморфоза. Разделенный бог".
   Она знала этот соблазн.
   "Осмелюсь ли я?"
   Воспоминания о последнем моменте ее невежества нахлынули на нее едва ли восемь месяцев минуло, месяц Игат Дюны.
   "Не Ракис. Дюна, как называли ее мои предки".
   Нетрудно вспомнить себя, какой она была - тонкое, темнокожее дитя с прядями каштановых волос. Охотница за меланжем (поскольку это было дело детей), бегущая в открытую пустыню вместе с друзьями детства. Как дорого было это воспоминание.
   Но у памяти была темная сторона. Внимательно принюхавшись, девочка почуяла резкий запах - скопление пре-спайса!
   "Удар!"
   Взрыв меланжа выпустил на волю Шайтана. Ни один песчаный червь не мог выдержать удара спайса на своей территории.
   "Ты пожрал все, Тиран, все это жалкое скопище лачуг и шалашей, которое мы называли домом, и всех моих друзей и семью. Почему ты пощадил меня?"
   Какая ярость сотрясала это хрупкое дитя! Все, что она любила, забрал огромный червь, который отверг ее попытки пожертвовать собой в его пламени и отнес ее в руки Ракианских священников, потом Бене Джессерит.
   "Она говорит с червями, и они щадят ее".
   - Тех, кто щадит меня, не щажу я, - так она сказала Одрейд.
   "И теперь Одрейд знает, что я должна сделать. Ты не можешь подавить дикие инстинкты. Дар. Я осмеливаюсь называть тебя Дар теперь, когда ты во мне".
   Никакого ответа.
   Была ли жемчужина нового сознания Лето-II в каждом из новых песчаных червей? Ее Фременскис предки настаивали на этом.
   Кто-то протянул ей сандвич. Уолли, старшая послушница, ассистент, принимавшая команды на Пустынной Вышке.
   "По моему настоянию, когда Одрейд возвысили меня до члена Совета. Но не потому, что Уолли переняла мою невосприимчивость к сексуальным обязательствам Достопочтенной Матери. И не потому, что она чувствует то, что мне нужно. Мы говорим на тайном языке, Уолли и я".
   Огромные глаза Уолли больше не были дверями ее души. Они были пленочными барьерами, явно показывавшими, что она знает, как блокировать зондирующие взгляды - легкая голубая пигментация, которая вскоре станет полной голубизной, если она переживет Страсти. Почти альбинос с сомнительной генетической линией для воспроизводства. Кожа Уолли усиливала суждение Шианы - бледная и веснушчатая. Кожа - прозрачный покров. Видна не сама кожа, а то, что под ней - розовая, полная крови плоть, беззащитная перед пустынным солнцем. Только здесь, в тени, могла Уолли выставлять эту чувствительную поверхность под взгляд полных сомнения глаз.
   "Почему эта командует нами?"
   "Потому, что я верю, что она лучше всего сделает то, что должно быть сделано".
   Шиана рассеянно ела сандвич, вновь устремив взгляд на пески. Вся планета однажды станет такой. Вторая Дюна? Нет... похожая, но другая. Сколько таких мест мы создали в бесконечной вселенной? Бессмысленный вопрос.
   По капризу пустыни вдали возникла маленькая черная точка. Шиана сощурилась. Орнитоптер. Он медленно становился больше, потом меньше. Инспектирует.
   "Что же на самом деле мы создали здесь?"
   Когда она посмотрела на наступающие пески, она ощутила спесь.
   "Взгляни на мою работу, жалкий человек, и отчайся".
   "Но это сделали мы, мои Сестры, и я".
   "Ты?"
   - Я ощущаю новую сухость в воздухе, - сказала Уолли.
   Шиана согласилась. Нет нужды говорить. Она подошла к огромному рабочему столу, покуда еще был свет дня для того, чтобы изучить топографическую карту, разложенную на нем - в нее были воткнуты маленькие флажки, зеленые ниточки на булавках, как раз такие, как она придумала.
   Одрейд однажды спросила:
   - Неужели это в самом деле лучше проекции?
   - Мне нужно прикасаться к ней.