Хлумов Владимир. Санаторий

   - Сик транзит глориа мунди.
   - Начинается, - прокомментировал Хлыщ и поднялся. - Зачем его разбудили?
   Он полез вверх по сыпучему склону. Поднявшись метров на пять, съехал обратно. Отчаянно сплюнул и подсел к санитару, который сидел здесь же на куче шлака.
   - Послушай, любезный, угостил бы табачком, - попросил Хлыщ. - Недели три, как не нюхал. Хреново мне без табачку. Опять же, уснуть могу.
   Санитар молчал. Дым от его сигареты сносился ветерком прямо на Хлыща и вызывал внутри того отчаянный зуд. Хлыщ опять заскулил:
   - Дай хоть разок потянуть, - но видя, что санитар никак не реагирует, дал волю чувствам: - Ах ты, накопитель недоношенный, сервер шелудивый. Чтоб тебе процессор оборвало, чтоб у тебя интерфейсы поотсыхали...
   Санитар, казалось, по-прежнему не обращал внимания на Хлыща. Он докурил сигарету, затушил окурок, а потом тщательно растер. Появился коридорный с лопатами. Санитар подбежал к нему, помог снять лопаты с плеча и сказал, указывая на Хлыща:
   - Вот этот оскорблял при исполнении.
   - Этот может, - подтвердил равнодушно коридорный. - Что же он, ругался?
   - Да, страшно ругался, и унизительно.
   - А как ругался, нецензурно?
   Санитар смутился.
   - Он меня этим, интер...ин...фе...рейсом.
   - Да нет, сервером, наверно, - поправил коридорный.
   - Во-во, и этим тоже, - подтвердил санитар.
   - Хлыщ, - крикнул коридорный, - ко мне!
   Когда тот подошел, коридорный вручил ему лопату побольше. Хлыщ повертел ее и спросил:
   - А штыковой нету?
   - Иди, иди, - послал его коридорный.
   Дикари поднялись и разобрали лопаты.
   - Вот вам, молодчики, вагончик угля. До утра справитесь? Не слышу. Ладно, у меня время есть, не успеете к утру - будете до вечера тут мантулить.
   Коридорный приказал санитару следить в оба.
   - Эти, - сказал он, - переведены на строгий режим. Я скоро приду. Через час сделаешь перекур. На, - он протянул пачку сигарет, - дай им покурить, а то уснут.
   Дикари принялись за работу. Работали молча. Трое загружали тележку. Серый отвозил ее к приемочному окну. Вначале ему тоже дали лопату, но он начал требовать справедливости, объясняя, что ему вредно работать рядом с Желудем. Когда возвращался с пустой тележкой, начинал зудеть, что, мол, они пусть не стоят, пока он ездит туда-сюда, а пусть уголь подгребают поближе. Никто ему не возражал. Хлыщ пытался спать на ходу, вызывая тот самый сон, который перебил коридорный. Снился ему большой университетский компьютер в диалоговом режиме. Он за дисплеем, а рядом молоденькая лаборантка, наклонилась к клавиатуре, слушает его внимательно и так странно касается его плеча. Он ей нашептывает: "Милая моя, известно ли вам, что киберы не спят, не нуждаются они в этом? Вот вы наверняка не можете без сна. Да и кто без него может обойтись? Как хорошо плюхнуться в свою постель! Знаете, милая, я люблю, когда белье чистое, чистое, но облеженное, такое оно помягче. Ляжешь, разбросаешь свои конечности по отдельности, пусть каждая спит как знает и другой не мешает, пусть каждая наслаждается, и об этом мне докладывает, а я уже сравню, подправлю: руку протяну, колено согну, или еще чего. Но главное, главное, милая моя девочка, это голова. Упаси боже, если низкая подушка, или слишком мягкая. Только не перина! Нет, под себя - пожалуйста. Но под голову ни в коем случае. Некоторые говорят, на левом боку вредно спать. А я и на левом люблю, и на правом. Вот на спине не могу уснуть только. К одеялу тоже повышенные требования, как и к комнате. В комнате должно быть тепло. Я люблю, когда тепло, одеяло лучше пусть будет тоже теплое. С таким одеялом легче поддерживать оптимальный режим в течение сна. Ах, милая моя, вы только вслушайтесь в эти слова: течение сна. Словно сон - это такая жидкость..."
   - Хлыщ, кончай филонить, - сквозь сон послышался голос Серого.
   Хлыщ подналег на лопату. У него уже не осталось даже сил огрызнуться. Кисловатая угольная пыль пробиралась внутрь и мешала дышать носом.
   Немного погодя санитар объявил перекур и выдал желающим по сигарете. Курили все, кроме Желудя.
   - Курите, курите, - сказал санитар. - Только коридорному ни слова.
   - Что это ты раздобрел? - подозрительно спросил Хлыщ.
   Дикари опять расселись на шлаковой горе. Хлыщ обратился к Желудю:
   - Взял бы сигарету, Желудь. Я бы не отказался, да и общество тоже.
   - Не приставай, - вступился за Желудя Корень.
   Желудь опять разлегся, закинув руки за голову.
   - Сейчас изречет что-нибудь такое-эдакое, - благосклонно сказал Хлыщ, раздобревшим от сигареты голосом.
   Действительно, Желудь сказал:
   - Не отчаивайся на достигнутом.
   - Это он тебе, - засмеялся Хлыщ, тыкая на Серого.
   Тот выискивал в куче шлака камешки покрупнее и швырял их, стараясь попасть в покосившийся телеграфный столб. В сумраке не было видно, куда они летят, и попадание можно было установить только по звуку. По звуку было ясно, что Серый все время мажет. Сделав еще несколько попыток, Серый не выдержал, загреб побольше шлака и этой шрапнелью запустил в сторону столба.
   - Прекратить! - крикнул санитар, доставая что-то из-за шиворота. Вот я вам! - он потряс карабином.
   - Ну ты, камнеметатель, - упрекнул Хлыщ. - Человек закурить нам дал, а ты... И вообще, откуда у тебя сил на это хватает? Видно, ты не очень-то устал с тележкой бегать. Будешь теперь лопатой грести, обормот.
   Серый затравленно посмотрел на телеграфный столб и непонятно кого спросил:
   - Что же делать? Что делать?
   - И как жить, - добавил Хлыщ. - Вон Желудя спроси, он тебе расскажет.
   - Все мы скоро свихнемся, - сказал Серый.
   - Ты не свихнешься, - возразил Хлыщ, - нечем тебе. Вообще, я удивляюсь, глядя на тебя - ты же безвредный. Ну ноешь, недовольство изображаешь, недостатки выискиваешь. Так это даже хорошо. Такие даже просто необходимы, для контраста, так сказать. Тебя нормальный человек послушает - все равно что пирамидону съест. Целебный ты человек, Серый. Может, тебя как подсадную утку к нам? А мы удивляемся, не понимаем, отчего это сплошные провалы. Корень, слышь, Корень, надо бы ему процессор раскурочить или задницу проперфорировать...
   - Да кончайте вы, - прикрикнул на них Корень. - Подождем еще немного. Раз Бычок сказал - ждать, так и будем ждать.
   Санитар докурил:
   - Встать.
   Серому дали лопату и он с Хлыщом и Желудем полез на вагон. Работа шла медленно. Под утро пришел коридорный. Дикари валились с ног. Они не успели разгрузить и половины того, что им положил коридорный. Ему даже стало жалко их, почерневших и покорных. Он отвел дикарей обратно в блок и разрешил поспать до утренней поверки.
   * * *
   С утра Варгин решил заняться поисками фабрики-прачечной номер сто сорок семь. Но эти поиски как-то сразу зашли в тупик. По справочному телефону ответили, что прачечной с таким номером в Санаториуме нет. Он высказал предположение, что, возможно, прачечная находится в провинции, но ему ответили, что в провинции прачечных, а тем более фабрик-прачечных в принципе нет. Как ни боялся этого Варгин, но история принимала детективную окраску. Что же было думать, если в кармане погибшего Ремо Гвалты была найдена личная карточка с указанием фабрики-прачечной номер сто сорок семь как постоянного места работы.
   В тот момент, когда мысли Варгина кружились в высоких сферах обслуживания отдыхающих, в дверь постучали.
   - Входите, открыто, - пригласил он.
   В дверях появилась тощая фигура Фарбера.
   - Я не рано, мистер Игор?
   - Нет, входите.
   - Вы завтракали? Нет? Ни в коем случае не заказывайте завтрак в номер, - заговорщическим тоном предупредил Фарбер.
   - Почему? - настороженно спросил Варгин.
   - Вас могут соблазнить за завтраком, - Фарбер рассмеялся.
   Варгин махнул рукой. Он не успел еще привыкнуть к специфическим шуткам доктора Фарбера.
   - Ну, раз вы здесь, - сказал Варгин, - я могу быть спокоен за себя.
   Он заказал себе и Фарберу кофе.
   - Что же это за таинственный президент названивал вам вчера?
   - Я толком не понял. Какой-то президент Чирога.
   Фарбер присвистнул.
   - Человек известный. Можно сказать, власть предержащий. Что же он хотел?
   - Пригласил на банкет. Куда, правда, ехать - не сказал. Автомобиль пришлют.
   Фарбер встрепенулся.
   - О, мистер Игор. Вы намекните ему, вам это ничего не будет стоить, насчет научной литературы. Иначе мы эту проблему с урожаем и за десять лет не решим. Объясните ему, что нужны лаборатории, оборудование, желательно импортное, с передовой технологией. Например, с Земли. Пусть они там в правительстве решат. Я не говорю конкретно о себе - боже упаси упоминать мое имя...
   - Хорошо, хорошо, - перебил Варгин. - Но объясните толком, что тут у вас вообще происходит?
   В этот момент постучалась горничная. Она поставила кофе и сказала:
   - Доктор Фарбер, вас ждут внизу.
   Фарбер извинился и сказал, что скоро вернется.
   Прошло полчаса. Кофе остыл. Варгин наконец почувствовал что-то неладное и спустился вниз. Внизу Фарбера не было. Администратор сказал, что "вроде как мистер Фарбер и еще два человека уехали в автомобиле". Варгин поехал на пятый этаж и на всякий случай постучал в номер Фарбера. Никто не ответил. Он вернулся к себе и позвонил горничной. Ответил мужской голос. Варгин бросил трубку.
   Звонить в полицию глупо. Найдите человека, которого я встретил вчера и который поехал по своим делам. Стоп, а ведь это мысль - позвонить в полицию. Небольшой эксперимент.
   Варгин оделся, вышел из гостиницы, пересек площадь и зашел в кабину телефона-автомата. Он набрал номер полиции.
   - Полиция, центральный пункт, - ответили в трубке.
   - Сообщаю: Ремо Гвалта, фабрика-прачечная номер сто сорок семь, находится в отеле "Улыбка Фибоначчи". - Варгин повесил трубку.
   Он вышел из будки, прошел в небольшой скверик напротив и выбрал скамейку так, чтобы был виден вход в отель. Наблюдая, он старался не пропустить ни одного человека, входящего в отель. От усердия правый глаз начал слезиться. Через несколько минут послышался вой сирены. К отелю подлетело три машины. Из них выскочили одетые в униформу отдыхающие. Оставив двоих у входа, остальные исчезли внутри. Минут через десять из отеля вывели троих под руки. У входа скопилась небольшая кучка прохожих. Они молча проводили взглядами арестованных и после того, как машины отъехали, быстро разошлись.
   Варгин встал и пошел по аллее бульвара, фальшиво насвистывая популярную песенку: "Когда ты приедешь за мной?".
   Что же мы, как говорит Фарбер, имеем в ответе? Крайне обостренную реакцию органов правопорядка на личность Ремо Гвалты. Этих троих, конечно, отпустят с извинениями. Надо думать. Варгина начали одолевать сомнения. Что же это я делаю - троих взяли, Фарбер исчез, теперь это ясно почти наверняка. Ах ты, детектив-аматор, надо же поосторожнее. С таким "свежим" подходом можно пол-Санатория пересажать. Ну, а кто же мог ожидать? - принялся оправдываться Варгин. Шеф, я думаю, и тот не мог ожидать. Санаторий! Санаторий! Триста солнечных дней в году! Живописные парки, минеральные воды. Подумаешь, прирост валового продукта понизился. Прирост понизился, а голодающих нет. Все счастливы, взрослые сосредоточенно ходят на работу, дети... Хм. А, собственно, где они, эти дети? Варгин остановился и начал оглядываться по сторонам. Чепуха какая-то. Вот лопух, не заметил, что вокруг нет ни одного ребенка. Впрочем, вон же, у Фарбера двойняшки. Так еще вопрос. Спрашивается, можно ли решить проблему, бесконечно увеличивая число вопросов? Можно, если пропорционально увеличивать число ответов.
   Варгин вдруг заскучал по дому. Сначала по дому, потом по институту, по работе. По своим двукрылам. Перед тем самым историческим разговором с директором возникла хорошая идейка, как смоделировать полет двукрыла. Проблема, над которой он бился последний год, состояла в том, что двукрылы летали без крыльев значительно лучше, чем с крыльями. Зачем, спрашивается, им крылья? Отчаянные головы, правда, утверждали, что в этом состоит диалектика эволюции, так сказать, создавать с запасом, на всякий случай. Известно же - аргументировали они - что если человеку пустить кровь, так он даже лучше себя чувствует. Некоторые знатоки истории утверждали, что в древности кровопусканием лечили страшную болезнь грипп. Ну ладно, эксперимент проведут ребята. Слава богу, аэродинамическую трубу я успел заказать. А вот в какой трубе "продуть" Санаторий? Санаторий вступил в содружество тридцать семь лет назад. Но в отличие от других повел себя странно. То есть вначале все было как обычно: обмен информацией, идеями, людьми. Участие в совместных проектах и т.д. Но вот лет десять назад, никто и не заметил, как это произошло, Санаторий начал самоизолироваться. Очень постепенно и незаметно. Отдел Глушинского, которому сам бог велел все знать про Санаторий, заметил изменения лишь через несколько лет. Да и кто мог ожидать? Цивилизация, так и не войдя в полный контакт с содружеством, стала выходить из него. Конечно, дело хозяйское. Принципы невмешательства соблюдены. Как говорится, насильно мил не будешь. А все же явление неординарное. В довершение ко всему гибель отдыхающего на Земле. Теперь совершенно ясно, этот Ремо бежал. Сел на первый попавшийся звездолет. Приземлился в Терсколе. Его, по-видимому, преследовали. Бежал, куда глаза глядят, наткнулся на канатную дорогу. С непривычки вывалился. Падение с двадцати метров. Непонятно только, если он преступник, так сообщите на Землю. Возьмем в лучшем виде. Не нужен он им в лучшем виде, а нужен, как говорил поэт, "в трупном виде". Но даже в таком виде он их волнует.
   Теперь детишки. Их не то чтобы совсем нет. Варгин вспомнил подростков на площади городской ратуши. Как-то их мало. Вон и детские площадки совсем пустые. Ну, это просто выяснить. Он начал рыться в карманах в поисках клочка бумаги, на котором был записан телефон Кэтрин Гвалта. Раз есть учитель гимназии, значит, есть дети. А впрочем, это еще ничего не значит. Вон Гвалта был, а фабрики-прачечной нет. Тем более позвонить надо. Куда же она запропастилась? Потерял, детектив фигов. Хоть он ругал себя последними словами, но в душе был даже рад. Уж очень ему не хотелось еще раз говорить с этой мымрой.
   Пока он стоял посреди аллеи и рылся в карманах, к нему по спирали подбирался отдыхающий. На лице его играла заискивающая ухмылка, и вообще он выглядел как-то неприятно. На последнем кругу спирали отдыхающий подскочил к Варгину, наклонился, что-то поднял с асфальта.
   - Это не вы обронили? - он разжал руку, на которой лежал смятый автобусный билет.
   По виду билета было ясно, что его купили лет пять назад.
   - Нет, это не мое, спасибо, - ответил Варгин и повернулся, чтобы уйти.
   Однако отдыхающий, встав на цыпочки, шепнул:
   - Есть роман Рубака и другие книги.
   - Что? Не понял, - удивился Варгин.
   - Я извиняюсь, - оглядываясь, шептал отдыхающий, - книги есть редкие.
   - Покажите, - подыграл Варгин.
   - Пойдемте, здесь нельзя.
   Отдыхающий поманил Варгина в подворотню. Они подошли к груде ящиков, из которой неприятный тип вынул небольшой чемоданчик. Когда чемоданчик был вскрыт, Варгин сказал разочарованно:
   - Обычные современные, изданы только хуже, в любом магазине такие же можно приобрести.
   - В магазине, извиняюсь, не такие. В магазине хорошие продают, а это плохие.
   Только сейчас Варгин заметил, что от незнакомца несет квасом.
   - Ну, и что же в них плохого?
   - Дрянь всякая. Про космос, например. Да я и не читал. Боже упаси...
   Вдруг продавец книг весь съежился и завертел головой, выбирая направление для бегства. Из соседнего подъезда выбежала женщина. Размахивая чем-то белым, она направилась к ним.
   - Ах, паразит, опять наквасился, - послышался ее голос, - вот я тебе покажу.
   Так получилось, сбежать незадачливому продавцу никакой не было возможности. Он оказался зажатым между стенкой, Варгиным и чемоданчиком. Женщина воинственно размахивала мокрой тряпкой.
   - С утра нализался. Вот и дружкам твоим достанется.
   Однако когда она подошла поближе, воинственный задор ее спал, а на лице появился испуг.
   - Обормот несчастный, ты что же, книги продаешь? Да ты посмотри, кому ты их продаешь.
   Отдыхающий выпучил глаза на Варгина. Женщина продолжала.
   - Я же тебе сказала выбросить их на свалку от греха подальше. Ох, говорила я тебе, доведет тебя квасок. Вы уж не подумайте чего, - обратилась она к Варгину, - это он спьяну. Мы их и не читали даже. Дай чемодан сюда, юродивый. Я его сейчас в мусорный ящик...
   - Постойте, я их беру, - остановил ее Варгин.
   - Нет, - с ужасом вскрикнула она и схватила в одну руку чемодан, а в другую своего мужа.
   Варгин с тоской посмотрел на чемодан. Книги, да еще в таком патриархальном виде казались ему живыми существами, которых ни в коем случае нельзя выбрасывать на свалку. Заметив это, женщина заколебалась, не зная, что делать.
   - Ладно, я вижу, что вы не мармыжник какой-то. Пойдемте к нам, с чемоданом все равно не дам.
   Они поднялись на третий этаж в соседнем подъезде. Незадачливый продавец совсем размяк, а может, просто прикинулся, и Варгину пришлось его по дороге поддерживать. В квартире хозяйка провела их на кухню.
   - Вы откуда будете? - спросила женщина, снимая с плеча мокрую тряпку.
   - С Земли.
   - Это где же такая?
   - Что ж ты, не знаешь? - проснулся муж. - Эх, необразованная ты женщина. Ясное дело, в нашей галактике. Они все там передушились. Мужики говорили, что недавно в последних известиях показывали, как у них все в противогазах ходят. И рыба у них дохлая, и сами они... Вон, посмотри на него, бледный какой.
   - Ах, бедные, бедные. Нешто им наши помочь не могут? - спросила жена и обратилась к Варгину: - Может, покушать чего? Так я мигом.
   - Нет, нет. Большое спасибо, - вежливо отказался Варгин. - Вы сколько за книги хотите?
   - Да берите их даром, только вы уж никому про это. Ладно? Пойду заверну и сеточку поищу. - Она вышла из кухни.
   Муж пододвинулся к Варгину.
   - Нам бы это, как его... - он щелкнул себя по горлу.
   Варгин непонимающе смотрел на эти телодвижения.
   - На квасок бы, серебряный дали бы...
   - А, сейчас, сейчас, - Варгин полез в карман.
   - Только не при ней, зашибет.
   Варгин достал несколько монет и сунул тому в руку.
   - Вы что это тут шептались? - спросила женщина, заходя на кухню. В руке у нее была сетка. Хозяйка подозрительно посмотрела на мужа. Тот с отсутствующим видом ковырялся в ухе. - Книги эти сын собирал. Вернется, ругаться будет.
   - Так, может, оставите себе? - предложил Варгин.
   - Нет, возьмите, все равно выброшу эту заразу. Ничего, лучше быть здоровым, чем умным.
   - Возьмите на всякий случай мои координаты. - Варгин протянул визитную карточку из отеля. - А где ваш сын?
   - Да кто его знает, где он сейчас. Может, в школе, может на фабрике. Приедет раз в году, молчит. Программу правительства осуществляет.
   - Какую программу?
   - Бес ее знает, какую. - Она толкнула мужа в бок. - Как ее называют, помнишь?
   - Отставшая ты от жизни у меня, - разомлев от полученных денег, сказал муж. - Программу раздельного самовоспитания в духе... это... неразборчивости, а, нет... непревзд-вдз-ти...
   - Непредвзятости, - поправил его Варгин, поднаторевший в местной терминологии.
   - Во-во, - подтвердил тот, - этой самой.
   - Как же вы без него, да и он без вас?
   - Да ничего. Ему даже лучше. Тут с этим алкоголиком разве жизнь? Да и нам легче. Он там на всем казенном. Конечно, скучаем. Да так - хоть скучаем, а жили бы вместе - лаялись бы каждый день. Тут уж ничего не поделаешь, и так плохо, и так. Все из-за этого пьяницы. Фамилия у него, видишь ли, древняя - Гриол. Пуп Санатория проклятый. Думает, раз фамилия, так можно ничего не делать. Вот и спился совсем. Может, пообедаете с нами?
   - Нет, спасибо, - заторопился Варгин.
   Женщина провела его в прихожую. Когда он выходил, она взяла его за рукав и спросила:
   - Нешто, правда, в противогазах ходите?
   Варгин рассмеялся.
   - Нет, неправда.
   Он еще раз попрощался и вышел. Женщина проводила его взглядом, полным сомнения.
   Дело шло к обеду, когда на аллее возле дома, где жила семья Гриолов, появился подозрительный человек с авоськой в руке. Он несколько раз повернулся на месте, словно выбирая, куда бы ему пойти: назад или вперед. Он выбрал "вперед", потому что, во-первых, это соответствовало его принципам, а во-вторых, соответствовало его представлениям о расположении отеля относительно того места, в котором он находился. Так Варгин мысленно комментировал свои действия.
   Пройдя метров сто по бульвару Лайт Вэй, он очутился возле отеля. Интересно, подумал он, где это они видели улыбку Фибоначчи? Заходя в отель, Варгин заметил двух отдыхающих, усердно делавших вид, что все окружающее не имеет для них никакого значения. Он подошел к администратору и поинтересовался:
   - Доктор Фарбер из пятьсот шестого номера не возвращался?
   - Из какого, говорите, номера? - переспросил администратор.
   - Из пятьсот шестого.
   - В пятьсот шестом доктор Фарбер не проживает.
   - То есть как?
   - Завязал полотенце.
   - Что?
   - Съехал он, - разъяснил администратор и как-то странно заморгал одним глазом. - Так вам ключ дать или нет?
   - Да, пожалуйста.
   Передавая ключ, администратор незаметно сунул Варгину конверт.
   Вот и писем дождался, невесело подумал Варгин, выходя из лифта, заклейменного неприличной надписью. В коридоре он встретил горничную. Она с виноватым видом начала оправдываться:
   - Мистер Варгин, у вас был обыск, то есть не только у вас. Понимаете, служба, полицейские кого-то искали в нашем отеле.
   - Ну и как, нашли?
   - Нашли не нашли, а троих взяли. Потом всех быстро отпустили. Но вы не огорчайтесь, - перескочила горничная, - я все прибрала.
   - А, спасибо. Пожалуйста, принесите обед в номер.
   Варгин нарочно заказал обед именно сейчас, чтобы хоть немного оттянуть чтение письма. Уже после обеда, когда горничная пришла убрать со стола, он спросил:
   - Вы когда убирали, не видели здесь такой клочок бумажки? На нем был записан номер телефона.
   - Нет, наверняка. Мусора почти не было.
   - Ну, не было, так не было. Послушайте, мне давно надо было спросить, как вас зовут.
   Варгин помогал ей убирать со стола. Горничная, девушка прилично воспитанная, слегка смутилась.
   - О, мистер Варгин, зовите меня просто Лиза.
   - Лиза?! - удивился он. - Что ж, очень мило. Лизавета, а по батюшке как?
   - Чего, чего?
   - Я говорю, имя у вас русское.
   - Да это родители меня наградили. Теперь же - хоть имя меняй.
   - Отчего же так? Мода прошла?
   - Это уж точно. Как же я - передовой авангард, и вдруг такое имя. Ну, вы извините, мне нужно идти.
   Когда Лиза вышла, Варгин лег на диван и распечатал конверт. В нем лежала записка следующего содержания:
   "Мистер Игор! Обстоятельства сложились таким образом, что мне нужно срочно уехать (не по своей воле). После двухчасового разговора я понял только одно. Вам не следует интересоваться личностью Ремо Гвалты. Это опасный государственный преступник, по крайней мере, они так утверждали. Они, правда, говорили, что вы его сообщник, но я в это не верю. Меня спасло только то, что я жизнь свою положил на ниве нетривиального прогресса. В общем, смутные времена наступают, вам лучше пораньше уехать. Надеюсь, скоро эта болезнь роста пройдет, и мы снова сможем встретиться с вами. Письмо отдаю администратору, он не вредный. Остаюсь искренне ваш,
   Доктор Фарбер,
   Зеленая ферма,
   Провинция Орэнж Филд".
   Варгин усмехнулся. Он представил, как долговязый Фарбер кладет свою жизнь на ниве этого пресловутого прогресса. Жаль. Экс-физик мог бы многое прояснить. Варгин достал из сетки сверток и развернул. Это была книга некоего Н.Рубака "Капли сушат тучу". Сушили, сушили, и иссушили, подумал Варгин, глядя в окно на беспросветно синее небо.
   Он полистал книгу, но из головы не шло письмо Фарбера. Государственный преступник Гвалта. Чушь какая-то. Дремучий математик - и вдруг преступник. Еще на Земле Варгин прочел несколько статей Ремо Гвалты. Это были первые статьи двадцатилетнего, подающего надежды математика. Хотя статьи посвящались "некоторым экономическим проблемам...", носили, однако, сугубо формальный характер - нечто напоминающее классическую теорию катастроф. Статьи были написаны лет пятнадцать назад. Потом фамилия Гвалты исчезла со страниц научных журналов совсем. Увлекся прачечным делом. Что ж, вполне логично. Если физик становится фермером, то почему бы математику не стать прачкой?
   Варгин стал обдумывать план действий. Крайне важно выяснить, чем занимался последнее время Ремо Гвалта. Скажите мне, кто у вас государственные преступники, и я скажу вам, что у вас за государство. Но кто же это скажет? Спросить не у кого: родителей нет, сестра - непомнящая, а место работы так вообще волной смыло.
   В дверь постучали и, не дожидаясь приглашения, в номер зашел тот самый детина от президента Чироги.
   - Машина внизу, мистер Варгин.
   - Хорошо, хорошо. Подождите, я спущусь через несколько минут, - раздраженно сказал Варгин, оттесняя гостя к выходу.
   Он посмотрел на часы. Рано у них тут вечер наступает.
   - Форма парадная, - сказал вслух Варгин, натягивая свитер.
   Он прибрал книги подальше, внимательно осмотрел комнату и вышел. Внизу он сдал ключ портье и поблагодарил его за письмо. У выхода Варгина ждал роскошный лимузин с услужливо открытой задней дверцей.
   Город казался сегодня особенно чистым и ухоженным. Спутники Варгина всю дорогу молчали и никаких справок не давали. По тому, как менялся пейзаж, - высокие, сверкающие стеклом и металлом билдинги уступили место приземистым, утопающим в зелени уютным кирпичным домикам, - было ясно, что они удаляются от центра. Вскоре прямое как стрела шоссе выбросило их за город. Проехав километров тридцать, они свернули в рощу и через некоторое время подъехали к роскошной вилле.