Страница:
– Я хотела бы быть более полезной, – вздохнула она.
Кейн посмотрел на нее:
– Но вы и так приносите много пользы, Фейт. С вашей помощью удалось добыть больше фрагментов картинки-головоломки, чем я смог найти за все недели после исчезновения Дайны.
– Но мы все еще не знаем, как эта картинка должна выглядеть.
– Узнаем, – твердо заявил Кейн.
Фейт надеялась, что он прав. Но сейчас она лишь могла мучить себя вопросом, ее ли вина в том, что Дайна умирает, и что сделает Кейн, когда узнает об этом.
– Право же, мисс Паркер, я больше ничего не могу вам сообщить.
Доктор Мерфи закрыла папку с историей болезни и посмотрела на нее.
– В ваших визитах в клинику в течение того периода, когда вы являлись моей пациенткой, не было ничего необычного – просто регулярные осмотры или незначительные жалобы. Я продолжала назначать вам контрацептивы, которыми вы пользовались до прибытия в Атланту, а помимо них, я только один раз прописала вам курс антибиотика от небольшой инфекции.
Фейт колебалась, не зная, в каких выражениях лучше задать следующий вопрос. В конце концов она предпочла откровенность.
– Значит, я была сексуально активной?
Брови врача слегка приподнялись, а в глазах мелькнуло сочувствие.
– Вы не помните даже этого?
– Я не помню ничего, что было до того, как я пришла в себя в больнице.
– Весьма необычный случай. Как правило, амнезия охватывает периоды непосредственно перед и после травматического инцидента. Но во всех известных мне случаях эти периоды состояли всего из нескольких дней или часов.
– А в моем случае это годы – фактически целая жизнь. – Фейт попыталась улыбнуться. – Я изо всех сил стараюсь… собрать ее по кусочкам. Поэтому, доктор, все, что вы можете мне сообщить…
Доктор Мерфи задумчиво разглядывала Фейт.
– Понимаю. Я не могла представить себе степень вашей амнезии. Это объясняет те изменения, которые я вижу.
– Изменения?
– В вашем взгляде, в ваших манерах. Вы сказали, что вчера посетили Хейвн-Хауз. Вам сообщили, что в прошлом вы подвергались насилию?
– Да. Хотя Карен не знала подробностей. Насколько я поняла, мой бывший муж… оскорблял меня физически?
– Физически и эмоционально. Вы говорили мне, что теперь этот человек будет держаться от вас подальше, так как вы предупредили его, что обладаете медицинскими свидетельствами его обращения с вами, которые могут разрушить его карьеру и даже отправить за решетку.
– По этой причине я и приехала в Атланту? Я хотела, чтобы нас разделяли три тысячи миль?
– Не знаю, мисс Паркер. Этого вы мне не рассказывали. И я не знаю, боялись ли вы, что ваш бывший супруг последует за вами сюда, Я рекомендовала вам Хейвн-Хауз, так как налицо были последствия длительного дурного обращения – головные боли, слабая сопротивляемость инфекциям, плохой аппетит и сон, нежелание заводить друзей. Я считала, что вам будет полезно провести время с другими женщинами, прошедшими через то же самое.
– По-вашему, Хейвн-Хауз и эти женщины помогли мне?
Фейт сама удивлялась своему бесстрастному голосу. Казалось, они обсуждают жизнь абсолютно постороннего человека.
– Я видела во время ваших визитов явные признаки улучшения, – кивнула доктор Мерфи.
– Тем не менее вы считаете, что после аварии я изменилась еще больше? – уточнила Фейт.
– Да. У многих жертв дурного обращения специфический взгляд, некоторая напряженность осанки и поведения. Когда мы виделись в прошлый раз, эти признаки еще были в вас заметны, но сейчас они совершенно отсутствуют. Если бы я не знала, что вы подвергались систематическим оскорблениям, то никогда бы об этом не догадалась.
В голове у Фейт вертелась масса вопросов о бывшем муже, но она понимала, что доктор не в состоянии на них ответить.
– Я бы очень хотела сообщить вам больше полезной информации, – с сочувствием добавила доктор Мерфи. – Но вы крайне неохотно говорили о своем прошлом и вообще вряд ли поделились бы со мной, если бы ваш врач в Сиэтле не убедил вас, что вы должны по медицинским причинам сообщить мне обо всем, чему вам пришлось подвергнуться.
– По медицинским причинам?
– Последствия дурного обращения – как физические, так и эмоциональные – могут длиться годами, мисс Паркер, поэтому разумно держать лечащего врача в курсе дела. Физические повреждения уже не создавали вам проблем, но знакомство с вашей биографией помогло бы мне распознать возможные осложнения в будущем.
Фейт решила не спрашивать, какие это могут быть осложнения.
– Понятно, – кивнула она. – Спасибо за информацию, доктор, и за то, что вы уделили мне столько времени.
– Вы моя пациентка, мисс Паркер. – Доктор Мерфи впервые улыбнулась. – Я сожалею только о том, что больше ничего не смогла вам сообщить.
– Вы сообщили не так уж мало, – отозвалась Фейт и попрощалась.
– Долго же вы там пробыли, – заметил Кейн, когда Фейт села в его машину, ожидающую возле клиники. – Вам пришлось ждать врача?
– Нет, она приняла меня сразу же.
– Ну? Она прописывала вам то лекарство, что вы принимали в день аварии?
Фейт покачала головой:
– Нет.
Кейн собирался включить зажигание, но передумал и вопросительно посмотрел на нее.
– Что еще она вам сообщила?
Как бы Фейт ни хотелось оставить полученную информацию при себе, она не могла этого сделать, понимая, что за всеми событиями может стоять се склонный к насилию экс-супруг. Повтому она обо всем рассказала Фейту, глядя на ветровое стекло, чтобы не встречаться с ним глазами.
– Полагаю, это дает нам еще одну версию, – закончила Фейт. – Конечно, я ничего не помню о своем муже, но он может быть в этом замешан. К сожалению, доктору неизвестно его имя, но, думаю, это нетрудно узнать.
– Фейт. – Кейн положил ей руку на плечо и повернул Фейт к себе. – Мне очень жаль…
«Что, если после возвращения памяти я не смогу выносить мужского прикосновения?» – подумала Фейт. В данный момент это казалось ей маловероятным.
– Сожалеть тут не о чем. Я уже говорила, что не помню, как муж со мной обращался. Я вообще ничего о нем не помню.
Фейт казалось, что ее голос звучит равнодушно, и она даже смогла улыбнуться, но, по-видимому, что-то выдало ее подлинные чувства, так как пальцы Кейна сильнее сжали ей плечо.
– Мне жаль, что в вашей жизни было столько боли. Если бы я мог…
– Сделать ее лучше? – На сей раз улыбка выглядела более естественной. – Этого вы не можете. Но амнезия в какой-то степени обернулась для меня благом. Я не помню ни боли, ни горя. Как будто все это происходило с кем-то другим. По крайней мере, кое-какие факты начинают проясняться, так что, если ко мне вернется память, я отчасти буду к этому подготовлена.
Кейн кивнул.
– Все же это нелегкий способ узнавать о своем прошлом, – сочувственно сказал он.
– У меня нет выбора. – Фейт ощутила внезапное желание броситься в его объятия и прижаться к нему. Боясь проявить это чувство, она быстро продолжала: – Итак, к перечню пунктов, подлежащих расследованию, добавился мой бывший муж. Куда мы отправимся теперь?
Кейн ответил не сразу. Он не сводил глаз с лица Фейт, словно ища в нем что-то, потом отпустил ее и включил скорость.
– В отделение «Скорой помощи», куда вас доставили после катастрофы.
Это имело смысл – он все еще пытался найти связь между несчастным случаем и исчезновением Дайны.
– Вы говорили, что Дайна навещала меня в тот день, когда исчезла?
– Да. Полиция тщательно отследила все ее передвижения в тот день, и мы знаем, что она провела с вами больше получаса.
– А потом?
– Поехала в свою редакцию и несколько раз отлучалась оттуда, по словам ее шефа, выполняя рутинную работу. Где-то между двенадцатью и часом дня Дайна ушла из редакции, и с тех пор ее никто не видел – конечно, кроме похитителей.
Фейт не хотела думать о похитителях Дайны, о том, что происходило в сыром подвале. Ее терзало мучительное чувство, что жизненные силы Дайны иссякают с каждой минутой.
«Осталось мало времени…»
Это ее мысль или Дайны?
– Между двенадцатью и часом… – повторила Фейт. – Но я уверена, что собака напала на нее ночью. Значит, если это действительно произошло именно в тот день, то где была Дайна до наступления темноты?
– Пока что никто не сообщил, что видел ее после ухода из офиса. Она словно провалилась в черную дыру.
Фейт подумала о виденном во сне коридоре и пустом темном гараже. Происходило ли это в здании, где находится редакция журнала?
– Не могли бы мы потом съездить к Дайне в редакцию?
– Конечно. – Кейн бросил на нее быстрый взгляд. – Но зачем?
– Я хочу найти коридор, который видела во сне. Конечно, он может быть совсем не в том здании – почему я должна была тайком прокрадываться в место, где ее все знали? – но все-таки лучше убедиться.
– Нам нужно также посетить место вашей работы. Снова побеседовать с начальницей и сослуживцами.
– Хорошо.
Кейн похлопал себя по внутреннему карману пиджака, где лежал его сотовый телефон, – этот беспокойный жест он повторял сегодня утром неоднократно.
– Если нам повезет, то Ной позвонит и расскажет, что ему удалось выяснить о закрытом досье.
Очередные жуткие и таинственные факты, касающиеся ее прошлого? Фейт с трудом удержалась от дрожи. Несмотря на ее недавние утверждения, она отнюдь не была уверена, что сможет вынести еще несколько подобных открытий.
Фейт держалась в стороне, покуда Кейн наводил справки среди суеты, царящей в отделении «Скорой помощи». Ему вроде бы удалось отыскать людей, согласившихся ответить на вопросы в обход существующих правил, и Фейт восхищалась его терпением и настойчивостью.
Для него наверняка был сущим адом этот кропотливый и утомительный сбор крошечных обрывков информации, однако Кейн упорно занимался им неделями. Напряжение поисков отражалось на его лице и во взгляде, но он не собирался сдаваться, твердо решив найти свою Дайну.
«Я не могу сказать ему, что она умирает!»
Кейн все равно ей не поверит, убеждала себя Фейт. Он не поверит столь страшной правде, пока не получит неопровержимых доказательств.
Таких, как труп…
Глава 6
Кейн посмотрел на нее:
– Но вы и так приносите много пользы, Фейт. С вашей помощью удалось добыть больше фрагментов картинки-головоломки, чем я смог найти за все недели после исчезновения Дайны.
– Но мы все еще не знаем, как эта картинка должна выглядеть.
– Узнаем, – твердо заявил Кейн.
Фейт надеялась, что он прав. Но сейчас она лишь могла мучить себя вопросом, ее ли вина в том, что Дайна умирает, и что сделает Кейн, когда узнает об этом.
– Право же, мисс Паркер, я больше ничего не могу вам сообщить.
Доктор Мерфи закрыла папку с историей болезни и посмотрела на нее.
– В ваших визитах в клинику в течение того периода, когда вы являлись моей пациенткой, не было ничего необычного – просто регулярные осмотры или незначительные жалобы. Я продолжала назначать вам контрацептивы, которыми вы пользовались до прибытия в Атланту, а помимо них, я только один раз прописала вам курс антибиотика от небольшой инфекции.
Фейт колебалась, не зная, в каких выражениях лучше задать следующий вопрос. В конце концов она предпочла откровенность.
– Значит, я была сексуально активной?
Брови врача слегка приподнялись, а в глазах мелькнуло сочувствие.
– Вы не помните даже этого?
– Я не помню ничего, что было до того, как я пришла в себя в больнице.
– Весьма необычный случай. Как правило, амнезия охватывает периоды непосредственно перед и после травматического инцидента. Но во всех известных мне случаях эти периоды состояли всего из нескольких дней или часов.
– А в моем случае это годы – фактически целая жизнь. – Фейт попыталась улыбнуться. – Я изо всех сил стараюсь… собрать ее по кусочкам. Поэтому, доктор, все, что вы можете мне сообщить…
Доктор Мерфи задумчиво разглядывала Фейт.
– Понимаю. Я не могла представить себе степень вашей амнезии. Это объясняет те изменения, которые я вижу.
– Изменения?
– В вашем взгляде, в ваших манерах. Вы сказали, что вчера посетили Хейвн-Хауз. Вам сообщили, что в прошлом вы подвергались насилию?
– Да. Хотя Карен не знала подробностей. Насколько я поняла, мой бывший муж… оскорблял меня физически?
– Физически и эмоционально. Вы говорили мне, что теперь этот человек будет держаться от вас подальше, так как вы предупредили его, что обладаете медицинскими свидетельствами его обращения с вами, которые могут разрушить его карьеру и даже отправить за решетку.
– По этой причине я и приехала в Атланту? Я хотела, чтобы нас разделяли три тысячи миль?
– Не знаю, мисс Паркер. Этого вы мне не рассказывали. И я не знаю, боялись ли вы, что ваш бывший супруг последует за вами сюда, Я рекомендовала вам Хейвн-Хауз, так как налицо были последствия длительного дурного обращения – головные боли, слабая сопротивляемость инфекциям, плохой аппетит и сон, нежелание заводить друзей. Я считала, что вам будет полезно провести время с другими женщинами, прошедшими через то же самое.
– По-вашему, Хейвн-Хауз и эти женщины помогли мне?
Фейт сама удивлялась своему бесстрастному голосу. Казалось, они обсуждают жизнь абсолютно постороннего человека.
– Я видела во время ваших визитов явные признаки улучшения, – кивнула доктор Мерфи.
– Тем не менее вы считаете, что после аварии я изменилась еще больше? – уточнила Фейт.
– Да. У многих жертв дурного обращения специфический взгляд, некоторая напряженность осанки и поведения. Когда мы виделись в прошлый раз, эти признаки еще были в вас заметны, но сейчас они совершенно отсутствуют. Если бы я не знала, что вы подвергались систематическим оскорблениям, то никогда бы об этом не догадалась.
В голове у Фейт вертелась масса вопросов о бывшем муже, но она понимала, что доктор не в состоянии на них ответить.
– Я бы очень хотела сообщить вам больше полезной информации, – с сочувствием добавила доктор Мерфи. – Но вы крайне неохотно говорили о своем прошлом и вообще вряд ли поделились бы со мной, если бы ваш врач в Сиэтле не убедил вас, что вы должны по медицинским причинам сообщить мне обо всем, чему вам пришлось подвергнуться.
– По медицинским причинам?
– Последствия дурного обращения – как физические, так и эмоциональные – могут длиться годами, мисс Паркер, поэтому разумно держать лечащего врача в курсе дела. Физические повреждения уже не создавали вам проблем, но знакомство с вашей биографией помогло бы мне распознать возможные осложнения в будущем.
Фейт решила не спрашивать, какие это могут быть осложнения.
– Понятно, – кивнула она. – Спасибо за информацию, доктор, и за то, что вы уделили мне столько времени.
– Вы моя пациентка, мисс Паркер. – Доктор Мерфи впервые улыбнулась. – Я сожалею только о том, что больше ничего не смогла вам сообщить.
– Вы сообщили не так уж мало, – отозвалась Фейт и попрощалась.
– Долго же вы там пробыли, – заметил Кейн, когда Фейт села в его машину, ожидающую возле клиники. – Вам пришлось ждать врача?
– Нет, она приняла меня сразу же.
– Ну? Она прописывала вам то лекарство, что вы принимали в день аварии?
Фейт покачала головой:
– Нет.
Кейн собирался включить зажигание, но передумал и вопросительно посмотрел на нее.
– Что еще она вам сообщила?
Как бы Фейт ни хотелось оставить полученную информацию при себе, она не могла этого сделать, понимая, что за всеми событиями может стоять се склонный к насилию экс-супруг. Повтому она обо всем рассказала Фейту, глядя на ветровое стекло, чтобы не встречаться с ним глазами.
– Полагаю, это дает нам еще одну версию, – закончила Фейт. – Конечно, я ничего не помню о своем муже, но он может быть в этом замешан. К сожалению, доктору неизвестно его имя, но, думаю, это нетрудно узнать.
– Фейт. – Кейн положил ей руку на плечо и повернул Фейт к себе. – Мне очень жаль…
«Что, если после возвращения памяти я не смогу выносить мужского прикосновения?» – подумала Фейт. В данный момент это казалось ей маловероятным.
– Сожалеть тут не о чем. Я уже говорила, что не помню, как муж со мной обращался. Я вообще ничего о нем не помню.
Фейт казалось, что ее голос звучит равнодушно, и она даже смогла улыбнуться, но, по-видимому, что-то выдало ее подлинные чувства, так как пальцы Кейна сильнее сжали ей плечо.
– Мне жаль, что в вашей жизни было столько боли. Если бы я мог…
– Сделать ее лучше? – На сей раз улыбка выглядела более естественной. – Этого вы не можете. Но амнезия в какой-то степени обернулась для меня благом. Я не помню ни боли, ни горя. Как будто все это происходило с кем-то другим. По крайней мере, кое-какие факты начинают проясняться, так что, если ко мне вернется память, я отчасти буду к этому подготовлена.
Кейн кивнул.
– Все же это нелегкий способ узнавать о своем прошлом, – сочувственно сказал он.
– У меня нет выбора. – Фейт ощутила внезапное желание броситься в его объятия и прижаться к нему. Боясь проявить это чувство, она быстро продолжала: – Итак, к перечню пунктов, подлежащих расследованию, добавился мой бывший муж. Куда мы отправимся теперь?
Кейн ответил не сразу. Он не сводил глаз с лица Фейт, словно ища в нем что-то, потом отпустил ее и включил скорость.
– В отделение «Скорой помощи», куда вас доставили после катастрофы.
Это имело смысл – он все еще пытался найти связь между несчастным случаем и исчезновением Дайны.
– Вы говорили, что Дайна навещала меня в тот день, когда исчезла?
– Да. Полиция тщательно отследила все ее передвижения в тот день, и мы знаем, что она провела с вами больше получаса.
– А потом?
– Поехала в свою редакцию и несколько раз отлучалась оттуда, по словам ее шефа, выполняя рутинную работу. Где-то между двенадцатью и часом дня Дайна ушла из редакции, и с тех пор ее никто не видел – конечно, кроме похитителей.
Фейт не хотела думать о похитителях Дайны, о том, что происходило в сыром подвале. Ее терзало мучительное чувство, что жизненные силы Дайны иссякают с каждой минутой.
«Осталось мало времени…»
Это ее мысль или Дайны?
– Между двенадцатью и часом… – повторила Фейт. – Но я уверена, что собака напала на нее ночью. Значит, если это действительно произошло именно в тот день, то где была Дайна до наступления темноты?
– Пока что никто не сообщил, что видел ее после ухода из офиса. Она словно провалилась в черную дыру.
Фейт подумала о виденном во сне коридоре и пустом темном гараже. Происходило ли это в здании, где находится редакция журнала?
– Не могли бы мы потом съездить к Дайне в редакцию?
– Конечно. – Кейн бросил на нее быстрый взгляд. – Но зачем?
– Я хочу найти коридор, который видела во сне. Конечно, он может быть совсем не в том здании – почему я должна была тайком прокрадываться в место, где ее все знали? – но все-таки лучше убедиться.
– Нам нужно также посетить место вашей работы. Снова побеседовать с начальницей и сослуживцами.
– Хорошо.
Кейн похлопал себя по внутреннему карману пиджака, где лежал его сотовый телефон, – этот беспокойный жест он повторял сегодня утром неоднократно.
– Если нам повезет, то Ной позвонит и расскажет, что ему удалось выяснить о закрытом досье.
Очередные жуткие и таинственные факты, касающиеся ее прошлого? Фейт с трудом удержалась от дрожи. Несмотря на ее недавние утверждения, она отнюдь не была уверена, что сможет вынести еще несколько подобных открытий.
Фейт держалась в стороне, покуда Кейн наводил справки среди суеты, царящей в отделении «Скорой помощи». Ему вроде бы удалось отыскать людей, согласившихся ответить на вопросы в обход существующих правил, и Фейт восхищалась его терпением и настойчивостью.
Для него наверняка был сущим адом этот кропотливый и утомительный сбор крошечных обрывков информации, однако Кейн упорно занимался им неделями. Напряжение поисков отражалось на его лице и во взгляде, но он не собирался сдаваться, твердо решив найти свою Дайну.
«Я не могу сказать ему, что она умирает!»
Кейн все равно ей не поверит, убеждала себя Фейт. Он не поверит столь страшной правде, пока не получит неопровержимых доказательств.
Таких, как труп…
Глава 6
Фейт поежилась и обхватила себя руками, пытаясь согреться. Но это ей не удалось – холодом веяло от ее мыслей. Дайна умирала, и она боялась, что они не смогут найти ее вовремя.
– Простите, вы пациентка?
Вздрогнув от неожиданного прикосновения, Фейт увидела перед собой молодого врача.
– Нет, – ответила она.
Доктор нахмурился. Его мягкие голубые глаза озадаченно разглядывали ее из-под стекол очков.
– Вы кажетесь мне знакомой.
Фейт постаралась взять себя в руки.
– Несколько недель назад я действительно была пациенткой вашего отделения. Меня доставили сюда после автомобильной катастрофы.
– Тогда все ясно. Я никогда не забываю лица. – Он улыбнулся. – Сейчас вы выглядите превосходно. Почему вы снова здесь? Какие-то проблемы?
– Фейт! – Кейн внезапно оказался рядом и обнял ее за плечи, словно пытаясь защитить от молодого врача. – Вижу, вы нашли доктора Блейка.
Фейт вгляделась в табличку с фамилией на зеленом халате доктора.
– Выходит, что так, – пробормотала она.
– Вы не возражаете, доктор, – продолжал Кейн, – ответить на несколько вопросов, касающихся того дня, когда мисс Паркер привезли сюда?
Фейт казалось, будто звуки тают в воздухе и появляются вновь. Голоса Кейна и доктора Блейка то слышались четко, то превращались в отдаленный неясный гул, похожий на шум воды, вытекающей из трубы под сильным давлением.
Ощущение было очень странным. Оглядываясь вокруг, Фейт видела разговаривающих людей, женщину, рыдающую над неподвижным телом раненого ребенка, снующий по отделению медперсонал, но слышала только звук льющейся воды, словно заполняющий все ее существо. Она посмотрела на Кейна и доктора Блейка – их губы шевелились, лицо врача выглядело серьезным и слегка озадаченным.
Рука Кейна все еще обнимала Фейт за плечи, но ей казалось, будто она находится совсем в другом месте, где льется вода и пахнет сыростью, где она испытывает удушающее ощущение клаустрофобии, чувство беспомощности и одиночества.
Фейт пыталась сориентироваться, но шум воды и запах плесени сразу же исчезали, проваливаясь во мрак и безмолвие. Какая-то ее часть требовала закрыть глаза и сосредоточиться, но этому мешали воспоминания о том, к чему недавно привела такая попытка.
Она отлично понимала, что ее удерживает страх. Она боялась того, что могла увидеть в том месте, откуда до нее доносились звуки и запахи. Это был страх перед неизвестным, перед ночным кошмаром, перед мраком, лежащим за пределами сознания…
– Фейт?
Шум воды тотчас же исчез, словно лопнувший мыльный пузырь. Она видела перед собой встревоженное лицо Кейна и слышала звуки, типичные для отделения «Скорой помощи».
– Да? – Голос показался странным даже ей самой.
– С вами все в порядке?
– Конечно.
Кейн нахмурился:
– Вы уверены?
Фейт интересовало, когда доктор Блейк успел их покинуть.
– Абсолютно уверена. Но боюсь, что я… все прослушала. Доктор Блейк сообщил что-нибудь полезное?
Вместо ответа Кейн огляделся вокруг и предложил:
– Давайте-ка выбираться отсюда.
Отъехав несколько кварталов, они вошли в относительно свободный ресторан, заняли столик у окна и заказали кофе.
– Что говорил доктор Блейк о несчастном случае? – снова спросила Фейт.
– Насколько он помнит, предварительные тесты дали весьма неопределенные результаты, не позволяя точно определить, присутствовали ли в вашем организме алкоголь и лекарственные средства или нет. Он лишь может утверждать, что телесные повреждения были не слишком значительными – и тем не менее что-то повергло вас в коматозное состояние. Доктор сомневался, что причина комы в травме головы, и заподозрил наличие в вашем организме чего-то более токсичного, чем сочетание алкоголя с лекарством, поэтому распорядился о дополнительных анализах. Но вскоре его дежурство закончилось, а когда он вернулся на следующий день, ему сообщили, что вас перевели наверх. Он решил, что ваше состояние стабилизировалось и вами будет заниматься лечащий врач. – Кейн сделал паузу. – Странно другое. Все документы о вашем поступлении в отделение «Скорой помощи» исчезли.
– А их не могли отправить наверх вместе со мной?
– Копии, безусловно, отправили, и какая-то часть записей сохранилась в истории болезни, которую вел доктор Бернетт. Но документы о поступлении должны быть здесь. А их нет.
– Полагаю, нам едва ли удастся выяснить, что с ними произошло, – предположила Фейт.
– Вы же видели, какая там суматоха даже в понедельник утром – отнюдь не самое горячее время. Вряд ли мы когда-либо узнаем, что случилось с этими документами. Но можно не сомневаться, что после того, как вас туда доставили, и до того, как вы оказались на попечении доктора Бернетта, несколько человек имели к ним доступ и могли подделать результаты анализов.
– А лаборатория, которая их производила?
– Она находится в больнице. Результаты всех процедур должны там храниться, но в данном случае…
– Догадываюсь, что они также исчезли.
– Боюсь, что да. А образцы крови и ткани, которые берут для анализов, потом уничтожаются.
– Если я предположу, что все эти исчезновения означают нечто большее, чем простую небрежность, вы не сочтете это паранойей?
– Едва ли. Когда в отлаженной системе вдруг происходит столько сбоев, это обычно означает чье-то заинтересованное вмешательство.
Фейт с удовольствием пила горячий кофе. Она все еще чувствовала озноб после странного ощущения, которое испытала в отделении «Скорой помощи».
– Значит, можно смело держать пари, что мы никогда не узнаем точно, был ли в моей крови алкоголь или меня намеренно чем-то накачали?
– По-видимому. Но лично я сделал бы ставку на второй вариант.
– Надеяться, что все было именно так, кажется нелепым, но мне бы не хотелось оказаться настолько безмозглой, чтобы сесть за руль в пьяном виде.
– Сомневаюсь, чтобы вы вели себя настолько опрометчиво, – согласился Кейн.
Фейт интересовало, на чем основаны его сомнения, но она не стала об этом спрашивать.
– Если мне дали какой-то наркотик, – осведомилась она, – то кто это сделал? Вопрос «почему» отпадает – ясно, что меня хотели вывести из строя.
– Да, вы правы. Думаю, вас подстерегли в гараже. Рабочий день уже закончился, так что там, по всей вероятности, никого не было.
– Тогда почему я не пошла к телефону и не позвонила в полицию, как только они меня отпустили? Почему я села за руль и выехала из гаража?
– Возможно, вы уже были под действием наркотика и не могли ясно мыслить. По-видимому, они продержали вас достаточно долго, чтобы в этом убедиться. Мы не знаем, как вы провели полчаса после того, как покинули гараж, и до аварии на расстоянии шести миль оттуда.
– Наверно, вы правы. – Но Фейт пришло в голову одно из ее непроизвольных воспоминаний, когда она говорила Дайне, что они не могут доверять полиции. Неужели она даже в одурманенном состоянии понимала, что ей остается только одно – как можно скорее встретиться с Дайной?
«Было бы лучше, если бы тебе это удалось. Все могло бы сложиться по-иному…»
– Все развивается именно так, как ты и предполагал, – сообщил он скорее с горечью, чем с облегчением, звоня из очередной телефонной будки. – Она отправилась к Макгрегору. Сейчас они сидят в ресторане и что-то обсуждают.
– Немедленно возвращайся сюда.
– А не должен ли я проследить…
– В данный момент мы узнали все, что нам нужно. Она пошла к нему, и он наверняка будет держать ее при себе, надеясь, что она сможет привести его к Дайне.
– А что, если так и будет? Что, если она приведет его к нам?
– Мы должны позаботиться, чтобы этого не произошло. Так что возвращайся поскорее.
– Хорошо.
– Фейт?
Она посмотрела на него и покачала головой. Чей это голос прозвучал у нее в голове? Возможно, ее собственный – исцелившаяся часть ее подсознания, пытающаяся пробудить другую, все еще неспособную или не желающую вспоминать. А может, это был голос Дайны…
– Что с вами?
– Ничего. – Фейт постаралась сосредоточиться. – Итак, кто-то хотел устранить меня и подстроил аварию. Я оказалась в коме и перестала представлять для них угрозу. Но потом что-то изменилось. Каким-то образом угрозой для них стала Дайна. Возможно, они даже не связывали ее со мной, пока она не посетила меня в больнице. Тогда они стали за ней следить – может быть, видели, как она отправилась ко мне в квартиру и вышла оттуда с моим «ноутбуком».
– Да. А может быть, им просто подсказал здравый смысл, что Дайна рано или поздно станет опасным противником. Она ведь превосходная журналистка. Связав ее с вами, они могли догадаться, что вы сообщили ей компрометирующую информацию, которой располагали.
– Сомневаюсь, что они сочли Дайну опасной только потому, что узнали о нашем знакомстве. По-моему, она превратилась в угрозу для них, когда они обнаружили какую-то пропажу.
– Доказательства, которое вы якобы нашли?
Фейт нахмурилась, устремив невидящий взгляд на чашку кофе.
– Они снова и снова спрашивают у нее, где это находится. Вот почему они не убили ее сразу. И речь, безусловно, идет о том, что обнаружила я. Ведь они не обыскивали квартиру Дайны, но дважды обыскали мою – причем оба раза после ее исчезновения.
Кейн не мог не признать, что доводы Фейт звучат логично и убедительно.
– Значит, они уверены, что нужный им предмет находится у вас и что Дайна знает, где он спрятан?
– По-моему, это единственное разумное объяснение. Я забрала что-то у них, и они либо не знали об этом до несчастного случая, либо считали себя в безопасности, устранив меня с пути. Но потом они обнаружили связь между мной и Дайной – опытной журналисткой с чутьем к сенсационным историям. Поэтому они похитили ее, чтобы заставить говорить. Но она не заговорила.
– По вашим словам, Дайна отказывалась говорить, потому что кого-то защищала. – Голос Кейна звучал абсолютно спокойно. – Вас?
Фейт покачала головой:
– Когда она в последний раз меня видела, я была в коме и, следовательно, в безопасности.
– Может быть, похитители сообщили Дайне, что вы вышли из комы? – предположил Кейн.
– Да, но почему ей должно казаться, будто ее молчание меня защищает? Если бы Дайна беспокоилась обо мне, то, по всей вероятности, узнав, что я пришла в себя, сообщила бы им то, что знала. Тогда они не причинили бы мне вреда.
Кейн задумчиво кивнул:
– В таком случае кого, по ее мнению, она защищает?
Фейт с раздражением потерла лоб.
– Не знаю. И мы никак не сможем это узнать, пока не выясним, что именно я обнаружила и кому это угрожает.
Он взял ее за руку.
– Может быть, вам стоит отдохнуть несколько часов? Я отвезу вас в свою квартиру…
«У нас нет нескольких часов. Вернее, их нет у Дайны».
– Со мной все в порядке. – Фейт старалась не смотреть на руку, все еще сжимающую ее запястье, и даже заставила себя улыбнуться. – Но мы практически ничего не достигли. Размышления, предположения, догадки… Возможно, они правильны, но это не приближает нас к цели.
Слегка нахмурившись, Кейн отпустил ее руку и откинулся на спинку стула.
– Мы должны выяснить, кто похитил Дайну, и узнать, что именно вам удалось обнаружить, – резко сказал он. – Лучше всего, если бы вы сами вспомнили, что и где вы нашли. Почему бы нам не посетить место вашей работы? А вдруг это пробудит у вас воспоминания?
Фейт кивнула и поднялась. Возле двери висели часы, и она слышала их тиканье. А может быть, ей это только казалось…
– Вы хорошо знали свое дело. – Мэриэнн Кэмп, начальница отдела, где работала Фейт, держалась довольно сухо. – У вас уже был опыт работы в строительной компании, который помогал вам надлежащим образом исполнять обязанности в нашей фирме.
Фейт интересовало, вызвала ли она чем-нибудь неприязнь своей начальницы или та одинаково холодно относилась ко всем подчиненным. Возможно, миссис Кэмп не считает последствия комы достаточным поводом, чтобы не возвращаться к работе?
– И что это были за обязанности, миссис Кэмп? – улыбаясь, осведомился Кейн.
– Большей частью секретарские. Вносить данные в компьютер, заполнять документы, координировать график работы инспекторов. – Женщина пожала плечами. – Иногда, конечно, приходилось выполнять и другую подобную работу.
– Я дружила с кем-нибудь из сослуживцев? – спросила Фейт.
– Насколько мне известно, нет, – чопорно отозвалась миссис Кэмп. – Вы обычно держались особняком.
– По вашим словам, миссис Кэмп, – снова заговорил Кейн, – вы говорили с мисс Паркер минут за пять до того, как она покинула офис в день несчастного случая.
– Да.
– Не помните, о чем вы разговаривали?
– После стольких недель? Конечно, нет. По-видимому, о работе с документами, из-за которой ей пришлось задержаться.
– Понятно. А вы сами всегда задерживаетесь, если кто-то работает сверхурочно? – уточнил Кейн.
– Не всегда, но как правило. В тот день у меня тоже оставалась работа.
– Вы обе работали над одним и тем же проектом?
– Нет, мистер Макгрегор. Никто в моем отделе не занимается каким-то одним проектом. Мы работаем на сменной основе. Насколько я помню, мисс Паркер занималась инспекционными данными минимум с полудюжины строительных участков. Это являлось вполне обычным объемом работы.
– А вы случайно не знаете, миссис Кэмп, что это были за участки?
– Нет, – равнодушно отозвалась она.
– Не могли бы вы выяснить это для нас?
– Каким образом, мистер Макгрегор? В наших файлах не указывается, какой именно клерк занимался тем или иным документом.
– Почему я задержалась, миссис Кэмп? – опять заговорила Фейт.
– Прошу прощения?
– Вы сказали, что я хорошо знала свое дело. Так почему же мне пришлось в тот день задержаться, чтобы закончить работу? Неужели я не смогла уложиться в обычное время? – поинтересовалась Фейт.
Миссис Кэмп нахмурилась:
– В тот день у вас был слишком длинный перерыв на ленч. Целых два часа.
– А вы не знаете, почему?
– Вы сказали, что у вас было свидание с врачом. – Миссис Кэмп слегка выделила голосом слово «свидание».
– Очевидно, я не оставила записку? – сухо осведомилась Фейт.
– Нет.
Вроде бы спрашивать было больше не о чем, поэтому, поблагодарив миссис Кэмп, Кейн и Фейт вышли из ее кабинета.
– Хороший вопрос, – одобрил Кейн, когда они оказались в коридоре. – Мне не пришло в голову поинтересоваться, почему вы задержались в тот день.
– Ответ не слишком нам поможет. – Фейт пожала плечами. – В тот день я не ходила на прием к врачу – во всяком случае, к доктору Мерфи, – так что я, возможно, солгала миссис Кэмп насчет долгого перерыва. Но у нас нет указаний на то, куда я ходила на самом деле, а спустя столько времени мы едва ли сможем найти кого-то, кто видел меня в тот день и запомнил, даже если бы мы знали, к кому следует обращаться.
– И вы не узнаете этот коридор?
Фейт снова огляделась вокруг. Офис строительной инспекции находился на пятом этаже вместе с другими городскими предприятиями. Коридор выглядел абсолютно безликим и не пробуждал у Фейт никаких воспоминаний.
– Простите, вы пациентка?
Вздрогнув от неожиданного прикосновения, Фейт увидела перед собой молодого врача.
– Нет, – ответила она.
Доктор нахмурился. Его мягкие голубые глаза озадаченно разглядывали ее из-под стекол очков.
– Вы кажетесь мне знакомой.
Фейт постаралась взять себя в руки.
– Несколько недель назад я действительно была пациенткой вашего отделения. Меня доставили сюда после автомобильной катастрофы.
– Тогда все ясно. Я никогда не забываю лица. – Он улыбнулся. – Сейчас вы выглядите превосходно. Почему вы снова здесь? Какие-то проблемы?
– Фейт! – Кейн внезапно оказался рядом и обнял ее за плечи, словно пытаясь защитить от молодого врача. – Вижу, вы нашли доктора Блейка.
Фейт вгляделась в табличку с фамилией на зеленом халате доктора.
– Выходит, что так, – пробормотала она.
– Вы не возражаете, доктор, – продолжал Кейн, – ответить на несколько вопросов, касающихся того дня, когда мисс Паркер привезли сюда?
Фейт казалось, будто звуки тают в воздухе и появляются вновь. Голоса Кейна и доктора Блейка то слышались четко, то превращались в отдаленный неясный гул, похожий на шум воды, вытекающей из трубы под сильным давлением.
Ощущение было очень странным. Оглядываясь вокруг, Фейт видела разговаривающих людей, женщину, рыдающую над неподвижным телом раненого ребенка, снующий по отделению медперсонал, но слышала только звук льющейся воды, словно заполняющий все ее существо. Она посмотрела на Кейна и доктора Блейка – их губы шевелились, лицо врача выглядело серьезным и слегка озадаченным.
Рука Кейна все еще обнимала Фейт за плечи, но ей казалось, будто она находится совсем в другом месте, где льется вода и пахнет сыростью, где она испытывает удушающее ощущение клаустрофобии, чувство беспомощности и одиночества.
Фейт пыталась сориентироваться, но шум воды и запах плесени сразу же исчезали, проваливаясь во мрак и безмолвие. Какая-то ее часть требовала закрыть глаза и сосредоточиться, но этому мешали воспоминания о том, к чему недавно привела такая попытка.
Она отлично понимала, что ее удерживает страх. Она боялась того, что могла увидеть в том месте, откуда до нее доносились звуки и запахи. Это был страх перед неизвестным, перед ночным кошмаром, перед мраком, лежащим за пределами сознания…
– Фейт?
Шум воды тотчас же исчез, словно лопнувший мыльный пузырь. Она видела перед собой встревоженное лицо Кейна и слышала звуки, типичные для отделения «Скорой помощи».
– Да? – Голос показался странным даже ей самой.
– С вами все в порядке?
– Конечно.
Кейн нахмурился:
– Вы уверены?
Фейт интересовало, когда доктор Блейк успел их покинуть.
– Абсолютно уверена. Но боюсь, что я… все прослушала. Доктор Блейк сообщил что-нибудь полезное?
Вместо ответа Кейн огляделся вокруг и предложил:
– Давайте-ка выбираться отсюда.
Отъехав несколько кварталов, они вошли в относительно свободный ресторан, заняли столик у окна и заказали кофе.
– Что говорил доктор Блейк о несчастном случае? – снова спросила Фейт.
– Насколько он помнит, предварительные тесты дали весьма неопределенные результаты, не позволяя точно определить, присутствовали ли в вашем организме алкоголь и лекарственные средства или нет. Он лишь может утверждать, что телесные повреждения были не слишком значительными – и тем не менее что-то повергло вас в коматозное состояние. Доктор сомневался, что причина комы в травме головы, и заподозрил наличие в вашем организме чего-то более токсичного, чем сочетание алкоголя с лекарством, поэтому распорядился о дополнительных анализах. Но вскоре его дежурство закончилось, а когда он вернулся на следующий день, ему сообщили, что вас перевели наверх. Он решил, что ваше состояние стабилизировалось и вами будет заниматься лечащий врач. – Кейн сделал паузу. – Странно другое. Все документы о вашем поступлении в отделение «Скорой помощи» исчезли.
– А их не могли отправить наверх вместе со мной?
– Копии, безусловно, отправили, и какая-то часть записей сохранилась в истории болезни, которую вел доктор Бернетт. Но документы о поступлении должны быть здесь. А их нет.
– Полагаю, нам едва ли удастся выяснить, что с ними произошло, – предположила Фейт.
– Вы же видели, какая там суматоха даже в понедельник утром – отнюдь не самое горячее время. Вряд ли мы когда-либо узнаем, что случилось с этими документами. Но можно не сомневаться, что после того, как вас туда доставили, и до того, как вы оказались на попечении доктора Бернетта, несколько человек имели к ним доступ и могли подделать результаты анализов.
– А лаборатория, которая их производила?
– Она находится в больнице. Результаты всех процедур должны там храниться, но в данном случае…
– Догадываюсь, что они также исчезли.
– Боюсь, что да. А образцы крови и ткани, которые берут для анализов, потом уничтожаются.
– Если я предположу, что все эти исчезновения означают нечто большее, чем простую небрежность, вы не сочтете это паранойей?
– Едва ли. Когда в отлаженной системе вдруг происходит столько сбоев, это обычно означает чье-то заинтересованное вмешательство.
Фейт с удовольствием пила горячий кофе. Она все еще чувствовала озноб после странного ощущения, которое испытала в отделении «Скорой помощи».
– Значит, можно смело держать пари, что мы никогда не узнаем точно, был ли в моей крови алкоголь или меня намеренно чем-то накачали?
– По-видимому. Но лично я сделал бы ставку на второй вариант.
– Надеяться, что все было именно так, кажется нелепым, но мне бы не хотелось оказаться настолько безмозглой, чтобы сесть за руль в пьяном виде.
– Сомневаюсь, чтобы вы вели себя настолько опрометчиво, – согласился Кейн.
Фейт интересовало, на чем основаны его сомнения, но она не стала об этом спрашивать.
– Если мне дали какой-то наркотик, – осведомилась она, – то кто это сделал? Вопрос «почему» отпадает – ясно, что меня хотели вывести из строя.
– Да, вы правы. Думаю, вас подстерегли в гараже. Рабочий день уже закончился, так что там, по всей вероятности, никого не было.
– Тогда почему я не пошла к телефону и не позвонила в полицию, как только они меня отпустили? Почему я села за руль и выехала из гаража?
– Возможно, вы уже были под действием наркотика и не могли ясно мыслить. По-видимому, они продержали вас достаточно долго, чтобы в этом убедиться. Мы не знаем, как вы провели полчаса после того, как покинули гараж, и до аварии на расстоянии шести миль оттуда.
– Наверно, вы правы. – Но Фейт пришло в голову одно из ее непроизвольных воспоминаний, когда она говорила Дайне, что они не могут доверять полиции. Неужели она даже в одурманенном состоянии понимала, что ей остается только одно – как можно скорее встретиться с Дайной?
«Было бы лучше, если бы тебе это удалось. Все могло бы сложиться по-иному…»
– Все развивается именно так, как ты и предполагал, – сообщил он скорее с горечью, чем с облегчением, звоня из очередной телефонной будки. – Она отправилась к Макгрегору. Сейчас они сидят в ресторане и что-то обсуждают.
– Немедленно возвращайся сюда.
– А не должен ли я проследить…
– В данный момент мы узнали все, что нам нужно. Она пошла к нему, и он наверняка будет держать ее при себе, надеясь, что она сможет привести его к Дайне.
– А что, если так и будет? Что, если она приведет его к нам?
– Мы должны позаботиться, чтобы этого не произошло. Так что возвращайся поскорее.
– Хорошо.
– Фейт?
Она посмотрела на него и покачала головой. Чей это голос прозвучал у нее в голове? Возможно, ее собственный – исцелившаяся часть ее подсознания, пытающаяся пробудить другую, все еще неспособную или не желающую вспоминать. А может, это был голос Дайны…
– Что с вами?
– Ничего. – Фейт постаралась сосредоточиться. – Итак, кто-то хотел устранить меня и подстроил аварию. Я оказалась в коме и перестала представлять для них угрозу. Но потом что-то изменилось. Каким-то образом угрозой для них стала Дайна. Возможно, они даже не связывали ее со мной, пока она не посетила меня в больнице. Тогда они стали за ней следить – может быть, видели, как она отправилась ко мне в квартиру и вышла оттуда с моим «ноутбуком».
– Да. А может быть, им просто подсказал здравый смысл, что Дайна рано или поздно станет опасным противником. Она ведь превосходная журналистка. Связав ее с вами, они могли догадаться, что вы сообщили ей компрометирующую информацию, которой располагали.
– Сомневаюсь, что они сочли Дайну опасной только потому, что узнали о нашем знакомстве. По-моему, она превратилась в угрозу для них, когда они обнаружили какую-то пропажу.
– Доказательства, которое вы якобы нашли?
Фейт нахмурилась, устремив невидящий взгляд на чашку кофе.
– Они снова и снова спрашивают у нее, где это находится. Вот почему они не убили ее сразу. И речь, безусловно, идет о том, что обнаружила я. Ведь они не обыскивали квартиру Дайны, но дважды обыскали мою – причем оба раза после ее исчезновения.
Кейн не мог не признать, что доводы Фейт звучат логично и убедительно.
– Значит, они уверены, что нужный им предмет находится у вас и что Дайна знает, где он спрятан?
– По-моему, это единственное разумное объяснение. Я забрала что-то у них, и они либо не знали об этом до несчастного случая, либо считали себя в безопасности, устранив меня с пути. Но потом они обнаружили связь между мной и Дайной – опытной журналисткой с чутьем к сенсационным историям. Поэтому они похитили ее, чтобы заставить говорить. Но она не заговорила.
– По вашим словам, Дайна отказывалась говорить, потому что кого-то защищала. – Голос Кейна звучал абсолютно спокойно. – Вас?
Фейт покачала головой:
– Когда она в последний раз меня видела, я была в коме и, следовательно, в безопасности.
– Может быть, похитители сообщили Дайне, что вы вышли из комы? – предположил Кейн.
– Да, но почему ей должно казаться, будто ее молчание меня защищает? Если бы Дайна беспокоилась обо мне, то, по всей вероятности, узнав, что я пришла в себя, сообщила бы им то, что знала. Тогда они не причинили бы мне вреда.
Кейн задумчиво кивнул:
– В таком случае кого, по ее мнению, она защищает?
Фейт с раздражением потерла лоб.
– Не знаю. И мы никак не сможем это узнать, пока не выясним, что именно я обнаружила и кому это угрожает.
Он взял ее за руку.
– Может быть, вам стоит отдохнуть несколько часов? Я отвезу вас в свою квартиру…
«У нас нет нескольких часов. Вернее, их нет у Дайны».
– Со мной все в порядке. – Фейт старалась не смотреть на руку, все еще сжимающую ее запястье, и даже заставила себя улыбнуться. – Но мы практически ничего не достигли. Размышления, предположения, догадки… Возможно, они правильны, но это не приближает нас к цели.
Слегка нахмурившись, Кейн отпустил ее руку и откинулся на спинку стула.
– Мы должны выяснить, кто похитил Дайну, и узнать, что именно вам удалось обнаружить, – резко сказал он. – Лучше всего, если бы вы сами вспомнили, что и где вы нашли. Почему бы нам не посетить место вашей работы? А вдруг это пробудит у вас воспоминания?
Фейт кивнула и поднялась. Возле двери висели часы, и она слышала их тиканье. А может быть, ей это только казалось…
– Вы хорошо знали свое дело. – Мэриэнн Кэмп, начальница отдела, где работала Фейт, держалась довольно сухо. – У вас уже был опыт работы в строительной компании, который помогал вам надлежащим образом исполнять обязанности в нашей фирме.
Фейт интересовало, вызвала ли она чем-нибудь неприязнь своей начальницы или та одинаково холодно относилась ко всем подчиненным. Возможно, миссис Кэмп не считает последствия комы достаточным поводом, чтобы не возвращаться к работе?
– И что это были за обязанности, миссис Кэмп? – улыбаясь, осведомился Кейн.
– Большей частью секретарские. Вносить данные в компьютер, заполнять документы, координировать график работы инспекторов. – Женщина пожала плечами. – Иногда, конечно, приходилось выполнять и другую подобную работу.
– Я дружила с кем-нибудь из сослуживцев? – спросила Фейт.
– Насколько мне известно, нет, – чопорно отозвалась миссис Кэмп. – Вы обычно держались особняком.
– По вашим словам, миссис Кэмп, – снова заговорил Кейн, – вы говорили с мисс Паркер минут за пять до того, как она покинула офис в день несчастного случая.
– Да.
– Не помните, о чем вы разговаривали?
– После стольких недель? Конечно, нет. По-видимому, о работе с документами, из-за которой ей пришлось задержаться.
– Понятно. А вы сами всегда задерживаетесь, если кто-то работает сверхурочно? – уточнил Кейн.
– Не всегда, но как правило. В тот день у меня тоже оставалась работа.
– Вы обе работали над одним и тем же проектом?
– Нет, мистер Макгрегор. Никто в моем отделе не занимается каким-то одним проектом. Мы работаем на сменной основе. Насколько я помню, мисс Паркер занималась инспекционными данными минимум с полудюжины строительных участков. Это являлось вполне обычным объемом работы.
– А вы случайно не знаете, миссис Кэмп, что это были за участки?
– Нет, – равнодушно отозвалась она.
– Не могли бы вы выяснить это для нас?
– Каким образом, мистер Макгрегор? В наших файлах не указывается, какой именно клерк занимался тем или иным документом.
– Почему я задержалась, миссис Кэмп? – опять заговорила Фейт.
– Прошу прощения?
– Вы сказали, что я хорошо знала свое дело. Так почему же мне пришлось в тот день задержаться, чтобы закончить работу? Неужели я не смогла уложиться в обычное время? – поинтересовалась Фейт.
Миссис Кэмп нахмурилась:
– В тот день у вас был слишком длинный перерыв на ленч. Целых два часа.
– А вы не знаете, почему?
– Вы сказали, что у вас было свидание с врачом. – Миссис Кэмп слегка выделила голосом слово «свидание».
– Очевидно, я не оставила записку? – сухо осведомилась Фейт.
– Нет.
Вроде бы спрашивать было больше не о чем, поэтому, поблагодарив миссис Кэмп, Кейн и Фейт вышли из ее кабинета.
– Хороший вопрос, – одобрил Кейн, когда они оказались в коридоре. – Мне не пришло в голову поинтересоваться, почему вы задержались в тот день.
– Ответ не слишком нам поможет. – Фейт пожала плечами. – В тот день я не ходила на прием к врачу – во всяком случае, к доктору Мерфи, – так что я, возможно, солгала миссис Кэмп насчет долгого перерыва. Но у нас нет указаний на то, куда я ходила на самом деле, а спустя столько времени мы едва ли сможем найти кого-то, кто видел меня в тот день и запомнил, даже если бы мы знали, к кому следует обращаться.
– И вы не узнаете этот коридор?
Фейт снова огляделась вокруг. Офис строительной инспекции находился на пятом этаже вместе с другими городскими предприятиями. Коридор выглядел абсолютно безликим и не пробуждал у Фейт никаких воспоминаний.