Страница:
– Не узнает, – проговорил владыка Адам.
– Артур? – Сэр Герман улыбнулся. – Он умеет быть очень убедительным. Или вы хотите сказать, что некая ведьма, известная под именем Ирма, тоже… случайно погибла?
– В Развалинах очень опасно, – скорбно сказал митрополит, – очень.
– А вы не слишком увлеклись, отец Адам? Ну да ладно, пусть это будет на вашей совести, а Миротворца мы с вами поделим. Поскольку до Триглава он не добрался и не погиб нигде по дороге – уж я бы знал, если б Артура Северного вдруг заела какая-нибудь чувырла, – нужно вернуть его в столицу. И здесь арестовать с предъявлением всех скопившихся в вашем багаже обвинений. Их ведь накопилось достаточно для смертной казни, не так ли?
– Если уж я не смог удержать его, то кто сможет?
– Во-первых, вы все-таки смогли. Хотя сейчас он, пожалуй, уже и не послушает ваших приказов. Во-вторых, меня Миротворец ни в чем плохом не подозревает. В-третьих же, даже если мальчик и воспротивится аресту, достаточно бросить на него гвардейцев и рыцарей Кодекса. Миротворец не будет убивать, и рано или поздно его задавят числом.
– Я вижу, вы действительно кое-что знаете, – отметил владыка Адам.
– Вы о том, что Недремлющие служат вам, а не герцогу? Да бросьте, Ваше Высокопреосвященство. – Сэр Герман махнул рукой. – Артур, прежде чем уехать, сделал подробнейший доклад. Но вы понадобитесь не только для этого. Ваши пастыри должны быть на месте, чтобы вовремя призвать присутствующих к порядку. Понимаете, о чем я?
– Да, разумеется. Но как вы собираетесь искать Миротворца?
– Разве нельзя найти его с помощью демонов? Помнится, они неплохо справлялись.
– У меня их осталось не так много, чтобы разбрасываться. Ваш бешеный рыцарь…
– Вы говорите, Ирма осталась в Развалинах? Жемчужина все еще у нее?
– Да.
– Ну так, значит, Миротворца встретят там наши братья. А теперь я слушаю вас, отец Адам, возможно, у вас есть еще какие-нибудь пожелания, возражения или дополнения к предложенному плану?
Варг пришел в себя довольно быстро. И первое, что сделал, едва открыл глаза, это скатился с кровати профессора и, уже в волчьей шкуре, выметнулся в окно.
Прямо на руки обалдевшему Флейтисту.
– Собачка, – сказал дух Цитадели Павших. Вместе с Варгом влетел обратно в спальню и опустил бедного волка на кровать.
– Ты что-то развеселился, – недовольно заметил Артур.
– Я сыт, – гордо сообщил Флейтист, – я доволен. Он был очень умным человеком, этот ваш профессор. Да, раз уж вы все здесь, скажите, что он должен знать о себе? Его разум я забрал, надо вложить что-то взамен. Или не надо? Пусть так?
Альберт нерешительно взглянул на старшего. Волк на кровати остервенело вылизывался, порываясь время от времени чесать заживающие на глазах раны.
– А что я? – растерялся Артур. – Я-то откуда… или вот что, Флейтист, ты монахов ел?
– Фи! – Флейтист скорчил рожу.
– Я говорю о правильных монахах. Не о пастырях.
– А-а… Ну бывало.
– Помнишь что-нибудь?
– Конечно.
– Ну и валяй, пусть он думает, что должен стать монахом, и топает в ближайший монастырь.
– А где ближайший?
– В Сегеде. Святого Франциска.
– Легко.
К тому времени как Варг окончательно исцелился и стал адекватно воспринимать происходящее, за окнами уже стемнело. Альберт на скорую руку сообразил ужин. Артур, посильно помогавший в непостижимом для него процессе приготовления пищи в домашних условиях, накрыл на стол в гостиной. Флейтист, которому давно бы полагалось вернуться к себе в Цитадель, вместо этого проследил, чтобы Илия Розумный, раскаявшийся грешник, не помнящий о себе ничего, кроме страстного желания служить Господу, в целости и сохранности добрался до монастыря святого Франциска, и вернулся как раз к ужину. Есть, разумеется, не стал. Устроился на спинке одного из стульев и одобрительно смотрел, как Варг метет все, что выставлено на стол.
– Голодный волк, – заметил вполголоса, – предприимчивый волк. Зато сытый волк – это волк, с которым можно договориться.
– В самом деле, – с набитым ртом пробурчал Альберт, поймал укоризненный взгляд Артура, торопливо дожевал и продолжил: – рассказывай, что тут случилось.
Ничего нового из не столь уж длинного рассказа Варга они не узнали. Иляс Фортуна заполучил книгу и, похоже, слегка спятил от радости. Вернулся домой «напевая и приплясывая», разогнал всех элементалей, скрутил оборотня в бараний рог и принялся за эксперименты.
– Книгу мою задевал куда-то. – Варг взглядом поискал на столе, чего бы еще съесть. – Мне письма какие-то шли чуть не каждый день. Ему, видимо, надоело, что книга пищит, мол, почта есть, он ее и спрятал. Надо поискать. И поохотиться заодно. – Он вылез из-за стола. – Есть хочу, сил нет. Спасибо, Альберт. Было очень вкусно. И что спасли – спасибо.
– За это ты уже благодарил, – напомнил Флейтист.
– Как говорит Карнай, – Варг уже направлялся к дверям, – благодарность, принесенная вовремя, стоит дорогого подарка. Доброй ночи.
– Доброй охоты, – напутствовал его Альберт. И уставился на Артура. – Ну а ты чем порадуешь, Светлый рыцарь?
– Да я вообще-то на Триглав ехал. – Артур почему-то почувствовал себя виноватым.
– На хрена?
– Не выражайся, – сказали Флейтист и Артур в один голос.
Альберт посмотрел на них с подозрением и повторил:
– Зачем?
– Демон там, – сообщил Артур, – убить его надо. Или прогнать хотя бы.
– Та-ак, – протянул младший, отодвигая тарелку. – А ну говори, что у тебя стряслось кроме того, что я обиделся?
Артур рассказал все. Скрывать что-то от Альберта не привык, а история с Ирмой только укрепила его во мнении, что честность – лучшая политика. Флейтист же… А что скроешь от Флейтиста, если он задастся целью вытянуть из тебя все, что знаешь?
– И ты, значит, решил перебить всех зайцев одним ударом, – подытожил младший. – Ничего не скажешь, хорошо придумал!
– А куда деваться? – Артур пожал плечами. – Если владыку Адама у Триглава не отбить, я его сам удавлю потихоньку. Так получается.
– Не получается. – Флейтист спорхнул со спинки стула и прошелся по гостиной, едва касаясь босыми ногами колючих половиков. – То, что ты связан с митрополитом, не вызывает сомнений. То, что ты самим фактом своего существования убиваешь его, – это тоже правда, и с ней не поспоришь. Да, его сила действительно перетекает в тебя, определенным образом трансформируясь, но все же оставаясь силой, и ты, когда процесс завершится, будешь вынужден использовать ее на те же цели, что и владыка Адам. Все так. Но! – Он взмахнул флейтой. – Лунный Туман не заключал сделок ни с кем из живущих в Единой Земле людей или нелюдей с того самого дня, как вы уничтожили того человека из Козлодуя. Он ни при чем. И это еще не все. – Флейтист остановился рядом с Артуром. – Помнишь, я рассказывал тебе, что Бог зовет меня?
– Ну.
– Это ваш митрополит искал себе источники пищи. Он знал, видимо, от своих демонов, что Лунный Туман интересуется неким могущественным духом, очень могущественным, но мало что понимающим в богах. Знал, что упомянутый дух не придет в восторг, став объектом внимания одного из князей ада. Я ведь испугался тогда… да ты помнишь, до того испугался, что действительно готов был искать защиты где угодно. Хоть бы даже и у вас, людей. А потом решил, что бояться мне нечего: плоти у меня нет, нет крови и, скорее всего, нет души, следовательно, я не представляю интереса для Лунного Тумана. И побывал у него в гостях.
– На Триглаве?
– Да. У него там очень уютно. Эта горушка – давнее-давнее место поклонения, с тех еще времен, когда о твоем Боге, Светлый рыцарь, не подозревали даже те, кто его придумал. Ну извини, извини, увлекся. Тогда и людей-то не было, не то что Бога. Так вот, я узнал, что Лунный Туман сам… нет, не боится, это неподходящее слово, Лунный Туман очень недоволен владыкой Адамом. Очень. Тот, видишь ли, порабощает демонов, и часть из них уже погибла от вашей с Альбертом руки, а часть стенает под игом злобной воли митрополита. В этом противостоянии, Артур, он на твоей стороне.
– Еще чего!
– По крайней мере, убивать его не имеет смысла, – вставил Альберт, – так что можно обойтись без смертельных подвигов.
– Но от кого же тогда я должен его спасти?
– Хм-м, – протянул Флейтист, потянув себя за ухо. – А кто сейчас для владыки Адама опаснее всех?
– Я.
– Тебе велено было спасать. Кто еще?
– Сэр Герман.
– Ну вот. Ты сам ответил на свой вопрос. А уж что делать с этим ответом – тебе виднее. Лучше бы не спрашивал, правда?
– Это да. В Развалины надо ехать.
– Зачем? – удивился Альберт.
– За Ирмой. Она знает, где ее братец. Мы его найдем, притащим на Собор и заставим во всем признаться. Попробуем заставить. Не знаю, – Артур потер виски, – столько всего сразу. Не дай бог, письмо до Старого дойдет, и маги дикие, да меч этот еще…
– Вот насчет меча – все истинная правда, – сообщил Флейтист, – от слова и до слова. Когда-нибудь он действительно заставит тебя убивать. – Он отпорхнул к окну, уселся в любимой позе, скрестив ноги. – Итак, что у нас получается? Дайте-ка сообразить. Ты, Альберт, очень близок к тому, чтобы стать некромантом. А ты, Светлый рыцарь, превращаешься в Разрушителя, да еще и убиваешь потихоньку владыку Адама. Интересные дела. Есть у вас, дети мои, какие-нибудь мысли по поводу тяжелого положения, в котором вы оказались?
– Не буду я некромантом, – буркнул Альберт.
– Молодец. А ты, Артур?
– Некромантом? – Артур подумал. – Тоже не буду.
– Ну, значит, все в порядке, – Флейтист улыбнулся, в пальцах его бледно мелькнула и исчезла флейта, – и мне даже не придется ничего советовать. От вас по-прежнему многое зависит, мальчики, в том числе и ваши собственные судьбы. – Он взмахнул крыльями и, ловко подхватив падающее перо, протянул Альберту. – Вот, возьми!
Еще один взмах. Ветер по комнате. Радужные блики по стенам в полумраке.
– А это тебе, Светлый рыцарь. Мало ли что может случиться. Если вам понадобится защита, убежище или просто место, куда можно прийти… Ну да вы знаете.
– Дух нечистый, – проворчал Артур, пряча перо в нагрудный карман.
– Я тоже люблю тебя, – поклонился Флейтист. – Думаю, теперь мы долго не увидимся. Прощайте!
Варг вернулся незадолго до полуночи, довольный и наконец-то сытый. В одной руке он нес большого зайца, в другой – свою книгу. Зайца бросил в сенях. Войдя в гостиную, удивился:
– Вы почему не спите? Люди должны спать по ночам.
– Лесом пахнет, – заметил Артур, потянув носом, – и кровью.
– И псиной воняет, – добавил Альберт.
– Я понял – Варг положил мэджик-бук на обеденный стол и ушел к колодцу отмываться.
Потом все трое собрались вокруг книги, ожидая, пока засветятся страницы и обретут четкость символы.
– Вот сюда приходят письма, – объяснял оборотень Альберту, – вот видишь… ничего себе, аж восемь штук, и все от Ирмы.
Артур деликатно отошел, потянув за собой младшего.
– Чего? – возмутился было тот. – Интересно же!
Но сообразил и смирненько уселся на другом конце стола, ожидать, пока Варг прочитает письма своей невесты.
– Просит приехать в столицу, – удивленно сообщил оборотень, – и здесь тоже. И… Угу. Во всех восьми письмах одно и то же: приезжай в Шопрон, пора подумать о свадьбе. Что-то ее припекло. Из-за Симилы, что ли? Да я эту Симилу два раза всего видел, она совсем еще маленькая.
– Тринадцать лет, – нейтральным тоном напомнил Артур, – а выглядит на все пятнадцать и умна не по-детски.
Альберт бросил на него возмущенный взгляд:
– Ты что, и там уже успел?
Варг осклабился, показав все свои острые зубы:
– Артур, если я надумаю взять третью жену, специально тебя с ней познакомлю. Чтоб не нарушать традицию.
– Да идите вы! Мы с ней просто беседовали иногда. Сколько я в столице сшивался? Приходилось и в замок заходить, все-таки не последний в ордене рыцарь.
– А где-то так и первый, – понимающе кивнул Варг. – Да ладно, я не против.
– Не было ничего, – взрыкнул Артур. – А вот Ирма сейчас в Развалинах, а вовсе не в столице.
– Точно, – подтвердил Альберт, – жемчужина, во всяком случае, там. И вряд ли Ирма ее потеряла или оставила.
– Ладно. – Варг закрыл книгу и встал. – Тут полный ящик активаторов, можно заглянуть и в Развалины, и в столицу, и еще куда душа пожелает.
– Значит, вместе поедем, – подытожил Альберт. – Все. Спать пора.
Они вышли из телепорта возле Дворца, и Альберт долго, с интересом любовался на вылизанную огнем площадь.
– Город и Пустоши здорово злится, – сказал наконец, – кто-то его обидел.
– Демоны, кому же больше? – Артур недовольно оглядывался. – Их тут не меньше десятка было.
– Тут?
– В Развалинах. Там, где Ирма.
Он буднично расчехлил Миротворец:
– Пойдем, чего стоять.
И пошли. Чубарая, нервно нюхая воздух, шагала следом. Заброшенный город нравился ей еще меньше, чем ее хозяину.
Поселилась Ирма сравнительно недалеко от Дворца, на одной из улиц, похожих на столичные, – с двух-трехэтажными домиками, флюгерами, башенками и острыми черепичными крышами.
В прошлый раз, отправляясь на вызволение души Зако из окаменевшего тела, они проезжали с другой стороны русла, и сейчас Варг с любопытством оглядывался по сторонам, наконец-то получив возможность полюбоваться знаменитыми Развалинами без опасений, что какая-нибудь опасная дрянь выскочит из-за угла. Пеший, Варг даже в человеческом облике вел себя ну точь-в-точь как любопытный пес. Это верхом он, хоть и держался в седле с уверенностью настоящего кочевника, все же чувствовал себя связанным. А сейчас то уходил вперед, то отставал, заглядывал в выбитые окна. Иногда ворчал негромко, скаля острые зубы.
Он тоже чувствовал недавнее присутствие демонов. И, как любая живая тварь, да еще и с волшебной кровью в жилах, испытывал одновременно злость и страх от разлитого в воздухе запаха.
А когда свернули на искомую улочку, Варг вскрикнул неразборчиво, кувыркнулся и серым волком метнулся по булыжнику к далекому еще домику с хлопающей на ветру единственной уцелевшей ставней.
– Так, – сказал Артур, прибавляя шаг и обгоняя младшего.
Фыркнула Чубарая. Низкий, страшный, плачущий вой пронесся над крышами. Голос волка становился все выше, выше, пока не начал резать слух, и снова упал, пополз по земле, пробираясь вдоль стен, заставляя вибрировать камни мостовой.
… Смотреть на Ирму было страшно. Город и Пустоши сделал все, чтобы сохранить ее тело от разложения, но, когда демоны берутся убивать, они делают это старательно.
– Кровь забрали. – Альберт задумчиво катал в ладони жемчужину. – Вот это, – показал он Артуру перламутровый шарик, – не панацея. А лайтнинги, фаерболлы и прочие близзарды демонам до фени. Жрут они их и жиреют только. Эх, Ирма… Говорил же – учись, на голой силе далеко не уедешь…
– Помолчи, – оборвал его Артур.
Варг прижимал к себе мертвую ведьму, гладил черные, длинные волосы и смотрел в стену. Альберт положил жемчужину рядом с оборотнем. Придет в себя – заметит. Это теперь – его.
– Пойдем, – Артур тронул Альберта за плечо, – куда-нибудь. Пусть он… один побудет.
Они вышли из дома, побрели по улочке, глядя под ноги. Молчали. Чубарая как привязанная топала следом, опасаясь далеко отходить от людей.
– Ты же говорил ей, – напомнил наконец Альберт, – и предупреждал, что не успеешь спасти.
– Я мог успеть. Мог оставить тебя с Флейтистом и прийти сюда через телепорт.
– Ты же не знал!
– Правда?!
– Арчи, – мягко сказал Альберт. – ты знал, что Ирме грозит опасность, но больше – ничего. Не мог же ты всегда быть с ней рядом.
– Другие не знали и этого.
Артур присел на каменную скамью возле одного из домов, достал трубку.
– Ты предупреждал ее, – снова повторил Альберт.
– Да. Где сейчас искать эту тварь? Убью мразь, человек – не человек… Уничтожу.
– И станешь таким же.
– Будь он проклят!
Артур прикусил язык. В безоблачном небе громыхнуло, стих ветер, несколько зарниц сверкнули ярче, чем утреннее солнце.
– Принято и подтверждено. – Альберт опасливо оглянулся. – Интересно, братец, какой глобальный катаклизм ты устроил на этот раз?
… Потом они снова молчали. Сидели на каменной скамейке. Артур глядел в небо, моля Пресвятую Деву позаботиться о душе погибшей ведьмы. Альберт поглядывал на Артура, внимательно следя, чтобы золотой нимб, вспыхнувший вокруг головы брата, не разлился слепящим глаза ореолом. Меньше всего хотелось, чтобы сейчас еще и «другой» явился. Вчера его не было весь вечер, и ночь вроде прошла спокойно, значит, того и гляди появится.
– Он в столице, – сказал Артур сухим голосом, – в монастыре Чудесного Избавления.
– Он в столице, – эхом повторил незаметно подошедший Варг, – в монастыре у Ноева озера.
– Идем. – Альберт поднялся.
– Сначала заглянем в Эрд, на заставу, – Артур не шевельнулся, – нужно предупредить сэра Германа, что я возвращаюсь.
Тело Ирмы, завернутое в спальный мешок, положили в часовне при заставе. Капеллан, вежливый и печальный, пообещал позаботиться о ведьме, расспросил, была покойная крещена в Храме или в епископской церкви и кого из родных или близких нужно известить.
– Ее похоронят в Сегеде, – сказал он, выслушав ответы Артура, – отправим через телепорт нынче же вечером. У нас еще один погибший, и тоже мирянин. Нашли на въезде в Развалины: упал с коня, ударился о камень. Тело опознал брат Милу, говорит, что это Галеш Неманя, известный в герцогстве менестрель. Я все мечтал – тянут к себе мирские соблазны – послушать его песни. Слышал, что Галеш частенько бывает в Сегеде И вот, – капеллан вздохнул, – сподобился лишь к похоронам подготовить.
Сержант, командир группы связистов, передал Артуру пакет от сэра Германа с приказом немедленно явиться в монастырь Чудесного Избавления.
Немедленно.
Можно было дождаться вечера, уйти телепортом в Сегед, в штаб, а оттуда – в Шопрон.
Артур отыскал Варга, мрачно сидящего в одной из келий для путешественников, и сказал, не озаботясь тем, что в голосе его слишком слышны приказные нотки:
– Возвращайся в Лихогорье.
– Зачем?
– Чтоб не наделать глупостей. Там, в столице, слишком много… всего. Тебе нельзя туда.
– Ты не указ мне, Сын Неба, – ответил оборотень. – Убийца Ирмы в столице.
– Тебе нельзя туда, – повторил Артур. И, как-то вдруг сломавшись, прошептал, жалобно и печально: – Так много смертей, Варг… Пожалуйста, сделай, как я говорю.
Тори собиралась уходить. Ей совсем не хотелось быть в Единой Земле, когда та вернется в Большой мир, – слишком уж велика была опасность надолго застрять там, вдали от энергетических линий и путей в Миттельмарш. Уже готовая к выходу, застегивая на груди перевязь с мечами, госпожа де Крис в последний раз спросила у правнука:
– Ты уверен, что Писмейкер не явится на Собор?
– Его не выпустят из столицы, – в который уже раз повторил сэр Герман, – Недремлющие и гвардия получили соответствующие распоряжения.
– Цель Звездного – уничтожение Светлой Ярости…
– На Соборе я в полной безопасности. – Сэр Герман был само терпение: когда на бабулю находило желание побыть заботливой, без терпения было не обойтись.
– В свою очередь, твоя цель – митрополит. Он осознает себя, как только Единая Земля вернется на свое место в Большом мире, он поймет, кто ты, и поймет, что ты должен его уничтожить.
– Да.
– Ты не должен убивать его до этого момента.
– Да.
– Если ты поспешишь, освободится сила слишком большая, чтобы твой мирок сумел ее удержать.
– Да. Я помню.
– Скорее всего, он попытается убежать.
– Я ведь уже говорил тебе, – сэр Герман вздохнул, – Артур не сможет прийти на Собор, а отец Адам не сумеет оттуда выйти. Насчет Артура получили предписание Недремлющие в столице, покидать же Собор до принятия окончательного решения просто-напросто запрещено, и митрополита задержат храмовники.
– Да, да, – нетерпеливо закивала Тори, – я помню, ты все учел и обо всем подумал. Молодец. Мне пора. Мастиф, как только покончишь с делами, жду тебя в гости.
– В Миттельмарше?
– Ну а где еще? Желаю тебе как можно быстрее разделаться с митрополитом. Всего хорошего, внучек. И опасайся Звездного.
Для Альберта оседлали мерина, на котором ездил Галеш.
– А почему не телепортом? – удивился маг, когда увидел коня.
– Телепортом, – обещал Артур, – только подальше отсюда. У тебя же цацки из дома профессора, недозволенное волшебство. Едем, братик.
Сразу за воротами крепостицы он ударил свою кобылу пятками, отправляя в быструю рысь, а потом и в галоп. Мерин под Альбертом, за время поездки в Лынь привыкший к подобным скачкам, легко держался позади и чуть сбоку – чтоб не глотать пыль из-под копыт. Билась за спиной вроде бы хорошо привьюченная, но все равно почему-то гудящая гитара. Топот копыт, горячий ветер, пыль и каменная крошка.
– Артур! – выдохнул Альберт, когда догнал старшего. – Ар… Арчи?
Артур плакал. Молча. Смотрел вперед, не щурясь, и встречный ветер сбивал слезинки, не позволяя им скатиться с ресниц, но Альберт все равно понял. И придержал коня, оставляя старшего наедине с ветром и болью.
Так лучше.
– Дай активатор. И не ходи со мной, ладно?
– Тебя убьют там, – понял Альберт.
– Да.
– Кто?
Улыбка стала шире. Артур безмятежно пожал плечами:
– Какая разница?
– Но ты знаешь?
– Да.
– Я тоже узнаю.
– Конечно.
Как всегда, когда предстояло расстаться, старший обнял его. Легонько дунул в затылок:
– Я люблю тебя, братик.
– Я люблю тебя, – повторил Альберт, уткнувшись лбом в холодную поверхность доспеха, – ты ведь найдешь меня? Потом.
– Обязательно.
Рыцари Храма отреагировали быстрее своих собратьев-мирян – сказалась выучка – и подались в стороны, уворачиваясь от подкованных копыт. Гвардейцы, попытавшиеся действовать по уставу, выставили было вперед копья, но разлетелись, как кегли, под ударом Святого знака.
Лошадь прогремела копытами по брусчатке монастырского двора. Рухнули внутрь двери соборного зала.
– Миротворец?!
Артур Северный собственной персоной, страшный и величественный, кажущийся огромным в прохладной полутьме залы, весь облитый золотым светом, медленно ехал между скамьями, направляя лошадь прямо к кафедре, за которой стоял командор Единой Земли.
Чубарая выгибала шею и грызла трензель, роняя пену на мраморный пол.
– Сейчас, – сказал Артур, одним движением обмотав повод вокруг седельной луки.
– Я безоружен, Арчи, – сэр Герман поднял руки, – ты же не будешь…
– Буду.
Миротворец взлетел над кафедрой, сияя собственным голубым огнем.
И когда свет его смешался с потоками лучей, простреливающих залу сквозь узкие бойницы под сводом, Единая Земля вернулась на Землю. Краешек к краешку, кусочек к кусочку встала на отведенное ей место, которое покинула так неожиданно и трагично двести тридцать лет назад.
Вспыхнула белым Светлая Ярость в руках сэра Германа.
Заржала, вскидываясь на дыбы, Чубарая, принявшая блеск меча за вспышку молнии.
И владыка Адам выскочил откуда-то из задних рядов. Не пробежал – пролетел мимо Артура, не удостоив врага даже коротким взглядом. С пальцев его, родившись в ладонях, сорвался огонь. С треском лопнули камни под кафедрой. Весело полыхнуло дерево и развешанные по стенам хоругви. И сэр Герман, командор Единой Земли, фэйери-полукровка, ничего на свете не боявшийся, кроме огня и своего рыцаря для особых поручений, не успев даже вскрикнуть, рассыпался прахом.
Епископы, сохраняя удивительный порядок, покидали соборную залу. Уже занялись огнем ближайшие к кафедре скамьи.
– Надо же, – сказал Артур, позволяя Чубарой пятиться, но поглядывая, чтоб она никого не затоптала, – они все сделали сами. Ты слишком добр ко мне, Господи. Ей-же-ей, слишком.
Уже за воротами, стряхивая с себя остатки защитных полей, он поискал взглядом Альберта. Не нашел и просто позвал в пространство:
«А ну вылезай, поросюк! Тебе сказано было: не ходить со мной?!»
«А я и не ходил, – ответил младший, избегая, впрочем, показываться на глаза, – я – не с тобой. Я… гулял просто. Тут. Рядышком».
«Уши надеру».
Хрен там! Уши тоже в списке были. Сразу после «пострелять из автомата!»
Рядовой миротворческих сил ООН Алексей Васильев стоял на посту возле КПП, перекрывающего один из входов в Зону. Курил, нагло нарушая устав. Про себя – вслух уже надоело – вяло, без всякого энтузиазма, ругал зарядивший с утра мелкий дождь со снегом, натертую ногу, начальство и дурацкий свой пост. За последние полгода в Зону не совались уже даже больные на голову туристы. Все знали: нет там ничего. Вообще ничего. Весь полуостров плюс куски сопредельных государств – один сплошной непроглядный туман, обнесенный колючкой.
– Ух ты! – услышал он из-за молочно-белой завесы. – Артур, это что?
И довольный смешок:
– Это – снег. Почти настоящий.
Когда из тумана, прямо сквозь колючую проволоку выехали два всадника, рядовой Васильев обалдел настолько, что позабыл инструкцию, предписывающую в случае возникновения любой – любой! – нештатной ситуации немедленно звонить куда полагается.
Он просто смотрел, машинально прикрывая от дождя тлеющую сигарету.
Всадники, один – в спецназовском камуфляже «хамелеон» и в каске со встроенным целеуказателем, второй – блин! – в средневековом костюмчике и надетом поверх вышитой куртки разгрузочном жилете, проехали мимо, почти не обратив на рядового внимания. Тот, что в камуфляже, рыкнул, правда:
– Как стоишь, солдат?
И рядовой Васильев машинально выплюнул сигарету и вытянулся по стойке «смирно».
А так – ничего. Проехали и скрылись в тумане. Только голоса еще были слышны:
– Но я не понял, за что ты собирался убить сэра Германа?
– Чтобы он не убил владыку Адама.
– Да?
– Большой мир нуждается в зле, братик. В зле, которое можно противопоставить добру и выбрать, на чьей ты стороне. Я даже знаю, почему владыка сам накинулся на командора. Он в первый раз убил человека сам, считай, тоже выбрал. Окончательно. Правда, в результате проклятия, но… уж как вышло.
– И где он сейчас? – затухая, донеслось сквозь пелену дождя.
– Понятия не имею. Мир большой. Где-то да прячется…
– Артур? – Сэр Герман улыбнулся. – Он умеет быть очень убедительным. Или вы хотите сказать, что некая ведьма, известная под именем Ирма, тоже… случайно погибла?
– В Развалинах очень опасно, – скорбно сказал митрополит, – очень.
– А вы не слишком увлеклись, отец Адам? Ну да ладно, пусть это будет на вашей совести, а Миротворца мы с вами поделим. Поскольку до Триглава он не добрался и не погиб нигде по дороге – уж я бы знал, если б Артура Северного вдруг заела какая-нибудь чувырла, – нужно вернуть его в столицу. И здесь арестовать с предъявлением всех скопившихся в вашем багаже обвинений. Их ведь накопилось достаточно для смертной казни, не так ли?
– Если уж я не смог удержать его, то кто сможет?
– Во-первых, вы все-таки смогли. Хотя сейчас он, пожалуй, уже и не послушает ваших приказов. Во-вторых, меня Миротворец ни в чем плохом не подозревает. В-третьих же, даже если мальчик и воспротивится аресту, достаточно бросить на него гвардейцев и рыцарей Кодекса. Миротворец не будет убивать, и рано или поздно его задавят числом.
– Я вижу, вы действительно кое-что знаете, – отметил владыка Адам.
– Вы о том, что Недремлющие служат вам, а не герцогу? Да бросьте, Ваше Высокопреосвященство. – Сэр Герман махнул рукой. – Артур, прежде чем уехать, сделал подробнейший доклад. Но вы понадобитесь не только для этого. Ваши пастыри должны быть на месте, чтобы вовремя призвать присутствующих к порядку. Понимаете, о чем я?
– Да, разумеется. Но как вы собираетесь искать Миротворца?
– Разве нельзя найти его с помощью демонов? Помнится, они неплохо справлялись.
– У меня их осталось не так много, чтобы разбрасываться. Ваш бешеный рыцарь…
– Вы говорите, Ирма осталась в Развалинах? Жемчужина все еще у нее?
– Да.
– Ну так, значит, Миротворца встретят там наши братья. А теперь я слушаю вас, отец Адам, возможно, у вас есть еще какие-нибудь пожелания, возражения или дополнения к предложенному плану?
Варг пришел в себя довольно быстро. И первое, что сделал, едва открыл глаза, это скатился с кровати профессора и, уже в волчьей шкуре, выметнулся в окно.
Прямо на руки обалдевшему Флейтисту.
– Собачка, – сказал дух Цитадели Павших. Вместе с Варгом влетел обратно в спальню и опустил бедного волка на кровать.
– Ты что-то развеселился, – недовольно заметил Артур.
– Я сыт, – гордо сообщил Флейтист, – я доволен. Он был очень умным человеком, этот ваш профессор. Да, раз уж вы все здесь, скажите, что он должен знать о себе? Его разум я забрал, надо вложить что-то взамен. Или не надо? Пусть так?
Альберт нерешительно взглянул на старшего. Волк на кровати остервенело вылизывался, порываясь время от времени чесать заживающие на глазах раны.
– А что я? – растерялся Артур. – Я-то откуда… или вот что, Флейтист, ты монахов ел?
– Фи! – Флейтист скорчил рожу.
– Я говорю о правильных монахах. Не о пастырях.
– А-а… Ну бывало.
– Помнишь что-нибудь?
– Конечно.
– Ну и валяй, пусть он думает, что должен стать монахом, и топает в ближайший монастырь.
– А где ближайший?
– В Сегеде. Святого Франциска.
– Легко.
К тому времени как Варг окончательно исцелился и стал адекватно воспринимать происходящее, за окнами уже стемнело. Альберт на скорую руку сообразил ужин. Артур, посильно помогавший в непостижимом для него процессе приготовления пищи в домашних условиях, накрыл на стол в гостиной. Флейтист, которому давно бы полагалось вернуться к себе в Цитадель, вместо этого проследил, чтобы Илия Розумный, раскаявшийся грешник, не помнящий о себе ничего, кроме страстного желания служить Господу, в целости и сохранности добрался до монастыря святого Франциска, и вернулся как раз к ужину. Есть, разумеется, не стал. Устроился на спинке одного из стульев и одобрительно смотрел, как Варг метет все, что выставлено на стол.
– Голодный волк, – заметил вполголоса, – предприимчивый волк. Зато сытый волк – это волк, с которым можно договориться.
– В самом деле, – с набитым ртом пробурчал Альберт, поймал укоризненный взгляд Артура, торопливо дожевал и продолжил: – рассказывай, что тут случилось.
Ничего нового из не столь уж длинного рассказа Варга они не узнали. Иляс Фортуна заполучил книгу и, похоже, слегка спятил от радости. Вернулся домой «напевая и приплясывая», разогнал всех элементалей, скрутил оборотня в бараний рог и принялся за эксперименты.
– Книгу мою задевал куда-то. – Варг взглядом поискал на столе, чего бы еще съесть. – Мне письма какие-то шли чуть не каждый день. Ему, видимо, надоело, что книга пищит, мол, почта есть, он ее и спрятал. Надо поискать. И поохотиться заодно. – Он вылез из-за стола. – Есть хочу, сил нет. Спасибо, Альберт. Было очень вкусно. И что спасли – спасибо.
– За это ты уже благодарил, – напомнил Флейтист.
– Как говорит Карнай, – Варг уже направлялся к дверям, – благодарность, принесенная вовремя, стоит дорогого подарка. Доброй ночи.
– Доброй охоты, – напутствовал его Альберт. И уставился на Артура. – Ну а ты чем порадуешь, Светлый рыцарь?
– Да я вообще-то на Триглав ехал. – Артур почему-то почувствовал себя виноватым.
– На хрена?
– Не выражайся, – сказали Флейтист и Артур в один голос.
Альберт посмотрел на них с подозрением и повторил:
– Зачем?
– Демон там, – сообщил Артур, – убить его надо. Или прогнать хотя бы.
– Та-ак, – протянул младший, отодвигая тарелку. – А ну говори, что у тебя стряслось кроме того, что я обиделся?
Артур рассказал все. Скрывать что-то от Альберта не привык, а история с Ирмой только укрепила его во мнении, что честность – лучшая политика. Флейтист же… А что скроешь от Флейтиста, если он задастся целью вытянуть из тебя все, что знаешь?
– И ты, значит, решил перебить всех зайцев одним ударом, – подытожил младший. – Ничего не скажешь, хорошо придумал!
– А куда деваться? – Артур пожал плечами. – Если владыку Адама у Триглава не отбить, я его сам удавлю потихоньку. Так получается.
– Не получается. – Флейтист спорхнул со спинки стула и прошелся по гостиной, едва касаясь босыми ногами колючих половиков. – То, что ты связан с митрополитом, не вызывает сомнений. То, что ты самим фактом своего существования убиваешь его, – это тоже правда, и с ней не поспоришь. Да, его сила действительно перетекает в тебя, определенным образом трансформируясь, но все же оставаясь силой, и ты, когда процесс завершится, будешь вынужден использовать ее на те же цели, что и владыка Адам. Все так. Но! – Он взмахнул флейтой. – Лунный Туман не заключал сделок ни с кем из живущих в Единой Земле людей или нелюдей с того самого дня, как вы уничтожили того человека из Козлодуя. Он ни при чем. И это еще не все. – Флейтист остановился рядом с Артуром. – Помнишь, я рассказывал тебе, что Бог зовет меня?
– Ну.
– Это ваш митрополит искал себе источники пищи. Он знал, видимо, от своих демонов, что Лунный Туман интересуется неким могущественным духом, очень могущественным, но мало что понимающим в богах. Знал, что упомянутый дух не придет в восторг, став объектом внимания одного из князей ада. Я ведь испугался тогда… да ты помнишь, до того испугался, что действительно готов был искать защиты где угодно. Хоть бы даже и у вас, людей. А потом решил, что бояться мне нечего: плоти у меня нет, нет крови и, скорее всего, нет души, следовательно, я не представляю интереса для Лунного Тумана. И побывал у него в гостях.
– На Триглаве?
– Да. У него там очень уютно. Эта горушка – давнее-давнее место поклонения, с тех еще времен, когда о твоем Боге, Светлый рыцарь, не подозревали даже те, кто его придумал. Ну извини, извини, увлекся. Тогда и людей-то не было, не то что Бога. Так вот, я узнал, что Лунный Туман сам… нет, не боится, это неподходящее слово, Лунный Туман очень недоволен владыкой Адамом. Очень. Тот, видишь ли, порабощает демонов, и часть из них уже погибла от вашей с Альбертом руки, а часть стенает под игом злобной воли митрополита. В этом противостоянии, Артур, он на твоей стороне.
– Еще чего!
– По крайней мере, убивать его не имеет смысла, – вставил Альберт, – так что можно обойтись без смертельных подвигов.
– Но от кого же тогда я должен его спасти?
– Хм-м, – протянул Флейтист, потянув себя за ухо. – А кто сейчас для владыки Адама опаснее всех?
– Я.
– Тебе велено было спасать. Кто еще?
– Сэр Герман.
– Ну вот. Ты сам ответил на свой вопрос. А уж что делать с этим ответом – тебе виднее. Лучше бы не спрашивал, правда?
– Это да. В Развалины надо ехать.
– Зачем? – удивился Альберт.
– За Ирмой. Она знает, где ее братец. Мы его найдем, притащим на Собор и заставим во всем признаться. Попробуем заставить. Не знаю, – Артур потер виски, – столько всего сразу. Не дай бог, письмо до Старого дойдет, и маги дикие, да меч этот еще…
– Вот насчет меча – все истинная правда, – сообщил Флейтист, – от слова и до слова. Когда-нибудь он действительно заставит тебя убивать. – Он отпорхнул к окну, уселся в любимой позе, скрестив ноги. – Итак, что у нас получается? Дайте-ка сообразить. Ты, Альберт, очень близок к тому, чтобы стать некромантом. А ты, Светлый рыцарь, превращаешься в Разрушителя, да еще и убиваешь потихоньку владыку Адама. Интересные дела. Есть у вас, дети мои, какие-нибудь мысли по поводу тяжелого положения, в котором вы оказались?
– Не буду я некромантом, – буркнул Альберт.
– Молодец. А ты, Артур?
– Некромантом? – Артур подумал. – Тоже не буду.
– Ну, значит, все в порядке, – Флейтист улыбнулся, в пальцах его бледно мелькнула и исчезла флейта, – и мне даже не придется ничего советовать. От вас по-прежнему многое зависит, мальчики, в том числе и ваши собственные судьбы. – Он взмахнул крыльями и, ловко подхватив падающее перо, протянул Альберту. – Вот, возьми!
Еще один взмах. Ветер по комнате. Радужные блики по стенам в полумраке.
– А это тебе, Светлый рыцарь. Мало ли что может случиться. Если вам понадобится защита, убежище или просто место, куда можно прийти… Ну да вы знаете.
– Дух нечистый, – проворчал Артур, пряча перо в нагрудный карман.
– Я тоже люблю тебя, – поклонился Флейтист. – Думаю, теперь мы долго не увидимся. Прощайте!
Варг вернулся незадолго до полуночи, довольный и наконец-то сытый. В одной руке он нес большого зайца, в другой – свою книгу. Зайца бросил в сенях. Войдя в гостиную, удивился:
– Вы почему не спите? Люди должны спать по ночам.
– Лесом пахнет, – заметил Артур, потянув носом, – и кровью.
– И псиной воняет, – добавил Альберт.
– Я понял – Варг положил мэджик-бук на обеденный стол и ушел к колодцу отмываться.
Потом все трое собрались вокруг книги, ожидая, пока засветятся страницы и обретут четкость символы.
– Вот сюда приходят письма, – объяснял оборотень Альберту, – вот видишь… ничего себе, аж восемь штук, и все от Ирмы.
Артур деликатно отошел, потянув за собой младшего.
– Чего? – возмутился было тот. – Интересно же!
Но сообразил и смирненько уселся на другом конце стола, ожидать, пока Варг прочитает письма своей невесты.
– Просит приехать в столицу, – удивленно сообщил оборотень, – и здесь тоже. И… Угу. Во всех восьми письмах одно и то же: приезжай в Шопрон, пора подумать о свадьбе. Что-то ее припекло. Из-за Симилы, что ли? Да я эту Симилу два раза всего видел, она совсем еще маленькая.
– Тринадцать лет, – нейтральным тоном напомнил Артур, – а выглядит на все пятнадцать и умна не по-детски.
Альберт бросил на него возмущенный взгляд:
– Ты что, и там уже успел?
Варг осклабился, показав все свои острые зубы:
– Артур, если я надумаю взять третью жену, специально тебя с ней познакомлю. Чтоб не нарушать традицию.
– Да идите вы! Мы с ней просто беседовали иногда. Сколько я в столице сшивался? Приходилось и в замок заходить, все-таки не последний в ордене рыцарь.
– А где-то так и первый, – понимающе кивнул Варг. – Да ладно, я не против.
– Не было ничего, – взрыкнул Артур. – А вот Ирма сейчас в Развалинах, а вовсе не в столице.
– Точно, – подтвердил Альберт, – жемчужина, во всяком случае, там. И вряд ли Ирма ее потеряла или оставила.
– Ладно. – Варг закрыл книгу и встал. – Тут полный ящик активаторов, можно заглянуть и в Развалины, и в столицу, и еще куда душа пожелает.
– Значит, вместе поедем, – подытожил Альберт. – Все. Спать пора.
Они вышли из телепорта возле Дворца, и Альберт долго, с интересом любовался на вылизанную огнем площадь.
– Город и Пустоши здорово злится, – сказал наконец, – кто-то его обидел.
– Демоны, кому же больше? – Артур недовольно оглядывался. – Их тут не меньше десятка было.
– Тут?
– В Развалинах. Там, где Ирма.
Он буднично расчехлил Миротворец:
– Пойдем, чего стоять.
И пошли. Чубарая, нервно нюхая воздух, шагала следом. Заброшенный город нравился ей еще меньше, чем ее хозяину.
Поселилась Ирма сравнительно недалеко от Дворца, на одной из улиц, похожих на столичные, – с двух-трехэтажными домиками, флюгерами, башенками и острыми черепичными крышами.
В прошлый раз, отправляясь на вызволение души Зако из окаменевшего тела, они проезжали с другой стороны русла, и сейчас Варг с любопытством оглядывался по сторонам, наконец-то получив возможность полюбоваться знаменитыми Развалинами без опасений, что какая-нибудь опасная дрянь выскочит из-за угла. Пеший, Варг даже в человеческом облике вел себя ну точь-в-точь как любопытный пес. Это верхом он, хоть и держался в седле с уверенностью настоящего кочевника, все же чувствовал себя связанным. А сейчас то уходил вперед, то отставал, заглядывал в выбитые окна. Иногда ворчал негромко, скаля острые зубы.
Он тоже чувствовал недавнее присутствие демонов. И, как любая живая тварь, да еще и с волшебной кровью в жилах, испытывал одновременно злость и страх от разлитого в воздухе запаха.
А когда свернули на искомую улочку, Варг вскрикнул неразборчиво, кувыркнулся и серым волком метнулся по булыжнику к далекому еще домику с хлопающей на ветру единственной уцелевшей ставней.
– Так, – сказал Артур, прибавляя шаг и обгоняя младшего.
Фыркнула Чубарая. Низкий, страшный, плачущий вой пронесся над крышами. Голос волка становился все выше, выше, пока не начал резать слух, и снова упал, пополз по земле, пробираясь вдоль стен, заставляя вибрировать камни мостовой.
… Смотреть на Ирму было страшно. Город и Пустоши сделал все, чтобы сохранить ее тело от разложения, но, когда демоны берутся убивать, они делают это старательно.
– Кровь забрали. – Альберт задумчиво катал в ладони жемчужину. – Вот это, – показал он Артуру перламутровый шарик, – не панацея. А лайтнинги, фаерболлы и прочие близзарды демонам до фени. Жрут они их и жиреют только. Эх, Ирма… Говорил же – учись, на голой силе далеко не уедешь…
– Помолчи, – оборвал его Артур.
Варг прижимал к себе мертвую ведьму, гладил черные, длинные волосы и смотрел в стену. Альберт положил жемчужину рядом с оборотнем. Придет в себя – заметит. Это теперь – его.
– Пойдем, – Артур тронул Альберта за плечо, – куда-нибудь. Пусть он… один побудет.
Они вышли из дома, побрели по улочке, глядя под ноги. Молчали. Чубарая как привязанная топала следом, опасаясь далеко отходить от людей.
– Ты же говорил ей, – напомнил наконец Альберт, – и предупреждал, что не успеешь спасти.
– Я мог успеть. Мог оставить тебя с Флейтистом и прийти сюда через телепорт.
– Ты же не знал!
– Правда?!
– Арчи, – мягко сказал Альберт. – ты знал, что Ирме грозит опасность, но больше – ничего. Не мог же ты всегда быть с ней рядом.
– Другие не знали и этого.
Артур присел на каменную скамью возле одного из домов, достал трубку.
– Ты предупреждал ее, – снова повторил Альберт.
– Да. Где сейчас искать эту тварь? Убью мразь, человек – не человек… Уничтожу.
– И станешь таким же.
– Будь он проклят!
Артур прикусил язык. В безоблачном небе громыхнуло, стих ветер, несколько зарниц сверкнули ярче, чем утреннее солнце.
– Принято и подтверждено. – Альберт опасливо оглянулся. – Интересно, братец, какой глобальный катаклизм ты устроил на этот раз?
… Потом они снова молчали. Сидели на каменной скамейке. Артур глядел в небо, моля Пресвятую Деву позаботиться о душе погибшей ведьмы. Альберт поглядывал на Артура, внимательно следя, чтобы золотой нимб, вспыхнувший вокруг головы брата, не разлился слепящим глаза ореолом. Меньше всего хотелось, чтобы сейчас еще и «другой» явился. Вчера его не было весь вечер, и ночь вроде прошла спокойно, значит, того и гляди появится.
– Он в столице, – сказал Артур сухим голосом, – в монастыре Чудесного Избавления.
– Он в столице, – эхом повторил незаметно подошедший Варг, – в монастыре у Ноева озера.
– Идем. – Альберт поднялся.
– Сначала заглянем в Эрд, на заставу, – Артур не шевельнулся, – нужно предупредить сэра Германа, что я возвращаюсь.
Тело Ирмы, завернутое в спальный мешок, положили в часовне при заставе. Капеллан, вежливый и печальный, пообещал позаботиться о ведьме, расспросил, была покойная крещена в Храме или в епископской церкви и кого из родных или близких нужно известить.
– Ее похоронят в Сегеде, – сказал он, выслушав ответы Артура, – отправим через телепорт нынче же вечером. У нас еще один погибший, и тоже мирянин. Нашли на въезде в Развалины: упал с коня, ударился о камень. Тело опознал брат Милу, говорит, что это Галеш Неманя, известный в герцогстве менестрель. Я все мечтал – тянут к себе мирские соблазны – послушать его песни. Слышал, что Галеш частенько бывает в Сегеде И вот, – капеллан вздохнул, – сподобился лишь к похоронам подготовить.
Сержант, командир группы связистов, передал Артуру пакет от сэра Германа с приказом немедленно явиться в монастырь Чудесного Избавления.
Немедленно.
Можно было дождаться вечера, уйти телепортом в Сегед, в штаб, а оттуда – в Шопрон.
Артур отыскал Варга, мрачно сидящего в одной из келий для путешественников, и сказал, не озаботясь тем, что в голосе его слишком слышны приказные нотки:
– Возвращайся в Лихогорье.
– Зачем?
– Чтоб не наделать глупостей. Там, в столице, слишком много… всего. Тебе нельзя туда.
– Ты не указ мне, Сын Неба, – ответил оборотень. – Убийца Ирмы в столице.
– Тебе нельзя туда, – повторил Артур. И, как-то вдруг сломавшись, прошептал, жалобно и печально: – Так много смертей, Варг… Пожалуйста, сделай, как я говорю.
Тори собиралась уходить. Ей совсем не хотелось быть в Единой Земле, когда та вернется в Большой мир, – слишком уж велика была опасность надолго застрять там, вдали от энергетических линий и путей в Миттельмарш. Уже готовая к выходу, застегивая на груди перевязь с мечами, госпожа де Крис в последний раз спросила у правнука:
– Ты уверен, что Писмейкер не явится на Собор?
– Его не выпустят из столицы, – в который уже раз повторил сэр Герман, – Недремлющие и гвардия получили соответствующие распоряжения.
– Цель Звездного – уничтожение Светлой Ярости…
– На Соборе я в полной безопасности. – Сэр Герман был само терпение: когда на бабулю находило желание побыть заботливой, без терпения было не обойтись.
– В свою очередь, твоя цель – митрополит. Он осознает себя, как только Единая Земля вернется на свое место в Большом мире, он поймет, кто ты, и поймет, что ты должен его уничтожить.
– Да.
– Ты не должен убивать его до этого момента.
– Да.
– Если ты поспешишь, освободится сила слишком большая, чтобы твой мирок сумел ее удержать.
– Да. Я помню.
– Скорее всего, он попытается убежать.
– Я ведь уже говорил тебе, – сэр Герман вздохнул, – Артур не сможет прийти на Собор, а отец Адам не сумеет оттуда выйти. Насчет Артура получили предписание Недремлющие в столице, покидать же Собор до принятия окончательного решения просто-напросто запрещено, и митрополита задержат храмовники.
– Да, да, – нетерпеливо закивала Тори, – я помню, ты все учел и обо всем подумал. Молодец. Мне пора. Мастиф, как только покончишь с делами, жду тебя в гости.
– В Миттельмарше?
– Ну а где еще? Желаю тебе как можно быстрее разделаться с митрополитом. Всего хорошего, внучек. И опасайся Звездного.
Для Альберта оседлали мерина, на котором ездил Галеш.
– А почему не телепортом? – удивился маг, когда увидел коня.
– Телепортом, – обещал Артур, – только подальше отсюда. У тебя же цацки из дома профессора, недозволенное волшебство. Едем, братик.
Сразу за воротами крепостицы он ударил свою кобылу пятками, отправляя в быструю рысь, а потом и в галоп. Мерин под Альбертом, за время поездки в Лынь привыкший к подобным скачкам, легко держался позади и чуть сбоку – чтоб не глотать пыль из-под копыт. Билась за спиной вроде бы хорошо привьюченная, но все равно почему-то гудящая гитара. Топот копыт, горячий ветер, пыль и каменная крошка.
– Артур! – выдохнул Альберт, когда догнал старшего. – Ар… Арчи?
Артур плакал. Молча. Смотрел вперед, не щурясь, и встречный ветер сбивал слезинки, не позволяя им скатиться с ресниц, но Альберт все равно понял. И придержал коня, оставляя старшего наедине с ветром и болью.
Так лучше.
На развилке, там, где от тракта уходила тропа к ближайшей насыпи, Артур остановил Чубарую. Спрыгнул с седла, дождался Альберта. Помогая брату спешиться, попросил с легкой улыбкой:
Артур не потерпит жалости.
Ты хронику печали пишешь, брат.
Моих небес пылающий закат
Спокойно перешел бы в сумрак синий,
Когда бы не ударившие в спину
Тупые стрелы узнанных утрат.
Сплетенье тонких рук – или ветвей —
Или скрещенье линий на ладони
Упавшего листа – все топчут кони,
Что вырвались из памяти моей.
– Дай активатор. И не ходи со мной, ладно?
– Тебя убьют там, – понял Альберт.
– Да.
– Кто?
Улыбка стала шире. Артур безмятежно пожал плечами:
– Какая разница?
– Но ты знаешь?
– Да.
– Я тоже узнаю.
– Конечно.
Как всегда, когда предстояло расстаться, старший обнял его. Легонько дунул в затылок:
– Я люблю тебя, братик.
– Я люблю тебя, – повторил Альберт, уткнувшись лбом в холодную поверхность доспеха, – ты ведь найдешь меня? Потом.
– Обязательно.
Охрана из храмовников и гвардейцев у ворот монастыря Чудесного Избавления увидела, как прямо из воздуха возник перед аркой всадник на беснующейся от страха чубарой лошади.
Седа их грива, как морская пена,
Как пепел корабельных корпусов,
Как снег, что заметает звуки слов, —
Так белит пыль склоненные колена,
Так белит лица отпечаток плена —
И запирает сердце на засов.
Да, мы в плену у чуждой нам игры.
Надеюсь – не навечно. До поры.
Рыцари Храма отреагировали быстрее своих собратьев-мирян – сказалась выучка – и подались в стороны, уворачиваясь от подкованных копыт. Гвардейцы, попытавшиеся действовать по уставу, выставили было вперед копья, но разлетелись, как кегли, под ударом Святого знака.
Лошадь прогремела копытами по брусчатке монастырского двора. Рухнули внутрь двери соборного зала.
– Миротворец?!
Артур Северный собственной персоной, страшный и величественный, кажущийся огромным в прохладной полутьме залы, весь облитый золотым светом, медленно ехал между скамьями, направляя лошадь прямо к кафедре, за которой стоял командор Единой Земли.
Чубарая выгибала шею и грызла трензель, роняя пену на мраморный пол.
– Сейчас, – сказал Артур, одним движением обмотав повод вокруг седельной луки.
– Я безоружен, Арчи, – сэр Герман поднял руки, – ты же не будешь…
– Буду.
Миротворец взлетел над кафедрой, сияя собственным голубым огнем.
И когда свет его смешался с потоками лучей, простреливающих залу сквозь узкие бойницы под сводом, Единая Земля вернулась на Землю. Краешек к краешку, кусочек к кусочку встала на отведенное ей место, которое покинула так неожиданно и трагично двести тридцать лет назад.
Вспыхнула белым Светлая Ярость в руках сэра Германа.
Заржала, вскидываясь на дыбы, Чубарая, принявшая блеск меча за вспышку молнии.
И владыка Адам выскочил откуда-то из задних рядов. Не пробежал – пролетел мимо Артура, не удостоив врага даже коротким взглядом. С пальцев его, родившись в ладонях, сорвался огонь. С треском лопнули камни под кафедрой. Весело полыхнуло дерево и развешанные по стенам хоругви. И сэр Герман, командор Единой Земли, фэйери-полукровка, ничего на свете не боявшийся, кроме огня и своего рыцаря для особых поручений, не успев даже вскрикнуть, рассыпался прахом.
Епископы, сохраняя удивительный порядок, покидали соборную залу. Уже занялись огнем ближайшие к кафедре скамьи.
– Надо же, – сказал Артур, позволяя Чубарой пятиться, но поглядывая, чтоб она никого не затоптала, – они все сделали сами. Ты слишком добр ко мне, Господи. Ей-же-ей, слишком.
Уже за воротами, стряхивая с себя остатки защитных полей, он поискал взглядом Альберта. Не нашел и просто позвал в пространство:
«А ну вылезай, поросюк! Тебе сказано было: не ходить со мной?!»
«А я и не ходил, – ответил младший, избегая, впрочем, показываться на глаза, – я – не с тобой. Я… гулял просто. Тут. Рядышком».
«Уши надеру».
Хрен там! Уши тоже в списке были. Сразу после «пострелять из автомата!»
Рядовой миротворческих сил ООН Алексей Васильев стоял на посту возле КПП, перекрывающего один из входов в Зону. Курил, нагло нарушая устав. Про себя – вслух уже надоело – вяло, без всякого энтузиазма, ругал зарядивший с утра мелкий дождь со снегом, натертую ногу, начальство и дурацкий свой пост. За последние полгода в Зону не совались уже даже больные на голову туристы. Все знали: нет там ничего. Вообще ничего. Весь полуостров плюс куски сопредельных государств – один сплошной непроглядный туман, обнесенный колючкой.
– Ух ты! – услышал он из-за молочно-белой завесы. – Артур, это что?
И довольный смешок:
– Это – снег. Почти настоящий.
Когда из тумана, прямо сквозь колючую проволоку выехали два всадника, рядовой Васильев обалдел настолько, что позабыл инструкцию, предписывающую в случае возникновения любой – любой! – нештатной ситуации немедленно звонить куда полагается.
Он просто смотрел, машинально прикрывая от дождя тлеющую сигарету.
Всадники, один – в спецназовском камуфляже «хамелеон» и в каске со встроенным целеуказателем, второй – блин! – в средневековом костюмчике и надетом поверх вышитой куртки разгрузочном жилете, проехали мимо, почти не обратив на рядового внимания. Тот, что в камуфляже, рыкнул, правда:
– Как стоишь, солдат?
И рядовой Васильев машинально выплюнул сигарету и вытянулся по стойке «смирно».
А так – ничего. Проехали и скрылись в тумане. Только голоса еще были слышны:
– Но я не понял, за что ты собирался убить сэра Германа?
– Чтобы он не убил владыку Адама.
– Да?
– Большой мир нуждается в зле, братик. В зле, которое можно противопоставить добру и выбрать, на чьей ты стороне. Я даже знаю, почему владыка сам накинулся на командора. Он в первый раз убил человека сам, считай, тоже выбрал. Окончательно. Правда, в результате проклятия, но… уж как вышло.
– И где он сейчас? – затухая, донеслось сквозь пелену дождя.
– Понятия не имею. Мир большой. Где-то да прячется…
Когда все будет сказано и спето,
В земле, с которой сброшены запреты, —
За гранью смерти, – встретится легко
Средь яркого полуденного света
С твоих небес, погубленный рассветом
Закат горящий неба моего.