Страница:
Глава 43
- Как так не все трупы? - удивился следователь Старков. - Так не все. Был еще один. Который почему-то не попал в протокол, радостно ответил стажер. Хотя чему тут радоваться... - С чего ты взял? Что еще один? - Его свидетели видели. Еще живого. И потом тоже видели. Уже мертвого. - Какие свидетели? - Женщина из 37-й квартиры. И мужчина из 21-й. - А с чего ты взял, что его в протоколе нет? Если они его видели. - Я им фотографии потерпевших показывал. Так они сказали, что там не все. Что еще одного не видят. - Ничего не понимаю. Куда же он мог деться? Если был. - Может, его свои выкрали? - Зачем? Зачем им покойник? Который ничего никому рассказать не может? - Например, для захоронения. Какого-нибудь торжественного. Может, он их главарь был. И они поклялись... - Ты чего несешь? - Но ведь говорят, что когда погибает их... - Кто говорит? - Люди. - А про пирамиды и мавзолеи люди не говорят? На могилах павших щипачей и мокрушников? И про слагаемые в их честь саги. - Вы меня неправильно поняли... Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Только начали по второму кругу потерпевших проверять, и сразу сюрприз. В виде недостающего покойника. Который то ли был, то ли не был. Отчего же его раньше не заметили? Если был, сам себя спросил Старков. И сам себе ответил. Оттого и не заметили, что следствие галопом гнали. Начальство гнало. Чтобы по горячим следам... Чтобы побыстрей о раскрытии дела отчитаться. А ведь он говорил, еще тогда говорил, надо проработать потерпевших. Досконально, от дня рождения до самой смерти. Чтобы понять мотивы преступления. Но не дали. Предложили сосредоточить все усилия на казавшемся в тот момент главном направлении. На поимке убийцы. При чем, говорили, здесь потерпевшие, когда убийца установлен? Когда есть отпечатки пальцев и акты экспертиз. Вглубь копают, если преступник неизвестен. А здесь известен! Поэтому вам преступника ловить надо, а не выяснять биографии покойников. О мотивах он потом сам расскажет. Во всех подробностях. Новые начальники мыслили по-новому. В рамках перестройки и демократизации органов правопорядка, путем повышения, ускорения и своевременного предоставления по этому поводу отчетности. Для чего периодически собирали работников следственного аппарата и требовали ускорить темпы раскрытия преступлений, с одновременным снижением материально-технических затрат и повышением демократичности процесса следствия на всех этапах. В милиции было всё то же самое, что в стране. Не могло быть иначе. Теперь, когда дело застопорилось и тем попортило отчетность за текущий период, о потерпевших вспомнили. И вкатили следователю Старкову выговор. За недоработки, допущенные в ходе ведения следствия. Следователь Старков оказался крайним. И останется крайним, потому что должность у него такая. Как у стрелочника. - Ладно, поехали на Северную, - сказал Старков. - Пока поезд с рельсов не сошел. - Какой поезд? - не понял стажер. - Пассажирский... Поехали, поехали. - Зачем? Я там уже был. И все узнал. - А вдруг не все? Стажер и Старков вышли на улицу и сели в трамвай. Машины были разобраны более значимыми, чем бригада местных следователей, важняками. - Федорова Зинаида Петровна? - спросил сквозь дверь Старков. - Да. А вы кто? - Мы из милиции. Вот мое удостоверение. Напротив глазка. Дверь открылась. - Ко мне часто следователи ходят, - довольная своей значимостью, сказала женщина. - И вот вы тоже. - Вы бы не могли рассказать о происшествии, свидетелем которого вы были... - Я же вам уже рассказывала. И ему тоже, - рассмотрела женщина следователей. - Зачем вы опять пришли? - Но ведь я вашего рассказа не слышал! - сокрушенно сказал Старков. Вернее, слышал в авторизованном пересказе. А хотелось бы из ваших уст. Потому что ваша память и ваша способность замечать детали, необходимые для следствия... Зинаида Петровна растаяла и привычным жестом штатного экскурсовода пригласила гостей на лестницу. - Вот здесь и происходили кровавые события того памятного дня. - А по существу нельзя? - Не мешайте, молодой человек. Я лучше знаю, что и как рассказывать. Я стольким это уже рассказывала... И никто не жаловался. Давайте пройдем сюда. По этой лестнице в тот день снизу вверх бежали те преступники. А здесь лежали эти. - Кто "те", кто "эти"? - Те - которые бежали. Эти - которые лежали. Неужели непонятно? Эти, которые лежали, хотели убить меня. Но им помешали те, что бежали снизу, и эти убили их. - Хотели убить вас? - удивился стажер. Старков закашлял и многозначительно посмотрел на стажера. Мол, думай, о чем спрашиваешь! - Меня! - гордо ответила женщина. - Вот вы, молодой человек, иронизируете, а я чуть не погибла. Два раза! Об этом все знают. Старков изобразил на лице живой интерес. - Он давно за мной охотился, - доверительно сообщила женщина. - Сразу после того, как убил моего соседа. Он ему зубы спилил! Представляете! А я его видела. И он пришел сводить со мной счеты. Он бы обязательно убил меня, если бы не подоспели те. - К вам подоспели? - Может быть, и ко мне, - многозначительно сказала женщина. - А вы ничего не преувеличиваете? - все-таки не удержался и спросил стажер. - А зачем бы он тогда приходил в этот подъезд? Первый раз. И потом еще через два дня? - привела веский довод Зинаида Петровна. - Я, молодой человек, его возле своей двери два раза видела! И оба раза с пистолетами! Вы что думаете, я идиотка, что не понимаю, зачем он ко мне два раза приходил. С пистолетами. Я уже вашим начальникам писала, просила оградить от преследующей меня банды убийц, а мне никто не ответил. Почему мне никто не ответил? Ведь он может прийти сюда снова! Он знает, что я'самый главный свидетель. Который видел его в первый раз. И во второй и третий тоже! А вы знаете, что делают со свидетелями такие бандиты, как он? Вы хотя бы кино смотрите? - Успокойтесь, Зинаида Петровна. Мы, можно сказать, для того и пришли. Чтобы помочь вам. - Ну так помогайте. - Но для этого нам нужно задать вам несколько вопросов. - Ну так задавайте! Раз вас послали сюда. - Вот вы сказали, что он не один приходил? - напомнил, Старков. - Не один. Их двое было. Они здесь лежали. С пистолетами. - Оба? - Оба. - А куда потом второй делся? - Убили его. И правильно, между прочим, сделали! - Кто убил? Вы видели, кто убил? - Нет. Но я видела, как его несли. Откуда-то сверху. - Кто нес? - Как кто? Санитары и милиционеры. - Куда несли? - Откуда я знаю, куда вы ваших покойников носите! Я только видела, что несли. И что он убитый весь был. Весь в дырках и в крови. - А раньше вы его не видели? - Раньше я видела только того бандита, который... - Спасибо вам, Зинаида Петровна. Вы очень помогли следствию, - сердечно поблагодарил Старков. И стажер тоже несколько раз кивнул головой. - Если у нас появятся новые вопросы, мы к вам придем еще раз. - Погодите, - цепко ухватила женщина собравшихся уходить следователей за рукава. - А что мне делать? Когда вы сюда милиционеров пришлете? Чтобы они меня охраняли. - Скоро пришлем. Уже формируется специальный отряд. А вы пока дверь на все замки затворите и никому не открывайте. А еще лучше, где-нибудь в другом месте поживите. Ну там на даче или у родственников. Чтобы вам спокойней было. И нам... За вас. Второй свидетель, проживавший в 21-й квартире, показания Зинаиды Петровны подтвердил. Полностью. - Нет, на этих фотографиях его нет. - Точно? - Точно. Я его хорошо запомнил, когда его несли. У него лицо запоминающееся было. - Но, может, вы его просто не узнали? Ведь фотография и живое лицо... - Оно не живое было. Мертвое. И я бы его обязательно узнал!.. - Ну я же говорил! - Верно, говорил. Непонятно только, что это за покойник, откуда он взялся и куда делся. - Наверное, он вместе с Ивановым был. - То, что с Ивановым, - понятно. Раз вместе стреляли. Непонятно только, зачем сюда приходили. Второй раз. - И еще потом третий, - напомнил стажер. - Вот именно. Еще и третий. Что они к этому подъезду прилипли? - А я вот что думаю, - задумчиво сказал стажер. - Может, свидетельница права? Может, они действительно к ней приходили? - Свидетеля убирать? - усмехнулся Старков. - Свидетеля, конечно, нет. Но вот, может, у этой женщины в квартире есть какая-нибудь такая вещь, которая привлекает всеобщее внимание. О которой она даже не знает. - Клад, что ли? - Ну а почему бы и нет. Тогда можно предположить, что Иванов о нем узнал, а те, которые бежали по лестнице, за ним следили. И возле самой квартиры... - Так, все, едем, - прервал рассуждения стажера Старков. - Куда едем? - В морг. В морг едем!
Глава 44
- Але. Это... В общем, неважно кто. Передайте... ну вы знаете кому, что звонил... Что звонил тот, кто, он думает, ему должен... Майор Проскурин ворвался в кабинет генерала Трофимова. - Лед тронулся! Дядя Сэм согласился на встречу. - С чего ты взял? - Корольков двадцать минут назад позвонил по контактному телефону. Сам позвонил. Вряд ли бы он пошел на контакт с Ивановым по своей инициативе. Скорее всего по инициативе Дяди Сэма. - Выходит, сработало? - Хочется надеяться. - Когда думаешь звонить? - Завтра. - Ломаешься? - Набиваю цену. Такому заслуженному человеку, как Иванов, не по чину сразу бросаться к телефону. Надо, как минимум, суточную паузу выдержать. Пусть Корольков понервничает. Ему полезно. - Думаешь, он нервничает? - Думаю, места себе не находит. И если я прав, то он объявится не позже завтрашнего утра... Корольков объявился раньше. Корольков позвонил по контактному телефону вечером. Позвонил второй раз за день. Иванова приставили к телефону. - Побольше чувства собственного достоинства! - напомнил майор Проскурин. - Какого, какого достоинства? - не понял Иванов. - Ну тогда хотя бы девичьей гордости. Ведь вас как-никак сватают. - В каком смысле сватают?.. - В прямом. Причем иностранному жениху. Которому судя по всему, вы приглянулись. Раз в качестве свата выступает Корольков. - Вы опять шутите... - Я не шучу. Корольков, по всей видимости, предложит вам встречу. Вы должны поломаться, а потом согласиться. В общем, вести себя как знающая себе цену невеста. Ясно? - Я попробую. Майор набрал номер. - Кто это? - недовольно спросил Корольков. - Я. Зачем ты меня искал? - Мне нужно с тобой встретиться. - Зачем? - По делу. - У нас нет с тобой дел. - По твоему делу. Те, кого ты искал, согласны. - Где и когда? - Завтра. Утром. В семь часов. На платформе сто третьего километра. - Где на сто третьем километре? - В конце платформы есть лестница, от которой начинается тропинка. Пропустишь всех пассажиров. И когда останешься один, пойдешь по ней. Дойдешь до луга. Посреди него увидишь небольшую рощу. Там тебя будут ждать. - Кто? - Я и те, кого ты искал. Иван Иванович положил трубку. - Вы молодец, - похвалил майор. - Если так дальше пойдет дело... - А может быть, на этот раз кто-нибудь другой... - Иван Иванович! Ведь мы сколько раз уже говорили: Снайперы... Группа захвата... Бронежилет... В семь часов Иван Иванович спрыгнул с подножки электрички. Народ быстро разбежался в разные стороны. В том числе разбежались человек десять бойцов генерала Трофимова. Которых Иван Иванович знал в лицо. Демонстрация скопления знакомых лиц должна была обеспечивать психологическую поддержку Иванову. Иван Иванович остался один. Несмотря на то что, по уверениям майора, каждый его шаг должны были отслеживать десятки глаз. Может, отслеживают, а может, и нет. И даже если отслеживают. За дитем без глазу тоже семь нянек смотрели... Иван Иванович спустился с платформы и пошел по тропинке. До луга. Посреди которого торчали несколько берез, которые назывались рощей. В роще снайперов не было. И на лугу не было. Потому что на этот раз предстояло иметь дело не с уголовниками. С профессионалами. Которые наверняка не оставили эту рощу и этот луг без присмотра. На этот раз предстояло довольствоваться микрофонами, случайно оброненными в траву пившими в роще самогонку трактористами. Для чего генералу Трофимову, через районную администрацию, пришлось договариваться в ближайшем колхозе об аренде двух тракторов К-700 и пришлось вспахивать десять гектаров поросшей буераками целины. Но Иванов об отсутствии снайперов не знал и потому к месту встречи шел относительно бодро и относительно уверенно. - Наблюдаю неизвестного мужчину в трехстах метрах от платформы в направлении северо-северо-восток, - доложил наблюдатель. -Движется в сторону... - Вижу стоящую на дороге машину, номерной знак... - доложил другой. Неизвестным мужчиной был референт второго помощника атташе по культуре посольства США. Машина принадлежала Королькову по кличке Папа. Фотографы из хорошо замаскированных засад выдвинули длиннофокусные объективы фотоаппаратов и видеокамер, фиксируя каждый шаг прогуливающихся по лесу в семь часов утра в ста километрах от города людей. Случайные прохожие пришли с разных сторон, но пришли в одно место. К роще. Которая, с точки зрения организации конспиративных встреч, была идеальна, так как просматривалась со всех сторон. К роще подошли Иванов, Корольков по кличке Папа и референт второго помощника атташе, бывший для первых двух прохожих неизвестным. Майор Проскурин надел наушники. - Вот он, - еле слышно прозвучал голос Королькова. Майор переключился на другой микрофон. - Очень мне приятно, - ответил незнакомец. - Ну? - спросил Иванов односложной, какими его обязали разговаривать, фразой. Потому что если многосложными, то профессионал расшифровал бы его в минуту. - Я рад с вами знакомиться, - дружелюбно повторил незнакомец. - Ну... - Чего ты нукаешь? - возмутился Папа. - Что надо? - предложил перейти к делу Иванов. - Ваш друг, - кивнул незнакомец на Папу, - сказал, вы испытываете неудобства в визе? - Ну! - Ты чего, не петришь? Тебе, фраеру, Джон штатовскую ксиву предлагает, а ты кочевряжишься! - попытался объяснить Папа. - Вам спасибо, - повернулся незнакомец к Папе. - Чего? - не понял тот. - Я благодарен, когда вы нас познакомили. - Мне что, уходить? - сильно удивился Папа. Потому что не привык, когда его. Привык, когда он. - Да. - А как же ты с ним без меня? - Не впрягайтесь. Все будет путем, - ответил Джон выученной на посольских занятиях фразой. - Ты чего, по фени ботаешь? - обалдел Папа. - Ее, ботаю. Немного, - ответил, радостно улыбаясь, Джон. Иванов почувствовал себя вдвойне необразованным. Потому что он ни по-английски, ни по фене. - Ну ты смотри... - как-то даже растерянно сказал Папа. - Не бери в голову. Все будет ништяк. - И с нашим делом будет ништяк? - Будет. Век свободы не видать! - поклялся Джон. - Ну зуб ставлю! - Тогда я пошел, - сказал Папа. И пошел. - Я хочу сказать, благодарю вас за поданную нам информацию, - поблагодарил незнакомец. - Ну... - неопределенно ответил Иванов. - Мы бы хотели иметь вас для сотрудничества. - Ладно. - За вашу работу мы сможем делать вас гражданином очень хорошей страны Соединенных Штатов Америки. Наверное, вы хотели бы быть гражданином? - Ну, ладно. - Мы были признательны бы за то, что вы сказали, откуда узнали про все это. - Это не я. Это мой друг, - сказал Иван Иванович единственную разрешенную ему длинную фразу. - У вас много такой друзья? - Да. - Вы бы могли привести свой друг? Мы, конечно, тоже готовы дать ему и вам гражданство очень хорошей страны Соединенных Штатов Америки. Вы согласны? - Согласен. - Я бы хотел иметь телефон ваших друзей или подружки, чтобы сказать, когда мы сможем встретиться. Вы бы могли дать телефон? - Бери... - Когда в следующий раз мы будем иметь встречу, я принесу документ для нашего дальнейшего сотрудничества. А сейчас я хочу дать вам немного денег и инструкции, как сделать так, чтобы вас не видела ваша полиция. Мы должны заботиться о своих друзьях. Вы прочитате их и потом подожгете. - Ладно. - Я очень рад встретить вас. - Да ладно. - Тогда до свидания. - Ладно... Майор Проскурин стянул с головы наушники. Дело был сделано. Контакт гражданина Иванова с агентом иностранной спецслужбы состоялся. И был зафиксирован на фото-видео- и магнитную пленку.
* * *
- Агент Бизон дал согласие на дальнейшее сотрудничест-во, - доложил референт результаты встречи второму помощ-нику атташе по культуре. - Ваши выводы об агенте? - Ничего определенного по агенту Бизону я сказать не могу. - Почему? - Я не располагал временем, достаточным для составле-ния психологического портрета агента Бизона. - Но общее впечатление? - Никакого. Он совершенно закрыт. На контакт не идет. Отвечает односложно. Эмоции никак не выражает. - Вы вели запись разговора? - Да. - Покажите. "Ну? Ну... Ну. Ладно. Ну, ладно. Ну..." - И все? - Все. - Небогатая лексика. Как вы предполагаете, почему он разговаривал именно так? - Не знаю... Может быть, он боялся. - Киллер, убивший два десятка человек? - Тогда, возможно, он избрал такую манеру поведения сознательно. Как наиболее безопасную, с точки зрения со-крытия дополнительной информации о нем. По-настоящему непроницаемо только молчание. - Но это означает, что он знает методы скрытного тестиро-вания собеседника. Это означает, что он знаком с методами работы спецслужб. - Может быть. Хотя по внешнему виду не скажешь... - По вашему и моему виду тоже ничего такого не скажешь. Когда вы планируете следующий контакт? - В ближайшее время. - Лучше - в самое ближайшее время...
* * *
- Считаешь, они ни о чем не догадались? - спросил ге-нерал Трофимов. - Думаю - нет. Потому что разговора не было. При таком диалоге любой олигофреник за академика сойдет. А немой за оперного певца! Думаю, на этот раз все прошло гладко. Генерал удовлетворенно кивнул. - Но нет никакой гарантии в том, что следующая встреча не станет последней. Иванов не готов к ведению серьезных диалогов. Он не может разговаривать одними только "ну" и "ладно". Еще несколько таких контактов, и они его расшиф-руют. И через него - нас. Я считаю, что надо подводить к Дяде Сэму профессионала и убирать Иванова из игры. В конце концов, носитель информации не Иванов. А тот человек, который сообщил ему номер части и координаты места разгруз-ки ракет. - Человек готов? - Готов. Мы провели его по документам Министерства обороны, начиная с общевойскового училища и вплоть до перевода в Генштаб. Неделю назад он был представлен коллективу и приступил к работе в новой должности. - Никто ни о чем не догадывается? - Никто ни о чем. Все считают, что он переведен с пери-ферии по протекции кого-то из родственников жены. Как только Иванов сведет генштабиста с Дядей Сэмом, мы на-чнем операцию "Щит". - Объекты построили? Которые генштабист сдавать будет. - За строительство объектов отвечает СМУ Спецстрой Министерства обороны. На сегодняшний день они выполни-ли пятьдесят пять процентов работ. - А сколько должны были? - Девяносто. - Как пятьдесят? Ведь это не доты какие-нибудь. Это дерево и фанера! С такой работой любой жэковский столяр спра-виться может. Они что, быстрее работать не могут? - Для "быстрее" надо было турков нанимать. А это наши воители. Хоть и военные. - Хорошо, я потороплю их по своим каналам. Что у нас еще? - "Еще" Иванов, - вернулся майор к зависшему вопросу. - С Ивановым надо что-то решать, иначе он своей любительщиной сломает нам всю игру. - Все-таки выводить? - Выводить! - Каким образом? - Решительным. Потому что тихий отход вызовет подозрения. Ведь он искал их сам! Из-за гражданства искал. Для чего чуть не перестрелял половину людей Королькова. Они в любой момент могут поинтересоваться у Королькова подробностями его знакомства с Ивановым. И уцепятся за ниточку. На сегодняшний день у Иванова нет убедительных мотивов перестать общаться с Дядей Сэмом. В добровольный отказ от вида на жительство Дядя Сэм не поверит. - Согласен. - Они могут принять отсутствие Иванова только по силовым мотивам. - Бега? - В этой стране ему бежать некуда. Если бежать, то за границу. И проще всего по наработанным каналам. Их игнорирование будет выглядеть подозрительно. При уходе из страны он в первую очередь обратился бы в посольство. - Тогда, может быть, арест? - Арест подразумевает допрос. На допросе он может сдать информацию по контактам. После ареста Дядя Сэм замрет на несколько месяцев, оборвав все контакты. В том числе с человеком в Генштабе. - Остается... - Остается выводить его из игры физически. Сразу после организации встречи. Причем так, чтобы информация дотла до посольства по легальным каналам. И так, чтобы могла быть проверена по нелегальным. - Перестрелка при задержании милицией? С упоминанием в выпусках новостей? - Или что-нибудь в этом роде. - Другие варианты есть? - Других нет! Иванов сыграл свою роль. Полностью. Больше Иванов не нужен. Ни нам. Ни, по большому счету, Дяде Сэму. Он сделал свое дело. Мыс его помощью вышли на Королькова и через него на Дядю Сэма. Дядя Сэм - на человека в Генштабе. Иванов остался не у дел. Он стал лишним звеном в цепи. Которое лучше убрать. Время случайно затесавшихся в пьесу статистов, вроде Иванова и Королькова, закончилось. Они отыграли свои роли и теперь должны покинуть сцену. Чтобы уступить свое место профессионалам. Которые сыграют настоящую пьесу...
- Как так не все трупы? - удивился следователь Старков. - Так не все. Был еще один. Который почему-то не попал в протокол, радостно ответил стажер. Хотя чему тут радоваться... - С чего ты взял? Что еще один? - Его свидетели видели. Еще живого. И потом тоже видели. Уже мертвого. - Какие свидетели? - Женщина из 37-й квартиры. И мужчина из 21-й. - А с чего ты взял, что его в протоколе нет? Если они его видели. - Я им фотографии потерпевших показывал. Так они сказали, что там не все. Что еще одного не видят. - Ничего не понимаю. Куда же он мог деться? Если был. - Может, его свои выкрали? - Зачем? Зачем им покойник? Который ничего никому рассказать не может? - Например, для захоронения. Какого-нибудь торжественного. Может, он их главарь был. И они поклялись... - Ты чего несешь? - Но ведь говорят, что когда погибает их... - Кто говорит? - Люди. - А про пирамиды и мавзолеи люди не говорят? На могилах павших щипачей и мокрушников? И про слагаемые в их честь саги. - Вы меня неправильно поняли... Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Только начали по второму кругу потерпевших проверять, и сразу сюрприз. В виде недостающего покойника. Который то ли был, то ли не был. Отчего же его раньше не заметили? Если был, сам себя спросил Старков. И сам себе ответил. Оттого и не заметили, что следствие галопом гнали. Начальство гнало. Чтобы по горячим следам... Чтобы побыстрей о раскрытии дела отчитаться. А ведь он говорил, еще тогда говорил, надо проработать потерпевших. Досконально, от дня рождения до самой смерти. Чтобы понять мотивы преступления. Но не дали. Предложили сосредоточить все усилия на казавшемся в тот момент главном направлении. На поимке убийцы. При чем, говорили, здесь потерпевшие, когда убийца установлен? Когда есть отпечатки пальцев и акты экспертиз. Вглубь копают, если преступник неизвестен. А здесь известен! Поэтому вам преступника ловить надо, а не выяснять биографии покойников. О мотивах он потом сам расскажет. Во всех подробностях. Новые начальники мыслили по-новому. В рамках перестройки и демократизации органов правопорядка, путем повышения, ускорения и своевременного предоставления по этому поводу отчетности. Для чего периодически собирали работников следственного аппарата и требовали ускорить темпы раскрытия преступлений, с одновременным снижением материально-технических затрат и повышением демократичности процесса следствия на всех этапах. В милиции было всё то же самое, что в стране. Не могло быть иначе. Теперь, когда дело застопорилось и тем попортило отчетность за текущий период, о потерпевших вспомнили. И вкатили следователю Старкову выговор. За недоработки, допущенные в ходе ведения следствия. Следователь Старков оказался крайним. И останется крайним, потому что должность у него такая. Как у стрелочника. - Ладно, поехали на Северную, - сказал Старков. - Пока поезд с рельсов не сошел. - Какой поезд? - не понял стажер. - Пассажирский... Поехали, поехали. - Зачем? Я там уже был. И все узнал. - А вдруг не все? Стажер и Старков вышли на улицу и сели в трамвай. Машины были разобраны более значимыми, чем бригада местных следователей, важняками. - Федорова Зинаида Петровна? - спросил сквозь дверь Старков. - Да. А вы кто? - Мы из милиции. Вот мое удостоверение. Напротив глазка. Дверь открылась. - Ко мне часто следователи ходят, - довольная своей значимостью, сказала женщина. - И вот вы тоже. - Вы бы не могли рассказать о происшествии, свидетелем которого вы были... - Я же вам уже рассказывала. И ему тоже, - рассмотрела женщина следователей. - Зачем вы опять пришли? - Но ведь я вашего рассказа не слышал! - сокрушенно сказал Старков. Вернее, слышал в авторизованном пересказе. А хотелось бы из ваших уст. Потому что ваша память и ваша способность замечать детали, необходимые для следствия... Зинаида Петровна растаяла и привычным жестом штатного экскурсовода пригласила гостей на лестницу. - Вот здесь и происходили кровавые события того памятного дня. - А по существу нельзя? - Не мешайте, молодой человек. Я лучше знаю, что и как рассказывать. Я стольким это уже рассказывала... И никто не жаловался. Давайте пройдем сюда. По этой лестнице в тот день снизу вверх бежали те преступники. А здесь лежали эти. - Кто "те", кто "эти"? - Те - которые бежали. Эти - которые лежали. Неужели непонятно? Эти, которые лежали, хотели убить меня. Но им помешали те, что бежали снизу, и эти убили их. - Хотели убить вас? - удивился стажер. Старков закашлял и многозначительно посмотрел на стажера. Мол, думай, о чем спрашиваешь! - Меня! - гордо ответила женщина. - Вот вы, молодой человек, иронизируете, а я чуть не погибла. Два раза! Об этом все знают. Старков изобразил на лице живой интерес. - Он давно за мной охотился, - доверительно сообщила женщина. - Сразу после того, как убил моего соседа. Он ему зубы спилил! Представляете! А я его видела. И он пришел сводить со мной счеты. Он бы обязательно убил меня, если бы не подоспели те. - К вам подоспели? - Может быть, и ко мне, - многозначительно сказала женщина. - А вы ничего не преувеличиваете? - все-таки не удержался и спросил стажер. - А зачем бы он тогда приходил в этот подъезд? Первый раз. И потом еще через два дня? - привела веский довод Зинаида Петровна. - Я, молодой человек, его возле своей двери два раза видела! И оба раза с пистолетами! Вы что думаете, я идиотка, что не понимаю, зачем он ко мне два раза приходил. С пистолетами. Я уже вашим начальникам писала, просила оградить от преследующей меня банды убийц, а мне никто не ответил. Почему мне никто не ответил? Ведь он может прийти сюда снова! Он знает, что я'самый главный свидетель. Который видел его в первый раз. И во второй и третий тоже! А вы знаете, что делают со свидетелями такие бандиты, как он? Вы хотя бы кино смотрите? - Успокойтесь, Зинаида Петровна. Мы, можно сказать, для того и пришли. Чтобы помочь вам. - Ну так помогайте. - Но для этого нам нужно задать вам несколько вопросов. - Ну так задавайте! Раз вас послали сюда. - Вот вы сказали, что он не один приходил? - напомнил, Старков. - Не один. Их двое было. Они здесь лежали. С пистолетами. - Оба? - Оба. - А куда потом второй делся? - Убили его. И правильно, между прочим, сделали! - Кто убил? Вы видели, кто убил? - Нет. Но я видела, как его несли. Откуда-то сверху. - Кто нес? - Как кто? Санитары и милиционеры. - Куда несли? - Откуда я знаю, куда вы ваших покойников носите! Я только видела, что несли. И что он убитый весь был. Весь в дырках и в крови. - А раньше вы его не видели? - Раньше я видела только того бандита, который... - Спасибо вам, Зинаида Петровна. Вы очень помогли следствию, - сердечно поблагодарил Старков. И стажер тоже несколько раз кивнул головой. - Если у нас появятся новые вопросы, мы к вам придем еще раз. - Погодите, - цепко ухватила женщина собравшихся уходить следователей за рукава. - А что мне делать? Когда вы сюда милиционеров пришлете? Чтобы они меня охраняли. - Скоро пришлем. Уже формируется специальный отряд. А вы пока дверь на все замки затворите и никому не открывайте. А еще лучше, где-нибудь в другом месте поживите. Ну там на даче или у родственников. Чтобы вам спокойней было. И нам... За вас. Второй свидетель, проживавший в 21-й квартире, показания Зинаиды Петровны подтвердил. Полностью. - Нет, на этих фотографиях его нет. - Точно? - Точно. Я его хорошо запомнил, когда его несли. У него лицо запоминающееся было. - Но, может, вы его просто не узнали? Ведь фотография и живое лицо... - Оно не живое было. Мертвое. И я бы его обязательно узнал!.. - Ну я же говорил! - Верно, говорил. Непонятно только, что это за покойник, откуда он взялся и куда делся. - Наверное, он вместе с Ивановым был. - То, что с Ивановым, - понятно. Раз вместе стреляли. Непонятно только, зачем сюда приходили. Второй раз. - И еще потом третий, - напомнил стажер. - Вот именно. Еще и третий. Что они к этому подъезду прилипли? - А я вот что думаю, - задумчиво сказал стажер. - Может, свидетельница права? Может, они действительно к ней приходили? - Свидетеля убирать? - усмехнулся Старков. - Свидетеля, конечно, нет. Но вот, может, у этой женщины в квартире есть какая-нибудь такая вещь, которая привлекает всеобщее внимание. О которой она даже не знает. - Клад, что ли? - Ну а почему бы и нет. Тогда можно предположить, что Иванов о нем узнал, а те, которые бежали по лестнице, за ним следили. И возле самой квартиры... - Так, все, едем, - прервал рассуждения стажера Старков. - Куда едем? - В морг. В морг едем!
Глава 44
- Але. Это... В общем, неважно кто. Передайте... ну вы знаете кому, что звонил... Что звонил тот, кто, он думает, ему должен... Майор Проскурин ворвался в кабинет генерала Трофимова. - Лед тронулся! Дядя Сэм согласился на встречу. - С чего ты взял? - Корольков двадцать минут назад позвонил по контактному телефону. Сам позвонил. Вряд ли бы он пошел на контакт с Ивановым по своей инициативе. Скорее всего по инициативе Дяди Сэма. - Выходит, сработало? - Хочется надеяться. - Когда думаешь звонить? - Завтра. - Ломаешься? - Набиваю цену. Такому заслуженному человеку, как Иванов, не по чину сразу бросаться к телефону. Надо, как минимум, суточную паузу выдержать. Пусть Корольков понервничает. Ему полезно. - Думаешь, он нервничает? - Думаю, места себе не находит. И если я прав, то он объявится не позже завтрашнего утра... Корольков объявился раньше. Корольков позвонил по контактному телефону вечером. Позвонил второй раз за день. Иванова приставили к телефону. - Побольше чувства собственного достоинства! - напомнил майор Проскурин. - Какого, какого достоинства? - не понял Иванов. - Ну тогда хотя бы девичьей гордости. Ведь вас как-никак сватают. - В каком смысле сватают?.. - В прямом. Причем иностранному жениху. Которому судя по всему, вы приглянулись. Раз в качестве свата выступает Корольков. - Вы опять шутите... - Я не шучу. Корольков, по всей видимости, предложит вам встречу. Вы должны поломаться, а потом согласиться. В общем, вести себя как знающая себе цену невеста. Ясно? - Я попробую. Майор набрал номер. - Кто это? - недовольно спросил Корольков. - Я. Зачем ты меня искал? - Мне нужно с тобой встретиться. - Зачем? - По делу. - У нас нет с тобой дел. - По твоему делу. Те, кого ты искал, согласны. - Где и когда? - Завтра. Утром. В семь часов. На платформе сто третьего километра. - Где на сто третьем километре? - В конце платформы есть лестница, от которой начинается тропинка. Пропустишь всех пассажиров. И когда останешься один, пойдешь по ней. Дойдешь до луга. Посреди него увидишь небольшую рощу. Там тебя будут ждать. - Кто? - Я и те, кого ты искал. Иван Иванович положил трубку. - Вы молодец, - похвалил майор. - Если так дальше пойдет дело... - А может быть, на этот раз кто-нибудь другой... - Иван Иванович! Ведь мы сколько раз уже говорили: Снайперы... Группа захвата... Бронежилет... В семь часов Иван Иванович спрыгнул с подножки электрички. Народ быстро разбежался в разные стороны. В том числе разбежались человек десять бойцов генерала Трофимова. Которых Иван Иванович знал в лицо. Демонстрация скопления знакомых лиц должна была обеспечивать психологическую поддержку Иванову. Иван Иванович остался один. Несмотря на то что, по уверениям майора, каждый его шаг должны были отслеживать десятки глаз. Может, отслеживают, а может, и нет. И даже если отслеживают. За дитем без глазу тоже семь нянек смотрели... Иван Иванович спустился с платформы и пошел по тропинке. До луга. Посреди которого торчали несколько берез, которые назывались рощей. В роще снайперов не было. И на лугу не было. Потому что на этот раз предстояло иметь дело не с уголовниками. С профессионалами. Которые наверняка не оставили эту рощу и этот луг без присмотра. На этот раз предстояло довольствоваться микрофонами, случайно оброненными в траву пившими в роще самогонку трактористами. Для чего генералу Трофимову, через районную администрацию, пришлось договариваться в ближайшем колхозе об аренде двух тракторов К-700 и пришлось вспахивать десять гектаров поросшей буераками целины. Но Иванов об отсутствии снайперов не знал и потому к месту встречи шел относительно бодро и относительно уверенно. - Наблюдаю неизвестного мужчину в трехстах метрах от платформы в направлении северо-северо-восток, - доложил наблюдатель. -Движется в сторону... - Вижу стоящую на дороге машину, номерной знак... - доложил другой. Неизвестным мужчиной был референт второго помощника атташе по культуре посольства США. Машина принадлежала Королькову по кличке Папа. Фотографы из хорошо замаскированных засад выдвинули длиннофокусные объективы фотоаппаратов и видеокамер, фиксируя каждый шаг прогуливающихся по лесу в семь часов утра в ста километрах от города людей. Случайные прохожие пришли с разных сторон, но пришли в одно место. К роще. Которая, с точки зрения организации конспиративных встреч, была идеальна, так как просматривалась со всех сторон. К роще подошли Иванов, Корольков по кличке Папа и референт второго помощника атташе, бывший для первых двух прохожих неизвестным. Майор Проскурин надел наушники. - Вот он, - еле слышно прозвучал голос Королькова. Майор переключился на другой микрофон. - Очень мне приятно, - ответил незнакомец. - Ну? - спросил Иванов односложной, какими его обязали разговаривать, фразой. Потому что если многосложными, то профессионал расшифровал бы его в минуту. - Я рад с вами знакомиться, - дружелюбно повторил незнакомец. - Ну... - Чего ты нукаешь? - возмутился Папа. - Что надо? - предложил перейти к делу Иванов. - Ваш друг, - кивнул незнакомец на Папу, - сказал, вы испытываете неудобства в визе? - Ну! - Ты чего, не петришь? Тебе, фраеру, Джон штатовскую ксиву предлагает, а ты кочевряжишься! - попытался объяснить Папа. - Вам спасибо, - повернулся незнакомец к Папе. - Чего? - не понял тот. - Я благодарен, когда вы нас познакомили. - Мне что, уходить? - сильно удивился Папа. Потому что не привык, когда его. Привык, когда он. - Да. - А как же ты с ним без меня? - Не впрягайтесь. Все будет путем, - ответил Джон выученной на посольских занятиях фразой. - Ты чего, по фени ботаешь? - обалдел Папа. - Ее, ботаю. Немного, - ответил, радостно улыбаясь, Джон. Иванов почувствовал себя вдвойне необразованным. Потому что он ни по-английски, ни по фене. - Ну ты смотри... - как-то даже растерянно сказал Папа. - Не бери в голову. Все будет ништяк. - И с нашим делом будет ништяк? - Будет. Век свободы не видать! - поклялся Джон. - Ну зуб ставлю! - Тогда я пошел, - сказал Папа. И пошел. - Я хочу сказать, благодарю вас за поданную нам информацию, - поблагодарил незнакомец. - Ну... - неопределенно ответил Иванов. - Мы бы хотели иметь вас для сотрудничества. - Ладно. - За вашу работу мы сможем делать вас гражданином очень хорошей страны Соединенных Штатов Америки. Наверное, вы хотели бы быть гражданином? - Ну, ладно. - Мы были признательны бы за то, что вы сказали, откуда узнали про все это. - Это не я. Это мой друг, - сказал Иван Иванович единственную разрешенную ему длинную фразу. - У вас много такой друзья? - Да. - Вы бы могли привести свой друг? Мы, конечно, тоже готовы дать ему и вам гражданство очень хорошей страны Соединенных Штатов Америки. Вы согласны? - Согласен. - Я бы хотел иметь телефон ваших друзей или подружки, чтобы сказать, когда мы сможем встретиться. Вы бы могли дать телефон? - Бери... - Когда в следующий раз мы будем иметь встречу, я принесу документ для нашего дальнейшего сотрудничества. А сейчас я хочу дать вам немного денег и инструкции, как сделать так, чтобы вас не видела ваша полиция. Мы должны заботиться о своих друзьях. Вы прочитате их и потом подожгете. - Ладно. - Я очень рад встретить вас. - Да ладно. - Тогда до свидания. - Ладно... Майор Проскурин стянул с головы наушники. Дело был сделано. Контакт гражданина Иванова с агентом иностранной спецслужбы состоялся. И был зафиксирован на фото-видео- и магнитную пленку.
* * *
- Агент Бизон дал согласие на дальнейшее сотрудничест-во, - доложил референт результаты встречи второму помощ-нику атташе по культуре. - Ваши выводы об агенте? - Ничего определенного по агенту Бизону я сказать не могу. - Почему? - Я не располагал временем, достаточным для составле-ния психологического портрета агента Бизона. - Но общее впечатление? - Никакого. Он совершенно закрыт. На контакт не идет. Отвечает односложно. Эмоции никак не выражает. - Вы вели запись разговора? - Да. - Покажите. "Ну? Ну... Ну. Ладно. Ну, ладно. Ну..." - И все? - Все. - Небогатая лексика. Как вы предполагаете, почему он разговаривал именно так? - Не знаю... Может быть, он боялся. - Киллер, убивший два десятка человек? - Тогда, возможно, он избрал такую манеру поведения сознательно. Как наиболее безопасную, с точки зрения со-крытия дополнительной информации о нем. По-настоящему непроницаемо только молчание. - Но это означает, что он знает методы скрытного тестиро-вания собеседника. Это означает, что он знаком с методами работы спецслужб. - Может быть. Хотя по внешнему виду не скажешь... - По вашему и моему виду тоже ничего такого не скажешь. Когда вы планируете следующий контакт? - В ближайшее время. - Лучше - в самое ближайшее время...
* * *
- Считаешь, они ни о чем не догадались? - спросил ге-нерал Трофимов. - Думаю - нет. Потому что разговора не было. При таком диалоге любой олигофреник за академика сойдет. А немой за оперного певца! Думаю, на этот раз все прошло гладко. Генерал удовлетворенно кивнул. - Но нет никакой гарантии в том, что следующая встреча не станет последней. Иванов не готов к ведению серьезных диалогов. Он не может разговаривать одними только "ну" и "ладно". Еще несколько таких контактов, и они его расшиф-руют. И через него - нас. Я считаю, что надо подводить к Дяде Сэму профессионала и убирать Иванова из игры. В конце концов, носитель информации не Иванов. А тот человек, который сообщил ему номер части и координаты места разгруз-ки ракет. - Человек готов? - Готов. Мы провели его по документам Министерства обороны, начиная с общевойскового училища и вплоть до перевода в Генштаб. Неделю назад он был представлен коллективу и приступил к работе в новой должности. - Никто ни о чем не догадывается? - Никто ни о чем. Все считают, что он переведен с пери-ферии по протекции кого-то из родственников жены. Как только Иванов сведет генштабиста с Дядей Сэмом, мы на-чнем операцию "Щит". - Объекты построили? Которые генштабист сдавать будет. - За строительство объектов отвечает СМУ Спецстрой Министерства обороны. На сегодняшний день они выполни-ли пятьдесят пять процентов работ. - А сколько должны были? - Девяносто. - Как пятьдесят? Ведь это не доты какие-нибудь. Это дерево и фанера! С такой работой любой жэковский столяр спра-виться может. Они что, быстрее работать не могут? - Для "быстрее" надо было турков нанимать. А это наши воители. Хоть и военные. - Хорошо, я потороплю их по своим каналам. Что у нас еще? - "Еще" Иванов, - вернулся майор к зависшему вопросу. - С Ивановым надо что-то решать, иначе он своей любительщиной сломает нам всю игру. - Все-таки выводить? - Выводить! - Каким образом? - Решительным. Потому что тихий отход вызовет подозрения. Ведь он искал их сам! Из-за гражданства искал. Для чего чуть не перестрелял половину людей Королькова. Они в любой момент могут поинтересоваться у Королькова подробностями его знакомства с Ивановым. И уцепятся за ниточку. На сегодняшний день у Иванова нет убедительных мотивов перестать общаться с Дядей Сэмом. В добровольный отказ от вида на жительство Дядя Сэм не поверит. - Согласен. - Они могут принять отсутствие Иванова только по силовым мотивам. - Бега? - В этой стране ему бежать некуда. Если бежать, то за границу. И проще всего по наработанным каналам. Их игнорирование будет выглядеть подозрительно. При уходе из страны он в первую очередь обратился бы в посольство. - Тогда, может быть, арест? - Арест подразумевает допрос. На допросе он может сдать информацию по контактам. После ареста Дядя Сэм замрет на несколько месяцев, оборвав все контакты. В том числе с человеком в Генштабе. - Остается... - Остается выводить его из игры физически. Сразу после организации встречи. Причем так, чтобы информация дотла до посольства по легальным каналам. И так, чтобы могла быть проверена по нелегальным. - Перестрелка при задержании милицией? С упоминанием в выпусках новостей? - Или что-нибудь в этом роде. - Другие варианты есть? - Других нет! Иванов сыграл свою роль. Полностью. Больше Иванов не нужен. Ни нам. Ни, по большому счету, Дяде Сэму. Он сделал свое дело. Мыс его помощью вышли на Королькова и через него на Дядю Сэма. Дядя Сэм - на человека в Генштабе. Иванов остался не у дел. Он стал лишним звеном в цепи. Которое лучше убрать. Время случайно затесавшихся в пьесу статистов, вроде Иванова и Королькова, закончилось. Они отыграли свои роли и теперь должны покинуть сцену. Чтобы уступить свое место профессионалам. Которые сыграют настоящую пьесу...