Ильин Андрей. Ревизор 007

   Потом третий — до третьего, еще более элитного.
   Неплохо живут отечественные банкиры.
   В местных жэках, за «буду благодарен» и «буду очень благодарен», если просто «благодарен» было недостаточно, известный в стране бизнесмен узнал фамилии людей, прописанных по указанным адресам.
   Затем позвонил в банк и поинтересовался, как зовут управляющего. Его зама. Его другого зама. Зама того зама...
   Три фамилии совпали. С жильцами элитного, еще более элитного и суперэлитного домов.
   Из трех кандидатур известный в стране бизнесмен выбрал одну — первого зама управляющего. Который может все то же, что может управляющий, но не является управляющим, что должно быть обидно. Ему обидно.
   Теперь следовало дождаться выходных дней. Потому что в другие дни недели облюбованный банкир разъезжает на служебной машине в сопровождении телохранителей. А в выходные — на своей. Один. Или с любовницей.
   В субботу известный в стране бизнесмен отправился в гараж. Кооперативный. Адрес которого прочитал в газете объявлений, в колонке купли-продажи недвижимости.
   Уверенным шагом рядового пайщика-гаражевладельца он прошел по бетонным аллеям. Подошел к облюбованным воротам. Покричал: «Ну что за люди! Что за свиньи!..» Сгреб ногой набросанный на выезд мусор.
   Эта небольшая, разыгранная перед гаражными воротами сценка должна была убедить случайных соглядатаев, что он хозяин гаража. Потому что не хозяин вряд ли бы стал возиться с мусором.
   Сунул в замочную скважину навесного замка заготовленную заранее отмычку, повернул. Сунул другую отмычку во внутренний замок, повернул. Дверь открылась.
   Внутри стоял потрепанный «жигуль». Да хоть и «жигуль». Он же не для продажи предназначен. Известный бизнесмен сел в машину, сунул в замок зажигания «ключ». Крутнул. Еще раз... Мотор молчал.
   Неудачно...
   Разбираться в характере поломки угонщик не стал. Он просто вышел из гаража. И прошел к другому гаражу. Расположенному в двухстах метрах от первого.
   «Ну что за люди, чтоб им!..» Сгреб ногой мусор. Открыл дверь.
   В гараже снова был «жигуль». Который завелся...
   Заместитель управляющего банком «Первый Московский» захлопнул дверцу джипа. Он был один, потому что была суббота и потому что он собирался ехать к любовнице. А после любовницы на дачу к семье.
   На выезде из двора в правое крыло джипа врезался «жигуль».
   О, черт!..
   Банкир вылез из джипа.
   — Ты чего, мужик?!
   — Я сам не знаю, как так получилось... Я думал, вы притормозите, потому что здесь, когда с той стороны, всегда притормаживают. А вы... А я думал, проскочу...
   Водитель «Жигулей» суетился, заглядывал в глаза владельцу джипа, заискивающе улыбался.
   — Что, будем ГАИ вызывать? Ждать гаишников было неохота. И некогда. «Спишу номера, скажу охране, они — „крыше“, те наедут и вышибут из фраера бабки, хоть даже ему „жигуль“ продать придется», — решил про себя банкир. И вытащил электронную записную книжку, чтобы вбить туда номер «Жигулей».
   — Ну ты въехал, мужик!
   — На сколько?
   — На много. Штук на десять! Крыло всмятку. И вон в дверце вмятина!..
   Водитель «Жигулей» обреченно вздохнул:
   — А можно я сейчас?
   — Что сейчас?
   — Деньги отдам.
   — Ты не понял, мужик! Десять штук не наших! Американских! Потому что крыло и дверца...
   — Ну, конечно, баксов. Только они у меня там, в машине.
   Участники ДТП подошли к «Жигулям». Мужик вытащил из бардачка и бросил на переднее сиденье пачку «зелени».
   — Отсчитайте, сколько надо. Только в машине, а то кто-нибудь заметит.
   Ошарашенный банкир сел на переднее сиденье. Увидел в раскрытом бардачке еще несколько толстых, перетянутых резинкой долларовых пачек ценой в два десятка таких «Жигулей».
   — Ну ты даешь, мужик! На простой «восьмерке»...
   — А вы, простите, не управляющий банком «Первый Московский»?
   — А что?
   — Если управляющий, то у меня к вам дело. Взаимовыгодное.
   — Так это все... — начал догадываться банкир.
   — Да. Повод для знакомства.
   Ни черта себе — повод! Что же тогда знакомство, если повод тянет на десять штук баксов!
   — Кто вы?
   — Выгодный клиент.
   — Тогда приходите в банк и там...
   — Если я приду в банк, я перестану быть выгодным.
   — Что вы хотите?
   — Получить кредит. Большой кредит.
   — Большой — это какой?
   — Сорок миллионов. Долларов, — назвал с запасом клиент.
   — Конечно, наш банк выдает кредиты. В пределах двадцати-тридцати тысяч долларов...
   — Тридцать я могу вам дать сам. Из бардачка.
   Это точно. Десятки тысяч клиенту были ненужны. Они у него были. И, похоже, были не последними, раз он так запросто разбрасывается ими.
   Банкир почувствовал себя неуютно в салоне «Жигулей». И подумал, что, наверное, чтобы от него отделаться, надо на все соглашаться. А там...
   — Ну так вы мне поможете?
   — Конечно, наверное, в принципе я бы мог... Но вам придется подтвердить свою потенциальную платежеспособность, предоставить некоторые гарантии, рекомендации...
   «Мужик» бросил на сиденье фотографию себя и мэра, себя и Президента, себя и звезд, себя и...
   — Хватит?
   — Да, конечно, но...
   — Плюс тридцать процентов.
   — Что тридцать процентов?
   — Вам тридцать процентов. Тридцать процентов с полученной мною суммы.
   — Вы... вы хотите ее, как бы это мягче выразиться...
   — Да. Украсть. И дать украсть вам. Тридцать процентов с того, что украду я.
   Это было уже предложение. Не мелкого афериста, как вначале подумал банкир, но крупного бизнесмена. Потому что тридцать процентов это...
   — Та сумма, на которую можно безбедно прожить где-нибудь на тропических островах до самой смерти.
   — Или просидеть на нарах. Тоже до самой смерти.
   Банкир, сам того не заметив, начал торговлю.
   — Сидеть будет тот, кто взял кредит. Того, кто дал, — максимум уволят с работы за халатность. Согласитесь, не самое серьезное наказание за тринадцать с хвостиком миллионов наличных долларов. Там, на развитом Западе, за них всю жизнь горбатятся. А здесь...
   — Вы оптимист, если считаете, что за утрату такой суммы только увольняют. Чаще всего...
   — Если находят. А вас не найдут. Вы будете прятаться...
   Вернее, будете в полное свое удовольствие жить в вашем на тропическом острове бунгало. Где вас не найдет ни одна живая душа. И я думаю, даже искать не будет. Потому что если бродить по всем построенным нашими банкирами на островах бунгало...
   — Туда надо еще попасть!
   — Попадете. Например, в следующий четверг. Или пятницу. С двенадцатичасовым рейсом.
   «Мужик» вытащил из кармана авиабилеты. Целую пачку авиабилетов.
   — Ваш. Вашей жены. Вашей любовницы. На завтра, послезавтра и на все последующие, вплоть до конца месяца, дни.
   — Но на них проставлена другая фамилия!
   — Да? Действительно. Тогда держите ваши новые паспорта на вашу новую фамилию. Гражданин Новоселов Степан Михайлович. Вот внутренний. Вот заграничный...
   Перелистнул страницу.
   — С открытыми с сегодняшнего числа канадской и шенгенской визами. Убедитесь.
   Ткнул пальцем в блестящие объемные печати.
   — Но...
   — Не бойтесь, паспорта настоящие.
   Паспорта действительно были настоящие. И визы настоящие Полученные с помощью известной турфирмы за пятьсот долларов штука.
   — Теперь паспорта вашей жены. Заграничный. Внутренний. Визы.
   — А...
   — А ваша любовница сможет пересечь границу по своим документам. Я думаю, ее никто искать не будет...
   — Но откуда... Откуда на паспортах взялись наши фотографии?
   — Это имеет какое-то значение?
   — Конечно.
   — Тогда считайте, что я снял их с доски почета. Незнакомец, конечно, соврал. Потому что фотографии он ниоткуда не снимал... А вытащил. Из ящика письменного стола. В квартире банкира. Который, хоть он и банкир, совершенно не умел выбирать замки для входных дверей.
   — Уже сегодня вы можете быть в Торонто. Или можете быть в Париже. Ну, а что касается денег...
   — Не беспокойтесь. О своих деньгах я позабочусь сам. А ваши четырнадцать с половиной миллионов...
   — Это почему четырнадцать?
   — Потому что в нашем банке всего двадцать девять миллионов. И потому, что мы делим прибыль пополам. А если вы не согласны...
   — Не согласен!
   Но... согласен.
   Сделка ценою тридцать миллионов чужих долларов была заключена. Причем обошлось без лазаний по карманам и ограблений золотых поездов. Потому что время такое. В такой стране...

Глава 28

   Деньги были уложены в два пластмассовых чемодана. Сильно потрепанные. Хотя и совершенно новые. Закрывать их пришлось, надавливая сверху ногой, потому что денег было слишком много.
   Из одного из них торчали уголком защемленные крышкой трусы. Для маскировки. Чтобы тем клочком ткани намекнуть на внутреннее содержимое.
   В аэропорту провернувший выгодную сделку бизнесмен Сашок сунулся в служебную дверь.
   — Вы бы не могли позвать мне бригадира грузчиков? А я вам дам за это сто долларов. И еще сто, если он появится не позже чем через десять минут.
   Бригадир грузчиков прибежал через полторы минуты.
   — Этим рейсом полетит мой багаж. Я бы хотел, чтобы с ним обращались аккуратно. Не трясли, нечаянно не роняли ненароком не ломали, непонятно как не резали, случайно не открывали. Ваше лицо внушает мне доверие. И поэтому я даю вам в качестве аванса пятьсот долларов. Еще две тысячи я передам вам через стюардессу, если состояние моего багажа не будет вызывать нареканий.
   Бригадир громко сглотнул слюну.
   — Вы, конечно, можете попытаться вскрыть мой багаж... Бригадир энергично замотал головой.
   — Ну так, из любопытства. И лишиться двух тысяч долларов, лишиться пятисот долларов и лишиться головы. Потому что вы понимаете, что за просто так такие деньги не платят.
   Бригадир закивал головой. Но тут же замотал головой.
   — А если там наркотики?
   — Ну и что? Вы лишь погрузили багаж в самолет. Ведь это ваша прямая обязанность.
   — А если бомба?
   — Зачем бы я тогда летел этим рейсом? А я лечу этим рейсом. Ну что, согласны?
   — Ладно. Показывайте ваш багаж.
   — Зачем?
   — Ну вы же сами сказали, что с ним надо аккуратно. Сказали?
   — Сказал. Но я имел в виду весь багаж. Всех пассажиров. В целом. И в том числе мой.
   — Так вы не...
   — Не покажу. Чтобы у вас было меньше соблазнов, а у меня больше гарантий.
   — Тогда ничего не выйдет. Ребята не согласятся, чтобы совсем ничего. Им жить надо.
   — Убытки ребят я компенсирую...
   Хозяин чемоданов рисковал. Но не так, чтобы очень. Потому, что пересмотреть весь багаж за полчаса до отлета затруднительно. Но еще более потому, что украсть такие деньги, даже найдя их, просто грузчику затруднительно. Ведь всякий дурак, а тем более грузчик понимает, что за большими суммами стоят большие люди, а за большими людьми большие разборки.
   И что если хочешь жить хоть не богато, но долго, то лучше потрошить сумки челноков.
   В аэропорту назначения хозяин ободранных чемоданов за двести долларов задержался возле самолета до приезда грузчиков.
   — Вон с теми двумя чемоданами осторожней, а то сто баксов не получите...
   В аэровокзале бизнесмен Сашок прошел в камеру хранения, где положил чемоданы в автоматическую ячейку. А два точно таких же других, заранее приготовленных, вытащил из другой.
   Теперь можно было не таскаться по городу с деньгами, а вернуться за ними часа через три на машине.
   Возле главного входа Сашок взял такси.
   — Куда?
   — В город.
   На въезде во двор пассажир расплатился. И дальше пошел пешком. Не светить лишний раз свой адрес это тоже был рефлекс. Такой же, как сдача чемоданов в камеру хранения.
   Береженого бог бережет.
   Но, к сожалению, не всегда...
   В подъезде было пусто. И было темно. Сашок поднялся на свой этаж, подошел к двери и стал искать в карманах ключи. Долго искать. Потому что внимательно осматривал метки.
   Нет, все нормально. Но что-то все-таки не так. Что?
   Может быть, свет? На нижних этажах нет света. Вчера был, а сегодня — нет. Правда, такое и раньше случалось... Что еще?
   Сдвинут коврик, лежащий возле двери. Словно на него кто-то вставал.
   Все?
   Нет, еще тишина! Обычно у соседей-пенсионеров на полnую громкость орет телевизор. А сегодня молчит. В принципе тоже — пустяк. Но уже третий пустяк!
   Надо провериться. Береженого бог бережет.
   — Черт! Забыл! — вслух сказал хозяин квартиры и, со злости хлопнув себя ладонью по лбу и обозвав себя всякими нехорошими словами, стал спускаться по лестнице.
   Чтобы осмотреться во дворе. И вообще осмотреться. И если что не так, уйти, исчезнуть из города. Совсем. Или если вернуться, то уже в другом, неузнаваемом облике.
   Но уйти не пришлось.
   Из трех квартир на двух этажах, разом распахнув двери, выскочили какие-то люди. Подбежали. Дыхнули в лицо пивом и беляшами. Схватили за руки.
   «Четыре человека и минимум по одному на улице и на верхнем этаже», — быстро прикинула жертва.
   Для драки немного. Много для победы. Потому что просто мордобоем их не одолеть. И двумя данами любительского карате, которые можно объяснить занятиями в спортсекции, — тоже. Не трудно с ними справиться, используя боевые приемы. Но с риском засветки своих навыков. И окончательной, раз и навсегда, потерей образа.
   Если только убить. Всех...
   Но в своем подъезде?..
   Нет, боевыми нельзя. Надо попробовать договориться миром. Попробовать понять, что им нужно. Попробовать отболтаться. Откупиться. И даже если не договориться и умереть, то все равно умереть безымянным бизнесменом Сашком.
   А иначе нельзя. Иначе будет только хуже. Но уже от своих.
   Крутнули руки за спину.
   — Ну вы чего, ребята, чего?
   — Молчи!
   Удар в спину. Один. И больше не бьют. И не убивают.
   Значит, не хотят убивать. Значит, это не убийство.
   Тогда, может, ограбление? Но в карманы они тоже не лезут и чемоданы из рук не рвут.
   Вообще ничего не делают. Тянут паузу. Уже секунд сорок.
   Так, может...
   Додумать мысль бизнесмен Сашок не успел. Кто-то невидимый сзади коротко и сильно ударил его по затылку резиновой дубинкой.
   Значит, все-таки уби...
   И все. И темнота...

Глава 29

   — Какого рожна вы не можете решить вопросы, которые находятся непосредственно в вашей компетенции?! Или, может быть, я должен доставать вам эти трубы?
   — Нет, я просто имел в виду...
   — Мне наплевать на то, что вы имели или не имели! Мне нужна работа, а не ваши оправдания. Ра-бо-та! А вы тут нам битый час доказываете свою некомпетентность. Идите и добывайте чего вам не хватает. Сами добывайте! А то взяли, понимаешь, моду чуть что бегать в администрацию. Клянчить. Вы бы еще в ООН за помощью обратились...
   В околоинфарктном состоянии проситель выпал из кабинета.
   — Что там? — робко поинтересовались сидящие в приемной люди.
   — Хреново там. Не в духе он. Видно, не с той ноги встал. И не на то, что хотел...
   Глава администрации действительно был не в духе. Не по поводу труб, гори те трубы синим пламенем. По поводу Начальника службы своей безопасности. Про которого доложили, что он начал проверку контактов своего шефа. Главы областной администрации.
   Доложили не чужие. Доложили свои. Вернее — его. Его работники, которым он поручил вести это дело. Работники верно и вовремя рассудили, что истинный их хозяин все-таки не непосредственный начальник, а начальник того начальника.
   — Зачем ему это нужно?
   — В качестве официальной версии — для выявления узких мест в системе обеспечения безопасности.
   — А вы не поверили?
   — Нет. Характер работ, которые мы выполняли, входил в противоречие с сформулированными ранее целями.
   — Чем?
   — Работа велась в том числе по объектам, разработка которых допускается только в исключительных случаях и по вашему прямому распоряжению. Вы сами определили круг лиц...
   — А он приказал?
   — Так точно, приказал.
   — Напишите подробный рапорт. Изложите ход дела. Укажите людей из службы безопасности, которым, с вашей точки зрения, можно доверять и которым нельзя. Выскажите свои соображения и предложения... Все.
   — А приказ?
   — Какой приказ?
   — По разработке объектов?
   — Отставить приказ. Впрочем, нет, пока работайте. Но...
   — Как долго работать?
   — Вплоть до моего особого распоряжения...
   Глава администрации вызвал своего доверенного Референта. Который мог разобраться в ситуации лучше других, потому что знал больше других. Хотя знал не все.
   — На, читай.
   Референт внимательно прочитал рапорта.
   — Что скажешь?
   — Скажу, что нехорошо.
   — Я знаю, что нехорошо. Что конкретно нехорошо?
   — То, что очень не кстати,
   Референт был немногословен. Наверное, потому, что был растерян. Так же, как его шеф.
   — Почему он это сделал?
   — Возможно, получил какую-то информацию. Которую решил перепроверить.
   — Какую? Если бы он узнал ту информацию, что знаем мы, он бы не стал копать под меня, а пришел ко мне демонстрировать преданность.
   Референт согласно кивнул.
   — Что еще он мог узнать такого, что заставило его вести самостоятельную игру?
   — А может, он изначально? Изначально вел?
   — Не говори глупости. Он со мной десять лет и ни разу даже намеком... Он всем мне обязан. Я его из грязи в облака вознес. Зачем он станет меня подставлять? Кто ему больше даст? Никто не даст. Так что ты эти детективные выкрутасы из головы выкинь. Здесь что-то другое. Что-то совсем другое... Вот что, посади своих ребят, пусть помозгуют, прикинут варианты. Не мог он просто так, из блажи, выкинуть такое. И продаться не мог. Ну не мог! Хотя... Проиграй и продажу тоже. Все проиграй. Все!..

Глава 30

   Багажник был тесен. Голова упиралась в запасное колесо, коленки в канистру. Пахло бензином, маслом и гнилью. На резких поворотах на ноги прыгала какая-то железяка. Все это и еще сползающая на лицо кровь мешали слушать дорогу.
   Четвертый поворот направо. Покрытие — мягкий асфальт.
   Остановка у светофора через сорок, сорок пять секунд.
   Тот же асфальт...
   Интересно, куда они едут?
   Седьмой поворот налево...
   Теперь очень частые, крутые, с коротким прогоном повороты. Асфальт битый, с частыми ямами. И звук, звук какой-то очень специфический — гулкий, словно отраженный от стен.
   Где могут быть такие частые повороты и такой звук, как в горном ущелье?
   В ущелье?..
   Да. Очень похоже. Только где в городе могут быть ущелья? Или сооружения, напоминающие ущелья? Где много отвесных стен и много поворотов?..
   Где?..
   В гаражах! Ну, конечно же-в коллективных гаражах! Где масса мелких улочек, обжатых отвесными стенами.
   Значит, они приехали в гаражи!
   В какие гаражи?
   Надо вспомнить весь путь. С самого начала.
   Первый поворот — выезд из двора. Затем короткий прямой отрезок до дороги и поворот вправо, от центра. Потом два поворота налево и один направо... Потом мост, потому что вначале машина ехала вверх, а потом сразу вниз. Почти сразу же налево...
   Получается... Получается, это гаражи металлургов. Налево только гаражи металлургов!
   Ну вот и определились. Остается только узнать конкретное место...
   Машина остановилась. Хлопнула дверца. Теперь надо, чтобы они не закрыли глаза — не надели мешок на голову или что-нибудь в этом роде. Надо изобразить потерю сознания — расслабиться, вывернуть неудобно руку, выпустить слюну изо рта. Тогда зачем повязка...
   Открылся багажник.
   — Давай, хватай.
   — Может, ему глаза завязать?
   — На хрена? Он же в отрубе.
   — А вдруг нет?
   — Сейчас проверим.
   Кто-то резко ткнул пленнику кулаком в лицо. И после небольшой паузы еще раз. Пленник не закрылся, не вздрогнул, не напряг мышцы, не задержал дыхание.
   Это очень трудно, когда тебя бьют в лицо, не закрыться, не вздрогнуть, не перестать дышать.
   — Ну я же говорю...
   Пленника вытянули из багажника, подхватили под руки и бросили в открытую дверь гаража. С номером 2195.
   Внутри горел свет. Но рассмотреть лица похитителей было невозможно. Все они были в надвинутых по самые подбородки шапочках, с прорезями для глаз.
   — Теперь чемоданы давай.
   Дверь захлопнули. Торопясь, сбили с чемоданов замки. Откинули крышки.
   — Ни хрена себе!
   Чемоданы были пусты. Хотя и были полны. Чемоданы под самые крышки были забиты старыми газетами. Одними только газетами.
   — А где?.. Деньги где?..
   Бандиты повернулись в сторону владельца чемоданов.
   — Где деньги? Гад!
   Тот молчал. Потому что был без сознания.
   — Тащи воду!
   Плеснули в лицо холодной водой.
   — Где деньги?
   — Какие деньги? Кто вы?
   — Вот эти деньги! — пнули бандиты чемоданы. — Говори!
   Пленник отвернул лицо.
   Сразу раскалываться было нельзя. Сразу — было бы подозрительно.
   — Ну!
   Пинок в бок. И еще один — в другой.
   — Скажешь, все равно скажешь! Удар в лицо.
   — Я не понимаю.
   — Не понимаешь? А ну давай сюда паяльную лампу! Кто-то нашел, подкачал, зажег паяльную лампу. Синее полуметровое пламя с гулом ударило в сторону.
   — Ну что, не скажешь?
   Пленник испуганно косился на лампу.
   — Давай!
   Огонь полыхнул вдоль лица. Тускло вспыхнули, скрутились, сплавились брови. Запахло паленым волосом.
   — Ну что, вспомнил?
   — Я не понимаю...
   Пламя лизнуло лицо. На одно короткое мгновение. Может быть, на секунду. Но в том месте, где огонь ударил в щеку, кожа взбугрилась пузырем ожога, лопнула, запеклась кровью. Дольше терпеть было нельзя. И невозможно.
   Пленник закричал:
   — А-а! Не надо! Не надо-о-о!
   — Что, больно? Если не скажешь, я тебе глаза выжгу!
   — Скажу, скажу. Деньги в аэропорту. В камере хранения.
   — Номер ячейки?
   — Двести двадцатая.
   — Шифр?
   — Б 3447.
   — Мы сейчас смотаемся в аэропорт, и если ты соврал!..
   — Они не в этом аэропорту. Они в Москве в аэропорту.
   — Ах ты, гад!..
   Гад не гад, а быстро информацию им не проверить. И, значит, быстро не убить. Самолеты в Москву летают два раза в сутки. На дневной они уже не успевают. Полетят на ночном. Вернутся где-нибудь после обеда.
   За это время надо найти способ вывернуться. Причем так, чтобы не вылезти за рамки роли. Что не просто, когда один против пяти.
   Впрочем, вряд ли пяти. Как минимум двое полетят в Москву. Здесь останутся трое или даже двое...
   Два бандита двинулись к двери.
   — Мы смотаемся в Москву, а вы за этим присмотрите. Если будет выступать, бейте. Только не до смерти. А то вдруг он соврал...
   Двое ушли. Остались трое.
   Что почти вполовину облегчает задачу. Если ее решать силовыми методами. Но силовыми — нельзя. А если не силовыми, то вообще не понять как.
   Не бывает так, чтобы всех скрутить и при этом остаться в стороне. Остаться жертвой.
   Или бывает?
   Наверное, все-таки бывает. Например, когда заложника освобождает третья сторона.
   Кто может быть третьей стороной?
   Может, милиция. Это их прямая обязанность.
   Только как работники органов могут узнать, что в гараже номер 2195 содержится взятый преступниками заложник? Как?
   Как вообще милиция узнает о преступлениях? По 02 узнает.
   Точно! Надо позвонить им по телефону. Автомату?
   Почему автомату? Мобильному. Который есть у одного из бандитов.
   Только как его у него взять?
   Никак не взять.
   Только если...
   А потом...
   И таким образом остаться в стороне.
   Ну что, рискнуть? Тем более что другого выхода все равно нет. Добровольно телефон они не отдадут.
   Ну и, значит... Полночи охранники играли в карты, пили пиво и били пленника. Не по злобе. Так, развлечения ради. Вторую половину спали. Там же, где пили и играли.
   Плохо они несли караульную службу. Видно, в армии не служили, не изучали Уставы, где прописано, что можно, а что нельзя делать, находясь на посту. Отвертелись. За что и должны поплатиться...
   Не теперь. Чуть позже. Когда разоспятся...
   Бандиты храпели, уронив головы на стол. Ну потому что куда он денется, избитый, сломленный, повязанный по рукам и ногам...
   Вот теперь пора.
   Перекатиться, переползти к столу. Привстать, ухватить бутылку за горлышко зубами. Отнести, положить в дальнем углу на пол. Потом, точно так же зажимая во рту, перетаскать в одно место грязные, промасленные тряпки. Накидать на бутылку. Слой за слоем. Как можно больше. Найти, ухватить, зажать зубами ржавый болт. Лечь на пол. Примериться и что есть силы ударить им по куче тряпья.
   Нет, слабо.
   Тогда еще раз!
   Тихий, приглушенный звон. Бутылка лопнула и рассыпалась на осколки.
   Прикрыть собою кучу тряпья. Замереть.
   Никто не услышал?
   Нет, все спят. Как младенцы.
   Теперь сбросить тряпье, найти самый большой осколок, развернувшись спиной, ухватить его пальцами, отойти к стене, сунуть в заранее замеченную в кирпичной кладке узкую щель.
   Нет, не получается. Надо еще раз.
   И еще.
   Еще...
   Есть! Стекло наполовину протолкнулось в щель. Зафиксировалось.
   Пленник отступил и снова придвинулся к стене. Уперся стягивающей запястья веревкой в острый осколок бутылочного стекла и стал водить ею вверх-вниз, вверх-вниз... Натянутые нити перерезались, расползались, расходились в стороны. Веревка ослабевала...
   Все. Руки свободны.
   Размял затекшие кисти. Подошел к столу.
   Спят. Ну пусть спят...
   Приблизил левую руку к лицу крайнего бандита. Правой не сильно, но точно ударил в основание затылка. Голова дернулась и упала в ладонь. Ртом упала. Поэтому негромкий всхрип был почти не слышен.