Страница:
– Его величество вовсе не винит вас, – с усмешкой возразил де Круст. – Но мудрый правитель должен предполагать худшее.
– Тогда пусть пойдет дальше и допустит, что Озерного Дьявола тоже натравили мы. Кстати, вполне стандартный ход: наслать на кого-то беду, чтобы затем спасти и тут же оседлать – в качестве старшего брата… Или наш король уже додумался до этого?
Усмехнувшись шире, барон мудро замолчал ответ, дабы не подставляться под проницательность богатыря.
– Должен признать, – произнес он, уводя разговор в сторону, – на меня произвело впечатление, сколь быстро вы взяли след убийцы. Вообще, если ваши дарования использовать в моем ведомстве…
– Послушайте, уважаемый, во что вы меня втягиваете? – возмутился Светлан. – Хотите и богатырей нанимать в охранку?
– Почему нет, – пожал плечами де Круст. – Маги-то в ней служат.
– И что, от этого они стали лучше чародействовать?
– Во всяком случае, жизнь у них сделалась комфортней.
– Смотря что считать комфортом, – возразил богатырь. – Когда на душе скребут коты…
– Да что худого в служении стране?
– Или государству? Или вашему сословию? Или здешнему королю? А может, лично вам – вы еще не путаете личную шерсть с государственной? У радетелей сильной руки такое сплошь и рядом.
– Как бы то ни было, нам нужно сотрудничать, – заявил де Круст. – Полагаю, ваш интерес в этом не меньше моего.
– Ну да, плечом к плечу, в едином строю, – пробурчал Светлан. – И чего только не случается в жизни!
– Давайте говорить о деле, – предложил полицейский. – Сейчас не до сторонних тем.
– Время поджимает – тут я согласен. Собственно, его вовсе не осталось.
– Это еще не повод сдаваться.
– Хо, – усмехнулся богатырь. – И кто же тут герой? Или служебное рвение сродни героизму?
– Назовем это верностью сюзерену. Или и тут станете докапываться до истоков?
– Отложим до лучших времен… если они наступят.
Будем оптимистами, ну да.
– Вы же богатырь, – напомнил де Круст. – Вдобавок и маг. Ну придумайте что-нибудь.
– Действительно, какие проблемы – взял, да и нашел решение… А вы вправду смыслите в чародействе?
– Приходится – по долгу службы. К счастью, здешние маги не настолько сильны, чтобы не поддаваться контролю… заурядов.
Светлан усмехнулся, оценив осведомленность барона. К тому ж употребить этот термин в отношении себя…
– Счастье – категория относительная, – заметил он. – Когда говоришь «к счастью», следует уточнять, кого именно требуется осчастливить.
– К счастью для остальных, – уточнил де Круст. – Иначе бы маги захватили власть и стали перекраивать мир по своему хотению.
– Маги? – не поверил богатырь. – Да на фига им власть? Не трогайте их, и они в ваши дела не полезут. У магов своя стезя.
– Разве вы не слышали рассуждений, что миром должны править одаренные?
– Вы про Сейджа, что ли? Об этом талдычат как раз те, у кого с талантом проблемы. Настоящим творцам не до суеты.
– Кажись, подходим уже, – сообщила Мишка со своего насеста. – Ну покажись нам, тутошний канцлер!..
Глава 9
Глава 10
– Тогда пусть пойдет дальше и допустит, что Озерного Дьявола тоже натравили мы. Кстати, вполне стандартный ход: наслать на кого-то беду, чтобы затем спасти и тут же оседлать – в качестве старшего брата… Или наш король уже додумался до этого?
Усмехнувшись шире, барон мудро замолчал ответ, дабы не подставляться под проницательность богатыря.
– Должен признать, – произнес он, уводя разговор в сторону, – на меня произвело впечатление, сколь быстро вы взяли след убийцы. Вообще, если ваши дарования использовать в моем ведомстве…
– Послушайте, уважаемый, во что вы меня втягиваете? – возмутился Светлан. – Хотите и богатырей нанимать в охранку?
– Почему нет, – пожал плечами де Круст. – Маги-то в ней служат.
– И что, от этого они стали лучше чародействовать?
– Во всяком случае, жизнь у них сделалась комфортней.
– Смотря что считать комфортом, – возразил богатырь. – Когда на душе скребут коты…
– Да что худого в служении стране?
– Или государству? Или вашему сословию? Или здешнему королю? А может, лично вам – вы еще не путаете личную шерсть с государственной? У радетелей сильной руки такое сплошь и рядом.
– Как бы то ни было, нам нужно сотрудничать, – заявил де Круст. – Полагаю, ваш интерес в этом не меньше моего.
– Ну да, плечом к плечу, в едином строю, – пробурчал Светлан. – И чего только не случается в жизни!
– Давайте говорить о деле, – предложил полицейский. – Сейчас не до сторонних тем.
– Время поджимает – тут я согласен. Собственно, его вовсе не осталось.
– Это еще не повод сдаваться.
– Хо, – усмехнулся богатырь. – И кто же тут герой? Или служебное рвение сродни героизму?
– Назовем это верностью сюзерену. Или и тут станете докапываться до истоков?
– Отложим до лучших времен… если они наступят.
Будем оптимистами, ну да.
– Вы же богатырь, – напомнил де Круст. – Вдобавок и маг. Ну придумайте что-нибудь.
– Действительно, какие проблемы – взял, да и нашел решение… А вы вправду смыслите в чародействе?
– Приходится – по долгу службы. К счастью, здешние маги не настолько сильны, чтобы не поддаваться контролю… заурядов.
Светлан усмехнулся, оценив осведомленность барона. К тому ж употребить этот термин в отношении себя…
– Счастье – категория относительная, – заметил он. – Когда говоришь «к счастью», следует уточнять, кого именно требуется осчастливить.
– К счастью для остальных, – уточнил де Круст. – Иначе бы маги захватили власть и стали перекраивать мир по своему хотению.
– Маги? – не поверил богатырь. – Да на фига им власть? Не трогайте их, и они в ваши дела не полезут. У магов своя стезя.
– Разве вы не слышали рассуждений, что миром должны править одаренные?
– Вы про Сейджа, что ли? Об этом талдычат как раз те, у кого с талантом проблемы. Настоящим творцам не до суеты.
– Кажись, подходим уже, – сообщила Мишка со своего насеста. – Ну покажись нам, тутошний канцлер!..
Глава 9
Впрочем, новый персонаж не стоил длительного разглядывания. Он и на герцога-то походил мало: нескладная плотненькая фигура, пухлые щеки, поросшие рыжей бородой, напомаженные, уже изрядно поседелые волосы, маленькие прищуренные глаза, которым явно не хватало очков. И рост – ну очень средний. Зато одет был еще роскошней де Лане – видимо, полагал, что этим можно возместить. Восседал канцлер в богатом, хотя не очень удобном кресле, сильно смахивающем на трон, а постамент, на котором оно стояло, был почти столь же высоким, как у Луи.
Охранников в зале не оказалось – похоже, герцог сознавал, что от них сейчас никакого проку. Но за его плечом высился костлявый и сутулый субъект – то ли секретарь, то ли советник. И звали субъекта… да, барон де Шавиньи. Время от времени де Монье слегка поворачивал голову и барон, поспешно наклоняясь, принимался жужжать в его ухо, убежденный, что другие не слышат. Информацию он поставлял подробную и по разным темам… но вот насколько точную? Впрочем, уверенный тон часто заменяет компетентность.
А граф де Лане даже не стал входить в зал – лишь пропустил посетителей внутрь и плотно закрыл за ними дверь.
– У меня ощущение, что эту рожу я уже видел, – пробормотал Светлан, глядя на концлера. – То есть еще до Эльдинга. Или просто напоминает кого-то?
– Весьма распространенный типаж, – откликнулась Мишка. – В твоем мире у Монье столько двойников!..
– Дык этот – дворянских кровей. А не какой-нибудь кухаркин внук, прорвавшийся в большие начальники.
– Ну, насчет каких он кровей знает лишь его мать, – ухмыльнулась ведьма. – Но легальный его папа был шишкой. А при таком раскладе можно получить высокий пост, не сиоьно напрягаясь.
– Чего ж сама не пользуешься? – поинтересовался Светлан. – Правда, твой отец больше не в фаворе, зато дядя – на троне… пока еще.
– Да на кой мне подставки? – пожала она плечиками. – Я и так высокая.
– Гигант мысли, ну ясно, – осклабился богатырь.
Подхватив одной рукой тахту, придвинутую к стене, он перенес ее ближе к постаменту и уселся, половину сиденья оставив де Крусту. Усмехнувшись, барон тоже сел, не став дожидаться приглашения. Уж такой тут хозяин… радушный.
– О чем будем говорить? – спросил Светлан. – И давайте без вступлений, ладно? Время долгих речей прошло.
– Пришло время длинных мечей, – прибавила Мишка чуть слышно, только для него. Хорошего от этой встречи она не ждала, но обострять ситуацию пока не хотела.
– Превосходно, – возгласил де Монье после недолгой паузы, вызванной очередным комментарием советника. – Мне это подходит. И хоть мы не представлены друг другу…
– Обойдемся, – бросил Светлан.
– …заочно уже знакомы, – завершил герцог фразу. И, прозорливо усмехаясь, предположил: – По-видимому, вы будете просить, чтобы мои люди больше не препятствовали вашему расследованию.
– Требовать, – внес поправку де Круст.
– Нет, – сказал богатырь. – В следующий раз я их повышвыриваю, дабы не мешались. А просить, требовать – не мой стиль.
– Вы очень неосторожны, мой друг, – укорил де Монье. – И так легко наживаете врагов. Поймите, в кругах, где вы ныне вращаетесь, почти за каждым стоит немалая… э-э…
– Банда, – подсказала Мишка, опередив де Шавиньи.
– …команда, – произнес канцлер. – А иные в могуществе мало уступают королю, понуждая считаться с собой даже его. К примеру, напрасно вы повздорили с графом де Шратье.
– Разве мы ссорились? – удивился Светлан.
– Разумеется, – подтвердил хозяин. – Вы разъярили графа, унизив его прилюдно. Теперь он ничего так не желает, как сквитаться с вами. А де Шратье человек упорный – уж если что-то вбил в голову…
– Так это я его унизил? А мне показалось: он сам справился. Впрочем, ну его в болото – не до него сейчас.
– Похоже, вы не сознаете, сколь важна для большинства людей месть, – заметил герцог. – И чтоб упиться ею, они готовы на все.
– Это больные люди, – сказал Светлан.
– Не герои, согласен, – не стал оспаривать де Монье. – Но и ничтожества могут доставить массу хлопот. Тем более, если их подпирают тысячи. А ведь за де Шратье – армия!
Внезапно поднявшись, де Круст слегка поклонился канцлеру, а богатырю шепнул:
– Без меня разговор станет занятней. Увидимся.
И быстрым шагом направился к выходу, будто уже забыл про Монье. Проводив барона пристальным взглядом, тот проворчал:
– Усердный служака, но недалекий. К тому же, давно меня невзлюбил.
– Ни с того, ни с сего, что ли? – поинтересовался Светлан.
– Ревность, – пояснил канцлер. – И зависть. Он-то – всего лишь полицейский и не наделен государственным умом.
– Надо ж, как ему не повезло!.. А других причин нет?
– Ну бывало, что я заступал де Крусту дорогу. В своем рвении угодить королю мы порой мешаем друг другу.
Внимательно поглядев на де Монье, богатырь спросил:
– Может, причина в том, что вы служите сюзерену по-разному? Де Круст лишь старается исполнять его приказы. Но государственный ум понимает служение намного шире.
– Разумеется, – с важностью кивнул герцог. – Для меня король – символ нашей державы, вершина строения, возведенного усилиями многих поколений благих родов. Первый среди избранного сословия.
– Избранного кем? – уточнил Светлан.
– Если я скажу «Богом» – вас устроит? – с усмешкой сказал де Монье.
– А Бог сообщил об этом сам?
– Не напрямую.
– Через церковников, ага. А кто за них поручился?
– У вас что, есть иной способ общения с Господом?
– Есть, – кивнул богатырь. – Но вам не подойдет.
– Любопытно знать: почему?
– Разве можно научить слышать глухого? Кто глух от рождения, вряд ли вообще поверит, что существуют звуки. А попытаешься его в этом убедить, сочтет тебя жуликом.
– Не мечите бисера перед свиньями, да не попрут его ногами, – прибавила Мишка уже достаточно громко, чтобы де Монье мог различить. При желании.
– Ведь жуликов гораздо больше, – произнес тот, конечно, не услышав девочку. – Приходится выбирать, кому верить.
– Вот тут открывается простор, верно? – сказал богатырь.
– Хотите обвинить нас в корысти? – спросил канцлер, нахмурившись.
– Да как можно, – ответил Светлан, окинув взглядом пышно убранный зал.
– Это наша законная доля, – заявил де Монье.
– Та, что зовется «львиной»?
– А мы и есть львы, – с полной убежденностью подтвердил герцог.
Тихонько фыркнув, ведьма мурлыкнула:
– Ты в зеркало-то давно глядел, поросеночек?
Конечно, он и это пропустил мимо ушей.
– Раз вы такие звери, – вкрадчиво заговорил богатырь, – то нынешний самодержец вас, наверно, не особенно устраивает? То ли дело его папаша!
– Безусловно, отец нашего короля был решительнее в поступках, – согласился де Монье. – Это он выстроил великую Нордию, укротив своенравных вассалов, усмирив бунтующих крестьян, подчинив вольные города. Именно при нем простолюдинам запретили носить мечи, и произошло это после подавления мятежа лоранцев… ныне ваших подданных.
– Если разозлишь, они и косой достанут, – заметил Светлан. – А этой штукой можно надвое развалить. Не страшно?
– Пресекать на корню, – отрезал канцлер. – За злодеяние одного истреблять всю семью, всех родичей и друзей!.. Чернь должна усвоить накрепко: особа дворянина священна, а любые покушения на нее караются без пощады.
Надо ж, прямо повеяло родным, знакомым еще по прежнему миру. Но ностальгии это почему-то не вызвало. Помолчав, чтобы не дать волю иным чувствам, Светлан спросил:
– На этот путь вы и пытаетесь наставить Луи?
– Я молю Бога, дабы он придал нашему государю больше твердости, – ответствовал канцлер.
– Молить Бога, чтобы кто-то истреблял целые семьи… Что ж это за бог, интересно?
– Если ради сохранения государства потребны жертвы…
– А себя не хотите принести на алтарь? – перебил богатырь.
– Полагаю, своей державе я нужен живым, – заявил де Монье.
– М-да? – с сомнением спросил Светлан. Хотя сомнений как раз не испытывал – все ведь кристально ясно… правда, не для всех. – А как у нас с информацией? Вы хоть представляете, что вокруг творится?
Шутливо погрозив ему пухлым пальцем, герцог ответил:
– У меня собственная полиция, и о том, что происходит в Нордии, я знаю не хуже де Круста.
– Надо будет стукнуть Луи, на что тратится его казна, – произнес богатырь, осклабившись. – Личная полиция канцлера, надо же.
– Нет, сударь, вы не поняли, – тотчас сдал назад де Монье. – Разумеется, все мои подчиненные служат королю – как и я.
– А прислуживают кому? Вассал моего вассала – не мой вассал, верно? Стало быть, со спокойным сердцем может меня порешить – если ему велит сюзерен.
– Речь-то шла о его величестве, – напомнил хозяин. – А посягательство на его персону нельзя оправдать ничем.
– Да неужто? Если Луи вздумает вас, «избранных», уравнять в правах с простолюдинами, вы не задумываясь поднимете его на мечи.
– Ну зачем? – не согласился герцог. – Но если королю действительно такое взбредет, это станет бесспорным свидетельством его безумия.
– Отправите беднягу в психушку? Тоже неплохо.
– Разумеется, со всеми почестями, положенному его сану, – заверил де Монье. – А что делать, если он пошел против Бога? Сколь бы мы ни ценили нашего государя, Истина – превыше.
– Вам, любезный, еще не чудятся голоса? – поинтересовался Светлан. – Как бы вещающие от лица Истины.
– Ведь и вы… что-то слышите, – не остался в долгу герцог. – Вы тоже защищаете систему, разве нет?
– Я лишь защищаю слабых от насилия, – возразил богатырь. – Тоже не государственный ум, увы. За деревьями не вижу леса – такая вот недалекость.
– Зато за вами – сила, – сказал де Монье, с прочим, по-видимому, согласившись. – Вернее, сила – это вы. Сперва я недооценил ваши возможности, но теперь, понаблюдав некоторое время… Знаете, чего вам не хватает? Настоящей цели.
И тут мы плавно переходим… К чему, собственно? Опять начнут вербовать на службу?
– Намекаете, что можете ее дать? – спросил Светлан. – А не забыли, что я служу Анджелле?
– Похвальная преданность, – произнес герцог, улыбаясь. – Вот только, по моим данным, ваша госпожа ценит сие качество не в полной мере.
– А в полной – это почем? – вставила Мишка, опять вспомнив про свою роль шута.
– К тому же ваше гордое, но маленькое королевство вряд ли сможет прожить без помощи. А его патриархальный строй следует сменить на более совершенный.
– На матриархальный, что ли? – уточнила ведьма. – Вообще, мы к этому идем.
– Ведь вам не обойтись без помощи могущественного соседа, – заявил канцлер. – И мы готовы взять вас под свое крыло, дабы защитить от близящихся невзгод.
– Что, вправду? – удивился Светлан. – Мне-то мнилось: это Нордия дышит на ладан, а у нас вроде устаканилось, более или менее… Что значит державный взгляд на вещи!
– Вы многого не знаете, милостивый сударь. Существуют силы, для коих даже короли – вроде шахматных фигур. Вот с ними конфликтовать не просто опасно – бессмысленно. Зато, если поладить, можно выиграть столько!..
– Для себя? – спросил Светлан.
– И для себя, – подтвердил де Монье. – И для своей страны.
– А че так мелко? – бросила ведьма. – Давай уж осчастливим всех – не спрашивая. Или опять будем одних одаривать за счет других?
Но канцлер по-прежнему ее не слышал, выжидательно глядя на гостя.
– У меня буксует фантазия, – признался тот. – Уж не идет ли речь о каких-то монстрах?
С той же улыбкой герцог произнес:
– Это ж не я вожу дружбу с ведьмами, ограми, призраками… даже, говорят, вампирами. Мой круг менее широк.
– Зато среди моих приятелей нет упырей, – сказал Светлан. – Каждый выбирает под себя.
– А чем ваши друзья лучше? Все эти порождения Хаоса…
– Да что вы пугаете Хаосом, – прервал богатырь. – Вселенной он столь же необходим, как Порядок. И пока не случается перекоса…
Он умолк, вспомнив библейскую цитату, недавно помянутую Мишкой. Все ж иногда Христос говорил дельные вещи.
А де Шатиньи опять зашептал канцлеру на ухо, сливая нужные сведения. Тот внимал с важным видом.
– У каждого Шер-Хана должен быть свой Табаки, – заметила девочка. – Хотя Монье не тянет на тигра – он сам смахивает на шакала.
– Разве у одного шакала не может ходить в подтявкателях другой?
– Думаешь, герцог впрямь печется о своем сословье? Или рванул во власть, чтобы с этой верхотуры, – она кивнула на пьедестал, – плевать на гигантов?
– Возможно, сочетает, – пожал Светлан свободным плечом.
И вдруг заметил вкрадчивое свечение, мерцающее перед ее грудью.
– А это чего?
– Оконце, – ответила Мишка шепотом. – Не видишь, что ли?
– Чья работа?
– Совместное творчество, – доложила она. – Геройски вызываю на себя. А Бэла подносит.
– Доиграетесь вы с этими закоротками, – проворчал Светлан. – Как бы вправду не вызвали какую-нибудь бяку.
– Или буку? Но ты ж разберешься с ней – по-батырски.
– Или с ним?
– С обоими, – беспечно сказала девочка. – Затем тебя и держим, разве нет?
Кивком оборвав излияния советника, канцлер вновь подал голос:
– Ладно, забудем о друзьях – сейчас они скорее помеха.
– Ах, вот так? – откликнулся богатырь. – А заводят их, стало быть, для пользы?
– Чем-то приходится жертвовать. К тому ж, есть вещи, гораздо более важные.
– Э-э… например?
– Например, отечество, – изрек де Монье.
– С чего начинается родина, ну да, – кивнул Светлан. – Вот для меня она начинается с друзей. А какие еще бывают варианты?
– Шкурные, – подсказала Мишка.
– Превыше всего – интересы державы, – возгласил канцлер.
– М-да, тут мы завязнем, – пробормотал богатырь. – Ну пусть, хорошо, – сказал он громче. – И что дальше? Мы наконец перейдем к конкретике?
– Разумеется, – кивнул хозяин. – Хочу предложить сотрудничество.
– С кем? – тут же спросил Светлан. – Кого вы представляете сейчас? Ведь не Луи – в этом нет смысла. Или желаете, чтоб я сперва дал согласие, а нанимателя назовете после? Так дела не ведутся, милостивый.
Помедлив, де Монье произнес:
– Существует… организация…
– Межгосударственная?
– Да, – подтвердил герцог. – В нее входят достойнейшие мужи нескольких королевств, а также…
Он опять замялся.
– Выходцы из иных миров? – предположил Светлан.
Собственно, почему нет? К примеру, он сам – не от мира сего.
– Именно, – вновь признал де Монье.
Правда давалась ему трудно – наверное, с непривычки.
– Тоже, наверно, «достойнейшие»? Ладно, не буду оспаривать. Но настолько ли они сильны, как вы утверждаете?
– В противном случае разве я стал бы с ними сотрудничать?
– Это довод, – вынужден был признать Светлан. – А чего добивается ваша организация?
– Единения, – ответил герцог.
– Всех здравых сил, понятно… И под чьим мудрым руководством? Луи вроде не тянет.
– Об этом пока рано говорить, – произнес де Монье таким тоном, будто на главную роль не прочь был попробовать себя.
И кто внушил бедняге, что у него есть шансы?
– Слишком все расплывчато, – проворчал богатырь. – Не видно, с кем заключать договор.
– А почему не со мной? – спросил герцог.
– Потому что тебе я не верю, – сказал Светлан, отбрасывая этикет. – Ты не из тех, кто держит слово. А даже, если б держал, у тебя не хватит на это власти. Здесь нужен поручитель более серьезный.
– Не зарывайся, бродяга, – рявкнул вельможа, с легкостью переходя на базарный стиль. – Помни: ты лишь выскочка!
Видимо, он знал, что за слова тут не станут бить, и потому не боялся. Из-за стены-то удобно лаять. А глупцы даже могут принять за смельчака.
– А у тебя хорошая память? – спросил богатырь негромко.
Своим голосом он мог наводить дрожь на людей, но сейчас в этом не было нужды.
– Не жалуюсь, – отрезал де Монье.
– Ведь она бывает выборочной – что не нравится, забываешь напрочь.
– Я помню все!
– Тогда учти: те, кого ты обидел, тоже тебя помнят… даже, если их нет в живых. Не боишься, что придут поквитаться?
Герцог с презрением осклабился.
– Я свободен от таких страхов, – заявил он. – Вся эта чушь про загробную жизнь нужна, чтобы держать в узде чернь, но мы, аристократы, слеплены из иной глины.
– Ты, дядя, сперва ногти остриги, а после корчи из себя избранного, -гадливо бросила Мишка. – Не говоря, что несет от тебя, точно от монаха!
– Наверно, и Крамм с Брогом считали, что им нечего бояться, – сказал Светлан. – Пока к ним не пришел призрак.
– Да что ты несешь! – Герцог даже хрюкнул от возмущения. – Какой призрак, кто его видел?
– Патрульные, например.
– Глупцы купились на дешевый фокус!
– Двум вышепомянутым он вряд ли показался дешевым. Любопытно, кто станет третьим?
Склонившись к канцлерскому уху, де Шавиньи подбавил сведений, причем эти оказались свежайшими, доставленными сюда с места последнего события.
– И кто же, по-твоему? – небрежно спросил де Монье. – Можно подумать, ты знаешь, кто убийца!..
Вторая фраза тоже была вопросом, только замаскированным. А на провокацию мы, так и быть, купимся. Вернее, пошлем ответный шар.
– Судя по всему, это тень капитана де Ги, – ответил Светлан. – А ищет она, конечно, его убийц.
– Бред! – фыркнул хозяин. – Кого ты хочешь этим провести? Я, слава богу, не какой-то хам, по ноздри набитый дуростью. И сколько живу – не видел ни одного призрака.
– Про хама – это он к месту, – хмыкнула Мишка. – А говорят: «Из хама не будет пана»… Да запросто!
– Как хорошо быть слепым, – позавидовал богатырь. – Не видишь – и вроде не существует.
– Лучше вести себя, как дремучие язычники? – огрызнулся канцлер. – И любую странность объяснять происками духов.
– По крайней мере, они держат глаза открытыми. А ты оттого и слеп, что прозреть боишься. Ибо тогда разглядишь такое!..
– Не ты первый тщишься меня напугать, – сообщил де Монье. – Прибереги эти бредни для своих шлюх – вот они заглотнут все.
Испытанный прием уличных подонков: бить по тем, кто уязвимей, дабы через них ранить главного оппонента. Оказывается, и в здешних сферах им пользуются вовсю.
– Вот что, любезный, – сказал Светлан. – Я человек неконфликтный, но лучше меня не злить. Потому как, если все ж слечу с нарезки… Надо объяснять, что такое бурелом? Так здесь будет развал не хуже.
– Человек ли? – вопросил герцог, покривив губы. – Насчет этого у святой церкви большие сомнения.
– Как и у меня – насчет ее святости. Может, за вывеской Бога церковники прячут чудище?
– Еще и еретик, – заклеймил де Монье. – Конечно, наш Господь тебе не по нраву. А мироздание, выстроенное им, ты силишься обрушить.
– Какой талант, такие и поклонники, – сказала Мишка. – И ведь считают себя элитой!
– Больше претендуют, – возразил богатырь. – Если б считали, не кричали бы об этом на каждом углу.
– А знаешь, как элиту трактуют в словаре? «Животные, по своим качествам наиболее пригодные для разведения». И через таких вот нахрапистых, готовых идти по головам, человечество себя воспроизводит!
– Ладно, впечатление возымели, – сказал Светлан, поднимаясь. – А хлебать эти помои дальше…
Прощаться он не стал – не хотелось. А только вышел за дверь, как ощутил дрожь, пробившую Мишку.
– Что, худо? – спросил сочувственно.
Девочка поморщилась, недовольная собой. Уж так не хотелось ей походить на белую мышь, первой реагирующей на отраву.
– Апологет массовых убийств в роли моралиста, – пробурчала она. – Какой-то театр абсурда!
– Редко кто не подводит базу под свою гнусь, – повел плечом богатырь. – Пожалуй, я не припомню искренних мерзавцев… исключая Паука. Но ведь он – не человек.
– А не хочешь вступить с ними в диспут: чья правда истинней? – поинтересовалась ведьма.
– Нет, – ответил он. – Не хочу.
– А про канцлера чего думаешь?
– Де Монье не игрок на здешней доске – лишь воображает себя. Но кто двигает этими фигурами?
– И кто, по-твоему?
– Вообще, управлять ими несложно – если знаешь, за какие нити дергать.
– Не столько сложно, сколько противно, – заметила Мишка. – Для нас с тобой это главная проблема.
– Хо, ты мне льстишь.
– Это я-то? – Она хмыкнула.
– Во всяком случае, тот игрок небрезглив… возможно, даже находит смак в таких экземплярах.
– Или любит проверять на вшивость, – прибавила ведьма. – Эдакий санитар.
– Да этих-то чего проверять? Когда под вшами не видно тела…
– Ну ты скажешь – бр-р-р!
Ее и впрямь передернуло. Беда всех летуний: слишком тонкая кожа, – это делает их уязвимыми для упырей. Хорошо, у богатырей шкуры отменно прочные – можно прикрывать многих.
Охранников в зале не оказалось – похоже, герцог сознавал, что от них сейчас никакого проку. Но за его плечом высился костлявый и сутулый субъект – то ли секретарь, то ли советник. И звали субъекта… да, барон де Шавиньи. Время от времени де Монье слегка поворачивал голову и барон, поспешно наклоняясь, принимался жужжать в его ухо, убежденный, что другие не слышат. Информацию он поставлял подробную и по разным темам… но вот насколько точную? Впрочем, уверенный тон часто заменяет компетентность.
А граф де Лане даже не стал входить в зал – лишь пропустил посетителей внутрь и плотно закрыл за ними дверь.
– У меня ощущение, что эту рожу я уже видел, – пробормотал Светлан, глядя на концлера. – То есть еще до Эльдинга. Или просто напоминает кого-то?
– Весьма распространенный типаж, – откликнулась Мишка. – В твоем мире у Монье столько двойников!..
– Дык этот – дворянских кровей. А не какой-нибудь кухаркин внук, прорвавшийся в большие начальники.
– Ну, насчет каких он кровей знает лишь его мать, – ухмыльнулась ведьма. – Но легальный его папа был шишкой. А при таком раскладе можно получить высокий пост, не сиоьно напрягаясь.
– Чего ж сама не пользуешься? – поинтересовался Светлан. – Правда, твой отец больше не в фаворе, зато дядя – на троне… пока еще.
– Да на кой мне подставки? – пожала она плечиками. – Я и так высокая.
– Гигант мысли, ну ясно, – осклабился богатырь.
Подхватив одной рукой тахту, придвинутую к стене, он перенес ее ближе к постаменту и уселся, половину сиденья оставив де Крусту. Усмехнувшись, барон тоже сел, не став дожидаться приглашения. Уж такой тут хозяин… радушный.
– О чем будем говорить? – спросил Светлан. – И давайте без вступлений, ладно? Время долгих речей прошло.
– Пришло время длинных мечей, – прибавила Мишка чуть слышно, только для него. Хорошего от этой встречи она не ждала, но обострять ситуацию пока не хотела.
– Превосходно, – возгласил де Монье после недолгой паузы, вызванной очередным комментарием советника. – Мне это подходит. И хоть мы не представлены друг другу…
– Обойдемся, – бросил Светлан.
– …заочно уже знакомы, – завершил герцог фразу. И, прозорливо усмехаясь, предположил: – По-видимому, вы будете просить, чтобы мои люди больше не препятствовали вашему расследованию.
– Требовать, – внес поправку де Круст.
– Нет, – сказал богатырь. – В следующий раз я их повышвыриваю, дабы не мешались. А просить, требовать – не мой стиль.
– Вы очень неосторожны, мой друг, – укорил де Монье. – И так легко наживаете врагов. Поймите, в кругах, где вы ныне вращаетесь, почти за каждым стоит немалая… э-э…
– Банда, – подсказала Мишка, опередив де Шавиньи.
– …команда, – произнес канцлер. – А иные в могуществе мало уступают королю, понуждая считаться с собой даже его. К примеру, напрасно вы повздорили с графом де Шратье.
– Разве мы ссорились? – удивился Светлан.
– Разумеется, – подтвердил хозяин. – Вы разъярили графа, унизив его прилюдно. Теперь он ничего так не желает, как сквитаться с вами. А де Шратье человек упорный – уж если что-то вбил в голову…
– Так это я его унизил? А мне показалось: он сам справился. Впрочем, ну его в болото – не до него сейчас.
– Похоже, вы не сознаете, сколь важна для большинства людей месть, – заметил герцог. – И чтоб упиться ею, они готовы на все.
– Это больные люди, – сказал Светлан.
– Не герои, согласен, – не стал оспаривать де Монье. – Но и ничтожества могут доставить массу хлопот. Тем более, если их подпирают тысячи. А ведь за де Шратье – армия!
Внезапно поднявшись, де Круст слегка поклонился канцлеру, а богатырю шепнул:
– Без меня разговор станет занятней. Увидимся.
И быстрым шагом направился к выходу, будто уже забыл про Монье. Проводив барона пристальным взглядом, тот проворчал:
– Усердный служака, но недалекий. К тому же, давно меня невзлюбил.
– Ни с того, ни с сего, что ли? – поинтересовался Светлан.
– Ревность, – пояснил канцлер. – И зависть. Он-то – всего лишь полицейский и не наделен государственным умом.
– Надо ж, как ему не повезло!.. А других причин нет?
– Ну бывало, что я заступал де Крусту дорогу. В своем рвении угодить королю мы порой мешаем друг другу.
Внимательно поглядев на де Монье, богатырь спросил:
– Может, причина в том, что вы служите сюзерену по-разному? Де Круст лишь старается исполнять его приказы. Но государственный ум понимает служение намного шире.
– Разумеется, – с важностью кивнул герцог. – Для меня король – символ нашей державы, вершина строения, возведенного усилиями многих поколений благих родов. Первый среди избранного сословия.
– Избранного кем? – уточнил Светлан.
– Если я скажу «Богом» – вас устроит? – с усмешкой сказал де Монье.
– А Бог сообщил об этом сам?
– Не напрямую.
– Через церковников, ага. А кто за них поручился?
– У вас что, есть иной способ общения с Господом?
– Есть, – кивнул богатырь. – Но вам не подойдет.
– Любопытно знать: почему?
– Разве можно научить слышать глухого? Кто глух от рождения, вряд ли вообще поверит, что существуют звуки. А попытаешься его в этом убедить, сочтет тебя жуликом.
– Не мечите бисера перед свиньями, да не попрут его ногами, – прибавила Мишка уже достаточно громко, чтобы де Монье мог различить. При желании.
– Ведь жуликов гораздо больше, – произнес тот, конечно, не услышав девочку. – Приходится выбирать, кому верить.
– Вот тут открывается простор, верно? – сказал богатырь.
– Хотите обвинить нас в корысти? – спросил канцлер, нахмурившись.
– Да как можно, – ответил Светлан, окинув взглядом пышно убранный зал.
– Это наша законная доля, – заявил де Монье.
– Та, что зовется «львиной»?
– А мы и есть львы, – с полной убежденностью подтвердил герцог.
Тихонько фыркнув, ведьма мурлыкнула:
– Ты в зеркало-то давно глядел, поросеночек?
Конечно, он и это пропустил мимо ушей.
– Раз вы такие звери, – вкрадчиво заговорил богатырь, – то нынешний самодержец вас, наверно, не особенно устраивает? То ли дело его папаша!
– Безусловно, отец нашего короля был решительнее в поступках, – согласился де Монье. – Это он выстроил великую Нордию, укротив своенравных вассалов, усмирив бунтующих крестьян, подчинив вольные города. Именно при нем простолюдинам запретили носить мечи, и произошло это после подавления мятежа лоранцев… ныне ваших подданных.
– Если разозлишь, они и косой достанут, – заметил Светлан. – А этой штукой можно надвое развалить. Не страшно?
– Пресекать на корню, – отрезал канцлер. – За злодеяние одного истреблять всю семью, всех родичей и друзей!.. Чернь должна усвоить накрепко: особа дворянина священна, а любые покушения на нее караются без пощады.
Надо ж, прямо повеяло родным, знакомым еще по прежнему миру. Но ностальгии это почему-то не вызвало. Помолчав, чтобы не дать волю иным чувствам, Светлан спросил:
– На этот путь вы и пытаетесь наставить Луи?
– Я молю Бога, дабы он придал нашему государю больше твердости, – ответствовал канцлер.
– Молить Бога, чтобы кто-то истреблял целые семьи… Что ж это за бог, интересно?
– Если ради сохранения государства потребны жертвы…
– А себя не хотите принести на алтарь? – перебил богатырь.
– Полагаю, своей державе я нужен живым, – заявил де Монье.
– М-да? – с сомнением спросил Светлан. Хотя сомнений как раз не испытывал – все ведь кристально ясно… правда, не для всех. – А как у нас с информацией? Вы хоть представляете, что вокруг творится?
Шутливо погрозив ему пухлым пальцем, герцог ответил:
– У меня собственная полиция, и о том, что происходит в Нордии, я знаю не хуже де Круста.
– Надо будет стукнуть Луи, на что тратится его казна, – произнес богатырь, осклабившись. – Личная полиция канцлера, надо же.
– Нет, сударь, вы не поняли, – тотчас сдал назад де Монье. – Разумеется, все мои подчиненные служат королю – как и я.
– А прислуживают кому? Вассал моего вассала – не мой вассал, верно? Стало быть, со спокойным сердцем может меня порешить – если ему велит сюзерен.
– Речь-то шла о его величестве, – напомнил хозяин. – А посягательство на его персону нельзя оправдать ничем.
– Да неужто? Если Луи вздумает вас, «избранных», уравнять в правах с простолюдинами, вы не задумываясь поднимете его на мечи.
– Ну зачем? – не согласился герцог. – Но если королю действительно такое взбредет, это станет бесспорным свидетельством его безумия.
– Отправите беднягу в психушку? Тоже неплохо.
– Разумеется, со всеми почестями, положенному его сану, – заверил де Монье. – А что делать, если он пошел против Бога? Сколь бы мы ни ценили нашего государя, Истина – превыше.
– Вам, любезный, еще не чудятся голоса? – поинтересовался Светлан. – Как бы вещающие от лица Истины.
– Ведь и вы… что-то слышите, – не остался в долгу герцог. – Вы тоже защищаете систему, разве нет?
– Я лишь защищаю слабых от насилия, – возразил богатырь. – Тоже не государственный ум, увы. За деревьями не вижу леса – такая вот недалекость.
– Зато за вами – сила, – сказал де Монье, с прочим, по-видимому, согласившись. – Вернее, сила – это вы. Сперва я недооценил ваши возможности, но теперь, понаблюдав некоторое время… Знаете, чего вам не хватает? Настоящей цели.
И тут мы плавно переходим… К чему, собственно? Опять начнут вербовать на службу?
– Намекаете, что можете ее дать? – спросил Светлан. – А не забыли, что я служу Анджелле?
– Похвальная преданность, – произнес герцог, улыбаясь. – Вот только, по моим данным, ваша госпожа ценит сие качество не в полной мере.
– А в полной – это почем? – вставила Мишка, опять вспомнив про свою роль шута.
– К тому же ваше гордое, но маленькое королевство вряд ли сможет прожить без помощи. А его патриархальный строй следует сменить на более совершенный.
– На матриархальный, что ли? – уточнила ведьма. – Вообще, мы к этому идем.
– Ведь вам не обойтись без помощи могущественного соседа, – заявил канцлер. – И мы готовы взять вас под свое крыло, дабы защитить от близящихся невзгод.
– Что, вправду? – удивился Светлан. – Мне-то мнилось: это Нордия дышит на ладан, а у нас вроде устаканилось, более или менее… Что значит державный взгляд на вещи!
– Вы многого не знаете, милостивый сударь. Существуют силы, для коих даже короли – вроде шахматных фигур. Вот с ними конфликтовать не просто опасно – бессмысленно. Зато, если поладить, можно выиграть столько!..
– Для себя? – спросил Светлан.
– И для себя, – подтвердил де Монье. – И для своей страны.
– А че так мелко? – бросила ведьма. – Давай уж осчастливим всех – не спрашивая. Или опять будем одних одаривать за счет других?
Но канцлер по-прежнему ее не слышал, выжидательно глядя на гостя.
– У меня буксует фантазия, – признался тот. – Уж не идет ли речь о каких-то монстрах?
С той же улыбкой герцог произнес:
– Это ж не я вожу дружбу с ведьмами, ограми, призраками… даже, говорят, вампирами. Мой круг менее широк.
– Зато среди моих приятелей нет упырей, – сказал Светлан. – Каждый выбирает под себя.
– А чем ваши друзья лучше? Все эти порождения Хаоса…
– Да что вы пугаете Хаосом, – прервал богатырь. – Вселенной он столь же необходим, как Порядок. И пока не случается перекоса…
Он умолк, вспомнив библейскую цитату, недавно помянутую Мишкой. Все ж иногда Христос говорил дельные вещи.
А де Шатиньи опять зашептал канцлеру на ухо, сливая нужные сведения. Тот внимал с важным видом.
– У каждого Шер-Хана должен быть свой Табаки, – заметила девочка. – Хотя Монье не тянет на тигра – он сам смахивает на шакала.
– Разве у одного шакала не может ходить в подтявкателях другой?
– Думаешь, герцог впрямь печется о своем сословье? Или рванул во власть, чтобы с этой верхотуры, – она кивнула на пьедестал, – плевать на гигантов?
– Возможно, сочетает, – пожал Светлан свободным плечом.
И вдруг заметил вкрадчивое свечение, мерцающее перед ее грудью.
– А это чего?
– Оконце, – ответила Мишка шепотом. – Не видишь, что ли?
– Чья работа?
– Совместное творчество, – доложила она. – Геройски вызываю на себя. А Бэла подносит.
– Доиграетесь вы с этими закоротками, – проворчал Светлан. – Как бы вправду не вызвали какую-нибудь бяку.
– Или буку? Но ты ж разберешься с ней – по-батырски.
– Или с ним?
– С обоими, – беспечно сказала девочка. – Затем тебя и держим, разве нет?
Кивком оборвав излияния советника, канцлер вновь подал голос:
– Ладно, забудем о друзьях – сейчас они скорее помеха.
– Ах, вот так? – откликнулся богатырь. – А заводят их, стало быть, для пользы?
– Чем-то приходится жертвовать. К тому ж, есть вещи, гораздо более важные.
– Э-э… например?
– Например, отечество, – изрек де Монье.
– С чего начинается родина, ну да, – кивнул Светлан. – Вот для меня она начинается с друзей. А какие еще бывают варианты?
– Шкурные, – подсказала Мишка.
– Превыше всего – интересы державы, – возгласил канцлер.
– М-да, тут мы завязнем, – пробормотал богатырь. – Ну пусть, хорошо, – сказал он громче. – И что дальше? Мы наконец перейдем к конкретике?
– Разумеется, – кивнул хозяин. – Хочу предложить сотрудничество.
– С кем? – тут же спросил Светлан. – Кого вы представляете сейчас? Ведь не Луи – в этом нет смысла. Или желаете, чтоб я сперва дал согласие, а нанимателя назовете после? Так дела не ведутся, милостивый.
Помедлив, де Монье произнес:
– Существует… организация…
– Межгосударственная?
– Да, – подтвердил герцог. – В нее входят достойнейшие мужи нескольких королевств, а также…
Он опять замялся.
– Выходцы из иных миров? – предположил Светлан.
Собственно, почему нет? К примеру, он сам – не от мира сего.
– Именно, – вновь признал де Монье.
Правда давалась ему трудно – наверное, с непривычки.
– Тоже, наверно, «достойнейшие»? Ладно, не буду оспаривать. Но настолько ли они сильны, как вы утверждаете?
– В противном случае разве я стал бы с ними сотрудничать?
– Это довод, – вынужден был признать Светлан. – А чего добивается ваша организация?
– Единения, – ответил герцог.
– Всех здравых сил, понятно… И под чьим мудрым руководством? Луи вроде не тянет.
– Об этом пока рано говорить, – произнес де Монье таким тоном, будто на главную роль не прочь был попробовать себя.
И кто внушил бедняге, что у него есть шансы?
– Слишком все расплывчато, – проворчал богатырь. – Не видно, с кем заключать договор.
– А почему не со мной? – спросил герцог.
– Потому что тебе я не верю, – сказал Светлан, отбрасывая этикет. – Ты не из тех, кто держит слово. А даже, если б держал, у тебя не хватит на это власти. Здесь нужен поручитель более серьезный.
– Не зарывайся, бродяга, – рявкнул вельможа, с легкостью переходя на базарный стиль. – Помни: ты лишь выскочка!
Видимо, он знал, что за слова тут не станут бить, и потому не боялся. Из-за стены-то удобно лаять. А глупцы даже могут принять за смельчака.
– А у тебя хорошая память? – спросил богатырь негромко.
Своим голосом он мог наводить дрожь на людей, но сейчас в этом не было нужды.
– Не жалуюсь, – отрезал де Монье.
– Ведь она бывает выборочной – что не нравится, забываешь напрочь.
– Я помню все!
– Тогда учти: те, кого ты обидел, тоже тебя помнят… даже, если их нет в живых. Не боишься, что придут поквитаться?
Герцог с презрением осклабился.
– Я свободен от таких страхов, – заявил он. – Вся эта чушь про загробную жизнь нужна, чтобы держать в узде чернь, но мы, аристократы, слеплены из иной глины.
– Ты, дядя, сперва ногти остриги, а после корчи из себя избранного, -гадливо бросила Мишка. – Не говоря, что несет от тебя, точно от монаха!
– Наверно, и Крамм с Брогом считали, что им нечего бояться, – сказал Светлан. – Пока к ним не пришел призрак.
– Да что ты несешь! – Герцог даже хрюкнул от возмущения. – Какой призрак, кто его видел?
– Патрульные, например.
– Глупцы купились на дешевый фокус!
– Двум вышепомянутым он вряд ли показался дешевым. Любопытно, кто станет третьим?
Склонившись к канцлерскому уху, де Шавиньи подбавил сведений, причем эти оказались свежайшими, доставленными сюда с места последнего события.
– И кто же, по-твоему? – небрежно спросил де Монье. – Можно подумать, ты знаешь, кто убийца!..
Вторая фраза тоже была вопросом, только замаскированным. А на провокацию мы, так и быть, купимся. Вернее, пошлем ответный шар.
– Судя по всему, это тень капитана де Ги, – ответил Светлан. – А ищет она, конечно, его убийц.
– Бред! – фыркнул хозяин. – Кого ты хочешь этим провести? Я, слава богу, не какой-то хам, по ноздри набитый дуростью. И сколько живу – не видел ни одного призрака.
– Про хама – это он к месту, – хмыкнула Мишка. – А говорят: «Из хама не будет пана»… Да запросто!
– Как хорошо быть слепым, – позавидовал богатырь. – Не видишь – и вроде не существует.
– Лучше вести себя, как дремучие язычники? – огрызнулся канцлер. – И любую странность объяснять происками духов.
– По крайней мере, они держат глаза открытыми. А ты оттого и слеп, что прозреть боишься. Ибо тогда разглядишь такое!..
– Не ты первый тщишься меня напугать, – сообщил де Монье. – Прибереги эти бредни для своих шлюх – вот они заглотнут все.
Испытанный прием уличных подонков: бить по тем, кто уязвимей, дабы через них ранить главного оппонента. Оказывается, и в здешних сферах им пользуются вовсю.
– Вот что, любезный, – сказал Светлан. – Я человек неконфликтный, но лучше меня не злить. Потому как, если все ж слечу с нарезки… Надо объяснять, что такое бурелом? Так здесь будет развал не хуже.
– Человек ли? – вопросил герцог, покривив губы. – Насчет этого у святой церкви большие сомнения.
– Как и у меня – насчет ее святости. Может, за вывеской Бога церковники прячут чудище?
– Еще и еретик, – заклеймил де Монье. – Конечно, наш Господь тебе не по нраву. А мироздание, выстроенное им, ты силишься обрушить.
– Какой талант, такие и поклонники, – сказала Мишка. – И ведь считают себя элитой!
– Больше претендуют, – возразил богатырь. – Если б считали, не кричали бы об этом на каждом углу.
– А знаешь, как элиту трактуют в словаре? «Животные, по своим качествам наиболее пригодные для разведения». И через таких вот нахрапистых, готовых идти по головам, человечество себя воспроизводит!
– Ладно, впечатление возымели, – сказал Светлан, поднимаясь. – А хлебать эти помои дальше…
Прощаться он не стал – не хотелось. А только вышел за дверь, как ощутил дрожь, пробившую Мишку.
– Что, худо? – спросил сочувственно.
Девочка поморщилась, недовольная собой. Уж так не хотелось ей походить на белую мышь, первой реагирующей на отраву.
– Апологет массовых убийств в роли моралиста, – пробурчала она. – Какой-то театр абсурда!
– Редко кто не подводит базу под свою гнусь, – повел плечом богатырь. – Пожалуй, я не припомню искренних мерзавцев… исключая Паука. Но ведь он – не человек.
– А не хочешь вступить с ними в диспут: чья правда истинней? – поинтересовалась ведьма.
– Нет, – ответил он. – Не хочу.
– А про канцлера чего думаешь?
– Де Монье не игрок на здешней доске – лишь воображает себя. Но кто двигает этими фигурами?
– И кто, по-твоему?
– Вообще, управлять ими несложно – если знаешь, за какие нити дергать.
– Не столько сложно, сколько противно, – заметила Мишка. – Для нас с тобой это главная проблема.
– Хо, ты мне льстишь.
– Это я-то? – Она хмыкнула.
– Во всяком случае, тот игрок небрезглив… возможно, даже находит смак в таких экземплярах.
– Или любит проверять на вшивость, – прибавила ведьма. – Эдакий санитар.
– Да этих-то чего проверять? Когда под вшами не видно тела…
– Ну ты скажешь – бр-р-р!
Ее и впрямь передернуло. Беда всех летуний: слишком тонкая кожа, – это делает их уязвимыми для упырей. Хорошо, у богатырей шкуры отменно прочные – можно прикрывать многих.
Глава 10
Когда они вернулись к своим, то застали в гостиной не только тех, кого ожидали увидеть. Георг, симпатяга дракон, неутомимый как большинство сказочных существ, успел совершить очередной рейс, доставив из столицы сопредельного королевства семь новых персонажей, одному из которых Светлан обрадовался, но вот второму (вернее, второй) удивился. Первым был Гай, здоровенный парень из ландскнехтов, наделенный интеллектом, какому позавидовал бы академик, и за год постигший многие из премудростей третьего тысячелетия. А вместе с ним в Эльдинг прибыла Ирэн, восходящая звезда тележурналистики, весьма ловко втиснувшаяся в брешь, которая возникла в студии после отставки Несторова, прежнего ее босса, – благо в руках прыткой девицы оказались все козыри. То ли из-за спешки, то ли по иной причине, но заявилась она сюда в своем привычном наряде, мало похожем на платье. Женщина в брюках – такую вольность здесь могли позволить себе лишь Лора да самые экстравагантные из аристократок.
– Сам вызвался или обязали? – спросил богатырь у Гая, ссаживая Мишку с плеча. – А может, решил опять наняться в вояки?
– Ну нет, сир, вот этого я наелся, – отказался тот, с любопытством разглядывая дворцовую обстановку. – А вызваться хотел, но не успел – так подпихнули!..
Ухмыльнувшись, он покосился на подружку. Хотя, наверно, имел в виду не только ее. Кстати, вдруг сообразил Светлан, а ведь Ирэн – второй человек, попавший сюда из моего мира… то есть, если первым считать меня. Событие!
– Сам вызвался или обязали? – спросил богатырь у Гая, ссаживая Мишку с плеча. – А может, решил опять наняться в вояки?
– Ну нет, сир, вот этого я наелся, – отказался тот, с любопытством разглядывая дворцовую обстановку. – А вызваться хотел, но не успел – так подпихнули!..
Ухмыльнувшись, он покосился на подружку. Хотя, наверно, имел в виду не только ее. Кстати, вдруг сообразил Светлан, а ведь Ирэн – второй человек, попавший сюда из моего мира… то есть, если первым считать меня. Событие!