Иващенко Валерий. Горький пепел победы

   Когда всё затихло, то оказалось что незримый вихрь просто-напросто стал частью волшебника, застывшего в небольшом и слабо пульсирующем мягким свечением Круге. Вполне возможно, что всё было и с точностью до наоборот - ураган просто-напросто включил в себя это тщедушное двуногое, обладающее тем не мение способностью к магии. Сделал зачем-то частью себя, а теперь, ясное дело, все непонятные завихрения стали столь же естественны как облако на небе или эльф в лесу.
   Ощущение ожидающего взгляда пришло так же неожиданно, как и тишина. Валлентайн не решился открыть глаза, лишь устало посмотрел сквозь мерцающую искорками пелену, застящую внутреннее зрение. Усмехнулся. А затем решительно призвал облик Воды…
   Она пришла одна. Все, какие на свете только есть её товарки, рядом с нею смотрелись бы недомерками и немощными дурнушками. От самого дна вечного океана поднялась она, гордая и величавая. Неукротимая в своей до поры сдерживаемой ярости, волна потянулась ввысь - туда, где так отчаянно нуждался в ней её сын…
   Замок испуганно притих, когда всё его магическое естество вдруг захлестнула древняя и в то же время всегда молодая сила. Хлынула, свежая и дерзкая, со всех сторон и во мгновение ока заполнила всё сооружение словно вино стеклянный бокал. Одни лишь отголоски её заставили мелко задрожать вросшие в гору подвалы и погреба. Однако, не от ужаса - от восторга весь замок зазвенел вдруг сладкоголосым колокольчиком.
   Волшебник осторожно открыл глаза. С виду всё, как прежде. "Именно, что с виду" - осторожно улыбнулся он, всё ещё боясь расплескать это изумительное ощущение. Даже в самом дальнем уголке, о котором забыли или даже вовсе не знали прежние хозяева, теперь не сыскать было следов затхлости или паутины. Да что там - во всём доме теперь не собрать было даже и щепоти пыли.
   Вода это вам не какой-нибудь вонючий и чадный Огонь или предательски изменчивый Воздух… новый хозяин чистоту любит!
   Жулик от восторга прыгал и кувыркался, замирая в воздухе чуть дольше положенного - а потом с радостным воплем принялся исступлённо колотиться лбом о мраморный пол. Бухало так, что волшебник всерьёз озаботился сохранностью означенной части тела демона. Замку-то теперь ничем не повредишь. Хоть из тяжёлой баллисты пуляй, хоть могучими чародейскими моланьями осыпай. Да хоть бы и гору железную урони сверху - Валлентайн отчётливо знал, что отскочит. А потом если не убежит с жалостным воплем на тонких ножках, то примется ластиться и канючить. Вода это сила, как ни крути.
   - Прекрати, камень проломишь, - буркнул он, старательно сдерживая так и рвущуюся из души песнь.
   Похоже, человек и древний замок пришлись по душе друг другу, потому что никаких непонятных событий больше не произошло. Мрамор захолодил вдруг в озябшие ноги, ряды светильников у боковых стен торжественно озарили магическими шарами принарядившуюся залу.
   - Интересно, а смогу я сам зажечь сразу четырнадцать шариков? - согласитесь, после таких испытаний подобные дурацкие мысли, так и лезущие в голову, вполне простительны. И он принялся обуваться.
   - Как можно, ваше сиятельство? - тихо ужаснулся демон и раболепно подполз к волшебнику, умоляя доверить ему неслыханную честь - натянуть хозяину на ноги сапоги, дабы их Темнейшество не марали руки столь презренным и неподобающим занятием.
   Шуганув пресмыкающегося подхалима - вот ещё! - волшебник наконец утвердился на обеих ногах и молодецки притопнул каблуком.
   Вообще-то, что-то в этом есть - видеть одновременно весь замок и даже ближайшие, испуганно притихшие под любопытно пялящейся Луной окрестности. С непривычки немного покачивало, и даже подташнивало временами.
   - Словно девица на сносях, право… - волшебник прикрыл глаза, чтобы ещё и вид залы не отвлекал его, и слабо улыбнулся своим новым владениям.
   Видеть-то он их видел. Но осознать сразу всё оказалось попросту невозможным, уж больно тут много оказалось всяких комнат и лестниц, галерей и залов. Ниже первого этажа вообще страшно заглядывать - вся гора оказалась внутри изрыта подвалами, погребами, подземными ходами и вовсе уж непонятного назначения отнорками, словно головка хорошего сыра. Потому-то человеку пришлось для разнообразия усесться в угодливо подъехавшее кресло и куда более внимательно приступить к осмотру.
   Кладовые для всяческих припасов, как и ожидалось, оказались девственно пусты. Словно легионы мышей промчались тут степными кочевниками, трудолюбиво и хозяйственно прихватив всё вместе с мебелью. Зато арсенал выяснился полным, и некоторое время волшебник потратил, почтительно таращась на ряды стоек с разнообразнейшим оружием, полки и стеллажи с доспехами. В особый восторг его привёл неимоверно древнего вида котёл, в котором когда-то растапливали смолу или олово, чтобы вылить затем на дурные головы незадачливых осаждающих.
   - Надо же, какой архаизм, - волшебник прикинул, насколько же плохо должны пойти дела, чтобы прибегнуть к таким вовсе уж отчаянным мерам напрочь немагического свойства. Тем не менее, котёл оказался вычищен на совесть и даже заботливо смазан - и теперь тускло блестел в углу.
   Развешанные кое-где по стенам картины в помпезно-вычурных потускневших рамах и стоящие в нишах да по углам разнообразные статуи особого внимания не привлекли. Это были не его предки и не его история. Тем не менее, Валлентайн положил себе на память внимательнейшим образом рассмотреть их, дабы хоть частично разобраться в здешнем наверняка бурном прошлом…
   - Жулик, а ведь всюду виднеются твои отпечатки, - равнодушно уронил он, едва замок равнодушно наябедничал о том и в качестве доказательства предъявил цепочки отпечатков суетливо бегающих копытец.
   - От скуки и безделья, ваша милость, - стоящий у кресла навытяжку и преданно поедающий нового господина глазами демон на всякий случай поклонился.
   - Хвост спрячь, мерзавец, - беззлобно заметил волшебник, и приступил к следующему этажу.
   Вид огромной спальни, в которой запросто разместился бы домик матери вместе с огородиком и даже двором, немало его позабавил. А перспектива в одиночку очутиться на этом сооружении под балдахином даже заставила скептически ухмыльнуться.
   Ну зачем же одиноком? - казалось, замок уловил малейшие оттенки мыслей, даже ещё невысказанных. В самом деле - из зева просторного камина и за стенным зеркалом имелись потайные ходы, ведущие… всё верно, в город. И судя по просторным, заботливо ухоженным переходам и удобным ступеням, фемины сновали сюда с регулярностью купеческих посудин в порту. Правда, несколько смутило то обстоятельство, что один из боковых отнорков выводил в большую подземную пещеру. На балкончик без перил, обрывающийся в пропасть с таким бездонным мраком, что даже оторопь брала.
   Судя по одному только эху голодного и древнего ужаса снизу, некто там терпеливо дожидался очередной подачки… но с этим Валлентайн решил разобраться потом. Кормить тварь нежным женским мясцом он не собирался, но и просто так воевать невесть с кем тоже.
   - Моя спальня будет пока что здесь, - объявил он, когда перед мысленным взором проплыла уютная комнатка в угловой башне, из стрельчатых бойниц которой открывался вид на порт и замершее под звёздами зеркало воды в бухте. Хех, вода!
   Демон сорвался с места, будто ему всадили под хвост серебряный арбалетный болт или эльфийскую стрелу - тоже для бесов весьма и весьма некомфортно, знаете ли. Забавно оказалось смотреть, как Жулик опрометью пронёсся через залитый лунным светом замковый двор, не забыв на ходу добродушно пнуть дрыхнущего на крыльце пса. Впрочем, дремлющий зверюга на это лишь дёрнул ухом да презрительно фыркнул - ему это и на комариный укус не тянуло.
   А от усердия огненной кометой растягивающийся в пространстве бес уже спустился по причудливо виляющей дороге в город и вытрясал из сонно щурящихся купцов то, что по его разумению считалось нужным.
   - Ну-ну, - усмехнулся волшебник, когда сообразил, что Жулику, пожалуй, не впервой быть эдаким…
   - Управляющим в замке сделать, что ли? - поинтересовался он, когда слегка запыхавшийся демон приволок целый ворох матрасов-подушек - но особенно изумил его цветастый комплект постельного белья в горошек. - Да нет, тут надо головой соображать, да умения всякие…
   Жулик уже пыхтел и пыжился, осторожно пытаясь затолкать в выбранную хозяином комнату вполне подходящих размеров кровать. Хоть и тоже с непривычным балдахином, но всё же поутру не пришлось бы посылать конного слугу за одеждой, а самому совершать утомительный марш-бросок к ближайшему краю постели…
   Вот же бестолочь! Кровать даже при беглом осмотре никак не могла бы пройти в проём двери. Вот если бы её уменьшить раз эдак в пять-семь. Или дверь расширить? Однако, не успел волшебник задуматься толком над этакими проблемами, как в том месте что-то непонятным образом развернулось-свернулось… и суетливый Жулик уже гордо пододвигал сооружение да разворачивал его нужным образом внутри комнаты.
   Надо же…
   - Нет, мою постель застилают только женские руки, - решительно возразил волшебник.
   Демон виновато почесал место, напрочь отличавшее его от противоположного пола, пожал плечами. И опять огненная комета метнулась в засыпающий город…
   Притащенная не столько за руку, сколь за лохмы трактирная девица трусила так отчаянно, что волшебник всерьёз заволновался, не рассыплется ли её монисто. Не разлетятся ли от крупной дрожи завязочки на полотняной блузке да пышных юбках, и не произойдёт ли от того большого конфуза. Но многомудрый демон шепнул служанке, что господин маркиз гоблиншами, даже такими молодыми и симпатишными, не интересуется. Судя по тому, что девица опасливо стрельнула глазами в сторону господских покоев и продолжила трястись как осиновый лист, боялась она как раз не этого.
   И лишь когда Жулик смачно врезал девице по аппетитной припухлости пониже спины - та аж взвыла - только тогда сообразившая о перспективе хорошей взбучки служанка принялась за работу. Поначалу кое-как, руки ведь всё равно ходили ходуном, а в глазах так и мерещились видения виселицы с болтающимся в ней скелетом. Но потом дела мало-помалу пошли на лад.
   - О-о, ваша милость, - зеленокожая растрёпанная девица присела в просто чудовищном по исполнению книксене, когда в дверях появился маркиз собственной персоной.
   Если бы это было возможно, девица позеленела бы от страха ещё больше - но у гоблинов кожа и так от рождения напоминает оттенком старую бронзу. Однако Валлентайн и в самом деле ничуть не интересовался гоблиншами. Да и спать хотелось просто отчаянно - непростой день и хлопоты вечера утомили до крайности.
   - Брысь, - одновременно с этими словами он уронил за корсаж служанки наугад выловленную из кошеля монетку.
   Как оказалось - серебряную. Потому что девица наконец трястись перестала, и после повторного книксена унеслась в шорохе придерживаемых юбок и нескрываемых воплей радости, что всё обошлось…
 
   - Паня! А вот я тебя! - вновь завопил снаружи женский голос.
   Утро, оказывается, давно уже царило над Ферри-Бэй. Вид из окна оказался настолько великолепным, что Валлентайн некоторое время любовался с высоты замка на полукружье островерхих крыш, разбежавшееся по берегам бухты, на покачивающиеся у причалов или ползущие наподобие божьих коровок по морю корабли. Красота!
   Если б ещё окно оказалось немного пошире… плечи-то не девчоночьи!
   Окно покорно расширилось, а под локтями даже обнаружился широкий, уже нагретый солнечными лучами подоконник. Но волшебник уже опустил глаза вниз и поинтересовался у по-прежнему зычно подманивающей какую-то Паню женщины в драном платье и линялом платке:
   - А кто такая Паня? Коза или овца? - спросонья он даже не сообразил окинуть внутренним взглядом окрестности. Или теперь это называется взором замка? Да пёс его знает…
   Женщина на той стороне рва испуганно подпрыгнула и шлёпнулась прямо в пыль, отчего с края вниз ссыпалось несколько камешков.
   - Скажешь тоже, - она тут же подхватилась и досадливо почесала пострадавшее место, даже не пытаясь отряхнуться. - Сын мой, всё в малину тутошнюю лазит…
   По мере того, как она говорила, глаза её помаленьку округлялись. А под конец женщина таки сообразила, с кем разговаривает. Испуганно и коротко взвыв, она тут же закрыла себе рот краем замызганного платка, и бухнулась на колени.
   Сообразительный Жулик откуда-то из рва уже притащил за ухо щуплого мальчишку лет десяти. Впрочем, на чумазой мордашке того не виднелось ни малейшего раскаяния - пацанёнок вертелся, пытался вырваться, а под конец даже принялся лягаться и пинаться босыми ногами. Ухмыляющийся демон изобразил свободной рукой несколько жестов, в которых без особого труда можно было признать намёк на виселицу, четвертование и прочие малоприятные процедуры.
   - Отпустить, - коротко распорядился волшебник.
   От неожиданности мальчишка, негаданно-неждано обретя свободу, шарахнулся прочь. И улетел бы опять в ров, если бы демон не сграбастал ловко того за шкирку и не водворил обратно. А объявившийся перед носом Пани более чем внушительных размеров когтистый кулачище если и не внушил тому должное почтение, то напугал точно.
   - К маркизу-то своему уважение прояви, - веско пробасил Жулик. - А то ведь осерчают… их милость ещё и волшебник не из последних. Молнией промеж глаз давно не получал?
   Мальчишка люто сверкнул глазами, однако шмыгнул носом, посопел, и встал рядом с матерью на колени. Коротко стриженная выгоревшая макушка качнулась и нерешительно склонилась перед господином.
   - Ладно, проваливайте отсюда. И больше не горланьте под окнами, - волшебник отчаянно зевнул. Здешний воздух оказался на диво чистым и свежим - он не помнил такого с прошлых своих посещений.
   Да и солнышко, солнышко-то! Это выросшему в родном мире такое было привычно - а здесь ясная погода бывала едва ли пару-тройку дней в году.
   - Да это замок, ваша милость. С погодой он управляется как вы только желаете, - пояснил Жулик, смеющимися чёрными глазами провожая удирающего Паньку, от которого едва ли на несколько шагов отставала отчаянно словно коза скачущая вниз мать. - Во чешут…
   Оказалось, что насчёт завтрака демон не распорядился. То ли забыл о таком весьма нужном и приятном мероприятии за давностью лет, то ли и вовсе не подумал - демонам такое не нужно. Хоть и съест чего при нужде, и даже кровушки попьёт, а всё же питаться магией ему куда сподручнее.
   - Стукнись, - волшебник выставил вперёд руку и сжал в кулак.
   Виновато моргнув, Жулик покорно вжал плечи и потрусил поближе. Стукнулся жалобно хрустнувшей мордой - да так, что у Валлентайна заныли костяшки пальцев. А тот растёр по скособочившейся харе язычки пламени, тут же поправил всё мимолётным движением руки и как ни в чём ни бывало осведомился - чего же пожелают их милость на завтрак?
 
   Тэлль высунулась в окно и с наслаждением потянула носом чуть солоноватого, набегающего с утреннего моря ветерка. Какая же мерзость эти города! Воистину, люди и гоблины созданы богами из первородной грязи - вот и всё сделанное ими такое же грязное и уродливое. Как же оно отличается от пронизанного столбами света волшебного сумрака под сводами Вечного Леса… Не без сожаления отогнав от себя щемящие воспоминания - вряд ли когда придётся вернуться домой - она ещё раз вдохнула свежего воздуха всей грудью. И тут же поперхнулась.
   Грудь как раз чужим взглядом и обожгло - с пыльной улицы на вызывающе торчащие прелести не озаботившейся одеждой эльфки обожающе уставился гоблинский оборванец. С растянувшихся в похотливой улыбке губ капала вожделеющая слюна, а засунутая под лохмотья рука проворно орудовала под штанами. С шумом выдохнув, гоблин дёрнулся в сладких судорогах, а потом обмяк, повалился прямо в пыль и блаженным бессмыссленным взглядом уставился в бездонную небесную лазурь.
   Грязное животное…
   Эльфка коротко оглядела своё ласкаемое утренними лучами тело. Настроение её оказалось немного испорчено этим извращенцем. Хоть и не было никакой причины стесняться своего естества, но эти люди и гоблины кого угодно до брезгливости доведут.
   - А всё же, братишка прав - пару фунтов тебе накинуть ещё не помешает, - из разорённой кровати беззаботно отозвалась ламия.
   Ариэла зевнула, мелькнув на миг жемчужными зубками, и сладко потянулась под простынёй. Хоть и непривычно ей было спать в постели по этим дурацким обычаям - но в ощущении чистого белья по всей шкурке всё же что-то такое есть. С вечера едва удалось растолковать затурканному Гарри, что дамы хотят попросту помыться с дороги да завалиться в чистую постель. Коротышка вновь озабоченно потеребил свои седые пряди, пробормотал что-то в том духе, что мыться это какая-то блажь. Но требуемое всё же предоставил.
   Для ламии даже притащили самую широкую кровать, занявшую едва не полкомнаты постоялого двора, в то время как эльфка вполне удовольствовалась стоящей у другой стены обычной. Поскольку одежда без предварительной стирки не годилась бы даже на половые тряпки, ею занялась служанка - и лишь две полосы драгоценного шёлка Ариэла очистила каким-то простеньким, доступным ей заклинанием.
   Шёлк… он ласкал кожу нежно и легко, словно рука умелого любовника… однако Тэлль мягко попыталась отстраниться - то выбравшаяся из постели ламия вместо того чтобы просто завязать мерцающую зелёным золотом полосу на вчерашний манер, мягко и вкрадчиво опять принялась за своё. А ведь как не хочется останавливать её… и когда вселенная уже готова была расцвести в буйстве сладкого безумия, Ариэла внезапно остановилась.
   - Надо же, вы, демоны, оказывается, тоже сладкие штучки, - в обычно насмешливом голоске её прорезалась эдакая лёгкая, однако прекрасно уловленная чутким эльфийским ухом пикантная хрипотца.
   "Ну да, всё верно - для них здесь это мы демоны" - сообразила Тэлль, почти содрогаясь в сладкой муке. - "Это нами пугают неслухов, и о нас, злых и мерзких эльфах, рассказывают страшные сказки…" Ноющая от неутолённого желания грудь словно закаменела, выставив навстречу ласкам ждущие соски - и вот на эту-то прелесть коварная ламия и накинула наконец полосу шёлка. М-да, смотрелось просто умереть-не-встать от неописуемой смеси желания и восхищения. Две кнопочки под тончайшей тканью так и просились, чтобы на них мягко нажать.
   - А мы постоянно живём на такой грани, в полушаге от… - ламия судорожно выдохнула, едва Тэлль коснулась в свою очередь и её. - Не отпускай от себя волну, понежься на ней…
   Ламии проще - одну только шёлковую полосу на вызывающе и дерзко торчащую грудь, и всё. Старательно не позволяя себе окончательно соскользнуть в сладкую и манящую пучину, эльфка кое-как отвернулась и принялась надевать принесённую зеленокожей гоблиншей одежду. Путалась и вздыхала сквозь судорожно стиснутые в полузабытьи зубы. В конце концов она всё же не удержалась на гребне и соскользнула обратно - в показавшийся таким вдвойне грубым и мерзким обычный мир.
   В комнату сунулась голова полуодетого чернявого красавца в алой бандане и кожаных штанах.
   - Эй, красавицы - приказано Тэлль и Ариэлу сопроводить к их милости господину маркизу! - и только сейчас посыльный разглядел толком, кто обретается в постоялом дворе старого Гарри - брови его гневно сошлись на переносице от возмущения.
   - Эльфка, - словно выплюнул он это мерзкое слово, и тут же азартно нацелился весьма нехорошего вида трезубцем.
   Ещё плавающая в сладком хмельном тумане Тэлль если и соображала что-то, то отпор дать никак не сумела бы - потому более привычная к такому состоянию Ариэла вздохнула и без лишних разговоров с хряском врезала этому нахалу кулаком. Хоть и хрупкой кое-кому показалась бы точёная красота ламии, но толково обученный солдат он всегда солдат.
   - Всё верно, сестра и есть, - огорчённо вздохнул с грохотом улетевший в угол нахал, и принялся утирать опять занявшуюся язычками пламени физиономию с расквашенным носом. - В точности как и их сиятельство - чуть что, сразу в морду!
   Кое-как приведя в порядок лицо, гость разнылся. Дескать, их милость требуют завтрак и двух девиц - а тут неизвестно, что высокородному господину, да ещё и магику, подавать на стол. Дамочки тоже хороши, так и норовят обидеть преданного слугу…
   - Заткнись, - Тэлль попыталась сосредоточиться и придумать что-нибудь на завтрак.
   Оказывается, не такое это уж и лёгкое дело, когда есть выбор. Обычно не задумываясь берёшь что состряпают полковые повара или на кухне постоялого двора. А тут… маркиз, надо же! Эльфка скорчила уморительную мордашку. Чуть помассажировала себя слегка ниже пояса, где разнылось от неутолённого желания, и решительно направилась на кухни.
   Повариха оказалась дебелой гоблиншей тех ещё невероятных пропорций, о которых так и хотелось сказать "что ввысь, что вширь", однако носилась как угорелая. Равно как и пара тощих поварят, меж которых бестолково суетился и Гарри. Угроза не угодить маркизу и хозяину города - это ого-го! Дело нешуточное.
   Положение исправил давешний десятник… вернее, уже сотник. Как раз проходил он по улице, и теперь, привлечённый постепенно разрастающимся шумом и паникой, заглянул полюбопытствовать.
   - Хрень всё, что вы тут понавыдумывали, - он презрительно фыркнул в сторону уже едва не рвущего на себе от отчаяния волосы гоблина. - Если вы притащите их милости паштет из соловьиных языков, они вас самих петь заставят на манер соловьёв, только… на дыбе или в петле.
   Сказать по правде, Тэлль и сама ужаснулась от столь варварского рецепта - это ж сколько сладкоголосых лесных певунов надо перебить! Эх, в конце концов, чего ж ещё ожидать от этих людей? Бррр!
   Сотник распорядился насчёт простой, но сытной и вкусной пищи.
   - У меня глаз намётанный, - авторитетно заявил он. - Маркиз наш не из тех, что изысками, жемчугами или прочими дуростями избалованы. И жилы тянуть не будут, коли что.
   - Точно. В морду незатейливо заедут, и все дела, - угрюмо подтвердил красавец с трезубцем, и непритворно вздохнул. - Ладно, согласен. Давай, Гарри, или как там тебя. Если что, их сиятельство на мне гнев отведут - авось, вас потом и пощадят…
   Валлентайн краем глаза поглядывал в окно, через которое с высоты прекрасно была заметна суматоха вокруг "Головы эльфа", а сам с куда большим вниманием приглядывался к маячащим перед ним посреди комнаты семи слегка гудящим от сокрытой до поры мощи языкам пламени. Это диво он обнаружил в одном из закутков сладко дрыхнущим в потухшем камине и теперь распорядился представить пред свои ясны очи.
   - Да мы это, того… духи огня, в общем, - басовито и внушительно отозвался тот, который стоял слева и вроде как казался чуть поярче.
   Огненные демоны стояли перед своим повелителем ровным строем. И хотя от них не исходило ровным счётом никакого жара, волшебник ничуть не сомневался - при нужде эти бестии полыхнут так, что мало не покажется. Что-то такое было о них на второй год обучения в Школе… он попытался припомнить. Вроде бы демоны - но не из тех, что служат только Тёмному повелителю. Ну да, огонь чист и благороден. Нейтрален, в общем.
   - А ну-ка, скромники, примите надлежащий вид. Примерно такой, как эта подруга, - он невежливо указал пальцем на Тэлль, которая как раз первой, набравшись решимости, втащила в двери котелок с умопомрачительно пахнущим заячьим рагу.
   Можно было поклясться, что идея волшебника демонам понравилась. Если уж принимать форму, то чего-нибудь красивого, не правда ли? И через миг в малой зале объявились семь обнажённых огненных красавиц, мерцающих изнутри ленивыми сполохами неугасимого огня. Ибо демоны даже уловили невысказанное желание… в общем, не дураки.
   - А плохо не станет, братишка? - поинтересовалась Ариэла, которая никому не доверила нести на подносе свежий, с хрустящей корочкой хлеб, до которого и сама была большая охотница.
   Опасливо косящийся на кулаки господина Жулик уже накрыл стол скатертью - белой как горные ледники и такой же чистой. Посуда и приборы из принесённого им короба расставлялась эльфкой, потому как в отличие от демона серебра она не боялась, да и хоть что-то в этом деле понимала.
   - Да не будешь ты мне мордашку бить, - засмеялась она, всё же приметив на лице волшебника тень неудовольствия.
   Ламия молча, легонько постучала ей по бестолковке и достала из короба ещё два прибора, поставила на стол. Правда, от услужливо придвинутого огненной девахой кресла отказалась, равно как и от вина.
   - Если напьюсь, от меня вас всех не спасёт даже заступничество богов, - она с деланно смиренным видом потупила глаза, и всё же не выдержала, рассмеялась вслед за другими.
   Завтрак прошёл быстро. Ели жадно, торопливо. И лишь когда первый голод оказался утолён, а прислуживающий за столом Жулик подал на десерт вишнёвую трясучку, завязался неспешный разговор. Огненные демоницы (на самом деле духи огня пола не имеют) оказались воительницами, но и от иной горячей работы не отказывались. Что бельё погладить, что воды нагреть…
   - Тэлль, тебе домой всё равно дороги нет, - волшебник отламывал ломтики хлеба, поджаренного на ладони огненной девахи до ароматного дымка, и скармливал счастливо жмурящейся от удовольствия ламии. - А мне нужен толковый капитан стражи.