Страница:
3 августа 1749 года у деревни Амбур французская армия встретилась с войсками Анвар-уд-дина. Аркатский наваб вел за собой почти 20 тысяч человек, в его распоряжении было 200 пушек и несколько сот слонов. Увидев противника, Отейль приказал немедленно его атаковать. Французские пехотинцы бросились в атаку, но попали в болото, грязь была по пояс. Тщетно Отейль пытался заставить солдат двигаться. Оставив в болоте свои парики, французы отступили. Отейль повел солдат во второй раз, опять безрезультатно, к тому же его ранила шальная пуля. Его заменил капитан Бюсси. Неизвестно, каким образом он сумел подвести солдат и сипаев вплотную к войскам Анвар-уд-дина. После первого залпа аркатские воины начали отступать. Наваб в ярости пустил своего слона на бегущих и стал их топтать, осыпая проклятьями. Его узнали, открыли стрельбу, и вскоре смертельно раненный наваб упал под ноги собственного слона. Это означало конец битвы. Французы потеряли всего 12 солдат и 200 сипаев. Войска наваба почти все сдались, за исключением его сына Мухаммада Али, которому с небольшой свитой удалось бежать.
Что же произошло? Почему 2 тысячи французов и сипаев разгромили 20 тысяч индийцев? Ответ прост: в сражении встретилась регулярная армия XVIII века с восточно-феодальным войском. Такие качества европейской армии, как относительная скорострельность (один солдат мог сделать два-три выстрела в минуту), залповый огонь, умение развертывать и выравнивать подразделения на неровной местности, принимать по мере необходимости то квадратное, то линейное построение и, наконец, бесспорное превосходство артиллерии, делали французов и сипаев почти неуязвимыми. Сипаи довольно быстро воспринимали основы военной тактики и строевой подготовки, а выносливость и храбрость индийских наемников удивляла французов. Армия аркатского наваба, подобно войску Великих Моголов, была лишена какого-либо воинского порядка, нестройные массы феодальной конной вольницы и толпы пехотинцев, вооруженные мушкетами, обычно обращались в бегство после нескольких залпов.
Во время битвы при Амбуре Музаффар и Чанда Сахиб не спешили бросать свои собственные войска на поле боя, но как только исход сражения стал ясен, индийские вельможи принялись делить слонов Анвар-уд-дина. В глазах индийцев число боевых слонов издавна было главным показателем военного преимущества. Командующий франко-сипаями Отейль получил джагир в 4 тысячи рупий (хотя, по существу, битву выиграл Бюсси), Битва при Амбуре дала Компании дополнительные территории. Музаффар Джанг утвердил власть Пондишери над городом Бахур, неподалеку от Пондишери. Дюплекс же рассчитывал на большее, он уже видел себя господином всего Карнатика. Для этого необходимо было сделать Чанда Сахиба номинальным владыкой провинции. Оставалось только уничтожить последнего наследника прежнего наваба Мухаммада Али, укрывшегося в крепости Тричинополи. Англичане некоторое время оставались пассивными зрителями событий и даже пытались наладить хорошие отношения с Чанда Сахибом, но, убедившись в его приверженности к французам, стали поддерживать Мухаммада Али.
Тем временем Музаффар Джанг и Чанда Сахиб торжественно праздновали победу, их армия насчитывала теперь много воинов и боевых слонов. Правда, войско было составлено в основном из всадников Анвар-уд-дина и большой боеспособностью не отличалось. Дюплекс устроил индийским владыкам пышную встречу в Пондишери. Пока длились праздники, англичане подтягивали к Тричинополи свои войска.
Возможно, немедленное продвижение французских отрядов к этой крепости и решило бы судьбу Карнатика, но войска Компании более месяца оставались в Пондишери. И теперь штурм Тричинополи означал Столкновение с англичанами. Британский флот по-прежнему стоял в Мадрасе, адмирал Боскоуен захватил Сен-Томе, и Мухаммад Али прислал адмиралу, фирман на право владения городом. Англичане дали понять, что они не признают Чанда Сахиба навабом Карнатика. Хотя Боскоуен вскоре отплыл из Индии, британские власти продолжали активную политику, округляя свои владения на Коромандельском побережье.
Дюплекс решил перейти к территориальным завоеваниям. Танджур казался наиболее богатой добычей. Экспедицию номинально возглавлял Чанда. Сахиб, но ядро его войск составлял франко-сипайский корпус под командованием Отейля. Завоеватели заранее распределили добычу. Чанда Сахиб надеялся получить 50 лакхов рупий, а Дюплекс - стать господином территории в 43 тысячи гектаров, где жило 25 тысяч человек. Сначала все шло хорошо для французов. Напуганный артиллерийской подготовкой, раджа согласился на выдвинутые условия, Чанда Сахиб даже сумел получить еще 20 лакхов. Но вскоре поползли слухи, что на помощь Танджуру идут маратхи (раджа Танджура был родственником маратхского правителя). Маратхи, однако, не появились. Дюплекс из Пондишери требовал от своих офицеров решительных действий. Танджур по его планам должен был быть взят штурмом, а дельта реки Кавери - стать французским владением.
Второй штурм Танджура оказался весьма неудачным. Сипаи уже два месяца не получали денег и отказались идти на приступ, их настроение передавалось и французским солдатам. В лагере свирепствовали эпидемии, началось дезертирство. В довершение ко всему стало известно, что с севера медленно движется большая армия Насир Джанга, субадара Декана, вместе с конницей маратхов. Армия субадара насчитывала 300 тысяч человек. Такого многочисленного противника Дюплекс еще не встречал. По восточному обычаю Насир Джанг вез с собой свой гарем и многочисленных слуг, остальные вельможи подражали ему. Вместе с огромным караваном ехали сотни торговцев и ремесленников. Равная полчищам Аурангзеба армия напугала не только Музаффар Джанга и Чанда Сахиба, но и Дюплекса. Пришлось спешно отвести войска от Танджура. Мухаммад Али и английские войска присоединились к Насир Джангу.
Не встречая никакого сопротивления, войска Насир Джанга вошли в Карнатик и остановились в 80 километрах от Пондишери. Во французском лагере росла тревога. Сипаи, озлобленные систематической невыплатой жалованья, ночью .сотнями уходили; 13 молодых офицеров, недавно прибывших на службу Компании, покинули свои посты и подали Дюплексу прошение об отставке, объявив его военные действия незаконными. Их появление в Пондишери вызвало тревогу среди жителей. Дюплекс находился в смятении, но еще больше испугался Музаффар Джанг. Вскоре он оказался в плену у своего дяди Насира (поговаривали, что претендент на трон просто бежал от французов). Маратхи приблизились к французскому лагерю, ему грозило полное окружение. Пришлось отвести войска за городские стены.
В этих условиях Дюплекс предложил Насир Джангу компромиссный мир, но последний даже не принял французских послов, а его первый советник Шах Наваз-хан, видный историк, автор множества жизнеописаний знатных феодалов, служивших Великим Моголам в XVI, XVII и первой половине XVIII века, вел переговоры, не скрывая своего презрения к французам. Англичане, со злорадством наблюдавшие за событиями из Мадраса, прислали участливо-ироническое письмо. Дюплекс чувствовал себя как человек, попавший в им же самим расставленную западню. Начав бессмысленную, с точки зрения директоров Компании, войну, он ее проиграл. Но азарт игрока не оставлял губернатора, и Дюплекс решился на крайнее средство.
Был в Пондишери офицер, по имени Латуш, человек ограниченный, но храбрый до безрассудства. Ему-то Дюплекс и поручил возглавить нападение на лагерь Насир Джанга. Ночью Латуш и 300 отборных солдат проникли к месту стоянки деканского субадара. Огромный табор никем не охранялся, почти все спали. Никто не знает, сколько спящих убили головорезы Латуша, только наутро жуткая паника охватила все войска На сира, наемники и всадники бросились по домам, субадар метался по лагерю, но остановить беглецов не смог, Мгновенный распад многочисленной армии заставил англичан тут же уйти из-под стен Пондишери; скрылись и маратхи. На этот раз столица Французской Индии избежала осады.
Насир Джанг не считал себя побежденным. По его приказу во всех подвластных ему землях были закрыты французские фактории, что нанесло немалый убыток Компании. Дюплекс, в свою очередь, пытался избавиться от ненавистного субадара всеми средствами. Следует вспомнить, что его жена имела многочисленных тамильских лазутчиков, из которых она создала разветвленную шпионскую сеть. В ставке Насир Джанга губернатор имел своих людей. Ему сообщили, что влиятельный деканский вельможа Рамдас Пандит замышляет переворот в пользу Музаффара.
Хотя Насир Джанг был сыном Низама, которого Надир-шах называл самым коварным и умным человеком в мире, он вел себя нерешительно. Припадки гнева быстро проходили, наступало состояние расслабленности и блаженной беззаботности. Временами исчезала и подозрительность к Музаффару; даже имя Чанда Сахиба не вызывало у него раздражения, и он склонялся признать его навабом Арката. (Шах Наваз-хан в биографии своего повелителя писал, что наваб часто прислушивался к мнению дурных советников и проявлял слабость.) Такое поведение Насир Джанга вызвало брожение среди его приближенных, патаны [* Здесь - феодалы афганского происхождения, предки которых служили биджапурским государям в XVI веке] и заминдары волновались. Рамдас Пандит становился все влиятельнее. Испуганный субадар искал сближения с Мухаммадом Али и англичанами, которые вновь активизировались. В Мадрас прибыл энергичный губернатор Сандерс, сразу же выдвинувший на первые роли самых способных и воинственных офицеров Лоуренса и Клаива. Англичане стали врываться на подвластные французам территории. Мухаммад Али, этот, по словам К. Маркса, "субъект, получивший свою должность благодаря англичанам, остался их послушным слугою, откуда его прозвище "набоб Компании"", и вновь выступил против французов.
Дюплекс, за несколько месяцев подкопив денег, вновь нанял сипаев и направил на юг четырехтысячное войско. Англичане располагали трехтысячной армией, на три четверти составленной из сипаев. Однако английские слабо обученные сипаи уступали французским. Кроме того, британские власти по-прежнему не решались на открытые действия против войск Дюплекса (поскольку в Европе царил мир) и состояли как бы на службе у Мухаммада Али. В первом столкновении 30 июля 1750 года английские сипаи бежали, не приняв боя. Но Мухаммад Али не отказался от продолжения войны. Генеральное сражение произошло около местечка Тривади, неподалеку от Куддалура. Битва при Три-вади окончилась быстро. Артиллерия фактически решила дело в пользу французов. Воины Мухаммада Али - всадники и пехотинцы, смешавшись в беспорядочную толпу, отступили. Сам наваб еле спасся от плена.
Победа при Тривади вновь приблизила Дюплекса к заветной цели господству над Карнатиком. Он приказал большей части своих войск идти на Аркат. Впервые губернатор поручил самостоятельную операцию 30-летнему капитану Бюсси.
5 сентября Бюсси двинулся на север. По дороге между Пондишери и Аркатом находилась крепость Джинджи, одно из самых неприступных мест в Южной Индии. Она стояла на крутой горе, окруженная глубоким рвом, внутри был вырыт колодец. Взять Джинджи приступом при тогдашней осадной технике считалось невозможным. Бюсси решил попытаться овладеть крепостью. Но не успел он подготовить войска к штурму, как на горизонте показалась девятитысячная армия Мухаммада Али. Бюсси немедленно перестроил свои войска и повел солдат в атаку. На этот раз войска Мухаммада Али сражались упорнее, они выдержали артиллерийский обстрел, и только залповый огонь с расстояния пистолетного выстрела заставил их отступить к крепости Джинджи. Французы буквально на плечах у противника ворвались в предкрепостные укрепления. Главный холм еще оставался в руках у аркатской армии. Быстро стемнело, и Бюсси решил штурмовать ночью. Взрыв дымовых шашек и внезапная атака испугали гарнизон Джинджи и воинов Мухаммада Али. Самые страшные препятствия - крутой подъем и ров французские солдаты и сипаи преодолели без особого труда. Над Джинджи взвился флаг с бурбонскими лилиями.
Это была действительная победа. Многие другие сражения, выигранные французами, лишь на короткое время увеличивали престиж Компании, но практического значения почти не имели, так как разгромленный наваб мог за несколько недель собрать новое войско. Взятие Джинджи означало почти полное господство французов в Карнатике. Чтобы стать полными хозяевами края, им необходимо было овладеть Тричинополи. Штурм Джинджи заставил заговорить о Бюсси. Дюплекс, вначале скептически относившийся к идее штурма, не скупился на похвалы. В Париж шли победные реляции. С гордостью губернатор сообщил о том, что под стенами Джинджи Мухаммад Али потерял две тысячи человек, а Компания - всего десять сипаев.
Весть о падении Джинджи крайне испугала Насир Джанга. Страх вызвал припадки бессмысленной жестокости. Субадар систематически избивал своих приближенных, они терпели, но число недовольных росло.
Дюплекс через своих агентов вступил в соглашение с несколькими патанскими навабами. Заговорщики должны были убить Насир Джанга, но подозрительный низам не расставался с преданными телохранителями. Навабы рассчитывали, что смогут напасть на него лишь в суматохе сражения, и призывали Дюплекса к продолжению войны. Когда Насир Джанг вознамерился уйти из Карнатика в Декан, они уговорили его остаться.
Наступил сентябрь, сезон дождей. Дороги были размыты, французский лагерь затоплен. Среди солдат начались болезни, сипаи самовольно покидали лагерь и бродили по разоренным соседним деревням в поисках добычи. В декабре дожди кончились, а войска Дюплекса стояли на месте. Расхворался главнокомандующий Отейль; длительный приступ ревматизма надолго приковал к постели старого полковника, родственника генерал-губернатора. Дюплекс доверил армию Латушу.
15 декабря 1750 года четырехтысячное франко-сипайское войско встретилось со 100-тысячной армией субадара. В последние часы перед битвой Насир Джанг дал понять, что согласен на мир. Однако французы в соответствии с приказом из Пондишери не пошли на переговоры. У Дюплекса имелся козырь: он сумел вырвать у троих заговорщиков-навабов, клятвенное письмо с их подписями. Теперь губернатор был уверен, что Насир Джанг обречен.
Битва при реке Чейяре (приток Палара) сначала шла неблагоприятно для войска Компании, воины субадара сопротивлялись, и французы несли потери. Затем соединение под командой Бюсси, применяя правильный залповый огонь и медленно наступая на правом фланге, достигло стоянки субадара. Здесь бой вспыхнул с новой силой. В пространстве, загроможденном шатрами и повозками, французский строй распадался, и численное превосходство деканцев сразу становилось ощутимым. В это время огромный слон Насир Джанга, топча собственные войска, направился из лагеря, за ним последовали слоны свиты. Субадар, увидез так близко французских солдат, испугался и приказал отступать. Рядом с ним ехал Музаффар, которого Насир боялся больше, чем французов, и от которого решил наконец избавиться. Субадар приказал одному из па-танских навабов убить Музаффара, но наваб выстрелил в самого Насир Джанга. Это был один из заговорщиков. Раненый Насир упал со слона. Свита растерялась. Два других патанских наваба спешились и с обнаженными саблями бросились к раненому. Насир Джанга добили тут же, на земле. Воины молча наблюдали за расправой. Через мгновение из толпы вышел один из навабов, в его руках была окровавленная голова бывшего повелителя Декана. Он бросился на колени перед слоном, на котором восседал Музаффар, и протянул ему голову владыки Декана [3 Шах Наваз-хан рассказывал в биографии Насир Джанга об этом событии иначе. По его версии, один из заговорщиков застрелил субадара в начале бон, когда их слоны приблизились друг к другу]. Раздались крики: "Да здравствует субадар!", "Да здравствует низам!". Свита, слуги, телохранители дружно подхватили слова приветствия.
Эти слова услышал Латуш. Он понял, что Насир Джанг убит. Французы покинули поле боя. Вскоре новый низам, Музаффар Джанг, появился во французском лагере, офицеры торжественно встречали "дорогого" гостя.
Дюплекс воспринял весть об убийстве Насир Джанга как огромную победу. В Пондишери был объявлен праздник. Губернатор поспешил лично увидеть Музаффар Джанга, который должен был стать послушным вассалом Компании. Встреча Дюплекса и Музаффара состоялась во французском лагере. Новый низам, повелитель 20 миллионов человек, униженно благодарил французского чиновника. Впервые в истории Индий европейцы настолько активно вмешались в распри индийских правителей, и теперь, казалось, было найдено средство для создания французской колониальной империи на полуострове.
Дюплекс упивался собственным триумфом. Восточные церемонии следовали одна за другой. В роскошном паланкине, окруженные свитой из индийских вельмож и французских офицеров, губернатор и Музаффар Джанг прибыли в Пондишери. Именно здесь новый низам решил принять присягу своих навабов и джагирдаров.
Только в окружении французских офицеров он чувствовал себя в безопасности. Ведь патанские навабы, расправившиеся с Насир Джангом, требовали платы за убийство. Они пожелали разделить сокровища Низам-ул-мулка, с которыми не расставался Насир Джанг: 50 миллионов рупий в драгоценных камнях и 25 миллионов в деньгах. Музаффар предоставил Дюплексу уладить отношения с заговорщиками. Губернатор после долгих споров выделил каждому из трех убийц по 4 миллиона рупий из казны субадара. Сам Дюплекс мог взять из сокровищницы любую сумму, но не сделал этого. Честолюбивый политик давно уже победил в нем стяжателя. Ему нужен был субадар, располагавший казной, а не разоренный князек, и потому губернатор вернул удивленному Музаффару свою собственную долю - 8 миллионов рупий, себе же потребовал право распоряжаться Карнатиком. В это время в Индии ценились сокровища и деньги, а титулы ничего не стоили. И Музаффар готов был дать губернатору любой титул. Он даже предоставил Дюплексу право назначить Чанда Сахиба навабом Карнатика. Всякая просьба генерал-губернатора немедленно исполнялась. Он добился права хождения отчеканенной в Пондишери монеты в Карнатике и Голконде, все подати со многих районов Карнатика поступали прямо в казначейство Пондишери, Дюплекс стремился быть независимым от Парижа и содержать войско на свой счет. Музаффар Джанг продолжал осыпать спасителя и его офицеров, драгоценными камнями и подарками. Дюплекс с удовольствием разъезжал на слоне в костюме восточного вельможи. Никогда до того, отмечал в своих мемуарах офицер де Жантиль, в Пондишери не видели столько золота.
Однако деканские навабы были недовольны. После убийства Насир Джанга престиж низама пал крайне низко. Навабы мечтали о разделе государства, воины роптали. Музаффар боялся собственного войска, он знал, что в любой момент может быть убит, как его дядя Насир Джанг. Поэтому он осаждал просьбами Дюплекса помочь ему водвориться в Хайдарабаде. Дюплекс согласился и выделил сравнительно большой отряд, 300 французских солдат и 2 тысячи сипаев, для охраны Музаффар Джанга. Командиром отряда был назначен Бюсси. Отправив Бюсси в Декан, Дюплекс лишился талантливого офицера, но, по-видимому, растущая слава молодого военачальника беспокоила генерал-губернатора. В Карнатике правитель Пондишери желал чувствовать себя полновластным хозяином. Внезапная удача в борьбе с Насир Джангом вскружила голову Дюплексу. Он забыл, что англичане находятся в Мадрасе и Куддалуре, а Мухаммад Али укрепляет Тричинополи, В этих условиях распылять свои силы было несвоевременно.
Британские власти внимательно следили за событиями, постоянно восстанавливая. Мухаммада Али против французов. Дюплекс, хотя и стремился на первых порах примирить Чанда Сахиба и Мухаммада Али, не придавал большого значения личности последнего, не отвечал на его письма. Мадрасский же губернатор Сандерс, хладнокровный и рассудительный человек, предлагал ему конкретную помощь. Члены Мадрасского и Куддалурского советов отлично понимали, что достаточно Дюплексу взять Тричинополи, и позиция французов в Южной Индии усилится неизмеримо. В Лондон шли письма с требованием от английской Ост-Индской компании решительных мер против Франции. Весной 1751 года англичане направили в Тричинополи 600 сипаев.
Между тем мелкие феодалы Карнатика не признавали Чанда Сахиба и Мухаммада Али и проявляли все большую самостоятельность. Поэтому Чанда Сахиб во главе отряда наемников двинулся завоевывать собственную провинцию. Эта экспедиция сопровождалась грабежами местного населения; одновременно сипаи Чанда Сахиба с его позволения нападали на районы, принадлежавшие Мадрасскому губернаторству. Усмирив мелких раджей, Чанда Сахиб мечтал овладеть Тричинополи [* Тричинополи - крепость, имевшая большое военно-стратегическое значение. Можно сказать, что ее обладатель обеспечивал себе фактический контроль над всем Карнатиком] (этой крепостью он владел десять лет назад), главным опорным пунктом Мухаммада Али.
Дюплекс, получая добрые вести из Декана, все более чувствовал свою непобедимость. По его приказу девятитысячная армия направилась из Пондишери я Джинджи на юг. Но относительная многочисленность войска не всегда говорит о его силе. Сипаи не были достаточно обучены, да и большинство солдат, прибывших из Франции, были плохими воинами. Мухаммад Али, не зная этого, в последний раз обратился к- генерал-губернатору с предложением мира. Дюплекс не соизволил ответить. Мадам Дюплекс направила письма матери и женам Мухаммада, предлагая им уговорить осажденных сдаться французам без боя. Самому Мухаммаду Али также ничего не грозит, говорилось в письме.
Почти одновременно англичане добыли тому же Мухаммаду Али за взятки в Дели фирман на аркатское навабство и обещали ему помощь. Мухаммад Али окончательно решил сделать ставку на англичан.
Армию Дюплекса вёл к Тричинополи полковник Отейль, рядом двигался со своими недисциплинированными наемниками Чанда Сахиб; его банды разложили регулярные войска. Отейль вел себя крайне неуверенно и так часто запрашивал инструкции из Пондишери, что Дюплекс, которой всегда любил мелочную опеку над офицерами, потерял терпение и написал ему следующее: "Я прошу Вас сообщать мне только о совершенных операциях...". Войска двигались медленно, сипаи останавливались и требовали платы. Стояла нестерпимая жара, многие солдаты не могли идти по открытой равнине.
Между тем англичане также перебрасывали подкрепления к Тричинополи, и их отряды шли быстрее. Около городка Валедур англичане и французы внезапно встретились. Первая атака французов оказалась успешной, англичане начали отступать. Но Чанда Сахиб отказался догонять англичан, и многие французские сипаи последовали его примеру. Английские войска-капитана Коупа ушли от верного поражения. Исход операции вызвал разочарование, а поведение Чанда Сахиба - возмущение французов. Несколько офицеров хотели броситься к навабу и расправиться с ним; только Отейль с трудом помешал этому.
Узнав о безрезультатном столкновении с англичанами, Дюплекс заявил приближенным Чанда Сахиба, живущим в Пондишери, что их хозяин трус и мошенник. Одновременно генерал-губернатор написал Отейлю: "Вы и ваши подчиненные должны знать, что мы сражаемся за интересы государства и Компании, а не за этих трусливых "мавров"". Однако Чанда Сахиб не обращал внимания на угрозы; по-видимому, наваб был зол на Дюплекса, который, дав ему титулы, обращался с ним как с марионеткой.
Проходили месяцы, а войска Дюплекса все еще не дошли до Тричинополи. Отейль фактически потерял власть над армией и умолял генерал-губернатора отозвать его в Пондишери. Многие офицеры, видя, что поход не приносит им добычи, угрожали разорвать контракты с Компанией. Встревоженный создавшимся положением, Дюплекс вновь стал искать мира. Но англичане были непреклонны. Небольшие отряды их солдат прибывали в Тричинополи по реке Каверн, не встречая никаких преград на своем пути.
Только в сентябре 1751 года французские войска подошли к Тричинополи. Более полугода понадобилось им, чтобы преодолеть расстояние в 180 километров. У стен города находились беспорядочные толпы солдат, а не регулярная армия. Наконец генерал-губернатор сместил своего незадачливого родственника Отейля. Вновь назначенным командиром оказался Жан-Жак Франсуа Ло, племянник знаменитого финансиста эпохи регентства, смелый молодой человек, лишенный, однако, опыта и таланта военачальника. Правда, на первых порах его решительность и активность помогли несколько поднять дисциплину во французских войсках.
Крепость Тричинополи по своей неприступности мало отличалась от Джинджи. Она была расположена в дельте реки Кавери, на ее правом берегу, южнее острова Шрирангам. Город окружали крутые скалы, которые служили великолепным основанием для фортов, глубокий ров опоясал город со всех сторон. Стены Тричинополи славились своей прочностью...
Французские войска, скопившиеся у Тричинополи, сосредоточились главным образом на острове Шрирангам. Чанда Сахиб со своими наемниками расположился к югу от Тричинополи, войска начали грабить этот богатейший и густонаселенный район.
Что же произошло? Почему 2 тысячи французов и сипаев разгромили 20 тысяч индийцев? Ответ прост: в сражении встретилась регулярная армия XVIII века с восточно-феодальным войском. Такие качества европейской армии, как относительная скорострельность (один солдат мог сделать два-три выстрела в минуту), залповый огонь, умение развертывать и выравнивать подразделения на неровной местности, принимать по мере необходимости то квадратное, то линейное построение и, наконец, бесспорное превосходство артиллерии, делали французов и сипаев почти неуязвимыми. Сипаи довольно быстро воспринимали основы военной тактики и строевой подготовки, а выносливость и храбрость индийских наемников удивляла французов. Армия аркатского наваба, подобно войску Великих Моголов, была лишена какого-либо воинского порядка, нестройные массы феодальной конной вольницы и толпы пехотинцев, вооруженные мушкетами, обычно обращались в бегство после нескольких залпов.
Во время битвы при Амбуре Музаффар и Чанда Сахиб не спешили бросать свои собственные войска на поле боя, но как только исход сражения стал ясен, индийские вельможи принялись делить слонов Анвар-уд-дина. В глазах индийцев число боевых слонов издавна было главным показателем военного преимущества. Командующий франко-сипаями Отейль получил джагир в 4 тысячи рупий (хотя, по существу, битву выиграл Бюсси), Битва при Амбуре дала Компании дополнительные территории. Музаффар Джанг утвердил власть Пондишери над городом Бахур, неподалеку от Пондишери. Дюплекс же рассчитывал на большее, он уже видел себя господином всего Карнатика. Для этого необходимо было сделать Чанда Сахиба номинальным владыкой провинции. Оставалось только уничтожить последнего наследника прежнего наваба Мухаммада Али, укрывшегося в крепости Тричинополи. Англичане некоторое время оставались пассивными зрителями событий и даже пытались наладить хорошие отношения с Чанда Сахибом, но, убедившись в его приверженности к французам, стали поддерживать Мухаммада Али.
Тем временем Музаффар Джанг и Чанда Сахиб торжественно праздновали победу, их армия насчитывала теперь много воинов и боевых слонов. Правда, войско было составлено в основном из всадников Анвар-уд-дина и большой боеспособностью не отличалось. Дюплекс устроил индийским владыкам пышную встречу в Пондишери. Пока длились праздники, англичане подтягивали к Тричинополи свои войска.
Возможно, немедленное продвижение французских отрядов к этой крепости и решило бы судьбу Карнатика, но войска Компании более месяца оставались в Пондишери. И теперь штурм Тричинополи означал Столкновение с англичанами. Британский флот по-прежнему стоял в Мадрасе, адмирал Боскоуен захватил Сен-Томе, и Мухаммад Али прислал адмиралу, фирман на право владения городом. Англичане дали понять, что они не признают Чанда Сахиба навабом Карнатика. Хотя Боскоуен вскоре отплыл из Индии, британские власти продолжали активную политику, округляя свои владения на Коромандельском побережье.
Дюплекс решил перейти к территориальным завоеваниям. Танджур казался наиболее богатой добычей. Экспедицию номинально возглавлял Чанда. Сахиб, но ядро его войск составлял франко-сипайский корпус под командованием Отейля. Завоеватели заранее распределили добычу. Чанда Сахиб надеялся получить 50 лакхов рупий, а Дюплекс - стать господином территории в 43 тысячи гектаров, где жило 25 тысяч человек. Сначала все шло хорошо для французов. Напуганный артиллерийской подготовкой, раджа согласился на выдвинутые условия, Чанда Сахиб даже сумел получить еще 20 лакхов. Но вскоре поползли слухи, что на помощь Танджуру идут маратхи (раджа Танджура был родственником маратхского правителя). Маратхи, однако, не появились. Дюплекс из Пондишери требовал от своих офицеров решительных действий. Танджур по его планам должен был быть взят штурмом, а дельта реки Кавери - стать французским владением.
Второй штурм Танджура оказался весьма неудачным. Сипаи уже два месяца не получали денег и отказались идти на приступ, их настроение передавалось и французским солдатам. В лагере свирепствовали эпидемии, началось дезертирство. В довершение ко всему стало известно, что с севера медленно движется большая армия Насир Джанга, субадара Декана, вместе с конницей маратхов. Армия субадара насчитывала 300 тысяч человек. Такого многочисленного противника Дюплекс еще не встречал. По восточному обычаю Насир Джанг вез с собой свой гарем и многочисленных слуг, остальные вельможи подражали ему. Вместе с огромным караваном ехали сотни торговцев и ремесленников. Равная полчищам Аурангзеба армия напугала не только Музаффар Джанга и Чанда Сахиба, но и Дюплекса. Пришлось спешно отвести войска от Танджура. Мухаммад Али и английские войска присоединились к Насир Джангу.
Не встречая никакого сопротивления, войска Насир Джанга вошли в Карнатик и остановились в 80 километрах от Пондишери. Во французском лагере росла тревога. Сипаи, озлобленные систематической невыплатой жалованья, ночью .сотнями уходили; 13 молодых офицеров, недавно прибывших на службу Компании, покинули свои посты и подали Дюплексу прошение об отставке, объявив его военные действия незаконными. Их появление в Пондишери вызвало тревогу среди жителей. Дюплекс находился в смятении, но еще больше испугался Музаффар Джанг. Вскоре он оказался в плену у своего дяди Насира (поговаривали, что претендент на трон просто бежал от французов). Маратхи приблизились к французскому лагерю, ему грозило полное окружение. Пришлось отвести войска за городские стены.
В этих условиях Дюплекс предложил Насир Джангу компромиссный мир, но последний даже не принял французских послов, а его первый советник Шах Наваз-хан, видный историк, автор множества жизнеописаний знатных феодалов, служивших Великим Моголам в XVI, XVII и первой половине XVIII века, вел переговоры, не скрывая своего презрения к французам. Англичане, со злорадством наблюдавшие за событиями из Мадраса, прислали участливо-ироническое письмо. Дюплекс чувствовал себя как человек, попавший в им же самим расставленную западню. Начав бессмысленную, с точки зрения директоров Компании, войну, он ее проиграл. Но азарт игрока не оставлял губернатора, и Дюплекс решился на крайнее средство.
Был в Пондишери офицер, по имени Латуш, человек ограниченный, но храбрый до безрассудства. Ему-то Дюплекс и поручил возглавить нападение на лагерь Насир Джанга. Ночью Латуш и 300 отборных солдат проникли к месту стоянки деканского субадара. Огромный табор никем не охранялся, почти все спали. Никто не знает, сколько спящих убили головорезы Латуша, только наутро жуткая паника охватила все войска На сира, наемники и всадники бросились по домам, субадар метался по лагерю, но остановить беглецов не смог, Мгновенный распад многочисленной армии заставил англичан тут же уйти из-под стен Пондишери; скрылись и маратхи. На этот раз столица Французской Индии избежала осады.
Насир Джанг не считал себя побежденным. По его приказу во всех подвластных ему землях были закрыты французские фактории, что нанесло немалый убыток Компании. Дюплекс, в свою очередь, пытался избавиться от ненавистного субадара всеми средствами. Следует вспомнить, что его жена имела многочисленных тамильских лазутчиков, из которых она создала разветвленную шпионскую сеть. В ставке Насир Джанга губернатор имел своих людей. Ему сообщили, что влиятельный деканский вельможа Рамдас Пандит замышляет переворот в пользу Музаффара.
Хотя Насир Джанг был сыном Низама, которого Надир-шах называл самым коварным и умным человеком в мире, он вел себя нерешительно. Припадки гнева быстро проходили, наступало состояние расслабленности и блаженной беззаботности. Временами исчезала и подозрительность к Музаффару; даже имя Чанда Сахиба не вызывало у него раздражения, и он склонялся признать его навабом Арката. (Шах Наваз-хан в биографии своего повелителя писал, что наваб часто прислушивался к мнению дурных советников и проявлял слабость.) Такое поведение Насир Джанга вызвало брожение среди его приближенных, патаны [* Здесь - феодалы афганского происхождения, предки которых служили биджапурским государям в XVI веке] и заминдары волновались. Рамдас Пандит становился все влиятельнее. Испуганный субадар искал сближения с Мухаммадом Али и англичанами, которые вновь активизировались. В Мадрас прибыл энергичный губернатор Сандерс, сразу же выдвинувший на первые роли самых способных и воинственных офицеров Лоуренса и Клаива. Англичане стали врываться на подвластные французам территории. Мухаммад Али, этот, по словам К. Маркса, "субъект, получивший свою должность благодаря англичанам, остался их послушным слугою, откуда его прозвище "набоб Компании"", и вновь выступил против французов.
Дюплекс, за несколько месяцев подкопив денег, вновь нанял сипаев и направил на юг четырехтысячное войско. Англичане располагали трехтысячной армией, на три четверти составленной из сипаев. Однако английские слабо обученные сипаи уступали французским. Кроме того, британские власти по-прежнему не решались на открытые действия против войск Дюплекса (поскольку в Европе царил мир) и состояли как бы на службе у Мухаммада Али. В первом столкновении 30 июля 1750 года английские сипаи бежали, не приняв боя. Но Мухаммад Али не отказался от продолжения войны. Генеральное сражение произошло около местечка Тривади, неподалеку от Куддалура. Битва при Три-вади окончилась быстро. Артиллерия фактически решила дело в пользу французов. Воины Мухаммада Али - всадники и пехотинцы, смешавшись в беспорядочную толпу, отступили. Сам наваб еле спасся от плена.
Победа при Тривади вновь приблизила Дюплекса к заветной цели господству над Карнатиком. Он приказал большей части своих войск идти на Аркат. Впервые губернатор поручил самостоятельную операцию 30-летнему капитану Бюсси.
5 сентября Бюсси двинулся на север. По дороге между Пондишери и Аркатом находилась крепость Джинджи, одно из самых неприступных мест в Южной Индии. Она стояла на крутой горе, окруженная глубоким рвом, внутри был вырыт колодец. Взять Джинджи приступом при тогдашней осадной технике считалось невозможным. Бюсси решил попытаться овладеть крепостью. Но не успел он подготовить войска к штурму, как на горизонте показалась девятитысячная армия Мухаммада Али. Бюсси немедленно перестроил свои войска и повел солдат в атаку. На этот раз войска Мухаммада Али сражались упорнее, они выдержали артиллерийский обстрел, и только залповый огонь с расстояния пистолетного выстрела заставил их отступить к крепости Джинджи. Французы буквально на плечах у противника ворвались в предкрепостные укрепления. Главный холм еще оставался в руках у аркатской армии. Быстро стемнело, и Бюсси решил штурмовать ночью. Взрыв дымовых шашек и внезапная атака испугали гарнизон Джинджи и воинов Мухаммада Али. Самые страшные препятствия - крутой подъем и ров французские солдаты и сипаи преодолели без особого труда. Над Джинджи взвился флаг с бурбонскими лилиями.
Это была действительная победа. Многие другие сражения, выигранные французами, лишь на короткое время увеличивали престиж Компании, но практического значения почти не имели, так как разгромленный наваб мог за несколько недель собрать новое войско. Взятие Джинджи означало почти полное господство французов в Карнатике. Чтобы стать полными хозяевами края, им необходимо было овладеть Тричинополи. Штурм Джинджи заставил заговорить о Бюсси. Дюплекс, вначале скептически относившийся к идее штурма, не скупился на похвалы. В Париж шли победные реляции. С гордостью губернатор сообщил о том, что под стенами Джинджи Мухаммад Али потерял две тысячи человек, а Компания - всего десять сипаев.
Весть о падении Джинджи крайне испугала Насир Джанга. Страх вызвал припадки бессмысленной жестокости. Субадар систематически избивал своих приближенных, они терпели, но число недовольных росло.
Дюплекс через своих агентов вступил в соглашение с несколькими патанскими навабами. Заговорщики должны были убить Насир Джанга, но подозрительный низам не расставался с преданными телохранителями. Навабы рассчитывали, что смогут напасть на него лишь в суматохе сражения, и призывали Дюплекса к продолжению войны. Когда Насир Джанг вознамерился уйти из Карнатика в Декан, они уговорили его остаться.
Наступил сентябрь, сезон дождей. Дороги были размыты, французский лагерь затоплен. Среди солдат начались болезни, сипаи самовольно покидали лагерь и бродили по разоренным соседним деревням в поисках добычи. В декабре дожди кончились, а войска Дюплекса стояли на месте. Расхворался главнокомандующий Отейль; длительный приступ ревматизма надолго приковал к постели старого полковника, родственника генерал-губернатора. Дюплекс доверил армию Латушу.
15 декабря 1750 года четырехтысячное франко-сипайское войско встретилось со 100-тысячной армией субадара. В последние часы перед битвой Насир Джанг дал понять, что согласен на мир. Однако французы в соответствии с приказом из Пондишери не пошли на переговоры. У Дюплекса имелся козырь: он сумел вырвать у троих заговорщиков-навабов, клятвенное письмо с их подписями. Теперь губернатор был уверен, что Насир Джанг обречен.
Битва при реке Чейяре (приток Палара) сначала шла неблагоприятно для войска Компании, воины субадара сопротивлялись, и французы несли потери. Затем соединение под командой Бюсси, применяя правильный залповый огонь и медленно наступая на правом фланге, достигло стоянки субадара. Здесь бой вспыхнул с новой силой. В пространстве, загроможденном шатрами и повозками, французский строй распадался, и численное превосходство деканцев сразу становилось ощутимым. В это время огромный слон Насир Джанга, топча собственные войска, направился из лагеря, за ним последовали слоны свиты. Субадар, увидез так близко французских солдат, испугался и приказал отступать. Рядом с ним ехал Музаффар, которого Насир боялся больше, чем французов, и от которого решил наконец избавиться. Субадар приказал одному из па-танских навабов убить Музаффара, но наваб выстрелил в самого Насир Джанга. Это был один из заговорщиков. Раненый Насир упал со слона. Свита растерялась. Два других патанских наваба спешились и с обнаженными саблями бросились к раненому. Насир Джанга добили тут же, на земле. Воины молча наблюдали за расправой. Через мгновение из толпы вышел один из навабов, в его руках была окровавленная голова бывшего повелителя Декана. Он бросился на колени перед слоном, на котором восседал Музаффар, и протянул ему голову владыки Декана [3 Шах Наваз-хан рассказывал в биографии Насир Джанга об этом событии иначе. По его версии, один из заговорщиков застрелил субадара в начале бон, когда их слоны приблизились друг к другу]. Раздались крики: "Да здравствует субадар!", "Да здравствует низам!". Свита, слуги, телохранители дружно подхватили слова приветствия.
Эти слова услышал Латуш. Он понял, что Насир Джанг убит. Французы покинули поле боя. Вскоре новый низам, Музаффар Джанг, появился во французском лагере, офицеры торжественно встречали "дорогого" гостя.
Дюплекс воспринял весть об убийстве Насир Джанга как огромную победу. В Пондишери был объявлен праздник. Губернатор поспешил лично увидеть Музаффар Джанга, который должен был стать послушным вассалом Компании. Встреча Дюплекса и Музаффара состоялась во французском лагере. Новый низам, повелитель 20 миллионов человек, униженно благодарил французского чиновника. Впервые в истории Индий европейцы настолько активно вмешались в распри индийских правителей, и теперь, казалось, было найдено средство для создания французской колониальной империи на полуострове.
Дюплекс упивался собственным триумфом. Восточные церемонии следовали одна за другой. В роскошном паланкине, окруженные свитой из индийских вельмож и французских офицеров, губернатор и Музаффар Джанг прибыли в Пондишери. Именно здесь новый низам решил принять присягу своих навабов и джагирдаров.
Только в окружении французских офицеров он чувствовал себя в безопасности. Ведь патанские навабы, расправившиеся с Насир Джангом, требовали платы за убийство. Они пожелали разделить сокровища Низам-ул-мулка, с которыми не расставался Насир Джанг: 50 миллионов рупий в драгоценных камнях и 25 миллионов в деньгах. Музаффар предоставил Дюплексу уладить отношения с заговорщиками. Губернатор после долгих споров выделил каждому из трех убийц по 4 миллиона рупий из казны субадара. Сам Дюплекс мог взять из сокровищницы любую сумму, но не сделал этого. Честолюбивый политик давно уже победил в нем стяжателя. Ему нужен был субадар, располагавший казной, а не разоренный князек, и потому губернатор вернул удивленному Музаффару свою собственную долю - 8 миллионов рупий, себе же потребовал право распоряжаться Карнатиком. В это время в Индии ценились сокровища и деньги, а титулы ничего не стоили. И Музаффар готов был дать губернатору любой титул. Он даже предоставил Дюплексу право назначить Чанда Сахиба навабом Карнатика. Всякая просьба генерал-губернатора немедленно исполнялась. Он добился права хождения отчеканенной в Пондишери монеты в Карнатике и Голконде, все подати со многих районов Карнатика поступали прямо в казначейство Пондишери, Дюплекс стремился быть независимым от Парижа и содержать войско на свой счет. Музаффар Джанг продолжал осыпать спасителя и его офицеров, драгоценными камнями и подарками. Дюплекс с удовольствием разъезжал на слоне в костюме восточного вельможи. Никогда до того, отмечал в своих мемуарах офицер де Жантиль, в Пондишери не видели столько золота.
Однако деканские навабы были недовольны. После убийства Насир Джанга престиж низама пал крайне низко. Навабы мечтали о разделе государства, воины роптали. Музаффар боялся собственного войска, он знал, что в любой момент может быть убит, как его дядя Насир Джанг. Поэтому он осаждал просьбами Дюплекса помочь ему водвориться в Хайдарабаде. Дюплекс согласился и выделил сравнительно большой отряд, 300 французских солдат и 2 тысячи сипаев, для охраны Музаффар Джанга. Командиром отряда был назначен Бюсси. Отправив Бюсси в Декан, Дюплекс лишился талантливого офицера, но, по-видимому, растущая слава молодого военачальника беспокоила генерал-губернатора. В Карнатике правитель Пондишери желал чувствовать себя полновластным хозяином. Внезапная удача в борьбе с Насир Джангом вскружила голову Дюплексу. Он забыл, что англичане находятся в Мадрасе и Куддалуре, а Мухаммад Али укрепляет Тричинополи, В этих условиях распылять свои силы было несвоевременно.
Британские власти внимательно следили за событиями, постоянно восстанавливая. Мухаммада Али против французов. Дюплекс, хотя и стремился на первых порах примирить Чанда Сахиба и Мухаммада Али, не придавал большого значения личности последнего, не отвечал на его письма. Мадрасский же губернатор Сандерс, хладнокровный и рассудительный человек, предлагал ему конкретную помощь. Члены Мадрасского и Куддалурского советов отлично понимали, что достаточно Дюплексу взять Тричинополи, и позиция французов в Южной Индии усилится неизмеримо. В Лондон шли письма с требованием от английской Ост-Индской компании решительных мер против Франции. Весной 1751 года англичане направили в Тричинополи 600 сипаев.
Между тем мелкие феодалы Карнатика не признавали Чанда Сахиба и Мухаммада Али и проявляли все большую самостоятельность. Поэтому Чанда Сахиб во главе отряда наемников двинулся завоевывать собственную провинцию. Эта экспедиция сопровождалась грабежами местного населения; одновременно сипаи Чанда Сахиба с его позволения нападали на районы, принадлежавшие Мадрасскому губернаторству. Усмирив мелких раджей, Чанда Сахиб мечтал овладеть Тричинополи [* Тричинополи - крепость, имевшая большое военно-стратегическое значение. Можно сказать, что ее обладатель обеспечивал себе фактический контроль над всем Карнатиком] (этой крепостью он владел десять лет назад), главным опорным пунктом Мухаммада Али.
Дюплекс, получая добрые вести из Декана, все более чувствовал свою непобедимость. По его приказу девятитысячная армия направилась из Пондишери я Джинджи на юг. Но относительная многочисленность войска не всегда говорит о его силе. Сипаи не были достаточно обучены, да и большинство солдат, прибывших из Франции, были плохими воинами. Мухаммад Али, не зная этого, в последний раз обратился к- генерал-губернатору с предложением мира. Дюплекс не соизволил ответить. Мадам Дюплекс направила письма матери и женам Мухаммада, предлагая им уговорить осажденных сдаться французам без боя. Самому Мухаммаду Али также ничего не грозит, говорилось в письме.
Почти одновременно англичане добыли тому же Мухаммаду Али за взятки в Дели фирман на аркатское навабство и обещали ему помощь. Мухаммад Али окончательно решил сделать ставку на англичан.
Армию Дюплекса вёл к Тричинополи полковник Отейль, рядом двигался со своими недисциплинированными наемниками Чанда Сахиб; его банды разложили регулярные войска. Отейль вел себя крайне неуверенно и так часто запрашивал инструкции из Пондишери, что Дюплекс, которой всегда любил мелочную опеку над офицерами, потерял терпение и написал ему следующее: "Я прошу Вас сообщать мне только о совершенных операциях...". Войска двигались медленно, сипаи останавливались и требовали платы. Стояла нестерпимая жара, многие солдаты не могли идти по открытой равнине.
Между тем англичане также перебрасывали подкрепления к Тричинополи, и их отряды шли быстрее. Около городка Валедур англичане и французы внезапно встретились. Первая атака французов оказалась успешной, англичане начали отступать. Но Чанда Сахиб отказался догонять англичан, и многие французские сипаи последовали его примеру. Английские войска-капитана Коупа ушли от верного поражения. Исход операции вызвал разочарование, а поведение Чанда Сахиба - возмущение французов. Несколько офицеров хотели броситься к навабу и расправиться с ним; только Отейль с трудом помешал этому.
Узнав о безрезультатном столкновении с англичанами, Дюплекс заявил приближенным Чанда Сахиба, живущим в Пондишери, что их хозяин трус и мошенник. Одновременно генерал-губернатор написал Отейлю: "Вы и ваши подчиненные должны знать, что мы сражаемся за интересы государства и Компании, а не за этих трусливых "мавров"". Однако Чанда Сахиб не обращал внимания на угрозы; по-видимому, наваб был зол на Дюплекса, который, дав ему титулы, обращался с ним как с марионеткой.
Проходили месяцы, а войска Дюплекса все еще не дошли до Тричинополи. Отейль фактически потерял власть над армией и умолял генерал-губернатора отозвать его в Пондишери. Многие офицеры, видя, что поход не приносит им добычи, угрожали разорвать контракты с Компанией. Встревоженный создавшимся положением, Дюплекс вновь стал искать мира. Но англичане были непреклонны. Небольшие отряды их солдат прибывали в Тричинополи по реке Каверн, не встречая никаких преград на своем пути.
Только в сентябре 1751 года французские войска подошли к Тричинополи. Более полугода понадобилось им, чтобы преодолеть расстояние в 180 километров. У стен города находились беспорядочные толпы солдат, а не регулярная армия. Наконец генерал-губернатор сместил своего незадачливого родственника Отейля. Вновь назначенным командиром оказался Жан-Жак Франсуа Ло, племянник знаменитого финансиста эпохи регентства, смелый молодой человек, лишенный, однако, опыта и таланта военачальника. Правда, на первых порах его решительность и активность помогли несколько поднять дисциплину во французских войсках.
Крепость Тричинополи по своей неприступности мало отличалась от Джинджи. Она была расположена в дельте реки Кавери, на ее правом берегу, южнее острова Шрирангам. Город окружали крутые скалы, которые служили великолепным основанием для фортов, глубокий ров опоясал город со всех сторон. Стены Тричинополи славились своей прочностью...
Французские войска, скопившиеся у Тричинополи, сосредоточились главным образом на острове Шрирангам. Чанда Сахиб со своими наемниками расположился к югу от Тричинополи, войска начали грабить этот богатейший и густонаселенный район.