Страница:
Второй тип, самый распространенный в поздненеолитических захоронениях Киевской губернии, состоит из высоких (171–172 см) гипердолихоцефалов, обычно лепторинных и обладающих высоким сводом, которых мы уже назвали «шнуровиками». Черепа этой общности немногочисленны и, вероятно, относятся к позднему неолиту. Метрически они напоминают древнейшие шумерские черепа из Эль-Убейда.
Около тридцати лет назад Серджи при посещении Москвы измерил около 70 «курганных» мужских черепов из южной России, датируемых временем от неолита до железного века. Они, объявленные им «средиземноморцами»[188], соответствуют двум вышеупомянутым типам. Главная группа, меньшая разновидность, соответствует нашему «дунайскому» типу, а большая – «шнуровому». В общем, метрические отклонения всей группы от месопотамских данных не очень велики.
Результат этого южнорусского исследования приводит к некоторым общим и, возможно, предварительным выводам:
1) Во время неолита все известные пути в Европу от Гибралтара до южной границы русских лесов демонстрируют только варианты человека средиземноморского типа или типа Галлей-Хилл. Как говорит Серджи, неолитическая культура с ее производящей экономикой неразрывно связана со средиземноморской расой.
2) Особая «средиземноморская» форма, очевидно, принесшая сельское хозяйство в страны, расположенные севернее Иранского нагорья и Черного моря, найдена, как и другие, в более южных регионах, в которых предположительно появилось сельское хозяйство Старого Света.
3) Высокий, гипердолихоцефальный вариант с высоким сводом базового типа Галлей-Хилл, появившийся как «население культуры шнуровой керамики», присутствовал, по крайней мере, в позднем неолите в южной России.
8. Носители дунайской культуры
9. Население культуры шнуровой керамики или боевых топоров
10. Неолит Британских островов
Около тридцати лет назад Серджи при посещении Москвы измерил около 70 «курганных» мужских черепов из южной России, датируемых временем от неолита до железного века. Они, объявленные им «средиземноморцами»[188], соответствуют двум вышеупомянутым типам. Главная группа, меньшая разновидность, соответствует нашему «дунайскому» типу, а большая – «шнуровому». В общем, метрические отклонения всей группы от месопотамских данных не очень велики.
Результат этого южнорусского исследования приводит к некоторым общим и, возможно, предварительным выводам:
1) Во время неолита все известные пути в Европу от Гибралтара до южной границы русских лесов демонстрируют только варианты человека средиземноморского типа или типа Галлей-Хилл. Как говорит Серджи, неолитическая культура с ее производящей экономикой неразрывно связана со средиземноморской расой.
2) Особая «средиземноморская» форма, очевидно, принесшая сельское хозяйство в страны, расположенные севернее Иранского нагорья и Черного моря, найдена, как и другие, в более южных регионах, в которых предположительно появилось сельское хозяйство Старого Света.
3) Высокий, гипердолихоцефальный вариант с высоким сводом базового типа Галлей-Хилл, появившийся как «население культуры шнуровой керамики», присутствовал, по крайней мере, в позднем неолите в южной России.
8. Носители дунайской культуры
Одним из наиболее поразительных событий неолитического периода Европы была постепенная миграция земледельцев из долины Дуная в Центральную Европу. Эти новые поселенцы оставались вблизи от берегов рек и их притоков, обрабатывая кусочки леса, где землю не надо было расчищать при помощи топора. Южная Венгрия, Моравия, Богемия и Силезия были областями, которые они посчитали наиболее благоприятными и в которых они поселились в большом количестве. По мере движения на запад они достигли южной Баварии, Бадена и севера Франции, особенно района Парижа. Начиная с южной Германии, они встречали потомков неолитического населения, которое появилось в Европе, пройдя через Гибралтар.
Должно быть, речные долины, которые занимали дунайцы, были относительно свободны от людей; остатки мезолита в восточной и центральной долине Дуная очень скудны, если вообще присутствуют[189]. Следовательно, можно ожидать, что останки дунайских мигрантов представляют без особых изменений физические характеристики популяции или популяций, от которых они произошли.
Дунайская хронология основана на типах керамики, особенно на техниках отделки. Самый древний дунайский период I характеризуется ленточной керамикой с насечками, а второй и третий периоды отмечены частым использованием крашеной керамики. Сельское хозяйство дунайцев было мотыжной культурой, так как типичным орудием была мотыга с кремневым лезвием, называемая клиновидным топором (shoe-last celt). Их домашними животными были волы, овцы и свиньи.
Одна из проблем, решение которой остается археологам будущего, – это открытие области происхождения дунайской керамики. Украшенные насечками черные изделия ленточного типа, без сомнения, произошли откуда-то с востока – из северного Причерноморья или из Анатолии, откуда на них мог оказать влияние тот же источник, что создал меримдийцев египетской дельты. В этом случае два движения – дунайское и прошедшее через Гибралтар – возможно, произошли из одного источника в Западной Азии. Войдя в Европу с двух разных направлений, они слились в Швейцарии, южной Германии и Франции.
С другой стороны, крашеная керамика демонстрирует определенные сходства с азиатской: крашеная керамика найдена в древнейших известных культурах Ирака; Анатолия содержит некоторые ее разновидности; Иранское нагорье, как говорят, полно ими; крашеная керамика существует и в Анау в Туркестане; также крашеная керамика рано проникла в Кансу в Китае. Несмотря на эти случаи, нам пока неизвестен тот путь или пути, по которым она проникла в Европу с востока. Она могла пересечь Босфор вокруг Черного моря. Опять же, она могла путешествовать далее на восток севернее или южнее Каспия.
Физические свидетельства, находящиеся в нашем распоряжении, вряд ли решат проблему происхождения дунайцев, хотя они могут частично помочь отвергнуть большое количество необоснованных гипотез. В материале, использованном в настоящем исследовании, все, что может без сомнений быть приписано дунайскому неолиту, – это 17 мужских черепов, связанных с ленточной керамикой[190], и семь, связанных с крашеной[191]. Их можно дополнить меньшей женской серией.
Эти две серии, ленточная и крашеная, антропометрически так близки друг к другу, что их легко можно объединить (см. приложение I, кол. 11). Их тип нам уже знаком – это малый средиземноморский тип с черепными указателями от 68 до 81 и средней величиной 73,6. Средняя длина черепа 185,5 мм, но отдельные черепа достигают 196 мм. Высота свода – 139 мм – больше по сравнению с другими размерами. Лица невысокие (116 мм) и умеренно узкие (130 мм); как лоб, так и челюсти (наименьшая ширина лба 96 мм, бигониальный диаметр 94 мм) также умеренной ширины. Орбиты низкие со средним орбитным указателем 80, носы хамеринные со средним носовым указателем 55. Наиболее орбитный череп имеет орбитный указатель 91, а самый лепторинный – носовой указатель 45.
Хотя эта дунайская группа довольно гомогенна даже в тех небольших количествах, которые у нас имеются, видимо, в строгом смысле она включает в себя более чем один тип. Например, их рост низкий; Рехе обнаружил, что средний рост восьми ленточных мужских скелетов из Йордансмюля[192] составляет 153 см, и в этой небольшой серии четыре мезоцефальных черепа связаны с более высоким ростом, чем чисто долихоцефальные. Некоторые из черепов с более высокими орбитами и более длинными сводами опять же отличаются от большинства. Однако в целом эта группа определенно долихо– и мезоцефальная и определенно средиземноморская. Насколько позволяют сказать изученные критерии, эта серия очень похожа на курганную группу Серджи из южной России и может рассматриваться как содержащая такие же расовые элементы, хотя русский материал в целом менее гомогенный.
Если мы продолжим наше сравнение, мы снова обнаружим большое сходство с испанским неолитом и со всеми небольшими средиземноморскими группами. Без сомнения, дунайцы представляют собой другую ветвь той же самой расовой группы, которая прибыла в Европу из Северной Африки с юго-запада. Однако где они жили непосредственно перед их прибытием в Европу, пока невозможно сказать. Свидетельства из России, включая свидетельства из Мариуполя и Анау, указывают на трансэвксинское происхождение, но в то же время они могли появиться и из Анатолии, из которой пока нет никаких неолитических свидетельств. Опять же возможно, что дунайские миграции вовлекали родственные элементы из более чем одного географического источника.
Мы не знаем, на каком языке говорили эти дунайцы. Нам также неизвестна пигментация их кожи, волос и глаз. Но по немногим собранным свидетельствам мы можем предположить, что эти следующие одна за другой волны происходили от групп, не отличающихся от них в расовом отношении.
Хотя на основании этих свидетельств мы не можем утверждать, какие именно расовые элементы отсутствовали в дунайских странах во время неолита, мы знаем, что носители этой культуры, появившиеся с востока, принадлежали или включали в себя членов большой средиземноморской расы, которая, видимо, везде связана с наиболее древним использованием производящего хозяйства. Очевидно, самым значительным элементом этой культуры был небольшой, легкокостный, достаточно инфантильный средиземноморский элемент.
Должно быть, речные долины, которые занимали дунайцы, были относительно свободны от людей; остатки мезолита в восточной и центральной долине Дуная очень скудны, если вообще присутствуют[189]. Следовательно, можно ожидать, что останки дунайских мигрантов представляют без особых изменений физические характеристики популяции или популяций, от которых они произошли.
Дунайская хронология основана на типах керамики, особенно на техниках отделки. Самый древний дунайский период I характеризуется ленточной керамикой с насечками, а второй и третий периоды отмечены частым использованием крашеной керамики. Сельское хозяйство дунайцев было мотыжной культурой, так как типичным орудием была мотыга с кремневым лезвием, называемая клиновидным топором (shoe-last celt). Их домашними животными были волы, овцы и свиньи.
Одна из проблем, решение которой остается археологам будущего, – это открытие области происхождения дунайской керамики. Украшенные насечками черные изделия ленточного типа, без сомнения, произошли откуда-то с востока – из северного Причерноморья или из Анатолии, откуда на них мог оказать влияние тот же источник, что создал меримдийцев египетской дельты. В этом случае два движения – дунайское и прошедшее через Гибралтар – возможно, произошли из одного источника в Западной Азии. Войдя в Европу с двух разных направлений, они слились в Швейцарии, южной Германии и Франции.
С другой стороны, крашеная керамика демонстрирует определенные сходства с азиатской: крашеная керамика найдена в древнейших известных культурах Ирака; Анатолия содержит некоторые ее разновидности; Иранское нагорье, как говорят, полно ими; крашеная керамика существует и в Анау в Туркестане; также крашеная керамика рано проникла в Кансу в Китае. Несмотря на эти случаи, нам пока неизвестен тот путь или пути, по которым она проникла в Европу с востока. Она могла пересечь Босфор вокруг Черного моря. Опять же, она могла путешествовать далее на восток севернее или южнее Каспия.
Физические свидетельства, находящиеся в нашем распоряжении, вряд ли решат проблему происхождения дунайцев, хотя они могут частично помочь отвергнуть большое количество необоснованных гипотез. В материале, использованном в настоящем исследовании, все, что может без сомнений быть приписано дунайскому неолиту, – это 17 мужских черепов, связанных с ленточной керамикой[190], и семь, связанных с крашеной[191]. Их можно дополнить меньшей женской серией.
Эти две серии, ленточная и крашеная, антропометрически так близки друг к другу, что их легко можно объединить (см. приложение I, кол. 11). Их тип нам уже знаком – это малый средиземноморский тип с черепными указателями от 68 до 81 и средней величиной 73,6. Средняя длина черепа 185,5 мм, но отдельные черепа достигают 196 мм. Высота свода – 139 мм – больше по сравнению с другими размерами. Лица невысокие (116 мм) и умеренно узкие (130 мм); как лоб, так и челюсти (наименьшая ширина лба 96 мм, бигониальный диаметр 94 мм) также умеренной ширины. Орбиты низкие со средним орбитным указателем 80, носы хамеринные со средним носовым указателем 55. Наиболее орбитный череп имеет орбитный указатель 91, а самый лепторинный – носовой указатель 45.
Хотя эта дунайская группа довольно гомогенна даже в тех небольших количествах, которые у нас имеются, видимо, в строгом смысле она включает в себя более чем один тип. Например, их рост низкий; Рехе обнаружил, что средний рост восьми ленточных мужских скелетов из Йордансмюля[192] составляет 153 см, и в этой небольшой серии четыре мезоцефальных черепа связаны с более высоким ростом, чем чисто долихоцефальные. Некоторые из черепов с более высокими орбитами и более длинными сводами опять же отличаются от большинства. Однако в целом эта группа определенно долихо– и мезоцефальная и определенно средиземноморская. Насколько позволяют сказать изученные критерии, эта серия очень похожа на курганную группу Серджи из южной России и может рассматриваться как содержащая такие же расовые элементы, хотя русский материал в целом менее гомогенный.
Если мы продолжим наше сравнение, мы снова обнаружим большое сходство с испанским неолитом и со всеми небольшими средиземноморскими группами. Без сомнения, дунайцы представляют собой другую ветвь той же самой расовой группы, которая прибыла в Европу из Северной Африки с юго-запада. Однако где они жили непосредственно перед их прибытием в Европу, пока невозможно сказать. Свидетельства из России, включая свидетельства из Мариуполя и Анау, указывают на трансэвксинское происхождение, но в то же время они могли появиться и из Анатолии, из которой пока нет никаких неолитических свидетельств. Опять же возможно, что дунайские миграции вовлекали родственные элементы из более чем одного географического источника.
Мы не знаем, на каком языке говорили эти дунайцы. Нам также неизвестна пигментация их кожи, волос и глаз. Но по немногим собранным свидетельствам мы можем предположить, что эти следующие одна за другой волны происходили от групп, не отличающихся от них в расовом отношении.
Хотя на основании этих свидетельств мы не можем утверждать, какие именно расовые элементы отсутствовали в дунайских странах во время неолита, мы знаем, что носители этой культуры, появившиеся с востока, принадлежали или включали в себя членов большой средиземноморской расы, которая, видимо, везде связана с наиболее древним использованием производящего хозяйства. Очевидно, самым значительным элементом этой культуры был небольшой, легкокостный, достаточно инфантильный средиземноморский элемент.
9. Население культуры шнуровой керамики или боевых топоров
Последняя часть неолитического периода на большинстве северных территорий Центральной Европы отмечена появлением загадочной группы людей, которые украшали свою керамику, пока она была еще влажной, шнуровыми образами и которые также помещали в свои могилы просверленные каменные боевые топоры, подозрительно похожие на топоры фатьяновской культуры в южной России и других культур Кавказа. Эти топоры, опять же, имеют медные параллели в Шумере. Границы земель, населенных шнуровиками, очерчивают Восгес на западе, Урал на востоке, Балтика на севере и динарские Альпы на юге[193]. Хотя эти завоеватели занимались и земледелием, их могилы содержат скорее оружие, нежели мотыги, а в некоторых случаях – кости лошадей (возможно, одомашненных).
Их роль в экономической и политической картине неолитической Европы все еще остается неопределенной. Хотя они были оснащены оружием, они не сражались только из любви к битвам. Местонахождение их захоронений около источников природных богатств – таких как янтарь, а позднее и олово, показывает, что их интересовали товары, которые можно легко продать – небольшие, но обладающие высокой ценностью. Возможно, они были неолитическими вымогателями, получающими свою долю прибылей, или же классом господ, стоящим над земледельцами, или просто усердными и хорошо вооруженными торговцами. В любом случае, были ли они мирными или нет, им было суждено в значительной степени повлиять на поздние культуры Европы.
Типичнейшее скопление черепов шнуровиков происходит из Силезии и Богемии, откуда может быть собрана серия в 29 мужских черепов[194] (см. приложение I, кол. 12). Они принадлежат к определенному, весьма отличному от других физическому типу. Длина свода большая, в большинстве случаев больше 190 мм; ширина небольшая, дающая низкий средний черепной указатель 71, а высота большая, значительно превышающая ширину. В сочетании с этой преувеличенно длинной, узкой и высокосводчатой формой обычно находится высокий, относительно крутой лоб; более сильные надбровные дуги и мышечные отметки, чем обычно у средиземноморских типов, знакомых нам по Египту, Испании и Дунаю; форма лица включает сжатые скулы, низкие орбиты и лепторинный нос. Высоты лица, вероятно, большие, а нижняя челюсть глубокая и сильно отмеченная, хотя обычно и узкая. К сожалению, в этой серии эти описания лица намного менее определенные, чем описания свода, так как только немногие из черепов сохранили свои лицевые сегменты. Длинные кости тяжелее и грубее, чем у меньших средиземноморских разновидностей, но рост между 157 и 170 см у десяти мужских экземпляров достигает невыразительного среднего значения 164 см. В других шнуровых сериях, как мы увидим ниже, он почти всегда большой.
Черепа шнуровиков больше, чем черепа из Египта, и метрически очень похожи на эльментейтские черепа из восточной Африки – эти две группы можно объединить, не утратив их гомогенности. В Месопотамии их вполне возможно сравнить с тремя династическими черепами из Ура, хотя у них более высокий свод, чем у любой другой древней группы.
О происхождении шнуровиков было много дискуссий, и для них предлагалось много прародин. Чайлд, несмотря на некоторые возражения, которые он сам выдвигает, предпочитает выводить их из южной России, где найдены типичные культурные элементы шнуровиков, смешанные с другими элементами. Так называемые ладьевидные топоры – типичные боевые топоры, использовавшиеся ими, – имеют родственников повсюду до Кавказа и далее. И лошади (использование которых в одомашненном виде полностью не подтверждено, так как экземпляры из могил могли, вероятно, быть и дикими) были впервые одомашнены в Азии или южной России.
На основе также и физических свидетельств вероятно, что шнуровики произошли из северного или восточного Причерноморья. Неолитические черепа из южной России, которые мы только что рассмотрели, включают в себя этот тип, который также присутствует в курганной коллекции Серджи. Пока у нас не будет лучших свидетельств откуда-то еще, мы имеем право считать южную Россию самым вероятным претендентом на роль области, откуда шнуровики двинулись на запад.
Здесь необходимо сделать одно осторожное замечание: причин предполагать, что шнуровики были нордиками, пока что не существует. Их черепной тип, насколько мы знаем, близок к формам, которые, как нам известно, в более поздние времена связываются со светлой пигментацией; но они также близки к черепам с Иранского нагорья и Ура, которые, предположительно, связаны с темной пигментацией. Следовательно, пока мы обойдемся без суждений о мягких тканях и пигментации шнуровиков и рассмотрим эти останки в более научном, но менее живом свете типов скелета.
Этот тип встречается и в Польше, где он найден в могилах, связанных с соответствующей культурой, но эта страна также содержит более обычный дунайский тип, связанный с неолитической сельскохозяйственной экономикой, а также определенное количество брахицефальных и других черепов, у которых есть северные связи, и по этой причине мы рассмотрим их позже[195].
В южной и западной Германии останки шнуровиков найдены в сравнительном изобилии. Они особенно процветали в Саксонии и Тюрингии и, очевидно, вели более стабильную жизнь, чем на территории восточнее. Из десяти черепов, принадлежащих к саксонско-тюрингской культуре шнуровой керамики[196], четыре из семи, которые могут быть измерены, являются мезоцефальными и только три – долихоцефальными. В южной шнуровой группе наивысший указатель равен 75. Эти три долихоцефала, видимо, принадлежали к обычному типу.
Рост двух из них был 168 см. Остальные из черепов, насколько можно сказать, – это обычные экземпляры неолитических средиземноморцев, которые могли иметь или дунайский, или североафриканский источник, или же оба. Шнуровики на западе и юге Германии стали оседлыми и смешались с неолитическими земледельцами.
Перед окончанием этой части давайте посмотрим западнее – на Баден, ранненеолитическое захоронение Альтенбург[197]. Здесь, в центре одного из наиболее брахицефальных районов сегодняшней Европы, были похоронены четыре мужчины, черепа которых варьировались от 65 до 71 по черепным указателям, и две женщины с указателем 77. Длинные кости небольшие, а рост низкий; черепа тонкие по внешности и чисто средиземноморские – но можно отметить, что у мужчин узкая форма свода. Шесть других неолитических мужских черепов из Вёрмса подобны им[198]. Это свидетельство, хотя и не полное, по крайней мере показывает, что до шнуровиков в южной и юго-восточной Германии жило сельскохозяйственное население малой средиземноморской разновидности, на которое и наложились шнуровики.
Их роль в экономической и политической картине неолитической Европы все еще остается неопределенной. Хотя они были оснащены оружием, они не сражались только из любви к битвам. Местонахождение их захоронений около источников природных богатств – таких как янтарь, а позднее и олово, показывает, что их интересовали товары, которые можно легко продать – небольшие, но обладающие высокой ценностью. Возможно, они были неолитическими вымогателями, получающими свою долю прибылей, или же классом господ, стоящим над земледельцами, или просто усердными и хорошо вооруженными торговцами. В любом случае, были ли они мирными или нет, им было суждено в значительной степени повлиять на поздние культуры Европы.
Типичнейшее скопление черепов шнуровиков происходит из Силезии и Богемии, откуда может быть собрана серия в 29 мужских черепов[194] (см. приложение I, кол. 12). Они принадлежат к определенному, весьма отличному от других физическому типу. Длина свода большая, в большинстве случаев больше 190 мм; ширина небольшая, дающая низкий средний черепной указатель 71, а высота большая, значительно превышающая ширину. В сочетании с этой преувеличенно длинной, узкой и высокосводчатой формой обычно находится высокий, относительно крутой лоб; более сильные надбровные дуги и мышечные отметки, чем обычно у средиземноморских типов, знакомых нам по Египту, Испании и Дунаю; форма лица включает сжатые скулы, низкие орбиты и лепторинный нос. Высоты лица, вероятно, большие, а нижняя челюсть глубокая и сильно отмеченная, хотя обычно и узкая. К сожалению, в этой серии эти описания лица намного менее определенные, чем описания свода, так как только немногие из черепов сохранили свои лицевые сегменты. Длинные кости тяжелее и грубее, чем у меньших средиземноморских разновидностей, но рост между 157 и 170 см у десяти мужских экземпляров достигает невыразительного среднего значения 164 см. В других шнуровых сериях, как мы увидим ниже, он почти всегда большой.
Черепа шнуровиков больше, чем черепа из Египта, и метрически очень похожи на эльментейтские черепа из восточной Африки – эти две группы можно объединить, не утратив их гомогенности. В Месопотамии их вполне возможно сравнить с тремя династическими черепами из Ура, хотя у них более высокий свод, чем у любой другой древней группы.
О происхождении шнуровиков было много дискуссий, и для них предлагалось много прародин. Чайлд, несмотря на некоторые возражения, которые он сам выдвигает, предпочитает выводить их из южной России, где найдены типичные культурные элементы шнуровиков, смешанные с другими элементами. Так называемые ладьевидные топоры – типичные боевые топоры, использовавшиеся ими, – имеют родственников повсюду до Кавказа и далее. И лошади (использование которых в одомашненном виде полностью не подтверждено, так как экземпляры из могил могли, вероятно, быть и дикими) были впервые одомашнены в Азии или южной России.
На основе также и физических свидетельств вероятно, что шнуровики произошли из северного или восточного Причерноморья. Неолитические черепа из южной России, которые мы только что рассмотрели, включают в себя этот тип, который также присутствует в курганной коллекции Серджи. Пока у нас не будет лучших свидетельств откуда-то еще, мы имеем право считать южную Россию самым вероятным претендентом на роль области, откуда шнуровики двинулись на запад.
Здесь необходимо сделать одно осторожное замечание: причин предполагать, что шнуровики были нордиками, пока что не существует. Их черепной тип, насколько мы знаем, близок к формам, которые, как нам известно, в более поздние времена связываются со светлой пигментацией; но они также близки к черепам с Иранского нагорья и Ура, которые, предположительно, связаны с темной пигментацией. Следовательно, пока мы обойдемся без суждений о мягких тканях и пигментации шнуровиков и рассмотрим эти останки в более научном, но менее живом свете типов скелета.
Этот тип встречается и в Польше, где он найден в могилах, связанных с соответствующей культурой, но эта страна также содержит более обычный дунайский тип, связанный с неолитической сельскохозяйственной экономикой, а также определенное количество брахицефальных и других черепов, у которых есть северные связи, и по этой причине мы рассмотрим их позже[195].
В южной и западной Германии останки шнуровиков найдены в сравнительном изобилии. Они особенно процветали в Саксонии и Тюрингии и, очевидно, вели более стабильную жизнь, чем на территории восточнее. Из десяти черепов, принадлежащих к саксонско-тюрингской культуре шнуровой керамики[196], четыре из семи, которые могут быть измерены, являются мезоцефальными и только три – долихоцефальными. В южной шнуровой группе наивысший указатель равен 75. Эти три долихоцефала, видимо, принадлежали к обычному типу.
Рост двух из них был 168 см. Остальные из черепов, насколько можно сказать, – это обычные экземпляры неолитических средиземноморцев, которые могли иметь или дунайский, или североафриканский источник, или же оба. Шнуровики на западе и юге Германии стали оседлыми и смешались с неолитическими земледельцами.
Перед окончанием этой части давайте посмотрим западнее – на Баден, ранненеолитическое захоронение Альтенбург[197]. Здесь, в центре одного из наиболее брахицефальных районов сегодняшней Европы, были похоронены четыре мужчины, черепа которых варьировались от 65 до 71 по черепным указателям, и две женщины с указателем 77. Длинные кости небольшие, а рост низкий; черепа тонкие по внешности и чисто средиземноморские – но можно отметить, что у мужчин узкая форма свода. Шесть других неолитических мужских черепов из Вёрмса подобны им[198]. Это свидетельство, хотя и не полное, по крайней мере показывает, что до шнуровиков в южной и юго-восточной Германии жило сельскохозяйственное население малой средиземноморской разновидности, на которое и наложились шнуровики.
10. Неолит Британских островов
Следующий шаг в этой географической игре влечет нас опять на запад – в Британию. Ранненеолитическая культура Британских островов была периферийным отзвуком движений, влиявших на остальную Западную Европу. Так называемая культура Виндмилл-Хилл, тесно связанная с михельсбергской культурой в южной Германии, могла возникнуть под североафриканским или дунайским влиянием или же иметь оба этих источника своего происхождения. Чайлд, рассматривая сходства с меримдийцами в керамике, предполагает дунайскую версию, но не настаивает на ней. Во всяком случае, в самой Британии у нас нет веских свидетельств физического типа населения, принесшего эту культуру[199].
Основная масса неолитического населения Британских островов, видимо, прибыла сюда морем[200] с мегалитическими вторжениями, которые также устремились в Данию и южную Швецию. Строители мегалитов вполне могли впервые принести неолитическое хозяйство во многие части Шотландии и в Ирландию. В Англии в их обычае было погребать важных людей под длинными земляными курганами, без камер в Йоркшире и Дербишире и с камерами в более южных графствах.
Останки черепов населения культуры длинных курганов, как называют похороненных в этих курганах, имеются в изобилии[201] (см. приложение I, кол. 13). Хотя эту группу представляют более 160 черепов, их географическое распределение далеко не равномерное. Вилтшир, Стаффордшир и Глочестершир дают 120 черепов; только 14 происходит из Шотландии и один из Ирландии. Оставшиеся 30 происходят из нескольких графств Англии. Уэльс здесь не представлен, как и большая часть Шотландии; несколько черепов, найденных в этой стране, захоронены рядом с морем. Люди длинных курганов, пришедшие с моря, выбирали для жизни открытые, безлесные пространства. Таким образом, большая часть земли на Британских островах была или незаселена, или открыта для странствий более древних обитателей.
Население длинных курганов составляет отдельный гомогенный тип, насколько нам известно, отличающийся от населения, населявшего Британские острова со времен Галлей-Хилл; ему нельзя найти аналога где-либо на западноевропейском континенте, за исключением тех случаев, когда он встречается в качестве элемента в смешанном населении. Таким образом, это приводит нас к заключению, что мегалитический культ не был только комплексом похоронных обрядов, который распространился без видимых носителей, а также что носители этого комплекса избегли смешения на пути в Британию, воспользовавшись морским путем.
По росту и строению тела строители мегалитов принадлежали к крупной разновидности средиземноморцев. Рост большого количества мужчин[202] из Англии варьируется около среднего значения 167–168 см, что не опровергается и скудными свидетельствами из Шотландии и Ирландии. Четыре мужских скелета из единственного захоронения в Кенте[203] могут представлять (скорее приближенно) группу Виндмилл-Хилл: они несколько ниже остальных.
Черепа населения длинных курганов большие для средиземноморской подрасы, но не такие большие, как у людей верхнего палеолита. Они длинные, умеренно узкие и средней высоты. В отличие от шнуровых черепов, их высота меньше, чем ширина. В большинстве случаев затылок выступает далеко назад; теменные кости параллельные; лоб умеренно покатый и, в противоположность узкому черепу, очень прямой и широкий.
Лица средней длины и умеренной ширины; орбиты средних размеров и во многих случаях выдаются вниз и наружу, как если бы границы лица были слишком узкими для них. Углубление в области переносья среднее, находящееся под среднеразвитыми надбровными дугами, а прямой нос лепторинный. В общем, тип населения длинных курганов как исключителен, так и поразителен.
В поисках родственного населения этой же эпохи мы можем сразу же исключить меньшие, менее долихоцефальные ветви собственно средиземноморской расы, включая дунайцев. Подошли бы несколько отдельных черепов неолита Испании и Италии, но ни одна из серий из этих стран. Обычные египетские черепа в группах слишком малы, как и единственный женский череп из Греции. По одной своей особенности – носовому указателю – население культуры длинных курганов напоминает египтян больше, чем большинство более северных средиземноморцев, так как черепа населения культуры длинных курганов являются лепторинными.
По своей крайней долихоцефалии черепа длинных курганов напоминают группу шнуровой керамики, но это сравнение не выявляет сходства всех черт – черепа типа длинных курганов немного длиннее, существенно шире и намного шире по размерам лба, чем образцы шнуровой керамики, и, конечно же, свод у черепов длинных курганов намного ниже[204]. Насколько можно сказать, орбиты в этих двух сериях очень похожи, а что касается лиц, то в группе шнуровой керамики недостаточно свидетельств для действительного сравнения.
Однако можно найти реальное сходство между английской серией длинных курганов и древними черепами из Эль-Убейда из Шумера, которые, принадлежа к IV или III тысячелетию до н.э., в любом случае древнее, чем их британские двойники. Единственное отличие, не дающее установить их идентичность, – это то, что месопотамские лица и носы несколько длиннее.
Нынешнее мнение, что население культуры длинных курганов напрямую происходит от верхнепалеолитических жителей Британии, очевидно, ошибочно. Черепа типа длинных курганов определенно меньше, короче и уже, чем у верхнепалеолитической группы, но такой же или большей высоты; у них такая же ширина лба, верхняя высота лица, но меньше челюсти, намного у́же лицо и у́же орбиты. Возможно, существует генетическая связь между населением культуры длинных курганов или мегалитическим типом и древним европейским типом Галлей-Хилл или Комб-Капель, но по историческим причинам непрерывность в Англии не могла иметь место.
Несколько черепов с шотландских берегов принадлежат к обычному типу длинных курганов, и то же самое можно сказать об одном неолитическом образце из Ирландии – мужском своде из Стони-Айленд, Портумна, графство Гэлвэй[205]. Мужской череп из Рингабеллы, графство Корк[206], который, возможно, также неолитический, таким же образом принадлежит к мегалитической расе, а спорный образец из Килгрини, каков бы ни был его возраст, хотя и с низким сводом, также в своей основе принадлежит к средиземноморскому типу Галлей-Хилл[207]. Однако большая нижняя челюсть последнего и его низкий свод делает его нетипичным – и как два черепа из Феникс-парка, Дублин[208], которые могут принадлежать неолиту или раннему бронзовому веку, он не характерен для расы длинных курганов, и его особенности могут иметь происхождение как в мезолите, так и в раннем бронзовом веке. В свете этих отклонений мы должны повторить, что только один однозначно неолитический череп из Ирландии относится к расе длинных курганов.
Основная масса неолитического населения Британских островов, видимо, прибыла сюда морем[200] с мегалитическими вторжениями, которые также устремились в Данию и южную Швецию. Строители мегалитов вполне могли впервые принести неолитическое хозяйство во многие части Шотландии и в Ирландию. В Англии в их обычае было погребать важных людей под длинными земляными курганами, без камер в Йоркшире и Дербишире и с камерами в более южных графствах.
Останки черепов населения культуры длинных курганов, как называют похороненных в этих курганах, имеются в изобилии[201] (см. приложение I, кол. 13). Хотя эту группу представляют более 160 черепов, их географическое распределение далеко не равномерное. Вилтшир, Стаффордшир и Глочестершир дают 120 черепов; только 14 происходит из Шотландии и один из Ирландии. Оставшиеся 30 происходят из нескольких графств Англии. Уэльс здесь не представлен, как и большая часть Шотландии; несколько черепов, найденных в этой стране, захоронены рядом с морем. Люди длинных курганов, пришедшие с моря, выбирали для жизни открытые, безлесные пространства. Таким образом, большая часть земли на Британских островах была или незаселена, или открыта для странствий более древних обитателей.
Население длинных курганов составляет отдельный гомогенный тип, насколько нам известно, отличающийся от населения, населявшего Британские острова со времен Галлей-Хилл; ему нельзя найти аналога где-либо на западноевропейском континенте, за исключением тех случаев, когда он встречается в качестве элемента в смешанном населении. Таким образом, это приводит нас к заключению, что мегалитический культ не был только комплексом похоронных обрядов, который распространился без видимых носителей, а также что носители этого комплекса избегли смешения на пути в Британию, воспользовавшись морским путем.
По росту и строению тела строители мегалитов принадлежали к крупной разновидности средиземноморцев. Рост большого количества мужчин[202] из Англии варьируется около среднего значения 167–168 см, что не опровергается и скудными свидетельствами из Шотландии и Ирландии. Четыре мужских скелета из единственного захоронения в Кенте[203] могут представлять (скорее приближенно) группу Виндмилл-Хилл: они несколько ниже остальных.
Черепа населения длинных курганов большие для средиземноморской подрасы, но не такие большие, как у людей верхнего палеолита. Они длинные, умеренно узкие и средней высоты. В отличие от шнуровых черепов, их высота меньше, чем ширина. В большинстве случаев затылок выступает далеко назад; теменные кости параллельные; лоб умеренно покатый и, в противоположность узкому черепу, очень прямой и широкий.
Лица средней длины и умеренной ширины; орбиты средних размеров и во многих случаях выдаются вниз и наружу, как если бы границы лица были слишком узкими для них. Углубление в области переносья среднее, находящееся под среднеразвитыми надбровными дугами, а прямой нос лепторинный. В общем, тип населения длинных курганов как исключителен, так и поразителен.
В поисках родственного населения этой же эпохи мы можем сразу же исключить меньшие, менее долихоцефальные ветви собственно средиземноморской расы, включая дунайцев. Подошли бы несколько отдельных черепов неолита Испании и Италии, но ни одна из серий из этих стран. Обычные египетские черепа в группах слишком малы, как и единственный женский череп из Греции. По одной своей особенности – носовому указателю – население культуры длинных курганов напоминает египтян больше, чем большинство более северных средиземноморцев, так как черепа населения культуры длинных курганов являются лепторинными.
По своей крайней долихоцефалии черепа длинных курганов напоминают группу шнуровой керамики, но это сравнение не выявляет сходства всех черт – черепа типа длинных курганов немного длиннее, существенно шире и намного шире по размерам лба, чем образцы шнуровой керамики, и, конечно же, свод у черепов длинных курганов намного ниже[204]. Насколько можно сказать, орбиты в этих двух сериях очень похожи, а что касается лиц, то в группе шнуровой керамики недостаточно свидетельств для действительного сравнения.
Однако можно найти реальное сходство между английской серией длинных курганов и древними черепами из Эль-Убейда из Шумера, которые, принадлежа к IV или III тысячелетию до н.э., в любом случае древнее, чем их британские двойники. Единственное отличие, не дающее установить их идентичность, – это то, что месопотамские лица и носы несколько длиннее.
Нынешнее мнение, что население культуры длинных курганов напрямую происходит от верхнепалеолитических жителей Британии, очевидно, ошибочно. Черепа типа длинных курганов определенно меньше, короче и уже, чем у верхнепалеолитической группы, но такой же или большей высоты; у них такая же ширина лба, верхняя высота лица, но меньше челюсти, намного у́же лицо и у́же орбиты. Возможно, существует генетическая связь между населением культуры длинных курганов или мегалитическим типом и древним европейским типом Галлей-Хилл или Комб-Капель, но по историческим причинам непрерывность в Англии не могла иметь место.
Несколько черепов с шотландских берегов принадлежат к обычному типу длинных курганов, и то же самое можно сказать об одном неолитическом образце из Ирландии – мужском своде из Стони-Айленд, Портумна, графство Гэлвэй[205]. Мужской череп из Рингабеллы, графство Корк[206], который, возможно, также неолитический, таким же образом принадлежит к мегалитической расе, а спорный образец из Килгрини, каков бы ни был его возраст, хотя и с низким сводом, также в своей основе принадлежит к средиземноморскому типу Галлей-Хилл[207]. Однако большая нижняя челюсть последнего и его низкий свод делает его нетипичным – и как два черепа из Феникс-парка, Дублин[208], которые могут принадлежать неолиту или раннему бронзовому веку, он не характерен для расы длинных курганов, и его особенности могут иметь происхождение как в мезолите, так и в раннем бронзовом веке. В свете этих отклонений мы должны повторить, что только один однозначно неолитический череп из Ирландии относится к расе длинных курганов.