Страница:
Положив руку на колесо, Питт пробормотал:
— Спасибо тебе, дружище.
Потом он спросил у дежурного полицейского, не могли бы они остановиться у обломков «фоккера» до того, как направиться в управление. Тот кивнул и указал на ближайшую полицейскую машину.
Висевший на вязе в двадцати футах над землей, красный «фоккер» выглядел как покореженный воздушный змей. Подогнав к дереву лестницу, пожарные осматривали покалеченный самолет. Выйдя из полицейской машины, Питт подошел поближе. Он остановился поддеревом, где на траве лежал разбитый двигатель. Питт удивился: это был не модернизированный аналог, а оригинальный обертовский девятицилиндровый двигатель мощностью в сто десять лошадиных сил. Потом заглянул в открытую кабину. Она была пуста.
Осмотрев ветки дерева, Питт затем изучил землю под самолетом. Среди оставленных пилотом вещей оказались летная кожаная куртка, шлем и очки. Линзы были запачканы кровью. Каким-то образом пилоту удалось исчезнуть.
Пока полицейские допрашивали Келли, Питту разрешили связаться с местным отделением компании по обслуживанию самолетов и договориться, чтобы машину разобрали и переправили в Вашингтон. Там она попадет в руки реставраторов, которые вернут ей первоначальный вид. После этого Питт позвонил Сэндекеру и доложил о происшедшем.
Сделав все звонки, Питт спокойно уселся за пустой стол в полицейском участке и принялся разгадывать кроссворд. Когда Келли вышла, он обнял ее, усадил на скамью, а потом вошел в кабинет, где за обшарпанным дубовым столом сидели четыре детектива.
— Мистер Питт? — уточнил мужчина с тонкими усиками. На нем не было пиджака, и он носил узкие подтяжки.
— Да, это мое имя.
— Инспектор Марк Хакен. Мы с коллегами хотели бы задать вам несколько вопросов. Вы не будете возражать, если мы запишем наш разговор?
— Конечно.
Хакен не стал представлять остальных трех человек, находившихся в комнате. Они не походили на полицейских, какими их принято показывать по телевизору. Скорее они были похожи на обычных людей, которые стригут свои газоны по выходным.
Он начал с того, что попросил Питта коротко рассказать о себе, о своей работе в НУМА и, наконец, объяснить, почему он привел свой старый самолет на воздушное благотворительное шоу для детей-инвалидов. Затем детектив попросил подробно рассказать о полете.
Пока Питт детально описывал все происшедшее, начиная с того момента, как он взял на борт детей, до приземления в Центральном парке, другие детективы делали записи, время от времени задавая уточняющие вопросы.
Один из детективов взглянул на Питта и заметил:
— Я сам бывший пилот. Надеюсь, вы понимаете, что можете отправиться в тюрьму за свои художества. Не говоря уже о том, что можете потерять летную лицензию.
Чуть заметно улыбнувшись, Питт спокойно посмотрел на детектива:
— Я спасал жизнь пятнадцати детей-инвалидов, если это делает меня преступником, значит, пусть так и будет.
— И все же вы могли избежать этого, если бы не свернули к реке и не полетели над городскими улицами.
— Если бы я не свернул к Уолл-Стрит, нас бы наверняка подбили и мы бы свалились в реку. Поверьте мне, я говорю правду, в этом случае не выжил бы никто.
— Но вы должны признать, что сильно рисковали.
Питт спокойно пожал плечами:
— В противном случае я не сидел бы здесь, а кормил рыбок на дне.
— Вы не знаете, почему другой пилот захотел рискнуть самолетом, стоящим миллион долларов, оснастил его уникальным боевым оружием и напал на старый самолет с детьми? — спросил Хакен.
— Мне самому очень хотелось бы это узнать.
— И мне, — насмешливо подхватил Хакен.
— Вы уже установили личность пилота? — решился задать вопрос Питт.
— Ни малейшей зацепки. Он растворился в толпе и исчез.
— У самолета должен быть регистрационный номер, который может вывести на владельца.
— Наши эксперты еще не закончили осмотр.
— Вероятно, у руководителей воздушного шоу есть список участников. Мы все заполняли регистрационные листы для получения страховки. Они могут вывести вас на пилота.
— Мы работаем над этим вместе с полицейскими Нью-Джерси. Они сказали, что в полицию позвонил хранитель коллекции самолетов и рассказал, что похожий самолет стоял в ангаре на небольшом поле близ Питтсбурга. Он заявил, что владельца зовут Рауль Сент-Джастин.
— Не похоже на настоящее имя, — заметил Питт.
— Согласен с вами, — ответил Хакен. — А вы, случайно не знакомы с этим Сент-Джастином, или как его там зовут?
— Нет, — Питт уверенно посмотрел в глаза Хакена, — Мы успели обменяться только парой слов, потом он отошел.
— О чем он говорил с вами?
— О его самолете. Я всегда восхищался старыми машинами. Больше ни о чем.
— Значит, вы раньше его не встречали?
— Нет.
— Вы можете описать его и помочь нашему эксперту составить фоторобот?
— Буду рад сотрудничать.
— Нам очень жаль, что пришлось допросить вас и мисс Иген. Но в связи со смертью Мэри Конрой, а также по обвинению в угрозе жизни людей нам пришлось открыть дело. Удивительно, что никто не пострадал, когда красный самолет преследовал вас над городскими улицами и наш полицейский вертолет упал рядом с оживленным перекрестком.
— Слава богу, все обошлось, — явно сожалея о случившемся, проговорил Питт.
— Думаю, что на сегодня все, — подвел итог Хакен. — Конечно, и вы, и мисс Иген не должны покидать город, пока наше расследование не завершится.
— Боюсь, что это невозможно, инспектор.
Тот недоуменно поднял брови. Он не привык к тому, чтобы ему возражал и тем более собирался куда-то смыться в разгар следствия свидетель по такому важному делу.
— Могу я узнать почему?
— Потому что я участвую в правительственном расследовании причин пожара на борту круизного судна «Изумрудный дельфин», а также похищения исследовательского судна НУМА. Мое присутствие необходимо в Вашингтоне. — Полюбовавшись произведенным эффектом, Питт продолжил: — За разъяснениями вы можете обратиться к моему начальнику. Это адмирал Сэндекер. — Достав из бумажника визитную карточку, он протянул ее слегка ошарашенному Хакену. — Вот его номер телефона.
Тот передал карточку одному из детективов. Взяв ее, полицейский сразу же вышел из комнаты.
— Господа, вы наконец закончили? Мне хотелось бы отвезти мисс Иген домой.
Хакен кивнул и указал на дверь:
— Пожалуйста, только подождите несколько минут, пока нам подтвердят вашу связь с правительством и расследованием.
Питт нашел Келли свернувшейся в клубочек на деревянной скамье. Она выглядела как маленькая девочка, оставленная на пороге приюта.
— С тобой все в порядке?
— Я не могу прийти в себя после смерти Мэри, — грустно ответила девушка. — Она была близким другом моего отца в течение многих лет.
Питт огляделся вокруг и осмотрел переполненный людьми участок. Убедившись, что рядом с ними никого нет, он спросил:
— Скажи, насколько Мэри была близка с твоим отцом?
Келли раздраженно покосилась на него:
— Они были любовниками в течение ряда лет, если именно это тебя интересует.
— Нет, я хотел услышать не об этом, — покачал головой Питт. — Насколько хорошо она была знакома с проектами твоего отца?
— Она была хорошо с ними знакома. Из-за того, что я занималась собственной карьерой и у меня почти не было времени на отца, Мэри стала его доверенным лицом, секретарем, подругой и домохозяйкой. В то время, когда не летала, конечно.
— Он когда-нибудь разговаривал с тобой о своей работе?
Келли мотнула головой:
— Папа был очень замкнутым человеком. Он всегда говорил, что неспециалисту невозможно объяснить суть его работы. Только на борту «Дельфина» он рассказал мне кое-что. Он очень гордился своими техническими разработками в области корабельных двигателей и объяснил за обедом принцип их действия.
— И это все, что он тебе когда-либо рассказывал?
— После нескольких рюмок мартини в гостиной он как-то объявил, что совершил открытие века. Я тогда подумала, что он просто выпил лишнего.
— Тогда получается, что Мэри была единственным человеком, который был знаком с его работой?
— Нет. — Она посмотрела так, будто вдруг вспомнила о чем-то. — Есть еще Джошуа Томас.
— Кто?
— Доктор Джошуа Томас был другом моего отца и иногда помогал ему в исследованиях. Они одновременно получили докторскую степень в Массачусетсе, папа как инженер, а Джош — по химии.
— Ты знаешь, как с ним связаться?
— Да, — ответила Келли.
— Где находится лаборатория отца?
— В его доме, неподалеку от Джин Тэйлор.
— Можешь позвонить доктору Томасу? Я хотел бы встретиться с ним.
— По какому делу?
— Можешь сказать, что я умираю от любопытства и хочу узнать, что это за «открытие века».
26
27
— Спасибо тебе, дружище.
Потом он спросил у дежурного полицейского, не могли бы они остановиться у обломков «фоккера» до того, как направиться в управление. Тот кивнул и указал на ближайшую полицейскую машину.
Висевший на вязе в двадцати футах над землей, красный «фоккер» выглядел как покореженный воздушный змей. Подогнав к дереву лестницу, пожарные осматривали покалеченный самолет. Выйдя из полицейской машины, Питт подошел поближе. Он остановился поддеревом, где на траве лежал разбитый двигатель. Питт удивился: это был не модернизированный аналог, а оригинальный обертовский девятицилиндровый двигатель мощностью в сто десять лошадиных сил. Потом заглянул в открытую кабину. Она была пуста.
Осмотрев ветки дерева, Питт затем изучил землю под самолетом. Среди оставленных пилотом вещей оказались летная кожаная куртка, шлем и очки. Линзы были запачканы кровью. Каким-то образом пилоту удалось исчезнуть.
Пока полицейские допрашивали Келли, Питту разрешили связаться с местным отделением компании по обслуживанию самолетов и договориться, чтобы машину разобрали и переправили в Вашингтон. Там она попадет в руки реставраторов, которые вернут ей первоначальный вид. После этого Питт позвонил Сэндекеру и доложил о происшедшем.
Сделав все звонки, Питт спокойно уселся за пустой стол в полицейском участке и принялся разгадывать кроссворд. Когда Келли вышла, он обнял ее, усадил на скамью, а потом вошел в кабинет, где за обшарпанным дубовым столом сидели четыре детектива.
— Мистер Питт? — уточнил мужчина с тонкими усиками. На нем не было пиджака, и он носил узкие подтяжки.
— Да, это мое имя.
— Инспектор Марк Хакен. Мы с коллегами хотели бы задать вам несколько вопросов. Вы не будете возражать, если мы запишем наш разговор?
— Конечно.
Хакен не стал представлять остальных трех человек, находившихся в комнате. Они не походили на полицейских, какими их принято показывать по телевизору. Скорее они были похожи на обычных людей, которые стригут свои газоны по выходным.
Он начал с того, что попросил Питта коротко рассказать о себе, о своей работе в НУМА и, наконец, объяснить, почему он привел свой старый самолет на воздушное благотворительное шоу для детей-инвалидов. Затем детектив попросил подробно рассказать о полете.
Пока Питт детально описывал все происшедшее, начиная с того момента, как он взял на борт детей, до приземления в Центральном парке, другие детективы делали записи, время от времени задавая уточняющие вопросы.
Один из детективов взглянул на Питта и заметил:
— Я сам бывший пилот. Надеюсь, вы понимаете, что можете отправиться в тюрьму за свои художества. Не говоря уже о том, что можете потерять летную лицензию.
Чуть заметно улыбнувшись, Питт спокойно посмотрел на детектива:
— Я спасал жизнь пятнадцати детей-инвалидов, если это делает меня преступником, значит, пусть так и будет.
— И все же вы могли избежать этого, если бы не свернули к реке и не полетели над городскими улицами.
— Если бы я не свернул к Уолл-Стрит, нас бы наверняка подбили и мы бы свалились в реку. Поверьте мне, я говорю правду, в этом случае не выжил бы никто.
— Но вы должны признать, что сильно рисковали.
Питт спокойно пожал плечами:
— В противном случае я не сидел бы здесь, а кормил рыбок на дне.
— Вы не знаете, почему другой пилот захотел рискнуть самолетом, стоящим миллион долларов, оснастил его уникальным боевым оружием и напал на старый самолет с детьми? — спросил Хакен.
— Мне самому очень хотелось бы это узнать.
— И мне, — насмешливо подхватил Хакен.
— Вы уже установили личность пилота? — решился задать вопрос Питт.
— Ни малейшей зацепки. Он растворился в толпе и исчез.
— У самолета должен быть регистрационный номер, который может вывести на владельца.
— Наши эксперты еще не закончили осмотр.
— Вероятно, у руководителей воздушного шоу есть список участников. Мы все заполняли регистрационные листы для получения страховки. Они могут вывести вас на пилота.
— Мы работаем над этим вместе с полицейскими Нью-Джерси. Они сказали, что в полицию позвонил хранитель коллекции самолетов и рассказал, что похожий самолет стоял в ангаре на небольшом поле близ Питтсбурга. Он заявил, что владельца зовут Рауль Сент-Джастин.
— Не похоже на настоящее имя, — заметил Питт.
— Согласен с вами, — ответил Хакен. — А вы, случайно не знакомы с этим Сент-Джастином, или как его там зовут?
— Нет, — Питт уверенно посмотрел в глаза Хакена, — Мы успели обменяться только парой слов, потом он отошел.
— О чем он говорил с вами?
— О его самолете. Я всегда восхищался старыми машинами. Больше ни о чем.
— Значит, вы раньше его не встречали?
— Нет.
— Вы можете описать его и помочь нашему эксперту составить фоторобот?
— Буду рад сотрудничать.
— Нам очень жаль, что пришлось допросить вас и мисс Иген. Но в связи со смертью Мэри Конрой, а также по обвинению в угрозе жизни людей нам пришлось открыть дело. Удивительно, что никто не пострадал, когда красный самолет преследовал вас над городскими улицами и наш полицейский вертолет упал рядом с оживленным перекрестком.
— Слава богу, все обошлось, — явно сожалея о случившемся, проговорил Питт.
— Думаю, что на сегодня все, — подвел итог Хакен. — Конечно, и вы, и мисс Иген не должны покидать город, пока наше расследование не завершится.
— Боюсь, что это невозможно, инспектор.
Тот недоуменно поднял брови. Он не привык к тому, чтобы ему возражал и тем более собирался куда-то смыться в разгар следствия свидетель по такому важному делу.
— Могу я узнать почему?
— Потому что я участвую в правительственном расследовании причин пожара на борту круизного судна «Изумрудный дельфин», а также похищения исследовательского судна НУМА. Мое присутствие необходимо в Вашингтоне. — Полюбовавшись произведенным эффектом, Питт продолжил: — За разъяснениями вы можете обратиться к моему начальнику. Это адмирал Сэндекер. — Достав из бумажника визитную карточку, он протянул ее слегка ошарашенному Хакену. — Вот его номер телефона.
Тот передал карточку одному из детективов. Взяв ее, полицейский сразу же вышел из комнаты.
— Господа, вы наконец закончили? Мне хотелось бы отвезти мисс Иген домой.
Хакен кивнул и указал на дверь:
— Пожалуйста, только подождите несколько минут, пока нам подтвердят вашу связь с правительством и расследованием.
Питт нашел Келли свернувшейся в клубочек на деревянной скамье. Она выглядела как маленькая девочка, оставленная на пороге приюта.
— С тобой все в порядке?
— Я не могу прийти в себя после смерти Мэри, — грустно ответила девушка. — Она была близким другом моего отца в течение многих лет.
Питт огляделся вокруг и осмотрел переполненный людьми участок. Убедившись, что рядом с ними никого нет, он спросил:
— Скажи, насколько Мэри была близка с твоим отцом?
Келли раздраженно покосилась на него:
— Они были любовниками в течение ряда лет, если именно это тебя интересует.
— Нет, я хотел услышать не об этом, — покачал головой Питт. — Насколько хорошо она была знакома с проектами твоего отца?
— Она была хорошо с ними знакома. Из-за того, что я занималась собственной карьерой и у меня почти не было времени на отца, Мэри стала его доверенным лицом, секретарем, подругой и домохозяйкой. В то время, когда не летала, конечно.
— Он когда-нибудь разговаривал с тобой о своей работе?
Келли мотнула головой:
— Папа был очень замкнутым человеком. Он всегда говорил, что неспециалисту невозможно объяснить суть его работы. Только на борту «Дельфина» он рассказал мне кое-что. Он очень гордился своими техническими разработками в области корабельных двигателей и объяснил за обедом принцип их действия.
— И это все, что он тебе когда-либо рассказывал?
— После нескольких рюмок мартини в гостиной он как-то объявил, что совершил открытие века. Я тогда подумала, что он просто выпил лишнего.
— Тогда получается, что Мэри была единственным человеком, который был знаком с его работой?
— Нет. — Она посмотрела так, будто вдруг вспомнила о чем-то. — Есть еще Джошуа Томас.
— Кто?
— Доктор Джошуа Томас был другом моего отца и иногда помогал ему в исследованиях. Они одновременно получили докторскую степень в Массачусетсе, папа как инженер, а Джош — по химии.
— Ты знаешь, как с ним связаться?
— Да, — ответила Келли.
— Где находится лаборатория отца?
— В его доме, неподалеку от Джин Тэйлор.
— Можешь позвонить доктору Томасу? Я хотел бы встретиться с ним.
— По какому делу?
— Можешь сказать, что я умираю от любопытства и хочу узнать, что это за «открытие века».
26
Стоя на возвышении, адмирал Сэндекер отбивался от репортеров. Больше всего на свете он не любил выступать перед прессой. Хотя он всегда находился в хороших отношениях с масс-медиа и не раз имел удовольствие общаться с журналистами тет-а-тет, при свете прожекторов он чувствовал себя не в своей тарелке. Адмирал не любил вертеться как уж на сковородке, избегая провокационных вопросов. Прямота и честность, свойственные адмиралу Сэндекеру, были явно не к месту в бюрократическом и чопорном Вашингтоне.
Выдержав сорокаминутный град вопросов о роли НУМА в расследовании обстоятельств трагической гибели «Дельфина», Сэндекер вздохнул с облегчением, заметив, что журналисты начали выдыхаться.
— Не могли бы вы рассказать, что нашли ваши сотрудники во время погружения на подводной лодке? — спросила известная всей стране дама, телевизионный репортер.
— Видимо, они нашли доказательства того, что лайнер загорелся не случайно, — ответил Сэндекер.
— Вы могли бы описать эти доказательства?
— В том месте, где, по словам команды, начался пожар, они обнаружили горючий материал.
— Вы определили его состав? — спросил репортер из «Вашингтон пост».
— Как мне сообщили, его исследуют в лаборатории ФБР, — ушел от прямого ответа Сэндекер. — Скоро они сообщат о результатах.
— Что вы можете рассказать о террористах, похитивших ваше исследовательское судно «Изыскатель»? — спросил репортер из Си-эн-эн.
— Мне нечего добавить к тому, что вы уже знаете. Все пираты, участвовавшие в похищении, погибли. Поэтому нам не у кого выяснить причины захвата судна.
Подняла руку женщина в голубой блузке из новостей Эй-би-си:
— Как вашим людям удалось уничтожить пиратский корабль и всех, кто находился на его борту?
Сэндекер заранее приготовился к ответу на этот вопрос. Хотя ему и не хотелось этого делать, все же он солгал, чтобы на ученых и команду «Изыскателя» не навесили ярлык убийц.
— Насколько мы знаем, один из охранявших вход в лагуну выстрелил ракетой в «Изыскатель». В темноте он промахнулся, и ракета попала в пиратский корабль.
— Что случилось с охранником? — продолжала расспрашивать женщина. — Он может дать показания?
— Нет, к несчастью, он погиб во время стычки с моим директором по спецпроектам. Он пытался остановить охранника и не дать ему выстрелить в наш корабль еще раз.
Внимание Сэндекера привлек репортер из «Лос-Анджелес тайме»:
— Не видите ли вы связи между этими двумя происшествиями?
Сэндекер поднял руки и пожал плечами.
— Для меня это загадка. Может быть, вы обратитесь в ФБР или ЦРУ? Их расследование продолжается.
Репортер попросил разрешения задать еще один вопрос. Адмирал не возражал.
— Известно, что директор департамента специальных проектов НУМА руководил спасением людей с «Дельфина». Не он ли не допустил уничтожения исследовательского судна и вчера спас жизни детей-инвалидов во время воздушного поединка в Нью-Йорке?
— Да, — гордо ответил Сэндекер. — Как вам известно, его зовут Дирк Питт.
Из глубины комнаты какая-то журналистка выкрикнула следующий вопрос:
— Не думаете ли вы, что здесь тоже есть связь?
— Нет, я так не думаю, — оборвал ее Сэндекер. — Пожалуйста, не задавайте мне больше вопросов на эту тему, потому что я еще не разговаривал с мистером Питтом после этого происшествия. Я знаю только то, что прочитал в ваших газетах и видел в ваших выпусках новостей.
Сделав паузу, Сэндекер снова поднялся на возвышение, поднял руки:
— Леди и джентльмены, это все, что я знаю. Благодарю вас за внимание.
Когда адмирал вернулся к себе, у кабинета его ждал Йегер Хайрем. Около его стула стоял старый кожаный портфель доктора Иге на. Питая слабость к старым вещам, Хайрем обычно брал его с собой, когда работал дома. Он оказался более вместительным, чем обычные портфели.
Поднявшись, Хайрем вошел вслед за Сэндекером в кабинет.
— Есть новости? — спросил Сэндекер, усаживаясь за свой стол.
— Я подумал, что вам будет интересно узнать о работе ЦРУ на пиратском судне, — заметил Йегер, открывая портфель и вынимая папку.
Приподняв брови, Сэндекер взглянул на Йегера сквозь очки:
— Откуда у тебя эти сведения? ЦРУ нам еще ничего не сообщило. Я только знаю, что всего... — он взглянул на часы, — десять часов назад они начали погружение на месте кораблекрушения.
— Руководитель проекта требует, чтобы ему докладывали каждый час. Поэтому мы будем знать, что они обнаружат почти одновременно с ним.
— Если выяснится, что Макс проникает в секретные файлы ЦРУ, у нас будут неприятности.
Слегка улыбнувшись, Йегер ответил:
— Поверьте мне на слово, адмирал, они никогда не узнают. Макс забирает сведения из компьютера спасательного судна до того, как их зашифруют и отправят в Лэнгли.
Теперь ухмылялся Сэндекер:
— Ладно, расскажи, что обнаружила Макс?
Открыв файловую папку, Йегер начал читать:
— Установлено, что пиратский корабль на самом деле был рабочим грузовым катером размером сто сорок пять футов. Построен на верфи Хогана в Сан-Диего, в Калифорнии, по заказу индонезийской офшорной нефтяной компании. Катер отличается хорошей маневренностью и развивает высокую скорость.
— Установили владельца? — спросил Сэндекер.
— Он зарегистрирован в нефтяной компании «Барак ойл», которая входит в «Колэксико».
— "Колэксико"... — задумчиво повторил Сэндекер. — А я думал, что ее перепродали и сразу же закрыли.
— Закрытие компании лишило бы индонезийское правительство основного источника дохода от добычи нефти.
— Кто приобрел «Колэксико»?
Йегер посмотрел на него с улыбкой:
— Корпорация «Цербер».
Откинувшись на стуле, Сэндекер самодовольно усмехнулся:
— Хотел бы я видеть лицо Чарльза Дэвиса, когда он это услышит.
— Передача собственности нигде не зафиксирована, — заметил Йегер. — Формально владелец не менялся. В наших базах данных следы судна теряются в 1999 году. Вряд ли на борту катера найдут материалы, указывающие на принадлежность к «Церберу».
— ЦРУ еще не установило личности пиратов?
— Тела сильно повреждены взрывом, поэтому их сложно опознать. Охранника из сторожки отливом унесло в море. Как и предполагал Дирк, скорее всего, многие из этих парней уволились из спецназа и стали наемниками. Зубные карты и отпечатки пальцев наверняка помогут определить их имена.
— В наши дни так часто бывает с военными.
— К несчастью, наемникам платят больше, чем военным.
— Нет ли у Макс догадок о мотиве, побудившем руководство «Цербера» пойти на массовое убийство?
— Она не может работать без исходных данных.
— Может быть, все дело в личности доктора Игена, — задумчиво добавил Сэндекер.
— Ничего не произошло, пока я был у адмирала?
— Ныряльщики сообщили, что не нашли практически ничего, относящегося к пиратской команде. Ни личных вещей, ни записных книжек, только одежду и оружие. Тот, кто руководил пиратской операцией, сумел замести следы.
— Я хотел бы, чтобы ты пока отвлеклась от этого проекта и детально изучила биографию доктора Элмора Игена.
— Ученого?
— Его самого.
— Посмотрю, что я смогу накопать, помимо общеизвестных сведений.
— Благодарю тебя, Макс.
Йегер чувствовал себя уставшим. Он решил пораньше уйти домой. С тех пор как он начал заниматься расследованием гибели «Изумрудного дельфина», уделял все меньше внимания семье. Поэтому он решил сводить сегодня жену и дочерей сначала поужинать, а потом в кино. Поставив кожаный портфель на незанятую часть приставного стола, он открыл его, чтобы положить кое-какие документы.
Йегер относился к тем людям, которых трудно чем-либо удивить. Его знали как спокойного и уравновешенного человека. Но то, что он увидел, потрясло его до глубины души. Осторожно, как в капкан, он опустил руку внутрь портфеля. Потом понюхал маслянистую жидкость с характерным запахом смазки, в которую угодили его пальцы и которая наполовину заполняла внутренность портфеля.
«Этого просто не может быть!» — пронеслось в голове. Йегер не выпускал портфель из рук с тех пор, как вышел из офиса Сэндекера.
Выдержав сорокаминутный град вопросов о роли НУМА в расследовании обстоятельств трагической гибели «Дельфина», Сэндекер вздохнул с облегчением, заметив, что журналисты начали выдыхаться.
— Не могли бы вы рассказать, что нашли ваши сотрудники во время погружения на подводной лодке? — спросила известная всей стране дама, телевизионный репортер.
— Видимо, они нашли доказательства того, что лайнер загорелся не случайно, — ответил Сэндекер.
— Вы могли бы описать эти доказательства?
— В том месте, где, по словам команды, начался пожар, они обнаружили горючий материал.
— Вы определили его состав? — спросил репортер из «Вашингтон пост».
— Как мне сообщили, его исследуют в лаборатории ФБР, — ушел от прямого ответа Сэндекер. — Скоро они сообщат о результатах.
— Что вы можете рассказать о террористах, похитивших ваше исследовательское судно «Изыскатель»? — спросил репортер из Си-эн-эн.
— Мне нечего добавить к тому, что вы уже знаете. Все пираты, участвовавшие в похищении, погибли. Поэтому нам не у кого выяснить причины захвата судна.
Подняла руку женщина в голубой блузке из новостей Эй-би-си:
— Как вашим людям удалось уничтожить пиратский корабль и всех, кто находился на его борту?
Сэндекер заранее приготовился к ответу на этот вопрос. Хотя ему и не хотелось этого делать, все же он солгал, чтобы на ученых и команду «Изыскателя» не навесили ярлык убийц.
— Насколько мы знаем, один из охранявших вход в лагуну выстрелил ракетой в «Изыскатель». В темноте он промахнулся, и ракета попала в пиратский корабль.
— Что случилось с охранником? — продолжала расспрашивать женщина. — Он может дать показания?
— Нет, к несчастью, он погиб во время стычки с моим директором по спецпроектам. Он пытался остановить охранника и не дать ему выстрелить в наш корабль еще раз.
Внимание Сэндекера привлек репортер из «Лос-Анджелес тайме»:
— Не видите ли вы связи между этими двумя происшествиями?
Сэндекер поднял руки и пожал плечами.
— Для меня это загадка. Может быть, вы обратитесь в ФБР или ЦРУ? Их расследование продолжается.
Репортер попросил разрешения задать еще один вопрос. Адмирал не возражал.
— Известно, что директор департамента специальных проектов НУМА руководил спасением людей с «Дельфина». Не он ли не допустил уничтожения исследовательского судна и вчера спас жизни детей-инвалидов во время воздушного поединка в Нью-Йорке?
— Да, — гордо ответил Сэндекер. — Как вам известно, его зовут Дирк Питт.
Из глубины комнаты какая-то журналистка выкрикнула следующий вопрос:
— Не думаете ли вы, что здесь тоже есть связь?
— Нет, я так не думаю, — оборвал ее Сэндекер. — Пожалуйста, не задавайте мне больше вопросов на эту тему, потому что я еще не разговаривал с мистером Питтом после этого происшествия. Я знаю только то, что прочитал в ваших газетах и видел в ваших выпусках новостей.
Сделав паузу, Сэндекер снова поднялся на возвышение, поднял руки:
— Леди и джентльмены, это все, что я знаю. Благодарю вас за внимание.
Когда адмирал вернулся к себе, у кабинета его ждал Йегер Хайрем. Около его стула стоял старый кожаный портфель доктора Иге на. Питая слабость к старым вещам, Хайрем обычно брал его с собой, когда работал дома. Он оказался более вместительным, чем обычные портфели.
Поднявшись, Хайрем вошел вслед за Сэндекером в кабинет.
— Есть новости? — спросил Сэндекер, усаживаясь за свой стол.
— Я подумал, что вам будет интересно узнать о работе ЦРУ на пиратском судне, — заметил Йегер, открывая портфель и вынимая папку.
Приподняв брови, Сэндекер взглянул на Йегера сквозь очки:
— Откуда у тебя эти сведения? ЦРУ нам еще ничего не сообщило. Я только знаю, что всего... — он взглянул на часы, — десять часов назад они начали погружение на месте кораблекрушения.
— Руководитель проекта требует, чтобы ему докладывали каждый час. Поэтому мы будем знать, что они обнаружат почти одновременно с ним.
— Если выяснится, что Макс проникает в секретные файлы ЦРУ, у нас будут неприятности.
Слегка улыбнувшись, Йегер ответил:
— Поверьте мне на слово, адмирал, они никогда не узнают. Макс забирает сведения из компьютера спасательного судна до того, как их зашифруют и отправят в Лэнгли.
Теперь ухмылялся Сэндекер:
— Ладно, расскажи, что обнаружила Макс?
Открыв файловую папку, Йегер начал читать:
— Установлено, что пиратский корабль на самом деле был рабочим грузовым катером размером сто сорок пять футов. Построен на верфи Хогана в Сан-Диего, в Калифорнии, по заказу индонезийской офшорной нефтяной компании. Катер отличается хорошей маневренностью и развивает высокую скорость.
— Установили владельца? — спросил Сэндекер.
— Он зарегистрирован в нефтяной компании «Барак ойл», которая входит в «Колэксико».
— "Колэксико"... — задумчиво повторил Сэндекер. — А я думал, что ее перепродали и сразу же закрыли.
— Закрытие компании лишило бы индонезийское правительство основного источника дохода от добычи нефти.
— Кто приобрел «Колэксико»?
Йегер посмотрел на него с улыбкой:
— Корпорация «Цербер».
Откинувшись на стуле, Сэндекер самодовольно усмехнулся:
— Хотел бы я видеть лицо Чарльза Дэвиса, когда он это услышит.
— Передача собственности нигде не зафиксирована, — заметил Йегер. — Формально владелец не менялся. В наших базах данных следы судна теряются в 1999 году. Вряд ли на борту катера найдут материалы, указывающие на принадлежность к «Церберу».
— ЦРУ еще не установило личности пиратов?
— Тела сильно повреждены взрывом, поэтому их сложно опознать. Охранника из сторожки отливом унесло в море. Как и предполагал Дирк, скорее всего, многие из этих парней уволились из спецназа и стали наемниками. Зубные карты и отпечатки пальцев наверняка помогут определить их имена.
— В наши дни так часто бывает с военными.
— К несчастью, наемникам платят больше, чем военным.
— Нет ли у Макс догадок о мотиве, побудившем руководство «Цербера» пойти на массовое убийство?
— Она не может работать без исходных данных.
— Может быть, все дело в личности доктора Игена, — задумчиво добавил Сэндекер.
* * *
Вернувшись к своему любимому компьютеру, Хайрем уселся за клавиатуру. Он вызвал Макс и, пока она не потаилась, задумчиво всматривался в пустой экран. Увидев голографическое изображение, Хайрем спросил:— Ничего не произошло, пока я был у адмирала?
— Ныряльщики сообщили, что не нашли практически ничего, относящегося к пиратской команде. Ни личных вещей, ни записных книжек, только одежду и оружие. Тот, кто руководил пиратской операцией, сумел замести следы.
— Я хотел бы, чтобы ты пока отвлеклась от этого проекта и детально изучила биографию доктора Элмора Игена.
— Ученого?
— Его самого.
— Посмотрю, что я смогу накопать, помимо общеизвестных сведений.
— Благодарю тебя, Макс.
Йегер чувствовал себя уставшим. Он решил пораньше уйти домой. С тех пор как он начал заниматься расследованием гибели «Изумрудного дельфина», уделял все меньше внимания семье. Поэтому он решил сводить сегодня жену и дочерей сначала поужинать, а потом в кино. Поставив кожаный портфель на незанятую часть приставного стола, он открыл его, чтобы положить кое-какие документы.
Йегер относился к тем людям, которых трудно чем-либо удивить. Его знали как спокойного и уравновешенного человека. Но то, что он увидел, потрясло его до глубины души. Осторожно, как в капкан, он опустил руку внутрь портфеля. Потом понюхал маслянистую жидкость с характерным запахом смазки, в которую угодили его пальцы и которая наполовину заполняла внутренность портфеля.
«Этого просто не может быть!» — пронеслось в голове. Йегер не выпускал портфель из рук с тех пор, как вышел из офиса Сэндекера.
27
Келли ехала по девятому скоростному шоссе вдоль восточного берега реки Гудзон. Погода стояла пасмурная, время от времени начинался дождь. Хотя асфальт был влажным, она легко управляла спортивным «ягуаром». Автоматика и фирменная резина позволяли выжимать максимальную скорость.
Расслабившись на мягком сиденье, Питт наслаждался поездкой. Доверяя водительским навыкам Келли, он все же иногда бросал взгляд на стрелку спидометра, проверяя на всякий случай, насколько хорошо она справляется со скользкой дорогой.
К счастью, ранним субботним утром дорога была почти пуста. Питт продолжал наблюдать за открывающейся ему сельской местностью. Сразу за ограждением начинались скалы, покрытые зеленью. Чуть дальше тянулся ряд могучих деревьев, закрывавших обзор. Горизонт расширился, когда они поехали вдоль полей фермеров.
Миновав множество изящных особняков близ Стоуни Пойнт, Келли свернула направо, на узкую асфальтовую дорогу. Они проехали мимо нескольких живописных домиков с цветниками и ухоженными лужайками. Изогнувшись как змея, дорога привела их к воротам в массивной каменной стене.
Тянувшаяся вправо и влево десятифутовая стена выглядела как серьезная преграда. Массивные стальные створки ворот могли бы остановить летящий на полной скорости многотонный грузовик и даже груженый трейлер. В двадцати ярдах от ворот висели на высоких кронштейнах две телевизионные камеры. Их можно было отключить только метким выстрелом.
Остановившись около каменного столбика с пультом, Келли набрала код. Потом, достав карточку из бардачка, набрала еще одну группу цифр. Только тогда ворота начали медленно открываться. Как только машина проехала, створки быстро сомкнулись. Если бы сзади ехала еще одна машина, она не успела бы проследовать за «ягуаром» внутрь.
— Твоего отца, как я погляжу, серьезно волновала проблема безопасности, — заметил Питт. — Его система еще более тщательно продумана, чем моя.
— Мы пока не проехали мимо охранников. Ты их не видишь, но впереди еще несколько препятствий.
Дорога извивалась среди полей пшеницы, люцерны и других злаков. Когда они проезжали среди виноградников с созревающими лозами, перед автомобилем неожиданно поднялось заграждение. Зная о нем, Келли заранее снизила скорость. Как только она остановилась, из-за огромного дерева вышел человек с автоматом. Наклонившись, он заглянул в автомобиль:
— Всегда рад вас видеть, мисс Иген.
— Привет, Гэс. Как твоя малышка?
— Мы выплеснули ее вместе с грязной водой после купания, — рассмеялся охранник.
— Вы поступили мудро, — улыбнулась Келли; указав на дом, видневшийся среди деревьев, она спросила: — Джошуа там?
— Да, мисс, — ответил охранник. — С тех пор как умер ваш отец, мистер Томас живет затворником. Мне очень жаль. Доктор Иген был замечательным человеком.
— Благодарю вас, Гэс.
— Всего хорошего, — произнес охранник и так же внезапно исчез за деревом.
Питт удивленно взглянул на Келли:
— Что означает эта чепуха — «выплеснуть ребенка вместе с грязной водой»?
— Пароль, — улыбаясь, объяснила Келли. — Если бы я спросила насчет его малыша, а не малышки, он бы знал, что меня держат в качестве заложницы и застрелил бы тебя, а затем предупредил остальных охранников.
— Ты выросла в подобных условиях?
— Слава богу, нет. Когда я была маленькой девочкой, такая охрана еще не была нужна. Моя мама умерла, когда мне было десять. Отец все время пропадал на работе, поэтому он подумал, что будет лучше, если я перееду в город и стану жить со своей теткой. Поэтому я выросла на окраине Нью-Йорка.
Келли остановила «ягуар» на подъездной дорожке перед входом в большой трехэтажный дом в колониальном стиле. Выйдя из машины, Питт последовал за ней по ступенькам, ведущим к огромным двойным дверям, на которых были вырезаны изображения викингов.
— Что они означают?
— Ничего особенного. Папа увлекался историей викингов. Кроме работы, это было единственным его развлечением.
Держа в руке ключ, Келли нажала на звонок:
— Я могу открыть сама, но лучше предупредить Джоша.
Через полминуты им открыл лысый мужчина лет шестидесяти. На нем был жилет, полосатая рубашка и криво повязанный галстук-бабочка. Прозрачные голубые глаза и тщательно подстриженные усы выдавали человека, всегда погруженного в свои мысли. Неестественная краснота лица и тонкого носа указывала на склонность к алкоголю.
Завидев Келли, он широко улыбнулся, шагнул вперед и крепко обнял ее.
— Келли, как я рад снова видеть тебя. — Потом отпустил девушку, и его лицо омрачилось. — Я так сожалею о случившемся с Элмором. Вероятно, это было ужасно — видеть, как он умирает.
— Благодарю тебя, Джошуа, — тихо ответила Келли. — Знаю, как ты переживал.
— Я не ожидал, что он уйдет таким образом. Больше всего я боялся, что они его убьют.
Питт решил потом спросить, кого имел в виду Томас. Когда Келли представила его, он подошел и пожал протянутую ему руку. Хотя рукопожатие было не таким крепким, как он ожидал, Томас держался приветливо:
— Рад встретиться с вами, Келли все рассказала мне по телефону. Благодарю вас, что вы дважды спасли ее жизнь.
— Жаль, что я не смог помочь и доктору Игену.
Лицо Томаса погрустнело. Он обнял Келли за плечи:
— И еще Мэри. Какая удивительная женщина. Зачем кому-то понадобилось убивать ее?
— Это большая потеря для нас обоих, — печально ответила Келли.
— Келли рассказала мне, что вы были очень близки с ее отцом, — ввернул Питт, пытаясь сменить тему.
Томас пригласил их войти:
— Да, конечно. Почти сорок лет мы проработали вместе. Элмор был лучшим из всех, кого я знал. Он объединял гениальность Эйнштейна и предприимчивость Николы Тесла. И Мэри была по-своему прекрасна. Возможно, она стала бы первоклассным ученым, если бы так не любила летать.
Томас провел их в уютную гостиную с викторианской мебелью и предложил по бокалу вина. Усадив Питта и Келли на диван, он вышел и вскоре вернулся с подносом, на котором была бутылка «шардонне» и три бокала.
— Как-то странно, что я угощаю Келли в ее собственном доме.
— Пока не уладятся дела с наследством, так оно и будет, — ответила Келли. — И вообще считай этот дом своим. — Подняв бокал, она произнесла: — За ваше здоровье!
Задумчиво рассматривая вино на свет, Питт спросил:
— Скажите, мистер Томас, над чем работал доктор Иген перед смертью?
Томас бросил взгляд на Келли, та кивнула.
— Над большим проектом — разработкой и усовершенствованием эффективного и надежного магнитогидродинамического двигателя. — Он на секунду замешкался и посмотрел Питту в глаза. — Келли говорила мне, что вы работаете морским инженером в НУМА.
— Да, верно. — У Питта складывалось впечатление, что Томас что-то недоговаривает.
— Вероятно, Келли рассказала вам, что доктор Иген находился на борту лайнера в первом его плавании, потому что на нем были установлены сконструированные им двигатели и он следил за их работой.
— Келли ввела меня в курс дела. Но я хотел бы узнать, каков был личный вклад доктора Игена. Эксперименты с этими двигателями начались примерно двадцать лет назад. Японцы построили корабль, в котором они использовались.
— Верно, но их двигатель оказался экономически невыгодным. Он не позволял развить высокую скорость. А Иген предложил модель, которая произвела революцию в области судовых двигателей. Он создал ее всего за два года. Удивительное достижение, особенно если учесть, что он работал один.
Обычно испытания занимают десять месяцев, но ему удалось построить работающую модель меньше, чем за пять. Экспериментальные образцы Элмора во многом опережали его инженерные разработки. Он создал модель, не нуждающуюся в дополнительном топливе.
— Я объясняла Дирку, что в двигателях отца в качестве топлива используется морская вода.
— Хотя идея оказалась технически безупречной, — продолжал Томас, — первые образцы работали плохо и перегревались из-за высокого трения. Я начал работать с Игеном, чтобы решить эту проблему. Строго между нами, мы создали новую формулу смазки, которая позволяла избежать взрывов даже при максимальном нагревании и трении. Это открывает дорогу двигателям, которые не изнашиваются и не требуют ремонта.
Расслабившись на мягком сиденье, Питт наслаждался поездкой. Доверяя водительским навыкам Келли, он все же иногда бросал взгляд на стрелку спидометра, проверяя на всякий случай, насколько хорошо она справляется со скользкой дорогой.
К счастью, ранним субботним утром дорога была почти пуста. Питт продолжал наблюдать за открывающейся ему сельской местностью. Сразу за ограждением начинались скалы, покрытые зеленью. Чуть дальше тянулся ряд могучих деревьев, закрывавших обзор. Горизонт расширился, когда они поехали вдоль полей фермеров.
Миновав множество изящных особняков близ Стоуни Пойнт, Келли свернула направо, на узкую асфальтовую дорогу. Они проехали мимо нескольких живописных домиков с цветниками и ухоженными лужайками. Изогнувшись как змея, дорога привела их к воротам в массивной каменной стене.
Тянувшаяся вправо и влево десятифутовая стена выглядела как серьезная преграда. Массивные стальные створки ворот могли бы остановить летящий на полной скорости многотонный грузовик и даже груженый трейлер. В двадцати ярдах от ворот висели на высоких кронштейнах две телевизионные камеры. Их можно было отключить только метким выстрелом.
Остановившись около каменного столбика с пультом, Келли набрала код. Потом, достав карточку из бардачка, набрала еще одну группу цифр. Только тогда ворота начали медленно открываться. Как только машина проехала, створки быстро сомкнулись. Если бы сзади ехала еще одна машина, она не успела бы проследовать за «ягуаром» внутрь.
— Твоего отца, как я погляжу, серьезно волновала проблема безопасности, — заметил Питт. — Его система еще более тщательно продумана, чем моя.
— Мы пока не проехали мимо охранников. Ты их не видишь, но впереди еще несколько препятствий.
Дорога извивалась среди полей пшеницы, люцерны и других злаков. Когда они проезжали среди виноградников с созревающими лозами, перед автомобилем неожиданно поднялось заграждение. Зная о нем, Келли заранее снизила скорость. Как только она остановилась, из-за огромного дерева вышел человек с автоматом. Наклонившись, он заглянул в автомобиль:
— Всегда рад вас видеть, мисс Иген.
— Привет, Гэс. Как твоя малышка?
— Мы выплеснули ее вместе с грязной водой после купания, — рассмеялся охранник.
— Вы поступили мудро, — улыбнулась Келли; указав на дом, видневшийся среди деревьев, она спросила: — Джошуа там?
— Да, мисс, — ответил охранник. — С тех пор как умер ваш отец, мистер Томас живет затворником. Мне очень жаль. Доктор Иген был замечательным человеком.
— Благодарю вас, Гэс.
— Всего хорошего, — произнес охранник и так же внезапно исчез за деревом.
Питт удивленно взглянул на Келли:
— Что означает эта чепуха — «выплеснуть ребенка вместе с грязной водой»?
— Пароль, — улыбаясь, объяснила Келли. — Если бы я спросила насчет его малыша, а не малышки, он бы знал, что меня держат в качестве заложницы и застрелил бы тебя, а затем предупредил остальных охранников.
— Ты выросла в подобных условиях?
— Слава богу, нет. Когда я была маленькой девочкой, такая охрана еще не была нужна. Моя мама умерла, когда мне было десять. Отец все время пропадал на работе, поэтому он подумал, что будет лучше, если я перееду в город и стану жить со своей теткой. Поэтому я выросла на окраине Нью-Йорка.
Келли остановила «ягуар» на подъездной дорожке перед входом в большой трехэтажный дом в колониальном стиле. Выйдя из машины, Питт последовал за ней по ступенькам, ведущим к огромным двойным дверям, на которых были вырезаны изображения викингов.
— Что они означают?
— Ничего особенного. Папа увлекался историей викингов. Кроме работы, это было единственным его развлечением.
Держа в руке ключ, Келли нажала на звонок:
— Я могу открыть сама, но лучше предупредить Джоша.
Через полминуты им открыл лысый мужчина лет шестидесяти. На нем был жилет, полосатая рубашка и криво повязанный галстук-бабочка. Прозрачные голубые глаза и тщательно подстриженные усы выдавали человека, всегда погруженного в свои мысли. Неестественная краснота лица и тонкого носа указывала на склонность к алкоголю.
Завидев Келли, он широко улыбнулся, шагнул вперед и крепко обнял ее.
— Келли, как я рад снова видеть тебя. — Потом отпустил девушку, и его лицо омрачилось. — Я так сожалею о случившемся с Элмором. Вероятно, это было ужасно — видеть, как он умирает.
— Благодарю тебя, Джошуа, — тихо ответила Келли. — Знаю, как ты переживал.
— Я не ожидал, что он уйдет таким образом. Больше всего я боялся, что они его убьют.
Питт решил потом спросить, кого имел в виду Томас. Когда Келли представила его, он подошел и пожал протянутую ему руку. Хотя рукопожатие было не таким крепким, как он ожидал, Томас держался приветливо:
— Рад встретиться с вами, Келли все рассказала мне по телефону. Благодарю вас, что вы дважды спасли ее жизнь.
— Жаль, что я не смог помочь и доктору Игену.
Лицо Томаса погрустнело. Он обнял Келли за плечи:
— И еще Мэри. Какая удивительная женщина. Зачем кому-то понадобилось убивать ее?
— Это большая потеря для нас обоих, — печально ответила Келли.
— Келли рассказала мне, что вы были очень близки с ее отцом, — ввернул Питт, пытаясь сменить тему.
Томас пригласил их войти:
— Да, конечно. Почти сорок лет мы проработали вместе. Элмор был лучшим из всех, кого я знал. Он объединял гениальность Эйнштейна и предприимчивость Николы Тесла. И Мэри была по-своему прекрасна. Возможно, она стала бы первоклассным ученым, если бы так не любила летать.
Томас провел их в уютную гостиную с викторианской мебелью и предложил по бокалу вина. Усадив Питта и Келли на диван, он вышел и вскоре вернулся с подносом, на котором была бутылка «шардонне» и три бокала.
— Как-то странно, что я угощаю Келли в ее собственном доме.
— Пока не уладятся дела с наследством, так оно и будет, — ответила Келли. — И вообще считай этот дом своим. — Подняв бокал, она произнесла: — За ваше здоровье!
Задумчиво рассматривая вино на свет, Питт спросил:
— Скажите, мистер Томас, над чем работал доктор Иген перед смертью?
Томас бросил взгляд на Келли, та кивнула.
— Над большим проектом — разработкой и усовершенствованием эффективного и надежного магнитогидродинамического двигателя. — Он на секунду замешкался и посмотрел Питту в глаза. — Келли говорила мне, что вы работаете морским инженером в НУМА.
— Да, верно. — У Питта складывалось впечатление, что Томас что-то недоговаривает.
— Вероятно, Келли рассказала вам, что доктор Иген находился на борту лайнера в первом его плавании, потому что на нем были установлены сконструированные им двигатели и он следил за их работой.
— Келли ввела меня в курс дела. Но я хотел бы узнать, каков был личный вклад доктора Игена. Эксперименты с этими двигателями начались примерно двадцать лет назад. Японцы построили корабль, в котором они использовались.
— Верно, но их двигатель оказался экономически невыгодным. Он не позволял развить высокую скорость. А Иген предложил модель, которая произвела революцию в области судовых двигателей. Он создал ее всего за два года. Удивительное достижение, особенно если учесть, что он работал один.
Обычно испытания занимают десять месяцев, но ему удалось построить работающую модель меньше, чем за пять. Экспериментальные образцы Элмора во многом опережали его инженерные разработки. Он создал модель, не нуждающуюся в дополнительном топливе.
— Я объясняла Дирку, что в двигателях отца в качестве топлива используется морская вода.
— Хотя идея оказалась технически безупречной, — продолжал Томас, — первые образцы работали плохо и перегревались из-за высокого трения. Я начал работать с Игеном, чтобы решить эту проблему. Строго между нами, мы создали новую формулу смазки, которая позволяла избежать взрывов даже при максимальном нагревании и трении. Это открывает дорогу двигателям, которые не изнашиваются и не требуют ремонта.