23 января. Приехала Мариолина на презентацию своей книги, переведенной на русский: "Царская семья - история убийства". Раскопала много неизвестного. Я стал ее звать Гробокопательница, и она охотно откликается. Книга хорошо написана, и многие фото опубликованы впервые. По поводу презентации была серия пиров во время чумы. Прием в посольстве, а на следующий день Мариолина пришла ко мне (Инна еще в Таллине) на файв-о-клок с послом Фердинандом и его женой Анн-Мари. Его отец известный художник, и сам он хорошо разбирается в живописи. Сидели говорили.
   В Таллине купил и прочел записки Зинаиды Шаховской - с большим интересом. Вот выписка оттуда:
   "Память не чужда творчеству. Она может украсить или очернить прошлое, часто непроизвольно, как присуще всякому искусству. И еще случается, что память становится, наоборот, послушна воле того, кто ею пользуется для того, чтобы преувеличить свое значение и связь с этим прошлым. Вот отчего мемуары об одних и тех же людях и событиях так разнообразны и часто противоречивы.
   В области воспоминаний достоверности нет. Это не паспорт, не полицейский рапорт, оттого в них можно встретить не только внутренний облик тех, о ком они написаны, но и личность самого автора воспоминаний. Да и то сказать, каждый из нас в общении с одним человеком совсем не таков, каков он в общении с прочими. Различные у нас притягивания и отталкивания. Даже любовь не есть самый верный ключ к познанию, она может ослеплять не меньше ненависти.
   Часто близкие к знаменитостям люди по своему эмоциональному желанию представить их потомству в самых светлых красках впадают в "агиографию", тогда как враги и завистники знаменитых людей стараются их очернить и хватаются за все, что было в тех смешного и темного.
   Литературоведам приходится с этим считаться: "У каждого своя правда", по Пиранделло. Правда же писателя, поэта, художника - это его творчество".
   Вот какая цитатища. Относительно последней фразы я не согласен: можно такого натворить, вспоминая...
   17 февраля. Вчера смотрели "Служанок" Жана Жене в постановке Виктюка. Сначала ошарашивает и вроде бы все не к месту. А потом все к месту, включаешься, принимаешь режиссуру и приходишь в восторг. Прекрасные костюмы Аллы Коженковой, и замечательно двигаются актеры.
   23 марта. Вчера был у Рахили Михайловны, которой недавно исполнилось девяносто! Милая, мудрая, светлая голова. Только что похоронила Асафа Мессерера, любимейшего брата, которого боготворила, а он - ее. Ведь это она его, уже взрослого мальчика, привела в училище и настояла, чтобы он занялся балетом.
   24 марта. Вчера в СТД просмотр фильма о Мари
   се Лиепе "Свет его звезды" режиссера В. Орехова. Я "люблю", когда так дают название - непонятно о ком и о чем. О космонавте? Картина полупрофессиональна. Если не знать Мариса, то непонятно даже, какие партии он танцевал - ни один номер не показан внятно, все время режиссерские всплески и восклицания. Картина о балетном артисте без танцев.
   Интересны передачи Рязанова о своих актрисах "Восемь девок - один я". Хороши все, кроме Фрейндлих и Догилевой. С первой - пустая болтовня, вторая неумна и неинтересна. Но Элик нас обругал, что Алиса не понравилась. Ну что ж...
   1 апреля. Я бы хотел, чтобы это оказалось первоапрельской шуткой, но это не пародия, а на полном серьезе, даже наподобие пафоса. Виктор Соснора когда-то был молодым поэтом, и его стихи нравились Л.Ю.Б. Она его всячески привечала и протежировала. И другие говорили о нем, что он талантлив. Я никогда не увлекался его стихами, находил их вычурными и бездушными. И тогда, когда он работал на заводе слесарем и писал, и позже, когда его приняли в Союз писателей. Для меня это ничего не изменило. В "Звезде" № 11 за 1991 год читаю очередной его выкрутас:
   ПАМЯТИ ЛИЛИ БРИК
   Не бил барабан пред лукавым полком,
   не мы Вашу плоть хоронили.
   Чужие по духу в семейный альбом,
   в семейный апломб опустили.
   Чужие по духу во все времена
   закапали Вас, закопали.
   Мы клятвой не сняли свои стремена,
   все в тех же шеломах скакали.
   Нам тризна - с трезубцем! Бесслезны сердца
   торжественного караула.
   О, спите в кристаллах, святая сестра,
   в венце легендарного гула!
   "Чужие по духу" - В.А.Катанян, который развеял прах жены. Надо бы, конечно, чтобы этим занялся Соснора, который скачет все в тех же шеломах. Куда именно? Куда хочет, туда и скачет, что хочет, то и пишет - не считаясь, что человек-то был реальный!
   12 апреля. Посмотрел наконец "Ашика-Кериба" Сережи. Красиво и интересно. Любой кадр - картина. "Сурамская крепость" менее декоративна. Несмотря на отсутствие роли - Софико Чиаурели значительна. Красива, изящна, драматична. Запоминается. А герой полная дубина (Юра Мгоян). Сергей взял его за красоту. Но тело некрасивое, а лицо портят головные уборы. Делает он все поразительно неуклюже и примитивно. Надо было снимать красивого АКТЕРА, а Сережа взял соседа-уголовника из личных соображений.
   Но кино не похоже ни на чье. Я вижу здесь влияние "Царя Эдипа" Пазолини. Именно влияние, но никак не подражание. Это исключено.
   Смотрел "Чувствительный милиционер" Киры Муратовой. Претенциозная и несмешная комедия, словно студия Довженко эпохи застоя. Магия имени: все валят в зал, а посреди сеанса - из зала.
   20 мая. Первого мая мы с Инной были приглашены к итальянскому послу на ланч. Кроме нас был еще немецкий посол, больше никого. В небольшой столовой стоит круглый стол с вертящейся серединой, как в Куоккале у Репина. Анн-Мари крутила ручку, и подъезжало блюдо или приправа, чтобы не тянуться. Впрочем, это не очень было нужно, так как обносили слуги. Жевать, правда, пришлось самим... Кофе пили в зимнем саду, кажется, там и убили Мирбаха. Беседовали о книгах и картинах, г-н Блех, немец, с любопытством рассматривал мою немецкую книгу, которую я ранее подарил Фердинанду.
   Через несколько дней мы пригласили г-на Блеха с женой к нам на чай. Жена его все время хохотала. А с ним было интересно - он раньше был послом в Японии, и у них там с Инной даже оказались общие знакомые. Очень ему понравились какие-то орешки, и он спросил, где мы их покупаем. Я сказал - в Берлине. И фрау захохотала.
   24 июня. Живем на Икше. Сегодня гуляли с Аллой Демидовой, она вернулась из Греции, где играла "Медею" в постановке Любимова. Там был фестиваль "Медей".
   "Как ни странно, спектакль имел успех - мне ведь он не нравится. Не нравится режиссура, не нравится Боровский. А обо мне писали незаслуженно хвалебно. Правда, во дворце, где шел спектакль, он выглядел лучше, чем на Таганке: зал отделан карельской березой и на этом светло-желтом фоне наша красная установка с турникетами и алюминием выиграла.
   Я играла больная, с температурой. Любимов заставляет нас кричать с первой минуты, это невыносимо. И я, вопреки ему, стала играть нормально, и это получилось гораздо лучше. Только последний спектакль я, накачанная Любимовым, опять кричала как безумная, понимая, что делаю что-то ужасное, но остановиться не могла. Юрий Петрович сказал, что это был лучший спектакль. Все газеты написали - худший.
   Меня поразили греки - ежедневно полный зал интеллигентной публики. Кстати, сегодня мы на Таганке сборов уже не делаем и из-за пустых залов отменяем спектакли. Билеты у нас недорогие, но репертуар весь старый.
   В одном интервью я сказала, что больше не буду работать с Любимовым, но просила об этом не писать. А переводчица передала ему. Теперь меня пригласил греческий режиссер Терзопулос играть в пьесе Мюллера "Квартет". Это пьеса на двоих, он и она, временами она перевоплощается в него, а он в нее и обратно, вещь психологическая. Я видела ее без перевода, мне понравилось, и я согласилась. А когда мне в Москве ее перевели - я растерялась. Там все время употребляют мат и вообще говорят непотребности..."
   Сейчас Алла летит в Швейцарию, там в русском клубе у нее будет вечер, где она будет читать "Поэму без героя" со своими комментариями. Это замечательно интересно - она нам читала здесь, на Икше.
   20 августа. Из газеты: "В пятницу трагически умер московский писатель, автор известного романа "Воскресение Маяковского" Юрий Карабчиевский. Юрия Аркадьевича нашли в постели мертвым. Он покончил с собою, приняв яд. В предсмертной записке Ю. Карабчиевский оставил только несколько фраз родным и близким. Это были слова любви и просьба о прощении".
   О мертвых или хорошо или ничего. Ю.Карабчиевский не придерживался этой мудрости и написал о самоубийствах Маяковского (и его предсмертном письме) и Л. Брик с достаточной долей неправды. У меня есть теория - с тяжелой руки Вознесенского, назвавшего Л.Ю. "Пиковой дамой советской литературы" - Л.Ю., как пиковая дама, проявляет свою недоброжелательность к тем, кто ей причинял или продолжает (посмертно) причинять зло...
   23 августа. С большим интересом смотрели "Зимнюю вишню" по сценарию В. Валуцкого, постановка И. Масленникова. Очень понравилась Сафонова.
   P.S. 1998. Позднее видели ее во французском фильме по рассказу Н. Берберовой "Аккомпаниаторша". Фильм слабый, но она очень хороша.
   Выписки:
   "Не думал я над тем, что говорю,
   И с легкостью слова бросал на ветер" (Высоцкий)
   "И жизнь твоя теперь Тифлиса сновиденье" (Б.Ахмадулина)
   "Банальная болтовня пророка с простаком" (Набоков)
   6 ноября. 30 октября в галерее у Натана Федоровского в Берлине открылась выставка "Мир Лили Брик". Еще накануне полный хаос, но на вернисаже было все, как надо. В четырех больших залах экспонировалась коллекция картин Л.Б., первоиздания Маяковского, старые фотографии, любовные записки, документы. Мы настояли, чтобы сделали витрину с личными вещами Л.Ю. - очки, перчатки, сумка и т.п. и на манекен надели платье от Ива Сен-Лорана с украшениями. И эти личные вещи тоже вызвали большой интерес. Еще раньше, в середине октября, у нас дома все запаковали, пришел специальный рабочий, привезли фанерные ящики, материалы, и явился таможенник. Ящики стояли на лестничной площадке, паковали в комнате, и таможня была в передней. Там сидел чиновник, все осматривал и подписывал, вещи клали в ящики. Перед началом процедуры милые соседи украли крышку от ящика - приглянулась фанера. Хорошо, что в ящик ничего не успели погрузить! Пришлось ехать в мастерскую, делать новую крышку. Но в остальном ни при перевозке, ни при экспозиции ничего не пропало и не было повреждено. Повезли в запломбированном трейлере через несколько стран.
   Мы волновались. На второй день после открытия немецкие артисты, приглашенные Натаном, читали Маяковского "Я" и любовную лирику. Молодежь уселась на полу и слушала внимательнейшим образом. Народу была уйма. Выпустили богато иллюстрированный каталог с моей статьей. Немецкая пресса отозвалась хорошо, рецензий было много, показывало ТВ, сняли мое интервью. Все это, конечно, стараниями энтузиаста Натана. Как я понял, материально он ничего не выиграл, но он обожает Маяковского, Родченко и русский авангард.
   P.S. 1997. Выставка продолжалась два месяца, и все время ходил народ и приезжали из других стран и городов. Экспонаты вернулись в Москву 14.2.93.
   15 декабря. 7-10 декабря виделись с Майей в Париже. Были у нее в отеле, что снимает для нее Карден. Остались специально еще на неделю, чтобы посмотреть ее в новом балете "Безумная из Шайо". "Безумная из Шайо" пришла в голову Пьеру Кардену, он всех и соединил - М.П. плюс Лили Дени плюс Джиджи. Джиджи, кажется, югослав, учился у нас. Музыку Щедрина из готовых записей сколлажировал он же. В результате лучше всего оказались Майя и Щедрин, хуже всего постановка. Это неталантливо и заумно, к балету (даже модерн) не имеет отношения. Даже когда в музыке явно звучат танцевальные ритмы, балетмейстер разводит манную кашу на воде без соли. У М.П. пять больших номеров, поставленные без затей, но ее мастерством превращенные в красивые миниатюры. Что, в сущности, балета не спасает: "балет" он только потому, что там не разговаривают.
   Она выглядит прекрасно. Платье? "Я читал, что Карден делает тебе костюмы?" - "Карден увидел эту черную репетиционную хламиду и воскликнул: "Так и будет!" Вот я и выхожу в этом - тут рваное, тут ободрано, тут испачкано - черт-те что". В конце она появляется в репетиционном купальнике, фигура замечательная. За весь спектакль (около часа) она раза три становится на пуанты и один раз делает шене на пальцах. Больше ничего не напоминает о классическом балете. Это балет поз, рук, содержания и художественных импульсов. В общем, ни одного старого движения или отыгранных поз. Кроме игры рук все новое. Но интересное ли?
   1993
   13 января. Новый год встречали у Рязанова на Пахре, была Таня Запасник и Шура Ширвиндт с Татой. Ночевали в новом домике, который Элик выстроил в углу участка для сторожа, а получилось двухэтажное комфортабельнейшее шале, уютное - хоть короля принимай. А он принимал нас с Ширвиндтами.
   Все газеты пишут о смерти Нуреева. Я помню, как он впервые приехал с выпускниками-вагановцами в Москву и в зале Чайковского танцевал вариацию из "Корсара". Это было гениально, пораженный зал взбесился, и он бисировал два раза, то есть станцевал три раза. Так бисирует только Плисецкая. Наш режиссер Зоя Тулубьева снимала тогда фильм "Душой исполненный полет", и я пошел со съемочной группой. А на следующий день днем были досъемки, доснимали и его. Несколько раз репетировали, он все делал в полную силу, и мы изнемогали от восторга. Съемка затянулась, все хотели жрать и бегали в буфет. Когда подошла моя очередь, я увидел Нуреева, который заглядывал за стойку - что там есть? То ли очередь большая, то ли денег не было, то ли не понравился выбор, то ли он опаздывал, но он повернулся и ушел. Я, купив две липкие плюшки, пошел с ним рядом и одну протянул ему: "Берите, не стесняйтесь, вам же еще танцевать". Он взял, сказал спасибо и широко улыбнулся. Пока мы шли, я спросил, что он еще танцует, он ответил, что готовит партию Альберта. Вот и все. Эти дурацкие липкие плюшки, после которых пришлось облизывать пальцы, запали в голову только потому, что одну из них я дал молоденькому танцору, который с первых движений запомнился на всю жизнь. Талант сразу виден. Так же с первого взгляда запомнилась мне навсегда Нонна Мордюкова на первом студенческом показе и Инна Чурикова в "Огне..." Потом, уже в Америке, я видел Нуреева в гала-концерте в "Метрополитен", он танцевал "Пьеро" на музыку Шенберга. А в театре Джофри на Бродвее я смотрел "Петрушку". Это было очень хорошо - и он, и вся труппа. И совсем недавно Майя говорила о нем в Париже, как он ужасно болен. А теперь все кончено.
   8 марта. В феврале вернулись из Берлина, откуда отправляли выставку. Оттуда звонил Майе в Мюнхен, говорили о том о сем. На мой вопрос "Что у тебя происходит?" она даже не сказала, что умерла Рахиль Михайловна. Какой монстр! В Берлине смотрели "Фатальная" Луи Маля. Сильная любовная драма. И ленфильмовскую картину, где Натан продюсер - "Над темной водой" (реж. Д. Месхиев). Беспомощная ерунда. Будто бы про шестидесятников, но из картины это никак не явствует.
   По приезде заклубились с Мариолиной и Аллой. Вскоре прилетел Натан и обедал у нас с Сергеем Соловьевым. Мы его вообще знали, но за столом встретились впервой, с ним интересно разговаривать. Рассказывал, что хочет на ТВ ставить "Анну Каренину", а в Малом "Дядю Ваню", очень образно и комично рассказывал об обстановке и актерах Малого.
   По ТВ "Неделя высокой моды" из Парижа. Лучше всех Сен-Лоран и Диор. Красивые человеческие вещи. Но вообще понятия "модно" нет: бесчисленные кутюрье неуемной фантазией добились своего. Модно все - короткое, длинное, узкое, широкое, закрытое, голое и все цвета решительно.
   24 марта. Сегодня был у Мирочки Уборевич. Она очень славная. Дала мне читать свои тюремные воспоминания. История их такова. Лиля Юрьевна уговаривала ее их написать. Мирочка все отнекивалась, говорила, что не умеет. Л.Ю. ей сказала: "А ты пиши письма - одно, второе, третье. Тебе будет легче, если ты будешь знать, что это прочтет определенный адресат". И Мирочка стала писать письма Елене Сергеевне Булгаковой и отправляла их, они любили друг друга. Потом эти письма напечатали.
   О.М. БРИК:
   Правда искусства в его откровенной искусственности.
   О том, что видел, - врет изумительно верно.
   На днях Веня Смехов подарил свою книгу "Таганка. Записки заключенного". Она интересна документализмом. Пишет он витиевато, из страницы хочется сделать абзац. Но литературно хорошо, полно метких выражений и сравнений:
   С больной головы на Петра Петровича
   Безбытный человек
   Не способен даже сгореть от стыда
   Кулуарные глупости
   и т.д.
   30 марта. М.В.Миронова рассказывает, что когда она служила в Харькове, то у примадонны спросили: "Что такое каскадная дива?" - "Ну, это когда артистка пулей вылетает на сцену, уся в брильянтах!"
   Я написал в Америку письмо Патриции Томпсон, дочери Маяковского:
   "Дорогая Элен-Патриция!
   У меня к Вам есть одно дело. В Москве готовится к печати сборник воспоминаний женщин о В.В.Маяковском. Там воспоминания Марии Бурлюк, Лили Брик, Вероники Полонской, моей мамы и других. Естественно, нам хочется, чтобы там были напечатаны воспоминания Вашей матери Элли Джонс. Конечно, это будет небольшой отрывок, часть Вашей будущей книги, одна-две фотографии. Нам хотелось бы взять тот фрагмент, что был опубликован в последнем номере журнала "Эхо планеты". Он хорошо написан, искренне и дает представление об отношениях двух любящих людей. Должен Вам написать, дорогая Патриция, что этот сборник делается бесплатно всеми его участниками. Как Вы, вероятно, увидели, Россия сейчас бедна и не в состоянии оплачивать многие вещи. Составители, комментаторы, редакторы работают бесплатно, из любви к Маяковскому и желания выпустить сборник к юбилею. На гонорар рассчитывать нельзя. Я очень жду от Вас ответа. Без Вашего согласия на публикацию мы не будем действовать. Уверен, что такая вещь создаст рекламу Вашей будущей книге.
   Инна и я шлем Вам и всей Вашей семье свою любовь, Роджеру, его жене и внуку.
   С уважением В.Катанян
   Москва 8 апреля 93".
   P.S. Как я и думал, ответа никакого не последовало. Вообще, она странная женщина. Во время своего второго посещения Москвы она была в ЦГАЛИ. Узнав, что там хранятся письма ее матери Элли Джонс Маяковскому, она попросила их ей показать и перевести. На что Наталья Борисовна Волкова ей ответила: "Дорогая госпожа Томпсон, у вас есть все копии этих писем, которые в свое время вручил вам Василий Васильевич. Перевод их сейчас займет несколько часов, а вы нам сказали, что визит ваш ограничен часом и время подходит к концу. Скажите, вы их у себя в Нью-Йорке не перевели? Ведь ничего другого, кроме того, что вам дал Катанян, не существует".
   "Нет, - ответила Патриция. - В Америке очень трудно найти русского переводчика". Все онемели. Мы, узнав, тоже: за два года не поинтересоваться содержанием любовных писем ее матери к отцу! И объяснить это трудностью найти русскоязычного в Америке? Ну и ну!
   10 апреля. Книга "Страсти по Параджанову" остановилась на пороге типографии из-за нищеты издательства, нужны миллионы на печать, которые я безуспешно пытаюсь найти. Говорят: "Ищите спонсора!" Но я знаю только одного Чарлза СпОнсОра Чаплина... Но все же Шура Атанесян дает миллион, Натан Федоровский миллион, с мира по миллиону - бедному на книжку, но нужного набрать не могу. Невезение продолжает преследовать Сережу и после жизни.
   10 мая. На всех парах приближается юбилей Маяковского, разбрызгивая вокруг сплетни и дрязги. Пошлятина плюс хлестаковщина в интервью Дувакина, просто дух захватывает от глупого хвастунишки Маяковского, каким он выглядит у него. То ли еще будет, когда опубликуют дальнейшие его записи - ведь он записывал старых маразматиков, которые с радостью врали и путали. Я отказался дать интервью в "Московский комсомолец" из-за того, что они напечатали вранье "Мозг Маяковского". Вчера там вышла подборка, неплохая, с красивой молодой Патрицией. Кстати - она приехала со своей вольницей: 25 американцев, будет что-то в ИМЛИ и в Музее. Я стараюсь держаться в стороне, мы служим Владимиру Владимировичу по-своему, без заседаний и конференций. За мою статью о Татьяне со впервые появившейся ее фотографией (в свое время подаренной мне) в "Литературке" заплатили 1200 р. Я прямо из кассы - к киоску, и денег хватило только на кило помидор - вот цена красивой женщины в наше время...
   [12 июля. Были японцы, жевали, как всегда. Какая симпатичная Ёко-сан, сколько уж лет мы ее знаем! У г-жи Кавакита умерла единственная дочь, ужасно. А сама она лежит в больнице, рак, какой ужасный конец такой блистательной биографии!
   А в доме для престарелых в Америке кончает свои дни Нина Берберова - мы получили письмо от ее ученика.
   Замечательно интересные мемуары Валентины Ходасевич, масса знакомых имен и фактов. Например, она пишет, как в 38-м году они с Улановой и др. отдыхали на Селигере, на пляже возле дачи Алексея Толстого. Мы с Натальей Дорошевич тоже лежали на этом же пляже у подножия дачи, и я отлично помню - ежедневно веселую компанию и среди них Уланову и Толстого, которые тогда были знаменитости. Подумать только, что Уланова в то время была молодой балериной!]
   25 июля. В "Литературке" анкета о Маяковском. Лучше всех Чичибабин и Евтушенко. Последний замечательно точно сказал в телефильме и прекрасно читал стихи. Поэт о поэте сказал и достойно, и уважительно. А Вознесенский - как сплетник и пошляк. Кстати, если всмотреться в его видеому на обложке "Огонька" - выходит, что поэт добился популярности самоубийством. Безнравственность или неуважение? Все вместе.
   3 сентября. В "Мемуарах" Вертинского самое интересное - это его письма жене из провинции о гастролях. Антикомфортное, убогое существование, такой большой Артист - и такие лишения. Видно, что не жадный, но все время забота о деньгах для семьи. Часто в письмах: "У на У" - уборная на улице.
   18 сентября. Мой "Параджанов" лежит плотно, нет денег - там цветные иллюстрации. Правда, его схватил альманах "Киносценарий", там объявлен Год Параджанова, и они будут печатать его из номера в номер. "Печататься нужно всюду, где печатают, даже на афишной тумбе" (Ахматова).
   21 сентября. Сегодня на Икшу вернулась Зара Долуханова из Франции, где ей вручали какой-то орден. Она давала мастер-класс и потом была в жюри на конкурсе певцов. Нея Зоркая ее увидела и сразу с вопросом:
   - Зара Александровна, дорогая, ну как?
   - Ах, Нея Марковна, ужасно: огурцы плохо взошли, а вот кабачки...
   Она страстная огородница.
   Приехала Леля, у нее сгорела дача, они еле спаслись, но все вещи погибли. Она жила несколько дней, ходили по грибы, и когда она что-то рассказывала, то каждую фразу заканчивала словами: "И все это сгорело".
   Приехал Веня Смехов с Галей, он ставит по всему миру. Рассказывал о Таганке - она кончилась на тридцатом сезоне. Мне жаль, я любил этот театр, там были замечательные спектакли. На моей памяти закрыли театры Мейерхольда, Таирова, МХАТ Второй. А Таганка сама покончила с собой.
   Газеты опубликовали письмо Юрия Любимова труппе театра на Таганке:
   "Господа артисты,
   репетируя с вами долгие годы, я часто делал много вариантов, чтобы найти оптимальный. Но мне никогда не пришел бы в голову вариант бывших сотрудников театра на Таганке - захват театра главарем с сотрудниками (артистами я их назвать не могу) при содействии временных, случайных депутатов! Этот вариант превзошел все мои ожидания. Нарушив мой контракт и все формы приличия, они фактически закрыли наш театр. Бездумное решение властей, которым все известно, позволило этим людям с упоением наслаждаться победой. Существование с ними под одной крышей нашего дома я считаю невозможным. Мы должны прекратить работу в Москве. Я выполню все обязательства, связанные с гастролями.
   Директор и художественный руководитель
   Театра на Таганке
   Юрий Любимов.
   Афины 30.08.93".
   24 сентября. Рязанова пригласили взять интервью у Ельцина. Он согласился, но просил не назначать съемку на 18-е, так как на этот день он дал согласие на выступление в Таллине. Звонят и именно на 18-е назначают съемку, президент, мол, назвал сам это время.
   - А вы ему сказали, что я выступаю в Таллине?!
   Чего-то врут.
   - Я ведь вас предупреждал заранее. Ну так вот, передайте Борису Николаевичу, что я не могу обмануть русскоязычную публику, которая купила билеты на просмотр и встречу. Их и так там притесняют, и я не хочу их обманывать. Надеюсь, президент меня поймет.
   И повесил трубку. Но подстраховался - через Лесневскую сообщили Наине Иосифовне, и президент все понял и перенес интервью.
   Смотрели театр Пины Бауш. Представление называлось "Контактхоф". Замечательно, интересно, ни на что не похоже. В антракте сказали, что на улице танки. Мы взволновались, часть народу ушла. На улице тревожно.
   10 октября. Страшный шорох утренних газет:
   "3 октября милиционеров расшвыряли как котят
   сначала на Крымском мосту, потом у Белого дома.
   В 16.35 Руцкой призвал штурмовать мэрию".
   4 октября мы вскочили от залпа, который дали по Белому дому напротив. В квартире все содрогалось, и было страшно. Мы осторожно открыли занавеску, и в этот момент снаряд попал в верхний этаж гостиницы "Международная", что напротив нас, вспыхнуло пламя, посыпались куски... Любопытные, что стояли на нашем берегу, попадали в кусты и разбежались. К Белому дому шли танки. Мы от греха подальше (намного ли дальше?) перешли в комнату, что выходит во двор, а не на реку. Включили телевизор и стали на экране смотреть, что происходит перед нашими окнами. Ведь камеры Си-эн-эн установили на "Украине" и на нашем доме! Когда мы видели, что танк разворачивает орудие в сторону Белого дома, я кричал: "Затыкай уши! Сейчас долбанет!" И выстрел мы ВИДЕЛИ на экране, а СЛЫШАЛИ его своими ушами, оттуда - из-за стен, и дом содрогался, и посуда дребезжала, и мы, прижавшись друг к дружке, цепенели от ужаса. Было так страшно смотреть, как снаряд попадает в Белый дом и из окон вырывается пламя. В перерывах между залпами мы собрали документы в сумки, готовые бежать - но куда? Ясно, что во двор и оттуда в сторону Кутузовского. Но медлили. В это время по телеку мы увидели, что по мосту идут наши парламентарии на переговоры в Белый дом к Верховному совету. Стрельба затихла с двух сторон. Вроде бы перемирие. И я собрался в кухню, что выходит окнами в сторону Белого дома. У меня с вечера был замочен горох для супа, и я вознамерился поставить его вариться - пока "как пахарь, битва отдыхает". Инна закричала: "Ты обезумел, какое перемирие, как можно верить Руцкому, они начнут палить, попадут в окно, и ты взлетишь со своим горохом к чертовой бабушке!" Но я, пригибаясь, "перебежками, перебежками", зажег газ и поставил кастрюлю на плиту. А когда мы увидели на экране, что из Белого дома выходит длинная шеренга побежденных депутатов и пушки перестали стрелять, то немного пришли в себя и похлебали горохового супа, который я забыл посолить от волнения. Но это была беда поправимая.