Страница:
— Ключ, открывающий дверь между мирами?! — глаза Клей вспыхнули. — Так вот почему Иете так хотела заполучить его назад! Она собирается стать Богиней, но без борьбы Двойную Маску не получить. Чтобы убить Изнер, которая сейчас правит, Иете потребуется очень много энергии.
— Точно! — прорычал Альпер. — А эта штука и есть источник энергии. Я буду хорошо хранить ее. Иете что-то нужно от меня. Она говорила…
— Идиот! — взорвалась Клей. — Иете — наполовину богиня, а ты в нашем мире — хом, ничтожество. Неужели не ясно?!
— Альпер, старый хом! — Сойер внезапно рассмеялся. — Ты вступил в сделку с дьяволом, но тебе досталась слишком короткая ложка. Послушай меня. Мы все здорово влипли, и, чтобы выбраться, нам придется помогать друг другу. Мне кажется, тебе стоит вынуть из меня этот чертов передатчик. Лучше используй его против Иете. Как только мы выберемся наружу, то сразу же попадем в ее руки, и, может статься, трансивер окажется твоим единственным оружием. Да и моя помощь лишней не будет.
— Нет, — тяжело ответил стирик, с подозрением глядя на инспектора, — я здесь в безопасности и не собираюсь никуда выходить. А власть над тобой я терять не хочу. Ты мне еще можешь пригодиться.
Сойер промолчал. Ветер все быстрее гнал их, и туманный занавес был уже совсем близко.
«Как поток электронов в лучевой трубке, — неожиданно для себя подумал Клиффорд. — Занавес — это катод. Мы летим к нему, и свернуть невозможно».
Наконец загадочное покрывало коснулось их лиц, и ветер последним, самым мощным рывком вышвырнул их наружу сквозь хлопья тумана.
Щурясь от яркого света, Сойер огляделся. Он стоял на небольшой каменной площадке, и под ним расстилался огромный, шумный город, к которому спускалась широкая лестница. Ноги Клиффорда слегка дрожали. Воздух здесь был спокойным, и стоять прямо и свободно казалось немного непривычным.
— Ну, вот я и дома, — с нежной грустью произнесла Клей. — Это Хоманд.
И Клиффорд услышал долгий, тяжелый вздох девушки.
— Точно! — прорычал Альпер. — А эта штука и есть источник энергии. Я буду хорошо хранить ее. Иете что-то нужно от меня. Она говорила…
— Идиот! — взорвалась Клей. — Иете — наполовину богиня, а ты в нашем мире — хом, ничтожество. Неужели не ясно?!
— Альпер, старый хом! — Сойер внезапно рассмеялся. — Ты вступил в сделку с дьяволом, но тебе досталась слишком короткая ложка. Послушай меня. Мы все здорово влипли, и, чтобы выбраться, нам придется помогать друг другу. Мне кажется, тебе стоит вынуть из меня этот чертов передатчик. Лучше используй его против Иете. Как только мы выберемся наружу, то сразу же попадем в ее руки, и, может статься, трансивер окажется твоим единственным оружием. Да и моя помощь лишней не будет.
— Нет, — тяжело ответил стирик, с подозрением глядя на инспектора, — я здесь в безопасности и не собираюсь никуда выходить. А власть над тобой я терять не хочу. Ты мне еще можешь пригодиться.
Сойер промолчал. Ветер все быстрее гнал их, и туманный занавес был уже совсем близко.
«Как поток электронов в лучевой трубке, — неожиданно для себя подумал Клиффорд. — Занавес — это катод. Мы летим к нему, и свернуть невозможно».
Наконец загадочное покрывало коснулось их лиц, и ветер последним, самым мощным рывком вышвырнул их наружу сквозь хлопья тумана.
Щурясь от яркого света, Сойер огляделся. Он стоял на небольшой каменной площадке, и под ним расстилался огромный, шумный город, к которому спускалась широкая лестница. Ноги Клиффорда слегка дрожали. Воздух здесь был спокойным, и стоять прямо и свободно казалось немного непривычным.
— Ну, вот я и дома, — с нежной грустью произнесла Клей. — Это Хоманд.
И Клиффорд услышал долгий, тяжелый вздох девушки.
5
Площадь, открывшаяся их взорам, являла собой редкое зрелище. Высокие, величественные изнеры, облаченные в зеленоватого цвета мантии, гордо расхаживали в толпе более низкорослых хомов. В стороне небольшая группа богов медленно раскачивалась в такт непривычной мелодии. Их бесстрастные лица-маски взирали на окружающую толпу невидящими глазами.
У подножия лестницы о чем-то горячо спорили несколько изнеров, их звенящие голоса далеко разносились в прозрачном воздухе. Один из богов, только что сошедший на площадь, внезапно остановился, потряс головой и, издав пронзительный крик, бросился в толпу. Люди в панике расступились перед ним.
Странный это был мир — пронизанный яркими солнечными лучами, заполненный чужими непривычными звуками, накрытый куполом холодного равнодушного неба. Сойер во все глаза смотрел на этот мир, незнакомый, но до боли реальный. Он наконец-то встретился с представителями расы, к которой принадлежала Клей Форд. Те же высокие скулы, тот же неземной разрез глаз, сияющих на смуглых приветливых лицах. Хомы носили короткие туники и облегающие штаны. Их стройные, такие же, как у землян, фигуры казались приземистыми на фоне длинных, змееподобных тел изнеров.
Площадь, многолюдная и беспокойная, была окружена каменными зданиями нелепой, неземной архитектуры. Между ними извивались узкие, кривые улочки, быстро теряясь в хаосе причудливых кварталов. Вдали над крышами виднелись шпили гигантских башен, построенных из того же зеленоватого льда или, быть может, стекла, из которого состояли стены туннеля. В лучах заходящего солнца они сверкали, подобно огромным изумрудам.
— Замок! — Клей взмахнула рукой. — Видишь? Во время Праздника Открытия Источника Миров сияние крыльев Огненной Птицы отражается от этих башен и освещает полгорода.
Изнеры продолжали спускаться по лестнице. Постепенно они растворились в пестрой толпе, заполняющей площадь, и только Иете нерешительно остановилась у подножия лестницы и оглянулась. Ее нечеловеческое лицо пылало яростью, но в глубине больших змеиных глаз притаился страх. Она смотрела мимо Сойера, туда, где за складками туманного занавеса спрятался Альпер. Внезапно, прошипев что-то на непонятном языке и изогнувшись по-звериному, женщина повернула лицо к площади. Дрожащая рука Клей вцепилась в плечо Клиффорда.
— Смотри, — прошептала она. — Богиня! — девушка натянула капюшон своей шубки до самых бровей. — Я попробую спрятаться. Может быть, меня не узнают. Ах, если бы тут был мой дед!
Сойер сочувственно сжал руку Клей.
Через площадь по направлению к ним двигались две колонны высоких воинов, разрезая на три части беспорядочно колышущуюся толпу. Зеленые мантии развевались на плечах воинов. Когда первый ряд приблизился к ступеням, изнеры расступились, и вперед вышла Богиня.
На мгновение Сойер потерял чувство реальности. Все происходящее показалось ему диким кошмаром. Во время путешествия по ледяному туннелю Клиффорд был уверен в том, что в конце концов они выберутся на поверхность где-нибудь в окрестностях Фортуны или снова попадут в шахту. Но над головой было чужое небо, и чужое солнце освещало незнакомый город — Хоманд. На какой планете находится этот Хоманд?
— Клей! — позвала Богиня глубоким грудным голосом, и девушка, протяжно вздохнув, медленно откинула капюшон.
Длинное грациозное тело Богини окутывала черная мантия, настолько черная, что на ней невозможно было сфокусировать взгляд. Ткань полностью поглощала свет, и создавалось впечатление, что на месте женщины разверзлась огромная дыра в пространстве. Лицо Богини закрывала белая, лишенная выражения маска с двумя плоскими изумрудными линзами, вставленными в отверстия для глаз. Сойер невольно задумался о том, как выглядит мир, если смотреть на него через такие линзы. Взгляд Богини остановился на Клей. Несколько секунд она рассматривала девушку, а потом обратила внимание на Клиффорда. Юноша почувствовал легкий ожог, но внимание Богини уже привлек туманный занавес, вернее то, что скрывалось за ним. Иете торопливо заговорила, пытаясь отвлечь Богиню, но ее попытка оказалась тщетной.
Роковое любопытство побудило Альпера выглянуть из-за занавеса, и как только два зеленых луча, бьющих из-под маски, коснулись его, старик безвольно уронил руки, медленно вышел на площадку, пересек ее и, словно робот, стал спускаться по лестнице. Руку с зажатой в ней Огненной Птицей он прятал в кармане.
Богиня подала какую-то команду, охранники молча направились к землянам. Иете загородила дорогу воинам и выкрикнула какой-то приказ. Воины замерли в нерешительности. Сойер подумал, что если Иете действительно готовится вскоре надеть жуткую маску Богини, то остальным изнерам, видимо, не следует ссориться с ней.
Шурша мантией, Иете величественно подошла к Богине. Они стояли друг против друга, слегка покачиваясь, как две кобры перед прыжком.
— Она угрожает Богине, — тихо прошептала Клей. — Она обещает той… Подожди! Послушай!
Богиня произнесла несколько слов, и ее ледяной голос разнесся над притихшей площадью. Толпа заволновалась.
— Что она говорит? — Сойер изнывал от любопытства. — В чем дело?
— Тихо! Не мешай слушать! Она пригласила Иете на Открытие Источника, это равносильно вызову на поединок. По правилам побежденный умрет. Это ее право как Богини, и никто не может воспрепятствовать ей. Если Иете погибнет, то она останется Богиней.
— Я думал, что изнеры бессмертны, — удивленно проговорил Клиффорд.
— Да, для других. Но сами изнеры знают, как можно убить себе подобных, и это оружие всегда хранится у Богини. Никто из хомов не представляет, как оно действует. Богиня решила воспользоваться им на Открытии Источника, а это очень рискованно — она может погибнуть сама. — Клей невесело рассмеялась. — Зато я напоследок смогу неплохо развлечься. Зрелище будет интересным.
— Что ты хочешь сказать? — Сойер покрепче сжал руку девушки. — При чем тут Открытие?
— Эта церемония проводится лишь в тех случаях, когда необходимо принести очередную жертву. Богиня узнала меня, так что сам понимаешь…
После слов, произнесенных Богиней, Иете отпрянула и что-то тихо прошипела, но, услышав смех Клей, обернулась, пронзив девушку испепеляющим взглядом. Сережки закачались, по маске пробежали золотые огоньки. Клей задрожала и прижалась к Сойеру. Губы женщины-изнер изогнулись в зловещей усмешке. Ее огромные сверкающие глаза нашли Альпера, безвольно застывшего на ступенях.
— С тобой я разберусь позже, — тихо произнесла она. — Но запомни: ни слова об Огненной Птице. Иначе мы все пропали. Ты понял меня, хом?
Тот лишь тупо кивнул.
Иете отвернулась и направилась к Богине, а охранники бросились вверх по лестнице. Холодные, нечеловечески сильные руки схватили Сойера и поволокли через площадь. Клей почти лишилась чувств, Альпер же, наоборот, начал бешено отбиваться, но с ним быстро справились.
Солнце уже опускалось за крыши домов, когда изнеры провели троих пленников по извилистым улочкам в сторону дворца. Быстро сгущались тени, и один за другим зажигались фонари. Улицы были настолько узки, что пленников приходилось вести по одному. Сойер оказался лишенным возможности поговорить с девушкой. Он шел как в тумане, пытаясь разобраться в ворохе беспорядочных мыслей. Мимо проплывали причудливые дома. Откуда-то лилась странная, фантастическая музыка. Запахи были такими же непривычными для землян, как и все остальное. Мальчишки швыряли в толпу какие-то предметы, вынимая их из плетеных конусообразных корзин.
По мере приближения к дворцу на улицах становилось тише, редкие прохожие жались к стенам, уступая дорогу угрюмой процессии. Сойер часто ловил на себе сочувственные взгляды горожан, но было ясно, что помощи ждать неоткуда. Из одного окна вылетел полугнилой фрукт и угодил в голову изнера, шагавшего впереди Клиффорда. Тот быстро поднял голову, отыскал взглядом нужное окно и, усмехнувшись, пошел дальше. По спине Сойера пробежал холодок.
Им оставалось пройти не больше квартала, когда в небе раздался ужасный грохот и косые, окрашенные заходящим солнцем в кровавый цвет струи дождя забарабанили по крышам. Окна и двери поспешно захлопывались, матери уводили домой сопротивляющихся детей, и пленники дошли до ворот дворца по совершенно пустой улице.
Стеклянные, замысловато украшенные ворота закрывала сеть из медных пластин, спадающая широкими складками до самой земли. Один из охранников подошел вплотную к стене и издал чистый, высокий звук, напомнивший Сойеру земную флейту. Медный занавес затрепетал и начал медленно подниматься.
Вдали, на аллее, послышался неясный шум. Дождь не позволял разглядеть, что там происходит. Внезапно на площадку перед воротами вылетела дюжина запряженных лошадьми повозок. Ржание, крики, стук колес, захлебывающийся лай собак слились в сплошной гул, многократно отраженный от стен домов.
Лошади, пятнистые, как леопарды, неслись вскачь по булыжной мостовой. На передней повозке, свесив ноги, сидел немолодой уже толстяк и подгонял лошадь, и без того летящую галопом.
Не прошло и десяти секунд, как бешеный караван достиг дворцовых ворот и налетел на столпившихся там воинов. Начался невообразимый хаос. Собаки путались под ногами и оглушительно лаяли, лошади хрипели, люди ругались, они обрушили на бедных животных град ударов.
Даже невозмутимые, величественные изнеры вынуждены были уступить дорогу сумасшедшей компании.
Сойер почувствовал, как на его запястьях сомкнулись железные пальцы охранника, и он позволил оттеснить себя к одной из стен дома. Изнеры страшными голосами выкрикивали приказы и проклятия, тщетно пытаясь навести хоть какой-нибудь порядок, но только увеличивали сумятицу. Внезапно одна из повозок перевернулась. Тюки с мокрой шерстью покатились по земле.
Клиффорд заметил возбужденный, горящий надеждой взгляд Клей. Она буквально вытянулась вперед, насколько ей позволяла рука охранника, и вглядывалась в лица проезжающих мимо людей. Сойер прикинул свои шансы и попытался вырваться. Поскользнувшись на мокрых камнях, охранник потерял равновесие и ослабил хватку. Сойер освободил правую руку, резко перебросил охранника через бедро и вместе с ним влетел под ноги того, который держал Клей.
Девушка словно ждала этого момента. Ловко, как змейка, она выскользнула из шубки и одним прыжком подскочила к передней повозке. Радостно вскрикнув, старик-возница нагнулся и подхватил ее. Телега, не снижая скорости, с лязгом пронеслась мимо. А вслед за ней и вся кавалькада, грохоча, скрылась вдали.
Железная рука схватила Клиффорда за плечо — еще мгновение, и она рывком поставила его на ноги. Инспектор выругался. Надежды на освобождение не осталось, Сойера со всех сторон окружили все охранники. Несколько собак носились вокруг изумленного изнера, державшего в руках шубку с капюшоном.
Сойер внезапно ощутил пустоту в душе. Клей затерялась в родном для нее городе.
Медный занавес ворот наконец поднялся, створки распахнулись, и взору Клиффорда открылся широкий стеклянный коридор. Толчок между лопаток — в он шагнул вперед, под тяжелые складки, успев в последний момент оглянуться. Белая пушистая шубка Клей Форд валялась на мокрых камнях, раскинув рукава, как бы в порыве бесконечного отчаяния.
Занавес с глухим шумом опустился, и створки ворот захлопнулись за спиной Клиффорда, отрезав его от внешнего мира. Сойер очутился во дворце правительницы Хоманда.
У подножия лестницы о чем-то горячо спорили несколько изнеров, их звенящие голоса далеко разносились в прозрачном воздухе. Один из богов, только что сошедший на площадь, внезапно остановился, потряс головой и, издав пронзительный крик, бросился в толпу. Люди в панике расступились перед ним.
Странный это был мир — пронизанный яркими солнечными лучами, заполненный чужими непривычными звуками, накрытый куполом холодного равнодушного неба. Сойер во все глаза смотрел на этот мир, незнакомый, но до боли реальный. Он наконец-то встретился с представителями расы, к которой принадлежала Клей Форд. Те же высокие скулы, тот же неземной разрез глаз, сияющих на смуглых приветливых лицах. Хомы носили короткие туники и облегающие штаны. Их стройные, такие же, как у землян, фигуры казались приземистыми на фоне длинных, змееподобных тел изнеров.
Площадь, многолюдная и беспокойная, была окружена каменными зданиями нелепой, неземной архитектуры. Между ними извивались узкие, кривые улочки, быстро теряясь в хаосе причудливых кварталов. Вдали над крышами виднелись шпили гигантских башен, построенных из того же зеленоватого льда или, быть может, стекла, из которого состояли стены туннеля. В лучах заходящего солнца они сверкали, подобно огромным изумрудам.
— Замок! — Клей взмахнула рукой. — Видишь? Во время Праздника Открытия Источника Миров сияние крыльев Огненной Птицы отражается от этих башен и освещает полгорода.
Изнеры продолжали спускаться по лестнице. Постепенно они растворились в пестрой толпе, заполняющей площадь, и только Иете нерешительно остановилась у подножия лестницы и оглянулась. Ее нечеловеческое лицо пылало яростью, но в глубине больших змеиных глаз притаился страх. Она смотрела мимо Сойера, туда, где за складками туманного занавеса спрятался Альпер. Внезапно, прошипев что-то на непонятном языке и изогнувшись по-звериному, женщина повернула лицо к площади. Дрожащая рука Клей вцепилась в плечо Клиффорда.
— Смотри, — прошептала она. — Богиня! — девушка натянула капюшон своей шубки до самых бровей. — Я попробую спрятаться. Может быть, меня не узнают. Ах, если бы тут был мой дед!
Сойер сочувственно сжал руку Клей.
Через площадь по направлению к ним двигались две колонны высоких воинов, разрезая на три части беспорядочно колышущуюся толпу. Зеленые мантии развевались на плечах воинов. Когда первый ряд приблизился к ступеням, изнеры расступились, и вперед вышла Богиня.
На мгновение Сойер потерял чувство реальности. Все происходящее показалось ему диким кошмаром. Во время путешествия по ледяному туннелю Клиффорд был уверен в том, что в конце концов они выберутся на поверхность где-нибудь в окрестностях Фортуны или снова попадут в шахту. Но над головой было чужое небо, и чужое солнце освещало незнакомый город — Хоманд. На какой планете находится этот Хоманд?
— Клей! — позвала Богиня глубоким грудным голосом, и девушка, протяжно вздохнув, медленно откинула капюшон.
Длинное грациозное тело Богини окутывала черная мантия, настолько черная, что на ней невозможно было сфокусировать взгляд. Ткань полностью поглощала свет, и создавалось впечатление, что на месте женщины разверзлась огромная дыра в пространстве. Лицо Богини закрывала белая, лишенная выражения маска с двумя плоскими изумрудными линзами, вставленными в отверстия для глаз. Сойер невольно задумался о том, как выглядит мир, если смотреть на него через такие линзы. Взгляд Богини остановился на Клей. Несколько секунд она рассматривала девушку, а потом обратила внимание на Клиффорда. Юноша почувствовал легкий ожог, но внимание Богини уже привлек туманный занавес, вернее то, что скрывалось за ним. Иете торопливо заговорила, пытаясь отвлечь Богиню, но ее попытка оказалась тщетной.
Роковое любопытство побудило Альпера выглянуть из-за занавеса, и как только два зеленых луча, бьющих из-под маски, коснулись его, старик безвольно уронил руки, медленно вышел на площадку, пересек ее и, словно робот, стал спускаться по лестнице. Руку с зажатой в ней Огненной Птицей он прятал в кармане.
Богиня подала какую-то команду, охранники молча направились к землянам. Иете загородила дорогу воинам и выкрикнула какой-то приказ. Воины замерли в нерешительности. Сойер подумал, что если Иете действительно готовится вскоре надеть жуткую маску Богини, то остальным изнерам, видимо, не следует ссориться с ней.
Шурша мантией, Иете величественно подошла к Богине. Они стояли друг против друга, слегка покачиваясь, как две кобры перед прыжком.
— Она угрожает Богине, — тихо прошептала Клей. — Она обещает той… Подожди! Послушай!
Богиня произнесла несколько слов, и ее ледяной голос разнесся над притихшей площадью. Толпа заволновалась.
— Что она говорит? — Сойер изнывал от любопытства. — В чем дело?
— Тихо! Не мешай слушать! Она пригласила Иете на Открытие Источника, это равносильно вызову на поединок. По правилам побежденный умрет. Это ее право как Богини, и никто не может воспрепятствовать ей. Если Иете погибнет, то она останется Богиней.
— Я думал, что изнеры бессмертны, — удивленно проговорил Клиффорд.
— Да, для других. Но сами изнеры знают, как можно убить себе подобных, и это оружие всегда хранится у Богини. Никто из хомов не представляет, как оно действует. Богиня решила воспользоваться им на Открытии Источника, а это очень рискованно — она может погибнуть сама. — Клей невесело рассмеялась. — Зато я напоследок смогу неплохо развлечься. Зрелище будет интересным.
— Что ты хочешь сказать? — Сойер покрепче сжал руку девушки. — При чем тут Открытие?
— Эта церемония проводится лишь в тех случаях, когда необходимо принести очередную жертву. Богиня узнала меня, так что сам понимаешь…
После слов, произнесенных Богиней, Иете отпрянула и что-то тихо прошипела, но, услышав смех Клей, обернулась, пронзив девушку испепеляющим взглядом. Сережки закачались, по маске пробежали золотые огоньки. Клей задрожала и прижалась к Сойеру. Губы женщины-изнер изогнулись в зловещей усмешке. Ее огромные сверкающие глаза нашли Альпера, безвольно застывшего на ступенях.
— С тобой я разберусь позже, — тихо произнесла она. — Но запомни: ни слова об Огненной Птице. Иначе мы все пропали. Ты понял меня, хом?
Тот лишь тупо кивнул.
Иете отвернулась и направилась к Богине, а охранники бросились вверх по лестнице. Холодные, нечеловечески сильные руки схватили Сойера и поволокли через площадь. Клей почти лишилась чувств, Альпер же, наоборот, начал бешено отбиваться, но с ним быстро справились.
Солнце уже опускалось за крыши домов, когда изнеры провели троих пленников по извилистым улочкам в сторону дворца. Быстро сгущались тени, и один за другим зажигались фонари. Улицы были настолько узки, что пленников приходилось вести по одному. Сойер оказался лишенным возможности поговорить с девушкой. Он шел как в тумане, пытаясь разобраться в ворохе беспорядочных мыслей. Мимо проплывали причудливые дома. Откуда-то лилась странная, фантастическая музыка. Запахи были такими же непривычными для землян, как и все остальное. Мальчишки швыряли в толпу какие-то предметы, вынимая их из плетеных конусообразных корзин.
По мере приближения к дворцу на улицах становилось тише, редкие прохожие жались к стенам, уступая дорогу угрюмой процессии. Сойер часто ловил на себе сочувственные взгляды горожан, но было ясно, что помощи ждать неоткуда. Из одного окна вылетел полугнилой фрукт и угодил в голову изнера, шагавшего впереди Клиффорда. Тот быстро поднял голову, отыскал взглядом нужное окно и, усмехнувшись, пошел дальше. По спине Сойера пробежал холодок.
Им оставалось пройти не больше квартала, когда в небе раздался ужасный грохот и косые, окрашенные заходящим солнцем в кровавый цвет струи дождя забарабанили по крышам. Окна и двери поспешно захлопывались, матери уводили домой сопротивляющихся детей, и пленники дошли до ворот дворца по совершенно пустой улице.
Стеклянные, замысловато украшенные ворота закрывала сеть из медных пластин, спадающая широкими складками до самой земли. Один из охранников подошел вплотную к стене и издал чистый, высокий звук, напомнивший Сойеру земную флейту. Медный занавес затрепетал и начал медленно подниматься.
Вдали, на аллее, послышался неясный шум. Дождь не позволял разглядеть, что там происходит. Внезапно на площадку перед воротами вылетела дюжина запряженных лошадьми повозок. Ржание, крики, стук колес, захлебывающийся лай собак слились в сплошной гул, многократно отраженный от стен домов.
Лошади, пятнистые, как леопарды, неслись вскачь по булыжной мостовой. На передней повозке, свесив ноги, сидел немолодой уже толстяк и подгонял лошадь, и без того летящую галопом.
Не прошло и десяти секунд, как бешеный караван достиг дворцовых ворот и налетел на столпившихся там воинов. Начался невообразимый хаос. Собаки путались под ногами и оглушительно лаяли, лошади хрипели, люди ругались, они обрушили на бедных животных град ударов.
Даже невозмутимые, величественные изнеры вынуждены были уступить дорогу сумасшедшей компании.
Сойер почувствовал, как на его запястьях сомкнулись железные пальцы охранника, и он позволил оттеснить себя к одной из стен дома. Изнеры страшными голосами выкрикивали приказы и проклятия, тщетно пытаясь навести хоть какой-нибудь порядок, но только увеличивали сумятицу. Внезапно одна из повозок перевернулась. Тюки с мокрой шерстью покатились по земле.
Клиффорд заметил возбужденный, горящий надеждой взгляд Клей. Она буквально вытянулась вперед, насколько ей позволяла рука охранника, и вглядывалась в лица проезжающих мимо людей. Сойер прикинул свои шансы и попытался вырваться. Поскользнувшись на мокрых камнях, охранник потерял равновесие и ослабил хватку. Сойер освободил правую руку, резко перебросил охранника через бедро и вместе с ним влетел под ноги того, который держал Клей.
Девушка словно ждала этого момента. Ловко, как змейка, она выскользнула из шубки и одним прыжком подскочила к передней повозке. Радостно вскрикнув, старик-возница нагнулся и подхватил ее. Телега, не снижая скорости, с лязгом пронеслась мимо. А вслед за ней и вся кавалькада, грохоча, скрылась вдали.
Железная рука схватила Клиффорда за плечо — еще мгновение, и она рывком поставила его на ноги. Инспектор выругался. Надежды на освобождение не осталось, Сойера со всех сторон окружили все охранники. Несколько собак носились вокруг изумленного изнера, державшего в руках шубку с капюшоном.
Сойер внезапно ощутил пустоту в душе. Клей затерялась в родном для нее городе.
Медный занавес ворот наконец поднялся, створки распахнулись, и взору Клиффорда открылся широкий стеклянный коридор. Толчок между лопаток — в он шагнул вперед, под тяжелые складки, успев в последний момент оглянуться. Белая пушистая шубка Клей Форд валялась на мокрых камнях, раскинув рукава, как бы в порыве бесконечного отчаяния.
Занавес с глухим шумом опустился, и створки ворот захлопнулись за спиной Клиффорда, отрезав его от внешнего мира. Сойер очутился во дворце правительницы Хоманда.
6
Альпер сидел на скамье, выступающей из стеклянной стены, и неприветливо смотрел на Сойера. Тот расположился на полу в противоположном углу камеры.
— Ты дурак, — наконец заговорил старик.
Клиффорд не обратил на его слова никакого внимания.
— Ты помог ей бежать, — продолжал Альпер. — Очень глупо с твоей стороны. Теперь мы оба поплатимся за это.
Сойер медленно обвел взглядом голые, идеально гладкие стены. Никаких отверстий. Когда их втолкнули сюда, дверь закрылась, не оставив не малейшего следа, она словно срослась со стеной. Освещалась камера неизвестным на Земле способом, никакого источника света Клиффорду обнаружить не удалось.
— Мне тоже здесь не очень нравится, — угрюмо произнес Сойер. — Однако ничего не поделаешь, теперь мы в одной упряжке.
— Упряжка! — Альпер почти кричал. — Мы не на ипподроме, идиот! Это не Земля!
— Если ты знаешь больше моего, то вместо того, чтобы орать, рассказал бы, что тебе известно. Иете говорила что-нибудь об этом мире?
— Нет. В шахте она появлялась в виде тени. Ты сам видел. А однажды она прикоснулась ко мне, и я почувствовал необыкновенный прилив сил, — он с любовью погладил золотую полоску. — Тогда-то я и решил отдать ей все, что она попросит.
— Уран, например?
— Да. Она не хотела, чтобы руду вывозили. Поэтому я и попытался закрыть шахту, но об этом мире я абсолютно ничего не знал.
— Мне кажется, что нам следует договориться, — сказал Сойер. — С Торонто я связаться не могу, сколько мы тут проторчим — неизвестно, так что нам лучше поладить.
Старик кивнул.
— Хорошо, — инспектор улыбнулся. — Тогда в первую очередь ты должен освободить меня от передатчика.
— Нет.
— Почему? Меня не нужно больше контролировать.
— А вдруг ты захочешь кого-нибудь убить, — Альпер прищурился. — Я прекрасно знаю, парень, о чем ты думаешь.
— Ты кретин! — Сойер начал злиться.
Старик немного помолчал.
— Хорошо, — задумчиво произнес он. — Пожалуй, нам не стоит ссориться. Но передатчик останется на месте, мне так спокойнее. А теперь к делу! Нам надо как-то выпутаться из сложившейся ситуации. Что ты предлагаешь?
— Ждать.
Прошло минут десять. Пленники сидели молча, изредка обмениваясь короткими недоверчивыми взглядами.
Неожиданно сверху донесся звук. Подняв голову, Клиффорд обнаружил на потолке светящийся квадрат со стороной примерно в три дюйма. Он с удивлением наблюдал за тем, как пятно сначала расширилось, а затем стало прозрачным, обнажив структуру стекла. Внезапно яркая вспышка превратила сверкавший участок стены в зеленоватый пар, обдав лицо Сойера жаром. Но температура быстро понизилась до нормальной, пар рассеялся по комнате, и изумленные пленники увидели квадратное отверстие.
«Видимо, — подумал инспектор, — молекулы этого стекла способны переходить в газообразное состояние, минуя жидкое, как наш сухой лед».
В отверстии показалась голова изнера, увенчанная хрустальной короной. Лоб его был покрыт мелкими каплями пота. Большие, прищуренные глаза с интересом рассматривали землян. Так люди иногда наблюдают за муравьями. Как будто что-то решив для себя, изнер вытянул тонкую руку и положил на колени Альперу сверток в квадратный фут величиной, черный и слабо мерцающий.
Прежде чем пленники успели пошевелиться, голова пришельца исчезла, и жуткий холод затопил камеру. Зеленый газ устремился к отверстию, и стена вновь стала монолитной, а воздух чистым и прозрачным.
Альпер осторожно коснулся свертка, и тот начал разворачиваться, пока не превратился в кусок черной ткани, поглощающей все световые лучи. На ней не было никаких завязок или ремней, в сложенном состоянии ее, по-видимому, удерживало собственное силовое поле.
Приглядевшись внимательнее, Сойер понял, что на коленях у старика лежит огромный плащ, настолько большой, что непонятно было, как его ухитрились свернуть в такой крошечный пакет.
Из складок плаща выпал клочок бумаги. Альпер подхватил его и поднес к глазам, держа за уголки. Пробежав глазами текст, он разразился торжествующим смехом, искоса взглянул на Сойера и быстро сунул руку в карман.
Пульсирующий комок боли разорвался в мозгу Клиффорда, бешеный ток крови разрывал вены, все поплыло перед глазами.
Но на этот раз он успел приготовиться. Он внимательно следил за лицом Альпера, пока тот читал записку, и успел угадать дальнейшее за секунду до того, как пальцы старика оказались в кармане и нащупали кнопку.
В тот момент, когда мозг инспектора, пронзенный дикой болью, отключился, тренированные мышцы спортсмена продолжали выполнять полученный ранее приказ.
Внимание Альпера отвлекла черная ткань, лежащая на его коленях, и едва тяжелое тело инспектора ударило его в грудь, старик от неожиданности выпустил кнопку, возвращая тем самым своего противника в нормальное состояние.
Короткая серия ударов в челюсть, в живот и коленом в лицо бросила обмякшее тело Альпера на пол.
Сойер нагнулся, собираясь нанести последний, завершающий удар в основание черепа, но профессиональная осторожность взяла верх. Инспектор не был уверен в том, что он сможет обезвредить передатчик. Чтобы обезопасить себя хотя бы на время, Клиффорд еще пару раз стукнул Альпера лбом об пол, убедился, что тот без сознания, и, перевернув грузное тело на спину, сунул руку в заветный карман.
Прибор, на котором была единственная маленькая кнопка, оказался не крупнее наручных часов. Поднеся коробку к уху, Сойер произнес несколько слов — из прибора донесся его собственный голос. Значит, Альпер не лгал и действительно мог следить за ним, как бы далеко ни находился. Клиффорд шагнул в сторону — и в его голове вновь загудело, еще шаг — и гудение переросло в раскаты грома. Поспешно вернувшись, Сойер сунул прибор в карман. Желание убить Альпера пропало.
Положение казалось безнадежным. Сойер со злостью смотрел на распростертое перед ним тело, пытаясь что-нибудь придумать. Старик как-то сказал, что в передатчике есть хорошо замаскированный выключатель. Он принялся внимательно разглядывать коробку. Может быть, секрет выключателя состоит в его простоте? А может, его и вовсе не было — Альпер мог и соврать. Но попробовать стоило.
Через четверть часа он понял всю тщетность своей попытки, спрятал прибор и поднял с пола записку. Хотя письмо было написано на безукоризненном английском языке, казалось, что автор его впервые пользовался подобными буквами. Письмо гласило:
Сойер сжал кулаки. Он смотрел на Альпера и боролся с искушением свернуть тому шею. Но здравый смысл и на этот раз возобладал. Клиффорд поднял плащ, оказавшийся на удивление легким, и задумался. Он не знал, какую игру ведет Иете, но возможность вырваться из стеклянной тюрьмы он упускать не собирался. Правда, Альпер оставался реальной угрозой. Стоит ему прийти в себя, и он сможет в любой момент пустить в ход свою адскую машинку. Сойер покачал головой. Из опыта он знал, что из любого положения существует какой-то выход, нужно только как следует поискать. Но где? И тут его осенило. Все было на удивление просто.
Со смехом Клиффорд запустил руку Альперу в карман и завладел золотой полоской, а затем на обороте послания Иете написал:
Подписываться Сойер не стал. Завернув прибор в записку, он сунул его в карман старику, набросил на плечи плащ и отыскал необходимую пуговицу. Одна из стен тускло засветилась. Пуговица постепенно накалялась. Когда жар стал нестерпимым, стена вспыхнула, и Клиффорд отпрянул. Зеленый пар наполнил комнату, образовав в стене прямоугольное отверстие. Сойер быстро выбрался наружу и зашагал по коридору. Огненная Птица приятно согревала ему грудь.
Он пожалел, что не воспользовался случаем и не пополнил запас энергии, но для этого нужно было открыть Птицу, а рисковать ему не хотелось, несмотря на то, что чувствовал он себя усталым и голодным. Перед ним стояла нелегкая задача, и Сойер понятия не имел о том, как к ней подступиться…
Вскоре впереди послышался шум дождя и забрезжил сумрачный свет. Длинные косые струи воды били в мостовую, причудливо переливаясь в свете фонарей, барабанили по плечам и капюшону, иногда заглушая монотонный гул, ведущий Клиффорда к неведомой цели.
Стараясь держаться в тени, он брел по мокрым улицам чужого города, ведомый звуком, доносящимся из двух пуговиц, пришитых к капюшону. Он не мог определенно сказать, насколько сильно этот мир отличается от Земли, но того, что он уже успел узнать, было достаточно, чтобы двигаться с осторожностью, не доверяя окружающей тишине.
Наука изнеров, по-видимому, далеко опередила земную. Они использовали сверхпроводимость, умели конденсировать огромные количества энергии и мгновенно высвобождать ее. Взять хотя бы испарение стеклянной стены, правда, способ ее восстановления не совсем понятен. «Достижения их науки огромные, — думал на ходу Клиффорд. — Но что с того, что им знакомы физические и химические законы? Цивилизации могут иметь много общего и все же быть принципиально разными, не способными понять друг друга. Пускай здесь так же, как и у нас, лают собаки, играют дети и по вечерам зажигаются окна домов, но моральные ценности могут оказаться совсем другими, даже противоположными нашим, — он грустно улыбнулся. — Но все же где-то у огня сидит сейчас милая девушка Клей и рассказывает милому старому толстяку о далеком и прекрасном мире по имени Земля».
Неожиданно гудение в ушах стало много тише. Немного постояв, Сойер повернул под прямым углом к первоначальному направлению. По всей вероятности, Иете тоже отправилась на встречу.
Что же делать? Можно было попробовать найти Клей и ее деда, но без знания местного языка надежды на это мало. Пока он будет искать девушку, кто-нибудь из изнеров отыщет его. С другой стороны, у него было кое-что ценное для Иете, и можно попробовать сторговаться с ней. А вдруг удастся вернуться на Землю? Чем черт не шутит. Но с Иете лучше держаться осторожно, да и Птицу надо сначала спрятать.
Однако загадывать было рано, слишком многого Сойер не знал. Иете могла подстроить любую ловушку, могла даже убить его, лишь бы завладеть Огненной Птицей, поэтому Клиффорд шел, вслушиваясь в каждый звук, вглядываясь в каждую тень, надеясь только на свою удачу.
Его единственным козырем была Птица, и он одинаково боялся и хранить ее у себя, и где-нибудь спрятать.
«Понять бы, что нужно этой чертовой Иете!» — раздраженно подумал Сойер. Звук в ушах опять стал тише. Сойер остановился под окном, из которого доносился плач ребенка. Наконец ему удалось сориентироваться, и он отправился дальше. Из-за какой-то двери истерически залаяла собака, скребя когтями и пытаясь вырваться. Клиффорд удалился уже шагов на тридцать, когда совсем было затихший лай возобновился с новой силой. Без сомнения, за ним кто-то шел. Юноша нырнул в густую тень и замер, вглядываясь в полумрак. Но если у него и был преследователь, то он оказался надежно защищен от посторонних глаз. Улица выглядела совершенно пустынной.
— Ты дурак, — наконец заговорил старик.
Клиффорд не обратил на его слова никакого внимания.
— Ты помог ей бежать, — продолжал Альпер. — Очень глупо с твоей стороны. Теперь мы оба поплатимся за это.
Сойер медленно обвел взглядом голые, идеально гладкие стены. Никаких отверстий. Когда их втолкнули сюда, дверь закрылась, не оставив не малейшего следа, она словно срослась со стеной. Освещалась камера неизвестным на Земле способом, никакого источника света Клиффорду обнаружить не удалось.
— Мне тоже здесь не очень нравится, — угрюмо произнес Сойер. — Однако ничего не поделаешь, теперь мы в одной упряжке.
— Упряжка! — Альпер почти кричал. — Мы не на ипподроме, идиот! Это не Земля!
— Если ты знаешь больше моего, то вместо того, чтобы орать, рассказал бы, что тебе известно. Иете говорила что-нибудь об этом мире?
— Нет. В шахте она появлялась в виде тени. Ты сам видел. А однажды она прикоснулась ко мне, и я почувствовал необыкновенный прилив сил, — он с любовью погладил золотую полоску. — Тогда-то я и решил отдать ей все, что она попросит.
— Уран, например?
— Да. Она не хотела, чтобы руду вывозили. Поэтому я и попытался закрыть шахту, но об этом мире я абсолютно ничего не знал.
— Мне кажется, что нам следует договориться, — сказал Сойер. — С Торонто я связаться не могу, сколько мы тут проторчим — неизвестно, так что нам лучше поладить.
Старик кивнул.
— Хорошо, — инспектор улыбнулся. — Тогда в первую очередь ты должен освободить меня от передатчика.
— Нет.
— Почему? Меня не нужно больше контролировать.
— А вдруг ты захочешь кого-нибудь убить, — Альпер прищурился. — Я прекрасно знаю, парень, о чем ты думаешь.
— Ты кретин! — Сойер начал злиться.
Старик немного помолчал.
— Хорошо, — задумчиво произнес он. — Пожалуй, нам не стоит ссориться. Но передатчик останется на месте, мне так спокойнее. А теперь к делу! Нам надо как-то выпутаться из сложившейся ситуации. Что ты предлагаешь?
— Ждать.
Прошло минут десять. Пленники сидели молча, изредка обмениваясь короткими недоверчивыми взглядами.
Неожиданно сверху донесся звук. Подняв голову, Клиффорд обнаружил на потолке светящийся квадрат со стороной примерно в три дюйма. Он с удивлением наблюдал за тем, как пятно сначала расширилось, а затем стало прозрачным, обнажив структуру стекла. Внезапно яркая вспышка превратила сверкавший участок стены в зеленоватый пар, обдав лицо Сойера жаром. Но температура быстро понизилась до нормальной, пар рассеялся по комнате, и изумленные пленники увидели квадратное отверстие.
«Видимо, — подумал инспектор, — молекулы этого стекла способны переходить в газообразное состояние, минуя жидкое, как наш сухой лед».
В отверстии показалась голова изнера, увенчанная хрустальной короной. Лоб его был покрыт мелкими каплями пота. Большие, прищуренные глаза с интересом рассматривали землян. Так люди иногда наблюдают за муравьями. Как будто что-то решив для себя, изнер вытянул тонкую руку и положил на колени Альперу сверток в квадратный фут величиной, черный и слабо мерцающий.
Прежде чем пленники успели пошевелиться, голова пришельца исчезла, и жуткий холод затопил камеру. Зеленый газ устремился к отверстию, и стена вновь стала монолитной, а воздух чистым и прозрачным.
Альпер осторожно коснулся свертка, и тот начал разворачиваться, пока не превратился в кусок черной ткани, поглощающей все световые лучи. На ней не было никаких завязок или ремней, в сложенном состоянии ее, по-видимому, удерживало собственное силовое поле.
Приглядевшись внимательнее, Сойер понял, что на коленях у старика лежит огромный плащ, настолько большой, что непонятно было, как его ухитрились свернуть в такой крошечный пакет.
Из складок плаща выпал клочок бумаги. Альпер подхватил его и поднес к глазам, держа за уголки. Пробежав глазами текст, он разразился торжествующим смехом, искоса взглянул на Сойера и быстро сунул руку в карман.
Пульсирующий комок боли разорвался в мозгу Клиффорда, бешеный ток крови разрывал вены, все поплыло перед глазами.
Но на этот раз он успел приготовиться. Он внимательно следил за лицом Альпера, пока тот читал записку, и успел угадать дальнейшее за секунду до того, как пальцы старика оказались в кармане и нащупали кнопку.
В тот момент, когда мозг инспектора, пронзенный дикой болью, отключился, тренированные мышцы спортсмена продолжали выполнять полученный ранее приказ.
Внимание Альпера отвлекла черная ткань, лежащая на его коленях, и едва тяжелое тело инспектора ударило его в грудь, старик от неожиданности выпустил кнопку, возвращая тем самым своего противника в нормальное состояние.
Короткая серия ударов в челюсть, в живот и коленом в лицо бросила обмякшее тело Альпера на пол.
Сойер нагнулся, собираясь нанести последний, завершающий удар в основание черепа, но профессиональная осторожность взяла верх. Инспектор не был уверен в том, что он сможет обезвредить передатчик. Чтобы обезопасить себя хотя бы на время, Клиффорд еще пару раз стукнул Альпера лбом об пол, убедился, что тот без сознания, и, перевернув грузное тело на спину, сунул руку в заветный карман.
Прибор, на котором была единственная маленькая кнопка, оказался не крупнее наручных часов. Поднеся коробку к уху, Сойер произнес несколько слов — из прибора донесся его собственный голос. Значит, Альпер не лгал и действительно мог следить за ним, как бы далеко ни находился. Клиффорд шагнул в сторону — и в его голове вновь загудело, еще шаг — и гудение переросло в раскаты грома. Поспешно вернувшись, Сойер сунул прибор в карман. Желание убить Альпера пропало.
Положение казалось безнадежным. Сойер со злостью смотрел на распростертое перед ним тело, пытаясь что-нибудь придумать. Старик как-то сказал, что в передатчике есть хорошо замаскированный выключатель. Он принялся внимательно разглядывать коробку. Может быть, секрет выключателя состоит в его простоте? А может, его и вовсе не было — Альпер мог и соврать. Но попробовать стоило.
Через четверть часа он понял всю тщетность своей попытки, спрятал прибор и поднял с пола записку. Хотя письмо было написано на безукоризненном английском языке, казалось, что автор его впервые пользовался подобными буквами. Письмо гласило:
"Альпер, я постараюсь тебя спасти, но ты должен мне помочь. Мы можем найти общий язык. Ты отдашь мне Огненную Птицу, а я сумею тебя защитить.
Сделай все так, как я скажу, и можешь ничего не бояться. Такие плащи носят слуги Богини. В темноте ты в нем будешь невидим. Стена откроется, если приложить пуговицу плаща к тому месту, которое засветится при ее приближении. Смотри не обожги пальцы. Когда набросишь капюшон, услышишь гудение. Иди так, чтобы оно не ослабевало, и выйдешь туда, где я буду ждать тебя. Держись в тени и ни с кем не разговаривай. Владелец такого плаща имеет право не отвечать на вопросы.
Чтобы я могла помочь тебе, надо сохранить все в тайне. Хом, пришедший с тобой, должен умереть. Энергию для этого возьмешь у Огненной Птицы, но не жадничай, бери ровно столько, сколько тебе нужно, чтобы убить его.
Иете."
Сойер сжал кулаки. Он смотрел на Альпера и боролся с искушением свернуть тому шею. Но здравый смысл и на этот раз возобладал. Клиффорд поднял плащ, оказавшийся на удивление легким, и задумался. Он не знал, какую игру ведет Иете, но возможность вырваться из стеклянной тюрьмы он упускать не собирался. Правда, Альпер оставался реальной угрозой. Стоит ему прийти в себя, и он сможет в любой момент пустить в ход свою адскую машинку. Сойер покачал головой. Из опыта он знал, что из любого положения существует какой-то выход, нужно только как следует поискать. Но где? И тут его осенило. Все было на удивление просто.
Со смехом Клиффорд запустил руку Альперу в карман и завладел золотой полоской, а затем на обороте послания Иете написал:
«Выражаю свою благодарность за любезно предоставленную возможность убраться отсюда. Я мог убить тебя, но предпочитаю не рисковать. Однако для большей безопасности я прихвачу с собой Огненную Птицу. Если ты еще хоть раз включишь передатчик, ты ее больше не увидишь. Иете хватит энергии надолго, а вот тебе навряд ли. Поэтому оставь меня в покое, и я обещаю вернуться за тобой, когда сделаю все, что задумал. Хорошенько подумай, прежде чем нажмешь кнопку».
Подписываться Сойер не стал. Завернув прибор в записку, он сунул его в карман старику, набросил на плечи плащ и отыскал необходимую пуговицу. Одна из стен тускло засветилась. Пуговица постепенно накалялась. Когда жар стал нестерпимым, стена вспыхнула, и Клиффорд отпрянул. Зеленый пар наполнил комнату, образовав в стене прямоугольное отверстие. Сойер быстро выбрался наружу и зашагал по коридору. Огненная Птица приятно согревала ему грудь.
Он пожалел, что не воспользовался случаем и не пополнил запас энергии, но для этого нужно было открыть Птицу, а рисковать ему не хотелось, несмотря на то, что чувствовал он себя усталым и голодным. Перед ним стояла нелегкая задача, и Сойер понятия не имел о том, как к ней подступиться…
Вскоре впереди послышался шум дождя и забрезжил сумрачный свет. Длинные косые струи воды били в мостовую, причудливо переливаясь в свете фонарей, барабанили по плечам и капюшону, иногда заглушая монотонный гул, ведущий Клиффорда к неведомой цели.
Стараясь держаться в тени, он брел по мокрым улицам чужого города, ведомый звуком, доносящимся из двух пуговиц, пришитых к капюшону. Он не мог определенно сказать, насколько сильно этот мир отличается от Земли, но того, что он уже успел узнать, было достаточно, чтобы двигаться с осторожностью, не доверяя окружающей тишине.
Наука изнеров, по-видимому, далеко опередила земную. Они использовали сверхпроводимость, умели конденсировать огромные количества энергии и мгновенно высвобождать ее. Взять хотя бы испарение стеклянной стены, правда, способ ее восстановления не совсем понятен. «Достижения их науки огромные, — думал на ходу Клиффорд. — Но что с того, что им знакомы физические и химические законы? Цивилизации могут иметь много общего и все же быть принципиально разными, не способными понять друг друга. Пускай здесь так же, как и у нас, лают собаки, играют дети и по вечерам зажигаются окна домов, но моральные ценности могут оказаться совсем другими, даже противоположными нашим, — он грустно улыбнулся. — Но все же где-то у огня сидит сейчас милая девушка Клей и рассказывает милому старому толстяку о далеком и прекрасном мире по имени Земля».
Неожиданно гудение в ушах стало много тише. Немного постояв, Сойер повернул под прямым углом к первоначальному направлению. По всей вероятности, Иете тоже отправилась на встречу.
Что же делать? Можно было попробовать найти Клей и ее деда, но без знания местного языка надежды на это мало. Пока он будет искать девушку, кто-нибудь из изнеров отыщет его. С другой стороны, у него было кое-что ценное для Иете, и можно попробовать сторговаться с ней. А вдруг удастся вернуться на Землю? Чем черт не шутит. Но с Иете лучше держаться осторожно, да и Птицу надо сначала спрятать.
Однако загадывать было рано, слишком многого Сойер не знал. Иете могла подстроить любую ловушку, могла даже убить его, лишь бы завладеть Огненной Птицей, поэтому Клиффорд шел, вслушиваясь в каждый звук, вглядываясь в каждую тень, надеясь только на свою удачу.
Его единственным козырем была Птица, и он одинаково боялся и хранить ее у себя, и где-нибудь спрятать.
«Понять бы, что нужно этой чертовой Иете!» — раздраженно подумал Сойер. Звук в ушах опять стал тише. Сойер остановился под окном, из которого доносился плач ребенка. Наконец ему удалось сориентироваться, и он отправился дальше. Из-за какой-то двери истерически залаяла собака, скребя когтями и пытаясь вырваться. Клиффорд удалился уже шагов на тридцать, когда совсем было затихший лай возобновился с новой силой. Без сомнения, за ним кто-то шел. Юноша нырнул в густую тень и замер, вглядываясь в полумрак. Но если у него и был преследователь, то он оказался надежно защищен от посторонних глаз. Улица выглядела совершенно пустынной.