Страница:
Послание к Колоссянам 1:26
У Камбера так и не появилось случая выяснить причину приезда посетителя
Гьюэра, так как вскоре пришло распоряжение Синила.
Как раз расковалась серая кобыла-- любимица Камбера. Прислонившись к
воротам конюшни, он, в костюме для верховой езды, послужившем еще
михайлинскому викарию, смотрел на работу кузнеца. Звон молотка, загонявшего
гвозди в копыта, заглушал остальные звуки, и появление двух мужчин возле
конюшен было замечено лишь после того, как кузнец Эндрю приостановился.
Камбер обернулся и увидел Гьюэра, сопровождавшего знакомого светловолосого
человека в синей михайлинской одежде. Йорам приблизился и приложился к
епископскому перстню.
-- Йорам, рад тебя видеть!-- Камбер улыбался так, как Алистер почти
никогда себе не позволял.-- Боюсь, я попался на уклонении от моих
обязанностей. Мне надлежит готовиться к воскресной проповеди, а вместо этого
я загляделся, как подковывают Фалаинну, потом хотел покататься с часок.
Пригласил бы тебя в попутчики, но сегодня тебе, наверное, уже не хочется.
Йорам улыбнулся в ответ с непринужденностью, которой они пользовались
все прошедшие месяцы для общения на публике. Он был одет почти как отец,
только наряд дополнял михайлинский плащ; пшеничные волосы рассыпались по
сброшенному капюшону. Проехав много миль, выглядел Йорам как обычно:
невозмутимый, спокойный, волосы гладко причесаны.
-- Вы, ваша милость, как всегда, очень наблюдательны,-- Он учтиво
поклонился.-- И боюсь, воскресную проповедь придется произнести кому-нибудь
другому. Его Королевское Величество требует вашего присутствия не позднее,
чем через неделю.
-- Через неделю?-- Камбер взглянул на Гьюэра, потом снова на Йорама,
доставшего из повешенной через плечо сумки запечатанное письмо.
-- Да. Он раньше собирает Зимний Совет, нужно сделать очень многое. В
день святого Аллтида, через шесть дней, начиная с сегодняшнего.-- С вежливым
поклоном он передал письмо.-- В этом письме он повелевает вашей милости
прибыть на первое заседание его Королевского совета, по крайней мере до
Крещения Господня. Послание подписано архиепископом Энскомом, позволяющим
вам временно переложить исполнение епископских обязанностей на кого-то
другого.
Подняв бровь, Камбер отвесил поклон в ответ и сломал печать, но
открывать письмо не стал, видя, что Йорам достал еще одно послание и
постукивал им о пальцы, привлекая внимание собеседника.
-- Это тоже от Его Величества,-- произнес Йорам, лукаво улыбнувшись,--
о создании в его королевстве поста канцлера. На вышеуказанный пост он
назначает вас, ваша милость, наделяя обязанностями, о которых говорится в
этом письме, и еще некоторыми, о которых он расскажет лично по вашем
прибытии в Валорет. Он подал Камберу второе послание и довольно улыбнулся.--
Ваше назначение, милорд канцлер.
Было от чего разинуть рот; несколько секунд епископ Грекоты смотрел на
знакомую печать, потом поглядел на Йорама, вскрыл печать и прочитал письмо.
Как и говорил Йорам, это было назначение на пост канцлера Гвинедда, что
означало приобретение главенствующей роли в Королевском совете, о котором
шла речь в первом послании. Торопливо пробежав его, новоявленный канцлер
убедился в желании короля незамедлительно видеть его в Валорете.
Камбер вздохнул, складывая письма.
-- Ну что ж, Эндрю, сдается мне, что сегодня так и не удастся
прокатиться верхом. Узнай у коннетабля, все ли лошади хорошо подкованы и
готовы в дорогу. Гьюэр, мы можем отправиться завтра?
-- Завтра? Сомневаюсь, сэр. Скорее послезавтра. Мне предупредить
сенешаля?
-- Да, пожалуйста. Нам потребуется небольшой эскорт: несколько воинов
и, возможно, один писец и, разумеется, ты. В мое отсутствие мои обязанности
будет исполнять отец Вилловин. Передай ему это, пожалуйста.
-- Да, ваша милость. Вы будете ужинать сегодня с курией?
-- Да. Сообщи им. А сам начинай укладывать вещи и приготовь для отца
Йорама комнату рядом с твоей. Остаток дня мы проведем в башне королевы
Синиды, ищи там, если я понадоблюсь, но постарайся не беспокоить нас.
Несколькими минутами позже Камбер и Йорам уже одолевали последние из
ста двадцати семи ступеней башенной лестницы, чтобы добраться до маленькой
комнаты на самом верху, с дощатой кровлей и алебастровыми решетками на
окнах. Через комнату протянулись каменные скамьи, деля ее на половины.
Войдя, Камбер водрузил на скамью графин с вином, который прихватил по дороге
в своих покоях.
Йорам смотрел на раскинувшийся у ног город, затаив дыхание.
-- Как ты назвал это место?
-- Башня королевы Синиды. Тебе знакомо имя?
Йорам кивнул.
-- Жена Эйдана Халдейна, несколько раз низверженного и в конце концов
утвердившегося на престоле, прадеда нашего нынешнего короля.-- В ожидании он
посмотрел, как отец наливает вино в две чаши и одну протягивает ему.-- Ее
похоронили где-то здесь, в Грекоте, так?
-- Верно.-- Камбер улыбнулся.-- Ты помнишь значительно больше других.
Существует легенда, что Эйдан и Синида были очень привязаны друг к другу, и
что, когда Эйдан отправился на свою последнюю битву, Синида для большей
безопасности перебралась к епископу Грекотскому и каждый день до заката
стояла на башне и молилась о его благополучном возвращении.
-- В те дни окна не были зарешечены, и, когда армия Эйдана возвратилась
с телом своего убитого господина, Синида в отчаянии бросилась вниз. Ее
скорбящий сын назвал эту башню именем матери и приказал поставить на окна
решетки.
-- Это было на самом деле?-- с сомнением спросил Йорам.
-- Как бы там ни было, легенда осталась красивая.-- Камбер улыбнулся.
Он отнес чашу на вытянутую руку, заглянул в нее, потом вздохнул.-- Ну,
сынок, расскажи, как идут дела. Что за причина скрывается за этим
назначением в канцлеры.
Йорам выразительно взглянул на дверь, потом снова на отца.
-- Здесь можно говорить?
-- Нам никто не помешает. Идея создания должности принадлежит Синилу?
-- По-моему, ему и Энскому,-- ответил Йорам.-- Последние несколько
месяцев Энском пытался ослабить наше с Рисом давление, все больше времени
проводя с Синилом. Он беспокоится, да и мы тоже, из-за новых людей в
королевском окружении. Многие из них принадлежат к числу разжалованных его
дедом и их потомков, и почти все выказывают явно антидеринийские настроения.
Энском думает, что неплохо было бы заполучить несколько высоких постов для
наиболее влиятельных дерини, чтобы попридержать некоторых лордов из расы
людей, которые еще несомненно дадут о себе знать. Ты один из тех дерини, а
еще Энском убедил короля назначить Джебедия главнокомандующим. Креван Эллин
дал свое согласия на это, но совершенно очевидно, что все это временно. В
конце концов возникнут разногласия между королевской армией и воинами
Ордена.
Камбер кивнул.
-- Верно. Однако в данный момент это мудрый ход. А Синил... Как я
понял, с ним все в порядке?
-- По-моему, вполне. С тех пор как ты уехал, он стал помягче (не знаю,
правда, почему), но остался таким же вспыльчивым и порой несдержанным.
Некоторые его новые друзья поговаривают о смене наследника. Думаю, он
понемногу сдается и поэтому недоволен сам собой.
-- Что говорит Рис?-- спросил Камбер.-- Меган скоро опять должна
родить?
-- А что же делать? Возможно, бароны правы. Рис признает, что маленькие
принцы вряд ли проживут долго и не смогут наследовать. Джаван вполне здоров,
но увечная нога-- его бич. А здоровье маленького Элроя по-прежнему оставляет
желать лучшего. Синилу необходим еще один наследник.
-- Ты прав. Не хотел бы я быть на месте Меган. Не только нам с Синилом
приходится приносить жертвы.
-- Да уж.
-- Как дела в Кэррори?-- помолчав, спросил Камбер.
Йорам выплеснул остатки вина и аккуратно поставил чашу.
-- Не лучше, чем прежде. Тело мы перевезли в начале прошлого месяца--
забыл рассказать раньше. Оно перезахоронено, как мы и договорились, надеюсь,
теперь надолго. Не нравится мне все это.
-- Были какие-то инциденты?-- поинтересовался Камбер.
-- Да нет, ничего особенного,-- ответил Йорам.-- Мы пытались добром
увещевать паломников, но безуспешно. Народ считает, что семья не может
распознать твою очевидную святость. На могиле в часовне мы находим записочки
с просьбами к "святому Камберу". Это начинает раздражать.
Камбер покорно покачал головой.
-- Кэррори не единственное место. Я слышал сплетни даже здесь, в
Грекоте. А если разговоры доходят до меня в моем нынешнем уединении, то от
действительного размаха молвы можно содрогнуться.
Йорам пожал плечами, но ничего не сказал.
-- И все же,-- продолжал Камбер,-- в народе бродят совершенно
противоположные умонастроения. Не знаю, замечал ли ты, Йорам. Они
превозносят действительные и мнимые деяния убиенного "благословенного
Камбера, архитектора Реставрации и Защитника человечества" и шепчутся,
припоминая давние зверства дерини. Мне это не нравится, Йорам. По-моему,
следует хорошенько подумать о возможных последствиях.
Йорам сел, склонившись вперед, опираясь локтями о кожу штанин на
коленях, и задумался, спрятав подбородок в горсти. Помолчав с минуту, он
произнес, не поднимая головы:
-- У тебя такой тон, будто ты считаешь последствия не возможными, а
неизбежными. Неужели этой волны не удержать?
-- Не знаю. Не берусь сказать ничего определенного. То, что ты
рассказываешь о возне вокруг Синила и выдвижении новых персон при дворе,
обещает рост враждебности к нам. При этом короле дерини будет несладко. Пока
ты, я, Энском и немногие другие, кому он доверяет, остаемся рядом, он вряд
ли допустит преследования, но настроение королевского двора изменяется. Мы
должны быть готовы к этому. В конце концов нам, возможно, опять придется
скрыться и уже не как тогда, в часовне, не на год. Предвидя наступление
таких времен, уже теперь необходимо строить крепости. Мы должны быть
уверены, что наше племя вне опасности, что среди нас больше не будет Имров
или Колей Ховеллов, обращающих деринийскйе таланты во зло. Думаю, пора
позаботиться о создании организации, способной противостоять нападкам,
разоблачать вздорные обвинения, препятствовать антидеринийской политике.
-- Организация... Кто ее составит? Камбер вздохнул.
-- Пусть это и кажется самонадеянным, но прежде всего-- мы. Еще я
порекомендовал бы Энскома, отца Эмриса, епископа Найэллана Трея и некоторых
других. Всего семь или восемь.
-- Дерини -- вершители судеб дерини,-- пробормотал Йорам.-- Не уверен,
что мне нравится всевластие. А без него организация не сможет действовать
решительно и энергично.
-- Верно.-- Камбер пошевелил пальцами в башмаках, сладко зевнул и
потянулся.-- Придется тщательно выбирать методы наших действий. Кстати, это
напомнило мне о том, что, Возможно, имеет отношение к тому, что мы сейчас
обсуждаем.
-- Что?
-- Несколько удивительных записей, которые я обнаружил. Тебе известно,
что архивы этой епархии ведутся четыре века? В них страшный беспорядок,
но...
-- Что ты нашел?-- нетерпеливо спросил Йорам. Камбер улыбнулся.
-- Прежде всего некоторые материалы, которые могут иметь отношение к
Протоколу Орина (я говорю могут, потому что пока не было времени перевести
их полностью), плюс к этому некоторые записи, вероятно, относящиеся к одному
из наших древних истоков. Скажи, как называются две главные школы,
выпускающие образованных дерини?
-- Варнаритская и Гавриллитская, разумеется,-- ответил Йорам.
-- Отлично. Тебе, возможно, известно и то, что в 753 году Варнаритская
школа, теперь управляемая мирянином, откололась от соборного капитула из-за
теософских разногласий. А теперь не скажешь ли мне, откуда происходят
гавриллиты?
Йорам на минуту задумался.
-- Мне казалось, что они образовались как независимый Орден. Но по
твоему лицу я вижу, что ошибся. Раньше я никогда не задумывался над этим.
Однако мне известно, что аббатство святого Неота-- их единственный храм.
-- Последнее верно,-- согласился Камбер.-- У них действительно только
один храм. Однако мои находки убеждают в том, что гавриллиты изначально
представляли консервативную ветвь того же соборного капитула, от которого
отделились варнариты. Они пошли особым путем развития еще до варнаритов,
хотя в то время были весьма малочисленны. Пока еще я не могу доказать этого,
решение мы будем искать вместе. Хочешь посмотреть руины?
-- Руины?
Кивнув, Камбер встал и перешел в северо-западный угол маленькой
комнаты, там он опустился на колени и очертил рукой контур одной из плит у
сына под ногами. Заинтригованный, Йорам увидел, что Камбер выпрямился и
знаком приглашает его присоединиться.
-- Этому я научился в архивах-- как возводить Портал нового типа, или,
вернее, старого и совершенно забытого. Местоположение Портала меняется по
углам квадрата, одна и та же точка используется каждый четвертый раз. Еще
одна особенность: Портал настроен таким образом, что только я знаю о его
существовании и могу пользоваться им.
Когда Йорам ступил в квадрат, по его лицу пробежало выражение
удивления.
-- Здесь правда есть Портал?
-- Я же говорил, что чувствую только я. Если даже тебе не удастся
обнаружить Портал, значит, я кое-что умею. Йораму оставалось только качать
головой.
-- Порой ты меня просто пугаешь. Улыбаясь, Камбер встал рядом с сыном и
опустил руки ему на плечи.
-- Хорошо. Я хочу показать тебе, что было со старой Варнаритской школой
прежде, чем она перебралась в другое здание. Думаю, тебе это покажется очень
интересным. Когда будешь готов, откройся мне7 и мы перенесемся.
Йорам закрыл глаза и сделал глубокий вдох, потом медленно выдохнул. В
то же время Камбер установил с сыном контакт, и они нырнули в тоннель
Портала. Спустя всего миг они стояли уже не в залитой солнечным светом
комнате в башне.
-- Мы под землей?-- прошептал Йорам, открывая глаза и увидев вокруг
лишь кромешную тьму.
-- Это часть комплекса.
В руке Камбера вспыхнул свет, холодный серебристый шар повис над
ладонью. Движением руки он поместил шар над правым плечом и больше не
обращал на него внимания. Теперь они увидели, что стоят в оштукатуренной
передней, выходившей в заваленный валунами коридор. Изъеденная термитами
древесина отмечала путь исследователей, а плиты под ногами были неровные и
растрескавшиеся.
-- Вряд ли кто-то бывал здесь в последние пятьдесят-сто лет,-- сказал
Камбер, указывая налево, и подтолкнул Йорама к полуразрушенному коридору.--
Несколько рабочих групп отца Вилловина пробились на верхний уровень этого
комплекса, разбирая разрушенную каменную кладку, и я решил поближе
познакомиться с планами строения. Осторожнее, береги голову.
Пригнувшись, чтобы пролезть под упавшей балкой, он снова посмотрел на
Йорама. Огненный шар отбрасывал жутковатый холодный свет на древние
осыпающиеся фрески на стенах-- сцены из жизни монахов и ученых, так сильно
подпорченные временем и сыростью, что их содержание было с трудом различимо.
Застоявшийся воздух отдавал плесенью, и только развевавшиеся полы их сутан
приводили его в движение.
-- Итак,-- продолжал Камбер,-- в конце концов мне удалось пробраться на
этот уровень по целой системе ходов, которые я вскоре закрыл. Это случилось
после того, как обнаружилось, что коридоры, ведущие наружу, уже давно
разрушены. Возможно, это сделали специально, когда школа покидала это
здание. И, разумеется, к тому времени я уже возвел собственный Портал. Если
только я не допустил непростительной ошибки при прочтении планов, Портал
теперь-- единственный способ пробраться сюда. Смотри под ноги. То, что я
хочу показать тебе, за следующим поворотом.
Когда они повернули направо и остановились, Камбер движением руки
послал огненный шар немного вверх и вперед, освещая широкую двойную дверь из
обитого железом дуба, одна половина которой едва держалась на проржавевших
петлях. Над дверью замысловатыми резными буквами было написано: "Adorabo ad
templum sanctum tuum, et confitebor nomini tuo".
Подойдя немного ближе, Йорам внимательно изучил надпись.
-- Это из псалмов,-- сказал он.-- Не помню, откуда именно. Здесь
говорится: "Я поклонюсь Твоему священному храму и воздам хвалу Твоему
имени".-- Он взглянул на отца.-- Эта часовня и есть то, что ты хотел
показать мне?
-- Не совсем. По-моему, в данном случае больше подходит твой "храм".
Давай войдем внутрь. Я хочу, чтобы ты сказал мне, что это такое.
Открыв дверь, Камбер пригнулся и вошел внутрь, дожидаясь, пока за ним
последует Йорам. Огненный шар, достаточно яркий в коридоре, казалось, почти
потух в огромной темной комнате. Камбер сложил руки, выдохнул, зажег еще
один шар и взмахом руки с аметистовым кольцом расположил его на расстоянии
ладони от первого.
-- Боюсь, здесь все в ужасном состоянии. Это место уже было древним,
когда его покидали. Самая ранняя дата, которую мне удалось здесь обнаружить,
написана вон на той надгробной плите слева от алтаря. Это или 603 или 503с
Камень подвергся сильному разрушению. Оглядись вокруг и скажи, что тебе все
это напоминает.
Йорам рассеянно кивнул. Он уже изучал комнату, используя зрение и
другие чувства, пораженный странностью этого места.
Помещение оказалось намного больше, чем он предполагал раньше. Шире и
выше даже центрального купола Валоретского собора, который считают самым
большим в Одиннадцати Королевствах. Круглая стена была украшена потускневшей
от времени мозаикой; к стене примыкали сводчатые арки с геометрическими
узорами, их сложное переплетение терялось в темной вышине.
Тяжелая металлическая цепь уходила туда. Под цепью на круглом
возвышении, состоявшем из семи ступеней, стояло то, что осталось от алтаря с
бело-черными боками. Его когда-то гладкая менса была истерта почти в порошок
под тяжестью того, что упало с цепи. На помосте вокруг алтаря валялись
осколки камня, стекла и изогнутых прутьев металла. Кладка на помосте, тоже
сильно разрушенная, повторяла бело-черный узор шахматной доски, как и по
бокам алтаря, однако здесь квадратики были намного меньше.
Спустя несколько минут Камбер прочистил горло и посмотрел на Йорама.
-- Кажется, я понимаю, почему ты говорил о связи с Орденом святого
Гавриила,-- после минуты задумчивого молчания ответил Йорам.-- Эта
комната... немного похожа на капитул в аббатстве святого Неота-- круглая, с
прямоугольным алтарем в центре. Только в аббатстве и здесь такая компоновка.
Но тут есть и нечто странное.-- Он взглянул на отца.-- Ты понимаешь?
Кивая, Камбер оглядывался.
-- Да. Впервые оказавшись здесь, я почувствовал то же самое. А теперь,
обнаружив древние описания этого места... Подойди-ка к алтарю поближе.
Они в молчании переступали по камням, усыпавшим пол, и только шорох
подошв нарушал тишину. По семи невысоким ступеням осторожно поднялись на
выложенный черно-белой плиткой пол помоста. Там, где они сейчас стояли,
почти не было обломков. Йорам с любопытством осматривался. Уцелела только
часть алтаря-- треугольный кусок в половину прежней высоты. На боку Йорам
увидел надпись, сохранившуюся кое-где среди позолоты.
-- "Benedictus es, Domine Deus patram nostrorum",-- тихим голосом
прочитал Йорам, дополняя по смыслу недостающие буквы и части слов.
-- Благословен Господь, Бог отцов наших,-- перевел Камбер.-- По-моему,
это из Даниила. А остальное звучит как "et laudabilis in saecula"-- "на века
достославный". Насколько удалось выяснить, это не просто надпись на алтаре.
Проворчав в ответ, Йорам нагнулся и поднял с пола прозрачный осколок,
оказавшийся куском янтаря без полостей и трещин внутри. В камне, в одном из
углов, было какое-то помутнение. Йораму показалось, что это не дефект, а
сделано с каким-то неведомым расчетом. Неясным было, и что за предмет
некогда был сделан из янтаря.
-- Как по-твоему, что это было?-- наконец спросил он, положив осколок
на алтарь.
-- Должно быть, особая храмовая лампа,-- ответил Камбер.-- Я нашел
несколько рисунков, определенно изображающих это место. Тогда перед нами
скорее всего обломок восьмигранной лампы из серебряной проволоки и янтаря с
выгравированными на нем крестами.-- Он указал на кучку обломков.-- Сама она
упала или была сброшена по какой-то причине, этого я не могу сказать. Судя
по размерам цепи, не похоже, чтобы лампа рухнула вниз сама по себе. Но если
ее сбросили, почему? Или она упала под напором энергии? Кстати, не думаю,
чтобы алтарь освобожден от волшебства и высших сил.
-- Нет?
-- Посуди сам,-- отозвался Камбер.-- Впервые положив руки на алтарь, я
подумал, что чувства обманывают меня. Если в волшебстве я не новичок, то в
священнодействии неопытен, я не ожидал... Ну, подумай сам. Вспомни любой
другой алтарь, к которому тебе приходилось прикасаться;
вспомни тот, что стоит в потайной часовне, где Синил отслужил свою
последнюю мессу, а потом скажи мне, о чем тебе скажет вот этот. Даже не
нужно дотрагиваться до него. Просто положи руки на черный камень внизу.
Озадаченно взглянув на отца, Йорам вытер руки о дорожную куртку и
подошел поближе. Облизнув губы, он несколько секунд держал руки над черной
поверхностью камня, потом закрыл глаза и мягко опустил руки. Спустя
мгновение он выдохнул через неплотно сжатые губы и слегка приподнял голову.
-- Я понял, что ты имеешь в виду,-- наконец произнес он. Его взгляд
блуждал, он пытался успокоить волновавшие его чувства.-- Здесь все еще
присутствует энергия, слишком много энергии, больше, чем можно было ожидать
после стольких лет, и даже больше, чем если бы алтарем еще пользовались. Это
совершенно очевидно!-- Он резко поднял голову.-- Что здесь происходило? Тебе
известно?
Камбер весело улыбнулся, однако на лице Алистера Каллена эта улыбка
показалась почти несчастной, и сложил руки.
-- Я кое-что подозреваю. Посмотри как следует на алтарь, на то, как он
устроен. Потом обратись к своим детским воспоминаниям. Именно так я и нашел
связь.
Нахмурившись, Йорам отошел на несколько шагов назад и оглядел алтарь со
всех сторон. По его лицу было совершенно ясно, что он не увидел ничего
необычного. От основания из черного вулканического стекла в ладонь толщиной
поднимались примерно до пояса боковые панели из чередующихся белых и черных
квадратов. Разрушенная теперь крышка из белого мрамора опиралась когда-то на
четыре колонны толщиной с человеческую руку, на две белые и две черные,
теперь одна из черных колонн был повалена.
Камбер наблюдал растерянность сына, потом покачал головой и достал
из-под кожаной куртки небольшой мешочек из черного бархата. Развязал
пурпурные шнурки, стягивавшие верх, наклонился, чтобы сдуть пыль с одного из
черных камней, встряхнул мешочек и поймал в ладонь полированные кубики--
четыре белых и черных. В сумеречном свете огненного шара кубики засияли, не
ослепительно, как бриллианты на пальцах Камбера, а ровно и мягко.
-- Преграды?-- прошептал Йорам.
Кивнув, Камбер рассортировал кубики, белые образовали квадрат.
Многозначительно взглянув на сына, он отложил бархатный мешочек.
-- Ты помнишь заклинание, Йорам,-- мягко произнес он.-- Оно было первым
из того, чему я учил тебя. Твоя мать считала, что следует подождать, пока ты
станешь постарше, но я знал-- если не покажу я, это сделает твой брат
Баллард, и тогда вы почти наверняка попадете в переделку.
Камбер с улыбкой передвинул пальцем четыре черных кубика так, чтобы они
были расположены по углам ранее составленного квадрата, но не касались
белых. Потом, на секунду подняв глаза, чтобы проверить, внимательно ли
следит за ним Йорам, он осторожно опустил большой и указательный пальцы на
prime и quinte и поменял их местами, проделывая то же самое с quarte и
octave. Он снова глянул на Йорама, надеясь встретить понимание, но и не
очень на это рассчитывая.
-- Такому тебя не учили, верно? Йорам в молчании оглядел сложившуюся
фигуру, сосредоточенно подняв светлую бровь.
-- Но ты не можешь выставить преграды таким образом.
-- Вот именно.
-- Тогда...-- Йорам смотрел рассеянно.-- Ты хочешь сказать, что...
произойдет что-то еще, если ты произнесешь заклинание при такой
конфигурации?
Камбер кивнул.
-- Преград не получится,-- в напряжении продолжал Йорам.
Камбер снова кивнул.
-- Это говорит о том, что кубики можно использовать не только для
единственного заклинания,-- наконец проговорил Йорам. В течение нескольких
секунд он не отрываясь смотрел на кубики, шумно проглотив слюну, прежде чем
отважился снова взглянуть на отца.
-- Что... что будет, если ты продолжишь?
-- Не знаю. Я еще не пробовал эту конфигурацию.-- Он взял белый кубик в
левом верхнем углу, обычно называемый prime, и зажал его большим и
указательным пальцами.-- Хочу, чтобы ты увидел еще один вариант, не называя
имен и не рискуя узнать результаты прямо сейчас. Если я поставлю prime на
quinte, sixte на seconde, septime и quarte на tierce и octave, что у меня
получится?
Йорам устремил тяжелый взгляд на кубики, пытаясь представить то, что
сказал Камбер, потом покачал головой.
-- Повтори, пожалуйста, prime на quinte...
-- Prime на quinte,-- Камбер кивнул, ставя белый кубик на черный.
-- Sixte на seconde,-- продолжал Йорам, беря черный и кладя его на
белый кубик.
-- Septime и quarte на tierce и octave,-- закончил Камбер, подкрепляя
слова действиями.-- Итак,-- сказал он, вопрошающе глядя на Йорама.-- У нас
получился куб. О чем это говорит?
Потрясенный, Йорам начал было качать головой, но Камбер положил правую
руку на алтарь.
-- Посмотри на кубики, Йорам! Посмотри на алтарь! Что ты видишь?
Йорам посмотрел, потом отошел на шаг назад и посмотрел на этот раз уже
У Камбера так и не появилось случая выяснить причину приезда посетителя
Гьюэра, так как вскоре пришло распоряжение Синила.
Как раз расковалась серая кобыла-- любимица Камбера. Прислонившись к
воротам конюшни, он, в костюме для верховой езды, послужившем еще
михайлинскому викарию, смотрел на работу кузнеца. Звон молотка, загонявшего
гвозди в копыта, заглушал остальные звуки, и появление двух мужчин возле
конюшен было замечено лишь после того, как кузнец Эндрю приостановился.
Камбер обернулся и увидел Гьюэра, сопровождавшего знакомого светловолосого
человека в синей михайлинской одежде. Йорам приблизился и приложился к
епископскому перстню.
-- Йорам, рад тебя видеть!-- Камбер улыбался так, как Алистер почти
никогда себе не позволял.-- Боюсь, я попался на уклонении от моих
обязанностей. Мне надлежит готовиться к воскресной проповеди, а вместо этого
я загляделся, как подковывают Фалаинну, потом хотел покататься с часок.
Пригласил бы тебя в попутчики, но сегодня тебе, наверное, уже не хочется.
Йорам улыбнулся в ответ с непринужденностью, которой они пользовались
все прошедшие месяцы для общения на публике. Он был одет почти как отец,
только наряд дополнял михайлинский плащ; пшеничные волосы рассыпались по
сброшенному капюшону. Проехав много миль, выглядел Йорам как обычно:
невозмутимый, спокойный, волосы гладко причесаны.
-- Вы, ваша милость, как всегда, очень наблюдательны,-- Он учтиво
поклонился.-- И боюсь, воскресную проповедь придется произнести кому-нибудь
другому. Его Королевское Величество требует вашего присутствия не позднее,
чем через неделю.
-- Через неделю?-- Камбер взглянул на Гьюэра, потом снова на Йорама,
доставшего из повешенной через плечо сумки запечатанное письмо.
-- Да. Он раньше собирает Зимний Совет, нужно сделать очень многое. В
день святого Аллтида, через шесть дней, начиная с сегодняшнего.-- С вежливым
поклоном он передал письмо.-- В этом письме он повелевает вашей милости
прибыть на первое заседание его Королевского совета, по крайней мере до
Крещения Господня. Послание подписано архиепископом Энскомом, позволяющим
вам временно переложить исполнение епископских обязанностей на кого-то
другого.
Подняв бровь, Камбер отвесил поклон в ответ и сломал печать, но
открывать письмо не стал, видя, что Йорам достал еще одно послание и
постукивал им о пальцы, привлекая внимание собеседника.
-- Это тоже от Его Величества,-- произнес Йорам, лукаво улыбнувшись,--
о создании в его королевстве поста канцлера. На вышеуказанный пост он
назначает вас, ваша милость, наделяя обязанностями, о которых говорится в
этом письме, и еще некоторыми, о которых он расскажет лично по вашем
прибытии в Валорет. Он подал Камберу второе послание и довольно улыбнулся.--
Ваше назначение, милорд канцлер.
Было от чего разинуть рот; несколько секунд епископ Грекоты смотрел на
знакомую печать, потом поглядел на Йорама, вскрыл печать и прочитал письмо.
Как и говорил Йорам, это было назначение на пост канцлера Гвинедда, что
означало приобретение главенствующей роли в Королевском совете, о котором
шла речь в первом послании. Торопливо пробежав его, новоявленный канцлер
убедился в желании короля незамедлительно видеть его в Валорете.
Камбер вздохнул, складывая письма.
-- Ну что ж, Эндрю, сдается мне, что сегодня так и не удастся
прокатиться верхом. Узнай у коннетабля, все ли лошади хорошо подкованы и
готовы в дорогу. Гьюэр, мы можем отправиться завтра?
-- Завтра? Сомневаюсь, сэр. Скорее послезавтра. Мне предупредить
сенешаля?
-- Да, пожалуйста. Нам потребуется небольшой эскорт: несколько воинов
и, возможно, один писец и, разумеется, ты. В мое отсутствие мои обязанности
будет исполнять отец Вилловин. Передай ему это, пожалуйста.
-- Да, ваша милость. Вы будете ужинать сегодня с курией?
-- Да. Сообщи им. А сам начинай укладывать вещи и приготовь для отца
Йорама комнату рядом с твоей. Остаток дня мы проведем в башне королевы
Синиды, ищи там, если я понадоблюсь, но постарайся не беспокоить нас.
Несколькими минутами позже Камбер и Йорам уже одолевали последние из
ста двадцати семи ступеней башенной лестницы, чтобы добраться до маленькой
комнаты на самом верху, с дощатой кровлей и алебастровыми решетками на
окнах. Через комнату протянулись каменные скамьи, деля ее на половины.
Войдя, Камбер водрузил на скамью графин с вином, который прихватил по дороге
в своих покоях.
Йорам смотрел на раскинувшийся у ног город, затаив дыхание.
-- Как ты назвал это место?
-- Башня королевы Синиды. Тебе знакомо имя?
Йорам кивнул.
-- Жена Эйдана Халдейна, несколько раз низверженного и в конце концов
утвердившегося на престоле, прадеда нашего нынешнего короля.-- В ожидании он
посмотрел, как отец наливает вино в две чаши и одну протягивает ему.-- Ее
похоронили где-то здесь, в Грекоте, так?
-- Верно.-- Камбер улыбнулся.-- Ты помнишь значительно больше других.
Существует легенда, что Эйдан и Синида были очень привязаны друг к другу, и
что, когда Эйдан отправился на свою последнюю битву, Синида для большей
безопасности перебралась к епископу Грекотскому и каждый день до заката
стояла на башне и молилась о его благополучном возвращении.
-- В те дни окна не были зарешечены, и, когда армия Эйдана возвратилась
с телом своего убитого господина, Синида в отчаянии бросилась вниз. Ее
скорбящий сын назвал эту башню именем матери и приказал поставить на окна
решетки.
-- Это было на самом деле?-- с сомнением спросил Йорам.
-- Как бы там ни было, легенда осталась красивая.-- Камбер улыбнулся.
Он отнес чашу на вытянутую руку, заглянул в нее, потом вздохнул.-- Ну,
сынок, расскажи, как идут дела. Что за причина скрывается за этим
назначением в канцлеры.
Йорам выразительно взглянул на дверь, потом снова на отца.
-- Здесь можно говорить?
-- Нам никто не помешает. Идея создания должности принадлежит Синилу?
-- По-моему, ему и Энскому,-- ответил Йорам.-- Последние несколько
месяцев Энском пытался ослабить наше с Рисом давление, все больше времени
проводя с Синилом. Он беспокоится, да и мы тоже, из-за новых людей в
королевском окружении. Многие из них принадлежат к числу разжалованных его
дедом и их потомков, и почти все выказывают явно антидеринийские настроения.
Энском думает, что неплохо было бы заполучить несколько высоких постов для
наиболее влиятельных дерини, чтобы попридержать некоторых лордов из расы
людей, которые еще несомненно дадут о себе знать. Ты один из тех дерини, а
еще Энском убедил короля назначить Джебедия главнокомандующим. Креван Эллин
дал свое согласия на это, но совершенно очевидно, что все это временно. В
конце концов возникнут разногласия между королевской армией и воинами
Ордена.
Камбер кивнул.
-- Верно. Однако в данный момент это мудрый ход. А Синил... Как я
понял, с ним все в порядке?
-- По-моему, вполне. С тех пор как ты уехал, он стал помягче (не знаю,
правда, почему), но остался таким же вспыльчивым и порой несдержанным.
Некоторые его новые друзья поговаривают о смене наследника. Думаю, он
понемногу сдается и поэтому недоволен сам собой.
-- Что говорит Рис?-- спросил Камбер.-- Меган скоро опять должна
родить?
-- А что же делать? Возможно, бароны правы. Рис признает, что маленькие
принцы вряд ли проживут долго и не смогут наследовать. Джаван вполне здоров,
но увечная нога-- его бич. А здоровье маленького Элроя по-прежнему оставляет
желать лучшего. Синилу необходим еще один наследник.
-- Ты прав. Не хотел бы я быть на месте Меган. Не только нам с Синилом
приходится приносить жертвы.
-- Да уж.
-- Как дела в Кэррори?-- помолчав, спросил Камбер.
Йорам выплеснул остатки вина и аккуратно поставил чашу.
-- Не лучше, чем прежде. Тело мы перевезли в начале прошлого месяца--
забыл рассказать раньше. Оно перезахоронено, как мы и договорились, надеюсь,
теперь надолго. Не нравится мне все это.
-- Были какие-то инциденты?-- поинтересовался Камбер.
-- Да нет, ничего особенного,-- ответил Йорам.-- Мы пытались добром
увещевать паломников, но безуспешно. Народ считает, что семья не может
распознать твою очевидную святость. На могиле в часовне мы находим записочки
с просьбами к "святому Камберу". Это начинает раздражать.
Камбер покорно покачал головой.
-- Кэррори не единственное место. Я слышал сплетни даже здесь, в
Грекоте. А если разговоры доходят до меня в моем нынешнем уединении, то от
действительного размаха молвы можно содрогнуться.
Йорам пожал плечами, но ничего не сказал.
-- И все же,-- продолжал Камбер,-- в народе бродят совершенно
противоположные умонастроения. Не знаю, замечал ли ты, Йорам. Они
превозносят действительные и мнимые деяния убиенного "благословенного
Камбера, архитектора Реставрации и Защитника человечества" и шепчутся,
припоминая давние зверства дерини. Мне это не нравится, Йорам. По-моему,
следует хорошенько подумать о возможных последствиях.
Йорам сел, склонившись вперед, опираясь локтями о кожу штанин на
коленях, и задумался, спрятав подбородок в горсти. Помолчав с минуту, он
произнес, не поднимая головы:
-- У тебя такой тон, будто ты считаешь последствия не возможными, а
неизбежными. Неужели этой волны не удержать?
-- Не знаю. Не берусь сказать ничего определенного. То, что ты
рассказываешь о возне вокруг Синила и выдвижении новых персон при дворе,
обещает рост враждебности к нам. При этом короле дерини будет несладко. Пока
ты, я, Энском и немногие другие, кому он доверяет, остаемся рядом, он вряд
ли допустит преследования, но настроение королевского двора изменяется. Мы
должны быть готовы к этому. В конце концов нам, возможно, опять придется
скрыться и уже не как тогда, в часовне, не на год. Предвидя наступление
таких времен, уже теперь необходимо строить крепости. Мы должны быть
уверены, что наше племя вне опасности, что среди нас больше не будет Имров
или Колей Ховеллов, обращающих деринийскйе таланты во зло. Думаю, пора
позаботиться о создании организации, способной противостоять нападкам,
разоблачать вздорные обвинения, препятствовать антидеринийской политике.
-- Организация... Кто ее составит? Камбер вздохнул.
-- Пусть это и кажется самонадеянным, но прежде всего-- мы. Еще я
порекомендовал бы Энскома, отца Эмриса, епископа Найэллана Трея и некоторых
других. Всего семь или восемь.
-- Дерини -- вершители судеб дерини,-- пробормотал Йорам.-- Не уверен,
что мне нравится всевластие. А без него организация не сможет действовать
решительно и энергично.
-- Верно.-- Камбер пошевелил пальцами в башмаках, сладко зевнул и
потянулся.-- Придется тщательно выбирать методы наших действий. Кстати, это
напомнило мне о том, что, Возможно, имеет отношение к тому, что мы сейчас
обсуждаем.
-- Что?
-- Несколько удивительных записей, которые я обнаружил. Тебе известно,
что архивы этой епархии ведутся четыре века? В них страшный беспорядок,
но...
-- Что ты нашел?-- нетерпеливо спросил Йорам. Камбер улыбнулся.
-- Прежде всего некоторые материалы, которые могут иметь отношение к
Протоколу Орина (я говорю могут, потому что пока не было времени перевести
их полностью), плюс к этому некоторые записи, вероятно, относящиеся к одному
из наших древних истоков. Скажи, как называются две главные школы,
выпускающие образованных дерини?
-- Варнаритская и Гавриллитская, разумеется,-- ответил Йорам.
-- Отлично. Тебе, возможно, известно и то, что в 753 году Варнаритская
школа, теперь управляемая мирянином, откололась от соборного капитула из-за
теософских разногласий. А теперь не скажешь ли мне, откуда происходят
гавриллиты?
Йорам на минуту задумался.
-- Мне казалось, что они образовались как независимый Орден. Но по
твоему лицу я вижу, что ошибся. Раньше я никогда не задумывался над этим.
Однако мне известно, что аббатство святого Неота-- их единственный храм.
-- Последнее верно,-- согласился Камбер.-- У них действительно только
один храм. Однако мои находки убеждают в том, что гавриллиты изначально
представляли консервативную ветвь того же соборного капитула, от которого
отделились варнариты. Они пошли особым путем развития еще до варнаритов,
хотя в то время были весьма малочисленны. Пока еще я не могу доказать этого,
решение мы будем искать вместе. Хочешь посмотреть руины?
-- Руины?
Кивнув, Камбер встал и перешел в северо-западный угол маленькой
комнаты, там он опустился на колени и очертил рукой контур одной из плит у
сына под ногами. Заинтригованный, Йорам увидел, что Камбер выпрямился и
знаком приглашает его присоединиться.
-- Этому я научился в архивах-- как возводить Портал нового типа, или,
вернее, старого и совершенно забытого. Местоположение Портала меняется по
углам квадрата, одна и та же точка используется каждый четвертый раз. Еще
одна особенность: Портал настроен таким образом, что только я знаю о его
существовании и могу пользоваться им.
Когда Йорам ступил в квадрат, по его лицу пробежало выражение
удивления.
-- Здесь правда есть Портал?
-- Я же говорил, что чувствую только я. Если даже тебе не удастся
обнаружить Портал, значит, я кое-что умею. Йораму оставалось только качать
головой.
-- Порой ты меня просто пугаешь. Улыбаясь, Камбер встал рядом с сыном и
опустил руки ему на плечи.
-- Хорошо. Я хочу показать тебе, что было со старой Варнаритской школой
прежде, чем она перебралась в другое здание. Думаю, тебе это покажется очень
интересным. Когда будешь готов, откройся мне7 и мы перенесемся.
Йорам закрыл глаза и сделал глубокий вдох, потом медленно выдохнул. В
то же время Камбер установил с сыном контакт, и они нырнули в тоннель
Портала. Спустя всего миг они стояли уже не в залитой солнечным светом
комнате в башне.
-- Мы под землей?-- прошептал Йорам, открывая глаза и увидев вокруг
лишь кромешную тьму.
-- Это часть комплекса.
В руке Камбера вспыхнул свет, холодный серебристый шар повис над
ладонью. Движением руки он поместил шар над правым плечом и больше не
обращал на него внимания. Теперь они увидели, что стоят в оштукатуренной
передней, выходившей в заваленный валунами коридор. Изъеденная термитами
древесина отмечала путь исследователей, а плиты под ногами были неровные и
растрескавшиеся.
-- Вряд ли кто-то бывал здесь в последние пятьдесят-сто лет,-- сказал
Камбер, указывая налево, и подтолкнул Йорама к полуразрушенному коридору.--
Несколько рабочих групп отца Вилловина пробились на верхний уровень этого
комплекса, разбирая разрушенную каменную кладку, и я решил поближе
познакомиться с планами строения. Осторожнее, береги голову.
Пригнувшись, чтобы пролезть под упавшей балкой, он снова посмотрел на
Йорама. Огненный шар отбрасывал жутковатый холодный свет на древние
осыпающиеся фрески на стенах-- сцены из жизни монахов и ученых, так сильно
подпорченные временем и сыростью, что их содержание было с трудом различимо.
Застоявшийся воздух отдавал плесенью, и только развевавшиеся полы их сутан
приводили его в движение.
-- Итак,-- продолжал Камбер,-- в конце концов мне удалось пробраться на
этот уровень по целой системе ходов, которые я вскоре закрыл. Это случилось
после того, как обнаружилось, что коридоры, ведущие наружу, уже давно
разрушены. Возможно, это сделали специально, когда школа покидала это
здание. И, разумеется, к тому времени я уже возвел собственный Портал. Если
только я не допустил непростительной ошибки при прочтении планов, Портал
теперь-- единственный способ пробраться сюда. Смотри под ноги. То, что я
хочу показать тебе, за следующим поворотом.
Когда они повернули направо и остановились, Камбер движением руки
послал огненный шар немного вверх и вперед, освещая широкую двойную дверь из
обитого железом дуба, одна половина которой едва держалась на проржавевших
петлях. Над дверью замысловатыми резными буквами было написано: "Adorabo ad
templum sanctum tuum, et confitebor nomini tuo".
Подойдя немного ближе, Йорам внимательно изучил надпись.
-- Это из псалмов,-- сказал он.-- Не помню, откуда именно. Здесь
говорится: "Я поклонюсь Твоему священному храму и воздам хвалу Твоему
имени".-- Он взглянул на отца.-- Эта часовня и есть то, что ты хотел
показать мне?
-- Не совсем. По-моему, в данном случае больше подходит твой "храм".
Давай войдем внутрь. Я хочу, чтобы ты сказал мне, что это такое.
Открыв дверь, Камбер пригнулся и вошел внутрь, дожидаясь, пока за ним
последует Йорам. Огненный шар, достаточно яркий в коридоре, казалось, почти
потух в огромной темной комнате. Камбер сложил руки, выдохнул, зажег еще
один шар и взмахом руки с аметистовым кольцом расположил его на расстоянии
ладони от первого.
-- Боюсь, здесь все в ужасном состоянии. Это место уже было древним,
когда его покидали. Самая ранняя дата, которую мне удалось здесь обнаружить,
написана вон на той надгробной плите слева от алтаря. Это или 603 или 503с
Камень подвергся сильному разрушению. Оглядись вокруг и скажи, что тебе все
это напоминает.
Йорам рассеянно кивнул. Он уже изучал комнату, используя зрение и
другие чувства, пораженный странностью этого места.
Помещение оказалось намного больше, чем он предполагал раньше. Шире и
выше даже центрального купола Валоретского собора, который считают самым
большим в Одиннадцати Королевствах. Круглая стена была украшена потускневшей
от времени мозаикой; к стене примыкали сводчатые арки с геометрическими
узорами, их сложное переплетение терялось в темной вышине.
Тяжелая металлическая цепь уходила туда. Под цепью на круглом
возвышении, состоявшем из семи ступеней, стояло то, что осталось от алтаря с
бело-черными боками. Его когда-то гладкая менса была истерта почти в порошок
под тяжестью того, что упало с цепи. На помосте вокруг алтаря валялись
осколки камня, стекла и изогнутых прутьев металла. Кладка на помосте, тоже
сильно разрушенная, повторяла бело-черный узор шахматной доски, как и по
бокам алтаря, однако здесь квадратики были намного меньше.
Спустя несколько минут Камбер прочистил горло и посмотрел на Йорама.
-- Кажется, я понимаю, почему ты говорил о связи с Орденом святого
Гавриила,-- после минуты задумчивого молчания ответил Йорам.-- Эта
комната... немного похожа на капитул в аббатстве святого Неота-- круглая, с
прямоугольным алтарем в центре. Только в аббатстве и здесь такая компоновка.
Но тут есть и нечто странное.-- Он взглянул на отца.-- Ты понимаешь?
Кивая, Камбер оглядывался.
-- Да. Впервые оказавшись здесь, я почувствовал то же самое. А теперь,
обнаружив древние описания этого места... Подойди-ка к алтарю поближе.
Они в молчании переступали по камням, усыпавшим пол, и только шорох
подошв нарушал тишину. По семи невысоким ступеням осторожно поднялись на
выложенный черно-белой плиткой пол помоста. Там, где они сейчас стояли,
почти не было обломков. Йорам с любопытством осматривался. Уцелела только
часть алтаря-- треугольный кусок в половину прежней высоты. На боку Йорам
увидел надпись, сохранившуюся кое-где среди позолоты.
-- "Benedictus es, Domine Deus patram nostrorum",-- тихим голосом
прочитал Йорам, дополняя по смыслу недостающие буквы и части слов.
-- Благословен Господь, Бог отцов наших,-- перевел Камбер.-- По-моему,
это из Даниила. А остальное звучит как "et laudabilis in saecula"-- "на века
достославный". Насколько удалось выяснить, это не просто надпись на алтаре.
Проворчав в ответ, Йорам нагнулся и поднял с пола прозрачный осколок,
оказавшийся куском янтаря без полостей и трещин внутри. В камне, в одном из
углов, было какое-то помутнение. Йораму показалось, что это не дефект, а
сделано с каким-то неведомым расчетом. Неясным было, и что за предмет
некогда был сделан из янтаря.
-- Как по-твоему, что это было?-- наконец спросил он, положив осколок
на алтарь.
-- Должно быть, особая храмовая лампа,-- ответил Камбер.-- Я нашел
несколько рисунков, определенно изображающих это место. Тогда перед нами
скорее всего обломок восьмигранной лампы из серебряной проволоки и янтаря с
выгравированными на нем крестами.-- Он указал на кучку обломков.-- Сама она
упала или была сброшена по какой-то причине, этого я не могу сказать. Судя
по размерам цепи, не похоже, чтобы лампа рухнула вниз сама по себе. Но если
ее сбросили, почему? Или она упала под напором энергии? Кстати, не думаю,
чтобы алтарь освобожден от волшебства и высших сил.
-- Нет?
-- Посуди сам,-- отозвался Камбер.-- Впервые положив руки на алтарь, я
подумал, что чувства обманывают меня. Если в волшебстве я не новичок, то в
священнодействии неопытен, я не ожидал... Ну, подумай сам. Вспомни любой
другой алтарь, к которому тебе приходилось прикасаться;
вспомни тот, что стоит в потайной часовне, где Синил отслужил свою
последнюю мессу, а потом скажи мне, о чем тебе скажет вот этот. Даже не
нужно дотрагиваться до него. Просто положи руки на черный камень внизу.
Озадаченно взглянув на отца, Йорам вытер руки о дорожную куртку и
подошел поближе. Облизнув губы, он несколько секунд держал руки над черной
поверхностью камня, потом закрыл глаза и мягко опустил руки. Спустя
мгновение он выдохнул через неплотно сжатые губы и слегка приподнял голову.
-- Я понял, что ты имеешь в виду,-- наконец произнес он. Его взгляд
блуждал, он пытался успокоить волновавшие его чувства.-- Здесь все еще
присутствует энергия, слишком много энергии, больше, чем можно было ожидать
после стольких лет, и даже больше, чем если бы алтарем еще пользовались. Это
совершенно очевидно!-- Он резко поднял голову.-- Что здесь происходило? Тебе
известно?
Камбер весело улыбнулся, однако на лице Алистера Каллена эта улыбка
показалась почти несчастной, и сложил руки.
-- Я кое-что подозреваю. Посмотри как следует на алтарь, на то, как он
устроен. Потом обратись к своим детским воспоминаниям. Именно так я и нашел
связь.
Нахмурившись, Йорам отошел на несколько шагов назад и оглядел алтарь со
всех сторон. По его лицу было совершенно ясно, что он не увидел ничего
необычного. От основания из черного вулканического стекла в ладонь толщиной
поднимались примерно до пояса боковые панели из чередующихся белых и черных
квадратов. Разрушенная теперь крышка из белого мрамора опиралась когда-то на
четыре колонны толщиной с человеческую руку, на две белые и две черные,
теперь одна из черных колонн был повалена.
Камбер наблюдал растерянность сына, потом покачал головой и достал
из-под кожаной куртки небольшой мешочек из черного бархата. Развязал
пурпурные шнурки, стягивавшие верх, наклонился, чтобы сдуть пыль с одного из
черных камней, встряхнул мешочек и поймал в ладонь полированные кубики--
четыре белых и черных. В сумеречном свете огненного шара кубики засияли, не
ослепительно, как бриллианты на пальцах Камбера, а ровно и мягко.
-- Преграды?-- прошептал Йорам.
Кивнув, Камбер рассортировал кубики, белые образовали квадрат.
Многозначительно взглянув на сына, он отложил бархатный мешочек.
-- Ты помнишь заклинание, Йорам,-- мягко произнес он.-- Оно было первым
из того, чему я учил тебя. Твоя мать считала, что следует подождать, пока ты
станешь постарше, но я знал-- если не покажу я, это сделает твой брат
Баллард, и тогда вы почти наверняка попадете в переделку.
Камбер с улыбкой передвинул пальцем четыре черных кубика так, чтобы они
были расположены по углам ранее составленного квадрата, но не касались
белых. Потом, на секунду подняв глаза, чтобы проверить, внимательно ли
следит за ним Йорам, он осторожно опустил большой и указательный пальцы на
prime и quinte и поменял их местами, проделывая то же самое с quarte и
octave. Он снова глянул на Йорама, надеясь встретить понимание, но и не
очень на это рассчитывая.
-- Такому тебя не учили, верно? Йорам в молчании оглядел сложившуюся
фигуру, сосредоточенно подняв светлую бровь.
-- Но ты не можешь выставить преграды таким образом.
-- Вот именно.
-- Тогда...-- Йорам смотрел рассеянно.-- Ты хочешь сказать, что...
произойдет что-то еще, если ты произнесешь заклинание при такой
конфигурации?
Камбер кивнул.
-- Преград не получится,-- в напряжении продолжал Йорам.
Камбер снова кивнул.
-- Это говорит о том, что кубики можно использовать не только для
единственного заклинания,-- наконец проговорил Йорам. В течение нескольких
секунд он не отрываясь смотрел на кубики, шумно проглотив слюну, прежде чем
отважился снова взглянуть на отца.
-- Что... что будет, если ты продолжишь?
-- Не знаю. Я еще не пробовал эту конфигурацию.-- Он взял белый кубик в
левом верхнем углу, обычно называемый prime, и зажал его большим и
указательным пальцами.-- Хочу, чтобы ты увидел еще один вариант, не называя
имен и не рискуя узнать результаты прямо сейчас. Если я поставлю prime на
quinte, sixte на seconde, septime и quarte на tierce и octave, что у меня
получится?
Йорам устремил тяжелый взгляд на кубики, пытаясь представить то, что
сказал Камбер, потом покачал головой.
-- Повтори, пожалуйста, prime на quinte...
-- Prime на quinte,-- Камбер кивнул, ставя белый кубик на черный.
-- Sixte на seconde,-- продолжал Йорам, беря черный и кладя его на
белый кубик.
-- Septime и quarte на tierce и octave,-- закончил Камбер, подкрепляя
слова действиями.-- Итак,-- сказал он, вопрошающе глядя на Йорама.-- У нас
получился куб. О чем это говорит?
Потрясенный, Йорам начал было качать головой, но Камбер положил правую
руку на алтарь.
-- Посмотри на кубики, Йорам! Посмотри на алтарь! Что ты видишь?
Йорам посмотрел, потом отошел на шаг назад и посмотрел на этот раз уже