Кэссиди Карла. Поможет Санта-Клаус

   С легким вздохом удовлетворения маленький ангел начал засыпать под убаюкивающее пение матери, заменившее колыбельную.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   – А что, если я поеду с вами? – спросила Джулия после окончания вечерней репетиции, когда Крис собирался везти детей в «Школу».
   Крис, приятно удивленный, вскинул на нее глаза. Он видел, как она вошла в сарай и как несколькими минутами раньше разговаривала с Бенджамином, очевидно извиняясь за неприятный эпизод.
   – Разумеется, я буду рад, – ответил он.
   Через несколько минут все уселись в сани: Джулия и Крис впереди, дети – за их спиной. Веселый перезвон колокольчиков служил аккомпанементом детскому смеху и стуку лошадиных копыт. Месяц уже отбрасывал достаточно света, чтобы выхватывать из тьмы зимний пейзаж и окрашивать его в серебристые тона.
   Небесное светило придало волосам Джулии какой-то волшебный блеск, отбросило тени на ее лицо, от которого Крис никак не мог отвести свой взгляд. Почувствовав это, Джулия с неуверенной улыбкой повернулась к Крису.
   У того на душе сразу стало легче. Его мучило опасение, что он был с ней слишком резок, позволил себе лишнее в выражениях. Улыбка Джулии успокоила его, пробудила в нем желание погладить ее по щеке, поцеловать соблазнительно близкие губы.
   Вместо этого он, недовольный направлением своих мыслей, чуть ускорил бег лошадей: сейчас, когда он правит санями, полными детей, не время предаваться греховным помыслам, столь не соответствующим положению Санта-Клауса.
   До «Школы для детей» было около получаса езды. Разговаривать Крис и Джулия почти не могли: их голоса тонули в детском смехе и песнях. Только уже на обратном пути Джулия первой нарушила молчание.
   – Знаете, вы были правы, – мягко произнесла она, поплотнее стягивая воротник пальто вокруг шеи.
   – Прав? В чем же? – с любопытством откликнулся Крис.
   – А в том, что вы мне говорили: Ливви хочет, чтобы я продолжала получать радость от жизни и была счастлива.
   Крис пожал плечами и перевел лошадей на более тихий бег.
   – Да, я в это верю.
   – И я хочу в это поверить. Мне просто необходимо верить, что моя дочурка откуда-то сверху взирает на меня. – Она улыбнулась Крису. – Впервые за весь этот ужасный год я без содрогания думаю о том, что моя жизнь не окончилась, что она может найти продолжение, и за это мне следует благодарить вас.
   – Я тут ни при чем, – горячо возразил он. – Вы сильная женщина, Джулия, это видно по вашим глазам. В конце концов вы бы и без меня справились. – На этот раз он не стал бороться со своими желаниями, а, повинуясь им, положил руку ей на плечо. И Джулия в ответ не напряглась всем телом, как бывало, а, наоборот, прильнула к его теплому плечу.
   – Хотя при мысли, что я буду продолжать жить без Ливви, меня по-прежнему охватывает боль.
   – Боль никогда не пройдет окончательно, – сказал Крис, крепче прижимая ее к себе. – Ливви навсегда останется в вашей памяти, в вашем сердце.
   При воспоминании о ее лице, при упоминании ее имени у вас всегда будет сжиматься сердце – горько и сладостно одновременно. Но вы научитесь жить с этой болью. И радоваться жизни ради Ливви.
   Джулия опять посмотрела на Криса своими карими глазами, в которых алмазами блестели слезы.
   – Как вам удалось стать таким мудрым, Крис Крингл? – спросила она.
   – Даже не знаю, просто, думаю, повезло, – ответил он легкомысленным тоном.
   Джулия устало вздохнула, утомленная переживаниями, выпавшими на ее долю в последние несколько часов. Как-то само собой получилось, что она положила голову на плечо Крису, и тут он понял, что, сам того не желая, за пару дней, которые Джулия провела в «Северном полюсе», влюбился в нее по уши.
   А между тем пройдет день-другой, и она укатит обратно в свой Денвер, чтобы начать там новую жизнь. Сердце ее стало по чуть-чуть оттаивать, и он не сомневался, что в дальнейшем у нее все наладится. Не сомневался он равно и в том, что поступил невероятно глупо для мудрого человека, столь безнадежно влюбившись в эту женщину.
   Лучшее, что он способен сделать, – это дать ей возможность уехать отсюда поскорее.
   В день спектакля погода выдалась пасмурная, хмурое небо грозило снегопадом. Но такой пустяк, как ненастье, не мог испортить настроение обитателям «Северного полюса».
   – До представления снега не будет! – воскликнул Крис с уверенностью человека, имеющего личные контакты с великим метеорологом на небесах.
   Джулия улыбнулась, почему-то сразу уверовав, что, если Крис сказал, что снега не будет, значит, его и не будет.
   Почти все утро они провели в сарае, наводя там окончательный лоск перед приездом зрителей.
   К краям всех скамеек привязали веточки вечнозеленых растений и остролиста, а столы покрыли яркими парадными скатертями – позднее на них выставят пирожные, конфеты, гоголь-моголь и пунш для гостей. Сцена была подготовлена, декорации расставлены.
   Остальную часть дня Джулия помогала Мейбл печь пирожные. И все это время ее не покидало умиротворенное настроение, снизошедшее на нее, когда она лежала на снежном сугробе. Правда, она то и дело вспоминала о Ливви и не раз испытывала страстное желание видеть ее рядом с собой, но это не мешало ей спокойно воспринимать окружающую жизнь и без дочки.
   На ужин были поданы холодные сандвичи.
   – Ешьте быстрее, – торопила Мейбл, – гости появятся с минуты на минуту.
   – Кусок в горло не лезет, – объявил Крис, отодвигая от себя тарелку.
   – Он всегда так, – пояснила Джулии Мейбл. Словно он волнуется перед выступлением за всех детей сразу.
   – Я просто знаю, какую важную роль играет спектакль в жизни детей, и хочу, чтобы все получилось хорошо.
   Джулия перегнулась через весь стол и взяла руку Криса в свою, желая его успокоить.
   – Я уверена, что все пройдет замечательно. Дети выступят как нельзя лучше, и зрители будут в восторге. – От ее дружеского пожатия глаза Криса вспыхнули таким горячим огнем, что она поспешила убрать руку. Его взгляд напомнил ей, как приятно было целовать Криса и чувствовать его сильное мужское тело.
   Смущенная овладевшими ею эмоциями, Джулия впилась зубами в свой сандвич. Крис и Мейбл продолжали обсуждать предстоящий праздник, но она пропустила весь разговор мимо ушей. Ей было не до того – она пыталась разобраться в своих чувствах к Крису.
   Он проявил к ней доброту, когда она в ней крайне нуждалась. Лед ее скорби Крис растопил своим теплом. Он покорил ее поцелуями, его незабываемые ласки преследовали ее во сне и наяву. Он вдохнул в нее заново жизнь и научил примириться с постигшим ее горем.
   Она навсегда сохранит в душе благодарность Крису за все, что он для нее сделал, но ограничиваются ли ее чувства к нему только благодарностью?
   Она боялась присмотреться к ним повнимательнее.
   – По-моему, у меня наверху лежит длинная юбка с красной блузкой, которые вы сможете надеть сегодня вечером, – сказала Мейбл, выведя Джулию из задумчивости. – Их оставила девушка, работавшая у нас месяца два назад. У нее примерно ваша комплекция.
   – С удовольствием, – ответила Джулия, припомнив, что у нее в чемодане нет ни одного подходящего туалета. А ведь Ливви захочет вечером видеть ее нарядной!
   После еды она примерила одежду – и осталась довольна: блузка оказалась точно впору, а на юбке пришлось слегка сузить пояс, но для этого было достаточно прибегнуть к помощи английских булавок.
   При полном параде она спустилась вниз и вошла в кухню в тот самый момент, когда Крис заканчивал разговор по телефону.
   – Звонили из «Школы». Дженнифер Бейкер не сможет сегодня выступать. Она в карантине по поводу ветрянки.
   – Какая неприятность! А у нее большая роль? спросила Джулия.
   – Да нет, – покачал головой Крис. – Она изображала ангела, который сидит на верхней ступеньке лестницы. Слов у нее никаких, и мы-то без нее обойдемся, но она, бедняжка, страшно расстроится, что лишится такого удовольствия. – Он с огорчением провел рукой по волосам. – Надо будет что-нибудь придумать ей в утешение.
   Джулия кивнула, растроганная тем, что первая его мысль была о маленькой девочке, которая не сможет играть в спектакле.
   – Может, когда ей станет лучше, мы устроим специально для нее вечер «Веселая ветрянка»? предложила Джулия, но тут же, спохватившись, покраснела: ведь к тому времени она уже уедет отсюда. – Таким образом вы с Доком и Мейбл вознаградите ее сторицей за неучастие в сегодняшнем празднике, – поправилась она.
   Со двора донесся гудок автомобиля.
   – Дети! Лучше мне пойти в сарай, а не то они съедят все пирожные еще до приезда остальных гостей! – воскликнул Крис.
   – Хотите, я пойду с вами? С детьми я умею обращаться.
   – Конечно, хочу! Если вы согласитесь встречать гостей, это будет замечательно, я тогда смогу заняться с детьми за кулисами, – улыбнулся Крис, обнимая ее за плечи.
   – Помочь Санта-Клаусу – большая честь для меня, – ответила Джулия.
   – Санта-Клаусу необходимо иметь в своем распоряжении как можно больше волшебниц, а вы самая красивая волшебница из всех, которых я видел в своей жизни.
   По пути через заснеженный двор в сарай Джулия снова подумала, как ей здесь уютно и как приятно чувствовать на плечах руку Криса.
   И снова эта мысль ее испугала. Испугала настолько, что она не решилась додумать ее до конца.
   Да и хочет ли она этого? Ведь она для себя решила одно – ей надо возвратиться к жизни. Строить иные планы на будущее пока что преждевременно.
   – Мы поговорим потом, – сказал Крис при входе в сарай и убрал руку с ее плеча.
   Она промолчала, онемев от обуревающих ее чувств. Крис, собрав детей, повел их за кулисы, а Джулия, все еще в смятенном состоянии духа, уселась в «зрительном зале». Нет, быть того не может, чтобы я влюбилась в Криса Крингла, пронеслось у нее в голове. Это просто невероятно! Конечно, она полна благодарности и испытывает к нему самые дружеские чувства. И не только дружеские чувства, но и сильнейшее физическое влечение. Что есть, то есть. Но любовь ли это?
   Она-то думала, что никогда больше не откроет своего сердца этому чувству, что оно покинуло ее вместе с Ливви навсегда. Слишком рано даже предполагать, что она в состоянии влюбиться.
   Звук захлопываемой автомобильной дверцы поднял Джулию на ноги. Начали прибывать гости.
   Сейчас не время размышлять о Крисе и своих переживаниях в связи с ним.
   Спустя несколько минут сарай заполнился людьми, в приподнятом настроении ожидавшими начала представления. Джулия почувствовала по их дружелюбию, что Криса в округе любят и что эта любовь распространяется и на нее, его гостью.
   Мейбл и Док стояли у столика с напитками и, к вящему удовольствию Джулии, препирались по поводу того, как лучше подавать гостям пунш. У нее сложилось впечатление, что эта пара никогда и ни в чем не могла прийти к согласию, если не считать взаимной симпатии.
   За несколько минут до начала Крис с видеокамерой в руках подбежал к Джулии.
   – Не снимете ли вы спектакль на пленку? спросил он.
   – С радостью, – ответила она.
   – Спасибо. – Он нагнулся и уже на ходу чмокнул ее в щеку.
   Джулия дотронулась рукой до щеки, на которой еще горел его поцелуй. Удивительное все же в нем сочетание беспредельной доброты и сексуальности, воздействующее сперва на сердце, а затем на гормоны!
   Но через пару дней я уезжаю, строго напомнила она себе. К тому же кто знает, как к ней относится Крис? Может, его поцелуи не более чем манера поведения, естественная для такого теплого, доброго человека. Наблюдая, как он держит себя с детьми, с Мейбл и Доком, она заметила, что поцелуи и прочие проявления ласки для него дело привычное.
   Он понял, что она страдает, пожалел ее, но не более того. «Северный полюс» оказался идеальным местом для исцеления ее души, но это отнюдь не означает, что ему суждено стать ее домом.
   Тут зазвучала музыка, провозгласившая начало спектакля. Джулия уселась поудобнее и все свое внимание сосредоточила на работающей видеокамере. Она не желает больше думать о Крисе и своем отношении к нему. И о предстоящем отъезде подумает позднее. А сейчас ей хочется лишь насладиться этим моментом, когда помещение наполнено звуками рождественской музыки, а дети из кожи вон лезут, чтобы сделать вечер воистину праздничным. На сегодня этого достаточно. Должно быть достаточно.
   Спектакль с первой же минуты покорил зрителей. Пьеса, сочиненная самими детьми, местами была комичной и незамысловатой, но все равно производила замечательное впечатление. Аудитория принимала ее с восторгом, в зале то и дело вспыхивали аплодисменты и взрывы смеха. Джулия без устали водила видеокамерой из стороны в сторону, чтобы не упустить ни одной мелочи восхитительного зрелища.
   Когда началась сцена рождения младенца Иисуса, Крис с сияющим от гордости лицом опустился рядом с Джулией на соседний стул.
   – Молодцы они, да?
   – Еще какие! Выше всех похвал! – улыбнулась она.
   Крис повернулся к ней, и его красивое лицо приняло озабоченное выражение.
   – А вы как?
   – Спасибо, хорошо, – ответила она, тронутая его вниманием. Ей и в самом деле было хорошо, хотя поначалу она опасалась, что вид смеющихся и выступающих на сцене детей будет ей невыносим.
   Правда, в первой части программы был такой миг, когда ей привиделось личико Ливви и вспомнилось, как она с широкой улыбкой на устах сидела в магазине на коленях у Санта-Клауса и заговорщически шептала что-то ему на ухо.
   Воспоминание кольнуло ее острой болью, всколыхнуло горькое сожаление, что это не повторится никогда, но не вызвало всепоглощающей скорби, к которой так привыкла Джулия. Оно даже согрело ее сердце, так как благодаря ему Джулия поняла, что стоит на верном пути к исцелению и примирению с жизнью.
   Под конец дети запели гимн «Тихая ночь». Джулия вторила им, радуясь тому, что на душе у нее светло и что она полна веры в лучшее будущее.
   Она не уставала направлять объектив камеры на каждого ребенка, стараясь запечатлеть чудо жизни, отразившееся на их личиках.
   Затем ей захотелось снять всю сцену крупным планом, и тут она остолбенела: на самом верху лестницы она увидела маленькую девочку, одетую ангелом.
   Эту роль должна была исполнять Дженнифер Бейкер, но она заболела ветрянкой. И Крис говорил, что никем ее не заменит.
   Так кто же этот маленький ангел?
   Джулия направила объектив камеры на его лицо, но тут же вскочила на ноги, чуть не выронив аппарат из рук. Это была Ливви, вся в белом, над головой у нее сиял золотой нимб. Ее улыбка обдала Джулию теплом и нежностью.
   Джулия почти не почувствовала, что Крис схватил ее за руку, его голос, окликавший ее по имени, доходил до нее словно издалека, но она не отвечала. Она была полна Ливви и боялась, что при малейшем звуке и движении видение исчезнет с верха лестницы.
   Джулия ощутила дух Ливви в своей душе с такой живостью, что слезы заволокли ее глаза. Ее ноздри щекотал аромат волос дочки, звонкий голос Ливви взлетал над хором, детские ручки обнимали шею Джулии. Ее затопила горячая волна любви и нежности к Ливви и радость оттого, что ее дочка окружена теплом и любовью, а значит, счастлива.
   И тут на Джулию нашло прозрение. Она поняла, что Ливви прощается с ней, теперь уже окончательно. Блеснул изогнутый нимб, и, слегка махнув ручкой, она исчезла.
   Джулия с трудом перевела дыхание, продолжая упорно смотреть на опустевшую лестницу.
   – Джулия! Ради бога, что с вами? – дошли до нее наконец слова Криса.
   – Она была здесь! – вымолвила Джулия и повернулась к встревоженному Крису, чтобы он прочел на ее лице благоговение перед только что свершившимся чудом и успокоился. – Ливви была здесь, повторила она озадаченному Крису, который открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но ему помешали раздавшиеся в сарае аплодисменты.
   Спектакль закончился. – Я вам потом все объясню, – сказала Джулия, беря его руку в свою. – Не волнуйтесь. Я вполне в своем уме. Все хорошо, – со смехом уверяла она Криса. – По сути дела, впервые за этот год все действительно хорошо.
   Крис взглянул на Джулию с большим сомнением, снова рассмешив ее этим взглядом.
   Поздно вечером, когда дети и гости разъехались по домам, а Док и Мейбл разошлись по своим комнатам, Крис сидел рядом с Джулией на диване и внимательно слушал ее рассказ о явившемся ей видении Ливви.
   – Я знаю, это звучит не правдоподобно и напоминает бред безумца, но тем не менее это так. Ливви была там, – заключила свое повествование Джулия.
   Крис не был уверен, было ли это на самом деле.
   Но какое это имело значение? Джулия не сомневалась, что видела дочь, а это главное.
   – Ах уж эти рождественские чудеса! – только и сказал он, с удовольствием любуясь лучезарным выражением ее глаз – казалось, этот свет шел из самых дальних уголков ее души.
   Вне зависимости от того, что произошло в сарае и видела она Ливви на лестнице или не видела, Джулия наконец-то полностью освободилась от раздиравшей ее душу скорби, а это само по себе уже было своего рода чудом.
   Крис откинулся на спинку дивана, обнял Джулию за плечи, и в такой позе они долго смотрели в огонь, который Крис развел в камине. Он знал, что она думает о Ливви, а у него самого на уме была только Джулия.
   Утром этого дня Чарли пригнал машину Джулии, сейчас она стояла в гараже, готовая доставить Джулию из «Северного полюса» обратно в Денвер.
   Сама Джулия еще об этом не знала, но Крис считал своим долгом назавтра с утра пораньше сообщить ей эту новость.
   Пора… пора ей возвратиться к своей обычной жизни. Он знал, что все наладится, что Джулия на верном пути к тому, чтобы сызнова вкушать радость бытия и учиться жить без Ливви.
   Он вздохнул, вбирая в себя легкий аромат ее духов, запах шелковистых волос. Он наслаждался теплом, исходившим от ее тела, стараясь унять внутренний жар, который оно в нем будило.
   Да, с ней все в порядке, настало время ей уезжать. И она, безусловно, научится жить без Ливви, научится любить. О ней беспокоиться нечего, сейчас ему надо волноваться лишь о том, как самому научиться заново жить и любить без нее.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

   Первое утро Рождества. Джулия открыла глаза и лениво потянулась. Впервые за много месяцев она чувствовала себя в мире с самой собой.
   Она долго лежала без движения, проигрывая в памяти все события вчерашнего вечера: чудо появления Ливви на спектакле, а затем те несколько часов, когда они с Крисом уютно сидели в обнимку перед камином, наблюдая причудливый танец языков пламени в топке.
   Я люблю его. Эта мысль явилась для нее такой же неожиданностью, какой бывает брошенный в спину случайной рукой обледеневший снежок. Как это произошло? Каким образом могло получиться, что этот мужчина целиком и полностью завладел ее сердцем?
   Она села и откинула волосы со лба, потрясенная до глубины души. Я влюблена в Криса Крингла. Эти слова непрестанно повторялись в ее мозгу, согревая изнутри, подобно глотку горячего какао в зимнюю ночь.
   Она не знала, когда это началось. Возможно, много дней назад и все время жило в ней. Словно освободившись от своей скорби, она открыла сердце для иных чувств, и первым из них явилась непреодолимая любовь к Крису, прочно там обосновавшаяся.
   Но как относится к ней он? Крис не сказал и не сделал ничего такого, что давало бы повод предположить, что он видит для их отношений будущее.
   Они, правда, обменялись несколькими поцелуями и ничего не значащими ласками, но ведь то были непредсказуемые результаты его усилий рассеять ее печаль. Вряд ли он так наивен, чтобы придавать этим поцелуям большее значение.
   И Джулия, продолжая сидеть в постели, снова и снова переживала чудо своей любви, но никак не могла решить, что же ей делать дальше. Вся ее жизнь протекает в Денвере, «Северный полюс», при всей ее приязни к этому месту, никак не может заменить ей родной дом. Придется уехать, как только машину отремонтируют.
   Иное дело – Крис. Он живет полнокровной жизнью именно здесь. У него есть все, что нужно человеку: дети из «Школы», работа Санта-Клаусом, общество Дока и Мейбл, уважение жителей округи. Она ему не нужна, а Джулия вдруг поняла, что ей необходимо быть востребованной.
   Джулия поднялась с постели и встала под горячий душ. Сердце ее щемило при мысли, что она уедет из «Северного полюса», расстанется с Крисом, но это была уже совсем иная боль.
   А может, у нее к Крису не любовь, а простая благодарность: ведь он столько для нее сделал, так ей помог, что принять одно чувство за другое проще простого.
   Да, да, конечно, это благодарность, уговаривала она себя, испытывая некоторое облегчение. Она уедет к себе домой, к привычному образу жизни, но чувство благодарности к Крису сохранит навсегда.
   Завершив таким образом размышления, Джулия спустилась по лестнице и вошла в кухню.
   – Поздравляю с праздником! – весело приветствовала ее Мейбл.
   – Я тоже! – отозвалась Джулия, старательно делая вид, что не замечает огромных серег с искусственными бриллиантами, позвякивающих в ушах у Мейбл.
   – Знаю, знаю, – понимающе улыбнулась Мейбл, дотрагиваясь пальцем до одной серьги, достававшей ей почти до плеча. – Страшнее не придумаешь, правда? Это Док подарил. Увидел, говорит, в магазине и был очарован их блеском, – зардевшись, словно девчонка, с теплой улыбкой закончила Мейбл.
   Повинуясь внезапному порыву, Джулия обняла ее.
   – Крису и Доку повезло, что у них есть вы, сказала она и отступила на шаг назад. – А я хочу вас поблагодарить за то, что вы пригласили меня отпраздновать вместе Рождество.
   – Это я должна вас благодарить – кто, как не вы, помогал мне печь и убираться?! – возразила Мейбл. И, чуть помедлив, добавила нарочито грубым тоном:
   – Видеть вас здесь было очень приятно. Не будете ли вы столь любезны взять поднос с чашками? В первый день Рождества мы всегда пьем кофе под елкой.
   – А вот и вы! – приветствовал Джулию Крис, принимая из ее рук поднос. – А мы с Доком все гадаем, поспеете вы к нашему традиционному рождественскому кофе или проспите?..
   Джулия улыбнулась, но внезапно смутилась, вспомнив о странных мыслях, посетивших ее при пробуждении.
   – Как вы спали? – спросил Док.
   – Великолепно, – ответила Джулия, садясь на диван рядом с Крисом.
   – Ну вот, все в сборе, – сообщила Мейбл, входя в комнату с кофейником и блюдом булочек с корицей. – Кофе не простой, а моя фирменная смесь разных сортов, – сообщила она Джулии, наполняя чашки.
   – Ммм, – пробормотала Джулия после первого глотка, – чувствуется корица, но не только она…
   – Ах, Док и я вот уже несколько лет как пытаемся проникнуть в тайну смеси, но Мейбл упорно не выдает секрета, – сказал Крис.
   – Рождественское волшебство – вот и весь секрет! – с загадочной улыбкой объявила Мейбл.
   Разговор за столом вертелся вокруг вчерашнего спектакля, но Джулия неоднократно ловила себя на том, что ей трудно оторвать глаза от Криса. Словно избавившись от сжимавшей ее душу скорби, она впервые увидела Криса в его истинном обличье.
   Он был одет в джинсы и свободный красный свитер, который выгодно подчеркивал ширину и мощь его плеч и оттенял черную шевелюру. Джулия вспомнила о его поцелуях, которые волновали ее необыкновенно!.. Нет, не чувство благодарности питает она к Крису, а нечто более значительное.
   – Джулия!
   – Извиняюсь. Что вы сказали? – Джулия поняла, что Мейбл несколько раз обращалась к ней, но ответа не получала.
   – Я хочу вам посоветовать взять себе булочку, пока Крис не уничтожил их все.
   – О, спасибо, но у меня, право же, нет аппетита, ответила Джулия и поощрительно улыбнулась Крису. – Смело принимайтесь за мою.
   Крис улыбнулся своей восхитительной улыбкой, которая казалась Джулии сексуальной, и положил на свою тарелку очередную сдобу.
   – Если вы, Мейбл, станете печь их слишком часто, костюм Санта-Клауса скоро не сойдется на мне.
   – Ладно, пока суд да дело, я преподнесу Джулии мой рождественский подарок, – сказала Мейбл и вытащила из-под елки яркий сверток.
   – Ну что вы, зачем… – пробормотала Джулия, смущенная тем, что она даже не подумала о подарках этим людям, которым она столь многим обязана. В свертке оказался шарф ручной вязки красивых синих тонов. – О Мейбл! Какая прелесть! – в восхищении воскликнула Джулия, накидывая шарф на шею.
   – У меня тоже есть кое-что для вас, – и Док в свою очередь вручил ей сверток.
   Заглянув в него, Джулия рассмеялась: в нем оказался набор необходимых инструментов для бардачка в кабине водителя.
   – Я без него никогда не отправлюсь в путь, – сказала Джулия и, встав с дивана, расцеловала Мейбл и чмокнула в щеку Дока.
   – Идите сюда и садитесь, – предложил Крис, похлопывая рядом с собой по дивану. – Не мог же я допустить, чтобы эта парочка перещеголяла меня.
   У меня тоже припасен сюрприз.
   Джулия послушно села на указанное место, стараясь не обращать внимания на то, что присущий Крису особый запах хвои и свежего воздуха кружит ей голову и заставляет забыть обо всем на свете. Она осторожно сняла обертку с маленького пакетика, и у нее перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы: на ее ладони лежала крошечная фигурка ангела, искусно вырезанная из дерева.
   – О Крис! – только и смогла выдавить из себя Джулия.
   – Ливви – это тот ангел, который всегда пребывает над вашим плечом, но мне показалось, что неплохо бы вам иметь еще одного у себя в кармане.
   Джулия смотрела на всех троих, и слезы лились по ее лицу.