Кинг Валери. Виньетка (Влюбленный повеса)

   — Это про вас, — в ответ шепнула Джейн. — Вы очень ловко умеете соблазнять женщин яблоками своих обещаний, милорд. Я надеюсь, в свое время Господь воздаст вам за это!
   Лорд Торп не успел ответить: Джейн заметила, что леди Сомеркоут призывно машет ей рукой, и направилась к ней. Графиня казалась подавленной.
   — Я хочу с вами посоветоваться, — тихо шепнула она Джейн.
   — Посоветоваться? — удивилась Джейн.
   — Тсс! Не так громко. — Графиня оглянулась на решетку, окружавшую соседний сад. — Джейн! — сказала она так, чтобы слова ее были слышны всем. — Не хотите ли пойти взглянуть на эти прекрасные розы?
   Женщины уединились в тихом саду, полном цветущих мальв и роз, которые особенно пышно распустились нынешним благодатным летом с его ярким солнцем и частыми дождями.
   — Не представляю, в чем могу быть для вас советчицей. — Джейн понизила голос, все еще опасаясь, что ее услышат.
   — Я вам сейчас объясню. Видите ли, полковник Даффилд предложил мне разыграть моего мужа. Поскольку ни для кого не секрет, что Джордж безумно влюблен в миссис Ньюстед, полковник считает, что я могу посмеяться над ним, придя к нему ночью под видом другой женщины. Представьте, Джейн, я должна появиться в собственной спальне, изображая из себя эту… эту…
   Щеки леди Сомеркоут покраснели, соперничая цветом с ее алой шелковой шляпкой; она не могла продолжать.
   — Но это невозможно! — воскликнула Джейн. — Это безнравственно…
   Кровь бросилась ей в лицо. Она вспомнила свою первую ночь в Чаллестоне, когда ее саму обманули таким же образом. Торп сыграл с ней дурную шутку, явившись под видом Фредди и проведя ночь в ее постели, воспользовавшись чужим именем. Какое странное совпадение! Можно подумать, что полковник Даффилд каким-то образом узнал о проделке Торпа…
   — Разумеется, дорогая моя. Я покраснела до корней волос, когда он предложил мне сделать это, и полковнику пришлось срочно менять тему разговора. Но затем я призадумалась над его предложением — особенно после того, как мой муж любезно проинформировал меня о том, что миссис Ньюстед, оказывается, «такое очаровательное создание…»
   — Он сказал это вам?! — Сердце Джейн разрывалось от жалости к подруге.
   — Представьте себе! — Леди Сомеркоут сжала руки так, что побелели костяшки пальцев. — Сегодня утром, наблюдая, как она спускается по лестнице. Он посмел сказать это мне! Мне! Он что, считает меня идиоткой? Думает, что я не понимаю, о чем он мечтает? И еще этот его дурацкий корсет, который скрипит и квакает при каждом движении! Да я готова убить его! Неужели он сам не замечает, каким шутом гороховым выглядит перед всеми?!
   — А его волосы! — добавила Джейн, скривив губы.
   Подруги взглянула друг на друга и расхохотались.
   — Это ужасно!
   — Чудовищно!
   — И он еще думает, что миссис Ньюстед влюблена в него!
   — Он просто не знает ее. Иногда мне даже становится жалко бедного лорда Сомеркоута…
   — Я надеюсь, Торп предостерег его в отношении этой женщины.
   Джейн показалось, что она ослышалась:
   — Что вы сказали?
   — Я собственными глазами видела, что, как только миссис Ньюстед отошла от Торпа, к нему подкрался мой муж и они обменялись несколькими фразами. Муж пожирал глазами миссис Ньюстед, и у меня не было сомнений, что он говорил с Торпом о своей будущей любовнице… Какими все-таки подлецами бывают мужчины! После их разговора я заметила, что Джордж ужасно рассержен и даже не смотрит на миссис Ньюстед. Когда же я спросила Тор-па, о чем они говорили с мужем, он ответил, что это был «сугубо мужской разговор». Тогда я высказала предположение, что речь шла о миссис Ньюстед и что-то чертовски не понравилось Джорджу. Тут уж Торп не стал отпираться и подтвердил мои догадки. Клянусь, я никогда еще не была так рада!
   Джейн не могла прийти в себя от удивления:
   — Вы считаете, что Торп поддерживает вас в борьбе с миссис Ньюстед?
   Леди Сомеркоут быстро закивала:
   — Уверена! А почему это так вас удивляет?
   — Торп — мошенник! Я скорее поверю в то, что он поощрял затею вашего мужа, чем в то, что он его отговаривал.
   Леди Сомеркоут помолчала, внимательно глядя на Джейн:
   — Не слишком-то вы хорошего мнения о Торпе. А мне кажется, он не так плох, как вы думаете.
   Джейн нахмурилась:
   — Он гораздо хуже, чем вы думаете! Леди Сомеркоут уже раскрыла было рот, чтобы ответить, но внезапно замерла; а затем, широко раскрыв глаза, воскликнула:
   — Джейн! Что случилось?! Скажите! Я же знаю это выражение ваших глаз. Вы что-то скрываете!
   Джейн покраснела. «Если я сейчас же не прекращу этот разговор — выболтаю все», — подумала она.
   — Я не могу говорить об этом…
   Но не так-то просто было остановить леди Сомеркоут. Она схватила Джейн за руку:
   — Что он натворил?!
   Джейн уже готова была рассказать леди Сомеркоут, что он натворил, но у нее не повернулся язык. То ли ей было стыдно признаться в том, что она занималась любовью с одним мужчиной, приняв его за другого. То ли она внезапно вспомнила, как ей понравилось заниматься с ним любовью…
   — Я не могу, — мрачно сказала Джейн. — Это все слишком личное и обсуждению не подлежит.
   Леди Сомеркоут оставалось лишь поднять брови и разочарованно вздохнуть.
   — Я не хотела обидеть вас, — поспешно добавила Джейн. — Я непременно расскажу вам, только позже. Не сейчас.
   Оглянувшись, она заметила, что на них уже посматривают и перешептываются. Пора было закончить затянувшуюся прогулку по саду и вернуться к экипажам, чтобы продолжить вояж по Дербиширу.
   Леди Сомеркоут обняла Джейн за талию, они прошли под украшенной розами аркой у входа в сад и не спеша направились к колодцу.
   — Так что же вы посоветуете? — на ходу шепнула графиня. — Должна ли я обманывать своего мужа?
   Джейн неожиданно улыбнулась:
   — Не вижу в этом особого вреда. Ведь он в любом случае принадлежит вам, не так ли?
   Леди Сомеркоут крепче обняла ее:
   — Я тоже так подумала. Но мне было важно услышать это от вас.
   Дамы вновь расселись по своим экипажам, а мужчины поменялись местами, и теперь Джейн оказалась в коляске с лордом Сомеркоутом. Если бы не крашеные волосы, он выглядел бы просто бравым в ярком свете июльского солнца. На нем был прекрасно сшитый темно-серый сюртук с черными обшлагами, светлые серые панталоны ловко обтягивали ноги, наряд дополняли узкие сапоги. Так что Джейн оставалось лишь не обращать внимания на корсет, скрипевший при каждом движении графа.
   Джейн воздала должное наряду своего спутника, и ее похвала заставила лорда Сомеркоута гордо выпятить грудь. Он был добрым человеком — если отвлечься от его теперешних заскоков — и к Джейн всегда относился по-отечески. Пока ландо катило на запад к Чедфилду, вновь пыля по дороге между двумя полями пшеницы, Джейн спросила, что думает лорд Сомеркоут о Торпе.
   Между бровями графа легла недовольная складка.
   — Он совершенно не умеет держать при себе свое мнение, — заявил лорд Сомеркоут. — При том, что его мнения по любому поводу бывают, как правило, весьма колкими.
   Джейн улыбнулась:
   — Да, вы правы. У меня сложилось такое же впечатление. Но скажите, можно ли считать его настоящим джентльменом?
   Лорд Сомеркоут замолчал и принялся внимательно рассматривать вершину Вольфскар-Риджа, которая была едва видна за обступившими горизонт скалами. Покрытый дубами и ясенями, Вольфскар-Ридж сверкал в лучах солнца. Справа, также залитый солнцем, просматривался Чаллестон-Холл.
   Помолчав еще немного, граф сказал:
   — Пожалуй. Он так молод, что я думаю о нем как о сыне. Стараюсь по-отечески относиться к его колкостям, прощать, мириться с его критиканством. Впрочем, мне довольно трудно ответить на этот вопрос. — Он взглянул на Джейн. — А почему вы спросили?
   Джейн пожала плечами:
   — Я хочу понять его — давно, с тех пор, как познакомилась с ним в апреле. К тому же он всегда так… внимателен ко мне.
   Лорд Сомеркоут криво усмехнулся:
   — Да уж, всем известно, с каким вниманием он относится к вам.
   — Неужели это настолько заметно? — притворно удивилась Джейн. — А впрочем, если мужчина обращает внимание на женщину, это редко остается незамеченным. — Она не хотела вложить в свои слова двойной смысл, но лорд, постоянно думавший о миссис Ньюстед, эту двусмысленность сразу уловил и покраснел. Джейн решила не обращать на это внимания и продолжала настаивать: — Но все-таки что вы думаете о нем? Он и впрямь такой безнравственный, каким кажется?
   Лорд Сомеркоут прокашлялся. Джейн подумала, что он сейчас мысленно переодевается из костюма охотника в домашний халат, чтобы сыграть роль любящего отца.
   — Не позволяйте ему принуждать вас к чему-либо, если это идет вразрез с вашими убеждениями. Торп пользуется огромным успехом у женщин и привык отражать их нападки. В самом деле, многие гонятся за его титулом, его удачей, богатством — за чем угодно. Поверьте, этот тип женщин и мне знаком: они были такими же и в мои юные годы. И мало изменились с той поры. Но, насколько мне известно, если женщина оказывается порядочной и дает ему должный отпор, Торп оставляет ее в покое. Так что совет остается в силе — не идите у него на поводу. Конечно, я буду рад видеть Торпа остепенившимся, однако вполне понимаю и его нежелание жениться.
   — Да вы, кажется, и сами не очень-то доверяете женскому полу!
   — Дело не в доверии, — просто ответил он. — Я не хочу клеветать на ваш прекрасный пол, но согласитесь — женщины гораздо чаще озабочены устройством мужского счастья, чем сами мужчины. Таков наш мир, и я не собираюсь выступать судьей. Но если говорить по справедливости, то мужчина должен решить сам, когда придет его время жениться.
   Джейн вздохнула и стала рассматривать Вольфскар-Ридж. Она чувствовала себя подавленной, потому что все сказанное графом так бесхитростно лишь подтверждало слова Торпа. А если быть честной, то все это совпадало и с ее собственными мыслями… Джейн было очень неприятно чувствовать себя охотницей за богатым мужем. Если она и вступила на эту тропу, то лишь в силу обстоятельств, не подвластных ей. Единственным утешением было знать, что, выйдя за Фредди, она станет ему по-настоящему хорошей женой.
   — Вы, очевидно, в свое время все решили сами и не прогадали, — вздохнула она. — Леди Сомеркоут часто говорила мне о своей преданности вам и о том, что когда-то влюбилась в вас с первого взгляда. Так что вы должны постоянно благодарить судьбу за посланное вам счастье. Мне доводилось слышать, что ваш брак не был браком по расчету и вы получили то, о чем мечтали — прекрасную женщину, бесконечно влюбленную в вас.
   Лорд Сомеркоут изумленно посмотрел на Джейн.
   — М-да, — задумчиво протянул он, беспокойно ерзая на сиденье; при каждом его движении корсет квакал и скрипел.
   Граф не торопился с ответом, но Джейн видела, что он его обдумывает. Лицо его посветлело, в глазах зажегся теплый огонек. Затем он заговорил — негромко, неторопливо, воскрешая в памяти подробности давно минувших дней.
   — Я прекрасно помню, как увидел ее в первый раз. На ней было вишневое полосатое платье, красная парчовая накидка и туфельки из Марокко. Волосы напудрены и собраны наверху в высокую прическу — по тогдашней моде. Мое лицо было тоже напудрено, и я все боялся испачкать пудрой рот. Ну, чистый паяц из итальянской оперы! Я совершенно ошалел, когда увидел ее, и решил, что непременно добьюсь благосклонности этой прелестной девушки. Боже, каким самонадеянным мальчишкой я был тогда! А она была такой красивой и свежей… Ну, и конечно, я крепко сел в лужу в тот вечер. — Граф снова замолчал и вернулся к действительности, лишь когда колеса экипажа загрохотали по деревянному настилу моста через Харт. — Вы отбросили меня на тридцать лет назад! — сказал он и засмеялся. — И, надо сказать, это было чертовски приятное путешествие…
   Начался подъем перед Чедфилдом, лошади с видимым усилием тащили экипажи в гору. Лицо графа снова напряглось, брови нахмурились. Несколько раз он дернул себя за черные блестящие волосы.
   Джейн понимала, что продолжать разговор не следует — это было бы просто жестоко. Она видела, что и тех простых слов, что были сказаны, хватило, чтобы пробудить в ее спутнике чувство вины.
   В Чедфилде все отправились осматривать еще один колодец, возле церкви святого Андрея. Здесь листья, колосья и плоды были вмурованы в глиняную плиту, вместе с которой и высохли, образовав рисунок в виде арки или радуги. Еще один библейский символ.
   Затем был веселый ленч в гостинице Пикок-Инн. Вино лилось рекой, и вскоре за столом зазвенел смех, послышались громкие возгласы. В особенном ударе был полковник Даффилд, обрушивший на головы друзей лавину загадок, шуток и веселых историй, над которыми все хохотали до слез, но больше всех — мистер Улльстри, чей смех, похожий на курлыканье журавля, достигал невиданной высоты.
   Когда же застолье закончилось, дамы вернулись в свои ландо, чтобы ехать в деревушку Боу-Стоунз, к западу от Вольфскар-Риджа. Мужчины вновь сменили свои места, и Джейн оказалась в приятнейшей компании полковника. Когда он начал рассыпать комплименты по поводу ее наряда, она шутливо погрозила ему пальцем:
   — Я разочарована, полковник. Только что вы были так оригинальны, и вдруг… Моему платью уже дважды сегодня говорили комплименты и, я уверена, еще дважды скажут до конца поездки.
   Даффилд захохотал, подняв вверх руки:
   — Сдаюсь, сдаюсь, милая миссис Амбергейт!
   Джейн усмехнулась.
   — А вы очень славный, — сказала она. Полковник казался удивленным.
   — Вы на самом деле так думаете? — с сомнением в голосе поинтересовался он.
   — Вы просто хотите, чтобы все вас считали безнравственным, но я-то знаю правду! Такой воспитанный и добрый человек, как вы, просто не может быть безнравственным.
   — Вы мне льстите, мадам. Вот миссис Ньюстед, например, считает меня грубияном и надутым дураком.
   — Миссис Ньюстед просто побаивается вас — знает, что вы способны разрушить все ее планы.
   В темных глазах Даффилда забегали искры:
   — А вы очень проницательны. В таком случае, может быть, и мои намерения вам понятны?
   Джейн задумалась.
   — Нет, — протянула она. — Я, в самом деле, не знаю, чего вы ждете от этих праздников. Хотя слышала, что вы собираетесь жениться.
   Полковник следил глазами за едущим впереди ландо. Легкая пыль поднималась из-под колес и светлым облачком летела на едущих сзади.
   — Признаться, я сам толком не знаю, чего хочу. Правда состоит в том, что сейчас я не похож на самого себя… Ну, а у вас что нового? — резко сменил он тему. — Мистер Уэйнгров оказался твердым орешком? Собираетесь сменить объект для покорения?
   Джейн была поражена и смущена: поражена его точной оценкой состояния ее дел с Фредди и смущена последней фразой.
   — Не Торпа же вы имеете в виду? — Она сочла за лучшее говорить напрямик.
   — А почему нет? — криво улыбнулся Даффилд.
   — Хотя бы потому, что Торп не намерен жениться, — жестко сказала она.
   — Ах, это! — хмыкнул полковник. — Ну, такие вещи быстро меняются.
   Джейн уставилась на него, как на сумасшедшего. Затем рассмеялась.
   — Вы все шутите! — воскликнула она. — У Торпа есть все, кроме одного — девушки, достойной его руки. Она должна быть добродетельной и целомудренной, словно святая. Ну, а пока идут поиски, его светлость вовсю угощается любой знакомой ему женщиной, если она хоть чуть-чуть непохожа на монашку.
   — Если вы хотите женить его на себе, — неожиданно серьезно сказал полковник, — тогда запомните: к богатому мужчине с титулом, которому постоянно сопутствует удача, нужен особый подход. Такие мужчины, привыкнув к тому, что их преследуют, теряют способность точно и правильно оценивать людей. Торп может искренне не замечать ваших добродетелей. Вам необходимо открыть ему глаза.
   Джейн была совершенно смущена. Смущена тем, что полковник, кажется, считает ее подходящей партией для Торпа. Смущена тем, что он толкует с ней о подобных вещах, а больше всего — тем, что пресловутой добродетели у нее, если говорить честно, уже не осталось…
   — Слишком поздно, — пробормотала она.
   — Восстановить добродетель никогда не поздно, — уверенно ответил Даффилд.
   Джейн изумленно посмотрела на него, как на свалившегося с луны:
   — Но англиканская церковь уже давно дала определение этому предмету!
   — Англиканская церковь не может вникать в каждую мелочь, не так ли?
   Джейн была заинтригована и озадачена. Когда колеса загрохотали по булыжнику Боу-Стоунз, она и сама не знала, радоваться ей или огорчаться, что поездка в компании полковника подошла к концу. Даффилд помог ей выйти из экипажа и предложил руку, чтобы проводить к источнику перед церковью святого Стефана, шепча на ходу:
   — Подумайте над тем, что я сказал. Мне кажется, вы — та самая женщина, которая нужна Торпу. Как ни странно, у вас много общего — ну, пожалуй, лишь за исключением удачи.
   Разговор прервался — они поравнялись с миссис Ньюстед и мистером Улльстри.
   Источник в Боу-Стоунз был украшен изображением Христа с ребенком на коленях. Это создание рук человеческих привлекло всех гостей леди Сомеркоут. Особенно поражало мастерство художника в передаче духовной близости Христа и ребенка. Из груди Джейн непроизвольно вырвался глубокий вздох: у нее так давно не было семьи!
   Джейн посмотрела в сторону Торпа, стоявшего рядом с леди Сомеркоут, вспомнила свой разговор с полковником и впервые задумалась, сможет ли она полюбить такого человека. А он ее? Когда они с Торпом были вместе, он совершенно завораживал ее, и в этом не было ничего странного. Но физическое влечение — это еще не любовь!
   Джейн вспомнила все, что ей говорили сегодня о виконте леди Сомеркоут, полковник Даффилд и лорд Сомеркоут. Каждый из них определенно испытывал к нему симпатию. Она понаблюдала, как он разговаривает с леди Сомеркоут: взгляд прикован к собеседнице, на губах понимающая улыбка.
   Джейн подумала, что это его обычная манера — независимо от того, с кем он разговаривает. Когда Торп находится рядом с женщиной — любой женщиной, — он ведет себя так, словно, кроме этой женщины, на свете никого не существует. И флирт здесь ни при чем: леди Сомеркоут никак нельзя рассматривать как объект для его ухаживаний. Но он слушал так внимательно, словно речь шла о крайне важных для него вещах. Джейн обратила внимание на то, как леди Сомеркоут несколько раз озабоченно взглянула в сторону своего мужа, и догадалась, что разговор у них шел о несчастном графе.
   Неужели Торп предупреждает ее о чем-то? Эта мысль заставила Джейн посмотреть на Торпа новыми глазами, и под привычной маской циничного прожигателя жизни она вдруг увидела благородного человека, который заботится о своих друзьях. Странное чувство наполнило ее — чувство интереса и неожиданной симпатии к этому мужчине. Краска бросилась ей в лицо, щеки запылали.
   Леди Сомеркоут сказала Торпу еще что-то и отошла к миссис Улльстри и Генриетте. Торп инстинктивно перевел взгляд на Джейн. Их глаза встретились, и она робко улыбнулась. Торп удивленно и вопросительно посмотрел на Джейн своими голубыми глазами и сделал было шаг по направлению к ней. Но в эту минуту его окликнула миссис Улльстри, и Торп сдержал свой порыв.
   Джейн облегченно вздохнула. Она была сейчас слишком уязвимой для такого человека, как Торп, который видит собеседника насквозь. Джейн смотрела, как он подходит к миссис Улльстри, кланяется, отвечает на вопросы. Джейн продолжала украдкой следить за ним, делая вид, что рассматривает изображение Христа с ребенком. За все это время Торп ни разу не взглянул в ее сторону, хотя она чувствовала, что ему очень хочется сделать это.
   Вскоре возле Джейн возник мистер Улльстри.
   — Он великолепен, не правда ли? — блестя глазами, спросил он.
   Джейн покосилась на него, не поднимая головы: мистер Улльстри был не только некрасив, но и невысок ростом.
   — М-да, конечно. — Джейн от души надеялась, что он имеет в виду изображение на колодце, а не Торпа. — Я рассматриваю каждую деталь и поражаюсь, какие глубокие чувства рождает это чудо. До чего тонко сумел художник передать духовную связь между ребенком и Богом!
   Мистер Улльстри прищелкнул языком.
   — Вам не удастся меня обмануть, мадам. — Он лукаво посмотрел на нее и покачал своей большой головой. Темно-каштановые непослушные волосы делали его похожим на медведя. — Я видел, как вы восхищенно рассматривали совсем иной объект. — И он бросил короткий, но выразительный взгляд в сторону Торпа.
   Джейн поперхнулась и почувствовала, что заливается краской, но спустя несколько секунд справилась со смущением и взяла себя в руки:
   — О, возможно, я и посмотрела туда — совершенно случайно. А впрочем, что в этом такого?
   — Смотрели, смотрели! Только не случайно. И в этом действительно нет ничего «такого». Если уж моя жена строит Торпу глазки, то вам и подавно простительно!
   Очаровательная манера мистера Улльстри вести разговор не позволяла на него обидеться.
   — Он и в самом деле очень красивый мужчина, — пожала плечами Джейн.
   — Пойдемте, я провожу вас к ландо. Тем более что следующую часть пути нам предстоит провести вместе.
   Джейн улыбнулась, и они направились к экипажу. Вскоре и все остальные заняли свои места, и кортеж вновь загрохотал по булыжнику, направляясь к Королевской дороге.
   Пока они огибали Вольфскар-Ридж, загораживавший дорогу на восток, мистер Улльстри вел легкий, ничего не значащий разговор. Когда же перед ними опять открылись неоглядные просторы, Джейн решилась наконец задать вопрос, вертевшийся у нее на языке последние две мили:
   — Мистер Улльстри, простите мою дерзость, но я давно хотела спросить вас… о вашем браке. Вы с женой — счастливейшая пара. А это такая редкость в наши дни и в нашем свете! И, хотя у вас на первый взгляд меньше оснований для счастья, чем у многих других пар, тем не менее… В чем секрет вашего счастливого брака? Пожалуйста, поделитесь — если, конечно, моя просьба не оскорбительна для вас.
   Мистер Улльстри улыбнулся:
   — Ваша просьба меня нисколько не обижает и не затрудняет. Я буду рад рассказать вам всю правду. Я женился на красивой женщине и бесконечно благодарен ей за то, что она вышла замуж за урода.
   Джейн уловила озорство в его глазах:
   — А если серьезно?
   — Как хотите, — пожал плечами мистер Улльстри. — Например, мы взяли за правило никогда не ссориться при посторонних, — заявил он гордо.
   Это было совсем не то, что она ожидала. Ей хотелось понять не внешнюю, а внутреннюю причину их благополучия:
   — Да, но ведь так поступают многие. Неужели — ничего больше?
   — Но мы и дома никогда не ссоримся, — сказал он, подумав немного.
   Джейн разочарованно вздохнула. Она оценила мудрость мистера Улльстри, но с трудом справлялась с растущим раздражением:
   — Как жаль, что вы не хотите ничего посоветовать бедной вдове…
   — Что же я могу посоветовать? Ну, скажем, жена позволяет мне порой выпить рюмочку в одиночестве.
   Джейн нахмурилась и посмотрела на него с укоризной, надеясь, что мистер Улльстри поймет намек и сейчас расскажет ей правду. Не тут-то было! Вместо этого он невозмутимо произнес:
   — А еще я отпускаю ее каждый год на воды. Одну. В августе. И всегда учтив с ее матерью.
   Джейн холодно посмотрела на него:
   — Хорошо, хорошо, я все поняла. Вы не хотите поделиться со мной своими секретами. Ну, не хотите — не надо, хотя это и не похоже на вас.
   — Мадам, — мистер Улльстри прижал руку к груди, — вы как раз совсем не поняли меня. Это и есть мои маленькие секреты, моя скромная мудрость. Вы думаете, что согласие в браке — огромный и постоянный труд? Да ничего подобного! Все очень просто. Уважение и понимание — вот и все, что нужно для счастья, и важнее этого ничего нет. — Он помолчал и добавил: — Кроме, пожалуй, первого робкого поцелуя в кустах…
   Джейн не удержалась от смеха. Он был такой забавный, похожий на гнома — маленького симпатичного гнома.
   — Теперь я, кажется, поняла вас и сохраню ваши слова в сердце. Думаю, что вы правы.
   Позже, в Уирквистле, когда Джейн осматривала последний из источников, к ней подошел Фредди и встал рядом. Джейн взглянула на него, и ей стало немного не по себе: Фредди был необычайно похож на изображение распятого Христа.
   — О чем вы думаете? — тихо спросила она его.
   Фредди не обращал внимания на источник: он пожирал глазами Джейн:
   — Я думаю о том, что мы проведем вместе оставшуюся часть пути. Мы будем наконец наедине! Я жду этого момента с нетерпением и приближаю его каждым ударом моего сердца.
   Джейн уловила, что до Генриетты долетают его слова, закашлялась и сделала вид, что внимательно изучает источник. Фредди тоже уставился на изображение Христа в окружении плодов, колосьев, цветов и листьев. Он смотрел довольно долго, а затем вдруг закричал:
   — Это же моя матушка!
   Стоявшие рядом раскрыли рты от удивления, а Фредди торопливо пояснил:
   — Я, конечно, не имею в виду, что это — изображение моей матушки. Но лицо, глаза, подбородок… все так похоже!
   — И на вас тоже! — прозвенел голосок Генриетты.
   Брови Фредди изумленно поползли вверх:
   — Боже правый, и в самом деле! Я никогда еще не встречал такого сходства! У меня просто мурашки бегут по коже!
   Джейн вздрогнула, услышав за спиной шепот Торпа: