Страница:
«Да что это я?!!»
Он мотнул головой и со страхом вспомнил, как душил ийлуру на черном поле поединков, а она только смеялась ему в лицо. За этим жутковатым приступом ярости последовала ночь совершенно безумной любви.
«Нет, так нельзя… нельзя…»
А Нитар-Лисс молча смотрела ему в глаза и, похоже, догадывалась, о чем он думает.
– Меня позвал брат Эльмеус, – спокойно сказала она, – мы уже близко подобрались к Храму, а мне надо было кое-что обсудить с тем, кто на моей стороне.
– Понятно, – сквозь зубы процедил Лан-Ар.
– В конце концов, – ее пальцы больно впились в руку повыше локтя, – чем ты недоволен, побери тебя Шейнира?!! Мы успели вовремя, на тебе ни царапины. Так что тебе еще надо?..
И правда, что?..
Лан-Ар и сам не знал. А потому решил промолчать и вместо ответа учтиво поклонился брату Эльмеусу.
Свой щер у брата Эльмеуса тоже имелся; синх перебросился парой слов (из которых Лан-Ар не понял ровным счетом ничего) с Нитар-Лисс, затем куда-то удалился. Вернулся, ведя в поводу огромного щера замечательной темно-зеленой масти.
«Значит, он заранее был готов отправиться в путешествие», – заключил про себя Лан-Ар и молча забрался в седло. Проклятье, пусть себе Нитар-Лисс творит, что хочет. А ему, пожалуй, и в самом деле пора отправляться в ближайший свободный город…
Поймав хмурый взгляд ийлуры, Лан-Ар постарался думать о чем-нибудь другом. Все-таки жрица слишком легко читала его мысли.
Немногим позже Лан-Ар пришел к выводу, что его желание уйти объясняется тем, что он все еще зол на Нитар-Лисс. Масла в огонь подливали ее задушевные беседы с синхом, многозначительные взгляды, которые ийлура нет-нет, да бросала в сторону Лан-Ара. Синх важно кивал, соглашаясь, и негромко высказывал свое мнение, а ийлур чувствовал себя дурачком, которым вертят, как хотят.
«Впрочем, пора бы и привыкнуть, – съязвил он, – Ин-Шатур тебя использовал, теперь вот она… Все повторяется… за исключением того, что…»
Мысль показалась Лан-Ару до того смешной, что он не удержался и фыркнул. Покровители! Все действительно повторялось – за исключением того, что они с Ин-Шатуром не были любовниками и посвященный не предлагал совместно править Эртинойсом.
«По-моему, я схожу с ума, – завершил свои размышления Лан-Ар, – ийлур, пребывающий в здравом рассудке, не будет так думать».
И бросил осторожный взгляд на узкую спину Нитар-Лисс. Она и брат Эльмеус ехали бок о бок, и длиннопалая рука синха обнимала ийлуру за плечи.
Лан-Ар мысленно выругался и с преувеличенным вниманием уставился на седельную луку. Теперь ему хотелось придушить и Нитар-Лисс, и синха в придачу.
…Между тем они все глубже и глубже вдавались в зеленую мякоть Диких земель, забирая на юг, к Темному Храму. Гнуса, как ни странно, убавилось, плети ставшего ненавистным плюща уже не свисали с ветвей, а аккуратно вились по стволам, одевая деревья в мягкие шубы. Даже воздух, казалось, стал легче, прозрачнее и уже не походил на вязкий, горчащий болотными испарениями студень.
Щеры пошли веселее и принялись порыкивать, словно переговариваясь.
Потом Лан-Ар увидел в траве маленькую золотую розу. Он, не говоря ни слова, натянул поводья и, соскользнув на землю, подобрался поближе к священному цветку. Сперва решил сорвать, но затем передумал. Пусть себе растет и цветет, прославляя Шейниру.
Но потрогать цветок захотелось – хотя бы потому, что каждый его лепесток казался сделанным из сусального золота и потому выглядел блестящей поделкой мастера-искусника, но никак не живым цветком. Лан-Ар осторожно поднес руку к цветку, золотая роза тут же ожила, потянулась к теплым пальцам живого существа, но, замерев вдруг на полпути, резко отпрянула. Лепестки сжались, и цветок закрылся в тугой бутон. Лан-Ар в недоумении уставился на своенравную розу, не зная, то ли и вправду сорвать, то ли пусть себе цветет и дальше.
– Ash'hsch, – прозвучал за спиной голос Эльмеуса.
– Что еще? – Ийлур в раздражении обернулся.
Оказывается, и синх и Нитар-Лисс стояли в двух шагах и наблюдали.
«Чтоб вам пусто было!» – Он торопливо выпрямился, отряхнул колени.
– Я могу перевести, – насмешливо сказала Нитар-Лисс. – Брат Эльмеус сказал «Сумерки». – И, махнув рукой, обронила: – Едем дальше.
…К вечеру, усталые и измотанные, они внезапно выехали к обрыву, и тогда Лан-Ар увидел Темный Храм.
Воистину странными были Дикие земли! Словно сама Шейнира занималась их обустройством: бродячие болота, разбросанные по лесу, который, оказывается, рос на возвышенности. А под обрывом выгибалась блюдцем долина, где курчавились, как шкура ягненка, небольшие островки леса и жемчужно розовели в заходящем солнце мелкие ручьи. Судя по всему, болот там не было вовсе. Еще дальше жарко полыхала в закате долина золотых роз, на нее даже смотреть было больно, глаза слезились. И там в нестерпимо ярком сиянии возвышался Темный Храм.
«Он похож на черепаху, – вдруг подумал ийлур, разглядывая твердыню синхов, – да, именно так…»
Храм Фэнтара, весь состоящий из простых и четких линий, все-таки тянулся к небу, потому что именно там должен был находиться дворец Отца-Покровителя. Храм же Шейниры, невзирая на наличие башен, как будто смотрел в землю. Не потому, что не смел подняться к дворцу Фэнтара, а потому, что Претемная Мать обитала где-то в извечной тьме недр Эртинойса. Небеса Храму были попросту не нужны и неинтересны.
Храм чернел в багряном зареве, огромный, приземистый, словно большая старая и очень ленивая черепаха, для которой даже поднять голову повыше казалось чрезмерным усилием. Мощные смотровые башни, стены с треугольными зубцами, массивное строение под куполообразной крышей, окруженное несколькими башнями повыше и поизящнее. Все это куда больше походило на старый замок, нежели на Храм одного из Покровителей.
– А говорили, что Храм Шейниры сложен из малахитовых глыб, – вспомнил Лан-Ар рассказы одного из посвященных.
– Я бы сказала, обложен малахитовыми глыбами, – подала голос Нитар-Лисс. Она тоже смотрела на долину. – Он тебе кажется черным, но на самом деле он зеленый. Если бы подъехали поближе, то…
– Тебе не следует туда соваться, – веско напомнил синх, – Верховный слишком зол на тебя…
– Я вовсе не собиралась, – ийлура обиженно оттопырила губу, – я всего лишь объясняю Лан-Ару…
«И он не выглядит отвратительным, – вдруг подумал ийлур, – как странно, я ведь должен видеть Темный Храм мерзким гнездилищем Зла, но это не так… да, теперь я понимаю, что это не так, просто не может быть так… потому что Храм – спокоен, и вовсе не он творит Зло в Эртинойсе…»
– Нам следует успеть к порталу до темноты, – прошелестел синх, – не будем задерживаться.
…Солнце село. И стоило багряной горбушке исчезнуть за горизонтом, как мигом накатила темнота. Вообще в Диких землях день слишком быстро сменялся ночью. Сумерки были короткими и проскальзывали над джунглями на скорую руку, нехотя – как будто понимали, что здесь исконные земли хозяйки Вечной ночи.
Лан-Ар услышал, как Нитар-Лисс обронила на общем:
«Лишь бы в болото не влезть», – и как синх что-то ответил ей на родном языке.
– А я и не боюсь, – запальчиво возразила ийлура и замолчала.
Над маленьким отрядом повисло напряженное молчание. Только шумно пыхтели щеры и хрустели ветки под их лапами.
Еще через некоторое время теряющийся среди теней силуэт ийлуры замер с поднятой рукой. Лан-Ар дернул поводья, да так резко, что сам едва не очутился на земле: щер вздумал проявить недовольство и привстал на задние лапы.
– Ну пошали у меня! – заглушая страх звуком собственного голоса, рявкнул ийлур.
Зеленая тварь мгновенно успокоилась, шумно и обиженно засопела. А из потемок раздался голос темной жрицы:
– Все, добрались.
– Isch ge'ss'arght de…
– Прошу, говори на общем, – перебила ийлура, – я хочу, чтобы и Лан-Ар понял…
– Здесь я вас покину, – прошипел синх с неожиданной злостью в голосе.
Наверное, обиделся, что его посмела перебить какая-то там ийлура.
– Верховного может обеспокоить мое долгое отсутствие, – добавил Эльмеус.
Щер приплясывал под ним, выписывая круги и с хрустом топча сочные побеги.
– Тогда пусть Темная Мать пребудет с тобой в пути, – без промедления отозвалась Нитар-Лисс, – надеюсь застать тебя на прежнем месте, когда вернусь.
– Есливернешься, – поправил ее синх.
Он развернул щера и, не останавливаясь, пронесся мимо Лан-Ара, словно того и не существовало.
Ийлур поглядел ему вслед, но щер с наездником уже скрылись. Лан-Ар пожал плечами и, щурясь, вгляделся в темноту. Туда, где должна была сидеть в седле Нитар-Лисс.
– Похоже, я ему пришелся не по нраву. – Лан-Ар сказал это просто так, чтобы разбить затянувшееся молчание. – Но где же портал?
– Спустись.
Оказывается, она уже стояла на земле, придерживая щера за уздечку.
– Прежде чем мы войдем в портал, я хочу быть уверенной в том, что ты пойдешь со мной до конца, – сказала Нитар-Лисс.
Он удивился. Вот как мы заговорили!
«…И как же вы, уважаемая жрица, собираетесь в этом удостовериться?»
– А где портал-то? – буркнул ийлур.
Ему не хотелось спускаться на влажную траву, так и кишащую кусачими и по большей части ядовитыми тварями, но Нитар-Лисс торопливо привязала своего щера к ближайшему сучку и протянула руку Лан-Ару.
– Ну же, мой паладин Сумерек!
«Теперь я уже стал паладином?»
Усмехнувшись и не совсем понимая, чего именно от него хотят теперь,Лан-Ар спешился и подошел к ийлуре. А она стояла не шевелясь и в душной ночи вдруг показалась маленькой и жалкой.
И все это была одна и та же Нитар-Лисс. Безжалостная убийца, надменная аристократка и просто уставшая женщина, забывшая, что такое просто быть счастливой. Лан-Ар потянул носом воздух и понял, что она снова приняла настойку в погоне за призраком.
«Надо будет отобрать, у нее это зелье», – подумал он, глядя в лихорадочно блестящие глаза.
– Привяжи щера и пойдем прогуляемся к порталу, – хрипло попросила ийлура.
Именно попросила, а не приказала, как она это делала в начале их путешествия. Потом взяла Лан-Ара за руку и потащила за собой, не говоря ни слова.
– Долго еще? – Он вглядывался в темноту, но видел только бесконечное плетение ветвей, сдобренное плющом.
– Нет.
Они и в самом деле шли недолго и остановились перед вылезшим из мягкой породы куском скалы.
– Это и есть?..
Лан-Ар не скрывал разочарования. Что же это за портал такой? Гладкий кусок гранита, самый обычный… Не совсем, правда, понятно, как такая махина очутилась далеко от гор, но то уже другой вопрос. И где же, спрашивается, зеленоватое свечение?!!
– Все внизу, – Нитар-Лисс кивнула, разделяя его недоумение. Пальцы она держала на медальоне. – Здесь есть вход. Кэльчу в свое время куски камня закопали поглубже, чтобы никто другой не нашел, придумали хитроумные замки… В общем, спрятали свои сокровища, как могли. Но не в этом дело…
Ее лицо белело во мраке, точно мрамор, и рыжие волосы, короной обрамляющие лоб, выглядели почти черными – такими же, как глаза. Губы нервно подрагивали, и так же подрагивала левая щека, и оттого казалось, что Нитар-Лисс постоянно подмигивает. Хотя конечно же это было не так.
– Я знаю, ты много раз хотел уйти, – начала она негромко, – и точно так же знаю, что в этом виновата я. Но теперь настал час, когда обратной дороги уже не будет. Скажи мне… Нет, поклянись, что пойдешь со мной за сокровищами Лабиринта Сумерек, даже если против нас восстанут все элеаны Сумеречного хребта!
Вроде бы она не сказала ничего плохого. Или жуткого. Но Лан-Ара почему-то охватил такой животный, необъяснимый страх, что он едва нашел в себе силы не броситься прочь.
«Да что же это со мной?»
Ийлур взглянул на темную жрицу – она стояла перед ним выпрямившись, гордо подняв подбородок, словно одна из тех цариц древности, лики которых чеканили на монетах. Глаза Нитар-Лисс смотрели сквозь него. В жаркую ночь Диких земель.
– Разве… сокровища Лабиринта столь ценны, что ради них можно пойти против целого народа? – нерешительно спросил он.
Перед мысленным взором – ой, как некстати! – возник образ паука, раскачивающегося на ловчей сети. Паук и мошка, спаси и сохрани Фэнтар…
«Но ведь я иду за сокровищами! – успокоил он себя. – За сокровищами?..»
Узкие ладони ийлуры легли на плечи, обжигая прикосновениями сквозь одежду. Ее щека – нежная, как лучший шелк из Гвенимара – коснулась лица. А затем Нитар-Лисс прошептала на ухо:
– Послушай меня, Лан-Ар. Я говорю это тебе сейчас, не раньше… я много думала, я сомневалась в тебе, но теперь точно знаю, что именно ты и есть тот, кого я вымаливала у Покровителей. Не Ин-Шатур, понимаешь? Ты…
– Не пони…
– Молчи, не перебивай, – горячо зашептала темная жрица, – сейчас я скажу тебе все, как есть, ничего не скрывая… Ин-Шатур вырвал листки из дневника, но ведь я видела раньше то, что было в них написано! И знаю… и могу тебе сказать… Видишь ли, мой дорогой Лан-Ар, в Лабиринте Сумерек Санаул спрятал Вечный Сад, Сад Бога. И там, на священном древе, раз в столетие вызревает один-единственный плод…
Лан-Ар явственно ощутил, как по спине побежали мурашки. Невесть откуда потянуло легким холодком – свежим и приятным. Словно ветерок принес в Дикие земли дыхание гор. К тому же Нитар-Лисс стояла так близко, что хотелось обнять ее и не отпускать больше никогда, до самого последнего часа.
– Око Сумерек, – прошептала щекочуще ийлура, – и тот, кто завладеет им…
Глава 12
Он мотнул головой и со страхом вспомнил, как душил ийлуру на черном поле поединков, а она только смеялась ему в лицо. За этим жутковатым приступом ярости последовала ночь совершенно безумной любви.
«Нет, так нельзя… нельзя…»
А Нитар-Лисс молча смотрела ему в глаза и, похоже, догадывалась, о чем он думает.
– Меня позвал брат Эльмеус, – спокойно сказала она, – мы уже близко подобрались к Храму, а мне надо было кое-что обсудить с тем, кто на моей стороне.
– Понятно, – сквозь зубы процедил Лан-Ар.
– В конце концов, – ее пальцы больно впились в руку повыше локтя, – чем ты недоволен, побери тебя Шейнира?!! Мы успели вовремя, на тебе ни царапины. Так что тебе еще надо?..
И правда, что?..
Лан-Ар и сам не знал. А потому решил промолчать и вместо ответа учтиво поклонился брату Эльмеусу.
* * *
Синх взялся проводить их до самого портала. Лан-Ар не возражал, предложение было здравое – особенно учитывая невесть откуда берущихся мохнатых полуэлеанов.Свой щер у брата Эльмеуса тоже имелся; синх перебросился парой слов (из которых Лан-Ар не понял ровным счетом ничего) с Нитар-Лисс, затем куда-то удалился. Вернулся, ведя в поводу огромного щера замечательной темно-зеленой масти.
«Значит, он заранее был готов отправиться в путешествие», – заключил про себя Лан-Ар и молча забрался в седло. Проклятье, пусть себе Нитар-Лисс творит, что хочет. А ему, пожалуй, и в самом деле пора отправляться в ближайший свободный город…
Поймав хмурый взгляд ийлуры, Лан-Ар постарался думать о чем-нибудь другом. Все-таки жрица слишком легко читала его мысли.
Немногим позже Лан-Ар пришел к выводу, что его желание уйти объясняется тем, что он все еще зол на Нитар-Лисс. Масла в огонь подливали ее задушевные беседы с синхом, многозначительные взгляды, которые ийлура нет-нет, да бросала в сторону Лан-Ара. Синх важно кивал, соглашаясь, и негромко высказывал свое мнение, а ийлур чувствовал себя дурачком, которым вертят, как хотят.
«Впрочем, пора бы и привыкнуть, – съязвил он, – Ин-Шатур тебя использовал, теперь вот она… Все повторяется… за исключением того, что…»
Мысль показалась Лан-Ару до того смешной, что он не удержался и фыркнул. Покровители! Все действительно повторялось – за исключением того, что они с Ин-Шатуром не были любовниками и посвященный не предлагал совместно править Эртинойсом.
«По-моему, я схожу с ума, – завершил свои размышления Лан-Ар, – ийлур, пребывающий в здравом рассудке, не будет так думать».
И бросил осторожный взгляд на узкую спину Нитар-Лисс. Она и брат Эльмеус ехали бок о бок, и длиннопалая рука синха обнимала ийлуру за плечи.
Лан-Ар мысленно выругался и с преувеличенным вниманием уставился на седельную луку. Теперь ему хотелось придушить и Нитар-Лисс, и синха в придачу.
…Между тем они все глубже и глубже вдавались в зеленую мякоть Диких земель, забирая на юг, к Темному Храму. Гнуса, как ни странно, убавилось, плети ставшего ненавистным плюща уже не свисали с ветвей, а аккуратно вились по стволам, одевая деревья в мягкие шубы. Даже воздух, казалось, стал легче, прозрачнее и уже не походил на вязкий, горчащий болотными испарениями студень.
Щеры пошли веселее и принялись порыкивать, словно переговариваясь.
Потом Лан-Ар увидел в траве маленькую золотую розу. Он, не говоря ни слова, натянул поводья и, соскользнув на землю, подобрался поближе к священному цветку. Сперва решил сорвать, но затем передумал. Пусть себе растет и цветет, прославляя Шейниру.
Но потрогать цветок захотелось – хотя бы потому, что каждый его лепесток казался сделанным из сусального золота и потому выглядел блестящей поделкой мастера-искусника, но никак не живым цветком. Лан-Ар осторожно поднес руку к цветку, золотая роза тут же ожила, потянулась к теплым пальцам живого существа, но, замерев вдруг на полпути, резко отпрянула. Лепестки сжались, и цветок закрылся в тугой бутон. Лан-Ар в недоумении уставился на своенравную розу, не зная, то ли и вправду сорвать, то ли пусть себе цветет и дальше.
– Ash'hsch, – прозвучал за спиной голос Эльмеуса.
– Что еще? – Ийлур в раздражении обернулся.
Оказывается, и синх и Нитар-Лисс стояли в двух шагах и наблюдали.
«Чтоб вам пусто было!» – Он торопливо выпрямился, отряхнул колени.
– Я могу перевести, – насмешливо сказала Нитар-Лисс. – Брат Эльмеус сказал «Сумерки». – И, махнув рукой, обронила: – Едем дальше.
…К вечеру, усталые и измотанные, они внезапно выехали к обрыву, и тогда Лан-Ар увидел Темный Храм.
Воистину странными были Дикие земли! Словно сама Шейнира занималась их обустройством: бродячие болота, разбросанные по лесу, который, оказывается, рос на возвышенности. А под обрывом выгибалась блюдцем долина, где курчавились, как шкура ягненка, небольшие островки леса и жемчужно розовели в заходящем солнце мелкие ручьи. Судя по всему, болот там не было вовсе. Еще дальше жарко полыхала в закате долина золотых роз, на нее даже смотреть было больно, глаза слезились. И там в нестерпимо ярком сиянии возвышался Темный Храм.
«Он похож на черепаху, – вдруг подумал ийлур, разглядывая твердыню синхов, – да, именно так…»
Храм Фэнтара, весь состоящий из простых и четких линий, все-таки тянулся к небу, потому что именно там должен был находиться дворец Отца-Покровителя. Храм же Шейниры, невзирая на наличие башен, как будто смотрел в землю. Не потому, что не смел подняться к дворцу Фэнтара, а потому, что Претемная Мать обитала где-то в извечной тьме недр Эртинойса. Небеса Храму были попросту не нужны и неинтересны.
Храм чернел в багряном зареве, огромный, приземистый, словно большая старая и очень ленивая черепаха, для которой даже поднять голову повыше казалось чрезмерным усилием. Мощные смотровые башни, стены с треугольными зубцами, массивное строение под куполообразной крышей, окруженное несколькими башнями повыше и поизящнее. Все это куда больше походило на старый замок, нежели на Храм одного из Покровителей.
– А говорили, что Храм Шейниры сложен из малахитовых глыб, – вспомнил Лан-Ар рассказы одного из посвященных.
– Я бы сказала, обложен малахитовыми глыбами, – подала голос Нитар-Лисс. Она тоже смотрела на долину. – Он тебе кажется черным, но на самом деле он зеленый. Если бы подъехали поближе, то…
– Тебе не следует туда соваться, – веско напомнил синх, – Верховный слишком зол на тебя…
– Я вовсе не собиралась, – ийлура обиженно оттопырила губу, – я всего лишь объясняю Лан-Ару…
«И он не выглядит отвратительным, – вдруг подумал ийлур, – как странно, я ведь должен видеть Темный Храм мерзким гнездилищем Зла, но это не так… да, теперь я понимаю, что это не так, просто не может быть так… потому что Храм – спокоен, и вовсе не он творит Зло в Эртинойсе…»
– Нам следует успеть к порталу до темноты, – прошелестел синх, – не будем задерживаться.
* * *
От обрыва они сразу же свернули на закат. Нитар-Лисс то и дело нахлестывала своего щера да поторапливала остальных. Синх, казалось, хранил каменное спокойствие; только иногда взгляд его золотистых глаз останавливался на Лан-Аре – при этом тонкие губы Эльмеуса растягивались в непонятной, а потому не предвещающей ничего хорошего усмешке.…Солнце село. И стоило багряной горбушке исчезнуть за горизонтом, как мигом накатила темнота. Вообще в Диких землях день слишком быстро сменялся ночью. Сумерки были короткими и проскальзывали над джунглями на скорую руку, нехотя – как будто понимали, что здесь исконные земли хозяйки Вечной ночи.
Лан-Ар услышал, как Нитар-Лисс обронила на общем:
«Лишь бы в болото не влезть», – и как синх что-то ответил ей на родном языке.
– А я и не боюсь, – запальчиво возразила ийлура и замолчала.
Над маленьким отрядом повисло напряженное молчание. Только шумно пыхтели щеры и хрустели ветки под их лапами.
Еще через некоторое время теряющийся среди теней силуэт ийлуры замер с поднятой рукой. Лан-Ар дернул поводья, да так резко, что сам едва не очутился на земле: щер вздумал проявить недовольство и привстал на задние лапы.
– Ну пошали у меня! – заглушая страх звуком собственного голоса, рявкнул ийлур.
Зеленая тварь мгновенно успокоилась, шумно и обиженно засопела. А из потемок раздался голос темной жрицы:
– Все, добрались.
– Isch ge'ss'arght de…
– Прошу, говори на общем, – перебила ийлура, – я хочу, чтобы и Лан-Ар понял…
– Здесь я вас покину, – прошипел синх с неожиданной злостью в голосе.
Наверное, обиделся, что его посмела перебить какая-то там ийлура.
– Верховного может обеспокоить мое долгое отсутствие, – добавил Эльмеус.
Щер приплясывал под ним, выписывая круги и с хрустом топча сочные побеги.
– Тогда пусть Темная Мать пребудет с тобой в пути, – без промедления отозвалась Нитар-Лисс, – надеюсь застать тебя на прежнем месте, когда вернусь.
– Есливернешься, – поправил ее синх.
Он развернул щера и, не останавливаясь, пронесся мимо Лан-Ара, словно того и не существовало.
Ийлур поглядел ему вслед, но щер с наездником уже скрылись. Лан-Ар пожал плечами и, щурясь, вгляделся в темноту. Туда, где должна была сидеть в седле Нитар-Лисс.
– Похоже, я ему пришелся не по нраву. – Лан-Ар сказал это просто так, чтобы разбить затянувшееся молчание. – Но где же портал?
– Спустись.
Оказывается, она уже стояла на земле, придерживая щера за уздечку.
– Прежде чем мы войдем в портал, я хочу быть уверенной в том, что ты пойдешь со мной до конца, – сказала Нитар-Лисс.
Он удивился. Вот как мы заговорили!
«…И как же вы, уважаемая жрица, собираетесь в этом удостовериться?»
– А где портал-то? – буркнул ийлур.
Ему не хотелось спускаться на влажную траву, так и кишащую кусачими и по большей части ядовитыми тварями, но Нитар-Лисс торопливо привязала своего щера к ближайшему сучку и протянула руку Лан-Ару.
– Ну же, мой паладин Сумерек!
«Теперь я уже стал паладином?»
Усмехнувшись и не совсем понимая, чего именно от него хотят теперь,Лан-Ар спешился и подошел к ийлуре. А она стояла не шевелясь и в душной ночи вдруг показалась маленькой и жалкой.
И все это была одна и та же Нитар-Лисс. Безжалостная убийца, надменная аристократка и просто уставшая женщина, забывшая, что такое просто быть счастливой. Лан-Ар потянул носом воздух и понял, что она снова приняла настойку в погоне за призраком.
«Надо будет отобрать, у нее это зелье», – подумал он, глядя в лихорадочно блестящие глаза.
– Привяжи щера и пойдем прогуляемся к порталу, – хрипло попросила ийлура.
Именно попросила, а не приказала, как она это делала в начале их путешествия. Потом взяла Лан-Ара за руку и потащила за собой, не говоря ни слова.
– Долго еще? – Он вглядывался в темноту, но видел только бесконечное плетение ветвей, сдобренное плющом.
– Нет.
Они и в самом деле шли недолго и остановились перед вылезшим из мягкой породы куском скалы.
– Это и есть?..
Лан-Ар не скрывал разочарования. Что же это за портал такой? Гладкий кусок гранита, самый обычный… Не совсем, правда, понятно, как такая махина очутилась далеко от гор, но то уже другой вопрос. И где же, спрашивается, зеленоватое свечение?!!
– Все внизу, – Нитар-Лисс кивнула, разделяя его недоумение. Пальцы она держала на медальоне. – Здесь есть вход. Кэльчу в свое время куски камня закопали поглубже, чтобы никто другой не нашел, придумали хитроумные замки… В общем, спрятали свои сокровища, как могли. Но не в этом дело…
Ее лицо белело во мраке, точно мрамор, и рыжие волосы, короной обрамляющие лоб, выглядели почти черными – такими же, как глаза. Губы нервно подрагивали, и так же подрагивала левая щека, и оттого казалось, что Нитар-Лисс постоянно подмигивает. Хотя конечно же это было не так.
– Я знаю, ты много раз хотел уйти, – начала она негромко, – и точно так же знаю, что в этом виновата я. Но теперь настал час, когда обратной дороги уже не будет. Скажи мне… Нет, поклянись, что пойдешь со мной за сокровищами Лабиринта Сумерек, даже если против нас восстанут все элеаны Сумеречного хребта!
Вроде бы она не сказала ничего плохого. Или жуткого. Но Лан-Ара почему-то охватил такой животный, необъяснимый страх, что он едва нашел в себе силы не броситься прочь.
«Да что же это со мной?»
Ийлур взглянул на темную жрицу – она стояла перед ним выпрямившись, гордо подняв подбородок, словно одна из тех цариц древности, лики которых чеканили на монетах. Глаза Нитар-Лисс смотрели сквозь него. В жаркую ночь Диких земель.
– Разве… сокровища Лабиринта столь ценны, что ради них можно пойти против целого народа? – нерешительно спросил он.
Перед мысленным взором – ой, как некстати! – возник образ паука, раскачивающегося на ловчей сети. Паук и мошка, спаси и сохрани Фэнтар…
«Но ведь я иду за сокровищами! – успокоил он себя. – За сокровищами?..»
Узкие ладони ийлуры легли на плечи, обжигая прикосновениями сквозь одежду. Ее щека – нежная, как лучший шелк из Гвенимара – коснулась лица. А затем Нитар-Лисс прошептала на ухо:
– Послушай меня, Лан-Ар. Я говорю это тебе сейчас, не раньше… я много думала, я сомневалась в тебе, но теперь точно знаю, что именно ты и есть тот, кого я вымаливала у Покровителей. Не Ин-Шатур, понимаешь? Ты…
– Не пони…
– Молчи, не перебивай, – горячо зашептала темная жрица, – сейчас я скажу тебе все, как есть, ничего не скрывая… Ин-Шатур вырвал листки из дневника, но ведь я видела раньше то, что было в них написано! И знаю… и могу тебе сказать… Видишь ли, мой дорогой Лан-Ар, в Лабиринте Сумерек Санаул спрятал Вечный Сад, Сад Бога. И там, на священном древе, раз в столетие вызревает один-единственный плод…
Лан-Ар явственно ощутил, как по спине побежали мурашки. Невесть откуда потянуло легким холодком – свежим и приятным. Словно ветерок принес в Дикие земли дыхание гор. К тому же Нитар-Лисс стояла так близко, что хотелось обнять ее и не отпускать больше никогда, до самого последнего часа.
– Око Сумерек, – прошептала щекочуще ийлура, – и тот, кто завладеет им…
Глава 12
СЕКРЕТЫ СТАРОГО СИНХА
– Ты с ума сошла! – рявкнул метхе Альбрус на общем, сильно пришепетывая. – Что ты творишь, хотелось бы мне знать, а?!!
Синх не пошевелился, продолжая сидеть за столом, но в том, что учитель пребывает в ярости, Эристо-Вет не сомневалась. Да и было отчего в конце концов.
– Ты… – вкрадчиво прошелестел старый метхе, – ты посмела оставить портал в руках врагов? И что, провались я к Шейнире, здесь делает Дар-Теен?!!
Волоча на себе ийлура, Эристо-Вет доковыляла до кресла.
– Помогите ему, метхе… Он умирает от яда.
– Я не слышу ответа, воин Ордена.
Кое-как усадив Дар-Теена, она повернулась к Альбрусу. Алые глаза синха пылали раскаленными углями. Но – провались все в Шейнирово царство! Метхе Альбрус, похоже, был единственным, кто еще мог спасти Дар-Теена, и плевать на то, что потом будет с ней.
– Метхе… – Она все еще держала руку ийлура.
– Что? – Альбрус вдруг сорвался на визг. – Ты соображаешь, что натворила? Потерян один из порталов… И что делал с тобой рядом Дар-Теен, когда ты должна была следовать за жрицей?!!
Эристо-Вет молча опустила глаза. Безусловно, метхе Альбрус был прав – как всегда. Но Дар-Теен, он же… что она могла сделать сама?
– Помогите ему, умоляю, – прошептала она, стараясь не глядеть в полыхающие злостью глаза синха, – я… готова ответить за проступок… в соответствии с правилами Ордена.
– С правилами Ордена, – горько передразнил ее Альбрус, – да что ты, молодая дурочка, знаешь о правилах Ордена?
Он поспешно выбрался из-за стола, и Эристо-Вет вдруг подумала, что для такого глубокого старца метхе Альбрус движется удивительно ловко и быстро.
– Казнь! – прошипел он ей в лицо, обдавая ароматом золотых роз. – За непослушание – смертная казнь! Ты готова была заплатить такую цену за то, чтобы остался в живых твой бывший любовник?
Конечно же она не думала об этом. Совершенно. Потому что единственной мыслью, крутившейся в голове, было спасти Дар-Теена. Любой ценой… похоже, цена оказалась слишком высока.
Эристо-Вет тоскливо посмотрела на синха, затем на безмолвного ийлура. Дар-Теен доживал последние минуты, по крайней мере, говорить он уже не мог. Только одинокая слеза покатилась по землистого цвета щеке.
– Метхе…
Она опустила голову, мысленно моля Фэнтара, чтобы помог, чтобы надоумил упрямого синха.
– С дороги. – Альбрус одним словом вылил на Эристо-Вет целый ушат презрения. И добавил: – Дура. Благородная дура.
Но прежде чем склониться к умирающему, метхе поднял с пола зеленый кристалл портала и переставил его на стол. Извлеченный из центра квадрата камень тут же погас, подернувшись мутной дымкой. Теперь это был просто камень, и на той сторонепортала остался такой же неограненный изумруд.
– Теперь говори, – приказал Альбрус, не глядя на Эристо-Вет, – должен же я знать, в какое ge'hre вы вляпались.
Даже пребывая в бешенстве, синх никогда не ругался на общем, предпочитая родной язык детей Шейниры.
– По ту сторону на нас напала странная тварь, – с трудом проговорила Эристо-Вет.
«Покровители, как же я устала! Пусть скорее закончится… все… это…»
– И? – Альбрус уже срывал повязку с плеча Дар-Теена.
Ийлура тоже бросила взгляд на рану – ее чуть не стошнило прямо на ковер метхе. Там, где за день до этого были глубокие язвы, теперь висели клочья почерневшей кожи. Гнойная корка отвалилась вместе с бинтами.
– Она была… – ийлура судорожно сглотнула и уставилась на светлую арку окна, – похожа на элеана. Только крылья короткие, тело волосатое. И, да, на крыльях ядовитые шипы.
Альбрус хмыкнул, ковырнул загнутым ногтем гноящуюся рану, а затем поднес руку к носу, принюхиваясь. И тут же раздраженно заметил:
– Ты недоговариваешь. Здесь не только это…
– Я нашла лекаря-элеана, – быстро сказала ийлура, – но он, пообещав исцелить, дал яд. Вот он…
Эристо-Вет поставила наполовину пустой флакончик на край стола.
– Теперь все, метхе.
– Сумерки, – прошептал Альбрус, и в его голосе мелькнуло странное удовлетворение, – ты была на верном пути, Эристо-Вет. Все дело в том, что Сумерки слишком опасны… А теперь – пошла вон.
– Что? – Она в недоумении уставилась на появившийся в руках синха ритуальный кинжал. Один из тех, что так любят жрецы Шейниры – с фигурным лезвием и черной обсидиановой рукоятью.
– Пошла вон, – внятно повторил Альбрус и, скривившись, пояснил: – Этот ийлур всегда выполнял наши поручения в отличие от тебя. Так что я могу ему помочь, – но для этого… мне нужно обратиться к Шейнире.
И Эристо-Вет вдруг ощутила, как в лицо повеяло промозглым холодом.
«Что ж… Я буду благодарна тебе, метхе. Несмотря на то что мы угодили в это дерьмо, как ты изволил выразиться, из-за твоего странного задания».
– Отправляйся в свою келью и жди приговора, – процедил Альбрус, – ну же!
Взгляд лениво обежал исчерканное косыми лучами пространство. Вот старый книжный шкаф – высокий, до самого потолка, и маленькая лесенка, прислоненная к потемневшей боковине. Его Эристо-Вет забрала со всем содержимым у прежнего хозяина, когда тот отправился к небесному трону Покровителя. Потом оказалось, что по меньшей мере половину книг можно было смело отправить на помойку – это были дешевые, плохо оттиснутые романы о путешествиях и любовных похождениях одного паладина Света. Зато вторая половина оказалась небезынтересной: старый ийлур несколько лет провел среди холмов кэльчу и подробно описал их традиции.
Ближе к окну стояла кровать, слегка прихрамывающая на одну ногу. Ее Эристо-Вет обрела вместе с кельей, ну а что до коротковатой ножки – под нее пришлось подложить деревяшку.
Напротив, у другой стены, гордо стояли письменный стол и стул – дорогие, из розового дерева. Подарок самого метхе Альбруса. Наверное, они презрительно взирали на соседей по комнате и ушли бы в какое-нибудь более подходящее для них место, но… самостоятельно передвигаться не умели, а потому остались в келье Эристо-Вет.
…Ийлура бросила мешки в угол и, не раздеваясь, легла на кровать. Усталость налила свинцом веки, мысли вяло шевелились и бродили в пустоте, как потерянные овечки.
«Жди приговора», – повторила она слова метхе. Затем еще раз.
Не слишком ли высокой оказалась цена жизни Дар-Теена?
Эристо-Вет закрыла глаза. Нет, теперь уже поздно. Ничего не изменить, остается только сидеть и ждать решения Четверки.
«А что потом? Ты покорно пойдешь на казнь?!!»
Она усмехнулась. Что ж… Если они решат, что попытка спасти собрата из Ордена достойна смертной казни… Тогда…
Впрочем, ийлура и сама не знала, что будет делать тогда. Но единственное, в чем она была уверена – так это в том, что умереть ей предстоит отнюдь не от руки палача.
«Поразмысли лучше о том, что с вами приключилось, и о том, на когоможет работать Нитар-Лисс».
Эристо-Вет закрыла глаза, глубоко вздохнула. Покровители, пусть Дар-Теен выздоровеет, тогда все будет гораздо проще. «Ты на самом деле так думаешь? Наверное. Мне хочется в это верить».
А Нитар-Лисс… Стоило хорошенько обдумать, что нужно этой стерве в Лабиринте Сумерек, где никто и никогда не бывал, ну разве что Избранные, отмеченные волей Санаула элеаны.
«Зачем лекарь отравил Дар-Теена? Что такого он знал, чего не знаю я, и что, возможно, знает метхе Альбрус?!!»
Стоило вспомнить о старом метхе, как мутная, нехорошая тревога защекотала лапками сердце. Синх ведь сказал, что темная ийлура ищет сокровище, полезное Ордену.
«Ордену ли? А может быть, самому метхе Альбрусу?»
Тогда все, что ни происходило, было в духе того, что привык делать метхе. Старик был хитер – но одной хитрости мало, чтобы всегда получать желаемое.Метхе Альбрус обладал почти безграничным терпением и вместо того, чтобы самому бросаться в бой, предпочитал подождать, когда исход битвы будет уже ясен.
«Так чего же ты ждешь на этот раз, дорогой учитель?»
… И тут ийлуру посетила шальная мысль.
Эристо-Вет села на кровати и уставилась на полосу солнечного света, рассекшую пополам келью.
– Шейниров хвост, – буркнула ийлура, – да это просто сумасшествие… А что будет, если он меня застанет?
И сама себе ответила:
– Тогда уж точно не миновать казни.
Она неслышно поднялась с кровати, рассеянно огляделась. Проклятье, мешки… Дорожные мешки все еще стояли у порога. Может быть, не торопиться и для начала подготовиться к бегству?
«Здравая мысль, подруга. Потому как вполне вероятно, что тебе придется удирать от метхе Альбруса, сверкая пятками, и тогда лучше иметь при себе все, что пригодится в длительном путешествии».
Эристо-Вет вздохнула, сгребла оба мешка – и свой и Дар-Теена, а затем вывалила их содержимое на циновку.
«Надеюсь, ты не обидишься, что я позаимствовала у тебя кой-какие вещицы», – мысленно обратилась она к ийлуру, откладывая в сторону моток веревки и точильный камень, совсем новенький.
Под руку подвернулась тугая колбаска сложенных столбиком и зашитых в тряпицу монеток. Тоже пригодится. В конце концов, госпожа, путешествующая в одиночестве, должна иметь приличный запасец золота, чтобы не пришлось в первую же седмицу путешествия ограбить какого-нибудь почтенного купца. Эристо-Вет фыркнула. Побери ее Шейнира, а ведь это настоящее безумие – то, что она задумала! И может окончиться – в лучшем случае – вечным изгнанием из рядов Хранителей Границы…
«Ну и что? Боишься остаться предоставленной самой себе? А разве истина не стоит того?»
Покачав головой, ийлура продолжила сборы. Вот запасные перчатки с вшитыми стальными пластинами, вот крючья для того, чтобы лазать по стенам (тоже вещь нужная), а вот…
Эристо-Вет вдруг явственно ощутила, как рот наполнился горечью. Келья качнулась, закружилась вокруг нее; ийлура поспешно выпрямилась и уцепилась за спинку кровати.
Да что же это такое? Что, в конце концов, происходит в этом мире?!!
Тускло поблескивая гранями, среди вещей Дар-Теена лежал кубик размером с детский кулачок. Эристо-Вет не нужно было долго рыться в памяти, чтобы вспомнить, комупринадлежала эта странная вещь.
– Покровители! – Ийлура покачала головой. – Но почему?!!
Ей стало страшно. До озноба, до дрожи в руках.
Но испугалась Эристо-Вет отнюдь не за себя – за ийлура, которого она, невзирая ни на что, по-прежнему любила.
Синх не пошевелился, продолжая сидеть за столом, но в том, что учитель пребывает в ярости, Эристо-Вет не сомневалась. Да и было отчего в конце концов.
– Ты… – вкрадчиво прошелестел старый метхе, – ты посмела оставить портал в руках врагов? И что, провались я к Шейнире, здесь делает Дар-Теен?!!
Волоча на себе ийлура, Эристо-Вет доковыляла до кресла.
– Помогите ему, метхе… Он умирает от яда.
– Я не слышу ответа, воин Ордена.
Кое-как усадив Дар-Теена, она повернулась к Альбрусу. Алые глаза синха пылали раскаленными углями. Но – провались все в Шейнирово царство! Метхе Альбрус, похоже, был единственным, кто еще мог спасти Дар-Теена, и плевать на то, что потом будет с ней.
– Метхе… – Она все еще держала руку ийлура.
– Что? – Альбрус вдруг сорвался на визг. – Ты соображаешь, что натворила? Потерян один из порталов… И что делал с тобой рядом Дар-Теен, когда ты должна была следовать за жрицей?!!
Эристо-Вет молча опустила глаза. Безусловно, метхе Альбрус был прав – как всегда. Но Дар-Теен, он же… что она могла сделать сама?
– Помогите ему, умоляю, – прошептала она, стараясь не глядеть в полыхающие злостью глаза синха, – я… готова ответить за проступок… в соответствии с правилами Ордена.
– С правилами Ордена, – горько передразнил ее Альбрус, – да что ты, молодая дурочка, знаешь о правилах Ордена?
Он поспешно выбрался из-за стола, и Эристо-Вет вдруг подумала, что для такого глубокого старца метхе Альбрус движется удивительно ловко и быстро.
– Казнь! – прошипел он ей в лицо, обдавая ароматом золотых роз. – За непослушание – смертная казнь! Ты готова была заплатить такую цену за то, чтобы остался в живых твой бывший любовник?
Конечно же она не думала об этом. Совершенно. Потому что единственной мыслью, крутившейся в голове, было спасти Дар-Теена. Любой ценой… похоже, цена оказалась слишком высока.
Эристо-Вет тоскливо посмотрела на синха, затем на безмолвного ийлура. Дар-Теен доживал последние минуты, по крайней мере, говорить он уже не мог. Только одинокая слеза покатилась по землистого цвета щеке.
– Метхе…
Она опустила голову, мысленно моля Фэнтара, чтобы помог, чтобы надоумил упрямого синха.
– С дороги. – Альбрус одним словом вылил на Эристо-Вет целый ушат презрения. И добавил: – Дура. Благородная дура.
Но прежде чем склониться к умирающему, метхе поднял с пола зеленый кристалл портала и переставил его на стол. Извлеченный из центра квадрата камень тут же погас, подернувшись мутной дымкой. Теперь это был просто камень, и на той сторонепортала остался такой же неограненный изумруд.
– Теперь говори, – приказал Альбрус, не глядя на Эристо-Вет, – должен же я знать, в какое ge'hre вы вляпались.
Даже пребывая в бешенстве, синх никогда не ругался на общем, предпочитая родной язык детей Шейниры.
– По ту сторону на нас напала странная тварь, – с трудом проговорила Эристо-Вет.
«Покровители, как же я устала! Пусть скорее закончится… все… это…»
– И? – Альбрус уже срывал повязку с плеча Дар-Теена.
Ийлура тоже бросила взгляд на рану – ее чуть не стошнило прямо на ковер метхе. Там, где за день до этого были глубокие язвы, теперь висели клочья почерневшей кожи. Гнойная корка отвалилась вместе с бинтами.
– Она была… – ийлура судорожно сглотнула и уставилась на светлую арку окна, – похожа на элеана. Только крылья короткие, тело волосатое. И, да, на крыльях ядовитые шипы.
Альбрус хмыкнул, ковырнул загнутым ногтем гноящуюся рану, а затем поднес руку к носу, принюхиваясь. И тут же раздраженно заметил:
– Ты недоговариваешь. Здесь не только это…
– Я нашла лекаря-элеана, – быстро сказала ийлура, – но он, пообещав исцелить, дал яд. Вот он…
Эристо-Вет поставила наполовину пустой флакончик на край стола.
– Теперь все, метхе.
– Сумерки, – прошептал Альбрус, и в его голосе мелькнуло странное удовлетворение, – ты была на верном пути, Эристо-Вет. Все дело в том, что Сумерки слишком опасны… А теперь – пошла вон.
– Что? – Она в недоумении уставилась на появившийся в руках синха ритуальный кинжал. Один из тех, что так любят жрецы Шейниры – с фигурным лезвием и черной обсидиановой рукоятью.
– Пошла вон, – внятно повторил Альбрус и, скривившись, пояснил: – Этот ийлур всегда выполнял наши поручения в отличие от тебя. Так что я могу ему помочь, – но для этого… мне нужно обратиться к Шейнире.
И Эристо-Вет вдруг ощутила, как в лицо повеяло промозглым холодом.
«Что ж… Я буду благодарна тебе, метхе. Несмотря на то что мы угодили в это дерьмо, как ты изволил выразиться, из-за твоего странного задания».
– Отправляйся в свою келью и жди приговора, – процедил Альбрус, – ну же!
* * *
…Тихо прикрыв за собой дверь, Эристо-Вет прислонилась к косяку. Келья. Место, где она провела столько лет, почти от самого рождения. Место, принадлежащее только ей. Даже метхе Альбрус никогда не заходил сюда, предпочитая оставаться у порога. Впрочем – ийлура усмехнулась – она никогда его и не приглашала, потому что разделить с кем-то келью означало разделить и чувства и мысли… в общем, все, чем жила и дышала синеволосая Эристо-Вет.Взгляд лениво обежал исчерканное косыми лучами пространство. Вот старый книжный шкаф – высокий, до самого потолка, и маленькая лесенка, прислоненная к потемневшей боковине. Его Эристо-Вет забрала со всем содержимым у прежнего хозяина, когда тот отправился к небесному трону Покровителя. Потом оказалось, что по меньшей мере половину книг можно было смело отправить на помойку – это были дешевые, плохо оттиснутые романы о путешествиях и любовных похождениях одного паладина Света. Зато вторая половина оказалась небезынтересной: старый ийлур несколько лет провел среди холмов кэльчу и подробно описал их традиции.
Ближе к окну стояла кровать, слегка прихрамывающая на одну ногу. Ее Эристо-Вет обрела вместе с кельей, ну а что до коротковатой ножки – под нее пришлось подложить деревяшку.
Напротив, у другой стены, гордо стояли письменный стол и стул – дорогие, из розового дерева. Подарок самого метхе Альбруса. Наверное, они презрительно взирали на соседей по комнате и ушли бы в какое-нибудь более подходящее для них место, но… самостоятельно передвигаться не умели, а потому остались в келье Эристо-Вет.
…Ийлура бросила мешки в угол и, не раздеваясь, легла на кровать. Усталость налила свинцом веки, мысли вяло шевелились и бродили в пустоте, как потерянные овечки.
«Жди приговора», – повторила она слова метхе. Затем еще раз.
Не слишком ли высокой оказалась цена жизни Дар-Теена?
Эристо-Вет закрыла глаза. Нет, теперь уже поздно. Ничего не изменить, остается только сидеть и ждать решения Четверки.
«А что потом? Ты покорно пойдешь на казнь?!!»
Она усмехнулась. Что ж… Если они решат, что попытка спасти собрата из Ордена достойна смертной казни… Тогда…
Впрочем, ийлура и сама не знала, что будет делать тогда. Но единственное, в чем она была уверена – так это в том, что умереть ей предстоит отнюдь не от руки палача.
«Поразмысли лучше о том, что с вами приключилось, и о том, на когоможет работать Нитар-Лисс».
Эристо-Вет закрыла глаза, глубоко вздохнула. Покровители, пусть Дар-Теен выздоровеет, тогда все будет гораздо проще. «Ты на самом деле так думаешь? Наверное. Мне хочется в это верить».
А Нитар-Лисс… Стоило хорошенько обдумать, что нужно этой стерве в Лабиринте Сумерек, где никто и никогда не бывал, ну разве что Избранные, отмеченные волей Санаула элеаны.
«Зачем лекарь отравил Дар-Теена? Что такого он знал, чего не знаю я, и что, возможно, знает метхе Альбрус?!!»
Стоило вспомнить о старом метхе, как мутная, нехорошая тревога защекотала лапками сердце. Синх ведь сказал, что темная ийлура ищет сокровище, полезное Ордену.
«Ордену ли? А может быть, самому метхе Альбрусу?»
Тогда все, что ни происходило, было в духе того, что привык делать метхе. Старик был хитер – но одной хитрости мало, чтобы всегда получать желаемое.Метхе Альбрус обладал почти безграничным терпением и вместо того, чтобы самому бросаться в бой, предпочитал подождать, когда исход битвы будет уже ясен.
«Так чего же ты ждешь на этот раз, дорогой учитель?»
… И тут ийлуру посетила шальная мысль.
Эристо-Вет села на кровати и уставилась на полосу солнечного света, рассекшую пополам келью.
– Шейниров хвост, – буркнула ийлура, – да это просто сумасшествие… А что будет, если он меня застанет?
И сама себе ответила:
– Тогда уж точно не миновать казни.
Она неслышно поднялась с кровати, рассеянно огляделась. Проклятье, мешки… Дорожные мешки все еще стояли у порога. Может быть, не торопиться и для начала подготовиться к бегству?
«Здравая мысль, подруга. Потому как вполне вероятно, что тебе придется удирать от метхе Альбруса, сверкая пятками, и тогда лучше иметь при себе все, что пригодится в длительном путешествии».
Эристо-Вет вздохнула, сгребла оба мешка – и свой и Дар-Теена, а затем вывалила их содержимое на циновку.
«Надеюсь, ты не обидишься, что я позаимствовала у тебя кой-какие вещицы», – мысленно обратилась она к ийлуру, откладывая в сторону моток веревки и точильный камень, совсем новенький.
Под руку подвернулась тугая колбаска сложенных столбиком и зашитых в тряпицу монеток. Тоже пригодится. В конце концов, госпожа, путешествующая в одиночестве, должна иметь приличный запасец золота, чтобы не пришлось в первую же седмицу путешествия ограбить какого-нибудь почтенного купца. Эристо-Вет фыркнула. Побери ее Шейнира, а ведь это настоящее безумие – то, что она задумала! И может окончиться – в лучшем случае – вечным изгнанием из рядов Хранителей Границы…
«Ну и что? Боишься остаться предоставленной самой себе? А разве истина не стоит того?»
Покачав головой, ийлура продолжила сборы. Вот запасные перчатки с вшитыми стальными пластинами, вот крючья для того, чтобы лазать по стенам (тоже вещь нужная), а вот…
Эристо-Вет вдруг явственно ощутила, как рот наполнился горечью. Келья качнулась, закружилась вокруг нее; ийлура поспешно выпрямилась и уцепилась за спинку кровати.
Да что же это такое? Что, в конце концов, происходит в этом мире?!!
Тускло поблескивая гранями, среди вещей Дар-Теена лежал кубик размером с детский кулачок. Эристо-Вет не нужно было долго рыться в памяти, чтобы вспомнить, комупринадлежала эта странная вещь.
– Покровители! – Ийлура покачала головой. – Но почему?!!
Ей стало страшно. До озноба, до дрожи в руках.
Но испугалась Эристо-Вет отнюдь не за себя – за ийлура, которого она, невзирая ни на что, по-прежнему любила.