Страница:
— Да? — отозвался он и открыл холодильник.
— Ты о-о-очень сексуальный парень.
— А ты — о-о-чень молодая, — передразнил он. Дверца морозильного отделения и впрямь примерхта.
— Я уже не девушка, — сообщила Бет.
— Ну да, ты еще напиши это на заборе! У тебя есть штука для колки льда?
Майкл повернулся, и тут Бет вдруг обхватила его руками за шею и поцеловала. Теплым, влажным поцелуем, глубоко проникая проворным язычком.
— Бет… — попробовал остановить ее Майкл.
Не тут-то было. Она уже заметила, как у него напряглось в штанах, и, не давая ему времени на размышления, расстегнула его «молнию» и запустила руку внутрь.
Черт! Что он мог сделать в такой ситуации? Он же не каменный, в конце-то концов!
Бет уже развязывала свой топик, обнажая изумительной формы небольшую грудь с восхитительно торчащими сосками.
— Я тебя хочу! — прохрипела она. — Я хочу тебя, Майкл. Прямо сейчас.
Он нащупал ее соски. Она застонала и тоже заработала рукой.
Какая разница, сколько ей лет? Обратного хода нет, и он никуда не уйдет.
Они опустились на холодный линолеум. Майкл стянул с нее шорты — трусиков под ними не оказалось. На нем, впрочем, белья тоже не было.
Кожа у нее была горячая, липкая и влекущая. Он приник губами к ее соску, затем к другому, потом скользнул рукой между девичьих ног и быстро вошел.
Бет стонала от наслаждения, двигалась всем телом, и ее пульсирующие движения совпадали с ритмом музыки.
Оба получили большое удовольствие. До такой степени, что через несколько минут Майкл уже снова бьи в боевой готовности. И они повторили.
После этого, снедаемый угрызениями совести, Майкл не подходил к ней на пушечный выстрел.
Это было пять месяцев назад. И вот пожалуйста!
— Как бы то ни было, — начальственным голосом объявила Тина, — для аборта уже поздно.
— Ну тогда и вопроса нет, — решительно ответил Майкл. — Она родит ребенка, а я на ней женюсь.
— Мне жаль развеивать твою иллюзию, будто каждая женщина мечтает стать твоей женой, — произнесла Тина. — Ты и сам знаешь, что Бет этого не хочет. Но она говорит, что готова жить с тобой.
— Минуточку! — опешил Майкл. — То она не хочет за меня замуж, то готова жить со мной. Как это понимать?
— Она считает, что поселиться вместе будет неплохо.
— Да не хочу я ни с кем жить!
— То есть как? Ты же готов был на ней жениться.
— Это разные вещи.
— Ну что ж, — продолжала Тина, — надеюсь, теперь ты научишься не давать волю своему скакуну.
Интересно, почему Тина с таким наслаждением смакует всю эту ситуацию?
Дела его тем временем шли в гору. Майклу нравилось работать на Гаса и его команду, а услуги Карлу Эджингтону приносили ему приличный доход. Следуя инструкциям Карла, он регулярно вкладывал его деньги в высокодоходные акции, оставлял себе десять процентов от прибыли, а остальное перечислял на счет в швейцарском банке. Схема была довольно сложная, но Карл все продумал до мелочей. И ни разу не ошибся в размещении капиталов. Этот мужик был просто гений, а Майкл благодаря ему богател.
Тем временем команда Гаса чем только не занималась — от ростовщичества до крышевания и рэкета. Время от времени они совершали какой-нибудь крупный налет, так что Майклу было чем себя занять.
— Если понадобится кому-нибудь отвезти посылку в Вегас, имейте в виду: у меня в этом большой опыт, — как-то предложил он.
Гас расхохотался ему в лицо.
— Мистер Луччезе так наркоту не перевозит. Он поумнее.
— Наркоту? Я был уверен, что вожу наличные…
— Вито Джованни использовал тебя как наркокурьера, — пояснил Гас. — Тебе еще повезло, что не сцапали. Попадись ты федералам — сейчас бы здесь не разгуливал.
Вот это да! Выходит, он, сам того не подозревая, возил наркотики из одного штата в другой? Какой же он идиот! И почему его Мейми не предупредила? Вот стерва!
Майкл заметил, что один из людей Данте Луччезе его как будто сторонится. Кличка у него была Кощей, в полном соответствии с обликом. У него были длинная физиономия, туго обтянутая бледной кожей, льдистые глаза, обвислые серые веки и сутулая фигура. Уже немолодой — под пятьдесят, наверное. Все знали, что он чистильщик при мистере Луччезе. Когда требовалось кого-то убрать, этим занимался Кощей. Майкл в эту сферу не встревал. Убийство было не по нем. Теперь к таким жестким действиям он был готов только на фондовом рынке.
— Кощей что-то против меня имеет? — спросил он как-то у Гаса.
— С чего ты взял? — удивился тот, энергично жуя резинку.
— Он никогда со мной не разговаривает, даже головой не кивнет.
— Без понятия. — Гас пожал плечами. — Попробуй с ним поговорить. Кстати, он когда-то работал на твоего бывшего босса.
— Да ты что?
— Да, он начинал в семействе Джованни. Должно быть, еще до тебя. Я слышал, он был завязан с двоюродным братцем мадам.
— С Роем?
— Ага. Ты, кажется, говорил: он тебя и подставил?
— Точно.
— Может, Кощей недоволен, что ты с нами?
— С чего бы?
— Понятия не имею. Спроси у него.
Но Майкл не стал. Что-то в этом типе было такое, что не располагало к расспросам.
Майкл нашел небольшой уютный дом по соседству с Максом и Тиной.
— Что мы такое делаем? — удивлялся он, помогая Бет разбирать свои коробки. — Это безумие. Нам следовало пожениться.
— Зачем? — бесхитростно спросила та. — Ты меня не любишь, я не люблю тебя.
— Затем, что у нас будет ребенок, — напомнил Майкл, не оставляя надежды ее уговорить. — Мы ведь не хотим, чтобы он рос без родителей, правда?
— Почему обязательно «он»? Ты уверен, что будет мальчик? — спросила Бет, доставая из очередной коробки свои футболки и небрежно сваливая их на диван.
— Будет мальчик, — убежденно заявил Майкл.
— А вот и необязательно, — возразила Бет, поглаживая живот. — Пол ребенка определяется тем, кто главнее. — Она коварно усмехнулась. — А в нашем случае это — я.
— Тебе нравится так думать, да?
Она улыбнулась ему той самой искушающей улыбкой, которая и довела до беды.
А Майклу и в самом деле очень хотелось сына. Мальчишку. Он стал бы учить его разным полезным вещам и гордился бы тем, что тот — вылитый отец. У него с сыном будут не такие отношения, как у него были с отцом: от Винни он никогда не видел ни любви, ни внимания. Его сын ни в чем не будет нуждаться.
— Я так растолстела! — пожаловалась Бет, оглядывая себя в зеркало. — Похожа на старую свиноматку.
— Ничего подобного, — со смехом ответил Майкл. — Бет, ты неотразима. Когда вырастешь, сделаешь кого-то очень счастливым.
— «Кого-то» — значит, не тебя, Майкл? — Она вдруг посерьезнела.
— Ну это вряд ли. Ведь мы с тобой заключили временное соглашение, пока не родишь. Потом будем думать, как жить дальше. А пока мы оба вольны делать, что хотим.
— Если хотим, — поправила она.
— Послушай, — сказал Майкл, — я же видел, сколько вокруг тебя парней вьется. Думаешь, я ничего не замечал? Так развлекись, сходи куда-нибудь. И я развлекусь.
— Вообще-то, я ни с кем из них не трахалась, — невинным тоном объявила Бет. — Ты у меня был единственный. А еще один парень на Кубе, мне тогда четырнадцать лет было.
— Бет! — взмолился Майкл. — Тебе никто не говорил, что девушке не пристало так выражаться?
Она наклонила голову набок.
— А что такого?
— Иногда ты выглядишь таким ангелочком, а потом открываешь рот и — бац! Хоть стой, хоть падай.
— Прости меня, Майкл, — съязвила она. — Твои нежные ушки не завяли?
Майкл был не в настроении отвечать на ее уколы.
— Мне надо идти, — объявил он. — Деньги я оставил в кухне на столе. Ты бы купила детскую кроватку и все, что там будет нужно. Надо подготовиться.
— То есть мы не поедем вместе по магазинам, как делают супружеские пары?
— Бет, не дави на меня.
— Ну вот что, — вспылила она, — я для тебя ребенка рожаю, так что это ты на меня не дави!
— Позволь тебе напомнить: рожаешь ты потому, что уже поздно что-то предпринимать.
— Ненавижу тебя! — У нее на глазах вдруг показались слезы. — Как же я тебя ненавижу!
— Ого! У нас появились какие-то чувства? Это меняет дело.
— У меня, Майкл, всегда были к тебе чувства, — сказала она, резко повеселев. — Я, как только тебя увидела, сразу знала, что заполучу тебя. И вот, заполучила.
— Я тебя не пойму. — Майкл помотал головой. — Я же был готов на тебе жениться — ты сама не захотела.
— Лучше сначала без всяких формальностей попробовать, сможем ли мы жить вместе, тебе не кажется?
И она посмотрела на него своими большими карими глазами, а Майкл вдруг подумал: «Уж не влюбляюсь ли я в эту маленькую женщину, которая носит моего ребенка?»
Временами для него было загадкой, что творится в этой хорошенькой головке.
— Ты так небрежно об этом говоришь… — пробормотал он.
— А что такого?
— Между прочим, к твоему сведению, ты совсем не подурнела. Даже наоборот. В тебе появилось это свечение…
Ее лицо опять озарила та самая улыбка.
— Правда?
— Правда, — горестно согласился он. — К несчастью для меня, ты очень красивое дитя.
— Ты знаешь, что я не дитя! — вероломно хмыкнула она.
— Слышал, знаю.
— Итак, — добавила она голосом искусительницы, — поскольку я беременна и дело можно считать сделанным, почему бы нам не отпраздновать? — Она обхватила его руками за шею.
— Бет, — сказал Майкл, тряхнув головой, — ты — сплошное искушение.
— Майкл, — прошептала она, лизнув ему ухо, — я тебя не искушаю.
Прошло четыре месяца. Как—то раз Бет проснулась посреди ночи и начала орать как резаная.
— Я рожаю! — истерично выкрикивала она. — Больно-то как!
Майкл вскочил, быстро оделся, выбежал на улицу, поймал такси и повез ее в больницу. Всю дорогу Бет кричала, визжала и ругалась.
Медсестры были в шоке.
— Мистер Кастеллино, пожалуйста, попросите свою жену успокоиться. Она так выражается…
— Она мне не жена.
— Вы ее дядя?
— Нет. — Он рассмеялся. — Я отец ребенка. Акушерка вытаращила глаза.
— Вы не думайте, — сказал Майкл, прислушиваясь к крикам Бет. От ее выражений и впрямь уши вяли. — Я хотел жениться, но она отказалась.
— Ну и дура, — отчеканила акушерка.
— Не буду спорить, — согласился он.
Акушерка повезла Бет в родильное отделение, а Майкл кинулся звонить Максу с Тиной.
— Давайте-ка мчите сюда! — объявил он. — У нас вот-вот ребенок появится!
— Едем, — пообещал Макс.
Когда они приехали, Бет уже родила девочку. Здоровенькую, три восемьсот, с густыми черными кудряшками.
— Назовем ее Мэдисон, — объявила Бет. Она лежала на больничной койке, прижимая к груди малышку, и удовлетворенно улыбалась. Ее длинные черные волосы слиплись от пота.
— Это еще что за имя? — удивился Майкл.
— Необыкновенное имя, — нежно проговорила Бет. — Для необыкновенной девочки.
— У меня нет права голоса?
— Привыкай, старик, — рассмеялся Макс. — Так уж у них устроено. Замужем или нет — женщина всегда своего добьется.
— Вот, — сказала Бет, — подержи ее. — Она протянула Майклу комочек по имени Мэдисон.
Он бережно взял малышку на руки и прижал к себе.
Мэдисон.
Красавица. В тоности как ее мама.
ГЛАВА 25
— Тогда сначала придется сказать Сэму, — возразила Дэни.
— А ты ему разве еще не сказала?
— Нет. После того, как я его выставила за дверь, мы больше не общались. Какой было смысл с ним встречаться? Мне казалось, он не собирался видеться с Винсентом. У меня создалось впечатление, что ему на все плевать.
— Судя по всему, так оно и есть, так что тебе лучше тоже нанять адвоката и общаться с Сэмом через него.
— Но это же стоит кучу денег?
— Что же, ты будешь экономить на благополучии сына?
— Нет, конечно.
— В любом случае, Дэни, сперва посоветуйся с Дином. Он умный, к тому же богат. Уверена, он тебе поможет.
— Ты, помнится, говорила, что дело не в деньгах.
— И сейчас скажу. Но Дин не просто богат, он еще и любит тебя. Самым правильным было бы ухватиться за него, пока другие не смекнули. Ты держишь его на вытянутой руке, а мужчины этого не любят. Скорее всего, он уже чувствует себя отвергнутым.
— Я не отвечаю за его чувства! — огрызнулась Дэни. Сколько можно сватать ей Дина? Это от кого хочешь отвратит.
Дин Кинг жил в Хьюстоне и являлся президентом крупной нефтяной компании. Тридцать три года, холост и невероятно богат. К тому же привлекательной наружности, обаятельный, добрый, обожает Дэни и очень любит Винсента. Чего еще желать? И все же что-то останавливало ее от того, чтобы по-настоящему сблизиться с ним вплотную.
— Мужик по Тебе с ума сходит, — твердила Джемини. — Почему ты его отталкиваешь?
— Боюсь я! — призналась Дэни и содрогнулась при мысли о близости еще с одним мужчиной.
— Чего? — удивилась Джемини.
— Того, что он меня бросит, — созналась подруга.
— Бросит?! — воскликнула Джемини. — Это просто смешно!
— Я понимаю, это дурь, — быстро сказала Дэни. — Но мне бы хотелось еще немного подождать…
— И сколько времени ты собираешься ждать? — нахмурилась Джемини. — Дин не будет при тебе всю жизнь. Сколько, ты думаешь, он еще выдержит, пока ты не решишься лечь с ним в постель?
— Я не могу этого сделать! — в отчаянии воскликнула Дэни.
— Но почему? — искренне не понимала Джемини. — Совершенно естественный акт. Ты не девственница. Была замужем, родила ребенка…
— Ты не понимаешь! В сущности, Майкл был моим единственным мужчиной, и мне очень трудно!..
— Кто такой Майкл?
— Настоящий отец Винсента, я тебе о нем говорила. Так вот, Майкл был у меня первый, а потом, когда я вышла за Сэма, мы с ним… мы с ним спали только однажды.
— Не может быть! — изумилась Джемини. — Это правда.
— Хочешь сказать, что занималась любовью всего два раза в жизни?!
Дэни кивнула.
— Боюсь, я не создана для секса.
— О господи! — вздохнула подруга. — Бедняжка. Тебе требуется помощь профессионала. И тебе нужен мужчина, способный на нежность. Такой, как Дин. Теперь, когда ты мне сказала, я еще больше буду уговаривать.
— Пожалуйста, не надо! — взмолилась Дэни. Джемини пожала плечами.
— Но ты можешь хотя бы посоветоваться с ним. Вы ведь, кажется, сегодня ужинаете вместе?
— Да, он приехал на выходные.
— Вот и поговори.
Джемини была права: если сейчас не упрочить отношения, можно потерять Дина навсегда.
Впрочем, это неважно. Все равно ему на днях уезжать. С мужчинами всегда так.
Они ужинали в пентхаусе, который Дин всегда снимал в отеле «Стардаст». Дин был невероятным романтиком, а сегодня превзошел сам себя. На столе, накрытом на двоих на просторном балконе, стояли свечи и ваза с нежнейшими розами. В сторонке ненавязчиво играл скрипач.
— Что за праздник? — спросила Дэни.
— Праздник — это ты, — ответил Дин и поцеловал ее в щеку. — Ты для меня всегда праздник.
Было уже поздно, Дэни успела выступить в двух программах и с гораздо большим удовольствием отправилась бы сейчас домой, к сыну. Впрочем, он уже, конечно, сладко спал. Дэни нашла опытную няньку, поселила ее у себя, и теперь за мальчиком было кому приглядеть. Винсент обожал свою няню, но признавался, что с мамой все же лучше.
Про Сэма малыш никогда не спрашивал. Ни разу. Может, чувствовал, что тот ему — не родной отец?
— Устраивайся поудобнее, — сказал Дин, — а я пока налью тебе шампанского.
— Я не пью, — напомнила она.
— Сегодня особенный день, — сказал он и достал из ведерка со льдом бутылку «Кристала».
— А что, у тебя день рождения? — удивилась Дэни. Неужели она забыла?
— Нет, не день рождения, — ответил Дин, наполняя ей бокал. — Но время от времени ты ведь можешь себе позволить немного шампанского?
— Наверное.
Он сел напротив и чокнулся с ней.
— А знаешь, Дэни, мне всегда казалось, что для такой красивой, утонченной женщины ты ужасная домоседка.
— С чего ты взял, что я утонченная?
— Ты одна из ведущих исполнительниц самого популярного шоу в Лас-Вегасе. На сцене ты такая победительная, такая блистательная… — Он вопросительно взглянул на нее. — Но на самом деле ты совсем не такая, да?
— Нет, Дин, не такая, — согласилась она, одарив его ослепительной улыбкой. — Это вот Джемини у нас утонченная. А я просто мамаша.
Дин улыбнулся в ответ и посмотрел на нее с нежностью. За ужином Дэни завела разговор об адвокате. Дин внимательно выслушал.
— А вы уже оформили развод? — спросил он.
— Нет пока.
Он пытливо посмотрел ей в лицо.
— А ты этого хочешь?
— Да.
— К несчастью, твоему бывшему мужу по закону будет дано право видеться с сыном.
— Да?
— Конечно. Он же его отец.
Дэни замялась.
— А если нет? — пробормотала она.
— То есть? — оторопел Дин. Рассказать ему все?
Почему бы и нет? Терять ей нечего.
— Дин, — начала она, — об этом знает еще только один человек — Джемини. В общем… Сэм Винсенту не отец. — И она рассказала ему свою историю.
Дин внимательно выслушал и некоторое время молча смотрел на нее.
— Следовательно, — заключил он наконец, — я вполне мог бы заменить Винсенту отца.
— Для него ты уже и так самый замечательный.
— Правда?
— Потому что ты его балуешь.
— Я знаю. Ему это нравится, мне тоже. Он чудесный малыш.
— Столько игрушек… — проворчала Дэни. — У тебя что, было тяжелое детство?
— Отнюдь. Просто мне нравится делать подарки.
— Очень мило.
— А теперь, — медленно проговорил он, — пока мы ждем суфле, мне нужно кое о чем у тебя спросить.
— Да?
— Дэни, — сказал он, доставая из кармана ювелирный футляр от Картье, — я прошу тебя оказать мне честь и стать моей женой.
Он открыл футляр, и Дэни ослепил роскошный изумруд в золотой оправе. Кольцо было потрясающее. Она подозревала, что к этому идет, и все же была удивлена. До сих пор она позволяла этому мужчине только поцеловать ее на сон грядущий — и нате вам, он делает ей предложение!
— Я дам тебе все, о чем ты мечтаешь в жизни, — продолжал Дин, вынимая кольцо из футляра и протягивая ей. — И не только тебе — Винсенту тоже. Он будет учиться в лучших учебных заведениях, сможет заниматься тем, к чему у него будет интерес. Юриспруденцией, наукой, футболом — что пожелает.
— Я… Мне… мне надо подумать, — пролепетала Дэни, вертя в руке кольцо.
«Да, это надо обдумать, потому что никакого влечения к нему я не чувствую. Мне вообще, кажется, никогда не захочется быть ни с каким мужчиной».
— О чем тут думать? — озадаченно посмотрел на нее Дин. — Надень кольцо. Давай хотя бы обручимся.
— Дин, дай мне время, — попросила Дэни, возвращая кольцо. — Я еще даже не развелась.
— Я найму тебе лучшего в городе адвоката по бракоразводным делам.
Дэни потупилась.
— Я хочу, чтобы ты знал: твое предложение для меня большая честь.
— Это отказ?
— Это неопределенный ответ.
Он улыбнулся:
— Что ж, уже неплохо. Это я переживу.
— Надеюсь, — мягко произнесла Дэни. — Потому что пока мы остановимся на этом.
— Пока? — переспросил он и взял ее за руку.
— Да, Дин, пока.
ГЛАВА 26
— Ты о-о-очень сексуальный парень.
— А ты — о-о-чень молодая, — передразнил он. Дверца морозильного отделения и впрямь примерхта.
— Я уже не девушка, — сообщила Бет.
— Ну да, ты еще напиши это на заборе! У тебя есть штука для колки льда?
Майкл повернулся, и тут Бет вдруг обхватила его руками за шею и поцеловала. Теплым, влажным поцелуем, глубоко проникая проворным язычком.
— Бет… — попробовал остановить ее Майкл.
Не тут-то было. Она уже заметила, как у него напряглось в штанах, и, не давая ему времени на размышления, расстегнула его «молнию» и запустила руку внутрь.
Черт! Что он мог сделать в такой ситуации? Он же не каменный, в конце-то концов!
Бет уже развязывала свой топик, обнажая изумительной формы небольшую грудь с восхитительно торчащими сосками.
— Я тебя хочу! — прохрипела она. — Я хочу тебя, Майкл. Прямо сейчас.
Он нащупал ее соски. Она застонала и тоже заработала рукой.
Какая разница, сколько ей лет? Обратного хода нет, и он никуда не уйдет.
Они опустились на холодный линолеум. Майкл стянул с нее шорты — трусиков под ними не оказалось. На нем, впрочем, белья тоже не было.
Кожа у нее была горячая, липкая и влекущая. Он приник губами к ее соску, затем к другому, потом скользнул рукой между девичьих ног и быстро вошел.
Бет стонала от наслаждения, двигалась всем телом, и ее пульсирующие движения совпадали с ритмом музыки.
Оба получили большое удовольствие. До такой степени, что через несколько минут Майкл уже снова бьи в боевой готовности. И они повторили.
После этого, снедаемый угрызениями совести, Майкл не подходил к ней на пушечный выстрел.
Это было пять месяцев назад. И вот пожалуйста!
— Как бы то ни было, — начальственным голосом объявила Тина, — для аборта уже поздно.
— Ну тогда и вопроса нет, — решительно ответил Майкл. — Она родит ребенка, а я на ней женюсь.
— Мне жаль развеивать твою иллюзию, будто каждая женщина мечтает стать твоей женой, — произнесла Тина. — Ты и сам знаешь, что Бет этого не хочет. Но она говорит, что готова жить с тобой.
— Минуточку! — опешил Майкл. — То она не хочет за меня замуж, то готова жить со мной. Как это понимать?
— Она считает, что поселиться вместе будет неплохо.
— Да не хочу я ни с кем жить!
— То есть как? Ты же готов был на ней жениться.
— Это разные вещи.
— Ну что ж, — продолжала Тина, — надеюсь, теперь ты научишься не давать волю своему скакуну.
Интересно, почему Тина с таким наслаждением смакует всю эту ситуацию?
Дела его тем временем шли в гору. Майклу нравилось работать на Гаса и его команду, а услуги Карлу Эджингтону приносили ему приличный доход. Следуя инструкциям Карла, он регулярно вкладывал его деньги в высокодоходные акции, оставлял себе десять процентов от прибыли, а остальное перечислял на счет в швейцарском банке. Схема была довольно сложная, но Карл все продумал до мелочей. И ни разу не ошибся в размещении капиталов. Этот мужик был просто гений, а Майкл благодаря ему богател.
Тем временем команда Гаса чем только не занималась — от ростовщичества до крышевания и рэкета. Время от времени они совершали какой-нибудь крупный налет, так что Майклу было чем себя занять.
— Если понадобится кому-нибудь отвезти посылку в Вегас, имейте в виду: у меня в этом большой опыт, — как-то предложил он.
Гас расхохотался ему в лицо.
— Мистер Луччезе так наркоту не перевозит. Он поумнее.
— Наркоту? Я был уверен, что вожу наличные…
— Вито Джованни использовал тебя как наркокурьера, — пояснил Гас. — Тебе еще повезло, что не сцапали. Попадись ты федералам — сейчас бы здесь не разгуливал.
Вот это да! Выходит, он, сам того не подозревая, возил наркотики из одного штата в другой? Какой же он идиот! И почему его Мейми не предупредила? Вот стерва!
Майкл заметил, что один из людей Данте Луччезе его как будто сторонится. Кличка у него была Кощей, в полном соответствии с обликом. У него были длинная физиономия, туго обтянутая бледной кожей, льдистые глаза, обвислые серые веки и сутулая фигура. Уже немолодой — под пятьдесят, наверное. Все знали, что он чистильщик при мистере Луччезе. Когда требовалось кого-то убрать, этим занимался Кощей. Майкл в эту сферу не встревал. Убийство было не по нем. Теперь к таким жестким действиям он был готов только на фондовом рынке.
— Кощей что-то против меня имеет? — спросил он как-то у Гаса.
— С чего ты взял? — удивился тот, энергично жуя резинку.
— Он никогда со мной не разговаривает, даже головой не кивнет.
— Без понятия. — Гас пожал плечами. — Попробуй с ним поговорить. Кстати, он когда-то работал на твоего бывшего босса.
— Да ты что?
— Да, он начинал в семействе Джованни. Должно быть, еще до тебя. Я слышал, он был завязан с двоюродным братцем мадам.
— С Роем?
— Ага. Ты, кажется, говорил: он тебя и подставил?
— Точно.
— Может, Кощей недоволен, что ты с нами?
— С чего бы?
— Понятия не имею. Спроси у него.
Но Майкл не стал. Что-то в этом типе было такое, что не располагало к расспросам.
Майкл нашел небольшой уютный дом по соседству с Максом и Тиной.
— Что мы такое делаем? — удивлялся он, помогая Бет разбирать свои коробки. — Это безумие. Нам следовало пожениться.
— Зачем? — бесхитростно спросила та. — Ты меня не любишь, я не люблю тебя.
— Затем, что у нас будет ребенок, — напомнил Майкл, не оставляя надежды ее уговорить. — Мы ведь не хотим, чтобы он рос без родителей, правда?
— Почему обязательно «он»? Ты уверен, что будет мальчик? — спросила Бет, доставая из очередной коробки свои футболки и небрежно сваливая их на диван.
— Будет мальчик, — убежденно заявил Майкл.
— А вот и необязательно, — возразила Бет, поглаживая живот. — Пол ребенка определяется тем, кто главнее. — Она коварно усмехнулась. — А в нашем случае это — я.
— Тебе нравится так думать, да?
Она улыбнулась ему той самой искушающей улыбкой, которая и довела до беды.
А Майклу и в самом деле очень хотелось сына. Мальчишку. Он стал бы учить его разным полезным вещам и гордился бы тем, что тот — вылитый отец. У него с сыном будут не такие отношения, как у него были с отцом: от Винни он никогда не видел ни любви, ни внимания. Его сын ни в чем не будет нуждаться.
— Я так растолстела! — пожаловалась Бет, оглядывая себя в зеркало. — Похожа на старую свиноматку.
— Ничего подобного, — со смехом ответил Майкл. — Бет, ты неотразима. Когда вырастешь, сделаешь кого-то очень счастливым.
— «Кого-то» — значит, не тебя, Майкл? — Она вдруг посерьезнела.
— Ну это вряд ли. Ведь мы с тобой заключили временное соглашение, пока не родишь. Потом будем думать, как жить дальше. А пока мы оба вольны делать, что хотим.
— Если хотим, — поправила она.
— Послушай, — сказал Майкл, — я же видел, сколько вокруг тебя парней вьется. Думаешь, я ничего не замечал? Так развлекись, сходи куда-нибудь. И я развлекусь.
— Вообще-то, я ни с кем из них не трахалась, — невинным тоном объявила Бет. — Ты у меня был единственный. А еще один парень на Кубе, мне тогда четырнадцать лет было.
— Бет! — взмолился Майкл. — Тебе никто не говорил, что девушке не пристало так выражаться?
Она наклонила голову набок.
— А что такого?
— Иногда ты выглядишь таким ангелочком, а потом открываешь рот и — бац! Хоть стой, хоть падай.
— Прости меня, Майкл, — съязвила она. — Твои нежные ушки не завяли?
Майкл был не в настроении отвечать на ее уколы.
— Мне надо идти, — объявил он. — Деньги я оставил в кухне на столе. Ты бы купила детскую кроватку и все, что там будет нужно. Надо подготовиться.
— То есть мы не поедем вместе по магазинам, как делают супружеские пары?
— Бет, не дави на меня.
— Ну вот что, — вспылила она, — я для тебя ребенка рожаю, так что это ты на меня не дави!
— Позволь тебе напомнить: рожаешь ты потому, что уже поздно что-то предпринимать.
— Ненавижу тебя! — У нее на глазах вдруг показались слезы. — Как же я тебя ненавижу!
— Ого! У нас появились какие-то чувства? Это меняет дело.
— У меня, Майкл, всегда были к тебе чувства, — сказала она, резко повеселев. — Я, как только тебя увидела, сразу знала, что заполучу тебя. И вот, заполучила.
— Я тебя не пойму. — Майкл помотал головой. — Я же был готов на тебе жениться — ты сама не захотела.
— Лучше сначала без всяких формальностей попробовать, сможем ли мы жить вместе, тебе не кажется?
И она посмотрела на него своими большими карими глазами, а Майкл вдруг подумал: «Уж не влюбляюсь ли я в эту маленькую женщину, которая носит моего ребенка?»
Временами для него было загадкой, что творится в этой хорошенькой головке.
— Ты так небрежно об этом говоришь… — пробормотал он.
— А что такого?
— Между прочим, к твоему сведению, ты совсем не подурнела. Даже наоборот. В тебе появилось это свечение…
Ее лицо опять озарила та самая улыбка.
— Правда?
— Правда, — горестно согласился он. — К несчастью для меня, ты очень красивое дитя.
— Ты знаешь, что я не дитя! — вероломно хмыкнула она.
— Слышал, знаю.
— Итак, — добавила она голосом искусительницы, — поскольку я беременна и дело можно считать сделанным, почему бы нам не отпраздновать? — Она обхватила его руками за шею.
— Бет, — сказал Майкл, тряхнув головой, — ты — сплошное искушение.
— Майкл, — прошептала она, лизнув ему ухо, — я тебя не искушаю.
Прошло четыре месяца. Как—то раз Бет проснулась посреди ночи и начала орать как резаная.
— Я рожаю! — истерично выкрикивала она. — Больно-то как!
Майкл вскочил, быстро оделся, выбежал на улицу, поймал такси и повез ее в больницу. Всю дорогу Бет кричала, визжала и ругалась.
Медсестры были в шоке.
— Мистер Кастеллино, пожалуйста, попросите свою жену успокоиться. Она так выражается…
— Она мне не жена.
— Вы ее дядя?
— Нет. — Он рассмеялся. — Я отец ребенка. Акушерка вытаращила глаза.
— Вы не думайте, — сказал Майкл, прислушиваясь к крикам Бет. От ее выражений и впрямь уши вяли. — Я хотел жениться, но она отказалась.
— Ну и дура, — отчеканила акушерка.
— Не буду спорить, — согласился он.
Акушерка повезла Бет в родильное отделение, а Майкл кинулся звонить Максу с Тиной.
— Давайте-ка мчите сюда! — объявил он. — У нас вот-вот ребенок появится!
— Едем, — пообещал Макс.
Когда они приехали, Бет уже родила девочку. Здоровенькую, три восемьсот, с густыми черными кудряшками.
— Назовем ее Мэдисон, — объявила Бет. Она лежала на больничной койке, прижимая к груди малышку, и удовлетворенно улыбалась. Ее длинные черные волосы слиплись от пота.
— Это еще что за имя? — удивился Майкл.
— Необыкновенное имя, — нежно проговорила Бет. — Для необыкновенной девочки.
— У меня нет права голоса?
— Привыкай, старик, — рассмеялся Макс. — Так уж у них устроено. Замужем или нет — женщина всегда своего добьется.
— Вот, — сказала Бет, — подержи ее. — Она протянула Майклу комочек по имени Мэдисон.
Он бережно взял малышку на руки и прижал к себе.
Мэдисон.
Красавица. В тоности как ее мама.
ГЛАВА 25
ДЭНИ. 1971
С Дэни связался адвокат Сэма и сообщил, что тот хочет оформить право на свидания с сыном. Когда она за ленчем в «Дезет-Инн» поведала об этом Джемини, подруга в категорической форме посоветовала открыть адвокату правду.— Тогда сначала придется сказать Сэму, — возразила Дэни.
— А ты ему разве еще не сказала?
— Нет. После того, как я его выставила за дверь, мы больше не общались. Какой было смысл с ним встречаться? Мне казалось, он не собирался видеться с Винсентом. У меня создалось впечатление, что ему на все плевать.
— Судя по всему, так оно и есть, так что тебе лучше тоже нанять адвоката и общаться с Сэмом через него.
— Но это же стоит кучу денег?
— Что же, ты будешь экономить на благополучии сына?
— Нет, конечно.
— В любом случае, Дэни, сперва посоветуйся с Дином. Он умный, к тому же богат. Уверена, он тебе поможет.
— Ты, помнится, говорила, что дело не в деньгах.
— И сейчас скажу. Но Дин не просто богат, он еще и любит тебя. Самым правильным было бы ухватиться за него, пока другие не смекнули. Ты держишь его на вытянутой руке, а мужчины этого не любят. Скорее всего, он уже чувствует себя отвергнутым.
— Я не отвечаю за его чувства! — огрызнулась Дэни. Сколько можно сватать ей Дина? Это от кого хочешь отвратит.
Дин Кинг жил в Хьюстоне и являлся президентом крупной нефтяной компании. Тридцать три года, холост и невероятно богат. К тому же привлекательной наружности, обаятельный, добрый, обожает Дэни и очень любит Винсента. Чего еще желать? И все же что-то останавливало ее от того, чтобы по-настоящему сблизиться с ним вплотную.
— Мужик по Тебе с ума сходит, — твердила Джемини. — Почему ты его отталкиваешь?
— Боюсь я! — призналась Дэни и содрогнулась при мысли о близости еще с одним мужчиной.
— Чего? — удивилась Джемини.
— Того, что он меня бросит, — созналась подруга.
— Бросит?! — воскликнула Джемини. — Это просто смешно!
— Я понимаю, это дурь, — быстро сказала Дэни. — Но мне бы хотелось еще немного подождать…
— И сколько времени ты собираешься ждать? — нахмурилась Джемини. — Дин не будет при тебе всю жизнь. Сколько, ты думаешь, он еще выдержит, пока ты не решишься лечь с ним в постель?
— Я не могу этого сделать! — в отчаянии воскликнула Дэни.
— Но почему? — искренне не понимала Джемини. — Совершенно естественный акт. Ты не девственница. Была замужем, родила ребенка…
— Ты не понимаешь! В сущности, Майкл был моим единственным мужчиной, и мне очень трудно!..
— Кто такой Майкл?
— Настоящий отец Винсента, я тебе о нем говорила. Так вот, Майкл был у меня первый, а потом, когда я вышла за Сэма, мы с ним… мы с ним спали только однажды.
— Не может быть! — изумилась Джемини. — Это правда.
— Хочешь сказать, что занималась любовью всего два раза в жизни?!
Дэни кивнула.
— Боюсь, я не создана для секса.
— О господи! — вздохнула подруга. — Бедняжка. Тебе требуется помощь профессионала. И тебе нужен мужчина, способный на нежность. Такой, как Дин. Теперь, когда ты мне сказала, я еще больше буду уговаривать.
— Пожалуйста, не надо! — взмолилась Дэни. Джемини пожала плечами.
— Но ты можешь хотя бы посоветоваться с ним. Вы ведь, кажется, сегодня ужинаете вместе?
— Да, он приехал на выходные.
— Вот и поговори.
Джемини была права: если сейчас не упрочить отношения, можно потерять Дина навсегда.
Впрочем, это неважно. Все равно ему на днях уезжать. С мужчинами всегда так.
Они ужинали в пентхаусе, который Дин всегда снимал в отеле «Стардаст». Дин был невероятным романтиком, а сегодня превзошел сам себя. На столе, накрытом на двоих на просторном балконе, стояли свечи и ваза с нежнейшими розами. В сторонке ненавязчиво играл скрипач.
— Что за праздник? — спросила Дэни.
— Праздник — это ты, — ответил Дин и поцеловал ее в щеку. — Ты для меня всегда праздник.
Было уже поздно, Дэни успела выступить в двух программах и с гораздо большим удовольствием отправилась бы сейчас домой, к сыну. Впрочем, он уже, конечно, сладко спал. Дэни нашла опытную няньку, поселила ее у себя, и теперь за мальчиком было кому приглядеть. Винсент обожал свою няню, но признавался, что с мамой все же лучше.
Про Сэма малыш никогда не спрашивал. Ни разу. Может, чувствовал, что тот ему — не родной отец?
— Устраивайся поудобнее, — сказал Дин, — а я пока налью тебе шампанского.
— Я не пью, — напомнила она.
— Сегодня особенный день, — сказал он и достал из ведерка со льдом бутылку «Кристала».
— А что, у тебя день рождения? — удивилась Дэни. Неужели она забыла?
— Нет, не день рождения, — ответил Дин, наполняя ей бокал. — Но время от времени ты ведь можешь себе позволить немного шампанского?
— Наверное.
Он сел напротив и чокнулся с ней.
— А знаешь, Дэни, мне всегда казалось, что для такой красивой, утонченной женщины ты ужасная домоседка.
— С чего ты взял, что я утонченная?
— Ты одна из ведущих исполнительниц самого популярного шоу в Лас-Вегасе. На сцене ты такая победительная, такая блистательная… — Он вопросительно взглянул на нее. — Но на самом деле ты совсем не такая, да?
— Нет, Дин, не такая, — согласилась она, одарив его ослепительной улыбкой. — Это вот Джемини у нас утонченная. А я просто мамаша.
Дин улыбнулся в ответ и посмотрел на нее с нежностью. За ужином Дэни завела разговор об адвокате. Дин внимательно выслушал.
— А вы уже оформили развод? — спросил он.
— Нет пока.
Он пытливо посмотрел ей в лицо.
— А ты этого хочешь?
— Да.
— К несчастью, твоему бывшему мужу по закону будет дано право видеться с сыном.
— Да?
— Конечно. Он же его отец.
Дэни замялась.
— А если нет? — пробормотала она.
— То есть? — оторопел Дин. Рассказать ему все?
Почему бы и нет? Терять ей нечего.
— Дин, — начала она, — об этом знает еще только один человек — Джемини. В общем… Сэм Винсенту не отец. — И она рассказала ему свою историю.
Дин внимательно выслушал и некоторое время молча смотрел на нее.
— Следовательно, — заключил он наконец, — я вполне мог бы заменить Винсенту отца.
— Для него ты уже и так самый замечательный.
— Правда?
— Потому что ты его балуешь.
— Я знаю. Ему это нравится, мне тоже. Он чудесный малыш.
— Столько игрушек… — проворчала Дэни. — У тебя что, было тяжелое детство?
— Отнюдь. Просто мне нравится делать подарки.
— Очень мило.
— А теперь, — медленно проговорил он, — пока мы ждем суфле, мне нужно кое о чем у тебя спросить.
— Да?
— Дэни, — сказал он, доставая из кармана ювелирный футляр от Картье, — я прошу тебя оказать мне честь и стать моей женой.
Он открыл футляр, и Дэни ослепил роскошный изумруд в золотой оправе. Кольцо было потрясающее. Она подозревала, что к этому идет, и все же была удивлена. До сих пор она позволяла этому мужчине только поцеловать ее на сон грядущий — и нате вам, он делает ей предложение!
— Я дам тебе все, о чем ты мечтаешь в жизни, — продолжал Дин, вынимая кольцо из футляра и протягивая ей. — И не только тебе — Винсенту тоже. Он будет учиться в лучших учебных заведениях, сможет заниматься тем, к чему у него будет интерес. Юриспруденцией, наукой, футболом — что пожелает.
— Я… Мне… мне надо подумать, — пролепетала Дэни, вертя в руке кольцо.
«Да, это надо обдумать, потому что никакого влечения к нему я не чувствую. Мне вообще, кажется, никогда не захочется быть ни с каким мужчиной».
— О чем тут думать? — озадаченно посмотрел на нее Дин. — Надень кольцо. Давай хотя бы обручимся.
— Дин, дай мне время, — попросила Дэни, возвращая кольцо. — Я еще даже не развелась.
— Я найму тебе лучшего в городе адвоката по бракоразводным делам.
Дэни потупилась.
— Я хочу, чтобы ты знал: твое предложение для меня большая честь.
— Это отказ?
— Это неопределенный ответ.
Он улыбнулся:
— Что ж, уже неплохо. Это я переживу.
— Надеюсь, — мягко произнесла Дэни. — Потому что пока мы остановимся на этом.
— Пока? — переспросил он и взял ее за руку.
— Да, Дин, пока.
ГЛАВА 26
Вторник, 10 июля 2001 года
— Немедленно подгоните фургон! — прокричала Мэдисон в трубку. — Хватит заниматься ерундой. Мы все висим на волоске. Двое уже убиты. Вы это понимаете? Двоих они уже убили. Сейчас же давайте машину! Клянусь, я вас так ославлю в своем репортаже, что вы не обрадуетесь! Действуйте, черт бы вас побрал!
— Детка, а ты у нас с характером! — восхищенно изрек один из налетчиков, тоже снявший маску.
Главарь бросил в его сторону сердитый взгляд, но тот замолкать не собирался.
— И фигурка — что надо, — осклабился он и многозначительно потер себя по низу живота. — Меня это возбуждает.
— Ты тут не для того, чтобы трахаться! — проревел главарь. — Твоя забота — бабки! Посмотри, сколько там у нас в мешке?
— Неплохо сработали, — встрял третий — тот, что собирал добычу в черный мешок для мусора. — Пара «Ролексов», восемь трубок, бабьи побрякушки и куча…
— Надо скорей отсюда выбираться, пока нас не вздернули за задницу! — перебил главарь.
— Уже давно никто людей не вешает, — поправила Мэдисон, убирая со лба выбившуюся прядь. — Поджаривают на электрическом стуле. Вот что с вами будет, если вы застрелите кого-нибудь еще.
— Думаешь, испугала? — вскинулся главарь. — Да мы вас всех, козлов, замочим, если захотим! Мне это по фигу!
Мэдисон поняла, что им действительно все «по фигу». Для них это очередное дело, а если гибнут люди — и черт с ними.
— У вас что, боевое крещение? — поинтересовалась она. — В таком случае вам следовало ограбить банк.
— С вами, богачами, со смеху помрешь, — оскалился парень. — Зачем грабить банк, когда вот они вы, красавчики, сидите во всех своих побрякушках? Входишь, выпускаешь несколько пуль в потолок, забираешь, что у кого есть, и идешь себе. Если бы этот ублюдок не вытащил пушку, мы бы уже давно свалили. А кстати, что ты вообще пописываешь? — поинтересовался он и потянулся к стойке бара за пачкой «Лаки страйк».
— Я работаю в журнале, — ответила Мэдисон.
— Что еще за журнал?
У него были три серьги в ухе и совершенно дурные глаза. Ни под какие неонацистские группировки они не подходили. Нет, эти ребята явно работали сами по себе, отчего ситуация представлялась еще более опасной.
— Журнал называется «Манхэттен стайл», — ответила Мэдисон, глядя ему в глаза. — Можно мне сигаретку?
— Ну у тебя и нервы, леди! — сказал он, но сигаретой угостил.
Так. Кажется, немного продвинулись.
— А теперь ты мне о себе расскажи, — попросила она, рассчитывая пощекотать его тщеславие. — Если буду о тебе писать, люди захотят знать, зачем ты это делаешь.
— Все очень просто, — сказал он и бросил ей пачку картонных спичек. — Я хочу иметь все дерьмо, которое рекламируют по ящику, — тачку, «Ролекс», дом, гребаный тур на Гавайи.
Она вгляделась в его лицо — удлиненное, узкое, с заострившимися чертами.
— Ты американец?
— Какого хрена ты спрашиваешь?! А кто же еще?
— А родители твои откуда?
— Ты что, психотерапевт? Такую одну в «Клане Сопрано» показывали.
Так. Стало быть, в его доме или квартире есть кабельное телевидение. Может, он даже живет с родителями, а те понятия не имеют, чем их сынок промышляет.
— Подозреваю, что родители у тебя русские или поляки, — наудачу предположила Мэдисон и закурила, хотя только недавно бросила.
— Русские, ну и что? Тебе-то какое дело?
— Зачем ты с этой дрянью разговариваешь? Она же хочет тебя разжалобить, чтоб ты их всех отпустил! — накинулся на него второй бандит.
Глаза у него были нехорошие, а на шее сбоку — татуировка в виде черной змейки.
«Тем легче будет тебя опознать, — мелькнуло в голове у Мэдисон. — Если, конечно, мы выберемся из этого кошмара».
— А ну иди сюда со своим мужиком! — приказал главарь и выхватил у нее из руки сигарету. — Как тебя угораздило выйти за черномазого?
— Мы же в Америке, — сказала она. — У нас здесь свобода. Не то что у тебя на родине.
— Прекрати мне тут петь про родину! — возмутился он. — Я американец, я здесь живу с пяти лет!
— Но по рождению—то ты русский.
— Никакой я не русский! — рявкнул парень, краснея от злости. — Не имею ничего общего с этой большевистской бодягой, о которой все моя мамаша толкует. Я американец, леди, и поступаю по-американски. Если до сих пор не усекла — так напрягись. Тоже мне тут…
Так, хорошо. Кое-что вытянуть уже удалось.
Дженна не знала, что сделать, чтобы умаслить Винсента. Заплакать? Попросить прощения? Или напустить на себя холода и негодования?
Впрочем, это было неважно — он все равно с ней не разговаривал.
Они молча стояли в лифте, который вез их в пентхаус. Она ненавидела эти апартаменты на самом верху отеля. Выходя за Винсента, она представляла себе, как они поселятся в роскошном доме в охраняемом жилом комплексе — как Джоли с Нандо. Но нет, они были вынуждены жить в отеле, где она всегда была у Винсента на виду.
Ну что она сделала такого ужасного? Ну посидела в джакузи с кинозвездой. Другой бы порадовался….
Вот бы сфотографироваться с Энди Дейлом! Не будь Винсент таким занудой, она бы принесла свою одноразовую камеру и попросила щелкнуть их пару раз.
Ей не терпелось обзвонить подружек и рассказать, как она провела полночи с Энди Дейлом — героем их любимых фильмов. Все умрут от зависти.
Черт бы побрал этого Винсента! Все испортил. Вечно он так.
Они молча вошли в квартиру.
— Винсент… — начала было Дженна, решив все же сказать свое слово.
— Я сегодня не желаю с тобой разговаривать, — оборвал муж ледяным тоном. — Ложись спать. Завтра поговорим.
— Подумаешь, папаша нашелся! — вспылила она.
— Когда ведешь себя по-детски, будь готова к тому, что тебя так и будут воспринимать. Интересно, что бы ты сказала, если бы застала меня в джакузи с Камерон Диас или Кэтрин Зета Джонс?
— Ты с ними даже незнаком! — презрительно хмыкнула жена.
— Хочешь, я сделаю это завтра же? Так как бы ты к этому отнеслась?
— Немедленно подгоните фургон! — прокричала Мэдисон в трубку. — Хватит заниматься ерундой. Мы все висим на волоске. Двое уже убиты. Вы это понимаете? Двоих они уже убили. Сейчас же давайте машину! Клянусь, я вас так ославлю в своем репортаже, что вы не обрадуетесь! Действуйте, черт бы вас побрал!
— Детка, а ты у нас с характером! — восхищенно изрек один из налетчиков, тоже снявший маску.
Главарь бросил в его сторону сердитый взгляд, но тот замолкать не собирался.
— И фигурка — что надо, — осклабился он и многозначительно потер себя по низу живота. — Меня это возбуждает.
— Ты тут не для того, чтобы трахаться! — проревел главарь. — Твоя забота — бабки! Посмотри, сколько там у нас в мешке?
— Неплохо сработали, — встрял третий — тот, что собирал добычу в черный мешок для мусора. — Пара «Ролексов», восемь трубок, бабьи побрякушки и куча…
— Надо скорей отсюда выбираться, пока нас не вздернули за задницу! — перебил главарь.
— Уже давно никто людей не вешает, — поправила Мэдисон, убирая со лба выбившуюся прядь. — Поджаривают на электрическом стуле. Вот что с вами будет, если вы застрелите кого-нибудь еще.
— Думаешь, испугала? — вскинулся главарь. — Да мы вас всех, козлов, замочим, если захотим! Мне это по фигу!
Мэдисон поняла, что им действительно все «по фигу». Для них это очередное дело, а если гибнут люди — и черт с ними.
— У вас что, боевое крещение? — поинтересовалась она. — В таком случае вам следовало ограбить банк.
— С вами, богачами, со смеху помрешь, — оскалился парень. — Зачем грабить банк, когда вот они вы, красавчики, сидите во всех своих побрякушках? Входишь, выпускаешь несколько пуль в потолок, забираешь, что у кого есть, и идешь себе. Если бы этот ублюдок не вытащил пушку, мы бы уже давно свалили. А кстати, что ты вообще пописываешь? — поинтересовался он и потянулся к стойке бара за пачкой «Лаки страйк».
— Я работаю в журнале, — ответила Мэдисон.
— Что еще за журнал?
У него были три серьги в ухе и совершенно дурные глаза. Ни под какие неонацистские группировки они не подходили. Нет, эти ребята явно работали сами по себе, отчего ситуация представлялась еще более опасной.
— Журнал называется «Манхэттен стайл», — ответила Мэдисон, глядя ему в глаза. — Можно мне сигаретку?
— Ну у тебя и нервы, леди! — сказал он, но сигаретой угостил.
Так. Кажется, немного продвинулись.
— А теперь ты мне о себе расскажи, — попросила она, рассчитывая пощекотать его тщеславие. — Если буду о тебе писать, люди захотят знать, зачем ты это делаешь.
— Все очень просто, — сказал он и бросил ей пачку картонных спичек. — Я хочу иметь все дерьмо, которое рекламируют по ящику, — тачку, «Ролекс», дом, гребаный тур на Гавайи.
Она вгляделась в его лицо — удлиненное, узкое, с заострившимися чертами.
— Ты американец?
— Какого хрена ты спрашиваешь?! А кто же еще?
— А родители твои откуда?
— Ты что, психотерапевт? Такую одну в «Клане Сопрано» показывали.
Так. Стало быть, в его доме или квартире есть кабельное телевидение. Может, он даже живет с родителями, а те понятия не имеют, чем их сынок промышляет.
— Подозреваю, что родители у тебя русские или поляки, — наудачу предположила Мэдисон и закурила, хотя только недавно бросила.
— Русские, ну и что? Тебе-то какое дело?
— Зачем ты с этой дрянью разговариваешь? Она же хочет тебя разжалобить, чтоб ты их всех отпустил! — накинулся на него второй бандит.
Глаза у него были нехорошие, а на шее сбоку — татуировка в виде черной змейки.
«Тем легче будет тебя опознать, — мелькнуло в голове у Мэдисон. — Если, конечно, мы выберемся из этого кошмара».
— А ну иди сюда со своим мужиком! — приказал главарь и выхватил у нее из руки сигарету. — Как тебя угораздило выйти за черномазого?
— Мы же в Америке, — сказала она. — У нас здесь свобода. Не то что у тебя на родине.
— Прекрати мне тут петь про родину! — возмутился он. — Я американец, я здесь живу с пяти лет!
— Но по рождению—то ты русский.
— Никакой я не русский! — рявкнул парень, краснея от злости. — Не имею ничего общего с этой большевистской бодягой, о которой все моя мамаша толкует. Я американец, леди, и поступаю по-американски. Если до сих пор не усекла — так напрягись. Тоже мне тут…
Так, хорошо. Кое-что вытянуть уже удалось.
Дженна не знала, что сделать, чтобы умаслить Винсента. Заплакать? Попросить прощения? Или напустить на себя холода и негодования?
Впрочем, это было неважно — он все равно с ней не разговаривал.
Они молча стояли в лифте, который вез их в пентхаус. Она ненавидела эти апартаменты на самом верху отеля. Выходя за Винсента, она представляла себе, как они поселятся в роскошном доме в охраняемом жилом комплексе — как Джоли с Нандо. Но нет, они были вынуждены жить в отеле, где она всегда была у Винсента на виду.
Ну что она сделала такого ужасного? Ну посидела в джакузи с кинозвездой. Другой бы порадовался….
Вот бы сфотографироваться с Энди Дейлом! Не будь Винсент таким занудой, она бы принесла свою одноразовую камеру и попросила щелкнуть их пару раз.
Ей не терпелось обзвонить подружек и рассказать, как она провела полночи с Энди Дейлом — героем их любимых фильмов. Все умрут от зависти.
Черт бы побрал этого Винсента! Все испортил. Вечно он так.
Они молча вошли в квартиру.
— Винсент… — начала было Дженна, решив все же сказать свое слово.
— Я сегодня не желаю с тобой разговаривать, — оборвал муж ледяным тоном. — Ложись спать. Завтра поговорим.
— Подумаешь, папаша нашелся! — вспылила она.
— Когда ведешь себя по-детски, будь готова к тому, что тебя так и будут воспринимать. Интересно, что бы ты сказала, если бы застала меня в джакузи с Камерон Диас или Кэтрин Зета Джонс?
— Ты с ними даже незнаком! — презрительно хмыкнула жена.
— Хочешь, я сделаю это завтра же? Так как бы ты к этому отнеслась?