Страница:
— Да это не фокус, — сказал мужчина.
Тем временем управляющий внимательно разглядывал банкнот. Со всех сторон оглядел, и так просто, и на свет. Послюнявил палец, попробовал стереть краску — не стирается. Да и узор правильный. Настоящий, не фальшивый, тут и сомневаться нечего.
— Я наделен способностью овеществлять свои делания, — продолжал мужчина, беря банкнот из рук управляющего. — И ничего в этом нет особенного. Просто таким меня сделали.
— То есть как же это?.. Невероятно! — выдохнул управляющий, опускаясь на диван. — Впервые слышу о такой способности!
— Ну, как бы вам объяснить… — мужчина закурил сигарету с золотым обрезом. — Может, вам приходилось слышать о спиритах? Они вызывают духов… Впрочем, это совсем не то… Как бы лучше сказать… Ага, нашел! Среди душевнобольных встречаются люди, страдающие галлюцинациями. Для них галлюцинации — абсолютная реальность, хотя окружающие понимают, что это только плоды их воображения. А у меня плод моего воображения становится реальностью и для других… Только и всего! Поняли?
— Понять-то понял, да не совсем… — управляющий начал усиленно тереть виски, словно у него разболелась голова. — Впрочем, это неважно. Главное, очень уж здорово у вас получается. Завидная способность!
— Вы правы! — мужчина кивнул. — Способность неплохая. Во всяком случае — очень удобная.
— А этот дом… — управляющий окинул взглядом комнату.
— Дом? К сожалению, только частично, — он опять начал грызть ногти. — С землей, например, ничего у меня не получается, как ни бьюсь.
— Не горюйте, — сказал управляющий, стараясь не показать жгучей зависти. — Подумаешь, земля — велика невидаль! Да на что она вам, если вы э-э-э… деньги делать можете? За денежки-то что хошь купишь…
— Да нет, я ведь не создаю наличные. Так и фальшивомонетчиком стать недолго.
Мужчина пристально посмотрел на банкнот, который только что создал, и он, постепенно бледнея, растворился в воздухе.
— Вы не беспокойтесь, за номер я уплачу обыкновенными деньгами… Как правило, я создаю золото, бриллианты. Тут уж никто не придерется. Их в природе сколько угодно, это вам не пронумерованный банковский билет.
Повеяло легким ароматом духов. По коридору в полупрозрачном пеньюаре прошла жутко шикарная красотка, которую управляющий видел в парадном.
"Ну и киса! С ума сойти! — подумал управляющий, провожая ее жадным взглядом. — Ну и киса! Пальчики оближешь!.."
Но пока он завороженно смотрел вслед сказочной красавице, ему в голову пришла одна мысль.
— Позвольте… а эту даму… — у него вдруг пересохло во рту. — Нет, быть того не может!..
Мужчина кивнул, поняв его мысль.
— А почему бы и нет? И эту девочку, и швейцара, и камердинеров, и горничных тоже… А что прикажете делать? Сейчас ведь ни за какие деньги не найдешь хорошо вышколенных слуг…
— А они… кхе-кхе… это… стареют?
— Конечно, как и все люди. Если уж материализовались, то подчиняются всем законам природы. Они ведь не призраки, а живые существа, как мы с вами.
Управляющему стало жарко. Он вытащил из кармана платок и отер пот. Здесь был кондиционированный воздух, но управляющий задыхался.
— И что же, — сказал он, распуская галстук, — они, эти ваши плоды, то есть эти призраки, то есть, виноват, существа… будут жить даже и тогда, когда вы помрете?
— На этот вопрос я затрудняюсь ответить, — мужчина огорченно покачал головой. — Конечно, все они живые люди и существуют в реальной действительности. Но, с другой стороны, не исключена возможность, что их существование поддерживается только силой моего воображения. Если так, они должны исчезнуть вместе со мной.
Управляющий поежился. "Гад он все-таки, — подумал он про хозяина особняка, — что же с той кисой-то будет? Такая девочка, и должна погибнуть из-за этого ублюдка?! Самого бы его придушить, да руки марать неохота…"
Мужчина начал проявлять явные признаки беспокойства. Он ерзал в кресле, его глаза бегали по сторонам, щеки то бледнели, то краснели. По-видимому, он чего-то боялся.
— Послушайте, она ничего про меня не говорила?
Управляющий впился в него сверлящим взглядом, кажется, он начинал кое-что понимать.
— Нет, ничего… Скажите, неужели вы вашу супругу…
— Что?.. Ах, супругу… ну да, нечто в этом роде… — он замолчал. Его губы дрожали. — Но ведь это не убийство! Просто я ее развоплотил. Развоплотил в буквальном смысле этого слова…
У управляющего по спине побежали мурашки. Убил или развоплотил — какая разница? Женщина-то исчезла. Нет ее, и все. Ишь ты — развоплотил! И слово-то какое мудреное придумал! Всегда так — сделает человек какую-нибудь гадость и тут же придумает для своего мерзкого поступка какое-нибудь этакое словцо. За него и прячется, как за ширму.
— Мы сначала безумно любили друг друга, — продолжал мужчина, нервно потирая лоб и щеки. — Потом я стал охладевать. Она ведь была старше меня…
— Вот уж не сказал бы! Выглядела она моложе вас, ненамного, может, года на два-три, но моложе…
— Неужели вы не понимаете? Она сохранила тот возраст, когда я ее развоплотил. Но я-то за это время старел! Вот она теперь и стала на два года моложе меня… Во всяком случае, когда мы встретились и потом, к моменту развоплощения, она была старше меня.
— Гм… да… Ну и что же?
— Да ничего… Неплохая была женщина. Мне даже нравилось, что у меня такая серьезная, рассудительная жена. Она относилась ко мне, как к младшему брату. Но в таком отношении есть своя оборотная сторона. Противно, понимаете ли, когда жена во все сует свой нос…
Управляющий кивнул, словно хотел сказать — как же, как же, по себе знаю. Хозяин дома, ободренный поддержкой, продолжал:
— Да, сначала все шло отлично. Жили, как два голубка — не надышимся друг на друга. Только благодать скоро кончилась. Ее опека встала мне поперек горла. Туда не ходи! Сюда не гляди! Ревнивая — ужас! Мало того, еще вздумала критиковать мой вкус. И одеваюсь-то я не так, и ем не так, и на стуле сижу не так! Воспитывала, воспитывала, дохнуть не давала…
— Это что же? — управляющий почесал в затылке. — Что же получается? Сами ее придумали, сами, значит, сделали, так сказать, по заказу, а получилось не то? Ошибочку, что ли, какую-нибудь допустили?
— Ха, не так-то просто создать идеал! Обязательно упустишь какую-то деталь… Вот вы, например, пробовали когда-нибудь вообразить нечто идеальное?
— Да нет, куда уж мне! — управляющий махнул рукой. — И вообще женщина существо непонятное и лживое. В девушках-то они все хороши. Пока за ней ухаживаешь, вроде бы и придраться не к чему. А как женился — все, конец! Тут-то она и развернется. Недаром пословица гласит: "До замужества и ежиха хризантемой прикинется, после свадьбы и хризантема ежихой обернется".
— Вот, вот! Про это самое и я говорю. Кого угодно взбесит, если жена начнет издеваться над его вкусами и привычками.
Мужчина подошел к стене, снял висевшее там охотничье ружье, с чрезмерной щедростью инкрустированное золотом и украшенное драгоценными камнями, и начал его любовно поглаживать. О вкусах, конечно, не спорят, подумал управляющий, но зачем этому типу понадобилось усыпать ружье, вещь серьезную, разными блестками и камешками, как булку маком?.. Впрочем, бабы все равно не имеют права вмешиваться в мужскую жизнь и издеваться над вкусами мужа.
— Она меня совсем заела! — хозяин дома никак не мог успокоиться. — Как встанет утром, так, бывало, и начнет. И в бассейн-то я не тем боком полез, и палочки для еды не так держу, и почему ботинки слишком туго зашнуровал, и прочее, и прочее. Одним словом, топтала мое самолюбие.
— Почему же вы ее сразу не раз… раз… как это… не развоплотили? Уж если вы ее сами создали, то тут и церемониться нечего.
— А вы думаете, так легко развоплотить готовенькую, сделанную по всем правилам женщину, да еще свою собственную жену? — мужчина испуганно втянул голову в плечи. — Слышали небось про Адама и Еву? Еву-то из адамова ребра создали, уж ей бы, кажется, надо было чувствовать свое место. А на деле что получилось? Только открыла глаза и давай мужем командовать, так и вертит им во все стороны… И сама до того довертелась и допрыгалась, что бог ее из рая выгнал, и Адама за ней следом… А вы говорите…
"Прав он, еще как прав! — подумал управляющий, проживший трудную семейную жизнь. — Как только станет женщина женой, а потом матерью, нет с ней никакого сладу. До того заест мужа, что он, бедный, не знает, куда деваться. И почему так получается?"
— Да, так уж жизнь устроена, — сказал он вслух. — Жена вроде бы превращается в высшее существо, а мы — так, ни то ни се. Как же тут не скиснуть?
— Приятно беседовать с мужчиной! — одобрительно кивнул хозяин. Поиграв аляповатым охотничьим ружьем, он снова повесил его на стену и снял с гвоздя старинную тяжелую пищаль. — Вот я и говорю, боялся я ее, терялся перед ней, как мальчишка, как бедный родственник, из милости взятый в дом. Даже и представить себе не можете, как я намучился, пока собрался с духом и развоплотил ее. Но наконец такой день настал. Отправились мы с ней в путешествие, и в первом же отеле, где мы остановились, я улучил момент и…
— Послушайте! Надеюсь, это было не в нашем…
— Можете не надеяться! Именно в вашем отеле, в 533-м номере. Но, насколько мне известно, я не причинил вам никаких хлопот
Лицо управляющего сделалось суровым и даже торжественным. В этот момент он почувствовал себя не просто человеком, случайно попавшим в гости к современному чудотворцу, а защитником чести мундира славного отряда служителей отелей и гостиниц.
— Не знаю, что вы изволите понимать под неприятностями, — сказал он ледяным тоном, — но, надеюсь, вам известна добрая слава нашего отеля. Заведение это старинное, весьма уважаемое, и до сих пор ни одно пятнышко не замарало его репутации. Так что, мне кажется, вы несколько опрометчиво выбрали наш отель для проведения таких, с вашею позволения, странных опытов…
— Но я же говорил вам, что не совершил никакого убийства! — сказал мужчина раздраженно. — И к тому же ваш отель числится в моем…
Он вдруг умолк, словно не хотел говорить дальше. Управляющий тоже решил не касаться больше этого вопроса. С богачами лучше не связываться. Кто его знает, может быть, этот тип — один из держателей акций отеля?.. Управляющий заговорил о другом — интересно все-таки узнать подробности.
— А… а как же получилось, что ваша супруга сегодня вдруг опять очутилась в 533-м номере?
— Видите ли, в чем дело… Как только мне удалось развоплотить ее. я всеми силами старался не думать о ней, не вспоминать ее… — руки мужчины дрожали мелкой дрожью. — Вы, наверно, знаете, что такое страх. Когда боишься чего-нибудь, все мысли направлены только на это, в голове больше ничего не остается… Так вот, я старался о ней не думать. Средства всякие успокаива щие принимал, врачам показывался, гипнозом лечился. Как только вспомню про нее, тут же напрягу волю и переключу мысли на что-нибудь другое.
У мужчины бессильно опустились плечи. Дыхание стало прерывистым. Он весь позеленел и дрожал как лист. На него жалко было смотреть.
— Первое время я держал себя в руках, денно и нощно следил за собой, — продолжал он. — Потом воспоминания о ней начали стираться. Словно ее никогда и не было. Я, разумеется, обрадовался и, как видно, ослабил самоконтроль. И надо же было…
— Сегодня… — сказал управляющий.
— Да, да! Надо же было именно сегодня прочитать эту газету! Какое-то малюсенькое сообщение, строчек пять, не больше. Но там было черным по белому напечатано — 533, не помню уж, в связи с чем приводилось это число. Но оно запало мне в душу. Понять не могу, почему так получилось. Ведь речь в заметке шла совсем о другом. Но 533… я сейчас же с удивительной ясностью вспомнил табличку на двери того номера в вашем отеле. А вслед за этим…
— А вслед за этим и все остальное! — подхватил управляющий. Он напряг память, собирая все свои знания античной мифологии, и продолжал: — Так сказать, дверь распахнулась, а за ней — ожившая Медуза-Горгона, жутко страшная баба, вместо волос у нее — черные гадюки. Охмурила она вас, тут вы все и вспомнили. Мысли завертелись в одну сторону, ну и та, другая баба, то есть, простите, пожалуйста, ваша уважаемая супруга, сразу и возникла…
— Она непременно сюда явится! — лицо мужчины исказилось, взгляд стал безумным. — Надо принять какие-нибудь меры. Постараться договориться с ней… Вымолить прощение…
— Почему вы ее так боитесь? — спросил управляющий. — Ведь она всего только плод вашего воображения.
Вдруг в комнату ворвался какой-то посторонний шум. Кажется, у парадной двери начинался скандал. Перекрывая взволнованные голоса швейцара и горничных, послышался властный, разгневанный женский голос:
— Прочь с дороги! Это мой дом! Как вы смеете меня не пускать?!
По коридору затопали чьи-то шаги, кто-то взвизгнул, кто-то крикнул истошным голосом, потом дверь с треском распахнулась, и на пороге появилась та самая женщина. Она уставилась на мужчину испепеляющим взглядом.
— Т-т-т-ты… — дрожа так, что у него зуб на зуб не попадал, он медленно поднялся ей навстречу. — Я… я…
— Несчастный, как ты осмелился заманить меня в ловушку! — сказала женщина зловещим шепотом, от которого мороз подирал по коже. — Обмануть так подло! Сказал, что мы проведем наш второй медовый месяц, улестил меня, обвел вокруг пальца, как последнюю дурочку, и я поверила, забыла об осторожности… И ты, жалкий фигляр, выродок, развоплотил меня! Но, как видишь, я опять появилась!
— Умоляю тебя… ради самого неба, выслушай меня! — пятясь бормотал мужчина. — Я… ты… совсем меня измучила… Ведь у меня никакой жизни не было… Человек я или не человек, в конце концов?! Почему я должен был отказываться от всех человеческих радостей?! Мне тоже хотелось по своему вкусу…
— Ха-ха-ха! — ее резкий, отрывистый смех больно ударил по барабанным перепонкам, но тут же потонул в коврах и тяжелых шелковых портьерах. — Вот, оказывается, о чем ты мечтал! И предел твоих мечтаний — вся эта пошлятина, вся эта безвкусица! — она окинула взглядом комнату. — Это же не дом, а лавка антиквара, мебельный магазин, склад театрального реквизита! Одно золото и побрякушки чего стоят! Смотреть тошно на эту претенциозную роскошь! И ты еще смеешь говорить о своем вкусе!
— Оставь меня в покое! — из последних сил крикнул мужчина. Его голос зазвенел, хотя сам он не переставал дрожать. — Я… я… я ведь не твоя игрушка!
Тут в дверях появилась юная ослепительная красотка. Презрительно сморщив точеный носик, она сказала:
— Милый, что от тебя надо этой мерзкой старухе? И как ты терпишь, чтобы тебя отчитывали в твоем собственном доме! Куда девались слуги? Гнать ее надо в три щей! Позвони, наконец, в полицию!
Лицо женщины исказилось от бешенства, но она сейчас же овладела собой и гордо вскинула голову.
— Все понятно, — сказала она с ледяным презрением. — Теперь мне ясно, почему ты меня развоплотил. Всему виной эта… эта тварь, эта девчонка со смазливой мордочкой!
Красотка, которая была выше ее сантиметров на пять и, вероятно, сильнее, съежилась под этим уничтожающим взглядом.
— Я… — мужчина чуть не бросился на колени перед своей бывшей супругой. — Выслушай меня, умоляю! Мне надо сказать тебе…
— Ну нет! — процедила женщина сквозь зубы. — Ничего я не стану слушать! Думаешь, я забыла твое предательство? Теперь настала моя очередь. Я тебя уничтожу!
— Прошу меня извинить, — вмешался вдруг управляющий, становясь между женщиной и стеной. Он боялся, что она схватит ружье. — Уж если я невольно очутился свидетелем этой сцены, то разрешу себе сказать несколько слов. Уважаемая госпожа, мне кажется, вы… того… ну… это… позволили себе лишнее. Ведь этот человек создал вас, и вы существовали… существуете только благодаря силе его воображения…
— Что-о?! — она взвизгнула так громко, что управляв ющий невольно отшатнулся,
— Успокойтесь, пожалуйста, прошу вас! Я хотел сказать, что вы всего-навсего плод воображения этого человека.
— Это он вам сказал? — женщина снова разразилась отрывистым истерическим смехом. Ее пылающие глаза были устремлены на бледного, как бумага, мужчину. — Так, значит, ты мой создатель? Я плод твоего воображу ния? Да как ты смел сказать такое?! Забыл, что это я, я! тебя вообразила и воплотила?!
Женщина, кажется, даже не замечала управляющего, но он снова обратился к ней.
— Позвольте, как же так… Что-то непонятно получается… Если все наоборот… то есть если это вы его создали, а не он вас, как же он мог вас раз… раз… как это… развоплотить.
— А так! Он, — женщина указала пальцем на мужчину, — наделен силой разрушения. Он может не только воплощать вещи и людей, но и развоплощать их. Этим-то он и отличался от меня. Но это я создала его таким!
У управляющего голова пошла кругом. Глядя то на мужчину, то на женщину, он уже с трудом соображал, что происходит.
— Вы… вы хотите сказать, — язык у него заплетался, — что он — плод вашего воображения?.. Значит, вы создали его и наделили этой волшебной силой?
— Конечно, я! А что мне оставалось делать? Когда он появился, мне нужно было избавиться от моего прежнего мужа. Но я не обладала силой развоплощения, вот мне и пришлось наделить ею мое собственное создание…
Управляющий весь затрясся. Куда он попал? В притон, в гнездо бандитов и убийц?..
— Он… вы… — пролепетал управляющий, едва шеведя побелевшими губами. — Вместе, значит, заодно, значит… То есть со-сообщники…
— Вот именно, — она сделала несколько шагов по направлению к мужчине. — Вот именно, сообщники. О, надо же было быть такой дурой, чтобы сообщника сделать еще и своим мужем! Эй ты, приготовься! — голос ее был страшным — Видеть тебя не могу! Глаза бы мои на тебя не смотрели!
— Дорогая, что ты?! Зачем? — мужчина умоляюще протянул к ней руки. — Умоляю!.. Выслу…
Мужчина стоял все в той же позе — с протянутыми вперед руками, но фигура его вдруг начала расплываться, терять очертания, бледнеть и бледнела до тех пор, пока совершенно не исчезла. А вслед за этим исчезли дом, юная красотка, слуги, весь фешенебельный квартал, отель и даже управляющий, несмотря на его отчаянное сопротивление. Исчезло все, ибо все это было плодом воображения мужчины.
Последней исчезла женщина. Когда-то она создала мужчину, но теперь она сама была всего лишь плодом его овеществленного страха…
Таку Маюмура
Тем временем управляющий внимательно разглядывал банкнот. Со всех сторон оглядел, и так просто, и на свет. Послюнявил палец, попробовал стереть краску — не стирается. Да и узор правильный. Настоящий, не фальшивый, тут и сомневаться нечего.
— Я наделен способностью овеществлять свои делания, — продолжал мужчина, беря банкнот из рук управляющего. — И ничего в этом нет особенного. Просто таким меня сделали.
— То есть как же это?.. Невероятно! — выдохнул управляющий, опускаясь на диван. — Впервые слышу о такой способности!
— Ну, как бы вам объяснить… — мужчина закурил сигарету с золотым обрезом. — Может, вам приходилось слышать о спиритах? Они вызывают духов… Впрочем, это совсем не то… Как бы лучше сказать… Ага, нашел! Среди душевнобольных встречаются люди, страдающие галлюцинациями. Для них галлюцинации — абсолютная реальность, хотя окружающие понимают, что это только плоды их воображения. А у меня плод моего воображения становится реальностью и для других… Только и всего! Поняли?
— Понять-то понял, да не совсем… — управляющий начал усиленно тереть виски, словно у него разболелась голова. — Впрочем, это неважно. Главное, очень уж здорово у вас получается. Завидная способность!
— Вы правы! — мужчина кивнул. — Способность неплохая. Во всяком случае — очень удобная.
— А этот дом… — управляющий окинул взглядом комнату.
— Дом? К сожалению, только частично, — он опять начал грызть ногти. — С землей, например, ничего у меня не получается, как ни бьюсь.
— Не горюйте, — сказал управляющий, стараясь не показать жгучей зависти. — Подумаешь, земля — велика невидаль! Да на что она вам, если вы э-э-э… деньги делать можете? За денежки-то что хошь купишь…
— Да нет, я ведь не создаю наличные. Так и фальшивомонетчиком стать недолго.
Мужчина пристально посмотрел на банкнот, который только что создал, и он, постепенно бледнея, растворился в воздухе.
— Вы не беспокойтесь, за номер я уплачу обыкновенными деньгами… Как правило, я создаю золото, бриллианты. Тут уж никто не придерется. Их в природе сколько угодно, это вам не пронумерованный банковский билет.
Повеяло легким ароматом духов. По коридору в полупрозрачном пеньюаре прошла жутко шикарная красотка, которую управляющий видел в парадном.
"Ну и киса! С ума сойти! — подумал управляющий, провожая ее жадным взглядом. — Ну и киса! Пальчики оближешь!.."
Но пока он завороженно смотрел вслед сказочной красавице, ему в голову пришла одна мысль.
— Позвольте… а эту даму… — у него вдруг пересохло во рту. — Нет, быть того не может!..
Мужчина кивнул, поняв его мысль.
— А почему бы и нет? И эту девочку, и швейцара, и камердинеров, и горничных тоже… А что прикажете делать? Сейчас ведь ни за какие деньги не найдешь хорошо вышколенных слуг…
— А они… кхе-кхе… это… стареют?
— Конечно, как и все люди. Если уж материализовались, то подчиняются всем законам природы. Они ведь не призраки, а живые существа, как мы с вами.
Управляющему стало жарко. Он вытащил из кармана платок и отер пот. Здесь был кондиционированный воздух, но управляющий задыхался.
— И что же, — сказал он, распуская галстук, — они, эти ваши плоды, то есть эти призраки, то есть, виноват, существа… будут жить даже и тогда, когда вы помрете?
— На этот вопрос я затрудняюсь ответить, — мужчина огорченно покачал головой. — Конечно, все они живые люди и существуют в реальной действительности. Но, с другой стороны, не исключена возможность, что их существование поддерживается только силой моего воображения. Если так, они должны исчезнуть вместе со мной.
Управляющий поежился. "Гад он все-таки, — подумал он про хозяина особняка, — что же с той кисой-то будет? Такая девочка, и должна погибнуть из-за этого ублюдка?! Самого бы его придушить, да руки марать неохота…"
Мужчина начал проявлять явные признаки беспокойства. Он ерзал в кресле, его глаза бегали по сторонам, щеки то бледнели, то краснели. По-видимому, он чего-то боялся.
— Послушайте, она ничего про меня не говорила?
Управляющий впился в него сверлящим взглядом, кажется, он начинал кое-что понимать.
— Нет, ничего… Скажите, неужели вы вашу супругу…
— Что?.. Ах, супругу… ну да, нечто в этом роде… — он замолчал. Его губы дрожали. — Но ведь это не убийство! Просто я ее развоплотил. Развоплотил в буквальном смысле этого слова…
У управляющего по спине побежали мурашки. Убил или развоплотил — какая разница? Женщина-то исчезла. Нет ее, и все. Ишь ты — развоплотил! И слово-то какое мудреное придумал! Всегда так — сделает человек какую-нибудь гадость и тут же придумает для своего мерзкого поступка какое-нибудь этакое словцо. За него и прячется, как за ширму.
— Мы сначала безумно любили друг друга, — продолжал мужчина, нервно потирая лоб и щеки. — Потом я стал охладевать. Она ведь была старше меня…
— Вот уж не сказал бы! Выглядела она моложе вас, ненамного, может, года на два-три, но моложе…
— Неужели вы не понимаете? Она сохранила тот возраст, когда я ее развоплотил. Но я-то за это время старел! Вот она теперь и стала на два года моложе меня… Во всяком случае, когда мы встретились и потом, к моменту развоплощения, она была старше меня.
— Гм… да… Ну и что же?
— Да ничего… Неплохая была женщина. Мне даже нравилось, что у меня такая серьезная, рассудительная жена. Она относилась ко мне, как к младшему брату. Но в таком отношении есть своя оборотная сторона. Противно, понимаете ли, когда жена во все сует свой нос…
Управляющий кивнул, словно хотел сказать — как же, как же, по себе знаю. Хозяин дома, ободренный поддержкой, продолжал:
— Да, сначала все шло отлично. Жили, как два голубка — не надышимся друг на друга. Только благодать скоро кончилась. Ее опека встала мне поперек горла. Туда не ходи! Сюда не гляди! Ревнивая — ужас! Мало того, еще вздумала критиковать мой вкус. И одеваюсь-то я не так, и ем не так, и на стуле сижу не так! Воспитывала, воспитывала, дохнуть не давала…
— Это что же? — управляющий почесал в затылке. — Что же получается? Сами ее придумали, сами, значит, сделали, так сказать, по заказу, а получилось не то? Ошибочку, что ли, какую-нибудь допустили?
— Ха, не так-то просто создать идеал! Обязательно упустишь какую-то деталь… Вот вы, например, пробовали когда-нибудь вообразить нечто идеальное?
— Да нет, куда уж мне! — управляющий махнул рукой. — И вообще женщина существо непонятное и лживое. В девушках-то они все хороши. Пока за ней ухаживаешь, вроде бы и придраться не к чему. А как женился — все, конец! Тут-то она и развернется. Недаром пословица гласит: "До замужества и ежиха хризантемой прикинется, после свадьбы и хризантема ежихой обернется".
— Вот, вот! Про это самое и я говорю. Кого угодно взбесит, если жена начнет издеваться над его вкусами и привычками.
Мужчина подошел к стене, снял висевшее там охотничье ружье, с чрезмерной щедростью инкрустированное золотом и украшенное драгоценными камнями, и начал его любовно поглаживать. О вкусах, конечно, не спорят, подумал управляющий, но зачем этому типу понадобилось усыпать ружье, вещь серьезную, разными блестками и камешками, как булку маком?.. Впрочем, бабы все равно не имеют права вмешиваться в мужскую жизнь и издеваться над вкусами мужа.
— Она меня совсем заела! — хозяин дома никак не мог успокоиться. — Как встанет утром, так, бывало, и начнет. И в бассейн-то я не тем боком полез, и палочки для еды не так держу, и почему ботинки слишком туго зашнуровал, и прочее, и прочее. Одним словом, топтала мое самолюбие.
— Почему же вы ее сразу не раз… раз… как это… не развоплотили? Уж если вы ее сами создали, то тут и церемониться нечего.
— А вы думаете, так легко развоплотить готовенькую, сделанную по всем правилам женщину, да еще свою собственную жену? — мужчина испуганно втянул голову в плечи. — Слышали небось про Адама и Еву? Еву-то из адамова ребра создали, уж ей бы, кажется, надо было чувствовать свое место. А на деле что получилось? Только открыла глаза и давай мужем командовать, так и вертит им во все стороны… И сама до того довертелась и допрыгалась, что бог ее из рая выгнал, и Адама за ней следом… А вы говорите…
"Прав он, еще как прав! — подумал управляющий, проживший трудную семейную жизнь. — Как только станет женщина женой, а потом матерью, нет с ней никакого сладу. До того заест мужа, что он, бедный, не знает, куда деваться. И почему так получается?"
— Да, так уж жизнь устроена, — сказал он вслух. — Жена вроде бы превращается в высшее существо, а мы — так, ни то ни се. Как же тут не скиснуть?
— Приятно беседовать с мужчиной! — одобрительно кивнул хозяин. Поиграв аляповатым охотничьим ружьем, он снова повесил его на стену и снял с гвоздя старинную тяжелую пищаль. — Вот я и говорю, боялся я ее, терялся перед ней, как мальчишка, как бедный родственник, из милости взятый в дом. Даже и представить себе не можете, как я намучился, пока собрался с духом и развоплотил ее. Но наконец такой день настал. Отправились мы с ней в путешествие, и в первом же отеле, где мы остановились, я улучил момент и…
— Послушайте! Надеюсь, это было не в нашем…
— Можете не надеяться! Именно в вашем отеле, в 533-м номере. Но, насколько мне известно, я не причинил вам никаких хлопот
Лицо управляющего сделалось суровым и даже торжественным. В этот момент он почувствовал себя не просто человеком, случайно попавшим в гости к современному чудотворцу, а защитником чести мундира славного отряда служителей отелей и гостиниц.
— Не знаю, что вы изволите понимать под неприятностями, — сказал он ледяным тоном, — но, надеюсь, вам известна добрая слава нашего отеля. Заведение это старинное, весьма уважаемое, и до сих пор ни одно пятнышко не замарало его репутации. Так что, мне кажется, вы несколько опрометчиво выбрали наш отель для проведения таких, с вашею позволения, странных опытов…
— Но я же говорил вам, что не совершил никакого убийства! — сказал мужчина раздраженно. — И к тому же ваш отель числится в моем…
Он вдруг умолк, словно не хотел говорить дальше. Управляющий тоже решил не касаться больше этого вопроса. С богачами лучше не связываться. Кто его знает, может быть, этот тип — один из держателей акций отеля?.. Управляющий заговорил о другом — интересно все-таки узнать подробности.
— А… а как же получилось, что ваша супруга сегодня вдруг опять очутилась в 533-м номере?
— Видите ли, в чем дело… Как только мне удалось развоплотить ее. я всеми силами старался не думать о ней, не вспоминать ее… — руки мужчины дрожали мелкой дрожью. — Вы, наверно, знаете, что такое страх. Когда боишься чего-нибудь, все мысли направлены только на это, в голове больше ничего не остается… Так вот, я старался о ней не думать. Средства всякие успокаива щие принимал, врачам показывался, гипнозом лечился. Как только вспомню про нее, тут же напрягу волю и переключу мысли на что-нибудь другое.
У мужчины бессильно опустились плечи. Дыхание стало прерывистым. Он весь позеленел и дрожал как лист. На него жалко было смотреть.
— Первое время я держал себя в руках, денно и нощно следил за собой, — продолжал он. — Потом воспоминания о ней начали стираться. Словно ее никогда и не было. Я, разумеется, обрадовался и, как видно, ослабил самоконтроль. И надо же было…
— Сегодня… — сказал управляющий.
— Да, да! Надо же было именно сегодня прочитать эту газету! Какое-то малюсенькое сообщение, строчек пять, не больше. Но там было черным по белому напечатано — 533, не помню уж, в связи с чем приводилось это число. Но оно запало мне в душу. Понять не могу, почему так получилось. Ведь речь в заметке шла совсем о другом. Но 533… я сейчас же с удивительной ясностью вспомнил табличку на двери того номера в вашем отеле. А вслед за этим…
— А вслед за этим и все остальное! — подхватил управляющий. Он напряг память, собирая все свои знания античной мифологии, и продолжал: — Так сказать, дверь распахнулась, а за ней — ожившая Медуза-Горгона, жутко страшная баба, вместо волос у нее — черные гадюки. Охмурила она вас, тут вы все и вспомнили. Мысли завертелись в одну сторону, ну и та, другая баба, то есть, простите, пожалуйста, ваша уважаемая супруга, сразу и возникла…
— Она непременно сюда явится! — лицо мужчины исказилось, взгляд стал безумным. — Надо принять какие-нибудь меры. Постараться договориться с ней… Вымолить прощение…
— Почему вы ее так боитесь? — спросил управляющий. — Ведь она всего только плод вашего воображения.
Вдруг в комнату ворвался какой-то посторонний шум. Кажется, у парадной двери начинался скандал. Перекрывая взволнованные голоса швейцара и горничных, послышался властный, разгневанный женский голос:
— Прочь с дороги! Это мой дом! Как вы смеете меня не пускать?!
По коридору затопали чьи-то шаги, кто-то взвизгнул, кто-то крикнул истошным голосом, потом дверь с треском распахнулась, и на пороге появилась та самая женщина. Она уставилась на мужчину испепеляющим взглядом.
— Т-т-т-ты… — дрожа так, что у него зуб на зуб не попадал, он медленно поднялся ей навстречу. — Я… я…
— Несчастный, как ты осмелился заманить меня в ловушку! — сказала женщина зловещим шепотом, от которого мороз подирал по коже. — Обмануть так подло! Сказал, что мы проведем наш второй медовый месяц, улестил меня, обвел вокруг пальца, как последнюю дурочку, и я поверила, забыла об осторожности… И ты, жалкий фигляр, выродок, развоплотил меня! Но, как видишь, я опять появилась!
— Умоляю тебя… ради самого неба, выслушай меня! — пятясь бормотал мужчина. — Я… ты… совсем меня измучила… Ведь у меня никакой жизни не было… Человек я или не человек, в конце концов?! Почему я должен был отказываться от всех человеческих радостей?! Мне тоже хотелось по своему вкусу…
— Ха-ха-ха! — ее резкий, отрывистый смех больно ударил по барабанным перепонкам, но тут же потонул в коврах и тяжелых шелковых портьерах. — Вот, оказывается, о чем ты мечтал! И предел твоих мечтаний — вся эта пошлятина, вся эта безвкусица! — она окинула взглядом комнату. — Это же не дом, а лавка антиквара, мебельный магазин, склад театрального реквизита! Одно золото и побрякушки чего стоят! Смотреть тошно на эту претенциозную роскошь! И ты еще смеешь говорить о своем вкусе!
— Оставь меня в покое! — из последних сил крикнул мужчина. Его голос зазвенел, хотя сам он не переставал дрожать. — Я… я… я ведь не твоя игрушка!
Тут в дверях появилась юная ослепительная красотка. Презрительно сморщив точеный носик, она сказала:
— Милый, что от тебя надо этой мерзкой старухе? И как ты терпишь, чтобы тебя отчитывали в твоем собственном доме! Куда девались слуги? Гнать ее надо в три щей! Позвони, наконец, в полицию!
Лицо женщины исказилось от бешенства, но она сейчас же овладела собой и гордо вскинула голову.
— Все понятно, — сказала она с ледяным презрением. — Теперь мне ясно, почему ты меня развоплотил. Всему виной эта… эта тварь, эта девчонка со смазливой мордочкой!
Красотка, которая была выше ее сантиметров на пять и, вероятно, сильнее, съежилась под этим уничтожающим взглядом.
— Я… — мужчина чуть не бросился на колени перед своей бывшей супругой. — Выслушай меня, умоляю! Мне надо сказать тебе…
— Ну нет! — процедила женщина сквозь зубы. — Ничего я не стану слушать! Думаешь, я забыла твое предательство? Теперь настала моя очередь. Я тебя уничтожу!
— Прошу меня извинить, — вмешался вдруг управляющий, становясь между женщиной и стеной. Он боялся, что она схватит ружье. — Уж если я невольно очутился свидетелем этой сцены, то разрешу себе сказать несколько слов. Уважаемая госпожа, мне кажется, вы… того… ну… это… позволили себе лишнее. Ведь этот человек создал вас, и вы существовали… существуете только благодаря силе его воображения…
— Что-о?! — она взвизгнула так громко, что управляв ющий невольно отшатнулся,
— Успокойтесь, пожалуйста, прошу вас! Я хотел сказать, что вы всего-навсего плод воображения этого человека.
— Это он вам сказал? — женщина снова разразилась отрывистым истерическим смехом. Ее пылающие глаза были устремлены на бледного, как бумага, мужчину. — Так, значит, ты мой создатель? Я плод твоего воображу ния? Да как ты смел сказать такое?! Забыл, что это я, я! тебя вообразила и воплотила?!
Женщина, кажется, даже не замечала управляющего, но он снова обратился к ней.
— Позвольте, как же так… Что-то непонятно получается… Если все наоборот… то есть если это вы его создали, а не он вас, как же он мог вас раз… раз… как это… развоплотить.
— А так! Он, — женщина указала пальцем на мужчину, — наделен силой разрушения. Он может не только воплощать вещи и людей, но и развоплощать их. Этим-то он и отличался от меня. Но это я создала его таким!
У управляющего голова пошла кругом. Глядя то на мужчину, то на женщину, он уже с трудом соображал, что происходит.
— Вы… вы хотите сказать, — язык у него заплетался, — что он — плод вашего воображения?.. Значит, вы создали его и наделили этой волшебной силой?
— Конечно, я! А что мне оставалось делать? Когда он появился, мне нужно было избавиться от моего прежнего мужа. Но я не обладала силой развоплощения, вот мне и пришлось наделить ею мое собственное создание…
Управляющий весь затрясся. Куда он попал? В притон, в гнездо бандитов и убийц?..
— Он… вы… — пролепетал управляющий, едва шеведя побелевшими губами. — Вместе, значит, заодно, значит… То есть со-сообщники…
— Вот именно, — она сделала несколько шагов по направлению к мужчине. — Вот именно, сообщники. О, надо же было быть такой дурой, чтобы сообщника сделать еще и своим мужем! Эй ты, приготовься! — голос ее был страшным — Видеть тебя не могу! Глаза бы мои на тебя не смотрели!
— Дорогая, что ты?! Зачем? — мужчина умоляюще протянул к ней руки. — Умоляю!.. Выслу…
Мужчина стоял все в той же позе — с протянутыми вперед руками, но фигура его вдруг начала расплываться, терять очертания, бледнеть и бледнела до тех пор, пока совершенно не исчезла. А вслед за этим исчезли дом, юная красотка, слуги, весь фешенебельный квартал, отель и даже управляющий, несмотря на его отчаянное сопротивление. Исчезло все, ибо все это было плодом воображения мужчины.
Последней исчезла женщина. Когда-то она создала мужчину, но теперь она сама была всего лишь плодом его овеществленного страха…
Таку Маюмура
Приказ о прекращении работ
— Послушайте, Сугиока, хотите получить специальную премию? — спросил начальник отдела по распределению работ.
Я ответил не сразу. Конечно, неплохо получить премию, но шеф обычно давал такие неимоверные задания, что потом. долго приходилось восстанавливать силы и душевное равновесие.
— Опять хотите воспользоваться моим не совсем обычным положением? Конечно, служащий без определенной должности всегда вроде чернорабочего… — немного помолчав, сказал я. — И что же вы придумали на этот раз?
Шеф коротко усмехнулся, взял сигарету, зажал ее между зубами, и через полсекунды она вспыхнула сама собой. Волнами поплыл густой пахучий дым.
— Да так, ничего особенного… Просто я подумал, неплохо бы вам недельку-другую провести в зеленых чащах матери-природы…
— Не виляйте, пожалуйста, шеф! Говорите прямо, к чему мне готовиться.
— Конечно, конечно… — он перелистал лежавшие на столе бумаги. — На нашей четыреста сорок четвертой стройке не все благополучно… Надо послать туда надежного человека.
— Четыреста сорок четвертая? — я мысленно перелистал картотеку. — Это, кажется, где-то в Южной Америке?
— Совершенно верно. По заказу республики Р мы утроим в бассейне реки А современный город…
— Джунгли?! — у меня вытянулось лицо. — Вы что же, хотите, чтобы я отправился корчевать лес вместе с обезьянами?!
— Ну зачем же? Я думаю, в таком деле обезьянам не потребовалась бы подмога, — шеф перебросил мне толстую пачку бумаг. — На этом участке все работы выполняют роботы. Но тамошние власти не давали роботам разрешения на строительство, так что нам пришлось послать туда в качестве руководителя нашего служащего.
— Скажите, пожалуйста, какой сервис!
— Как вам известно, пять дней назад в республике Р произошел государственный переворот, — продолжал шеф, зябко поежившись. — Новое правительство расторгло наш договор на эту стройку и обязалось выплатить нам компенсацию за понесенные убытки. Рассрочка довольно надолго — на двадцать лет… Наши капиталовложения в это строительство были весьма солидными, и сейчас необходимо срочно демонтировать оборудование, иначе убытки станут непоправимыми.
— Ясно… — я просмотрел бумаги. — Но… ведь сделано еще очень мало — около одной пятой общего объема работ. Пошлите начальнику стройки приказ о прекращении работ, и дело с концом!
— Такой приказ мы послали, но он не возымел действия.
— Как так — не возымел действия?
— Понимаете, какая штука получилась, — пробормотал шеф в некотором замешательстве. — Начальник строительства исчез… на следующий день после того, как мы послали приказ. И на экстренный вызов не ответил. На агент в столице Р обследовал район стройки с самолета но начальника обнаружить не удалось, а роботы с идиотской добросовестностью продолжают работу.
— Да, неприятная история. Что же с ним произошло? Сбежал? Или, может, в катастрофу попал?
— Трудно сказать… Мы примем меры к его розыску! А в вашу задачу входит прибыть на стройку и остановите работы. По-моему, задание пустяковое…
— Оставьте ваши шуточки, шеф! — я замахал руками. — Конечно, я уже привык быть затычкой для всякой бочки, но это… Я же ни черта не смыслю в строительстве! А тут — роль начальника. И потом, я еще не дал согласия!
— Ну-ну, не волнуйтесь! — сказал он примирительно. — Вы себя недооцениваете. Вы же — голова! Мастер на все руки! Впрочем, если вам очень уж не хочется браться за это задание, порекомендуйте кого-нибудь. Ваш протеже не посмеет отказаться, хотя в душе, наверно, будет ругать вас на все корки.
Что мне оставалось делать? Не мог я никого рекомендовать.
— Ладно, — сказал я, сдаваясь, — поеду. Когда прикажете отправляться на место назначения?
— Да прямо сейчас, — ласково сказал шеф. — Я не сомневался в вашем согласии и уже передал нашему агенту в Р, что вместо пропавшего начальника стройки едете вы.
— Ну, знаете, это попахивает самой настоящей аферой!
— Да чего там, все будет отлично! — шеф неумело подмигнул. — Специальная премия!.. По высшей ставке! И вообще я вам верю, как самому себе…
Я наговорил шефу кучу неприятных вещей, но когда сел в сверхзвуковой самолет, отправлявшийся в Юждую Америку, почувствовал радость от предстоящей поездки.
Я люблю свою работу. Наверно, по натуре я путешественник и искатель приключений. Гораздо интереснее выполнять какое-нибудь неожиданное задание, чем кисдуть в отделах фирмы.
Наша фирма "Пионер сервис" выполняла любую работу по заказам правительства и общественных организаций. Например, мы могли организовать какую-либо выставку, построить новый университет и снабдить его профессорско-преподавательским составом, возвести город в пустыне или в джунглях. Могли даже, если требовалось, создать регулярную армию.
Разумеется, такого рода работа чревата всякими неожиданностями, и наша фирма не раз попадалц в затруднительное положение.
Сотрудников без определенной должности, таких, как я, у нас насчитывалось около ста человек. Мы предварительно проходили специальную подготовку. Нашим лозунгом было "оперативность и неразборчивость в средствах". По приказу фирмы мы стремглав бросались на защиту ее интересов. Люди нервные, склонные философствовать на тему о добре и зле, не годились для нашей работы. Не годились также и люди с замедленной реакцией.
У меня было такое чувство, словно я отправляюсь в отпуск. Все мои прежние задания казались мне несравненно сложнее и опаснее. Сейчас мне предстояло встретиться не с людьми, а всего-навсего с механическими куклами.
В южноамериканском аэропорту я пересел на магнитный поезд и через два часа прибыл в столицу Р. Здесь я отправился прямо в агентство нашей фирмы,
Только что прошел тропический ливень, и жара была относительно терпимой. Громады домов казались неприступными крепостями в лучах предвечернего солнцу Республика Р несколько лет назад стала независимой выйдя из состава государства В. Город буквально лихорадило от строительных работ. А тут еще недавний государственный переворот, накаливший атмосферу и взбудораживший умы. По улицам сновали военные, всем своим видом выражавшие готовность, если потребуется встать на защиту новой власти.
Служащий нашего агентства увидел меня в окно и выбежал мне навстречу. Как видно, меня ждали с нетерпением.
— Страшно рад, страшно рад! — кричал он, тряся мою руку. — Наконец-то вы приехали! Я вас с раннего утра поджидаю. Пожалуйте в вертолет, у меня все готово!
— Погодите, дайте хоть отдышаться, — сказал я. — Какая бурная встреча для такой мелкой сошки, как я. Если не ошибаюсь, в мои обязанности входит всего-навсего дать команду роботам, чтобы они прекратили строительные работы?.. Может, вы меня с кем-то спутали? Я ведь на четыреста сорок четвертый объект, временным руководителем…
Я ответил не сразу. Конечно, неплохо получить премию, но шеф обычно давал такие неимоверные задания, что потом. долго приходилось восстанавливать силы и душевное равновесие.
— Опять хотите воспользоваться моим не совсем обычным положением? Конечно, служащий без определенной должности всегда вроде чернорабочего… — немного помолчав, сказал я. — И что же вы придумали на этот раз?
Шеф коротко усмехнулся, взял сигарету, зажал ее между зубами, и через полсекунды она вспыхнула сама собой. Волнами поплыл густой пахучий дым.
— Да так, ничего особенного… Просто я подумал, неплохо бы вам недельку-другую провести в зеленых чащах матери-природы…
— Не виляйте, пожалуйста, шеф! Говорите прямо, к чему мне готовиться.
— Конечно, конечно… — он перелистал лежавшие на столе бумаги. — На нашей четыреста сорок четвертой стройке не все благополучно… Надо послать туда надежного человека.
— Четыреста сорок четвертая? — я мысленно перелистал картотеку. — Это, кажется, где-то в Южной Америке?
— Совершенно верно. По заказу республики Р мы утроим в бассейне реки А современный город…
— Джунгли?! — у меня вытянулось лицо. — Вы что же, хотите, чтобы я отправился корчевать лес вместе с обезьянами?!
— Ну зачем же? Я думаю, в таком деле обезьянам не потребовалась бы подмога, — шеф перебросил мне толстую пачку бумаг. — На этом участке все работы выполняют роботы. Но тамошние власти не давали роботам разрешения на строительство, так что нам пришлось послать туда в качестве руководителя нашего служащего.
— Скажите, пожалуйста, какой сервис!
— Как вам известно, пять дней назад в республике Р произошел государственный переворот, — продолжал шеф, зябко поежившись. — Новое правительство расторгло наш договор на эту стройку и обязалось выплатить нам компенсацию за понесенные убытки. Рассрочка довольно надолго — на двадцать лет… Наши капиталовложения в это строительство были весьма солидными, и сейчас необходимо срочно демонтировать оборудование, иначе убытки станут непоправимыми.
— Ясно… — я просмотрел бумаги. — Но… ведь сделано еще очень мало — около одной пятой общего объема работ. Пошлите начальнику стройки приказ о прекращении работ, и дело с концом!
— Такой приказ мы послали, но он не возымел действия.
— Как так — не возымел действия?
— Понимаете, какая штука получилась, — пробормотал шеф в некотором замешательстве. — Начальник строительства исчез… на следующий день после того, как мы послали приказ. И на экстренный вызов не ответил. На агент в столице Р обследовал район стройки с самолета но начальника обнаружить не удалось, а роботы с идиотской добросовестностью продолжают работу.
— Да, неприятная история. Что же с ним произошло? Сбежал? Или, может, в катастрофу попал?
— Трудно сказать… Мы примем меры к его розыску! А в вашу задачу входит прибыть на стройку и остановите работы. По-моему, задание пустяковое…
— Оставьте ваши шуточки, шеф! — я замахал руками. — Конечно, я уже привык быть затычкой для всякой бочки, но это… Я же ни черта не смыслю в строительстве! А тут — роль начальника. И потом, я еще не дал согласия!
— Ну-ну, не волнуйтесь! — сказал он примирительно. — Вы себя недооцениваете. Вы же — голова! Мастер на все руки! Впрочем, если вам очень уж не хочется браться за это задание, порекомендуйте кого-нибудь. Ваш протеже не посмеет отказаться, хотя в душе, наверно, будет ругать вас на все корки.
Что мне оставалось делать? Не мог я никого рекомендовать.
— Ладно, — сказал я, сдаваясь, — поеду. Когда прикажете отправляться на место назначения?
— Да прямо сейчас, — ласково сказал шеф. — Я не сомневался в вашем согласии и уже передал нашему агенту в Р, что вместо пропавшего начальника стройки едете вы.
— Ну, знаете, это попахивает самой настоящей аферой!
— Да чего там, все будет отлично! — шеф неумело подмигнул. — Специальная премия!.. По высшей ставке! И вообще я вам верю, как самому себе…
Я наговорил шефу кучу неприятных вещей, но когда сел в сверхзвуковой самолет, отправлявшийся в Юждую Америку, почувствовал радость от предстоящей поездки.
Я люблю свою работу. Наверно, по натуре я путешественник и искатель приключений. Гораздо интереснее выполнять какое-нибудь неожиданное задание, чем кисдуть в отделах фирмы.
Наша фирма "Пионер сервис" выполняла любую работу по заказам правительства и общественных организаций. Например, мы могли организовать какую-либо выставку, построить новый университет и снабдить его профессорско-преподавательским составом, возвести город в пустыне или в джунглях. Могли даже, если требовалось, создать регулярную армию.
Разумеется, такого рода работа чревата всякими неожиданностями, и наша фирма не раз попадалц в затруднительное положение.
Сотрудников без определенной должности, таких, как я, у нас насчитывалось около ста человек. Мы предварительно проходили специальную подготовку. Нашим лозунгом было "оперативность и неразборчивость в средствах". По приказу фирмы мы стремглав бросались на защиту ее интересов. Люди нервные, склонные философствовать на тему о добре и зле, не годились для нашей работы. Не годились также и люди с замедленной реакцией.
У меня было такое чувство, словно я отправляюсь в отпуск. Все мои прежние задания казались мне несравненно сложнее и опаснее. Сейчас мне предстояло встретиться не с людьми, а всего-навсего с механическими куклами.
В южноамериканском аэропорту я пересел на магнитный поезд и через два часа прибыл в столицу Р. Здесь я отправился прямо в агентство нашей фирмы,
Только что прошел тропический ливень, и жара была относительно терпимой. Громады домов казались неприступными крепостями в лучах предвечернего солнцу Республика Р несколько лет назад стала независимой выйдя из состава государства В. Город буквально лихорадило от строительных работ. А тут еще недавний государственный переворот, накаливший атмосферу и взбудораживший умы. По улицам сновали военные, всем своим видом выражавшие готовность, если потребуется встать на защиту новой власти.
Служащий нашего агентства увидел меня в окно и выбежал мне навстречу. Как видно, меня ждали с нетерпением.
— Страшно рад, страшно рад! — кричал он, тряся мою руку. — Наконец-то вы приехали! Я вас с раннего утра поджидаю. Пожалуйте в вертолет, у меня все готово!
— Погодите, дайте хоть отдышаться, — сказал я. — Какая бурная встреча для такой мелкой сошки, как я. Если не ошибаюсь, в мои обязанности входит всего-навсего дать команду роботам, чтобы они прекратили строительные работы?.. Может, вы меня с кем-то спутали? Я ведь на четыреста сорок четвертый объект, временным руководителем…