Р. Киплинг, «Мэри Глостер», пер. А. Оношкович-Яцына и Г. Фиша.Большую часть своей двухтысячевековой истории Homo sapiens жил по животным законам популяционной динамики. Рост численности — освоение новых территорий — нехватка ресурсов — сброс популяции. В старой Европе историк материальной культуры Фернан Бродель усматривал три периода длительного биологического роста населения. С 1100 по 1350 год. С 1450 по 1650 год. И, последний, с 1750 года. Первый завершился резким спадом. Черная смерть. На месте деревень — лес и зверье. Но есть и преимущества. Возделываются самые продуктивные земли. Растет количество материальных благ на один рот. Увеличивается рождаемость. Дети осваивают «новые», а точнее, заброшенные земли. И так, пока патриархальное общество не упрется в нехватку ресурсов.
В середине XVII века все кончилось Тридцатилетней войной. Затем длительная стагнация. Слишком много бойких парней удобрили собой Поля Чести. Слишком много цветущих девушек вместо превращения в не менее цветущих матрон были наскоро истерзаны на обочинах военных дорог.
И наконец, подъем 1750 года. Тот, который не был оборван биологическими факторами. Тот, который породил вначале европейскую, а потом и глобальную индустриальную цивилизацию.
Вот как описывал эти процессы проницательный Дмитрий Иванович Менделеев:
«Тут дело определяется тем, что для сельскохозяйственной деятельности прибывающему населению стало недоставать земли, так как в умеренном климате при том состоянии земледельческой промышленности, какое господствует уже давно, совершенно достаточно бывает земли лишь тогда, когда на каждого жителя (считая всех, с детьми и стариками, торговцами, ремесленниками и воинами) приходится не менее как от 4 до 5 дес. на душу (в том числе не только пашен и лугов, но и лесов, но не считая совершенно неудобных для культуры земель, дорог, усадеб, вод и т. п.). Пока не умножится населенность страны до этого или к нему близкого предела… все жители могут находить дело при обычном ходе сельскохозяйственной жизни, хотя, опираясь на нее одну, страны обрекают себя не только на общую относительную (в современном смысле) бедность… но и на периодические бедствия голода (Индия, Китай, Россия, а в прежние века вся Зап. Европа). Но как только густота народонаселения превзойдет указанную норму (4—5 дес. на душу), становится необходимостью — во избежание явных бедствий всякого рода — или выселяться в колонии с редким народонаселением, или заниматься обособленною обрабатывающею промышленностью. Первое само собою понятно, а второе дает народу на том же насиженном месте совершенно новые заработки».
Так кого же привлекла «обособленная обрабатывающая промышленность»? Сначала шотландцев. И к концу XIX века крестьянин в Шотландии стал редкостью. Зато упомянутые Киплингом судостроительные верфи Клайда славились на весь мир. Потом — ирландцев. Их трудом обеспечивалось индустриальное лидерство Британской империи до Первой мировой войны. Но сегодня плотность населения Зеленого острова заметно ниже, чем, скажем, Тульской области, одной из самых неблагополучных по демографии в России.
Затем экономическое первенство переходит к США — те голландские, английские, шотландские, немецкие, ирландские, польские и шведские крестьяне, которые переселялись на сельскохозяйственные земли Нового Света, но пришли… в заводские цеха. Здесь перелом происходит в середине 1960-х. Несмотря на колоссальные усилия, направленные на модернизацию системы образования США; несмотря на возможность привлечения ученых со всего света; несмотря на концентрацию капиталов после 1965 года, ко второй половине 60-х производительность труда в США упала на 2,5%. Почему? Причину находит известный экономист Лестер П. Туроу — это прекращение оттока рабочей силы из сельского хозяйства [Thurow L. The Zero-Sum Solution. L., 1987]. Крестьяне, которых можно было вовлечь в производство, в Северной Америке кончились. Промышленная эра там завершилась — весной 2006 закрылся последний оружейный завод «Винчестер» — куда уж дальше.
ЗАВОД-АВТОМАТ — высшая форма автоматизированного производства, управляемого центральной электронно-вычислительной машиной. В состав систем управления завода-автомата также входят системы обработки заготовок, складирования и транспортировки, диагностики оборудования, управления производством, переработкой отходов. Заводы-автоматы в основном предназначены для изготовления функциональных узлов, унифицированных деталей машин и оборудования без прямого участия человека. Используемые на заводе-автомате технологическое оборудование и оснастка, транспортирующие системы и промышленные роботы обладают высокой универсальностью, обеспечивающей лишь минимальную переналадку производства при изменении типов обрабатываемых деталей.
www.aswords.com/info/ZAVOD-AVTOMAT-W21612.htm
Тайна Востока
И поспешим к сокровищам Хайнаня.Большинство окружающих нас сегодня вещей изготовлено в Юго-Восточной Азии. Часто это дает основание говорить о «Смерти Запада» и о том, что «европеец — вымирающий вид» [П. Бьюкенен. Смерть Запада. — М., 2003. Идея популярна и у американских фундаменталистов, и у российских традиционалистов]. И действительно, в 1960-м народы европейского происхождения составляли четверть населения, сегодня — одну шестую. Что это, свидетельство порочности, нежизнеспособности «дарвиновского тупика» индустриальной цивилизации? Что, те культуры, у которых низкая рождаемость, обречены на вымирание? А их место по праву займут более плодовитые? Более плодовитые, живущие по биологическим законам?
Узрим красу империи старинной,
Что знает злого холода дыханье,
Что пояс ей полночный посылает,
И зной, что тропик Рака окружает.
Луис де Камоэнс, «Лузиады», 1572
Однако вспомним, чем кончается биологический рост, — чумой или войной.
В общем, глобальная индустриальная цивилизация сегодня вовлекла в свою орбиту сельскохозяйственное население великих цивилизаций Юго-Восточной Азии.
Но доступность промышленных товаров для населения планеты в конечном счете определяется давней историей. В XVI веке португальцы завозят в Китай арахис, сладкий батат, маис. Век спустя, благодаря выходу российских землепроходцев к Великому Океану, прекращаются внешние вторжения в эту страну. Начинается интенсивная внутренняя колонизация. Осваиваются все низины, все поддающиеся орошению холмы, даже горы. В XIX веке завозят картофель. И население растет: 1700 г. — 130 млн., 1750 г. — 186 млн., 1850 г. — 430 млн. человек. Ну а сегодня — далеко за миллиард. И есть еще сельский ресурс. Вот это-то и обеспечивает функционирование сегодняшней индустриальной цивилизации. Но, заметим, в результате давних действий португальских навигаторов и негоциантов!
И законы индустрии работают везде одинаково. Как пишет наблюдательный Евгений Козловский — Гонконг производит только деньги, как и Лондонское Сити. Там сельское население съедено индустриализацией давным-давно. Для использования глобальной индустрией селян Азии принципиально одно — их наличие. Как для промышленности Британии было важно лишь наличие шотландских и ирландских парней.
Вот в КНР предпринимаются эффективные меры по борьбе с перенаселением. Сын в большинстве семей — один. Впереди — падение популяции. Значит, человеческий ресурс не навсегда. Где-то до середины XXI века. И настанет совсем иной мир.
Взгляд в будущее -необходимость роботов
Though our smoke may hide the HeavensЕще раз обратимся к Менделееву.
from your eyes,
It will vanish and the stars will shine again,
Because, for all our power and weight and size,
We are nothing more than children of your brain!
Наша гарь от вас закроет ширь Небес,
Но сверканью звезд сдадутся дым и мгла,
Ибо наши грандиозность, мощь и вес -
Суть всего лишь дети вашего ума.
Rudyard Kipling, «The Secret of the Machines», 1911«Секрет машин», пер. А. Эппеля.
«Когда же повсюду в колониальных странах народу прибудет да там заведет свои фабрики и заводы, хлебу цена поднимется и наступит новая эпоха экономической жизни в мире: сельское хозяйство еще усовершенствуется, а фабрики и заводы начнут стремиться к производству питательных продуктов (напр. при помощи микроорганизмов, или синтезом из элементов воздуха, воды и почвы, или эксплуатируя океаны). Тогда многое должно будет претерпеть глубокие изменения. Но до этого в мире еще очень далеко, так как, например, в Австралии на душу приходится более 50 десятин плодородных земель. Во всяком случае, сперва надо достичь того, чтобы вместо 1 и 1/2 миллиардов на земле жило до 5—6 миллиардов жителей, а в России вместо 130 млн. по крайней мере 600 или 700 млн. Будущность, очевидно, в размножении людей и в развитии у них перерабатывающей промышленности, причем доходом служит занятая территория».
Сегодня население планеты — 6,5 млрд. — уже превысило названный Дмитрием Ивановичем предел. Количественному росту сельского населения места на планете нет. А рабочие руки нужны. Пусть не в производство — там критичнее массовые технологии: не обтачивать железку на токарном станке руками робота или даже блоком ЧПУ, но отлить, отштамповать, вытянуть ее с высокой точностью. Заменить пластмассой или композитом.
А взять строительство — кто трудится в этой сфере в Москве?
Бытовое обслуживание — кто формирует кадры ларечных сиделиц и поломоек?
Доиндустриальные общества, ресурс которых на планете ограничен!
Человек, выросший в нетоварном, натуральном хозяйстве, дешев. Немного еды, место у очага, простенькая одежонка. И с малых лет включение в производственный процесс — гусей пасти… Нанимается он на работу задешево. За плату, которая в индустриальном обществе не позволит решить задачу даже простого восполнения рабочей силы, но в обществе доиндустриальном, натуральном, позволяет решить насущные проблемы — калым, например, внести… Роботу с таким не потягаться!
Но вот человек, выращенный в индустриальном обществе, дорог. Прежде всего — редок. В женских журналах Европы (уровень рождаемости — 1,4) барышням советуют рожать в 34 года — приемлемый компромисс между биологией и социальным статусом. Но прикинем — отвлечение женщины, чего-то добившейся в карьерном росте, от высокооплачиваемой работы на вынашивание и выращивание младенца — вот уже кругленькая сумма. До,роги и медицинские услуги. Нянечка — и она недешева. Ведь низкооплачиваемых крестьянских девок, готовых работать за еду и койку в каморке, нынче не существует. А дешевые пришельцы из доиндустриальных (на сегодня чужеземных) обществ через несколько десятилетий кончатся. И?..
Можно, конечно, считать, что промышленная цивилизация тихо умрет. Еще в 1840 году миссис Гарриет Бичер-Стоу предсказывала, что на смену вялым народам Запада придет новая пышная и блестящая жизнь иных культур. Биология, казалось бы, подтверждает это: сокращение к 2050 году населения Европы до 556 млн. с 728 млн. в 2000-м, а России до 114 млн. со 147 млн. человек.
И это что — конец технологической цивилизации, конец иудео-христианской культуры? Приход иных, плодовито-патриархальных культур?
Впрочем, сам факт высокой численности Третьего мира обусловлен чисто индустриальной Зеленой революцией. И плодиться неограниченно на планете — некуда. И умирать промышленная цивилизация не собирается.
Сегодня экономически более эффективно привлекать на подсобные работы выходцев из далеких деревень, завтра — железные существа. Пусть даже больше смахивающие не на людей, а на ожившие микросхемы 155-й серии.
Смерть Запада?
А может, просто расчистка гигантского поля деятельности для роботов — творений человеческого разума. Жизненно необходимых обитателей совсем иного мира, порожденного объективной логикой промышленного развития?
В 1956 году группа инженеров одного из предприятий Саратова вышла с интересной инициативой повышения производительности труда за счет модернизации и автоматизации производства. Суть предложения заключалась в следующем: при заводе было создано бюро, в которое входили инженеры-конструкторы, технологи, станочники и слесари высокой квалификации. Этот авторский коллектив выходил на конкретное рабочее место и модифицировал его так, чтобы рабочему было удобно работать, чтобы повышалась производительность труда. Они устанавливали новое более совершенное оборудование или улучшали старое, изготавливали специальные приспособления и устройства. Хрущеву понравилась инициатива, он ее поддержал, и она получила название «саратовского метода».
В духе «саратовского метода» было решено перестроить промышленность. Стали появляться заводы-автоматы по изготовлению подшипников. Для реализации грандиозных планов автоматизации и модернизации промышленности требовалась огромная армия квалифицированных специалистов. Начался рост ВУЗов по всей стране. Наверное, все знают, что в двигателе любого автомобиля есть трудная в изготовлении деталь, коленчатый вал. Для ее исполнения требуется опыт высококвалифицированных станочников, которых, при массовом выпуске автомобилей, требуется несколько тысяч. В свое время на Камском автомобильном заводе установили автоматическую линию по изготовлению коленчатых валов, которую обслуживали всего 18 человек (16 инженеров и 2 техника). Вот именно для изготовления таких линий и обслуживания их, институты начали готовить специалистов.
Экономические планы были просчитаны до мельчайших подробностей, и построение материально-технической базы коммунизма было реальностью, — в те годы Советский Союз почти по всем показателям развития промышленности обгонял или был на уровне с крупнейшей капиталистической державой мира, США. Сегодня говорят, что Хрущев якобы обещал построить к 80-м годам коммунизм в Советском Союзе. Это вранье, речь шла только о материально-технической базе, то есть экономической основе коммунизма. Сам коммунизм — это несколько иное понятие и в первую очередь означает высокое сознание членов общества….
Так или иначе, на смену волюнтаризму талантливого Хрущева, пришел коллективный ум членов политбюро. Заорганизованность, бюрократическая волокита убивали новые начинания в зародыше… Заводы-автоматы не строились, автоматические линии не конструировались, предприятия не автоматизировались и не модернизировались, а запущенный Хрущевым конвейер подготовки научно-технической интеллигенции продолжал работать в полную силу, выпуская ежегодно тысячи никому не нужных специалистов. Кто-то из молодых специалистов переквалифицировался в кэгэбэшников, кто-то в юмористов, становились могильщиками, лесорубами. Кто-то сходил с круга и становился Бичом (бывший интеллигентный человек).
Но идея «саратовского метода» не погибла. В начале семидесятых вышел перевод книги американских авторов, в котором был научно обоснованный, опробованный на предприятиях американских фирм, по-другому названный, но тот же «саратовский метод». Наши умники загорелись новой идеей, обозвали ее НОТ (научная организация труда). Истратили миллиарды рублей на кумачи, дешевые брошюрки, но дальше разговоров дело опять не пошло. Впрочем, вру, был один фрезеровщик с ленинградского Полиграфмаша. Этот чудак самостоятельно, без чьей-либо помощи внедрил НОТ на своем рабочем месте. Производительность труда у него повысилась на 300—400%. В журнале «Звезда» ему была посвящена большая статья. Несколько лет его просто замалчивали. Начальники его ненавидели, за то, что он создавал им проблемы. Рабочие ненавидели, что из-за него им срезали расценки.
Еще раз «саратовский метод» в период перестройки вспомнил секретарь Ленинградского обкома партии Зайков. Его идея понравилась Горбачеву, они обозвали ее «Интенсификация производства», немного поговорили о ней и вскоре благополучно забыли…
Михаил Волков zhurnal.lib.ru/w/wolkow_m_m
РЕПОРТАЖ:
Откуда растут уши современных технологий?
HP Labs University 2006
Автор: Сергей Вильянов
В конце июня компания Hewlett-Packard уже в девятый раз пригласила журналистов и аналитиков из региона EMEA [Europe, Middle East, Africa] на HP Lab University. Мероприятие это очень необычное: вместо того чтобы, подобно другим компаниям, просто собрать толпу журналистов, напоить до поросячьего визга, а потом зачитать победную реляцию о проделанной работе, в HP каждый раз устраивают что-то вроде курсов повышения квалификации для кудесников пера. Все по-настоящему: выбираешь интересующие тебя темы, встаешь ни свет ни заря, ищешь свою аудиторию, где сначала прослушиваешь лекцию, а затем приступаешь к лабораторным работам. Разумеется, занятия ведут сотрудники HP (как правило, ученые и инженеры), а помогают им специально приглашенные авторитеты. В прошлом году всех затмили фотографы Дуглас Кирклэнд и Элиот Лэнди (шутка ли, первый тесно работал с Мэрилин Монро и абсолютным большинством голливудских звезд, а второй переснимал кучу рок-звезд — от Чака Берри до Джима Моррисона), а в этом году в авторитете были Карл де Кейзер из фотоагентства Magnum и Генри Уильхельм, на компанию которого (Wilhelm Imaging Research) ссылаются все производители принтеров, когда хотят поразить вас стойкостью отпечатков к воздействию безжалостного времени.
В общем, с 26 по 29 июня, когда нормальные люди не думали ни о чем, кроме как о чемпионате мира по футболу, в Париже на HP Labs University 2006 около трехсот гостей и полсотни хозяев отчаянно обменивались знаниями и пытались заглянуть в будущее. Кстати, за последним многие и приезжают на HP Labs: по собственному опыту могу сказать, что объема информации о принтерах, МФУ и компактных фотокамерах, полученного за три дня летом 2005-го, мне хватило на весь год. Ведь новые технологии и продукты на их базе появляются не на пустом месте, и инженерные сэмплы большинства устройств доступны за много месяцев до начала официальных продаж. А учитывая, что все производители движутся в русле потребительских предпочтений и потому — вольно или не очень — выдают похожие решения, дни напролет в обществе инженеров НР позволяют заглянуть и в исследовательские центры конкурентов компании. Жаль только, что рассказывать о готовящихся продуктах можно только проверенным людям и в интимном кругу, потому что каждый участник HP Labs проходит своеобразный обряд посвящения, подписывая бумагу о неразглашении. В результате я теперь знаю — что именно представит публике компания в феврале 2007-го, но и написать об этом могу не раньше [Последние несколько строк посвящаются Евгению Козловскому, любящему снабжать подобными пассажами свои репортажи о зарубежных поездках].
Предметов в университете HP на сей раз было одиннадцать, но я, как ни старался, смог осилить только пять. Сначала оказался на «Professional Photography and Digital Fine Art», где узнал об удивительных качествах чернил HP Vivera, обеспечивающих безупречную печать цветных и черно-белых изображений. За этой… «пресс-релизной» фразой не скрывается ничего, кроме правды. На мой взгляд, к отпечаткам, сделанным на новых моделях широкоформатных принтеров HP (с восемью чернильницами и — особенно! — с двенадцатью) просто нельзя придраться. Нет, серьезно — чего еще требовать от картинки, если она яркая, влагостойкая, а Генри Уильхельм заверяет, что изображение останется неизменным на протяжении как минимум двухсот лет? Тут уже думаешь не о том, чего бы улучшить, а о том — куда дальше-то улучшать? Чтобы закрепить эффект от показа достижений профессиональных печатных технологий, журналистам предложили довести до ума репродукцию известной картины, напечатанную понятно каким принтером на холсте. То есть покрыть ее бесцветным лаком, натянуть на каркас, подрезать углы холста, создать рельефные выпуклости из бесцветной мастики в местах, где художник сделал особенно крупные мазки, а потом попытаться отличить от оригинала. Врать не буду, я отличил, потому что оригинал был в красивой рамке, но когда б не она, да с пяти шагов — ни в жисть. К сожалению, из-за собственной мнительности не привез картину с собой — подумал, что могут возникнуть вопросы на таможне, а размер холста (50х70 см) исключал возможность надежно спрятать сей шедевр цифровой печати. Увы, на самом деле таможенники по обе стороны границы оказались людьми привычными, и мои коллеги провезли свои экземпляры без особых хлопот, даже не потратив время и деньги на упаковку в аэропорту.
Второй предмет назывался «Printers under attack», и на нем всех студентов обучали искусству мониторить корпоративную сеть с помощью бесплатной программки Ethereal, отлавливать задания на печать и благополучно сохранять их на своем жестком диске. Оказалось, что это действительно очень просто, и я сохранил копию розданной инструкции, дабы по возвращении позабавиться с редакционной сетью и всеми принтерами в ней [Вниманию сисадминов ИД «Компьютерра» — это просто эксперимент. Все перехваченные документы будут уничтожены без внимательного прочтения]. Стоит ли говорить, что с «офисной» продукцией HP такой трюк не пройдет, особенно если воспользоваться рядом аппаратных решений и универсальным драйвером, доступным для бесплатного скачивания на сайте компании?
На третий предмет с манящим названием «Future» стремятся записаться все участники HP Labs, не стал исключением и ваш покорный слуга. На этот раз, правда, никакой научной фантастики и близко не было. Сначала деловито рассказали о скором появлении дешевых гибких экранов практически любой площади и даже выдали каждому по кусочку прототипа. На вид — обычная техническая фольга, разве что на солнце переливается маленькими квадратиками-пикселами. Ну и без логотипа на борту, конечно же, не обошлось.
Следующий номер программы — система HP, позволяющая чуть ли не в домашних условиях делать безупречные копии любых картин. Если повторить детали изображения при нынешнем уровне развития техники — задачка простая, то вот с точной цветопередачей куда как сложнее. Я не профессионал в этом деле, но даже при домашней печати не всегда удается обеспечить идеально точное «попадание» оттенков. Впрочем, дома эта точность и не нужна, а вот профессионалу при копировании известного полотна помучиться приходилось изрядно. В HP разработали альтернативу известной цветокалибровочной системе Macbeth, которая называется HP Emissive Calibration Chart и в сочетании с камерой Sinar 4x5, сканирующим «задником» Betterlight digital back, спектрофотометром Gretag Eye-one и, разумеется, принтером из линейки HP DesignJet позволит буквально за полчаса получить идеальную копию «Моны Лизы». Фактически единственным отличием от оригинала будет отсутствие рельефа, характерного для полотен, написанных масляной краской, и… другой запах. Но первое, как мы уже знаем, «лечится» специальной мастикой, а избежать конфуза с запахом и того проще — просто не позволяйте гостям подходить к картине ближе, чем на метр. Ведь та же «Мона Лиза» за тремя бронированными стеклами в Лувре висит, и ближе, чем на пять шагов, к ней никого не подпускают, а народ еще умудряется чем-то шумно восхищаться.
На предмете «Building and testing digital cameras» доктор Кевин Матерсон, участвовавший в разработке всех фотоаппаратов HP с 1996 года, произнес поистине золотые слова. Оказывается, практически невозможно обеспечить качественную фотосъемку компактной камерой, если разрешение ее матрицы больше 3,3 мегапиксела. Четыре еще куда ни шло, но шесть, восемь и тем более десять — это заведомо плохой выбор. Тем не менее потребители (замечу, не без усилий горе-маркетологов) вбили себе в голову, что обилие набортных мегапикселов — гарантия отличных кадров, и потому производители камер теперь вынуждены идти у них на поводу. Даже в топовой модели HP R967, над которой трудился Кевин, мегапикселов будет аж десять штук, и какой бы умной ни была электронная начинка, законы физики ей перемудрить трудно. В связи с этим публикую вольный перевод обращения доктора Матерсона к читателям «КТ»: «Люди добрые, 3,3 мегапиксела в компактной камере — более чем достаточно! Разрешите нам разрабатывать сбалансированные решения, а не идти на компромисс между качеством, ценой и ненужным обилием мегапикселов на маленькой матрице».
Кстати, обнаружилось, что камеры HP отлично сохраняют снимки в формате RAW, просто в прошивках, предназначенных для массового пользователя, эта возможность отключена. Нам дали возможность поработать над «цифровым негативом» в Photoshop’е, и, надо сказать, JPEG у меня получился ощутимо лучше того, что записала сама камера. Насколько могу судить, поддержку RAW не включают во имя заботы о простом пользователе, которому-де тяжело доводить «сырой» файл с фотографией до ума. Так-то оно, конечно, так, но мне, обладателю зеркальной камеры с большим тяжелым объективом, иногда хочется взять с собой что-то полегче да покомпактнее. С одной только оговоркой — оно должно поддерживать RAW. В конце концов, если сейчас многие недорогие мобильники позиционируются в качестве второго телефона, то почему бы не ввести в маркетинговый оборот термин «второй фотоаппарат»?
О последнем для меня предмете «Inkjet technologies» можно написать статью раза в два побольше этой, что, наверное, и будет сделано. Но об одном собственном конфузе расскажу сразу: я наивно полагал, что пигментные чернила по всем показателям лучше обычных хотя бы потому, что они новее. Так вот — неправда это. Пигментные частицы в 25—75 раз крупнее, чем у обычной краски, и, несмотря на бо,льшую стойкость к выцветанию, их труднее точно «укладывать» на бумагу. Нам показали, как в лабораториях HP справлялись с этим недостатком, причем самым сложным оказалось правильно спозицировать частицы на протяжении всего срока службы печатающей головки, потому что поначалу даже не идеальные чернила ведут себя прилично. А на десерт было тестирование на водостойкость фирменных чернил HP Vivera и трех альтернативных марок. Последние, попав в минеральную воду, растекались по бумаге, заодно распадаясь на составные части, тогда как с «родными» чернилами ничего не случилось. Ну а как вы думаете — неужели бы нам стали показывать этот опыт, не будучи уверенными в его результате?
В конце июня компания Hewlett-Packard уже в девятый раз пригласила журналистов и аналитиков из региона EMEA [Europe, Middle East, Africa] на HP Lab University. Мероприятие это очень необычное: вместо того чтобы, подобно другим компаниям, просто собрать толпу журналистов, напоить до поросячьего визга, а потом зачитать победную реляцию о проделанной работе, в HP каждый раз устраивают что-то вроде курсов повышения квалификации для кудесников пера. Все по-настоящему: выбираешь интересующие тебя темы, встаешь ни свет ни заря, ищешь свою аудиторию, где сначала прослушиваешь лекцию, а затем приступаешь к лабораторным работам. Разумеется, занятия ведут сотрудники HP (как правило, ученые и инженеры), а помогают им специально приглашенные авторитеты. В прошлом году всех затмили фотографы Дуглас Кирклэнд и Элиот Лэнди (шутка ли, первый тесно работал с Мэрилин Монро и абсолютным большинством голливудских звезд, а второй переснимал кучу рок-звезд — от Чака Берри до Джима Моррисона), а в этом году в авторитете были Карл де Кейзер из фотоагентства Magnum и Генри Уильхельм, на компанию которого (Wilhelm Imaging Research) ссылаются все производители принтеров, когда хотят поразить вас стойкостью отпечатков к воздействию безжалостного времени.
В общем, с 26 по 29 июня, когда нормальные люди не думали ни о чем, кроме как о чемпионате мира по футболу, в Париже на HP Labs University 2006 около трехсот гостей и полсотни хозяев отчаянно обменивались знаниями и пытались заглянуть в будущее. Кстати, за последним многие и приезжают на HP Labs: по собственному опыту могу сказать, что объема информации о принтерах, МФУ и компактных фотокамерах, полученного за три дня летом 2005-го, мне хватило на весь год. Ведь новые технологии и продукты на их базе появляются не на пустом месте, и инженерные сэмплы большинства устройств доступны за много месяцев до начала официальных продаж. А учитывая, что все производители движутся в русле потребительских предпочтений и потому — вольно или не очень — выдают похожие решения, дни напролет в обществе инженеров НР позволяют заглянуть и в исследовательские центры конкурентов компании. Жаль только, что рассказывать о готовящихся продуктах можно только проверенным людям и в интимном кругу, потому что каждый участник HP Labs проходит своеобразный обряд посвящения, подписывая бумагу о неразглашении. В результате я теперь знаю — что именно представит публике компания в феврале 2007-го, но и написать об этом могу не раньше [Последние несколько строк посвящаются Евгению Козловскому, любящему снабжать подобными пассажами свои репортажи о зарубежных поездках].
Второй предмет назывался «Printers under attack», и на нем всех студентов обучали искусству мониторить корпоративную сеть с помощью бесплатной программки Ethereal, отлавливать задания на печать и благополучно сохранять их на своем жестком диске. Оказалось, что это действительно очень просто, и я сохранил копию розданной инструкции, дабы по возвращении позабавиться с редакционной сетью и всеми принтерами в ней [Вниманию сисадминов ИД «Компьютерра» — это просто эксперимент. Все перехваченные документы будут уничтожены без внимательного прочтения]. Стоит ли говорить, что с «офисной» продукцией HP такой трюк не пройдет, особенно если воспользоваться рядом аппаратных решений и универсальным драйвером, доступным для бесплатного скачивания на сайте компании?
На третий предмет с манящим названием «Future» стремятся записаться все участники HP Labs, не стал исключением и ваш покорный слуга. На этот раз, правда, никакой научной фантастики и близко не было. Сначала деловито рассказали о скором появлении дешевых гибких экранов практически любой площади и даже выдали каждому по кусочку прототипа. На вид — обычная техническая фольга, разве что на солнце переливается маленькими квадратиками-пикселами. Ну и без логотипа на борту, конечно же, не обошлось.
На предмете «Building and testing digital cameras» доктор Кевин Матерсон, участвовавший в разработке всех фотоаппаратов HP с 1996 года, произнес поистине золотые слова. Оказывается, практически невозможно обеспечить качественную фотосъемку компактной камерой, если разрешение ее матрицы больше 3,3 мегапиксела. Четыре еще куда ни шло, но шесть, восемь и тем более десять — это заведомо плохой выбор. Тем не менее потребители (замечу, не без усилий горе-маркетологов) вбили себе в голову, что обилие набортных мегапикселов — гарантия отличных кадров, и потому производители камер теперь вынуждены идти у них на поводу. Даже в топовой модели HP R967, над которой трудился Кевин, мегапикселов будет аж десять штук, и какой бы умной ни была электронная начинка, законы физики ей перемудрить трудно. В связи с этим публикую вольный перевод обращения доктора Матерсона к читателям «КТ»: «Люди добрые, 3,3 мегапиксела в компактной камере — более чем достаточно! Разрешите нам разрабатывать сбалансированные решения, а не идти на компромисс между качеством, ценой и ненужным обилием мегапикселов на маленькой матрице».
Кстати, обнаружилось, что камеры HP отлично сохраняют снимки в формате RAW, просто в прошивках, предназначенных для массового пользователя, эта возможность отключена. Нам дали возможность поработать над «цифровым негативом» в Photoshop’е, и, надо сказать, JPEG у меня получился ощутимо лучше того, что записала сама камера. Насколько могу судить, поддержку RAW не включают во имя заботы о простом пользователе, которому-де тяжело доводить «сырой» файл с фотографией до ума. Так-то оно, конечно, так, но мне, обладателю зеркальной камеры с большим тяжелым объективом, иногда хочется взять с собой что-то полегче да покомпактнее. С одной только оговоркой — оно должно поддерживать RAW. В конце концов, если сейчас многие недорогие мобильники позиционируются в качестве второго телефона, то почему бы не ввести в маркетинговый оборот термин «второй фотоаппарат»?