И вот что характерно: наиболее успешно развиваются (не выходят из кризиса, а именно развиваются) фирмы, вообще не «засветившиеся» в числе инициаторов инвестпроектов. Они являются авторами замечательных, мирового уровня разработок, инициаторами нескольких передовых направлений высоких технологий, и только по причинам, указанным ниже, я не хочу называть их имена. Читайте тему номера и вы многое поймете.
Весной, накануне Дня Победы, я беседовал с фронтовиками. Не по долгу службы, а просто так. Попытаюсь своими словами передать то, что мне рассказал один из них.
«На войне хуже всего — попасть в окружение. Там, в котле, всех словно наизнанку выворачивает. Кто и что собой представляет — сразу видно. И первая мысль приходит такая: „ребята — врассыпную! Выходим из окружения поодиночке! Тишком-нишком проползем, фриц не заметит“. Как же — не заметит! Если не дурак „кольцом“ командует, то заметит! Он же везде засады, патрули понаставил… В общем, тебя заметят и шлепнут. Так что мысль насчет „врассыпную“ нужно гнать от себя! Как смертельно опасную. Из окружения выходят все вместе, пробиваются единым кулаком».
Другой фронтовик поведал мне грустную историю, как бежали к врагу, спасая свою жизнь, молодые бойцы. И даже особист, нарушив приказ начальства, не стал стрелять по перебежчикам…
А третий спросил: "Ну что вам, молодым, не понятно? Мы на войне за страну воевали, а вы сейчас воюйте.
За нашу победу!"
Не будет преувеличением сказать, что в середине 90-х большинство российских наукоградов (если не все!), образно выражаясь, «попали в окружение» — в окружение экономических обстоятельств, в окружение социальных проблем. И началось то, о чем мне рассказывали ветераны, включая пресловутую «первую мысль». И «бегство молодых», и «блокадные нормы» денежного и материального довольствия, и «трусость начальников», и «измена подчиненных». Все было, как на войне…
Поэтому так чертовски трудно писать о сегодняшнем «послевоенном» Зеленограде. Приходится тщательно выбирать слова и «пути» повествования — кругом «заминировано», да и не все «бои» завершились.
Вдумчивый читатель, надеюсь, поймет, что я имею в виду. Особенно если читатель — житель Зеленограда или какого-нибудь другого из многочисленных наших наукоградов: «академических» Дубны, Троицка, Пущино, Оболенска или новосибирского Академгородка, «атомных» Сарова (он же Арзамас-16), Северска, Снежинска (он же Челябинск-70) или Железногорска, «авиационно-ракетных» Жуковского или Королева, «химических» Красноармейска или Менделеева, «биотехнологического» Кольцово…
Сегодняшний Зеленоград — это двести с лишним тысяч жителей, и, конечно же, не все из них грезят лишь микроэлектроникой и нанотехнологиями. Когда беседуешь с молодыми зеленоградцами, отчетливо понимаешь, что времена технологической «монокультуры» на этой земле миновали. «Престиж ремесла не тот», как говаривал один из персонажей Стругацких… Впрочем, сегодня идет своеобразный процесс «кристаллизации», объединения самых сильных и заинтересованных в профессии специалистов вокруг нескольких наиболее успешных и динамичных зеленоградских хайтек-предприятий, которые, в конце концов, и станут наследниками славной истории города.
20 марта 2003 года в Зеленограде торжественно открылось совместное предприятие российской АФК «Система» и шведского автопроизводителя Volvo Truck Corporation (VTC), которые владеют 34% и 66% акций соответственно. На новом заводе собираются грузовики Volvo. В первое время планируется выпускать 200—300 автомобилей в год только из импортных комплектующих, затем они будут постепенно замещаться деталями и агрегатами российского производства. «С пуском совместного предприятия, которое будет называться „ВТС Зеленоград“, — отметил глава представительства Volvo Truck Corporation в России Ларс Корнелиуссон, — мы открываем новую страницу в истории развития Volvo на российском рынке…»
Можно смело утверждать — и в истории Зеленограда.
Само по себе это событие отчетливо определило позиции одного из мощнейших «игроков на зеленоградском поле» — Акционерной промышленно-финансовой корпорации (АФК) «Система» — относительно завтрашних перспектив развития города. Электроника и прочие высокие технологии больше не будут единственным и основным занятием его жителей.
АФК «Система» была основана в 1993 году и сегодня является одним из крупнейших в России холдингов. Более 70% ее активов находится в бизнесе, связанном с электроникой, телекоммуникациями и другими «представителями» высоких технологий. В состав холдинга в настоящее время входит больше двухсот предприятий различных отраслей — в частности, зеленоградский концерн «Научный центр», старейший и крупнейший в России научно-производственный комплекс электронной промышленности.
Рассказывая о перспективах сотрудничества с VTC, президент «Системы» Е. Новицкий подчеркнул, что зеленоградское предприятие — лишь первый шаг в реализации политической концепции АФК, заключающейся в привлечении крупнейших мировых компаний в качестве стратегических партнеров. Такая позиция весьма неоднозначно воспринимается «участниками процесса» из-за опасения, что под словами о «стратегическом партнерстве» скрывается передача входящих в холдинг электронных заводов под опосредованный организационно-финансовый контроль иностранных инвесторов. Впрочем, поживем — увидим…
«Микрон» Ставка на силу
Николай Александрович Щербаков — генеральный директор ОАО «НИИ молекулярной электроники и завод „Микрон“». Уроженец Алма-Аты. В 1978 году окончил Московский институт электронной техники (МИЭТ, г. Зеленоград). С этого времени работал на «Микроне», пройдя путь от инженера до генерального директора и председателя совета директоров ОАО «ВЗПП-Микрон», второй микроэлектронной компании, входящей в холдинг «Концерн „Научный Центр“». Сегодня он отвечает на вопросы «Компьютерры».
Какова вкратце история «Микрона»? Кого можно считать основателем или основателями предприятия?
— Основателем предприятия можно назвать Камиля Валиева[Сегодня Камиль Ахметович Валиев — академик РАН, заместитель академика-секретаря отделения информационных технологий и вычислительных систем РАН, главный редактор журнала «Микроэлектроника», председатель нескольких научных советов]. Он пришел в недавно образованный НИИ молекулярной электроники наряду с другими физиками-теоретиками. До этого Валиев никогда не занимался микроэлектроникой. Став директором НИИМЭ и «Микрона», он добился столь заметных успехов, что его заслуженно называют одним из отцов отрасли.
Какие события в истории «Микрона» вы считаете важнейшими?
— В 1966 году на «Микроне» изготовили первую в стране микросхему, вслед за Texas Instruments, выпустившей первый в мире чип.
В 1986 году была выведена на орбиту космическая станция «Мир». Она прослужила вдвое дольше запланированного срока. В том числе благодаря надежности микросхем «Микрона». В аппаратуре станции «Мир» наших чипов было больше 80%.
В 1988 году совершил успешный полет «Буран». Основным поставщиком микросхем для его бортовых систем был «Микрон».
Насколько правдива информация о повальном копировании зарубежных микросхем в первые десятилетия советской микроэлектроники?
— Эта информация не совсем точна. Действительно, советская микроэлектроника догоняла американскую. Но здесь мы оказались заложниками наших заказчиков — отечественных производителей электронной аппаратуры, по большей части военных. Нас просили: «Сделайте микросхему точно такую же, как у Analog Devices». В СССР рынка не было, и приходилось следовать пожеланиям заказчиков, то есть изготавливать аналоги ранее созданных за рубежом микросхем.
В Зеленограде есть еще предприятия, занимающиеся выпуском микросхем. «Ангстрем», например. Кроме того, есть «Ангстрем-М» со своей сильной командой разработчиков топологии, есть «Элвис» и т. д.
Как «Микрон» себя позиционирует в ряду профильных зеленоградских предприятий? В чем ваша индивидуальность? В чем вы сильнее?
— НИИМЭ и наш завод были основаны как центр российской микроэлектроники. Все предприятия, которые вы перечислили, создавались в 60-е годы или позднее. Тогда вложения в них определялись огромным военным бюджетом. В этом была специфика плановой экономики. Могли быть построены два или больше заводов одной направленности, и все были загружены на 100% для удовлетворения потребностей страны. Сегодня российский рынок не поглощает всей продукции российских микроэлектронных фабрик.
Вероятно, в ближайшем будущем в Зеленограде останется лишь одна крупная компания-производитель. Остальные пойдут по пути фаблесс[От английского слова fabless — так называют производителей полупроводниковых приборов, не имеющих собственных кремниевых фабрик]. Такова специфика современного микроэлектронного бизнеса. Применяемое в нем оборудование требует колоссальных инвестиций. Зато все российские фаблесс-компании смогут размещать свои заказы на этой фабрике.
«Микрон» позиционирует себя как компанию полного цикла, занимающуюся и проектированием микросхем, и производством, и выводом на рынок. Мы ставим перед собой задачу сохранить звание центра российской микроэлектроники. Сегодня мы уже делаем микросхемы по заказам нескольких российских схемотехнических дизайн-центров. В свою очередь, мы привлекаем их для аутсорсинговых проектов, то есть концентрируем человеческие, интеллектуальные ресурсы отрасли. То же можно сказать и про финансовые ресурсы. По нашим данным, сегодня оборот «Микрона» превышает суммарный оборот всех остальных предприятий отрасли.
Расскажите подробнее о создаваемом на «Микроне» центре разработки микросхем.
— Сейчас бóльшую часть добавленной стоимости обеспечивает интеллектуальная составляющая товара, а в микроэлектронике интеллектуальная собственность создается именно проектировщиками. Мы для того и открыли Центр проектирования, чтобы делать инновационные продукты. Сейчас в нем работают сто человек, до конца года наберем еще пятьдесят.
Внимание, которое мы уделяем этому проекту, не означает отказа от собственного производства. Модернизации оборудования должна предшествовать реорганизация труда разработчиков. Вообще, до того как изготавливать микросхему, ее нужно спроектировать.
Силовую электронику мы будем делать у себя. А изготовление чипов для телевизоров и мобильных телефонов сначала освоим на одной из заграничных фабрик, а потом переведем на свое новое оборудование.
«Микрон» входит в состав концерна «Научный центр» (КНЦ) — крупного высокотехнологического холдинга в России. Как это влияет на развитие компании?
— Концерн — вдохновитель преобразований, происходящих сейчас на «Микроне». КНЦ придерживается высоких стандартов в области корпоративного управления, работы с персоналом, качества продуктов и услуг. Такие же требования он предъявляет своим дочерним компаниям. «Микрону» не все дается легко, но мы уже достигли существенных результатов и в менеджменте, и в повышении квалификации сотрудников.
Как вы решаете проблему устаревания технологического оборудования, не способного изготавливать продукцию по современным проектным нормам?
— Мы производим продукцию, востребованную российским и мировым рынком. Конечно, на своем оборудовании мы не можем выпускать процессоры класса Pentium, зато производим широкую гамму силовой и высоковольтной электроники.
У нас есть установки, изготовленные еще в советские годы, но есть и купленные совсем недавно. Их обслуживанием занимается сервисный центр при НИИ точного машиностроения, также входящем в состав подразделения «Микроэлектронные компоненты» концерна «Научный центр».
А объективную оценку уровня технологий дает процент выхода годных. Мировой уровень — это 95%. «Микрон» очень близок к этому показателю.
Где вы ищете кадры? Как оцениваете образовательный уровень современных молодых специалистов? Не скрою, многие, с кем мне приходилось общаться, мягко говоря, от него не в восторге.
— Конечно, кадровый голод ощущается, но это временные трудности. Сейчас хороших специалистов можно привлечь тем, что компания развивается. Значит, у них есть перспектива роста вместе с предприятием. Примечательно, что к нам возвращаются специалисты, ушедшие в свое время в иностранные компании. Да, там им хорошо платили, но возможности развития личности там весьма ограничены. Поэтому они предпочли что-то потерять в деньгах, но иметь возможность двигаться вперед в профессиональном плане.
Раньше все определялось не сложностью решаемых задач, а квалификацией работников, которые имелись в наличии. Теперь мы «перевернем пирамиду», в том числе за счет привлечения новых специалистов на новых материальных условиях.
Что касается выпускников вузов, то они никогда не приходили на предприятие готовыми профессионалами. Им нужно многое показать, дать привыкнуть. С этим всегда были проблемы. И всегда будут. Производство-то не из простых.
А вообще, у нас существуют собственные программы повышения квалификации. Мы отправляем молодежь на стажировку за границу, обучаем студентов на своей кафедре в Московском институте электронной техники, оплачиваем учебу в колледже и впоследствии берем на работу.
Зеленоград в последние годы сильно «сдал» как центр микроэлектроники. Как вы считаете, восстановит ли город свой статус или превратится в обычный спутник мегаполиса? Кроме того, существует мнение, что возврата к «чистым» наукоградам или технополисам уже не будет — времена изменились.
— Россия не сможет претендовать на статус сильной державы, если у нее не будет собственной микроэлектроники. Это вопрос и обороноспособности, и развития прикладной науки, и, в конце концов, вопрос престижа — иметь у себя одно из самых технологически сложных производств, существующих сегодня.
А где может вновь набрать силы микроэлектроника, если не в Зеленограде? И возрождение уже началось. Кто работал у нас в последние годы: представители старшего поколения и зеленая молодежь. Среднее поколение «вымыло» волной перестройки. Специалисты ушли в мелкие фирмы или сменили профессию, начали ездить на заработки в Москву. Но некоторые уже возвращаются. Мы их с радостью принимаем и готовы принять всех, кто чувствует в себе силы для работы в нашей компании и еще не утратил любви к отрасли.
К нашему желанию возродить отрасль добавляются и объективные факторы: специалисты по микроэлектронике готовятся в Зеленограде, здесь есть успешные профильные предприятия. Здесь живут люди, которые работают или работали в микроэлектронике. Их дети вполне могут пойти по стопам родителей, у них в подсознании «записано», что это престижно[На мой взгляд, спорное утверждение, не подтвердившееся в общении с молодыми жителями «Зелика» (так они любовно называют свой город). — Ю.Р.].
Государство и мы должны быть заинтересованы в том, чтобы вкладывать деньги в талантливых ребят через создание перспективных рабочих мест.
Китайцы говорят, что огромное количество чипов для часов и калькуляторов им делают в Зеленограде. Это продукция «Микрона»?
— В 1990-е «Микрон» производил такие микросхемы. Сейчас мы ушли с этого рынка из-за низкой нормы прибыли. Насколько мне известно, большое количество чипов для часов и калькуляторов производит «Ангстрем».
Какую продукцию «Микрон» поставляет на мировой рынок?
— Завод специализируется на силовой электронике. Мы будем развивать это направление как профильное по принципу вертикальной интеграции продуктов: предложим рынку пластины, микросхемы и интеллектуальные силовые модули.
Мировой рынок компонентов управления силовым электропитанием в 2004 года составил $17 млрд. (7% от всего рынка полупроводников). Сегодня и в России, и в Азии заказчик имеет возможность выбирать: купить ему дорогую микросхему International Rectifier, дешевую китайскую или надежный чип «Микрона».
Объем рынка силовых компонентов в России сегодня составляет $54,5 млн. Это очень перспективный сегмент — темпы его роста оцениваются в 40% в год, тогда как рост всего рынка электронных компонентов не превышает 20%.
Главными потребителями мощных полупроводниковых компонентов являются предприятия добывающей отрасли, энергетического комплекса и ВПК, то есть вполне успешные в своем бизнесе и платежеспособные структуры.
Будущее — в прошедшем времени
Fabless notes
Весной, накануне Дня Победы, я беседовал с фронтовиками. Не по долгу службы, а просто так. Попытаюсь своими словами передать то, что мне рассказал один из них.
«На войне хуже всего — попасть в окружение. Там, в котле, всех словно наизнанку выворачивает. Кто и что собой представляет — сразу видно. И первая мысль приходит такая: „ребята — врассыпную! Выходим из окружения поодиночке! Тишком-нишком проползем, фриц не заметит“. Как же — не заметит! Если не дурак „кольцом“ командует, то заметит! Он же везде засады, патрули понаставил… В общем, тебя заметят и шлепнут. Так что мысль насчет „врассыпную“ нужно гнать от себя! Как смертельно опасную. Из окружения выходят все вместе, пробиваются единым кулаком».
Другой фронтовик поведал мне грустную историю, как бежали к врагу, спасая свою жизнь, молодые бойцы. И даже особист, нарушив приказ начальства, не стал стрелять по перебежчикам…
А третий спросил: "Ну что вам, молодым, не понятно? Мы на войне за страну воевали, а вы сейчас воюйте.
За нашу победу!"
Не будет преувеличением сказать, что в середине 90-х большинство российских наукоградов (если не все!), образно выражаясь, «попали в окружение» — в окружение экономических обстоятельств, в окружение социальных проблем. И началось то, о чем мне рассказывали ветераны, включая пресловутую «первую мысль». И «бегство молодых», и «блокадные нормы» денежного и материального довольствия, и «трусость начальников», и «измена подчиненных». Все было, как на войне…
Поэтому так чертовски трудно писать о сегодняшнем «послевоенном» Зеленограде. Приходится тщательно выбирать слова и «пути» повествования — кругом «заминировано», да и не все «бои» завершились.
Вдумчивый читатель, надеюсь, поймет, что я имею в виду. Особенно если читатель — житель Зеленограда или какого-нибудь другого из многочисленных наших наукоградов: «академических» Дубны, Троицка, Пущино, Оболенска или новосибирского Академгородка, «атомных» Сарова (он же Арзамас-16), Северска, Снежинска (он же Челябинск-70) или Железногорска, «авиационно-ракетных» Жуковского или Королева, «химических» Красноармейска или Менделеева, «биотехнологического» Кольцово…
Сегодняшний Зеленоград — это двести с лишним тысяч жителей, и, конечно же, не все из них грезят лишь микроэлектроникой и нанотехнологиями. Когда беседуешь с молодыми зеленоградцами, отчетливо понимаешь, что времена технологической «монокультуры» на этой земле миновали. «Престиж ремесла не тот», как говаривал один из персонажей Стругацких… Впрочем, сегодня идет своеобразный процесс «кристаллизации», объединения самых сильных и заинтересованных в профессии специалистов вокруг нескольких наиболее успешных и динамичных зеленоградских хайтек-предприятий, которые, в конце концов, и станут наследниками славной истории города.
Зеленоградский автопром
Можно смело утверждать — и в истории Зеленограда.
Само по себе это событие отчетливо определило позиции одного из мощнейших «игроков на зеленоградском поле» — Акционерной промышленно-финансовой корпорации (АФК) «Система» — относительно завтрашних перспектив развития города. Электроника и прочие высокие технологии больше не будут единственным и основным занятием его жителей.
АФК «Система» была основана в 1993 году и сегодня является одним из крупнейших в России холдингов. Более 70% ее активов находится в бизнесе, связанном с электроникой, телекоммуникациями и другими «представителями» высоких технологий. В состав холдинга в настоящее время входит больше двухсот предприятий различных отраслей — в частности, зеленоградский концерн «Научный центр», старейший и крупнейший в России научно-производственный комплекс электронной промышленности.
Рассказывая о перспективах сотрудничества с VTC, президент «Системы» Е. Новицкий подчеркнул, что зеленоградское предприятие — лишь первый шаг в реализации политической концепции АФК, заключающейся в привлечении крупнейших мировых компаний в качестве стратегических партнеров. Такая позиция весьма неоднозначно воспринимается «участниками процесса» из-за опасения, что под словами о «стратегическом партнерстве» скрывается передача входящих в холдинг электронных заводов под опосредованный организационно-финансовый контроль иностранных инвесторов. Впрочем, поживем — увидим…
«Микрон» Ставка на силу
Какова вкратце история «Микрона»? Кого можно считать основателем или основателями предприятия?
— Основателем предприятия можно назвать Камиля Валиева[Сегодня Камиль Ахметович Валиев — академик РАН, заместитель академика-секретаря отделения информационных технологий и вычислительных систем РАН, главный редактор журнала «Микроэлектроника», председатель нескольких научных советов]. Он пришел в недавно образованный НИИ молекулярной электроники наряду с другими физиками-теоретиками. До этого Валиев никогда не занимался микроэлектроникой. Став директором НИИМЭ и «Микрона», он добился столь заметных успехов, что его заслуженно называют одним из отцов отрасли.
Какие события в истории «Микрона» вы считаете важнейшими?
— В 1966 году на «Микроне» изготовили первую в стране микросхему, вслед за Texas Instruments, выпустившей первый в мире чип.
В 1986 году была выведена на орбиту космическая станция «Мир». Она прослужила вдвое дольше запланированного срока. В том числе благодаря надежности микросхем «Микрона». В аппаратуре станции «Мир» наших чипов было больше 80%.
В 1988 году совершил успешный полет «Буран». Основным поставщиком микросхем для его бортовых систем был «Микрон».
Насколько правдива информация о повальном копировании зарубежных микросхем в первые десятилетия советской микроэлектроники?
— Эта информация не совсем точна. Действительно, советская микроэлектроника догоняла американскую. Но здесь мы оказались заложниками наших заказчиков — отечественных производителей электронной аппаратуры, по большей части военных. Нас просили: «Сделайте микросхему точно такую же, как у Analog Devices». В СССР рынка не было, и приходилось следовать пожеланиям заказчиков, то есть изготавливать аналоги ранее созданных за рубежом микросхем.
В Зеленограде есть еще предприятия, занимающиеся выпуском микросхем. «Ангстрем», например. Кроме того, есть «Ангстрем-М» со своей сильной командой разработчиков топологии, есть «Элвис» и т. д.
Как «Микрон» себя позиционирует в ряду профильных зеленоградских предприятий? В чем ваша индивидуальность? В чем вы сильнее?
— НИИМЭ и наш завод были основаны как центр российской микроэлектроники. Все предприятия, которые вы перечислили, создавались в 60-е годы или позднее. Тогда вложения в них определялись огромным военным бюджетом. В этом была специфика плановой экономики. Могли быть построены два или больше заводов одной направленности, и все были загружены на 100% для удовлетворения потребностей страны. Сегодня российский рынок не поглощает всей продукции российских микроэлектронных фабрик.
Вероятно, в ближайшем будущем в Зеленограде останется лишь одна крупная компания-производитель. Остальные пойдут по пути фаблесс[От английского слова fabless — так называют производителей полупроводниковых приборов, не имеющих собственных кремниевых фабрик]. Такова специфика современного микроэлектронного бизнеса. Применяемое в нем оборудование требует колоссальных инвестиций. Зато все российские фаблесс-компании смогут размещать свои заказы на этой фабрике.
«Микрон» позиционирует себя как компанию полного цикла, занимающуюся и проектированием микросхем, и производством, и выводом на рынок. Мы ставим перед собой задачу сохранить звание центра российской микроэлектроники. Сегодня мы уже делаем микросхемы по заказам нескольких российских схемотехнических дизайн-центров. В свою очередь, мы привлекаем их для аутсорсинговых проектов, то есть концентрируем человеческие, интеллектуальные ресурсы отрасли. То же можно сказать и про финансовые ресурсы. По нашим данным, сегодня оборот «Микрона» превышает суммарный оборот всех остальных предприятий отрасли.
Расскажите подробнее о создаваемом на «Микроне» центре разработки микросхем.
— Сейчас бóльшую часть добавленной стоимости обеспечивает интеллектуальная составляющая товара, а в микроэлектронике интеллектуальная собственность создается именно проектировщиками. Мы для того и открыли Центр проектирования, чтобы делать инновационные продукты. Сейчас в нем работают сто человек, до конца года наберем еще пятьдесят.
Внимание, которое мы уделяем этому проекту, не означает отказа от собственного производства. Модернизации оборудования должна предшествовать реорганизация труда разработчиков. Вообще, до того как изготавливать микросхему, ее нужно спроектировать.
Силовую электронику мы будем делать у себя. А изготовление чипов для телевизоров и мобильных телефонов сначала освоим на одной из заграничных фабрик, а потом переведем на свое новое оборудование.
«Микрон» входит в состав концерна «Научный центр» (КНЦ) — крупного высокотехнологического холдинга в России. Как это влияет на развитие компании?
— Концерн — вдохновитель преобразований, происходящих сейчас на «Микроне». КНЦ придерживается высоких стандартов в области корпоративного управления, работы с персоналом, качества продуктов и услуг. Такие же требования он предъявляет своим дочерним компаниям. «Микрону» не все дается легко, но мы уже достигли существенных результатов и в менеджменте, и в повышении квалификации сотрудников.
Как вы решаете проблему устаревания технологического оборудования, не способного изготавливать продукцию по современным проектным нормам?
— Мы производим продукцию, востребованную российским и мировым рынком. Конечно, на своем оборудовании мы не можем выпускать процессоры класса Pentium, зато производим широкую гамму силовой и высоковольтной электроники.
У нас есть установки, изготовленные еще в советские годы, но есть и купленные совсем недавно. Их обслуживанием занимается сервисный центр при НИИ точного машиностроения, также входящем в состав подразделения «Микроэлектронные компоненты» концерна «Научный центр».
А объективную оценку уровня технологий дает процент выхода годных. Мировой уровень — это 95%. «Микрон» очень близок к этому показателю.
Где вы ищете кадры? Как оцениваете образовательный уровень современных молодых специалистов? Не скрою, многие, с кем мне приходилось общаться, мягко говоря, от него не в восторге.
— Конечно, кадровый голод ощущается, но это временные трудности. Сейчас хороших специалистов можно привлечь тем, что компания развивается. Значит, у них есть перспектива роста вместе с предприятием. Примечательно, что к нам возвращаются специалисты, ушедшие в свое время в иностранные компании. Да, там им хорошо платили, но возможности развития личности там весьма ограничены. Поэтому они предпочли что-то потерять в деньгах, но иметь возможность двигаться вперед в профессиональном плане.
Раньше все определялось не сложностью решаемых задач, а квалификацией работников, которые имелись в наличии. Теперь мы «перевернем пирамиду», в том числе за счет привлечения новых специалистов на новых материальных условиях.
Что касается выпускников вузов, то они никогда не приходили на предприятие готовыми профессионалами. Им нужно многое показать, дать привыкнуть. С этим всегда были проблемы. И всегда будут. Производство-то не из простых.
А вообще, у нас существуют собственные программы повышения квалификации. Мы отправляем молодежь на стажировку за границу, обучаем студентов на своей кафедре в Московском институте электронной техники, оплачиваем учебу в колледже и впоследствии берем на работу.
Зеленоград в последние годы сильно «сдал» как центр микроэлектроники. Как вы считаете, восстановит ли город свой статус или превратится в обычный спутник мегаполиса? Кроме того, существует мнение, что возврата к «чистым» наукоградам или технополисам уже не будет — времена изменились.
— Россия не сможет претендовать на статус сильной державы, если у нее не будет собственной микроэлектроники. Это вопрос и обороноспособности, и развития прикладной науки, и, в конце концов, вопрос престижа — иметь у себя одно из самых технологически сложных производств, существующих сегодня.
А где может вновь набрать силы микроэлектроника, если не в Зеленограде? И возрождение уже началось. Кто работал у нас в последние годы: представители старшего поколения и зеленая молодежь. Среднее поколение «вымыло» волной перестройки. Специалисты ушли в мелкие фирмы или сменили профессию, начали ездить на заработки в Москву. Но некоторые уже возвращаются. Мы их с радостью принимаем и готовы принять всех, кто чувствует в себе силы для работы в нашей компании и еще не утратил любви к отрасли.
К нашему желанию возродить отрасль добавляются и объективные факторы: специалисты по микроэлектронике готовятся в Зеленограде, здесь есть успешные профильные предприятия. Здесь живут люди, которые работают или работали в микроэлектронике. Их дети вполне могут пойти по стопам родителей, у них в подсознании «записано», что это престижно[На мой взгляд, спорное утверждение, не подтвердившееся в общении с молодыми жителями «Зелика» (так они любовно называют свой город). — Ю.Р.].
Государство и мы должны быть заинтересованы в том, чтобы вкладывать деньги в талантливых ребят через создание перспективных рабочих мест.
Китайцы говорят, что огромное количество чипов для часов и калькуляторов им делают в Зеленограде. Это продукция «Микрона»?
— В 1990-е «Микрон» производил такие микросхемы. Сейчас мы ушли с этого рынка из-за низкой нормы прибыли. Насколько мне известно, большое количество чипов для часов и калькуляторов производит «Ангстрем».
Какую продукцию «Микрон» поставляет на мировой рынок?
— Завод специализируется на силовой электронике. Мы будем развивать это направление как профильное по принципу вертикальной интеграции продуктов: предложим рынку пластины, микросхемы и интеллектуальные силовые модули.
Мировой рынок компонентов управления силовым электропитанием в 2004 года составил $17 млрд. (7% от всего рынка полупроводников). Сегодня и в России, и в Азии заказчик имеет возможность выбирать: купить ему дорогую микросхему International Rectifier, дешевую китайскую или надежный чип «Микрона».
Объем рынка силовых компонентов в России сегодня составляет $54,5 млн. Это очень перспективный сегмент — темпы его роста оцениваются в 40% в год, тогда как рост всего рынка электронных компонентов не превышает 20%.
Главными потребителями мощных полупроводниковых компонентов являются предприятия добывающей отрасли, энергетического комплекса и ВПК, то есть вполне успешные в своем бизнесе и платежеспособные структуры.
Будущее — в прошедшем времени
Наше отставание в области микроэлектроники от мирового уровня в 60-е годы оценивалось примерно в 5 лет. Так первый планарный транзистор был создан в НИИМЭ в отделе Е.П. Дробышева в 1965 г. (через 6 лет после американской фирмы Fairchild Semiconductor). Именно это, по-видимому, и было основной причиной того, что в нашей стране был широко распространен метод копирования добытых спецслужбами оправдавших себя «зарубежных аналогов» и при этом очень вяло осваивались оригинальные отечественные разработки, которые для этого должны были «внедряться», то есть обязательно преодолевать разнообразные, по большей части бюрократические, препятствия.
Технологическое отставание ликвидировать так и не удалось, да и трудно было это сделать в условиях роли постоянно догоняющего, даже при сравнительно щедро отпускаемых средствах. В 70-х на заводе «Микрон» гордились освоением технологических норм производства СБИС, соответствующих отставанию минимум на 10 лет. А к 1977 году стало ясно, что в создавшихся тогда административно-организационных условиях в отрасли очень трудно будет это отставание сколько-нибудь сократить.
В НИИМЭ осуществлялись не только конструкторские и технологические разработки. Достаточно широко и на хорошем научном уровне проводились поисковые экспериментальные и теоретические исследования. За 22 года, которые я проработал в НИИМЭ, мне приходилось не раз менять направление своей деятельности: переключаться с теории пробоя в полупроводниках на теорию высокотемпературной сверхпроводимости и фазовых переходов металл-полупроводник, затем на теорию интерференционных и дифракционных оптических явлений в тонкопленочных структурах и, наконец, на моделирование транзисторных микроэлектронных структур субмикронных размеров. Были развернуты работы по созданию оперативной голографической памяти большой емкости на основе пленок двуокиси ванадия и получены уникальные результаты.
Экспериментальные и теоретические исследования всех этих явлений в НИИМЭ велись, как принято говорить, на мировом уровне и в нашей стране у нас не было конкурентов. Судя по литературе, ряд полученных результатов нашел признание и за рубежом. К сожалению, все работы, связанные с фазовыми переходами в двуокиси ванадия, и созданием голографических запоминающих устройств были полностью прекращены в 1977 году и в настоящее время у нас в стране практически не ведутся. В те времена наблюдался сильный прогресс в создании полупроводниковых СБИС памяти, и голографическое направления стало представляться неперспективным.
Хочу еще раз подчеркнуть, что подобные исследования за рубежом практически не проводились и НИИМЭ можно было считать первопроходцем в этой области. Что касается явления и теории фазового перехода в окислах ванадия, то интенсивные исследования в этой области за рубежом практически остановились в 1987 году, по-видимому в связи с переключением внимания большинства работавших в этом направлении физиков-теоретиков на осмысление механизма высокотемпературной сверхпроводимости в окислах со слоистой структурой типа перовскита, открытой И.Беднорцем и К.Мюллером в филиале фирмы IBM в Цюрихе. Возможно, если бы исследования окислов ванадия были бы продолжены у нас в стране, открытие высокотемпературной проводимости могло бы произойти в НИИМЭ, а не в IBM.
Кроме кризиса теоретических работ, следует вспомнить и о быстро наступившем коллапсе разработок оборудования для микроэлектроники. Полупроводниковые технологии сильнейшим образом «завязаны» на технологическое оборудование. Нынешнее наше отставание в этих технологиях многие напрямую связывают с отсутствием у нас разработчиков и изготовителей такого оборудования и нехваткой средств для приобретения зарубежного. Как решались проблемы с оборудованием? Оно частично закупалось за рубежом, частично изготавливалось по зарубежным образцам (т.е. опять-таки копировалось!) на созданном в Зеленограде специальном машиностроительном предприятии. Сегодня ничего этого нет.
К сожалению, следует отметить, что в наши дни практически повторяется ситуация, имевшая место в отечественной истории микроэлектроники, только на этот раз она связана с новыми, перспективными полупроводниковыми технологиями (нано— и гетероструктуры, твердотельные ЯМР-квантовые компьютеры и некоторые другие). До сих пор не удается организовать ни в нашем институте, ни в каком-либо другом учреждении полномасштабные экспериментальные исследования по этим направлениям. Это связано как с общими трудностями, переживаемыми Россией, с отсутствием средств на приобретение необходимого оборудования, так и с падением былого престижа научной карьеры среди молодежи. Если удастся в ближайшие годы наряду с теоретическими исследованиями развернуть отечественные экспериментальные исследования с простейшими прототипами полупроводниковых квантовых компьютеров, то наша наука получит шанс не оказаться среди аутсайдеров в начинающейся «игре». Но если эксперименты с этими приборами начнутся в России с опозданием по сравнению с другими странами, догнать, как показал опыт Зеленоградской микроэлектроники, будет уже невозможно.
Технологическое отставание ликвидировать так и не удалось, да и трудно было это сделать в условиях роли постоянно догоняющего, даже при сравнительно щедро отпускаемых средствах. В 70-х на заводе «Микрон» гордились освоением технологических норм производства СБИС, соответствующих отставанию минимум на 10 лет. А к 1977 году стало ясно, что в создавшихся тогда административно-организационных условиях в отрасли очень трудно будет это отставание сколько-нибудь сократить.
В НИИМЭ осуществлялись не только конструкторские и технологические разработки. Достаточно широко и на хорошем научном уровне проводились поисковые экспериментальные и теоретические исследования. За 22 года, которые я проработал в НИИМЭ, мне приходилось не раз менять направление своей деятельности: переключаться с теории пробоя в полупроводниках на теорию высокотемпературной сверхпроводимости и фазовых переходов металл-полупроводник, затем на теорию интерференционных и дифракционных оптических явлений в тонкопленочных структурах и, наконец, на моделирование транзисторных микроэлектронных структур субмикронных размеров. Были развернуты работы по созданию оперативной голографической памяти большой емкости на основе пленок двуокиси ванадия и получены уникальные результаты.
Экспериментальные и теоретические исследования всех этих явлений в НИИМЭ велись, как принято говорить, на мировом уровне и в нашей стране у нас не было конкурентов. Судя по литературе, ряд полученных результатов нашел признание и за рубежом. К сожалению, все работы, связанные с фазовыми переходами в двуокиси ванадия, и созданием голографических запоминающих устройств были полностью прекращены в 1977 году и в настоящее время у нас в стране практически не ведутся. В те времена наблюдался сильный прогресс в создании полупроводниковых СБИС памяти, и голографическое направления стало представляться неперспективным.
Хочу еще раз подчеркнуть, что подобные исследования за рубежом практически не проводились и НИИМЭ можно было считать первопроходцем в этой области. Что касается явления и теории фазового перехода в окислах ванадия, то интенсивные исследования в этой области за рубежом практически остановились в 1987 году, по-видимому в связи с переключением внимания большинства работавших в этом направлении физиков-теоретиков на осмысление механизма высокотемпературной сверхпроводимости в окислах со слоистой структурой типа перовскита, открытой И.Беднорцем и К.Мюллером в филиале фирмы IBM в Цюрихе. Возможно, если бы исследования окислов ванадия были бы продолжены у нас в стране, открытие высокотемпературной проводимости могло бы произойти в НИИМЭ, а не в IBM.
Кроме кризиса теоретических работ, следует вспомнить и о быстро наступившем коллапсе разработок оборудования для микроэлектроники. Полупроводниковые технологии сильнейшим образом «завязаны» на технологическое оборудование. Нынешнее наше отставание в этих технологиях многие напрямую связывают с отсутствием у нас разработчиков и изготовителей такого оборудования и нехваткой средств для приобретения зарубежного. Как решались проблемы с оборудованием? Оно частично закупалось за рубежом, частично изготавливалось по зарубежным образцам (т.е. опять-таки копировалось!) на созданном в Зеленограде специальном машиностроительном предприятии. Сегодня ничего этого нет.
К сожалению, следует отметить, что в наши дни практически повторяется ситуация, имевшая место в отечественной истории микроэлектроники, только на этот раз она связана с новыми, перспективными полупроводниковыми технологиями (нано— и гетероструктуры, твердотельные ЯМР-квантовые компьютеры и некоторые другие). До сих пор не удается организовать ни в нашем институте, ни в каком-либо другом учреждении полномасштабные экспериментальные исследования по этим направлениям. Это связано как с общими трудностями, переживаемыми Россией, с отсутствием средств на приобретение необходимого оборудования, так и с падением былого престижа научной карьеры среди молодежи. Если удастся в ближайшие годы наряду с теоретическими исследованиями развернуть отечественные экспериментальные исследования с простейшими прототипами полупроводниковых квантовых компьютеров, то наша наука получит шанс не оказаться среди аутсайдеров в начинающейся «игре». Но если эксперименты с этими приборами начнутся в России с опозданием по сравнению с другими странами, догнать, как показал опыт Зеленоградской микроэлектроники, будет уже невозможно.
Fabless notes
Эта статья представляет собой заочное интервью с Михаилом Алексеевым — ведущим инженером зеленоградского ГУП НТЦ «Элвис»[ГУП НТЦ «Элвис» — Государственное унитарное предприятие Научно-технический центр «Элвис»], участником разработки, вероятно, самых мощных в мире на сегодняшний день «систем-на-кристалле» — вычислителей серии «Мультикор».
Как давно ваша жизнь связана с Зеленоградом?
— Хотелось бы сразу предупредить читателя: все, что я скажу, является исключительно моим частным мнением.
Я получил высшее образование в свердловском УГТУ-УПИ[Уральский государственный технический университет. В прошлом — Уральский политехнический институт]. Мы — студенты — взахлеб читали ваш журнал со статьями об отечественном процессоре «Эльбрус». Читали и убеждались, что ни от кого Россия, в общем-то, не отстала; нам виделась цель, и грела надежда на реализацию замыслов…
На зеленоградский «Ангстрем» в 1998 году я пришел сразу после института, получив образование радиоинженера. Работать пришлось не по специальности, хотя представление о том, что такое транзистор и схемотехника БИС, конечно же, имел. На «Ангстреме» я попал в отдел, который занимался разработкой БМК[БМК — базовый матричный кристалл] серии 1592XMx. Сослуживцы оказались потрясающими специалистами! Небольшой коллектив разработал и довел до серии чип БМК 1592XM1, содержащий 400 тысяч транзисторов (100 тысяч эквивалентных вентилей). К сожалению, пришлось столкнуться и с технологической отсталостью. То оборудование, на котором производились наши изделия, давно устарело. Разумеется, делались попытки, и даже небезуспешные, в ключевых местах техпроцесса поставить более или менее новую технику.
Разработка и производство микросхем связаны с большой ответственностью…
— Да, цена ошибки здесь очень высока. Ошибившись, ты теряешь не только неприличную сумму денег, но и время, которое зачастую важнее, чем деньги. К счастью, у меня была возможность учиться, делать ошибки и исправлять их. Например, по моей вине однажды пришлось перезапускать партию микросхем, пусть и небольшую. Я принимал участие во всех этапах проектирования чипа — от схемотехники до разработки библиотеки стандартных ячеек, изучения своего же чипа под микроскопом, тестирования на пластине и прогонки корпусированной микросхемы на тестах, написанных самостоятельно. Все эти работы осуществлялись коллективом в девять человек, включая меня. Плюс заводские технологи, которые «вели» наш проект.
За возможность «набить шишки» и получить бесценный опыт вкупе с особым, четким стилем работы хочу поблагодарить начальника отдела Бориса Львовича Симонова. Начинающему инженеру необходима такая школа. Особую ценность такой опыт приобретает, когда проект получается. Когда специалист видит результат своего труда, и этот результат успешен. Не менее важны и необходимы (именно необходимы!) ошибки и поражения. Только прочувствовав все неприятности на собственной шкуре, вчерашний студент может превратиться в инженера, способного добиваться желаемого результата.
Как давно ваша жизнь связана с Зеленоградом?
— Хотелось бы сразу предупредить читателя: все, что я скажу, является исключительно моим частным мнением.
Я получил высшее образование в свердловском УГТУ-УПИ[Уральский государственный технический университет. В прошлом — Уральский политехнический институт]. Мы — студенты — взахлеб читали ваш журнал со статьями об отечественном процессоре «Эльбрус». Читали и убеждались, что ни от кого Россия, в общем-то, не отстала; нам виделась цель, и грела надежда на реализацию замыслов…
На зеленоградский «Ангстрем» в 1998 году я пришел сразу после института, получив образование радиоинженера. Работать пришлось не по специальности, хотя представление о том, что такое транзистор и схемотехника БИС, конечно же, имел. На «Ангстреме» я попал в отдел, который занимался разработкой БМК[БМК — базовый матричный кристалл] серии 1592XMx. Сослуживцы оказались потрясающими специалистами! Небольшой коллектив разработал и довел до серии чип БМК 1592XM1, содержащий 400 тысяч транзисторов (100 тысяч эквивалентных вентилей). К сожалению, пришлось столкнуться и с технологической отсталостью. То оборудование, на котором производились наши изделия, давно устарело. Разумеется, делались попытки, и даже небезуспешные, в ключевых местах техпроцесса поставить более или менее новую технику.
Разработка и производство микросхем связаны с большой ответственностью…
— Да, цена ошибки здесь очень высока. Ошибившись, ты теряешь не только неприличную сумму денег, но и время, которое зачастую важнее, чем деньги. К счастью, у меня была возможность учиться, делать ошибки и исправлять их. Например, по моей вине однажды пришлось перезапускать партию микросхем, пусть и небольшую. Я принимал участие во всех этапах проектирования чипа — от схемотехники до разработки библиотеки стандартных ячеек, изучения своего же чипа под микроскопом, тестирования на пластине и прогонки корпусированной микросхемы на тестах, написанных самостоятельно. Все эти работы осуществлялись коллективом в девять человек, включая меня. Плюс заводские технологи, которые «вели» наш проект.
За возможность «набить шишки» и получить бесценный опыт вкупе с особым, четким стилем работы хочу поблагодарить начальника отдела Бориса Львовича Симонова. Начинающему инженеру необходима такая школа. Особую ценность такой опыт приобретает, когда проект получается. Когда специалист видит результат своего труда, и этот результат успешен. Не менее важны и необходимы (именно необходимы!) ошибки и поражения. Только прочувствовав все неприятности на собственной шкуре, вчерашний студент может превратиться в инженера, способного добиваться желаемого результата.