Страница:
Маран выбрал также нож и топор, этим и ограничив свой арсенал. Он был простым крестьянином, его дело – возделывать землю, а не в сече стоять.
Грэг вырубил молодое деревцо и получил помимо ножа довольно увесистую и длинную палицу. Эндрю, к удивлению Андрея, вооружился, словно собрался на битву. Он отыскал в тюках кольчугу, которая поразительно пришлась ему впору и облегла все тело, спереди опускаясь до колен. На пояс он подвесил прямой полуторный меч и кинжал. На голову водрузил полукруглый шлем с полумаской, прикрывающей лицо до подбородка. В довершение он взял лук и колчан с бронебойными стрелами.
– Ты пользоваться-то этим умеешь? – неуверенно поинтересовался Андрей, памятуя о роде деятельности Эндрю.
– Конечно. Не скажу, что смогу составить конкуренцию опытному ветерану или выстрелить из лука лучше профессионального лучника, но пользоваться этим я умею довольно неплохо.
– Но ты, кажется, говорил, что торговец…
– Все так. Дело в том, что на наших дорогах немногим безопаснее, чем в орочьем лесу. Шаек разбойников, жаждущих заполучить твое добро, хватает, а потому все торговцы умеют владеть оружием. Правда, это умение варьируется в понятии воинов от «пойдет» до «полное дерьмо», но иногда и этих навыков хватает, чтобы сберечь жизнь.
– Ты еще скажи, что это твое оружие и доспехи.
– Нет, конечно, оно твое. Но когда-то оно принадлежало мне, потом орку, захватившему его, а сейчас – тебе.
– То есть эти доспехи и оружие принадлежали тебе?
– Ну да. Просто когда мы прибыли в ту злополучную деревню, там был праздник, и я здорово набрался. Я проснулся, только когда на меня спящего навалились сразу два орка и связали. Как видишь, я вполне упитан, а потому меня посчитали достойным, чтобы доставить к хижинам рода и пригласить на пир. Разумеется, в качестве угощения.
Андрей одарил всех тем оружием, которое они сами выбрали, рассчитывая в случае успешного выхода к людям одарить еще. Спасти этих людей, а потом бросить на произвол судьбы он не мог. Все их добро было разграблено, деревня сожжена. Так что им оставалось либо побираться, либо идти в леса и становиться разбойниками или же идти в батраки. Даже Грэг, будучи мастером, не имел шансов подняться на ноги, так как у него не было ни инструментов, ни кузни. Что же касается Марана – он мог рассчитывать только на место батрака на землях какого-либо барона. С женщинами история была ничуть не лучше – либо батрачить, либо в лучшем случае идти в услужение в какой-нибудь замок или постоялый двор, если повезет.
Лучше всех дела обстояли у Эндрю, который хотя и потерял свой караван, но не был окончательно разорен. Дурак и торговец – понятия несовместимые, и потому он никогда не держал все яйца в одной корзине, тем паче что имел семью, о которой должен был заботиться.
Также неплохо мог устроиться и Жан, будучи отличным охотником, что он уже доказал. Этот молодой человек никак не мог пропасть. Охота считалась весьма неплохой статьей дохода в этом мире, нужно было только не забывать уплачивать натуральный налог владетелю земель, ну и, разумеется, охотиться, только получив на то разрешение. Либо можно было поселиться на границе с землями орков и, охотясь на их территории, сбывать добычу у людей. В этом случае с него и налог-то не брался – люди, знакомые с территорией орков, ценились весьма высоко и пользовались безграничным уважением со стороны пограничных лордов: ведь бывало, что благодаря этим охотникам баронам своевременно становилось известно о набеге, и тогда удавалось приготовить достойную встречу. Правда, происходило это довольно редко, так как желающих промышлять на враждебной территории было не так уж и много. Кстати, Жан был из этих немногих и в плен попал, также будучи мертвецки пьяным.
– Во всем виноват этот проклятый медведь, – виновато объяснял Жан. – Если бы я не завалил этого огромного черного медведя и не получил бы такого большого вознаграждения от барона Седрика, то бродил бы по берегу орков.
– Ну и что произошло бы тогда? – не скрывая любопытства, спросил Андрей. Он вообще всячески старался подбивать своих спутников на самые различные разговоры и побольше слушать, черпая информацию из их рассказов, иногда по крупицам, а иногда и полноводной рекой. О себе старался не рассказывать. Только Эндрю, вызывавший к себе доверие, был посвящен в историю Андрея в одну из ночей, когда они вместе несли караул, – но торговец посоветовал Андрею не рассказывать о себе никому. Как выяснилось, во владениях людей вовсю свирепствовала инквизиция, возрожденная с момента появления орков. Эта контора, члены которой были, как понял Андрей, настоящими фанатиками, рьяно охотилась за еретиками и колдунами, стремясь очистить людскую паству и вернуть благосклонность Всевышнего.
– Тогда, сэр, я непременно заметил бы этот отряд орков и предупредил бы о них сэра Седрика, а уж он-то воин, каких поискать.
– Ты мог и не заметить орков.
– Вы просто не знаете, о чем говорите. Орки никогда не отправляются в набег на такую большую деревню отрядом меньше чем в две сотни воинов, а такого количества не может выставить ни один род. Значит, нужно объединить воинов из нескольких родов. И собираются эти воины как минимум в течение суток, стекаясь с разных концов земель клана. Если на том берегу есть опытный охотник, а я опытный, то от него не сможет скрыться накопление такого сильного отряда. Вот если в набеге участвуют воины только одного клана, то тогда – да, шансы засечь его очень маленькие. Но в этом набеге участвовало несколько малых родов. Один из таких отрядов вы и перебили.
– Но ведь в деревнях живут крестьяне – для того чтобы захватить добычу, не нужно ловить всех жителей. Захватил, что смог, – и ходу.
– Оно и видно, что вы ни разу не участвовали в захвате поселений. Мало захватить добычу – ее еще нужно увести с собой, а значит, нужно не допустить ни одного побега, чтобы барон не узнал о захвате слишком рано и не успел ничего предпринять.
– Но это невозможно. Нельзя захватить всех и не допустить побега ни одного человека, – убежденно возразил Андрей.
– Очень даже возможно, – ухмыльнувшись, возразил Жан. – Орки прекрасно с этим справляются. Они разбиваются на небольшие группы и берут село в кольцо, потом постепенно сжимают его, не оставляя позади себя ни одного человека. Воины они опытные и умелые, а потому им это прекрасно удается. Только зачистив окрестности, они приступают к самой деревне, да и то действует только половина воинов – остальные остаются в оцеплении, вылавливая тех, кто сумел вырваться. Вот так-то, сэр Андрэ.
– Но если село находится на отшибе, вдали от замка барона, то сами селяне разве не должны организовать охрану и разве село не окружено частоколом?
– Все это так, и охрана была, и частокол. Но ведь праздник, а они не военные.
– Так они что же, перепились? Да как же они после этого…
– А никак, сэр Андрэ, – горько вздохнув, перебил его Жан. – С них уже не спросишь, все они мертвы и пошли на закуску оркам. Эти исчадия ада в первую очередь убивают всех, кто имеет оружие: во избежание, так сказать. Они, конечно, могут о нас думать как о еде, но воинов наших уважать научились. Поэтому кто там с оружием – крестьянин или настоящий воин, – они разбираться никогда не станут. Убить и не оставить за спиной ни одного воина – вот их первый принцип. И я, и уважаемый Эндрю Белтон были бы уже давно в брюхе у орков, если бы не были столь пьяны, потому что он обязательно был бы если не в броне, то с мечом, а я с луком, а значит, нас они убили бы в первую очередь. Ладно, заболтался я. Пожалуй, пойду дозором. За меня не переживайте и не пытайтесь искать, я буду крутиться вокруг вас.
Собственно, так он и сделал. Жан то убегал вперед, то двигался сбоку, исполняя обязанности и передового дозора, и разведки, и арьергарда. Небольшой караван людей двигался одной плотной группой, впрочем, плотной их группу можно было назвать с большой натяжкой, так как караван из тринадцати лошадей с волокушами растянулся на дистанцию около ста метров.
За полдень они прошли поляну, на которой произошла схватка с орками. Жан внимательно осмотрел все вокруг и вскоре доложил, что место побоища орками обнаружено не было. Трупы орков были немного не там, где их оставили, от одного вообще остались только разбросанные кости, другие были сильно потрачены зверьем, но орков здесь не было точно.
Это обстоятельство сильно порадовало всех членов небольшого отряда. Общее мнение высказал Эндрю, стараясь разговаривать как можно тише:
– Ваше оружие весьма смертоносно, но больно уж громкое. Нам повезло, что в отряде были взрослые орки.
– И чем же этот отряд отличается от отряда молодых воинов?
– Я могу судить только по рассказам бывалых охотников, Жан рассказал бы гораздо точнее. Но насколько мне известно, молодые орки спешат с добычей в родное стойбище, чтобы как можно скорее услышать хвалу в свой адрес. Молодежь везде одинакова. Ветераны же после походов домой не особо спешат. Предпочитая в пути немного поразвлечься.
– А что, у себя в стойбище они повеселиться не могут?
– Так – нет. У них очень строго с супружеской верностью. Если молодые орки могут себе позволить развлекаться с наложницами, то зрелые воины стараются этого избегать, так как их женушки им тогда закатят такой скандал, что мама не горюй.
– Так они что же, делают из наших женщин наложниц?
– Ну да. По крайней мере, на первое время, а потом итог один – в котел. Вы ведь заметили, что они от нас практически ничем не отличаются, разве только их морды. Вот эти и веселились, пока в пути, а потому особо и не спешили. За это время остальные отряды успели уйти довольно далеко. А потом, проходя посвящение в воины, а значит, и в мужчины, они совокупляются со свиньей, так что уж говорить о тех, кто отличается от них только цветом кожи и формой головы.
– Слушай, я все спросить хотел: а сколько человек было в селении, в котором вас захватили?
– Примерно человек двести, может, чуть больше.
– А как же тогда расценить то, что у столь незначительного отряда оказалась такая значительная добыча, я имею в виду людей?
– Точно не скажу, но только на своем берегу они устроили похороны троим своим воинам, и, как я понял, они все были из этого отряда, поэтому они получили что-то вроде награды за своих погибших. Во всяком случае, так объяснял Жан. А в плане дележа добычи они куда более справедливы, чем люди.
До позднего вечера шли не останавливаясь. Обедали на ходу, сухим пайком. Так советовал Жан, чтобы оставить как можно большее расстояние между отрядом и местом схватки.
Ночь прошла без приключений, и с рассветом, еще до восхода солнца, отряд вновь начал движение. Андрей явно чувствовал, что после дневного перехода он так и не отдохнул. Судя по внешнему виду остальных, они были не в лучшей форме, но не стонали – понимали, что все стенания нужно оставить на потом. На том берегу Яны можно будет немного отдохнуть, устроить привал на весь день, но здесь – территория врага, а значит, расслабляться не стоило.
На третьи сутки, когда до реки оставалось совсем немного (со слов охотника, такими темпами они должны были к вечеру дойти до реки), как всегда неслышно, словно тень, появился Жан. Однако на этот раз вместо уже привычной ободряющей улыбки на его лице явственно читалась тревога:
– По нашим следам движется отряд орков.
– Сколько их? – встревоженно спросил Андрей.
– Пятнадцать. Идут грамотно. Впереди разведчики, двигаются цепью, шагах в тридцати друг от друга. Один – прямо по следу, двое – с боков.
– Конные?
– Нет, пешие. В лесу на конях не больно-то повоюешь, об охоте я вообще молчу.
– Но в набег же они отправились на лошадях!
– Так то в набег. Добычу нужно как-то уносить, да и в селе разжились лошадьми: зажиточные люди там жили. А эти, пожалуй, поисковый отряд. Не иначе как обнаружили трупы своих.
– Как скоро догонят?
– Самое большее – час.
– А если мы бросим добычу?
– Не поможет. Волокуши, конечно, след хороший оставляют, да только и вы от них не отстаете. Того следа, что тянется за нами, вполне хватит для того, чтобы охотники нас выследили.
– Ты уйти сможешь?
– Я – да. Но делать этого не буду.
– Понятно, – благодарно взглянув на Жана, задумчиво проговорил Андрей. Он вдруг заметил, что все смотрят на него с затаенной надеждой. Беспрекословно приняв его лидерство, они теперь ждали его решения и надеялись на то, что он сможет вытащить всех из этой ситуации.
Но Андрей вдруг понял, что ему нечего предложить этим людям. Да, у него было отличное оружие, противопоставить которому в этом мире было нечего. Но пятнадцать закаленных в схватках воинов – это не шутки. Когда их было только шестеро, он едва сумел отбиться: их даже не смутило огнестрельное оружие. Он не раз читал о том, что в Средние века огнестрельное оружие наводило ужас на тех, кто столкнулся с ним впервые, но эти воины даже не дрогнули. Да, они растерялись в первое мгновение, но затем без всякого страха атаковали его. Что же говорить о том, когда их будет пятнадцать? Он откровенно растерялся.
Простояв так в нерешительности некоторое время, буквально кожей ощущая взгляды остальных, Андрей совершенно неожиданно для самого себя начал отдавать распоряжения, словно и действительно знал, что нужно делать.
– Маран, Грэг, вы остаетесь с женщинами и двигаетесь к реке. Я так понимаю, что лошадей бросать нет смысла: если нам не удастся справиться с этим отрядом, то они непременно догонят их. – Вопрос относился к Жану, и тот, правильно поняв Новака, подтвердил это.
– До реки слишком далеко. Даже если часть воинов отвлечется на нас, то остальные продолжат преследование.
– Значит, ведете караван и дальше. Грэг, если поймете, что вас настигают, то убьете всех. Сами – как получится. Не смотрите на меня так. Лучше умереть сразу – этим вы только окажете услугу женщинам и детям.
Не теряя времени, он вооружился пулеметом и карабином, быстро навинтив на него глушитель. Ему нужна была как точность, так и интенсивность огня, так что из его арсенала это оружие было наиболее предпочтительным. Перевооружившись, он приказал людям трогаться в путь.
Молча кивнув, мужчины стали поторапливать женщин, и караван начал движение по прежнему направлению. Когда последняя лошадь скрылась из виду, Андрей вдруг подумал о том, что даже если им и удастся справиться с орками за спиной, то впереди может оказаться другой отряд, и тогда он отправил людей на верную смерть.
«Стоп. Ты сначала уничтожь тех, кто остался сзади, а потом уже беспокойся о тех, кто будет впереди. Не надо бежать перед паровозом, проблемы будем решать по мере их поступления. Итак, отряд орков плюс боевое охранение. Начали».
– Значит, так: сейчас сходим со следа и по дуге возвращаемся назад. Мы там проходили мимо большого валуна, шагах в двадцати от нашей тропы, за ним густой кустарник. Сможешь вывести точно на него?
– Конечно. У вас хорошая память. Да, было такое место, я его проверял, очень удобное место для засады. Вы хотите сделать волчью петлю?
– Ты именно так обнаружил погоню?
– По-другому в орочьих лесах нельзя, когда вынужден оставлять за собой след. Ну когда с добычей возвращаешься.
– Понятно. Твои следы не обнаружат?
– Конечно нет, – возмущенно ответил Жан.
– Тогда веди, и поскорее: нам еще подготовиться надо.
Пятнадцатиминутный бег буквально душу вынул из Андрея. В голове даже мелькнула мысль немного облегчиться, сбросив вдруг ставший тяжелым бронежилет, да и оружия что-то он много с собой взял. Но эта крамольная мысль была тут же отброшена. Что же, если он сегодня останется жив, то непременно займется своей физической подготовкой – похоже, в новом мире это один из залогов выживания.
Тяжело дыша как паровоз, пыхающий перегретым паром, Андрей грузно повалился за намеченный валун. Легкие буквально разрывались, пытаясь втолкнуть в организм как можно больше кислорода. Оглядев своих спутников, Андрей чуть не застонал от охватившей его зависти. Эндрю хотя и запыхался немного, но дышал глубоко и ровно, а ведь он был немного больше по комплекции и нес на себе ничуть не меньший груз, чем Андрей. Жан – тот вовсе, казалось, и не бежал только что.
– Дышите ровнее, сэр Андрэ, – посоветовал Жан, явно обеспокоенный тем, какой шум производил их вожак. Но легко сказать – а как быть, если легкие насквозь прокурены? Однако выхода не было, и Андрей предпринял все возможное, чтобы как можно быстрее выровнять дыхание. Вскоре ему удалось немного отдышаться, во всяком случае, он смог заговорить.
– Жан, идешь на ту сторону, на тебе – тот орк, что идет в стороне. Эндрю, ты возьмешь на себя того, что, по идее, должен выйти на нас, я того, что пойдет по нашему следу.
– Плохая идея, – возразил Жан. – Ваше оружие слишком громкое: услышит основной отряд – и тогда засада не выйдет.
– Насколько они впереди от остальных?
– Шагов триста.
– Тогда не услышат. Эта красавица стреляет практически без шума. Ты успеешь унести труп с тропы и замести следы. Нам нужно, чтобы орки были напротив нас, а дозор придется валить, не доходя до валуна, иначе боковой нас засечет.
– Если крови будет немного, то да.
– Хорошо. Итак, первым стреляет Эндрю как наименее опытный, сразу за ним ты и я. Дальше, когда орки появятся на тропе, – не дергайтесь, ждите. Когда услышите гром, не пугайтесь, это мое оружие. Не высовывайтесь, пока не прогремит второй раз, а после этого сразу стреляйте во всех, кого увидите. Все поняли?
Оба только утвердительно кивнули, и Жан, оказав помощь в маскировке своим товарищам, тенью скользнул на противоположную сторону тропы, оставленной людьми. Андрей сколько ни старался, так и не смог рассмотреть следов охотника: у Жана и вправду была на удивление легкая нога, ну и умение передвигаться в лесу, разумеется.
Андрею все же удалось справиться с собой до появления дозора, но в крови бурлило такое количество адреналина, что он откровенно переживал за точность своей стрельбы. Однако, сделав над собой усилие, он все же сумел несколько успокоиться. Как ни странно, страха не было и в помине: ожидание схватки, переживания за свои стрелковые качества, но только не страх. Этому факту он несколько удивился, но затем все очень просто объяснил самому себе. Ответственность за других – вот что помогло ему преодолеть страх перед безжалостным врагом.
В его недолгой карьере офицера пограничных войск был один эпизод, о котором он не любил вспоминать, но тем не менее тот сам собой всплывал в его памяти с завидной регулярностью и в самые неподходящие моменты.
Это была командировка в горы, на границу с Чечней во время первой и, надо заметить, позорной кампании. Он с одним взводом был в то время на горной заставе, где разворачивал склады для проведения операции по выставлению еще двух высокогорных застав. Ничего нештатного не ожидалось, к нему на развернутый склад ГСМ направлялся наливник с дизельным топливом. Все бы ничего, однако на перевале у наливника отказали тормоза, и он непременно сверзился бы в ущелье, но водитель, не растерявшись, решил врезаться в скалу. Наливник не успел набрать большую скорость, а потому отделался незначительными повреждениями. Но случилось это перед заходом солнца, а потому привести технику в порядок до утра не было никакой возможности. Было принято решение о выставлении караула для охраны техники, не дотянувшей до гарнизона каких-то пяти километров, но в горах расстояния имеют несколько иную величину и смысл. Когда охрана из десятка человек была уже готова выдвинуться на место, на позициях одной из застав мотоманевренной группы, расположенной дальше по ущелью километрах в трех, началась интенсивная стрельба. Гарнизон был поднят по тревоге, но вопроса об охране наливника никто не снял, просто было принято решение о том, что караул возглавит он, а также был выдан дополнительный боекомплект. Все это происходило на фоне непрекращающейся канонады со стороны обстреливаемой заставы.
В общем, прибыли они на место без происшествий – шестеро контрактников, четверо срочников, выделенные из мотоманевренной группы, и он. На месте находились водитель и старший машины, прапорщик, которые уже успели изрядно набраться, снимая стресс. Надо заметить, что оказии там были весьма редки, а потому офицеры всегда заказывали только один товар – водку, и причем так много, сколько только было возможно поместить в транспорте. Учитывая, что ехать приходилось через Владикавказ, продукции можно было купить изрядное количество и по смешным ценам: в республике Северная Осетия чуть не в каждом дворе были свои мини-цеха по розливу «левой» водки. В общем, недостатка в спиртном не наблюдалось.
Контрактники изрядно струхнули не такой уж и далекой стрельбы, тем более что с высоты, где они находились, были прекрасно видны всполохи выстрелов на позициях заставы и резкие росчерки трассеров, несущихся в обе стороны, а также слышны глухие разрывы гранат из подствольников и рваные очереди из зушек. А звуки в ночных горах в ясную погоду разносятся очень далеко и весьма отчетливо.
Одним словом, контрактники, разжившись водочкой, нажрались, как говорится, в зюзю, стремясь только к одному – заглушить охвативший их животный страх. Андрей и сам бы был рад нажраться, потому как страшно ему было ничуть не меньше. Остановило его лишь то, что при обходе постов он вдруг обнаружил, что четверо срочников, оставив свои посты, сбились в одну кучу и абсолютно трезвыми глазами, полными страха и растерянности, взирают на него. Ребята к тому моменту уже имели боевой опыт, во всяком случае, их можно было назвать обстрелянными, в отличие от него и его контрактников, но на него они глядели как на отца-командира. Объяснение было очень простым: в мотоманевренной группе все офицеры имели боевой опыт, и вчерашние пацаны всегда могли найти у тех поддержку, даже если она выражалась в матах и тумаках, – это не давало впасть в ступор и попросту погибнуть. Вот и сейчас они смотрели на него с надеждой. Им было до лампочки, что Андрей не имеет боевого опыта: он был офицером, и они ждали от него четких и вразумительных распоряжений.
Андрей сам не знал, как ему удалось казаться совершенно спокойным и не трястись, как лист на ветру, а также придать уверенности бойцам, но это у него получилось. Возможно, сработало его повышенное чувство ответственности за этих пацанов и тех горе-вояк, неспособных сейчас сказать «мама», а возможно, страх показать подчиненным, насколько он сам напуган. И каждый раз, когда он вспоминал этот эпизод, его охватывала такая злость, до скрежета зубов, на самого себя, что он непроизвольно начинал материться, причем иногда это происходило в компаниях и совершенно не к месту.
Дозор появился примерно через пятнадцать минут после того, как они заняли свои позиции. Правда, из дозора он видел только одного, двигающегося по тропе. Но, судя по тому, как напрягся Эндрю, он тоже увидел своего противника. Андрей тут же изготовился к выстрелу, наведя перекрестье оптики в грудь своего орка. По всей видимости, лесной воин заметил блик от оптики и, резко остановившись, стал всматриваться в валун и кусты, изготовив лук с наложенной на тетиву стрелой так, чтобы сразу пустить стрелу.
В этот момент резко тренькнула тетива, и Андрей, не теряя времени, нажал на спуск. Карабин уже привычно толкнул в плечо, панорама дернулась, затем вновь вернулась на линию прицеливания.
Как выяснилось, переживал он зря. Как бы ни зашкаливал адреналин, но промахнуться по ростовой цели с пятидесяти метров, да еще используя оптику, – это нужно постараться.
У его подручных также все прошло вполне на уровне. Правда, Андрей переживал за точность стрельбы. Стрелять из лука на дистанцию в пятьдесят метров в лесу – задача не для дилетантов, коим в общем-то являлся Эндрю, но, как выяснилось, дозор двигался вогнутым клином, имея в качестве вершины того воина, который шел по тропе. Так что лучники стреляли с расстояния, едва превышающего двадцать метров, и оба отстрелялись на «отлично».
Андрей едва только успел вогнать в магазин недостающий патрон, а Жан был уже на тропе и, быстро взвалив на плечо труп орка, утащил его за деревья, удивляя при этом своего вожака. Орк был не гигантом – так, средний, но и это подразумевало вес никак не меньше чем в сотню килограммов, а Жан с этим весом справился относительно легко, выказывая немалую физическую силу. Затем он вернулся на тропу, проделал еще какие-то манипуляции, видимо скрывая следы, но что именно – Андрей так и не понял.
В ожидании прошла еще пара минут, и наконец из-за деревьев появились основные силы преследователей. Головной дозор орки хоть и выслали, но не успокоились на этом полностью. Хотя они и двигались довольно резво, но тем не менее отряд в любое мгновение был готов к бою. У всех в руках были луки с наложенными на тетивы стрелами. Правда, луки были не натянуты, но для орков с их силищей и ловкостью для этого требовались доли секунды.
Увидев все, что хотел увидеть, и отметив, что орки двигаются довольно плотной группой, что как раз устраивало его как нельзя лучше, Андрей спрятался за валун, чтобы не отсвечивать. Прижавшись спиной к валуну, он извлек из карманов две эфки – оно конечно, разлет у осколков давольно велик, и, если Жан плохо спрятался, не исключено, что может достаться и ему, но на эфках Андрей остановился намеренно. Здесь вовсю использовались доспехи. Не бронежилет, разумеется, но легкие осколки от РГД могли и не пробить доспеха, а чугунным осколкам от Ф-1 это было вполне по силам.
Грэг вырубил молодое деревцо и получил помимо ножа довольно увесистую и длинную палицу. Эндрю, к удивлению Андрея, вооружился, словно собрался на битву. Он отыскал в тюках кольчугу, которая поразительно пришлась ему впору и облегла все тело, спереди опускаясь до колен. На пояс он подвесил прямой полуторный меч и кинжал. На голову водрузил полукруглый шлем с полумаской, прикрывающей лицо до подбородка. В довершение он взял лук и колчан с бронебойными стрелами.
– Ты пользоваться-то этим умеешь? – неуверенно поинтересовался Андрей, памятуя о роде деятельности Эндрю.
– Конечно. Не скажу, что смогу составить конкуренцию опытному ветерану или выстрелить из лука лучше профессионального лучника, но пользоваться этим я умею довольно неплохо.
– Но ты, кажется, говорил, что торговец…
– Все так. Дело в том, что на наших дорогах немногим безопаснее, чем в орочьем лесу. Шаек разбойников, жаждущих заполучить твое добро, хватает, а потому все торговцы умеют владеть оружием. Правда, это умение варьируется в понятии воинов от «пойдет» до «полное дерьмо», но иногда и этих навыков хватает, чтобы сберечь жизнь.
– Ты еще скажи, что это твое оружие и доспехи.
– Нет, конечно, оно твое. Но когда-то оно принадлежало мне, потом орку, захватившему его, а сейчас – тебе.
– То есть эти доспехи и оружие принадлежали тебе?
– Ну да. Просто когда мы прибыли в ту злополучную деревню, там был праздник, и я здорово набрался. Я проснулся, только когда на меня спящего навалились сразу два орка и связали. Как видишь, я вполне упитан, а потому меня посчитали достойным, чтобы доставить к хижинам рода и пригласить на пир. Разумеется, в качестве угощения.
Андрей одарил всех тем оружием, которое они сами выбрали, рассчитывая в случае успешного выхода к людям одарить еще. Спасти этих людей, а потом бросить на произвол судьбы он не мог. Все их добро было разграблено, деревня сожжена. Так что им оставалось либо побираться, либо идти в леса и становиться разбойниками или же идти в батраки. Даже Грэг, будучи мастером, не имел шансов подняться на ноги, так как у него не было ни инструментов, ни кузни. Что же касается Марана – он мог рассчитывать только на место батрака на землях какого-либо барона. С женщинами история была ничуть не лучше – либо батрачить, либо в лучшем случае идти в услужение в какой-нибудь замок или постоялый двор, если повезет.
Лучше всех дела обстояли у Эндрю, который хотя и потерял свой караван, но не был окончательно разорен. Дурак и торговец – понятия несовместимые, и потому он никогда не держал все яйца в одной корзине, тем паче что имел семью, о которой должен был заботиться.
Также неплохо мог устроиться и Жан, будучи отличным охотником, что он уже доказал. Этот молодой человек никак не мог пропасть. Охота считалась весьма неплохой статьей дохода в этом мире, нужно было только не забывать уплачивать натуральный налог владетелю земель, ну и, разумеется, охотиться, только получив на то разрешение. Либо можно было поселиться на границе с землями орков и, охотясь на их территории, сбывать добычу у людей. В этом случае с него и налог-то не брался – люди, знакомые с территорией орков, ценились весьма высоко и пользовались безграничным уважением со стороны пограничных лордов: ведь бывало, что благодаря этим охотникам баронам своевременно становилось известно о набеге, и тогда удавалось приготовить достойную встречу. Правда, происходило это довольно редко, так как желающих промышлять на враждебной территории было не так уж и много. Кстати, Жан был из этих немногих и в плен попал, также будучи мертвецки пьяным.
– Во всем виноват этот проклятый медведь, – виновато объяснял Жан. – Если бы я не завалил этого огромного черного медведя и не получил бы такого большого вознаграждения от барона Седрика, то бродил бы по берегу орков.
– Ну и что произошло бы тогда? – не скрывая любопытства, спросил Андрей. Он вообще всячески старался подбивать своих спутников на самые различные разговоры и побольше слушать, черпая информацию из их рассказов, иногда по крупицам, а иногда и полноводной рекой. О себе старался не рассказывать. Только Эндрю, вызывавший к себе доверие, был посвящен в историю Андрея в одну из ночей, когда они вместе несли караул, – но торговец посоветовал Андрею не рассказывать о себе никому. Как выяснилось, во владениях людей вовсю свирепствовала инквизиция, возрожденная с момента появления орков. Эта контора, члены которой были, как понял Андрей, настоящими фанатиками, рьяно охотилась за еретиками и колдунами, стремясь очистить людскую паству и вернуть благосклонность Всевышнего.
– Тогда, сэр, я непременно заметил бы этот отряд орков и предупредил бы о них сэра Седрика, а уж он-то воин, каких поискать.
– Ты мог и не заметить орков.
– Вы просто не знаете, о чем говорите. Орки никогда не отправляются в набег на такую большую деревню отрядом меньше чем в две сотни воинов, а такого количества не может выставить ни один род. Значит, нужно объединить воинов из нескольких родов. И собираются эти воины как минимум в течение суток, стекаясь с разных концов земель клана. Если на том берегу есть опытный охотник, а я опытный, то от него не сможет скрыться накопление такого сильного отряда. Вот если в набеге участвуют воины только одного клана, то тогда – да, шансы засечь его очень маленькие. Но в этом набеге участвовало несколько малых родов. Один из таких отрядов вы и перебили.
– Но ведь в деревнях живут крестьяне – для того чтобы захватить добычу, не нужно ловить всех жителей. Захватил, что смог, – и ходу.
– Оно и видно, что вы ни разу не участвовали в захвате поселений. Мало захватить добычу – ее еще нужно увести с собой, а значит, нужно не допустить ни одного побега, чтобы барон не узнал о захвате слишком рано и не успел ничего предпринять.
– Но это невозможно. Нельзя захватить всех и не допустить побега ни одного человека, – убежденно возразил Андрей.
– Очень даже возможно, – ухмыльнувшись, возразил Жан. – Орки прекрасно с этим справляются. Они разбиваются на небольшие группы и берут село в кольцо, потом постепенно сжимают его, не оставляя позади себя ни одного человека. Воины они опытные и умелые, а потому им это прекрасно удается. Только зачистив окрестности, они приступают к самой деревне, да и то действует только половина воинов – остальные остаются в оцеплении, вылавливая тех, кто сумел вырваться. Вот так-то, сэр Андрэ.
– Но если село находится на отшибе, вдали от замка барона, то сами селяне разве не должны организовать охрану и разве село не окружено частоколом?
– Все это так, и охрана была, и частокол. Но ведь праздник, а они не военные.
– Так они что же, перепились? Да как же они после этого…
– А никак, сэр Андрэ, – горько вздохнув, перебил его Жан. – С них уже не спросишь, все они мертвы и пошли на закуску оркам. Эти исчадия ада в первую очередь убивают всех, кто имеет оружие: во избежание, так сказать. Они, конечно, могут о нас думать как о еде, но воинов наших уважать научились. Поэтому кто там с оружием – крестьянин или настоящий воин, – они разбираться никогда не станут. Убить и не оставить за спиной ни одного воина – вот их первый принцип. И я, и уважаемый Эндрю Белтон были бы уже давно в брюхе у орков, если бы не были столь пьяны, потому что он обязательно был бы если не в броне, то с мечом, а я с луком, а значит, нас они убили бы в первую очередь. Ладно, заболтался я. Пожалуй, пойду дозором. За меня не переживайте и не пытайтесь искать, я буду крутиться вокруг вас.
Собственно, так он и сделал. Жан то убегал вперед, то двигался сбоку, исполняя обязанности и передового дозора, и разведки, и арьергарда. Небольшой караван людей двигался одной плотной группой, впрочем, плотной их группу можно было назвать с большой натяжкой, так как караван из тринадцати лошадей с волокушами растянулся на дистанцию около ста метров.
За полдень они прошли поляну, на которой произошла схватка с орками. Жан внимательно осмотрел все вокруг и вскоре доложил, что место побоища орками обнаружено не было. Трупы орков были немного не там, где их оставили, от одного вообще остались только разбросанные кости, другие были сильно потрачены зверьем, но орков здесь не было точно.
Это обстоятельство сильно порадовало всех членов небольшого отряда. Общее мнение высказал Эндрю, стараясь разговаривать как можно тише:
– Ваше оружие весьма смертоносно, но больно уж громкое. Нам повезло, что в отряде были взрослые орки.
– И чем же этот отряд отличается от отряда молодых воинов?
– Я могу судить только по рассказам бывалых охотников, Жан рассказал бы гораздо точнее. Но насколько мне известно, молодые орки спешат с добычей в родное стойбище, чтобы как можно скорее услышать хвалу в свой адрес. Молодежь везде одинакова. Ветераны же после походов домой не особо спешат. Предпочитая в пути немного поразвлечься.
– А что, у себя в стойбище они повеселиться не могут?
– Так – нет. У них очень строго с супружеской верностью. Если молодые орки могут себе позволить развлекаться с наложницами, то зрелые воины стараются этого избегать, так как их женушки им тогда закатят такой скандал, что мама не горюй.
– Так они что же, делают из наших женщин наложниц?
– Ну да. По крайней мере, на первое время, а потом итог один – в котел. Вы ведь заметили, что они от нас практически ничем не отличаются, разве только их морды. Вот эти и веселились, пока в пути, а потому особо и не спешили. За это время остальные отряды успели уйти довольно далеко. А потом, проходя посвящение в воины, а значит, и в мужчины, они совокупляются со свиньей, так что уж говорить о тех, кто отличается от них только цветом кожи и формой головы.
– Слушай, я все спросить хотел: а сколько человек было в селении, в котором вас захватили?
– Примерно человек двести, может, чуть больше.
– А как же тогда расценить то, что у столь незначительного отряда оказалась такая значительная добыча, я имею в виду людей?
– Точно не скажу, но только на своем берегу они устроили похороны троим своим воинам, и, как я понял, они все были из этого отряда, поэтому они получили что-то вроде награды за своих погибших. Во всяком случае, так объяснял Жан. А в плане дележа добычи они куда более справедливы, чем люди.
До позднего вечера шли не останавливаясь. Обедали на ходу, сухим пайком. Так советовал Жан, чтобы оставить как можно большее расстояние между отрядом и местом схватки.
Ночь прошла без приключений, и с рассветом, еще до восхода солнца, отряд вновь начал движение. Андрей явно чувствовал, что после дневного перехода он так и не отдохнул. Судя по внешнему виду остальных, они были не в лучшей форме, но не стонали – понимали, что все стенания нужно оставить на потом. На том берегу Яны можно будет немного отдохнуть, устроить привал на весь день, но здесь – территория врага, а значит, расслабляться не стоило.
На третьи сутки, когда до реки оставалось совсем немного (со слов охотника, такими темпами они должны были к вечеру дойти до реки), как всегда неслышно, словно тень, появился Жан. Однако на этот раз вместо уже привычной ободряющей улыбки на его лице явственно читалась тревога:
– По нашим следам движется отряд орков.
– Сколько их? – встревоженно спросил Андрей.
– Пятнадцать. Идут грамотно. Впереди разведчики, двигаются цепью, шагах в тридцати друг от друга. Один – прямо по следу, двое – с боков.
– Конные?
– Нет, пешие. В лесу на конях не больно-то повоюешь, об охоте я вообще молчу.
– Но в набег же они отправились на лошадях!
– Так то в набег. Добычу нужно как-то уносить, да и в селе разжились лошадьми: зажиточные люди там жили. А эти, пожалуй, поисковый отряд. Не иначе как обнаружили трупы своих.
– Как скоро догонят?
– Самое большее – час.
– А если мы бросим добычу?
– Не поможет. Волокуши, конечно, след хороший оставляют, да только и вы от них не отстаете. Того следа, что тянется за нами, вполне хватит для того, чтобы охотники нас выследили.
– Ты уйти сможешь?
– Я – да. Но делать этого не буду.
– Понятно, – благодарно взглянув на Жана, задумчиво проговорил Андрей. Он вдруг заметил, что все смотрят на него с затаенной надеждой. Беспрекословно приняв его лидерство, они теперь ждали его решения и надеялись на то, что он сможет вытащить всех из этой ситуации.
Но Андрей вдруг понял, что ему нечего предложить этим людям. Да, у него было отличное оружие, противопоставить которому в этом мире было нечего. Но пятнадцать закаленных в схватках воинов – это не шутки. Когда их было только шестеро, он едва сумел отбиться: их даже не смутило огнестрельное оружие. Он не раз читал о том, что в Средние века огнестрельное оружие наводило ужас на тех, кто столкнулся с ним впервые, но эти воины даже не дрогнули. Да, они растерялись в первое мгновение, но затем без всякого страха атаковали его. Что же говорить о том, когда их будет пятнадцать? Он откровенно растерялся.
Простояв так в нерешительности некоторое время, буквально кожей ощущая взгляды остальных, Андрей совершенно неожиданно для самого себя начал отдавать распоряжения, словно и действительно знал, что нужно делать.
– Маран, Грэг, вы остаетесь с женщинами и двигаетесь к реке. Я так понимаю, что лошадей бросать нет смысла: если нам не удастся справиться с этим отрядом, то они непременно догонят их. – Вопрос относился к Жану, и тот, правильно поняв Новака, подтвердил это.
– До реки слишком далеко. Даже если часть воинов отвлечется на нас, то остальные продолжат преследование.
– Значит, ведете караван и дальше. Грэг, если поймете, что вас настигают, то убьете всех. Сами – как получится. Не смотрите на меня так. Лучше умереть сразу – этим вы только окажете услугу женщинам и детям.
Не теряя времени, он вооружился пулеметом и карабином, быстро навинтив на него глушитель. Ему нужна была как точность, так и интенсивность огня, так что из его арсенала это оружие было наиболее предпочтительным. Перевооружившись, он приказал людям трогаться в путь.
Молча кивнув, мужчины стали поторапливать женщин, и караван начал движение по прежнему направлению. Когда последняя лошадь скрылась из виду, Андрей вдруг подумал о том, что даже если им и удастся справиться с орками за спиной, то впереди может оказаться другой отряд, и тогда он отправил людей на верную смерть.
«Стоп. Ты сначала уничтожь тех, кто остался сзади, а потом уже беспокойся о тех, кто будет впереди. Не надо бежать перед паровозом, проблемы будем решать по мере их поступления. Итак, отряд орков плюс боевое охранение. Начали».
– Значит, так: сейчас сходим со следа и по дуге возвращаемся назад. Мы там проходили мимо большого валуна, шагах в двадцати от нашей тропы, за ним густой кустарник. Сможешь вывести точно на него?
– Конечно. У вас хорошая память. Да, было такое место, я его проверял, очень удобное место для засады. Вы хотите сделать волчью петлю?
– Ты именно так обнаружил погоню?
– По-другому в орочьих лесах нельзя, когда вынужден оставлять за собой след. Ну когда с добычей возвращаешься.
– Понятно. Твои следы не обнаружат?
– Конечно нет, – возмущенно ответил Жан.
– Тогда веди, и поскорее: нам еще подготовиться надо.
Пятнадцатиминутный бег буквально душу вынул из Андрея. В голове даже мелькнула мысль немного облегчиться, сбросив вдруг ставший тяжелым бронежилет, да и оружия что-то он много с собой взял. Но эта крамольная мысль была тут же отброшена. Что же, если он сегодня останется жив, то непременно займется своей физической подготовкой – похоже, в новом мире это один из залогов выживания.
Тяжело дыша как паровоз, пыхающий перегретым паром, Андрей грузно повалился за намеченный валун. Легкие буквально разрывались, пытаясь втолкнуть в организм как можно больше кислорода. Оглядев своих спутников, Андрей чуть не застонал от охватившей его зависти. Эндрю хотя и запыхался немного, но дышал глубоко и ровно, а ведь он был немного больше по комплекции и нес на себе ничуть не меньший груз, чем Андрей. Жан – тот вовсе, казалось, и не бежал только что.
– Дышите ровнее, сэр Андрэ, – посоветовал Жан, явно обеспокоенный тем, какой шум производил их вожак. Но легко сказать – а как быть, если легкие насквозь прокурены? Однако выхода не было, и Андрей предпринял все возможное, чтобы как можно быстрее выровнять дыхание. Вскоре ему удалось немного отдышаться, во всяком случае, он смог заговорить.
– Жан, идешь на ту сторону, на тебе – тот орк, что идет в стороне. Эндрю, ты возьмешь на себя того, что, по идее, должен выйти на нас, я того, что пойдет по нашему следу.
– Плохая идея, – возразил Жан. – Ваше оружие слишком громкое: услышит основной отряд – и тогда засада не выйдет.
– Насколько они впереди от остальных?
– Шагов триста.
– Тогда не услышат. Эта красавица стреляет практически без шума. Ты успеешь унести труп с тропы и замести следы. Нам нужно, чтобы орки были напротив нас, а дозор придется валить, не доходя до валуна, иначе боковой нас засечет.
– Если крови будет немного, то да.
– Хорошо. Итак, первым стреляет Эндрю как наименее опытный, сразу за ним ты и я. Дальше, когда орки появятся на тропе, – не дергайтесь, ждите. Когда услышите гром, не пугайтесь, это мое оружие. Не высовывайтесь, пока не прогремит второй раз, а после этого сразу стреляйте во всех, кого увидите. Все поняли?
Оба только утвердительно кивнули, и Жан, оказав помощь в маскировке своим товарищам, тенью скользнул на противоположную сторону тропы, оставленной людьми. Андрей сколько ни старался, так и не смог рассмотреть следов охотника: у Жана и вправду была на удивление легкая нога, ну и умение передвигаться в лесу, разумеется.
Андрею все же удалось справиться с собой до появления дозора, но в крови бурлило такое количество адреналина, что он откровенно переживал за точность своей стрельбы. Однако, сделав над собой усилие, он все же сумел несколько успокоиться. Как ни странно, страха не было и в помине: ожидание схватки, переживания за свои стрелковые качества, но только не страх. Этому факту он несколько удивился, но затем все очень просто объяснил самому себе. Ответственность за других – вот что помогло ему преодолеть страх перед безжалостным врагом.
В его недолгой карьере офицера пограничных войск был один эпизод, о котором он не любил вспоминать, но тем не менее тот сам собой всплывал в его памяти с завидной регулярностью и в самые неподходящие моменты.
Это была командировка в горы, на границу с Чечней во время первой и, надо заметить, позорной кампании. Он с одним взводом был в то время на горной заставе, где разворачивал склады для проведения операции по выставлению еще двух высокогорных застав. Ничего нештатного не ожидалось, к нему на развернутый склад ГСМ направлялся наливник с дизельным топливом. Все бы ничего, однако на перевале у наливника отказали тормоза, и он непременно сверзился бы в ущелье, но водитель, не растерявшись, решил врезаться в скалу. Наливник не успел набрать большую скорость, а потому отделался незначительными повреждениями. Но случилось это перед заходом солнца, а потому привести технику в порядок до утра не было никакой возможности. Было принято решение о выставлении караула для охраны техники, не дотянувшей до гарнизона каких-то пяти километров, но в горах расстояния имеют несколько иную величину и смысл. Когда охрана из десятка человек была уже готова выдвинуться на место, на позициях одной из застав мотоманевренной группы, расположенной дальше по ущелью километрах в трех, началась интенсивная стрельба. Гарнизон был поднят по тревоге, но вопроса об охране наливника никто не снял, просто было принято решение о том, что караул возглавит он, а также был выдан дополнительный боекомплект. Все это происходило на фоне непрекращающейся канонады со стороны обстреливаемой заставы.
В общем, прибыли они на место без происшествий – шестеро контрактников, четверо срочников, выделенные из мотоманевренной группы, и он. На месте находились водитель и старший машины, прапорщик, которые уже успели изрядно набраться, снимая стресс. Надо заметить, что оказии там были весьма редки, а потому офицеры всегда заказывали только один товар – водку, и причем так много, сколько только было возможно поместить в транспорте. Учитывая, что ехать приходилось через Владикавказ, продукции можно было купить изрядное количество и по смешным ценам: в республике Северная Осетия чуть не в каждом дворе были свои мини-цеха по розливу «левой» водки. В общем, недостатка в спиртном не наблюдалось.
Контрактники изрядно струхнули не такой уж и далекой стрельбы, тем более что с высоты, где они находились, были прекрасно видны всполохи выстрелов на позициях заставы и резкие росчерки трассеров, несущихся в обе стороны, а также слышны глухие разрывы гранат из подствольников и рваные очереди из зушек. А звуки в ночных горах в ясную погоду разносятся очень далеко и весьма отчетливо.
Одним словом, контрактники, разжившись водочкой, нажрались, как говорится, в зюзю, стремясь только к одному – заглушить охвативший их животный страх. Андрей и сам бы был рад нажраться, потому как страшно ему было ничуть не меньше. Остановило его лишь то, что при обходе постов он вдруг обнаружил, что четверо срочников, оставив свои посты, сбились в одну кучу и абсолютно трезвыми глазами, полными страха и растерянности, взирают на него. Ребята к тому моменту уже имели боевой опыт, во всяком случае, их можно было назвать обстрелянными, в отличие от него и его контрактников, но на него они глядели как на отца-командира. Объяснение было очень простым: в мотоманевренной группе все офицеры имели боевой опыт, и вчерашние пацаны всегда могли найти у тех поддержку, даже если она выражалась в матах и тумаках, – это не давало впасть в ступор и попросту погибнуть. Вот и сейчас они смотрели на него с надеждой. Им было до лампочки, что Андрей не имеет боевого опыта: он был офицером, и они ждали от него четких и вразумительных распоряжений.
Андрей сам не знал, как ему удалось казаться совершенно спокойным и не трястись, как лист на ветру, а также придать уверенности бойцам, но это у него получилось. Возможно, сработало его повышенное чувство ответственности за этих пацанов и тех горе-вояк, неспособных сейчас сказать «мама», а возможно, страх показать подчиненным, насколько он сам напуган. И каждый раз, когда он вспоминал этот эпизод, его охватывала такая злость, до скрежета зубов, на самого себя, что он непроизвольно начинал материться, причем иногда это происходило в компаниях и совершенно не к месту.
Дозор появился примерно через пятнадцать минут после того, как они заняли свои позиции. Правда, из дозора он видел только одного, двигающегося по тропе. Но, судя по тому, как напрягся Эндрю, он тоже увидел своего противника. Андрей тут же изготовился к выстрелу, наведя перекрестье оптики в грудь своего орка. По всей видимости, лесной воин заметил блик от оптики и, резко остановившись, стал всматриваться в валун и кусты, изготовив лук с наложенной на тетиву стрелой так, чтобы сразу пустить стрелу.
В этот момент резко тренькнула тетива, и Андрей, не теряя времени, нажал на спуск. Карабин уже привычно толкнул в плечо, панорама дернулась, затем вновь вернулась на линию прицеливания.
Как выяснилось, переживал он зря. Как бы ни зашкаливал адреналин, но промахнуться по ростовой цели с пятидесяти метров, да еще используя оптику, – это нужно постараться.
У его подручных также все прошло вполне на уровне. Правда, Андрей переживал за точность стрельбы. Стрелять из лука на дистанцию в пятьдесят метров в лесу – задача не для дилетантов, коим в общем-то являлся Эндрю, но, как выяснилось, дозор двигался вогнутым клином, имея в качестве вершины того воина, который шел по тропе. Так что лучники стреляли с расстояния, едва превышающего двадцать метров, и оба отстрелялись на «отлично».
Андрей едва только успел вогнать в магазин недостающий патрон, а Жан был уже на тропе и, быстро взвалив на плечо труп орка, утащил его за деревья, удивляя при этом своего вожака. Орк был не гигантом – так, средний, но и это подразумевало вес никак не меньше чем в сотню килограммов, а Жан с этим весом справился относительно легко, выказывая немалую физическую силу. Затем он вернулся на тропу, проделал еще какие-то манипуляции, видимо скрывая следы, но что именно – Андрей так и не понял.
В ожидании прошла еще пара минут, и наконец из-за деревьев появились основные силы преследователей. Головной дозор орки хоть и выслали, но не успокоились на этом полностью. Хотя они и двигались довольно резво, но тем не менее отряд в любое мгновение был готов к бою. У всех в руках были луки с наложенными на тетивы стрелами. Правда, луки были не натянуты, но для орков с их силищей и ловкостью для этого требовались доли секунды.
Увидев все, что хотел увидеть, и отметив, что орки двигаются довольно плотной группой, что как раз устраивало его как нельзя лучше, Андрей спрятался за валун, чтобы не отсвечивать. Прижавшись спиной к валуну, он извлек из карманов две эфки – оно конечно, разлет у осколков давольно велик, и, если Жан плохо спрятался, не исключено, что может достаться и ему, но на эфках Андрей остановился намеренно. Здесь вовсю использовались доспехи. Не бронежилет, разумеется, но легкие осколки от РГД могли и не пробить доспеха, а чугунным осколкам от Ф-1 это было вполне по силам.