Страница:
Потом она унюхала изысканный аромат, плывущий из кухни. И мгновенно вскочила.
Рейф! Он не исчез рано утром, пока она еще спала. Он остался у нее и теперь хозяйничал на кухне. А она так надеялась, что он ускользнет ни свет ни заря!
Она взглянула на кровать, но Уинстон куда-то подевался. Что случилось с ее преданным другом?
Дурацкий вопрос, тут же решила Ханна. Конечно, Уинстон – удивительное существо, но все-таки он пес. Его наверняка приманил запах еды.
Она босиком прошлепала в ванную, стараясь забыть о тревожном сне. Сновидения об ужасной свадьбе со множеством накладок преследовали ее с тех пор, как она решила продать свое агентство.
Опираясь на белую раковину, она уставилась на себя в зеркало. Волосы свисали спутанными прядями. Веки припухли. Румянец на щеках выглядел как-то непристойно. В таком виде выходить к Рейфу нельзя! Ее единственное спасение – душ.
Стащив через голову рубашку с длинными рукавами, Ханна встала под горячие струи, схватила флакон шампуня и решительно взялась за дело, смывая все воспоминания о неудачной ночи.
Выйдя из душа, она почувствовала себя гораздо лучше. Надев свитер и джинсы, она старательно расчесала промытые волосы, заложила их за уши и надела на голову ободок.
Перед тем как спуститься вниз, она еще раз подошла к зеркалу и с досадой увидела, что румянец никуда не девался. Должно быть, кожа порозовела от горячей воды и пара. Ну, это быстро пройдет.
Распрямив плечи, она открыла дверь спальни и вышла в коридор.
К тому времени как она вошла в кухню, ее рот переполнился слюной. Уинстон сидел у двери. С привычной галантностью он поднялся при виде хозяйки, но Ханна сразу поняла: его гораздо больше интересует то, что происходит у плиты.
Как и ожидала Ханна, Рейф выглядел неотразимо. Отросшая щетина только подчеркивала его сексуальность и притягательность.
Какая несправедливость! Джентльмен вообще покинул бы дом до рассвета. С другой стороны, Рейфа Мэдисона никто и не считал джентльменом.
– Ты как раз вовремя. – Рейф окинул ее быстрым, но внимательным взглядом и взял прихватку. – Кофе готов, наливай.
Из духовки он извлек сковороду. По кухне распространился дразнящий обоняние аромат ванили.
– Что это?
– Тост по-французски. – Рейф поставил сковороду на плиту и отложил прихватку. – Запеченный, а не поджаренный. Нечто среднее между хлебным пудингом и суфле.
Ханна нетерпеливо уставилась на угощение.
– Потрясающе. Великолепно.
– Спасибо, – усмехнулся он.
Стало быть, он умеет готовить! Об этом Ханна уже догадалась. Но кулинарный талант еще не причина влюбляться. Пылать желанием – может быть, но не любить.
Она с трудом отвела взгляд от подрумяненного тоста и заметила, что Рейф наблюдает за ней со странным выражением лица.
– Сейчас подам кофе. – Спохватившись, она взяла кофейник.
Рейф разложил тост по двум подогретым тарелкам и перенес на стол. Ханна уставилась на изысканное кушанье – пышную подрумяненную массу с застывшими в ней треугольничками хлеба. Сверху тост украшали веточки свежей мяты. Сироп в кувшинчике был теплым.
Ханна взялась за вилку.
– Знаешь, ходят слухи, что тебе пришлось стать преступником, чтобы выжить, – после того как ты покинул Эклипс-Бей.
– Слышал, – кивнул Рейф.
– Но после вчерашнего ужина и сегодняшнего завтрака я убеждена, что ты закончил высшие курсы при кулинарной академии.
Он вскинул голову.
Ханна чуть не поперхнулась французским тостом.
– Господи, я же просто пошутила! Или ты на самом деле учился на курсах кулинарии?
Помедлив, он кивнул и пожал плечами.
– Когда? – полюбопытствовала Ханна.
– После женитьбы. Видишь ли, я всегда считал, что счастливые супруги должны готовить еду дома. Но Мередит терпеть не могла стряпать, и я взял эту задачу на себя. И чем лучше я готовил, тем беспокойнее и несчастнее становилась Мередит. – Рейф безнадежно махнул рукой. – Вскоре я обнаружил, что и сидеть дома она не любит.
Ханна недоверчиво уставилась на него:
– Мередит рассталась с тобой потому, что ты бесподобно готовишь и любишь есть дома?
– Были и другие причины, – признался Рейф. – С моим пристрастием к кулинарии она могла бы примириться, если бы я согласился поработать в «Коммерческой компании Мэдисона». Но я отказался, а она в конце концов разочаровалась во мне и ушла.
Наслаждаясь очередным ломтиком тоста, Ханна обдумывала его слова.
– Мне очень жаль, что так вышло.
– И правильно. По-моему, в этом виновата ты.
Ханна чуть не выронила вилку:
– Я?! Это еще почему?
Рейф уставился на нее в упор и усмехнулся.
– Той ночью на берегу ты сказала, что мне незачем следовать примеру отца и деда в том, что касается брака, помнишь? И вот через пару лет я воспользовался твоим советом – ведь это же был совет девушки, рожденной для того, чтобы преуспевать! Разве она могла ошибиться?
– Стоп, минуточку! – Ханна нацелила на него вилку. – Ты не имеешь никакого права обвинять меня только потому, что когда-то решил последовать моему безупречному совету, но ошибся в выборе женщины!
– Я же Мэдисон. Я был обречен ошибиться, выбирая женщину.
– Такое неубедительное оправдание я слышу впервые. Больше не вздумай повторять эту чушь, слышал?
Его ресницы дрогнули.
– Слушаюсь, мэм.
Ханна сразу смягчилась:
– Знаешь, ты не единственный человек в мире, совершивший ошибку в выборе супруги. Со мной случилось то же самое.
– Помню. Ты была помолвлена, но так и не вышла замуж.
Ханна поморщилась и подцепила вилкой еще ломтик тоста.
– Так и быть, открою тебе маленькую тайну: я не сделала ошибки и не вышла замуж за Дуга только потому, что он достал меня еще до свадьбы.
– Кто он такой?
– Юрист, партнер в одной очень известной фирме в Портленде. Мы познакомились, когда я устраивала свадьбу его сестры, и сочли, что у нас много общего.
– Он отвечал всем требованиям к идеальному мужчине, список которых ты зачитала мне ночью на берегу?
– А ты помнишь весь список? – Ханна снова поморщилась.
– Как я мог его забыть? На меня он произвел неизгладимое впечатление.
– Почему?
Рейф поднес к губам кружку и принялся задумчиво глотать кофе.
– Наверное, потому, что я понимал: я никогда не буду отвечать даже половине всех требований.
Ответ Рейфа стал для Ханны полной неожиданностью.
– Неужели тебя так беспокоило то, что ты не соответствуешь моим представлениям об идеальном мужчине?
– Угу.
– Господи, да это же нелепо! Ты меня даже не замечал. Для тебя я была просто наивной карьеристкой-недотрогой. Помнишь, как ты называл меня мисс Паинькой?
– Меня раздражало не то, что я не идеал. Обиднее всего было сознавать, что тебе вообще известно, каким должен быть идеальный мужчина.
– Что?!
– Понимаешь, я-то ведь даже не подозревал о существовании списка требований, – терпеливо продолжал объяснять Рейф. – И потому лишился важного преимущества. А когда выяснилось, что у девушек вроде тебя имеется такой список, я понял, что пропал.
Ханна ошеломленно покачала головой:
– Ничего не понимаю… Что это значит?
Он вздохнул.
– Сейчас объясню, мисс Паинька. Той ночью на берегу ты и вправду была наивной недотрогой и так далее. Но я сообразил, что тебе известна одна тайна. Ты знала, без чего невозможен настоящий брак.
– Я? Но я же ни разу не была замужем.
– Верно, зато выросла в семье, которую я считал безупречной. Твои родители были счастливы в браке, бабушки и дедушки – тоже. Никаких разводов, никаких скандалов. Вот я и предположил, что ты знаешь секрет долгой семейной жизни.
Ханна вдруг поняла, о чем речь: в отличие от нее перед глазами Рейфа не было примера счастливой супружеской пары. Развод был таким же устойчивым признаком клана Мэдисонов, как зеленые глаза.
– Ясно… Чтобы утешить тебя, признаюсь, что я забраковала свой список, – сообщила она.
– Вот как? Почему?
Ханна поставила локти на стол и подперла ладонями подбородок.
– Сейчас ты услышишь то, что я никогда и никому не говорила. И если ты кому-нибудь проболтаешься, Рейф Мэдисон, я задушу тебя.
– Звучит заманчиво.
– Дело в том, что у Дуга был свой список, и я вскоре узнала, что не соответствую его требованиям.
Рейф заморгал, а потом расплылся в улыбке:
– У этого типа были свои представления об идеальной женщине?
– Вот именно. Ему хватило порядочности объяснить, чего мне недостает, и предложить исправить положение. Мне дали испытательный срок.
Рейф усмехнулся, не выдержал и разразился оглушительным хохотом.
Ханна смотрела на него, уверенная, что он вот-вот свалится со стула. Уинстон озадаченно уставился на Рейфа, навострив уши. Хохот Рейфа разносился по всей кухне.
Коротая время в ожидании, пока он отсмеется, Ханна налила себе еще чашку кофе и скормила Уинстону остатки французского тоста.
Наконец плечи Рейфа перестали вздрагивать. Он откинулся на спинку стула, прижимая ладони к животу, и ухмыльнулся.
– Прости. – Судя по тону, он ни о чем не жалел.
– Я рада, что ты развеселился.
– А как же! А теперь выкладывай, какие к тебе предъявили претензии.
– Почему это я должна отчитываться перед тобой?
– Потому, что я только что приготовил тебе завтрак.
Довод звучал убедительно.
– Видишь ли, я отвечала большинству требований. Я выросла в преуспевающей семье, получила хорошее образование, продемонстрировала инициативность и решительность, благодаря которым обзавелась своим бизнесом. У меня имелись связи. У нас с Дугам было много общих увлечений…
– Но?..
Она состроила гримаску.
– Но потом выяснилось, что Дуг строит далеко идущие планы, намереваясь выйти на политическую арену. Он хороший человек, он вправе рассчитывать на успех. Однако ему нужна жена, способная вращаться в высших кругах и выдерживать все, что связано с такой жизнью.
– Так вот в чем дело!
– Да. Чем отчетливее я понимала, что он всерьез увлечен политикой, тем чаще мне приходило в голову, что быть женой политика я не хочу.
Рейф потянулся за кофейником.
– Добро пожаловать в клуб избранных – тех, кто не идеален!
– Благодарю. А где значок почетного члена?
– Его не будет. Что же стало с твоим списком требований?
– Я внесла в него поправки, поколебавшись, призналась Ханна.
Рейф ответил ей странным взглядом.
– Ты хочешь сказать, что список по-прежнему существует?
– Да, но он стал гораздо короче.
– Что же в нем осталось?
– На самом деле я… – Ханна осеклась, услышав шум подъезжающего к дому автомобиля.
Уинстон бросился к двери и негромко гавкнул, предупреждая хозяйку о гостях, проявляя бдительность, но не тревогу. Часовой на своем посту.
Низкий рокот двигателя нарушил почти интимную атмосферу, возникшую в кухне за время беседы. Рейф повернулся к окну, Ханна последовала его примеру. Туман уже рассеивался, поэтому оба увидели, что к дому приближается зеленая «вольво».
– Кто это? – удивился Рейф.
– Машина мне не знакома.
– Хочешь, я спрячусь в шкаф?
– Не болтай ерунды. – Ханна поднялась. – Это наверняка кто-то из друзей моих родителей. Узнал, что я в городе, вот и заехал повидаться.
– Кто бы это ни был, мою машину он уже увидел. И узнал ее, – заметил Рейф.
– То, что ты пьешь кофе у меня в гостях, никого не касается.
– И не только пью кофе, – уточнил Рейф, а Ханна направилась в гостиную. – Но какая разница?
От необходимости отвечать Ханну избавило только то, что она уже приближалась к входной двери. По пути она наклонилась погладить Уинстона, застывшего в напряженном ожидании.
– Все в порядке, дружок. Грабители не разъезжают на «вольво».
Она открыла дверь и увидела, как из машины выходит привлекательный мужчина в темно-синей тенниске, серых брюках и мокасинах. Слева на рубашке виднелась эмблема известного модельера; брюки, видимо, сшили на заказ, как и мокасины с мягкими кисточками. Ханна почти не сомневалась в том, что гость стрижется в дорогом салоне, но не в Эклипс-Бей.
Заметив ее в дверях, гость сверкнул ослепительной улыбкой, которая в это туманное утро напоминала свет маяка.
– Похоже, Перри начал отбеливать зубы, – пробормотала Ханна, обращаясь к Уинстону.
Уинстон издал приглушенное ворчание и засеменил вслед за хозяйкой к крыльцу.
– Ханна! – Перри Декейтер пружинисто зашагал к дому. – Я услышал, что ты в городе. Как приятно снова видеть тебя! Ты выглядишь сногсшибательно!
В последнюю минуту разгадав его намерения, Ханна насторожилась. Объятия, в которые заключил ее Перри, больше приличествовали любовникам, разлученным войной и злой судьбой. У Ханны перехватило дыхание, Перри стиснул ее как клещами.
Ее спасло угрожающее рычание. Ханна не сразу поняла, от кого оно исходит – от Уинстона или Рейфа.
– Славный песик.
Перри выпустил Ханну, наклонился и потрепал Уинстона по голове, нарушив этикет и не позволив псу сначала обнюхать пальцы.
Уинстон возмущенно зашевелил серебристыми бровями, но не стал устраивать сцену – для этого он был слишком хорошо воспитан. Однако показать клыки он не преминул – может быть, случайно, подумала Ханна.
Перри поспешно выпрямился.
– Собаки любят меня.
– Правда? – Ханна перевела взгляд на клыкастого друга: – Спасибо, Уинстон, дальше я справлюсь сама, а ты иди завтракать.
Метнув в Перри еще один гневный взгляд, Уинстон с достоинством удалился.
– Забавная псина, – одобрительно заметил Перри. – Ты выставляешь его?
– Что?
– Это выставочная собака?
Ханна возмутилась:
– Чтобы я вывела Уинстона на ринг и заставила показывать зубы ораве судей? Ты спятил? Ни за какие коврижки! Он не вынесет унижения.
Перри принужденно хмыкнул:
– Ясно. Ну, как дела, Ханна?
– Прекрасно.
– Отлично. Да, отлично. – Он кивнул в сторону машины Рейфа: – Вижу, у тебя гость.
– Мы пьем кофе.
– Кофе? Звучит восхитительно.
Ханна предпочла пропустить мимо ушей не слишком тонкий намек.
– Я занята, Перри. – Ослепительная улыбка приугасла.
– Ханна, нам надо серьезно поговорить.
– Позвони мне днем.
– Разговор срочный. – Перри выдержал паузу и понизил голос: – И очень важный. Не только для меня, но и для множества жителей Эклипс-Бей.
– В чем дело? – Ханна дрогнула.
– В двух словах не объяснишь.
И он прошел мимо так надменно и бесцеремонно, что Ханна с трудом поборола искушение поставить ему подножку. Но если Уинстон способен помнить о хороших манерах, несмотря на явные провокации, значит, и она сможет.
Размышляя об этом, Ханна вошла в дом и закрыла дверь. Перри в кухне уже знакомился с Рейфом.
– Кажется, раньше мы не встречались. – Перри протянул руку: – Я Перри Декейтер, работаю в институте. Прошу прощения за прерванный завтрак. Дело в том, что мы с Ханной – давние друзья.
– Рейф Мэдисон. – Рейф демонстративно обхватил обеими руками кружку с кофе, не замечая протянутой руки Перри. – О вашей дружбе с Ханной мне известно. Это я провожал ее домой среди ночи восемь лет назад, когда она решила пораньше закончить свидание с вами. Впрочем, вы об этом наверняка слышали.
Перри заморгал и опустил руку, но больше ничем не выдал растерянности.
– Какое совпадение! Мы собрались здесь втроем через столько лет!
– Да, жизнь – забавная штука, верно? – В глазах Рейфа появился алмазный блеск. – И чем же вы занимаетесь в нашем рассаднике мыслителей?
– Я вице-президент, глава финансового отдела и администрации.
Перри достал из кармана золотой футляр и вытащил из него визитную карточку. Рейф не прикоснулся к ней, и Перри ничего не осталось, как положить карточку на стол, рядом с банкой из-под сиропа. Перри взял свободный стул и оседлал его, повернув спинкой вперед. Непрошибаемая самоуверенность. Будто у себя дома. Ханна скрипнула зубами.
– Именно я имею дело со спонсорами и финансированием исследований, – продолжал Перри.
– Другими словами, клянчите наличные для института, – уточнил Рейф.
Ханна возвела глаза к потолку, но это не помогло. Если комментарий Рейфа и оскорбил Перри, то он сумел скрыть истинные чувства негромким смешком.
– Не все так просто, но сейчас объяснять некогда.
Ханна села на свое место.
– Говори прямо: зачем ты приехал, Перри?
– Я приглашаю тебя на прием в честь Тревора Торнли – он состоится в институте завтра вечером, – сообщил Перри.
– Благодарю, но я не охотница до приемов, – отозвалась Ханна.
– Это значительное событие, – возразил Перри. – Торнли намерен официально объявить о том, что он баллотируется в сенат.
– Ну и что?
Перри поджал губы.
– Видишь ли, когда я узнал, что ты в городе, я заверил директора института, что сумею затащить тебя на прием. Нам не помешает присутствие мисс Харт, если ты понимаешь, что я имею в виду. Твоя семья пользуется авторитетом в Эклипс-Бей.
Рейф хмыкнул и потянулся за кофейником. Ханна настороженно уставилась на Перри:
– Ты пообещал боссу привести меня на прием? И рискуешь получить нагоняй, если я не появлюсь?
Перри вздохнул.
– Ты оказала бы мне неоценимую услугу, Ханна. Завтрашний вечер чрезвычайно важен для моей карьеры.
– А кто еще значится в списке приглашенных?
Этот вопрос удивил Перри, но тот быстро справился с растерянностью:
– Все местные шишки, разумеется, а также все, кто поддерживал Торнли в предыдущих кампаниях. Еще мы пригласили видных жителей Портленда, от которых многое зависит. И самая большая наша удача – Том Лидд.
– Том Лидд из «Программных продуктов Лидда»? – уточнила Ханна.
– Он самый. – Перри безуспешно попытался напустить на себя скромность. – Я обхаживал его несколько месяцев подряд, убеждая финансировать исследователей института. То, что он согласился приехать завтра, – хороший, очень хороший знак! Если повезет, к концу недели его фамилия будет значиться в нашем списке спонсоров.
– Да, это твоя победа, – вежливо произнесла Ханна.
– Рыбу покрупнее Лидда подцепить не удалось. – В глазах Перри блеснуло предвкушение. – Если я вытяну из него хоть что-нибудь, мое положение в институте будет прочным, как скала. А когда Манчестер в следующем году выйдет в отставку, я окажусь первым в списке кандидатов на его пост!
– Ну и ну! – Ханна не обращала внимания на Рейфа, который насмешливо наблюдал за ней.
Перри усмехнулся:
– Будем считать этот возглас одобрительным. Насчет института у меня свои планы – большие планы! Я превращу его в одно из самых влиятельных социально-политических учреждений страны. Мы получим возможность продвигать своих кандидатов и тормозить чужих. Всем, кто мечтает о политической карьере, придется обращаться к нам за консультацией!
– Ладно, так и быть – обращусь, – пообещала Ханна.
Перри потрепал ее по руке так же снисходительно, как Уинстона по голове. Ханне захотелось отдернуть руку и обнажить зубы.
Судя по блеску в глазах Рейфа, он заметил ее неприязнь. Но Перри словно ничего не видел. Барьер был взят, он уже начинал подниматься.
– Завтра я буду очень занят, – бросил он, направляясь к входной двери. – Заехать за тобой не смогу. Может, встретимся прямо в институте? Скажем, в восемь? Оденься элегантно, но неофициально. Уверен, протокол тебе известен.
– Конечно, Перри. – Она проводила его до веранды.
Он помедлил, глядя поверх плеча Ханны и убеждаясь, что Рейф их не подслушивает, а потом конфиденциально понизил голос:
– Что у тебя общего с Мэдисоном?
– Наверное, ты уже слышал, что Изабель завещала дом нам обоим. Мы с Рейфом решаем, как с ним поступить.
Между бровями Перри залегла морщинка.
– Об этом завещании известно всему городу. Должно быть, Изабель перед смертью впала в маразм. Почему бы тебе не обратиться к юристам?
– Рейф не хочет втягивать их в это дело.
– Вот как? – Перри многозначительно посмотрел на дверь дома. – Наверное, рассчитывает урвать кусок побольше. Тебе повезло, что сегодня здесь оказался я, а не кто-нибудь другой. При виде милой сцены на кухне всякий пришел бы к соответствующим выводам…
– К каким выводам?
– Ты же понимаешь, о чем я. Ты, Мэдисон, посуда для завтрака… А на часах нет еще и девяти! Похоже, вы провели ночь вдвоем. Если пойдут разговоры…
Ханна скрестила руки на груди, прислонилась к столбу веранды и уставилась на него.
– Ты намерен распускать слухи о том, что у меня роман с Рейфом Мэдисоном?
– Конечно, нет! Только я один во всем городе убежден, что ты не позволила ему соблазнить тебя на берегу в ночь смерти Кэтлин Садлер.
– Ценю такую веру в мою добродетель. Но почему ты так уверен в том, что я не поддалась Рейфу?
Перри снисходительно хмыкнул:
– Насколько я помню, в те времена ты была слишком наивна и даже не помышляла о сексе.
– Другими словами, ты припомнил, что я отказалась перепихнуться с тобой на заднем сиденье, и решил, что я отвергла Рейфа Мэдисона? Или ты рассуждал иначе?
Перри ответил ей понимающим взглядом.
– Как я уже сказал, между вами не могло быть ничего общего. Но послушай мудрого совета: помни, что Эклипс-Бей – крошечный городок. Впредь дорожи своей репутацией. Мало ли что могут подумать люди!
– Спасибо за совет, Перри.
– Ты должна знать еще кое-что. – Он снова взглянул на дверь дома, придвинулся ближе и опять понизил голос: – Источник доходов Рейфа Мэдисона вызывает серьезные сомнения.
– На что это ты намекаешь, Перри?
– Не мне его судить, но поговаривают, что он вкладывает деньги в сомнительные предприятия, – понимаешь, к чему я клоню?
– Ты хочешь сказать, что он гангстер?
Перри поджал губы.
– Просто объясняю, что он ходит по самому краю пропасти. Кто знает, что с ним случилось за последние восемь лет?
– Спроси его, и узнаешь.
– Это меня не касается. – Перри поспешно спустился с крыльца. – Ладно, мне пора. Надо готовиться к приему. Увидимся завтра вечером.
– Не волнуйся, – негромко отозвалась она, – такое зрелище я не пропущу ни за что.
Она стояла на веранде, пока «вольво» не скрылась вдалеке. Наконец обернувшись, она увидела, что Рейф и Уинстон наблюдают за ней через затянутую сеткой дверную раму.
– Можешь радоваться: Перри ни на минуту не поверил, что прошлой ночью мы были близки, – сообщила она.
– Какая удача! – Рейф закатил глаза. – А ведь любой другой человек, не такой проницательный, как Декейтер, мог бы поспешить с выводами!
– Да.
– И все-таки он подонок, – заключил Рейф.
– Да.
Он подозрительно нахмурился:
– Ты всерьез решила сходить на этот прием?
– Конечно. К счастью, я прихватила с собой черное вечернее платье и туфли на шпильках. Осталось найти одно…
– Да? – Рейф озадаченно смотрел на нее. – Что же?
– Вернее, одного – спутника.
– А мне показалось, тебе в спутники набивался Декейтер.
– Он даже не удосужился предложить заехать за мной. Нет, такой спутник мне не нужен.
– У тебя на примете есть кто-нибудь еще?
Ханна одарила его широчайшей улыбкой:
– Если не ошибаюсь, ты – мой должник?
Глава 9
– Из-за чего разгорелась ссора? – помолчав, спросила Октавия.
Митчелл обрывал с кустов засохшие бутоны.
– Из-за женщины. А ты как думала?
Октавия подперла подбородок ладонями, наблюдая, как он срывает очередной увядший цветок.
– Как ее звали?
– Клаудия Баннер.
– Она была красива?
Митчелл уже хотел кивнуть, но помедлил, вспоминая первую встречу с Клаудией.
– Она была очаровательна, – наконец признался он. – Я не мог отвести от нее глаз. Но красивой я ее никогда не считал. Просто знал, что меня безумно влечет к ней. К сожалению, она приглянулась и моему партнеру Салливану. Ненадолго.
– Ненадолго? Что это значит?
Митчелл коротко фыркнул.
– Салливан Харт всегда был слишком рассудительным и здравомыслящим, чтобы следовать велениям сердца. Он раскусил Клаудию гораздо раньше, чем я. Но я ему не поверил. Мы подрались. Финал.
– Как это получилось?
Митчелл сунул сухой бутон в пакет.
– Мы с Салливаном создали компанию «Харт и Мэдисон» сразу после того, как отслужили в армии. В те времена мы мечтали разбогатеть. План был прост: мы купили несколько дешевых парковок в Портленде и Сиэтле, решив держаться за них до последнего.
– Но зачем?
– Конечно, чтобы дождаться бума. Мы оба знали, что рано или поздно крупные города на северо-западе пойдут в рост. Тогда-то и цены на земельные участки взлетят до небес. Мы подсчитали, что со временем продадим их застройщикам за целое состояние. А до тех пор доход нам приносила недвижимость в центре, почти не требующая затрат.
– При чем же тут Клаудия Баннер?
– События стали развиваться быстрее, чем мы ожидали. Мы наняли Клаудию, чтобы вести переговоры по первой продаже. В таких делах у нее был опыт, а мы с Салливаном оставались новичками.
– И она провернула для вас эту сделку?
– Да. – Митчелл перешел к следующему кусту. – Да еще какую! Мы с Салливаном вдруг разбогатели, как никогда прежде. И с нетерпением ждали продажи следующей стоянки. Клаудия моментально нашла нам покупателя. С неба снова посыпался золотой дождь. Такое не забывается!
Рейф! Он не исчез рано утром, пока она еще спала. Он остался у нее и теперь хозяйничал на кухне. А она так надеялась, что он ускользнет ни свет ни заря!
Она взглянула на кровать, но Уинстон куда-то подевался. Что случилось с ее преданным другом?
Дурацкий вопрос, тут же решила Ханна. Конечно, Уинстон – удивительное существо, но все-таки он пес. Его наверняка приманил запах еды.
Она босиком прошлепала в ванную, стараясь забыть о тревожном сне. Сновидения об ужасной свадьбе со множеством накладок преследовали ее с тех пор, как она решила продать свое агентство.
Опираясь на белую раковину, она уставилась на себя в зеркало. Волосы свисали спутанными прядями. Веки припухли. Румянец на щеках выглядел как-то непристойно. В таком виде выходить к Рейфу нельзя! Ее единственное спасение – душ.
Стащив через голову рубашку с длинными рукавами, Ханна встала под горячие струи, схватила флакон шампуня и решительно взялась за дело, смывая все воспоминания о неудачной ночи.
Выйдя из душа, она почувствовала себя гораздо лучше. Надев свитер и джинсы, она старательно расчесала промытые волосы, заложила их за уши и надела на голову ободок.
Перед тем как спуститься вниз, она еще раз подошла к зеркалу и с досадой увидела, что румянец никуда не девался. Должно быть, кожа порозовела от горячей воды и пара. Ну, это быстро пройдет.
Распрямив плечи, она открыла дверь спальни и вышла в коридор.
К тому времени как она вошла в кухню, ее рот переполнился слюной. Уинстон сидел у двери. С привычной галантностью он поднялся при виде хозяйки, но Ханна сразу поняла: его гораздо больше интересует то, что происходит у плиты.
Как и ожидала Ханна, Рейф выглядел неотразимо. Отросшая щетина только подчеркивала его сексуальность и притягательность.
Какая несправедливость! Джентльмен вообще покинул бы дом до рассвета. С другой стороны, Рейфа Мэдисона никто и не считал джентльменом.
– Ты как раз вовремя. – Рейф окинул ее быстрым, но внимательным взглядом и взял прихватку. – Кофе готов, наливай.
Из духовки он извлек сковороду. По кухне распространился дразнящий обоняние аромат ванили.
– Что это?
– Тост по-французски. – Рейф поставил сковороду на плиту и отложил прихватку. – Запеченный, а не поджаренный. Нечто среднее между хлебным пудингом и суфле.
Ханна нетерпеливо уставилась на угощение.
– Потрясающе. Великолепно.
– Спасибо, – усмехнулся он.
Стало быть, он умеет готовить! Об этом Ханна уже догадалась. Но кулинарный талант еще не причина влюбляться. Пылать желанием – может быть, но не любить.
Она с трудом отвела взгляд от подрумяненного тоста и заметила, что Рейф наблюдает за ней со странным выражением лица.
– Сейчас подам кофе. – Спохватившись, она взяла кофейник.
Рейф разложил тост по двум подогретым тарелкам и перенес на стол. Ханна уставилась на изысканное кушанье – пышную подрумяненную массу с застывшими в ней треугольничками хлеба. Сверху тост украшали веточки свежей мяты. Сироп в кувшинчике был теплым.
Ханна взялась за вилку.
– Знаешь, ходят слухи, что тебе пришлось стать преступником, чтобы выжить, – после того как ты покинул Эклипс-Бей.
– Слышал, – кивнул Рейф.
– Но после вчерашнего ужина и сегодняшнего завтрака я убеждена, что ты закончил высшие курсы при кулинарной академии.
Он вскинул голову.
Ханна чуть не поперхнулась французским тостом.
– Господи, я же просто пошутила! Или ты на самом деле учился на курсах кулинарии?
Помедлив, он кивнул и пожал плечами.
– Когда? – полюбопытствовала Ханна.
– После женитьбы. Видишь ли, я всегда считал, что счастливые супруги должны готовить еду дома. Но Мередит терпеть не могла стряпать, и я взял эту задачу на себя. И чем лучше я готовил, тем беспокойнее и несчастнее становилась Мередит. – Рейф безнадежно махнул рукой. – Вскоре я обнаружил, что и сидеть дома она не любит.
Ханна недоверчиво уставилась на него:
– Мередит рассталась с тобой потому, что ты бесподобно готовишь и любишь есть дома?
– Были и другие причины, – признался Рейф. – С моим пристрастием к кулинарии она могла бы примириться, если бы я согласился поработать в «Коммерческой компании Мэдисона». Но я отказался, а она в конце концов разочаровалась во мне и ушла.
Наслаждаясь очередным ломтиком тоста, Ханна обдумывала его слова.
– Мне очень жаль, что так вышло.
– И правильно. По-моему, в этом виновата ты.
Ханна чуть не выронила вилку:
– Я?! Это еще почему?
Рейф уставился на нее в упор и усмехнулся.
– Той ночью на берегу ты сказала, что мне незачем следовать примеру отца и деда в том, что касается брака, помнишь? И вот через пару лет я воспользовался твоим советом – ведь это же был совет девушки, рожденной для того, чтобы преуспевать! Разве она могла ошибиться?
– Стоп, минуточку! – Ханна нацелила на него вилку. – Ты не имеешь никакого права обвинять меня только потому, что когда-то решил последовать моему безупречному совету, но ошибся в выборе женщины!
– Я же Мэдисон. Я был обречен ошибиться, выбирая женщину.
– Такое неубедительное оправдание я слышу впервые. Больше не вздумай повторять эту чушь, слышал?
Его ресницы дрогнули.
– Слушаюсь, мэм.
Ханна сразу смягчилась:
– Знаешь, ты не единственный человек в мире, совершивший ошибку в выборе супруги. Со мной случилось то же самое.
– Помню. Ты была помолвлена, но так и не вышла замуж.
Ханна поморщилась и подцепила вилкой еще ломтик тоста.
– Так и быть, открою тебе маленькую тайну: я не сделала ошибки и не вышла замуж за Дуга только потому, что он достал меня еще до свадьбы.
– Кто он такой?
– Юрист, партнер в одной очень известной фирме в Портленде. Мы познакомились, когда я устраивала свадьбу его сестры, и сочли, что у нас много общего.
– Он отвечал всем требованиям к идеальному мужчине, список которых ты зачитала мне ночью на берегу?
– А ты помнишь весь список? – Ханна снова поморщилась.
– Как я мог его забыть? На меня он произвел неизгладимое впечатление.
– Почему?
Рейф поднес к губам кружку и принялся задумчиво глотать кофе.
– Наверное, потому, что я понимал: я никогда не буду отвечать даже половине всех требований.
Ответ Рейфа стал для Ханны полной неожиданностью.
– Неужели тебя так беспокоило то, что ты не соответствуешь моим представлениям об идеальном мужчине?
– Угу.
– Господи, да это же нелепо! Ты меня даже не замечал. Для тебя я была просто наивной карьеристкой-недотрогой. Помнишь, как ты называл меня мисс Паинькой?
– Меня раздражало не то, что я не идеал. Обиднее всего было сознавать, что тебе вообще известно, каким должен быть идеальный мужчина.
– Что?!
– Понимаешь, я-то ведь даже не подозревал о существовании списка требований, – терпеливо продолжал объяснять Рейф. – И потому лишился важного преимущества. А когда выяснилось, что у девушек вроде тебя имеется такой список, я понял, что пропал.
Ханна ошеломленно покачала головой:
– Ничего не понимаю… Что это значит?
Он вздохнул.
– Сейчас объясню, мисс Паинька. Той ночью на берегу ты и вправду была наивной недотрогой и так далее. Но я сообразил, что тебе известна одна тайна. Ты знала, без чего невозможен настоящий брак.
– Я? Но я же ни разу не была замужем.
– Верно, зато выросла в семье, которую я считал безупречной. Твои родители были счастливы в браке, бабушки и дедушки – тоже. Никаких разводов, никаких скандалов. Вот я и предположил, что ты знаешь секрет долгой семейной жизни.
Ханна вдруг поняла, о чем речь: в отличие от нее перед глазами Рейфа не было примера счастливой супружеской пары. Развод был таким же устойчивым признаком клана Мэдисонов, как зеленые глаза.
– Ясно… Чтобы утешить тебя, признаюсь, что я забраковала свой список, – сообщила она.
– Вот как? Почему?
Ханна поставила локти на стол и подперла ладонями подбородок.
– Сейчас ты услышишь то, что я никогда и никому не говорила. И если ты кому-нибудь проболтаешься, Рейф Мэдисон, я задушу тебя.
– Звучит заманчиво.
– Дело в том, что у Дуга был свой список, и я вскоре узнала, что не соответствую его требованиям.
Рейф заморгал, а потом расплылся в улыбке:
– У этого типа были свои представления об идеальной женщине?
– Вот именно. Ему хватило порядочности объяснить, чего мне недостает, и предложить исправить положение. Мне дали испытательный срок.
Рейф усмехнулся, не выдержал и разразился оглушительным хохотом.
Ханна смотрела на него, уверенная, что он вот-вот свалится со стула. Уинстон озадаченно уставился на Рейфа, навострив уши. Хохот Рейфа разносился по всей кухне.
Коротая время в ожидании, пока он отсмеется, Ханна налила себе еще чашку кофе и скормила Уинстону остатки французского тоста.
Наконец плечи Рейфа перестали вздрагивать. Он откинулся на спинку стула, прижимая ладони к животу, и ухмыльнулся.
– Прости. – Судя по тону, он ни о чем не жалел.
– Я рада, что ты развеселился.
– А как же! А теперь выкладывай, какие к тебе предъявили претензии.
– Почему это я должна отчитываться перед тобой?
– Потому, что я только что приготовил тебе завтрак.
Довод звучал убедительно.
– Видишь ли, я отвечала большинству требований. Я выросла в преуспевающей семье, получила хорошее образование, продемонстрировала инициативность и решительность, благодаря которым обзавелась своим бизнесом. У меня имелись связи. У нас с Дугам было много общих увлечений…
– Но?..
Она состроила гримаску.
– Но потом выяснилось, что Дуг строит далеко идущие планы, намереваясь выйти на политическую арену. Он хороший человек, он вправе рассчитывать на успех. Однако ему нужна жена, способная вращаться в высших кругах и выдерживать все, что связано с такой жизнью.
– Так вот в чем дело!
– Да. Чем отчетливее я понимала, что он всерьез увлечен политикой, тем чаще мне приходило в голову, что быть женой политика я не хочу.
Рейф потянулся за кофейником.
– Добро пожаловать в клуб избранных – тех, кто не идеален!
– Благодарю. А где значок почетного члена?
– Его не будет. Что же стало с твоим списком требований?
– Я внесла в него поправки, поколебавшись, призналась Ханна.
Рейф ответил ей странным взглядом.
– Ты хочешь сказать, что список по-прежнему существует?
– Да, но он стал гораздо короче.
– Что же в нем осталось?
– На самом деле я… – Ханна осеклась, услышав шум подъезжающего к дому автомобиля.
Уинстон бросился к двери и негромко гавкнул, предупреждая хозяйку о гостях, проявляя бдительность, но не тревогу. Часовой на своем посту.
Низкий рокот двигателя нарушил почти интимную атмосферу, возникшую в кухне за время беседы. Рейф повернулся к окну, Ханна последовала его примеру. Туман уже рассеивался, поэтому оба увидели, что к дому приближается зеленая «вольво».
– Кто это? – удивился Рейф.
– Машина мне не знакома.
– Хочешь, я спрячусь в шкаф?
– Не болтай ерунды. – Ханна поднялась. – Это наверняка кто-то из друзей моих родителей. Узнал, что я в городе, вот и заехал повидаться.
– Кто бы это ни был, мою машину он уже увидел. И узнал ее, – заметил Рейф.
– То, что ты пьешь кофе у меня в гостях, никого не касается.
– И не только пью кофе, – уточнил Рейф, а Ханна направилась в гостиную. – Но какая разница?
От необходимости отвечать Ханну избавило только то, что она уже приближалась к входной двери. По пути она наклонилась погладить Уинстона, застывшего в напряженном ожидании.
– Все в порядке, дружок. Грабители не разъезжают на «вольво».
Она открыла дверь и увидела, как из машины выходит привлекательный мужчина в темно-синей тенниске, серых брюках и мокасинах. Слева на рубашке виднелась эмблема известного модельера; брюки, видимо, сшили на заказ, как и мокасины с мягкими кисточками. Ханна почти не сомневалась в том, что гость стрижется в дорогом салоне, но не в Эклипс-Бей.
Заметив ее в дверях, гость сверкнул ослепительной улыбкой, которая в это туманное утро напоминала свет маяка.
– Похоже, Перри начал отбеливать зубы, – пробормотала Ханна, обращаясь к Уинстону.
Уинстон издал приглушенное ворчание и засеменил вслед за хозяйкой к крыльцу.
– Ханна! – Перри Декейтер пружинисто зашагал к дому. – Я услышал, что ты в городе. Как приятно снова видеть тебя! Ты выглядишь сногсшибательно!
В последнюю минуту разгадав его намерения, Ханна насторожилась. Объятия, в которые заключил ее Перри, больше приличествовали любовникам, разлученным войной и злой судьбой. У Ханны перехватило дыхание, Перри стиснул ее как клещами.
Ее спасло угрожающее рычание. Ханна не сразу поняла, от кого оно исходит – от Уинстона или Рейфа.
– Славный песик.
Перри выпустил Ханну, наклонился и потрепал Уинстона по голове, нарушив этикет и не позволив псу сначала обнюхать пальцы.
Уинстон возмущенно зашевелил серебристыми бровями, но не стал устраивать сцену – для этого он был слишком хорошо воспитан. Однако показать клыки он не преминул – может быть, случайно, подумала Ханна.
Перри поспешно выпрямился.
– Собаки любят меня.
– Правда? – Ханна перевела взгляд на клыкастого друга: – Спасибо, Уинстон, дальше я справлюсь сама, а ты иди завтракать.
Метнув в Перри еще один гневный взгляд, Уинстон с достоинством удалился.
– Забавная псина, – одобрительно заметил Перри. – Ты выставляешь его?
– Что?
– Это выставочная собака?
Ханна возмутилась:
– Чтобы я вывела Уинстона на ринг и заставила показывать зубы ораве судей? Ты спятил? Ни за какие коврижки! Он не вынесет унижения.
Перри принужденно хмыкнул:
– Ясно. Ну, как дела, Ханна?
– Прекрасно.
– Отлично. Да, отлично. – Он кивнул в сторону машины Рейфа: – Вижу, у тебя гость.
– Мы пьем кофе.
– Кофе? Звучит восхитительно.
Ханна предпочла пропустить мимо ушей не слишком тонкий намек.
– Я занята, Перри. – Ослепительная улыбка приугасла.
– Ханна, нам надо серьезно поговорить.
– Позвони мне днем.
– Разговор срочный. – Перри выдержал паузу и понизил голос: – И очень важный. Не только для меня, но и для множества жителей Эклипс-Бей.
– В чем дело? – Ханна дрогнула.
– В двух словах не объяснишь.
И он прошел мимо так надменно и бесцеремонно, что Ханна с трудом поборола искушение поставить ему подножку. Но если Уинстон способен помнить о хороших манерах, несмотря на явные провокации, значит, и она сможет.
Размышляя об этом, Ханна вошла в дом и закрыла дверь. Перри в кухне уже знакомился с Рейфом.
– Кажется, раньше мы не встречались. – Перри протянул руку: – Я Перри Декейтер, работаю в институте. Прошу прощения за прерванный завтрак. Дело в том, что мы с Ханной – давние друзья.
– Рейф Мэдисон. – Рейф демонстративно обхватил обеими руками кружку с кофе, не замечая протянутой руки Перри. – О вашей дружбе с Ханной мне известно. Это я провожал ее домой среди ночи восемь лет назад, когда она решила пораньше закончить свидание с вами. Впрочем, вы об этом наверняка слышали.
Перри заморгал и опустил руку, но больше ничем не выдал растерянности.
– Какое совпадение! Мы собрались здесь втроем через столько лет!
– Да, жизнь – забавная штука, верно? – В глазах Рейфа появился алмазный блеск. – И чем же вы занимаетесь в нашем рассаднике мыслителей?
– Я вице-президент, глава финансового отдела и администрации.
Перри достал из кармана золотой футляр и вытащил из него визитную карточку. Рейф не прикоснулся к ней, и Перри ничего не осталось, как положить карточку на стол, рядом с банкой из-под сиропа. Перри взял свободный стул и оседлал его, повернув спинкой вперед. Непрошибаемая самоуверенность. Будто у себя дома. Ханна скрипнула зубами.
– Именно я имею дело со спонсорами и финансированием исследований, – продолжал Перри.
– Другими словами, клянчите наличные для института, – уточнил Рейф.
Ханна возвела глаза к потолку, но это не помогло. Если комментарий Рейфа и оскорбил Перри, то он сумел скрыть истинные чувства негромким смешком.
– Не все так просто, но сейчас объяснять некогда.
Ханна села на свое место.
– Говори прямо: зачем ты приехал, Перри?
– Я приглашаю тебя на прием в честь Тревора Торнли – он состоится в институте завтра вечером, – сообщил Перри.
– Благодарю, но я не охотница до приемов, – отозвалась Ханна.
– Это значительное событие, – возразил Перри. – Торнли намерен официально объявить о том, что он баллотируется в сенат.
– Ну и что?
Перри поджал губы.
– Видишь ли, когда я узнал, что ты в городе, я заверил директора института, что сумею затащить тебя на прием. Нам не помешает присутствие мисс Харт, если ты понимаешь, что я имею в виду. Твоя семья пользуется авторитетом в Эклипс-Бей.
Рейф хмыкнул и потянулся за кофейником. Ханна настороженно уставилась на Перри:
– Ты пообещал боссу привести меня на прием? И рискуешь получить нагоняй, если я не появлюсь?
Перри вздохнул.
– Ты оказала бы мне неоценимую услугу, Ханна. Завтрашний вечер чрезвычайно важен для моей карьеры.
– А кто еще значится в списке приглашенных?
Этот вопрос удивил Перри, но тот быстро справился с растерянностью:
– Все местные шишки, разумеется, а также все, кто поддерживал Торнли в предыдущих кампаниях. Еще мы пригласили видных жителей Портленда, от которых многое зависит. И самая большая наша удача – Том Лидд.
– Том Лидд из «Программных продуктов Лидда»? – уточнила Ханна.
– Он самый. – Перри безуспешно попытался напустить на себя скромность. – Я обхаживал его несколько месяцев подряд, убеждая финансировать исследователей института. То, что он согласился приехать завтра, – хороший, очень хороший знак! Если повезет, к концу недели его фамилия будет значиться в нашем списке спонсоров.
– Да, это твоя победа, – вежливо произнесла Ханна.
– Рыбу покрупнее Лидда подцепить не удалось. – В глазах Перри блеснуло предвкушение. – Если я вытяну из него хоть что-нибудь, мое положение в институте будет прочным, как скала. А когда Манчестер в следующем году выйдет в отставку, я окажусь первым в списке кандидатов на его пост!
– Ну и ну! – Ханна не обращала внимания на Рейфа, который насмешливо наблюдал за ней.
Перри усмехнулся:
– Будем считать этот возглас одобрительным. Насчет института у меня свои планы – большие планы! Я превращу его в одно из самых влиятельных социально-политических учреждений страны. Мы получим возможность продвигать своих кандидатов и тормозить чужих. Всем, кто мечтает о политической карьере, придется обращаться к нам за консультацией!
– Ладно, так и быть – обращусь, – пообещала Ханна.
Перри потрепал ее по руке так же снисходительно, как Уинстона по голове. Ханне захотелось отдернуть руку и обнажить зубы.
Судя по блеску в глазах Рейфа, он заметил ее неприязнь. Но Перри словно ничего не видел. Барьер был взят, он уже начинал подниматься.
– Завтра я буду очень занят, – бросил он, направляясь к входной двери. – Заехать за тобой не смогу. Может, встретимся прямо в институте? Скажем, в восемь? Оденься элегантно, но неофициально. Уверен, протокол тебе известен.
– Конечно, Перри. – Она проводила его до веранды.
Он помедлил, глядя поверх плеча Ханны и убеждаясь, что Рейф их не подслушивает, а потом конфиденциально понизил голос:
– Что у тебя общего с Мэдисоном?
– Наверное, ты уже слышал, что Изабель завещала дом нам обоим. Мы с Рейфом решаем, как с ним поступить.
Между бровями Перри залегла морщинка.
– Об этом завещании известно всему городу. Должно быть, Изабель перед смертью впала в маразм. Почему бы тебе не обратиться к юристам?
– Рейф не хочет втягивать их в это дело.
– Вот как? – Перри многозначительно посмотрел на дверь дома. – Наверное, рассчитывает урвать кусок побольше. Тебе повезло, что сегодня здесь оказался я, а не кто-нибудь другой. При виде милой сцены на кухне всякий пришел бы к соответствующим выводам…
– К каким выводам?
– Ты же понимаешь, о чем я. Ты, Мэдисон, посуда для завтрака… А на часах нет еще и девяти! Похоже, вы провели ночь вдвоем. Если пойдут разговоры…
Ханна скрестила руки на груди, прислонилась к столбу веранды и уставилась на него.
– Ты намерен распускать слухи о том, что у меня роман с Рейфом Мэдисоном?
– Конечно, нет! Только я один во всем городе убежден, что ты не позволила ему соблазнить тебя на берегу в ночь смерти Кэтлин Садлер.
– Ценю такую веру в мою добродетель. Но почему ты так уверен в том, что я не поддалась Рейфу?
Перри снисходительно хмыкнул:
– Насколько я помню, в те времена ты была слишком наивна и даже не помышляла о сексе.
– Другими словами, ты припомнил, что я отказалась перепихнуться с тобой на заднем сиденье, и решил, что я отвергла Рейфа Мэдисона? Или ты рассуждал иначе?
Перри ответил ей понимающим взглядом.
– Как я уже сказал, между вами не могло быть ничего общего. Но послушай мудрого совета: помни, что Эклипс-Бей – крошечный городок. Впредь дорожи своей репутацией. Мало ли что могут подумать люди!
– Спасибо за совет, Перри.
– Ты должна знать еще кое-что. – Он снова взглянул на дверь дома, придвинулся ближе и опять понизил голос: – Источник доходов Рейфа Мэдисона вызывает серьезные сомнения.
– На что это ты намекаешь, Перри?
– Не мне его судить, но поговаривают, что он вкладывает деньги в сомнительные предприятия, – понимаешь, к чему я клоню?
– Ты хочешь сказать, что он гангстер?
Перри поджал губы.
– Просто объясняю, что он ходит по самому краю пропасти. Кто знает, что с ним случилось за последние восемь лет?
– Спроси его, и узнаешь.
– Это меня не касается. – Перри поспешно спустился с крыльца. – Ладно, мне пора. Надо готовиться к приему. Увидимся завтра вечером.
– Не волнуйся, – негромко отозвалась она, – такое зрелище я не пропущу ни за что.
Она стояла на веранде, пока «вольво» не скрылась вдалеке. Наконец обернувшись, она увидела, что Рейф и Уинстон наблюдают за ней через затянутую сеткой дверную раму.
– Можешь радоваться: Перри ни на минуту не поверил, что прошлой ночью мы были близки, – сообщила она.
– Какая удача! – Рейф закатил глаза. – А ведь любой другой человек, не такой проницательный, как Декейтер, мог бы поспешить с выводами!
– Да.
– И все-таки он подонок, – заключил Рейф.
– Да.
Он подозрительно нахмурился:
– Ты всерьез решила сходить на этот прием?
– Конечно. К счастью, я прихватила с собой черное вечернее платье и туфли на шпильках. Осталось найти одно…
– Да? – Рейф озадаченно смотрел на нее. – Что же?
– Вернее, одного – спутника.
– А мне показалось, тебе в спутники набивался Декейтер.
– Он даже не удосужился предложить заехать за мной. Нет, такой спутник мне не нужен.
– У тебя на примете есть кто-нибудь еще?
Ханна одарила его широчайшей улыбкой:
– Если не ошибаюсь, ты – мой должник?
Глава 9
– Из-за чего разгорелась ссора? – помолчав, спросила Октавия.
Митчелл обрывал с кустов засохшие бутоны.
– Из-за женщины. А ты как думала?
Октавия подперла подбородок ладонями, наблюдая, как он срывает очередной увядший цветок.
– Как ее звали?
– Клаудия Баннер.
– Она была красива?
Митчелл уже хотел кивнуть, но помедлил, вспоминая первую встречу с Клаудией.
– Она была очаровательна, – наконец признался он. – Я не мог отвести от нее глаз. Но красивой я ее никогда не считал. Просто знал, что меня безумно влечет к ней. К сожалению, она приглянулась и моему партнеру Салливану. Ненадолго.
– Ненадолго? Что это значит?
Митчелл коротко фыркнул.
– Салливан Харт всегда был слишком рассудительным и здравомыслящим, чтобы следовать велениям сердца. Он раскусил Клаудию гораздо раньше, чем я. Но я ему не поверил. Мы подрались. Финал.
– Как это получилось?
Митчелл сунул сухой бутон в пакет.
– Мы с Салливаном создали компанию «Харт и Мэдисон» сразу после того, как отслужили в армии. В те времена мы мечтали разбогатеть. План был прост: мы купили несколько дешевых парковок в Портленде и Сиэтле, решив держаться за них до последнего.
– Но зачем?
– Конечно, чтобы дождаться бума. Мы оба знали, что рано или поздно крупные города на северо-западе пойдут в рост. Тогда-то и цены на земельные участки взлетят до небес. Мы подсчитали, что со временем продадим их застройщикам за целое состояние. А до тех пор доход нам приносила недвижимость в центре, почти не требующая затрат.
– При чем же тут Клаудия Баннер?
– События стали развиваться быстрее, чем мы ожидали. Мы наняли Клаудию, чтобы вести переговоры по первой продаже. В таких делах у нее был опыт, а мы с Салливаном оставались новичками.
– И она провернула для вас эту сделку?
– Да. – Митчелл перешел к следующему кусту. – Да еще какую! Мы с Салливаном вдруг разбогатели, как никогда прежде. И с нетерпением ждали продажи следующей стоянки. Клаудия моментально нашла нам покупателя. С неба снова посыпался золотой дождь. Такое не забывается!