Страница:
Обманников, она была слишком молода и свежа.
У меня зародилось подозрение, что при всем своем могуществе Кина
слишком медлительна и напрочь лишена воображения. Даже удивительно, что она
смогла использовать Госпожу.
Правда, Госпожа не ведала с чем или с кем имеет дело. А неведение есть
щель в броне, в которую неизменно нацелится знающий противник. И уж конечно
же Кина, царица Обманников. Но теперь уже не имело значения, каким образом
Кина одурачила Госпожу. Главное, что ей не удалось провести меня.
Эта мысль сделала меня неспособным притворяться обманутым. Я даже не
попытался сделать вид, будто сочувствую ложной Саре. И тогда ее плоть стала
гнить и оползать с костей прямо у меня на глазах. Тошнотворный трупный запах
разложения, "Духов Кины", ударил мне в нос. А маячившая в сероватой мгле
Тень уплотнилась, обернувшись танцующим четвероруким чудовищем в сто футов
ростом. Топот тяжелых ног поднимал тучи костной пыли. С клыков капала
ядовитая слюна. Глаза пылали, как темные уголья, украшения из черепов
клацали в ритме танца. Дыхание ее было чумным поветрием. Дщерь Ночи
угнездилась на ее плече, словно вторая, крохотная голова. Она пребывала в
возбуждении, как ребенок, которого взрослые впервые взяли на ярмарку.
С носилок протянулись костлявые руки. Скелет Сары потянулся ко мне. Я
напряг волю, силясь избежать губительных объятий - и мне это удалось. Я
взмыл вверх и отлетел назад на несколько футов. Вот те на! Я попробовал
снова, и снова, одним лишь усилием воли, смог переместиться на некоторое
расстояние. А ведь до сих пор мне и в голову не приходило, что в этих снах я
могу контролировать свое положение.
Кина перестала приплясывать и тяжелой поступью двинулась ко мне. С
каждым шагом клыки ее становились длиннее.
Груди - все шесть - сочились ядом. У нее появилась еще одна пара рук.
На плече, неподвластная силе тяготения, раскачивалась Дщерь Ночи.
Очередным волевым усилием я попытался смыться. И понял, что хотя и могу
перемещаться в нужном мне направлении, возможности мои ограничены. Пребывая
в чуждом мире, я был неспособен двигаться быстрее, чем его владычица. Коготь
Кины едва не распорол мне шкуру. Спасая задницу, я увернулся и провалился во
мрак. Откуда вынырнул в пещеру, полную оплетенных ледяной паутиной старцев.
Многих из которых я знал, и даже помнил их имена. Во мне нарастала паника. Я
чувствовал себя как ребенок, запертый в тесном, темном чулане. Никоим
образом нельзя было допустить, чтобы паника овладела мною. Я попытался
овладеть собой и вскоре установил, что могу свободно перемещаться по пещере,
примерно так же как при блужданиях с Копченым. Только гораздо медленнее.
Тогда я попробовал пройти сквозь стену. Однако здесь, похоже,
физические законы ограничивали мои возможности больше, нежели во время
прогулок с духом. Я мог двигаться лишь назад или вперед. Что не имело
особого смысла, учитывая, что я пребывал во сне и попал в это место не
следуя каким-то определенным маршрутом. Интересно, в какой мере действуют
здесь физические законы и насколько это связано с моей способностью к
самоконтролю. Возможно ли, что я не могу проходить сквозь стены здесь лишь
потому, что не выучился этому фокусу наяву.
В ледяных пещерах находились не только мои знакомые. Там были и другие
старцы, ни одного из которых я не знал. И груды сокровищ, перемешанных со
всяким хламом, навалившимся откуда-то сверху. И еще там были книги.
Огромные фолианты, переплетенные в старую, потрескавшуюся кожу,
покоились на длинном каменном аналое, словно в ожидании того момента, когда
три вещуна одновременно примутся зачитывать их вслух. Первая книга была
открыта на три четверти. Невидимая сила оттолкнула меня прочь, когда я всего
лишь скользнул взглядом по странице, но хватило и этого. Я узнал ту самую
страницу, которую переписывала Дщерь Ночи, когда Нарайан Сингх прервал ее
труды ради свидания с Душеловом. Страница была исписана затейливым,
каллиграфическим почерком, но я не сомневался в том, что девочка
воспроизводила текст со всей возможной точностью.
Я чувствовал, что позади меня нарастает гнев. Казалось, он пытается
сфокусироваться на мне. Не желая искушать судьбу, я поспешил убраться с
наибольшей скоростью, какую могло обеспечить волевое усилие, на ходу гадая о
природе этого кошмарного сна. Самые причудливые и фантастические его детали
воспринимались как явь. Возможно ли, чтобы он являлся отражением некой
реальности.
Гнев позади меня набирал силу, хотя, оглянувшись, я ничего не увидел.
Тот, кто ярился, не сумел меня изловить. Скорее всего. В следующее
мгновение, безо всякого ощутимого перехода, я оказался в совсем другом
месте. Над головой появилось небо: полная чаша звезд, но никаких признаков
луны. Я витал в воздухе так высоко, что внизу ничего не было видно.
Создавалось впечатление, будто я гулял с духом, только без духа.
Отличие заключалось в том, что я не мог сказать Копченому, куда мне нужно, и
перенестись туда почти мгновенно. Двигаться-то я мог, только.., необходимо
отыскать хоть какие-нибудь ориентиры.
Я вновь отбросил подступившую было панику. Главное, не терять головы. В
конце концов, кое-какие ориентиры у меня есть. Я знаю где верх, где низ.
Звезд над головой столько, что непросто выделить среди них созвездия,
используемые в навигации, но это лучше, чем ничего.
На меня пахнуло трупным смрадом. Лишь слегка, но и этого оказалось
достаточно, чтобы я устремился к звездному скоплению, казавшемуся мне
знакомым. Вроде бы по весне эти звезды висят над северным горизонтом.
Три яркие звезды образовывали плоский треугольник, причем одна из них,
та, что находилась в вершине, непрерывно мерцала. С этим светилом было
связано множество преданий, по большей части довольно мрачных. Впрочем, я
этих легенд толком не знал.
С такой высоты мне была видна и четвертая звезда в созвездии, тоже
яркая, светившая чуть пониже остальных.
Я припомнил, что видел нечто подобное, когда Отряд еще находился далеко
от Таглиоса. Насколько я высоко над землей? Или я где-то далеко к северу от
Кьяулуна?
Прекратив двигаться вперед, я скользнул вниз и обнаружил себя над
чрезвычайно ухоженным сельскохозяйственным регионом. Во всем чувствовался
строжайший, рациональный порядок, позволяющий использовать землю, людей и
животных с максимальной эффективностью. Сверху это походило на колесо, с
центральной усадьбой в центре и четкими линиями полей, с хуторами и
деревеньками, словно нанизанными на спицы. Возделанная земля перемежалась
полосками леса. Видимо, его оставили нетронутым как источник дичи, топлива и
строительных материалов. Уже началась подготовка к весеннему севу, но,
поскольку стояла ночь, работников на полях не было.
Мне доводилось слышать об этом крае. Он находился в Стране Теней, к
западу от Кьяулуна. Опыты Длиннотени в области сельского хозяйства имели
своей целью добиться производства как можно большего количества продуктов с
помощью меньшего числа работников. Люди нужны были ему для строительства
Вершины и службы в его войсках.
Выходит, я не так уж далеко от своей компании. Я повернул на восток.
Казалось, прошли долгие часы прежде чем мне удалось увидеть огни в
развалинах Кьяулуна. Вскоре нашелся и наш лагерь, и моя собственная берлога.
Я успокоился и решил немного поэкспериментировать. Через несколько
мгновений стало ясно, что если я не могу пройти не только сквозь стену, но
даже сквозь занавешивающее вход одеяло, то зато в состоянии проскользнуть
сквозь щель, слишком тесную даже для мышки или змеи.
А вот перемещаться во времени - ни назад, ни вперед - у меня
возможности не было. Я был принужден пребывать в тех временных рамках, в
которых существовало мое спящее тело.
Во сне я мог действовать вполне сознательно. Сон казался вполне
реальным. Скорее всего, я видел наш лагерь именно таким, каким он и был в то
время, как я спал. Возможно, мне просто недоставало воображения, чтобы
выстроить целый мир снов, в точности воспроизводящий действительность.
Тут я задался немаловажным вопросом. Удастся ли мне повторить этот
фокус снова? Вдруг в другой раз обстановка выйдет из-под контроля, и я снова
стану проваливаться в иные миры вне зависимости от своего желания, как было,
когда я проваливался сквозь время в кошмар Дежагора?
Поскольку исключить такую вероятность нельзя, будет разумно, если
сейчас я использую открывшиеся возможности на все сто. Я отполз назад, в
холод, которого не ощущал, и подумал было о том, чтобы двинуться на равнину,
но эта мысль почему-то вызвала у меня же мощное отторжение. Может быть,
потом.
Вместо того я направился к горам. К логовищу Душелова. Без Копченого
мне удалось подобраться совсем близко, даже не потревожив ворон. Они дрыхли.
Как и их хозяйка.
Гости уже ушли, так что ни хрена я не выяснил. Стоило бы, наверное,
наведаться на Вершину, да посмотреть, что там к чему, но на востоке уже
забрезжил рассвет. И чем светлее становилось, тем сильнее мне хотелось
вернуться в безопасное прибежище собственной плоти.
Матушка Гота уже была на ногах. И ей, похоже, удалось то, что не
удалось Душелову, - каким-то образом она ощутила мое появление. Когда я
проскользнул внутрь, она обернулась, уставилась прямо на меня и нахмурилась,
поскольку ничего не увидела. А потом содрогнулась, как бывает, когда по
спине пробегает холодок. Затем Гота вернулось к своей стряпне. Причем, как я
приметил, готовила она больше, чем все мы - и я, и Тай Дэй и она сама, -
могли бы слопать за целый день. Не иначе как решила тайком подкормить
дядюшку Доя.
Выглядишь ты не ахти, - сказал мне за завтраком Одноглазый.
- Спасибо на добром слове.
- А что случилось?
- Дурные сны.
Колдун не знал, с чем мне пришлось столкнуться. Я решил повременить и
не выкладывать ему все сейчас, но тем не менее перешел на форсберг и сказал:
- Похоже, наша воронья подружка спелась со своим старым приятелем
Ревуном, дорогушей Обманником и дитем Тай Дэй и матушка Гота вскинули на
меня глаза, потому что слово "Обманник" я намеренно произнес по-таглиански -
"тоога". На нюень бао оно звучит точно так же.
- А старина Длиннотень, стало быть, думает, что вокруг него тишь да
гладь.
- Ага. Старик частенько говаривал, что даже параноику кто-нибудь может
засадить нож в спину.
Обычно он говорил это в тех случаях, когда я обращал внимание на его
паранойю.
- Сама по себе новость приятная, хотя не знаю, как нам это
использовать.
- Не моя проблема. Я человек маленький. Мое дело доложить, а решения
принимает Капитан. На то он и капитан.
Забавы ради вместо "капитан" я обронил таглианское слово джамадар. Тай
с матушкой Готой тут же снова на меня вытаращились. В понимании Обманников
джамадар являлся больше чем капитаном; не только предводителем отряда душил,
но и полновластным вождем духовного братства, считавшегося чем-то вроде
маленькой нации. Последним оставшимся в живых джамадаром являлся Нарайан
Сингх, ставший джамадаром джамадаров еще до того, как его единоверцам
пришлось туго. Мои родственнички наверняка решили, что мы рассуждаем о живой
легенде, святом Обманников, который все еще ходит по земле, исполняя волю
своей богини.
Умяв свой завтрак, я поблагодарил матушку Готу, встал и выбрался из
норы. Тай Дэй потащился следом.
- Мне надо навестить Капитана, - сказал я ему. - Тебе незачем идти со
мной. Можешь остаться и поработать по дому. - Теперь мы называли нашу
берлогу домом.
Тай Дэй покачал головой. В последнее время он не слишком ревностно
относился к обязанностям моего телохранителя. Но я не чувствовал себя
покинутым.
Я некоторое время подождал Одноглазого, но он так и не вышел. Похоже,
дерьмовому коротышке больше нравилось уминать наготовленную матушкой Готой
снедь, чем заниматься делами. Впрочем, стоило ли этому удивляться? Костоправ
выглядел бодрым и отдохнувшим не в большей степени, чем я. Похоже, и он этой
ночью не почивал на ложе из роз.
- Что еще? - буркнул он.
- Я поспал маленько и видел сон. Прогулялся в сад, вернулся обратно, а
потом принялся слоняться где ни попадя, безо всякого Копченого. - Я расписал
ему самые неприятные подробности.
- А ты сможешь проделать это снова?
- Я проваливался сквозь дыры и щели во времени и пространстве более
года и теперь, кажется, начал понимать что к чему.
- Стало быть, мы могли бы обойтись без Копченого?
- Что не лишне, учитывая, что он того и гляди проснется. - При этих
словах я непроизвольно скорчил такую рожу, что Костоправ приподнял бровь. -
Было бы забавно, - пояснил я, - понаблюдать за тем, как он станет
приспосабливаться к обстоятельствам, пробудившись в совершенно в новом мире.
Костоправ самодовольно ухмыльнулся.
- Понаблюдать-то можно, но только чтобы ветер не дул в твою сторону.
Потому как, увидев чего мы за это время добились, сукин сын наверняка
обгадится. Слушай, раз уж ты здесь, сходи-ка к Госпоже, ты ей можешь
понадобиться. Я послал ей твои чертежи. Она хочет захватить Нарайана и
девочку. Если она спросит про эти карты - откуда мол, и как? - отвечай, что
мы взяли в плен пару офицеров Могабы, принадлежавших к гарнизону Вершины. А
больше ты ничего знать не знаешь.
Я хмыкнул - потому что сомневался в своей способности убедительно
солгать Госпоже.
- И продолжай свои опыты. Мне надо знать, сможем ли мы обходиться без
Копченого.
- Я уже разузнал об одном серьезном препятствии.
- Ну?
- Без Копченого я не могу перемещаться во времени. Костоправ
присвистнул.
- Точно? А может, там все же есть какая-нибудь зацепка? А то, не ровен
час, мы окажемся без Копченого как без рук.
- Ты, вроде бы, говорил, что Одноглазый попробует не дать ему
пробудиться.
- Пока от него толку было немного.
- А когда было много?
- Увидишь его, пришли ко мне.
- Ладно.
Я выбрался наружу и уставился на лагерь, разбитый под стеной Вершины.
Командир хочет, чтобы я сходил к Госпоже и растолковал ей, как лучше
управляться с делами.
Денек выдался погожий. Светило солнце, а легкий ветерок уносил прочь
смрад и копоть.
- Может быть, теперь и земля подсохнет, - заметил Тай Дэй. Снег, по
большей части, растаял. Стояла весна. В окрестностях Кьяулуна это слово
означало непролазную грязь. А там где грязища, там, рано или поздно,
появляется какая-нибудь зараза. Интересно, а не произойдет ли из-за таяния
снега наводнение? Такое, что выгонит Душелова из его укрытия.
Так или иначе, в Кьяулун пришла весна. Во всех прочих местах она
наступила давным-давно.
- Я так и думал, что ты скоро выползешь наружу, - пробурчал Лебедь,
когда я присоединился к окружавшим Госпожу соратникам. Наспех перекусывая,
они выслушивали ее распоряжения, касающиеся поимки Нарайана. - Как дерьмом
запахнет, ты тут как тут.
Нож изобразил улыбку.
- Этому парню позарез нужна подружка.
- У него вроде бы и есть, только вот незадача, у нее шуры-муры с другим
парнем.
- Так вот где она была прошлой ночью, а?
- Может быть.
Это могло объяснить, с чего это у Костоправа с утра вид такой квелый.
Вечно этому малому неймется...
Там были Тени, - говорила между тем Госпожа, - но по словам Джарварала
в последнее время у них нет проблем. Эти карты, предположительно,
показывают, где мы можем накрыть тенеплетов. Если потребуется. А нам это
потребуется. Мы должны будем покончить с ними, прежде чем отправимся за
Обманником... А, Мурген...
- Смотри-ка, она приметила меня, - сказал я Ножу, выискивая взглядом
ворон. Примечательно, что их было немного, да и те что были выглядели как
пьяные.
Госпожа явно прибегла к какому-то заклятию, чтобы помешать сестрице
удовлетворять свое любопытство.
- Тебя, да не заметить, - промолвил Лебедь. - Ты парень видный, бабы
только на тебя и таращатся.
- Иди-ка сюда, - сказала мне госпожа. - Капитан прислал мне эти
чертежи. Что ты про них знаешь?
- Ну... Предполагается, что они надежны.
Они были надежны на все сто, если только за последние часы на Вершине
не произошли существенные перемены.
- Они не слишком-то подробные.
- Чем богаты... На тебя не угодишь. Может, ты хочешь, чтобы я выкопал
того малого из могилы и дал тебе возможность попрактиковаться с ним в
некромании?
Госпожа смерила меня таким взглядом, что я решил - мне хана. Сейчас
этот блеф выйдет мне боком. Однако она, кажется, не усомнилась в моих словах
и лишь выказала недовольство излишней фамильярностью.
Она продолжила говорить, и я успокоился.
- По правде сказать, кроме местонахождения тенеплетов и Сингха здесь
нет почти ничего, чего бы мы и так не знали. Чертова баба.
- Есть и еще кое-какие сведения, - сказал я. - Длиннотень, вместо того
чтобы устраивать нам гадости, почти безвылазно торчит в своей башне - вот
здесь - и занимается хрен знает чем. А покои Ревуна расположены где-то тут.
Два запасных ковра находятся на площадках - этой и вот этой, а еще один,
маленький коврик, постоянно лежит, свернутый рядом с его кроватью.
Госпожа бросила на меня пронизывающий взгляд, явно интересуясь, откуда
я могу знать такие подробности.
- Едва прибыв на Вершину, - продолжил я, - Ревун начал прикрывать свою
задницу на тот случай, ежели союзничек вздумает подложить ему свинью.
Госпожа хмыкнула.
- Что ж. Ревуна можно понять. Особенно имея в виду, как Длиннотень
пытался обойтись со своими прежними союзниками.
Отвернувшись от меня, она погрузилась в чертежи. Она не бывала
удовлетворенной, если кто-то о чем-то знал больше ее.
Жестом Госпожа подозвала к себя Иси, Очибу и Зиндаба. Нары прекрасно
ладили с Госпожой - с Костоправом у них так не получалось. Старик не доверял
соплеменникам Могабы, хотя они не изменили Отряду и сражались против бывшего
соратника.
- Когда предпочтительнее начать операцию - днем или ночью?
- Там это не имеет значения, - промолвил Очиба, который на моей памяти
высказывался не более пяти раз.
- Верно. Но я предпочитаю день. Ради поддержания боевого духа.
- Сейчас как раз день, - вставил Лебедь.
- Вижу, ты ни хрена не можешь сделать в обход этого малого, - сказал я
Ножу.
Госпожа глянула на Лозана.
- Хочешь посмотреть, как управятся с этим делом твои гвардейцы.
- Был бы не прочь. Но это не их работа. Работа их по определению
заключалась в том, чтобы таскаться за князем и княжной, в каковом служении
Лозан в последнее время отнюдь не проявлял рвения.
Эта мысль пришла в голову не только мне, но и всем собравшимся
одновременно. Все уставились на Лозана. Он покраснел.
- Ладно. Тогда ты, Зиндаб, - Госпожа отступила в сторону, чтобы дать
здоровенному нару возможность подойти к чертежам.
Я протиснулся поближе и увидел, что она располагала не только моим
вариантом схемы внутренних помещений Вершины, но и другим, очевидно
составленным на основании донесений находившихся внутри солдат.
Некоторое время нар пристально рассматривал чертежи, а потом сказал:
- Прежде всего надо заменить находящихся внутри людей. Послать туда
свежие силы.
- Солдаты и так пробыли там очень долго, и им пришлось нелегко, -
поддержал его Иси.
- Не возражаю, - согласилась с генералами Госпожа.
- И людей надо послать как можно больше, больше, чем их там сейчас, -
продолжал. Зиндаб. - Ведь как только мы выступим, это уже нельзя будет
сохранить в тайне. Разве не так?
- Пожалуй. Победим мы или проиграем, но незамеченной наша вылазка не
пройдет. А произвести ее необходимо, Капитан не оставил нам выбора. Так
ведь, Мурген.
Я пожал плечами.
- Он всегда готов выслушать полевого командира и оставить решение за
ним. Ежели у него есть весомые аргументы. Ты сама это прекрасно знаешь.
- Стало быть, у нас нет выбора. Мы ведь тянем эту канитель в надежде,
что кто-нибудь, с бухты барахты, возьмет да предложит нам удовлетворительное
решение проблемы Длиннотени.
- Это ты о чем?
- Да о том, что мы не можем позволить себе удовольствие его укокошить.
Ты ведь это знаешь, не так ли?
Я знал. Чего я не знал, так это того, каким способом они намеривались
перебросить на Вершину свежие силы.
Нам придется действовать на нескольких направлениях одновременно, -
сказал Зиндаб, - и на каждом из них в полную силу. Здесь и здесь -
обезвредить тенеплетов. Здесь - перехватить Обманника. Кроме того,
потребуется сковать гарнизон и челядь, чтобы они не помешали в решении нашей
главной задачи.
- Мурген, не хочешь наведаться в гости к Длиннотени, - предложила
Госпожа. - Может быть, тебе повезет.
Все бы ничего, но мне не давала покоя одна мелочь. Стены Вершины уже не
были таким гладкими, как раньше, и несколько башенок на макушке обрушилось,
но цитадель не стала ниже ни на один паршивый фут. Что, почему-то,
совершенно не волновало всю эту компанию.
- Вы тут что, научились проходить сквозь стены?
- Почему бы и нет, если это для пользы дела, - отозвалась Госпожа.
- Мы сквозь них проползем, - пояснил Зиндаб. Вот и еще одно
доказательство того, что за всем не уследишь. Я не заметил их приготовлений,
поскольку даже не думал ни о чем подобном.
Они прокопали под стеной тоннель. Проковыряли фундамент. Правда, лаз
получился узенький, больше для червяка, чем для такого парня, как я,
которому пришлось бы протискиваться в эту щель на брюхе, ровно змее.
Уж я-то знаю. Потому что именно так я и поступил. Тупица безмозглый.
Ну на кой, спрашивается, хрен, было мне соваться туда во плоти. Нет
чтобы отправиться обратно и с комфортом проехаться на Копченом. Посмотреть
на все со стороны: без клаустрофобии, без оцарапанных локтей и коленок. Без
того, чтобы ползущий впереди деревенский увалень тыкал тебе каблуками в нос.
Сотня маленьких вегетарианцев, потея от страха, ползла на пузе впереди
меня, так звякая и бряцая оружием, что кажется и мертвые должны бы восстать
из могил.
И где были ребята Хозяина Теней, уши им что ли позакладывало?
У них имелась прекрасная возможность заполучить на обед целую кучу
талов.
Туннель был прожжен в камне с помощью огненных шаров Госпожи. Видимо
недавно, поскольку кое-где стены его еще оставались теплыми. Первым, что
увидел я, выбравшись наконец из этой норы, была шайка таглианцев с
ободранными задницами, тех самых которые уже давно торчали внутри. На лаз
они смотрели так, словно он вел на небеса, но как назло был забит всяким
дерьмом, вроде меня. Я оказался последним в своей цепочке. Номер сто один.
Стоило мне выбраться, как первый из дожидавшихся парней нырнул в лаз и
пополз наружу.
На каждую сотню прибывавших приходилось всего два десятка покидавших
крепость. Покидали они ее с превеликим энтузиазмом. Но, как ни странно, вся
эта сумятица не привлекла внимания неприятеля. Очиба, Иси и Зиндаб принялись
формировать команды, ставя перед каждой конкретное задание. С Зиндабом я
всегда ладил, даже когда он служил под началом Могабы. Но нынче ему, видать,
приспичило повыпендриваться.
- Не хочешь ли возглавить передовую команду. Знаменосец?
- Ты часом не спутал меня с каким-нибудь парнем, который считает себя
героем?
- Ты мог бы стяжать великую славу, поймав Нарайана Сингха.
- Как-нибудь обойдусь. Поговори с Ножом. Или Лебедем.
Зиндаб рассмеялся.
- Я бы и рад, да только хрен их здесь увидишь.
- А почему?
- Они не состоят в Отряде. Госпожа не во всем может им доверять.
Интересно. А нарам, стало быть, может. Костоправ не доверял им ни в
чем. Никогда. Зиндаб догадался, о чем я думаю. И улыбнулся.
- Ладно, - сказал я, - так или иначе, я в герои не рвусь. Мое дело
держаться в сторонке, да все примечать, чтобы потом правильно записывать.
- Зин! - подозвал Иси. - Надо пошевеливаться. Гарнизон что-то расчухал.
Тенеземцы оказались медлительнее, чем я ожидал. А Зиндаб с приятелями,
наоборот, быстрее, чем можно было представить. За то время, которое
требовалось, чтобы об этом подумать, они выстроили три отдельных отряда и
повели их в бой, действуя, словно у себя дома, хотя никто из них прежде в
этой крепости не бывал.
Внутри Вершина не выглядела белоснежным сияющим чудом. Во мрачных
каменных коридорах было грязно и сыро, углы затягивала паутина, повсюду было
полно пауков, мокриц и тараканов. Тай Дэю все это очень не нравилось.
Он пропустил перед собой несколько смен по сто человек, прежде чем
собрался с духом и вошел внутрь.
- Назад, - зарычал я на ребят, дожидавшихся своей очереди, чтобы
выбраться наружу. - Сейчас этот тоннель ведет только в одну сторону. Тай
Дэй, ну-ка дай подзатыльника вон тому кретину. И пни того недоумка, что
сидит у самого лаза, разинув рот. Шевелитесь, парни. Тут идет война. У нас
нет времени на фигли-мигли.
Я вошел в раж.
И особенно пронял этих ребят "фиглями-миглями". Такого выражения
таглианский язык не знает. Есть у них ругательства, но все это по большей
части божба, связанная с их верованиями. Услышав что-то новенькое, парни
вытаращились на меня с изумлением.
- Эй ты, - крикнул я, как только из тоннеля высунулась чья-то башка. -
Передай по цепочке, что у нас тут заваруха. Нужны люди, и побыстрее.
Снова появился Зиндаб. Поскольку возглавлять эту пляску смерти было
поручено ему, он несколько удивился, с чего это я так раскомандовался, но
виду подавать не стал. Генералом он являлся только для таглианцев, для меня
же только одним из братьев. Как Знаменосец я вполне мог когда-нибудь стать
Лейтенантом, а то и Капитаном Отряда, а стало быть - его командиром.
У меня зародилось подозрение, что при всем своем могуществе Кина
слишком медлительна и напрочь лишена воображения. Даже удивительно, что она
смогла использовать Госпожу.
Правда, Госпожа не ведала с чем или с кем имеет дело. А неведение есть
щель в броне, в которую неизменно нацелится знающий противник. И уж конечно
же Кина, царица Обманников. Но теперь уже не имело значения, каким образом
Кина одурачила Госпожу. Главное, что ей не удалось провести меня.
Эта мысль сделала меня неспособным притворяться обманутым. Я даже не
попытался сделать вид, будто сочувствую ложной Саре. И тогда ее плоть стала
гнить и оползать с костей прямо у меня на глазах. Тошнотворный трупный запах
разложения, "Духов Кины", ударил мне в нос. А маячившая в сероватой мгле
Тень уплотнилась, обернувшись танцующим четвероруким чудовищем в сто футов
ростом. Топот тяжелых ног поднимал тучи костной пыли. С клыков капала
ядовитая слюна. Глаза пылали, как темные уголья, украшения из черепов
клацали в ритме танца. Дыхание ее было чумным поветрием. Дщерь Ночи
угнездилась на ее плече, словно вторая, крохотная голова. Она пребывала в
возбуждении, как ребенок, которого взрослые впервые взяли на ярмарку.
С носилок протянулись костлявые руки. Скелет Сары потянулся ко мне. Я
напряг волю, силясь избежать губительных объятий - и мне это удалось. Я
взмыл вверх и отлетел назад на несколько футов. Вот те на! Я попробовал
снова, и снова, одним лишь усилием воли, смог переместиться на некоторое
расстояние. А ведь до сих пор мне и в голову не приходило, что в этих снах я
могу контролировать свое положение.
Кина перестала приплясывать и тяжелой поступью двинулась ко мне. С
каждым шагом клыки ее становились длиннее.
Груди - все шесть - сочились ядом. У нее появилась еще одна пара рук.
На плече, неподвластная силе тяготения, раскачивалась Дщерь Ночи.
Очередным волевым усилием я попытался смыться. И понял, что хотя и могу
перемещаться в нужном мне направлении, возможности мои ограничены. Пребывая
в чуждом мире, я был неспособен двигаться быстрее, чем его владычица. Коготь
Кины едва не распорол мне шкуру. Спасая задницу, я увернулся и провалился во
мрак. Откуда вынырнул в пещеру, полную оплетенных ледяной паутиной старцев.
Многих из которых я знал, и даже помнил их имена. Во мне нарастала паника. Я
чувствовал себя как ребенок, запертый в тесном, темном чулане. Никоим
образом нельзя было допустить, чтобы паника овладела мною. Я попытался
овладеть собой и вскоре установил, что могу свободно перемещаться по пещере,
примерно так же как при блужданиях с Копченым. Только гораздо медленнее.
Тогда я попробовал пройти сквозь стену. Однако здесь, похоже,
физические законы ограничивали мои возможности больше, нежели во время
прогулок с духом. Я мог двигаться лишь назад или вперед. Что не имело
особого смысла, учитывая, что я пребывал во сне и попал в это место не
следуя каким-то определенным маршрутом. Интересно, в какой мере действуют
здесь физические законы и насколько это связано с моей способностью к
самоконтролю. Возможно ли, что я не могу проходить сквозь стены здесь лишь
потому, что не выучился этому фокусу наяву.
В ледяных пещерах находились не только мои знакомые. Там были и другие
старцы, ни одного из которых я не знал. И груды сокровищ, перемешанных со
всяким хламом, навалившимся откуда-то сверху. И еще там были книги.
Огромные фолианты, переплетенные в старую, потрескавшуюся кожу,
покоились на длинном каменном аналое, словно в ожидании того момента, когда
три вещуна одновременно примутся зачитывать их вслух. Первая книга была
открыта на три четверти. Невидимая сила оттолкнула меня прочь, когда я всего
лишь скользнул взглядом по странице, но хватило и этого. Я узнал ту самую
страницу, которую переписывала Дщерь Ночи, когда Нарайан Сингх прервал ее
труды ради свидания с Душеловом. Страница была исписана затейливым,
каллиграфическим почерком, но я не сомневался в том, что девочка
воспроизводила текст со всей возможной точностью.
Я чувствовал, что позади меня нарастает гнев. Казалось, он пытается
сфокусироваться на мне. Не желая искушать судьбу, я поспешил убраться с
наибольшей скоростью, какую могло обеспечить волевое усилие, на ходу гадая о
природе этого кошмарного сна. Самые причудливые и фантастические его детали
воспринимались как явь. Возможно ли, чтобы он являлся отражением некой
реальности.
Гнев позади меня набирал силу, хотя, оглянувшись, я ничего не увидел.
Тот, кто ярился, не сумел меня изловить. Скорее всего. В следующее
мгновение, безо всякого ощутимого перехода, я оказался в совсем другом
месте. Над головой появилось небо: полная чаша звезд, но никаких признаков
луны. Я витал в воздухе так высоко, что внизу ничего не было видно.
Создавалось впечатление, будто я гулял с духом, только без духа.
Отличие заключалось в том, что я не мог сказать Копченому, куда мне нужно, и
перенестись туда почти мгновенно. Двигаться-то я мог, только.., необходимо
отыскать хоть какие-нибудь ориентиры.
Я вновь отбросил подступившую было панику. Главное, не терять головы. В
конце концов, кое-какие ориентиры у меня есть. Я знаю где верх, где низ.
Звезд над головой столько, что непросто выделить среди них созвездия,
используемые в навигации, но это лучше, чем ничего.
На меня пахнуло трупным смрадом. Лишь слегка, но и этого оказалось
достаточно, чтобы я устремился к звездному скоплению, казавшемуся мне
знакомым. Вроде бы по весне эти звезды висят над северным горизонтом.
Три яркие звезды образовывали плоский треугольник, причем одна из них,
та, что находилась в вершине, непрерывно мерцала. С этим светилом было
связано множество преданий, по большей части довольно мрачных. Впрочем, я
этих легенд толком не знал.
С такой высоты мне была видна и четвертая звезда в созвездии, тоже
яркая, светившая чуть пониже остальных.
Я припомнил, что видел нечто подобное, когда Отряд еще находился далеко
от Таглиоса. Насколько я высоко над землей? Или я где-то далеко к северу от
Кьяулуна?
Прекратив двигаться вперед, я скользнул вниз и обнаружил себя над
чрезвычайно ухоженным сельскохозяйственным регионом. Во всем чувствовался
строжайший, рациональный порядок, позволяющий использовать землю, людей и
животных с максимальной эффективностью. Сверху это походило на колесо, с
центральной усадьбой в центре и четкими линиями полей, с хуторами и
деревеньками, словно нанизанными на спицы. Возделанная земля перемежалась
полосками леса. Видимо, его оставили нетронутым как источник дичи, топлива и
строительных материалов. Уже началась подготовка к весеннему севу, но,
поскольку стояла ночь, работников на полях не было.
Мне доводилось слышать об этом крае. Он находился в Стране Теней, к
западу от Кьяулуна. Опыты Длиннотени в области сельского хозяйства имели
своей целью добиться производства как можно большего количества продуктов с
помощью меньшего числа работников. Люди нужны были ему для строительства
Вершины и службы в его войсках.
Выходит, я не так уж далеко от своей компании. Я повернул на восток.
Казалось, прошли долгие часы прежде чем мне удалось увидеть огни в
развалинах Кьяулуна. Вскоре нашелся и наш лагерь, и моя собственная берлога.
Я успокоился и решил немного поэкспериментировать. Через несколько
мгновений стало ясно, что если я не могу пройти не только сквозь стену, но
даже сквозь занавешивающее вход одеяло, то зато в состоянии проскользнуть
сквозь щель, слишком тесную даже для мышки или змеи.
А вот перемещаться во времени - ни назад, ни вперед - у меня
возможности не было. Я был принужден пребывать в тех временных рамках, в
которых существовало мое спящее тело.
Во сне я мог действовать вполне сознательно. Сон казался вполне
реальным. Скорее всего, я видел наш лагерь именно таким, каким он и был в то
время, как я спал. Возможно, мне просто недоставало воображения, чтобы
выстроить целый мир снов, в точности воспроизводящий действительность.
Тут я задался немаловажным вопросом. Удастся ли мне повторить этот
фокус снова? Вдруг в другой раз обстановка выйдет из-под контроля, и я снова
стану проваливаться в иные миры вне зависимости от своего желания, как было,
когда я проваливался сквозь время в кошмар Дежагора?
Поскольку исключить такую вероятность нельзя, будет разумно, если
сейчас я использую открывшиеся возможности на все сто. Я отполз назад, в
холод, которого не ощущал, и подумал было о том, чтобы двинуться на равнину,
но эта мысль почему-то вызвала у меня же мощное отторжение. Может быть,
потом.
Вместо того я направился к горам. К логовищу Душелова. Без Копченого
мне удалось подобраться совсем близко, даже не потревожив ворон. Они дрыхли.
Как и их хозяйка.
Гости уже ушли, так что ни хрена я не выяснил. Стоило бы, наверное,
наведаться на Вершину, да посмотреть, что там к чему, но на востоке уже
забрезжил рассвет. И чем светлее становилось, тем сильнее мне хотелось
вернуться в безопасное прибежище собственной плоти.
Матушка Гота уже была на ногах. И ей, похоже, удалось то, что не
удалось Душелову, - каким-то образом она ощутила мое появление. Когда я
проскользнул внутрь, она обернулась, уставилась прямо на меня и нахмурилась,
поскольку ничего не увидела. А потом содрогнулась, как бывает, когда по
спине пробегает холодок. Затем Гота вернулось к своей стряпне. Причем, как я
приметил, готовила она больше, чем все мы - и я, и Тай Дэй и она сама, -
могли бы слопать за целый день. Не иначе как решила тайком подкормить
дядюшку Доя.
Выглядишь ты не ахти, - сказал мне за завтраком Одноглазый.
- Спасибо на добром слове.
- А что случилось?
- Дурные сны.
Колдун не знал, с чем мне пришлось столкнуться. Я решил повременить и
не выкладывать ему все сейчас, но тем не менее перешел на форсберг и сказал:
- Похоже, наша воронья подружка спелась со своим старым приятелем
Ревуном, дорогушей Обманником и дитем Тай Дэй и матушка Гота вскинули на
меня глаза, потому что слово "Обманник" я намеренно произнес по-таглиански -
"тоога". На нюень бао оно звучит точно так же.
- А старина Длиннотень, стало быть, думает, что вокруг него тишь да
гладь.
- Ага. Старик частенько говаривал, что даже параноику кто-нибудь может
засадить нож в спину.
Обычно он говорил это в тех случаях, когда я обращал внимание на его
паранойю.
- Сама по себе новость приятная, хотя не знаю, как нам это
использовать.
- Не моя проблема. Я человек маленький. Мое дело доложить, а решения
принимает Капитан. На то он и капитан.
Забавы ради вместо "капитан" я обронил таглианское слово джамадар. Тай
с матушкой Готой тут же снова на меня вытаращились. В понимании Обманников
джамадар являлся больше чем капитаном; не только предводителем отряда душил,
но и полновластным вождем духовного братства, считавшегося чем-то вроде
маленькой нации. Последним оставшимся в живых джамадаром являлся Нарайан
Сингх, ставший джамадаром джамадаров еще до того, как его единоверцам
пришлось туго. Мои родственнички наверняка решили, что мы рассуждаем о живой
легенде, святом Обманников, который все еще ходит по земле, исполняя волю
своей богини.
Умяв свой завтрак, я поблагодарил матушку Готу, встал и выбрался из
норы. Тай Дэй потащился следом.
- Мне надо навестить Капитана, - сказал я ему. - Тебе незачем идти со
мной. Можешь остаться и поработать по дому. - Теперь мы называли нашу
берлогу домом.
Тай Дэй покачал головой. В последнее время он не слишком ревностно
относился к обязанностям моего телохранителя. Но я не чувствовал себя
покинутым.
Я некоторое время подождал Одноглазого, но он так и не вышел. Похоже,
дерьмовому коротышке больше нравилось уминать наготовленную матушкой Готой
снедь, чем заниматься делами. Впрочем, стоило ли этому удивляться? Костоправ
выглядел бодрым и отдохнувшим не в большей степени, чем я. Похоже, и он этой
ночью не почивал на ложе из роз.
- Что еще? - буркнул он.
- Я поспал маленько и видел сон. Прогулялся в сад, вернулся обратно, а
потом принялся слоняться где ни попадя, безо всякого Копченого. - Я расписал
ему самые неприятные подробности.
- А ты сможешь проделать это снова?
- Я проваливался сквозь дыры и щели во времени и пространстве более
года и теперь, кажется, начал понимать что к чему.
- Стало быть, мы могли бы обойтись без Копченого?
- Что не лишне, учитывая, что он того и гляди проснется. - При этих
словах я непроизвольно скорчил такую рожу, что Костоправ приподнял бровь. -
Было бы забавно, - пояснил я, - понаблюдать за тем, как он станет
приспосабливаться к обстоятельствам, пробудившись в совершенно в новом мире.
Костоправ самодовольно ухмыльнулся.
- Понаблюдать-то можно, но только чтобы ветер не дул в твою сторону.
Потому как, увидев чего мы за это время добились, сукин сын наверняка
обгадится. Слушай, раз уж ты здесь, сходи-ка к Госпоже, ты ей можешь
понадобиться. Я послал ей твои чертежи. Она хочет захватить Нарайана и
девочку. Если она спросит про эти карты - откуда мол, и как? - отвечай, что
мы взяли в плен пару офицеров Могабы, принадлежавших к гарнизону Вершины. А
больше ты ничего знать не знаешь.
Я хмыкнул - потому что сомневался в своей способности убедительно
солгать Госпоже.
- И продолжай свои опыты. Мне надо знать, сможем ли мы обходиться без
Копченого.
- Я уже разузнал об одном серьезном препятствии.
- Ну?
- Без Копченого я не могу перемещаться во времени. Костоправ
присвистнул.
- Точно? А может, там все же есть какая-нибудь зацепка? А то, не ровен
час, мы окажемся без Копченого как без рук.
- Ты, вроде бы, говорил, что Одноглазый попробует не дать ему
пробудиться.
- Пока от него толку было немного.
- А когда было много?
- Увидишь его, пришли ко мне.
- Ладно.
Я выбрался наружу и уставился на лагерь, разбитый под стеной Вершины.
Командир хочет, чтобы я сходил к Госпоже и растолковал ей, как лучше
управляться с делами.
Денек выдался погожий. Светило солнце, а легкий ветерок уносил прочь
смрад и копоть.
- Может быть, теперь и земля подсохнет, - заметил Тай Дэй. Снег, по
большей части, растаял. Стояла весна. В окрестностях Кьяулуна это слово
означало непролазную грязь. А там где грязища, там, рано или поздно,
появляется какая-нибудь зараза. Интересно, а не произойдет ли из-за таяния
снега наводнение? Такое, что выгонит Душелова из его укрытия.
Так или иначе, в Кьяулун пришла весна. Во всех прочих местах она
наступила давным-давно.
- Я так и думал, что ты скоро выползешь наружу, - пробурчал Лебедь,
когда я присоединился к окружавшим Госпожу соратникам. Наспех перекусывая,
они выслушивали ее распоряжения, касающиеся поимки Нарайана. - Как дерьмом
запахнет, ты тут как тут.
Нож изобразил улыбку.
- Этому парню позарез нужна подружка.
- У него вроде бы и есть, только вот незадача, у нее шуры-муры с другим
парнем.
- Так вот где она была прошлой ночью, а?
- Может быть.
Это могло объяснить, с чего это у Костоправа с утра вид такой квелый.
Вечно этому малому неймется...
Там были Тени, - говорила между тем Госпожа, - но по словам Джарварала
в последнее время у них нет проблем. Эти карты, предположительно,
показывают, где мы можем накрыть тенеплетов. Если потребуется. А нам это
потребуется. Мы должны будем покончить с ними, прежде чем отправимся за
Обманником... А, Мурген...
- Смотри-ка, она приметила меня, - сказал я Ножу, выискивая взглядом
ворон. Примечательно, что их было немного, да и те что были выглядели как
пьяные.
Госпожа явно прибегла к какому-то заклятию, чтобы помешать сестрице
удовлетворять свое любопытство.
- Тебя, да не заметить, - промолвил Лебедь. - Ты парень видный, бабы
только на тебя и таращатся.
- Иди-ка сюда, - сказала мне госпожа. - Капитан прислал мне эти
чертежи. Что ты про них знаешь?
- Ну... Предполагается, что они надежны.
Они были надежны на все сто, если только за последние часы на Вершине
не произошли существенные перемены.
- Они не слишком-то подробные.
- Чем богаты... На тебя не угодишь. Может, ты хочешь, чтобы я выкопал
того малого из могилы и дал тебе возможность попрактиковаться с ним в
некромании?
Госпожа смерила меня таким взглядом, что я решил - мне хана. Сейчас
этот блеф выйдет мне боком. Однако она, кажется, не усомнилась в моих словах
и лишь выказала недовольство излишней фамильярностью.
Она продолжила говорить, и я успокоился.
- По правде сказать, кроме местонахождения тенеплетов и Сингха здесь
нет почти ничего, чего бы мы и так не знали. Чертова баба.
- Есть и еще кое-какие сведения, - сказал я. - Длиннотень, вместо того
чтобы устраивать нам гадости, почти безвылазно торчит в своей башне - вот
здесь - и занимается хрен знает чем. А покои Ревуна расположены где-то тут.
Два запасных ковра находятся на площадках - этой и вот этой, а еще один,
маленький коврик, постоянно лежит, свернутый рядом с его кроватью.
Госпожа бросила на меня пронизывающий взгляд, явно интересуясь, откуда
я могу знать такие подробности.
- Едва прибыв на Вершину, - продолжил я, - Ревун начал прикрывать свою
задницу на тот случай, ежели союзничек вздумает подложить ему свинью.
Госпожа хмыкнула.
- Что ж. Ревуна можно понять. Особенно имея в виду, как Длиннотень
пытался обойтись со своими прежними союзниками.
Отвернувшись от меня, она погрузилась в чертежи. Она не бывала
удовлетворенной, если кто-то о чем-то знал больше ее.
Жестом Госпожа подозвала к себя Иси, Очибу и Зиндаба. Нары прекрасно
ладили с Госпожой - с Костоправом у них так не получалось. Старик не доверял
соплеменникам Могабы, хотя они не изменили Отряду и сражались против бывшего
соратника.
- Когда предпочтительнее начать операцию - днем или ночью?
- Там это не имеет значения, - промолвил Очиба, который на моей памяти
высказывался не более пяти раз.
- Верно. Но я предпочитаю день. Ради поддержания боевого духа.
- Сейчас как раз день, - вставил Лебедь.
- Вижу, ты ни хрена не можешь сделать в обход этого малого, - сказал я
Ножу.
Госпожа глянула на Лозана.
- Хочешь посмотреть, как управятся с этим делом твои гвардейцы.
- Был бы не прочь. Но это не их работа. Работа их по определению
заключалась в том, чтобы таскаться за князем и княжной, в каковом служении
Лозан в последнее время отнюдь не проявлял рвения.
Эта мысль пришла в голову не только мне, но и всем собравшимся
одновременно. Все уставились на Лозана. Он покраснел.
- Ладно. Тогда ты, Зиндаб, - Госпожа отступила в сторону, чтобы дать
здоровенному нару возможность подойти к чертежам.
Я протиснулся поближе и увидел, что она располагала не только моим
вариантом схемы внутренних помещений Вершины, но и другим, очевидно
составленным на основании донесений находившихся внутри солдат.
Некоторое время нар пристально рассматривал чертежи, а потом сказал:
- Прежде всего надо заменить находящихся внутри людей. Послать туда
свежие силы.
- Солдаты и так пробыли там очень долго, и им пришлось нелегко, -
поддержал его Иси.
- Не возражаю, - согласилась с генералами Госпожа.
- И людей надо послать как можно больше, больше, чем их там сейчас, -
продолжал. Зиндаб. - Ведь как только мы выступим, это уже нельзя будет
сохранить в тайне. Разве не так?
- Пожалуй. Победим мы или проиграем, но незамеченной наша вылазка не
пройдет. А произвести ее необходимо, Капитан не оставил нам выбора. Так
ведь, Мурген.
Я пожал плечами.
- Он всегда готов выслушать полевого командира и оставить решение за
ним. Ежели у него есть весомые аргументы. Ты сама это прекрасно знаешь.
- Стало быть, у нас нет выбора. Мы ведь тянем эту канитель в надежде,
что кто-нибудь, с бухты барахты, возьмет да предложит нам удовлетворительное
решение проблемы Длиннотени.
- Это ты о чем?
- Да о том, что мы не можем позволить себе удовольствие его укокошить.
Ты ведь это знаешь, не так ли?
Я знал. Чего я не знал, так это того, каким способом они намеривались
перебросить на Вершину свежие силы.
Нам придется действовать на нескольких направлениях одновременно, -
сказал Зиндаб, - и на каждом из них в полную силу. Здесь и здесь -
обезвредить тенеплетов. Здесь - перехватить Обманника. Кроме того,
потребуется сковать гарнизон и челядь, чтобы они не помешали в решении нашей
главной задачи.
- Мурген, не хочешь наведаться в гости к Длиннотени, - предложила
Госпожа. - Может быть, тебе повезет.
Все бы ничего, но мне не давала покоя одна мелочь. Стены Вершины уже не
были таким гладкими, как раньше, и несколько башенок на макушке обрушилось,
но цитадель не стала ниже ни на один паршивый фут. Что, почему-то,
совершенно не волновало всю эту компанию.
- Вы тут что, научились проходить сквозь стены?
- Почему бы и нет, если это для пользы дела, - отозвалась Госпожа.
- Мы сквозь них проползем, - пояснил Зиндаб. Вот и еще одно
доказательство того, что за всем не уследишь. Я не заметил их приготовлений,
поскольку даже не думал ни о чем подобном.
Они прокопали под стеной тоннель. Проковыряли фундамент. Правда, лаз
получился узенький, больше для червяка, чем для такого парня, как я,
которому пришлось бы протискиваться в эту щель на брюхе, ровно змее.
Уж я-то знаю. Потому что именно так я и поступил. Тупица безмозглый.
Ну на кой, спрашивается, хрен, было мне соваться туда во плоти. Нет
чтобы отправиться обратно и с комфортом проехаться на Копченом. Посмотреть
на все со стороны: без клаустрофобии, без оцарапанных локтей и коленок. Без
того, чтобы ползущий впереди деревенский увалень тыкал тебе каблуками в нос.
Сотня маленьких вегетарианцев, потея от страха, ползла на пузе впереди
меня, так звякая и бряцая оружием, что кажется и мертвые должны бы восстать
из могил.
И где были ребята Хозяина Теней, уши им что ли позакладывало?
У них имелась прекрасная возможность заполучить на обед целую кучу
талов.
Туннель был прожжен в камне с помощью огненных шаров Госпожи. Видимо
недавно, поскольку кое-где стены его еще оставались теплыми. Первым, что
увидел я, выбравшись наконец из этой норы, была шайка таглианцев с
ободранными задницами, тех самых которые уже давно торчали внутри. На лаз
они смотрели так, словно он вел на небеса, но как назло был забит всяким
дерьмом, вроде меня. Я оказался последним в своей цепочке. Номер сто один.
Стоило мне выбраться, как первый из дожидавшихся парней нырнул в лаз и
пополз наружу.
На каждую сотню прибывавших приходилось всего два десятка покидавших
крепость. Покидали они ее с превеликим энтузиазмом. Но, как ни странно, вся
эта сумятица не привлекла внимания неприятеля. Очиба, Иси и Зиндаб принялись
формировать команды, ставя перед каждой конкретное задание. С Зиндабом я
всегда ладил, даже когда он служил под началом Могабы. Но нынче ему, видать,
приспичило повыпендриваться.
- Не хочешь ли возглавить передовую команду. Знаменосец?
- Ты часом не спутал меня с каким-нибудь парнем, который считает себя
героем?
- Ты мог бы стяжать великую славу, поймав Нарайана Сингха.
- Как-нибудь обойдусь. Поговори с Ножом. Или Лебедем.
Зиндаб рассмеялся.
- Я бы и рад, да только хрен их здесь увидишь.
- А почему?
- Они не состоят в Отряде. Госпожа не во всем может им доверять.
Интересно. А нарам, стало быть, может. Костоправ не доверял им ни в
чем. Никогда. Зиндаб догадался, о чем я думаю. И улыбнулся.
- Ладно, - сказал я, - так или иначе, я в герои не рвусь. Мое дело
держаться в сторонке, да все примечать, чтобы потом правильно записывать.
- Зин! - подозвал Иси. - Надо пошевеливаться. Гарнизон что-то расчухал.
Тенеземцы оказались медлительнее, чем я ожидал. А Зиндаб с приятелями,
наоборот, быстрее, чем можно было представить. За то время, которое
требовалось, чтобы об этом подумать, они выстроили три отдельных отряда и
повели их в бой, действуя, словно у себя дома, хотя никто из них прежде в
этой крепости не бывал.
Внутри Вершина не выглядела белоснежным сияющим чудом. Во мрачных
каменных коридорах было грязно и сыро, углы затягивала паутина, повсюду было
полно пауков, мокриц и тараканов. Тай Дэю все это очень не нравилось.
Он пропустил перед собой несколько смен по сто человек, прежде чем
собрался с духом и вошел внутрь.
- Назад, - зарычал я на ребят, дожидавшихся своей очереди, чтобы
выбраться наружу. - Сейчас этот тоннель ведет только в одну сторону. Тай
Дэй, ну-ка дай подзатыльника вон тому кретину. И пни того недоумка, что
сидит у самого лаза, разинув рот. Шевелитесь, парни. Тут идет война. У нас
нет времени на фигли-мигли.
Я вошел в раж.
И особенно пронял этих ребят "фиглями-миглями". Такого выражения
таглианский язык не знает. Есть у них ругательства, но все это по большей
части божба, связанная с их верованиями. Услышав что-то новенькое, парни
вытаращились на меня с изумлением.
- Эй ты, - крикнул я, как только из тоннеля высунулась чья-то башка. -
Передай по цепочке, что у нас тут заваруха. Нужны люди, и побыстрее.
Снова появился Зиндаб. Поскольку возглавлять эту пляску смерти было
поручено ему, он несколько удивился, с чего это я так раскомандовался, но
виду подавать не стал. Генералом он являлся только для таглианцев, для меня
же только одним из братьев. Как Знаменосец я вполне мог когда-нибудь стать
Лейтенантом, а то и Капитаном Отряда, а стало быть - его командиром.