Кузнецов Юрий. Холодная сталь

   – Ты думаешь?
   – Очень доверяешь служанке?
   – Как самой себе.
   – Но и кроме нее кто-то на нас теперь смотрит. Я чувствую это нутром. По какой причине мы встречались?
   – Как это по какой? – бедная Людмила Петровна аж задохнулась от удивления.
   – Да нет. Я не о том… Если тебя спросят. Тот же Клин, например.
   – Ой! – растерялась она. – А спросит? Ты уверен?
   – Предположим.
   – А что я скажу?
   – Ничего не можешь придумать?
   – А что я могу? С парикмахером встретилась.
   – На мосту?
   – Да, это глупо…
   – С каким-нибудь полезным человеком…
   – С каким? Чем мне полезным?
   – Скажем, ты земляка встретила. Во-первых, это правда. Соврать у тебя не получится. Это я сразу понял. А я тебе – земляк. Единственное добавь: встретила на улице случайно. Тоже недалеко от правды. В городе много приезжих северян. Областной центр все-таки. Так что не чудо встретить земляка.
   – А кого? Кого именно?
   – Ты в ту пору работала в библиотеке. Начальника помнишь? Из отдела культуры?
   – Погоди… Как его звали? Семен Иванович вроде.
   – Пусть будет Семен Иванович.
   – Ну, хорошо, я скажу. Если спросят…
   – Когда мы встретимся? – деловито спросил я.
   – Может я перееду в городскую квартиру? Будет проще…
   Ну, конечно, будет проще! Ха! Оставит муж тебя без надзора, как же! Я зря даже спросил. Она в хитростях была беспомощна. Эх, Люда, Люда… Хотя вот вырвалась же! Но это она сделала неумело, рискованно. И мост-то назвала, потому что ничего больше не знала в городе.
   – Я подумаю сам, – сказал я, – не ломай голову.
   – Правда?
   – Ну, разумеется.
   – Ты придумаешь – и не забудешь меня?
   Как в эту минуту мне хотелось обнять ее! Что это со мной? Я вдруг представил – я обнимаю ее, а неподалеку стоит мой сын и смотрит… Да-а! Запутывается история, завязывается узел… Черт знает что!..
   – Мы встретимся? – тревожилась Людмила Петровна.
   – Обязательно. Положись на меня. А теперь – возвращайся.
   Я напустил на себя серьезный вид, чтобы не расслабиться и продлить свидание. Люда оробела даже, увидев такую мину. Должно быть, эти деловые серьезные лица сидели у нее в печенке. Да что я несу? Что-то с моей головой случилось. Такая путаница в мыслях и чувствах! Вот к чему любовь приводит!
   Люда уходит. Оглянулась. Снова пошла. А я готов кричать: оглянись еще! И тут же поворачиваюсь спиной и чуть ли не бегу в обратную сторону, на другой берег, где мне делать совершенно нечего. Я даже не могу вспомнить, где оставил машину. Ну и дела!
   Я в разные ситуации попадал. Но такой еще не было. Моя дорога сошлась с дорогами моего сына, моей жены и Людмилы Петровны. И я оказался на перекрестке, словно в капкане.
   Никто за Печегиным и женщиной, с которой он встретился на мосту, не следил. В этом Мохов убедился. Неотрывно на эту парочку смотрела только одна девушка, стоявшая рядом с ним на автобусной остановке.
   Мохову очень хотелось узнать, что у нее на уме, чей она человек. О том, что она служанка, Мохову не надо было догадываться, напрягая мозги. Это он вычислил сразу. Но как узнать, поставлена она следить за своей хозяйкой или нет?
   Подошел автобус.
   – Простите, – обратился Мохов к Нюре, – этот автобус идет на вокзал?
   Она посмотрела на него удивленно и ткнула пальцем на надпись с маршрутом, где черным по белому значилась конечная остановка – «Вокзал».
   Промах. И надо признать, позорный. Но Мохов продолжал смотреть на Нюру, стараясь улыбаться как можно добродушней:
   – А мне на вокзал как раз и не надо, – и тут же спросил: – Вы местная?
   – Нет, – ответила Нюра, подумав, что мужик ее клеит.
   – Откуда будете? Может, мы земляки? Нюра пренебрежительно оглядела его.
   – Не земляки, – презрительное скривила она губки.
   – А вдруг? Не из Москвы же вы?
   – А вот и москвичка!
   – Вон как!
   «Ах ты, деревня моя милая! – подумал весело Мохов. – Никакими французскими кремами не замазать эту русскую простоту».
   Было ясно, что Москва – Мохов знал, что она с хозяйкой действительно приехала оттуда – мало коснулась этой милой девушки. А что, если поговорить с ней открыто? Хитрить бесполезно, она слишком простодушна. Не поймет.
   – Я знаю, кто вы, – сказал Мохов.
   – Как это – знаете? – подозрительно глянула она собеседнику в глаза и даже отступила на шаг.
   – А так вот, знаю – и все тут. Потому что вы…
   – Ну и кто? – сощурила она черные монголовидные глаза. – Кто я такая? Откуда?
   – Из сыска.
   – Из чего-о? – теперь девушка округлила глаза.
   – Следите, значит. Коли из сыска…
   – За кем это я слежу?
   – Вон за той парочкой, что на мосту. Бедная девушка даже побледнела.
   – И ничего я не слежу… Еще какие глупости говорить будете?
   – Меня не обманешь, голубушка. Как вас зовут, кстати?
   – Зачем вам?
   – Если я спрашиваю, нужно отвечать, – внушительным тоном произнес Мохов.
   – Нюрой зовут.
   – И почему следишь за ними, Нюра?
   – С чего вы это взяли?
   – Я полчаса тут с тобой… Ты смотрела туда, ни на секунду не отрывая взгляда. И я догадался, что тебя интересует та парочка.
   – Да это моя подруга там, – прижала ладошку к сердцу Нюра.
   – Честно?
   – Вот те крест!
   – Точно подруга?
   – Ну… если честно… я служанка. Но все равно она мне подруга.
   – Замужняя?
   – Кто? Я?
   – Да не ты! А подруга твоя!
   – Конечно.
   – Так тебя муж ее попросил за ней следить?
   – Вы что? Издеваетесь?
   – А знаешь, с кем она встречается?
   – Если и знаю, так и сказала вам? Да? Сами-то вы кто? Сами-то, наверное, стукачом работаете.
   – Я и не скрываю, – засмеялся Мохов. – Да ладно, я пошутил. Я просто хотел с тобой познакомиться, Нюра. Поэтому и заговорил.
   – Несете какую-то чушь!
   – Мы еще встретимся?
   – Разбежалась прямо! Дуру нашел, ишь ты! Грубовато, но молодец. Мохову Нюра понравилась.
   Такая не может быть двуличной. Нормальная баба. Но, надо признаться, Мохов плохо разбирался в женщинах. Они его обводили вокруг пальца без труда.
   Нюра не стала продолжать разговор, а устремилась к мосту, потому что заметила, что хозяйка рассталась с тем человеком и теперь возвращается.
   Мохов проследил, как женщины встретились, и сел в автобус.
   Людмила Петровна схватила Нюру за руку, словно срочно искала опору.
   – Тебе плохо? – заботливо спросила Нюра.
   – Нет, мне очень хорошо, – слабо улыбнулась Людмила Петровна. – Поедем домой.
   Она сначала шла молча, а потом испытующе посмотрела на Нюру.
   – Ты хочешь знать, с кем я встречалась? – спросила она.
   – Ну… Я не знаю… Наверное, хочу. Интересно, все-таки…
   – Это мой земляк.
   – Из наших краев? Я его знаю?
   – Нет. Ты тогда была еще девчушкой…
   – Почему ты мне говоришь неправду?
   – Я говорю правду.
   – Не всю.
   – С чего это ты решила?
   – Потому что это тот самый человек, о котором ты однажды мне рассказала.
   Людмила Петровна внезапно с паническим беспокойством вспомнила, что в страшные минуты одиночества она действительно рассказала Нюре о двух сутках из своей жизни, которые провела с одним человеком, которого никак не может забыть.
   Что же это такое? Откуда взялся страх? Почему она так испугалась? Ведь она верит Нюре!
   Не страшно было, когда нечего терять. А теперь – есть что, и поэтому холодный ужас охватил душу, как она только подумала, что может снова потерять этого так ей нужного в жизни человека.
   – Это он? – спросила Нюра.
   – Да, – глупо призналась Людмила Петровна с таким чувством, словно падала в пропасть. – Но зачем это тебе?
   – Что зачем?
   – Зачем тебе знать, кто это?
   – Просто так. Я сама обо всем догадалась… Но ты ведь говорила, что он погиб.
   – Если тебя кто-то спросит… Ты понимаешь?.. Ну, Клин… Или еще кто-то… Ты не скажешь?
   – Кто меня спросит? – нарочито небрежно пожала плечами Нюра.
   Не говорить же хозяйке о том, что вечером Клин будет подробно расспрашивать, что они делали в городе и почему вернулись без покупок!
   Клин появился поздно. Нюра еще не ложилась спать. Она сидела на диванчике и вязала.
   – Я думал, уже спишь.
   – Тебя жду.
   – Приятно слышать.
   – Доложить должна.
   – Ага, вот почему ждешь.
   Клин сел на стул, поставив его напротив Нюры.
   – Ну что ж! Приступим к делу. Раз так хочешь.
   – Может, и не хочу, но ты же все равно приставать будешь.
   – Буду.
   – Так уж сразу лучше… С плеч долой, заботы нет…
   – Молодец! Ты у меня умница. Толковая девочка. Рассказывай. Что-нибудь есть интересное?
   – Все интересное, – многообещающе посмотрела на него Нюра.
   – Да? – глаза у Клина округлились. – Говори.
   – Ну вот. Вышли мы из дому…
   – Это я знаю. Дошли до автобуса. Вы сели. Я остался. О ком она говорила?
   – О тебе.
   – Обо мне? Да что можно обо мне говорить?
   – Как ты с носом остался.
   – То есть – как с носом?
   – Как кот упустил мышку.
   – Это она сравнила… меня с котом…
   – Да, она.
   – Значит, она мышка. Очень интересно! Значит, чем-то я ей мешаю. Хорошо! Не буду рано делать выводы. Продолжай.
   – Вот мы едем, едем… На задней площадке стоим. А впереди мужик сидел. Ну, такой видный мужчина. Молодой. Лет на семь моложе тебя.
   – И что этот мужик? – Клину сразу не понравилось, что тот был моложе. Он еще не считал себя старым. И, в принципе, был прав.
   – Все кивает мне.
   – Чего это он распивался? Голова на шее крепко сидит?
   – Не знаю… Приглашал. Хотел место уступить. Потому что культурный. Видит, девушка стоит – и пригласил. Что тут такого?
   – Девушка стоит… Других разве не было?
   – Были.
   – Чего ж он тебе уступил?
   – Ну, это у него спроси. Я-то откуда знаю. Может, я не такая, как все…
   – И ты села?
   – Как же я могу? Хозяйка стоять будет, а я – сидеть. Нельзя!
   – Ну, и что дальше? Что с этим мужиком?
   – А ничего. Вышел на остановке.
   – Так чего ты мне о нем талдычишь?
   – Не талдычу, а говорю. Будешь грубить…
   – Нет, не буду. Продолжай, пожалуйста.
   – Ну, вот едем дальше. Потом приезжаем.
   – О чем-то ж говорили?
   – Ну, о разном.
   – К примеру…
   – Она про книжку какую-то рассказывала.
   – Это похоже. Зачем столько читать? Мне б за это платили, и то б не стал. Пускай интеллигенты книжки читают.
   – Ты хоть одну книжку прочитал?
   – Да не одну! Семь классов за спиной. Может, даже восемь.
   – Не помнишь?
   – Давно было. Но разговор-то не обо мне. Валяй дальше.
   – Пошли по улице. Заходим в магазин. А там продавец такой.
   – Какой?
   – Ну, симпатичный. Высокий. Очень даже видный из себя.
   – И что же этот симпатичный? Поздоровался с хозяйкой?
   – Нет.
   – Так зачем ты мне о нем говоришь? Он смотрел на нее? Может, знаки какие…
   – Подавал знаки.
   – Ну!
   – И смотрел.
   – Не тяни, Нюрка!
   – Только не на хозяйку, – вздохнула Нюра, – а на меня.
   – Чего он от тебя хотел?
   – А что мужчины хотят от женщин? Разве не знаешь?
   – С ума сошла? Значит, он прямо так… знаками… при людях?
   – Нет, конечно. Он очень даже приличный человек.
   Просто дал понять, что хочет познакомиться. Значит, я ему понравилась. Чего мужчины хотят в таких случаях? Конечно, для начала, знакомства.
   – И что ты?
   – Я же не какая-нибудь, прости, господи… Повернулась и ушла. Потом мы опять шли по улице. Останавливались у киосков.
   – Что искала-то?
   – Кто?
   – Не ты, конечно. Хозяйка.
   – А я тебя не интересую?
   – Ты-то при чем в данном случае?
   – Видишь ты какой!
   – Я ж тебе какое задание дал?
   – Какое?
   – Чтобы ты запомнила все, что будет делать в городе хозяйка. Правильно?
   – А я что делаю?
   – Ты говоришь о себе. Весь город на тебя смотрит и знаки подает!
   – Не весь город.
   – Только мужская половина?
   – Ну, если тебе не интересно, я вообще не буду говорить.
   – Нет, ты рассказывай. Только больше о хозяйке.
   – Хорошо. Вот мы идем по улице. Потом остановились. Ну, вот, стоим. А потом ко мне мужчина подошел. Очень такой видный из себя, симпатичный. Глаза синие-синие. Или серые? Нет, синие были у другого. А у этого серые. И вот он смотрит на меня. А я будто не замечаю. Потом говорит… В общем, тоже хотел познакомиться.
   – А хозяйка что?
   – А что хозяйка?
   – Стоит и слушает, как тебя клеит этот поганый симпатяга?
   – Ну, почему? Ее рядом не было…
   Нюра прикусила язычок, а Клин оживился, почувствовав, что сейчас получит нужную информацию от болтуньи.
   – А где она была? – схватил Нюру за локоть Клин.
   – Она-то? Ну, она… Примеряла шляпу.
   – Вы ж по улице шли. Потом остановились.
   – Да, на автобусной остановке.
   – И она шляпу примеряла? На остановке?
   – Так рядом же было это… Ну, в общем, торговали тряпками. Ты не перебивай меня… Так знаешь, что он сказал?
   Еще целых полчаса Нюра увлеченно рассказывала, как они с хозяйкой шатались по городу и как мужчины приставали к ней, неповторимой Нюре.
   Клин подумал, что или она дуреху валяет, или чистосердечная простушка. Никакой информации он не получил.
   А вот Нюра осталась собой очень довольна.

КАССЕТА ПЯТАЯ

   «Наша негласная война с „Азией“ подходит к завершению. Меня терзают сомнения и недобрые предчувствия. Я был уверен, что Люда, то бишь Людмила Петровна не знает, кто ее муж на самом деле. Она считает, что он крупный начальник, босс, бизнесмен, управляет крупной фирмой и живет по всем требованиям закона.
   Уже недалек тот день, когда Драков будет разоблачен. Очень может случиться, что живым в руки органов он не захочет пойти. Тогда гибель его неизбежна.
   Что будет с Людмилой Петровной? Как она переживет эти события? Как вообще устроится ее дальнейшая жизнь?
   Я теперь постоянно думал о ней. Она не случайно говорила, что муж способен ее убить. Если Дракова мы загоним в угол, если он окажется в безвыходном положении, то он не оставит ее в живых. Драков – слишком большой эгоист и никогда не даст жене свободу. Он считает, что эта женщина принадлежит ему, и ей без него нечего делать на этом свете.
   Я более или менее был спокоен за свою семью – жену и сына. Мне удалось через Мохова устроить все так, что они получали ежемесячную материальную помощь. Сын, я так думал, матери ничего обо мне не говорил. После завершения операции я намеревался встретиться с женой и подробно рассказать ей о том, почему я так долго числился в погибших.
   Так что за свою семью я в данную минуту был спокоен. Ни жену, ни сына никто не мог заподозрить в том, что они приходятся мне близкими, и в голову какого-нибудь Клина не придет мысль шантажировать ими, если Драков заподозрит меня в двойной игре.
   Поэтому эти тылы меня не беспокоили.
   Другое дело – Людмила Петровна. Ситуация складывалась так, что жизнь ее начинала все больше и больше зависеть от меня. Вот уж чего еще недавно я даже предположить не мог!
   У меня еще не было точного плана, как можно безболезненно вывести Людмилу Петровну из скверной истории с арестом мужа, конфискацией имущества, общественным скандалом. Одно ясно: мне надо ее подготовить, ввести в курс дела, как сказал бы Мохов. Для этого я должен иметь возможность встречаться с ней, потому что придется ее постепенно готовить. Но как устроить сейчас хотя бы одно свидание? Если Клин заподозрит что-то, беды не миновать.
   Единственный выход – сделать так, чтобы Драков поручил мне охранять дом, а Клина приставил к себе.
   Но как вывести Дракова на такое решение?
   Задачка, скажем, не из простых.
   Помог случай. Так очень часто бывает – ломаешь голову, строишь планы, а жизнь подбросит простейший вариант.
   Я вез Дракова в загородный дом. Уже стало темнеть, Я ехал по шоссе с включенными фарами.
   Драков сидел позади меня и непривычно молчал. Обычно в таких ситуациях он в машине любил поговорить. Мы же не после рыбалки возвращались!.. И я думаю, что это было единственное время, когда он имел возможность прощупать меня снова и снова. Какое-то внутреннее недоверие всегда сидело в нем. Он, видимо, и сам себе не мог объяснить – почему, но все ему хотелось нечто еще узнать обо мне сверх того, что он уже знал.
   Едем, к примеру, о погоде говорим, а он вдруг спросит:
   – Ты где был в восемьдесят третьем году?
   И надо было хорошенько помнить свою легенду, чтобы не ляпнуть правду. У него возникали совершенно неожиданные и каверзные вопросы. Он все копался и копался в моей биографии. Надоел! Но я ему отвечал четко, как школьник, который однажды вызубрил уроки. Причем Драков мог один и тот же вопрос задать через неделю. И мне всегда надо было помнить, как я прежде отвечал. Нет, легенду я не спутал бы. Привычка профессионала. Но и заученно отвечать нельзя было. Это вызвало б сомнения.
   А на этот раз Драков почему-то молчал.
   Когда подъехали к дому, Клин отворил ворота. Я въехал во двор и остановился перед гаражом.
   Драков не торопился выходить из машины и сидел все так же задумчиво. Я тоже оставался на месте. Я никогда не выскакивал и не распахивал шефу дверцу. Он это однажды понял, и от меня такого не требовал. Он ценил меня за то, что со мной ему было спокойно за собственную жизнь. А уж дверцу-то он как-нибудь и сам откроет.
   Клин запер ворота и неуверенно приблизился к автомобилю, полусогнувшись глянул сквозь боковое стекло в лицо хозяина. Как верный пес.
   Драков жестом попросил его сесть, показав пальцем на сиденье рядом со мной. Клин обежал машину и уселся, уставясь на шефа с каким-то торжественно-подобострастным выражением лица. Он чувствовал, что предстоит серьезный и секретный разговор.
   – Появился тип один, – сказал будто бы с ленцой Драков.
   Мол, дело пустяшное, но он вынужден на это тратить свое драгоценное время.
   – Лишний тип, – добавил он после хорошо поставленной паузы.
   Мы сидели, догадываясь, куда он клонит.
   – Знал меня по Москве, – дал еще информацию Драков.
   – Из органов? – поинтересовался Клин.
   – Да нет! Просто проныра-журналист, – будто плюнул Драков. – Развелось их! Говнюков!
   – Это уж точно, – кивнул Клин, – развелось.
   – Надо ему помочь, – сказал Драков.
   – Чем? – решил и я подать голос.
   – Точку поставить в его статье, – усмехнулся Драков. – А то расписался больно! От него вони будет – задохнешься.
   – Понятное дело, – согласился Клин. – Данные?
   – Займется им Чума, – коротко сказал Драков. Час от часу не легче! Это чтобы я пошел убивать журналиста? Ну уж нет!
   Спасибо тебе, дорогой шеф, за такую ласку и доверие… Надо как-то выкрутиться…
   – Значит, я? – посмотрел я на Клина. – Дело житейское. Могем.
   Я бросил фразу так небрежно, словно мне предлагали зубы почистить.
   – Остановился, конечно, в гостинице?
   – Это надо выяснить. Я его увидел случайно. На презентации. Чуть не столкнулись носом к носу.
   – Фамилия? – поинтересовался я с деловым видом.
   – Саватеев или Савитеев там… Я присвистнул.
   – Что такое? – насторожился шеф.
   – Зовут – Евгением? – уточнил я.
   – Вроде, да, – ответил Драков. – Ты его знаешь?
   – Я-то не очень, да вот он меня помнит.
   – Это как понять?
   Я придумывал на ходу. Теперь надо было срочно подыскать случай, о котором Драков знал бы.
   – Помните, я рассказывал…
   Что же я рассказывал? Какой случай? Давай, думай… Ага, есть, годится.
   – Ну, как судили меня. Он все торчал в зале. Репортажики строчил. Читал я их. Бойко царапает. Даже с юмором. Меня назвал – «бестия с лицом праведника».
   – Думаешь, тот самый? Зовут его вроде иначе… Шеф стал вспоминать. Я, естественно, не знал, кто такой этот журналист и как его зовут. Евгений – первое имя, что пришло мне в голову.
   – Может, и иначе, – кивнул я. – Но подписывался – Евг. Саватеев. У меня даже одно время эти газеты хранились. Можно их сейчас в библиотеке поднять.
   Главное, с уверенностью напустить тумана. В библиотеку Драков не полезет. Дураков нет.
   – Думаешь, узнает? – обалдело спросил Клин.
   – Как пить дать, – ответил я твердо. – По его подсчетам, я должен быть за колючей проволокой. Отматываю только начало срока. Увидит, завопит, как сирена, на весь город. Придется не выходить на прямую. Подстеречь где-нибудь.
   – Если он тебя знает, рискованно вообще крутиться возле, – рассудил мудрый шеф, которого я за эти слова готов был даже обнять. – Малейший промах с твоей стороны – и ты засветился. Не надо подбрасывать приманку.
   – Да я сработаю чисто, – уверенно произнес я. – Лучше было бы выйти на него. Сказать, что есть интересный материал. Посидеть за бутылкой. Какой русский не любит выпить! А потом… Найдут на улице холодненького. И водочный аромат витает над ним. Чисто!..
   – Прямо поэт ты, Чума! «Витает». «Аромат»… А план все же толковый. Как считаешь, Клин?
   Направление мыслей у моего умного шефа было правильным. Я этим обстоятельством очень даже был тронут. Поэтому живо запротестовал:
   – При чем тут Клин? Уж позвольте лучше мне! Очень мне охота этого писаку угомонить. Я как вспомню его опусы, так мне сразу до того тошно становится! «Чудовище без ума и сердца». Это он обо мне. Будет он судить о моем разуме своими куриными мозгами! В моей жизни без ума не выкрутишься из сложной ситуации. Очень мне обидно было… И эти еще разные паскудные слова… Так что у меня личные счеты. А Клин может лишь испортить дело.
   – Как это я испорчу? – задело Клина, и он заерепенился.
   – Тут дело тонкое!
   – Хочешь сказать…
   – Да ничего я не хочу сказать.
   – Я не глупей тебя, – как индюк, надулся Клин.
   – Глупей не глупей, а чувствую – не справишься.
   – Да пошел ты…
   – Тихо! – прикрикнул Драков. – Охота мне вас, мудаков, слушать! Вот что, Клин. – Драков принял окончательное решение, голос его сразу стал властным и уверенным. – Будешь действовать по плану Чумы. Скажешь по телефону, что дело приватное.
   – Какое? Приветное?
   – Не дури! Скажешь, мол, надо встретиться без свидетелей. Как управишься, смывайся на время из города.
   Драков, не попрощавшись, вышел из машины. Я остался наедине с Клином.
   – Ну, вот, – недовольно проворчал Клин. – Всегда так. До конца не договорит – сиди и гадай.
   – Чего ты не понял?
   – Дежурство оставить, что ли? – он кивнул на дом.
   – Хозяин не любит тянуть.
   – Прямо сейчас отправляться в город?
   – Я думаю, что он именно этого и хотел. Но ты можешь отказаться. Я говорю – с этим делом запросто управлюсь.
   – Ты сказал – отказаться?
   – Ну да!
   Клина разобрал смех.
   – Плохо ты знаешь хозяина! Попробуй откажись!
   – Тогда мотай в город. Ищи, вынюхивай, интересуйся.
   – Ты заменишь меня тут?
   Я пожал плечами и бросил небрежно:
   – Не очень это кстати. Дела у меня на сегодняшний вечер намечены. Но другого пути нет. Не оставлять-то дом без охраны!
   – Ладно. Тогда я погнал. Линяю.
   Вскоре он укатил на своей машине. Тачку шефа я поставил в гараж и направился в дом.
   Хозяин поднялся на второй этаж. Там была и Людмила Петровна. Подошла служанка Нюра и вопросительно уставилась на меня.
   – Что, не узнаешь меня? – улыбнулся я. – Я сегодня вместо Клина.
   Она продолжала на меня все так же молча смотреть.
   И тут я вспомнил, что Нюра видела меня на мосту и теперь, вероятно, узнала! Вот что я совсем упустил из виду! Я ведь совершенно забыл об этой самой Нюре. Вот те на! А если она работает на Клина?
   В прежние мои приезды она меня видела, но не обращала внимания. Да и не встречались мы вот так, нос к носу. Но, вообще-то, на мосту я находился достаточно далеко, чтоб меня хорошо разглядеть. Может, только мне показалось, что она меня узнала?
   – Чего уставилась? – теперь уже грубовато спросил я.
   – А куда поделся Николай? – спросила она.
   – Не знаю, – я не сразу догадался, что она спрашивает о Клине.
   – Насовсем, что ли? – она была расстроена.
   – Спроси руководство, – ткнул я пальцем в потолок. – Наше дело – маленькое, приказано – выполняй. Расспрашивать не будешь.
   Нет, она не думала о том, что я – тот человек на мосту – одно и то же лицо. Расстояние было изрядное. Так что я зря всполошился. Все нормально. Она просто-напросто очень огорчилась из-за того, что уехал Клин, даже ничего не сказав ей. Неужели между ними что-то было? Ну, орел Клин! Такую женщину окрутил! Очень даже мила, уютная, трогательная, без комплексов…
   Ладно, это можно обсудить с самим собой на досуге, а пока я оказался в доме Дракова, и рядом находится Людмила Петровна. Вот о чем надо думать.
   – Где меня устроишь? – спросил я Нюру.
   – В комнате охранника.
   – Белье-то сменишь или так и будешь стоять?
   – Ой, извини, – она тотчас заторопилась.
   – Стоп! – удержал я ее. – Просвети новичка.
   – Чего ты хочешь?
   – Хозяева уже бай-бай?
   – Еще рано.
   – Они спустятся ужинать?
   – Так поздно кто же ест?
   – У тебя так: то рано, то поздно.
   – Тут так принято – на ночь не наедаться. Если голодный, иди на кухню. Там в холодильнике все найдешь.
   – Я не о себе.
   – Хозяйка после шести вообще не ест. А хозяин – когда как.
   – Значит, может спуститься?
   – Может. Попьет молока.
   – А хозяйка уже не появится?
   – Ну, почему? Она вечерами выходит погулять.
   – Вот это я и хотел узнать. Значит, мне нужно быть начеку.
   – Она возле дома. За ворота не выходит. Походит по саду – и спать.
   – Каждый вечер так?
   – Да.
   Я мог надеяться, что сегодня еще увижу Людмилу Петровну. Мое присутствие тут будет для нее полной неожиданностью. Как бы она не выдала нас! У этой Нюры очень даже острые глазки – все видит, все примечает. Надо постоянно соблюдать осторожность.