«Только что ее лоб был гладким и белым, а в следующую секунду в нем появилась черная дырка, которая стала красной... »
— Я открыл окно в ванной, Джесси, и оставлю открытой дверь в гостиной, для циркуляции воздуха, если вам не мешает свет.
— Только не уходите. — Джесси снова начала дрожать.
— Я буду в соседней комнате. Что бы ни случилось, сразу кричите.
— Хорошо... Постельное белье в стенном шкафу рядом с кухней. Ричард, она мертва...
— Постарайтесь заснуть, Джесси.
— Не знаю, что со мной происходит. У меня совсем не осталось сил.
— Вечер был скверным. Если утром вам не станет легче, я вызову врача.
— О нет...
— О да.
Свет погас.
— Доброй ночи, — сонным голосом сказала Джесси.
— Спите спокойно, Джесси.
Старик вышел.
«Он даже не посмотрел на меня, как будто я совсем посторонняя женщина... »
Последнее, что слышала Джесси, засыпая, был вой сирен полицейских автомобилей, мчавшихся на север.
Голос Эйба Перла на другом конце провода был таким громким, что старик бросил взгляд на дверь спальни.
— Перестань орать, Эйб, — проворчал он. — Я еще не глухой.
— Где тебя носило? — сердито осведомился шеф Перл. — Я всю ночь пытался до тебя дозвониться. Откуда ты говоришь?
— Из квартиры Джесси Шервуд в Нью-Йорке.
— Слушай, Дик, если ты хочешь с ней сожительствовать, ради бога, но хотя бы оставь мне номер ее телефона, чтобы я мог с тобой связаться. Ты сам затеял это, а не я!
— Прекрати, Эйб! — буркнул Ричард Квин. — Ни с кем я не сожительствую.
— О'кей, значит, она изображает недотрогу... Беки, ты заткнешься или нет?.. Можешь уделить мне пять минут, Дик?
— Выкладывай.
— Этим вечером мне позвонил из Нью-Хейвена доктор Дуэйн. Он обзвонил всю вселенную, Пытаясь связаться с Хамфри, и в конце концов в отчаянии попросил меня съездить на остров Нер и узнать, не вернулся ли Хамфри туда — Столлингс на звонки не отвечал. Я выяснил, что Столлингс был в кино, но в любом случае он не видел Хамфри и не получал от него никаких известий. Дело в том, что миссис Хамфри опять стало хуже. Мне кажется, Дуэйн понял, что ввязался в скверную историю, и хочет сбыть ее с рук. Не знаешь, Дик, где сейчас Хамфри? Я решил поговорить с тобой, прежде чем звонить Дуэйну.
— Я не видел Хамфри, — медленно отозвался инспектор. — Послушай, Эйб...
— Да?
— В какое время Хамфри сегодня покинул свою квартиру на Парк-авеню? Дуэйн разговаривал с миссис Ленихан? Она сказала ему, что он уехал рано утром и не сказал куда. Дуэйн звонил мне около девяти вечера, и к этому времени Хамфри еще не возвращался.
— Его повез Каллам? Или Хамфри уехал один?
— Не знаю. — Эйб Перл сделал паузу. — Дик, что происходит? Этим вечером что-то случилось?
— Убили Конни Кой. Мать?!
Выслушав рассказ инспектора, Перл попросил:
— Не клади трубку. Дик... — Молчание затягивалось. — Я пытаюсь свести концы с концами...
— Это нелегко, — сухо отозвался Ричард Квин.
— Почему ты спросил меня, когда Хамфри сегодня покинул свою нью-йоркскую квартиру? Дик, ты слушаешь меня?
— Слушаю. Эйб, тебе не кажется странным, что у Хамфри нет алиби на тот день, когда прикончили Финнера, и на вечер, когда застрелили Конни Кой?
— Что-что? — изумленно переспросил Эйб Перл.
— Ты меня слышал.
— По-моему, ты спятил! — заговорил после паузы шеф Перл. — Этому может быть дюжина объяснений...
— Разумеется.
— Это всего лишь совпадение...
— Не могу доказать обратное.
— Что за нелепая идея! Зачем... — Перл оборвал фразу. — Ты шутишь!
— Я вполне серьезен.
Снова наступило молчание.
— И давно ты втемяшил себе эту мысль? — осведомился наконец шеф полиции Тогаса.
Инспектор не ответил.
— Неужели ты не видишь, что тебе не за что зацепиться? Допустим, местопребывание Хамфри во время обоих убийств неизвестно. Ну и что? Может быть, он воспользовался тем, что сбагрил жену в санаторий, и подобрал себе какую-нибудь аппетитную блондиночку...
— Сейчас? — мрачно отозвался старик. — Это могло произойти год назад.
— Ты свихнулся, Дик! Олтон Хамфри? Даже если бы ему хотелось побегать за цыпочками, он не мог бы рисковать своим положением. Хамфри слишком много думает о себе и своем драгоценном имени.
— Будь последовательным, Эйб. Только что ты сказал, что отсутствие Хамфри во время убийств может объясняться его связью с какой-то женщиной, но, когда я предположил, что этой женщиной была Конни Кой и что у него была связь с ней в прошлом году, ты заявляешь, что он не тот тип. При определенных обстоятельствах любой мужчина может стать «тем типом». Особенно все хамфри этого мира.
— Хамфри...
Старик живо представил, как Эйб Перл качает головой.
— Признаю, что это всего лишь догадка. Но, Эйб, больше нам ухватиться не за что. До сих пор мы упирались в один тупик за другим. Сначала у племянника Хамфри, Фроста, оказывается железине алиби на время убийства ребенка. Потом кто-то похищает досье Хамфри из архива Финнера и обрывает нить, ведущую к матери ребенка. А когда мы кружным путем добираемся до Конни Кой, и она готова назвать нам имя отца ребенка, ее останавливает пуля между глаз. Я не могу дожидаться следующего тупика, Эйб. Приходится брать на себя инициативу.
— Ты напрашиваешься на крупные неприятности, — предупредил шеф Перл. — Нельзя гоняться с пугачом за таким человеком, как Хамфри.
— Я и не собираюсь этого делать, пока не найду подходящее оружие. И думаю, я знаю, где его искать.
— Ну и где же?
— Сообщу тебе, когда найду его. Передай привет Беки.
Положив трубку, старик опустился на стул и нахмурился.
Спустя долгое время он потянулся за манхэттенским справочником и стал просматривать адреса детективных агентств.
Человек с серым лицом вышел из лифта и зашагал по коридору, читая третью страницу «Дейли Ньюс». Он казался заинтересованным и слегка встревоженным. Это был крупный мужчина лет сорока, в костюме щегольского покроя и тирольской шляпе с пером. Серая кожа казалась туго натянутой на скулах. Выглядел он карикатурно.
Остановившись перед дверью с матовым стеклом, мужчина, не отрывая взгляда от газеты, начал искать ключ в кармане брюк. Надпись на двери гласила:
Мужчина отпер дверь и вошел в переднюю, продолжая читать. Пишущая машинка на столе секретарши была в чехле. Окна в комнате отсутствовали.
Левая рука мужчины нащупала выключатель и повернула его. Поглощенный чтением утренней газеты, он шагнул в кабинет, подошел к окну, поднял штору, опустился на стул у письменного стола и откинулся назад, все еще читая и покусывая губу.
— Интересная история?
Человек с серым лицом быстро поднял взгляд. Ричард Квин сидел у стены, отделяющей кабинет от передней.
— Вижу, вы читаете статью об убийстве девушки вчера вечером, — продолжал он. — Судя по тому, как вы ей увлечены, Уирхаузер, вы считаете ее интересной.
Частный детектив положил газету на стол.
— Мы с вами знакомы, папаша? — спросил он нарочито грубым голосом. — Или это ограбление?
— Ну-ну, Джордж, перестаньте паясничать, дружелюбно посоветовал бывший инспектор. — Я подумал, что мы могли бы поговорить до прихода вашей секретарши, и мне не хотелось ждать в коридоре. — Поднявшись, он положил шляпу на стул и подошел к окну. — Мне нужна кое-какая информация. Кто поручил вам следить за мной?
Детектив выглядел недоумевающим.
— По-вашему, я за вами следил?
— Вы прекратили это делать в воскресенье — не знаю, на время или навсегда, — терпеливо сказал инспектор. — Я задал вопрос.
— Вам известно слово «конфиденциально»? — отозвался Уирхаузер. — Убирайтесь отсюда.
— Вы ничуть не изменились, Уирхаузер. Все еще разыгрываете из себя Джорджа Рафта [Рафт (Ранфт) Джордж (1895 — 1980) — американский киноактер, исполнитель ролей гангстеров]. — Инспектор засмеялся.
Уирхаузер встал из-за стола.
— Вы сами уберетесь или мне вас вышвырнуть?
Старик посмотрел на него в упор:
— Неужели вы не понимаете, во что влипли? Или вы еще глупее, чем кажетесь?
Серое лицо приобрело кирпичный оттенок. Уирхаузер стукнул кулаком по столу:
— С кем вы, по-вашему, разговариваете?
Инспектор Квин посмотрел на часы:
— Я спешу, Уирхаузер. Не тяните время.
— Вы говорите так, будто что-то собой представляете, — усмехнулся детектив, но его голос звучал неуверенно.
— Вы отлично знаете, кто я.
— Я знаю, кем вы были. Беда с вами, отставниками, никак вы не можете угомониться. Не забывайте, что вы больше не инспектор.
— Придвиньте-ка мне телефон.
Лицо Уирхаузера снова стало серым.
— Что вы собираетесь делать?
— Позвонить в Главное управление, чтобы продемонстрировать вам, инспектор я или нет.
— Подождите.
— Ну?
— Вы знаете, инспектор, что я не могу сообщать вам подобную информацию. — Детектив старался, чтобы в его голосе звучало сожаление. Работа агентства строго конфиденциальна...
— Вам бы следовало ограничиться сбором грязных улик для развода. Или вы хотите оказаться замешанным в убийстве? Вы ведь об этом не договаривались, верно?
— Кто это замешан в убийстве? Я брался только за слежку. Мне поручили следить за вами и той женщиной и докладывать моему клиенту о ваших передвижениях — только этим я и занимался.
— Вы следовали за мной от одной больницы к другой и к многоквартирному дому на Восемьдесят восьмой улице возле Уэст-Энд-авеню, вы узнали, что я разыскиваю девушку по имени Конни Кой, и что она вскоре должна вернуться в город, и доложили об этом своему клиенту в воскресенье вечером. Сегодня утром, во вторник, вы прочитали в газете, что девушка по имени Конни Кой вчера вечером вернулась из Чикаго и была застрелена через окно с крыши соседнего дома. И после этого заявляете, что не замешаны в убийстве, Уирхаузер? Да вы вошли сюда этим утром, дрожа от страха!
— Слушайте, инспектор... — начал Уирхаузер.
— Предположим, мы поедем в управление и сообщим кому-нибудь из начальства, что вы, Джордж Уирхаузер, обладающий лицензией на ведение частных расследований, информировали о Конни Кой клиента, которого отказываетесь назвать. Сколько времени, по-вашему, вам удастся сохранить эту лицензию? И сколько времени пройдет, прежде чем вы начнете искать поручителя?
— Слушайте, — снова сказал Уирхаузер, облизывая губы. — Вы ошибаетесь, инспектор. Мой клиент не может иметь к этому отношение.
— Откуда вы знаете?
— Ну, он...
— Он что? Ладно, может, он действительно ни при чем. Вы знаете, как он провел вчерашний день? Можете обеспечить ему алиби на время убийства девушки?
— Да я вчера к нему и близко не подходил! — крикнул частный детектив. — Даже не разговаривал с ним по телефону. Когда я говорил с ним в воскресенье вечером, он заявил, что передумал, что моя информация неверна и что он отменяет поручение. Это все, что я знаю.
Инспектор покачал головой:
— Попытайтесь еще раз, Уирхаузер.
— Что вы имеете в виду? Я сообщил вам все, что мне известно.
— За исключением одного факта.
— Какого?
— Имени вашего клиента.
Уирхаузер встал и отошел к окну, нервно покусывая нижнюю губу. Когда он вернулся и сел, взгляд его проницательных глаз стал хитрым.
— Чью сторону вы занимаете в этом деле, инспектор?
— Это вас не касается.
Детектив ухмыльнулся:
— Мне просто пришло в голову, что вы и эта дамочка тоже могли увязнуть в этом по уши.
— Я — безусловно.
— Вот как? — Уирхаузер выглядел удивленным.
— Я разыскиваю вашего клиента и намерен добраться до него. А чем меньше вы будете знать об этом, Уирхаузер, тем спокойнее будете спать. Я потратил на вас достаточно времени. Кто он?
— О'кей, но дайте мне шанс, ладно? Честное слово, если бы я знал, что это приведет к убийству, то плюнул бы на его аванс и убежал бы со всех ног.
— Кто он? — повторил старик, сверкая глазами.
— Но вы обещаете держать меня в стороне?
— Лично мне на вас наплевать. В том, что касается меня, вы уже в стороне. Итак, кто этот человек?
Уирхаузер снова поднялся и закрыл дверь в приемную.
— Ну, он купается в деньгах, живет на Парк авеню... — Даже теперь его голос звучал недовольно, как будто его заставляли продать надежные акции ниже рыночной стоимости.
— Его имя!
Уирхаузер выругался.
— Олтон К. Хамфри.
— Как вы, Джесси?
— В полном порядке, — ответила Джесси. Они стояли на лестничной площадке перед дверью квартиры Хамфри на Парк-авеню. Стена напротив лифта была цвета слоновой кости, с гипсовыми купидонами. Лифт только что бесшумно поехал вниз.
— Не бойтесь, — сказал Ричард Квин. — Это единственное место, где он не осмелится что-либо предпринять. Я бы не взял вас с собой, если предполагал хотя бы малейшую опасность.
— Я не боюсь. — Джесси слабо улыбнулась. — Просто ошеломлена.
— Может, хотите уйти?
— Со мной все в порядке, — повторила Джесси.
— Мы должны атаковать его, Джесси. Посмотреть, насколько он крепкий орешек. До сих пор все шло так, как ему было нужно. Вы понимаете это, верно?
— Думаю, беда в том, что я не могу в это поверить. — Джесси поджала губы, чтобы удержать их от дрожи. — Я хочу посмотреть ему в лицо. Убийство должно было оставить на нем какую-то метку.
Инспектор вытер вспотевшую шею и нажал кнопку звонка. Он назвал их имена швейцару в вестибюле с уверенностью, которая восхитила Джесси. Никаких осложнений не возникло. Мистер Хамфри ответил по внутреннему телефону, что примет их через несколько минут и позвонит вниз, когда им можно будет подняться.
Был вечер пятницы 2 сентября — раскалённый зноем канун уик-энда перед Днем труда. Город постепенно пустел, но в этой пустоте ощущалась тревожная напряженность.
«Как внутри у меня», — думала Джесси. Прошло три дня с тех пор, как Ричард Квин вернулся из офиса Джорджа Уирхаузера. В тот вечер он созвал своих пожилых помощников на военный совет. Старики разместились на скамейках в уединенном уголке Центрального парка — все еще красивый Джонни Криппс, отставной лейтенант отдела по расследованию убийств; Хью Джиффин со шрамом на лице; коренастый и краснолицый Эл Мерфи, бывший сержант из 16-го участка; Уэс Полански с подрагивающими руками и его старый напарник Пит Анджело, смуглый худощавый мужчина, чье лицо покрывала паутина морщин, словно крупномасштабная карта его семидесятилетней жизни.
Одинокие мужчины жадно слушали Ричарда Квина, с благодарностью хватаясь за предлагаемые им соломинки. Когда они, получив задания, один за другим исчезли во тьме, Джесси промолвила:
— В какой-то мере мне его жаль.
— Кого, Джесси?
— Олтона Хамфри.
— Не тратьте понапрасну ваше сочувствие, — проворчал старик.
Добрый вечер, — поздоровался миллионер. Он сам открыл дверь и теперь стоял на пороге, худощавый, с покатыми плечами, в атласной домашней куртке, с выражением полного равнодушия на продолговатом лице — словно генерал в штатском или аристократ из Бэк-Бей [Бэк-Бей — фешенебельный район Бостона]. «Нет, — подумала Джесси. — Этого не может быть! »
— Вы хорошо выглядите, мисс Шервуд.
— Благодарю вас.
— Не уверен, что могу сказать то же самое о вас, мистер Квин. Входите. К сожалению, слуги не могут вас встретить — я предоставил им свободный вечер.
— В течение последних пятнадцати минут? — с невинной улыбкой осведомился Ричард Квин.
Элтон Хамфри, улыбаясь, покачал головой:
— Вы на редкость подозрительный человек.
— Да, — мрачно кивнул старик. — Полагаю, вы правы.
Джесси огляделась. Апартаменты походили на какую-то неведомую страну. Сверкающие канделябры, украшения из дерева и хрусталя, картины старинные гобелены, мягкие ковры, огромные комнаты, по размеру превосходящие те, что ей приходилось видеть до сих пор, без единой вмятины подушки и сверкающие пепельницы поражали воображение. Кабинет напоминал гостиную — он был обставлен столь же монументально, а стеллажи с книгами были такими высокими, что внушали трепет.
— Пожалуйста, садитесь, мисс Шервуд, — сказал Хамфри. — Могу я предложить вам шерри?
— Нет, спасибо. — Сама мысль о возможности светского времяпрепровождения вызвала у Джесси тошноту. — Как миссис Хамфри?
— К сожалению, не слишком хорошо. Виски, мистер Квин?
— Нет, благодарю вас.
— Вы не хотите сесть?
— Нет.
— Звучит угрожающе, — усмехнулся миллионер. — Совсем в духе инспектора полиции.
Выражение лица Ричарда Квина не изменилось.
— Могу я начать?
— Разумеется. — Хамфри опустился на массивный резной дубовый стул у письменного стола. — Одну минуту. — Он повернулся к Джесси, и она увидела, что под его выпуклыми глазами появились мешки, которых не было на острове Нер. — Судя по вашему присутствию здесь вместе с мистером Квином, мисс Шервуд, вы все еще не отказались от ваших странных фантазий по поводу смерти бедного Майкла?
— Я по-прежнему считаю, что он был убит. — Собственный голос показался Джесси слишком громким.
— Ну, по крайней мере, позвольте поблагодарить вас за то, что вы не слишком распространяетесь об этих ваших фантазиях.
— Вы закончили? — осведомился старик.
— Прошу прощения, мистер Квин. — Миллионер откинулся на спинку стула. — Вы хотели что-то сказать?
— 20-го числа этого месяца, — начал инспектор, — стряпчий по имени Финнер, специализировавшийся на темных делах, был убит в своем офисе на Восточной Сорок девятой улице.
— Да, знаю.
— Именно Финнер передал вам ребенка в июне.
— Вот как?
— Вы едва ли в том положении, чтобы отрицать это, мистер Хамфри. Джесси Шервуд приезжала с вами и миссис Хамфри, чтобы забрать ребенка. Она и ваш шофер Каллам видели Финнера.
— Я и не отрицаю этого, мистер Квин, — улыбнулся Хамфри.
— В четверг 18-го или, может быть, на следующий день Финнер связался с вами, сообщил, что я оказываю на него давление, и попросил вас присутствовать на встрече в его офисе со мной и мисс Шервуд 20-го в четыре часа. Вы согласились.
— Теперь вы переходите с твердой почвы фактов на зыбкую поверхность предположений, — прервал Хамфри. — Простите, что прервал вас, мистер Квин.
— Вы отрицаете эти предположения?
— Я не считаю их достойными отрицания. В этом нет необходимости, учитывая то, что вы не приводите ни малейших доказательств. Продолжайте.
— Вы согласились прийти туда, но прятали в рукаве маленький сюрприз для Финнера и, могу добавить, для нас, мистер Хамфри. Вы явились в офис Финнера во второй половине дня в субботу, но не в четыре, а часа на полтора раньше — судя по содержимому желудка Финнера, что было установлено в результате вскрытия его трупа, это, вероятно, произошло сразу после того, как Финнер вернулся с ленча. Вы взяли с его стола нож для разрезания конвертов и вонзили ему в сердце, потом отыскали в его архиве конверт с фамилией «Хамфри», содержащий документальные доказательства происхождения ребенка. Затем вы, разумеется, его уничтожили.
Джесси, как зачарованная, наблюдала за лицом Олтона Хамфри и не находила в нем ни малейших следов гнева или тревоги — всего лишь вежливый интерес.
— Могу лишь приписать эти экстраординарные фантазии воображению человека, впавшего в старческое слабоумие, — сказал миллионер. — Вы серьезно обвиняете меня в убийстве этого Финнера?
— Да.
— Вы, конечно, понимаете, что, не имея никаких доказательств — свидетелей, или отпечатков пальцев, или чего-либо не менее убедительного, — вы рискуете быть привлеченным к суду за клевету и, вероятно, еще по полудюжине обвинений, которые придумают мои адвокаты?
— Я полагаюсь на вашу хорошо известную неприязнь к огласке, — сухо отозвался старик. — Могу я продолжать?
— Неужели это не все?
— Далеко не все.
Хамфри махнул длинной белой рукой с загнутыми пальцами, словно давая благословение.
— Утром следующего понедельника, — снова заговорил Ричард Квин, — вы отправились в детективное агентство на Таймс-сквер, которое содержит тип по фамилии Уирхаузер, и поручили ему следить за мисс Шервуд и мной. Уирхаузер докладывал вам, что мы посещаем акушерские отделения больниц одно за другим, сравнивая отпечатки детских ножек с имеющимися в больничных архивах. Это продолжалось около недели.
— Понятно, — кивнул Хамфри.
— Вечером в прошлое воскресенье Уирхаузер уведомил вас, что мы, очевидно, нашли то, что искали. Эта находка привела нас в многоквартирный дом на Западной Восемьдесят восьмой улице, где уже до нас задавали вопросы о жилице по имени Конни Кой. Конни Кой, мистер Хамфри.
— Вы повторили это имя недаром. Оно должно что-то означать для меня? — спросил миллионер.
— Уирхаузер сообщил вам, что Конни сейчас поет в чикагском ночном клубе, но скоро должна вернуться. Тогда вы неуклюже солгали ему, что он вышел не на тот след, и аннулировали ваше поручение.
В комнате внезапно стало душно. Джесси сидела неподвижно.
— Это заявление, мистер Квин, также основано на вашем воображении?
— Нет. — Старик впервые улыбнулся. — На этот счет у меня имеются показания, подписанные Джорджем Уирхаузером. Хотите посмотреть? Они у меня в кармане.
— У меня большое искушение сказать «нет», — отозвался Хамфри. — Но как человек, в свое время игравший в покер со студентами Гарварда и знающий, что такое блеф, я, пожалуй, взгляну на них.
Инспектор Квин вынул из кармана сложенный лист бумаги, положил его на стол и отошел, явно провоцируя Хамфри, Джесси едва не вскрикнула. Но миллионер взял лист, тщательно прочитал текст и подчеркнуто бесстрастно вернул назад.
— Конечно, я не отличу подпись этого Уирхаузера от вашей, мистер Квин, — сказал он, заложив костлявые руки за голову. — Но даже если показания подлинные, думаю, что у этого человека не слишком хорошая репутация, так что если встанет вопрос о его слове против моего...
— Значит, вы отрицаете и это?
— Говоря между нами, здесь присутствующими, — Хамфри холодно улыбнулся, — я не вижу особого вреда в признании, что на прошлой неделе я нанял детектива для слежки за вами и мисс Шервуд исключительно с целью проверить, что вы замышляете. Из слов мисс Шервуд я понял, что вы разделяете ее истерическую убежденность в том, что ребенок был убит, и чувствовал, что должен получить полную информацию — для защиты если не себя самого, то моей супруги. Когда мой человек доложил, что вы следуете за каким-то блуждающим огоньком в лице женщины, о которой я никогда не слышал, то, разумеется, потерял к вам всякий интерес. Я сожалею лишь о том, что, по-видимому, ошибся, нанимая Уирхаузера. Ненавижу ошибки, мистер Квин, особенно свои собственные.
— Следовательно, вы утверждаете, что никогда не знали Конни Кой — певицу из ночных клубов?
— Да, мистер Квин, утверждаю.
— Тогда мне непонятны ваши действия на следующий день после того, как вы уволили Уирхаузера. Вечером в прошлое воскресенье Уирхаузер доложил вам, что мы расспрашивали о Конни Кой, и что она должна скоро вернуться из Чикаго. А в прошлый понедельник вы провели целый день и большую часть вечера на вокзале Грэнд-Сентрал, наблюдая за прибытием чикагских поездов. Почему вы делали это, если не знали Конни Кой и не интересовались ею?
Хамфри молчал. Впервые его брови сдвинулись.
— Думаю, — заговорил он наконец, — этот разговор становится скучным, мистер Квин. Конечно, я не был в тот день на Грэнд-Сентрал, чтобы наблюдать за чикагскими поездами или с какой-нибудь другой столь же нелепой целью.
— Странно, — промолвил старик. — Носильщик и продавец в одном из газетных киосков по фотографии в коннектикутской газете опознали в вас человека, целый день стоявшего вблизи ворот, через которые проходили пассажиры из Чикаго.
Миллионер уставился на него. Ричард Квин не отвел взгляд.
— Вы начинаете досаждать мне, мистер Квин, — ледяным тоном произнес Хамфри. — Ваше так называемое опознание не произвело на меня никакого впечатления. Как опытный полицейский офицер в прошлом, вы должны знать, насколько ненадежны подобные опознания. А теперь прошу меня извинить. — Он поднялся.
— Я как раз перехожу к самому интересному, мистер Хамфри.
Усмешка старика, очевидно, изменила намерения миллионера. Он снова сел.
— Хорошо. Что еще вы там навоображали?
— Конни Кой прибыла на Грэнд-Сентрал в тот вечер и поехала в город на такси. Вы последовали за ней на Восемьдесят восьмую улицу.
— У вас есть свидетель?
— Нет.
— Мой дорогой мистер Квин...
— Пока нет, мистер Хамфри.
Миллионер откинулся назад.
— Полагаю, мне придется дослушать эту сказку.
— Вы заняли позицию на крыше дома напротив, откуда отлично просматривалась квартира Конни Кой. Вы понимали, какого рода вопросы я ей задавал и чем это вам грозит, поэтому и убили ее выстрелом из револьвера, который захватили с собой. Пуля прошла между глаз. Нет, пожалуйста, не прерывайте меня. Финнер был убит, потому что располагал досье по этому делу и знал, кто родители ребенка, а Конни получила пулю, потому что, будучи матерью Майкла, безусловно, знала его отца. Единственный, кому было выгодно уничтожить эти документы и заткнуть рот Финнеру и Конни Кой, мистер Хамфри, — это настоящий отец ребенка. Вы совершили два хладнокровных убийства, чтобы ваша жена, ее родственники, ваши друзья-снобы, я и Джесси Шервуд не узнали о том, что вы усыновили не чужого ребенка, а плод вашей связи с певицей из ночных клубов.
— Я открыл окно в ванной, Джесси, и оставлю открытой дверь в гостиной, для циркуляции воздуха, если вам не мешает свет.
— Только не уходите. — Джесси снова начала дрожать.
— Я буду в соседней комнате. Что бы ни случилось, сразу кричите.
— Хорошо... Постельное белье в стенном шкафу рядом с кухней. Ричард, она мертва...
— Постарайтесь заснуть, Джесси.
— Не знаю, что со мной происходит. У меня совсем не осталось сил.
— Вечер был скверным. Если утром вам не станет легче, я вызову врача.
— О нет...
— О да.
Свет погас.
— Доброй ночи, — сонным голосом сказала Джесси.
— Спите спокойно, Джесси.
Старик вышел.
«Он даже не посмотрел на меня, как будто я совсем посторонняя женщина... »
Последнее, что слышала Джесси, засыпая, был вой сирен полицейских автомобилей, мчавшихся на север.
* * *
Голос Эйба Перла на другом конце провода был таким громким, что старик бросил взгляд на дверь спальни.
— Перестань орать, Эйб, — проворчал он. — Я еще не глухой.
— Где тебя носило? — сердито осведомился шеф Перл. — Я всю ночь пытался до тебя дозвониться. Откуда ты говоришь?
— Из квартиры Джесси Шервуд в Нью-Йорке.
— Слушай, Дик, если ты хочешь с ней сожительствовать, ради бога, но хотя бы оставь мне номер ее телефона, чтобы я мог с тобой связаться. Ты сам затеял это, а не я!
— Прекрати, Эйб! — буркнул Ричард Квин. — Ни с кем я не сожительствую.
— О'кей, значит, она изображает недотрогу... Беки, ты заткнешься или нет?.. Можешь уделить мне пять минут, Дик?
— Выкладывай.
— Этим вечером мне позвонил из Нью-Хейвена доктор Дуэйн. Он обзвонил всю вселенную, Пытаясь связаться с Хамфри, и в конце концов в отчаянии попросил меня съездить на остров Нер и узнать, не вернулся ли Хамфри туда — Столлингс на звонки не отвечал. Я выяснил, что Столлингс был в кино, но в любом случае он не видел Хамфри и не получал от него никаких известий. Дело в том, что миссис Хамфри опять стало хуже. Мне кажется, Дуэйн понял, что ввязался в скверную историю, и хочет сбыть ее с рук. Не знаешь, Дик, где сейчас Хамфри? Я решил поговорить с тобой, прежде чем звонить Дуэйну.
— Я не видел Хамфри, — медленно отозвался инспектор. — Послушай, Эйб...
— Да?
— В какое время Хамфри сегодня покинул свою квартиру на Парк-авеню? Дуэйн разговаривал с миссис Ленихан? Она сказала ему, что он уехал рано утром и не сказал куда. Дуэйн звонил мне около девяти вечера, и к этому времени Хамфри еще не возвращался.
— Его повез Каллам? Или Хамфри уехал один?
— Не знаю. — Эйб Перл сделал паузу. — Дик, что происходит? Этим вечером что-то случилось?
— Убили Конни Кой. Мать?!
Выслушав рассказ инспектора, Перл попросил:
— Не клади трубку. Дик... — Молчание затягивалось. — Я пытаюсь свести концы с концами...
— Это нелегко, — сухо отозвался Ричард Квин.
— Почему ты спросил меня, когда Хамфри сегодня покинул свою нью-йоркскую квартиру? Дик, ты слушаешь меня?
— Слушаю. Эйб, тебе не кажется странным, что у Хамфри нет алиби на тот день, когда прикончили Финнера, и на вечер, когда застрелили Конни Кой?
— Что-что? — изумленно переспросил Эйб Перл.
— Ты меня слышал.
— По-моему, ты спятил! — заговорил после паузы шеф Перл. — Этому может быть дюжина объяснений...
— Разумеется.
— Это всего лишь совпадение...
— Не могу доказать обратное.
— Что за нелепая идея! Зачем... — Перл оборвал фразу. — Ты шутишь!
— Я вполне серьезен.
Снова наступило молчание.
— И давно ты втемяшил себе эту мысль? — осведомился наконец шеф полиции Тогаса.
Инспектор не ответил.
— Неужели ты не видишь, что тебе не за что зацепиться? Допустим, местопребывание Хамфри во время обоих убийств неизвестно. Ну и что? Может быть, он воспользовался тем, что сбагрил жену в санаторий, и подобрал себе какую-нибудь аппетитную блондиночку...
— Сейчас? — мрачно отозвался старик. — Это могло произойти год назад.
— Ты свихнулся, Дик! Олтон Хамфри? Даже если бы ему хотелось побегать за цыпочками, он не мог бы рисковать своим положением. Хамфри слишком много думает о себе и своем драгоценном имени.
— Будь последовательным, Эйб. Только что ты сказал, что отсутствие Хамфри во время убийств может объясняться его связью с какой-то женщиной, но, когда я предположил, что этой женщиной была Конни Кой и что у него была связь с ней в прошлом году, ты заявляешь, что он не тот тип. При определенных обстоятельствах любой мужчина может стать «тем типом». Особенно все хамфри этого мира.
— Хамфри...
Старик живо представил, как Эйб Перл качает головой.
— Признаю, что это всего лишь догадка. Но, Эйб, больше нам ухватиться не за что. До сих пор мы упирались в один тупик за другим. Сначала у племянника Хамфри, Фроста, оказывается железине алиби на время убийства ребенка. Потом кто-то похищает досье Хамфри из архива Финнера и обрывает нить, ведущую к матери ребенка. А когда мы кружным путем добираемся до Конни Кой, и она готова назвать нам имя отца ребенка, ее останавливает пуля между глаз. Я не могу дожидаться следующего тупика, Эйб. Приходится брать на себя инициативу.
— Ты напрашиваешься на крупные неприятности, — предупредил шеф Перл. — Нельзя гоняться с пугачом за таким человеком, как Хамфри.
— Я и не собираюсь этого делать, пока не найду подходящее оружие. И думаю, я знаю, где его искать.
— Ну и где же?
— Сообщу тебе, когда найду его. Передай привет Беки.
Положив трубку, старик опустился на стул и нахмурился.
Спустя долгое время он потянулся за манхэттенским справочником и стал просматривать адреса детективных агентств.
* * *
Человек с серым лицом вышел из лифта и зашагал по коридору, читая третью страницу «Дейли Ньюс». Он казался заинтересованным и слегка встревоженным. Это был крупный мужчина лет сорока, в костюме щегольского покроя и тирольской шляпе с пером. Серая кожа казалась туго натянутой на скулах. Выглядел он карикатурно.
Остановившись перед дверью с матовым стеклом, мужчина, не отрывая взгляда от газеты, начал искать ключ в кармане брюк. Надпись на двери гласила:
«ДЕТЕКТИВНОЕ АГЕНТСТВО ДЖ. У. »
Гражданские, уголовные, личные дела
НАША СПЕЦИАЛЬНОСТЬ — СЕМЕЙНЫЕ НЕПРИЯТНОСТИ
Полное фотографическое обслуживание
ВХОДИТЕ»
Мужчина отпер дверь и вошел в переднюю, продолжая читать. Пишущая машинка на столе секретарши была в чехле. Окна в комнате отсутствовали.
Левая рука мужчины нащупала выключатель и повернула его. Поглощенный чтением утренней газеты, он шагнул в кабинет, подошел к окну, поднял штору, опустился на стул у письменного стола и откинулся назад, все еще читая и покусывая губу.
— Интересная история?
Человек с серым лицом быстро поднял взгляд. Ричард Квин сидел у стены, отделяющей кабинет от передней.
— Вижу, вы читаете статью об убийстве девушки вчера вечером, — продолжал он. — Судя по тому, как вы ей увлечены, Уирхаузер, вы считаете ее интересной.
Частный детектив положил газету на стол.
— Мы с вами знакомы, папаша? — спросил он нарочито грубым голосом. — Или это ограбление?
— Ну-ну, Джордж, перестаньте паясничать, дружелюбно посоветовал бывший инспектор. — Я подумал, что мы могли бы поговорить до прихода вашей секретарши, и мне не хотелось ждать в коридоре. — Поднявшись, он положил шляпу на стул и подошел к окну. — Мне нужна кое-какая информация. Кто поручил вам следить за мной?
Детектив выглядел недоумевающим.
— По-вашему, я за вами следил?
— Вы прекратили это делать в воскресенье — не знаю, на время или навсегда, — терпеливо сказал инспектор. — Я задал вопрос.
— Вам известно слово «конфиденциально»? — отозвался Уирхаузер. — Убирайтесь отсюда.
— Вы ничуть не изменились, Уирхаузер. Все еще разыгрываете из себя Джорджа Рафта [Рафт (Ранфт) Джордж (1895 — 1980) — американский киноактер, исполнитель ролей гангстеров]. — Инспектор засмеялся.
Уирхаузер встал из-за стола.
— Вы сами уберетесь или мне вас вышвырнуть?
Старик посмотрел на него в упор:
— Неужели вы не понимаете, во что влипли? Или вы еще глупее, чем кажетесь?
Серое лицо приобрело кирпичный оттенок. Уирхаузер стукнул кулаком по столу:
— С кем вы, по-вашему, разговариваете?
Инспектор Квин посмотрел на часы:
— Я спешу, Уирхаузер. Не тяните время.
— Вы говорите так, будто что-то собой представляете, — усмехнулся детектив, но его голос звучал неуверенно.
— Вы отлично знаете, кто я.
— Я знаю, кем вы были. Беда с вами, отставниками, никак вы не можете угомониться. Не забывайте, что вы больше не инспектор.
— Придвиньте-ка мне телефон.
Лицо Уирхаузера снова стало серым.
— Что вы собираетесь делать?
— Позвонить в Главное управление, чтобы продемонстрировать вам, инспектор я или нет.
— Подождите.
— Ну?
— Вы знаете, инспектор, что я не могу сообщать вам подобную информацию. — Детектив старался, чтобы в его голосе звучало сожаление. Работа агентства строго конфиденциальна...
— Вам бы следовало ограничиться сбором грязных улик для развода. Или вы хотите оказаться замешанным в убийстве? Вы ведь об этом не договаривались, верно?
— Кто это замешан в убийстве? Я брался только за слежку. Мне поручили следить за вами и той женщиной и докладывать моему клиенту о ваших передвижениях — только этим я и занимался.
— Вы следовали за мной от одной больницы к другой и к многоквартирному дому на Восемьдесят восьмой улице возле Уэст-Энд-авеню, вы узнали, что я разыскиваю девушку по имени Конни Кой, и что она вскоре должна вернуться в город, и доложили об этом своему клиенту в воскресенье вечером. Сегодня утром, во вторник, вы прочитали в газете, что девушка по имени Конни Кой вчера вечером вернулась из Чикаго и была застрелена через окно с крыши соседнего дома. И после этого заявляете, что не замешаны в убийстве, Уирхаузер? Да вы вошли сюда этим утром, дрожа от страха!
— Слушайте, инспектор... — начал Уирхаузер.
— Предположим, мы поедем в управление и сообщим кому-нибудь из начальства, что вы, Джордж Уирхаузер, обладающий лицензией на ведение частных расследований, информировали о Конни Кой клиента, которого отказываетесь назвать. Сколько времени, по-вашему, вам удастся сохранить эту лицензию? И сколько времени пройдет, прежде чем вы начнете искать поручителя?
— Слушайте, — снова сказал Уирхаузер, облизывая губы. — Вы ошибаетесь, инспектор. Мой клиент не может иметь к этому отношение.
— Откуда вы знаете?
— Ну, он...
— Он что? Ладно, может, он действительно ни при чем. Вы знаете, как он провел вчерашний день? Можете обеспечить ему алиби на время убийства девушки?
— Да я вчера к нему и близко не подходил! — крикнул частный детектив. — Даже не разговаривал с ним по телефону. Когда я говорил с ним в воскресенье вечером, он заявил, что передумал, что моя информация неверна и что он отменяет поручение. Это все, что я знаю.
Инспектор покачал головой:
— Попытайтесь еще раз, Уирхаузер.
— Что вы имеете в виду? Я сообщил вам все, что мне известно.
— За исключением одного факта.
— Какого?
— Имени вашего клиента.
Уирхаузер встал и отошел к окну, нервно покусывая нижнюю губу. Когда он вернулся и сел, взгляд его проницательных глаз стал хитрым.
— Чью сторону вы занимаете в этом деле, инспектор?
— Это вас не касается.
Детектив ухмыльнулся:
— Мне просто пришло в голову, что вы и эта дамочка тоже могли увязнуть в этом по уши.
— Я — безусловно.
— Вот как? — Уирхаузер выглядел удивленным.
— Я разыскиваю вашего клиента и намерен добраться до него. А чем меньше вы будете знать об этом, Уирхаузер, тем спокойнее будете спать. Я потратил на вас достаточно времени. Кто он?
— О'кей, но дайте мне шанс, ладно? Честное слово, если бы я знал, что это приведет к убийству, то плюнул бы на его аванс и убежал бы со всех ног.
— Кто он? — повторил старик, сверкая глазами.
— Но вы обещаете держать меня в стороне?
— Лично мне на вас наплевать. В том, что касается меня, вы уже в стороне. Итак, кто этот человек?
Уирхаузер снова поднялся и закрыл дверь в приемную.
— Ну, он купается в деньгах, живет на Парк авеню... — Даже теперь его голос звучал недовольно, как будто его заставляли продать надежные акции ниже рыночной стоимости.
— Его имя!
Уирхаузер выругался.
— Олтон К. Хамфри.
* * *
— Как вы, Джесси?
— В полном порядке, — ответила Джесси. Они стояли на лестничной площадке перед дверью квартиры Хамфри на Парк-авеню. Стена напротив лифта была цвета слоновой кости, с гипсовыми купидонами. Лифт только что бесшумно поехал вниз.
— Не бойтесь, — сказал Ричард Квин. — Это единственное место, где он не осмелится что-либо предпринять. Я бы не взял вас с собой, если предполагал хотя бы малейшую опасность.
— Я не боюсь. — Джесси слабо улыбнулась. — Просто ошеломлена.
— Может, хотите уйти?
— Со мной все в порядке, — повторила Джесси.
— Мы должны атаковать его, Джесси. Посмотреть, насколько он крепкий орешек. До сих пор все шло так, как ему было нужно. Вы понимаете это, верно?
— Думаю, беда в том, что я не могу в это поверить. — Джесси поджала губы, чтобы удержать их от дрожи. — Я хочу посмотреть ему в лицо. Убийство должно было оставить на нем какую-то метку.
Инспектор вытер вспотевшую шею и нажал кнопку звонка. Он назвал их имена швейцару в вестибюле с уверенностью, которая восхитила Джесси. Никаких осложнений не возникло. Мистер Хамфри ответил по внутреннему телефону, что примет их через несколько минут и позвонит вниз, когда им можно будет подняться.
Был вечер пятницы 2 сентября — раскалённый зноем канун уик-энда перед Днем труда. Город постепенно пустел, но в этой пустоте ощущалась тревожная напряженность.
«Как внутри у меня», — думала Джесси. Прошло три дня с тех пор, как Ричард Квин вернулся из офиса Джорджа Уирхаузера. В тот вечер он созвал своих пожилых помощников на военный совет. Старики разместились на скамейках в уединенном уголке Центрального парка — все еще красивый Джонни Криппс, отставной лейтенант отдела по расследованию убийств; Хью Джиффин со шрамом на лице; коренастый и краснолицый Эл Мерфи, бывший сержант из 16-го участка; Уэс Полански с подрагивающими руками и его старый напарник Пит Анджело, смуглый худощавый мужчина, чье лицо покрывала паутина морщин, словно крупномасштабная карта его семидесятилетней жизни.
Одинокие мужчины жадно слушали Ричарда Квина, с благодарностью хватаясь за предлагаемые им соломинки. Когда они, получив задания, один за другим исчезли во тьме, Джесси промолвила:
— В какой-то мере мне его жаль.
— Кого, Джесси?
— Олтона Хамфри.
— Не тратьте понапрасну ваше сочувствие, — проворчал старик.
* * *
Добрый вечер, — поздоровался миллионер. Он сам открыл дверь и теперь стоял на пороге, худощавый, с покатыми плечами, в атласной домашней куртке, с выражением полного равнодушия на продолговатом лице — словно генерал в штатском или аристократ из Бэк-Бей [Бэк-Бей — фешенебельный район Бостона]. «Нет, — подумала Джесси. — Этого не может быть! »
— Вы хорошо выглядите, мисс Шервуд.
— Благодарю вас.
— Не уверен, что могу сказать то же самое о вас, мистер Квин. Входите. К сожалению, слуги не могут вас встретить — я предоставил им свободный вечер.
— В течение последних пятнадцати минут? — с невинной улыбкой осведомился Ричард Квин.
Элтон Хамфри, улыбаясь, покачал головой:
— Вы на редкость подозрительный человек.
— Да, — мрачно кивнул старик. — Полагаю, вы правы.
Джесси огляделась. Апартаменты походили на какую-то неведомую страну. Сверкающие канделябры, украшения из дерева и хрусталя, картины старинные гобелены, мягкие ковры, огромные комнаты, по размеру превосходящие те, что ей приходилось видеть до сих пор, без единой вмятины подушки и сверкающие пепельницы поражали воображение. Кабинет напоминал гостиную — он был обставлен столь же монументально, а стеллажи с книгами были такими высокими, что внушали трепет.
— Пожалуйста, садитесь, мисс Шервуд, — сказал Хамфри. — Могу я предложить вам шерри?
— Нет, спасибо. — Сама мысль о возможности светского времяпрепровождения вызвала у Джесси тошноту. — Как миссис Хамфри?
— К сожалению, не слишком хорошо. Виски, мистер Квин?
— Нет, благодарю вас.
— Вы не хотите сесть?
— Нет.
— Звучит угрожающе, — усмехнулся миллионер. — Совсем в духе инспектора полиции.
Выражение лица Ричарда Квина не изменилось.
— Могу я начать?
— Разумеется. — Хамфри опустился на массивный резной дубовый стул у письменного стола. — Одну минуту. — Он повернулся к Джесси, и она увидела, что под его выпуклыми глазами появились мешки, которых не было на острове Нер. — Судя по вашему присутствию здесь вместе с мистером Квином, мисс Шервуд, вы все еще не отказались от ваших странных фантазий по поводу смерти бедного Майкла?
— Я по-прежнему считаю, что он был убит. — Собственный голос показался Джесси слишком громким.
— Ну, по крайней мере, позвольте поблагодарить вас за то, что вы не слишком распространяетесь об этих ваших фантазиях.
— Вы закончили? — осведомился старик.
— Прошу прощения, мистер Квин. — Миллионер откинулся на спинку стула. — Вы хотели что-то сказать?
— 20-го числа этого месяца, — начал инспектор, — стряпчий по имени Финнер, специализировавшийся на темных делах, был убит в своем офисе на Восточной Сорок девятой улице.
— Да, знаю.
— Именно Финнер передал вам ребенка в июне.
— Вот как?
— Вы едва ли в том положении, чтобы отрицать это, мистер Хамфри. Джесси Шервуд приезжала с вами и миссис Хамфри, чтобы забрать ребенка. Она и ваш шофер Каллам видели Финнера.
— Я и не отрицаю этого, мистер Квин, — улыбнулся Хамфри.
— В четверг 18-го или, может быть, на следующий день Финнер связался с вами, сообщил, что я оказываю на него давление, и попросил вас присутствовать на встрече в его офисе со мной и мисс Шервуд 20-го в четыре часа. Вы согласились.
— Теперь вы переходите с твердой почвы фактов на зыбкую поверхность предположений, — прервал Хамфри. — Простите, что прервал вас, мистер Квин.
— Вы отрицаете эти предположения?
— Я не считаю их достойными отрицания. В этом нет необходимости, учитывая то, что вы не приводите ни малейших доказательств. Продолжайте.
— Вы согласились прийти туда, но прятали в рукаве маленький сюрприз для Финнера и, могу добавить, для нас, мистер Хамфри. Вы явились в офис Финнера во второй половине дня в субботу, но не в четыре, а часа на полтора раньше — судя по содержимому желудка Финнера, что было установлено в результате вскрытия его трупа, это, вероятно, произошло сразу после того, как Финнер вернулся с ленча. Вы взяли с его стола нож для разрезания конвертов и вонзили ему в сердце, потом отыскали в его архиве конверт с фамилией «Хамфри», содержащий документальные доказательства происхождения ребенка. Затем вы, разумеется, его уничтожили.
Джесси, как зачарованная, наблюдала за лицом Олтона Хамфри и не находила в нем ни малейших следов гнева или тревоги — всего лишь вежливый интерес.
— Могу лишь приписать эти экстраординарные фантазии воображению человека, впавшего в старческое слабоумие, — сказал миллионер. — Вы серьезно обвиняете меня в убийстве этого Финнера?
— Да.
— Вы, конечно, понимаете, что, не имея никаких доказательств — свидетелей, или отпечатков пальцев, или чего-либо не менее убедительного, — вы рискуете быть привлеченным к суду за клевету и, вероятно, еще по полудюжине обвинений, которые придумают мои адвокаты?
— Я полагаюсь на вашу хорошо известную неприязнь к огласке, — сухо отозвался старик. — Могу я продолжать?
— Неужели это не все?
— Далеко не все.
Хамфри махнул длинной белой рукой с загнутыми пальцами, словно давая благословение.
— Утром следующего понедельника, — снова заговорил Ричард Квин, — вы отправились в детективное агентство на Таймс-сквер, которое содержит тип по фамилии Уирхаузер, и поручили ему следить за мисс Шервуд и мной. Уирхаузер докладывал вам, что мы посещаем акушерские отделения больниц одно за другим, сравнивая отпечатки детских ножек с имеющимися в больничных архивах. Это продолжалось около недели.
— Понятно, — кивнул Хамфри.
— Вечером в прошлое воскресенье Уирхаузер уведомил вас, что мы, очевидно, нашли то, что искали. Эта находка привела нас в многоквартирный дом на Западной Восемьдесят восьмой улице, где уже до нас задавали вопросы о жилице по имени Конни Кой. Конни Кой, мистер Хамфри.
— Вы повторили это имя недаром. Оно должно что-то означать для меня? — спросил миллионер.
— Уирхаузер сообщил вам, что Конни сейчас поет в чикагском ночном клубе, но скоро должна вернуться. Тогда вы неуклюже солгали ему, что он вышел не на тот след, и аннулировали ваше поручение.
В комнате внезапно стало душно. Джесси сидела неподвижно.
— Это заявление, мистер Квин, также основано на вашем воображении?
— Нет. — Старик впервые улыбнулся. — На этот счет у меня имеются показания, подписанные Джорджем Уирхаузером. Хотите посмотреть? Они у меня в кармане.
— У меня большое искушение сказать «нет», — отозвался Хамфри. — Но как человек, в свое время игравший в покер со студентами Гарварда и знающий, что такое блеф, я, пожалуй, взгляну на них.
Инспектор Квин вынул из кармана сложенный лист бумаги, положил его на стол и отошел, явно провоцируя Хамфри, Джесси едва не вскрикнула. Но миллионер взял лист, тщательно прочитал текст и подчеркнуто бесстрастно вернул назад.
— Конечно, я не отличу подпись этого Уирхаузера от вашей, мистер Квин, — сказал он, заложив костлявые руки за голову. — Но даже если показания подлинные, думаю, что у этого человека не слишком хорошая репутация, так что если встанет вопрос о его слове против моего...
— Значит, вы отрицаете и это?
— Говоря между нами, здесь присутствующими, — Хамфри холодно улыбнулся, — я не вижу особого вреда в признании, что на прошлой неделе я нанял детектива для слежки за вами и мисс Шервуд исключительно с целью проверить, что вы замышляете. Из слов мисс Шервуд я понял, что вы разделяете ее истерическую убежденность в том, что ребенок был убит, и чувствовал, что должен получить полную информацию — для защиты если не себя самого, то моей супруги. Когда мой человек доложил, что вы следуете за каким-то блуждающим огоньком в лице женщины, о которой я никогда не слышал, то, разумеется, потерял к вам всякий интерес. Я сожалею лишь о том, что, по-видимому, ошибся, нанимая Уирхаузера. Ненавижу ошибки, мистер Квин, особенно свои собственные.
— Следовательно, вы утверждаете, что никогда не знали Конни Кой — певицу из ночных клубов?
— Да, мистер Квин, утверждаю.
— Тогда мне непонятны ваши действия на следующий день после того, как вы уволили Уирхаузера. Вечером в прошлое воскресенье Уирхаузер доложил вам, что мы расспрашивали о Конни Кой, и что она должна скоро вернуться из Чикаго. А в прошлый понедельник вы провели целый день и большую часть вечера на вокзале Грэнд-Сентрал, наблюдая за прибытием чикагских поездов. Почему вы делали это, если не знали Конни Кой и не интересовались ею?
Хамфри молчал. Впервые его брови сдвинулись.
— Думаю, — заговорил он наконец, — этот разговор становится скучным, мистер Квин. Конечно, я не был в тот день на Грэнд-Сентрал, чтобы наблюдать за чикагскими поездами или с какой-нибудь другой столь же нелепой целью.
— Странно, — промолвил старик. — Носильщик и продавец в одном из газетных киосков по фотографии в коннектикутской газете опознали в вас человека, целый день стоявшего вблизи ворот, через которые проходили пассажиры из Чикаго.
Миллионер уставился на него. Ричард Квин не отвел взгляд.
— Вы начинаете досаждать мне, мистер Квин, — ледяным тоном произнес Хамфри. — Ваше так называемое опознание не произвело на меня никакого впечатления. Как опытный полицейский офицер в прошлом, вы должны знать, насколько ненадежны подобные опознания. А теперь прошу меня извинить. — Он поднялся.
— Я как раз перехожу к самому интересному, мистер Хамфри.
Усмешка старика, очевидно, изменила намерения миллионера. Он снова сел.
— Хорошо. Что еще вы там навоображали?
— Конни Кой прибыла на Грэнд-Сентрал в тот вечер и поехала в город на такси. Вы последовали за ней на Восемьдесят восьмую улицу.
— У вас есть свидетель?
— Нет.
— Мой дорогой мистер Квин...
— Пока нет, мистер Хамфри.
Миллионер откинулся назад.
— Полагаю, мне придется дослушать эту сказку.
— Вы заняли позицию на крыше дома напротив, откуда отлично просматривалась квартира Конни Кой. Вы понимали, какого рода вопросы я ей задавал и чем это вам грозит, поэтому и убили ее выстрелом из револьвера, который захватили с собой. Пуля прошла между глаз. Нет, пожалуйста, не прерывайте меня. Финнер был убит, потому что располагал досье по этому делу и знал, кто родители ребенка, а Конни получила пулю, потому что, будучи матерью Майкла, безусловно, знала его отца. Единственный, кому было выгодно уничтожить эти документы и заткнуть рот Финнеру и Конни Кой, мистер Хамфри, — это настоящий отец ребенка. Вы совершили два хладнокровных убийства, чтобы ваша жена, ее родственники, ваши друзья-снобы, я и Джесси Шервуд не узнали о том, что вы усыновили не чужого ребенка, а плод вашей связи с певицей из ночных клубов.