человек – это множество лиц, ипостасей, органов и квазиорганов, частей и квазичастей, условно наделяемых активностью и многими другими качествами двойников, alter ego личности (см.: Одинцова, 1994а);
человек – это вещь, предмет и, следовательно, некое пространство, физическое и духовное, в пределе – вселенная, космос или, точнее, центр двух вселенных – внешней, природной, и внутренней, духовной (см.: Одинцова, 1991);
человек – это властелин мира, хозяин, распорядитель всего живого и неживого, включая самого себя, свое тело и душу. Об этой же черте языкового менталитета можно сказать иначе: все, что осваивает и присваивает человеческая мысль, становится принадлежностью, частью, собственностью человека (в реальном и виртуальном мире);
человек – творец и преобразователь мира, многих вещей в нем, самого себя, языка, другого человека, равный – в пределе – по созидательной компетенции и талантам божеству, демиургу, он поистине «мера всех вещей»;
человек – судья и пророк, оценивающий все и вся, всевидящий, наделенный разумом и сверхразумом, чувствами и сверхчувствами, чудо создания, гений, «венец природы», сознающий и использующий этот дар всеведения (см. антропоцентрическую интерпретацию эгоцентрических, в том числе оценочных (субъективно-эмотивных), значений языковых единиц: Вольф, 1985; Телия,1996; Арутюнова, 1984);
человек и мир – одно и то же: человек тождествен миру, всему, что входит и может войти в сферу его жизнедеятельности и сознания, что в той или иной степени зависит от него и от чего зависит он сам. Верно и обратное: мир тождествен человеку. Образы мира и человека взаимноизоморфны (Телия, 1987);
человек – воплощение и средоточие противоположностей, сил, субстанций, качеств, находящихся в отношениях противоборства, конфликта и вместе с тем диалектического единства, притяжения, взаимодействия и взаимоперехода. Человек – воплощение добра и зла, силы и слабости, простоты и сложности, величия и ничтожества, он Бог и дьявол, царь и раб, бессмертная субстанция духа и в то же время тленная земная плоть, он ангелоподобен и звероподобен, разум в нем, сознательное начало, сосуществует и борется с чувством, стихией подсознания, животными инстинктами (см.: Одинцова, 2000, с.9).
Исходя из этого, сущность образа глобального человека сводится к представлению о человеке в ЯКМ как своеобразном микрокосме, по сложности своего «устройства» соизмеримым с макрокосмом – Вселенной, всем окружающим и включающим человека универсумом. Образ частичного (частей) человека в ЯКМ формируют образы тех предметов, живых существ, нефизических сущностей, параметров внешнего и внутреннего мира человека, его ипостасей и состояний, которые в сознании наивного носителя языка реалистично или образно-ассоциативно составляют и членят целостный образ человека. Что касается образа целостного человека, то его составляет представление о человеке как обладателе всех своих частей (в том числе параметров и ипостасей) (Седова, 2000а, с. 25).
В методологических целях определим понятия часть, параметр, ипостась человека.
Наиболее общие классификационные признаки человека принято называть параметрами. Параметрические представления о человеке содержатся, например, в научных описаниях, где человек трактуется как живая система, представляющая собой единство физического и духовного, природного и социального, наследственного и прижизненно приобретенного (Философский энциклопедический словарь, 1989, с. 737). Человек, как отмечает Ю.С.Степанов, будучи наиболее важным в культурном отношении предметом, «параметризован» как ни один другой предмет: «Сотни, если не тысячи, слов в каждом языке – это названия одного и того же – «человека», но в зависимости от его разных «параметров» (Степанов, 2001, с. 697).
Н.А.Седова, отмечая большое разнообразие параметризации человека в ЯКМ, выделяет такие основные параметры: биологический и социальный, физический и нефизический (материальный и идеальный), внешний и внутренний, интеллектуальный и эмоциональный, индивидуальный и общественный, пространственный и непространственный, постоянный (абсолютный) и временный (относительный) (Седова, 2000а, с. 27).
Ипостасями мы называем те или иные частные социальные роли и какие-либо другие качества человека, количество которых чрезвычайно велико (например, социальные роли, связанные с профессией, родом деятельности, возрастом, полом человека; качества человека, обусловленные его физической, психологической, интеллектуальной природой).
Все параметры и ипостаси человека, которые обусловливают сложную иерархию атрибутов: функций, качеств, свойств, характеристик, органов и квазиорганов, мы называем частями человека. Иными словами, части человека – это все, что находится с целостным глобальным человеком в разнообразных пространственных и непространственных, физических и нефизических, внешних и внутренних, постоянных и переменных, случайных и неслучайных, объективных и субъективных, отторжимых и неотторжимых связях (Седова, 2000а, с. 28).
Обратимся к данным проведенного нами психолингвистического ассоциативного анкетирования. Ответы на вопрос, какие ассоциации вызывает слово человек, можно рассматривать, в частности, как экспликацию названий разнообразных частей, параметров, ипостасей человека.
В сознании носителей русского языка человек – это существо; живое существо; разумное существо; homo sapiens; мыслящее существо; живое подвижное существо; организм; живой организм.
Отмечаются ассоциации, связанные с происхождением человека: животное; разумное животное; обезьяна; человекообразная обезьяна; произошел от обезьяны; человек – Божие творение.
Человек – это мир, природа, жизнь, земля, общество, упорядоченность, цивилизация. Он главный, царь природы.
Человек осознается как индивид, личность; как объект, образ. Человек – это я, мужчина, женщина, мама, друг, ребенок, семья; труд, работа, здоровье, счастье, красота, любовь.
Человек, с одной стороны, тело, фигура, внешность, лицо, с другой – душа, сердце, ум, разум, характер, чувства, эмоции, рефлексия. Он есть знания, опыт, творения.
Человек ассоциируется со следующими качествами: здоровый, высокий, стройный, большой, полный или неполный, волосатый, длинноносый, красивый (качества, относящиеся к внешности); умный, разумный, думающий, грамотный, добрый, отзывчивый, гуманный (качества, характеризующие внутренний мир человека).
Очевидно, что наши респонденты видят в человеке, с одной стороны, целостный живой организм, с другой – рассматривают этот организм с разных сторон: биологической, психической, социальной, выделяя в нем различные по своей природе части: органические и неорганические, реальные и воображаемые, неотторжимые и отторжимые, постоянные и временные. Человек, по данным анкетирования, совокупность внешних и внутренних проявлений, качеств, состояний. Наиболее частотны ассоциации, связанные с интеллектуальной природой человека, что, впрочем, вполне закономерно: опрошенные стремятся в первую очередь отметить те черты человека, которые отличают его от других живых существ.
Итак, образ человека в русском языковом сознании характеризуется разнообразием, неоднородностью, иерархичностью частей. В своем исследовании мы обращаемся к одной из них: нас интересует семантические черты языкового образа человека разумного, и, следовательно, наше внимание сосредоточено на объективированных всей системой семантических единиц, структур и правил русского языка представлениях о homo sapiens. Эти представления отчасти универсальны, отчасти национально специфичны. Общечеловеческий и национально-специфический взгляд на homo sapiens, отраженный в русском языке, в целом есть национально-культурный феномен, который мы называем образ homo sapiens в русской языковой картине мира.
4. Образ человека в русской языковой картине мира как национально-культурный феномен
человек – это вещь, предмет и, следовательно, некое пространство, физическое и духовное, в пределе – вселенная, космос или, точнее, центр двух вселенных – внешней, природной, и внутренней, духовной (см.: Одинцова, 1991);
человек – это властелин мира, хозяин, распорядитель всего живого и неживого, включая самого себя, свое тело и душу. Об этой же черте языкового менталитета можно сказать иначе: все, что осваивает и присваивает человеческая мысль, становится принадлежностью, частью, собственностью человека (в реальном и виртуальном мире);
человек – творец и преобразователь мира, многих вещей в нем, самого себя, языка, другого человека, равный – в пределе – по созидательной компетенции и талантам божеству, демиургу, он поистине «мера всех вещей»;
человек – судья и пророк, оценивающий все и вся, всевидящий, наделенный разумом и сверхразумом, чувствами и сверхчувствами, чудо создания, гений, «венец природы», сознающий и использующий этот дар всеведения (см. антропоцентрическую интерпретацию эгоцентрических, в том числе оценочных (субъективно-эмотивных), значений языковых единиц: Вольф, 1985; Телия,1996; Арутюнова, 1984);
человек и мир – одно и то же: человек тождествен миру, всему, что входит и может войти в сферу его жизнедеятельности и сознания, что в той или иной степени зависит от него и от чего зависит он сам. Верно и обратное: мир тождествен человеку. Образы мира и человека взаимноизоморфны (Телия, 1987);
человек – воплощение и средоточие противоположностей, сил, субстанций, качеств, находящихся в отношениях противоборства, конфликта и вместе с тем диалектического единства, притяжения, взаимодействия и взаимоперехода. Человек – воплощение добра и зла, силы и слабости, простоты и сложности, величия и ничтожества, он Бог и дьявол, царь и раб, бессмертная субстанция духа и в то же время тленная земная плоть, он ангелоподобен и звероподобен, разум в нем, сознательное начало, сосуществует и борется с чувством, стихией подсознания, животными инстинктами (см.: Одинцова, 2000, с.9).
Исходя из этого, сущность образа глобального человека сводится к представлению о человеке в ЯКМ как своеобразном микрокосме, по сложности своего «устройства» соизмеримым с макрокосмом – Вселенной, всем окружающим и включающим человека универсумом. Образ частичного (частей) человека в ЯКМ формируют образы тех предметов, живых существ, нефизических сущностей, параметров внешнего и внутреннего мира человека, его ипостасей и состояний, которые в сознании наивного носителя языка реалистично или образно-ассоциативно составляют и членят целостный образ человека. Что касается образа целостного человека, то его составляет представление о человеке как обладателе всех своих частей (в том числе параметров и ипостасей) (Седова, 2000а, с. 25).
В методологических целях определим понятия часть, параметр, ипостась человека.
Наиболее общие классификационные признаки человека принято называть параметрами. Параметрические представления о человеке содержатся, например, в научных описаниях, где человек трактуется как живая система, представляющая собой единство физического и духовного, природного и социального, наследственного и прижизненно приобретенного (Философский энциклопедический словарь, 1989, с. 737). Человек, как отмечает Ю.С.Степанов, будучи наиболее важным в культурном отношении предметом, «параметризован» как ни один другой предмет: «Сотни, если не тысячи, слов в каждом языке – это названия одного и того же – «человека», но в зависимости от его разных «параметров» (Степанов, 2001, с. 697).
Н.А.Седова, отмечая большое разнообразие параметризации человека в ЯКМ, выделяет такие основные параметры: биологический и социальный, физический и нефизический (материальный и идеальный), внешний и внутренний, интеллектуальный и эмоциональный, индивидуальный и общественный, пространственный и непространственный, постоянный (абсолютный) и временный (относительный) (Седова, 2000а, с. 27).
Ипостасями мы называем те или иные частные социальные роли и какие-либо другие качества человека, количество которых чрезвычайно велико (например, социальные роли, связанные с профессией, родом деятельности, возрастом, полом человека; качества человека, обусловленные его физической, психологической, интеллектуальной природой).
Все параметры и ипостаси человека, которые обусловливают сложную иерархию атрибутов: функций, качеств, свойств, характеристик, органов и квазиорганов, мы называем частями человека. Иными словами, части человека – это все, что находится с целостным глобальным человеком в разнообразных пространственных и непространственных, физических и нефизических, внешних и внутренних, постоянных и переменных, случайных и неслучайных, объективных и субъективных, отторжимых и неотторжимых связях (Седова, 2000а, с. 28).
Обратимся к данным проведенного нами психолингвистического ассоциативного анкетирования. Ответы на вопрос, какие ассоциации вызывает слово человек, можно рассматривать, в частности, как экспликацию названий разнообразных частей, параметров, ипостасей человека.
В сознании носителей русского языка человек – это существо; живое существо; разумное существо; homo sapiens; мыслящее существо; живое подвижное существо; организм; живой организм.
Отмечаются ассоциации, связанные с происхождением человека: животное; разумное животное; обезьяна; человекообразная обезьяна; произошел от обезьяны; человек – Божие творение.
Человек – это мир, природа, жизнь, земля, общество, упорядоченность, цивилизация. Он главный, царь природы.
Человек осознается как индивид, личность; как объект, образ. Человек – это я, мужчина, женщина, мама, друг, ребенок, семья; труд, работа, здоровье, счастье, красота, любовь.
Человек, с одной стороны, тело, фигура, внешность, лицо, с другой – душа, сердце, ум, разум, характер, чувства, эмоции, рефлексия. Он есть знания, опыт, творения.
Человек ассоциируется со следующими качествами: здоровый, высокий, стройный, большой, полный или неполный, волосатый, длинноносый, красивый (качества, относящиеся к внешности); умный, разумный, думающий, грамотный, добрый, отзывчивый, гуманный (качества, характеризующие внутренний мир человека).
Очевидно, что наши респонденты видят в человеке, с одной стороны, целостный живой организм, с другой – рассматривают этот организм с разных сторон: биологической, психической, социальной, выделяя в нем различные по своей природе части: органические и неорганические, реальные и воображаемые, неотторжимые и отторжимые, постоянные и временные. Человек, по данным анкетирования, совокупность внешних и внутренних проявлений, качеств, состояний. Наиболее частотны ассоциации, связанные с интеллектуальной природой человека, что, впрочем, вполне закономерно: опрошенные стремятся в первую очередь отметить те черты человека, которые отличают его от других живых существ.
Итак, образ человека в русском языковом сознании характеризуется разнообразием, неоднородностью, иерархичностью частей. В своем исследовании мы обращаемся к одной из них: нас интересует семантические черты языкового образа человека разумного, и, следовательно, наше внимание сосредоточено на объективированных всей системой семантических единиц, структур и правил русского языка представлениях о homo sapiens. Эти представления отчасти универсальны, отчасти национально специфичны. Общечеловеческий и национально-специфический взгляд на homo sapiens, отраженный в русском языке, в целом есть национально-культурный феномен, который мы называем образ homo sapiens в русской языковой картине мира.
4. Образ человека в русской языковой картине мира как национально-культурный феномен
И в человеке как представителе национально-культурного сообщества, и в его языковом образе как явлении национально-культурного порядка отражаются черты, которые в своей совокупности подводятся под определение «национальный характер».
Эмиль Дюркгейм так писал о национальном характере: «У нас есть два сознания: одно содержит только состояния, свойственные лично каждому из нас и характеризующие нас, между тем состояния, обнимаемые вторым, общи всей группе. Первое представляет и устанавливает только нашу индивидуальную личность, второе представляет коллективный тип и, следовательно, общество, без которого он не существовал бы… Но эти два сознания, хотя и различные, связаны друг с другом, имея для обоих себя только один-единственный субстрат. Они, следовательно, солидарны. Отсюда возникает своеобразная солидарность, которая, возникнув из сходств, связывает индивида прямо с обществом». «Это «общество внутри нас», существующее в виде однотипных для людей одной и той же культуры реакций на привычные ситуации в форме чувств и состояний, и есть наш национальный характер» (Касьянова, 1994, с. 26).
Изучению и описанию типичных черт русского национального характера, русской национальной личности, менталитета русского человека, феномену «русскости» посвящено множество этносоциологических, этнокультурологических, философских работ (П.А.Сорокин, Н.А.Бердяев, П.Б.Струве, Г.П.Федотов, А.Ф.Лосев А.Вежбицкая и др.). Авторы этих исследований отмечают, что выявление сущности русской национальной личности тесно связано с изучением исторических и социальных условий, в которых она себя проявляет; несмотря на изменения этих условий, основные черты русского национального характера, русского менталитета остаются незыблемыми.
Н.А.Бердяев отмечал, что в душе русского человека слиты воедино христианство и язычески-мифологическое представление о мире: «В типе русского человека всегда сталкиваются два элемента – первобытное, природное язычество, и православный, из Византии полученный, аскетизм, устремленность к потустороннему миру» (Бердяев, 1991а, с. 8).
В.Непомнящий в книге «Пушкин. Русская картина мира» пишет о том, что в мире существует представление о некой особой «русской духовности», что связано с особыми ценностными ориентациями русской культуры: «Западное христианство ориентировано на человека, так сказать, натурального, каков он есть сейчас; православие – на человека, каков он должен быть, то есть как он замышлен Богом, иначе говоря – на соотносимый с Христом идеал человека. Отсюда разница в иерархии ценностей. В плане нравственно-гражданском вершина этой иерархии на Западе – права человека, категория внешняя по отношению к личности; в восточном же христианстве на этом высшем месте – обязанности человека, ценность внутренняя, обеспечиваемая самою личностью – прежде всего в исполнении заповедей. В общекультурном плане западный тип устремлен к успехам цивилизации как сферы материальной, восточный же – к культуре как области духовного» (Непомнящий, 1999, с.454).
Эмиль Дюркгейм так писал о национальном характере: «У нас есть два сознания: одно содержит только состояния, свойственные лично каждому из нас и характеризующие нас, между тем состояния, обнимаемые вторым, общи всей группе. Первое представляет и устанавливает только нашу индивидуальную личность, второе представляет коллективный тип и, следовательно, общество, без которого он не существовал бы… Но эти два сознания, хотя и различные, связаны друг с другом, имея для обоих себя только один-единственный субстрат. Они, следовательно, солидарны. Отсюда возникает своеобразная солидарность, которая, возникнув из сходств, связывает индивида прямо с обществом». «Это «общество внутри нас», существующее в виде однотипных для людей одной и той же культуры реакций на привычные ситуации в форме чувств и состояний, и есть наш национальный характер» (Касьянова, 1994, с. 26).
Изучению и описанию типичных черт русского национального характера, русской национальной личности, менталитета русского человека, феномену «русскости» посвящено множество этносоциологических, этнокультурологических, философских работ (П.А.Сорокин, Н.А.Бердяев, П.Б.Струве, Г.П.Федотов, А.Ф.Лосев А.Вежбицкая и др.). Авторы этих исследований отмечают, что выявление сущности русской национальной личности тесно связано с изучением исторических и социальных условий, в которых она себя проявляет; несмотря на изменения этих условий, основные черты русского национального характера, русского менталитета остаются незыблемыми.
Н.А.Бердяев отмечал, что в душе русского человека слиты воедино христианство и язычески-мифологическое представление о мире: «В типе русского человека всегда сталкиваются два элемента – первобытное, природное язычество, и православный, из Византии полученный, аскетизм, устремленность к потустороннему миру» (Бердяев, 1991а, с. 8).
В.Непомнящий в книге «Пушкин. Русская картина мира» пишет о том, что в мире существует представление о некой особой «русской духовности», что связано с особыми ценностными ориентациями русской культуры: «Западное христианство ориентировано на человека, так сказать, натурального, каков он есть сейчас; православие – на человека, каков он должен быть, то есть как он замышлен Богом, иначе говоря – на соотносимый с Христом идеал человека. Отсюда разница в иерархии ценностей. В плане нравственно-гражданском вершина этой иерархии на Западе – права человека, категория внешняя по отношению к личности; в восточном же христианстве на этом высшем месте – обязанности человека, ценность внутренняя, обеспечиваемая самою личностью – прежде всего в исполнении заповедей. В общекультурном плане западный тип устремлен к успехам цивилизации как сферы материальной, восточный же – к культуре как области духовного» (Непомнящий, 1999, с.454).
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента