голос. - Тебе-то что за дело до Бев... леди Андрагорры, рецидивист
несчастный?
- От рецидивиста слышу. Как вам это понравится? Сидит в собственной
камере... - Лафайет прыгнул. Он чуть было не схватил соперника за рукав,
но в следующую секунду получил увесистый удар кулаком в глаз.
- Не смей подходить ко мне, психованный! - воскликнул голос. - О,
господи, только маньяка мне и не хватало!
- Ты выманил несчастную девушку из города сладкоречивыми обещаниями, а
сам хотел отвезти к старой карге, ее тетке, которая работает у Круппхима!
- Родольфо тоже так думал, но... Впрочем, не суй нос, куда не следует.
- Небось заранее свил любовное гнездышко?
- Вот именно. Правда, мне помешал отряд охраны, невесть откуда
появившийся в лесу. Нам пришлось бежать, но мы наткнулись на лорда Занудни
с охотниками и попали в плен.
- Оно и к лучшему. По крайней мере здесь у нее имеется приличная
постель.
- Вот как? Могу я поинтересоваться, откуда тебе известно о постели
Бев... леди Андрагорры?
- Можешь. Я провел под ней незабываемые полчаса.
- Под ней?
- Под ней. Я подслушивал, как она отбивается от приставаний Занудни.
Мой личный ковер-самолет, Марк IV, стоял в эркере, и только мы собрались
бежать, в спальную ворвалась стража.
- Говорил я Круппхиму, чтобы приглядывал за Занудни! И судя по всему,
стража прибыла вовремя!
- Лучше бы они задержались. Я как раз взял ее на руки и...
- Ах ты...
Невидимый узник проскочил мимо О'Лири, который немедленно выставил
вперед ногу, с удовлетворением услышав грохот падающего тела.
- Квиты, - сказал он. - Послушай, Лоренцо, зачем нам ссориться?
Совершенно очевидно, мы оба стремимся выручить из беды леди Андрагорру.
Так не проще ли объединить усилия? А когда она окажется на свободе,
разберемся, как мужчина с мужчиной.
- Объединить усилия! - иронически пробормотал голос. - Какие? В этой
вонючей камере ни зги ни видно, и у нас нет оружия. Или ты что-нибудь
припрятал?
- У меня все отобрали, - огорченно признался Лафайет. - А ведь было чем
похвастать: шпага-передатчик, плащ-невидимка, ключ-на-все-замки,
плоскоход... - внезапно он умолк, схватился за пояс, отстегнул его,
вывернул наизнанку и нащупал молнию. - Подожди, Лоренцо, - охрипшим от
волнения голосом сказал он. - Еще не все потеряно.
- Что ты мелешь? - осведомился наглый голос. - Плащи-передатчики?
Ключи-невидимки? Я предпочел бы хороший заряд динамита и два железных
лома.
- Кажется, нашел, - заявил Лафайет, вынимая из потайного кармана
небольшой прямоугольник из гибкого пластика, размерами два на один дюйм. -
Они не заметили плоскохода.
- Что это?
- Если верить Микропчику, плоскоход генерирует поле, которое изменяет
пространственную конфигурацию объекта в экзокосме. Аппарат преобразует
любое одномерное пространство, перемещает его вдоль объемных осей по
перпендикуляру и одновременно складывает гармошкой, создавая тем самым
эффект обратной величины в эпицентре...
- Ты не мог бы объяснить то же самое простому смертному? - перебил его
Лоренцо.
- Плоскоход уничтожает одну из физических характеристик материального
тела, компенсируя данное временное изменение повышением плотности поля
объекта в двухмерном квазипространстве.
- Послушай, как ты объяснишь это полному идиоту?
- Плоскоход делает тебя плоским.
- Чем нам поможет корсет? - взвыл Лоренцо.
- Ты не понял. Человек становится по-настоящему плоским и получает
возможность проникать между молекулами материи. Другими словами, можно
проходить сквозь стены. Именно поэтому аппарат назван плоскоходом.
- Великий боже, а ведь я уже удрал от солдат, когда меня сцапал сукин
сын Занудни! Кошмар какой-то!
- Молодец, Лоренцо! Вот таким ты мне нравишься! А теперь посторонись; я
попробую вспомнить, что мне говорил Микропчик. Значит так: продольные оси
должны совпадать, гладкую поверхность прижать к груди... или наоборот?
- Они придумали мне новую пытку, - простонал Лоренцо. - Заперли с
сумасшедшим. Я мог бы раньше догадаться и не обращать на него внимания.
Бедная Беверли. Она, конечно, будет сопротивляться из последних сил, но
нахальство ее похитителя и перспектива стать принцессой и хозяйкой замка
могут сломить ее волю.
- Я тоже через это прошел, - признался Лафайет, тщательно ощупывая
плоскоход и нажимая на крохотную кнопку в центре. Ничего не изменилось.
О'Лири разочарованно уставился в окружавшую его кромешную тьму. - Черт
побери! - рассеянно сказал он. - Не везет, так не везет. Будем думать.
Послушай, Лоренцо, в камере высокий потолок? Если там есть потайная дверь
и один из нас встанет на плечи другому, можно будет удрать. - Лафайет
приподнялся на цыпочки, вытянул руку над головой, но ощутил под пальцами
пустоту. Он подпрыгнул, но тоже безрезультатно. - Что скажешь? Я заберусь
на твои плечи, или ты на мои? - Ответа не последовало. Стояла мертвая
тишина, даже мыши перестали шуршать в соломе. - Эй, Лоренцо! Заснул ты,
что ли?
Вытянув руки, О'Лири пошел вперед, пытаясь нащупать стену. Через десять
шагов он стал двигаться медленнее, а еще через пять - остановился.
- Странно, - пробормотал он. - Мне почему-то казалось, что камера
меньших размеров.
Повернувшись, О'Лири пошел обратно, отсчитывая пятнадцать шагов,
двадцать, двадцать пять, тридцать... Внезапно в глаза ему брызнул яркий
свет. Уставившись на стену из сверкающего прозрачного стекла, внутри
которой извивался непонятный темный предмет, он заморгал и наклонил
голову. Стена поплыла, сжимаясь; в ней появились волнистые линии, точки и
черные пятна, сливающиеся в реальную, хоть и искаженную картину тускло
освещенного пространства с хрустальными стенами, хрустальным полом и
массивными дверьми из черного хрусталя.
- Я вышел из камеры! - воскликнул О'Лири. - Плоскоход сработал!
Лоренцо... - Он повернулся, и в то же мгновение Стены расширились и
вытянулись, словно отражаясь в кривом зеркале. - Эффект двухмерного
пространства, - пробормотал Лафайет, вспомнив объяснения Микропчика. -
Интересно, откуда я пришел? - Он нерешительно шагнул вперед и оказался в
темноте. Сделав пятнадцать шагов, О'Лири остановился. - Лоренцо! -
сдавленным шепотом произнес он. - Мы спасены! - Ответа не последовало. -
Ну конечно, он не может меня слышать, пока плоскоход включен...
Лафайет нажал на вторую кнопку, расположенную с обратной стороны
прямоугольника. Видимых изменений не произошло, но стали отчетливо слышны
звуки приглушенных рыданий.
- Только этого не хватало! - прикрикнул Лафайет. - Не раскисай,
Лоренцо! Слезами горю не поможешь.
Он услышал удивленный возглас.
- Лэйф? - прошептал знакомый голос. - Это правда ты?
О'Лири принюхался. Пахло чесноком.
- Свайнхильда! - вскричал он. - Как ты сюда попала?
- Т-ты с-сказал, чтобы я з-за тобой не ходила, - объяснила Свайнхильда
пятью минутами позже, всласть наплакавшись на плече О'Лири, который
успокаивающе похлопывал ее между лопатками. - Но я видела, как ты выезжал
из ворот, а рядом с пивнушкой была привязана лошадь. Я вскочила на нее, и
перевозчик на барже показал, какой дорогой ты поехал. Когда я подскакала к
карете, тебя как раз собирались вешать.
- Так это ты завыла пантерой?
- Прости, Лэйф, ничего другого в голову не пришло.
- Ты спасла мне жизнь, Свайнхильда!
- Ага. От солдат я, конечно, удрала, но совсем заблудилась. Моя лошадь
шла и шла, а потом споткнулась и сбросила меня в кусты. Когда я из них
выползла, смотрю, откуда ни возьмись, сидит на пне старуха и курит сигару.
Я так обрадовалась, что даже с ней поздоровалась, все-таки - живой
человек. Старушка подскочила, будто на кактус уселась, и уставилась на
меня, как на привидение. "Великий боже, - говорит она. - Невероятно. Но в
конце концов, почему бы нет?" Только я хотела спросить, окончательно она
рехнулась или нет, старая перечница соскочила с пня, сунула мне под нос
какую-то жестянку, из которой несло нафталином, а потом я ничего не помню.
- Мне кажется, я знаком с этой старушкой, - угрюмо сказал Лафайет. -
Придется когда-нибудь сполна заплатить ей по счетам.
- Затем мне снился дурацкий сон, словно я лечу по воздуху. Проснулась я
в красивой комнате, и рядом сидел старикашка, гладкий такой, ухоженный,
должно быть, брат старушки. Начал задавать кучу дурацких вопросов, не
скажу, чтобы скромных, а когда я хотела уйти, стал меня хватать, ну я и
засветила ему как следует. А потом я оглянуться не успела, как в комнату
ворвались солдаты и отвели меня в эту камеру. - Свайнхильда вздохнула. -
Может, я поторопилась поставить ему фонарь под глазом, но уж больно руки у
него были холодные. И я знала, Лэйф, что ты никогда меня не бросишь. -
Мягкие губы осторожно сжали мочку его уха. - Кстати, - прошептала она, -
хочешь пожевать? Я прихватила с собой бутерброды с салями и сыром.
Раскрошились немножко, потому что пришлось прятать их под юбку, но...
- Спасибо, не хочется, - торопливо ответил Лафайет, высвобождаясь из ее
объятий. - У нас совсем мало времени. Придется выйти и поискать ключ...
- Эй, а как ты сюда попал? Я не слышала, чтобы дверь открылась.
- Прошел сквозь стену. Никакого волшебства. Электроника. Потом объясню.
Но я не могу взять тебя с собой. Так что придется поискать ключ от
камеры...
- Ты хочешь оставить меня одну?
- Ничего не поделаешь, Свайнхильда. Не волнуйся. Я постараюсь вернуться
как можно скорее.
- Х-хорошо, Лэйф. Только не задерживайся. Я никогда не любила сидеть
одна в темноте.
- Ну-ну, не бойся, будь умницей. - Он потрепал ее по плечу. - Попытайся
вспомнить что-нибудь приятное. Оглянуться не успеешь, как я за тобой
приду.
- Д-до свидания, Лэйф. Береги себя. О'Лири ощупью добрался до стены и
вновь вышел в переливающееся светом пространство. К разительным переменам
трудно было привыкнуть. Убедившись, что коридор пуст, Лафайет нажал на
крошечную кнопку, с облегчением убедился, что мир приобрел привычные
очертания, и, крадучись, пошел вперед. Двое мужчин в алых мундирах стояли
спиной к нему в освещенном дверном проеме, футах в двадцати от выхода из
тюрьмы. У одного из них за поясом висела огромная связка ключей.
Приблизиться незамеченным было невозможно, и О'Лири включил плоскоход,
глядя, как сливаются пол с потолком, а светящаяся стена перед глазами
становится прозрачной.
- Главное, не растеряться, - сурово приказал он себе. - Подойти
вплотную, материализоваться, выхватить ключи и снова стать плоским.
Понятно?
При первом же его шаге светящаяся стена заколебалась, рухнула,
превратилась в полупрозрачную вуаль. Лафайет вытянул руку, но ничего не
почувствовал.
- Очередной пространственный эффект, - пробормотал он. - Не страшно.
Надо идти.
Пробираться в густом молочном тумане было крайне неприятно. Посмотрев в
сторону, О'Лири увидел аккуратно сложенные хрустальные кирпичи, убегавшие
вдаль по мере того, как он продвигался вперед. Постепенно у него сложилось
впечатление, что он попал в кривое зеркало, из которого нельзя выбраться.
Через пять шагов у Лафайета закружилась голова. Через десять - он вынужден
был остановиться, чтобы справиться с приступом морской болезни.
- Придется Микропчику попотеть, - сказал он, с трудом сглатывая слюну,
- прежде чем пустить плоскоход в свободную продажу.
Пересилив себя, О'Лири сделал еще пять шагов. Может, пора?
Внезапно он очутился в калейдоскопе красок. Желтый, красный,
бронзовый... буквально в дюйме от его носа возникла явственная картина
позвоночника, в розовато-белом студне.
Рванувшись изо всех сил, Лафайет отпрыгнул в сторону и, очутившись в
полной темноте, облегченно вздохнул.
- Микропчик не говорил, - пытаясь унять бешено колотящееся сердце,
пробормотал он, - что можно проходить сквозь человека.
Прошло не меньше пяти минут, прежде чем О'Лири удалось успокоиться. Не
зная, в каком направлении идти, он пошел наугад и, сделав несколько шагов,
выключил плоскоход. Яркий солнечный свет ударил ему прямо в глаза.
- Как тебе удалось удрать? - раздался чей-то удивленный голос.
На мгновение Лафайет увидел небольшой открытый дворик, ухмыляющееся
лицо под шляпой с плюмажем, занесенную для удара дубинку, а в следующую
секунду ближайшая башня упала ему на голову, и мир взорвался, погружаясь в
темноту.
- Да ну вас. Ваша светлость, этот парень появился в нашем дворике,
моргая, как сова. - Монотонный мужской голос шумел и грохотал, напоминая
морской прилив. - Я его вежливо попросил: мол, пойдем со мной, а он сразу
за нож. Я чуть не на коленях умолял: отдай, говорю, ножик, не надо, совсем
как вы велели, чтобы не применять насилия, а он попытался удрать, и
поскользнулся на банановой кожуре, и упал, и ударился головой о ручку
двери. Я же знаю, что Ваше высочество приказали, и я никогда не посмел бы,
и вообще не понимаю, после двадцати лет преданной службы...
- Заткнись, кретин! Я тебе приказал обращаться с ним как с любимой
девушкой! А ты приносишь его с шишкой на голове размером с королевскую
печать. Еще одно слово, и я скормлю тебя львам!
Сделав невероятное усилие, Лафайет приоткрыл один глаз и убедился, что
стоит на ногах, а сзади его поддерживают за плечи. Он находился в большой
комнате, завешанной гобеленами, устланной коврами, заставленной зеркалами
в золоченых рамах, канделябрами и полированной мебелью красного дерева.
Прямо перед ним, в большом удобном кресле, сидел маленький седовласый
человечек с угрожающим выражением на лице, которое Лафайет так хорошо
знал.
- Го-го-го-го-го, - пробормотал О'Лири и остановился, чтобы перевести
дыхание.
- Сержант, если вы сделали из него идиота, я отрублю вам голову! -
взвыл человечек, вскакивая и кидаясь к Лафайету. - Лоренцо! Лоренцо, это
я, твой друг, принц Круппхим! Ты меня понимаешь? - Он взволнованно
посмотрел О'Лири в глаза.
- Я... вас... понимаю, - выдавил из себя Лафайет. - Но... но... вы...
вы...
- Прекрасно, мой мальчик! Эй, вы, кретины, усадите гостя на подушки!
Принесите вина! Как твоя голова, сынок?
- Ужасно, - ответил Лафайет, морщась от каждого удара пульса. - Я почти
протрезвел, когда свалился в шахту лифта, и едва пришел в себя, как
получил дубинкой по голове. У меня три сотрясения мозга, как минимум. Мне
нужен врач. Мне нужно выспаться. Мне нужна таблетка аспирина.
- И ты ее получишь, мой мальчик. Вместе с моими глубочайшими
извинениями за это ужасное недоразумение. Надеюсь, ты не в обиде за
невыдержанность, которую я проявил при нашей последней встрече? Нервы
разгулялись. Честное слово, я как раз хотел попросить у тебя прощения,
когда сержант доложил, что ты прогуливаешься в моем дворе. Ах да, кстати,
могу я спросить, как ты туда попал?
- Я прошел сквозь стену. Точно не помню. У меня все в голове
перемешалось.
- О, конечно, конечно. Не имеет значения. Постарайся ни о чем не
думать, расслабься, выпей бокал вина. Как следует выспишься и будешь как
новенький, только сначала поговорим немного.
- Я не хочу говорить. Я хочу спать. Мне необходимо снотворное. Мне
необходимо переливание крови и трансплантация почки. А так как я умираю,
мне ничто не поможет, усилия врачей окажутся напрасными...
- Глупости! Возьми себя в руки, Лоренцо, и сам не заметишь, как
поправишься. Но сначала ответь мне на один - ха, ха! - деликатесный
вопрос. Где она?
- Кто?
- Не играй с огнем, мой мальчик! Ты прекрасно понимаешь, о ком идет
речь.
- О ком?
- О леди Андрагорре, - резко сказал Круппхим. - Что ты с ней сделал?
- Кто, я?
Его высочество засверкал глазами и, сложив пальцы рук, хрустнул
суставами с такой силой, что у Лафайета еще сильней разболелась голова.
- У кого еще хватило бы наглости выкрасть ее из роскошных апартаментов,
в которые я, по доброте сердечной, поместил это неблагодарное создание.
- Интересный вопрос, - пробормотал О'Лири. - Скорее всего, у Лоренцо,
если бы он не сидел в тюрьме. Но...
- Вот именно! Итак, где она?
- Понятия не имею. Но если ей удалось бежать, я от души рад.
- Ничтожный червь! Ты скажешь мне правду, не добром, так под пытками.
- А я-то думал, со мной будут обращаться как с любимой девушкой, -
сказал Лафайет, закрывая глаза и с любопытством наблюдая за огненными
кругами, которые то сжимались, то расширялись, в такт ударам его сердца.
- Я тебе покажу любимую девушку! Всю шкуру спущу
плеткой-девятихвосткой... - Круппхим умолк и с шумом выдохнул воздух
сквозь стиснутые зубы. - Тяжела полнота государственной власти, - скорбно
сказал он. - Но такова моя участь. Я пытаюсь помочь этому обманщику, хочу
поступить с ним по справедливости, а вместо благодарности он плюет мне в
лицо...
Лафайет с трудом открыл глаза.
- Просто удивительно, - произнес он, еле ворочая языком. - И
разговариваете вы в точности, как он. Если б я не встретил на своем пути
Свайнхильду, и Борова, и леди Андрагорру, и Пешкороля, и герцога Родольфо,
то мог бы поклясться, что вы...
- Ах, вот в чем дело! Этот слизняк Родольфо тебя соблазнил, заставил
свернуть с пути истинного? Что он тебе обещал? Я дам вдвойне! Втройне!
- Гм-мм... насколько я помню, он говорил о неувядающей благодарности...
- Моя благодарность не увянет в десять раз больше, чем у этого жалкого
мелкопоместного дворянчика!
- Я бы предпочел, чтобы вы окончательно решили, - сказал Лафайет, -
чего мне ждать, немилости или почестей?
- Ну-ну, мой мальчик. Я пошутил. Мы с тобой горы свернем! Весь мир
окажется у наших ног! Богатства земли, морей и лесов, сказочные сокровища
Востока будут нашими! - Круппхим наклонился, и глаза его мечтательно
заблестели. - Посуди сам, кому, кроме нас, известны месторождения алмазов,
залежи золота, изумрудные копи? И мы не промахнемся, сынок, верно? - Он
подмигнул. - Ты будешь моим компаньоном. Объединив мой гений организатора
и твой особый талант, мы покорим вселенную!
- Особый талант? Я играю немного на гармошке: обучился, слушая курсы по
телевизору...
- Можешь быть со мной откровенен, мой мальчик, я все знаю. - Круппхим
добродушно погрозил пальцем.
- Послушайте, принц, вы зря теряете время. Если леди Андрагорры нет в
отведенных ей комнатах, я понятия не имею, где она может быть.
Лафайет поставил локти на колени, закрыл лицо руками и бережно, как
переспелую дыню, опустил голову на ладони, глядя на Круппхима сквозь
раздвинутые пальцы. Рот принца открылся, потом захлопнулся, и он замер,
изумленно глядя на О'Лири.
- Ну конечно, - прошептал Круппхим. - Как я сразу не догадался?
- Что-нибудь померещилось? - резко спросил Лафайет.
- Нет... ничего не померещилось. Удивительно! Нет, нет, все в порядке,
мой мальчик. Не обращай внимания. Мне внезапно пришло в голову, что ты
устал, прямо на ногах не стоишь. Уж, наверное, не откажешься сейчас от
горячей ванны? Или от девушек, которые потрут тебе спинку, а потом уложат
в постель? А когда отдохнешь, мы с тобой поговорим, и ты скажешь, чего
тебе еще не хватает. Да? Вот и прекрасно. Эй, вы! - Принц щелкнул
пальцами, сзывая слуг. - Приготовить царские покои для почетного гостя!
Душистую ванну, моих личных массажисток, придворного врача. И пусть не
забудет принести мазь и микстуру для этого благородного дворянина!
Лафайет зевнул во весь рот.
- Ванна, - пробормотал он. - Спать... о, боже... Он почти не помнил,
как его провели широким коридором, помогли подняться по лестнице и
добраться до большой комнаты, устланной мягкими коврами. Нежные женские
ручки сняли с него грязную одежду, бережно опустили в душистую ванну,
помыли, насухо вытерли, уложили между двумя накрахмаленными простынями.
Свет померк, и О'Лири впал в забытье.
Внезапно он вздрогнул, глаза его сами собой открылись. В комнате было
все так же темно.
"Кому, кроме нас, известны месторождения алмазов, залежи золота,
изумрудные копи, - зазвучал в его ушах голос Круппхима. - Твой особый
талант..."
- О залежах золота и изумрудов может знать человек из высокоразвитого
параллельного мира, но никак не коренной житель Меланжа, - пробормотал
О'Лири. - Месторождения полезных ископаемых в разных измерениях находятся
на пересечении одних и тех же координат, и пришелец не ошибется,
отправившись, прямо в Кимберли. А следовательно, принц Круппхим такой же
пришелец, как я. - Лафайет уселся на кровати. - И он тоже знает, что я -
пришелец. Но тогда мы должны были встречаться раньше, а значит, я не
ошибся: принц Круппхим и бывший король Артезии Горубль - одно и то же
лицо, способное путешествовать по другим измерениям. А в этом случае он
может помочь мне вернуться на Артезию!
Лафайет, сам того не заметив, очутился на ногах. Нащупав выключатель,
он зажег лампу, подошел к шкафу и достал одежду, в том числе злополучный
плащ-невидимку, выстиранный и отглаженный.
- Но зачем ему леди Андрагорра? - продолжал размышлять он, торопливо
одеваясь. - И Свайнхильда? Ну, конечно! Ведь Горубль понимает, что
Свайнхильда - двойник принцессы Адоранны, а леди Андрагорра - Дафны...
Впрочем, сейчас это не имеет значения, - строго сказал он, глядя в
зеркало. - Прежде всего ты должен помочь Даф... леди Андрагорре. И
Свайнхильде. А затем мы отведем их в безопасное место и попытаемся
договориться с позиции силы, может, заключим сделку, пообещав не выдавать
Горубля Централи, если он поможет нам вернуться домой. Верно? - спросил
он, глядя, как отражение согласно кивает головой. - Умница.
О'Лири подошел к окну и отодвинул штору. Наступили глубокие сумерки, и
башенки Стеклянного Дерева сверкали и переливались в призрачном свете. Он
попытался вспомнить многочисленные переходы, коридоры и воздушные мосты,
среди которых ему надо было выбрать маршрут до той башенки, где томилась
леди Андрагорра.
Только бы не заблудиться. Неслышно ступая, он вышел из комнаты.
Один-единственный солдат, стороживший в самом конце освещенного коридора,
даже не оглянулся.
Три раза за последние полчаса коридоры заводили Лафайета в тупик,
вынуждая возвращаться. Но в конце концов он нашел лестницу, по которой
стражники тащили его несколько часов назад в тюрьму. На верхней площадке
скучал солдат, вооруженный до зубов. Затянув потуже тесемки
плаща-невидимки, О'Лири бесшумно подошел к часовому и аккуратно ударил
ребром ладони по шее. Бережно подхватив падающее тело, он положил его на
пол и попытался открыть дверь. Она оказалась запертой. Лафайет постучал.
- Леди Андрагорра! Откройте! Я - ваш друг! Я помогу вам бежать! - Он
прислушался, но за дверью царила мертвая тишина. Быстро обыскав солдата,
Лафайет нашел кольцо с ключами и через минуту вошел в темную пустую
комнату. - Дафна? - негромко позвал он.
Ни звука в ответ. О'Лири заглянул в ванную, открыл дверцы шкафа,
осмотрел прихожую.
- Все сходится, - пробормотал он. - Круппхим - Горубль сказал, что она
исчезла. Но куда? - Он пересек комнату, вошел в эркер и уставился в угол.
Ковер-самолет Марк IV бесследно исчез. - Почему я, старый дурак, его не
спрятал? Понадеялся на устройства Микропчика, болван самоуверенный, и
решил, что справлюсь за пять минут и убегу вместе с Дафной. А теперь я
здесь застрял, и даже если найду ее, на чем мы улетим?
Лафайет вышел из комнаты, закрыл за собой дверь. Часовой пришел в
сознание и что-то бормотал себе под нос. О'Лири невольно прислушался.
- ...не виноват я, начальник, как же это можно улететь из башни, коли
ты не птичка? А во дворе ни одного кусочка нет, так что я считаю, этой
дамы тут вовсе не было...
- Гм-мм... - пробормотал Лафайет. - Верно подмечено. Действительно, как
ей удалось бежать? Разве что на Марке IV. Но ведь это невозможно. Кроме
меня, никто не может им воспользоваться.
- А? - Стражник, держась за шею, принял сидячее положение. - Брошу
пить. Обязательно. То в обморок падаю, то голоса какие-то слышатся...
- Ерунда, - раздраженно заявил Лафайет. - Ничего тебе не слышится.
- Фу, слава богу! А то ведь и рехнуться недолго. - Цепляясь за стенку,
солдат поднялся на ноги. - Надо бы выпить по этому поводу.
"Теперь я ничем не могу помочь леди Андрагорре, - подумал Лафайет. -
Но... боже всемогущий, я совсем забыл о Свайнхильде! Бедная девочка, одна,
в темноте..."
Он кинулся вниз по лестнице.
Коридор, высеченный в скале, был узок и извилист. Лафайет шел мимо
запертых на тяжелые засовы дверей, за которыми томились потерявшие надежду
пленники в грязных лохмотьях, с отросшими бородами, лежащие на гнилых
соломенных матрасах. Вдоль стен горели тусклые лампочки по пятнадцать
ватт. В самом конце коридора путь преграждала массивная дверь, запертая на
несколько ржавых замков.
Значит, так... правое крыло дворца... где-то близко... примерно
здесь...
Лафайет нашел место, на котором появился, первый раз выйдя из камеры, и
принялся внимательно изучать стену. Ему вовсе не хотелось повиснуть в
воздухе или вновь оказаться во дворе. Неожиданно он услышал сзади чьи-то
крадущиеся шаги. В ту же секунду О'Лири включил плоскоход, сделал
несколько шагов в темноту и вернулся в нормальное состояние.
- Свайнхильда? - негромко позвал он. - Свайнхильда?
За его спиной послышался негромкий звон и шуршание одежды, потом
появилась полоска света, постепенно расширяющаяся. В дверном проеме возник
силуэт мужчины в помятой шляпе и со связкой ключей в руках.
- Лафайет! - прошипел раздраженный голос. - Ты здесь?
- Лоренцо! - воскликнул О'Лири. - Откуда? Я думал...
- Значит, ты все-таки вернулся, - сказал Лоренцо, облегченно вздыхая. -
Как раз вовремя! Я уже третий раз спускаюсь в эту вонючую дыру! Пойдем
скорее. Когда-нибудь мое везение кончится.
- Как тебе удалось бежать?
- Когда ты ушел и даже не попрощался, я понял, что в камере есть
потайной ход, и в конце концов обнаружил на потолке небольшую дверцу. С
несчастный?
- От рецидивиста слышу. Как вам это понравится? Сидит в собственной
камере... - Лафайет прыгнул. Он чуть было не схватил соперника за рукав,
но в следующую секунду получил увесистый удар кулаком в глаз.
- Не смей подходить ко мне, психованный! - воскликнул голос. - О,
господи, только маньяка мне и не хватало!
- Ты выманил несчастную девушку из города сладкоречивыми обещаниями, а
сам хотел отвезти к старой карге, ее тетке, которая работает у Круппхима!
- Родольфо тоже так думал, но... Впрочем, не суй нос, куда не следует.
- Небось заранее свил любовное гнездышко?
- Вот именно. Правда, мне помешал отряд охраны, невесть откуда
появившийся в лесу. Нам пришлось бежать, но мы наткнулись на лорда Занудни
с охотниками и попали в плен.
- Оно и к лучшему. По крайней мере здесь у нее имеется приличная
постель.
- Вот как? Могу я поинтересоваться, откуда тебе известно о постели
Бев... леди Андрагорры?
- Можешь. Я провел под ней незабываемые полчаса.
- Под ней?
- Под ней. Я подслушивал, как она отбивается от приставаний Занудни.
Мой личный ковер-самолет, Марк IV, стоял в эркере, и только мы собрались
бежать, в спальную ворвалась стража.
- Говорил я Круппхиму, чтобы приглядывал за Занудни! И судя по всему,
стража прибыла вовремя!
- Лучше бы они задержались. Я как раз взял ее на руки и...
- Ах ты...
Невидимый узник проскочил мимо О'Лири, который немедленно выставил
вперед ногу, с удовлетворением услышав грохот падающего тела.
- Квиты, - сказал он. - Послушай, Лоренцо, зачем нам ссориться?
Совершенно очевидно, мы оба стремимся выручить из беды леди Андрагорру.
Так не проще ли объединить усилия? А когда она окажется на свободе,
разберемся, как мужчина с мужчиной.
- Объединить усилия! - иронически пробормотал голос. - Какие? В этой
вонючей камере ни зги ни видно, и у нас нет оружия. Или ты что-нибудь
припрятал?
- У меня все отобрали, - огорченно признался Лафайет. - А ведь было чем
похвастать: шпага-передатчик, плащ-невидимка, ключ-на-все-замки,
плоскоход... - внезапно он умолк, схватился за пояс, отстегнул его,
вывернул наизнанку и нащупал молнию. - Подожди, Лоренцо, - охрипшим от
волнения голосом сказал он. - Еще не все потеряно.
- Что ты мелешь? - осведомился наглый голос. - Плащи-передатчики?
Ключи-невидимки? Я предпочел бы хороший заряд динамита и два железных
лома.
- Кажется, нашел, - заявил Лафайет, вынимая из потайного кармана
небольшой прямоугольник из гибкого пластика, размерами два на один дюйм. -
Они не заметили плоскохода.
- Что это?
- Если верить Микропчику, плоскоход генерирует поле, которое изменяет
пространственную конфигурацию объекта в экзокосме. Аппарат преобразует
любое одномерное пространство, перемещает его вдоль объемных осей по
перпендикуляру и одновременно складывает гармошкой, создавая тем самым
эффект обратной величины в эпицентре...
- Ты не мог бы объяснить то же самое простому смертному? - перебил его
Лоренцо.
- Плоскоход уничтожает одну из физических характеристик материального
тела, компенсируя данное временное изменение повышением плотности поля
объекта в двухмерном квазипространстве.
- Послушай, как ты объяснишь это полному идиоту?
- Плоскоход делает тебя плоским.
- Чем нам поможет корсет? - взвыл Лоренцо.
- Ты не понял. Человек становится по-настоящему плоским и получает
возможность проникать между молекулами материи. Другими словами, можно
проходить сквозь стены. Именно поэтому аппарат назван плоскоходом.
- Великий боже, а ведь я уже удрал от солдат, когда меня сцапал сукин
сын Занудни! Кошмар какой-то!
- Молодец, Лоренцо! Вот таким ты мне нравишься! А теперь посторонись; я
попробую вспомнить, что мне говорил Микропчик. Значит так: продольные оси
должны совпадать, гладкую поверхность прижать к груди... или наоборот?
- Они придумали мне новую пытку, - простонал Лоренцо. - Заперли с
сумасшедшим. Я мог бы раньше догадаться и не обращать на него внимания.
Бедная Беверли. Она, конечно, будет сопротивляться из последних сил, но
нахальство ее похитителя и перспектива стать принцессой и хозяйкой замка
могут сломить ее волю.
- Я тоже через это прошел, - признался Лафайет, тщательно ощупывая
плоскоход и нажимая на крохотную кнопку в центре. Ничего не изменилось.
О'Лири разочарованно уставился в окружавшую его кромешную тьму. - Черт
побери! - рассеянно сказал он. - Не везет, так не везет. Будем думать.
Послушай, Лоренцо, в камере высокий потолок? Если там есть потайная дверь
и один из нас встанет на плечи другому, можно будет удрать. - Лафайет
приподнялся на цыпочки, вытянул руку над головой, но ощутил под пальцами
пустоту. Он подпрыгнул, но тоже безрезультатно. - Что скажешь? Я заберусь
на твои плечи, или ты на мои? - Ответа не последовало. Стояла мертвая
тишина, даже мыши перестали шуршать в соломе. - Эй, Лоренцо! Заснул ты,
что ли?
Вытянув руки, О'Лири пошел вперед, пытаясь нащупать стену. Через десять
шагов он стал двигаться медленнее, а еще через пять - остановился.
- Странно, - пробормотал он. - Мне почему-то казалось, что камера
меньших размеров.
Повернувшись, О'Лири пошел обратно, отсчитывая пятнадцать шагов,
двадцать, двадцать пять, тридцать... Внезапно в глаза ему брызнул яркий
свет. Уставившись на стену из сверкающего прозрачного стекла, внутри
которой извивался непонятный темный предмет, он заморгал и наклонил
голову. Стена поплыла, сжимаясь; в ней появились волнистые линии, точки и
черные пятна, сливающиеся в реальную, хоть и искаженную картину тускло
освещенного пространства с хрустальными стенами, хрустальным полом и
массивными дверьми из черного хрусталя.
- Я вышел из камеры! - воскликнул О'Лири. - Плоскоход сработал!
Лоренцо... - Он повернулся, и в то же мгновение Стены расширились и
вытянулись, словно отражаясь в кривом зеркале. - Эффект двухмерного
пространства, - пробормотал Лафайет, вспомнив объяснения Микропчика. -
Интересно, откуда я пришел? - Он нерешительно шагнул вперед и оказался в
темноте. Сделав пятнадцать шагов, О'Лири остановился. - Лоренцо! -
сдавленным шепотом произнес он. - Мы спасены! - Ответа не последовало. -
Ну конечно, он не может меня слышать, пока плоскоход включен...
Лафайет нажал на вторую кнопку, расположенную с обратной стороны
прямоугольника. Видимых изменений не произошло, но стали отчетливо слышны
звуки приглушенных рыданий.
- Только этого не хватало! - прикрикнул Лафайет. - Не раскисай,
Лоренцо! Слезами горю не поможешь.
Он услышал удивленный возглас.
- Лэйф? - прошептал знакомый голос. - Это правда ты?
О'Лири принюхался. Пахло чесноком.
- Свайнхильда! - вскричал он. - Как ты сюда попала?
- Т-ты с-сказал, чтобы я з-за тобой не ходила, - объяснила Свайнхильда
пятью минутами позже, всласть наплакавшись на плече О'Лири, который
успокаивающе похлопывал ее между лопатками. - Но я видела, как ты выезжал
из ворот, а рядом с пивнушкой была привязана лошадь. Я вскочила на нее, и
перевозчик на барже показал, какой дорогой ты поехал. Когда я подскакала к
карете, тебя как раз собирались вешать.
- Так это ты завыла пантерой?
- Прости, Лэйф, ничего другого в голову не пришло.
- Ты спасла мне жизнь, Свайнхильда!
- Ага. От солдат я, конечно, удрала, но совсем заблудилась. Моя лошадь
шла и шла, а потом споткнулась и сбросила меня в кусты. Когда я из них
выползла, смотрю, откуда ни возьмись, сидит на пне старуха и курит сигару.
Я так обрадовалась, что даже с ней поздоровалась, все-таки - живой
человек. Старушка подскочила, будто на кактус уселась, и уставилась на
меня, как на привидение. "Великий боже, - говорит она. - Невероятно. Но в
конце концов, почему бы нет?" Только я хотела спросить, окончательно она
рехнулась или нет, старая перечница соскочила с пня, сунула мне под нос
какую-то жестянку, из которой несло нафталином, а потом я ничего не помню.
- Мне кажется, я знаком с этой старушкой, - угрюмо сказал Лафайет. -
Придется когда-нибудь сполна заплатить ей по счетам.
- Затем мне снился дурацкий сон, словно я лечу по воздуху. Проснулась я
в красивой комнате, и рядом сидел старикашка, гладкий такой, ухоженный,
должно быть, брат старушки. Начал задавать кучу дурацких вопросов, не
скажу, чтобы скромных, а когда я хотела уйти, стал меня хватать, ну я и
засветила ему как следует. А потом я оглянуться не успела, как в комнату
ворвались солдаты и отвели меня в эту камеру. - Свайнхильда вздохнула. -
Может, я поторопилась поставить ему фонарь под глазом, но уж больно руки у
него были холодные. И я знала, Лэйф, что ты никогда меня не бросишь. -
Мягкие губы осторожно сжали мочку его уха. - Кстати, - прошептала она, -
хочешь пожевать? Я прихватила с собой бутерброды с салями и сыром.
Раскрошились немножко, потому что пришлось прятать их под юбку, но...
- Спасибо, не хочется, - торопливо ответил Лафайет, высвобождаясь из ее
объятий. - У нас совсем мало времени. Придется выйти и поискать ключ...
- Эй, а как ты сюда попал? Я не слышала, чтобы дверь открылась.
- Прошел сквозь стену. Никакого волшебства. Электроника. Потом объясню.
Но я не могу взять тебя с собой. Так что придется поискать ключ от
камеры...
- Ты хочешь оставить меня одну?
- Ничего не поделаешь, Свайнхильда. Не волнуйся. Я постараюсь вернуться
как можно скорее.
- Х-хорошо, Лэйф. Только не задерживайся. Я никогда не любила сидеть
одна в темноте.
- Ну-ну, не бойся, будь умницей. - Он потрепал ее по плечу. - Попытайся
вспомнить что-нибудь приятное. Оглянуться не успеешь, как я за тобой
приду.
- Д-до свидания, Лэйф. Береги себя. О'Лири ощупью добрался до стены и
вновь вышел в переливающееся светом пространство. К разительным переменам
трудно было привыкнуть. Убедившись, что коридор пуст, Лафайет нажал на
крошечную кнопку, с облегчением убедился, что мир приобрел привычные
очертания, и, крадучись, пошел вперед. Двое мужчин в алых мундирах стояли
спиной к нему в освещенном дверном проеме, футах в двадцати от выхода из
тюрьмы. У одного из них за поясом висела огромная связка ключей.
Приблизиться незамеченным было невозможно, и О'Лири включил плоскоход,
глядя, как сливаются пол с потолком, а светящаяся стена перед глазами
становится прозрачной.
- Главное, не растеряться, - сурово приказал он себе. - Подойти
вплотную, материализоваться, выхватить ключи и снова стать плоским.
Понятно?
При первом же его шаге светящаяся стена заколебалась, рухнула,
превратилась в полупрозрачную вуаль. Лафайет вытянул руку, но ничего не
почувствовал.
- Очередной пространственный эффект, - пробормотал он. - Не страшно.
Надо идти.
Пробираться в густом молочном тумане было крайне неприятно. Посмотрев в
сторону, О'Лири увидел аккуратно сложенные хрустальные кирпичи, убегавшие
вдаль по мере того, как он продвигался вперед. Постепенно у него сложилось
впечатление, что он попал в кривое зеркало, из которого нельзя выбраться.
Через пять шагов у Лафайета закружилась голова. Через десять - он вынужден
был остановиться, чтобы справиться с приступом морской болезни.
- Придется Микропчику попотеть, - сказал он, с трудом сглатывая слюну,
- прежде чем пустить плоскоход в свободную продажу.
Пересилив себя, О'Лири сделал еще пять шагов. Может, пора?
Внезапно он очутился в калейдоскопе красок. Желтый, красный,
бронзовый... буквально в дюйме от его носа возникла явственная картина
позвоночника, в розовато-белом студне.
Рванувшись изо всех сил, Лафайет отпрыгнул в сторону и, очутившись в
полной темноте, облегченно вздохнул.
- Микропчик не говорил, - пытаясь унять бешено колотящееся сердце,
пробормотал он, - что можно проходить сквозь человека.
Прошло не меньше пяти минут, прежде чем О'Лири удалось успокоиться. Не
зная, в каком направлении идти, он пошел наугад и, сделав несколько шагов,
выключил плоскоход. Яркий солнечный свет ударил ему прямо в глаза.
- Как тебе удалось удрать? - раздался чей-то удивленный голос.
На мгновение Лафайет увидел небольшой открытый дворик, ухмыляющееся
лицо под шляпой с плюмажем, занесенную для удара дубинку, а в следующую
секунду ближайшая башня упала ему на голову, и мир взорвался, погружаясь в
темноту.
- Да ну вас. Ваша светлость, этот парень появился в нашем дворике,
моргая, как сова. - Монотонный мужской голос шумел и грохотал, напоминая
морской прилив. - Я его вежливо попросил: мол, пойдем со мной, а он сразу
за нож. Я чуть не на коленях умолял: отдай, говорю, ножик, не надо, совсем
как вы велели, чтобы не применять насилия, а он попытался удрать, и
поскользнулся на банановой кожуре, и упал, и ударился головой о ручку
двери. Я же знаю, что Ваше высочество приказали, и я никогда не посмел бы,
и вообще не понимаю, после двадцати лет преданной службы...
- Заткнись, кретин! Я тебе приказал обращаться с ним как с любимой
девушкой! А ты приносишь его с шишкой на голове размером с королевскую
печать. Еще одно слово, и я скормлю тебя львам!
Сделав невероятное усилие, Лафайет приоткрыл один глаз и убедился, что
стоит на ногах, а сзади его поддерживают за плечи. Он находился в большой
комнате, завешанной гобеленами, устланной коврами, заставленной зеркалами
в золоченых рамах, канделябрами и полированной мебелью красного дерева.
Прямо перед ним, в большом удобном кресле, сидел маленький седовласый
человечек с угрожающим выражением на лице, которое Лафайет так хорошо
знал.
- Го-го-го-го-го, - пробормотал О'Лири и остановился, чтобы перевести
дыхание.
- Сержант, если вы сделали из него идиота, я отрублю вам голову! -
взвыл человечек, вскакивая и кидаясь к Лафайету. - Лоренцо! Лоренцо, это
я, твой друг, принц Круппхим! Ты меня понимаешь? - Он взволнованно
посмотрел О'Лири в глаза.
- Я... вас... понимаю, - выдавил из себя Лафайет. - Но... но... вы...
вы...
- Прекрасно, мой мальчик! Эй, вы, кретины, усадите гостя на подушки!
Принесите вина! Как твоя голова, сынок?
- Ужасно, - ответил Лафайет, морщась от каждого удара пульса. - Я почти
протрезвел, когда свалился в шахту лифта, и едва пришел в себя, как
получил дубинкой по голове. У меня три сотрясения мозга, как минимум. Мне
нужен врач. Мне нужно выспаться. Мне нужна таблетка аспирина.
- И ты ее получишь, мой мальчик. Вместе с моими глубочайшими
извинениями за это ужасное недоразумение. Надеюсь, ты не в обиде за
невыдержанность, которую я проявил при нашей последней встрече? Нервы
разгулялись. Честное слово, я как раз хотел попросить у тебя прощения,
когда сержант доложил, что ты прогуливаешься в моем дворе. Ах да, кстати,
могу я спросить, как ты туда попал?
- Я прошел сквозь стену. Точно не помню. У меня все в голове
перемешалось.
- О, конечно, конечно. Не имеет значения. Постарайся ни о чем не
думать, расслабься, выпей бокал вина. Как следует выспишься и будешь как
новенький, только сначала поговорим немного.
- Я не хочу говорить. Я хочу спать. Мне необходимо снотворное. Мне
необходимо переливание крови и трансплантация почки. А так как я умираю,
мне ничто не поможет, усилия врачей окажутся напрасными...
- Глупости! Возьми себя в руки, Лоренцо, и сам не заметишь, как
поправишься. Но сначала ответь мне на один - ха, ха! - деликатесный
вопрос. Где она?
- Кто?
- Не играй с огнем, мой мальчик! Ты прекрасно понимаешь, о ком идет
речь.
- О ком?
- О леди Андрагорре, - резко сказал Круппхим. - Что ты с ней сделал?
- Кто, я?
Его высочество засверкал глазами и, сложив пальцы рук, хрустнул
суставами с такой силой, что у Лафайета еще сильней разболелась голова.
- У кого еще хватило бы наглости выкрасть ее из роскошных апартаментов,
в которые я, по доброте сердечной, поместил это неблагодарное создание.
- Интересный вопрос, - пробормотал О'Лири. - Скорее всего, у Лоренцо,
если бы он не сидел в тюрьме. Но...
- Вот именно! Итак, где она?
- Понятия не имею. Но если ей удалось бежать, я от души рад.
- Ничтожный червь! Ты скажешь мне правду, не добром, так под пытками.
- А я-то думал, со мной будут обращаться как с любимой девушкой, -
сказал Лафайет, закрывая глаза и с любопытством наблюдая за огненными
кругами, которые то сжимались, то расширялись, в такт ударам его сердца.
- Я тебе покажу любимую девушку! Всю шкуру спущу
плеткой-девятихвосткой... - Круппхим умолк и с шумом выдохнул воздух
сквозь стиснутые зубы. - Тяжела полнота государственной власти, - скорбно
сказал он. - Но такова моя участь. Я пытаюсь помочь этому обманщику, хочу
поступить с ним по справедливости, а вместо благодарности он плюет мне в
лицо...
Лафайет с трудом открыл глаза.
- Просто удивительно, - произнес он, еле ворочая языком. - И
разговариваете вы в точности, как он. Если б я не встретил на своем пути
Свайнхильду, и Борова, и леди Андрагорру, и Пешкороля, и герцога Родольфо,
то мог бы поклясться, что вы...
- Ах, вот в чем дело! Этот слизняк Родольфо тебя соблазнил, заставил
свернуть с пути истинного? Что он тебе обещал? Я дам вдвойне! Втройне!
- Гм-мм... насколько я помню, он говорил о неувядающей благодарности...
- Моя благодарность не увянет в десять раз больше, чем у этого жалкого
мелкопоместного дворянчика!
- Я бы предпочел, чтобы вы окончательно решили, - сказал Лафайет, -
чего мне ждать, немилости или почестей?
- Ну-ну, мой мальчик. Я пошутил. Мы с тобой горы свернем! Весь мир
окажется у наших ног! Богатства земли, морей и лесов, сказочные сокровища
Востока будут нашими! - Круппхим наклонился, и глаза его мечтательно
заблестели. - Посуди сам, кому, кроме нас, известны месторождения алмазов,
залежи золота, изумрудные копи? И мы не промахнемся, сынок, верно? - Он
подмигнул. - Ты будешь моим компаньоном. Объединив мой гений организатора
и твой особый талант, мы покорим вселенную!
- Особый талант? Я играю немного на гармошке: обучился, слушая курсы по
телевизору...
- Можешь быть со мной откровенен, мой мальчик, я все знаю. - Круппхим
добродушно погрозил пальцем.
- Послушайте, принц, вы зря теряете время. Если леди Андрагорры нет в
отведенных ей комнатах, я понятия не имею, где она может быть.
Лафайет поставил локти на колени, закрыл лицо руками и бережно, как
переспелую дыню, опустил голову на ладони, глядя на Круппхима сквозь
раздвинутые пальцы. Рот принца открылся, потом захлопнулся, и он замер,
изумленно глядя на О'Лири.
- Ну конечно, - прошептал Круппхим. - Как я сразу не догадался?
- Что-нибудь померещилось? - резко спросил Лафайет.
- Нет... ничего не померещилось. Удивительно! Нет, нет, все в порядке,
мой мальчик. Не обращай внимания. Мне внезапно пришло в голову, что ты
устал, прямо на ногах не стоишь. Уж, наверное, не откажешься сейчас от
горячей ванны? Или от девушек, которые потрут тебе спинку, а потом уложат
в постель? А когда отдохнешь, мы с тобой поговорим, и ты скажешь, чего
тебе еще не хватает. Да? Вот и прекрасно. Эй, вы! - Принц щелкнул
пальцами, сзывая слуг. - Приготовить царские покои для почетного гостя!
Душистую ванну, моих личных массажисток, придворного врача. И пусть не
забудет принести мазь и микстуру для этого благородного дворянина!
Лафайет зевнул во весь рот.
- Ванна, - пробормотал он. - Спать... о, боже... Он почти не помнил,
как его провели широким коридором, помогли подняться по лестнице и
добраться до большой комнаты, устланной мягкими коврами. Нежные женские
ручки сняли с него грязную одежду, бережно опустили в душистую ванну,
помыли, насухо вытерли, уложили между двумя накрахмаленными простынями.
Свет померк, и О'Лири впал в забытье.
Внезапно он вздрогнул, глаза его сами собой открылись. В комнате было
все так же темно.
"Кому, кроме нас, известны месторождения алмазов, залежи золота,
изумрудные копи, - зазвучал в его ушах голос Круппхима. - Твой особый
талант..."
- О залежах золота и изумрудов может знать человек из высокоразвитого
параллельного мира, но никак не коренной житель Меланжа, - пробормотал
О'Лири. - Месторождения полезных ископаемых в разных измерениях находятся
на пересечении одних и тех же координат, и пришелец не ошибется,
отправившись, прямо в Кимберли. А следовательно, принц Круппхим такой же
пришелец, как я. - Лафайет уселся на кровати. - И он тоже знает, что я -
пришелец. Но тогда мы должны были встречаться раньше, а значит, я не
ошибся: принц Круппхим и бывший король Артезии Горубль - одно и то же
лицо, способное путешествовать по другим измерениям. А в этом случае он
может помочь мне вернуться на Артезию!
Лафайет, сам того не заметив, очутился на ногах. Нащупав выключатель,
он зажег лампу, подошел к шкафу и достал одежду, в том числе злополучный
плащ-невидимку, выстиранный и отглаженный.
- Но зачем ему леди Андрагорра? - продолжал размышлять он, торопливо
одеваясь. - И Свайнхильда? Ну, конечно! Ведь Горубль понимает, что
Свайнхильда - двойник принцессы Адоранны, а леди Андрагорра - Дафны...
Впрочем, сейчас это не имеет значения, - строго сказал он, глядя в
зеркало. - Прежде всего ты должен помочь Даф... леди Андрагорре. И
Свайнхильде. А затем мы отведем их в безопасное место и попытаемся
договориться с позиции силы, может, заключим сделку, пообещав не выдавать
Горубля Централи, если он поможет нам вернуться домой. Верно? - спросил
он, глядя, как отражение согласно кивает головой. - Умница.
О'Лири подошел к окну и отодвинул штору. Наступили глубокие сумерки, и
башенки Стеклянного Дерева сверкали и переливались в призрачном свете. Он
попытался вспомнить многочисленные переходы, коридоры и воздушные мосты,
среди которых ему надо было выбрать маршрут до той башенки, где томилась
леди Андрагорра.
Только бы не заблудиться. Неслышно ступая, он вышел из комнаты.
Один-единственный солдат, стороживший в самом конце освещенного коридора,
даже не оглянулся.
Три раза за последние полчаса коридоры заводили Лафайета в тупик,
вынуждая возвращаться. Но в конце концов он нашел лестницу, по которой
стражники тащили его несколько часов назад в тюрьму. На верхней площадке
скучал солдат, вооруженный до зубов. Затянув потуже тесемки
плаща-невидимки, О'Лири бесшумно подошел к часовому и аккуратно ударил
ребром ладони по шее. Бережно подхватив падающее тело, он положил его на
пол и попытался открыть дверь. Она оказалась запертой. Лафайет постучал.
- Леди Андрагорра! Откройте! Я - ваш друг! Я помогу вам бежать! - Он
прислушался, но за дверью царила мертвая тишина. Быстро обыскав солдата,
Лафайет нашел кольцо с ключами и через минуту вошел в темную пустую
комнату. - Дафна? - негромко позвал он.
Ни звука в ответ. О'Лири заглянул в ванную, открыл дверцы шкафа,
осмотрел прихожую.
- Все сходится, - пробормотал он. - Круппхим - Горубль сказал, что она
исчезла. Но куда? - Он пересек комнату, вошел в эркер и уставился в угол.
Ковер-самолет Марк IV бесследно исчез. - Почему я, старый дурак, его не
спрятал? Понадеялся на устройства Микропчика, болван самоуверенный, и
решил, что справлюсь за пять минут и убегу вместе с Дафной. А теперь я
здесь застрял, и даже если найду ее, на чем мы улетим?
Лафайет вышел из комнаты, закрыл за собой дверь. Часовой пришел в
сознание и что-то бормотал себе под нос. О'Лири невольно прислушался.
- ...не виноват я, начальник, как же это можно улететь из башни, коли
ты не птичка? А во дворе ни одного кусочка нет, так что я считаю, этой
дамы тут вовсе не было...
- Гм-мм... - пробормотал Лафайет. - Верно подмечено. Действительно, как
ей удалось бежать? Разве что на Марке IV. Но ведь это невозможно. Кроме
меня, никто не может им воспользоваться.
- А? - Стражник, держась за шею, принял сидячее положение. - Брошу
пить. Обязательно. То в обморок падаю, то голоса какие-то слышатся...
- Ерунда, - раздраженно заявил Лафайет. - Ничего тебе не слышится.
- Фу, слава богу! А то ведь и рехнуться недолго. - Цепляясь за стенку,
солдат поднялся на ноги. - Надо бы выпить по этому поводу.
"Теперь я ничем не могу помочь леди Андрагорре, - подумал Лафайет. -
Но... боже всемогущий, я совсем забыл о Свайнхильде! Бедная девочка, одна,
в темноте..."
Он кинулся вниз по лестнице.
Коридор, высеченный в скале, был узок и извилист. Лафайет шел мимо
запертых на тяжелые засовы дверей, за которыми томились потерявшие надежду
пленники в грязных лохмотьях, с отросшими бородами, лежащие на гнилых
соломенных матрасах. Вдоль стен горели тусклые лампочки по пятнадцать
ватт. В самом конце коридора путь преграждала массивная дверь, запертая на
несколько ржавых замков.
Значит, так... правое крыло дворца... где-то близко... примерно
здесь...
Лафайет нашел место, на котором появился, первый раз выйдя из камеры, и
принялся внимательно изучать стену. Ему вовсе не хотелось повиснуть в
воздухе или вновь оказаться во дворе. Неожиданно он услышал сзади чьи-то
крадущиеся шаги. В ту же секунду О'Лири включил плоскоход, сделал
несколько шагов в темноту и вернулся в нормальное состояние.
- Свайнхильда? - негромко позвал он. - Свайнхильда?
За его спиной послышался негромкий звон и шуршание одежды, потом
появилась полоска света, постепенно расширяющаяся. В дверном проеме возник
силуэт мужчины в помятой шляпе и со связкой ключей в руках.
- Лафайет! - прошипел раздраженный голос. - Ты здесь?
- Лоренцо! - воскликнул О'Лири. - Откуда? Я думал...
- Значит, ты все-таки вернулся, - сказал Лоренцо, облегченно вздыхая. -
Как раз вовремя! Я уже третий раз спускаюсь в эту вонючую дыру! Пойдем
скорее. Когда-нибудь мое везение кончится.
- Как тебе удалось бежать?
- Когда ты ушел и даже не попрощался, я понял, что в камере есть
потайной ход, и в конце концов обнаружил на потолке небольшую дверцу. С