Понимая, что большое количество проституток, работающих в стране, может ускорить распространение СПИДа, тайские власти в начале 1990-ых запустили программу образования сексуальных работников, что в их интересах использовать презервативы. Сексуальные работники обеспечивались бесплатными презервативами, и они поощрялись, чтобы использовать их всегда, даже с их регулярными дружками.
   Много баров и комнат массажа установили проверку на ВИЧ для их девочек, в дополнение к их регулярным проверкам на венерические болезни. Некоторые бары не допускают девочек к работе, если они не имеют медицинского сертификата о здоровье, но вообще проверки добровольны и оплачиваются за девочек. В основном девочки проверяются на венерические заболевания один раз в месяц, и на ВИЧ каждые три месяца. Нет никакого центрального учреждения со статистикой, вытекающей из этих проверок, но, похоже, что сфера ВИЧ инфекции быстро расширяется. Бары и комнаты массажа отказываются сообщать данные о числе ВИЧ-положительных проститутках, но считается, что от одного до двенадцати процентов их таких девушек используются как сексуальные работники.
   Если становится известно, что девочка приобретает вирус, ее увольняют, но конечно ничто не остановит девочку начать работать в баре, который не настаивает на проверке девушек.
   Вообще говоря, бары, которые обслуживают туристов и эмигрантов, более вероятно настаивают на проверке на ВИЧ, чем те, которые используются местными жителями. Это частично ответственно за быстрое распространение вируса через тайского населения в целом. По статистике считается, что до десяти процентов от призывников в армию являются ВИЧ-положительными, и два процента женщин, рожающих в Бангкокских больницах, имеют вирус.
   Из-за клейма, которое приложено к болезни в Таиланде, те девочки, которые имеют признаки, редко ищут медицинскую помощь. Вместо этого они выбирают самоубийство. За последние пять лет замечен большой рост числа самоубийств среди барных девочек. Самоубийство обычно среди девочек из-за разрушительной для психики природы их работы, и есть тенденция самоубийств девочек, которые увлечены наркотиками или алкоголем, но считается, что СПИД теперь стал ведущей причиной самоубийств в Таиланде.
ДЖИММИ
   СПИД? Здесь к нему разумное отношение. Я здесь много лет, и я никогда не слышал о барных девочках, подхвативших его. Не обязательно от секса. Они проверяют всех девочек в барах и выгоняют любую, являющуюся ВИЧ-положительной. Этого не случается очень часто, и в основном потому, что девочка колола наркотики. Все, что Вы должны делать — проверить ее руки на следы от иглы, и вы в безопасности. Мысль, что Вы можете заразиться этим в сексе, это распространение паники религиозными помешанными и женщинами, которые хотят испугать их мужей, что бы те не изменяли им. Слушайте, если СПИД действительно был бы проблемой, это прошло бы через бары как пожар. И их бы уже не было. Всё.
   Я также никогда не слышал о фарангах, подхвативших ВИЧ. Я здесь трахался без презерватива более десяти лет, и я не ловил ничего хуже триппера. Хорошо, я однажды подхватил гонорею, но это было моя собственная ошибка. Но СПИД, нет. Я оформлял полис страхования жизни несколько лет назад, и я был должен сдать анализ крови на СПИД, и мне все ясно. Никаких проблем.
   Парни в Фацо часто говорили о СПИДе, и мы пришли к соглашению. Гомики подхватывают это, и колющиеся наркотики. И есть шанс, что младенец, рожденный ВИЧ-инфицированной матерью, получит его. Но добрый старый перепих так же безопасен, как и всегда. Я уверен? Черт побери, я уверен!
ПИТ
   Джой сказала, что она хочет поехать домой на несколько дней, чтобы повидать своего отца. Она сказала, что он уходит в монахи, и хочет разделить его имущество. Я не понимал, что она имела в виду. Это было что-то подобно желанию: он отдавал его землю и дом его детям, как будто он умер.
   — Пит, я думаю, что он отдаст дом мне, — сказала она искренне. — Все в моем семействе очень сердитые. Я не самая старшая, но отец сильно любит меня.
   Я пробовал заставить ее объясиять, почему ее отец уходит в монахи, но она только пожимала плечами и говорила, что он так захотел. Я не понимал смысла. Монахи не работали, а Джой всегда сообщала мне, насколько бедна ее семья. Она также не могла объяснить, почему он раздавал всю его мирскую собственность. Ему только приблизительно пятьдесят пять лет.
   Джой казалась не заинтересованной разговором об этом, все, что она хотела сделать, это отпраздновать повышение ее благосостояния. Мы пошли в «Зомби», и она купила выпивку для ее друзей. Хорошо, она заказывала выпивку, а чеки вошли в стаканчик передо мной, так что фактически платил я.
   Джой, казалось, распирала гордость от факта, что она больше не должна работать. Девочки подходили за выпивкой, что повышало статус Джой, и время от времени она гладила меня, говорила «пять минут» и убегала поговорить с кем-то. Она бегала в комнату для персонала, что бы быть уверенной, что все знают, что она работала там, и что она больше не работает. Теперь она была клиентом, расходовала деньги, а не получала. Всякий раз, когда она возвращалась, она клала руку на мое бедро и целовала меня в щеку, как я предполагаю, помечала ее территорию. И всякий раз, когда другая девочка сидела слишком близко ко мне или начала флиртовать, она резко говорила ей что-то по кхмерски. Я был польщен фактом, что она, казалось, была ревнивой, и я пробовал сообщить ее, что для этого нет никакой нужды, я хотел быть только с нею.
   Мы остались до закрытия бара, а затем пошли в отель «Династия». Мы занимались любовью, но ее сердце, казалось, было не здесь, и позже, когда она лежала в моих объятиях, она начала кашлять. Я принес ей выпить воды, но это, казалось, не помогало.
   — Мне жаль, Пит, я заболела — сказала она.
   Она откатилась от меня и свернулась в напряженный шар. Я снова обнял ее и прижал к себе. Она продолжала кашлять. Я спросил ее, хочет ли она какие-нибудь таблетки, у меня оставались от последнего раза, когда я болел гриппом, но она сказала нет, у нее было ее собственное лекарство в комнате Сунан. Я сказал ей, что не хочу, чтобы она уходила, я хочу, чтобы она осталась на всю ночь, и она сказала ОК, она останется.
   Кашель продолжился, и Вы хотите узнать очень фантастичную вещь? Я думаю, что она фальсифицировала его. Вы знаете, это не звучало подобно подлинному кашлю. И весь вечер, когда она пила и курила или разговаривала с ее друзьями, ни разу не кашлянула.
   Поскольку я лежал рядом с нею, я не мог выкинуть мысль из своей головы, почему она притворялась больной, чтобы не остаться со мной. Но это не имело никакого смысла. Если она не хотела быть со мной, то, во-первых, почему пришла навестить меня? Если она хотела куда-то пойти, то всё, что она должна была делать — сказать об этом, и я бы пошел с нею. Не может быть, что она хотела поспать в комнате Сунан, потому что, как она сказала, это была трущоба, а моя комната в «Династии» стоит тысячу бат за ночь.
   Я повернулся и посмотрел на нее. Ее густые черные волосы рассыпались по подушке, и она натягивала простынь на шею. Ее тело сотряслось, поскольку она закашляла снова, и я дотронулся до ее плеча через простыню.
   — Извини — сказала она.
   — Всё хорошо. — Я прижался к ней и попробовал уснуть. Это было невозможно. Каждые две минуты она кашляла. Потом она начала метаться и крутиться. Я пробовал игнорировать это, но ее кашель становился всё громче и громче. В конце концов она села.
   — Пит, я хочу пойти в комнату Сунан, — сказала она. — Я думаю, что я заболела.
   Я предложил проводить ее до дома, но она покачала головой.
   — Нет, я хочу, чтобы Вы спали. — Она соскользнула с кровати и обернула полотенце вокруг себя. — Я позвоню Вам завтра, ОК?
   Я наблюдал, как она натягивала ее трусики под полотенцем. Она отвернулась от меня и надевала её лифчик поверх полотенца. Это всегда заставляло меня улыбнуться, как она внезапно начинала стесняться меня, когда она одевалась. Казалось, ее никогда не волновала её нагота, когда мы были в кровати или занимались любовью, но впоследствии, после того, как она сходила в душ, она пыталась закрыться настолько, насколько возможно. Как только она закрепила лифчик, она стянула полотенце вниз, повернувшись спиной ко мне. Она надела ее джинсы и рубашку и снова повернулась ко мне.
   Я встал с кровати.
   — Я пойду с тобой, — сказал я.
   Джой покачала головой.
   — Нет. Вы спите. Я хочу пойти одна.
   Я не знал, что сказать. Она имеет в виду, что она хочет пойти одна, потому что она не хочет, чтобы я что-то увидел. Или кого-то? Или она просто тактична? Я не могу сказать, я действительно не могу сказать, что взволновало меня. Если она любит меня, почему я не доверяю ей? А если она не любит меня, почему я не могу сказать, лжет она или нет?
   Она подошла и обняла меня, а затем положила голову на мое плечо. Я погладил ее голову.
   — Почему я не могу пойти с тобой, Джой? — спросил я.
   Она кашлянула.
   — Комната Сунан очень маленькая, Пит. Там спит много людей. Сунан. Аппл. Бирд. Мои кузены. Друзья Сунан.
   — Бирд — кто это?
   — Брат.
   — Та же самая мать, тот же самый отец?
   Джой кивнула. Тайцы имеют тенденцию быть неопределенными относительно отношений в семье. Любого близкого родственника — мужчину называли братом, и даже вторая кузина могла быть упомянута как сестра. Бирд не было именем, которое она упоминала прежде.
   — Комната Сунан очень маленькая и сок-ка-прок, — сказала она. Сок-ка-прок. Грязная.
   — Но я хочу видеть, где ты останешься, — сказал я.
   Она решительно покачала головой.
   — Когда у меня будет хорошая комната, Вы сможете прийти ко мне, — сказала она. — Вы сможете остаться со мной на все время. — Она крепко обняла меня. — Я теперь пойду, ОК?
   — ОК, — сказал я. Было бессмысленное обсуждать это с ней. Она поцеловала меня в щеку, и я открыл дверь для нее.
   — Я увижу Вас завтра, ОК?
   — ОК.
   Она кашлянула снова и помахала мне, поскольку ждала лифта.
   На следующий день мне позвонил Алистер, и его сообщение неприятно поразило меня. Парень, который редактировал Лондонское издание, оставил компанию. Очевидно, ему предложили большое увеличение жалования в некой американской компании, и он подал Алистеру уведомление об увольнении. Фактически это принесло компании большую головную боль. Издание было должно быть напечатано в пределах следующих восьми недель, парень точно не работал в сверхурочное время, и Алистер хотел, чтобы я заполнил дыру. Я спорил с ним почти полчаса, но не изменил его мнения. Он хотел, что бы я поехал, и компания хотела, чтобы я поехал. Единственный, кто не хотел отправляться в путь, был я сам, но никто, кажется, не брал в расчет то, что я чувствовал.
   После того, как я повесил телефонную трубку, я долго размышлял об этом. У меня все еще была моя квартира в Лондоне, и я знал город видимо лучше, чем кто-либо еще в компании. Было бы трудно направить туда кого-то еще, так что я предполагаю, что Алистер сделал правильную вещь. Я делал первое Лондонское издание приблизительно пять лет назад, так что большая часть работы уйдет на обновление моей собственной книги. Я сомневался, что это займет полные два месяца, хотя я не сообщил это Алистеру.
   Я договорился встретиться с Джой в «Зомби» в девять часов, и когда я туда добрался, она пила «Heineken» с Сунан, Аппл и Вейн. Я сказал Джой, что нужно поговорить с нею, и мы пошли в Немецкий ресторан вниз от Нана Плаза. Она сидела и слушала, поскольку я объяснял, что я должен вернуться в Англию, чтобы работать над путеводителем.
   Она наклонилась и взяла меня за руки.
   — Вы не вернетесь?
   — Конечно я вернусь, — сказал я. — Два месяца, и всё. Не должно быть дольше.
   — Я хочу поехать с Вами, — сказала она.
   — Невозможно, — сказал я. Я с удовольствием взял бы ее с собой, но понадобятся месяцы, чтобы договориться. Тайские девочки вообще имеют плохую репутацию у властей иммиграции. Это частично потому, что так многие выезжают за рубеж, чтобы работать проститутками, но также и потому, что высокий процент браков между фарангами и тайками ужасно заканчивается. Посольства усложняют получение визы тайскими девочками. Они должны иметь спонсора, они должны доказать, что они выгодно наняты и имеют деньги в банке, и что у них есть семья. В общем, они должны доказать, что они вернуться в Таиланд. Потребуется три или четыре месяца, а Алистер хочет увидеть меня в Лондоне к концу недели. Даже если я попрошу визу в тот же день, я вернусь в Бангкок раньше, чем ее заявление даже будет рассмотрено, не говоря уже об одобрении. По словам Большого Рона, имелись люди, которые могли бы устроить это, за «плату» двадцати тысяч бат или около того, но даже в этом случае потребовалось бы несколько недель.
   — Я буду звонить тебе каждый день, — пообещал я.
   — И я буду писать Вам каждый день, — сказала она. Она крепко держала мои руки. — Пит, я не хочу, что бы Вы уезжали.
   — И я не хочу уезжать, но я должен. Это работа.
   Ее нижняя губа задрожала.
   — Я думаю, что Вы забудете меня.
   — Никогда, — сказал я. — Я никогда не забуду тебя, Джой.
   — Когда Вы уезжаете?
   — Через два дня.
   Слезы полились из ее глаз.
   — Я думаю, что Вы больше не любите меня.
   Я передвинулся вокруг стола так, чтобы я мог сидеть рядом с нею и держать ее руки. Я сказал ей, что она единственная, кого я люблю, и ей не из-за чего волноваться.
   — Что Вы хотите, чтобы я делала, Пит?
   Я сказал, что я хочу, чтобы она возвратилась в Сурин и оставалась с ее отцом, пока я не вернусь в Бангкок.
   — ОК, я сделаю это для Вас, — сказала она. — Я завтра поеду на автобусе.
   Я поцеловал ее в щеку.
   — Не волнуйся, — сказал я.
   — Что мне делать с деньгами?
   Я сказал ей, что я дам ее десять тысяч бат прежде, чем я уеду, и я вышлю ей еще десять тысяч бат через месяц.
   — У меня есть хорошая идея, — сказала она. — Вы можете дать мне деньги на два месяца сейчас. Тогда возможно я смогу сделать бизнес в Сурине.
   — Бизнес?
   — Возможно купить что-то. Потом продать.
   — Наподобие чего?
   Она пожала плечами.
   — Шампунь. Одежда. Я могу покупать в Бангкоке и продавать в Сурине. Получить прибыль.
   Я подумал об этом некоторое время, затем покачал головой.
   — Я знаю тебя, Джой. Если я дам тебе деньги на два месяца сегодня, ты завтра потратишь их все. Тогда у тебя вообще не будет денег. Лучше я пошлю их тебе, когда приеду в Лондон.
   На мгновение я подумал, что она собиралась рассердиться на меня, но ее лицо озарилось улыбкой. Она рассмеялась.
   — Что? — спросил я.
   Она схватила мою руку обеими руками и качалась вперед и назад, поскольку она смеялась.
   — Пит, Вы знаете меня слишком хорошо, — сказала она. — Вы знаете то, что я сделаю.
   — Да, я знаю. Что ты имеешь, ты тратишь. Если у тебя есть десять бат, ты тратишь десять бат. Если у тебя есть тысяча бат, ты потратишь их.
   Она рассмеялась еще громче, и люди за другими столами, расставленными вокруг, посмотрели на нее. Она закрыла рот руками, чтобы заглушить ее хихиканье.
   — В какое время ты хочешь уехать завтра? — спросил я.
   — Есть много автобусов в Сурин. В десять часов. В полночь.
   — На котором ты хочешь поехать?
   — Я думаю, в полночь, VIP-автобус.
   — ОК. Мы придем сюда завтра пообедать, и я дам тебе десять тысяч бат.
   — Спасибо, Пит, — сказала она и поцеловала мою шею. — Спасибо за все, что Вы даете мне.
   Мы возвратились в мою комнату в отеле «Династия», и на сей раз не было никакого кашля после наших занятий любовью. Она осталась на всю ночь, ее руки обнимали меня, как будто она боялась того, что я исчезну.
АЛИСТЕР
   Я не был полностью честен с Питом, когда я сказал ему, что он был единственный, кто мог бы разобраться с проблемами по Лондонскому изданию. Было множество парней, но я рекомендовал Пита потому, что я думал, что для него же будет лучше покинуть Таиланд на некоторое время. Я не говорю, что он шел тем же самым путем, что и Лоренс, но у меня было неприятное чувство. Он успевал к крайним срокам, но его работа не была такой же талантливой, как раньше. Я полагал, что несколько месяцев, проведенных в Англии, вернут его в круг лучших писателей.
   Он продолжал рассказывать об его подруге, Джой. Джой сделала то, Джой сделала это, и он, казалось, не стыдился того факта, что она была танцовщицей в гоу-гоу баре. Я не могу представить кого-либо в Гонконге, признающем, что его подруга была танцовщицей. Они были бы слишком смущены. Пит говорил, что она больше не ходит с клиентами, но даже в этом случае я считаю, что она проститутка, а он говорил о ней, как будто она девушка, на которой он собирался жениться.
   Так или иначе, я рекомендовал главному бюро, что бы мы послали Пита заткнуть дыру в Лондоне. Я конечно не рассказывал всё это в бюро, только сказал, что он хороший труженик, а поскольку еще имеет квартиру в Лондоне, мы экономим деньги на гостинице. Все довольны, и мы надеемся, что когда Пит вернется в Бангкок, он будет выше Джой, и станет прежним. Посмотрим.
ПИТ
   Джой оставила мою комнату только ближе к полудню. Я упаковал мои чемоданы и принял меры, чтобы гостиница поместила мои вещи в камеру хранения. Джой позвонила мне через час после того, как она уехала.
   — Я хочу сообщить Вам, что я люблю Вас, — сказала она. — Не забывайте меня, Пит. Пожалуйста, не забывайте меня.
   Я велел ей не быть глупой, и что я хочу увидеть ее в Немецком ресторане этим вечером.
   — Не забудьте мои деньги, — сказала она.
   — Я не забуду тебя, и я не забуду твои деньги, — пообещал я.
   — Я очень сильно люблю Вас, — сказала она.
   Я пошел в бар Фацо на завтрак. Большой Рон делает потрясающие обеды, жарит цыпленка, наполняет его внутренности, жарит толстый картофель, соус точно такой же, какой имела обыкновение делать мама. Он был бухгалтером, Большой Рон, в одном из самых больших иностранных банков в Южной Африке, но где-то он научился готовить, и навсегда перешел в кухню. Он называет это контролем качества. Он ест по крайней мере пять раз в день. Рыба и жареная картошка. Свиной бифштекс, жаренные яйца и жареная картошка. Печень, бекон и лук. Теперь он настолько большой, что водители такси не станут сажать его, потому что они думают, что он повредит обивку машины. Чанг, они говорят о нем в Нана Плаза. Слон. Фактически, они говорят — Ай Чанг, что означает ёбаный слон.
   Я сказал ему, что Джой вернулась в Сурин в то время, когда я буду в Лондоне, и он оглушительно рассмеялся.
   — Проверяй ёбаные почтовые штемпели, — сказал он.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Стандартное жульничество, — сказал он. — Одна страница из руководства для шлюх.
   Он отодвинул от себя остатки его торта с яблоками и мороженого, и рыгнул. Одна из девочек забрала поднос.
   — Шлюха находит достаточно легковерного фаранга, что бы заплатить ей, чтобы она могла прекратить работать. Она сообщает ему, что собирается остаться со своей семьей, помогать растить рис, собирать ананасы, всё что угодно. Фаранг уезжает домой удовлетворенным, что его девочка делает приличные вещи. Проститутка же ебётся в Паттайе или Пукете, где-нибудь подальше, где она случайно не столкнется с фарангом, если он неожиданно вернется.
   — Нет, — сказал я. — Не Джой. Джой не такая.
   — Полная чушь.
   — Я даю ей только десять тысяч бат в месяц, — сказал я. — Она могла бы зарабатывать в пять раз больше в «Зомби».
   — Ты забываешь одну вещь, Пит. Тайцы в основном охеренно ленивы. — Он взмахнул рукой в сторону пяти девочек, стоящие за стойкой его бара, всех носящих красные жакеты и черные юбки.
   — Лентяи, если им дать хоть пол шанса. Почему, ты думаешь, я сижу на этом табурете по шестнадцать часов в день? Это не из-за грёбаной атмосферы в баре, скажу я тебе. А потому, что, если бы я не был здесь, они не стали бы делать никакой работы. Они сядут на месте, ебать-колотить, и остановятся быстрее, чем Вы успеете сказать сиеста.
   Все девочки улыбались Большому Рону, хотя я знал, что все они понимали по-английски. Ноо скорчила гримасу и изрекла тайскую непристойность. Она спряталась позади одной из других девочек так, что Большой Рон не мог видеть ее. Я постарался не усмехнуться, потому что Большой Рон выгонял с работы любую огрызающуюся девочку.
   — Так что ты подразумевал под проверкой почтовых штемпелей?
   Он снова рыгнул и положил руки на его массивный, как у беременной женщины, живот.
   — Чтобы держать легковерного фаранга довольным, она пишет ему, правильно? Но девочки не глупы, так что если они поплыли на Пукет или куда-то еще, они посылают их письма в деревню и заставляют там кого-то отправлять их легковерному фарангу. Фаранг проверяет почтовый штемпель, и удовлетворен тем, что его девочка делает приличную вещь. Он пишет ей в деревню, и ее помощник посылает письмо на Пукет.
   Прибыл мой обед из жареного цыпленка, и я начал есть.
   — Еще я буду звонить ей, — сказал я.
   — У нее телефон внутри страны?
   — Коммунальный телефон. Телефонная будка на обочине. Я звоню, и кто бы ни ответил, он идет и зовет ее. Ее дом приблизительно в десяти минутах ходьбы.
   — Переадресация отправления, — сказал Большой Рон. — Новая технология.
   Я сказал ему, что бы он отъебался. Джой не лгала мне, она хотела остаться с ее отцом, и она не хотела работать в Нана Плаза.
   — Я прав, что бы ты ни говорил, Пит, — сказал он.
   Джимми спустился по лестнице, потирая нос. Его глаза налились кровью и бегали из стороны в сторону. Он застонал, поскольку он увидел три стакана с текилой и апельсиновым соком перед его табуретом.
   — Какой ублюдок сделал это? — завопил он.
   Алан хихикал в бокал с пивом.
   — Не вам Большую Рюмку, мне, вы длинная струя мочи, — сказал Джимми. Он поднял одну из его рюмок и осушил ее одним большим глотком.
   — У меня задание сегодня вечером. Я иду в бар «Зомби» к Гейзер.
   Гейзер было поразительным катоем, оно начало работать в «Зомби» двумя неделями ранее. Мэт и Рик оплатили его бар-файн, и клялись слепотой, что оно было лучшее, что они когда-либо имели.
   Когда я закончил есть, я оплатил мой счет и зашел к банкомату Бангкокского Банка, где снял десять тысяч бат для Джой. Жалованье за один месяц. Я зашел в газетный киоск поблизости купить конверт, чтобы положить в него деньги, и там я увидел стойку с конвертами авиапочты. Я купил семь штук, полагая, что если я дам им Джой, она будет писать мне один раз в неделю.
   Я вернулся в отель и написал мой лондонский адрес на каждом из них. Джой знала мой адрес, но я не знал, насколько хороший у нее почерк.
ДЖИММИ
   Как только Пит покинул Фацо, Большой Рон начал обсирать его. Он беспощаден, Большой Рон. Ничего святого. Разумно, он имеет свою точку зрения на Пита. Пит в Бангкоке достаточно долго, и должен знать, как работают эти девочки. Они начинают работать в барах не потому, что они хотят встретить человека своей мечты, они делают это потому, что они хотят заработать деньги. Они относятся к фарангам как к источнику дохода. Как говорит Большой Рон, мы для них как банкоматы. Джой нажимает кнопки Пита, и он оплачивает. Есть только один способ выяснить, считает ли Вас приятным барная девочка, я имею в виду, на самом ли деле Вы ей нравитесь — это прекратить давать им какие-либо деньги. Вы достаточно скоро выясните, каковы их реальные чувства. Они улепетывают как грёбаный ветер. Но нет никакой загадки с Джой. Она даже продала золото, которое он дал ей. Не трудно увидеть, что она думает о нем. Он считает, что дает ей драгоценности, она воспринимает это как деньги.
   Я давно прекратил пробовать завести серьезные отношения с девочками. Это всегда заканчивается слезами. Теперь всё просто, я только плачу и ебусь. Они довольны, я доволен, никому не обидно, вот как это должно быть. Это не значит, что Вы не можете веселиться с ними, конечно можете. Я не похож на Большого Рона, он даже злится, когда делает это. Я думаю, что ему даже не нравятся девочки, которых он ебёт. Он называет их сосудами для спермы, и он обычно ебётся с двумя одновременно. В этом нет ничего неправильного, но мне не нравится, что он обливает их грязью. Я имею в виду, он кипятился, когда я пришел этим утром. Я спросил его, что было не так.
   — Вчера вечером трахал ебаную извращенку, — нахмурился он. — Она даже не позволила мне кончить на ее лицо.
   Смотрите, он злится, Вы можете увидеть это на его лице, когда он говорит о них. Я думаю, некоторое время назад бар-герл сделала что-то ужасное, и теперь он ненавидит их всех. Это часто случается с парнями, которые пробуют получить близкие отношения с барными девочкам. Они пробуют обращаться с ними как с постоянными подругами, и они становятся обиженными и ожесточенными, когда прогорают. Пусть лучше даже не пробуют создать отношения, вот что я скажу.
   Это одна из причин, почему я предпочитаю катоев. Я знаю, что парни обосрут меня, но с катоями это прямая финансовая сделка, никакого эмоционального влечения, никакого глупого флирта, ничего типа «я люблю Вас» и тому подобного дерьма. Они знают, что они — парни с отрезанными членами, и я знаю, что они — парни с отрезанными членами, всё, что я хочу, это кончить, и они знают, как сделать это. Они — профессионалы. Я всегда говорил, никто не знает лучше, что хочет парень, чем другой парень. Нельзя сказать, что я гей, потому что это не так, я считаю гомосексуализм ужасной еблей, они нуждаются в терапии или лечении, чтобы вернуть их на правильный путь. Катои не похожи на парней, они похожи на богинь. Есть бар в Патпонге, «Королевский Замок», я думаю там половина балерин — катои. Это потрясающий бар, один из самых посещаемых из баров со стриптизом. Интересно вещь в «Королевском Замке» состоит в том, что все катои идеально красивы и танцуют спереди. А девочки, настоящие девочки, являются столь же уродливыми, как собаки, и они танцуют сзади. Большинство клиентов даже не знает, что они катои, они только думают, что симпатичные девочки спереди и собаки сзади. Большинство парней, кто платит бар-файн катоям, даже не знайют, что они уходят с мужчинами. Они возвращаются домой в Германию или Данию, где они думают, что провели ночь великого секса с прекрасной восточной девочкой. Немногие из них знают, что они были с мужчиной, и что они кончили внутрь плоти, из которой вырезали член. Если Вы действительно не знаете, что искать, вы никогда не отличите их от девочек. У них есть груди, длинные ноги, превосходный задницы, и они занимаются любовью способами, которые женщины делают в порнофильмах. Много энтузиазма, много шума. Ваша средняя тайская проститутка делает это, отвернувшись в сторону или закрытыми глазами, но катоям это нравится, они любят это. ОК, я знаю, что это притворство, но по крайней мере они стараются изобразить это.