Страница:
Только сейчас Николь стала осознавать всю серьезность происшедшего. Испуганная Роня напряженно всматривалась вдаль.
Фальк приспустил паруса. В его голове, будто фильм в быстрой перемотке, прокрутилось все, что должно было произойти дальше: вызов службы спасения, поиски тел, пока не наступят сумерки, сообщение родителям oб их смерти, слезы матери, оцепенение отца. Они никогда ему этого не простят. Допросы в полиции, похороны, если тела будут найдены.
— Вот они! — закричала Роня.
— Где? — истерично визжала Николь. — Где? Это тебе показалось, Роня. Не своди нас с ума! Я этого не вынесу.
— Там! Там! — кричала Роня, указывая рукой в левую сторону от борта.
Фальк завел мотор, повернул нос «Santa Lucia» в том направлении, куда показывала Роня, и снова заглушил его. Наконец он тоже увидел их. Они были на расстоянии двух или трех волн от него. Фальк поставил Роню к штурвалу и сказал:
— Когда я крикну «стоп!», ты заглушишь мотор.
Он взял спасательный круг и пошел к носу яхты. Казалось, что Николь, широко раскрыв глаза и схватившись за грот-мачту, сейчас потеряет сознание. Фальк не мог рассчитывать на ее помощь.
«Santa Lucia» медленно приближалась к видневшимся в воде головам. Фальк сразу понял, что Жасмин, теряя последние силы, тащила за собой Северина, который, похоже, был без сознания. Каким-то образом ей удалось надеть на него свой жилет.
Фальк размахнулся и кинул в воду спасательный круг. Жасмин схватила его. Обернувшись к Роне, Фальк крикнул:
— Стоп! — И стал подтягивать трос. К несчастью, спасательный круг выскользнул из ослабевших рук Жасмин. Когда ей все же удалось ухватиться за него, она закрепила его за руку.
— Николь! — кричал Фальк — Иди сюда, помоги мне! — Николь не отзывалась.
Ему пришлось самому вытаскивать Жасмин и Северина из воды. «Santa Lucia», качаясь на волнах, удалялась от Жасмин и Северина. Фальк пошел на корму, перелез через борт, спустился по лестнице и схватил Северина за жилет.
Фальк знал, что ему придется нелегко: чтобы вытащить из воды человека, потерявшего сознание, особенно если на нем еще и отяжелевшая от воды одежда, нужно приложить нечеловеческие усилия. Но именно из-за этой безысходности положения Фальк нашел в себе силы.
Пока он, как тунец, скользил по палубе, Николь, пришедшая в себя, была рядом и держала его. Когда перепуганный до смерти Фальк увидел бездыханное тело Северина, он не мог сообразить, что делать в первую очередь. Он еще раз перегнулся через корму и вытащил Жасмин. Ее небесно-голубые глаза стали серыми и налились кровью, губы на бледном лице казались синими. Она настолько устала, что не могла держаться за его руку, но потом, стараясь изо всех сил, все-таки ухватилась за нее и ступила на лестницу.
Тяжело дыша и откашливаясь, Жасмин опустилась на кормовую скамью. В эти минуты Фальк не мог позаботиться о ней: она была жива. А вот его брат…
Николь, склонившись над Северином, ударила его по щеке и истошно закричала:
— Северин, ты меня слышишь?
Фальк пощупал пульс на запястье брата, потом приложил пальцы к его шее — сердце не билось.
— Он мертв! — всхлипывая, кричала Николь и, вцепившись в мокрую одежду, стала трясти его. — Нет, он всего лишь потерял сознание. Фальк, ну, сделай же что-нибудь!
— По полной программе… — послышался полумертвый шепот. Это была Жасмин. — Искусственное дыхание и прямой массаж сердца.
Фальк кивнул. Он не верил, что от этого будет какой-нибудь толк, так как сердце Северина остановилось в тот момент, когда он оказался в ледяной воде. Но и сдаваться Фальк не хотел. Нужно испробовать все, пока в течение двадцати минут не станет ясно, что продолжать бессмысленно. Жасмин знала, что и как нужно делать в подобной ситуации. Не раздумывая, она начала делать искусственное дыхание «рот в рот». Фальк нащупал на груди Северина место, чтобы приступить к прямому массажу сердца. Они делали массаж по очереди, но Северин не приходил в себя.
Николь в страхе металась рядом с ними.
— Это я его убила! Я убила своего будущего мужа!
Фальк в отчаянии сжал пальцы в кулак и с силой опустил его на грудь Северина, в то место, где должно было биться его сердце.
— Нет! — внезапно завизжала Роня. — Ты не имеешь права бить его! Он не может защищаться! Это подло!
Жасмин схватила Роню и прижала к себе.
В ту же минуту Фальк глухо произнес:
— Он жив.
Ресницы Северина вздрогнули, и он открыл глаза.
ГЛАВА 9
ГЛАВА 10
Фальк приспустил паруса. В его голове, будто фильм в быстрой перемотке, прокрутилось все, что должно было произойти дальше: вызов службы спасения, поиски тел, пока не наступят сумерки, сообщение родителям oб их смерти, слезы матери, оцепенение отца. Они никогда ему этого не простят. Допросы в полиции, похороны, если тела будут найдены.
— Вот они! — закричала Роня.
— Где? — истерично визжала Николь. — Где? Это тебе показалось, Роня. Не своди нас с ума! Я этого не вынесу.
— Там! Там! — кричала Роня, указывая рукой в левую сторону от борта.
Фальк завел мотор, повернул нос «Santa Lucia» в том направлении, куда показывала Роня, и снова заглушил его. Наконец он тоже увидел их. Они были на расстоянии двух или трех волн от него. Фальк поставил Роню к штурвалу и сказал:
— Когда я крикну «стоп!», ты заглушишь мотор.
Он взял спасательный круг и пошел к носу яхты. Казалось, что Николь, широко раскрыв глаза и схватившись за грот-мачту, сейчас потеряет сознание. Фальк не мог рассчитывать на ее помощь.
«Santa Lucia» медленно приближалась к видневшимся в воде головам. Фальк сразу понял, что Жасмин, теряя последние силы, тащила за собой Северина, который, похоже, был без сознания. Каким-то образом ей удалось надеть на него свой жилет.
Фальк размахнулся и кинул в воду спасательный круг. Жасмин схватила его. Обернувшись к Роне, Фальк крикнул:
— Стоп! — И стал подтягивать трос. К несчастью, спасательный круг выскользнул из ослабевших рук Жасмин. Когда ей все же удалось ухватиться за него, она закрепила его за руку.
— Николь! — кричал Фальк — Иди сюда, помоги мне! — Николь не отзывалась.
Ему пришлось самому вытаскивать Жасмин и Северина из воды. «Santa Lucia», качаясь на волнах, удалялась от Жасмин и Северина. Фальк пошел на корму, перелез через борт, спустился по лестнице и схватил Северина за жилет.
Фальк знал, что ему придется нелегко: чтобы вытащить из воды человека, потерявшего сознание, особенно если на нем еще и отяжелевшая от воды одежда, нужно приложить нечеловеческие усилия. Но именно из-за этой безысходности положения Фальк нашел в себе силы.
Пока он, как тунец, скользил по палубе, Николь, пришедшая в себя, была рядом и держала его. Когда перепуганный до смерти Фальк увидел бездыханное тело Северина, он не мог сообразить, что делать в первую очередь. Он еще раз перегнулся через корму и вытащил Жасмин. Ее небесно-голубые глаза стали серыми и налились кровью, губы на бледном лице казались синими. Она настолько устала, что не могла держаться за его руку, но потом, стараясь изо всех сил, все-таки ухватилась за нее и ступила на лестницу.
Тяжело дыша и откашливаясь, Жасмин опустилась на кормовую скамью. В эти минуты Фальк не мог позаботиться о ней: она была жива. А вот его брат…
Николь, склонившись над Северином, ударила его по щеке и истошно закричала:
— Северин, ты меня слышишь?
Фальк пощупал пульс на запястье брата, потом приложил пальцы к его шее — сердце не билось.
— Он мертв! — всхлипывая, кричала Николь и, вцепившись в мокрую одежду, стала трясти его. — Нет, он всего лишь потерял сознание. Фальк, ну, сделай же что-нибудь!
— По полной программе… — послышался полумертвый шепот. Это была Жасмин. — Искусственное дыхание и прямой массаж сердца.
Фальк кивнул. Он не верил, что от этого будет какой-нибудь толк, так как сердце Северина остановилось в тот момент, когда он оказался в ледяной воде. Но и сдаваться Фальк не хотел. Нужно испробовать все, пока в течение двадцати минут не станет ясно, что продолжать бессмысленно. Жасмин знала, что и как нужно делать в подобной ситуации. Не раздумывая, она начала делать искусственное дыхание «рот в рот». Фальк нащупал на груди Северина место, чтобы приступить к прямому массажу сердца. Они делали массаж по очереди, но Северин не приходил в себя.
Николь в страхе металась рядом с ними.
— Это я его убила! Я убила своего будущего мужа!
Фальк в отчаянии сжал пальцы в кулак и с силой опустил его на грудь Северина, в то место, где должно было биться его сердце.
— Нет! — внезапно завизжала Роня. — Ты не имеешь права бить его! Он не может защищаться! Это подло!
Жасмин схватила Роню и прижала к себе.
В ту же минуту Фальк глухо произнес:
— Он жив.
Ресницы Северина вздрогнули, и он открыл глаза.
ГЛАВА 9
Фальку никогда не было так страшно, хотя он немало испытал в своей жизни. Были даже моменты, когда ему самому хотелось умереть. Он сидел в кают-компании один, рядом был попугай, на столе лежал дневник.
Уже стемнело. Роню отправили в гостиницу к ее матери. Северин, Николь и Жасмин тоже покинули яхту. Oни долго не могли найти сумочку Жасмин, которая где-то затерялась во время суматохи. Кико щелкал семечки и плевался шелухой. Время от времени он охотно выкрикивал какие-то слова Фальк вздохнул: слава Богу, что хоть птице хорошо.
Он раскрыл дневник, чтобы сделать запись об одном из самых страшных происшествий, которое только может случиться с капитаном: человек упал за борт, а капитана за штурвалом не оказалось. Рука Фалька снова задрожала. Он даже не мог себе представить, что было бы, если бы ему пришлось написать в дневнике: «Тела не найдены».
Он все сегодня делал неправильно, начиная с того, что не потрудился составить маршрут прогулки. И потом эта возня с Роней. Если бы он сразу пустил дочь к штурвалу, то не услышал бы упреков со стороны Жасмин. И этот спор по поводу спасательного жилета: зачем он кричал на Роню, если даже и был прав? Ну почему он обращается с дочерью как с взрослой? Жасмин права, утверждая, что он плохой отец. Он ничего не сделал, чтобы успокоить девочку, похвалить ее за мужество и помощь. Если учесть, что ей всего одиннадцать лет, то она очень много сделала. В отличие от Николь она не запаниковала и вела себя очень осмотрительно. Если бы не Роня, им бы не удалось так быстро вытащить Северина и Жасмин из воды и они бы наверняка упустили единственный шанс спасти их. Первый раз в жизни Фальк гордился Роней, но почему-то не сказал ей об этом, и Жасмин в очередной раз осудила его.
Первым, кого увидел Северин, когда открыл глаза, была Жасмин.
— Ты спасла мне жизнь, — прошептал он, когда осознал, что произошло. После этого он вообще не хотел отпускать ее руку. Николь помогла ему встать и повела в каюту. Для человека, едва не распрощавшегося с жизнью, Северин был слишком бодр и весел. Он наотрез отказался от предложения Фалька вызвать спасательную береговую службу и не захотел ехать в больницу.
Душевные силы Фалька были на исходе, и он не стал настаивать. Ему казалось, что внутри у него одна пустота. Жасмин позаботилась о Роне, которая после всего случившегося не переставала плакать.
— Я подумала, — всхлипывала девочка, — что Северин умер. А тут еще папа стал его бить.
— Он и был мертв, Роня, — объяснила ей Жасмин. — Когда сердце перестает биться, то человек умирает. Своими ударами твой папа заставил сердце Северина биться. Иногда это получается. Тогда сердце от шока снова начинает стучать. Твой отец спас Северину жизнь.
«Нет, — подумал Фальк, невольно прислушиваясь к их разговору, — это ты, Жасмин, спасла жизнь моему брату». Если бы она сразу не прыгнула за ним, то они уже никогда не увидели бы Северина. А Роня помогла Фальку обнаружить их.
Но почему он не сказал дочери об этом? Почему не похвалил свою дочь?
— Нельзя прыгать в холодную воду, — повторяла Роня, что так часто слышала раньше. — А то можно умереть. Жасмин, а почему же ты не умерла?
— Потому, что я не прыгала в воду вниз головой. У Северина был шок. В горле есть нерв, который ведет к сердцу, — его называют блуждающим нервом. Если вдруг он неожиданно замерзнет, то так пугается, что сердце останавливается.
— Но почему…
— Все, хватит, — вмешался Фальк. — Если Жасмин сейчас же не снимет с себя мокрую одежду, то завтра умрет.
Роня посмотрела на него испуганными глазами.
— Он имеет в виду, что я могу получить воспаление легких, — объяснила Жасмин и взяла Роню за руку. — Покажешь мне, где тут можно найти какую-нибудь одежду?
Фальк вспомнил о том, что пришло время снова завести «Santa Lucia». Он мог управлять парусами, стоя за штурвалом. Чтобы запустить автопилот, ему нужно было включить в рубке компьютер.
Автоматическое управление, осуществляемое через спутник, было также снабжено системой, которая оповещала об авариях. Но в это воскресенье, когда опасность была велика, от нее как назло не было никакой пользы. Фальк надеялся, что на сегодня какие-то сюрпризы судьбы и вынужденные маневры исключены. Он сам стал за штурвал. Ощутив под руками гладкое дерево штурвала, он немного пришел в себя. Море до сих пор так и не успокоилось. Из-за сильного ветра они могли добраться до Кюлюнгсборна не меньше чем за два часа.
Вскоре Николь поднялась на палубу и попросила его ничего не рассказывать родителям об этом несчастном случае.
— Северин нормально себя чувствует, — говорила она. — А тебе, Фальк, тоже не помешает переодеться во что-то сухое. Я пока постою у штурвала. Кажется, на палубе нет никого, кто мог бы упасть за борт.
Только сейчас Фальк почувствовал, что весь дрожит. При каждом порыве ветра его кожа покрывалась пупырышками.
На пронизывающем ветру, в мокрой одежде, босой, он промерз до костей.
Спустившись в свою каюту, он наткнулся там на Жасмин и Роню. Некоторые из его вещей, лежавших в шкафу, валялись на полу. Роня хихикала, наблюдая, как Жасмин не может справиться с длинными рукавами и штанинами зеленого спортивного костюма, который она нашла в одном из дальних ящиков. С безразличным видом уставившись на творившийся в каюте беспорядок, Фальк наморщил лоб и пробормотал: «Кто же это все будет убирать?» Роня обиделась, на ее лице появилась недовольная гримаса, и она выскочила из каюты.
— Дурак! — жестко сказала Жасмин и осуждающе посмотрела на него. — Вообще-то, Роня хотела извиниться перед тобой.
— С чего бы это?
— Потому что в какой-то миг она поверила, что ты хочешь убить Северина. Теперь она сожалеет по этому поводу.
Фальк напрягся, вспоминая, как вела себя Роня, когда он ударами в грудь пытался привести Северина в сознание.
— Да она просто испугалась, — сказал он. — И я могу это понять, потому что Роня всего лишь ребенок.
— Да, — довольно раздраженно произнесла Жасмин, — она всего лишь ребенок. И слава Богу, что ты наконец-то заметил это. Именно поэтому ты должен был отнестись к ней с уважением, дать девочке возможность извиниться перед тобой и успокоить ее.
Вместо того чтобы взвесить слова Жасмин и постараться быть объективным, он с вызовом ответил:
— Неужели, Жасмин, ты и действительно думаешь, что за три дня сможешь повлиять на мое отношение к Роне?
— На твое плохое отношение к ней, — уточнила Жасмин. — Во всяком случае, ты мог бы сейчас признаться своей дочери, что был несправедлив к ней. Неужели так трудно произнести простые слова: «Спасибо, Роня»? И еще: если бы ты не был так сильно увлечен своей яхтой, то давно бы уже заметил, что Роня боится твоего попугая.
— Спасибо, Жасмин, за хорошие советы, — с подчеркнутой сдержанностью ответил Фальк — Спасибо тебе от чистого сердца.
Жасмин торопливыми движениями поправила на себе спортивный костюм и бросилась к выходу, так что он едва успел прижаться к стене, чтобы пропустить ее. Влажные волосы женщины едва не коснулись его лица, и он почувствовал невероятную энергию, исходящую от Жасмин.
Несколько минут спустя он застал ее и Северина в кают-компании. Они сидели, держась за руки. Увидев Фалька,
Жасмин попыталась освободить свои руки из рук Северина — они заметно дрожали, — но Северин не отпускал их и, посмотрев на младшего брата, улыбнулся.
— Я очень благодарен Жасмин за то, что она спасла мне жизнь, даже если в силу своей скромности отрицает это.
Я знаю, что именно ты, Фальк, привел меня в чувство, но это ведь твоя обязанность как дипломированного спасателя, разве не так?
Вдруг Фалька осенило, и все сразу стало на свои места. Он снова вспомнил обрывки беседы Николь и Жасмин в самый первый вечер на террасе, невольным свидетелем которой он стал. Он прокручивал услышанное тогда снова и снова. Просьба Николь быть ее подругой, их болтовня о том, что они выйдут замуж только за миллионеров, презрительное высказывание Жасмин о нем, что он «невоспитанный маменькин сынок», — все это вдруг приобрело определенный смысл.
Могла быть только одна причина, почему Жасмин до сих пор сердилась на Николь.
Когда они снова были в порту Кюлюнгсборна и искали сумочку Жасмин, Фальк решил действовать в открытую.
— У тебя когда-то что-то было с Северином, не так ли? — спросил он, когда они на несколько минут остались одни. — А Николь увела его у тебя.
Жасмин вызывающе подняла подбородок.
— А если даже и так?
— То мне только остается спросить об этом Северина. Ты здесь, чтобы забрать его себе назад, да?
— А тебе кажется, что это невозможно? — почти насмехаясь, спросила она. — Ты думаешь, что Северин не даст себя соблазнить? Боюсь, мне придется тебя разочаровать. Мужчину всегда можно соблазнить. Пять лет назад это получилось у Николь.
— Но они женятся через пять дней!
— Я в это не верю. К тому же мне показалось, что кому-то в твоей семье эта свадьба тоже поперек горла.
— Николь нравится моему отцу, и он рад этой свадьбе.
— Но твоя мать не рада.
— Или я.
Жасмин удивленно подняла свои прекрасные светло-золотые брови.
— А что ты имеешь против Николь?
— Ничего. — Фальк даже удивился, что так легко отважился на ответ. — Совсем наоборот. Николь красива, умна, темпераментна, у нее хорошие манеры. К тому же она еще и богата! Чего не могу сказать о себе.
Фальк не на шутку озадачил Жасмин.
Может, в этом огромном спортивном костюме со склеившимися от соленой воды волосами, осунувшимся бледным лицом без косметики она казалась ему такой уязвимой? Да, она не стремилась казаться привлекательной и выглядела предельно естественно. Возможно, в своих женственных нарядах Жасмин была похожа на переводчицу, которая усердно пересчитывает бриллианты его матери, кубинские сигары его отца и считает «Порше» Николь чем-то заурядным. Но сейчас она скорее напоминала девушку, которая только что проснулась в воскресное утро и, еще не отойдя полностью от сна, собирается сделать первый глоток кофе. Пройдет еще много времени, прежде чем она накрасится, нарядится и наденет на себя лицемерную маску.
— Тогда тебе будет на руку, если Николь станет свободной, — холодно ответила Жасмин. Ее лицо казалось непроницаемым.
— А если я все расскажу Николь, что ты будешь делать?
Жасмин засмеялась.
— Фальк, можешь не утруждать себя, она и так все знает. Мы с ней закадычные подруги, можно сказать конкурентки.
Но даже если не брать все это во внимание, какое тебе до этого дело? Что выиграешь ты?
— А что, обязательно что-то выигрывать?
— Говорят, что ты игрок.
Воспоминания подобного рода до сих пор причиняли ему боль. Кто же рассказал Жасмин о старой семейной истории — Северин или Николь? Николь, по крайней мере, всегда удивлялась его героическим неудачам, одно время он даже нравился ей. Судя по тому, как Жасмин сегодня избегала его — она сторонилась Фалька во всем, не только взглядом, — значит, история, которую ей рассказали, наверняка была лишена героизма и увлекательности.
Он не знал, что ей ответить. Ему нужно было время, чтобы придумать какое-то объяснение, но тут в каюту ворвалась Николь. Вскоре они вместе с Роней покинули яхту, так и не отыскав сумочку Жасмин. Фальк пообещал, что, как только найдет ее, сразу же привезет в Пеерхаген. Не прошло и десяти минут, какой, складывая разбросанные вещи, обнаружил ее в шкафу среди прочего белья. Скорее всего, Роня запихнула ее в ящик вместе с одеждой. Фальк отодвинул свой дневник в сторону и взял маленькую сумочку с четким тиснением Caballo.
Фальк совершенно не разбирался в сумочках, поэтому не мог сказать, была ли эта миниатюрная вещь дорогой и модной. Ему никогда прежде не доводилось держать в руках подобный предмет жизненной необходимости с всякими женскими штучками на все случаи жизни. Чувствуя себя изгоем в обществе, где ложь и предрассудки хорошо уживались вместе, Фальк неожиданно для себя забыл все правила приличия и, недолго думая, расстегнул молнию. Не торопясь, он доставал содержимое сумочки Жасмин и выкладывал его на стол: кошелек с паспортом, кредитную карточку и ЕС-карточку, помаду, пудреницу с зеркалом, мобильный, пакетик жевательной резинки, маленькую пачку с тампонами, записную книжку, огрызок простого карандаша и помятый чек из супермаркета.
Записи в книжке состояли преимущественно из цифр, указывающих время и дату; каких-либо имен и фамилий не было.
Паспортные данные подтверждали, что она действительно была Жасмин Кандель. Кредитка класса Gold свидетельствовала о том, что владелец либо страдал тщеславием, либо был просто сумасшедшим, либо много путешествовал и часто брал машину напрокат.
Мобильный был включен. Когда Фальк зашел в меню для просмотра контактов, он удивился. Странно, но там, где обычно записывают имена или прозвища людей, высветились названия различных животных: осел, собака, лошадь, какаду, зебра. На лице Фалька появилась ухмылка. Не очень-то изощренный, но вполне надежный способ сохранения анонимности записей в мобильнике. Конечно, можно было установить личность всех этих людей, позвонив им. Но зачем?
Он продолжал нажимать на кнопку, пока не дошел до номеров, которые Жасмин недавно набирала. Их было слишком много. Он пристально смотрел на дисплей, пролистывая список этих номеров и не понимая, что именно он там ищет. Но ему повезло: он нашел.
В самом низу дисплея высветился номер, который он где-то уже видел. Это был номер мобильного, который дала ему обманутая Ксандра. Он принадлежал сбежавшему от нее любовнику. Фальк поднялся со стула, принес из своей каюты бумажник и сверил записанный номер с только что высветившимся. Да, это был тот же самый номер. Некоторое время он просто сидел, не понимая, в чем дело.
Что это могло значить?
Хотя Жасмин и не подтвердила, что он мог видеть ее в ту пятницу около Красной ратуши, но Фальк не сомневался ни капли, что это была она. И по всей видимости, Жасмин знакома с этим Георгом, который в последний момент увел Ксандру у Ахима, а потом бесследно исчез.
Значит, она могла бы помочь ему найти обманщика. Нет, стоп! Фальк задумался и решил посмотреть на ситуацию с другой стороны.
Уже стемнело. Роню отправили в гостиницу к ее матери. Северин, Николь и Жасмин тоже покинули яхту. Oни долго не могли найти сумочку Жасмин, которая где-то затерялась во время суматохи. Кико щелкал семечки и плевался шелухой. Время от времени он охотно выкрикивал какие-то слова Фальк вздохнул: слава Богу, что хоть птице хорошо.
Он раскрыл дневник, чтобы сделать запись об одном из самых страшных происшествий, которое только может случиться с капитаном: человек упал за борт, а капитана за штурвалом не оказалось. Рука Фалька снова задрожала. Он даже не мог себе представить, что было бы, если бы ему пришлось написать в дневнике: «Тела не найдены».
Он все сегодня делал неправильно, начиная с того, что не потрудился составить маршрут прогулки. И потом эта возня с Роней. Если бы он сразу пустил дочь к штурвалу, то не услышал бы упреков со стороны Жасмин. И этот спор по поводу спасательного жилета: зачем он кричал на Роню, если даже и был прав? Ну почему он обращается с дочерью как с взрослой? Жасмин права, утверждая, что он плохой отец. Он ничего не сделал, чтобы успокоить девочку, похвалить ее за мужество и помощь. Если учесть, что ей всего одиннадцать лет, то она очень много сделала. В отличие от Николь она не запаниковала и вела себя очень осмотрительно. Если бы не Роня, им бы не удалось так быстро вытащить Северина и Жасмин из воды и они бы наверняка упустили единственный шанс спасти их. Первый раз в жизни Фальк гордился Роней, но почему-то не сказал ей об этом, и Жасмин в очередной раз осудила его.
Первым, кого увидел Северин, когда открыл глаза, была Жасмин.
— Ты спасла мне жизнь, — прошептал он, когда осознал, что произошло. После этого он вообще не хотел отпускать ее руку. Николь помогла ему встать и повела в каюту. Для человека, едва не распрощавшегося с жизнью, Северин был слишком бодр и весел. Он наотрез отказался от предложения Фалька вызвать спасательную береговую службу и не захотел ехать в больницу.
Душевные силы Фалька были на исходе, и он не стал настаивать. Ему казалось, что внутри у него одна пустота. Жасмин позаботилась о Роне, которая после всего случившегося не переставала плакать.
— Я подумала, — всхлипывала девочка, — что Северин умер. А тут еще папа стал его бить.
— Он и был мертв, Роня, — объяснила ей Жасмин. — Когда сердце перестает биться, то человек умирает. Своими ударами твой папа заставил сердце Северина биться. Иногда это получается. Тогда сердце от шока снова начинает стучать. Твой отец спас Северину жизнь.
«Нет, — подумал Фальк, невольно прислушиваясь к их разговору, — это ты, Жасмин, спасла жизнь моему брату». Если бы она сразу не прыгнула за ним, то они уже никогда не увидели бы Северина. А Роня помогла Фальку обнаружить их.
Но почему он не сказал дочери об этом? Почему не похвалил свою дочь?
— Нельзя прыгать в холодную воду, — повторяла Роня, что так часто слышала раньше. — А то можно умереть. Жасмин, а почему же ты не умерла?
— Потому, что я не прыгала в воду вниз головой. У Северина был шок. В горле есть нерв, который ведет к сердцу, — его называют блуждающим нервом. Если вдруг он неожиданно замерзнет, то так пугается, что сердце останавливается.
— Но почему…
— Все, хватит, — вмешался Фальк. — Если Жасмин сейчас же не снимет с себя мокрую одежду, то завтра умрет.
Роня посмотрела на него испуганными глазами.
— Он имеет в виду, что я могу получить воспаление легких, — объяснила Жасмин и взяла Роню за руку. — Покажешь мне, где тут можно найти какую-нибудь одежду?
Фальк вспомнил о том, что пришло время снова завести «Santa Lucia». Он мог управлять парусами, стоя за штурвалом. Чтобы запустить автопилот, ему нужно было включить в рубке компьютер.
Автоматическое управление, осуществляемое через спутник, было также снабжено системой, которая оповещала об авариях. Но в это воскресенье, когда опасность была велика, от нее как назло не было никакой пользы. Фальк надеялся, что на сегодня какие-то сюрпризы судьбы и вынужденные маневры исключены. Он сам стал за штурвал. Ощутив под руками гладкое дерево штурвала, он немного пришел в себя. Море до сих пор так и не успокоилось. Из-за сильного ветра они могли добраться до Кюлюнгсборна не меньше чем за два часа.
Вскоре Николь поднялась на палубу и попросила его ничего не рассказывать родителям об этом несчастном случае.
— Северин нормально себя чувствует, — говорила она. — А тебе, Фальк, тоже не помешает переодеться во что-то сухое. Я пока постою у штурвала. Кажется, на палубе нет никого, кто мог бы упасть за борт.
Только сейчас Фальк почувствовал, что весь дрожит. При каждом порыве ветра его кожа покрывалась пупырышками.
На пронизывающем ветру, в мокрой одежде, босой, он промерз до костей.
Спустившись в свою каюту, он наткнулся там на Жасмин и Роню. Некоторые из его вещей, лежавших в шкафу, валялись на полу. Роня хихикала, наблюдая, как Жасмин не может справиться с длинными рукавами и штанинами зеленого спортивного костюма, который она нашла в одном из дальних ящиков. С безразличным видом уставившись на творившийся в каюте беспорядок, Фальк наморщил лоб и пробормотал: «Кто же это все будет убирать?» Роня обиделась, на ее лице появилась недовольная гримаса, и она выскочила из каюты.
— Дурак! — жестко сказала Жасмин и осуждающе посмотрела на него. — Вообще-то, Роня хотела извиниться перед тобой.
— С чего бы это?
— Потому что в какой-то миг она поверила, что ты хочешь убить Северина. Теперь она сожалеет по этому поводу.
Фальк напрягся, вспоминая, как вела себя Роня, когда он ударами в грудь пытался привести Северина в сознание.
— Да она просто испугалась, — сказал он. — И я могу это понять, потому что Роня всего лишь ребенок.
— Да, — довольно раздраженно произнесла Жасмин, — она всего лишь ребенок. И слава Богу, что ты наконец-то заметил это. Именно поэтому ты должен был отнестись к ней с уважением, дать девочке возможность извиниться перед тобой и успокоить ее.
Вместо того чтобы взвесить слова Жасмин и постараться быть объективным, он с вызовом ответил:
— Неужели, Жасмин, ты и действительно думаешь, что за три дня сможешь повлиять на мое отношение к Роне?
— На твое плохое отношение к ней, — уточнила Жасмин. — Во всяком случае, ты мог бы сейчас признаться своей дочери, что был несправедлив к ней. Неужели так трудно произнести простые слова: «Спасибо, Роня»? И еще: если бы ты не был так сильно увлечен своей яхтой, то давно бы уже заметил, что Роня боится твоего попугая.
— Спасибо, Жасмин, за хорошие советы, — с подчеркнутой сдержанностью ответил Фальк — Спасибо тебе от чистого сердца.
Жасмин торопливыми движениями поправила на себе спортивный костюм и бросилась к выходу, так что он едва успел прижаться к стене, чтобы пропустить ее. Влажные волосы женщины едва не коснулись его лица, и он почувствовал невероятную энергию, исходящую от Жасмин.
Несколько минут спустя он застал ее и Северина в кают-компании. Они сидели, держась за руки. Увидев Фалька,
Жасмин попыталась освободить свои руки из рук Северина — они заметно дрожали, — но Северин не отпускал их и, посмотрев на младшего брата, улыбнулся.
— Я очень благодарен Жасмин за то, что она спасла мне жизнь, даже если в силу своей скромности отрицает это.
Я знаю, что именно ты, Фальк, привел меня в чувство, но это ведь твоя обязанность как дипломированного спасателя, разве не так?
Вдруг Фалька осенило, и все сразу стало на свои места. Он снова вспомнил обрывки беседы Николь и Жасмин в самый первый вечер на террасе, невольным свидетелем которой он стал. Он прокручивал услышанное тогда снова и снова. Просьба Николь быть ее подругой, их болтовня о том, что они выйдут замуж только за миллионеров, презрительное высказывание Жасмин о нем, что он «невоспитанный маменькин сынок», — все это вдруг приобрело определенный смысл.
Могла быть только одна причина, почему Жасмин до сих пор сердилась на Николь.
Когда они снова были в порту Кюлюнгсборна и искали сумочку Жасмин, Фальк решил действовать в открытую.
— У тебя когда-то что-то было с Северином, не так ли? — спросил он, когда они на несколько минут остались одни. — А Николь увела его у тебя.
Жасмин вызывающе подняла подбородок.
— А если даже и так?
— То мне только остается спросить об этом Северина. Ты здесь, чтобы забрать его себе назад, да?
— А тебе кажется, что это невозможно? — почти насмехаясь, спросила она. — Ты думаешь, что Северин не даст себя соблазнить? Боюсь, мне придется тебя разочаровать. Мужчину всегда можно соблазнить. Пять лет назад это получилось у Николь.
— Но они женятся через пять дней!
— Я в это не верю. К тому же мне показалось, что кому-то в твоей семье эта свадьба тоже поперек горла.
— Николь нравится моему отцу, и он рад этой свадьбе.
— Но твоя мать не рада.
— Или я.
Жасмин удивленно подняла свои прекрасные светло-золотые брови.
— А что ты имеешь против Николь?
— Ничего. — Фальк даже удивился, что так легко отважился на ответ. — Совсем наоборот. Николь красива, умна, темпераментна, у нее хорошие манеры. К тому же она еще и богата! Чего не могу сказать о себе.
Фальк не на шутку озадачил Жасмин.
Может, в этом огромном спортивном костюме со склеившимися от соленой воды волосами, осунувшимся бледным лицом без косметики она казалась ему такой уязвимой? Да, она не стремилась казаться привлекательной и выглядела предельно естественно. Возможно, в своих женственных нарядах Жасмин была похожа на переводчицу, которая усердно пересчитывает бриллианты его матери, кубинские сигары его отца и считает «Порше» Николь чем-то заурядным. Но сейчас она скорее напоминала девушку, которая только что проснулась в воскресное утро и, еще не отойдя полностью от сна, собирается сделать первый глоток кофе. Пройдет еще много времени, прежде чем она накрасится, нарядится и наденет на себя лицемерную маску.
— Тогда тебе будет на руку, если Николь станет свободной, — холодно ответила Жасмин. Ее лицо казалось непроницаемым.
— А если я все расскажу Николь, что ты будешь делать?
Жасмин засмеялась.
— Фальк, можешь не утруждать себя, она и так все знает. Мы с ней закадычные подруги, можно сказать конкурентки.
Но даже если не брать все это во внимание, какое тебе до этого дело? Что выиграешь ты?
— А что, обязательно что-то выигрывать?
— Говорят, что ты игрок.
Воспоминания подобного рода до сих пор причиняли ему боль. Кто же рассказал Жасмин о старой семейной истории — Северин или Николь? Николь, по крайней мере, всегда удивлялась его героическим неудачам, одно время он даже нравился ей. Судя по тому, как Жасмин сегодня избегала его — она сторонилась Фалька во всем, не только взглядом, — значит, история, которую ей рассказали, наверняка была лишена героизма и увлекательности.
Он не знал, что ей ответить. Ему нужно было время, чтобы придумать какое-то объяснение, но тут в каюту ворвалась Николь. Вскоре они вместе с Роней покинули яхту, так и не отыскав сумочку Жасмин. Фальк пообещал, что, как только найдет ее, сразу же привезет в Пеерхаген. Не прошло и десяти минут, какой, складывая разбросанные вещи, обнаружил ее в шкафу среди прочего белья. Скорее всего, Роня запихнула ее в ящик вместе с одеждой. Фальк отодвинул свой дневник в сторону и взял маленькую сумочку с четким тиснением Caballo.
Фальк совершенно не разбирался в сумочках, поэтому не мог сказать, была ли эта миниатюрная вещь дорогой и модной. Ему никогда прежде не доводилось держать в руках подобный предмет жизненной необходимости с всякими женскими штучками на все случаи жизни. Чувствуя себя изгоем в обществе, где ложь и предрассудки хорошо уживались вместе, Фальк неожиданно для себя забыл все правила приличия и, недолго думая, расстегнул молнию. Не торопясь, он доставал содержимое сумочки Жасмин и выкладывал его на стол: кошелек с паспортом, кредитную карточку и ЕС-карточку, помаду, пудреницу с зеркалом, мобильный, пакетик жевательной резинки, маленькую пачку с тампонами, записную книжку, огрызок простого карандаша и помятый чек из супермаркета.
Записи в книжке состояли преимущественно из цифр, указывающих время и дату; каких-либо имен и фамилий не было.
Паспортные данные подтверждали, что она действительно была Жасмин Кандель. Кредитка класса Gold свидетельствовала о том, что владелец либо страдал тщеславием, либо был просто сумасшедшим, либо много путешествовал и часто брал машину напрокат.
Мобильный был включен. Когда Фальк зашел в меню для просмотра контактов, он удивился. Странно, но там, где обычно записывают имена или прозвища людей, высветились названия различных животных: осел, собака, лошадь, какаду, зебра. На лице Фалька появилась ухмылка. Не очень-то изощренный, но вполне надежный способ сохранения анонимности записей в мобильнике. Конечно, можно было установить личность всех этих людей, позвонив им. Но зачем?
Он продолжал нажимать на кнопку, пока не дошел до номеров, которые Жасмин недавно набирала. Их было слишком много. Он пристально смотрел на дисплей, пролистывая список этих номеров и не понимая, что именно он там ищет. Но ему повезло: он нашел.
В самом низу дисплея высветился номер, который он где-то уже видел. Это был номер мобильного, который дала ему обманутая Ксандра. Он принадлежал сбежавшему от нее любовнику. Фальк поднялся со стула, принес из своей каюты бумажник и сверил записанный номер с только что высветившимся. Да, это был тот же самый номер. Некоторое время он просто сидел, не понимая, в чем дело.
Что это могло значить?
Хотя Жасмин и не подтвердила, что он мог видеть ее в ту пятницу около Красной ратуши, но Фальк не сомневался ни капли, что это была она. И по всей видимости, Жасмин знакома с этим Георгом, который в последний момент увел Ксандру у Ахима, а потом бесследно исчез.
Значит, она могла бы помочь ему найти обманщика. Нет, стоп! Фальк задумался и решил посмотреть на ситуацию с другой стороны.
ГЛАВА 10
Жасмин переполняла скрытая радость.
Ей придется нелегко, ведь до свадьбы осталось совсем мало времени. Перед тем как сообщать гостям об отмене бракосочетания, нужно все как следует обдумать. В ее распоряжении было всего несколько часов, чтобы осуществить задуманное, но она решилась на это в считанные секунды, как только Северин сказал, что хочет отблагодарить ее.
Жасмин подумала о том, что недостаток времени сыграет ей на руку. Если бы его было больше, то мужчине понадобились бы месяцы, чтобы сделать выбор в пользу одной из двух женщин. А если дать им на раздумья годы, то они вообще ничего не решат. А так, благодаря соблазну новизны, они целиком и полностью отдавались во власть своих чувств.
Когда любовницы женатых мужчин предоставляли им время подумать, они допускали самую большую ошибку. После первой же ночи женщина должна ставить мужчину перед выбором: или она, или жена. Агентство по расторжению намечающихся браков прибегало к помощи разных джульетт. Мужчина терял голову именно тогда, когда у него не было времени, чтобы подумать и все взвесить. Поэтому никоим образом нельзя давать мужчине время на размышление. В сущности, благодаря этому приему Жасмин всегда выигрывала.
— Только ни слова родителям Северина о том, что произошло в море, — напомнила ей Николь по дороге из порта в Пеерхаген. — Скажем, что слегка промокли, но получили от прогулки огромное удовольствие.
В каждой семье есть свои правила, и Жасмин понимала, почему Николь не хотела расстраивать Розенштоков. В поведении Николь чувствовалось напряжение, она как будто боялась, что Жасмин все расскажет. Можно было подумать, что на карту поставлено все и, если старики узнают о случае с Северином, это будет препятствием для свадьбы.
И Жасмин, и всем остальным было ясно: Николь побаивалась, что допущенная по ее вине ошибка, которая могла стоить Северину жизни, станет темой обсуждения за семейным столом. Тем более она не испытывала желания говорить о героических подвигах Жасмин и Фалька.
Жасмин усмехнулась. Она считала неприличным со своей стороны сожалеть о том, что никто не узнает о ее заслугах. Но вот репутации Фалька совсем не повредило бы, если отец семейства всю оставшуюся жизнь будет испытывать к нему чувство благодарности за спасение своего старшего сына. Может быть, Николь и Северин сами не желают этого для Фалька?
Только ей-то какое до них дело? Она была счастлива. Еще одна тайна, которую она могла разделить с Северином, прибавилась в ее коллекцию. И связь, которая между ними только-только начала восстанавливаться, окрепла. До этого времени они не так часто смотрели друг на друга и каждый раз, когда их взгляды встречались, это был всего лишь вопрос или ответ. Но потом в их глазах появилась надежда, правда еще робкая и неуверенная, готовая в любую минуту погаснуть.
После сегодняшнего происшествия их глаза светились страстным желанием.
Они были как два влюбленных голубя, которые ждали момента, когда же наконец они останутся наедине и смогут признаться друг другу в своих чувствах. И теперь связь между ними была установлена навсегда. Воскресший Северин первой увидел Жасмин, свою спасительницу. Какая ирония судьбы! Сама же Николь допустила ошибку, едва не стоившую жизни ее жениху.
Николь проиграла. Не было никакого толку, что она весь вечер надоедала всем своей болтовней, пытаясь заставить Северина заняться в среду подготовкой мальчишника. В четверг она планировала организовать два похода — для мужчин и женщин — в специальные ресторанчики — с мужским стриптизом для женщин и девушкой из торта для мужчин.
— Северин, ты уже заказал столики в «Рефлер»? — набросилась на него Николь, когда он, подняв свой стакан с виски, пристально смотрел на Жасмин, очевидно не догадываясь, что это слишком бросается в глаза. — В этой суматохе я не успеваю позаботиться о предсвадебных развлечениях для своего будущего супруга.
Гюнтер Розеншток откашлялся.
— Жасмин, ты все время молчишь, — обратилась к ней Адельтрауд, сидевшая рядом. — Ты устала?
Жасмин кивнула.
— Ужасно устала. — Она действительно едва могла двигаться. После сумасшедшего заплыва, в ледяной воде каждая мышца причиняла ей боль, особенно в ногах. Как только она пыталась пошевелить пальцами, ей казалось, что у нее отнялись ноги. Жасмин потратила сегодня столько усилий, что ее тренер, который готовил ее перед турнирами, был бы потрясен. Она никогда не испытывала на воде такого чувства страха. Если бы она не успела схватить Северина за штанину, возможно, он бы сразу утонул в морской пучине. Ему невероятно повезло, как, впрочем, и ей тоже. Казалось, чем настойчивее Николь приставала к нему со свадебными проблемами, тем все больше он отстранялся от нее.
Очевидно, сейчас для Жасмин было бы лучше уйти из-за стола. Но не так-то легко было встать, скрывая накопившуюся усталость от того, что всего несколько часов назад спас жизнь человеку.
— Подожди, — сказала Адельтрауд, поднимаясь вместе с ней. — Я только хотела тебе… Ты ведь знаешь… — Не закончив ни одну из этих фраз, она взяла Жасмин под руку и повела ее в гостиную. — Жасмин, а теперь, пожалуйста, расскажи, что произошло на яхте? Сегодня слишком холодно, чтобы барахтаться в море даже одетыми.
Жасмин никогда в жизни не испытывала таких сильных сомнений по поводу того, чтобы солгать или сказать правду.
Но поскольку Жасмин не была членом этой семьи, у Адельтрауд не было никаких причин не верить тому, что она могла ей рассказать. Но должна ли она смолчать, не сказав всей правды, в пользу Николь?
— Северин упал за борт, — хладнокровно произнесла она. — Это случилось из-за ошибки Николь, которая бездумно повернула штурвал в тот самый момент, когда он снимал с себя спасательный жилет, чтобы надеть свитер.
— О Боже, Жасмин! — Адельтрауд схватила ее за руку. Ты должна рассказать мне все в подробностях. Пойдем… нет, на кухню не надо. Давай поднимемся ко мне. Если, конечно, ты не очень устала.
Жасмин улыбнулась и покачала головой. Ей все равно пришлось бы подниматься по лестнице. Каждый шаг причинял ей боль; казалось, что ее ноги весили тонны, и она с невероятным трудом отрывала их, преодолевая каждую ступеньку.
Адельтрауд привела ее в маленькую уютную комнатку. Только после того, как Жасмин села в удобное кожаное кресло, боль утихла. У стены стоял письменный стол, заваленный стопками писем, журналами и газетами. На низком круглом столике красовался букет алых роз из сада, которые наполняли комнату прекрасным ароматом.
— Ну хорошо, — сказала Адельтрауд, — а теперь рассказывай.
— Если коротко, то Северин упал в воду, а я прыгнула за ним. Я раньше участвовала в соревнованиях по плаванию. Это произошло спонтанно. Фальк повернул яхту, подобрал нас и привел Северина в чувство.
Ей придется нелегко, ведь до свадьбы осталось совсем мало времени. Перед тем как сообщать гостям об отмене бракосочетания, нужно все как следует обдумать. В ее распоряжении было всего несколько часов, чтобы осуществить задуманное, но она решилась на это в считанные секунды, как только Северин сказал, что хочет отблагодарить ее.
Жасмин подумала о том, что недостаток времени сыграет ей на руку. Если бы его было больше, то мужчине понадобились бы месяцы, чтобы сделать выбор в пользу одной из двух женщин. А если дать им на раздумья годы, то они вообще ничего не решат. А так, благодаря соблазну новизны, они целиком и полностью отдавались во власть своих чувств.
Когда любовницы женатых мужчин предоставляли им время подумать, они допускали самую большую ошибку. После первой же ночи женщина должна ставить мужчину перед выбором: или она, или жена. Агентство по расторжению намечающихся браков прибегало к помощи разных джульетт. Мужчина терял голову именно тогда, когда у него не было времени, чтобы подумать и все взвесить. Поэтому никоим образом нельзя давать мужчине время на размышление. В сущности, благодаря этому приему Жасмин всегда выигрывала.
— Только ни слова родителям Северина о том, что произошло в море, — напомнила ей Николь по дороге из порта в Пеерхаген. — Скажем, что слегка промокли, но получили от прогулки огромное удовольствие.
В каждой семье есть свои правила, и Жасмин понимала, почему Николь не хотела расстраивать Розенштоков. В поведении Николь чувствовалось напряжение, она как будто боялась, что Жасмин все расскажет. Можно было подумать, что на карту поставлено все и, если старики узнают о случае с Северином, это будет препятствием для свадьбы.
И Жасмин, и всем остальным было ясно: Николь побаивалась, что допущенная по ее вине ошибка, которая могла стоить Северину жизни, станет темой обсуждения за семейным столом. Тем более она не испытывала желания говорить о героических подвигах Жасмин и Фалька.
Жасмин усмехнулась. Она считала неприличным со своей стороны сожалеть о том, что никто не узнает о ее заслугах. Но вот репутации Фалька совсем не повредило бы, если отец семейства всю оставшуюся жизнь будет испытывать к нему чувство благодарности за спасение своего старшего сына. Может быть, Николь и Северин сами не желают этого для Фалька?
Только ей-то какое до них дело? Она была счастлива. Еще одна тайна, которую она могла разделить с Северином, прибавилась в ее коллекцию. И связь, которая между ними только-только начала восстанавливаться, окрепла. До этого времени они не так часто смотрели друг на друга и каждый раз, когда их взгляды встречались, это был всего лишь вопрос или ответ. Но потом в их глазах появилась надежда, правда еще робкая и неуверенная, готовая в любую минуту погаснуть.
После сегодняшнего происшествия их глаза светились страстным желанием.
Они были как два влюбленных голубя, которые ждали момента, когда же наконец они останутся наедине и смогут признаться друг другу в своих чувствах. И теперь связь между ними была установлена навсегда. Воскресший Северин первой увидел Жасмин, свою спасительницу. Какая ирония судьбы! Сама же Николь допустила ошибку, едва не стоившую жизни ее жениху.
Николь проиграла. Не было никакого толку, что она весь вечер надоедала всем своей болтовней, пытаясь заставить Северина заняться в среду подготовкой мальчишника. В четверг она планировала организовать два похода — для мужчин и женщин — в специальные ресторанчики — с мужским стриптизом для женщин и девушкой из торта для мужчин.
— Северин, ты уже заказал столики в «Рефлер»? — набросилась на него Николь, когда он, подняв свой стакан с виски, пристально смотрел на Жасмин, очевидно не догадываясь, что это слишком бросается в глаза. — В этой суматохе я не успеваю позаботиться о предсвадебных развлечениях для своего будущего супруга.
Гюнтер Розеншток откашлялся.
— Жасмин, ты все время молчишь, — обратилась к ней Адельтрауд, сидевшая рядом. — Ты устала?
Жасмин кивнула.
— Ужасно устала. — Она действительно едва могла двигаться. После сумасшедшего заплыва, в ледяной воде каждая мышца причиняла ей боль, особенно в ногах. Как только она пыталась пошевелить пальцами, ей казалось, что у нее отнялись ноги. Жасмин потратила сегодня столько усилий, что ее тренер, который готовил ее перед турнирами, был бы потрясен. Она никогда не испытывала на воде такого чувства страха. Если бы она не успела схватить Северина за штанину, возможно, он бы сразу утонул в морской пучине. Ему невероятно повезло, как, впрочем, и ей тоже. Казалось, чем настойчивее Николь приставала к нему со свадебными проблемами, тем все больше он отстранялся от нее.
Очевидно, сейчас для Жасмин было бы лучше уйти из-за стола. Но не так-то легко было встать, скрывая накопившуюся усталость от того, что всего несколько часов назад спас жизнь человеку.
— Подожди, — сказала Адельтрауд, поднимаясь вместе с ней. — Я только хотела тебе… Ты ведь знаешь… — Не закончив ни одну из этих фраз, она взяла Жасмин под руку и повела ее в гостиную. — Жасмин, а теперь, пожалуйста, расскажи, что произошло на яхте? Сегодня слишком холодно, чтобы барахтаться в море даже одетыми.
Жасмин никогда в жизни не испытывала таких сильных сомнений по поводу того, чтобы солгать или сказать правду.
Но поскольку Жасмин не была членом этой семьи, у Адельтрауд не было никаких причин не верить тому, что она могла ей рассказать. Но должна ли она смолчать, не сказав всей правды, в пользу Николь?
— Северин упал за борт, — хладнокровно произнесла она. — Это случилось из-за ошибки Николь, которая бездумно повернула штурвал в тот самый момент, когда он снимал с себя спасательный жилет, чтобы надеть свитер.
— О Боже, Жасмин! — Адельтрауд схватила ее за руку. Ты должна рассказать мне все в подробностях. Пойдем… нет, на кухню не надо. Давай поднимемся ко мне. Если, конечно, ты не очень устала.
Жасмин улыбнулась и покачала головой. Ей все равно пришлось бы подниматься по лестнице. Каждый шаг причинял ей боль; казалось, что ее ноги весили тонны, и она с невероятным трудом отрывала их, преодолевая каждую ступеньку.
Адельтрауд привела ее в маленькую уютную комнатку. Только после того, как Жасмин села в удобное кожаное кресло, боль утихла. У стены стоял письменный стол, заваленный стопками писем, журналами и газетами. На низком круглом столике красовался букет алых роз из сада, которые наполняли комнату прекрасным ароматом.
— Ну хорошо, — сказала Адельтрауд, — а теперь рассказывай.
— Если коротко, то Северин упал в воду, а я прыгнула за ним. Я раньше участвовала в соревнованиях по плаванию. Это произошло спонтанно. Фальк повернул яхту, подобрал нас и привел Северина в чувство.