Страница:
В Кокчетаве мы провели трое суток, ожидая развития событий. На квартиру, где мы остановились, приходили бледные, растерянные и деморализованные казаки. Ежедневно посещал нас и майор Карибаев, официальный представитель Кокчегавского ГУВД по связям с общественностью. Следует сказать, что ни одна организация, претендующая на звание националистической или защищающей русских, не прислала своих людей в Кокчетав. Депутат Логинов якобы должен был представлять ЛДПР, но ни его, ни обещанных «двух автобусов» с элдэпээровцами не обнаружилось. Беляев из НРП (Национально-республиканская партия) тоже обещал прислать людей, но никто не приехал. Не было видно и РНЕ. Годами чешут языки наши «националисты», но их не видать, когда приходит час «X». На связь с нами вышли радикальные организаторы казачьего выступления: увы, деморализованная казачья масса не поддержала их. 4 мая в Кокчетав приехал премьер Казахстана и огласил указ Назарбаева об упразднении Кокчетавской области.
Мы приняли решение пробиваться на юг, в Таджикистан, в 201-ю мотострелковую дивизию. В плацкартном вагоне мы преодолели еще 1.700 км до Алма-Аты. В Алма-Ате нас встречали на перроне местное телевидение и спецслужбы: майор Карибаев передал нас на руки подполковнику Бектасову.
Мне удалось встретиться с представителями русского сопротивления в Алма-Ате. На квартире Нины Сидоровой 9 мая собрались представители русских организаций, входящих в избирательный блок «РЕСПУБЛИКА», а также приехал кандидат в президенты от этого блока Алдамжаров.
Позднее, на конспиративной квартире, мы встретились с приехавшим из Москвы товарищем атамана Семиреченского казачьего войска Петром Коломцом. Он был очень подавлен несостоявшимся выступлением казаков. Сказал, что, по его сведениям, казаки-радикалы перешли к действиям на Севере Казахстана, что сформирована «армия Севера». Уже вернувшись в Москву, мы узнали об аресте Петра Коломца. Мужественный и честный, он дорого платит теперь за все нерадивое казачество.
Пользуясь репутацией известного писателя, я встретился в Алма-Ате и с дочкой диктатора, с Даригой Нурсултановной Назарбаевой. Дама в черном брючном костюме, вышколенная и сдержанная, она руководит гостелекомпанией «Хабар».
Путь в Таджикистан, увы, лежит через территорию Узбекистана. Нас предупредили, что в Узбекистане «странный режим», что бывший партийный лидер Каримов после объявления независимости вызвал к себе ментов и спецслужбы и приказал перестрелять всю мафию, что и было сделано. Мы знали, что смертной казнью карают там похитителей автомобилей.
В Ташкенте мы не сделали и полсотни шагов по перрону, как нас арестовали менты. «Ага, наемники!» Капитан, оформлявший нас в отделении, по счастью, узнал меня (видел по телеящику) и посадил в поезд до Самарканда. В Самарканде, куда мы приехали рано утром, нам пришлось провести день. Но что это был за день! Только во второй половине дня нас арестовывали, задерживали, проверяли документы восемь раз! В последний раз, уже на перроне, когда мы направлялись к поезду, люди в гражданском предъявили нам абсурдное обвинение в недекларировании российских денег и отвели в здание вокзала. Только благодаря чудовищному самообладанию нам удалось выпутаться из этой истории. Все задержания и проверки чреваты провокацией. Излюбленный метод провокации: подброс наркотиков. Нас предупреждали многие люди об одном и том же: «Следите за руками. Не слушайте, что говорят, не смотрите в лицо. Следите за руками».
Мы добрались до станции Денау, предпоследней перед таджикской границей. Еще в поезде я познакомился с группой таджикских женщин и решил пересечь границу с ними. В восточном шуме, гвалте, под жарким солнцем мы втиснулись в облупленный автобус и покатили под ритмы местной музыки. Вылезли из автобуса на станции Сарыасичя. Там я рассадил ребят среди местного населения (опыт Самарканда), и мы стали ждать поезда через границу. Когда его подали, у каждого вагона был поставлен солдат с дубинкой, а в вагон влезли таможенники. Спустя полчаса начался штурм поезда. Подобные кадры возможно увидеть только в фильмах о мексиканской гражданской войне. Окровавленные, с разбитыми руками люди лезли в окна, следом бросали мешки. Мы смяли нашего солдата и первыми ворвались в вагон. Поезд тронулся. Но солдаты продолжали избивать оставшихся, не уехавших граждан. Несмотря на строгости узбекских властей, в этом месте можно пересечь границу недосмотренными.
В Душанбе везде были менты. Но эти менты не обратили на нас внимания. Местный блатной пацан помог нам добраться до гостиницы «Таджикистан». Двойной номер, оказалось, стоит у них 30 долларов. Я предложил им сдать нам два номера, но администрация горделиво отказалась. Тогда я позвонил по нескольким телефонам. Министр информации Таджикистана был на заседании. Подполковник Рамазанов, главный редактор газеты 201-й дивизии «Солдат России», оказался на месте. «Сколько вас?» — спросил он. Узнав, что девять, крякнул, но послал офицеров забрать нас.
Через десяток минут мы оказались на территории 201-й дивизии, вошли в зеленый оазис, где по периметру стояли грузовики походной типографии, палатки и вагончики солдат. Цвели розы, гроздьями висел созревший тутовник. Мы оказались в раю. Шел четырнадцатый день нашего похода на юг. Мы сели за стол. Позднее пришел начштаба дивизии полковник Крюков.
Бритоголовый, 47 лет, подполковник Рамазанов прошел Афган, он знает Восток и любит Восток. Дальнейшее наше путешествие прошло под его чутким и мудрым руководством. Благодаря ему военные отнеслись к нам с доверием, дали БТР, устроили поездки в Курган-Тюбе и оттуда на границу — в 9-ю заставу и в Халкояр. В Курган-Тюбе мы жили на территории 191-го полка, в казарме артиллерийского дивизиона и разделяли солдатскую жизнь, их будни и праздники.
И.о. командира полка подполковник Закутко, спасибо ему, всячески содействовал нам и делил с нами стол в офицерской столовой. Встретился я и с прославленным полковником Махмудом Худойбердыевым, командиром особой бригады президентской гвардии. Под террасой, где мы сидели, текла река, полковнику только что сделали успокаивающий укол. «Болят старые раны», — объяснил он. Жена Худойбердыева — славянка. Это самый настоящий советский офицер, ест щи и борщ, у него трое детей. «У меня в кабинете висит красное знамя, — сказал он. — Многим не нравится. Мы же дрались под красным флагом».
14 мая в Душанбе выстрелами в спину был застрелен майор Торлин, 26-й военнослужащий 201-й дивизии, убитый с начала года таким образом. По ночам в Душанбе стреляют. 201-я дивизия стоит неколебимым гарантом мира в районе. Слава 201-й МСД!
Вернулись мы в Москву в 5 утра 26 мая. Только на поездах преодолели 11.185.000 километров. На своей шкуре испытали жизнь в Казахстане, Узбекистане и Таджикистане. Порою пахло смертью.
Обратное путешествие тоже было тяжелым. Досмотры, таможни, даже рэкетиры (начиная от Актюбинска в Казахстане и почти до Саратова поезд Москва — Душанбе грабят). Мы вернулись, потерь нет.
В наше отсутствие питерское отделение НБП провело блистательную акцию по захвату символа революции — крейсера «Аврора». Национал-большевистская партия приобретает опыт, растет. Вырабатывает новые методы борьбы. А вот наши коллеги националисты и прочие «защитники русских», увы, опозорились. Они все более обнаруживают свою несостоятельность. Слава НБП!
Сбить температуру народа вам не удалось, он горит жаром
Работники зла отдыхают, а мы — нет
Размышления о том, как анекдот и кинокомедия разрушили советскую империю
Мы приняли решение пробиваться на юг, в Таджикистан, в 201-ю мотострелковую дивизию. В плацкартном вагоне мы преодолели еще 1.700 км до Алма-Аты. В Алма-Ате нас встречали на перроне местное телевидение и спецслужбы: майор Карибаев передал нас на руки подполковнику Бектасову.
Мне удалось встретиться с представителями русского сопротивления в Алма-Ате. На квартире Нины Сидоровой 9 мая собрались представители русских организаций, входящих в избирательный блок «РЕСПУБЛИКА», а также приехал кандидат в президенты от этого блока Алдамжаров.
Позднее, на конспиративной квартире, мы встретились с приехавшим из Москвы товарищем атамана Семиреченского казачьего войска Петром Коломцом. Он был очень подавлен несостоявшимся выступлением казаков. Сказал, что, по его сведениям, казаки-радикалы перешли к действиям на Севере Казахстана, что сформирована «армия Севера». Уже вернувшись в Москву, мы узнали об аресте Петра Коломца. Мужественный и честный, он дорого платит теперь за все нерадивое казачество.
Пользуясь репутацией известного писателя, я встретился в Алма-Ате и с дочкой диктатора, с Даригой Нурсултановной Назарбаевой. Дама в черном брючном костюме, вышколенная и сдержанная, она руководит гостелекомпанией «Хабар».
Путь в Таджикистан, увы, лежит через территорию Узбекистана. Нас предупредили, что в Узбекистане «странный режим», что бывший партийный лидер Каримов после объявления независимости вызвал к себе ментов и спецслужбы и приказал перестрелять всю мафию, что и было сделано. Мы знали, что смертной казнью карают там похитителей автомобилей.
В Ташкенте мы не сделали и полсотни шагов по перрону, как нас арестовали менты. «Ага, наемники!» Капитан, оформлявший нас в отделении, по счастью, узнал меня (видел по телеящику) и посадил в поезд до Самарканда. В Самарканде, куда мы приехали рано утром, нам пришлось провести день. Но что это был за день! Только во второй половине дня нас арестовывали, задерживали, проверяли документы восемь раз! В последний раз, уже на перроне, когда мы направлялись к поезду, люди в гражданском предъявили нам абсурдное обвинение в недекларировании российских денег и отвели в здание вокзала. Только благодаря чудовищному самообладанию нам удалось выпутаться из этой истории. Все задержания и проверки чреваты провокацией. Излюбленный метод провокации: подброс наркотиков. Нас предупреждали многие люди об одном и том же: «Следите за руками. Не слушайте, что говорят, не смотрите в лицо. Следите за руками».
Мы добрались до станции Денау, предпоследней перед таджикской границей. Еще в поезде я познакомился с группой таджикских женщин и решил пересечь границу с ними. В восточном шуме, гвалте, под жарким солнцем мы втиснулись в облупленный автобус и покатили под ритмы местной музыки. Вылезли из автобуса на станции Сарыасичя. Там я рассадил ребят среди местного населения (опыт Самарканда), и мы стали ждать поезда через границу. Когда его подали, у каждого вагона был поставлен солдат с дубинкой, а в вагон влезли таможенники. Спустя полчаса начался штурм поезда. Подобные кадры возможно увидеть только в фильмах о мексиканской гражданской войне. Окровавленные, с разбитыми руками люди лезли в окна, следом бросали мешки. Мы смяли нашего солдата и первыми ворвались в вагон. Поезд тронулся. Но солдаты продолжали избивать оставшихся, не уехавших граждан. Несмотря на строгости узбекских властей, в этом месте можно пересечь границу недосмотренными.
В Душанбе везде были менты. Но эти менты не обратили на нас внимания. Местный блатной пацан помог нам добраться до гостиницы «Таджикистан». Двойной номер, оказалось, стоит у них 30 долларов. Я предложил им сдать нам два номера, но администрация горделиво отказалась. Тогда я позвонил по нескольким телефонам. Министр информации Таджикистана был на заседании. Подполковник Рамазанов, главный редактор газеты 201-й дивизии «Солдат России», оказался на месте. «Сколько вас?» — спросил он. Узнав, что девять, крякнул, но послал офицеров забрать нас.
Через десяток минут мы оказались на территории 201-й дивизии, вошли в зеленый оазис, где по периметру стояли грузовики походной типографии, палатки и вагончики солдат. Цвели розы, гроздьями висел созревший тутовник. Мы оказались в раю. Шел четырнадцатый день нашего похода на юг. Мы сели за стол. Позднее пришел начштаба дивизии полковник Крюков.
Бритоголовый, 47 лет, подполковник Рамазанов прошел Афган, он знает Восток и любит Восток. Дальнейшее наше путешествие прошло под его чутким и мудрым руководством. Благодаря ему военные отнеслись к нам с доверием, дали БТР, устроили поездки в Курган-Тюбе и оттуда на границу — в 9-ю заставу и в Халкояр. В Курган-Тюбе мы жили на территории 191-го полка, в казарме артиллерийского дивизиона и разделяли солдатскую жизнь, их будни и праздники.
И.о. командира полка подполковник Закутко, спасибо ему, всячески содействовал нам и делил с нами стол в офицерской столовой. Встретился я и с прославленным полковником Махмудом Худойбердыевым, командиром особой бригады президентской гвардии. Под террасой, где мы сидели, текла река, полковнику только что сделали успокаивающий укол. «Болят старые раны», — объяснил он. Жена Худойбердыева — славянка. Это самый настоящий советский офицер, ест щи и борщ, у него трое детей. «У меня в кабинете висит красное знамя, — сказал он. — Многим не нравится. Мы же дрались под красным флагом».
14 мая в Душанбе выстрелами в спину был застрелен майор Торлин, 26-й военнослужащий 201-й дивизии, убитый с начала года таким образом. По ночам в Душанбе стреляют. 201-я дивизия стоит неколебимым гарантом мира в районе. Слава 201-й МСД!
Вернулись мы в Москву в 5 утра 26 мая. Только на поездах преодолели 11.185.000 километров. На своей шкуре испытали жизнь в Казахстане, Узбекистане и Таджикистане. Порою пахло смертью.
Обратное путешествие тоже было тяжелым. Досмотры, таможни, даже рэкетиры (начиная от Актюбинска в Казахстане и почти до Саратова поезд Москва — Душанбе грабят). Мы вернулись, потерь нет.
В наше отсутствие питерское отделение НБП провело блистательную акцию по захвату символа революции — крейсера «Аврора». Национал-большевистская партия приобретает опыт, растет. Вырабатывает новые методы борьбы. А вот наши коллеги националисты и прочие «защитники русских», увы, опозорились. Они все более обнаруживают свою несостоятельность. Слава НБП!
Сбить температуру народа вам не удалось, он горит жаром
В субботу 14 июня, в 4:39 утра грохнул взрыв в помещении «Лимонки». Взрывное устройство было опущено в нишу окна (у нас полуподвальное помещение). Согласно первому, на месте, заключению экспертов, сила безоболочного устройства равнялась мощности 250–300 г тротила и было оно якобы снабжено часовым механизмом. Чуть позднее в субботу милицейские чины стали называть меньшее количество тротила: 150 и 100 г. Замечу, что официальное заключение экспертов должно было появиться только в понедельник. Налицо явное желание минимизировать происшедшее. Версию о 100 г радостно подхватили СМИ, им тоже хочется, чтобы взрыв был потише, а лучше бы и не было вовсе. Между тем А.Дугин своими глазами видел в первом отчете экспертов: 250–300 г. Налицо теракт, и если знать, что все сотрудники и «Лимонки», и «Арктогеи» — члены НАЦИОНАЛ-БОЛЬШЕВИСТСКОЙ ПАРТИИ, то ясно становится, что совершено политическое преступление.
Второй вопрос: кто это совершил? Кто это сделал? Я лично теряюсь в догадках. У НБП и у газеты столько врагов, что это могли быть, к примеру, и казахские или узбекские спецслужбы, и наши отечественные структуры, занимающиеся политическими партиями, — те, кого пугают рост и влияние НБП. В РФ появилось столько служб безопасности, что и пальцев двух рук не хватит сосчитать. Все они, разумеется, с показным гневом отрицают, что занимаются политическим сыском, однако они им занимаются. НБП и я лично оказались первыми, по сути дела, политическими структурами, против которых применяются методы, обыкновенно применяемые в преступном мире при разборках. Ни Жириновский (даже в пору, когда у него был один охранник), ни Лебедь, ни Зюганов никогда не подвергались нападению, не говоря уже о взрыве. Налицо эскалация насилия в политике и перенос преступных методов борьбы с конкурентами в политику. Ведь это уже второе (после 18 сентября 1996 г., когда было совершено бандитское нападение на меня) преступление против НБП.
Вне сомнения, взрыв 14 июня в 4:39 не имел своей целью убийство, но это — сильное предупреждение. Что будет дальше? НБП продолжит борьбу.
«Политическая обстановка в стране стабилизировалась», — сказал недавно министр Уринсон. Это ему так хочется. Это им всем так хочется. Но тот, кто ездит по стране в электричках и плацкартных вагонах, знает, что это — нахальная ложь богатеньких, самообман тех, кто награбил и теперь радуется, что уже не отнимут. Ну, успокаивайте себя, давайте успокаивайте… Сбить температуру у народа им не удалось. Он горит жаром.
В понедельник 16 июня юридический отдел НБП (Т.Рабко и А.Федоров) с блеском выиграли процесс против «Аргументов и фактов» об оскорблении чести и достоинства. «АиФ» должен выплатить 11 миллионов.
Правда, они еще подадут кассационную жалобу.
«Когда собаке делать нечего, она яйца лижет», — гласит народная мудрость. С подачи президента наше общество занялось опять Лениным. Убирать из Мавзолея или нет? Предлагается решать на референдуме. Идиоты, Ленин не станет меньше, куда бы вы его ни переместили. Ничтожность, мелкость и гнусная зависть ко всему значительному и великому ярко демонстрируется в этом дурном занятии. Оставьте Ленина, ублюдки!
В свете всех вышеперечисленных взрывов и болезней общества сущим пустяком является то обстоятельство, что двухтомник моих рассказов «Коньяк «Наполеон»» и «Чужой в незнакомом городе» не прошел даже первого отборочного тура на присуждение Государственной премии по литературе за 1996 год. Мой двухтомник оказался, по мнению жюри, хуже, чем произведения 24 авторов, отобранных в финал. Когда я поинтересовался, кто в жюри, мне назвали фамилии: какой-то СЕВ (или СЭВ), Пьетцух, Искандер… Премию же получил, кажется, послушный Битов. Ну и хуй с вашей премией! Люди меня любят и все больше понимают. Засуньте себе в задницу ваши премии. Я выступил 21 мая, будучи в Душанбе, в Таджикистане перед студентами Славянского университета, хоть и не за тем приехал. Мне сказали, что я единственный русский писатель, добравшийся к ним за последний десяток лет. Что ж, я опять отстоял для вас честь русской литературы, жопы премиальные! Дряблые жопы интеллигенции…
Простите, читатели, ну как тут не выругаться, а?
Второй вопрос: кто это совершил? Кто это сделал? Я лично теряюсь в догадках. У НБП и у газеты столько врагов, что это могли быть, к примеру, и казахские или узбекские спецслужбы, и наши отечественные структуры, занимающиеся политическими партиями, — те, кого пугают рост и влияние НБП. В РФ появилось столько служб безопасности, что и пальцев двух рук не хватит сосчитать. Все они, разумеется, с показным гневом отрицают, что занимаются политическим сыском, однако они им занимаются. НБП и я лично оказались первыми, по сути дела, политическими структурами, против которых применяются методы, обыкновенно применяемые в преступном мире при разборках. Ни Жириновский (даже в пору, когда у него был один охранник), ни Лебедь, ни Зюганов никогда не подвергались нападению, не говоря уже о взрыве. Налицо эскалация насилия в политике и перенос преступных методов борьбы с конкурентами в политику. Ведь это уже второе (после 18 сентября 1996 г., когда было совершено бандитское нападение на меня) преступление против НБП.
Вне сомнения, взрыв 14 июня в 4:39 не имел своей целью убийство, но это — сильное предупреждение. Что будет дальше? НБП продолжит борьбу.
«Политическая обстановка в стране стабилизировалась», — сказал недавно министр Уринсон. Это ему так хочется. Это им всем так хочется. Но тот, кто ездит по стране в электричках и плацкартных вагонах, знает, что это — нахальная ложь богатеньких, самообман тех, кто награбил и теперь радуется, что уже не отнимут. Ну, успокаивайте себя, давайте успокаивайте… Сбить температуру у народа им не удалось. Он горит жаром.
В понедельник 16 июня юридический отдел НБП (Т.Рабко и А.Федоров) с блеском выиграли процесс против «Аргументов и фактов» об оскорблении чести и достоинства. «АиФ» должен выплатить 11 миллионов.
Правда, они еще подадут кассационную жалобу.
«Когда собаке делать нечего, она яйца лижет», — гласит народная мудрость. С подачи президента наше общество занялось опять Лениным. Убирать из Мавзолея или нет? Предлагается решать на референдуме. Идиоты, Ленин не станет меньше, куда бы вы его ни переместили. Ничтожность, мелкость и гнусная зависть ко всему значительному и великому ярко демонстрируется в этом дурном занятии. Оставьте Ленина, ублюдки!
В свете всех вышеперечисленных взрывов и болезней общества сущим пустяком является то обстоятельство, что двухтомник моих рассказов «Коньяк «Наполеон»» и «Чужой в незнакомом городе» не прошел даже первого отборочного тура на присуждение Государственной премии по литературе за 1996 год. Мой двухтомник оказался, по мнению жюри, хуже, чем произведения 24 авторов, отобранных в финал. Когда я поинтересовался, кто в жюри, мне назвали фамилии: какой-то СЕВ (или СЭВ), Пьетцух, Искандер… Премию же получил, кажется, послушный Битов. Ну и хуй с вашей премией! Люди меня любят и все больше понимают. Засуньте себе в задницу ваши премии. Я выступил 21 мая, будучи в Душанбе, в Таджикистане перед студентами Славянского университета, хоть и не за тем приехал. Мне сказали, что я единственный русский писатель, добравшийся к ним за последний десяток лет. Что ж, я опять отстоял для вас честь русской литературы, жопы премиальные! Дряблые жопы интеллигенции…
Простите, читатели, ну как тут не выругаться, а?
Работники зла отдыхают, а мы — нет
История со взрывом в поезде № 24 Москва — Санкт-Петербург выглядит все более неправдоподобно. Первые сведения: то, что взрыв произошел в туалете вагона 13, что бомба была заложена в вентиляционном устройстве и только поэтому вагон не сошел с рельсов, слава богу, не случилось крушения (но зато вырвало кусок крыши вагона), так и остались первыми сведениями. Их не опровергают, но и не подтверждают. Зато появился идеальный виновный. Идеальный, потому что мертвый, идеальный, потому что дагестанец, и вот уже менты и фээсбэшники с удовольствием накинулись на эту версию. Прежде всего удивляет, с каким ожесточением общественному мнению внушают: «Теракта не было, теракта не было!» А что это, позвольте спросить? Пять убитых, развороченный вагон и 19 раненых — не теракт? «Нет, — говорят золотые головы из ФСБ, — это ехал дагестанец и на поясе (!) у него была взрывчатка. Вот только еще не знаем, случайно ли взрывчатка рванула у него на поясе или он решил покончить с собой…» 1 июля странный дагестанец, разгуливающий живой бомбой по поезду 24, превратился в сумасшедшего. Где-то рядом с Гаджи Халиловым, с тем, что от него осталось (а может быть, она тоже была прикреплена к поясу?), якобы обнаружились обрывки справки, свидетельствующей, что Халилов был психически больной. То есть вот вам, товарищи, и справка. Теперь, когда есть бумага, кто посмеет сказать, что это был теракт? Психбольной дагестанец со справкой и взрывчаткой на поясе — только и всего. Не теракт. Справка, как рояль в кустах, частично уцелела от взрыва. Чтобы доставить счастье ФСБ.
2 июля мы узнали, что личность человека, подозреваемого во взрыве, подвергается сомнению. Ибо дагестанские менты ответили на запрос, что человека с таким именем и фамилией — Гаджи Халилов — у них не значится. Не удалось найти и родственников. Тело «Халилова» к тому же якобы так изуродовано, что не может быть опознано. Ко 2 июля, то есть спустя пять дней после взрыва, оно все еще находилось на станции Малая Вишера. Железнодорожная милиция говорит о «теле», в то время как ФСБ говорит о «кусках тела». А куда делась в этой ситуации справка, обрывки справки из психбольницы? И почему взрыв был направлен вверх, если «прикреплена была к поясу?»
На самом деле — это грязные политические маневры, а не расследование взрыва. Задача — уверить общественное мнение, что в центре России, на перегоне между двумя столицами, терактов не бывает. Методы, использованные в происходящей на наших глазах фальсификации, — американские. За версту смердит от них: «сработано в Ю-эс-эй». Там у них ВСЕ покушения на президентов всегда списываются на душевнобольных. Даже сын высшего чиновника Хинкли, стрелявший в президента Рейгана, был сделан психбольным. Однако «наши» стряпают свою историю неуклюже, а упертые дагестанские менты совсем испортили кайф и праздник столичным гэбэшникам (извините, фээсбэшникам) — сказали: «НЭТ ТАКОГО ЧЕЛОВЭКА». И развалили такую уютненькую, счастливую версию о психбольном со взрывчаткой на поясе и справочкой в кармане. Кстати, а почему взрывчатка оказалась на поясе? Поезд Москва — СПб — это не поезд из Душанбе или Грозного, кто вздумает проверять багаж пассажиров? К тому же психбольной, сумевший достать взрывное устройство, должен бы разобраться, как его перевезти. Закинул сумку на верхнюю полку, да и порядок.
Дело № 85539 о взрыве в редакции «Лимонки»? Как-никак взрыв, по предварительной оценке экспертов, такой же мощности, что и в поезде № 24 — 250 или 300 грамм тротила. В ответ на мое и Дугина письмо в ФСБ нас посетили два фээсбэшника. «Кто, вы думаете, вас взорвал?» Очень хотелось сказать: «Вы, ваша организация и взорвала». Нас просветили, что взрыв — это еще не теракт, и ушли. Правоохранительным органам выгодно похоронить дело. А до того, как похоронить, — минимизировать. Не удивлюсь, что в окончательном заключении этот несомненный теракт (взрыв слышали аж на другом берегу Москвы-реки), на который изначально сбежались все милицейские и гэбэшные начальники Москвы, понизят до какого-нибудь хулиганства. «Так, мелкое хулиганство, и уж, конечно, не теракт». Вот если бы штаб-квартиру «Яблока» так же взорвали, был бы теракт!
Кто нас взорвал? Исполнителями могли быть кто угодно. А кто заказчики? А заказчики — те, кому нужно, чтобы Национал-большевистская партия испугалась и прекратила свою деятельность. Или вела бы себя, как все послушные мелкие националистические секты. Заказчики — власть. А к кому обращается власть, чтобы взорвать политическую партию? К своим службам безопасности. У нас их много, этих служб, есть Служба безопасности президента, ФСБ, ГРУ и прочие. Кроме этого, есть Казахстанская национальная безопасность, например, или Украинская «служба безпеки». Казахи вполне могли отомстить за то, что НБП единственная выделила отряд для помощи планировавшемуся 2 мая восстанию казаков в Кокчетаве. Если говорить открытым текстом, вот что я хочу сказать: такое впечатление, что следствие тихо остановилось, потому что в правоохранительной среде ЗНАЮТ, КТО НАС ВЗОРВАЛ. Взорвали спецслужбы, и если не своими руками, то это уже детали. Ибо Национал-большевистскую партию рассматривают как серьезную политическую силу. Остается только уточнить: нас взорвали наши спецслужбы или сопредельных «независимых» и «суверенных»? Еще в день взрыва, 14 июня, ближе к вечеру, следователи пессимистически поведали и мне, и Дугину, что преступление не будет раскрыто… Ну естественно, не могут же менты объявить: «Вас взорвали ребята Назарбаева, лучшего друга Ельцина», или «Вас взорвала СБ президента», или «Вас взорвала ФСБ…». Не могут. Потому дело № 85539 тихо пойдет в архив. А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо…
Лето. Утомившаяся Госдума разъехалась по дачам и госсанаториям. Президент Ельцин опять будет отдыхать и «работать с документами». (У меня был в Париже знакомый. Когда он запивал, жена неизменно отвечала: «Мишель уехал в Италию».) Вот только президент еще не выбрал, где он будет отдыхать. То ли на Валдае, то ли близ Сочи, то ли у Кучмы в Крыму, то ли в Карелии. Кстати, почему и президент, и премьер Черномырдин все время отдыхают? От негативных, отрицательных работ устали? Они что, дохляки такие? Я вот никогда не отдыхаю. Выспался — вот и отдых. Казахстан и Центральную Азию в плацкартных вагонах проехал — напряженка и почти война, смертью пахнет, но перемена деятельности — вот и отдохнул. Вздрогнул — и порядок.
В стране, у которой 120 миллиардов долларов внешнего долга, падение производства продолжается (в 1996 г. еще 6 % падения, в дополнение к 65 %, уже случившимся с 1991 г.!!!), в стране, где инфляция официально в 1996 г. была 23 %, в стране, доля которой в мировой торговле составляет всего 1 %, в стране, валовой национальный продукт которой ниже бразильского и мексиканского, в такой стране руководство отдыхает без устали! О, жирные бывшие коммуняки, вечные дачники и курортники! А обыватель, привыкший, чтобы начальник был толстомордый, широкий и в жопе, и в плечах, выбирает их! (Вы выбрали бы меня, я пашу от рассвета до заката. Что, боитесь худого да умного?) Кстати, о выборах. Окончательного решения я еще не принял, но похоже на то, что выставлю свою кандидатуру в 52-м Георгиевском избирательном округе, в Ставрополье. Это города Буденновск, Георгиевск, Пятигорск и около 200 деревень. Будут там в сентябре выборы в Госдуму, так как их депутат умер (своей смертью). Обращаюсь к нашим читателям и сочувствующим. Если вы хотите помочь Лимонову в его избирательной кампании в Ставрополье — давайте сбросьтесь деньгами кто сколько может. Наши банковские реквизиты печатаются в каждом номере газеты. А еще лучше — можете принести наличными в редакцию «Лимонки». В противном случае у нас — честной радикальной партии оппозиции — не будет средств на проведение избирательной кампании.
2 июля мы узнали, что личность человека, подозреваемого во взрыве, подвергается сомнению. Ибо дагестанские менты ответили на запрос, что человека с таким именем и фамилией — Гаджи Халилов — у них не значится. Не удалось найти и родственников. Тело «Халилова» к тому же якобы так изуродовано, что не может быть опознано. Ко 2 июля, то есть спустя пять дней после взрыва, оно все еще находилось на станции Малая Вишера. Железнодорожная милиция говорит о «теле», в то время как ФСБ говорит о «кусках тела». А куда делась в этой ситуации справка, обрывки справки из психбольницы? И почему взрыв был направлен вверх, если «прикреплена была к поясу?»
На самом деле — это грязные политические маневры, а не расследование взрыва. Задача — уверить общественное мнение, что в центре России, на перегоне между двумя столицами, терактов не бывает. Методы, использованные в происходящей на наших глазах фальсификации, — американские. За версту смердит от них: «сработано в Ю-эс-эй». Там у них ВСЕ покушения на президентов всегда списываются на душевнобольных. Даже сын высшего чиновника Хинкли, стрелявший в президента Рейгана, был сделан психбольным. Однако «наши» стряпают свою историю неуклюже, а упертые дагестанские менты совсем испортили кайф и праздник столичным гэбэшникам (извините, фээсбэшникам) — сказали: «НЭТ ТАКОГО ЧЕЛОВЭКА». И развалили такую уютненькую, счастливую версию о психбольном со взрывчаткой на поясе и справочкой в кармане. Кстати, а почему взрывчатка оказалась на поясе? Поезд Москва — СПб — это не поезд из Душанбе или Грозного, кто вздумает проверять багаж пассажиров? К тому же психбольной, сумевший достать взрывное устройство, должен бы разобраться, как его перевезти. Закинул сумку на верхнюю полку, да и порядок.
Дело № 85539 о взрыве в редакции «Лимонки»? Как-никак взрыв, по предварительной оценке экспертов, такой же мощности, что и в поезде № 24 — 250 или 300 грамм тротила. В ответ на мое и Дугина письмо в ФСБ нас посетили два фээсбэшника. «Кто, вы думаете, вас взорвал?» Очень хотелось сказать: «Вы, ваша организация и взорвала». Нас просветили, что взрыв — это еще не теракт, и ушли. Правоохранительным органам выгодно похоронить дело. А до того, как похоронить, — минимизировать. Не удивлюсь, что в окончательном заключении этот несомненный теракт (взрыв слышали аж на другом берегу Москвы-реки), на который изначально сбежались все милицейские и гэбэшные начальники Москвы, понизят до какого-нибудь хулиганства. «Так, мелкое хулиганство, и уж, конечно, не теракт». Вот если бы штаб-квартиру «Яблока» так же взорвали, был бы теракт!
Кто нас взорвал? Исполнителями могли быть кто угодно. А кто заказчики? А заказчики — те, кому нужно, чтобы Национал-большевистская партия испугалась и прекратила свою деятельность. Или вела бы себя, как все послушные мелкие националистические секты. Заказчики — власть. А к кому обращается власть, чтобы взорвать политическую партию? К своим службам безопасности. У нас их много, этих служб, есть Служба безопасности президента, ФСБ, ГРУ и прочие. Кроме этого, есть Казахстанская национальная безопасность, например, или Украинская «служба безпеки». Казахи вполне могли отомстить за то, что НБП единственная выделила отряд для помощи планировавшемуся 2 мая восстанию казаков в Кокчетаве. Если говорить открытым текстом, вот что я хочу сказать: такое впечатление, что следствие тихо остановилось, потому что в правоохранительной среде ЗНАЮТ, КТО НАС ВЗОРВАЛ. Взорвали спецслужбы, и если не своими руками, то это уже детали. Ибо Национал-большевистскую партию рассматривают как серьезную политическую силу. Остается только уточнить: нас взорвали наши спецслужбы или сопредельных «независимых» и «суверенных»? Еще в день взрыва, 14 июня, ближе к вечеру, следователи пессимистически поведали и мне, и Дугину, что преступление не будет раскрыто… Ну естественно, не могут же менты объявить: «Вас взорвали ребята Назарбаева, лучшего друга Ельцина», или «Вас взорвала СБ президента», или «Вас взорвала ФСБ…». Не могут. Потому дело № 85539 тихо пойдет в архив. А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо…
Лето. Утомившаяся Госдума разъехалась по дачам и госсанаториям. Президент Ельцин опять будет отдыхать и «работать с документами». (У меня был в Париже знакомый. Когда он запивал, жена неизменно отвечала: «Мишель уехал в Италию».) Вот только президент еще не выбрал, где он будет отдыхать. То ли на Валдае, то ли близ Сочи, то ли у Кучмы в Крыму, то ли в Карелии. Кстати, почему и президент, и премьер Черномырдин все время отдыхают? От негативных, отрицательных работ устали? Они что, дохляки такие? Я вот никогда не отдыхаю. Выспался — вот и отдых. Казахстан и Центральную Азию в плацкартных вагонах проехал — напряженка и почти война, смертью пахнет, но перемена деятельности — вот и отдохнул. Вздрогнул — и порядок.
В стране, у которой 120 миллиардов долларов внешнего долга, падение производства продолжается (в 1996 г. еще 6 % падения, в дополнение к 65 %, уже случившимся с 1991 г.!!!), в стране, где инфляция официально в 1996 г. была 23 %, в стране, доля которой в мировой торговле составляет всего 1 %, в стране, валовой национальный продукт которой ниже бразильского и мексиканского, в такой стране руководство отдыхает без устали! О, жирные бывшие коммуняки, вечные дачники и курортники! А обыватель, привыкший, чтобы начальник был толстомордый, широкий и в жопе, и в плечах, выбирает их! (Вы выбрали бы меня, я пашу от рассвета до заката. Что, боитесь худого да умного?) Кстати, о выборах. Окончательного решения я еще не принял, но похоже на то, что выставлю свою кандидатуру в 52-м Георгиевском избирательном округе, в Ставрополье. Это города Буденновск, Георгиевск, Пятигорск и около 200 деревень. Будут там в сентябре выборы в Госдуму, так как их депутат умер (своей смертью). Обращаюсь к нашим читателям и сочувствующим. Если вы хотите помочь Лимонову в его избирательной кампании в Ставрополье — давайте сбросьтесь деньгами кто сколько может. Наши банковские реквизиты печатаются в каждом номере газеты. А еще лучше — можете принести наличными в редакцию «Лимонки». В противном случае у нас — честной радикальной партии оппозиции — не будет средств на проведение избирательной кампании.
Размышления о том, как анекдот и кинокомедия разрушили советскую империю
В 1956 г. на экраны Страны Советов вышел фильм «Карнавальная ночь». Сейчас его называют шедевром, но фильм, по сути дела, снят в жанре фильма-концерта и ничтожен. Однако приходится признать, что появление «Карнавальной ночи» было все-таки событием эпохальным, символическим актом массового сознания. С этого момента измучившееся быть героями народонаселение страны радостно плюхнулось в «обывательщину». Более 20 лет цезарь Иосиф Сталин заставлял их быть героями насильно. Цезарь умер героем, в поношенном солдатском белье, на продавленном диване. И они вздохнули облегченно.
Выход «Карнавальной ночи» символизирует конец эпохи героя и наступление эпохи обывателя. Кинокомедия и анекдот становятся любимыми жанрами новой эпохи. Герой Гражданской войны Василий Иванович Чапаев вышучивается и высмеивается, профанируется. «Белого привезли, Василий Иванович!» — «Сколько ящиков?» Штабные карты, колоду держит Чапаев, в последний раз переплывая реку Урал в анекдоте. Чапаев окарикатурен, но как грибы после дождя появляются кинокомедии с простым и симпатичным маленьким советским человеком — обывателем. После «Карнавальной ночи» — «Бриллиантовая рука», «Берегись автомобиля!» и многие десятки им подобных кинокомедий воспитали несколько поколений обывателей. Вицин—Моргунов—Никулин отплясывали свои пошлые чечетки на всю страну. Мелкие проблемы, мелкие заботы, гримасы, ужимки. С лицом отечного алкаша Никулин влюбил в себя всю страну.
Дедушкой советского обывателя, конечно же, является наипохабнейший и пошлейший Остап Бендер. Недаром книгу не жаловала сталинская эпоха, но позднее широко экранизировали и пропагандировали. Помимо Ильфа и Петрова приложил руку к созданию эталона обывателя и Зощенко. Жданов был абсолютно прав, когда заклеймил его и Ахматову. Они были опасны! Склонен был к воспеванию обывателя и Булгаков, его «Собачье сердце» — злобный анекдот, «Роковые яйца» — тоже. И отчасти «Театральный роман». Даже прославленный бестселлер «Мастер и Маргарита» — мечта обывателя о мести (с помощью высших сил) своей героической эпохе. Стенания обывателя слышны в «Котловане» Платонова. Но, конечно, развернуться в полную силу обывательское советское мировоззрение смогло только после смерти цезаря Иосифа. В кинокомедии и анекдоте. И позднее в магнитиздатовской песне.
Всякий советский человек знает множество крылатых выражений из кинокомедий. «А нам все равно!» — поют дурные зайцы. «Вроде не бездельники и могли бы жить!» — поет Андрюша Миронов — символ своей эпохи, красавчик, игравший бездельников, фарцовщиков и прочих, симпатичных в его исполнении, негодяев. А потом пришел Высоцкий.
Этот потрудился над ниспровержением героя в поте лица своего. Лирический герой Владимира Высоцкого — алкаш, спортсмен-неудачник, проще говоря, говнюк, разложил всю страну. Высоцкого, Вицина, Никулина, Моргунова можно зачислить вместе с Сахаровым и Солженицыным в число людей, лично ответственных за гибель Советской империи. И еще неизвестно, кто более разложил, переделал сознание людей: Солженицын или Высоцкий, Сахаров или помятая физиономия Никулина. Книги Солженицына до 1986 г. читали очень немногие. А надрывали животики над персонажами Никулина две сотни миллионов. Анекдот свирепствовал в последние годы советской власти. Появились даже анекдоты о Павлике Морозове, погибших мучительной смертью Зое Космодемьянской, генерале Карбышеве и Сергее Лазо. Вот какая злобная ненависть к героям пылала в обывателе. Следует сказать, что подобных анекдотов, садистски высмеивающих физические страдания своих героев, нет ни у одного народа в мире, а если таковые существуют, то близка гибель государственности этого народа. В конце концов винтовка Чапаева захлебнулась перед ненавистью обывателя к героям.
Одиннадцать лет свирепствует в России обывательская власть. «А нам все равно!», «Вроде не бездельники и могли бы жить!» Желание: «пусть кругом все поет и цветут в улыбках лица» — привело к трагическому противоположному результату.
Осенью 1995 г. автору этих размышлений привелось на презентации книги Николая Рыжкова «Десять лет великих потрясений» в ресторане гостиницы «Рэдиссон-Славянская» увидеть за одним столиком спиной к стене пару: маршал Язов, обрюзгший и серый, сидел рядом с клюющим носом Никулиным. Всю правую половину лица, лоб и глаз клоуна занимало большое трупное пятно. Они выпивали себе мирно. А я подумал: военный министр провалился, не смог спасти страну по вине этого клоуна рядом. Язов ведь вырос на кинокомедиях и анекдотах. А победителей выращивают на гимнах и маршах.
Выход «Карнавальной ночи» символизирует конец эпохи героя и наступление эпохи обывателя. Кинокомедия и анекдот становятся любимыми жанрами новой эпохи. Герой Гражданской войны Василий Иванович Чапаев вышучивается и высмеивается, профанируется. «Белого привезли, Василий Иванович!» — «Сколько ящиков?» Штабные карты, колоду держит Чапаев, в последний раз переплывая реку Урал в анекдоте. Чапаев окарикатурен, но как грибы после дождя появляются кинокомедии с простым и симпатичным маленьким советским человеком — обывателем. После «Карнавальной ночи» — «Бриллиантовая рука», «Берегись автомобиля!» и многие десятки им подобных кинокомедий воспитали несколько поколений обывателей. Вицин—Моргунов—Никулин отплясывали свои пошлые чечетки на всю страну. Мелкие проблемы, мелкие заботы, гримасы, ужимки. С лицом отечного алкаша Никулин влюбил в себя всю страну.
Дедушкой советского обывателя, конечно же, является наипохабнейший и пошлейший Остап Бендер. Недаром книгу не жаловала сталинская эпоха, но позднее широко экранизировали и пропагандировали. Помимо Ильфа и Петрова приложил руку к созданию эталона обывателя и Зощенко. Жданов был абсолютно прав, когда заклеймил его и Ахматову. Они были опасны! Склонен был к воспеванию обывателя и Булгаков, его «Собачье сердце» — злобный анекдот, «Роковые яйца» — тоже. И отчасти «Театральный роман». Даже прославленный бестселлер «Мастер и Маргарита» — мечта обывателя о мести (с помощью высших сил) своей героической эпохе. Стенания обывателя слышны в «Котловане» Платонова. Но, конечно, развернуться в полную силу обывательское советское мировоззрение смогло только после смерти цезаря Иосифа. В кинокомедии и анекдоте. И позднее в магнитиздатовской песне.
Всякий советский человек знает множество крылатых выражений из кинокомедий. «А нам все равно!» — поют дурные зайцы. «Вроде не бездельники и могли бы жить!» — поет Андрюша Миронов — символ своей эпохи, красавчик, игравший бездельников, фарцовщиков и прочих, симпатичных в его исполнении, негодяев. А потом пришел Высоцкий.
Этот потрудился над ниспровержением героя в поте лица своего. Лирический герой Владимира Высоцкого — алкаш, спортсмен-неудачник, проще говоря, говнюк, разложил всю страну. Высоцкого, Вицина, Никулина, Моргунова можно зачислить вместе с Сахаровым и Солженицыным в число людей, лично ответственных за гибель Советской империи. И еще неизвестно, кто более разложил, переделал сознание людей: Солженицын или Высоцкий, Сахаров или помятая физиономия Никулина. Книги Солженицына до 1986 г. читали очень немногие. А надрывали животики над персонажами Никулина две сотни миллионов. Анекдот свирепствовал в последние годы советской власти. Появились даже анекдоты о Павлике Морозове, погибших мучительной смертью Зое Космодемьянской, генерале Карбышеве и Сергее Лазо. Вот какая злобная ненависть к героям пылала в обывателе. Следует сказать, что подобных анекдотов, садистски высмеивающих физические страдания своих героев, нет ни у одного народа в мире, а если таковые существуют, то близка гибель государственности этого народа. В конце концов винтовка Чапаева захлебнулась перед ненавистью обывателя к героям.
Одиннадцать лет свирепствует в России обывательская власть. «А нам все равно!», «Вроде не бездельники и могли бы жить!» Желание: «пусть кругом все поет и цветут в улыбках лица» — привело к трагическому противоположному результату.
Осенью 1995 г. автору этих размышлений привелось на презентации книги Николая Рыжкова «Десять лет великих потрясений» в ресторане гостиницы «Рэдиссон-Славянская» увидеть за одним столиком спиной к стене пару: маршал Язов, обрюзгший и серый, сидел рядом с клюющим носом Никулиным. Всю правую половину лица, лоб и глаз клоуна занимало большое трупное пятно. Они выпивали себе мирно. А я подумал: военный министр провалился, не смог спасти страну по вине этого клоуна рядом. Язов ведь вырос на кинокомедиях и анекдотах. А победителей выращивают на гимнах и маршах.